Торжественное возвращение королевской семьи Маркленда в Кроншейд прошло очень радостно, и практически без накладок. Что ни говори, но двор любил своего короля, да и молодую королеву успели полюбить за доброту и беззлобный характер.
Но больше всех приезду брата был рад и счастлив принц Хенрикс. Это означало, что теперь он снова свободен и может отправляться на все четыре стороны. Правда, был момент, омрачавший его радость — пришлось признаваться, что неделю назад принц Конрад сбежал.
* * *
У принца Хенрикса тогда был очередной трудный день, полный хлопот. Вечером он наведался к племянникам. Детей брата принц любил как своих собственных. Малышка Анхельд, как обычно, бросилась дяде на руки и повисла на нем, как обезьянка, рассказывая все-все, что произошло в ее детской жизни за те полгода, что они не виделись. Фержис тоже рассказывал о своих мальчишеских успехах, однако он был как-то встревожен, и моментами поглядывал на старшего брата Конрада.
Конрад в последнее время все чаще бывал сумрачен и хмур. В его представлениях произошел ужасный, кошмарный слом. Носить в себе это было очень тяжело, а рассказать некому. Он мог бы поделиться с дядей, но стеснялся заговорить первым.
Видя состояние племянника, Хенрикс, коротко переговорив с наставником, забрал его с собой, поужинать вместе. Заодно и поговорить о жизни. Но молчаливый Конрад все больше смотрел в тарелку, Хенрикс решил разговорить племянника сам.
— Выглядишь нерадостно, — заметил он, наливая юноше сладкий виноградный сок. — В фехтовальном зале давно был?
Тот вскинул на него взгляд, в котором на мгновение блеснули искорки, но сразу потухли.
— В последний раз тренировался с отцом, — буркнул негромко.
— Прошло больше двух месяцев, надо бы наверстать. Ты так не считаешь?
И тут юноша не выдержал:
— Дядя! Как ты можешь оставаться таким спокойным, когда творится такое…
Голос его осекся, Конрад сгорбился, склонившись над столом. Хенрикс посмотрел на племянника, тот продолжал угрюмо молчать, тогда он заговорил сам:
— Спокойствие позволяет правильно оценивать ситуацию и свои силы. Осмысливать и выбирать верное решение. Я…
Но юный принц вдруг заговорил быстро, словно боясь, что его перебьют, и он уже не никогда сможет высказать этого:
— Дядя. Я не могу. Не могу так. У меня все разрывается внутри, когда я думаю о том, что сделала моя мать… — голос у него дрогнул, сел до шепота. — Моя мать… Моя мама предала отца… Обрекла его на смерть. Я…
Из глаз его брызнули слезы, он стал зло отирать их, стыдясь своей слабости. Хенрикс хотел что-то сказать, но тот не дал:
— А потом она вышла замуж за этого… Вульфрика! Как я его ненавижу! Теперь я и ее ненавижу!
Хенрикс молчал, откинувшись в кресле, глядя на племянника, потом заговорил тихо и спокойно:
— Тебе надо было выговориться, Конрад. Я понимаю, твои чувства. Но и ты пойми, дела взрослых трудно судить ребенку.
— Я не ребенок! — вскинулся юный принц.
— Конечно, не ребенок, — проговорил Хенрикс. — Но ты не знаешь тех страстей, что могут обуревать человека, толкать его на необдуманные, порой ужасные поступки. Люди потом сожалеют о содеянном. Но не все могут осознать ошибку и постараться все исправить. Вот твоя мать смогла. Если бы не она…
— Если бы она не связалась с этим… Вульфриком! — выплюнул юноша. — Ничего бы и не было!
— Не кричи. Посмотри лучше на проблему спокойно. Ведь если бы не она, Вульфрик нашел другой путь, и неизвестно, чем бы это закончилось. А твоя мама нашла в себе силы противостоять ему, разрушить его планы. Не надо ненавидеть. Надо уметь войти в положение человека, понять мотивы его поступков. Научиться давать человеку шанс показать себя с лучшей стороны. Ты ведь будущий король, Конрад.
