Глава 1

Первый снег выпал неделю назад, укутал белым покровом застывшую землю. Начиналась длинная зима. Снег лежал на мощенных камнем дворах огромного замка, на каменных парапетах, черепичных крышах и башенках. Укрывал смешанный хвойно-лиственный лес вокруг, дорогу, горные склоны, замерзшую реку и дальние поля.

Снег создавал в душе ощущение чистоты и праздника. Потому что с первым снегом в Маркленде всегда начинался сезон свадеб. А в этом году сезон особенный. В королевском замке Кроншейд праздновал свое бракосочетание его величество Дитерикс, король Маркленда.

На острых шпилях замка развевались знамена, наружные галереи украсили еловыми лапами и можжевеловыми ветками, с балконов свисали разноцветные полотнища. А во дворе поставили пушистую ель в ярких цветных лоскутках, которыми челядь увешала дерево, загадывая желания. Все пропахло ароматом хвои и можжевельника, Кругом суета, смех, веселые выкрики и возня. Замок радовал глаз.

Однако под праздничной пестротой скрывались суровые неприступные стены, вызывавшие невольный трепет в душе. Несмотря на холод, сковавший все вокруг, в самом замке было тепло. Огромные камины, в которых трещали целые деревья, отапливали внутреннее пространство, а причудливо расходящаяся система дымоходов не давала теплу пропасть даром, так что даже на чердак, где ютились слуги, не добирался мороз.

В королевском замке все было сделано по уму. Даже королевская женитьба.

Накануне по санному пути из соседнего Аренгарта привезли невесту, дочь владетеля, княжну Мариг. Днем в замковой церкви состоялось венчание, а после свадебный пир.

* * *

Звуки прорывались сквозь толщу стен, сквозь перекрытия, многочисленные занавеси и даже сквозь подушки, которыми Мариг пыталась зажать уши. Ей казалось, что громкая визгливая музыка ввинчивается в мозг, а шум и голоса доносятся все ближе. Что они хотят раздавить ее, растоптать, уничтожить…

Но, слава Богу, время шло, а никто не приходил. Может быть, о ней забыли? Она так надеялась на это…

Щуплая, похожая на девочку-подростка, невеста скрючилась на краешке богато украшенной королевской постели. Высокий балдахин с тяжелыми бархатными драпировками цвета запекшейся крови, поддерживали витые столбы из темного дерева. Резные золоченые фигурки на спинке и в изголовье. Все кричало о богатстве, могуществе и… равнодушии к ее маленькой личности.

При желании это гигантское ложе, в котором спокойно могли разместиться пять-шесть человек, можно было считать комнатой. Дома ее собственная комната была не намного больше. А спальня, вовсе казалась Мариг огромной, невероятно неуютной, а главное бесполезной. Королевская спальня была в точности такой, как и ее хозяин. И, похоже, Мариг здесь было не место.

Проходил час за часом, и ничего не происходило. За высокими витражными окнами становилось все темнее, настала ночь, Последние душевные силы таяли вместе с часами ожидания, в конце концов, девушка, не выдержав напряжения трудного дня, просто заснула.

* * *

А в пиршественном зале веселье было в самом разгаре. Король Дитерикс пировал в окружении ближайших друзей и соратников, сидевших вместе с ним на возвышении. Важные гости, приехавшие из Аренгарта, они же родственники невесты, слева, ближайшее окружение короля справа. И те и другие слегка косились друг на друга, но это не мешало им отдавать должное угощению и лучшим королевским винам, а также перебрасываться заковыристыми шутками.

Сам же государь Дитерикс в это время смеясь о чем-то негромко любезничал со своей официальной любовницей, леди Исельнир, сидевшей на почетном месте по правую руку от него. Леди улыбалась, глаза ее победно блестели, государь не меняет своих предпочтений. Так было заведено, и с его свадьбой ничего не изменится.

Остальные столы, за которыми размещались придворные со своими семьями и гости попроще, располагались с двух продольных сторон просторного высокого зала, причем ближе всего к королевскому столу восседали королевские наложницы.

Зал, в котором спокойно можно было проводить рыцарские турниры, поражал глаз своими размерами. Собственно, стены замка еще помнили те времена, когда в этот зал съезжались отряды королевских всадников в полном боевом вооружении.

Древние времена, великие войны, старинные легенды…

Теперь в качестве воспоминаний о героическом прошлом стены зала украшали фрески, гобелены и развешанное в простенках между нишами оружие. Обилие оружия свидетельствовало о военной мощи королевства. Но все эти мечи, секиры и арбалеты висели гораздо выше человеческого роста, дабы никому из подвыпивших и разгорячившихся гостей не пришло в голову ими воспользоваться. А в самих нишах помещались латные доспехи из лучшей вороненой стали, не раз опробованные в сражениях.

Однако сейчас грозные трофеи украшали ветки можжевельника и омелы и цветные ленты. Тысячи свечей горели в четырех больших люстрах и настенных светильниках. Невидимые музыканты на хорах играли зажигательную мелодию кварты*, а в свободной центральной части кружились в танце пары, объединяясь в каре и снова разделяясь.

Сегодня король праздновал свой успех.

Но за любой успех приходится чем-то жертвовать.

— Дорогой зять, — послышалось слева.

Дитерикс, целовавший в это время ручку леди Исельнир, слегка поморщился. Скрипучий насмешливый голос принадлежал Джефрэйсу, князю Аренгарта. И похоже, тот только начал шутить.

— Да, уважаемый тесть?!

— Я думаю, мы можем уже опустить любезности и перейти на ты?

— Можем, — улыбнулся, показывая крепкие белые зубы его величество Дитерикс.

Дамы считали, что у короля красивая улыбка, подданные, что властная, враги же называли ее волчьим оскалом. Джефрэйс не ошибался на его счет, он и сам был таким же в молодости.

— Так вот я о чем, Дитер, не пора ли окончательно подтвердить нашу сделку?

Дитерикс вздернул брови и усмехнулся, а леди Исельнир, пользуясь тем, что за могучей фигурой короля ее не видно, зашипела, словно рассерженная кошка, и вцепилась в руку Дитерикса собственническим жестом. На что король только громче рассмеялся, отвечая Джефрэйсу:

— Да! Самое время, черт побери! Хоть это и отрывает меня от приятного общества.

С этими словами он поцеловал любовницу, глядевшую на него обиженно, и встал из-за стола. Весь зал тут же взорвался смешками и скабрезными шутками.

— Не хочу отдавать вас ей даже на минуту!

— Иса, перестань, я приду к тебе, как только покончу с этим делом, — бросил он любовнице.

— Не вздумайте появляться у меня, не приняв сперва ванну! — леди Исельнир надулась, за ее колкостью скрывалась ревность.

— Моя дорогая, не делай такие злые глазки, тебе не идет! — Дитерикс захохотал и ушел.

А пир в зале продолжался.

* * *

Король был весел. Отправляясь в собственную спальню, он думал о том, что теперь старый хрыч Джефрэйс обеспечит ему постоянные поставки минеральной соли, которую использовали как присадку при выплавке знаменитой оружейной стали Маркленда. За это можно было примириться с тем, что ему в нагрузку к соли впарили ту бледную немочь в жены.

* * *

Собственно, старый пройдоха Джефрэйс сам был рад сбыть ее с рук. Теперь по договору его девчонка Мариг должна родить наследника Маркленда, а остальное князя Аренгарта не интересовало.

Пусть Дитерикс как угодно обращается со своей женой, лишь бы заделал ей ребенка.

Честная сделка!

Глядя вслед удалявшемуся с беспечным видом королю Маркленда, Джефрэйс, думал о том, что вообще-то земли княжества его Аренгарт больше, чем все королевство Маркленд, но это так, мелочи. На самом деле, он продешевил.

Но будь все иначе… Эх.

Кубок с вином поднялся в его руке. Старый князь зычно крикнул:

— Виват! — и залпом опустошенный кубок полетел в угол.

Почти двадцать лет назад, когда он овдовел в первый раз, ему было сорок три, на десять лет больше, чем Дитериксу сейчас. От первой жены Гритхен, упокой Господь ее душу, злобная была стерва, у него осталось пятеро сыновей. Таких же сильных и злобных парней, как и он сам. Ему бы довольствоваться наложницами и жить себе спокойно, но держать таких детишек в узде оказалось неблагодарной задачей.

И ввязался он тогда в небольшую войну. Чтобы сыновья не слонялись без дела и не плели против него заговоры. Это был неплохой выход. А войной они отправились на маленькое удельной княжество Ворстхолл. То самое, где и добывалась голубоватая минеральная соль, за которую Дитерикс готов был хоть душу продать, хоть на Мариг жениться.

В этой небольшой войне он потерял троих старших сыновей. И не в бою, все трое странным образом погибли от несчастных случаев. Потому что армии у княгини Тильдир, почитай, и не было, всего десяток рыцарей и горстка пешей челяди. Как подошли с войском к ее замку, она сдалась в тот же день. И в тот же день его победила.

У княгини Ворстхолла были черные глаза, длинные иссиня черные волосы, вьющиеся как змеи, и тонкое стройное тело. А когда она краснела, яркий румянец расцветал розами на ее белоснежной коже. Тильдир казалась совсем юной и чистой.

Она была…

Вспоминая ночь, когда он впервые взял Тильдир, ставшую потом его второй женой, старый жестокосердый циник Джефрэйс всегда невольно прикрывал глаза. На утро он на ней женился, а через девять месяцев Тильдир родила дочь. Девчонку Мариг. Вот тут-то и началось самое неприятное.

У Джефрэйса уже были дети, как выглядят младенцы, он имел представление. Обычные здоровые дети рождаются красными и истошно кричат, такими родились его сыновья. Когда повитуха увидела девочку, сначала решила, что ребенок мертвый, потому что кожа у нее была снежно белая с голубоватым оттенком. Но ребенок оказался жив. Отцу и мужу бы радоваться, а судьба распорядилась иначе. Хотя ничего не предвещало такого исхода, пока повитуха возилась с ребенком, Тильдир тихо умерла.

Остался он со своим горем и странной новорожденной девочкой на руках. А между тем, девочка росла, и странность ее становилась все заметнее. Потому что кожа ее так и осталась мертвенно белой с отливом в голубизну, так, что при взгляде на нее невольно вспоминались древние сказки о нежити.

Но и это еще не все, глаза у Мариг были голубые. У матери черные, у отца черные. У ребенка голубые. Да еще эта синеватая бледная кожа. Поползли слухи. Скоро ему стали в открытую намекать, что Мариг не от него. Джефрэйс и так винил ребенка в смерти матери, а уж после тех сплетен так и вовсе стал испытывать к ней нечто похожее на ненависть.

Усилием старый князь вернулся из воспоминаний в пиршественный зал. Новобрачный уже успел пройти почти все помещение, гогочущая толпа, следовавшая за ним, по традиции вооружалась факелами и кувшинами с вином.

— Крепкий, красивый мужчина, сильный воин, — подумал старый Джефрэйс. — От него родятся сильные дети. Можно сказать, девчонке повезло.

Князь Аренгарт всегда был практичным. За Мариг он отдал Дитериксу право на постоянные поставки соли до тех пор, пока та будет считаться его женой. Пусть знают, что Джефрэйсу нужны его внуки на троне Маркленда. А что еще остается старику? Никаких удовольствий, кроме стремления расширить свои владения.

Но легкий привкус отравленной ядом сомнений горько-сладкой тоски, остался в мыслях и на губах. Будь Джефрэйс уверен, что Мариг его дочь, все было бы иначе. Черта с два бы он позволил Дитериксу сажать рядом с собой любовницу.

— Виват! — выкрикнул князь еще раз и похабно улыбнулся леди Исельнир.

* * *

Подвыпившая процессия, сопровождавшая короля в спальню к новобрачной, поднималась вверх по широким каменным лестницам замка. Отовсюду неслись взрывы хохота и непристойные выкрики. Жениху давали смачные советы, что и в какой последовательности надо делать, тот весело огрызался. Последний пролет перед выходом в коридор его пронесли на руках, стаскивая по пути верхнюю одежду.

У входа в королевскую опочивальню процессия на миг остановилась. А потом мужчины, распахнув с ноги дверь, ввалились внутрь и, громко топая, понесли своего короля к гигантской постели, на которой его должна была ждать невеста.

Страшный шум, резкие выкрики и смех вырвали ее из сна мгновенно. Мариг подскочила на кровати как ужаленная и уставилась не распаленную весельем толпу. Со сна девушке показалось, что они сейчас набросятся и разорвут ее на куски. Она даже не различала лиц, все сливались в какой-то разинутый рот, полный острых зубов и непристойностей. Однако первый момент ужаса прошел, и взгляд остановился на супруге, возвышавшемся над толпой.

Мариг видела, как сошла веселая улыбка с лица мужа, он слез на пол и жестом велел остальным убираться. Те начали было роптать, что желают присутствовать при столь важном деле (в обычаях Маркленда был и этот, придворные стояли в спальне, пока король трудился на брачном ложе, хорошо, хоть занавесками отгораживались), однако Дитерикс был непреклонен.

— Все вон.

Разочарованной толпе пришлось удалиться.

— Благодарю вас, — смогла выдавить из себя Мариг.

— Не стоит благодарности, — ответил Дитерикс, скользнув по ней странным взглядом.

Не то, чтобы девица, навязанная ему в жены, была совсем уж уродлива. Скорее обычна. Но, увидев ее в храме, он сразу заметил странность. Белая, чуть ли не синеватая кожа без румянца, худоба. Не знай Дитерикс, что девушке уже исполнилось девятнадцать, не дал бы ей больше тринадцати. Настолько тощей и неразвитой она казалась. Еще эта жутковатая бледность…

Понятно, почему старый пройдоха до сих пор не выдал ее замуж. Будь он человеком суеверным, точно бы отказался. Хотя… У девушки были яркие голубые глаза и сочные губы.

— Должно же быть в ней хоть что-то хорошее, черт ее побери, — подумал он тогда, добавив мысленно, — кроме соли.

Отправляясь в спальню, исполнить супружеский долг, он думал о том хорошем, что отметил в девушке днем. В конце концов, он еще никогда не пасовал в этом деле. Но сейчас, увидев ее в своей постели, в которой давно уже привык видеть красавицу Исельнир, растрепанную, с горящими смесью ужаса и отвращения глазами и трясущимися губами, Дитерикс разозлился. На старого паука Джефрэйса, на девчонку, тощую, как синий цыпленок.

На всю эту вынужденную ситуацию.

От того и отослал своих людей. Разделить с придворными можно было радость победы, а тут… радость первого обладания была сомнительной. К тому же, как он понял, невеста явно к нему не расположена, и это неприятно царапнуло. А между тем, Дитерикс знал, что нравится всем женщинам без исключения.

В итоге все это действительно превращалось в долг, с которым ему хотелось поскорее покончить. Заметив, что первый испуг девушки прошел, Дитерикс стал снимать с себя оставшуюся одежду. Она еще больше побледнела, хотя, казалось бы, куда уж больше. Встала и начала снимать с себя капот, а потом застыла в неуверенности, не зная, снимать ли ей и рубашку. Дитерикс с досадой поморщился, глядя на ее угловатые бледные плечи и плоскую грудь в вырезе ночной рубашки.

— Можешь оставить рубашку, — бросил пренебрежительно. — И ложись на спину.

Ему нужно было выпить, чтобы приступить к долгу, будь он неладен.

Несколько глотков крепкого вина с травами, теперь он был готов. Девчонка на кровати напоминала труп своей синевой, и если бы не блестящие страхом глаза, да приоткрытые трясущиеся губы — точно покойница. Нет, трахать покойниц ему еще не приходилось!

— Накинь рубашку на голову, — велел он сквозь зубы, забираясь на постель.

Дитерикс не был зверем, он любил женщин, любил доставлять им удовольствие в постели, чтобы они кричали под ним от счастья. Но сейчас был не тот случай.

Дело было сделано быстро.

Потом он встал, обтерся, накинул на себя одежду и вышел, велев прислуге отнести кровавую простыню старику Джефрэйсу. Пусть порадуется, он свою часть сделки выполнил.

За королем в опочивальню сразу же вошли три женщины. Не обращая внимания на жавшуюся к изголовью Мариг, стащили простыню с ее девственной кровью и понесли в пиршественный зал. А Мариг, оставшись одна, завернулась в одеяло и сжалась в комочек на краю огромной постели. Она тоже выполнила свою часть сделки.

Стала женой короля Маркленда.

 

Глава 2

В пиршественном зале появились прислужницы с той самой простыней и преподнесли ее Джефрэйсу, как знамя. Старый князь потребовал наполнить кубок, осушил его, а потом выкрикнул:

— Виват моему зятю Дитериксу! — а после отсалютовал пустым кубком леди Исельнир.

Той оставалось только криво улыбаться в ответ и поражаться, каким образом этот старый хряк умудряется столько пить и не пьянеть.

А князь Аренгарта велел тщательно сложить и унести драгоценную простыню, потом снова поднял кубок, и провозгласил, обведя взглядом зал:

— За леди Исельнир! За самую красивую даму Маркленда!

Комплимент понравился леди, красавица покраснела от удовольствия. К тому же камеристка уже шепнула ей на ушко, что государь принимает ванну, а после пожалует к ней. Настроение значительно улучшилось, все же, что ни говори, а она опасалась, что новая женщина может увлечь ее Дитерикса.

Она даже благосклонно улыбнулась Джефрэсу, думая при этом:

— Да, я прекрасна, а жена моего короля синяя уродина! И потому он останется в моей постели.

— Но именно ее дети будут на престоле Маркленда, — сказали ей насмешливые глаза старого Джефрэйса.

Он с удовольствием наблюдал, как вздернулся подбородок леди, а красиво очерченные губы на мгновение скривились злостью. Дама поднялась из-за стола. Оправила платье из тяжелого двухцветного шелка, переливавшегося всеми оттенками красного. От алого до густо-вишневого цвета запекшейся крови.

На самом деле, проводя по своим дивным формам, она подчеркнула их красоту и соблазнительность. И все это глядя в глаза старому интригану. Намекая, что ни о какой конкуренции здесь не может идти речь, а будущее вещь настолько туманная, что говорить о нем не стоит. А заодно и как бы дразня, мол, ему это никогда не достанется. Леди Исельнир с самого начала отметила похотливые взгляды, которые бросал на нее Джефрэйс.

Они прекрасно понимали друг друга, и, пожалуй, были достойными друг друга игроками. Просто силы их были немного разными. У женщины в этом мире есть только та сила, что дает ей власть над мужчиной. И потому Исельнир так необходимо было сохранить власть над королем Маркленда, которую давало ее тело. И она готова пойти на все, чтобы сохранить эту власть.

Какое-то время эти двое смотрели друг другу в глаза, потом Джефрэйс выразительно опустил взгляд на выдающийся бюст леди и облизнулся. Легкая тень презрения в ответ на его пошлость мелькнуло на лице Исельнир, она сделала книксен и с достоинством удалилась.

Старый Джефрэйс смотрел ей вслед. Пусть думает, что у него от одного взгляда на ее прелести слюни текут. Он язвительно улыбнулся своим мыслям.

У князя было великое преимущество — женщины над ним уже не имели власти. Заплатив однажды за это горем потери, теперь он был свободен.

* * *

По залу леди Исельнир прошла царственной походкой истинной королевы. Не той, что сейчас заперта в королевской опочивальне. Но и это временно. Это положение она собиралась исправить. Исельнир была любовницей Дитера уже четырнадцать лет.

Не переживала особо, если тот брал новых наложниц, потому что знала, это ненадолго, потом в итоге он всегда возвращался в ее постель. Она родила ему трех детей, двух сыновей и дочь. И место за столом по правую руку короля принадлежало Исельнир по праву.

Она так считала, и за это место готова была драться как тигрица.

Но для своего короля Иса должна была спрятать зубы и когти и быть податливой ласковой кошечкой. Такой она ему нравилась больше всего. К тому же, она умела его удивлять.

Потому, покинув зал и скрывшись от этого шумного сборища, официальная королевская любовница почти бегом устремилась вслед за девицей, передавшей ей, что Дитерикс принимает ванну, а после придет к ней. Исельнир решила сделать своему королю сюрприз.

— В каких покоях сейчас государь? — спросила она камеристку.

— В малых северных, госпожа, — ответила та, опуская глаза.

— Отлично! — проговорила леди. — Проводи меня туда и помоги раздеться.

* * *

Дитерикс отмокал в большой деревянной ванне, поставленной у камина. Вода была приятно горячей, легкий пар поднимался к потолку, а он провожал его взглядом, откинувшись на подголовник, покрытый простынями. Потом занырнул под воду с головой, смачивая волосы. Вынырнул, фыркая.

Прошедший день был не из самых простых и приятных. И все-таки он остался в выигрыше. Теперь у них бессрочный договор на поставки соли — легирующей присадки для стали, из которой ковали знаменитые на весь мир клинки Маркленда. Каждый из них был украшен государственным клеймом — маркой. К сожалению, соль не добывалась нигде кроме Ворстхолла, потому ему и пришлось принять условия Джефрэйса.

Мужчина недовольно завозился в ванне, вспоминая девицу, которую старый паук ему навязал в жены. В какой-то момент ему даже стало жаль ее. Тощая, бледная, синюшная какая-то. Можно подумать Джефрэйс держал свою дочь на хлебе и воде. Ее бы подкормить, может, она и стала бы вызывать в нем хоть какие-то желания.

Но сейчас он с трудом заставил себя сделать это…

Король вздрогнул и поморщился с досады, плеснув рукой по воде. И только хотел снова погрузиться по самую макушку, чтобы смыть с себя неприятные воспоминания, как в комнату, слабо освещенную парой свечей и пламенем камина, скользнула Иса.

* * *

В большой королевской опочивальне теперь казалось тихо, как в могиле. Уже и доносившиеся снизу звуки не пугали. Сегодня ее больше ни тронут. Наконец-то предоставленная самой себе Мариг успокоилась. Зарылась поглубже в одеяло, чтобы справиться с ознобом и глупой обидой. Это в любом случае бывает неприятно, а с ней еще и не церемонились.

Собственно, кроме какой-то детской обиды и неприятных ощущений между ног, у нее ничего не осталось от первой брачной ночи. Ах нет, она еще забыла о брачных браслетах! Поднеся запястье к лицу, Мариг стала разглядывать его при свете свечи. Тяжелые, старинные, серебряные браслеты ей не нравились, оттягивали руки. Теперь, по идее, их можно будет снять только в случае смерти. Супруга или ее.

Вспомнилось выражение лица Дитерикса, когда он надевал ей эти браслеты. А потом как он оглядывал ее тело. Мариг сама понимала, что выглядит тощей и малопривлекательной в сравнении с пышнотелыми сверстницами. Понятно, восторга она у мужа не вызвала. Но больнее всего для ее самолюбия было, когда тот велел закрыть лицо подолом. Получалось, в ней какую-то ценность представляет только тот орган, которым он воспользовался, чтобы подтвердить брак.

Мариг была неглупа, прекрасно понимала, что примерно так все и обстоит, но ничего не могла с собой поделать. С другой стороны, злиться на отца? Смысл? Тот считал, что очень хорошо устроил ее жизнь, нашел ей отличного мужа. А дальше, мол, все в ее руках.

Девушка тяжело-тяжело вздохнула.

Отличный муж…

По приказу отца ее привезли накануне в закрытой повозке, и тут же заперли в каких-то покоях. Никого, кроме равнодушной молчаливой прислуги Мариг не видела. Наутро к ней явился отец, сухо сообщил, договор с королем Маркленда подписан, а ей выпала честь стать королевой. Добавил, что отныне она должна во всем подчиняться мужу. Поздравил с удачей.

Мариг и ответить ничего не успела, как отец вышел за дверь, а к ней в комнату вошли служанки. Купать, одевать и готовить к бракосочетанию. Надо сказать, что вертели они ее быстро и без особого почтения.

Потом она одетая сидела одна в своей комнате, осознавая, что меняет одно подчиненное положение на другое. Но дома у нее была хоть какая-то свобода, а что ждет ее тут? Каков он, ее будущий муж? Через час с небольшим появился гонец, сообщил, что в храме уже ждут, и ее, закутанную в белый покров невесты, повели венчаться. Там Мариг увидела его впервые, мужчину, ставшего ее мужем.

Дитерикс сразу показался ей тогда чересчур большим, пугающим и… красивым.

Но его нахмуренные брови, но недовольство, сквозившее в глазах и жестах. От этого поднимался внутренний протест. В конце концов, они оба навязаны друг другу, можно сказать, жертвы обстоятельств. И все равно хотелось сделаться меньше и незаметнее.

Мариг было не привыкать к тому, что к ней относятся прохладно, но какая девушка не мечтает найти свое счастье?

Однако, счастьем тут, похоже, не пахло. Да и что удивляться, она же просто приложение к соли. Еще и саднящая боль давала себя знать. Все-таки ее муж оказался очень большим мужчиной.

* * *

Малые северные покои, так же богато украшенные, как и все в этом замке, оправдывали свое название. Они не отличались большими размерами, зато тут было уютнее. Лукаво улыбаясь, Иса сделала несколько шагов и сейчас стояла в центре комнаты. Женщина знала, что Дитериксу из ванны будет хорошо видно представление, которое она собиралась устроить.

Большой и сильный мужчина, уселся в ванне. В его глазах зажглось предвкушение. Иса сделала еще один крошечный шажок, а потом застыла на месте, развязывая поясок капота. А под капотом у нее не было ничего, кроме ее восхитительного тела. Еще шажок, и еще. И Дитерикс забыл о всех своих сегодняшних проблемах, засмотревшись как покачиваются полные белые полушария ее грудей, украшенных вишенками сосков.

— Иса, иди ко мне, — хищно пробормотал мужчина.

— Нет, — капризно протянула женщина, стоя в одном шаге от лохани, в которой он находился, и поигрывая пояском капота.

Вообще-то, Исельнир была уже не так молода, как многие королевские наложницы, ей скоро должно было исполнить тридцать. Но природа одарила эту женщину удивительной красотой, которую не портили ни возраст, ни трехкратное материнство. Она знала, что мужчине нравится то, что он видит, и не спешила влезть к нему в ванну, хотя именно за этим сюда и явилась.

Надо было сыграть на его нетерпении, распалить еще больше. Потому стала очень медленно раскрывать полы капота, показывая гладкий белый животик и округлые бедра. Но прятала темные кудряшки вожделенного места.

Дитерикс напрягся в ванне, опасно сузив глаза, а потом вдруг одним движением резко втащил женщину в воду прямо как есть, в капоте. И пока она визжала и брыкалась, с урчанием добрался до сочных прелестей.

Через некоторое время, когда королевский аппетит был утолен, Иса устроилась у него на груди и решилась таки задать так волновавший ее вопрос:

— Ну и как вам новая жена?

Любовница настороженно прислушивалась, выводя пальчиком узор на его мокрой груди, а Дитерикс молчал.

Новая жена. Что он о ней думал…

Приняв его молчание за некий знак, Иса спросила:

— А правда, у нее такая синяя кожа?

— Что? — Дитерикс рассеянно проговорил, глядя куда-то в пространство.

Потом взгляд мужчины сосредоточился на любовнице. Он взял в руку одну из ее грудей, чуть сжал, взвешивая сочную мякоть, и сказал поморщившись:

— Не синяя. Просто очень бледная. Ну, немного отливает синевой. Если ее хорошенько откормить, чтобы мясо наросло…

Он задумался снова, вспоминая бледное лицо Мариг. Каким он видел его в храме. Правильное, с тонкими чертами. Яркие голубые глаза, яркие карминно-красные губы, полные и упругие. Даже странно, что он так отреагировал на нее в постели. Возможно, откровенный ужас и ее плохо скрытое отвращение этому способствовали?

Исельнир смотрела на него нахмурившись, в планы любовницы вовсе не входило, чтобы Дитерикс вдруг начал проявлять интерес к жене.

— Но если она вам так не нравится, нельзя ли ее куда-нибудь отправить и забыть? А еще лучше…

— Иса. Не суй свой носик куда не следует, это не твоего ума дело, — насмешливо и жестко проговорил король, мгновенно ставя ее на место.

После этих слов Дитерикс резко стал серьезным, шлепнул ее по заду и вытолкнул из лохани, а следом вылез сам.

— Вытирайся, иди в постель и жди меня, — приказал отрывисто.

А сам подошел к камину и уставился на пламя. Обнаженный, как был, не обращая внимания на воду, что натекла на пол. Огонь все высушит.

Перед тем, как уйти в спальню, Исельнир обернулась взглянуть на своего царственного любовника. Ей совершенно не понравилась эта его задумчивость, когда зашел разговор о синей девчонке. И ей совершенно не хотелось, чтобы он вдруг начинал о ней заботиться. Слишком долго она добивалась своего положения, чтобы теперь расстаться с достигнутым.

Мужчина стоял спиной, пламя камина подсвечивало его высокую фигуру воина. Дитерикс был красив настоящей мужской красотой, в которой куда больше силы и властности, чем обыкновенного благообразия. И он принадлежал ей.

Что бы там себе не думала синяя тварь, как бы не пыталась занять ее место, безразлично. Иса не собиралась уступать короля никому.

* * *

Дитерикс не отрываясь смотрел на огонь. Он слышал, как женщина вышла в спальню, однако не спешил присоединиться к ней в постели. Не смотря на свой прославленный аппетит в том, что касалось женщин, король отнюдь не был рабом своих страстей. И не терпел, когда им пытались манипулировать.

Жизненное пространство он выстраивал, как хотел, с того самого дня, как обрел первую самостоятельность. Еще в шестнадцать лет, когда получил от отца свой первый замок в личное управление. Замок… Дитерикс криво улыбнулся. Груда камней в северном захолустье, но он был горд и счастлив. И поднял его за полгода.

Отец не узнал Киренхолд, когда приехал. Король Фержис, пируя тогда во вновь отремонтированной зале старого замка, все норовил поддеть мальчишку, вывести на эмоции. Но Дитерикс видел по его глазам, старик гордился своим сыном.

Грустная тень прошла по лицу короля, глядящего в огонь. Меньше, чем через год, Фержиса и его жену убили заговорщики, подкупленные кузеном отца Карреном. И не видать бы Дитериксу тогда престола, а может, и самой жизни, если бы не его решительность, отвага и способность действовать по ситуации. Он мог рваться в бой, а мог и отступить, выжидать, если этого требовали обстоятельства момента, но неуклонно искал пути к достижению поставленной цели.

Вот, собственно, цели и привели его к этой женитьбе. Дитерикс был хорошим королем, что хорошо для Маркленда, автоматически становилось хорошо для него. Основной доход его страны поступал от продажи оружия. А чтобы производить знаменитую сталь с маркой, нужна соль, запасы которой как раз истощились.

Три месяца назад Дитерикс посылал к князю Аренгарта своих людей, чтобы договориться о поставках драгоценной соли. Но Джефрэйс отправил его людей ни с чем, получалось, он уже тогда замыслил свою сделку. А две недели назад старый паук неожиданно прибыл сюда с малой свитой. С дружеским визитом, как он сказал.

Приехав в Кроншейд и осмотревшись, князь предложил Дитериксу это условие. А тот так хотел получить вожделенную соль, что ради этого женился бы хоть на черте в юбке. Тем более что Джефрэйс не настаивал на соблюдении строго этикета в адрес будущей королевы. Понимал, что приперев короля Маркленда в угол, мог в случае чего получить и войну. Единственное, что интересовало Джефрэйса — подтверждение брака детьми. Разумеется, князь отметил, строго глядя на будущего зятя:

— Надеюсь, мне не нужно говорить, что в случае, если Мариг вдруг случайно умрет, наш договор аннулируется автоматически. То же самое и в случае внезапной ссылки в монастырь или развода, по какой бы причине он ни состоялся.

Возможно, у короля Дитерикса и были подобные мысли, но тот заверил, что будет оберегать жизнь жены как свою собственную. Однако старому князю было еще что сказать:

— Я так же надеюсь, что с мужской силой у короля Маркленда все в порядке, потому что рождение внуков мое обязательное условие.

Ядовитый смешок чуть не вывел Дитерикса из себя, он подался вперед, оскалившись в ответной улыбке:

— Могу доказать прямо сейчас, — прошипел, обводя взглядом присутствующих.

— Приберегите свои силы, дорогой зять, — вот теперь, получив в этой сделке свое, Джефрэйс был само миролюбие.

Каждый раз, как Дитерикс вспоминал этот издевательский голос и собственное ощущение бессилия перед навязанной ситуацией, в нем волной поднималась злость.

Еще пару недель назад он и не помышлял ни о какой свадьбе. Обуза в виде жены ему на черта не сдалась. Его прекрасно налаженная жизнь и без того была полной и упорядоченной.

Наследники? Иса родила ему двух сыновей. Любого из них он мог бы назвать наследником. Он долго жил с ней, однако жениться на любовнице король не собирался. Тому виной и захудалый род, к которому она принадлежала, и нежелание давать кому-либо из придворных интриганов преимущество. Его дети воспитывались изолированно, чтобы никто не мог иметь на них влияние.

Кроме того, у Дитерикса был младший брат, Хенрикс. Правда, от брата уже довольно давно не было вестей. Он отправился путешествовать несколько лет назад, и присылал обычно не больше двух писем в год. Однако братьев связывала искренняя дружба и преданность. Хенрикс мог бы наследовать ему, или стать регентом при его сыновьях. Сам по себе он никогда не стремился к власти, ибо, говорил, власть налагает на человека слишком много ограничений.

И вот теперь Дитериксу пришлось познать на себе те самые унизительные ограничения сполна.

Возможно, сложись все иначе, он и вел бы себя по-другому? Еще эта тощая испуганная девчонка в его спальне, бледная как смерть. Глаза ее, полные страха и отвращения, но ни звука не издала. Гордячка…

Неизвестно, сколько он простоял так, погрузившись в свои мысли. Дитерикс отошел от камина, наполнять кубок не стал, там оставалось еще несколько глотков. Выпил и пошел в спальню. Красивая женщина спала, не дождавшись его. Но так даже лучше. В тот момент не было настроения продолжать постельные игры.

Жизнь изменилась, хоть он и противился это признать.

* * *

Замок погрузился в сон.

Однако в богатых гостевых покоях южного крыла, где помещался в настоящий момент князь Аренгарта, спали не все. Старый Джефрэйс сидел полутьме у камина, перед ним стоял человек. Князь держал в руке кубок. Кубок немного наклонился, вино из него пока не вытекло, но капля дрожала на краю. Человек, к которому обращался князь, не сводил взгляда с этой рубиновой капли, слишком напоминала она о крови, вызывая в душе неясные предчувствия.

— Ты не отойдешь от нее дальше десяти шагов, понятно? — произнес Джефрэйс.

— Да, государь, — отвечал человек.

Прикидывая в мыслях, что десять шагов понятие условное, однако, князь может потребовать магической клятвы, и тогда ему придется сильно извращаться, чтобы ее выполнить. И все же он готов был принести клятву.

Джефрэйс пронзительно глянул, словно считал его мысли, отпил из кубка, вызвав у человека чувство облегчения. Тот загадал, если капля сорвется, быть… висевшая на волоске капля не сорвалась.

— Кнут… — князь начал, но продолжить у него почему-то не хватило сил.

Но то понял его без слов.

— Я все сделаю, государь.

— Иди, — устало промолвил тот, отворачиваясь к огню.

Человек неслышно покинул покои, а князь, допив вино, которого сегодня было даже для него многовато, поставил кубок и ушел в спальню. Рядом с большой кроватью стоял его походный сундук, в котором он возил с собой то, с чем он никогда не расставался.

Старый, но еще не немощный, просто согнутый жизнью мужчина открыл свою… сокровищницу? Как сказать. То, что там лежало, могло иметь ценность лишь для него.

Он взял со столика лежавшую там сложенную простыню с брачной кровью Мариг. Крови не было видно, но он знал, что она там, видел. Прикрыв глаза, провел по простыне рукой, потом положил ее внутрь. Присоединив к рубашке, которая лежала поверх других вещей. Рубашку эту сняли с мертвой Тильдир. На ней тоже были следы крови. Невесомо прикоснулся к ней кончиками пальцев.

Глаза его в этот момент были прикрыты, под набрякшими веками блеснула влага. Шепот, похожий скорее на вздох, раздался с его губ:

— Умоляю, пусть это будет так, пусть…

О чем он просил Создателя? Почему выбрал для своей дочери в мужья именно этого мужчину? На те вопросы только время может дать ответ.

В последний раз прикоснувшись к своим реликвиям, старый князь закрыл сундук.

Он не видел возникшего на простыне легкого голубого сияния, оно появилось и исчезло, соединяясь с сиянием, исходившим от всего остального, что там хранилось.

 

Глава 3

В любом замке утро всегда начинается по-разному для его обитателей. Для слуг чуть свет, для господ… бывает, что и после обеда. Все зависит от господских предпочтений и ситуации.

На следующий день после королевской свадьбы погода выдалась на удивление тихая и солнечная. Всю ночь шел снег, а утром — солнце. Лес, укутанный свежим чистейшим пушистым снегом, стоял розоватый в рассветных лучах, сверкающий огненными бриллиантами. И глубокие, полные таинственной синевы бархатные тени, словно в них спрятались остатки ночи. Невероятная зимняя красота.

Воздух морозный, сладкий.

Солнечные лучи позолотили замок на вершине, пробираясь в окна, пробуждая ото сна. Собственно, жизнь в огромном замке Кроншейд кипела вовсю, челядь уже давно сновала по двору, у каждого полно работы.

Зато детвора подняла радостный гомон. Снег, нападавший во дворе за ночь, сгребли в большой сугроб, там уже успели накатать горку, с которой и неслись с визгом в тазах да на санках, Соревнуясь, кто докатится до ели на середине двора.

А с замковой кухни одуряющий запах свежего хлеба…

Но это все жило отдельной жизнью.

А новая королева Маркленда, проснувшись в огромной пустой опочивальне, так и не решалась вылезти из постели. Потому что, несмотря на все произошедшее здесь вчера, постель ощущалась как убежище.

Однако прислуга, возникшая тихо, но вполне уверенно, потихоньку свела на нет это ощущение относительной безопасности. Мариг вздохнула. Хочешь — не хочешь, а вставать придется. Служанки, принесшие ее одежду выполняли свою работу с холодной сосредоточенностью, и скоро Мариг была умыта, одета и причесана.

Глядя на себя в зеркало, она все пыталась понять, что же изменилось со вчерашнего дня, и не находила. В ее лице абсолютно ничего не поменялось. Разве что в глазах странное выражение. Она бы и сама не смогла найти ему определение.

Когда утренний туалет был закончен, ее проводили в малую гостиную при королевской спальне. Там уже полыхал камин, а ее ждал небольшой поднос с горячим питьем и…

— Кнут! — вскрикнула она, бросаясь навстречу невысокому пожилому мужчине. — Как же я рада тебя видеть!

— Тише-тише, маленькая княжна, — улыбаясь, прошептал мужчина, к которому в объятия прильнула девушка.

Потом опустился на одно колено и поцеловал край ее платья.

— Приветствую тебя, королева Мариг.

— Ах, оставь! Встань сейчас же, — она махнула рукой. — Где ты был, почему я тебя раньше не видела?

— Погоди, моя маленькая королева, дай взгляну на тебя, — он склонил голову в поклоне, любуясь и наблюдая одновременно.

Тоненькая девушка, почти ребенок, казалась неземной и прозрачной в золотистом свете утра, лившемся из высоких стрельчатых окон. Серо-голубое платье с узким неглубоким вырезом — мысиком, отороченное по горлу и рукавам серебристым беличьим мехом удивительно шло ей. В глазах мужчины она была прекрасна. Только в глубине ярких голубых глаз отметил он затаившуюся грусть.

Едва заметно вздохнув, проговорил:

— Вчера я был в твоей свите, девочка, просто ты меня не видела. Да и когда бы ты успела… Кому интересен старый дядька, когда выходишь замуж за короля?

