Находиться там он больше не мог. Задыхался. Сорвался и улетел.

Но находиться вдали тоже не мог. Задыхался. Магнитом тянуло обратно. Жилы рвал, сопротивлялся. В какой-то момент заперся в туалете и бился головой об стену. Хотя, чего запираться в туалете, от кого прятаться? Кому он отчитывается за свои поступки? Никому.

Ближе к вечеру прилетел обратно. Злой как черт. Прислуга затихла, стараясь не дышать. Когда хозяин в таком состоянии лучше стать невидимками.

Когда дело пошло к ужину, появился управляющий, спросил, будут ли какие пожелания на ночь. Арсений взглянул на него мрачно, задумчиво. Пожелания на ночь… Пожелания на ночь не имели ничего общего с его настоящими пожеланиями. Номер 44 сейчас лучше не трогать, а вот номер 45…

— Подготовь номер 45. Пусть приведут ее сегодня.

— Хорошо, еще указания будут?

— Еще… — хотелось сказать, чтобы получше заботились о номере 44, но сдержался, — Никаких.

Управляющий ушел, а хозяин отправился принимать ванну. Нет, хорошая мысль была позвать сегодня номер 45, с ней он действительно отдохнет от того эмоционального шторма. Всю душу уже ему вымотало! Ему сейчас нужен чистый и незамутненный никакими чувствами секс. Просто классный секс, мечта любого мужчины.

— Что бы такое надеть сегодня, — он перебирал свой гардероб, мужчина любил ролевые игры, это будоражит кровь.

Арсений заметил, что девчонке номер 45 тоже нравятся ролевые игры, вот и отлично. Кем он сегодня будет? Умммм… Даааа… Ему попался костюм палача, вот палачом он сегодня и будет. Осталось только вызвать и предупредить обслугу, которая готовит девушек для хозяина, чтобы ее одели в простую холщовую белую рубашку до пят на голое тело. И обязательно босые ноги. И волосы распустить.

Будет хорошо.

Привычное возбуждение пробежалось по телу, только почему-то живой комок в груди все не желал успокаиваться и отравлял хозяину предстоящее удовольствие. А залить его хорошим глотком коньяка, этот комок! Пусть захлебнется! Пусть захлебнется и, наконец, заткнется!

***

Саша лежала, лежала на кровати и, в конце концов, придремала. А вечером ее разбудили громкие вопли. Спросонья даже не поняла, что пожар что ли, или землетрясение? Выскочила на галерею растрепанная со сна, чуть не налетела на ту 'розовую' с ошейником номер 41. Та отшатнулась в сторону и, оглядев заспанный видок Саши, засмеялась и добавила с издевательским смешком:

— Чего подкинулась? Чай не за тобой пришли.

— Что? — не поняла Саша, — Кто-то кричал, случилось что-то?

'Розовая' подтянула полы халата, спрятав дивную стройную ножку в розовом кружевном чулке, подвела глаза к потолку и снизошла до ответа:

— Никто не кричал, ничего не случилось.

— Но я же сама слышала…

— Ай, это дура номер 45, ее наконец-то в первый раз за две недели хозяин велел привести. Вопит от радости.

— Велел? Куда привести? — все еще не понимала Саша.

Девица с номером 41 на шее взглянула на нее как на идиотку и выплюнула:

— В спальню к себе. Трахаться.

— А… наконец поняла, — Саша молчала минуту, осмысливая сказанное, потом спросила, — А вопит-то чего?

— Ах да, ты же не знаешь. Она тут всех достала орать, — 'розовая' скривилась, передразнивая, — 'Он мой! Руки прочь! Вы все суки!' Чокнутая. Чуть не с кулаками на нас кидалась. Как будто мы виноваты, что он ее трахнул разок и больше не звал! Все у него перебывали кроме нее, а она на стенку лезла.

Саша впечатлилась, жизнь тут отнюдь не мирная, оказывается. Того и гляди накостыляют по шее. Одно для себя поняла четко и бесповоротно: никогда не станет она драться за очередь сходить на случку с этим… хозяином. Ее передернуло, словно прикоснулась к чему-то холодному и отвратительному, и от этого стены в душе выросли. Скрыться бы за ними подальше, за стенами, чтобы вовек не нашли. Всплыли картины из сериала 'Великолепный век', там они тоже ходили в спальню к султану по золотой дорожке, убить друг друга за честь обслужить его были готовы. Как же это называлось-то… Что-то, напоминающее халву…

— Хальвет, — услужливо подсказала память словечко из сериала, — Ага, сколько не кричи халва, во рту слаще не станет!

Невеселая ухмылка наползла на ее хмурое личико. А вот номер 41 теперь смотрела на нее с большим интересом:

— Слушай, номер 44, новенькая, — прищурила она один глаз, — Ты у нас номер 44, а появилась здесь через две недели после номера 45. Однако… А сколько ты всего тут находишься?

Действительно, сколько.

— Точно не скажу, я сюда после аварии попала, но примерно месяц.

— Месяц? — красивые голубые глазки 'розовой' превратились в блюдца.

Она еще раз покосилась на Сашу и скрылась в одну из дверей, выходящих на галерею. Оставалось только предположить, что пошла перемывать ее косточки к остальным. Саша вернулась к себе и не увидела, как босую, простоволосую и сияющую от счастья номер 45 повели к хозяину. Она сейчас думала о том, что этот… который прикидывался Сеней и приходил к ней, спал все это время с другими.

Как называется операция, когда режут без наркоза? Кажется, в нацистских лагерях практиковали такое… Надо просто дышать глубоко, надо запастись терпением и отрастить толстую кожу. Просто отрастить толстую кожу. И ничего не чувствовать.

***

Номер 45 увели спать, хозяин остался один.

Что сказать. Она была на верху блаженства. Она.

Какого черта ему надо!?!!! Почему просто не получить удовольствие от классного траха с красивой рабыней?!!! От хорошей ролевой игры?! А?!

Какого ему надо!!!?

Какого…

Пойти смыть с себя все.

***

Саша всегда старалась не замечать камеры, если о них не думать, их будто и нет. В ее жизни много такого, о чем не стоит думать. И днем удается подавить в себе желание мусолить трагизм ситуации, удается скрыться за высокими стенами отчуждения и уйти в виртуальный мир. Но по ночам, по ночам-то эти проклятые стены падали! И лед, которым она покрыла свою душу, больше не защищал ее, а жег холодом. А скрытый подо льдом огонек любви жег сердце изнутри. И потушить его могли только слезы. Но она еще не готова была оплакать себя по-настоящему. Так, скатится одинокая слезинка…

Пока не придет сон.

Во сне она увидит его, он будет ей улыбаться, словно не было в жизни ничего отвратительного.

***

А на том конце голый мужчина сидел в кресле и смотрел на спящую девушку. Он час лежал в ванне, обретал душевное равновесие. Но оказалось, что без глотка 'чистого воздуха' душевное равновесие не обретается. А если просто смотреть на нее, просто смотреть, то…

Когда душа очистилась немного, он улегся спать.