Принцу уже было известно, что невестка разрешилась девочкой, а значит, в наследовании ничего не изменилось.
— Я не хочу быть королем! Дядя, я хочу как ты, странствовать, быть свободным. Пусть королем будет Фержис!
Хенрикс хмыкнул, покачал головой и сказал:
— Думаешь, твой отец хотел, когда ему было шестнадцать? Мой брат Дитерикс вынужденно взвалил на себя эту ношу и столько лет несет ее достойно, а мне предоставил возможность жить так, как я хотел. И я ему за это несказанно благодарен. Думаешь, корона это только власть? Нет, это, прежде всего, ответственность. За всех. За страну. За каждого. Потому он и женился тогда на Мариг, хотя как я знаю, и не собирался вовсе.
— Знаешь, я тогда хотел ненавидеть Мариг. Из-за мамы. Но не смог, — проговорил Конрад, глядя перед собой. — Она хорошая, добрая. И она ни в чем не виновата. А я сейчас чувствую огромную вину перед ней из-за мамы. Не знаю, как буду смотреть ей в глаза.
На какое-то время воцарилось молчание, потом Хенрикс сказал:
— Конрад, они с твоей мамой больше не враги. И ты не должен чувствовать вину.
Конрад молчал, уставившись в тарелку.
— Я думаю, тебе надо спокойно поговорить с мамой обо всем.
— С леди Вульфрик, ты хочешь сказать?
— Да, с леди Вульфрик. Она от этого не перестала быть твоей мамой.
Конрад какое-то время молчал, потом как-то облегченно вздохнул и проговорил:
— Ладно, дядя, спасибо, что выслушал. Пойду я к Фержису, а то он один там…
Юный принц ушел. В понуром молчании Конрада что-то изменилось, какая-то внутренняя пружина отпустила, что ли. Хенрикс уловил это сразу. Но лезть в голову к парню он принципиально не хотел. Пусть дойдет до всего сам. А то, что он чувствует ответственность за других — так это хорошо. Король и должен чувствовать
Спать его высочество улегся относительно довольный, с надеждами на то хорошее, что принесет следующий день.
А утром выяснилось, что старший из наследных принцев Конрад сбежал.
На все вопросы принц Фержис отнекивался и отводил глаза, но Хенрикс понимал, сговорились. И о чем только они могли за его спиной сговориться?!
Как Хенрикс бушевал… Ментального мага обвести вокруг пальца, как мальчишку! Ближе десяти часам утра ему принесли послание. Оставлено в постоялом дворе в окрестностях Кроншейда.
"Дорогой дядя Хенрикс.
Насколько мне стало известно, по условиям брачного договора моего батюшки, наследником престола должен стать сын, которого родит ему законная супруга.
К тому же наш батюшка, дай ему Бог здоровья и долгих лет жизни, все еще при делах. По сему, прошу простить, но ты, дядя, в очереди по-прежнему первый. А меня ждут приключения и дальние страны.
Твой племянник Конрад, сын Дитерикса из Маркленда
Р.S. С братом Фержисом я договорился, он не против.
Порадуйся за меня, дядя!”
— Какая сво… кто посмел проболтаться принцу?! Кто позволил?!
Мажордом долго мялся, потом, скосив глаза куда-то в угол, вымолвил:
— Ваше высочество, помнится вы примерно такое же письмо брату написали, когда удирали из дому в четырнадцать лет.
— Но мне тогда уже было четырнадцать! А ему всего только… четырнадцать…?
Осознав все, принц со вздохом опустился в кресло и произнес, вроде бы ни к кому не обращаясь:
— И ведь наверняка, вчера вечером, ужиная со мной, уже знал, что сбежит.
— Думаю, да, — точно также, ни к кому не обращаясь, ответил мажордом. — Это у вас семейное.
— Что теперь будет? Дитерикс же с меня голову снимет, — пробормотал принц, зарывшись пятерней в темно-русую шевелюру.