— Перестань, — девушка-ребенок вдруг посерьезнела и стала выглядеть намного взрослее. — Лучше расскажи.

— Хорошо, маленькая княжна. Завтра приезжают Сольвик и Нинет. Уж так ворчали, собирая твое приданное, уж так ворчали, что их в три шеи погоняют, что забудут половину…

Мариг хихикнула, представляя, как ее няня и кормилица орут на всех и суетятся.

Так уж вышло, что вокруг девочки с самого рождения был очень узкий круг людей. Возможно, душевное состояние отца, а может какая-то страшная тайна, которую прислуга связывала со смертью княгини Тильдир, но прислуга боялась даже подходить к ребенку. Няня Сольвик, кормилица Нинет да он — дядька Кнут, вот все с кем она провела почти всю свою детскую жизнь.

Кнут был доверенным лицом князя, Мариг выросла у него на руках. Этот пожилой мужчина с невзрачной внешностью, хилый на вид, на самом деле был искусным воином и сильным магом. И он был единственным, кому старый Джефрэйс мог доверить дочь. Никто уже толком не знал, что связывало их, но с самой молодости Кнут всегда присутствовал в жизни князя, и тот не имел от него тайн.

Вот и сейчас Кнут оберегал самое дорогое.

— Мариг, — ласково сказал он. — Поешь чего-нибудь, а не то Сольвик с Нанет съедят меня живьем, скажут, не следил, и девочка похудела.

— Ладно, — настроение улучшилось, а с ним появился и аппетит.

Она уселась за стол, пригубила горячий отвар. По знаку Кнута прислуга стала подносить к столу кушанья.

— А ты? Ты поел? — забеспокоилась княжна о своем старом дядьке, все-таки они на новом месте в незнакомом замке.

— Поел, моя госпожа. Ты кушай, а я буду последние новости рассказывать.

И пока его госпожа ела, а ела она немного, совсем как птичка, Кнуту все время приходилось напоминать про няню и кормилицу, он говорил обо всем, что произошло за прошедший день в замке.

Разумеется, преподнося усеченную версию, ибо незачем девочке знать обо всех безобразиях, что творятся при дворе ее новоиспеченного муженька. Сказал также то, что показалось ему важным:

— Пришло известие, что к вечеру в замке ожидаются гости. Чуть свет гонец прискакал. Кузен твоего мужа решил поздравить короля со свадьбой. А заодно помозолить ему глаза, говорят, его папенька Каррен в свое время воевал с Дитериксом за власть над Марклендом.

Кнут многозначительно взглянул в глаза Мариг и добавил:

— Рагнер в одном дне пути и будет в замке уже этим вечером.

Брови девушки приподнялись, а по лицу скользнула тень. Возможно, даже наверняка… придется присутствовать на официальной части, и еще неприятнее — вечером сидеть за столом.

Дома Мариг вела замкнутый образ жизни. Она привыкла к тому, что ее необычная внешность неизменно вызывает у людей настороженность и какой-то суеверный ужас.

А у ее мужа, похоже, и откровенную неприязнь.

"…Накинь рубашку на голову…"

— Спасибо, что предупредил, Кнут, — проговорила она, выпрямляя спину.

* * *

"Рагнер в одном дне пути и будет в замке уже этим вечером"

Каждый раз, делая выпад, Дитерикс со злостью проговаривал эту фразу про себя. В фехтовальном зале, где он упражнялся с самого утра, слышался яростный звон клинков и хриплые выкрики. Прошло уже больше двух часов, а король, сменив с десяток бойцов, продолжал тренировку. Все уже успели утомиться, но сам он, покрытый потом, со слипшимися спутанными волосами требовал все новых и новых противников. И, похоже, останавливаться не собирался.

В дверь аккуратно протиснулся слуга, посланный мажордомом, шепнул пару слов стоявшему поблизости начальнику стражи. Краем глаза король заметил движение.

— В чем дело?! — рявкнул, не прерывая боя.

— Леди Исельнир встала и ожидает вас к завтраку, государь.

Король пропустил эти слова мимо ушей, продолжая рубиться.

— Что еще? — спросил, видя, что человек мнется и не уходит.

— Князь Аренгарта высказал желание встретиться после завтрака.

Резкий выпад, сопровождавшийся парой крепких эпитетов.

— Еще?!

— Ваше величество… Королева изволили проснуться и…

Дитерикс остановился, отбросив меч. Слуге достался нечитаемый взгляд, из которого он так и не понял, сейчас испепелят его, мажордома или другого несчастного. Вместо этого король молча направился к выходу, собирая на ходу в хвост свои длинные черные волосы.

Он быстро шел по коридорам замка. Эхо шагов со стуком отдавалось от стен, словно в такт мыслям.

Необычно. Непривычно. Некомфортно!

Как сместилось вдруг все в его жизни. Нарушился привычный порядок, а нового он пока не выработал. Не успел приспособиться. Королева, черт бы ее побрал…

Еще и Иса. Дитерикс скрипнул зубами, вспомнив, как Иса намекала ему избавиться от навязанной жены. Быстро придумала. Если бы он мог так легко избавиться!

Но что-то в душе поднималось против этих слов, даже не потому, что поступить так было бы бесчестно. Он пока еще не мог понять, что собой представляет эта женщина-ребенок, его жена. Иса была для него проста и понятна, а вот синяя девчонка не поддавалась определению. Пока.

И как назло принесло Рагнера!

О том, что драгоценный кузен в одном дне пути и посетит их нынче вечером, Дитериксу сообщили сразу, стоило ему выйти из спальни. В гостиной уже дожидались сенешаль и коннетабль Кроншейда.

С появлением в замке старшего сына Каррена никто приятных ассоциаций не связывал. Да, между их домами в данный момент не было вражды, но и особой дружбы тоже не было. А этот внезапный визит больше походил на какую-то провокацию.

В итоге сенешаль получил указание готовиться к вечернему пиру, командующий гарнизоном — выставить усиленные наряды стражи. А сам король пошел махать мечом. Сбрасывать раздражение, которому была тысяча причин.

Однако в самой глубокой глубине таилась главная тайная причина. Он отчего-то не хотел показывать молодую жену Рагнеру.

Дитерикс с Рагнером были почти ровесники, Рагнер на три года старше, и знали друг друга с детства. При жизни деда Ангерарда родне часто приходилось съезжаться вместе на турниры и семейные праздники. В детстве Рагнер был крупнее и сильнее, и нередко его поколачивал, но когда Дитерикс подрос, стал побеждать за счет ловкости и неутомимости. А потом они сравнялись силой, хоть Рагнер и оставался крупнее и мощнее на вид.

Силой-то они сравнялись, однако нрав у кузена был до отвратительности насмешливый, тот, если мог чем-то поддеть, доводил его до бешенства. Зная страсть Рагнера высмеивать малейшие его промахи, Дитерикс вовсе не желал выслушивать, как кузен с сочувственной улыбкой будет поздравлять его со счастливой женитьбой.

А уж предъявлять ему в качестве супруги и королевы Маркленда тощую синюю девчонку — значит дать повод для нескончаемых издевок. Дитерикса всегда окружали самые красивые женщины, а в жены досталась…

Понимая, что банально страшится насмешек, король готов был лопнуть от злости. Мариг ощущалась им, как некое подобие грязного семейного секрета, о котором все знают и все стыдятся. С другой стороны, ему не хотелось, лишний раз обижать девушку. Вспоминая свое вчерашнее поведение, Дитерикс испытывал нечто вроде раскаяния.

Впрочем, это чувство успешно гасло при воспоминании о предстоящем визите кузена.

* * *

Войдя в малые северные покои, где он провел ночь, Дитерикс первым делом скинул одежду, чтобы влезть в ванну, которую приготовили для него по приказу Исы. Она ждала его у накрытого стола и, стоило ему войти, попыталась намекнуть, что неплохо было бы уже перебраться в собственную опочивальню, она гораздо больше и удобнее. Почему это король должен ютиться где-то, когда…

— Выйди, — коротко приказал Дитерикс и влез в лохань с горячей водой.

Слова Исы подняли в нем волну раздражения. И без того злой как черт, да еще и после завтрака придется выслушивать старого черта Джефрэйса, черт бы его побрал.

Женщина немедленно умолкла, поклонилась и вышла из покоев, однако перед тем, как уйти обернулась и взглянула на своего царственного любовника. Хорошо, что он не видел ее глаз в тот момент.

Он считал, что знает эту женщину насквозь?

* * *

Обиженная леди Исельнир вышла из малых покоев и направилась к себе. По виду дамы сложно было предположить, что ей невероятно обидно. Только что король выставил ее, как… как прачку!!!

Кивая встречавшимся на пути придворным, официальная любовница короля сохраняла на лице невозмутимую улыбку. Ничего, Дитерикс обижал ее и раньше, и все-таки всегда к ней возвращался. Сейчас надо просто дать ему успокоиться, раз уж он так разволновался из-за приезда Рагнера. В конце концов, есть множество других методов повернуть ситуацию в свою пользу.

Ей также пришло в голову, что впредь следует действовать умнее, будет гораздо лучше, если все сделается чужими руками, а она окажется вне подозрений.

Иса улыбнулась своим мыслям.

О, будет просто замечательно! А она в нужный момент окажется рядом. Она всегда рядом, когда ему это нужно.

— И когда не нужно тоже, — ехидно добавила леди про себя, уже подойдя к своим покоям.

Камеристка, ждавшая ее, тут же получила приказ принести зеленое платье, и пока та готовит платье, чтобы прислали с кухни поднос со сладостями.

Иса была сластена, а в плохом настроении потребность в сладком только усиливалась. Женщина с удовлетворением огладила высокую грудь, тонкую талию и крутые бока. Хорошо, что на ее фигуре любовь к пирожным не отражалась, можно есть что угодно совершенно безнаказанно.

Камеристка вошла, держа изумительный наряд на вытянутых руках. Нарядное зеленое платье удивительно шло леди Исельнир. Ее гладкая, чуть смугловатая золотистая кожа и яркие краски лица выгодно смотрелись на фоне мягко переливающегося морской волной изумрудного бархата. Она прищурилась, обдумывая, какие драгоценности к нему надеть. Изумруды в цвет ткани, или рубины в цвет губ? Пожалуй, надо будет решать уже в процессе…

Что ж, вечером она будет великолепна. Как, впрочем, и всегда. Не было при дворе Дитерикса женщины красивее Исы. И не будет.

Более молодые девицы, удостоившиеся чести побывать в королевской постели, всегда завидовали ее красоте, поговаривали даже, будто она продала душу дьяволу, ради того, чтобы не стареть. Иса не стремилась развеять их предположения, пусть предполагают и боятся.

— Хорошо, можешь убрать до вечера, — распорядилась она, закончив завтракать. — Причеши меня и подай жемчуг.

Оглядывая себя в зеркале, осталась довольна, к абрикосовому платью удивительно подходило нежное мерцание жемчуга. Наряд довершала накидка из темно-розового бархата. Дама была похожа на аппетитный персик.

Леди Исельнир так тщательно одевалась с утра, собираясь нанести один визит. Можно сказать, сходить на разведку, Как первая дама этого королевства, она считала вполне возможным утолить свое любопытство и первой взглянуть на ту синюю девчонку, что засела в ее королевской опочивальне.

Перед входом в такие знакомые покои леди Исельнир остановила стража. Никого из этих людей она раньше не видала. На озвученное желание войти, к ней за двери вышел невзрачный пожилой мужчина и заявил:

— Ее величество, королева Мариг в данный момент не принимает.

Смена выражений на лице леди Исельнир могла бы вызвать широкую гамму чувств у любого из придворных, но, судя по всему, старый сморчок, что стоял перед королевской любовницей, был либо туп как пробка, либо слишком самоуверен. Он просто смотрел. Бездушно и как-то снисходительно.

Снисходительно?! Честно говоря, Исе стало так досадно, что она даже не сразу среагировала, и по инерции сделала шаг вперед. Перед ее носом тут же сомкнулись алебарды. А на лице старого заморыша стала появляться улыбка.

— Да как вы смеете?!!! — зашипела леди в возмущении.

— Леди Исельнир? Что я вижу, вы так стремитесь в королевскую опочивальню?

Отвратительный, скрипучий, язвительный смешок князя Аренгарта. Иса развернулась к нему, пылая яростью. Умудрился подкрасться незаметно! А старый Джефрэйс подошел почти вплотную, смерил ее каким-то невероятно сальным взглядом и сказал:

— Милая леди, очаровываете стражников? Или ищете Дитерикса? Насколько мне известно, его здесь нет, — очередной ядовитый смешок. — Он не удовлетворил вас вчера? Я мог бы помочь даме в беде…

Джефрэйс облизнулся, глядя на прелести дамы. Сморчок в дверях скромно помалкивал, стражники с отсутствующим видом пялились в потолок.

Исельнир чувствовала себя страшно оскорбленной, но хуже того, она чувствовала себя идиоткой, потому что сама сюда притащилась. По собственной воле! Ей хотелось убить Джефрэйса на месте, придушить, а потом вырвать его поганый язык из глотки когтями.

Но Исельнир уже взяла себя в руки. Она церемонно склонила голову, присев перед князем в книксене, и удалилась с видом оскорбленной добродетели. А в мозгу у нее по-прежнему мелькали картинки того, что она сделала бы со всей семейкой из Аренгарта. Однако действовать она будет иначе. Совершенно иначе!

* * *

По дороге, петлявшей среди заснеженного леса, быстро продвигался небольшой хорошо вооруженный отряд всадников. Впереди на огромном гнедом скакуне ехал крупный мужчина в подбитой волчьим мехом мантии с капюшоном. Капюшон был откинут на плечи, обнажая грубоватое лицо с резкими чертами, и крепкую шею. Густая грива черных волос заплетена в две мелкие косы у висков, остальная масса свободно лежала вдоль спины, закрывая ее до лопаток. Из-под мехового плаща выглядывали легкие доспехи из вороненой марклендской стали и кольчуга. Это и был Рагнер король Игерсхолда, кузен Дитерикса. Оружие, повадка, все изобличало в нем опытного воина.

Рядом с ним, двигаясь на шаг сзади, ехал его первый советник лорд Вулфрик, так же дорого одетый и вооруженный. Вульфрик казался немного моложе и стройнее, светлые волосы заплетены в косу, а в бороде небольшая золотая фигурка волка — талисман рода. Они вели приятную беседу. Судя по всему, король был в прекрасном настроении, потому что его раскатистый смех слышался на весь лес. Лорд Вульфрик рассказывал:

— А еще говорят, старый Джефрэйс потребовал, чтобы свадьба была не позже, чем через три дня,

Рагнер в очередной раз расхохотался:

— Представляю, какую сцену закатила моему кузену леди Исельнир, когда она услышала об этом! Ей ведь теперь придется подвинуться в его постели!

Лорд Вульфрик весело блестел синими глазами, а сзади, со стороны королевской полусотни доносились сдавленные смешки. Дальше пошли разнообразные домыслы и попытки в красках расписать пикантные подробности.

И все-таки король Рагнер досадовал. Увы, он не достаточно ярко представлял, как же все произошло на самом деле. Его даже слегка потряхивало от предвкушения удовольствия увидеть своими глазами физиономию кузена и новую королеву Маркленда.

 

Глава 4

Между тем, молодая королева Мариг уже начала ощущать на себе все прелести нового положения. Молчаливая безразличная прислуга больше не раздражала, стала даже чем-то привычным, она-то к этим людям тоже никаких чувств не испытывала. Можно сказать, каждый выполняет свою работу. Слава Богу, Кнут оградил ее от посягательств извне, выставив по велению батюшки у дверей ее личную охрану.

Вообще, оглянувшись назад, юная княжна Аренгарта могла бы сказать, что события последних трех дней ее жизни напоминали сход лавины. Это если сравнить с обычным ее течением. Или горный обвал, или наводнение, или… В общем, все слишком быстро и непонятно.

Когда батюшка уехал две недели назад с визитом к королю Маркленда в Кроншейд, все было тихо и спокойно. А потом за ней вдруг срочно прислали отряд, батюшка велел выезжать в Кроншейд немедленно. Времени на сборы дали всего два часа, пока коней перепрягали. Выехали тем же вечером, прямо на ночь глядя.

Хорошо еще ее везли в теплом закрытом возке, там было достаточно просторно и можно спокойно спать. Но няня и кормилица вынуждены были остаться. Мариг не знала, ей не сказали, что им велено в два дня собрать приданное княжны и спешно выдвигаться следом.

Так она, все гадая, зачем батюшке понадобилась, и прибыла в замок Кроншейд в сопровождении одного только отряда стражи да дядьки Кнута. Ну а там все и выяснилось, зачем. Чтобы стать королевой.

Вот только быть королевой в этом королевстве сомнительное удовольствие.

Воля батюшкина. Все решил за нее, впрочем, как и всегда.

Мариг стояла у окна, глядя на заснеженный лес вокруг. Красиво.

Чувствовала себя подавленной. Столько всего сразу навалилось, да еще и этот визит официальной любовницы ее мужа испортил настроение. Спасибо, Кнут избавил от необходимости принимать у себя эту женщину. Невольная улыбка скользнула по губам девушки. Получается, что не всегда плохо, если кто-то решает за тебя.

Воля батюшкина…

Отец всегда был суров с ней, почти не улыбался, даже когда она была ребенком. Однако любой каприз Мариг исполнялся немедленно. Просто у нее не было капризов. Жизнь ей нравилась уединенная, а развлечением служили книги. При встречах с отцом иногда девушке казалось, что в его глазах таится смертельное горе, а иногда… полное безразличие. Понять, любит ли он ее, было сложно.

Одно верно, старый князь Джефрэйс всегда заботился о своей дочери. И сейчас, если счел нужным вот так, словно в прорубь, бросить ее в этот брак, видимо тоже. Но все-таки разум отказывался понимать эту заботу…

Входная дверь в королевские покои открылась, Мариг обернулась на звук. Увидев в дверях отца, склонила голову и присела в книксене:

— Батюшка.

А он повел себя необычно.

Подошел вплотную, молчал с минуту, глядя на нее с какой-то жаждой. Мариг тоже не решалась заговаривать. Потом Джефрэйс тяжело выдохнул и отошел на шаг в сторонку.

— Я был у Дитерикса, твоего мужа. Передал, что твоя личная стража будет только из моих людей. И свое окружение здесь ты будешь выбирать по своему усмотрению. Он согласился. И Кнут отныне при тебе постоянно.

Князь криво улыбнулся своим мыслям, вспоминая облегчение на лице зятя при словах, что он уезжает. Еще бы он не согласился, да он готов был плясать, что Джефрэйс уедет. Потому что вынести и тестя и кузена Рагнера одновременно было бы выше его сил.

Девушка благодарно кивнула, опустив голову. Князь опять странно взглянул на дочь, сунул руку во внутренний карман и извлек оттуда небольшую продолговатую шкатулку.

— Мариг, посмотри на меня, — голос его чуть дрожал от волнения. — Это… Принадлежало твоей матери.

Он снова остановился, чтобы перевести дыхание:

— Возьми, дитя. Я… хочу, чтобы сегодня вечером ты была в них. И еще. Надень белое платье.

Мариг сглотнула от волнения, поднимая глаза, почему-то у нее вдруг защемило сердце:

— Но я…

Она хотела сказать, что белого платья не брала с собой. Однако отец остановил ее, подняв руку:

— Его привез Кнут.

Рука князя, застывшая в воздухе двинулась, едва касаясь шелковистых черных волос дочери, невесомо прошлась по щеке. Мариг застыла. Он не касался ее почти никогда. Старый князь проговорил:

— Не надо думать, что я не любил тебя. Я…

Джефрэйс внезапно крепко прижал ее к груди на несколько секунд, прошептал:

— Когда-нибудь ты узнаешь…

А потом так же внезапно отстранился, отошел на шаг, низко поклонился и произнес:

— Желаю тебе счастья, Мариг королева Маркленда. — и стремительно вышел из покоев.

* * *

Оскорбленная до глубины души Исельнир хотела сначала устроить Дитериксу истерику. Но замок был велик, а дорога до малых северных потребовала какого-то времени. Этого оказалось достаточно, чтобы успокоиться и выработать план действий. Прекрасный гладкий лоб женщины наморщился. Король был не в себе с самого вечера, ей следовало действовать тонко.

По пути несколько раз попались слуги, она подозревала, даже нет, Иса была совершенно уверена, что отвратительная сцена у дверей в королевскую опочивальню уже сто раз передалась из уст в уста. И вся эта дворцовая шваль дружно смеется над ней.

На красивом лице леди расцвела злобная улыбка. За каждый такой смешок ответят все. Начиная от последней горничной, и заканчивая синей королевой. Которую так и не удалось увидеть! Все-таки, как ни крути, она вызывала у любовницы беспокойство. Дитерикс падок на женщин, его всегда можно прельстить новизной, а к этой синей твари он теперь еще и обязан ложиться в постель.

Старого Джефрэйса еще больше хотелось удавить собственными руками. Протолкнул ведь свое условие, чтобы брак был подтвержден детьми! Чтоб он не увидел никогда этих детей, паук!

У входа в северные покои Иса ненадолго остановилась, надо было подготовиться. Когда желаемый результат был достигнут, она вошла.

* * *

Король уже закончил завтрак, во время которого к нему заходил ненадолго князь Аренгарта. Высказать еще парочку условий и попрощаться. Надо сказать, что от Джефрэйса он ожидал какого угодно подвоха, но условия оказались вполне приемлемыми, он без возражений согласился. А уж то, что тот отбывает практически немедленно, наполнило сердце Дитерикса радостью. Хоть одной проблемой меньшей

Правда оставались еще жена и приезд кузена.

Но у него отчего-то возникла непонятная уверенность, что и все остальное разрешится удачно. К моменту появления в покоях Исы, он даже был в хорошем настроении.

А вошла она… даже нет, вбежала. И стремительно кинулась а нему в объятия. Дитерикс слегка опешил. Ее тяжело вздымающаяся полная грудь прижималась к его торсу, а на гладкой румяной щечке блестел след от слезинки.

— Иса? Что с тобой?

Она всхлипнула, вздыхая, как обиженный ребенок, и прошептала:

— Меня выгнали…

— Как это выгнали? Откуда выгнали? — он стал раздражаться. — Ты не могла бы говорить яснее?

Иса прекрасно понимала, что перегибать палку не следует. Отстранилась от короля и отошла к столу.

— Я хотела пойти… посетить королеву. Подумала, ей ведь одиноко, надо как-то развлечь, познакомить девочку с двором… — тут Иса перешла на трагический шепот. — А меня просто выгнали.

Дитерикс не слишком понял, что она имела в виду, кроме того, его меньше всего на свете интересовали бабские дрязги. Но и слез он тоже не выносил. А его любовница, похоже, собиралась заплакать. Потому он просто сказал:

— Успокойся, я разберусь.

— Да, мой король. Защитите меня, прошу.

Прекрасная женщина склонилась в поклоне. А Дитерикс смог оценить и красоту наряда, и персиковую свежесть кожи в ее глубоком декольте. Он подошел поближе, взял женщину за подбородок и произнес:

— Ну, все, иди. И будь умницей.

За что получил влажно блестящий взгляд и искреннюю благодарность. Иса ушла, а король, вполне довольный тем, что так удачно уладил еще одну ситуацию (положительно, ему сегодня везет), отправился в собственную опочивальню.

Теперь ему предстояла встреча с женой.

И встреча эта была, пожалуй, самым тревожным и раздражающим моментом за сегодня, потому что он не совсем четко представлял, как себя вести. Чего ждать от этой пигалицы-жены?

Чем ближе он подходил, тем отчетливее было противное ощущение холода под ложечкой. Увидев у своих дверей стражу, Дитерикс мысленно выругался и принял грозный вид.

Двери немедленно распахнулись, король твердым шагом вошел в собственные покои.

* * *

Из-за того коктейля чувств и мыслей, которыми он себя накручивал, король ощущал себя странно взволнованным, сам тому поражаясь. На взводе, будто перед сражением, черт…

Цепкий взгляд остановился на тонкой фигурке у окна. Его жена смотрела вдаль на заснеженный лес, озаренный полуденным солнцем. Вчерашнее впечатление, а также воспоминания о брачной ночи были у Дитерикса весьма противоречивые и посредственные, но то, что он видел перед собой сейчас, было вовсе нет страшно, как он помнил. Он даже испытал некоторое облегчение.

Стройная худенькая девушка в серо-голубом платье, отороченном беличьим мехом, смотрелась вполне…

Платье было не такого покроя, что носили его придворные дамы. Почти полностью закрытое, оно подчеркивало именно тонкость и эфемерность. Красавицы Маркленда с их сочными прелестями в таком наряде, пожалуй, смотрелись бы излишне изобильными… подумалось королю.

Было ли это модой Аренгарта или изысками личного портного княжны, сказать трудно, но Дитерикс нашел платье элегантным.

Однако его жена начала поворачивать голову на звук, и он невольно затаил дыхание, впившись в нее взглядом. Ибо платье платьем, но ему важно было увидеть ее лицо при дневном свете.

Хмммм…

Впечатление было странным, двойственным. В первый момент ему даже показалось… Дитерикс дернул головой, почудилось. Этот ореол ему точно почудился. Просто яркий свет из окна.

— Государь, — присела она в низком книксене, склонив голову.

Дитерикс прошел в комнату, продолжая внимательно рассматривать свое приобретение. Он даже ненадолго забыл о цели посещения. При ярком свете дня девочка казалась очень бледной, даже чуть голубоватой.

"Наверное, это от того что у нее кожа совсем тонкая, прозрачная" — подумалось Дитериксу.

Он попытался вспомнить какова эта кожа на ощупь, даже прикрыл глаза для усиления тактильных ощущений. И не смог. Это надо исправить. Да нет, определенно, она была не так уж и некрасива, эта Мариг. Можно сказать, даже…

— Здравствуй, леди жена, — проговорил он наконец, проходя к креслу и усаживаясь в него. — Как спалось?

В этот момент она подняла на него глаза, и сердце мужчины сжалось, словно от укола. У его жены были огромные яркие бирюзово-голубые глаза. И глаза эти смотрели куда-то на стену сквозь него.

— Благодарю вас, государь, я спала очень хорошо, — ответ прозвучал ровно и без эмоций.

Никакого восхищения его персоной. Даже попытки скрыть свое отношение нет. Ему показалось, или яркие пунцовые губы шевельнулись презрительно? Король заерзал в кресле. А он вчера нисколько не ошибся, девчонка-то гордячка. И похоже, совсем не дура. Сразу вспомнилась старинная сказка про морозную деву. "Тепло ли тебе, девица?" Однако…

Но это даже хорошо. Дитерикс вдруг почувствовал не то чтобы интерес, просто некоторое любопытство. Такие экземпляры ему еще не попадались. Он решил продолжить изучение:

— Хорошо спала, это хорошо, — протянул он. — А нет ли каких-то пожеланий? В разумных пределах все будет исполнено.

Ему достался более живой взгляд, девушка шевельнулась, он неосознанно отметил, что и двигается та достаточно грациозно. Отлегло от сердца, как бы не зубоскалил Рагнер, он не сможет не признать, что его супруга настоящая леди.

— Говори, леди жена, не стесняйся.

— Спасибо, государь, — она снова поклонилась. — Я бы хотела сменить покои. Дитерикс выгнул бровь в удивлении, но перебивать не стал.

— Эти слишком велики для меня. Нельзя ли мне переселиться в более… — она чуть запнулась. — Уютные покои?

Нет, положительно, предчувствие, что все само собой разрешится, его не обмануло! Ему это ничего не стоило, а Иса будет довольна. Хотя… Ни одна из его любовниц не пожелала бы сменить его опочивальню на какие-то другие покои.

Дитерикс сделал вид, что обдумывает, на самом деле решение пришло к нему мгновенно.

— Хорошо, я велю подготовить тебе покои, в которых жила моя матушка.

— Буду безмерно благодарна, — тепла в голосе не угадывалось, но благодарность точно была.

Однако…

— Проси еще, чего ты еще хочешь? — король расслабился и решил быть добрым.

Похоже, девушка пришла в замешательство от его доброты, Дитерикс скрыл улыбку, думая, что быстро обломает эту гордячку. А еще быстрее заделает ей ребенка и будет практически свободен.

— Я бы хотела иметь возможность продолжить образование.

Рот у короля невольно приоткрылся самым глупым образом. Дитерикс ожидал, что та захочет драгоценностей, тряпок или чего-то подобного.

— Кхмммм… Образование? Это возможно. С моими детьми занимается философ из Версантиума. Если хочешь, можешь присоединиться.

А сейчас он наблюдал, как она отреагирует на упоминание о его детях.

— Из Версантиума? — Мариг заметно оживилась. — Да, конечно. Благодарю вас, государь.

Дитерикс разглядывал ее с все возрастающим интересом. Похоже, она создаст ему гораздо меньше проблем, чем ожидалось. И как-то сами собой слетели в его губ слова:

— Кстати, утром к тебе заходила мать моих детей, леди Исельнир, она первая дама нашего двора. Почему ты отказалась ее принять?

Королю почудилось, что получил удар. Ярко-голубой взгляд на мгновение вспыхнул и сделался стальным, его бледная жена твердо и уверенно произнесла:

— Эта дама первая для вас, государь. А для себя я сама буду решать, кого принимать и кого назначать первой дамой.

С мужчины вмиг слетело вся благодушная расслабленность. Он напрягся в кресле и встал.

— Не забывай, леди жена, что есть те, кого ты обязана принимать. А так же те, кого я прикажу тебе принять! — прорычал Дитерикс.

Даже не вздрогнула. Все та же прямая спина, тонкая фигурка вытянута в струнку, лишь голова склонилась, принимая приказ мужа и короля. А Дитериксу вдруг стало невероятно досадно.

Он пошел к выходу, выплюнув сквозь зубы:

— Сегодня вечером ты обязана предстать перед двором. Я жду в гости моего кузена Рагнера, короля Игерсхолда. Надеюсь, тебе найдется, что одеть? Если нет, обратись к моей первой даме.

И вышел. Еще более злой, чем шел сюда.

Впрочем, если рассуждать спокойно, все не так уж плохо. Но норов у его синей жены почище, чем у дракона!

* * *

Когда его величество Дитерикс вылетел из покоев разъяренный, как разбуженный среди зимы медведь, Кнут счел возможным обозначить свое присутствие. Все это время верный дядька находился тут же рядом, в гардеробной. Ему было интересно послушать, чтобы составить более точное представление о короле, который достался в мужья Мариг.

Первое, что он сделал, так это окружив их пологом неслышимости, громко и с удовольствием расхохотался. Мариг смотрела на него, нахмурив тонкие брови, и с досадой выжидала, когда же смех прекратится.

— Девочка моя, ты отделала его по всем статьям! — вытирая слезы, всхлипнул старый маг. — Он вылетел как ошпаренный. Ах-ха-ха-хаааа!!!

— Кнут, он снова оскорбил меня, — проговорила Мариг, отходя к окну.

— Да, милая, — маг посерьезнел. — Но поверь, в данном случае он защищался. Потому что ты здорово задела его. Нет, я подозревал, что он… кхммм…

На языке у Кнута вертелись словечки типа "олень", однако он не стал уточнять. Вместо этого старый дипломат — дядька добавил:

— На самом деле, все очень хорошо. Теперь он будет думать о тебе весь оставшийся день. А мы тем временем подготовимся к вечернему приему. Есть у меня парочка идей…

 

Глава 5

Его величество король Дитерикс не шел, просто летел по коридору, не замечая, как прислуга жмется по стенке, стараясь не попасться на пути. На повороте у его кабинета ему попался неудачно стоявший столик с вазой. Пнул его с досады. Столик отлетел к стене, ваза разлетелась на осколки.

Фарфоровая ваза династии Кай-Лаон-Сит была в свое время привезена его деду в подарок из далекой восточной страны Ши-Зинг, ужасно ценная, между прочим, Но Дитериксу в тот момент было наплевать. Даже наоборот, полегчало, словно излишек распиравшей его злобы душевной выплеснулся с этими осколками наружу.

Войдя в кабинет, сходу плюхнулся в кресло и плеснул себе вина в кубок. В дверь осторожно проснулась голова мажордома, но Дитерикс гаркнул:

— Не сейчас. Я занят!

Мажордом немедленно исчез, предоставив королю возможность побыть в одиночестве. Его величество еще минуту позволил себе бушевать, потом откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Однако долго расслабляться нельзя.

Минута, выделенная для приведения мыслей в порядок, закончилась, король крикнул:

— Кто там, заходите! — пора было заняться делами государства.

В кабинет протиснулось сразу несколько советников и мажордом, они ждали своей очереди снаружи, но раз король сказал заходите, решили, что это касается всех одновременно.

Дел скопилось до черта, а вечер неумолимо приближался.

* * *

Прискакал гонец. Дражайший кузен Рагнер с полусотней рыцарей будет не позднее, чем через час. Чтоб его… Замок итак напоминал разворошенный улей, а теперь все забегали еще быстрее. Великое счастье, что Джефрэйс со своими людьми уехал еще до полудня, не то пришлось бы рыцарей Рагнера устраивать на ночлег прямо в гостевых залах, а кого поплоше, так и вовсе на конюшне.

Места, чтобы принять гостей сейчас хватало, но комнаты следовало убрать, перестелить белье. Нагреть воды, чтобы те могли помыться с дороги. Не говоря уже о том, что придется закатывать пир горой. Зная Рагнеров вздорный язык, просто нельзя было ударить лицом в грязь. Но прежде предстояла официальная церемония.

У Дитерикса к концу дня от забот и разных мыслей голова распухла. Радовало одно, командующий гарнизоном доложил о полной готовности.

Зато мажордом бегал в пене, мол, кухня немного запаздывает. Умолял тянуть время по возможности. Ну это собой проблемы не представляло, пока гости приведут себя в порядок с дороги, пока слова да представления, столы накрыть успеют, а горячее подавать постепенно, и все успеется.

Беспокоило другое. Куда девать жену? Как сажать за стол жену и любовницу? Не сажать вовсе? Нельзя, Рагнер первый задаст вопрос. С другой стороны, место по правую руку столько лет занимает Иса… Как быть?

Какой кошмар… Как было хорошо раньше!

Однако решение нашлось неожиданно. Просто кастелянша доложила, что молодая королева помещена в покои матушки, стало быть, его опочивальня свободна. Гениальная мысль созрела в королевской голове. Даже две гениальные мысли.

Первая — он устал и все равно никак повлиять на развитие событий сейчас не может. Вода согреется, еда приготовится, столы накроются. И все это без его неусыпного контроля. Люди справятся, всегда справлялись. Значит, можно спокойно заняться личными делами.

Вторая… Вот со второй мыслью он пошел к Исе.

* * *

Леди Исельнир провела день как на иголках. С утра много треволнений, настроение ей основательно попортили, а впереди еще трудный вечер. С самого начала стало понятно, что теперь предстоит беспощадная борьба. Иначе она рискует потерять все. Так что дама заперлась в своих покоях, отправив преданных служанок послушать, что творится в замке.

О том, что король посещал королеву Мариг в опочивальне, ей донесли немедленно, а также о том, что вышел он оттуда злой как черт. И по дороге разбил ценную вазу из Ши-Зинга. Вазу было жаль. Однако это еще ничего не означало.

Но когда сообщили, что королева переехала в покои матери Дитерикса, Иса готова была бежать и расцеловать его на месте. Выставил синюшную тварь! Теперь можно спокойно заняться приготовления. Вечером леди собралась блистать и поражать гостей неземной красотой.

Она приняла ванну с ароматическими травами, потом ее промассировали со специальным маслом, привезенным из Страны пустынь. Тем самым, которое употребляли для сохранения красоты женщины из гарема Повелителя. Масло было просто чудесное, любую морщинку убирало почти моментально. Жаль эффект этот был временным, а масло стоило баснословно дорого. Но сегодня Иса решила на себе не экономить.

Приход Дитерикса застал ее сидящей перед зеркалом в одном пеньюаре. Дама собиралась накладывать макияж.

* * *

Умммм… его взорам представилось восхитительное зрелище…

Спелые прелести любовницы выглядывали из кружев пеньюара словно золотистые фрукты. Иса увидела его в отражении, томно улыбнулась.

— Какие тут у нас сладкие булочки, — Дитерикс подошел, склонился над ней, продолжая смотреть в отражение, а потом запустил обе руки под розовый пеньюар. — А как поживают другие булочки?

Он поднял ее с пуфика, подхватил на руки и двинулся к постели, бормоча:

— Мммм… Надо непременно проверить, как поживают все наши булочки…

— Ах оставьте, Дитер! — притворно отбывалась женщина. — Я же не успею одеться.

— А ты не трать время на болтовню, — он уже опустил ее на ложе и начал раздеваться сам. — У меня был трудный день, мне положено сладкое…

Дальше разговоров не было, если королю положено сладкое, он его получит. Впрочем, много времени на инспекцию булочек у Дитерикса не было. Время как раз поджимало, а ему еще предстояло решить щекотливый вопрос.

И только он собрался заговорить, как Иса начала разговор сама:

— Я так благодарна, мой король, что вы защитили меня.

— Угу, у тебя еще будет возможность продемонстрировать мне свою благодарность в полном объеме, — промурлыкал король.

Леди игриво рассмеялась.

— А как моему королю удалось заставить синюю девицу покинуть королевскую опочивальню? — спросила она, растягиваясь на его груди.

— Это королевский секрет, дорогая. И за это тебе придется сделать кое-что, — он сел на кровати, стряхивая ее с себя.

Видя, что король стал серьезен, Иса насторожилась:

— Что же, государь?

— Ты знаешь, я жду Рагнера, будет официальная церемония. На ней рядом со мной будет моя жена.

Исельнир кивнула, начиная хмуриться, начало не показалось ей обнадеживающим.

— За столом мне придется посадить ее рядом.

Леди сникла, а Дитерикс продолжал:

— Но и ты будешь со мной рядом, только с другой стороны.

Услышав это, Иса просияла и бросилась целовать своего короля. Однако тот быстро прервал восторги:

— Все-все, довольно. А теперь собирайся, чтобы через час была готова.

С этими словами он оделся и ушел к себе, довольно расправив плечи.

И тут все уладил совершенно безболезненно, еще и порцию сладкого получил. Много ли мужчине для счастья надо?

* * *

К подъемному мосту замка Кроншейд отряд Рагнера короля Игерсхолда подскакал, когда уже смеркалось. Мост был заранее опущен, решетки забраны, по обе стороны дороги стояла стража с факелами, дабы освещать всадникам путь. Все это выглядело весьма гостеприимно, однако стража была вооружена до зубов, а на стенах в полном боевом вооружении стоял почти весь гарнизон Кроншейда.

Рагнер весело расхохотался, толкнув ехавшего рядом Вульфрика:

— Э, да наш кузен встречает нас во всеоружии. Боится, что мы покусимся на прелести его молодой супруги?

— Подозреваю, все это предназначено для охраны прелестей леди Исельнир, — со смешком ответил его первый лорд, блестя крохотным золотым волком в бороде.

— Она так красива? Я видел ее давно и почти не помню, — выгнул бровь Рагнер.

— Так гласит молва, мой государь, — с поклоном отвечал Вульфрик.

— А молва никогда не врет? Да?

С этими словами Рагнер пришпорил коня, и его отряд въехал во двор замка.

* * *

На ступенях главного входа короля Рагнера из Игерсхолда со свитой встречал лично король Маркленда Дитерикс со свитой, в которой были коннетабль, сенешаль, еще с десяток царедворцев-советников. И ни одной дамы.

— Кхммм? Наш кузен что-то уж слишком сердито смотрится для счастливого новобрачного, — шепнул Рагнер Вульфрику, пока они шли навстречу. — И где же хозяйка?

— Насколько я понимаю, у короля Марленда в данный момент две хозяйки. Которую из них вы предпочли бы видеть, мой король? — заметил Вульфрик.

— Наверное, обеих. Как думаешь, почему он их прячет?

— Возможно, они просто с ним поссорились? — предположил первый лорд.

