И церковные и княжеские летописцы, повествуя о войнах с печенегами, по вполне понятной причине выпячивали роль князей в этих событиях. В их описаниях именно князь «собирал воинов», «ходил» в опасные походы в глубь степей, «избивал» и «побеждал» степняков и возвращался «с честью и славою великою» в свою столицу.
Однако внимательный анализ летописных текстов позволяет подметить одну интересную закономерность: в наиболее трагических и крупных эпизодах этих войн главными действующими лицами и героями выступают простые люди, выходцы из народа.
При осаде Киева печенегами в 968 г. город спас безвестный отрок, который прошел через стан врагов и привел помощь.
Во время крупного печенежского похода 993 г., когда орда и русское войско сошлись у брода через реку Трубеж, на поединок с печенежским богатырем вышел не князь и не «княжий муж», дружинник, а скромный ремесленник Ян Кожемяка, пятый сын неизвестного старика, явно не принадлежавшего к княжескому окружению.
Когда многочисленная печенежская орда в 997 г. осадила пограничный Белгород, а князь не мог оказать помощи городу, простой белгородский старец дал городским старейшинам спасительный совет, помог обмануть врагов.
Герои «богатырских застав», былинные богатыри, происходили, как правило, из народа, были крестьянскими сыновьями. Древние авторы подметили тот факт, что основную тяжесть войны с кочевниками вынесли на своих плечах народные массы: простые «вои» пограничных крепостей, которые пришли на южный рубеж со всех кондов Руси и бдительно несли полную опасностей сторожевую службу на укрепленных линиях; смерды-землепашцы, не выпускавшие из рук копий и топоров и быстро собиравшиеся под знамена князей для отпора врагу; «младшие дружинники», годами не слезавшие со своих боевых коней; горожане, стойко оборонявшие стены своих родных городов от налетов печенегов, терпевшие голод и лишения во время длительных осад, но не сдававшиеся врагу.
Народ — вот кто был подлинным героем и воителем за Русскую землю!
Войны с печенежской ордой в течение многих десятилетий были основной внешнеполитической задачей Древнерусского государства, хотя, по справедливому замечанию академика Б. Д. Грекова, «несомненно, печенеги для Древнерусского государства не представлялись непобедимыми», и «Русь их успешно отбивала и осваивала, включая в состав подвластных Киеву народов». Тяжелая и продолжительная война с печенегами (по подсчетам Б. Д. Грекова, киевские князья серьезно воевали с печенежской ордой 16 раз, не считая мелких столкновений!) потребовала от Руси большого напряжения сил. Несмотря на конечный успех этой борьбы — разгром печенежской орды под Киевом в 1036 г., потери Руси в борьбе с печенегами были значительны. Печенежские наезды, которых в конце X — начале XI столетий было множество, привели к отступлению части славянского земледельческого населения из пограничных со степью районов на север и северо-восток, под защиту лесов. Южная граница славянских поселений теперь не заходила далее укрепленных линий: ведение земледельческого хозяйства в степной и в немалой части лесостепной полосы было невозможным из-за печенежской опасности. Крайне отрицательные последствия для развития экономики имела утрата Русью в результате печенежского наступления плодородных черноземных земель на юге и ликвидация тех островков оседлого земледелия, которые образовались в степях благодаря славянскому заселению в VIII–IX вв. Печенеги систематически перерезали жизненно важные для Руси торговые пути в Византию и на восток, печенежская кочевая стихия отрезала Русь от Черного моря. Вторжение печенежских отрядов усугубляло разрушительные последствия междоусобных войн князей. Определенное влияние оказало печенежское наступление и на международное положение Руси. Занятые постоянными войнами с печенежской ордой, киевские князья не имели возможности проводить достаточно активную внешнюю политику на западных рубежах страны.
В то же время ведущая роль Киева в организации всенародной борьбы с кочевниками способствовала превращению его в признанный политический центр Руси. Создание системы пограничных крепостей с постоянными гарнизонами сосредоточило в руках киевского князя большие военные ресурсы, которые использовались им для укрепления единства страны. В войнах с кочевниками выковывалась крепкая военная организация, способная отстоять независимость родной земли от опасных врагов — азиатских кочевников.