— Ничего особенного, посмотрит мир, себя покажет, ума наберется. Вы же набрались, ваше высочество. О, простите мою несдержанность…
Мажордом расшаркался и испарился, оставив принца Хенрикса в королевском кабинете одного. Тот посидел еще несколько минут в кресле, потом встал и пошел к окну. Поглядел на небо. И медленно-медленно его губы тронула улыбка.
Если честно, он тогда был горд племянником.
Знать бы еще, как теперь выкручиваться и что говорить брату…
* * *
Перечитывая письмо сына, Дитерикс не мог сдержать улыбки. И не без ехидства спросил Хенрикса:
— Переживаешь за племянника?
Тот потупился, отводя глаза.
— Тогда разыщи парня и присматривай.
Вот это было здорово. Это была свобода! Правда, с небольшим обременением. Но для ментального мага его уровня, найти племянника на мировых просторах — элементарно.
Так, во всяком случае, принцу Хенриксу в тот момент показалось.
* * *
А юный принц Конрад, выехав неделю назад с постоялого двора переодетый простым подмастерьем, взял путь на юг. В те далекие страны, о которых столько рассказывал ему наставник.
Ему грезилось теплое, прозрачное до дна Полуденное море, жаркое солнце, соленый бриз. Старинный беломраморный город Версантиум, его голубые купола и жасминные сады. Черные берега Магрибахарта, знойная Страна семи пустынь, далекий, загадочный Ши-Зинг.
Под одеждой на груди принца Конрада сиял тайным светом спрятанный в простенькую кожаную ладанку старинный артефакт — знаменитый алмаз императорского дома Ши-Зинг. Письмена на нем гласили: «Свет несу я тем, кто способен видеть свет». Конраду его отдала Мариг, поняв, что свет, о котором говорит артефакт, горит в глазах юноши жаждой знаний и свободы.
Слишком много произошло в жизни четырнадцатилетнего принца, перевернув основы в душе. Нужно время, что все осмыслить, понять и простить себя и других. Он конечно вернется домой, но лет эдак… через пять-десять.
А пока — да здравствует свобода!
* * *
Король Маркленда улаживал семейные дела, а жизнь в Кроншейде текла своим чередом. Доставленного отрядом личной стражи преподобного Ионаса по приказу короля заточили в заброшенную башню в западном крыле замка. Ждать дальнейших распоряжений.
Башня издавна пользовалась дурной славой, потому что в ветреную погоду оттуда иногда доносились жуткие стоны и завывания. Естественно, население замка решило, что в башне поселилось привидение, и обходило ее десятой стороной. Потому на инквизитора, которому предстояло отсидеть там неизвестно сколько времени, смотрели как смертника.
Его снабдили запасами провианта и свечей на полгода, закрыли и постарались забыть. Однако все оказалось не так-то просто. Теперь по ночам из башни доносился странный грохот и яркие сполохи света. Но днем все по-прежнему было тихо и спокойно Суеверная челядь немедленно стала шептаться о нечисти и истово замаливать свои прегрешения.
К моменту возвращения его величества Дитерикса с супругой, новорожденной дочерью и личным советником, таинственный узник заброшенной башни западного крыла был у всех на устах.
Мессиру Кнуту ничего не оставалось, кроме как наведаться туда ночью. Что он и сделал, используя фактор внезапности и невидимость. Странная картина открылась его глазам.
Преподобный Ионас увлеченно играл с привидением в карты на щелбан.
Конфуз вышел грандиозный. Узника выпустили под честное слово мессира. Дело с привидением замяли, а проштрафившегося преподобного Ионаса сослали дослуживать до пенсии в снова ставший тихим и благонадежным Мальенхорский анклав. Чему тот был несказанно рад и счастлив.
* * *
Несколько иначе сложилась судьба преподобного Гаррета. После посещения родового замка лорд Вульфрик от пережитого унижения впал в депрессию и сделался мрачен. Стал отказываться от пищи. Даже как-то шерсть свалялась и стала выпадать клочками. Того и гляди помрет.