— Так это потому мой кузен такой хмурый? — Рагнер задрал голову и громко расхохотался.

В отличие от Рагнера, который, не глядя по сторонам, широким шагом направлялся прямо к Дитериксу, лорд Вульфрик очень внимательно осматривал все, что могли видеть его проницательные синие глаза. Он мог оценить пышность Кроншейда по достоинству. И это всего лишь один замок, а таких у Дитерикса множество. Маркленд богатая страна…

Тем временем Рагнер достиг кузена Дитерикса. «Братские» объятия вышли довольно крепкими, ибо каждый из них намеренно демонстрировал свою силу. Каждый раз, когда эти двое встречались, обоим казалось, что они так и остались юнцами, соперничавшими во всем.

Кузены были похожи. Обе рослые, мощные, черноволосые и черноглазые, только Дитерикс был стройнее и красивее лицом. Рагнер на его фоне казался медведем, но и он был весьма привлекателен в глазах женщин. Если Дитерикс носил нарядную одежду, в основном темно синих, зеленых или винно-красных оттенков, то кузен Рагнер предпочитал черный цвет.

Когда все приветствия прозвучали, Рагнер невинно поинтересовался у Дитерикса:

— Почему нас не встречает твоя леди жена?

— Королева Мариг будет встречать нас в тронном зале, — сухо ответил король Маркленда.

— А леди Исельнир? — спросил Рагнер.

— Она будет ждать там же, — процедил Дитерикс.

— Мммм, замечательно устроился, кузен, целых две хозяйки. Можно только позавидовать, — протянул Рагнер и, нисколько не смущаясь, спросил: — И обе греют тебя в постели?

По лицу короля Маркленда было ясно, еще одно слово, и он за себя не ручается. Довольный Рагнер улыбался во весь рот, а лорд Вульфрик отвернул лицо в сторону, чтобы скрыть улыбку. Однако Дитерикс уже овладел собой, и вполне мирным тоном пригласил их в свой скромный дом:

— Прошу. Горячая ванна и подогретое вино ждут вас. Отдохните с дороги, через час рад буду вас в тронном зале, — а потом, сдав высоких гостей на руки сенешалю, ушел.

Выносить кузена в больших количествах оказалось даже тяжелее, чем он предполагал.

Кстати, в разговоре Рагнер поднял одну тему, которая не давала Дитериксу покоя. Потому что чем бы он не занимался, весь день у него из головы не шла жена. Даже когда развлекался с Исой! Это уже вообще ни в какие ворота не лезло!

Он все время прокручивал в голове тот разговор.

Если бы она просто объяснила, пусть даже сказала бы какую-нибудь чушь, он бы не разозлился, но ведь синяя гордячка встала в королевскую позу! Это она и перед ним вздумает закрыть двери?!

С другой стороны, он заметил, что Мариг совершенно не корыстна. И против его внебрачных детей не было сказано ни одного слова. Но ее буквально взбесило упоминание о любовнице. А когда сопоставил с тем, как Рагнер упоминал что-то «про греют в постели», у Дитерикса прямо в мозгах щелкнуло.

Эх-хе! Да это просто женская ревность!

Губы короля расползлись в предвкушающей улыбке. Про женскую ревность он знал все, и даже больше!

Ну-ну…

Он всерьез думал, что знает все о женской ревности?

 

Глава 6

Его величество Рагнера Игерсхолдского поселили в богатых гостевых покоях южного крыла, где еще утром помещался со своей свитой князь Аренгарта. Лорда Вульфрика в комнате, смежной с главной спальней, и выходившей через маленький холл в общую гостиную. Пока государь с помощью оруженосцев разоблачался из своих доспехов, первый лорд, предпочитавший без крайней необходимости не таскать на себе груду железа, уже успел принять ванну и переодеться.

В помощь ему прислали двух хорошеньких служанок, собственно, потому все и было проделано так быстро. В другое время Вульфрик не отказался бы от развлечения и попробовал обеих девчонок прямо в ванне, но сейчас он спешил. Девушки получили по подарку и довольные удалились обсуждать между собой, какой интересный мужчина первый лорд Игерсхолда. И особенно их внимание привлек маленький золотой волк в его шелковистой бороде.

Лорд Вульфрик действительно был интересным мужчиной. Поджарый, но крепкий и гибкий, длинные густые золотистые волосы, синие глаза. Можно сказать, лорд был красавцем. Но при ближайшем рассмотрении что-то неуловимое, не совсем человеческое читалось в его проницательных глазах. Просто, чтобы это уловить, надо было подобраться слишком близко, а он так близко никого не подпускал.

Согласно легенде род Вульфрика происходил от волков. И каждый наследник, становясь мужчиной, получал золотого волка — талисман рода, которого полагалось носить постоянно. Поговаривали, что все мужчины в его роду могли оборачиваться в своего прародителя волка, однако доподлинно никто не знал. Но это только добавляло лорду таинственности и привлекательности.

В своем поведении лорд Вульфрик был осмотрителен и умерен, кроме того, славился тонким умом и обходительностью. А с королем Рагнером его связывали добрые отношения, первый лорд всегда давал неоценимые советы, которые его король применял весьма неожиданно, ибо и сам обладал способностью мыслить нестандартно. Вместе король и первый лорд составляли весьма колоритную пару. Черный медведь и золотистый волк.

Однако если волк со своим купанием справился быстро, то медведь Рагнер с помощью оруженосца только-только влез в ванну.

— А, Вульф, ты уже? Проходи, займи себя чем-нибудь, пока я отмокну.

Лорд Вульфрик прошел к столу, глядя на блаженно растянувшегося в горячей воде Рагнера, уселся в кресло и налил себе немного подогретого вина со специями.

— И как ты умудрился помыться так быстро? — спросил Рагнер, пока оруженосец намыливал ему голову.

— Меня мыли две миленькие служаночки, их ловкими ручками все получилось в разы быстрее. А вашему величеству что, служанок не дали? — деланно удивился Вульфрик.

— Пффф, — фыркнул медведь Рагнер, полнимая тучу брызг, — Прислали трех. Видел бы ты их испуганные физиономии, когда они узрели меня голым! Пришлось их отпустить, чтобы не попадали в обморок.

Хохотали все. Вульфрик, Рагнер, сидевший в ванне, оруженосец, мывший его и другой, тот, что сейчас готовил платье для своего короля. Рагнер действительно был пугающе велик во всех отношениях, еще и зарос черными волосами.

— Нам следует поторопиться, мы же не хотим заставить ждать прекрасную леди Исельнир, а также леди жену нашего кузена Дитерикса.

— Кстати, — промолвил Вульфрик. — Милые девушки, что помогали мне мыться, под большим секретом рассказали, что новая королева синяя.

— Как это синяя? — удивился Рагнер.

— Не знаю, мой король, — Вульфрик загадочно улыбнулся.

— Кхммм… Наверное потому Дитерикс и не стремится ее показывать! — Рагнер радостно захохотал, предвкушая предстоящее удовольствие.

О, как он будет подкалывать кузена, как он будет выражать ему сочувствие! Дитерикс просто удавится от злости. Не зря он сюда приехал!

Одевшись даже быстрее обычного (ибо нельзя же заставлять дам томиться ожиданием!), Рагнер был готов идти в тронный зал, где и должна была состояться торжественная встреча.

* * *

Через двадцать минут оба высоких гостя в сопровождении свиты выдвинулись из южных покоев в центральную часть замка, отмечая по пути богатое убранство Кроншейда. И обдумывая, что из увиденного стоит привнести в свои земли.

Королевство Игерсхолд лежало к северо-востоку от Маркленда, частью на материке, частью на большом острове Данд. На острове и располагалась столица Рагнера замок Дандорф. А владения первого лорда занимали приличный кусок плодородных земель на материковой части и леса, богатые охотой, пушным зверем и другими дарами.

Гости шли негромко переговариваясь. Они и сами были богаты, однако позаимствовать немного идей у роскошного двора Дитерикса не показалось им зазорным.

Рагнер в очередной раз подумал, что не зря он сюда приехал.

Однако длинные коридоры замка уже почти подвели их к холлу перед входом в тронный зал.

* * *

Чем ближе подходило время официальной встречи, тем больше волновался Дитерикс. Хорошее настроение быстро сошло на нет. Он уже имел возможность убедиться, что кузен Рагнер настроен вести себя как тролль, а значит, будет доставать его подначками весь вечер. Честно говоря, он в глубине души переживал и за свою жену.

Как бы тот не вздумал насмехаться над ней. Одно дело он, он может сказать своей жене что угодно, но при мысли, что ее может обидеть своей болтовней кузен, Дитерикс испытывал глухой протест. Это было бы оскорблением, за которое следовало вызвать кузена на поединок. А вызывать гостя на поединок… как-то не прилично.

К тому же он несколько раз посылал за женой, ему отвечали, что королева появится в строго назначенный час.

Королева, черт бы ее побрал! В строго назначенный час!

Ему хотелось первому увидеть, как она выглядит, чтобы хоть знать, к чему быть готовым. Так нет же!

Одно удовольствие, Иса была на месте и радовала глаз несравненной красотой. Двор уже собрался в полном составе, ожидая появления двух персон. Короля Игерсхолда Рагнера и королевы Мариг.

Откровенно говоря, королева Мариг интересовала всех куда больше. Двор усиленно перешептывался, обсуждая вчерашнюю поспешную свадьбу, утренние события и переселение молодой королевы из опочивальни Дитерикса в покои его матери. Такая пища для сплетен…

Леди Исельнир ходила с высоко поднятой головой и победно улыбалась. Еще бы, Дитерикс уже оценил по достоинству ее внешний вид. У него разве что слюни не капали. Этой ночью он придет к ней, а не к своей синей жене.

* * *

Наконец из коридора послышался шум шагов, в холл перед тронным залом ступил кузен Рагнер со свитой, и Дитерикс двинулся к нему навстречу. Двор, заждавшийся в тронном зале, выстроился двумя шеренгами на пути королей и замер.

В глубине зала на возвышении во времена короля Фержиса, батюшки Дитерикса, стояло два трона, большой для короля и поменьше для королевы. Дитериксу хватало и одного, второй убрали за ненадобностью. Но сейчас пришлось найти и поставить еще один большой для Рагнера и второй для королевы Мариг.

Дитерикс скрипнул зубами, королевы все еще в зале не было.

Зато на самом видном месте стояла леди Исельнир. В своем переливающемся всеми оттенками изумрудной морской волны платье и с горящими кровавым огнем рубинами на шее она казалась потрясающе красивой. Мужчины просто не смогли пройти мимо.

Кузен Рагнер расплылся в улыбке и любезно приветствовал даму:

— Леди Исельнир, я вижу, весть о вашей красоте нисколько не преувеличена.

Вульфрик молча поклонился. Он сразу оценил и красоту дамы, и ее желание властвовать, и затаенную неуверенность и страх. И то, что это все несложно превратить в лютую ненависть. Первый лорд Игерсхолда мог видеть многое, что скрыто от обычного человека, потому что сам он обычным человеком не был. Все-таки в тех домыслах о его семействе не все было неправдой.

Дитерикс наблюдал за кузеном с изрядной долей превосходства и сарказма. Ибо красота леди Исельнир явно сразила черного медведя.

И в этот момент, когда он уже собирался отпустить ядовитое замечание, Рагнер, говоривший очередной комплимент Исе, вдруг замер, словно громом пораженный, и уставился в другой конец зала. Одновременно с этим раздались слова мажордома:

— Леди Мариг, королева Маркленда.

Король Маркленда, понял, что в зале появилась его жена. Он резко обернулся, чтобы понять, что так поразило разговорчивого кузена, и сам застыл, всматриваясь в незнакомую женщину.

* * *

Совет Джефрэйса надеть белое платье мог бы быть понятен только сейчас. Дело в том, что при дворе Дитерикса белого не носили, дамы и кавалеры были одеты богато, но белое выделялось на их фоне, словно жемчужина в куче…

Так и подумалось Дитериксу. А еще ему на мгновение почудилось, что от Мариг исходит голубоватый свет. А ее яркие голубые с бирюзовым оттенком глаза сияли как звезды, в точности как крупные камни ее ожерелья…

Он даже сморгнул, проверить, не привиделось ли. Еле удержался, чтобы не застыть с дурацки открытым ртом, разглядывая собственную жену.

Эффект сияния рассеялся. Однако необычный наряд по-прежнему притягивал внимание. Струящееся, полностью закрытое белое платье облегало тонкую фигурку, делая ее воздушной, почти невесомой. Неземной. Дамы при его дворе носили декольте, тут же закрытый по горло лиф был украшен странными кружевами, похожими на кристаллы или морозные узоры. Это ему кажется, или узоры как будто движутся?

А камни на груди в свете свечей и факелов испускали снопы бирюзовых искр.

Черт… совсем, как ее глаза!

Ему даже почудилось, что на ее бледном лице румянец…?

И уж совсем потряс его Рагнер. Тот словно во сне двинулся вперед, совершенно перестав обращать внимание на окружающих.

Нет. Вот это было уже слишком!

— Кхммм! — зычно обратился Дитерикс к кузену. — Рагнер, позволь представить тебе мою жену, леди Мариг.

— А… — очнулся Рагнер, словно не слышал его слов. — Прошу, представь меня своей королеве.

Дитерикс скрипнул зубами от непонятно откуда взявшегося раздражения и пошел вперед. Рагнер следом за ним. Лорд Вульфрик, имевший возможность наблюдать всю эту сцену со стороны мгновенно отметил и реакцию двора, в особенности леди Исельнир.

А также и многие другие интересные вещи, о чем сделал собственные выводы:

— Ого! Если новая королева Маркленда и человек, то только наполовину. Сильфида? Похоже на то… Судя по тому немногому, что известно о ее матушке, вполне возможно. Девица просто слишком молода, но инициация пройдена. Хммм… Сильна же в ней древняя кровь… Интересно… О, а за ее спиной кто? Неужели я не ошибаюсь, и это Кнут, по прозвищу Чистильщик?

Если в отношении молодой королевы у Вульфрика и были сомнения, то боевого мага и искусного воина Кнута из Фивера он даже как-то раз в молодости видел лично. Точнее, видел его работу. И надо сказать, что с тех пор прошло больше двадцати лет, а маг нисколько не изменился. Как выглядел сморчком, таким и остался. Однако впечатление обманчиво. Вот значит, кого приставил к своей дочери старый князь Аренгарта…

И он ускорил шаг, чтобы не отстать от двух королей, спешивших, кто раньше окажется у возвышения с тронами, на котором их ожидала застывшая королева Мариг.

 

Глава 7

Первый шаг в зал, наполненный придворными, дался Мариг тяжело. Напряжена была так, будто ей предстояло идти по раскаленным углям. Собственно, так оно и ощущалось, если вспомнить отношение прислуги, да и самого короля.

— Ах, батюшка… — пробормотала она с сердцем.

Сцепила зубы и шагнула внутрь, услышав, как мажордом зычно объявляет:

— Леди Мариг, королева Маркленда.

И тут же раздался шепот сзади:

— Выше подбородок, королева Мариг. Это не драконы огнедышащие, стремящиеся пожрать несчастную девственницу, это всего лишь твои подданные.

Дядька Кнут. От его слов комок напряжения расслабился, теперь молодой королеве надо было сдерживаться, чтобы скрыть неуместную улыбку. Она прошла по возвышению с тронами, отметив про себя, что их там стоит целых три, и замерла на краю.

И наконец бросила взгляд в наполненный людьми тронный зал.

Ну конечно же. Ее царственный супруг рядом со своей драгоценной первой дамой. Любезничают. И кузен Рагнер тут же, разве что маслом не растекается. И еще один мужчина со светлыми волосами, весьма красивый мужчина, надо сказать. Мариг поняла, что он состоял в свите короля Игерсхолда. Мужчина стоял чуть поодаль, а его синие глаза смотрели на все как-то уж слишком проницательно.

— Первый лорд Игерсхолда, лорд Вульфрик, — шепнул Кнут. — Весьма умен. Обрати внимание, как он сдержан с леди Исельнир.

Мариг поморщилась. Первую даму королевства невозможно было недооценить, редкой красоты женщина. Кнут уже успел ее просветить, что дорогой господин муж живет с этой женщиной четырнадцать лет, и прижил с ней троих детей. Хотя и не женился. Но детей признал как законных, все трое носят титулы наследных принцев. Понимая, что с ними ей еще предстоит познакомиться, Мариг просто не могла плохо отнестись к детям даже мысленно. Дети ни в чем не виноваты. Но это не могло заставить ее также относиться и к их матери.

Глядя как два короля, ее муж и его кузен с видом довольных котов трутся вокруг леди Исельнир, у молодой королевы из глаз чуть искры не полетели от злости. На мужа смотреть вовсе не хотелось, потому она сосредоточилась на кузене Рагнере.

И сразу отметила, что кузен с Дитериксом похожи внешне. У обоих длинные густые черные волосы и черные глаза. Гладко выбритые смугловатые лица имеют родственное сходство, но кузен Рагнер выше, более грузный, черты суровее и грубее. Дитерикс был красивее и изящнее кузена, нельзя не признать. Тот больше похож на вставшего на задние лапы медведя.

Очень крупный мужчина во всем черном. Только богатая золотая цепь с королевским медальоном и широкие золотые браслеты украшали его наряд. В отличие от ее мужа Дитерикса, который сегодня был в сине-зеленом, затканном золотом и отороченном собольим мехом. Не иначе как под наряд леди Исельнир костюм подбирал, подумалось Мариг, и от этого ее глаза только ярче вспыхнули гневом.

Все эти мысли проскользнули в голове молодой королевы мгновенно, она стала всматриваться в людей, наполнявших зал.

И в этот момент кузен мужа, до того говоривший с красавицей Исельнир, услышав слова мажордома, посмотрел на нее и замер на мгновение, как молнией пораженный. Потом на его лице возникло странное выражение, и он сделал шаг по направлению к ней.

Мариг не было слышно, о чем они говорят в другом конце зала, но лицо у Дитерикса вдруг сделалось весьма злобное, они коротко переговорили и быстрым шагом пошли к возвышению с тронами.

— Боже, у моего мужа такой вид, будто он собирается убить меня на месте, — пробормотала она.

— Мариг, девочка моя, не беспокойся, — прошелестел под ухом. — Рядом с ним твой ангел хранитель на сегодня.

— Что? Вот этот огромный страшный медведь?

— Ангелы хранители, ваше величество, могут иметь весьма неожиданную внешность, — скрывая смешок, произнес Кнут. — Выше голову, они уже подходят.

* * *

Рагнеру было плевать, что в тот момент говорит Дитерикс, он даже не слышал его. Он шел на свет. А потом вдруг спохватился, поняв, что свет этот исходит от юной женщины, стоявшей на возвышении. От королевы Маркленда. Жены Дитерикса.

Досада осознания и странное резкое чувство реальности кольнули его в сердце.

— Прошу, представь меня своей королеве, — пробормотал он, придя в себя.

Двигаясь вслед за ставшим вдруг весьма напряженным Дитериксом, Рагнер невольно задавался вопросом, отчего это ему раньше не пришло в голову обратиться к князю Аренгатра за солью? По мере приближения Рагнеру становилось ясно, что он завидует Дитериксу, как никогда в жизни.

* * *

Король Маркленда вместе с кузеном взошли по ступеням возвышения и встали перед королевой. Надо сказать, что Дитерикс был и приятно поражен внешним видом Мариг, и одновременно ужасно зол. Его взбесила столь неприкрытая реакция Рагнера на жену. Он не стал задумываться о природе раздражения, просто отметил про себя, что супруга даже не смотрит в его сторону.

Однако надо было вести прием. Набрав в грудь побольше воздуха, произнес:

— Леди Мариг, позволь представить тебе моего кузена Рагнера, короля Игерсхолда.

— Рада видеть Вас в нашем доме, милорд Рагнер из Игерсхолда, — прозвучала произнесенная мелодичным голосом веками принятая формулировка.

Королева склонила голову в приветственном поклоне и улыбнулась. Рагнер куртуазно поклонился в ответ. Дитерикс не мог не заметить, при всех своих габаритах кузен двигается весьма изящно. Когда хочет.

Указывая рукой в сторону стоявших сзади тронов, он невольно поймал себя на мысли, что улыбка королевы, адресованная Рагнеру, почему-то воспринимается им как личное оскорбление. И здорово пожалел, что трон королевы стоит между тронами его и кузена. А вот кузен-то как раз был доволен, черт бы его побрал.

Заняв место на троне, Дитерикс постарался отрешиться от раздражения и взглянуть в зал. И первое, что он там увидел, были глаза Исы. О, эти глаза просто сверкали от обиды и какого-то чувства, которому король пока не мог найти определения. Но это заставило его нахмуриться.

А тем временем официальный прием продолжался.

С приветственной речью вперед выступил Вульфрик, первый лорд Игерсхолда. Дамы Маркленда проводили золотоволосого и синеглазого красавца восхищенными вздохами, а лорд Вульфрик, скользнув по залу взглядом, умудрился улыбнуться всем одновременно.

Затем последовали дары от короля Игерсхолда королю Маркленда и его молодой королеве. Дары были достойны восхищения. Роскошные меха, золотые украшения с драгоценными камнями, вино из Версантиума и географические карты, которым особенно обрадовался Дитерикс. У него тут же возникло желание отдариться, ибо соперничество неистребимо, и между кузенами пошел обмен дарами.

Мариг хотелось закатить глаза. Сидеть на жестком троне было неудобно.

Когда наконец обмен королевскими подарками закончился, а мажордом уже вознамерился начать официальное представление двора Маркленда, она не выдержала:

— Мой господин муж, ваше величество, может быть, мы отложим официальное представление двора Маркленда на завтра? Неудобно держать нашего дорогого кузена голодным с дороги?

Дитерикс на мгновение застыл с отрытым ртом. Незаметно обведя взглядом зал, заметил возмущение на прекрасном лице леди Исельнир, уже выдвинувшейся вперед и ожидавшей представления. Однако слова его жены были уместны. Тем более что кузен Рагнер как по заказу высказался в поддержку слов королевы громким урчанием в желудке.

Кузен, разумеется, тут же извинился перед леди Мариг. Но Дитериксу уже ничего не осталось, как только перевести все в шутку и пригласить гостей в пиршественный зал. Взгляд, который ему достался от Исы, сулил кары небесные.

А пока глазел на Ису, проклятый предприимчивый кузен успел предложить руку его жене и помог ей спуститься.

Вот теперь Дитерикс точно был зол как черт.

И ведь вечер только начался.

* * *

Двор последовал за королем, шепотом обсуждая последние новости. В эти несколько дней практически не было другой темы для обсуждения, кроме его внезапной женитьбы. И мнения придворных разделись.

Одни, в основном это были мужчины, считали, что государю пришлось пожертвовать своим счастьем ради благосостояния Маркленда. Потому что мужчине, у которого налаженная жизнь, вдруг жениться не глядя на Бог знает ком, да еще и принять все условия ее отца только ради того, чтобы государство имело непрекращающиеся поставки стратегического сырья… Это вам не фунт изюма. Это проявление огромного мужества! А учитывая внешность и худобу леди Мариг, так вообще, можно сказать, героизм.

Так они и объясняли свою позицию женам и любовницам.

Однако другие, по большей части женщины, были уверены, что положение, в которое король поставил себя этим внезапным браком, весьма двойственное и сомнительное. Ибо у его величества Дитерикса четырнадцать лет была официальная любовница леди Исельнир (это если не считать всех неофициальных, пол двора, то есть). И трое детей от означенной леди.

И тут он приводит в свой дом новую жену и королеву.

Мнение женщин разделились. Часть добрым и жалостливым женским сердцем поддерживала и жалела молодую королеву, тем более что молва уже окрестила ее синей. Другая таким же добрым женским сердцем поддерживала и жалела леди Исельнир.

Хотя, вообще-то, официальную королевскую любовницу при дворе никто особо не любил за ее женскую стервозность. Да и кто будет любить при дворе молодого короля красивую и удачливую женщину, способную столько лет удерживать интерес мужчины? Только завидовать.

Но самым главным оставался вопрос, как же выглядит жена короля? До сегодняшнего вечера ее видело всего несколько человек, да и то мельком. А уж сплетни и домыслы о ней были самые разные.

И вот теперь двор наконец узрел молодую королеву воочию.

Конечно, она произвела определенный эффект четко продуманными деталями своего появления. И белое платье, надо сказать, весьма необычное платье, сыграло свою роль. И редкие, удивительно красивые прозрачные бирюзового цвета драгоценные камни ее ожерелья. Да и манера держаться, осанка. Тут не поспоришь, держалась леди Мариг по-королевски.

Но в самой внешности ничего особо необычного. Правда, губы у нее яркие, глаза интересного цвета, прозрачные и бирюзовые, заслуживали внимания. Волосы тоже хороши, густые, черные, шелковистые.

А так… Очень худая, бледная, почти до голубизны, и совсем юная. Рядом с леди Исельнир — тощая девчонка.

И уж тем более непонятна реакция на нее гостя, короля Рагнера из Игерсхолда. Прямо аж ума лишился, стоило ему королеву Мариг увидеть. Тут народ понимал своего короля, негоже позволять гостю вот так вот на жену пялиться. Что, в общем-то, не мешало всему двору дружно посмеиваться над ситуацией. Но не вслух, про себя, разумеется.

А уж как посмеивались дамы над леди Исельнир! Ее менее удачливые конкурентки смаковали, как королева "подвинула" на приеме любовницу мужа… Однако, это делалось беззвучно, потому что леди Исельнир, гордо подняв голову, шла впереди остальных, в нескольких метрах за королем. Всем своим видом показывая, что ее это унижение нисколько не задевает. Но все-то понимали, война объявлена.

* * *

Иса шла следом за Дитериксом и его кузеном Рагнером. Ей оставалось только с досадой рассматривать их спины, между которыми маячила узкая белая спинка лядащей королевы. Женщине было безумно обидно сознавать, что ее унизили, прилюдно объявив второсортной, а Дитерикс ничего не смог сделать. Тощая синяя тварь отказала ей в законном праве быть официально представленной. Ей, матери наследных принцев!

Ах да, как же! Теперь же наследниками будут дети тощей Мариг…

Но это ничего не меняет, ее дети все равно останутся наследными принцами, но второй очереди. Ей положена доля уважения, в которой синяя королева посмела отказать.

Собственно, не такая она и синяя, бледная, да, подумалось Исе. Хотя это может быть просто хорошая косметика, немного румян, немного пудры. От злости и волнения она не смогла хорошо разглядеть эту Мариг.

Но уж точно не какая-то там неземная красота! И совершенно непонятно, какого черта оба, и Рагнер и Дитерикс вдруг помчались к ней, как мальчишки.

Держалась Исельнир хорошо, улыбка на губах скрывала обиду и задетое самолюбие. Но обмануть лорда Вульфрика, как-то внезапно оказавшегося рядом, Исе не удалось. Это она поняла по его глазам.

— Леди Исельнир, позволите сопроводить вас в пиршественный зал?

Вкрадчивый голос красавца прозвучал рядом с ее ухом, Иса повернула голову, вглядываясь в проницательные синие глаза, ища в них насмешку, но ответила учтиво:

— Благодарю, лорд Вульфрик. Вы доставите мне удовольствие.

А лорду Вульфрику как раз и нужно было выгадать пару минут времени для беседы. Он галантно склонился в легком полупоклоне и предложил даме руку, вытянутую ладонью вниз. Леди оглянулась вполоборота на толпу позади, и все-таки нашла в себе силы изобразить всем умопомрачительную улыбку. А потом изящным жестом положила пальчики, унизанные перстнями, на руку первого лорда Игерсхолда.

В этом шествии леди Исельнир возглавляла королевский цветник, состоявший в основном из бывших любовниц Дитерикса, которых она с легким презрением называла королевскими наложницами. Не упуская возможности при каждом удобном случае указать, что их место при короле кратковременное и бесправное. В отличие от нее, матери наследных принцев.

А сейчас, похоже, указали ей самой. Она готова была с досады съесть собственный корсет на китовом усе, что не проявила в свое время больше твердости, и не женила на себе Дитерикса.

— Леди, не сочтите меня дерзким, но я сражен вашей красотой, — голос первого лорда Игерсхолда прозвучал негромко и неожиданно интимно, да и взгляд выразительных синих глаз светился мужским интересом.

Однако леди Исельнир была не в том возрасте, когда женщину можно купить жарким взглядом и парой комплиментов. Она вскинула изящную бровь, прищурилась и спросила:

— Вы пытаетесь флиртовать со мной, лорд Вульфрик? Вы действительно дерзки.

На что тот тонко улыбнулся и склонил голову набок, как бы подтверждая оба ее предположения. Крохотный золотой волк блеснул в бороде, словно подмигнул Исе.

Своим нечеловечески чутким слухом первому лорду ничего не стоило уловить приглушенный ропот, пробежавший по толпе придворных. Дамы завидовали прекрасной Исельнир, ибо лорд Вульфрик очень многим показался лакомым кусочком. Кавалеры же втайне завидовали лорду Вульфрику, ибо никто из них не осмелился бы в присутствии короля ухаживать за его официальной любовницей.

А Иса вдруг почувствовала, что отвратительное настроение как-то само собой улетучилось. И этому виной была как раз дерзость золотоволосого красавца, посмевшего нагло флиртовать с ней. Она глубоко вдохнула полной грудью. Ничего страшного не произошло, подумалось ей, вечер только начался.

Леди гордо выпрямилась, сверкнула глазами на Вульфрика, а тот прошептал:

— Помните леди, я ваш друг.

Друг? Хотелось ей спросить, зачем ему это надо? Но они уже пришли в пиршественный зал. А значит, заинтриговавший ее разговор придется отложить на потом. Сейчас ей предстояло дело поинтереснее, леди Исельнир собиралась отыграться за то унижение, которое ей пришлось вытерпеть в тронном зале.

Однако голос золотоволосого лорда раздался снова, привлекая к себе ее внимание:

— Прекрасная леди Исельнир, мне кажется, король Маркленда…

Эти слова, этот намек…!!!

Но мужчина продолжил, как ни в чем не бывало:

— Сегодня будет нуждаться в вашей поддержке как никогда.

Она перевела на Вульфрика взгляд, тот оглядывал зал с невозмутимой улыбкой, а потом взглянул ей в глаза.

— Я могу рассчитывать на один танец?

— Можете, — ответила леди.

Настроение Исы снова странным образом перевернулось. Стало вдруг кристально ясно, что устроить сцену в тронном зале было бы крайне глупо и недальновидно.

* * *

Огромный, богато украшенный пиршественный зал, по которому они сейчас шли, был своеобразной гордостью Дитерикса, он многое привнес в него, сохранив при этом дух старины. Невзирая на бродившее в нем глухое раздражение от ситуации, королю было приятно, что кузен с интересом вертит головой, рассматривая развешанное по стенам оружие.

Во-первых, это тешило его мужскую гордость, а во-вторых, отвлекало Рагнера от королевы.

Со вчерашней свадьбы зал был все еще украшен ветками омелы и можжевельника. Цветные ленты на латных доспехах тоже не успели убрать. Рагнер, оглядев фрески и гобелены, не преминул высказаться напоследок:

— Впечатляет, кузен. Особенно эти красивые бантики на латах.

Королева, которая видела этот зал впервые и тоже была приятно поражена убранством, скрыла улыбку. Сделала вид, что не понимает о чем речь. Уж очень свирепый взгляд проскользнул у Дитерикса. В отличие от мужа, общение с кузеном было приятно, в его глазах не наблюдалось надменности или презрения. Мариг с ним было свободно, она даже прониклась к этому огромному добродушному медведю дружеским расположением.

А Дитерикс прекрасно понял подкол кузена и изобразил фирменную улыбку — волчий оскал. Но и ему было, чем подколоть в ответ:

— Рагнер, как поживают твои жена и дети?

К этому времени они уже дошли до стола, стоявшего на возвышении, и Рагнер как раз собрался помочь королеве подняться по ступенькам. После слов Дитерикса словно мороз пробежал, мужчины, замерли стоя друг против друга. Мариг, оставшаяся между ними, насторожилась.

— Спасибо, хорошо. Мои сыновья скоро догонят меня ростом. А леди Бригит… не вынеся тягот мирских, решила покинуть нас. Приняла постриг в обители святой Устины. Так что я теперь свободен как ветер, — ответил кузен Рагнер, глядя на Дитерикса в упор.

— Поздравляю, — процедил Дитерикс, довольно резко перехватил жену за руку и повел ее к столу.

Кузен Рагнер шел следом. Взгляд его, казалось, жег королю Маркленда затылок.

* * *

Когда Дитерикс давал указание мажордому, как разместить гостей за столом, он, прежде всего, беспокоился о том, чтобы и официальные приличия соблюсти, и заведенный при его дворе порядок не нарушить. К тому же, он собрался показать своей новоиспеченной жене, кто на самом деле тут хозяин положения.

Сейчас Дитерикс с отвращением понял, что наказал этим в большей степени себя. Получалось, что его жена будет сидеть между ним и кузеном Рагнером. А уж тот-то своего не упустит. Будет весь вечер пялить на нее свои медвежьи глазки.

Это обстоятельство отчего-то вызывало в нем невероятное раздражение. Тем более сильное, что королева постаралась сразу же отнять свою руку и по-прежнему не смотрела в его сторону. Да и заговаривала она с ним только при крайней необходимости.

Король обвел взглядом зал, чтобы отвлечься. Гости рассаживались, свита кузена за отдельный стол, а первый лорд Вульфрик, галантно проводив Ису до стола, устроился справа от своего короля.

Иса тихо опустилась на свой стул по левую руку от него. Хоть что-то в его доме осталось почти неизменным!

Но терпение короля снова подверглось испытанию.

Теперь Рагнер рассказывал его жене об охоте в лесах Игерсхолда. Один взгляд на них, и Дитерикс начал испытывать нечто вроде зубной боли. Зло выдохнул и повернулся в сторону леди Исельнир.

* * *

Пир продолжался уже почти час, а атмосфера за королевским столом нисколько не становилась теплее. Глубоко задетый тем, что жена пару раз, как ему показалось, неохотно ответила на его вопросы, а потом и вовсе отказалась от предложенного им куска оленины, Дитерикс решил игнорировать ее окончательно.

Он теперь сидел, повернувшись вполоборота в сторону леди Исельнир, и в разговоре не участвовал. Даже попытки Исы завести приятную беседу не приносили успеха. Слух Дитерикса постоянно улавливал раскатистый бас кузена, растекавшегося в каких-то бестолковых бреднях, и вторивший ему бархатный баритон лорда Вульфрика. И уж еще неприятнее было слышать раздававшиеся в ответ реплики королевы. И ее сдержанный смех. С одной стороны, поведение жены было обычной учтивостью по отношению к гостям, которых он должен был бы развлекать сам, с другой…

Почему-то Дитерикса раздражало все.

И даже сидевшая рядом Иса. Даже ее украшенное рубинами декольте, хотя обычно это средство действовало безотказно. Он почему-то не мог перестать вслушиваться в тот тихий смех рядом, но принципиально не желал поворачиваться к жене лицом.

* * *

Рагнеру из Игерсхолда не было нужды переживать из-за надутого вида кузена Дитерикса, он его и не замечал. Ясные голубые глаза королевы Мариг, в которых хотелось утонуть, затмевали все. А ее тихий смех заставлял трепетать загрубевшую душу. Пусть это не означало ничего, кроме обычной вежливости, он был рад любым крохам внимания и рассказывал юной даме про охоту на медведя, и рассказывал.

Лорд Вульфрик, принимал посильное участие в беседе, наблюдая, как их гостеприимный хозяин все больше темнеет лицом. В этот момент к королевскому столу с поклоном подошел мажордом и спросил, можно ли начинать танцы.

А король слушал его и морщился. Его в очередной раз ставили в неприятное положение. Танцы всегда открывал король, и первый его танец был с Исой. И так уже больше десяти лет подряд. А теперь, по идее, открывать танцы он должен с королевой. Иса напряженно смотрела на него секунду, а потом отвела глаза.

Дитерикс повернулся к жене:

— Леди Мариг…

Но та и не думала смотреть на мужа. Отвечая на какую-то реплику Рагнера, она приняла из рук кузена маленькую серебряную тарелку со сладостями и что-то проговорила в ответ. Дитерикс не слышал слов. Он просто развернулся, схватил Ису за руку и потащил в центр зала, крикнув на ходу мажордому, чтобы музыканты начинали.

Честно говоря, Иса не рассчитывала, что все произойдет именно так. Но тем не менее, сегодня она первая танцевала с королем на глазах у его жены и всего двора. Это что-то да значило! А потому танцевала она задорно и весело как никогда.

— Они красивая пара, — произнес Вульфрик, заметив, что королева Мариг краем глаза следит за тем, как король Маркленда открывает танцы.

Они действительно смотрелись гармоничной парой. Красивый мужчина, красивая женщина. Ее муж и его любовница. Ей и без того было тяжело находиться с ними рядом, а то, что происходило сейчас, было просто очередным унижением.

Постепенно к танцующей паре прибавились и другие, судя по всему, людям в зале было весело. Мариг не показывала своих эмоций, но именно ее полная безучастность резанула по сердцу Рагнера. Он встал, галантно поклонился, и произнес:

— Поскольку танцы уже открыты, позволите пригласить вас, леди Мариг?

Мариг взглянула в его глаза и без слов кивнула королю Игерсхолда.

* * *

Именно этот миг выбрал Дитерикс, чтобы бросить победный взгляд на свою супругу. И больше уже не спускал с нее глаз.

Рядом с его тоненькой женой в необычном белом платье Рагнер казался черной громадой. Однако эта громада не давила белую фигурку, а ограждала и оттеняла. Они двигались в унисон, так слаженно, будто танцевали всю жизнь. Дитерикс вдруг осознал, что уже не танцует сам, а просто стоит, уставившись на необычную пару. Еще ему опять казалось, что Мариг светится, а ее глаза и камни ожерелья горят бирюзовыми лучами. И Рагнер что-то ей шепчет, а она улыбается.

Улыбается.

Он стряхнул с себя руку Исы и двинулся через зал к ним навстречу.

 

Глава 8

То, что видел сейчас Дитерикс не укладывалось в сознании. Его светящаяся мягким голубым светом жена на фоне затянутого в черный бархат Рагнера казалась…

Что-то он такое давным-давно в детстве слышал… Сказки какие-то… Хотелось бы ему знать, он один это видит? Ведь вроде много и не пил…

— Это от недосыпания, — сказал себе король, всеми силами давя яростное желание врезать кузену в морду.

Придворные благоразумно расступались с пути короля. Перед ним образовалась достаточно широкое пространство, в конце которого как в раме виднелась пара, приковавшая сейчас к себе все взгляды. Постепенно даже музыка смолкла, все просто замерли в ожидании грандиозного скандала.

Танец прекратился. Кузен, который теперь не казался неповоротливой громадой, изящно склонился перед дамой, собираясь поцеловать ей руку, и тут в свою очередь тоже заметил разгневанного мужа, приближавшегося к ним с таким видом, будто собирается растерзать их на месте.

Рагнер отступил чуть вбок, отодвигаясь в сторону от Мариг, и выпрямился в ожидании. Рука его сначала инстинктивно потянулась к поясу, на котором в этот раз не было ни меча, ни кинжала, а потом он гордо откинул голову и уперся в короля Маркленда взглядом. Что-то в лице Рагнера неуловимо изменилось, а глазах засветился странный огонек.

Зло тряхнув головой, Дитерикс ускорил шаг.

Но когда ему оставалось пройти буквально несколько метров, перед королевой откуда-то, словно из-под земли возник, ее личный советник. И с поклоном заявил:

— Ваше величество, королева Мариг устала и просит разрешения удалиться.

Дитерикс несколько секунд разглядывал этого непонятного старого сморчка, то ли советника, то ли телохранителя, то ли горничную. На его постоянном присутствии при своей дочери особо настаивал Джефрэйс. Потом выдавил, обращаясь к Мариг:

— Разумеется, леди жена, ты можешь покинуть зал. Если у тебя больше нет желания заниматься танцами.