А новые враги не замедлили появиться. Печенегов, разгромленных в боях с русскими дружинами, сменили в причерноморских степях торки (гузы, огузы).
В X в. тюркское племенное объединение торков-гузов занимало приуральские степи вплоть до Волги. По сообщению арабского историка Масуди, торки неоднократно воевали с Хазарским каганатом, владения которого примыкали к районам их кочевий с запада; отряды торков зимой по льду переходили Волгу и опустошали хазарские поселения. Есть основания полагать, что торки были союзниками киевского князя Святослава во время его походов на хазар. В качестве союзников киевских князей торки выступали и позднее. Не случайно первое упоминание о них в русской летописи связано с совместным походом русских и торков против волжских болгар: в 985 г. князь Владимир Святославович с войском двинулся на Волжскую Болгарию речным путем в ладьях и «торков берегом привел на конях».
В конце X — начале XI в. торки перешли Волгу и постепенно заняли придонские степи, вытеснив оттуда печенегов. Наступление торков на тылы печенежской орды облегчило победу Руси над старым врагом. Однако после разгрома печенегов торки подошли к русским границам, и уже в 1055 г. летописец сообщал о войне с ними переяславского князя Всеволода. По словам летописца, в том году Всеволод пошел «на торков зимой войною и победил торков».
Одной из причин продвижения торков на запад было то, что их теснили племена половцев, тоже проникших в причерноморские степи. Киевские князья, внимательно следившие за изменением обстановки в степях, постарались использовать половцев для борьбы с торческой ордой. Летописец сообщал, что переяславский князь вел переговоры с одним из половецких вождей: «Приходил Блушь с половцами, и заключил Всеволод мир с ними».
В первые годы пребывания торков у русских границ с ними успешно воевало переяславское войско, не привлекая военных сил других княжеств. Мощные укрепленные линии, созданные для обороны от печенегов, оказались непреодолимыми для торческих отрядов.
В 1060 г. на торческую орду двинулось объединенное войско нескольких русских княжеств. Возглавляли поход наиболее влиятельные русские князья: Изяслав Киевский, Святослав Черниговский, Всеволод Переяславский, Все-слав Полоцкий. Они, «собрав воинов бесчисленно, пошли на конях и в ладьях бесчисленным множеством на торков, и, услышав об этом, торки, испугавшись, бежали и погибли, убегая, одни от зимы, другие от голода, иные же от мора».
Остатки торческой орды пытались откочевать на запад, к границам Византийской империи. Однако ослабленные сокрушительным разгромом у русских границ, торки не сумели ворваться во владения византийских императоров. Часть торков осела в Македонии в качестве подданных Византии, а остальные возвратились в причерноморские степи.
Торки, поселившиеся в Приднепровье, признали власть киевского князя и остались здесь служить в военных гарнизонах пограничных крепостей. Основным районом расселения «служебных» торков был бассейн рек Роси и Россавы, где возник город Торческ. Впоследствии «служебные» торки Поросья сыграли значительную роль в обороне южных границ Древнерусского государства от набегов половцев.
Таким образом, к середине XI столетия Древняя Русь сумела отбить натиск многочисленных воинственных орд печенегов и торков, не только разгромила их, но и поставила остатки этих орд себе на службу.
Решающую роль в успешной борьбе с кочевниками сыграло образование и укрепление Древнерусского государства, которое объединило военные силы славянских племен и сумело придать войне с печенегами и торками общенародный характер.
Два обстоятельства изменили в последующие десятилетия обстановку на степной границе Руси. Во-первых, на Руси появились первые признаки феодальной раздробленности, начались междоусобные войны, серьезно ослабившие военные силы страны. Система общегосударственной обороны степной границы оказалась нарушенной. Объединение военных сил для совместных походов в степи теперь встречало большие трудности. Во-вторых, в середине XI столетия появилась новая волна азиатских кочевников — половцев, врагов гораздо более опасных, многочисленных и настойчивых, чем побежденные печенеги и торки.