Гаррет не выдержал, в конце концов, он же не зверь какой-то, всего лишь инквизитор. Ошейник конечно не снял, но возвратил лорду Вульфрику человеческий облик. А дальше последовали душеспасительные беседы.
И тут выяснилось, что у них удивительно много общего и схожие взгляды на жизнь. Вульфрик разговорился, поведав преподобному свои грандиозные планы по захвату власти в Маркленде, Игерсхолде, а впоследствии и в Аренгарте. Тот высказался однозначно:
— Жадность до добра не доводит, вам лорд следовало ограничиться каким-то одним королевством, сосредоточить усилия, а не распыляться…
А дальше они уже с пеной у рта теоретизировали, какой путь был бы самым коротким и правильным. Однако переломный момент в отношениях наступил, когда лорд Вульфрик в пылу спора сознался, что хотел бы стать драконом и летать.
Летать… У преподобного Гаррета затрепетали струны души.
Все решилось само собой.
Нет. Ошейник подчинения он с оборотня не снял. Но у Гаррета было лучшее предложение. Совместные исследования в этой области, разработки, эксперименты!
Ближайшие пятьдесят лет возвращаться в родовой замок, оккупированный женой, у лорда Вульфрика не было ни малейшего желания. А тем более отправляться в тюрьму верховной миссии Inquisitor Generalis. Он принял предложение.
В конце концов, что такое какие-то пятьдесят лет? Оборотни живут долго. Интриги можно отложить и на потом.
Оставалось уладить небольшие формальности.
Преподобный Гаррет уволился из миссии, а дальше два будущих воздухоплавателя арендовали пустовавшую сторожевую башню в лесистых горах на севере Маркленда, чтобы приступить к экспериментам. Ибо!
Если волк-оборотень может мечтать стать драконом, то что мешает мечтать о том же магу и бывшему инквизитору?
***********************************************************************************************
Р.S.
Его величество Рагнер ехал верхом через окраину Ворстхоллских болот. Он только что проводил кузена Дитерикса до развилки на Маркленд. Расставание вышло сердечным и шумным, немного даже со слезами. Рагнеру было слегка грустно, его вся эта история коснулась боком, приведя в сентиментальное расположение духа.
А потому его медвежье величество зачем-то решил снова завернуть на болота, наверное, позвала ностальгия. Огромный жеребец, под стать хозяину, нес одинокого всадника, сам выбирая дорогу. А всадник в это время, полагая, что на болоте кроме лягушек его слушать некому, прикладывался к бутылке и распевал во все горло романтическую балладу собственного сочинения:
…Роза красная моя, сердце часто бьется,
Лепестков твоих дурман надо мною вьется.
Роза красная моя, привыкаю к боли,
Навсегда к тебе шипы сердце мое прикололи.
Надежда подсказала, дорога привела
Меня туда, где роза прекрасная цвела…
* * *
Но слушатели у него были. Вернее, слушательницы. И они ужасно ссорились между собой.
— Он старый!
— Он не старый, он опытный.
— Ты посмотри на него, он же пьяница!
— Ничего подобного, его просто мучает жажда.
— Он же волосатый как медведь!
— Для мужчины это не самый страшный недостаток.
— У него же нет ни слуха, ни голоса!
— Зато он сочиняет стихи. И вообще… он такой романтичный.
— От него даже жена ушла!
— А вот это очень кстати.
Последние аргументы были исчерпаны.
— Ладно, поступай как знаешь, не говори потом, что мы тебя не предупреждали.
— Лучше пожелайте мне счастья…
* * *
Покачиваясь в седле, Рагнер обводил взглядом окрестности, и вдруг… Остановив коня, замер как вкопанный. Первая мысль была — пить надо меньше. Потом попытался проморгаться. Но видение так и не исчезало.
Рагнер спешился и осторожно подошел. На кочке у самой границы болота сидела юная дева, прекрасная как весна. Из одежды на ней были только великолепные, длинные до пят золотистые волосы. Но даже в таком виде она показалась ему королевой.