В этот раз в голосе его величества слышалось многовато шипящих.

Бледная королева, до того смотревшая на мужа далеким от восхищения взглядом, опустила глаза и присела в книксене. Теперь ему уже не казалось, что она светится, точнее, если и светятся ее глаза, то от скрытого гнева, а пунцовые губы кривятся, словно в насмешке. Дитериксу почему-то вдруг безумно захотелось стереть эту насмешку… поцелуем. Злым, яростным. Наказать.

Но вокруг был полный зал, все таращились на него, и в первую очередь кузен Рагнер, который покачивался с пятки на носок, уперев руки в бока. Поэтому Дитерикс изобразил на своем хмуром лице подобие улыбки и произнес:

— Я провожу тебя до твоих покоев, леди жена.

И тут же услышал:

— Дорогой кузен, с твоего позволения я хотел бы к тебе присоединиться и тоже сопроводить королеву до дверей ее покоев, — пророкотал кузен Рагнер.

В это мгновение в зале стояла такая тишина, что муха не пролетела бы незамечено. Двор жадно вслушивался в разговор двух королей, которые сейчас были просто мужчинами, соперничающими за внимание женщины. Оттого и показались такими громкими шаги поспешно удалившейся леди Исельнир.

Однако ее король этого не заметил.

Он смотрел в глаза Рагнера и улыбался ему своей самой лучшей улыбкой. А Кнут, сделавший свое дело, скромно отодвинулся в сторону, чтобы не мешать их величествам.

— Буду рад, если ты присоединишься, кузен, — процедил Дитерикс.

Не дожидаясь, пока ей предложат руку, королева прошла вперед, а оба кузена за ней следом. Естественно, за королем увязалось пол двора, и леди Мариг в ее покои теперь сопровождала целая толпа. Вульфрик специально чуть отстал. Двигаясь среди придворных, он внимательно прислушивался к разговорам и делал определенные выводы.

Возглавляли шествие Дитерикс и Рагнер. Чтобы как-то разбавить неловкое молчание вокруг Мариг, кузены перебрасывались репликами.

— Рагнер, я и не подозревал, что ты умеешь танцевать, — съязвил Дитерикс.

— Я много чего умею, — загадочно пошевелил тот густыми бровями.

При этом он окинул взглядом длинный и широкий коридор, по которому они шли в покои королевы матери, где сейчас помещалась жена Дитерикса:

— Мммм, далековато тебе будет добираться каждую ночь, кузен…

— Уж как-нибудь справлюсь, — скрипнул зубами счастливый новобрачный.

— А где покои леди Исельнир? — невинно спросил Рагнер.

Тут король закатил глаза и покраснел от злости, вспомнив про Ису.

Он желал лишь одного, чтобы чертов кузен наконец заткнулся!

Но по счастью они уже пришли. Мариг быстро попрощалась и скрылась. Личный советник Кнут, улыбаясь и раскланиваясь, просочился между королями и исчез следом, оставив обоих стоять под дверью.

Торжественная процессия потопталась там еще несколько секунд, а потом повернула обратно. Правда, поглядывая на Рагнера и его свиту, Дитерикс не раз порывался выставить на дальних подступах к покоям жены дополнительную охрану. Ощущая себя при этом как дракон, охраняющий свое сокровище.

Хотелось сплюнуть. И откуда только взялись эти ассоциации…

* * *

После этого вечера Дитерикс начал всерьез осознавать степень коварства князя Аренгарта, подсунувшего Маркленду в лице своей дочери мину замедленного действия. Теперь даже королю стало ясно, что как прежде уже ничего не будет.

Другое дело, нравилось ли ему это? Столько всего произошло за одни сутки, что он вообще пока не разобрался. И прежде всего в себе.

Сейчас Дитерикс был переполнен странным, весьма и весьма противоречивым чувством. У него даже складывалось впечатление, что с его женитьбой все не совсем так, как кажется. Но свести воедино никак не получалось.

Да еще кузен, черт бы его побрал…

В итоге дивный вечер закончился тем, что их величества гнуснейшим образом напились того самого доброго версантийского вина, которое кузен Рагнер привез подарок на свадьбу Дитериксу. Под конец за столом остались они втроем с лордом Вульфриком, который в отличие от обоих королей пил не пьянея, зато громче всех пел песни, да и голос у него был значительно приятнее. Дитериксу даже пришла в голову идея просить гостя спеть завтра какую-нибудь старинную балладу для дам. Идея некоторое время плавала в его залитом вином разуме, пока не утонула.

В эту ночь Дитерикс вовсе не появился ни в какой опочивальне. Вместо этого они с кузеном распевали застольные песни Маркленда и Игерсхолда. А потом улеглись спать прямо там же в пиршественном зале, куда специально для них принесли большие соломенные тюфяки и ширмы. Почти как в старые времена их далекой бесшабашной юности, когда рассвирепевший дед гонял расшалившихся мальчишек на конюшню.

* * *

Утро пришло с головной болью и отвратительным настроением. За окнами было еще темно, только чуть-чуть брезжил зимний рассвет. Дитерикс не сразу понял, куда попал, обнаружив себя в уютном соседстве с латными доспехами. Только потом, когда из-за соседней ширмы донеслись стоны и кряхтение Рагнера, до него дошло, что они все еще в пиршественном зале.

Кое-как собрав свои негнущиеся тела, их помятые величества выползли лечиться к столу, который успела наскоро организовать прислуга. Один лорд Вульфрик казался свежим, будто и не пил вчера вместе с ними, и посмеивался над обоими. Лечение осуществлялось народными средствами: рассолом и ледяным компрессом на лоб, но лучше всего горячий оказался ячменный отвар. А после ячменного отвара решено было ехать на охоту. Для прочищения мозгов, так сказать.

Вероятно, Господь сжалился над страдающим похмельем мужчинами, потому что охота оказалась удачной. К полудню они вернулись в замок с тушей подстреленного Рагнером оленя и зверским аппетитом. Оленя отдали на кухню, велев зажарить, пока охотники будут принимать ванну. А после подать обед в малую королевскую гостиную.

И, разумеется, на обеде должны присутствовать дамы. Кузен Рагнер был просто переполнен желанием поделиться своими впечатлениями.

Похоже, нервам Дитерикса предстояло очередное испытание.

И началось оно прямо с того момента, как государь собрался влезть в ванну. Его камердинер, помогая королю разоблачится, передавал все, что в замке успело произойти за время отсутствия. А событий оказалось много.

Прибыл обоз с первой партией драгоценной соли и приданным королевы Мариг. Это была добрая новость. Правда, с обозом также пожаловали две дамы преклонного возраста, кормилица королевы Сольвик и ее няня Нинет.

— Так вот, — шепотом докладывал камердинер. — Эти дамы уже произвели инспекцию всему замку, и теперь они на кухне…

Судя по тому, как округлились глаза камердинера, Дитерикс понял, что две добрые старушки успели тут нагнать страху, и разозлился. Но и это было еще не все.

— Леди Исельнир…

Король поморщился, объяснение с Исой еще предстояло. Он предвидел, что та будет дуться, но ей придется простить, в конце концов, у него не было другого выхода. Иса просто обязана войти в его положение. С другой стороны, он ощущал некоторую неловкость, все-таки она мать его детей, четырнадцать лет вместе…

Обдумывание этих мыслей Дитерикс отложил на потом. Спросив бодрым голосом:

— Разместили привезенную соль?

— Эээ… да. Но дело в том, — замялся камердинер, поливая из ковшика его величество. — Что вместе с обозом и двумя дамами из свиты королевы, князь Аренгарта прислал для вас послание…

Дитерикс закрыл глаза.

— Все. Дела. После. Обеда. А теперь иди, я хочу побыть один.

Что еще нужно от него старому Джефрэйсу? Господи милосердный, за что ему это наказание?! Получалось, что визит Рагнера не самое большое зло. Особенно в сравнении с длинными руками коварного тестя.

* * *

Эту ночь Иса провела отвратительно. Мало того, что день прошел в унижениях, так еще и Дитерикс не пришел к ней. А ведь она ждала с нетерпением! Так надеялась, что сможет высказать королю, насколько несправедливо к ней, матери принцев такое отношение.

У нее болезненно сжималось сердце, что он пойдет к жене, но служанки донесли, что государь почти до утра пил с кузеном, и она немного успокоилась. Иса была взрослой женщиной, знала, что мужчинам иногда нужно вырываться на свободу. Она решила не показывать своей обиды. Пока.

Надо дождаться, чтобы уехал кузен Рагнер, а потом потихоньку все восстановится. Дитерикс не сможет долго интересоваться своей тощей женой, и тогда снова настанет ее время. Хотя… Болезненно задевал ее тот неприкрытый интерес к жене, что король продемонстрировал вчера на пиру. Впрочем, это могло быть обыкновенное проявление чувства собственничества.

Леди Исельнир не теряла надежду, и когда ей передали пожелание короля, чтобы она присутствовала на обеде, ободрилась еще больше. Дитерикс просто не сможет ее бросить. Однако одеться следовало с особой тщательностью, она уже поняла, что новая королева хоть и тоща, но, тем не менее, может нравиться мужчинам своей необычностью.

Что ж, Иса тоже умела удивлять короля…

* * *

В покоях Мариг с приездом няни и кормилицы установился хаос и одновременно строгий порядок. Грозные старушки теперь командовали прислугой так, что камеристки летали взад и вперед перепуганными мухами.

Заодно досталось и Кнуту. Проехались и по их величеству, что курятник развел.

Кнут только глаза закатывал. В принципе, как мужчина он понимал короля… Но не как дядька Мариг! А как личный советник королевы просто обязан был с этим бороться.

В общем, в покоях королевы царил дикий шум. Зато Мариг было удивительно тепло на сердце, оттого что рядом близкие люди.

Однако приближался обед, на котором ей опять предстояло присутствовать. Вспоминая вчерашнее неприятное поведение мужа, Мариг поежилась. Хорошо хоть не заявился к ней супружеский долг требовать. Впрочем, у него есть, где что требовать, а ей после брачной ночи даже думать о постели было противно.

Кнут снова помог с выбором платья. Правда она была против того, чтобы румянить щеки, но, взглянув на себя в зеркало, не могла не признать, так действительно лучше. А потом внимательно присмотрелась к отражению еще раз, и замерла, так словно никогда раньше себя не видела.

Няня с кормилицей переглянулись, уставившись на Мариг, но Кнут, нахмурил брови и дал знак молчать. Они с князем предполагали, что теперь девочка начнет меняться. Только неизвестно, как быстро это должно произойти, и что их ждет после. Но наблюдать за тем, как ведет себя древняя кровь, было очень волнительно.

Тоненькая девушка действительно неуловимо изменилась, это трудно было бы заметить глазом, но…

— К красному платью пойдет вот этот комплект, — сказал Кнут, протягивая ей шкатулочку, в которой лежало ожерелье из черных камней и такие же серьги.

Эти черные камни считались большой редкостью, их еще называли кровью дракона. Вероятно, потому что в их маслянистой глубине горели яркие кровавые искры. Стоило украшение огромных денег, и подобных украшений у Мариг было много. Старый Джефрэйс на приданное своей дочери не поскупился.

Последний штрих — тонкие духи, от которых по комнате разлилась свежесть и аромат райского сада, очередной подарок отца. Мариг была готова.

* * *

После вчерашнего случая на пиру, Дитерикс направлялся в малую гостиную с некоторой опаской. Причин было несколько. Во-первых, он так и не перебрался в свои покои, и ванну принимал, и переодевался в малых северных. Подозревал, что его личные покои может захотеть переехать Иса, у нее вполне могли возникнуть такие претензии. Честно говоря, когда узнал, что та все утро не выходила из своих комнат, вздохнул с облегчением. И наконец…

Вот самое главное и было это наконец. Он в последнее время слишком плохо себя контролировал. Дитерикс не мог припомнить, чтобы со времен своей молодости мог совершать столько глупостей за один день.

В конце концов, что такого особенного случилось в его жизни?

Что такого, чего не случается в жизни других королей?!

Всего лишь брак по расчету.

Вот и надо успокоиться. Тогда сразу перестанет казаться, что навязанная жена светится. Принять, что это обычные галлюцинации от недосыпания. И жизнь сразу наладится.

Однако то, что-то в таких разумных рассуждениях не давало ему покоя. Но времени на размышление не оставалось. Скоро начнется обед, вот за обедом, в естественной обстановке да на дневном свету и следует рассматривать жену. И кстати, не забыть помириться с Исой.

Дитерикс криво усмехнулся, не успел он войти в малую гостиную, как из коридора послышался рокочущий бас Рагнера:

— Умираю с голоду! Готов съесть все сырым!

В залу вошел кузен, а следом за ним лорд Вульфрик. Вульфрик на жалобы своего короля только посмеивался:

— Может быть, все-таки стоит дать оленю как следует прожариться?

Однако стол ломился от всяческой еды, так, что у Рагнера даже глаза разбежались. Он уже готов был вцепиться зубами в окорок, но опомнился и чинно уселся, задав Дитериксу вопрос:

— А где же дамы?

А вопрос был опять-таки с подвохом, потому за столом должны были присутствовать и королева Мариг, и первая дама королевства леди Исельнир. Это само по себе создавало щекотливую ситуацию, а уж то, что дамы между собой не разговаривали, только добавляло пикантности.

Дитерикс уже собирался ответить, скрывая за учтивостью раздражение: как в покоях из разных дверей, но почти одновременно появились обе. И любовница и жена.

И обе были в красном.

Но какие же они были разные.

Роскошь форм леди Исельнир и смуглый золотистый оттенок кожи подчеркивало пышное платье из кроваво красного бархата. Низко отрытое декольте дамы украшало рубиновое колье (Дитерикс дарил за рождение первенца). Иса была чудо как хороша.

Леди Мариг, оставив дядьку Кнута ждать снаружи, появилась чуть позже. Меньше минуты разницы было между их появлением. Платье королевы из тяжелого карминно красного атласа походило на лепестки тюльпанов. Оно плотно облегало тонкую стройную фигуру, заканчиваясь небольшим шлейфом. Узкий, но довольно глубокий вырез платья открывал высокую шею и вертикальную полоску кожи на ее груди. Высоко поднятые волнистые черные волосы спускаясь на затылок локонами, а шею обнимало ожерелье их черной крови дракона, и такие же серьги в ушах. Камни горели кровавыми огнями изнутри, создавая странную иллюзию, будто они живые.

Дитериксу опять показалось, что кожа светится. И не было у него слов, чтобы описать свои впечатления. Он и сам не понимал, что чувствует. Инстинктивно взглянул на Рагнера, тот не сводил с королевы глаз, а в лице читалось немое восхищение.

Неизвестно, чем бы это закончилось, но ситуацию спас лорд Вульфрик, с ловкостью успевший рассыпаться в комплиментах обеим. Честно говоря, ни Дитерикс, ни Рагнер в данный момент на такое красноречие оказались неспособны. Разве что выдавить из себя несколько слов. Первое замешательство как-то прошло, а потом все благополучно уселись за стол, и беседа с подачи Вульфрика завертелась вокруг охоты.

Однако общая неловкость оставалась. Потому что дамы с каменными лицами сидели на разных концах стола, и, судя по всему, принимать участие в общем разговоре не собирались. Тогда Рагнер, желая как-то разрядить обстановку попросил Вульфрика спеть. Тот не стал отказываться. Обвел взглядом всех, синие глаза скользнули по королеве, смотревшей в окно, надолго задержавшись на леди Исельнир:

— Почту за честь, — произнес он. — Я спою одну балладу… Ее когда-то пел странствующий бард в таверне, а я запомнил. Прошу вас леди, не судите строго.

Красавец лорд проверил лады, а потом запел, склонив чуть набок свою золотоволосую голову. Его богатый бархатный баритон разился по зале, донося до слушателей печальные слова легенды:

В высоком замке, граф жил один,

При нем была молодая жена.

Сына родить хотела она,

Но боги давали ей лишь дочерей.

Граф был печален — наследника нет.

Кому оставит он замок отца?

Мечтал воспитать сына бойца,

Что предков наследие может принять.

Время пришло, жена понесла.

Сжалились боги, услышали зов.

Счастье отца не передать,

Будет наследник — древняя кровь.

Граф на охоте, среди серых скал.

Небо затмила черная тень.

Страшною вестью кончился день.

Замок в руинах, погибших не счесть.

Плачет в руинах седой старый граф.

Где ты, моя молодая любовь?

Выживший конюх ему рассказал:

Огромный дракон, древняя кровь.

(Евгений Перов-Межин)

Странное предчувствие вызвали слова песни у Дитерикса, напоминая одновременно о гибели родителей, и о том, что может случиться. Он вслушивался очень внимательно, пытаясь понять, что же его так задело.

Последние аккорды смолкли, королева по-прежнему смотрела в окно. Все это время леди Исельнир пыталась поймать взгляд своего короля, но подавленному Дитериксу было не до нее.

Рагнер передернул плечами:

— Однако, Вульф, ты не мог спеть для наших дам что-то повеселее?

Тот только собрался спеть что-то еще, как Иса сказала:

— А я знаю эту легенду, на самом деле она звучит немного иначе.

— Тогда спойте, леди, — с улыбкой проговорил Вульфрик и преподнес ей лютню.

Она со значением взглянула на Дитерикса и запела:

В старом парке пруд был

Чистый, светлый

В старом замке граф жил

Сильный, смелый

Привезли однажды, пару птиц красивых

Он их в пруд поселил

Крылья им подрезал, чтобы не улетели

Красоту он ценил

Пара так прекрасна

Словно граф и его молодая жена

А лебедушка славна

Своему мужчине навеки верна

Только им жила она

К ним на пир явилась

Ведьма страстна

Колдовством вскружила

Желая графство

Муж поддался зову, ведьмы наговору

Про жену он забыл

Помутнев рассудком, пока пир горою

Ведьму страстно любил

(Евгений Перов-Межин)

У Исы был приятный, чуть хрипловатый голос. Дитерикс знал, что она поет только для него. И ему было… неловко.

Как ни странно, подала голос молодая королева:

— Я знаю легенду. Эти две песни об одном и том же.

И тут она поднялась, подойдя к окну и глядя вдаль на заснеженный лес, проговорила:

— На самом деле, все было не так…

— Но как же? — спросил Рагнер, подходя к ней.

Дитерикса опять, словно кнутом стегнуло непонятное раздражение, он тут же поднялся следом, и со словами:

— Расскажи нам, леди жена, сделай милость, — встал перед Мариг.

Иса осталась сидеть за столом, с самой настоящей ненавистью глядя на тонкую молодую женщину в красном, рядом с которой, соперничая за ее внимание стояли два короля. И одного из них леди Иса считала своим по праву. Но сейчас он не смотрел в ее сторону.

— Леди Исельнир, — раздался тихий голос у самого ее уха. — Мой вам совет, выходите замуж. И сделайте это как можно скорее.

Обернувшись к Вульфрику, Иса улыбнулась, как оскалившаяся волчица:

— Никогда, лорд Вульфрик, я не выйду замуж за кого-либо. Я мать наследных принцев и ею останусь.

Тот чуть насмешливо проговорил:

— В таком случае, вам придется лишь наблюдать со стороны.

— Ничего страшного, когда-нибудь мужчине надоест палочка от леденца и захочется настоящих сладких булочек, — многозначительно заметила она.

— Кхммм… Возможно, в палочке от леденца больше сладости, чем в булочках? А тесто ему не интересно?

Это уже был жестокий намек, оскорбительный.

— Вы… — зашипела Иса.

— Прежде всего, ваш друг.

— Я вам не верю.

— Зря. Просто подумайте немного. Вы мать наследных принцев, но ведь первыми наследниками будут дети другой женщины, и до ваших сыновей, возможно, так и не дойдет очередь. Так кто же стоит между троном и вашими детьми?

— Как кто? — со злостью проговорила Иса. — Другая женщина и ее дети!

— Ах, нет, леди, — лорд Вульфрик снисходительно улыбнулся. — Детей ведь еще нет. Подумайте сами, кто сейчас стоит между троном и вашими детьми?

При этом взгляд Исы как-то сам по себе остановился на Дитериксе.

— Вы… — осеклась она, поняв, к чему он клонит.

— Подумайте, леди. И помните, я ваш друг.

С этими словами лорд Вульфрик встал, чтобы присоединиться к своему королю, который вовсе не подозревал, что за мысли созрели в голове его первого лорда. Он в этот момент с восторгом в глазах слушал рассказ Мариг, чем вызывал безумное раздражение у Дитерикса.

Леди Исельнир осталась сидеть за столом. То, что она сейчас ощущала, сформулировать в нечто целое было невозможно. Но и отбросить все, что говорил этот ужасный человек, не выходило, потому что ее король был сейчас не рядом с ней, он был рядом с той, другой, на которой его женили.

— Ничего, — сказала себе Иса. — Это наваждение, и оно скоро пройдет.

Справившись с душевным волнением, леди взглянула на сладости, лежавшие на столе в серебряных тарелочках, выбрала засахаренную дольку персика и съела ее. А потом с самой приветливой улыбкой направилась к группе у окна.

Если ее хотят вывести из себя игнорированием, она будет использовать другие методы. Мужчины, как и мухи, не слетаются на уксус.

 

Глава 9

Тем временем Вульфрик, который уже успел присоединиться к своему королю и Дитериксу, решил тоже поучаствовать в разговоре. Что-то в словах молодой королевы его зацепило. К тому же, в его планы не входило, чтобы кузены перессорились раньше времени.

— Королева Мариг, миледи, — произнес он с поклоном. — Я приношу свои извинения, что опоздал к началу, но что же на самом деле в той легенде?

Мариг взглянула на него, и Вульфрик неосознанно постарался закрыть от нее свое сознание. Она выглядела совсем юной, однако яркие голубые с бирюзовым оттенком глаза смотрели твердо. Ему вдруг показалось, что девушка видит слишком многое из того, что лорд хотел бы утаить. К тому же Вульфрику внушала опасения ее начавшая проявляться сущность…

— Вы не намного опоздали, лорд Вульфрик. — проговорила она. — Я только начала. В легенде речь идет не о графе, а о царе, хотя на самом деле он герцог. Это немного сложно объяснить, слишком запутано, наверное, потому и возникло столько версий.

— Как это? — Дитерикс ничего не понял из слов жены.

— Согласно легенде царь влюбился в ведьму и женился на ней. Но ведьма не любила царя, ей нравился его младший брат, прекрасный юноша.

— Понятно, — хмыкнул Рагнер, скрестив руки на груди.

Мариг кивнула ему и продолжила:

— Ведьма хотела соблазнить юношу, а когда он ей отказал, в гневе ударила его заклинанием. Но вышло так, что ее заклинание убило ребенка, которого она носила в чреве. Царь узнал обо всем, и умер от горя. Тогда ведьма, став царицей, решила из мести казнить юношу и убила его невесту. Но невеста не умерла, она превратилась в белую голубку и улетела. А юноша бежал и стал драконом.

— И что было потом? — переспросил Вульфрик, у него внезапно забрезжили какие-то ассоциации.

— Потом? Народ пошел войной на царицу, но никто не мог победить ведьму. Только дракон смог остановить ее своей древней кровью.

— Древняя кровь… — пробормотал Дитерикс.

— Говорят, кровь у дракона была голубая, — закончила рассказ королева Мариг

Мужчины какое-то время стояли молча, осмысливая странную легенду. Вульфрику вдруг показалось, что он тоже начинает видеть свечение. Вот это было бы совершенно некстати. Лорд тряхнул золотой гривой, отвел взгляд и отступил немного в сторону.

Вдруг раздался приятный, чуть хрипловатый смех Исы, неожиданно оказавшейся совсем рядом с Дитериксом:

— Боже, и чего только не бывает в этих древних легендах, — леди закатила глаза, потом повернулась к своему царственному любовнику. — Древняя кровь, ваше величество?

Лицо Мариг немного оживившееся за разговором, превратилось в застывшую маску. Она присела в книксене перед мужем и проговорила нейтральным голосом:

— Благодарю за обед, ваше величество, а теперь я бы хотела удалиться.

Потом перевела взгляд на Рагнера с Вульфриком, сдержанно улыбнулась, кивнула на прощание:

— Милорд Рагнер, ваше величество. Лорд Вульфрик. Было приятно поговорить.

И вышла из гостиной, оставляя за собой шлейф духов.

Мужчины несколько секунд стояли застывшие. Дитерикс не отводил взгляд от двери, за которой скрылась королева, Рагнер от Дитерикса, а Вульфрик смотрел на Ису. И на губах его змеилась неуловимая улыбка. Он как бы говорил:

— Смотри сама.

В этот момент Рагнер будто оттаял, сделал шаг в сторону, а потом заговорил, отводя прядь волос с лица:

— Кузен, думаю, нам тоже пора откланяться и ехать восвояси, — он мрачно хохотнул, — Надеюсь, когда приеду в следующий раз, у тебя будет повеселее?

А потом добавил:

— Еще раз поздравляю со свадьбой.

Дитерикс поморщился, вымучивая улыбку. Кузен хлопнул его по плечу, крепко обнял и рявкнул в ухо:

— Но ты непременно должен устроить турнир весной и пригласить всех соседей!

— Хорошо, — выдавил тот, додумывая про себя, — если это заставит тебя сейчас уехать, я готов обещать что угодно.

— Леди Исельнир, — Рагнер поклонился Исе. — Кузен!

И удалился, топая, как маленькая армия.

Вульфрик задержался чуть дольше, на его долю досталось высказывать все, что предполагали правила вежливости в таких ситуациях. Под конец он попрощался с леди Исельнир и, воспользовавшись тем, что король отошел в задумчивости, шепнул:

— Помните, я ваш друг. Если понадоблюсь…

— Подите к черту, лорд Вульфрик, — процедила она, улыбаясь.

На что тот как-то странно блеснул глазами, Исе показалось, что в глубине синих глаз вспыхнул желтый звериный огонь.

* * *

В зале остались Дитерикс и Иса. Король вернулся к столу, налил себе вина в кубок и залпом выпил. Иса постояла еще некоторое время у окна, потом подошла к нему, прижалась, глядя в глаза и призывно улыбаясь. Но он мягко отвел ее руки и отодвинулся.

— Не сейчас, Иса. Я занят. А потом предстоит провожать Рагнера.

Она смотрела молча.

— Иди к себе. Когда понадобишься, я позову.

С этими словами Дитерикс покинул малую гостиную.

Иса осталась одна. Невидящий взгляд уперся в стену, а в ушах снова зазвучали обидные слова лорда Вульфрика. Лицо ее исказилось, леди прошипела:

— Нет!

Однако ничего не оставалось, кроме как уйти в свои покои и ждать, когда ее вызовут.

* * *

Из гостиной Дитерикс направился в кабинет, размышляя по дороге о том, как странно закончился обед, как будто подвел черту. Его поразил Рагнер, вот от кого бы он никогда не ожидал душевной чуткости, так это от кузена. От кузена, который всегда готов был вышучивать его, доводил до бешенства своими подколами. А вот, поди ж ты…

Очень не нравилось ему как кузен смотрел на его жену. Вчера, когда Рагнер танцевал с Мариг, Дитерикс готов был сорваться на драку. Наверное, только своевременное вмешательство личного советника королевы Кнута предотвратило эту позорную глупость. Хорош был король, если б начал драку посреди зала из-за того, что жена танцует с гостем.

В любом случае, сейчас Дитерикс испытывал к кузену благодарность и одновременно чувство неловкости. Понимая, что…

Понимая, что они хоть и дальние, троюродные, хоть и враги по большей части, но все-таки братья.

И все же Дитерикс был очень рад, что Рагнер уезжает.

Однако его личные проблемы с отъездом шумного родственника, похоже, не уменьшались. Чтобы не сказать наоборот. Теперь ему придется остаться один на один с ситуацией, из которой он не видел выхода.

Мариг и Иса.

Дитерикс и не заметил, как проскочил тот момент, когда стал считать навязанную ему синюю девчонку женой. Теперь она даже не казалась ему синей. И что самое интересное, еще пару дней назад он с трудом заставил себя лечь с ней, а на следующий день чуть не лопнул от злости, когда представил, что она может отказаться принять его.

Хотя никакой логики в этом не было, и Дитерикс не вожделел жену. Однако что-то непонятное притягивало его к ней, заставляя всматриваться, бояться упустить важное. Важное…

Но в эту минуту все отдалилось, остались лишь дела, да непонятное ощущение в груди.

Сейчас королю предстояло прочесть письмо Джефрэйса, пришедшее утром. И со всем прискорбием мог признаться себе, он просто страшится заглядывать, что этот старый паук мог написать. Потому что Дитерикс уже понял, что тот использовал его в каких-то своих махинациях, а он…

Черт побери, отвратительно чувствовать себя использованным!

С другой стороны, жена оказалась куда непонятнее и интереснее, чем он мог заподозрить, глядя на ту испуганную девчушку, с которой его обвенчали. А воспоминания о брачной ночи? О… Теперь они заставляли его морщиться, так от уксуса. Думается, после этого леди жена долго не захочет видеть его в своей постели.

Если вообще, захочет, съязвила мысль.

Судя по тому, как она избегает малейшего общения с ним. А насиловать ее снова он бы не смог себя заставить ни за какие блага жизни.

Черт… Старый паук наверняка опять начнет настаивать на детях…

Дитерикс заперся в кабинете и сидел несколько минут, глядя на письмо тестя, словно это была ядовитая змея. Потом наконец поборол себя и сломал сургучную печать с гербом Аренгарта.

Пхеееее.

Он повел шеей, откинулся в кресле и зажмурил глаза.

Джефрэйс желал ему счастья. Здоровья и долгих лет жизни.

Король Маркленда длинно и вкусом выругался.

Однако в письме была приписка:

«Будь добр, дорогой зять, передай это письмо моей дочери Мариг. В нем мое отцовское благословение. И будь добр, сделай это лично»

Вот в хоть чем-то, но старый паук должен был подгадить! Идти к Мариг Дитериксу не хотелось, но. в конце концов, в подобной просьбе не было ничего предосудительного. А подвоха?

Король хмыкнул. Дошел. Видит подвох уже в том, чтобы передать жене письмо отца! Он решительно свернул письмо в трубку и спрятал в нагрудный карман.

А потом отправился провожать Рагнера. За свое тактичное поведение медведь заслуживал, чтобы его проводили, как полагается.

* * *

Рагнер собирался нервно и был мрачен. Но молча. Даже ни разу не крикнул на оруженосцев, они сами летали по покоям, видя, что король не в духе. Вульфрик тоже был погружен в размышления и не покидал своей комнаты.

Из головы у него не шла та легенда, что рассказывала молодая королева. Где-то он уже слышал нечто подобное. Древняя кровь… Разная она бывает, древняя кровь.

У него самого древняя кровь волков. У королевы Мариг, по всему видно, тоже есть в жилах примесь древней крови, он, правда, не до конца определился, какой. Надо было подойти ближе, а еще лучше, коснуться ее. Конечно, лучше всего получить кровь…

Но ничего этого сделать не получится, потому что он почувствовал, что и его начинает накрывать ее магией. Этого допустить нельзя. Для того, что лорд Вульфрик задумал, следовало сохранять полную ясность мышления. И никаких привязанностей!

Сборы оказались закончены меньше, чем через час.

К этому времени в южные гостевые покои проводить кузена явился король Маркленда. Оба были немногословны, Вульфрик даже обратил внимание, что Рагнер отводит глаза, не желая встречаться взглядом с Дитериксом.

Дежурные фразы, дежурные шутки. Рагнер напомнил про турнир, сказал, что непременно намнет Дитеру бока. Дитерикс криво улыбнулся, пообещал намылить кузену шею.

Король Игерсхолда, облаченный в свои легкие походные доспехи и длинный меховой плащ прошел, звеня шпорами, по каменным коридорам Кроншейда. Дитерикс и лорд Вульфрик рядом с ним.

Они остановились на широком парадном крыльце. Полусотня Рагнера уже ждала его. Все верхами. Кони били копытами, взрывая снег. Почти стемнело, во дворе горели факелы. Вульфрик вежливо поклонился и спустился занять свое место среди всадников. А Рагнер повернулся лицом к кузену, чтобы обнять его на прощание. Крепко стиснул медвежьей хваткой, сказал на ухо:

— Удачи тебе, Дитер.

Потом быстро сбежал по лестнице и легко взлетел на спину своего огромного страшенного жеребца. Обвел глазами замок, словно искал кого-то в окне. Резкий взмах руки, и полусотня разворачиваясь на месте, поскакала на выход. А до слуха Дитерикса донесся громовой бас Рагнера:

— Ох, и повезло тебе, кузен, что я раньше не догадался сходить в Аренгарт за солью!

А потом лишь грохот копыт по настилу подъемного моста, и всадники скрылись в зимних сумерках, только огоньки факелов мерцали какое-то время на лесной дороге.

Дитерикс стоял на крыльце, продолжая смотреть вслед, хоть отряда короля Игерсхолда уже и не было видно. Одно дело сделано, кузена проводил.

Не шли из головы слова Рагнера.

Повезло ему?!

Это как посмотреть!

Нащупал письмо тестя в нагрудном кармане. Встреча с женой почему-то не сулила ничего хорошего.

Кроме того, оставалось еще как-то решить вопрос с Исой. Однако он отмахнулся от этой мысли. Не сейчас, Отложить все на потом. Иса подождет.

* * *

По коридорам Кроншейда Дитерикс шел, оглядывая стены, потолки, оценивая убранство. Ему всегда нравился его дом. Кроншейд украшали и наполняли богатствами все поколения королей, правивших здесь до него. И так будет дальше.

Он мог бы собой гордиться, ибо, несмотря на молодость, привнес сюда поболее многих. Конечно, замок знавал и войны, и пожары и разрушения, но его всегда отстраивали заново, чтобы он выглядел еще лучше, чем прежде.

Возникло желание коснуться рукой тесаной каменной кладки, почувствовать единство, принадлежность. Он подавил это желание и ускорил шаг. Невольно вспомнив слова Рагнера.

«…далековато тебе будет добираться каждую ночь, кузен…»

Покои его королевы находились в другом крыле замка. Идти туда от его спальни действительно было далеко. А учитывая их отношения, можно сказать, далеко как до звезды.

Отношения.

В конце концов, Джефрэйс настаивал на детях, однако это вовсе не означало, что он должен проводить все ночи в постели своей жены. Дитерикс подумал, следует выждать месяц, чтобы удостовериться. Возможно, ему повезло с первого раза и Мариг уже беременна. Это избавило бы его от необходимости навещать жену в течение остальных девяти месяцев, а может и потом, если родится сын. А дальше будет видно.

С другой стороны, король еще не осознавал этого в полной мере, но инстинктивно чувствовал необходимость видеть ее. Это уже поселилось в нем глубоко скрытым крючком.

Сейчас король понимал, что дорого заплатил за соль.

Но и эту мысль король отложил на потом, как и то, что касалось Исы.

* * *

На подходе к дверям, ведущим в покои Мариг, помимо уже виденной им стражи из аренгартцев, Дитериксу встретилась пожилая дама довольно грозной наружности. Дама низко, но с достоинством поклонилась и отодвинулась в сторону, уступая королю дорогу. Одна из тех двоих, прибывших сегодня, понял Дитерикс, кивнул и вошел в распахнувшиеся перед ним двери.

Только войдя и увидев жену, он наконец осознал, как волновался перед встречей и насколько противоречивые чувства им владели. У него свело горло, словно судорогой, а в глазах слегка мутилось — снова мерещилось голубоватое сияние. Это вызвало раздражение, а раздражение придало сил.

— Леди жена.

Его леди жена успела переодеться в то самое платье, в котором он видел ее утром. В нем она выглядела моложе и беззащитнее, а пушистый беличий мех, обнимавший ее стройную бледную шейку, заставил короля подумать о новорожденных котятах. Вот откуда такая ассоциация?

Леди жена, занятая чтением, тотчас встала и, склонив голову, присела перед ним в книксене:

— Ваше величество.

Дитерикс прошел внутрь, не спеша открывать ей цель своего визита. Ему зачем-то нужно было понять ее реакцию.

— Что ты читаешь?

— Историю древних царств, ваше величество.

Голос сухой и нейтральный. Глаз на него она так и не подняла.

— Интересно, — пробормотал король, отходя к окну.

Краем глаза он заметил, что Мариг проводила его взглядом из-под ресниц. Резко обернулся, надеясь увидеть интерес во взгляде. Ему это не было нужно, но могло польстить самолюбию мужчины.

— Это оттуда сведения о легенде? — небрежно спросил, скрывая тень разочарования, интереса в глазах жены не наблюдалось.

— Да. Легенда относится к истории Версантиума. Сейчас там республика, однако, около двух веков назад это было царство. Впрочем, все еще может вернуться назад, в истории многое меняется.

Вот сейчас интерес в глазах засветился, но только к истории, а не его королевской особе. Однако он решил обратить этот интерес себе на пользу.

— Как я уже говорил, с моими детьми занимается философ из Версантиума, ты можешь присоединиться, если пожелаешь.

— Спасибо, государь.

Сухо, нейтрально, но некоторая благодарность в голосе угадывалась.

Поняв, что большего от жены не добиться и испытывая по этому поводу странную досаду, как это ни парадоксально, Дитерикс наконец заговорил о цели посещения:

— Твой батюшка…

И был поражен, как зажглись вдруг бирюзовым огнем ее глаза. Он даже завис на несколько секунд.

— Что, мой батюшка? — спросила Мариг.

— Просил передать вам его отеческое благословение. Оно в этом письме.

— Благодарю, ваше величество, — проговорила она, опуская глаза и заливаясь румянцем.

Дитерикс завис снова. Румянец на ее лице???

Поборов замешательство, передал ей письмо Джефрэйса и постарался поскорее покинуть покои. Потому что совершенно перестал понимать себя.

Ясно одно, ему нужно как можно дальше держаться от этой женщины. От его жены, то есть.

* * *

По дороге обратно переполненный непонятными эмоциями, остановился напротив коридора, ведущего в покои Исы. Мелькнула мысль зайти к ней и заставить себя забыть обо всем в ее жарких объятиях. Но что-то из глубины души отмело эту мысль раньше, чем она успела сформироваться. Задержавшись там не больше полсекунды, он быстрым шагом пошел в кабинет.

* * *

С того самого обеда, когда Дитерикс отослал ее, Исельнир сидела в своих покоях как на иголках. От дурных мыслей и ожидания ее даже трясло изнутри мелкой дрожью. И обида на Дитерикса поднималась волной. Но она уговаривала себя не нервничать.

Досадовала на себя, понимая, что вызвала раздражение короля. Но как?! Как ей было сдержаться?! Как…

Иса заставила себя успокоиться и ждать. Он сказал что позовет, он позовет.

Однако не смогла удержаться в бездействии и отправила служанок, проследить за Дитериксом. Девушки были ловкие, они проделывали это не раз.

После того, как ей рассказали, что король побывал у жены, но пробыл там совсем недолго, Иса немного успокоилась, а то, что задержался у поворота к ее покоям, дало надежду.

Все пройдет. Все будет хорошо. Подобное бывало не раз. И всегда он к ней возвращался.

Надо просто дождаться ночи.

 

Глава 10

Как только король покинул покои Мариг, из своей каморки появился Кнут. Видя, что она явно растеряна, и вертит в руках письмо отца, сказал:

— Что пишет батюшка, моя королева?

Мариг проговорила, опуская руку с письмом:

— Он желает моему мужу счастья. И всяческого благополучия. Но в письме есть приписка… там должно быть его благословение… несколько слов для меня… А я их не вижу.

Она как-то беспомощно сморщилась и голубые глаза заблестели слезами. С момента последнего разговора с Джефрэйсом, Мариг многое передумала, многое увидела в совершенно ином свете. И этот знак внимания со стороны отца… Он был очень дорог.

Однако ни слова из благословения она так и не увидела. Что это, жестокая шутка?

Кнут не мог смотреть на нее в таком состоянии. К тому же, он слишком хорошо знал князя Аренгарта.

— Дай-ка мне сюда это письмо, девочка, — проговорил он, забирая у нее свиток из тонкого пергамента.

Уммм… Пергамент-то непростой. Старый маг улыбнулся в усы, проводя рукой над письмом. Волна жара, последовавшая за его ладонью, мгновенно высветила письмена, нанесенные тайными чернилами.

Его-то этим удивить было невозможно, он сам те чернила для Джефрэйса зачаровывал, а на Мариг это несложное для мага действо показалось откровением.

— Дядя Кнут, вы…?!

— Да, — Кнут улыбнулся, кланяясь ей, словно артист, заслуживший аплодисменты.

— Спасибо!

Глаза у Мариг горели нетерпением проглотить те несколько строчек, что написал для нее отец. Однако чем дальше она читала, тем большее удивление появлялось на лице девушки.

«Дочь моя Мариг.

Я не мог сказать тебе этого раньше, но то, что я сделал, было сделано по велению твое матушки, леди Тильдир. Прости меня, и помни, что я желаю тебе счастья.

Джефрэйс, князь Аренгарта»

— Но как..? — уставилась она на Кнута. — Ведь моя матушка умерла при моем рождении…

Кнуту единственному было известно, как именно и когда это произошло, но он давал клятву. Магическую. И не смог бы рассказать, даже если очень хотел.

— Девочка моя, ты узнаешь обо всем, когда придет время. А сейчас просто прими на веру слова отца.

А потом как бы невзначай задал вопрос:

— Как ты находишь короля, своего мужа?

От Мариг старому дядьке достался быстрый укоризненный взгляд. Она отошла к столу. Но ответила. Просто, как если бы говорила о ком-то постороннем.

— Он жесткий, тяжелый и не всегда предсказуемый человек. Но, судя по тому, что Маркленд под его рукой процветает, хороший правитель.

Кнут слушал и кивал.

— Это также подтверждается тем, что ради интересов государства он решился на… — в этом месте Мариг слегка замялась, но продолжила тем же спокойным тоном. — Неприятный для него брак. Об остальном мне пока трудно судить, мы слишком мало знакомы.

— А как он тебе, как мужчина?

Она резко покраснела и отвернулась. Кнут в очередной раз с приятностью отметил, что Мариг начала краснеть, а ведь раньше подобного никогда не наблюдалось. Никто не видел румянца на ее бледной до синевы коже.

Ответ прозвучал сухо:

— Он красивый мужчина.

— Кхммм… А его кузен Рагнер? — спросил Кнут, внимательно отслеживая реакцию.

Мариг обернулась с улыбкой:

— Кузен Рагнер очень милый. Настоящий медведь.

— Угу… А лорд Вульфрик? Вот кто по-настоящему красивый мужчина, — Кнут даже прищурился.

— Лорд Вульфрик слишком красив, слишком умен и слишком скрытен.

Характеристики, что она дала этим трем мужчинам, была исчерпывающими. Старый дядька только крякнул.

— Ну что ж, — бодро проговорил он. — Не буду мешать твоему чтению.

И быстро удалился.

А Мариг еше долго хмурилась, пытаясь понять, зачем дядька спрашивал ее о короле.

* * *

Ночь настала в замке, уложив спать всех, даже прислугу, которой всегда доставалось больше всего работы. А ее действительно было много за последние недели, и когда все гости разъехались, челядь только вздохнула с облегчением.

Дитерикс, забросивший на время свои дела, до полуночи проработал, не выходя из кабинета. А потом направился прямиком в северные покои, в которых ночевал и вчера, и третьего дня. Там он улегся спать, даже не приняв ванну. Его величество устал. Да и мысли, и навалившиеся дела, все перемешалось, вызывая эмоциональное опустошение. Сейчас он не хотел ничего. Только спать.

А завтра? А черт его знает, что будет завтра.

* * *

Иса ждала его почти до рассвета. Горячая ванна с ароматными травами, приготовленная специально для него, так и остыла нетронутой.

Много боли и мыслей тревожных было у нее в эту ночь.

Утешало лишь одно. Служанки, неусыпно следившие за перемещениями короля, донесли, что ночевал он опять в северных покоях. Один.

И как-то заставив себя заснуть, она решила отложить свои ожидания на завтра.

* * *

Отряд короля Игерсхолда двигался рысью почти половину ночи. Всю дорогу Рагнер проделал молча. Лорд Вульфрик внимательно наблюдал за своим королем, с удовлетворением отмечая в нем именно те признаки, которые ему хотелось бы увидеть. Теперь следовало очень тонко вести игру, все произошло именно так, как он планировал.

Нельзя спешить, плоды должны вызреть.

Впереди замаячили огоньки постоялого двора, куда отряд Рагнера и свернул на ночлег. Чтобы с утра чуть свет отправиться дальше.

* * *

Мастер Кнут дождался, пока замок утихнет окончательно, а после укрыл звуконепроницаемым пологом свое маленькое помещение. Ходить там ему теперь приходилось, пробираясь между ящиками, потому что незанятого места на полу почти не осталось. Каморка — гардеробная подверглась жестокому уплотнению, Сольвик и Нинет постарались, У Кнута даже создалось впечатление, что они специально затеснили его жизненное пространство из мелкой женской вредности.

Сейчас, убедившись, что спят даже эти два цербера в юбках, он извлек из потайного кармана маленькое серебряное зеркальце. Артефакт был столь древним, что в мутной, покрытой царапинами поверхности отражения почти не разобрать. Однако если знать секрет и уметь этим великолепным и безотказным средством связи пользоваться…

Второе зеркальце, парное, маг перед отъездом князя передал ему. Старик беспокоился. Быстро активировав артефакт, Кнут вызвал Джефрэйса. Тот ответил практически сразу, видимо ждал. На удивление, в этих зеркалах невозможно разглядеть свое отражение, зато удаленного собеседника видно прекрасно.

— Ну что, — спросил князь с нетерпением.

— Он видит, — ответил Кнут.

В зеркальце отразилось, как Джефрэйс откинулся головой на спинку кресла и закрыл глаза. С минуту он молчал, потом прошептал:

— Хорошо.

— Но видит не только он…

Странная, знающая улыбка скользнула по губам князя, он ответил, так и не открывая глаз:

— Все правильно, — потом внезапно открыл глаза и подался вперед. — Помни, ты обещал. Не больше, чем на десять шагов!

Кнут шумно выдохнул.

— Я помню свое обещание. Я его не нарушу, — он поклонился, приложив руку к сердцу.

— Хорошо, — еле слышно проговорил князь и снова закрыл глаза.

* * *

Чуть больше трех месяцев назад король Маркленда Дитерикс приезжал к нему договориться о поставках соли. Тогда он не понравился Джефрэйсу. Слишком самоуверен и независим, хотя, конечно, силен. И молод. Да и неглуп, если с шестнадцати лет управляет королевством, и до сих пор не только не разорил, но и основательно приумножил свои богатства. Чем-то он напомнил Джефрэйсу самого себя в молодости.

Князь ему тогда отказал. Было любопытно наблюдать, как тот скрывает злость и досаду от несостоявшейся сделки. Хорошая мина при плохой игре. Старик был уверен, что через некоторое время тот станет куда менее спесивым. Потирал руки и посмеивался. Мальчишке нужна соль, и он за ней явится.

А вышло все иначе.

На третий день после отъезда короля Маркленда Джефрэйсу во сне явилась Тильдир. Тильдир светилась, ее прекрасные волосы развевались черными змеями, а черные глаза сияли голубым.

Она говорила с ним тогда.

Наутро Джефрэйс проснулся в шоке. Единственный, кому он рассказал об этом, был Кнут. Маг принес клятву неразглашения. Князь метался в сомнениях еще два месяца, потом бросил все и поехал в Маркленд. Многое из того, что он увидел в доме Дитерикса, князю тогда не понравилось, и все же он выполнил волю жены.

Но, предвидя проблемы в будущем, Джефрэйс не мог оставить девочку без защиты.

* * *

Увидев, что князь в зеркале затих, погрузившись в воспоминания, Кнут понял, что тот уже сказал все, что хотел. Маг прервал контакт. Несмотря на мощь древнего артефакта, такие переговоры давались ему ценой определенных усилий. Сейчас Кнут чувствовал себя как выжатый лимон. А потому единственное, что ему оставалось сделать, это упасть в свою кровать и провалиться в сон.

Но и тут мага подстерегал сюрприз. На стене в ногах кровати вредные старушки пристроили целую вертикальную систему пустых вешалок, и стоило ему улечься, как вся пирамида немедленно на него обрушилась. Маг подскочил злой как черт, по мановению его руки вешалки боевым порядком выстроились в воздухе, а потом исчезли, чтобы материализоваться в комнате, которую занимали няня с кормилицей.

Месть свершилась. Теперь, наконец, можно спокойно спать.

 

Глава 11

Утро вечера мудренее. Так, во всяком случае, гласит древняя мудрость.

Потому, проснувшись утром, Дитерикс решил заняться задачами, которые до того оставил на потом.

Первым в списке задач стояло официальное представление двора молодой королеве. И коронация. Без этого никак, обязательное условие Джефрэйса, черт бы его побрал.

Вообще-то, такой порядок вещей даже устраивал короля, потому что во время официального представления ему удастся избежать неловких ситуаций, неизбежных в узком кругу. А его жене придется наконец перестать игнорировать Ису. И тогда одним арбалетным болтом он убьет трех куропаток. Мысль пришла ему в голову вечером. Потому он вчера еще отдал приказ сенешалю подготовить все для коронации леди Мариг.

С этой новостью королю следовало бы направиться в покои жены, дабы оповестить, что сегодня в полдень состоится ее коронация и официальное представление двора. Но вместо этого ноги как-то сами собой понесли его в фехтовальный зал, где король и провел с большой пользой все утро, тренируясь и одновременно прокручивая в голове различные варианты развития событий. А тело тем временем продолжало безукоризненно действовать, нанося и отражая удары. Звон мечей казался умиротворяющей музыкой.

Но вот в дверях появился мажордом с сообщением, что подготовка к церемонии начата, и к полудню двор будет ожидать короля в тронном зале. Время, выделенное королем для релаксации, закончилось.

Дитерикс прекратил тренировку. Однако перед тем, как идти к леди Мариг, следовало смыть с себя пот и переодеться. Король быстрым шагом направился в малые северные покои, которые в последнее время стали его постоянным обиталищем.

По дороге к себе ему встретилась Иса. Присела в книксене.

— Добрый день, ваше величество.

Леди выглядела немного бледной, на лице неуверенная улыбка. Дитериксу вдруг захотелось ее приободрить. В конце концов, он почти придумал, как решить проблему, во всяком случае, как начать ее решать, а это главное.

— Леди Исельнир, сегодня в полдень состоится официальное представление двора новой королеве. Тебе следует подготовиться.

Дитерикс скользнул взглядом по ее фигуре, и глаза Исы зажглись огнем. Она восприняла эти слова как некий сигнал к атаке. Благодарно улыбнулась и убежала к себе, довольная, что король снова принадлежит ей.

Король слегка нахмурился, глядя ей в след. Он в свои слова несколько иной смысл вкладывал. Но король был мужчиной, а потому не стал особо задумываться о том, что за планы могут строить женщины в своих головах. У него самого были планы. В основном по возвращению своей жизни в привычное русло.

* * *

Кормилица Сольвик вернулась в покои молодой королевы после утреннего обхода с новостями. От нее первой Мариг и узнала, что сейчас в тронном зале вовсю идет подготовка к ее коронации, и сегодня ей предстоит выдержать официальное представление двора.

Мариг в это время завтракала. Услышав новость, отложила приборы и уставилась в тарелку перед собой. Весь аппетит пропал.

Дядька Кнут переглянулся с няней и кормилицей, сказал просто:

— Рано или поздно это должно было случиться. Будем считать, что все происходящее к лучшему.

В десять часов утра к ней пожаловал король лично, сообщить о предстоящей коронации, и сразу удалился. Когда Дитерикс ушел, Мариг почувствовала облегчение и одновременно с этим странный укол в сердце. Жить без тепла она привыкла, но теперь к этому добавится еще и лицемерие двора.

— Выше нос, моя королева, — услышала она в тот миг голос дядьки. — Не стоит забывать, что теперь и ты можешь диктовать правила игры.

И не хотела, а улыбнулась.

— Так. У нас мало времени, — скомандовал Кнут, указывая няне с кормилицей в сторону комнаты, которую они приспособили под наряды королевы. — Сегодня нам понадобится черный бархат. Нинет, ты знаешь, о чем я. И… пошевеливайтесь! Девочку еще искупать и причесать надо.

Ему достались испепеляющие взгляды, однако на препирательства просто не было времени. Срочно требовалась ванна, потом подсушить волосы магией и уложить их красивыми локонами. А после одеть соответствующим образом. Украшения, немного косметики, против которой старушки ворчали, но признали, что так лучше. Духи. Все, готова.

* * *

Леди Исельнир тоже готовилась к этому официальному представлению как первому балу в своей жизни. Она уже знала, что чертова синяя девица неплохо одевается и умеет себя подать. Но сегодня ей нужно было выглядеть лучше. Чтобы все знали, кто истинная королева Дитерикса.

Тщательно обдуманный наряд состоял из нижнего платья пурпурного бархата, и такого же цвета накидки, отороченной горностаем. Декольте украшало изумрудное колье с бриллиантами, и такие же серьги. Изумруды, подчеркнутые искрами бриллиантов, замечательно подходили к горящим зеленым глазам Исы.

Взглянув на себя в зеркало, леди удовлетворенно подумала, что превзойти ее будет трудно, практически невозможно.

* * *

Двор опять собрался в тронном зале, потихоньку перешептываясь. Все уже перестали строить прогнозы, потому что в последнее время предсказать, что и как произойдет, стало бесполезным занятием. И все изнывали от любопытства.

Из интересующих двор особ первой появилась леди Исельнир.

Шепот восхищения прошелся по залу Пусть ее многие и недолюбливали, но она была своей. Официальную королевскую любовницу хорошо знали, все ее достоинства, и недостатки.

А вот жена его величества представлялась уже, конечно, не синей девчонкой, но очень и очень непонятной. И чего ждать от новой королевы, толком неизвестно.

Но тем интереснее было наблюдать за тем, какая между этими двумя женщинами развернется борьба за короля. А что она развернется, не сомневался никто.

Перед самым началом церемонии появился его величество Дитерикс. Государь тоже был в пурпурном, на голове корона. И мантия с горностаем, Иса точно подгадала, наряд вышел с намеком. Дитерикс намек понял, но предпочел не заметить.

Однако задача убить одним арбалетным болтом трех куропаток уже почему-то перестала казаться простой и легко разрешимой.

Король прошел через зал к возвышению, на котором теперь было два трона. Стоило ему подняться, мажордом объявил:

— Леди Мариг, королева Маркленда.

Все взоры немедленно устремились в сторону двери.

К возвышению с тронами прошла совсем юная женщина, одетая в прямое платье из тонкого черного бархата. Мягкие складки спускались с плеч, расширяющиеся книзу рукава отделаны черными блестящим собольим мехом, И так же точно блестели ее длинные, до бедер распущенные черные волосы.

Прямой горизонтальный вырез оставлял открытой высокую стройную шею и ямочки над ключицами. Платье было довольно широким, полностью скрывало фигуру. Однако при ходьбе оно струилось вдоль тела, не обрисовывая, но… Создавая некий намек, дающий место фантазии. И все же главным была сама ткань. В иссиня черной глубине бархата, казалось, вспыхивали голубоватые искры.

Присутствующие невольно залюбовались. Резкий контраст бледной кожи и черного бархата, бледной кожи и пунцовых губ. Яркие, светящиеся изнутри голубые глаза. Ожерелье из потрясающих, искрящихся бирюзовыми огнями прозрачных камней на груди.

Наряд дополняла молочно белая полупрозрачная вуаль, струившаяся по спине. Она крепилась к прическе крупными, горящими как капли росы в лучах утреннего солнца бриллиантами, камнями, которые добывали в жарких недрах Страны пустынь.

Вуаль колыхалась от малейшего движения воздуха, придавая образу невесомость и зыбкость.

* * *

Позже молодой поваренок, которому повезло случайно оказаться в зале, рассказывал своим товарищам, как видел выход королевы Мариг. Прислугу, между прочим очень интересовало все, что касалось новой жены государя. Общий вывод замковой челяди, высказанный главной поварихой, звучал так:

— Попомните мое слово, Маркленд надолго запомнит коронацию молодой королевы.

* * *

Но это потом.

А сейчас его величество, скрипнув зубами, начал церемонию.

Собственно, коронация не сулила ничего непредвиденного или ужасного. Прошла она торжественно, чинно и благородно. Дитерикс давно уже догадался, что испуганный ребенок, которого он видел в брачную ночь в спальне, был обманчивым впечатлением. Хотя уже тогда было ясно, что девчонка гордячка, и еще покажет себя.

То, что молодая королева держится с достоинством, могло только порадовать. Как и то, что она умеет себя подать. И драгоценности у нее… Он вдруг подумал, что до сих пор не подарил жене ничего, кроме брачных браслетов. Наверное, потому она на него и дуется постоянно.

Продолжая оценивать и сравнивать, Дитерикс пришел к странному выводу. В первый момент он не увидел в жене особой красоты, лишь голубоватую бледность, яркие глаза, губы. Волосы. Сейчас она тоже не была так красива, как скажем Иса. Иса была замечательной красавицей. Но почему-то…

Трудно сказать, почему, но он не мог не заметить, что своим появлением она мгновенно привлекает внимание. И другие просто теряются, меркнут с ней рядом.

Даже Иса…

Светится она, что ли? Или это обман зрения от контраста чересчур бледной кожи и черного бархата? Вуаль одного цвета с ее кожей…

Мысли короля вертелись, а церемония шла своим чередом.

Наконец корона была водружена на голову Мариг. Герольд провозгласил:

— Виват леди Мариг, королеве Маркленда.

По залу пронеслось троекратное «Виват».

А вот теперь-то начинался самый важный момент. Официальное представление двора. Дитерикс задумчиво откинулся на троне, наблюдать со стороны, как будет вести себя королева.

* * *

Первыми для представления подвели троих детей Дитерикса. Двух мальчиков, тринадцати и восьми лет, и пятилетнюю девочку. Принцев Конрада и Фержиса сопровождал воспитатель, а маленькую принцессу Анхельд няня. Произнося формулу приветствия, мальчики хмурились, особенно старший Конрад. Младший Фержис смотрел на молодую королеву с любопытством ребенка. А крошка Анхельд, повторяя заученные слова, улыбалась во весь рот.

Дети Дитерикса показались Мариг прекрасными. Но, видя, что дети не с матерью, она поняла одну вещь. Королевские дети воспитывались изолированно. Это мгновенно напомнило ей собственно детство. В душе словно что-то перевернулось, и Мариг сделала, как ей подсказывало сердце. Встала, спустилась к детям и поздоровалась с каждым. Маленькая принцесса, глядя не нее сияющими глазами, прошептала ей на ухо:

— Ты такая красивая. И светишься. Ты мне нравишься.

Мариг улыбнулась ребенку и шепнула в ответ:

— Ты тоже очень красивая и нравишься мне.

После этого принцев и принцессу увели, А Мариг, проводив детей взглядом, заняла свое место на троне. Следующей за детьми была очередь леди Исельнир, матери наследных принцев. Мариг с самого начала заметила ее. Заметила, что дама нарочито одета в одинаковый наряд с королем.

Леди Исельнир произнесла формулу приветствия, потом бросила взгляд на Дитерикса и только после этого склонилась перед королевой.

Игнорировать любовницу мужа сейчас было невозможно. Мариг подумала про себя:

— Ах, батюшка… И матушка… — сжала зубы и ответила не приветствие.

Остальное уже не имело значения.

Придворные подходили, произносили слова приветствие, королева принимала. Испытывала она при этом лишь одно желание, чтобы это поскорее закончилось. Однако люди ни в чем не виноваты, и она нашла в себе силы даже улыбаться.

* * *

Все это время Дитерикс наблюдал за женой. В принципе, ему удалось то, что он планировал. Он милостиво предложил:

— Леди жена, двор Маркленда перед тобой. Выбери придворных дам, они станут твоей свитой.

Король был сейчас полон благих намерений. Тем более неожиданно для него прозвучал ответ жены:

— Благодарю, ваше величество, моя свита уже укомплектована.

— Но дамы…

— Могут остаться в вашей свите, государь.

Дитерикс чуть не подавился.

Весьма двусмысленное положение, потому что одно дело двор холостого короля, другое дело женатого. Не мог же он дать Исе должность первой дамы в своей свите, это… это уже было бы неприлично. Женатому королю полагается свита, состоящая из особ мужского пола.

Раньше Иса, как мать наследных принцев, официально считалась первой дамой королевства, а теперь, когда появилась королева, она получается вообще не у дел, если королева не примет ее в свиту?

Черт бы побрал этих баб со своими претензиями!

Короля взяла дикая досада.

Церемония подошла к концу, но даже если и нет, ему уже было плевать. Схватив королеву за руку, Дитерикс быстро потащил ее за собой в небольшую комнату, скрытую за тронами. Из этой комнаты был отдельный выход во внутренний коридор, ведущий к королевским покоям.

Кнут, в это время стоял недалеко от трона, на котором до того сидела Мариг. Он проводил их изумленным взглядом и механически накинул на комнату звуконепроницаемый полог. Но для себя-то оставил «замочную скважину». Нет, не подслушивать, конечно… так, на всякий случай.

* * *

Втащив жену в комнату, Дитерикс резко развернул ее лицом к себе.

— Леди жена, скажи-ка мне, будь любезна, кто входит в твою свиту? Это тот сморчок, который вечно ошивается с тобой рядом? Или две старухи, что приехали вчера?

Он навис над ней, будто собирался раздавить.

— Мне достаточно моей свиты, ваше величество, — ответила Мариг, упрямо вздернув подбородок.

Оскорбленная гордость, заставляла ее выпрямляться, мужчина был намного крупнее.

— При любом дворе у королевы должна быть свита. Я не позволю выставлять нас на посмешище.

— Государь, — ответ Мариг прозвучал презрительно. — Вы беспокоитесь за всех придворных дам, которые не получили места в моей свите, или о леди Исельнир?

Глаза Дитерикса загорелись нехорошим огнем, он стал надвигаться на нее, выплевывая слова:

— Леди Исельнир мать моих детей. Тебе придется проявить к ней уважение.

— Я сама буду решать, к кому проявлять уважение!

Мариг готова была вцепиться в его лицо ногтями. А он уже практически не соображал от злости, продолжая теснить ее стене.

— Ты. Моя жена. И будешь мне подчиняться.

В этот момент Дитериксу показалось, что она вдруг вспыхнула особенно ярко, гораздо ярче, чем раньше, глаза вспыхнули голубым огнем, а дрожащие пунцовые губы как-то беспомощно приоткрылись, приковывая к себе его взгляд.

То, что случилось дальше, не понял он сам. Это случилось само собой.

Впился в этот дрожащий от возмущения рот губами и будто провалился в омут. Ощущения накатывали безумными волнами. Пришел в себя, только услышав протяжный стон. Собственный. Оторвался от девчонки. Она смотрела на него ошарашенно несколько секунд, а потом в слезах убежала через дверь, ведущую во внутренний коридор.

Дитерикс еще какое-то время стоял на месте, как громом пораженный, не понимая, что произошло, не зная, что думать. Постепенно пришло осознание. Развернулся и стремительно вышел в другом направлении. Мысль созрела, пока шел в кабинет. Так и не дойдя, он повернул обратно. Крикнул, чтобы немедленно позвали всех советников, сенешаля и коннетабля.

Уехать. Срочно. На месяц.

Инспектировать замки. Сталелитейни. Черта лысого. Только подальше отсюда! Подальше от проклятых баб!

В ближайшие два часа была собрана и экипирована полусотня его личной стражи. Управление замком в его отсутствие должны были взять на себя сенешаль с коннетаблем. Внезапный отъезд короля создал массу проблем его советникам, только-только успокоившийся замок опять напоминал разворошенный муравейник. Однако Дитериксу было все равно.

Последние распоряжения король Маркленда давал уже в седле. На робкий вопрос сенешаля, что делать с королевой, он вскинул взгляд на стены замка и проговорил:

— Пусть делает что хочет.

А потом резко развернул коня и поскакал к воротам так, будто за ним гнался сам дьявол. Полусотня рванулась следом, только снег полетел из-под копыт.

Прогрохотали по подъемному мосту и скрылись.

Советники переглянулись, нервно выдохнули.

— Зато коронация прошла успешно, — совершенно не к месту вдруг выдал мажордом.

 

Глава 12

Не прошло и часа с той минуты, как король Маркленда уехал инспектировать замки и сталелитейни, как Весь Кроншейд уже знал наизусть фразу, сказанную им напоследок:

"Пусть делает, что хочет"

Распространилась новость мгновенно. Сенешаль шепнул супруге, взяв с нее слово молчать. Разумеется, дама слово сдержала, просто помыслила вслух при супруге мажордома. А вот та сенешалю слова не давала, поэтому дамы переглянулись, и с чистой совестью отправили весть по волнам.

Сенешаля немедленно обвинили в распространении женских сплетен, ему выпала тяжкая и незавидная доля оправдываться в том, в чем не виноват. Коннетаблю повезло, на него подозрение не пало, ибо он всю жизнь придерживался постулата, что все зло от женщин, а потому так и дожил до седин холостяком. Однако и он под большим секретом шепнул пару словечек своему оруженосцу.

Эта королевская фраза очень многое означала, она означала практически революцию. Теперь, если так посудить, королева может все тут по своему вкусу переиначить…

С вечера двор затих, внимательно отслеживая малейшие движения в покоях молодой королевы. Но двери ее покоев если и открывались, то только чтобы принести горячую воду для ванны и поднос с ужином.

Придворным оставалось только ждать утра, и дальше действовать по обстоятельствам. Одни ожидали завтрашнего дня с трепетом, другие с надеждой, третьи с откровенным страхом. Но все с любопытством.

Леди Исельнир не знала, что произошло между королем и его женой в той маленькой комнатке за тронами, она всего лишь видела, что Дитерикс вылетел оттуда как разъяренный вепрь, и понесся через весь зал прочь, не обращая ни на кого внимания. Ей же, растерянной и недоумевающей показалось, что лучше всего в этот момент его не тревожить, чтобы не попасть под горячую руку. А поговорить с ним ночью, выразить свою благодарность. И вообще, помочь мужчине расслабиться после трудного дня.

И тут… эта странная новость. Уехал внезапно. Не попрощался.

И эта странна фраза… Пусть делает, что хочет.

То есть… Королева может делать, что хочет?

Эта синяя тварь может делать что хочет???

Вот это ни в какие рамки не укладывалось, леди Исельнир просто не могла представить, как, что могло произойти. Но постепенно опасения за свою судьбу стали просачиваться в ее сознание. Леди решила на всякий случай запереться и не покидать своих покоев. Ночь она провела тревожно.

* * *

В замке происходили события, расползались самые невероятные слухи и домыслы. А молодая королева с тех пор как выбежала вся в слезах и душевном смятении из той комнаты во внутренний коридор, так и была сама не своя.

Замка она еще не знала, да и что скрывать, не хотела бы знать, потому что за коридор, и куда ведет этот неширокий каменный мешок без окон, по стенам которого горели факелы, понятия не имела. Просто бежала, пока не натолкнулась на дверь.

Идти туда, или вернуться к мужу? Обратно?

Она толкнула дверь, та оказалась открытой.

Однако…

Дверь вела в те самые королевские покои, в которых ее заперли после венчания. Холл, огромная королевская опочивальня. Огромная королевская кровать…

Мариг показалось, что это какая-то ужасная ловушка. Она схватилась за голову. На ней по-прежнему была корона, и как только она не потеряла ее по дороге… Вид огромной богатой кровати с витыми столбиками всколыхнул воспоминания. Губы у не натряслись, а слезы побежали с новой силой.

Почти сразу следом за ней туда вбежал дядька Кнут. Не зря он для себя замочную скважину в том звуконепроницаемом пологе оставил, магу было известно, что за разговор произошел в той комнате. Сложно, конечно, было просачиваться туда незамеченным, пока король стоял в прострации, но он обещал Джефрэйсу не больше десяти шагов. Не больше, чем не десять шагов и отстал от девочки.

На шум она обернулась в страхе, но увидев дядьку успокоилась, вытерла слезы.

— Девочка моя, — начал тот, подходя осторожно. — Пойдем к себе. Был трудный день. Тебе нужно поесть, помыться и лечь спать. Все остальное завтра.

Она устало кивнула.

— Я не знаю, как отсюда выбраться, не помню дорогу. Не хочу никого видеть.

Потом сняла корону.

— И это нужно вернуть в хранилище. Или я не знаю, где-то же она должна храниться.

— Хорошо, мы все сделаем. А сейчас иди сюда.

Взяв Мариг за руку, Кнут вывел ее из королевских апартаментов. Отвод глаз, и никто не видел, как они прошли по коридорам замка. Она и сама не видела никого, настолько ушла в свои мысли. В ее покоях маг сдал подопечную на руки няни и кормилицы, велев приготовить ужин и ванну, а сам пошел улаживать все дела.

Пока няня Нинет возилась помогая королеве раздеться, кормилица Сольвик успела поймать Кнута за рукав и допросить шепотом. Между ними состоялся короткий разговор:

— Ну, как прошло?

— Очень хорошо. Наша девочка была всех краше.

— А это что же? — она глазами указала на заплаканную, какую-то отсутствующую Мариг.

Кнут шевельнул бровями, сделал огромные глаза и произнес многозначительно:

— Тебе не пора на кухню?

Старуха нахмурилась, потом выгнула бровь и вдруг улыбнулась, погрозив Кнуту пальцем.

* * *

К тому моменту, когда знаменитая королевская фраза облетела весь замок, королева Мариг, приняв ванну и напившись успокоительного отвара, уже спала глубоким сном. Все новости и проблемы были отложены на завтра.

Но вот завтра в Кроншейде наступило.

Ближайшие советники короля привыкли, что его величество Дитерикс всегда встает очень рано, день его начинается обычно с тренировки или конной прогулки. А потом король принимает ванну, завтракает и к половине девятого обычно бывает в своем кабинете. Дела, представленные на рассмотрение, всегда готовились к этому времени.

Такой распорядок дня сохранялся с самой его молодости. Правда, с приездом в гости князя Аренгарта, все тут здорово изменилось, в том числе и распорядок дня. Но привычка готовить дела к определенному часу у советников осталась.

Однако король уехал, сказав на прощание некую фразу. И теперь все взоры невольно обратились в сторону королевы. Что на это его распоряжение скажет она? А вдруг захочет управлять самолично? И главное, в котором часу она встает?

Примерно с половины девятого вокруг покоев королевы Мариг началось брожение советников. Сначала они как бы случайно появлялись по одному, потом просто столпились в холле, ждать. Пару раз из покоев королевы молча появлялись и исчезали обратно грозные дамы преклонного возраста. Один раз выглянул ее личный советник.

Мариг тоже не имела привычки долго спать и вставала рано. К появлению у ее дверей первых ласточек, она уже давно была на ногах. Откровенно говоря, ее это скопление народа за дверью нервировало. Когда Кнут выглянул и доложил, что кабинет ее мужа похоже переехал к ним в коридор, Мариг взмолилась:

— Пусть уже войдут. Раз это неизбежно, придется их принять.

— Привыкайте, ваше величество, — ехидно заметил старый дядька и вышел за двери.

Когда вся эта толпа набилась в ее небольшую гостиную, Мариг наконец поняла, зачем Дитериксу такие огромные покои. Если они хотя бы иногда там собирались полным составом…

Однако принять их надо было как полагается.

* * *

Тоненькая юная женщина, представшая взорам государственных мужей Маркленда, держалась с достоинством. Не наблюдалось за ней лишних жестов, свидетельствующих о волнении, или суеты. Им даже показалось, что королева немного посвежела, и уже не выглядит такой синевато-бледной.

Чистый воздух Кроншейда тому причиной, было единое мнение. А возможно и старания его величества? Но тут мнения разделились.

Однако то был мгновенный осмотр, предстояло заняться делом.

Вперед выступил сенешаль и начал по порядку докладывать о распоряжениях его величества Дитекрикса, и о том, что в связи с этими распоряжениями сделано. Мариг кивала, слушая его, не вполне понимая, зачем он ей все это рассказывает, работа налажена, чего еще… И тут он спросил:

— Каковы будут ваши распоряжения, королева Мариг?

Мариг на секунду застыла от неожиданности, потом проговорила:

— Выполнять все то, что вы мне только что рассказали. Насколько я понимаю, мой супруг оставил управление на вас с коннетаблем.

Старик прокашлялся:

— Кхммм… Благодарю, миледи, — и поклонился. — Но возможно у вас будут какие-то личные распоряжения?

И выжидательно замер. Мариг пожала плечами, какие у нее могут быть распоряжения…?

— Мне бы хотелось посещать занятия, которые ведутся для принцев. И… — она поглядела в окно. — Мне хотелось бы выезжать на прогулку верхом.

Взгляд вернулся к толпе советников.

— Других распоряжений пока не будет.

Сенешаль поклонился, остальные за ним.

— Все будет исполнено, ваше величество.

Поняв, что тема исчерпана, толпа попросила разрешения удалиться.

Мариг вздохнула с облегчением. Государственные мужи Маркленда тоже.

А также и их жены, которые узнали все немедленно. Хотя некоторая нотка разочарования в сердцах дам все-таки осталась. Все надеялись, что королева в первую очередь займется леди Исельнир. Та сейчас сидела, запершись в своих покоях, и откровенно опасалась, что синяя тварь может сослать ее в монастырь, пока Дитерикса нет на месте. Потому что она на ее месте именно так бы и поступила.

Остальные дамы двора решили затаиться. Сходить на разведку в покои королевы были направлены почетные ветеранши придворного фронта, супруги мажордома и сенешаля. По итогам аудиенции, которая им была немедленно оказана, почтенные матроны убедились, что с молодая королева на самом деле отнюдь не синий монстр. Более того, она даже оказалась вполне гостеприимна и настроена на общение.

После этого наиболее смелые дамы помоложе решили тоже выразить свое почтение, а заодно взять на вооружение стиль в одежде, который привнесла новая королева из Аренгарта. Ибо не все из них были настолько одарены телесными прелестями, чтобы выкладывать их в декольте, словно спелые плоды на блюде.

Все портные и белошвейки замка были немедленно загружены работой. Дамы даже становились в очередь.

Можно сказать, новая мода начала свое победное шествие.

* * *

В первый день у Мариг было столько различных посещений, что ей даже не удалось выйти из покоев, не то, что съездить на прогулку, или сходить туда, где проводились занятия для принцев. Ведь именно этого ей больше всего и хотелось.

Днем мажордом прислал сообщить, что для нее подготовлена чудесная белая лошадка горячих южных кровей из конюшни ее супруга короля Дитерикса. Мариг хотела возразить, что у нее есть собственный конь, ее гнедой Юрашик, но потом передумала. В конце концов, спорить бессмысленно, а Юрашика она все равно оседлает. Но уже видимо завтра.

А на следующее утро у нее было самое интересное посещение.

* * *

Накануне ночью в замок прибыл брат государя, принц Хенрикс. Узнав о том, что брат женился, он торопился приехать как можно раньше, даже не стал письмом оповещать. Путешествовал принц Хенрикс всегда один, всегда налегке, словно ветер в поле. Такая жизнь устраивала этого странного мечтателя, но на свадьбу Дитерикса спешил с большой радостью. Хотел нагрянуть внезапно, устроить брату сюрприз.

Увы, сюрприз не удался, опоздал всего на сутки.

И застал совсем не то, что ожидал увидеть. Брат в отъезде, на вопрос, почему так внезапно, все отводят глаза. В замке вроде бы порядок, но в воздухе висит какая- то тревожность.

Сбивчивые объяснения сенешаля и многозначительные взгляды остальных обрисовывали довольно странную картину. Однако на время отсутствия короля, его брат автоматически должен принять правление замком, да и всеми делами, что Дитерикс оставил на советников. Приняв правление, принц Хенрик направился в свои покои, решив отложить все дела до утра.

* * *

Весь прошедший день леди Исельнир провела в тревоге. То, что Дитерикс уехал, фактически бросив ее на произвол судьбы, вызывало страшную обиду. Иса не могла смириться с мыслью, что теперь она зависит от милости синей твари, которой король… ЕЕ король! Оставил право делать все, что захочет.

Все что захочет?!

Однако предаваться страданиям и лелеять обиду было не в ее правилах. Так же как и бездействовать перед лицом опасности. Иса заперлась в покоях, но ее верные служанки сновали по всему замку, докладывая госпоже малейшие новости, чтобы она могла быть в курсе всего происходящего.

Кроме того, свои сторонники были и у леди Исельнир. Слишком многие в свое время зависели от хорошего расположения первой дамы королевства, и, пока ситуация шаткая, не спешили переметнуться на сторону королевы. Лояльностью этих людей она и заручилась, подозревая, что в отсутствие Дитерикса, королева начнет действовать против нее.

Иса не собиралась сдаваться, она собиралась победить. И еще ей в голову не раз за последнее время приходила мысль, а так ли нуждается Маркленд в соли, чтобы терпеть навязанную королеву?

В этом плане неожиданный приезд принца Хенрикса был как нельзя более кстати. План родился мгновенно. Зачем сидеть в покоях, как кролик в ловушке, если можно действовать? В этом деле лучше начинать первой.

Потому, как только ей донесли, что брат короля в замке, невзирая на поздний час, она немедленно испросила аудиенции.

* * *

Хенрикс собирался лечь спать, просьба леди Исельнир его откровенно удивила. Но было сказано, дело крайней важности, не терпит отлагательств. Принц согласился ее принять.

К постоянной любовнице Дитерикса он всегда относился ровно, а детей брата любил как своих. Поскольку сам еще не созрел для того, чтобы обзавестись семьей. Впрочем, он всегда подозревал, что так и не созреет. Его влекло неизведанное, странствия, тайные знания.

Хенрикс был несказанно благодарен старшему брату, что тот позволил ему жить той жизнью странника, какую он себе избрал. Между ними всего четыре года разницы, однако Дитерикс в свое время, когда они лишились родителей, заботился о нем как отец, и дальше взвалил на себя все бремя власти, предоставив брату относительную свободу. А это дорогого стоит. Своему брату и королю Хенрикс был глубоко предан.

Леди Исельнир появилась в его покоях быстро, одета была очень скромно и выглядела напряженной и бледной. Чуть не с порога склонилась в глубоком поклоне.

— Ваше высочество, принц Хенрикс, приветствую вас.

— Леди Исельнир, — Хенрис поднялся навстречу. — Пройдите внутрь, присядьте.

— Благодарю, — проговорила она прерывающимся голосом и опустилась в кресло. Хенрикс нахмурился, провожая любовницу брата взглядом.

— Может быть, налить вам вина?

— Нет, спасибо, ваше высочество, — Иса покачала головой.

Принц налил себе вина, сделал пару глотков, собираясь уже спросить о цели визита. И тут она вскинула на него тревожные повлажневшие глаза и прошептала:

— Я прошу вашей защиты.

Тот замер, удивленно подняв брови, потом проговорил:

— Разумеется, леди. Но разве вам что-то угрожает?

— Да! — глаза ее расширились, выдавая страх. — Угрожает!

— Но что?

— Это трудно объяснить…

— И все-таки попытайтесь, леди, — он видел, что женщина взволнована, но надо выяснить причину.

Она всплеснула руками, страдание исказило прекрасное лицо, понятно, что говорить ей трудно. Иса собралась с силами и начала:

— Ваше высочество, принц Хенрикс… вы знаете, что Дитер… Что король несколько дней назад женился.

Хенрикс кивнул на эту ее оговорку, Иса продолжила:

— Но вы не знаете всех обстоятельств…

— Ну, кое в чем меня уже просветили, — поморщился он. — Новая королева…

— Она ведьма! Нежить! — вспыхнула Иса, зрачки ее расширились, дыша ужасом. — Она околдовала короля.