— Эээ… Кхммм… — пробасил Рагнер. — Леди, сейчас холодно купаться…
Потом опомнился, что несет чушь, снял с себя плащ и отдал девице со словами:
— Вот леди. Оденьтесь, иначе вы простудитесь.
Леди с царственным видом завернулась в плащ, скрыв под ним свое белоснежное тело. На виду остались только маленькие босые ступни. Рагнер с сожалением вздохнул, но тут же нашелся:
— Позвольте представиться, я Рагнер.
— А я Мерседес, — ответила девушка, зардевшись.
И добавила, стрельнув в него взглядом из-под ресниц:
— Благодарю милорд, не могли бы вы меня подвезти?
Конечно, мог бы, он можно сказать, об этом мечтал!
Усаживая девушку перед собой, Рагнер вдруг понял, что ужасно, просто до неприличия счастлив. И что не расстанется с ней больше никогда. А потому спросил, склонившись близко к ее ушку:
— Леди, что вы имеете против небольшого путешествия в Дандорф?
******************************************************************************************
Р.Р.S.
Прошло несколько лет.
* * *
Снова наступила зима.
В малой гостиной родового замка Вульфриков перед камином, в котором весело потрескивали поленья, на пушистом восточном ковре с птичьим орнаментом сидели две девочки. Одной недавно исполнилось пять лет, а другой двенадцать. Младшую, чудесную золотоволосую и синеглазую крошку звали Брунхильд, а старшую темноволосую и темноглазую юную красавицу — Анхельд.
Старшая читала младшей книгу.
Большая книга сказок с изумительными картинками была написана рукой леди Бригит, первой жены короля Рагнера Игерсхолдского. Удалившись от мира в обитель Святой Устины, леди Бригит все свое время посвящала философским трудам, но впоследствии, с легкой руки бывшего супруга, стала уделять внимание и лирике. В основном любовной.
Однако более всего ее заинтересовали сказки. Сначала леди составляла их на основании реальных событий, имевших место в жизни бывшего супруга, а позднее переключилась и на других родственников из близлежащего Маркленда, Аренгарта и Ворстхолла. Сказки эти, щедро приправленные юмором и авторскими комментариями, изобиловали волшебными подробностями, но при этом рассказывали чистую правду. Или то, что могло бы оказаться правдой.
Рядом, откинувшись в кресле, сидела прекрасная леди Исельнир, она же Вульфрик. Ее ножки, обутые в изящные домашние туфельки с пуховками покоились на большой волчьей шкуре. У ног дамы, растянувшись на той же волчьей шкуре, вылизывала бочок пушистая белая кошка с голубыми глазами.
Леди слушала и улыбалась.
Во избежание кривотолков тут следует отметить, что волчья шкура не принадлежала лорду Вульфрику. Ее когда-то носил отнюдь не лорд-оборотень, а самый настоящий волк, повадившийся в отсутствие хозяина заглядывать на скотный двор. Наглого волка на охоте подстрелил коннетабль.
Он просил отставки у его величества Дитерикса, чтобы перейти на службу к леди Вульфрик. Так влюбленный коннетабль мог быть рядом и постоянно лицезреть предмет своего воздыхания. Леди не была в восторге, но решила, что хороший воин в хозяйстве не помешает. А хозяйство у Исельнир было немалое. Три замка в Маркленде, сталеплавильня, да еще родовое имение Вульфриков в Игерсхолде, которым впервые за всю историю владела женщина.
От лорда Вульфрика у Исы родилась девочка, которую она назвала Брунхильд. Первый и единственный случай в истории рода волков-оборотней, когда наследие древней крови перешло не к волку, а к волчице. Став неожиданно для себя частью скрытого от людских глаз мира сверхъестественных существ, Иса отнеслась к этому философски и извлекла немалую пользу.
Родовой брак с оборотнем давал чудесные возможности сохранять молодость, здоровье и красоту, правда, иногда ей нестерпимо хотелось рычать и скалиться, совсем как волчице. Но это только если сильно разозлить, в остальное время леди вела себя весьма миролюбиво.
О лорде Вульфрике с тех пор, как он появился в своем замке покрытый шерстью, да еще и в ошейнике, ничего слышно не было. Благодаря родовому артефакту Исельнир было известно, что он жив. Вообще, с ее точки зрения у нее был идеальный брак, когда муж вроде бы и есть, но его на самом деле нет.
Предчувствуя тот дикий ажиотаж, что непременно возникнет среди разнообразных самцов, которые будут претендовать на руку и сердце малышки Брунхильд, когда она вырастет, Иса решила дать ей настоящее мужское воспитание. Ибо женщины должны уметь постоять за себя, а не только приспосабливаться к обстоятельствам.
С королевским домом Маркленда, точнее, с королевой Мариг Исельнир поддерживала неплохие добрососедские отношения. Первое время Дитерикс немного нервно реагировал. Но если две умные женщины решили, что им не стоит враждовать из-за мужчины, так тому и быть. В конце концов, все окупается обретением душевного спокойствия.
После рождения дочери Фрихед у Мариг и Дитерикса пока не было детей. Он не хотел рисковать, очень боялся потерять любимую. Мариг к его страхам относилась скептически, кто ж сможет запретить женщине, если она чего-то захочет? Просто ей было не того, малышка Фри занимала все ее время и внимание. К тому же, у короля были и другие дети.
От изолированного воспитания, предписанного королевским отпрыскам, Мариг категорически отказалась, оставив дочь при себе. А заодно и забрала под свое крылышко Фержиса и Анхельд. Старший принц Конрад к этому времени уже давно вел самостоятельную жизнь где-то вдалеке от дома. Слухи о нем долетали разные, один невероятнее другого.
Иса была признательна королеве за заботу о ее детях. Она нередко приезжала в Кроншейд вместе с дочерью Бруншильд, или забирала дочь погостить к себе во владения.
А в ее владениях стихийно организовалось некое царство свободных женщин. Белая кошка си-ам, чьи котята давно уже выросли и превратились в самостоятельных телохранителей королевской семьи, в одно из посещений приняла приглашение Исы. И оставив, Марклендский двор на попечение целой армии из трех взрослых белых котов, двух кошек и тучи беленьких котяток, уехала вместе с леди в замок Вульфриков.
Сейчас кошка мягко бурчала, грея бочок у камина, жмурила яркие голубые глаза и когтила лапками волчью шкуру.
Девочки читали сказку, рассказывавшую о том, как один славный король женился на прекрасной деве, которую нашел на болоте. В сказке дева умела оборачиваться лягушкой. Каждый раз на этом месте малышка Брунхильд восклицала:
— Но леди Мерседес не оборачивается лягушкой!
— Но это же сказка, — отвечала ей Анхельд. — А в сказке все бывает.
Конечно же, леди Мерседес ни в какую лягушку не превращалась. Это была мелкая месть со стороны леди Бригит бойкой молодой дамочке, которая не успела появиться в доме Рагнера, как тут же построила и Рагнера, и всех троих его сыновей.
Потом была сказка о том, как один старый князь хотел оживить умершую любимую, которую двадцать лет держал в стеклянном гробу. А потом с помощью волшебника оживил и сам снова стал молодым.
— Но ведь леди Тильдир ожила с помощью леди Мариг!
— Брю, как ты могла забыть про нашего доброго дедушку Кнута?!
— Да, верно. И там еще дядя Дитерикс немного помог, — согласилась Брунхильд. — И даже чуть-чуть дядя Рагнер…
А потом была ее самая любимая сказка. О том, как серый волк съел какую-то бабушку.
— Вот когда я вырасту… — мечтательно жмурилась Брю, поглядывая на крохотного золотого волка, блестевшего на груди у мамы.
Нет! Она, конечно же, не станет есть никаких бабушек! Бе-е-ее… Но побыть настоящей волчицей, побегать по лесу… это так интересно…
Потом она спросила сестрицу Анхельд:
— А правда, что ты можешь угадывать мысли?