— Леди, о чем вы?

— О том, что король с тех пор, как женился на ней, странно себя ведет!

Глаза леди Исельнир уставились куда-то вглубь себя, она прошептала срывающимся голосом:

— Я боюсь за детей…

— Леди! О чем вы говорите?!

Но та, словно не слышала, продолжала шептать:

— Пусть она изведет меня, лишь бы не тронула детей.

Хенрикс понял, что даму надо успокоить, и завтра с утра выяснить все обстоятельства странной женитьбы брата.

— Леди Исельнир, вам не о чем беспокоиться, вы под защитой короля Маркленда и моей. А дети Дитерикса мне дороже жизни. Поверьте, я не допущу, чтобы с ними что-то случилось.

Иса от облегчения разрыдалась слезами искренней благодарности. В тот момент она так прониклась тем, что говорила, что сама верила в это. И главное, ей удалось убедить Хенрикса. Уверенная теперь, что тот будет защищать ее интересы, она ушла. И впервые с момента официального представления вздохнула спокойно.

От визита дамы у принца остался очень странный осадок. Решив, что с этим всем нужно разбираться на свежую голову, Хенрикс лег спать.

А с утра, отложив встречу с советниками на послеобеденное время, прежде всего навестил племянников, чтобы убедиться, что с детьми все в порядке. И уже после этого направился в покои леди Мариг.

Ведьма она или не ведьма, она жена брата, королева, и ей следует оказать должное уважение.

 

Глава 13

Однако шел он к королеве не один.

Дети очень обрадовались появлению дяди. Неудивительно, дядя Хенрикс всегда привозил подарки, знал множество интересных вещей и баловал их больше, чем отец. Мальчики приветствовали его как положено взрослым мужчинам, а крошка Анхельд кинулась на шею, и так с дядей и не расставалась.

Хенрикс поинтересовался, как у них дела, а после сказал, что пойдет проведать королеву Мариг. И тут Анхельд неожиданно попросила взять ее с собой, шепнув ему на ушко:

— Знаешь, она сказала, что я красивая.

— Уммм, это чистая правда, — ответил дядя серьезно.

Девочка состроила забавную гримаску и зашептала снова:

— А еще она светится.

Вообще-то никого брать с собой Хенрикс не собирался. Но после этих слов ему захотелось своими глазами увидеть реакцию жены Дитерикса на его ребенка. В том, что он слышал о королеве Мариг, было много необычного. И был еще ночной визит леди Исельнир, просто так сбрасывать со счетов ее опасения нельзя.

Еще поразило Хенрикса, что королева Мариг живет в покоях королевы матери, а Дитерикс… после свадьбы не в своих королевских покоях, а в малых северных. Гостевых. Это о многом могло сказать человеку наблюдательному. По дороге как бы случайно задавал разные наводящие вопросы, однако, поняв, что все равно правдивой картины так не составить, решил положиться на свою интуицию.

Подарок для молодой жены брата был у него с собой, можно сказать, принц Хенрикс был готов к встрече. И с ним Анхельд.

Оставалось только смотреть и делать выводы.

И удивляться.

Для начала вооруженная стража у дверей. Перед ним, конечно же, расступились, но первое, что он увидел, когда вошел, были две пожилые дамы с весьма строгими лицами и невзрачный пожилой мужчина. Все трое поклонились брату короля, и отошли в сторону. И вот наконец он увидел ту, о которой столько судачили в этом замке.

Но первой ее увидела маленькая Анхельд. Девочка отпустила дядину руку и пошла к совсем молодой и очень худенькой женщине в строгом синем платье. Принцесса остановилась в нескольких шагах перед ней, присела в книксене, громко проговорила:

— Добрый день, миледи Мариг, наша королева.

Та немного растерялась, потому что по протоколу ей самой полагалось приветствовать брата мужа, а ребенок, вырвавшись вперед, немного спутал весь порядок. Но при виде прелестной девочки яркие голубые глаза леди Мариг засияли радостью:

— Добрый день, леди Анхельд, самая прекрасная из принцесс.

Анхельд подбежала и с улыбкой схватилась за ее руку. Леди Мариг смущенно посмотрела на принца Хенрикса, а потом что-то шепнула девочке на ушко и они обе присели перед ним в глубоком книксене.

— Приветствуем вас принц Хенрикс.

— Миледи Мариг, — поклон обоим. — Рад видеть супругу моего короля и королеву Маркленда.

— Благодарю, ваше высочество, — королева Маркленда отвела глаза.

Все это время Хенрикс очень внимательно наблюдал за женой брата. Заметил, как она обрадовалась приходу ребенка, как потухли ее глаза, когда он заговорил о короле Маркленда.

И да, маленькая Анхельд была права. Она действительно светилась. Светом юности и чистоты.

Произнося слова поздравления, он мысленно порадовался за брата, чистота его двору явно не помешает. Подумал, что девица необычна, это видно сразу. Но вряд ли собирается причинить вред детям, в ней не ощущалось скрытого зла, да и ребенок не подошел бы так доверчиво.

А вот ведьма она или не ведьма… в этом еще предстояло разобраться.

Однако пришло время подарков. Поскольку принц ехал налегке, то и подарок его был компактным. Еще не зная жену брата, он почему-то решил, что той в любом случае должно понравиться.

Небольшая продолговатая коробка.

— Это для вас, леди Мариг.

— Для меня? — та смутилась и слегка покраснела.

— Отрывайте, миледи Мариг, — громко прошептала Анхальд.

Взрослые заулыбались детской непосредственности. Мариг отрыла коробку и застыла в восхищении. На ложе из черного бархата лежал редкой чистоты и прозрачности большой неограненный алмаз, продолговатая четырехгранная призма размером чуть меньше указательного пальца. И древние письмена на нем.

Глаза юной королевы зажглись от восхищения, она воскликнула:

— Это же знаменитый алмаз императорского дома Ши-Зинг! И письмена на нем! Как бы хотелось их прочитать… — тут она опомнилась и присела в книксене. — О, простите, я должна поблагодарить вас, принц Хенрикс.

Письмена. Принц потер лоб, пряча улыбку. Положительно, королева полна сюрпризов.

Первое знакомство состоялось. Четкого мнения у принца об этой молодой особе пока не было. Девица в глухом синем платье производила впечатление скорее воспитанницы монастыря, чем ведьмы. Но внешность бывает обманчива, и надо видеть ее не один день, чтобы понять, что она собой представляет.

Но интерес к знаниям не прошел незамеченным. Хенрикс, пригласив леди Мариг завтра на занятия к принцам (надо же увидеть ее реакцию и на них), удалился, уводя с собой маленькую Анхельд.

Ребенок отправился обратно в отдельное крыло, где королевские дети жили обособленно, общаясь только с воспитателями и изредка с матерью и отцом. А сам направился в покои леди Исельнир.

— Леди, — сказал он ей после взволнованных приветствий. — Мне кажется, вы зря переживаете, и королева не замышляет против детей моего брата ничего дурного. Я буду внимательно наблюдать за ней, однако бояться вам нечего.

Исе ничего не оставалось, как только выразить огромную благодарность.

— Ах милорд… простите, это все женские страхи, — вымученно улыбнулась она. — Вы меня успокоили. Я так рада…

Принц ушел, с чистой совестью и сознанием исполненного долга.

Но она конечно странная, эта леди Мариг, еще раз отметил про себя Хенрикс, вспомнив письмена. Не каждая женщина подумает о письменах при виде драгоценностей.

Настало время обеда, а после — дела Маркленда.

* * *

Принц ушел, леди Исельнир осталась сидеть нахмурившись. Служанка донесла, что Хенрикс ходил к королеве вместе с малышкой Анхельд. Это вызвало в ней глухое раздражение, кто позволил ему водить ребенка к этой ведьме? Но Иса сейчас не могла предъявлять претензии, сама просила его о помощи.

Конечно, все далеко не идеально, но похоже не так уж и страшно. Пожалуй, можно потихоньку выбираться из своих покоев. Еще ей подумалось, хорошо, что Дитерикса сейчас нет в замке. В поездке он успеет по ней соскучиться, Иса знала это по опыту. Возвращаясь из поездок, он всегда накидывался на нее словно голодный волк.

Глаза женщины мечтательно уставились в потолок.

Однако постепенно это выражение сменилось. Исе вспомнилось, как четырнадцать лет назад она влюбилась и была счастлива, что молодой король остановил на ней свой взгляд. Но за эти годы ей сколько раз приходилось терпеть пренебрежение Дитера, его легкомыслие и измены. Когда короля успевала перехватить какая- нибудь тварь, или ему просто хотелось разнообразия. Оставалось только удивляться, как он не заполонил весь двор своими бастардами, но то, что у Дитера не было других детей только радовало Исельнир. Пока. Потому что теперь эта ситуация грозила измениться.

Исе часто хотелось от злости выцарапать ему глаза, но она улыбалась своему королю. Однако обиды оставались. И за ее обиды платили недалекие стервы, вздумавшие встать на ее пути. Но в этой борьбе постепенно исчезла глупая детская влюбленность, осталось некое чувство. Она и сама не всегда понимала, чего в нем больше, любви, собственничества или ненависти.

* * *

Король Маркленда нередко инспектировал свои владения, получив в наследство страну, ослабленную войной, он много потрудился, чтобы восстановить королевство, и потом тоже не жалел сил, продолжая развивать и поддерживать дальше. Подданные привыкли к тому, что его величество Дитерикс может самолично принимать участие в работе сталелитеен, или в махать молотом в кузнице, или валить лес. Если нужно, король не чурался простой работы.

Но никто не помнил, чтобы его величество предавался работе с таким остервенением. Инспектируя свои замки, он почему-то поехал сначала именно в Киренхолд, самый первый замок, подаренный ему отцом. Замок бы в хорошем состоянии, но как и любой дом, он время от времени нуждался в ремонте. Вот с приездом короля там и поднялась кипучая деятельность. Работы велись день и ночь.

А сам его величество, невзирая на зиму и снег, отправился ремонтировать плотину, стоявшую выше по течению реки Кирен, от которой замок и получил свое название. Киренхолд стоял почти на границе с землями кузена Рагнера. Королевство Игерсхолд лежало немного дальше к северо-востоку.

Если быть точнее, то земли Киренсхолда стояли вплотную к землям лорда Вульфрика. И именно его синие глаза сейчас наблюдали, как король Маркленда валит лес и таскает бревна.

Одинокий всадник скрывался за деревьями на другом берегу Кирена, его острое зрение позволяло в малейших деталях разглядеть бугрящиеся мышцы, потную рубашку и растрепанные волосы его величества Дитерикса. А главное, его сосредоточенно-мрачное выражение лица. Почти как у его величества Рагнера. Тот тоже отличался мрачностью в последнее время, с тех пор, как уехал их Кроншейда.

Первый лорд сопровождал своего короля до границы своих владений. Дальше Рагнер поехал один, а лорд Вульфрик, сославшись на необходимость его присутствия дома, остался. Однако все, что с его королем и сюзереном происходило, становилось Вульфрику известно, свои люди докладывали немедленно.

Возможно, в другое время, Рагнер, обожавший зубоскалить по любому поводу, и не отпустил бы от себя остроумного первого лорда, но сейчас медведю было не до веселья. Вульфрику был ясен диагноз, медведь влюбился в бабочку. И бабочка, увы, принадлежала другому медведю. Тому, что валил сейчас бревна на том берегу Кирена.

— То ли еще будет, — подумал вслух лорд Вульфрик.

Накануне он встретил в своих землях принца Хенрикса. Тот, по своему обыкновению, скитался, как ветер в поле. Но как услышал о женитьбе брата, немедленно поскакал в Кроншейд. Поздравлять молодую королеву.

Вульфрик улыбнулся в усы и тронул коня. Надо будет выждать немного, а потом окольными путями довести эту новость до Рагнера и, конечно же, до Дитерикса.

* * *

Мысли, владевшие Дитериксом, трудно было назвать здравыми. Однако целебные свойства физического труда в какой-то степени помогали внести ясность в хаос, который царил в его мозгу. Раз за разом проигрывая в голове ситуацию, он начинал с того самого дня, когда Джефрэйс князь Аренгарта появился у него в Кроншейде, и все время натыкался на загадку. Зачем старому пауку это было нужно?

И ощущение, будто попал в силки. Пытается вырваться, и запутывается еще больше. Потому что теперь, стоило уехать, его как канатом тянуло обратно.

Но он еще не готов сдаться.

* * *

Что касается кузена Рагнера, как донесли лорду Вульфрику преданные люди, которые имелись у него при дворе, король, намахавшись как следует мечом и напившись самогона, заперся в кабинете и сел сочинять стихи. Так, во всяком случае, решила прислуга, услышав, как из-за закрытой двери доносились обрывки странных фраз и цветистые ругательства. Нечто такое… рифмующее с шипами, розами, а может, лилиями… Придворные были в шоке.

* * *

О том, что ночью в замок приехал брат короля принц Хенрикс, Мариг, разумеется, было известно, и к встрече она морально подготовилась. На всякий случай, настроившись не ждать для себя ничего особо хорошего. Однако утреннее посещение оказалось на удивление приятным.

Уже одно то, что тот привел с собой чудесную маленькую Анхельд, было само по себе подарком. От ребенка буквально исходили волны тепла и света. Можно сказать, малышка стала ее первым другом в этом огромном враждебном замке. Да и сам подарок принца такой необычный и редкий, поистине царский.

Брат короля оказался умным и приятным в общении. В Хенриксе чувствовалась спокойная доброжелательная уверенность, Мариг даже подумалось, что они вполне могли бы стать друзьями.

Внешне принц Хенрикс очень походил на брата, но более сухой и пождарый. Немного меньше ростом, другие краски. В отличие от темноволосого и темноглазого Дитерикса, у принца русые волосы и серые глаза. Красивый мужчина, но… Она не могла не признать, Дитерикс красивее брата. Но это не имело ровно никакого значения.

А вот приглашение завтра посетить юных принцев доставило ей большое удовольствие. Мариг провела в хорошем настроении все утро, а после обеда даже собралась на конную прогулку.

* * *

Обедая у себя в покоях, Хенрикс все пытался понять причину общей напряженности и внезапного отъезда брата, и пришел к единственному выводу. Женщины. Вообще-то, раньше принц не считал, что они могут всерьез отравлять существование мужчины. Это потому что в его личной жизни они играли весьма эпизодические роли. Но теперь, глядя на ситуацию в доме брата, невольно убеждался, что вполне могут.

Принц решил не торопить события, спокойно разобраться во всем. Возможно, удастся найти какой-то приемлемый для всех выход. А пока объявил, что, начиная с сегодняшнего вечера, стол для него и королевы накрывается в малой гостиной. Это был прекрасный шанс ближе познакомиться с невесткой.

После обеда он как раз собирался засесть в кабинете, обложившись бумагами, когда явился мажордом с докладом, что королева Мариг собирается выехать на конную прогулку. Лошадь для нее подготовлена, но мажордом волновался и все повторял что-то про «соль».

Мол, все-таки первый выезд королевы, неизвестно, как она ездит верхом, как бы чего не вышло. Понятно, в случае чего, они лишатся поставок соли, а его величество Дитерикс снимет с него голову. Старику хотелось, чтобы кто-то другой взял ответственность на себя.

Это было так созвучно его прежним мыслям, что показалось Хенриксу очень удачной идеей. Поэтому он распорядился, седлать для него коня, и отправился на конюшню, предоставив советникам заниматься делами без него.

У выхода в холл, ведущий к парадному входу в замок, Хенрикса встретило небольшое столпотворение. Приличная толпа придворных скопилась в коридоре и, вытягивая шеи, таращилась на что-то в холле. Молча. У принца от удивления брови вверх полезли, аккуратно проталкиваясь сквозь толпу, которая только при его появлении начала рассасываться, он наткнулся на мажоржома.

— В чем дело?

Тот прокряхтел:

— Ээээ… Королева Мариг готова к конной прогулке и ожидает вас, ваше высочество.

Вот и отлично, подумалось обрадованному Хенриксу. Даму обычно по часу, а то и больше приходится ждать. Он кивнул странно взглянувшему на него старику и прошел в холл. Вот теперь причина такого повышенного внимания стала ясна.

На королеве был мужской наряд. Узкие брюки из вишневого сукна и такая же куртка, а поверх меховой жилет из полярных песцов. На ногах были высокие белые сапожки, а голову леди Мариг украшала круглая меховая шапка, напоминавшая свернувшуюся колобком пушистую белую лису.

Рядом стоял ее личный советник мастер Кнут, поглядывавший по сторонам с легкой ехидцей. Королева напоминала дворянского недоросля, вышедшего на прогулку в сопровождении гувернера. Костюм несомненно очень шел ей, но в Маркленде дамы никогда не надевали мужской костюм. Однако королева была родом из Аренгарта, да и потом…

Все бывает впервые когда-нибудь.

Принц Хенрикс сделал вид что ничего ровным счетом не происходит и произнес:

— Миледи Мариг, позволите сопровождать вас на прогулку?

Вопрос был чистой проформой, но вежливость понравилась даме. Мариг кивнула и сдержанно улыбнулась. А Хенрикс снова отметил про себя, что от нее исходит легкое сияние. И пришел к выводу, что это свойство очень бледной кожи отражать свет.

В конюшне королева опять преподнесла сюрприз. Ей приготовили белую лошадку Лебедь, но она сама лично оседлала гнедого Юрашика, коня, которого привезли из Аренгарта. А на Лебеде, невзирая на возмущенное шипение челяди, поехал ее личный советник.

Надо сказать, что, наблюдая за всеми перипетиями, Хенрикс откровенно развлекался. Сам он поехал на своем Шторме, жеребце пегой масти. Прогулка только началась, а уже сулила удовольствие.

Хорошая солнечная погода сделала день радостным. Сквозь заснеженный лес пробивались лучи, окрашивали укрытые снегом деревья в оттенки розового и синего, золотились искрами. Морозный воздух хрустально прозрачный, тишина, спокойствие, будто лес спит до весны. Но спокойствие обманчиво, тут вспорхнула птица, там кружевной лентой тянутся следы на снегу. Жизнь!

Сопровождение ехало сзади, дабы не мешать королевским особам вести беседу, при желании об их существовании можно было и забыть.

По дороге Хенрикс с леди Мариг разговорились. Он ей рассказывал о своих недавних странствиях, а она ему о княжестве Аренгарт. Иногда в беседу вступал матер Кнут, чтобы рассказать что-то из своих странствий. Хенрикс нашел рассказы этого человека очень интересными.

И вообще, ему интересно было разговаривать с невесткой, по ощущениям так, будто говорил с товарищем, но младшим по возрасту. К тому же она оказалась неплохо образованной, да и на шутки реагировала нормально. Хенрикс отметил, что язык у девчонки как острый как бритва, но не злой.

А каким кладезем ехидной мудрости оказался этот мастер Кнут, принц был в полном восторге. К тому, как он понял, этот Кнут имел познания в магии, а это было еще более притягательно, потому что Хенрикс сам интересовался магией и хотел бы научиться. На что старый советник ответил уклончиво, но и не отказал.

Прогулка прошла отлично.

Зато в их отсутствие замок просто вскипел, обсуждая последние шоковые нововведения в женскую одежду. Поскольку принц как бы разрешил, отдельные дамы, игнорируя молчаливое осуждение, буквально рвались повторить подвиг королевы. Однако остальные предпочли вообще не высказываться.

Еще неизвестно, что скажет его величество Дитерикс, когда вернется.

* * *

Новость, что принц ездил на прогулку с королевой, до леди Исельнир донесли сразу. Слушала она внимательно, а потом задумалась, углубившись в свои мысли. И пришла к выводу, то, что происходит, на самом деле очень хорошо. Теперь надо дождаться приезда короля. А пока…

Ей тоже стоит выезжать верхом.

Разумеется, леди не собиралась надевать мужской наряд. Во-первых, она считала это неприличным, а во-вторых, ее формы, преподнесенные в подобном виде, смотрелись бы слишком вызывающе. И потом, успокоившись, леди Исельнир поняла, сейчас время выжидания и наблюдений. К тому же существует общественное мнение, ей, как матери наследных принцев, следовало быть безупречной, чтобы ни одна тень подозрений не пала на нее.

С другой стороны, в умелых руках подозрения сильное оружие. Ей все чаще приходили на память слова лорда Вульфрика. Однако Иса гнала подобные мысли, слишком страшно было заглянуть в глубину себя, вдуматься в то, что он предлагал.

 

Глава 14

Собираясь в малую королевскую гостиную на ужин, Мариг испытывала беспокойство, не хотелось снова сталкиваться за одним столом с любовницей мужа. Не то, чтобы она что-то имела против этой женщины, просто со стороны леди Исельнир постоянно шла такая волна неприязни, что общение хотелось сократить до минимума. В идеале не иметь вовсе.

Мариг не была виновата в том, что своим появлением разрушила чьи-то мечты. Они сама тут заложница ситуации, которую создали ее отец и ее муж. В конце концов, это было соглашение мужчин, они преследовали какие-то свои выгоды, а расплачиваться пришлось ей и этой женщине.

Впрочем, она считала, что в том неприятном положении, в котором они все оказались, положении виноват король, ее муж. Про себя она уже поняла, что здесь будет такой же лишней, как и дома. Хотя… Разговор с князем перед отъездом, последнее письмо, все это сильно изменило точку зрения Мариг на его отношение к ней. Оказалось, тот скрывал всю жизнь не только горе по умершей жене, но и некую тайну. И теперь в ее представлении отец перестал быть черствым, а просто очень несчастным человеком, ожесточившимся от страдания. Всем своим девичьим сердцем Мариг желала ему найти радость и успокоение.

Что же касается мужа, то о нем она старалась не думать вовсе. Потому что мысли приносили смятение и ненужную боль. Быть навязанной, нежеланной — с этим она уже смирилась. И что любви ей не видать, тоже. Любовь ее мужа принадлежит другой женщине. Он ясно дал это понять.

Но уважение. Ей хватит и уважения.

И права жить тихой жизнью, как она привыкла.

В уважении он ей отказывал, выражая это в отношении, в поступках, в мелочах. Одна накинутая на голову рубашка в брачную ночь чего стоила. Но это она уже прожила.

Мариг старалась не думать, что, возможно, такие ночи еще не раз повторятся. Ведь по условиям брачного договора ей предстояло родить наследника, а она, к сожалению, не забеременела в первую ночь. Значит, муж, подавляя отвращение, будет приходить к ней раз за разом, пока это не произойдет. А после идти к той женщине, которую любит, и искать наслаждение в ее объятиях.

Эта мысль вызывала слезы, которые она старалась скрыть, и внутреннее отторжение. Хорошо, пусть ее нельзя любить. Пусть.

Но у них есть какие-то обязательства друг перед другом. Она выполнит все, что должна. Просто не надо унижать.

Особенно оскорбительной казалась ей его похоть, которую муж даже не счел нужным скрывать в тот последний раз. Он наказывал ее этим!

А ведь, сложись все иначе, Дитерикс мог бы показаться ей… Даже не так… Он… показался Мариг таким красивым и благородным, когда она увидела его в первый раз.

Но внешность обманчива.

Мариг не заметила, как они подошли к покоям, дядька Кнут, сопровождавший ее, легко коснулся руки, прерывая размышлениями, едва заметно улыбнулся и прошептал:

— Мы уже пришли. Выше нос, моя королева.

В гостиную она входила сжав волю в кулак, ожидая снова увидеть там любовницу своего мужа. Однако в комнате был только принц Хенрикс. Он поднялся ей навстречу, приветствуя, и спросил:

— А где же ваш мастер Кнут?

Узнав, что тот ожидает за дверью, велел пригласить к столу. Завязалась интересная беседа. Это был первый ужин в доме ее мужа, который она могла вспоминать с удовольствием.

* * *

Завтра они снова выезжали на прогулку, с утра шел снег, в лесу было необычайно тихо и сказочно красиво. А после обеда Хенрикс сам отвел ее туда, где помещались дети Дитерикса, наследные принцы.

Мариг волновалась перед встречей с детьми, помнились ей нахмуренные брови принца Конрада, старшего сына Дитерикса, с Фержисом она надеялась легче найти общий язык. А малышка Анхельд, та наверняка рада будет ее видеть.

Хорошо, что приданное Мариг уже привезли. Хоть место в обозе и было ограничено, и старухи бились за каждый самый малый тючок, зато сейчас с ней будто маленький кусочек дома. А среди привезенного были и ее детские вещи.

Помня о том, как это приятно самой, она приготовила детям подарки. Красавице Анхельд книжку сказок с красивыми картинками, Фержису большое увеличительное стекло в серебряной оправе, а старшему, Конраду настоящий боевой клинок, привезенный из далекой восточной страны Ши-Зинг.

Хенрикс не оповещал детей заранее, что к ним в гости придет королева. Продолжая наблюдать за ней, он хотел проверить свои впечатления еще раз. В тот момент, когда они пришли, у принцев был урок ораторского мастерства, а маленькая принцесса гуляла с няней в крохотном внутреннем дворике.

Неожиданный визит королевы вызвал всеобщее смущение, принцы повскакивали с мест, замерев от неожиданности. Престарелый преподаватель опомнился первым и прервал урок. Однако смущение и настороженность быстро прошли, как только появились подарки. Даже Конрад, смотревший на королеву нахмуренно и недоверчиво, не смог скрыть восторга, увидев восточный боевой клинок в лаковых ножнах.

Все-таки дети есть дети, даже если они королевские, и даже если их растят изолированно. Мальчишки тут же начали разглядывать свои подарки и хвастать чей лучше. На шум прибежала Анхельд, и шума тут же значительно прибавилось. Мальчики заявили, что девчонкам видеть мужские подарки не положено. Анхельд возмущалась, няне еле удалось уговорить ее утихомириться, но только при условии, что книгу начнут читать немедленно.

Хенрикс смотрел на это все и посмеивался в кулак. Когда няня увела малышку он спросил у Конрада, как продвигаются его уроки фехтования, обещал проверить лично. И Мариг, видя, как мальчик горд своими умениями, решила вмешаться:

— А меня тоже обучал фехтованию мастер Кнут.

— Что? — одновременно повернулись к ней Хенрикс, оба мальчика и преподаватель.

— Не может быть!

В Маркленде девиц не обучали фехтованию. Марик кивнула, глядя на них:

— Я действительно неплохо умею. Да.

— Пффф, наверняка я фехтую лучше! — выпалил принц Конрад, потом смутился. — Простите, миледи Мариг.

Конраду исполнилось тринадцать, и он уже был выше ростом, чем Мариг, крупный, как отец. И такой же самоуверенный. Мариг улыбнулась:

— Проверим?

— С вашего позволения, миледи Мариг и ты племянник, завтра с утра я сам лично проверю, чего вы стоите, — вмешался принц Хенрикс.

А потом обратился к преподавателю со словами:

— Если вы не против.

Тот шевельнул бровями, как будто он мог быть против.

Против был принц Фержис, он тоже хотел с утра заниматься фехтованием, а не философией.

* * *

С этого момента к конным прогулкам и совместным приемам пищи добавились еще и занятия фехтованием. Его высочество Хенрикс обнаружил, что молодая королева и принц Конрад фехтуют примерно одинаково, и нередко ставил их в пару. А потом показательно гонял обоих. Заканчивалось это обычно тем, что из фехтовального зала неслись взрывы хохота.

Потом наследного принца забирал преподаватель, грызть гранит науки, а Мариг с братом короля отправлялись каждый в свои покои. Чтобы после завтрака выехать на конную прогулку

Двор уже не удивлялся, видя, как по коридору идет его высочество Хенрикс, а рядом с ним королева в обтягивающих штанишках и пропотевшей рубашке, и позади ее личный советник, неизменный как тень. Двор просто ждал, что дальше будет.

* * *

Прошло три недели.

Лорд Вульфрик завтракал, слушая доклад о том, что творится при дворах Игерсхолда и Маркленда, ибо везде, где бы прекрасный лорд не пожелал, он всегда находил людей, готовых к сотрудничеству. А дальше наладить связь было несложно, вести передавали и почтовыми голубями, и нарочными.

У его величества Рагнера было в основном без перемен, разве что вчера ему вздумалось выйти на ладье в море, ловить вдохновение для своего стихотворчества. Правда, все завершилось хорошим ловом трески, который затеяли его гребцы. Но, тем не менее, важен результат. Все равно хоть что-то да поймали.

При мысли о том, как пахнет треска, Вульфрик не мог сдержать смеха.

А вот вести из Маркленда он слушал крайне внимательно. Ему докладывали о каждом дне жизни в замке Кроншейд.

Пожалуй, настало время ему самому заняться стихотворчеством. В отличие от короля Рагнера, лорд Вульфрик вполне сносно мог сочинять песни и баллады.

Несколько часов мыслительного напряжения, и народная песня была готова. Велев позвать к себе того бродячего барда, чьи баллады он слушал вчера за ужином, первый лорд заперся с ним в кабинете, следовало убедиться, что тот верно запомнил слова и мелодию. А дальше бард получил солидную (по меркам бродячего барда) сумму денег и указание идти в Маркленд, и петь эту балладу во всех постоялых дворах, которые будут попадаться по дороге.

Выпроводив певца, Вульфрик распорядился, чтобы на утро приготовили повозку, ехать до переправы на Данд. Настало время явиться ко двору Игерсхолда, а то его величество Рагнер слишком долго оставался без присмотра.

Когда все распоряжения были отданы, Вульфрик отправился спать, велев не беспокоить до завтрашнего утра. Потом лорд скрылся в опочивальне, а некоторое время спустя из заросшего кустарником и наполовину заваленного валунами отверстия в стене скалистой балки недалеко от берега реки Кирен, вынырнул крупный светло-серый волк.

Волк огляделся, потянул носом воздух и понесся к плотине.

Подземный ход, ведущий в окрестности Кирена прямо из личных покоев лорда, был таким же древним, как и сама волчья кровь Вульфриков. Знание о нем передавалось от наследника к наследнику из рода в род. Теперешний его хозяин уже достиг возраста, когда надо самому обзаводиться наследниками, однако он не спешил. Потому что видел совершенно новые, невиданные прежде для его рода возможности.

Сейчас ему надо было убедиться, что послание дойдет до цели. Но даже хитроумный лорд не ожидал, что все произойдет так быстро и удачно.

* * *

Для Дитерикса прошедшие дни были полны напряженной работы, а ночи тяжелых дум. Понимая, что вечно бегать от проблемы невозможно, он пытался найти пути решения. Будучи по натуре человеком самолюбивым и самодостаточным, король Маркленда не терпел давления, кто бы ни пытался это давление оказывать. А сейчас он испытывал колоссальное давление ситуации.

Став королем в шестнадцать лет, Дитерикс больше всего ценил собственную независимость, наверное, потому и построил так свою жизнь. Женщины окружали его всегда, имея возможность выбирать лучших из лучших, он никогда не сталкивался с проблемой выбора, просто брал, что хотел, и все были довольны и

счастливы.

Иса все эти годы была для Дитерикса особенной, однако это не означало, что он считал себя с ней как-то связанным. Неважно, что себе думала она, он король. А король свободен в своих действиях.

И это было так.

Хотел сажать ее по правую руку все эти годы, кто смел это его право оспорить? Думал ли, что положение может измениться?!

Сейчас королю впервые пришлось задуматься.

Он всегда считал, что полностью контролирует ситуацию, что все происходит только в соответствии с его волей. А выяснилось, что женщины, в которых он видел лишь приятное развлечение, могут иметь собственную волю. И что самое неприятное, они способны с ним бороться, давить на него. И давить жестоко.

Женщина, которая всегда была рядом, и жена. Иса и Мариг.

У одной те права, что он дал, у другой права по закону. И ни одна от своих прав не отступится.

А он… Он словно на раскалывающейся льдине. Осколки разъезжаются, и выбора не избежать. Впрочем, что-то внутри него уже сделало свой выбор, Дитерикс знал об этом. Но противился признать правду, правда ему не нравилась.

Потому и носился по всему Маркленду, переезжая постоянно из одного места в другое и пытаясь забыться физическим трудом. Лишь бы не возвращаться в Кроншейд, куда его тянуло больше всего. К той заплаканной девочке, что затаила на него смертельную обиду.

* * *

Ночь застала Дитерикса в дороге. Свернув к ближайшему постоялому двору и разместив на постой полусотню, он сидел в полутемном зале со всеми, почти неотличимый от своих людей. Та же темная одежда, капюшон плаща надвинут на голову, кто сейчас признает в нем короля?

Горячая деревенская еда, эль в кружке, те же, что и у всех.

Зал, освещенный факелами, был наполовину пуст, его люди потихоньку переговаривались. Дитерикс сидел у очага, погруженный в свои мысли, и не сразу заметил, как вошел еще один путник. Точнее, он заметил его только после того, как тот запел.

Странствующий бард, который своими песнями расплачивается за похлебку и место на сеновале. Не вникая особо в слова песни, Дитерикс нашел, что поет он неплохо:

Скажи нам путник: где твой дом?

Мой дом — дорога в свете звезд.

Брожу в ночи как голодный пес.

Если увидишь: не бей, не гони.

Скажи нам путник: что твой хлеб?

Мой хлеб — рассказы обычных людей.

Истории, что я храню для друзей,

Которым не жалко для пса бросить кость.

Вот тебе друг: бери эль и хлеб.

Историю нам поведай свою.

За эль и хлеб я не просто скажу,

Возьму лучше лютню и тихо спою.

(Евгений Перов-Межин)

Трактирщик послал мальчишку, певцу поднесли миску варева и большую кружку эля. Некоторое время поэт с удовольствие поглощал свой ужин, а потом запел дальше. А вот теперь Дитерикс слушал его внимательно.

В большом старом замке граф один жил,

При нем молодая жена.

Но не нужна была графу она,

Лишь только наследником граф дорожил.

Он замок покинул, забыл о делах,

Уж вечность прошла, сменяет ночь день.

А дома одна молодая жена,

Над замком нависла печаль, словно тень.

Вернулся из странствий домой графа брат,

Встречает его графиня одна.

На радостях пир приказал он начать,

И с братом танцует графа жена.

А время идет, забыв о делах,

Среди серых скал охотится граф.

Отзвучали последние аккорды лютни, умолк голос певца. Дитерикс сидел, сжав зубы, потому что, черт побери, где-то он уже это слышал!

Кружка с грохотом ударилась о стол. Король резко встал, так что стул отлетел в сторону.

— С рассветом выдвигаемся в Кроншейд, — процедил сквозь зубы. — Всем спать!

А сам вышел в темноту, чувствуя, что ему этой ночью точно спать не придется. Дитерикс прошел через двор к частоколу и вышел за ворота, хотелось отдалиться, отойти от всего услышанного. В стороне от дороги на небольшой прогалине между деревьями стоял крупный волк.

Потянулся к поясу за арбалетом, поздно вспомнив, что оставил его в комнате. Волк не спеша прошелся, Дитериксу даже почудилось, что зверь ухмыляется, а потом медленно развернулся и исчез в заснеженном лесу.

 

Глава 15

С момента приезда его высочества Хенрикса в Кроншейд прошло уже около четырех недель. Обитатели замка успели изучить пристрастия брата короля, и нашли их безопасными для себя. Принц Хенрикс не имел вредных привычек и не страдал тягой к протокольным мероприятиям.

Правда, дамы потихоньку роптали, скучая без балов, которые часто устраивал его величество Дитерикс. И потому ждали своего короля с большим энтузиазмом. Но в остальном, жизнь вошла в некий ритм, и двор вернулся к привычным занятиям. Выезжая на прогулки и охоту, проводя вечера за дружеским обменом сплетнями во время совместных обедов и ужинов. А также решая, против кого в итоге дружить.

Потому что с отъездом короля острота противостояния между королевой и первой дамой королевства отошла на второй план, однако никто не сомневался, что проблема непременно всплывет, достаточно королю вернуться. Но эта была хорошая передышка, чтобы определиться.

Двор делал свои выводы. И не спешил.

Королева большую часть своего времени проводила в обществе деверя, нередко появляясь в покоях, где жили дети Дитерикса. С принцами у нее сложились хорошие доверительные отношения.

Но как же это нервировало и било по самолюбию леди Исельнир.

В отсутствие короля она не устраивала эскапад, проводя время тихо и достойно. И исподволь выстраивала в свою пользу общественное мнение. На чьей стороне окажется в итоге принц Хенрикс, ей было ясно уже сейчас. Но принц должен был понимать, что при желании его мнение можно обернуть против него самого.

Оставался двор. Дама прекрасно знала цену заверениям в дружбе, потому не возлагала на придворных никаких надежд. В этой борьбе она могла рассчитывать только на себя и на своих детей.

Однако именно отношение детей и ранило ее больше всего.

Узнав, что королева посещает наследных принцев ежедневно, леди Исельнир тоже несколько раз наведалась в ту часть замка, чтобы увидеться с детьми. И каждый раз встреча оставляла у нее неприятный осадок, потому что дети только и делали, что рассказывали о леди Мариг.

В это свое посещение леди Исельнир решила приватно поговорить старшим принцем Конрадом. Она выбрала утренний час, который у принца уже традиционно был посвящен фехтованию. Но сегодня урок пришлось отложить.

Разговор состоялся в том маленьком внутреннем дворике, где обычно прогуливалась принцесса Анхельд со своей няней. Внутренний дворик выходил вплотную к наружной стене замка, и в арочные окна было видно лес и дальние горы.

— Я слышала, ты в дружбе с королевой? — принц выглядел встревоженным, прежде мать не изъявляла желания иметь с ним приватную беседу.

— Да, — непонимающе улыбнулся тот. — Мы в дружбе с леди Мариг.

— Это хорошо, — проговорила леди Исельнир, глядя на заснеженную вершину. — Ты должен с ней дружить.

Принц Конрад засмущался, похвала матери была приятна.

— Конрад, — начала она. — Сын мой, ты осознаешь, что являешься наследником своего батюшки?

— Э… да, конечно. Но к чему этот вопрос?

— К тому, что теперь твое право наследования под вопросом, — ответила она в тон, и перевела на сына прекрасные зеленые глаза.

— Как это под вопросом?

— Очень просто. Теперь по брачному договору наследником станет сын, которого родит королева.

И все-таки принц, прежде всего, был подростком. Живым и экспансивным.

— Пффф! — воскликнул он. — Тем лучше, я стану свободным! И буду странствовать, как дядя Хенрикс.

Она смотрела на сына. Хотелось сказать ему, он молод и ничего не понимает, и что леди Мариг, с которой он так носится, на самом деле его первый враг. Но… сейчас сын ее не поймет.

Повернувшись, чтобы уйти, леди в последний раз бросила взгляд на дальний лес. И именно в этот момент заметила вдалеке быстро приближавшийся отряд всадников. Сердце забилось от внезапного предчувствия.

Ей показалось, что впереди отряда она узнала Дитерикса.

Исельнир чуть не бегом побежала к себе, однако по пути предстояло сделать несколько указаний нужным людям. За это время ей удалось привлечь на свою сторону и мажордома, и сенешаля. А коннетабль… Исе всегда было известно, что это старое женоненавистническое чудовище будет ползать у ее ног, достаточно захотеть. Однако ни сенешаль, ни мажордом не могли принять ее сторону открыто, мажордом и вовсе метался в сомнениях, впрочем, Исе сейчас этого и не требовалось.

Разумеется, приближающийся королевский отряд заметила не только она, дозорные со стен сделали это еще раньше. Леди всего лишь попросила сенешаля не докладывать пока что ничего принцу Хенриксу и королеве. Пусть приезд короля станет сюрпризом.

В это время у брата короля и королевы Мариг как раз занятия фехтованием, зачем попусту беспокоить? Будет нечаянной радостью. Леди говорила убедительно, старый царедворец счел нужным прислушаться к ее словам и поверить.

Дальше она быстро направилась в свои покои. Вот теперь ей следовало самой очень тщательно подготовиться к встрече. Больше ни одной ошибки, довольно она совершала глупостей в последнее время.

* * *

Дитерик спешил домой, они могли бы добраться еще к вечеру, но как назло, дорога в лесу неожиданно оказалась заваленной, к тому же, весь день шел снег. В непроходимую чащу леса они не стали соваться, там огромные сугробы, а под ними черт знает что. Лошади могли провалиться и переломать ноги, риск слишком велик. К тому же где-то на периферии постоянно завывали невидимые глазу волки.

Пришлось искать объезд, пробираясь вдоль русла Ронды, реки, протекавшей недалеко от Кроншейда, так бы они во всяком случае не заблудились. В довершение всего еще и снег усилился. Дитерикс был зол как черт, промотались весь день до вечера, а на дорогу так и не вышли, будто за нос водил кто-то. Ночевать пришлось прямо в лесу у костров. А утром рано-рано, как только рассвело, отряд тронулся в путь.

И сейчас, подъезжая к замку, он уже был на взводе. Напряжение копилось с того вечера в таверне, точнее, с того самого дня, как он уехал, а сейчас просто достигло пика. Дитерикс убеждал себя, что его поездка была крайне продуктивной, что он проверил работу сталелитейных мастерских, что побывал почти во всех своих замках, но в глубине души-то себя убедить невозможно. Единственное, что ему сейчас хотелось проверить, так это насколько врет или не врет чертова баллада.

Встречал его гостеприимно опущенный подъемный мост. Коннетабль в проеме ворот, начальник стражи, воины приветствовали своего короля. Дитерикс внимательно вглядывался, ища взглядом брата, однако среди встречавших его не было. Мысли еще не успели оформиться, а он уже влетел на полном скаку во двор. Соскочил с коня и пошел широким шагом к парадному крыльцу.

В другое время после такой скачки он, вероятно, чувствовал бы себя одеревеневшим как повешенный, но только не сейчас. Свита нагнала его уже на ступенях, а наверху, склонившись в глубоком поклоне своего короля встречали сенешаль и мажордом.

— С приездом, ваше величество, — произнесли одновременно.

Дитерикс мотнул головой на приветствие. Как обстоят дела в замке он примерно видел, интересовало другое.

— Что нового произошло в мое отсутствие? — бросил на ходу.

Тут мажордом забежал чуть вперед и проговорил с радостным видом:

— Ваше величество, государь, в ваше отсутствие в замок прибыл принц Хенрикс.

Эти слова почему-то громом отдались в ушах короля, множество вопросов пронеслось вмиг, и все они сводились к одному. Почему брат не вышел встречать его? Но он просто коротко кивнул и, ускорив шаг, пошел по коридорам замка.

— Продолжай.

— Сейчас его высочество…

Собственно, дальше продолжать и не пришлось.

В коридоре появились его жена Мариг и его брат Хенрикс. Они шли к себе после тренировки, потные и разлохмаченные, смеясь и о чем-то переговариваясь. Взгляд Дитерикса прирос к обтянутым кожаными штанишками ногам жены, потом сместился на сияющее лицо, на пропотевшую рубашку…

Мажордому никогда раньше не приходилось видеть, как могут глаза человека одновременно пылать и наливаться кровью. Прямо как у дракона! Ему даже показалось, что у его величества сейчас дым повалит из ноздрей и ушей, а потом он просто растерзает брата и эту женщину на месте.

Порыв был внезапным. Мажордом встал перед королем, замершим на ходу, и многозначительно произнес полушепотом:

— Соль! Ваше величество!

Дитерикс перевел на него пылающий взгляд, старый царедворец втянул голову в плечи.

Но тут Дитерикса заметил Хенрикс, неподдельная радость отразилась на его лице, и он бросился к брату с объятиями:

— Дитер! Как же я скучал! Где тебя носило, брат!?

Все опять мгновенно переменилось, и через секунду Дитерикс уже крепко обнимал брата. Все-таки, что бы ни случилось в жизни, братская любовь в них всегда останется неизменной.

Но взгляд его успел отметить, как быстро сошла улыбка с лица супруги, а глаза Мариг словно помертвели. Она смотрела в пол, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Ну еще бы! В этот момент он действительно готов был разорвать ее на кусочки.

На что, черт побери, похож этот неприличный наряд?!!!

Дитериксу так и хотелось спросить брата, как он мог допустить подобное безобразие, но тот после слов приветствия сам сказал:

— А мы занимались фехтованием с леди Мариг. Знаешь, она неплохо фехтует.

Он застыл, глядя на жену, и взоры всего двора жадно прилипли к королеве. Книксен, выполненный в узких брючках, совсем не то, что в пышном декольтированном платье. Однако леди Мариг умудрилась сделать это изящно, после склонила голову и произнесла:

— Приветствую вас, государь. Мы рады вашему возвращению домой.

Король видел, что абсолютно никакой радости она не испытывает по поводу его возвращения, один страх и холодная неприязнь. Клубок гнева, какой-то обиды и ревности перевернулся у него в груди. Значит, брату можно улыбаться. Сиять для него. А ему нет?! Пальцы непроизвольно скрючились. Ему хотелось заорать на весь Кроншейд:

— Я вижу, как ты рада!!!

Хотелось свернуть ей шею…

Нельзя. Соль, черт побери! Надо ответить на приветствие.

Дитерикс холодно взглянул на жену и произнес приближаясь:

— Леди жена, оденьтесь прилично и ждите меня в МОИХ покоях.

Она странным образом еще больше побледнела, отводя глаза, вспыхнула на мгновение светом, а потом кивнула и быстро пошла в сторону своих апартаментов. Никем в тот момент не замеченный Кнут засеменил за ней.

Проводив жену взглядом, король обернулся к брату. Спросил насмешливо:

— Занимаешься фехтованием?

— Как видишь, — ответил тот, разводя руками.

— А с достойным противником попробовать силы не желаешь? — спросил король прищуриваясь.

— Это ты себя имеешь в виду? Хе-хе! Конечно, желаю! — подбоченился Хенрикс.

— Отлично, тогда жди меня в зале, — проговорил Дитерикс.

— Хорошо, жду, — рассмеялся брат и пошел обратно в фехтовальный зал, крикнув на ходу, — смотри, не опаздывай!

Король уже собирался развернуться и уйти вслед за братом, и тут заметил впереди толпы Ису. Она была в своем чудесном абрикосовом платье с темно розовой накидкой. Красивая, улыбающаяся. Леди не скрывала своей радости при виде короля.

— Государь, мы так рады видеть вас дома…

Голос ее дрожал, глаза сияли.

Дитерикс вдруг смягчился, подошел к ней, погладил по щечке:

— Здравствуй, Иса.

— Ваше величество… — столько надежд всколыхнулось в тот миг в ее душе.

Он смотрел на нее пару секунд, потом улыбка слегка скривила его губы. Король кивнул даме, повернулся и ушел вслед за братом.

* * *

Когда король вошел, брат уже ждал его, стоя в центре фехтовального зала.

— Эй, братец, какое оружие выбираешь? — крикнул он.

— А каким ты пользовался, когда занимался с моей женой? — спросил Дитерикс, проходя вперед.

— Вот этими легкими клинками, — Хенрикс, со смехом указал на пару клинков, лежавших на столике у стены. — У миледи Мариг не такая крепкая рука, чтобы давать ей настоящий тяжелый меч.

— Вот и отлично, — процедил в ответ Дитерикс. — Их и выбираю.

— Да ладно, Дитер, неужели ты станешь биться этой зубочисткой?

— Ты же бился, — коротко ответил король, взяв один клинок себе, а другой бросил брату.

— Я не бился, я учил фехтовать твою жену, — проговорил тот, словив клинок в воздухе.

Странная судорога, похожая на оскал искривила лицо Дитерикса, он хохотнул, занимая позицию:

— А я поучу тебя.

— Ну, это мы еще посмотрим, — ответил тот, становясь напротив.

Пусть клинки и были легкими, от этого их смертоносность нисколько не уменьшалась. Придворным, которые от любопытства набились в зал, пришлось буквально размазываться по стенам, потому что бой между братьями начался нешуточный. Казалось, они поубивают друг друга, Дитерикс теснил брата, тот отбивался, делая время от времени молниеносные выпады.

Звон стали и хриплые выкрики слышались за пределами зала, у мажордома откровенно начали сдавать нервы, будучи от природы человеком мирным, он не переносил все эти мужские игры, к тому же очень боялся и за его величество и за принца. А как прекратить этот бой, из обычного спарринга переросший в настоящую дуэль, не имел представления.

Но все закончилось внезапно и само собой.

Дитерикс выбил меч из руки Хенрикса и отступил. Казалось, только что его глаза метали искры, готов зарубить брата, но вот бой закончен, он насмешливо хмыкнул, отбрасывая клинок в сторону:

— Ну что, младший братец, учить тебя еще и учить!

— Да, конечно, — со смехом отвечал Хенрикс, протягивая свой клинок смотрителю фехтовального зала. — Если бы я не поддался, твое величество черта с два победило бы!

Но Дитерикс уже вышел из зала.

Взгляд его упал на толпу советников. Остановившись на сенешале, велел:

— Через час ко мне в кабинет с докладом.

Потом обернулся к мажордому, тот выступил вперед со словами:

— Ваше величество, ванну вам приготовить в ваших… — запнулся на секунду, — Или в малых северных покоях…?

— В северных, — коротко рыкнул король, двигаясь дальше.

В королевских был риск столкнуться с женой, а к этому он пока еще не был готов морально.

 

Глава 16

Дитерикс сидел в горячей ванне в своих холостяцких северных покоях и изводился от злости. Его терзали мысли, видения. Ярость, которую приходилось подавлять усилием воли.

Принесли поднос с едой. Камердинер что-то беззвучно прошипел, прислуга испарилась, а вслед за ней тоже исчез от греха подальше, предварительно разложив на постели одежду.

Король вылез, расплескивая воду, кое-как обтерся и, не одеваясь, сел за маленький столик. Горячая ванна, завтрак, все это делалось механически, сейчас Дитерикс почти не замечал, что ест.

Час на то, чтобы смыть с себя пот и дорожную грязь, прошел. Король стремительно направился в кабинет. Сенешаль уже дежурил под дверью.

Подробный доклад пошел обо всех службах замка, опытный царедворец знал, как преподнести работу и подчеркнуть собственную значимость. Но Дитерикс тоже прекрасно знал и работу, и его значимость. В другое время он бы стал очень внимательно вникать в каждую мелочь, но сейчас короля интересовало другое.

— Расскажите мне о каждом дне королевы, — прервал он излияния советника.

Тот замер с открытым ртом, крякнул. Потом как-то странно выдохнул воздух и спросил:

— По часам, ваше величество?

Дитериксу хотелось сказать по минутам, но он просто кивнул.

— Ээээ… Утренние часы ее величество миледи Мариг проводила за фехтованием с…

— С моим братом, — закончил король.

— Не только, ваше величество. В тренировках также принимал участие его высочество принц Конрад.

— Хммм…

— Ээээ… Дальше она проводила какое-то время в своих покоях, а потом завтракала и выезжала на прогулку.

— С моим братом.

— Да, государь, — сенешаль кивнул и прочистил горло. — После этого миледи обедала, потом посещала принцев Конрада и Фержиса, и принцессу Анхельд, а потом ужинала…

— И все это с моим братом, не так ли?

— Да. Ваше величество.

Дитерикс некоторое время молчал, уйдя в свои мысли, старый царедворец тоже. Наконец король поднял голову и проговорил:

— Спасибо. Я вами доволен. Можете быть свободны.

Сенешаль с видимым облегчением удалился, его от этого разговора бросило в пот. Бедный царедворец чувствовал себя так, будто писал годовой отчет по закупкам.

Настало время обеда, но Дитерикс обедать не стал. Вместо этого он пошел в ту часть замка, где помещались его дети.

Принцы обычно встречали короля сдержанно. Не оттого что не любили, они очень любили отца. Просто по отношению к сыновьям Дитерикс бывал довольно суров, и нередко произносил одну знаменитую фразу:

«Я слишком вас люблю, чтобы щадить».

Это и понятно, если в свое время он сам не получил бы жесткого воспитания, вряд ли смог бы принять на себя всю тяжесть власти в шестнадцать лет.

Однако сейчас и Конрад, и Фержис поднялись навстречу отцу с искренней радостью в глазах.

— Батюшка, ваше величество!

После первых приветствий старший Конрад взахлеб стал рассказывать отцу о своих успехах в фехтовании, немедленно показал подарок королевы, восточный клинок. И вообще, выразил свое восхищение:

— Отец, миледи Мариг совсем неплохо управляется с мечом! Ей даже удается побить меня, иногда, — потом принц немного засмущался и честно добавил, — Вообще-то, часто.

Фержис тут же захохотал, за что и получил сердитый взгляд от брата. Теперь настала очередь младшего принца хвалиться подарками. Принцесса Анхельд важно вошла в класс с видом маленькой королевы, увидела отца и кинулась на шею. Зашептала ему на ухо:

— Батюшка, а мне тоже сошьют наряд как у миледи Мариг, чтобы я могла ездить в нем на своем пони?

У Дитерикса возникло досадное чувство, что в его отсутствие жена умудрилась втереться в доверие и наладить контакт со всей его семьей.

Видя, что король молчит, позволил себе вмешаться преподаватель наследных принцев. Почтенный философ поклонился с достоинством и произнес, протягивая королю небольшую продолговатую коробочку:

— Ваше величество, по просьбе королевы я попытался расшифровать старинные письмена на этом камне…

— Что? — не понял Дитерикс, открыл коробку и уставился на большой алмаз, лежащий в бархатном ложе.

— Эти письмена, — философ уже вошел в научный раж, не замечая королевского изумления. — Говорят о том, что данный алмаз, раритет, осмелюсь заметить, несомненно, является древним артефактом. Тут написано «Свет несу я тем, кто способен видеть свет». Метод его использования современной науке, увы, не известен. Вероятно, секрет утерян вместе с другими тайнами ушедшей династии империи Ши-Зинг. Однако у меня есть одна гипотеза…

— Подождите, — остановил его Дитерикс. — Откуда этот раритет, алмаз или артефакт, как вы говорите? Он принадлежит моей жене?

— Да, — поклонился преподаватель. — Королеве его подарил принц Хенрикс на эээ… на вашу свадьбу. Э…

Философ вдруг засмущался и заулыбался, добавив:

— Миледи так хорошо знает историю моего родного Версантиума…

Больше Дитерикс этого слушать был не в состоянии. Получалось, только он один не может найти общий язык со своей женой. Его возмущало, что она все время нарушает все принятые при его дворе правила, а ее за это не только не порицают, кое-кто даже восхищается! Но больше всего короля беспокоило то, в чем он боялся себе признаться. Что он ни о ком больше не способен думать.

Но это нисколько не уменьшало его злости.

Она его жена и должна проявлять почтение. И радость при его появлении, черт бы ее побрал! Пока он видел радость в ее глазах, только когда она говорила с другими. С кузеном Рагнером. С братом!

Ревность зашевелилась глубоко внутри, отравляя сердце горечью.

Но разговор с братом он решил отложить на завтра.

Предстояло пообедать и навестить жену в СВОИХ покоях. Леди жена в любом случае уже должна быть готова и дожидаться его там.

* * *

После встречи с королем Иса ушла к себе в большом волнении. Дитерикс был с ней ласков, но… невнимателен. В его глазах она не видела прежнего огня.

Хотя нет, огонь был. Ярость. Как он смотрел на жену! Словно готов убить.

Маленькая военная хитрость удалась. Исе хотелось открыть королю глаза, и это случилось. Но отчего-то она не чувствовала прежней уверенности в своих силах. Во всем виновато то сомнение, что посеял в ней тогда лорд Вульфрик.

Обидные, жестокие слова всплывали в памяти:

«…Возможно, в палочке от леденца больше сладости, чем в булочках? А тесто ему не интересно?»

Его странные намеки, и это непонятное обещание:

«Подумайте, леди. И помните, я ваш друг»

Леди Исельнир отказывалась, категорически не хотела допускать в голову эти мысли, эти злые семена, что Вульфрик хотел посеять в ее душе. Но они, к сожалению, прорастали… Борьба с собой отнимала все силы женщины. Сейчас только Дитерикс мог спасти ее, потому что Иса могла сколько угодно притворяться на людях сильной и несгибаемой, внутри она была слабой женщиной и отчаянно нуждалась в поддержке.

Она послала королю записку с просьбой принять ее сегодня.

* * *

Обед у Дитерикса был поздний и как-то растянулся, плавно перетекая в ужин. Он все не мог себя заставить встать и пойти к жене. Принесли записку от леди Исельнир. Просит о встрече. Сегодня.

Не сегодня. Исе придется подождать, у него есть дела поважнее. И прежде всего…

— Брат? Ты не против, если я войду?

Хенрикс стоял на пороге. Дитерикс поморщился, разговор с братом хотелось отложить, у него еще не остыла злость. Но раз так…

— Проходи, брат. Садись, — и уставился в окно.

А за окном стемнело, зимние сумерки плавно перетекли в ночь.

— Дитер, — начал было Хенрикс.

Но тот перебил его:

— Брат, прости, что не мог уделить тебе достаточно времени сегодня. Как видишь, у меня тут семейные дела, — король нахмурился, подавляя вздох. — А завтра поговорим, расскажешь о своих странствиях.

Хенрикс только поднял брови, когда услышал о делах семейных.

— Да, я понимаю. Но знаешь, — он вдруг усмехнулся. — Ты напоминаешь племенного жеребца, на которого накинули аркан.

Дитерик мрачно хмыкнул, искоса взглянув на брата, а тот, как ни в чем не бывало, продолжал, салютуя брату кубком:

— Конь брыкается, рвется на свободу… Но рядом наездник, а на спине у коня седло.

Почему-то при этих словах у короля перед мысленным взором встали стройные ножки наездницы, обтянутые узкими кожаными штанишками, в глазах резко потемнело. Он грохнул кулаком по столу и чертыхнулся.

Видя состояние брата, Хенрикс встал, произнес на прощание:

— До завтра. Удачи тебе, брат, — и ушел, оставляя Дитерикса наедине с самим собой.

Прошло еще несколько минут тягостной, напряженной внутренней борьбы. Потом король встал, в последний раз отпив из кубка, и отправился в свои покои.

* * *

Мариг просидела в огромной пустой ненавистной опочивальне весь день. Сначала, как только прибежала из фехтовального зала, ее чуть не охватила истерика. Внезапно появившийся муж, его неприкрытая ненависть и злоба хуже холодного душа стряхнули все остатки радости.

Когда няня с кормилицей увидели ее бледную, с трясущимися губами, готовы были лопнуть от возмущения. Бежать наброситься с кулаками на кого, самого короля? Но он ее супруг. Что он велит, должно исполняться безоговорочно.

Дядька Кнут быстро и доходчиво объяснил, а потом просто взял все в свои руки. Мариг искупали, одели и причесали. Он также настоял, чтобы девочка поела здесь же, зная, что там она вряд ли станет что-то есть, волнение не позволит. Но и здесь, в своих покоях, поесть она нормально не смогла, так, поковырялась в тарелке.

Наконец, сколько не оттягивай, настал момент идти в королевские покои. Мариг била нервная дрожь, руки заледенели. В душе зрел протест. Пытаться подавить протест чувством долга горько. Это очень горько.

— Девочка моя, — не выдержал Кнут. — Хуже того, что с тобой уже было, не случится. Поверь. И я буду рядом, так что не волнуйся.

При этом он так тепло на нее смотрел, что Мариг поневоле улыбнулась. А потом он отвел ее королевские покои, где они и проторчали вдвоем весь день до самой ночи.

Изощренная пытка, мучение ожиданием. Наказание. За что?

Даже у Кнута нервишки начали пошаливать. Ему больно было смотреть на девочку, застывшим взглядом глядевшую перед собой. И поневоле к тем эпитетам, которыми он обычно мысленно награждал короля Маркленда, добавилось немало новых.

Несколько раз за день по очереди приходили Нинет и Сольвик. Одна втайне от другой приносила каких-нибудь вкусностей, а в последний раз Нинет на всякий случай прихватила еще и книжку. Чтобы легче было ждать неизбежного.

И каждый раз, когда открывалась входная дверь, Мариг нервно вздрагивала.

Время от времени в покоях появлялась прислуга, это тоже вносило свою лепту, добавляя нервозности. Приносили и уносили какую-то еду, спрашивали, нет ли пожеланий. У Мариг было единственное пожелание, чтобы ее оставили в покое. Ближе к вечеру так и произошло, горничные зажгли свечи и удалились.

Потихоньку настала ночь. В очередной раз глянув в окно, Кнут сказал:

— Думаю, тебе надо ложиться спать, девочка моя. У твоего мужа могло оказаться больше дел, чем он предполагал. И на тебя просто не осталось времени.

— Хорошо бы, — ответила она с нервным смехом.

— Так, — Кнут еще раз пристально вгляделся в ее опущенное лицо. — Быстро в постель, и спать.

— А ты?

— А я буду рядом. Не волнуйся, я не останусь в твоей спальне. Буду за стеной. Помнишь, тот коридор? Вот там я подожду тебя до утра.

— Но там же тебе будет неудобно. И там, наверное, закрыто. Кнут, давай мы совсем не будем ложиться спать…

Мариг просто не хотелось оставаться одной.

Старый дядька погладил ее по щеке, улыбнулся и очень убедительно сказал:

— Спать. Я буду рядом.

А после вышел из комнаты в ту дверь, что вела в сторону тайного коридора к тронному залу. Дверь, разумеется, была заперта, но что такое запертые двери для боевого мага?

Оставшись одна, Мариг посидела еще некоторое время, потом все-таки разделась. Она весь день избегала смотреть на огромную кровать с витыми столбиками, но момент неизбежности все-таки подошел. А в сердце теплилась надежда, что муж и правда забыл о ней и не придет сегодня.

Подавляя неприятные ассоциации, влезла на это гигантское ложе. Заснуть здесь ей, конечно, не удастся, но дядька настаивал. В конце концов, он прав. Лучше уж коротать ночь в лежа постели, чем сидя за столом. Она вскарабкалась повыше, оперлась спиной о резное изголовье. Света свечи, стоявшей на тумбочке у ложа было достаточно, Мариг попыталась углубиться в чтение.

* * *

Идти в сторону собственной опочивальни почему-то оказалось трудно. Ноги переставлялись как-то медленно, словно к ним гири приделаны. В груди, сбивая дыхание, перекатывается какое-то ледяное желе, и от него волны легкой дрожи по всему телу.

У входа Дитерикс увидел стражу из аренгартцев. Криво усмехнулся и вошел внутрь. Он не сразу заметил жену в большой спальне. Увидел, только догадавшись бросить взгляд на свою кровать. Девчонка сжалась у изголовья, напряженная, как затравленный зверек. Яркие глаза на бледном лице горели тревожным огнем.

Повисло молчание. Дитерикс заговорил первым, с досадой осознавая, что от нее слова не дождаться:

— Здравствуй, леди жена.

— Здравствуйте, государь.

Теперь она неуловимо выпрямилась, спрятав страх поглубже. Но Дитерикс его видел, и этот страх вызывал в нем двойственные чувства. Какую-то мстительную радость, что жена боится его гнева, потому что ему есть за что гневаться, черт побери! И все же именно этот ее страх почему-то ранил его, ему хотелось успокоить, доказать, что…

— Как ты провела этот месяц без меня? Довольна ли? — спросил он, подходя ближе.

— Благодарю. Мне очень понравилось в вашем замке. Все было очень хорошо.

«До тех пор, пока не появились вы»

Эти слова не прозвучали, но Дитерикс их услышал. До огромной кровати оставалось несколько шагов, жена сделала попытку встать, Дитерикс вытянул руку, говоря:

— Не вставай.

Она как-то дернулась, спрятала руки и замерла. Разговор упорно не хотел клеиться. Мужчина прошелся вдоль ложа, глядя куда-то в стену, потом резко повернулся и неожиданно для самого себя спросил:

— Леди жена, ты не беременна?

— Нет, ваше величество.

Дитериксу показалось, она вся вспыхнула, глаза метнули в него бирюзовые лучи, но взгляд так же резко опустился, а губы странно покривились. Брезгливо — презрительно. Но он уже перестал обращать внимание на то странное свечение, что ему в ней время от времени виделось, ему просто нужен был ответ!

Непроизвольно сжались кулаки. Холодное презрение оказалось как кислота для его мужского самолюбия.

— Ответь мне на один вопрос, леди жена, отчего ты улыбаешься все мужчинам вокруг, кроме меня?

Она молчала, уставившись куда-то в сторону. Ему вдруг стало дико обидно, от обиды полезла гадость, подогреваемая ревностью:

— Может быть, ты и ласки свои расточаешь так же охотно, как улыбки? Ммм?

О! Каким гневом полыхнули ее глаза!

— Я знаю свой долг. В отличие от вас, государь!

Дитерикса к этому моменту уже трясло от противоречивых чувств. Теперь он просто взорвался:

— Ах вот как, леди жена?! Долг, говоришь?! Так исполняй свой долг!

И тут она сделала нечто, убившее свесь его гнев на корню.

Жалкая бессильная улыбка исказила пунцовые губы, по лицу пробежала тень страдания. Она быстро сбросила одеяло, капот полетел на пол, а потом Мариг откинулась на подушку и набросила подол рубашки на лицо.

Дитерикс видел, как нервно вздымается плоский белоснежный животик, как чуть подрагивает тело в ожидании. Чего? Акта насилия? Он не хотел ее насиловать! Убей Бог, он не хотел! Он хотел…

Невольно отметил, что Мариг за прошедший месяц немного округлилась, кости уже не торчали так заметно. Она казалась такой беззащитной, и в этой беззащитности было страшное, несокрушимое оружие.

Мужчина замер вслушиваясь в ее шумное затрудненное дыхание, Потом медленно приблизился, протянув руку, невесомо, почти не прикасаясь, дотронулся до губ, скрытых тонкой тканью.

Эта ее рубашка…

Она разделяла из не хуже каменной стены. Непробиваемой, непреодолимой. Разрушить эту стену силой невозможно.

Вся злость, бродившая в нем, куда-то испарилась, Дитерикс понимал, что наверное должен был бы уйти, но он не мог этого сделать. Ему нужно было пробиться к ней, необходимо иначе никак не уляжется в душе эта мучительная потребность, с которой он безуспешно боролся все эти дни.

Мужчина приблизился, осторожно лег рядом, легко провел кончиками пальцев по лицу, скрытому тканью. Вздрогнула, губы под рубашкой чуть приоткрылись, задышала глубже.

Боится…

Не надо. Не надо страха, пусть не будет страха.

Очень нежно, невесомо прикоснулся губами к ее губам, скрытым тканью. Еще и еще раз. И еще. Покрывая легкими поцелуями лицо, руки, тело.

Белоснежное, светящееся в полумраке комнаты, чуть подрагивающее тело.

Губы спустились ниже, даря ласку. Она действительно чуточку округлилась, но это не имело ровно никакого значения. Сейчас не имело для мужчины никакого значения, какие у нее формы, пусть даже этих форм вовсе нет. Была она.

Не тело, но она.

Покрывая поцелуями дрожащий живот и ноги, он целовал ЕЕ. Дарил нежность, ласку. Отдавал с лихвой то, что безжалостно забрал когда-то. Дарил блаженство. Тонул в нем сам.

Постепенно тонкое, чуть светящееся тело начало отвечать на ласку, с губ слетел тягучий стон наслаждения. И только тогда мужчина осторожно сдвинул с ее лица рубашку, чтобы прижаться к губам своими, пить, не насыщаясь, утоляя жажду. Позволить рукам касаться так, как ему мечталось весь этот месяц.

Сейчас он уже не мог бы сказать, как себя ощущает. Это было так… словно не было тела, словно его нет и ее нет по отдельности, но есть они едино, вместе.

Никогда Дитерикс не испытывал такого, а он-то спал с женщинами с одиннадцати лет. То, что происходило с ним сейчас, не просто секс, это как печать навечно. Дальше он уже ничего не помнил и не соображал, он просто был. Был с ней, в ней, а она в нем.

* * *

Кнут накинул звуконепроницаемый полог на их спальню не сразу, как король туда вошел. Но на сей раз он не оставил себе «замочной скважины». И лишь спустя довольно долгое время решился проникнуть сквозь полог тонкой ниточкой сознания. И немедленно закрыл его снова.

А после опустился на пол, прижался спиной к стене. Он и не замечал, что все это время ходил на месте. По ширине коридор был в три шага. Три шага туда, три обратно. На лице мага появилась странная, но очень довольная улыбка, он извлек из-за пазухи серебряное зеркальце — артефакт, активировал.

На сей раз Джефрэйс ответил не сразу, пришлось ждать, пока в зеркальце появилась его встревоженная физиономия с растрепанными со сна волосами. На немой вопрос, читавшийся в глазах старика, Кнут просто кивнул.

Князь замер, прикрывая глаза. Грудь его резко вздымалась, Кнуту даже почудилось, что из-под век старика блестят слезы. Но тот вдруг резко оживился:

— Кнут! Не больше десяти шагов! Помни!

— Да, — ответил тот. — Я помню. Я же обещал.

С этими словами маг прервал контакт.

Мастер Кнут служил князю уже больше девятнадцати лет. Делал он это добровольно по одной причине. Мариг. Когда девочка только родилась, измученный, почти выживший из ума Джефрэйс просил мага, проездом остановившегося в Аренгарте, посмотреть, что не так с ребенком.

Вот тогда и покорила она навсегда его сердце. Догадавшись, что перед ним дитя древней крови, маг сначала испытывал к ребенку непонятный, почти болезненный интерес, а потом полюбил как свою дочь, которой у него никогда не было.

И Джефрэйс любил дочь, но то была мучительная, горькая любовь с болью пополам. Девочка всегда напоминала о любимой Тильдир, потерянной навеки. Глядя в голубые глаза Мариг, ему было проще поверить, что любимая женщина могла быть ему неверна, чем в то, что произошло на самом деле. Но все-таки часть души Джефрэйса была отравлена сомнением, так ему было легче жить.

Знал ли он, на ком женился? Ни в тот момент, ни после Джефрэйс этого не знал. И о том, что в Ворстхолле издревле живут сильфиды, отправляясь туда войной, он тоже не знал. Казалось, должен был бы заметить странности, имевшие место в этом походе. Трое его старших сыновей, они погибли, один погнался в лесу за косулей и упал в ловчую яму с кольями, другой заблудился, и сгинул в болоте, а третий сорвался со скалы. Почему так произошло?

Ему бы остановиться, поинтересоваться, но князь ничего не слышал, его будто вела куда-то крепкая нить, тянувшаяся из сердца. А, увидев Тильдир, понял, что принадлежит ей навеки.

Невозможно закрыть свое сердце от дочерей сильфид.

Не всем видим свет, что скрывается в них, и не во всех возникает к ним привязанность, лишь в тех, кого выберет сама. Та привязанность, будь то дружба или любовь, крепка как смерть. Любить дочери сильфид могут лишь одного единственного, кого выберет их сердце. И только с ним могут иметь детей.

* * *

Прошло некоторое время и странное, неизъяснимое состояние блаженства отпустило Мариг.

Понемногу вспомнила, что она в спальне своего мужа.

В постели своего мужа, в его объятиях… Спят? Она не сразу смогла прийти в себя, а, осознав, что между ними произошло, пришла в смятение.

Захотелось немедленно сбросить с себя его руки и бежать.

Почувствовав, что она напряглась, Дитерикс проснулся. Тонкое тело жены стало отодвигаться, он инстинктивно сжал руки, вдавливая ее в себя. Не дать ей отдалиться. Не сейчас. Отвернулась.

— Я… — услышал сбивчивый шепот.

— Что? — выдохнул в ответ, касаясь рукой волны черных волос.

— Я хочу уйти, ваше величество.

Так холодно. Словно провалился с головой под лед. Отнял руку, она не пошевелилась. Молча встал, оделся и вышел.

Мариг казалось, она вовсе не сможет уснуть в этой постели. Однако стоило ей остаться одной, сон сморил ее в считанные минуты. В отличие от Дитерикса. Он еще долго стоял у открытого окна в спальне своих северных покоев. Морозный воздух выстудил комнату, но холод был приятен, холод был сродни холоду, поселившемуся в душе.

 

Глава 17

Проснувшись затемно, Дитерикс велел оседлать коня и ускакал в лес. Сопровождению, высланному начальником стражи, запрещено было приближаться. Король хотел уединения, чтобы ветер свистел в ушах, чтобы холод обжигал лицо. И никого рядом.

Через некоторое время король вернулся в замок, конь шел шагом, красивый всадник ровно держался в седле, откинув назад гордую голову. Лицо его не выражало ничего. Горячая ванна ждала его в покоях, принесли завтрак.

— Ваше величество, принц Хенрикс ожидает вас в фехтовальном зале, — доложил вездесущий мажордом.

У него были и другие важные вопросы, но начать он предпочел с этого. Дитерикс взглянул на царедворца и проговорил:

— Хорошо. Что еще?

— Эээ… Государь, через неделю Новый год… — осторожно начал мажордом. — Мы будем устраивать бал?

Надо же. Подошел Новый год, а он совсем забыл об этом.

— Да, конечно, будем как всегда.

— Эээ… Я могу справиться у королевы, как бы она хотела оформить зал…? — робко поинтересовался мажордом.

Весь замок уже знал, что его величество провел вчера большую часть ночи с женой. Все подозревали, что не одними душеспасительными беседами они там занимались. И все умирали от любопытства, отчего государь так мрачен сегодня.

— Можешь, — поморщился Дитерикс. — И впредь не беспокой меня по этому вопросу. Что-то еще?

О, у того было много чего еще, но по виду государя мажордом понял, что достаточно. Доложил, что ее величество миледи Мариг с утра перебралась в свои покои и с тех пор не выходила. Откланялся и исчез.

Дитерикс провел ладонью по лицу, помассировал переносицу. Брат в фехтовальном зале ждет. Но сперва надо сделать то, что следовало сделать с самого начала. Приказал принести из хранилища драгоценности его матушки.

Для него тот ларец, инкрустированный перламутром и пластинами из слоновой кости был одним из немногих оставшихся ему кусочков детства. Он помнил матушкины руки, когда она его открывала, как вынимала, примеряла лежавшие в его красной бархатной глубине украшения. Провел кончиками пальцев по крышке. Драгоценности королевы должны принадлежать королеве.

Приказал не оборачиваясь:

— Передайте моей жене, что я собираюсь посетить ее сейчас.

Кто-то, ему не видно было со спины, бросился исполнять. Дитерикс накрыл шкатулку парчовым чехлом, в котором она хранилась, и пошел в покои Мариг. Встреченные в коридоре придворные провожали взглядом своего короля, продолжая гадать, в какую сторону теперь задует переменчивый ветер.

Аренгартцы с алебардами у покоев жены стали настолько привычными, что воспринимались уже вполне естественно и органично, как предметы интерьера. Встречали короля настороженно. Леди жена была еще бледнее обычного, если конечно при ее синеватой бледности можно стать бледнее.

— Добрый день, ваше величество, — книксен, голова опущена.

Взгляд Дитерикса сразу метнулся к ее чуть припухшим пунцовым губам, возвращая его на миг в ощущения прошедшей ночи. Однако губы эти были сжаты, ни намека на улыбку. Жена сосредоточенно смотрела перед собой. Подавляя кольнувшую сердце досаду, он сказал:

— Добрый день, леди жена. Как спалось?

Мариг на мгновение вскинула на него взгляд, словно желая убедиться, не издевается ли он. Потом проговорила:

— Благодарю. Очень хорошо.

— Вот и хорошо. Я хочу сделать тебе подарок. Собственно, это следовало сделать давно.

Он прошел по комнате к столу, поставил на него шкатулку, снял чехол из зеленоватой парчи.

— Это драгоценности моей матушки. Теперь они твои, леди жена.

Та присела в глубоком книксене:

— Благодарю, ваше величество, — и никаких эмоций.

Судя по безэмоциональному виду жены, Дитерикс уже понял, что она не станет докучать ему проявлениями благодарности. Но ему хотелось получить хоть какой-то отклик, потому он неожиданно для себя добавил:

— Ты можешь продолжать свои тренировки и прогулки верхом, леди жена. Только надевай плащ, когда идешь в этом своем… тренировочном костюме.

— Спасибо вам, ваше величество!

О! А вот теперь в ее глазах на миг мелькнула искренняя благодарность.

А Дитериксу пришла в голову отличная идея.

* * *

Когда король ушел, Нинет с Сольвик переглянулись, на лицах их явно читался некий обмен мыслями, потом они дружно кивнули и скрылись в своей комнатке, оставив Мариг одну. Кнут, наблюдая за всеми ними, вздохнул и закатил глаза, прикрывая дверь своей каморки. Но щелочку он оставил, в щелочку ему было видно Мариг.

Та подарка от своего мужа явно не ожидала. Долго смотрела на шкатулку, склонив голову набок. А потом провела по ней пальцами. В точности так же, как до этого сделал ее муж. Кнуту сразу показалось, что него этот подарок не просто ящик с драгоценностями, слишком много эмоций было во взгляде мужчины, обращенном на шкатулку.

А разрешение на посещение фехтовального зала? Честно говоря, от короля он этого не ожидал.

Хочет набрать очки?

— Ну-ну, — пробормотал про себя маг.

И скрылся за дверью, напевая веселый мотивчик, в котором явственно угадывались слова:

Все говорят, что пить нельзя

Все говорят, что пить нельзя

Все говорят, что пить нельзя!

А я говорю, что буду!

(Борис Гребенщиков)

* * *

От жены король направился прямо в фехтовальный зал, братец Хенрикс и без того уже заждался, да и Дитериксу хотелось его видеть. Проходя по коридорам, он был настолько поглощен своими недавними впечатлениями, что не заметил Ису. А она- то видела его хорошо.

Она прождала его всю вчерашнюю ночь.

Несколько раз за день переспрашивала служанок, точно ли записку отдали Дитериксу в руки, те божились, что точно. А Иса нервничала и отправляла их снова. Следить, куда направится король, и что будет делать.

Самым тяжелым для нее был момент, когда сообщили, что он пошел к жене. А потом, что провел там пол ночи. Сердце горело, но женщина все равно ждала.

В прошлый раз он пришел к ней от жены. К ней!

А теперь он прошел мимо, даже не бросив взгляда в сторону коридора, ведущего к ее покоям! Что изменилось сейчас? Отчего… Исельнир развернулась и пошла обратно, никого не желая видеть.

Мажордом сунулся было к ней с каким-то вопросом, но тут же выскочил обратно. Старику было ясно, что скоро тут хорошенько рванет, и он искренне поражался, почему это не ясно королю?

Замок в очередной раз затих в предвкушении.

С приездом короля всеобщий интерес стал гореть еще ярче. Ожидаемый скандал разразился, но далеко не в том виде и не в том объеме. Значительно прибавляло дров в костер любопытства придворных то, что наутро после ночи король преподнес леди жене шкатулку с драгоценностями королевы матери.

Все это подпитывалось разнообразными домыслами, в итоге строгие взоры дам обратились к их мужьям и любовникам. Король должен являться для всех примером, и потому дорогих подарков теперь хотели все, и молодые и старые. А мужьям и любовникам оставалось только поражаться, как личные неприятности его величества могут вносить сумятицу в жизнь его подданных.

* * *

Между тем, приближался новогодний праздник, и это тоже было важной темой для обсуждения. В прежние годы веселые балы, что проводились в королевском замке, организовывала неофициальная хозяйка леди Исельнир.

А теперь, когда у Маркленда есть королева?

Теперь придворные стали заключать пари.

Сложнее всего пришлось мажордому. На его долю выпала миссия сочетать в себя функции гонца, приносящего дурные вести, и голубя мира одновременно. Потому что сенешаль категорически устранился от решения вопросов связанных с организацией бала и украшением зала к новогоднему празднику, ему вопросов с закупками за глаза хватит.