— Пока еще не очень хорошо, но я тренируюсь, — призналась Анхельд.
Ментальная магия в семействе Дитерикса досталась его брату Хенриксу, и в той или иной степени детям. Мастер Кнут считал, что так проявилась крохотная, практически не ощутимая доля древней драконье крови, которая королевскому дому Маркленда досталась тринадцать поколений назад от одной из королев, уроженки далеких знойных земель, тех, что расположены за Страной пустынь. Долгие годы кровь молчала, а потом неожиданно проявилась. Возможно, тому поспособствовало влияние света сильфид? Как знать… Государю Дитериксу это было безразлично, от сильфид ему в любом случае досталось самое лучшее.
— Девочки, вы уже придумали, какие всем будете дарить подарки? — спросила Иса притихших дочерей.
— Мама! Мы поедем на Новый год к тете Мариг?! — радостно заверещала Брю.
Леди изумленно подняла брови:
— Конечно. Кто лучше первой дамы королевства сумеет украсить к празднику пиршественный зал Кроншейда?
* * *
В жизни лорда Вульфрика, который все это время провел в обществе отставного инквизитора Гаррета, тоже происходило немало интересного. Началось все с того, что они, воодушевленные идеей обрести драконью сущность, арендовали заброшенную сторожевую башню на севере Маркленда.
Башня давно уже не использовалась, требовала немалых трудозатрат для восстановления, но зато обладала немаловажными достоинствами: стояла на горном склоне, возвышавшимся над долиной и имела плоскую кровлю, с которой предполагаемому дракону было бы удобно взлетать. Кроме того, башня была уединенной, и с нее хорошо просматривались окрестности.
Первый год был потрачен на восстановление их нового дома, приобретение разнообразных артефактов и накопителей, а также поиски на черных рынках различной магической литературы и драконьей крови. По части черных рынков бывший инквизитор был большим специалистом, он в свое время их разорял по долгу службы.
Три последующих года были посвящены экспериментам. Поскольку лорд Вульфрик уже был оборотнем, и изначальная идея обретения драконьей сущности вообще-то принадлежала ему, почетное право первым испробовать все опыты на себе принадлежало именно ему.
Однако вместо желанного результата он почему-то всегда оставался волком. Правда, при этом у него то отрастал непомерно длинный, шипастый как у ящерицы хвост, то крылья, как у летучей мыши. Но самое неприятное заключалось в том, что он по-прежнему не мог летать.
Когда в результате последнего эксперимента у волка выросли рога, право экспериментировать на себе перешло к магу. Тот в процессе покрывался чешуей, обрастал лишними конечностями, однажды даже приобрел огненный выхлоп, но драконом тоже так и не стал.
По прошествии этих лет экспериментаторы, зайдя в тупик и растратив все запасы драконьей крови, встали перед дилеммой. Что реальнее, начать летать, или превратиться в огромную огнедышащую рептилию? Вывод напрашивался сам собой, если в рептилию не выходит — значит, летать.
И сразу стало значительно легче!
Но и тут были свои трудности.
Первые летательные аппараты, спроектированные в их тайном конструкторском бюро, летали вертикально вниз. Прямо к подножию башни. Но они, во всяком случае, летали!
Оставалось сделать правильные выводы, выбрать приоритетное направление развития и двигаться, двигаться, двигаться…
Это, конечно, требовало времени, но уж чего-чего, а времени у лорда Вульфрика было предостаточно. Ведь он в ближайшие пятьдесят лет наведываться в родовой замок не собирался? Или все-таки собирался…
Годы, проведенные в уединении и бесплодных экспериментах, поневоле навевали мысли, что леди Исельнир далеко не самое худшее, что могло случиться в его жизни. Частенько красавец лорд, разглядывая в зеркале свою, начавшую седеть, золотистую шевелюру и неизвестно откуда взявшуюся сеточку морщин в углах глаз, подумывал, а так ли невозможно вернуться? Да, когда тебя чешут за ушком, это ужасно унизительно, но так чертовки приятно…
А драконом ему все равно не стать, видимо, воздухоплавание не для него. Да и от ошейника теперь уже не избавиться. Зато можно начать плести новые интриги, тоже неплохое развлечение.