Коннетабль… С ним все понятно. Остальные советники последовали их примеру. Закрывать своим телом бреши в «крепостной стене» не хотелось никому.

С легким трепетом мажордом отправился за этим вопросом к королеве.

— Украшение пиршественного зала к Новому году? — удивленно подняла брови королева Мариг. — Мой супруг послал вас ко мне?

Мажордом тут же закивал в подтверждение.

Мариг бросила беспомощный взгляд на дядьку Кнутом, и только открыла рот, чтобы что-то ответить, как в ее покоях появился посланный от принца Хенрикса с приглашением на прогулку.

— Эээ… Мой личный советник мастер Кнут даст вам исчерпывающий ответ на эту тему, — быстро проговорила королева и сбежала переодеваться.

В этот момент она действительно испытывала благодарность за то, что ее не заперли в покоях, что позволили маленькие развлечения. Даже дышать стало как- то легче.

Мастер Кнут и мажордом остались стоять друг против друга. Мажордом выжидающе уставился на личного советника королевы. Кнут прочистил горло.

— А… Будьте любезны, скажите, кто занимался этим вопросом в прежние годы?

— Леди Исельнир, — с готовностью ответил мажордом.

— И как, его величеству нравилось?

Теперь уже прочистил горло мажордом, потому что вопрос был достаточно двусмысленный. Вдруг за последнее время вкус его у величества несколько изменился?

— Эээ… Да, раньше все нравилось.

— Ну, если его величеству все нравилось, возможно, стоит сделать все как раньше?

— протянул Кнут.

И тут же решительно добавил:

— Извините, мне пора.

Потому что из спальни вышла переодетая в мужской наряд Мариг. Согласно требованию мужа, сверху она надела короткий плащ, прикрывавший ноги до середины бедра. И мажордом невольно залюбовался, подумав про себя, что из королевы мог бы получиться неплохой паж.

Но он немедленно образумился, дав себе ментальную затрещину королевы пажами не бывают. И тут же побежал в покои леди Исельнир, сообщить, что все остается по-прежнему.

Ставки продолжали расти.

* * *

В холле перед главным входом принц Хенрикс ожидал леди Мариг, чтобы выехать вместе с ней на прогулку. Его величество Дитерикс стоял рядом. Братья говорили между собой.

Король тоже был одет соответственно и тоже собирался выехать. Но на охоту. Хотя, казалось бы, вечер скоро, какая охота во второй половине дня? Но у короля были свои планы.

Принц приятно удивился, узнав, что брат что разрешил жене продолжать уроки фехтования, а так же и выезжать на прогулки в его обществе. Это был знак высокого доверия с его стороны. Однако брат был мрачен и погружен в себя, а Хенриксу хотелось видеть его счастливым.

— Дитер, поехали лучше с нами. Что ты там сейчас подстрелишь, стемнеет скоро, — предложил Хенрикс.

— Увидишь, — просто ответил король.

И замер, глядя в конец коридора, где появилась одетая в мужской наряд его жена. При виде мужа она смешалась, даже чуть сбилась с шага. Дитерикс тут же отвел взгляд, хлопнул брата по плечу и вышел за дверь. Оседланный конь и десятка сопровождения уже ждали его во дворе. Маленький отряд выехал за пределы замка раньше, чем Мариг и принц Хенрикс успели выйти на крыльцо.

* * *

«Все остается по-прежнему»

Все остается по-прежнему?!

Леди Исельнир металась в своих покоях как разъяренная тигрица. Значит, теперь ей будет приказывать личный советник синей твари?! А Дитерикс даже после обеда не нашел минутки, чтобы вспомнить о ней…

По-прежнему!?

Она чуть не пришибла мажордома, когда тот сообщил ей «радостную» новость. Сработала многолетняя привычка улыбаться, когда хочется убить. Иса прекрасно представляла, что сейчас сплетничает про нее двор.

Потом все же успокоилась. Надо взять себя в руки. Надо держать лицо так, будто это ее нисколько не трогает. Узнав, что королева с принцем Хенриксом отправилась на прогулку, а его величество чуть раньше Дитерикс выехал на охоту, Иса решила тоже выехать, проветриться на воздухе.

Она уже начала одеваться, и тут в комнату скользнула одна из ее преданных служанок. Вид у девушки был весьма таинственный, в руках она держала небольшой сверток. Девушка смотрела очень многозначительно, будто хотела что- то важное сказать. Иса немедленно отослала всех.

— Госпожа, это просил вам передать посланный от лорда Вульфрика, — еле слышно прошептала она, передавая ей сверток.

Исельнир взглянула на девушку, на сверток. Стала разворачивать. А руки дрожали. Внутри оказалась шкатулка, леди открыла ее и замерла. В нерешительности протянула руку к скрытому внутри поставцу с флакончиками. Каждый был закрыт притертой пробкой из цветного стекла. Там же лежал перевязанный красной лентой маленький пергамент. Иса решила сначала прочитать письмо.

«Леди Исельнир, позвольте преподнести вам маленький подарок к Новогоднему балу. В том, что с красной пробкой, «Любовный напиток». Ваш искренний друг.

Лорд Вульфрик»

Однако! «Любовный напиток» очень редкие и дорогие духи, их аромат так притягателен, что устоять невозможно. И… они даруют невероятную страсть.

Иса была приятно поражена. Неужели этот прожженный интриган, этот золотоволосый циник решил позаботиться о ней на свой манер? Духи, вызывающие страсть. Что ж, она найдет им применение.

А остальные? Теперь уже руки смело потянулись к маленьким флакончикам. Она открыла первый попавшийся и даже прикрыла глаза от удовольствия, запах лаванды расплылся по комнате.

Остальные даже проверять не стала. Догадываясь, что золотоволосый интриган послал действительно самое дорогое. Настроение значительно улучшилось, теперь у нее был стимул заняться балом. В конце концов, она была тут хозяйкой балов столько лет, кому как не ей знать, что больше всего может понравиться королю?! А бледная немочь пусть размахивает мечом в фехтовальном зале. Посмотрим, что приятнее будет Дитериксу, запах пота или «Любовный напиток»?

Вытащив маленький мешочек с серебром, отдала его служанке:

— Иди. Отблагодаришь посланного.

Та кивнула и, прежде чем уйти, наклонилась к ее уху и сказала шепотом:

— Он еще передал на словах.

— Что? — насторожилась Иса.

Если я понадоблюсь, вы знаете, как меня найти.

— …? — Иса понятия не имела, как его найти.

— Он принес еще клетку с голубями. Я оставила ее в кладовой.

Глаза леди Исельнир прищурились. Она прекрасно понимала, что Вульфрик предлагает ей игру, в которой у него есть какие-то свои цели. Игра опасная. Но и у нее есть свои цели. И пока его цели не идут в разрез с ее целями…

— Хорошо. Иди. Голубей потом принесешь. И позови мою камеристку!

Прогулку действительно стоило отложить до утра.

* * *

Отпуская жену с братом, Дитерикс, наступал на горло своей ревности. Но ей с ним привычно, брат ее не пугает. И в отличие от кузена Рагнера, в котором он сразу почуял соперника, Хенрикс ей друг.

Дитерикс уже понял, если он хочет когда-нибудь добиться от своей жены приветливого взгляда, придется позволить ей заниматься тем, что ей нравится, и иметь друзей. Сам же король приступил к реализации некоего плана, созревшего в его голове.

Еще утром, во время прогулки Дитерикс заметил следы в лесу и набрел на поляну, там косули объедали кору. Конечно, на вечер глядя можно и не найти то место, где они кормились, но он специально оставлял зарубки на стволах. Велев сопровождению держаться подальше, к той поляне поехал один.

Снег тихонько поскрипывал под копытами коня, день был солнечный, до сумерек еще почти два часа, Дитерикс ехал по собственным следам. Минут через двадцать показалась поляна, сквозь стволы деревьев издали виднелись косули.

Остановился, прикрыл морду коня. Сейчас главное не спугнуть. Животных было штук двадцать, крупный самец — вожак, несколько самок с косулятами и молодые самцы. Очень осторожно снял арбалет, притороченный к луке седла, взвел, прицеливаясь. Вожака трогать нельзя, самок с косулятами тоже. Выбрал молодого самца помельче, но с красивыми рожками.

Выстрел был точен. Изящный олень, подстреленный арбалетным болтом, упал на снег, заливаясь кровью, остальные бросились в рассыпную. Дитерикс проводил их взглядом. Стадо он запомнил, чтобы семья косуль не пострадала, больше в эту зиму на них охотиться не будут. Благо лес велик и обилен, и косуль, и другой добычи много. Король берег лес вокруг замка.

Приторочив добычу к седлу впереди себя, поехал на встречу своему сопровождению. В замке он появился, когда только начало смеркаться.

* * *

По ступеням крыльца поднимались Хенрикс и Мариг, тоже только вернулись с прогулки. Хенрикс увидел брата первым, воскликнул:

— Нет, вы посмотрите!

Мариг немедленно обернулась. Ей еще не приходилось видеть своего мужа издали, да еще верхом. Надо сказать, всадник был красив. Гордая посадка, развернутые широкие плечи, сильная рука уверенно держит поводья, другая расслабленно лежит на луке седла, к которому приторочена туша косули.

Лицо короля показалось Мариг хмурым, губы сомкнуты. Густые черные волосы рассыпались по плечам. Волосы… Ей вспомнилось, как вчера эти волосы рассыпались над ней шелковым шатром, и Мариг немедленно зажмурилась, отгоняя воспоминание. А потом и вовсе отвернулась, чтобы он, не дай Бог, не увидел интереса в ее взгляде. Совладав с собой, она приветствовала короля, однако глаз старалась не поднимать.

Дитерикс подъехал к крыльцу, легко спрыгнул с коня.

— Дитер! Как ты умудрился подстрелить этого красавца в такой темноте? — спросил Хенрикс, обнимая брата.

Тот только усмехнулся в ответ. Все то время он всеми силами сдерживался, чтобы не смотреть на жену, хотя и чувствовал на себе ее взгляд. Отдав распоряжение зажарить мясо на ужин, помог Мариг подняться по ступеням, а потом переключил все свое внимание на брата, и они, обсуждая моменты охоты, вошли внутрь.

Мариг было даже слегка обидно. Похоже, теперь муж решил ее не замечать. Лучше бы уж ругался на нее как раньше, чем так. Она и сама не понимала, почему ей вдруг от этого досадно.

В эту минуту Дитерикс, словно услышав, повернулся к ней со словами:

— Леди жена, надеюсь, ты почтишь нас своим присутствием сегодня на ужине?

Она сначала хотела ответить нет, потом замерла в нерешительности, потому и муж, и Хеникс смотрели на нее, ожидая ответа. И тут Дитерикс учтиво склонил голову чуть набок и добавил:

— Я охотился для тебя.

После этих слов отказаться было невозможно.

— Благодарю, ваше величество.

Мариг снова присела в книксене, не понимая, что на самом деле лучше, игнорирование или эта его учтивость. Учтивость была непривычной, она выбивала из колеи. Положение как всегда спас дядька. Мариг поражалась, как он умудряется оставаться совершенно незаметным, оставаясь рядом. Потому что о его присутствии вспоминали, только когда он сам решал вмешаться.

Кнут вежливо поблагодарил короля и принца и просил от лица леди Мариг разрешения уйти, чтобы приготовиться к ужину.

Дитерикс и его брат смотрели им вслед. Потом Хенрикс перевел взгляд на короля и сказал негромко, так, чтобы слышал только он:

— Знаешь, братец, на твоем месте, я бы пообщался с ее личным советником.

Тот наконец оторвался от созерцания тонкой фигурки, удалявшейся по коридору, и вопросительно посмотрел на брата. А Хенрикс продолжал:

— Очень умный и образованный человек. Маг, между прочим.

— Маг? Хммм…

— Насколько я понял, он рядом с твоей женой с самого ее рождения. Думаю, он знает о леди Мариг все. Понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — буркнул король, недовольный тем, что сам не додумался до этого.

Однако совет брата был как нельзя кстати, крепко сжав Хенрикса за плечо, он сказал:

— Пойдем, посидишь со мной, пока я буду одеваться. Заодно и поболтаем.

 

Глава 18

Перед этим ужином Мариг опять волновалась. Непонятное, зыбкое состояние, словно в ее внутренней защите, помогавшей закрываться от любых обид, появилась брешь. Она не могла понять, зачем муж это делает, зачем ему быть с ней учтивым? Если ему нужен наследник, которого она должна родить по договору, она и без того выполнит свой долг. Если же ему от нее нужно что-то другое…

Это "другое" отметал разум, говоривший, что она просто тут всем мешает. В налаженной жизни мужа и без нее было все, кроме соли. Что ж, женившись на ней он получил и соль в придачу. Так зачем…

Зачем сеять в ней эти ростки надежды? Чтобы потом больнее было ошибиться?

— Выше нос, — услышала она голос дядьки. — Моя королева идет на ужин с мужем, а не на допрос святой инквизиции.

— Да, конечно, — улыбнулась Мариг.

Но тут же нахмурилась снова, подумав, что там вероятно будет и любовница мужа, леди Исельнир. Весь этот месяц, пока муж отсутствовал, она с ней практически не сталкивалась, но теперь, видимо, придется.

— Мариг, — Кнут снова отвлек ее. — Надень сегодня что-нибудь из той шкатулки, что подарил тебе супруг. Ему будет приятно.

Платье Мариг было из мягкой бирюзовой тафты. Единственное у нее платье с пышной юбкой, но лиф узкий, глубоким треугольным мысом спускавшийся ниже талии, и пышные, объемные вверху рукава. Вырез петелька плавно переходил в небольшой воротник апаш, по самому краю которого тонкое кружево их серебряных нитей.

В первый раз Мариг выбирала себе драгоценности сама, до этого всегда подсказывал дядька. Смущенно улыбнувшись, открыла тот красивый ларец, что принес утром муж. Хранившиеся в нем украшения по богатству были достойны королевы, но невозможно было не заметить, сколь тонким вкусом обладала эта королева.

Его матушка. Он так касался этого ларца, вероятно очень любил мать… Мариг даже слегка позавидовала мужу. Из множества украшений она выбрала необычное широкое колье и серьги из жемчуга с перламутром. В зеркале увидела, как Кнут качнул головой от восхищения, по цвету и по текстуре украшения идеально подошли к наряду. Снежно-бледная кожа, яркие губы и глаза, мягкий отблеск жемчуга, игра оттенков перламутра, мягкой перелив тафты.

— Выросла наша девочка, — прошептала Нинет, и ткнула в бок Сольвик, утиравшую непрошенную слезинку.

— Ну, моя королева, пошли? Негоже заставлять его величество томиться ожиданием, — пошутил Кнут.

Потому что посланный от короля уже доложил, королеву ожидают в малой гостиной.

* * *

Идя на ужин, Мариг настраивалась увидеть там первую даму королевства, однако в гостиной ее встречали только король и его брат. Кнут уже собирался исчезнуть за дверью, как его окликнул принц Хенрикс:

— Мастер Кнут, куда же вы?

— Э… — замялся тот выразительно шевельнув бровями.

Вмешался Дитерикс:

— Мастер Кнут, составь нам компанию.

Тон короля не допускал отказа, Кнуту оставалось только промямлить слова благодарности и сесть за стол со всеми.

Ужин прошел в непринужденной беседе, но говорили в основном мужчины. Хоть Хенрикс и пытался втянуть Мариг, постоянно обращаясь к ней с разными вопросами, она старалась ограничиться короткими фразами. Присутствие мужа смущало, но к счастью, он почти весь вечер был занят беседой с ее личным советником.

Дитерикс был потрясен. В первый момент он даже замер от неожиданности. Эта непонятная женщина, его жена… Она надела сегодня любимое украшение его матушки.

Кто-то подсказал? Догадалась? Но как? Сладко-горькое тонкое чувство нахлынуло ностальгией. А жена была… Хороша. Во вкусе ей откажешь, да и одеваться она умеет.

Дитерикс постарался как можно глубже скрыть все свои чувства, и не пялиться на нее, открыв рот, как юнец какой-то. Стал расспрашивать о том о сем ее личного советника, да так втянулся в разговор, что действительно увлекся. Этот мастер Кнут оказался просто кладезем информации, причем самой различной. Король даже улучил момент, когда его не слышала жена, многозначительно понизив голос, проговорил, указывая взглядом на Мариг:

— Надо поговорить наедине.

Он был удивлен, когда Кнут как-то странно поморщился и сглотнул. Но личный советник немедленно согласился:

— Да, ваше величество.

Король с довольным видом откинулся в кресле, незаметно наблюдая за тем, как жена ест жареную оленину. Мясо было приготовлено идеально, и явно нравилось ей. Дитреиксу вдруг стало тепло на душе, оттого что она ест с удовольствием.

А мастер Кнут откинувшись в кресле, потирал лоб при мысли, как ему придется ухищряться, чтобы соблюсти те самые десять шагов.

— После ужина, — проговорил король, обращаясь к нему.

— Да, ваше величество, — обреченно ответил Кнут.

Ужин подошел к концу, для Мариг он оказался неожиданно приятным. Но напряжение, отпустившее ее, к концу вернулось. Потому что за ужином следует ночь. Что планирует ночью ее супруг? Опять вызовет ее в свою опочивальню?

Однако Дитерикс не собирался гнать коней, понятно, что его девочка-жена взволнована и насторожена. Воспоминания о прошедшей ночи не могут не преследовать ее. Так же как и его. Мгновенно вспыхивающие в мозгу сцены их близости жалили его весь день, вызывая дикую потребность.

Но он так же видел, насколько та неопытна, собственные ощущения могут пугать ее. Он готов был подождать, пока Мариг проникнется к нему доверием. Мрачно напоминая себе, что добиваться доверия теперь будет непросто.

Поэтому, проводив жену до дверей, Дитерикс пожелал ей спокойной ночи и отправился в свои холостяцкие покои, перед уходом велев Кнуту явиться к нему как только госпожа заснет.

* * *

Когда он просто пожелал спокойной ночи и ушел, Мариг даже не знала, что почувствовала в тот момент. Облегчение? Радость? Разочарование?

Поняв, что ничего не понимает, постаралась затолкать все чувства поглубже, чтобы не засорять ими голову, и улеглась спать. Но почему-то ворочалась, все никак не получалось заснуть.

Еще сложнее пришлось Кнуту. Мариг никак не засыпала, но то была легко решаемая проблема, легкое заклинание доброго сна, и девочка спала меньше, чем через минуту. А вот чтобы отправиться к королю и одновременно остаться в пределах десяти шагов, пришлось раздвоиться, причем в буквальном смысле этого слова.

Нинет, выглянувшая из своей комнатки, видела, как мастер Кнут вышел за из покоев наружу. Старушка состроила подозрительную мину. И куда это он направился на ночь глядя? Да еще так страшно таинственно?

Няня была бы здорово удивлена, загляни она в его каморку-гардеробную. Все это время мастер Кнут сидел там на кровати, выпучив глаза от напряжения, пока его точная копия давала ценные советы королю, как ему (если повезет!) добиться расположения собственной жены.

* * *

День прошел для леди Исельнир тяжело. Подарок от лорда Вульфрика немного поднял настроение, но ненадолго. Дитерикс ведь так о ней и не вспомнил. Не вспомнил! Она была больше чем уверена, что тот и забыл о ее записке. Выходит, тощая синяя девчонка каким-то образом смогла привлечь его. Но как?!

Только новизной, подсказывал опыт. Все новое всегда сулит неизведанные удовольствия. А такой бесстыжий развратник, как Дитерикс просто не смог бы удержаться…

Ничего, скоро должен пресытиться, говорила она себя. Но страшная обида просачивалась сквозь все доводы рассудка, разъедала душу.

В такие моменты Иса могла только пожалеть, что ей не с кем выговориться. У нее, к великому сожалению, не было настоящих, преданных подруг, с которыми она могла бы выплакать свою обиду. В обычное время Иса в них не нуждалась, потому что не доверяла никому, но в обычное время она и чувствовала себя куда увереннее, чем сейчас.

Однако все это сути не меняло.

Черная обида разрасталась в душе, отравляя ядом все хорошее в сердце женщины. Но все же она понимала, что расстраиваться и опускать руки рано.

Всегда будет завтрашний день.

* * *

Мастер Кнут, вернувшись после разговора с королем, блаженно вытянулся и заснул на своей койке. А его величество надолго задумался. Разговор вышел очень содержательный, Дитерикс даже пожалел, что в его окружении не было столь разносторонних и образованных людей.

Конечно, советники достаточно опытны по части ведения хозяйства, но никто из них не обладал и долей тех знаний, коими владел маг. Допустим, за знаниями король мог бы обратиться к тому философу из Версантиума, что обучал его детей, но до беседы с магом у Дитерикса и мысли подобной не возникало.

Деловая хватка и гибкость ума позволяли успешно управлять страной. К тому же, Дитерикс был человеком действия по натуре, воином со времен своей юности. Таким же, как его отец и дед.

И жизнь вел такую же, как его отец и дед.

Последним человеком, с которым Дитерикс говорил о науке, искусстве или поэзии, была его матушка, королева. Но королевы не стало, когда ему было шестнадцать, а с женщинами, что его окружали, у него не было общих тем для разговоров.

Да и разговоры интересовали тех меньше всего. Женщины видели в молодом короле привлекательного сильного самца, и это льстило его самолюбию. Но король не был рабом своих страстей. Зная, что дамам от него нужно, Дитерикс прекрасно с ними управлялся, не позволяя собой манипулировать.

Так было всегда, и до последнего времени его это устраивало.

Задумывался ли он о том, что общение с женщиной не ограничивается одной постелью? Как правило, нет.

А сегодня личный советник королевы ненавязчиво и необидно, но все же очень доходчиво объяснил, что он все эти годы жил неправильно. Впрочем, сейчас Дитерикс и сам понимал, маг просто озвучил его тайные мысли.

Дитерикс снова стоял у открытого окна, глядя на спящий лес, залитый серебром, вдыхая морозный воздух ночи. И думал о том, как странно распорядилась судьба, послав ему в жены настоящую королеву, а он в первый момент не понял. Счел ее досадным, унизительным дополнением к сделке, и унижал в ответ.

Странная улыбка коснулась губ короля. Ради настоящей королевы он постарается. Дитериксу еще никогда не приходилось покорять женщину. Забавно, что эта женщина его жена. В этом был даже какой-то неизведанный для него азарт.

Записка Исы так и осталась непрочитанной.

* * *

Следующее утро началось с того, что Кнут погнал Мариг в фехтовальный зал. Погнал, конечно громко сказано, он просто сказал, что негоже запускать занятия, раз уж король разрешил. А та уже сама помчалась, не слушая воплей няни и кормилицы. Кнут только поспевал за ней.

Закутанная в светло серый плащ королева быстро прошла по коридору мимо поворота к покоям леди Исельнир. Увидев ее, служанки Исы переглянулись, съязвив, что в таком виде королева похожа на привидение, и повернули назад, докладывать госпоже.

А госпожа уже и без того знала, что король вчера подарил жене драгоценности королевы-матери, а вечером ужинал с ней и с братом. И это вызывало в ней волну бешенства. Но сегодня леди Исельнир взяла себя в руки и постаралась мыслить отвлеченно.

Принца Хенрикса она никогда особо не любила, но поскольку их интересы не сталкивались, Хенрикс был безразличен, ибо не вредил. Теперь все изменилось, став другом синей королевы, принц автоматически перешел в разряд врагов для Исы.

Но куда больше ее задевало даже не это.

Украшения королевы-матери.

Своих драгоценностей у Исы было наверное даже больше, чем у самой королевы матери, потому что Дитерикс всегда был щедр с ней. За каждого из рожденных детей леди получила по замку, кроме того, он выплачивал ей ежегодное жалование, как матери наследных принцев. Но украшения королевы матери… Это был статус.

Она помнила покойную королеву-мать, леди Хильдегард. Подростком Иса была при ней в услужении. Королева казалась грузной женщиной, болезненная, с бледным, но одухотворенным лицом. Свою красоту леди утратила, ей пришлось перенести несколько тяжелых родов, а из детей выжили только Дитерикс и Хенрикс. И как это часто бывает, брак с покойным государем Фержисом не был для королевы наполнен особой радостью, король жил в свое удовольствие и вспоминал о жене, только когда ему требовались дети.

Однако никто не видел ее в унынии, королева любила читать, хорошо рисовала, ее вышивки и гобелены были прекрасны. Вокруг нее вечно толпились какие-то философы и поэты, с которыми она вела скучнейшие беседы. А еще леди Хильдегард очень любила беседовать о высоких материях с сыновьями.

Этого Иса никогда не могла понять. А вот короля Фержиса она прекрасно понимала, разве мужчине может нравиться в качестве жены подобная развалина?

Дитерикс во многом был сыном своего отца. Но он очень любил мать.

И то, что он подарил жене украшения матери, Иса сочла нехорошим признаком. А уж то, что два дня не вспоминал о ней, и того хуже. И если это так продолжится…

Иса всегда была человеком действия, в этом у них с Дитериксом было много общего. Не вспоминает о ней? Она решила пойти к королю сама, не выгонит же он ее, тем более, что хороший предлог для посещения у нее имелся.

Но к посещению следовало как следует подготовиться.

* * *

Когда запыхавшаяся Мариг влетела в фехтовальный зал, занятия там уже шли вовсю. Но к занимавшимся добавилось еще двое — младший принц Фержис и сам Дитерикс. она даже сначала смутилась, увидев их. Хенрикс махнул рукой приветствуя ее, и Мариг присела на длинную скамью вдоль стены, наблюдать за тем, как идет тренировка.

Хенрикс привычно гонял Конрада, но все же Конрад умудрился прокричать:

— Привет, леди Мариг!

За что был незамедлительно наказан дядькой, Хенрикс выбил у него легкий клинок, поймал в воздухе и шлепнул им принца по заду. Тот ловко отпрыгнул, но все же обидный шлепок пониже спины догнал его. Юноша немедленно оглянулся на королеву, но она в тот момент смотрела в другую сторону.

В дальнем конце зала Дитерикс занимался с младшим сыном. Принц Фержис просто сиял, что ему тоже наконец-то позволили принимать участие в настоящих мужских занятиях. Более того, с ним занимался сам отец!

Таким своего мужа Мариг еще не видела. Она вообще еще не видела, как тот общается с детьми, это настолько отличалось от ее обычного представления о нем, словно другой человек. Сейчас Дитерикс напоминал ей матерого волка, который учит маленького волчонка. Терпеливо, заботливо, но строго. Все очень логично, выверено, мощь сдерживается, чтобы заставить мальчика работать в полную силу, но не давить, не причинить ребенку вреда.

Мариг поняла, что муж действительно любил своих детей, пусть и не выражал этого словами. Глядя на них сейчас, она могла признать, что слова были бы неуместны.

Тем временем Хенрикс, освободившись, отправил Конрада, как он сказал, на скамейку запасных, и позвал Мариг. Становясь в позицию, она испытывала непонятное воодушевление, захотелось вдруг сегодня показать себя. Потому нападала она на Хенрикса особенно ожесточенно, но тот посмеивался, отбиваясь.

Тренировка шла параллельно, и Дитерикс сейчас тренировал старшего сына, а Фержис вытирал пот, сидя у стены. С Конрадом отец вел себя иначе. Фехтовал, конечно, не в полную силу, но почти на равных и все же чуть впереди, чтобы вызвать в юноше дух соперничества, заставить его работать на пределе, добиваться победы.

Оба спарринга закончились одновременно. Дитерикс посмеиваясь крикнул брату:

— Молодец, хорошо натаскал мальчишку!

Красный и потный Конрад, только что усевшийся на скамейку рядом с Фержисом, еще больше покраснел от удовольствия.

— А то, — ответил Хенрикс, потом добавил. — Еще лучше я натаскал эту юную леди. Не желаешь проверить, ваше величество?

Дитерикс не ожидал, но не стал выказывать своего удивления, просто проворил:

— Посмотрим, — и встал в позицию.

Предложение оказалось внезапным для Мариг. У нее даже зашумело в ушах и пересохло во рту. Не поднимая глаз на мужа, она встала напротив и подняла клинок.

В этот момент принц Фержис ткнул брата в бок и проговорил:

— Вот интересно, и почему леди Мариг вдруг начинает светиться, когда нервничает? Ой, а глаза, ты глянь…

— Не знаю, — фыркнул Конрад. — По-моему, это ее нисколько не портит, я бы даже сказал, что ей идет. А что, необычно.

— Да, она хорошая девчонка, — проговорил младший.

— Э, э, не забывай, что говоришь о королеве! — назидательно проговорил Конрад, подняв вверх указательный палец, он обожал учить младшего брата жизни.

Бой пошел сначала неспешно, с легкого прощупывания противника. Однако постепенно Мариг освоилась. Заметив, что Дитерикс ведет себя с ней как с младшим сыном, то есть бережет, решила поднять темп.

Несколько секунд был слышен только звон клинков. Мариг постоянно атаковала, Дитерикс дал ей эту возможность. Выпады следовали один за другим, будто со всех сторон одновременно. Наблюдая за женой, не мог не отметить, как ловко она двигается. Тонкое тело казалось гибким, как ивовый прутик, однако маленькие женские руки не были по-женски слабыми. Вся как тонкий призрачный клинок, такая же гибкая и смертоносная.

Однако она была молода и еще не умела рассчитывать свои силы. Поняв, что жена начала уставать, Дитерикс молниеносно провел обманный прием, оказавшись у нее за спиной. И вот она уже вплотную к нему, одной рукой он держал оба клинка, а другой прижимал Мариг к своей груди.

Объятия вышли неожиданными и тесными. Оба в тот момент были разгоряченными и потными. И оба думали об одном и том же. О той ночи, о близости. Мариг шевельнулась, и Дитерикс разомкнул объятия, отпуская ее. Рассеялось странное напряжение момента.

А Хенрикс наблюдал за ними, сложив руки на груди, и улыбался.

— Действительно, неплохо натаскал, — сказал Дитерикс брату, отходя.

Мариг тихо буркнула, оправляя рубашку:

— Я просто устала.

Дитерикс подошел к стене, положить клинки на столик.

— На самом деле я доволен подготовкой, — проговорил он. — Но с завтрашнего дня сам буду заниматься с тобой.

Она кивнула, понимая, что еще немного и позорно расплачется, совершенно непонятно почему, присела в книксене, схватила свой плащ и пошла к выходу, где ее ждал невозмутимый дядька Кнут.

У того было собственное мнение на счет происходящего. Похоже, его величество решил начать применять его советы на практике.

* * *

Как только леди Исельнир донесли, что его величество вернулся из фехтовального зала, она немедленно отправилась в его покои, надо было обсудить некоторые моменты, касающиеся Новогоднего бала.

К тому же…

Иса знала, что сейчас он должен принимать ванну.

 

Глава 19

Отправляясь в покои к Дитериксу, леди Иса оделась с особой тщательностью, чтобы уж наверняка. И была она действительно хороша. Наряд продуман до мелочей и нарочито строгий. Но с изюминкой. Нижнее платье сливового цвета имело глубоко декольтированный корсаж, а сверху глухая накидка, застегнутая у горла бриллиантовой заколкой. Тяжелый шелк накидки чуть расходился спереди, демонстрируя в щелку крупный бриллиант, сверкавший в аппетитной ложбинке между грудями.

Гладкая прическа, нежный румянец на золотистой коже. Образ довершали длинные серьги и маленькая диадема, с которой мысиком на лоб спускались бриллиантовые капельки.

Видевшие ее в коридоре мужчины поневоле провожали взглядом. Однако Иса волновалась, а перед тем, как войти в малые северные покои, даже остановилась, в нерешительности кусая губы. Но поворачивать назад было поздно.

Войдя, она удивилась, не увидев ванны, да и Дитерикса не было видно.

— Где государь? — спросила камердинера.

— Иса? — раздался вдруг удивленный возглас.

Дитерикс вышел из гардеробной, затянутый в кожу, застегивая на ходу пряжку охотничьего ремне..

— Ты не принял ванну? — пролепетала она от неожиданности. — Простите, ваше величество.

И присела в глубоком книксене. Так бриллиант, покоившийся между грудями, был виден лучше всего. Король улыбнулся.

— Нет, мы с Хенриксом решили сначала поехать проверить капканы.

— А… — Иса смешалась.

— Что за дело так спешно привело ко мне самую прекрасную женщину королевства? — взгляд короля был теплый и ласковый, однако совсем не это хотела видеть Иса в его глазах.

— Государь, это касается Новогоднего бала.

Но тот уже отошел и вообще, слушал крайне невнимательно. Леди стало до зубовного скрежета досадно, желчь поднялась к горлу вместе с желанием отомстить.

— Что там с балом? — спросил небрежно.

Сейчас ей точно хотелось вцепиться ногтями ему в физиономию, потому что Дитерикс так и не повернулся к ней лицом. Но она взяла себя в руки и, улыбаясь его спине, проговорила:

— Королева через своего личного советника, а тот в свою очередь через мажордома передала мне право заниматься подготовкой и украшением зала.

Она сделала паузу, ожидая, что Дитерикс скажет. А тот все также перебирал кинжалы, лежавшие на столе и, не поворачиваясь, ответил:

— Ну что ж, кажется, она собирается наладить отношения? Вот и отлично, я доволен.

Он доволен?!!!

— Но… — Иса хотела возразить, что налаживать отношения с синей тварью и слушаться ее приказов не собирается.

И тут Дитерикс, закончив со своими кинжалами, наконец повернулся к ней, подошел вплотную и потрепал по румяной щечке:

— А теперь иди, мне пора. Нехорошо, если тебя тут застанет Хенрикс.

Исе хотелось заорать:

— Да пошел ты со своим Хенриксом! Мне плевать на него! Давно ли тебе самому было плевать на всех и вся?! Привел синюю тварь и сразу стал заботиться о приличиях?!

Но она улыбнулась ангельской улыбкой, присела в книксене, а потом вышла, лопаясь от злости и возмущения.

У дверей чуть не столкнулась с принцем Хенриксом, пробормотала что-то на его приветствие и быстро пошла к себе. Больше всего ей было досадно на свою глупость, что не воспользовалась теми духами. Ведь думала, что обойдется и без них. Обида на Дитерикса росла как снежный ком.

Но потом она, уже придя к себе, она одумалась, решив, что на балу не оставит ему шанса. Духи, любые уловки, не важно, ночь бала Дитер проведет в ее постели. А пока надо и впрямь заняться приготовлениями.

И показать, что ей нет в этом равных.

* * *

Столкнувшись среди бела дня в дверях холостяцких покоев брата с его любовницей, Хенрикс не показал виду, что удивлен. Дитерикс показался ему озабоченным, и Хенрикс прекрасно понимал почему.

— Дитер, — мягко проговрил он. — Мне кажется, с этим надо что-то делать.

Не стал объяснять с чем, король и без того прекрасно понял.

— Я знаю, — ответил он. — Пошли?

— Пошли, — проговорил принц, видя, что брат не хочет обсуждать сейчас эту тему.

Они прошли по коридорам к входному холлу. Всю дорогу Дитерикс сосредоточенно молчал, Хенрикс искоса наблюдал за ним. Потому и заметил, как неуловимо изменился взгляд брата, и разгладились моршинки на лбу.

В холле уже ждала закутанная в плащ Мариг. Рядом с ней личный советник, неизменный, незаменимый и практически незаметный. Глаза Мариг, обращенные на короля, вспыхнули и скрылись под ресницами, а на бледной коже несмело расцвел румянец.

Хенрикс начал непринужденный разговор первым, чтобы дать этим двоим время немного успокоиться. Потом включился и Дитерикс. Несколько фраз, остроумный ответ Кнута, вызвавший у всех улыбку. Король предложил леди Мариг руку, и вся четверка покинула холл, чтобы отправиться на прогулку.

На коня Дитерикс подсаживал свою жену сам.

* * *

Король с братом и женой уехали проверять капканы.

Служанка охотно перечисляла подробности, в красках расписывая, как королева была одета, как король на нее смотрел, о чем они говорили и что делали, перед тем как выехать.

Исельнир слушала. В большой задумчивости слушала. Первый порыв дикой ярости прошел. А слова прислуги только подтверждали то, что она уже начала понимать. То, что сказали ей сегодня глаза Дитера.

Она стала бывшей.

Быстро.

Не ожидала, что такое может случиться с ней… Не ожидала.

Была ведь уверена, что таких красавиц как она не бросают.

И так стало тошно, самой себя тошно. Бегала за ним, унижалась, выпрашивала кроху внимания. А он торопился к той, к другой. К синей твари.

Так и хотелось назвать себя непроходимой дурой. Но Иса дурой не была. Просто расслабилась, упустила момент, не успела вовремя сориентироваться.

Глупость какая…

Не надо обижать женщину, не надо загонять ее в угол.

Бал? Да, конечно. Балом она займется.

— Можешь быть свободна, — рассеянно сказала Иса, опуская прислугу, и прошла в будуар.

Будуар Исельнир напоминал уютное гнездышко, однако райская птичка, что здесь жила, прекрасно разбиралась в делах, и работу управляющих в трех своих замках контролировала лично. Просто король никогда не видел первую даму королевства за работой, для него она была развлечением. А между тем, работать Иса умела.

Собственно, для этих целей, да еще хранить наиболее ценные украшения и важную переписку, у нее в будуаре имелось изящное бюро. Присев за стол, Иса открыла ящичек, вытащила оттуда прибор для письма, листок тонкой бумаги и… очки (удивительное приспособление, тайно приобретенное ею у купцов, доставлявших эксклюзивные товары из всех просвещенных стран мира).

С очками на носу она выглядела неожиданно и забавно. Леди стеснялась своего слабого зрения, потому королю об этом ничего известно не было. Ему многое о ней известно не было.

Прежде чем перо опустилось на бумагу, Исельнир застыла, углубившись в себя. В свое сердце. Сейчас там было пусто, как в прогоревшей печи, только угли обиды, присыпанные золой. Потом она медленно вывела на листке бумаги всего одно слово:

"Согласна"

Клетка с голубями, которых ей принесли от лорда Вульфрика, хранилась в каморке, примыкавшей к ее обширной гардеробной. Иса откинула с клетки пестрое покрывало, достала птицу. Заботливый, подумалось ей, на лапке каждого из четырех голубей уже был закреплен маленький круглый футлярчик, в который можно было спрятать записку.

А потом открыла окно и выпустила белую птицу. Голубь вспорхнул с ладоней, немного покружился над замком и полетел на запад.

Женщина еще долго стояла и смотрела на снежный лес. Где-то там мужчина, которого она считала своим, на прогулке с другой женщиной, которую он считает своей. А она теперь не у дел. Бывшая.

Но рано, рано ее списали со счетов. Рано.

Вернулась к столу, взгляд упал на поставец с флакончиками. Взяла один, с бледно розовой крышкой, вдохнула аромат сирени, нанесла немного на запястья.

Духи? Для мести все сгодится.

Иса заперла поставец в один из ящиков бюро, и вышла из своих покоев. Ей нужно пойти в пиршественный зал, кое-какие идеи созрели в мозгу, надо было их проверить на месте.

* * *

К вечеру из Кроншейда прилетел голубь. Лорд Вульфрик даже в первый момент напрягся от неожиданности, не смея поверить своим глазам. Птица принесла короткую записку.

"Согласна"

Согласна!

На такую удачу он не смел даже рассчитывать, отправляя голубей и духи, думал, что все затянется еще как минимум на год. Созрела леди.

— А это значит, у нашего друга Дитерикса Марклендского дела даже лучше, чем я предполагал, — пробормотал Вульфрик, подумав при этом. — Вот же везучий малый.

Но везение Дитерикса ему, первому лорду Игерсхолда, весьма пригодится. Весьма. И пока все идет по плану.

На следующее утро леди Исельнир принесли корзинку засахаренных фруктов. Доверенная служанка передала лакомство и шепнула:

— Сказали, там кое-то есть для вас.

На дне корзинки лежал такой же округлый футлярчик, а в нем написанная почерком Вульфрика записка:

"Ничего не предпринимайте без меня"