Решил для приличия выждать еще пару лет, а потом… потом вернуться.
*************************************************************************************************
Р.Р.Р.S.
Прошло еще несколько лет.
С того дня, когда юную княжну Мариг привезли в Кроншейд, минуло больше десяти лет. Наблюдая за женой все эти годы, Дитерикс понимал, что Мариг с легкостью смогла сделать так, что и другие люди вокруг нее, неважно, молодые или старые, богатые или бедные, чувствовали себя легко и свободно.
Она нередко помогала ему советом, каким-то образом умудряясь преподнести это так, что… Королю казалось, будто удачная мысль сама пришла в его голову. За что Дитерикс был ей несказанно благодарен.
Еще он был несказанно благодарен своему тестю Джефрэйсу, которого за глаза все равно называл старым пауком, хотя теперь тот выглядел не намного старше его самого. И Рагнеру, что спас тогда его Мариг. И конечно же Кнуту, без которого ничего бы не было.
И судьбе, которая сделала так, что они все живут отдельно.
А на Новогодние праздники к ним обязательно приезжала вместе с чадами и домочадцами вся многочисленная шумная родня из Игерсхолда, Аренгарта, Ворстхолла и Кнут, и, конечно же, леди Вульфрик. Куда ж без первой дамы королевства? Иса обожала украшать пиршественную залу к празднику, и королева Мариг по традиции поручала это ей.
Но в этом году леди Вульфрик не приехала, от нее пришло письмо. Пару месяцев назад неожиданно объявился Вульфрик. Как прошла встреча, Иса не писала, вскользь заметила только, что этот Новый год они решили отмечать вместе.
Ну… если муж и жена собираются отмечать вместе Новый год, значит, они семья?
С легкой руки королевы Мариг в замке Кроншейд укоренилась еще одна добрая новогодняя традиция — дарить друг другу маленькие сладкие подарки. А у королевской четы была своя добрая традиция — удирать в праздничную ночь и проводить ее только вдвоем.
* * *
Дождавшись, когда праздник был в самом разгаре, Дитерикс шепнул на ушко Мариг:
— У меня есть для тебя сюрприз, леди жена. Но за ним придется ехать, — а голос уже сбивался от нетерпения. — Это недалеко. Хочешь его увидеть?
И с восхищением увидел румянец, расцветающий на белоснежной коже. Мариг вскинула на него сияющий взгляд:
— Хочу, Дитер…
Сердце его гулко забилось, вихрем погнало кровь по венам. Тряхнул головой, крепко сжимая руку жены, и повел ее за собой на выход, обходя танцующие пары.
В холле, их ждал улыбающийся старый бессменный мажордом с двумя меховыми плащами. В один Дитерикс закутал Мариг, другой накинул сам. Подхватил ее на руки и вышел на крыльцо.
Оседланный жеребец стоял у самых ступеней. Прижимая одной рукой к груди драгоценную ношу, он легко взобрался в седло. Усадил Мариг перед собой, прижал ее теснее, укрывая полами своего мехового плаща, чтобы не замерзла.
Конь медленным пошел шагом по двору, по подъемному мосту, по заснеженной дороге, унося их в прозрачную темноту, напоенную лунным светом, в тишину леса, в сказку.
— Куда ты меня везешь? — шепнула она, захваченная красотой ночи.
— Праздновать наш Новый год, — ответил Дитерикс, направляя коня в сторону незаметной дороги, ведущей к скрытому в лесу, специально построенному для Мариг маленькому ледяному замку.
— Не хочешь сказать? — спросила, подняв к нему лицо.
— Ты скоро сама все увидишь, — шепнул он и легко прикоснулся губами к ее губам.
* * *
Они исчезнут для всего мира до завтра.
А завтра всех ждет новый день и очередная новость — скоро в Маркленде будет еще одна свадьба.
Но это уже совсем другая история.