В тот день зал большого театра был заполнен до отказа. Сегодня на премьеру оперы Джузеппе Верди “Риголетто” съехался весь цвет столичного эльфийского общества. Были и представители диаспоры демонов, и гномы, жившие в королевском городе небольшой общиной, и даже люди, представители посольства. В ложе бенуара, блистая драгоценностями, сидела эльфийка неопределенного возраста. Вообще-то, они все неопределенного возраста, потому что по внешности эльфа его возраст определить невозможно, разве что по глазам. К тому же, бесконечно долго сохраняют юность только счастливые эльфы, или безразличные, а от страданий они старятся гораздо быстрее. Почти как люди.

Дама выглядела юной и прекрасной, однако усталые, полные тайных страстей и страданий глаза, указывали не ее возраст. Она казалась отрешенной от внешнего мира и полностью поглощенной действом, разворачивающимся на сцене. Ее спутник, красивый, но очень мрачный темноволосый эльф, время от времени посматривал на сцену. Однако гораздо чаще его взгляд с болезненной жаждой останавливался на сидящей рядом с ним эльфийке. Взгляд этот был тяжел и, если бы дама не смотрела на сцену, ее должно было бы испугать таящееся в его глазах неприкрытое предвкушение чего-то ужасного, ужасного для нее. Они представляли собой весьма странную пару, напоминая со стороны скорее палача и его жертву. Вот только так и не было до конца понятно, кто же из них жертва, а кто палач.

В ложе сидели княгиня Фелисия Аоринделл, вдова князя Маркуса Аоринделл и опекун ее несовершеннолетнего сына герцог Морис Граннелиэн.

Прекрасная эльфийка казалось невозмутимо спокойной, ее, по-видимому, не волновала осязаемая угроза, исходящая от сидящего рядом мужчины. Мрачный эльф с неистощимым терпением охотника, сидящего в засаде, ждал, чтобы поймать момент, когда в ее глазах появится страх.

Она оторвалась от действа и обратилась к своему спутнику:

— Морис, вы заметили, какой интересный сюжет у этой трагедии. Злодей в итоге оказывается наказан собственными руками. Кстати, в основе лежат события, имевшие место в реальной жизни.

Княгиня Фелисия посмотрела на него странным взглядом и слегка улыбнулась, словно владела какой-то тайной, его касающейся. Словно знала что-то, о чем не подозревал он сам.

Эти двое были старинными врагами. Он ненавидел и желал ее очень давно, с того самого дня, как впервые увидел. А сейчас он был просто одержим, он уже не смог бы сказать, чего ему больше хочется, убить или боготворить ее, главное было сломить гордыню этой женщины. Морис Граннелиэн долго шел к тому, чтобы нанести свой последний удар, сейчас эльф как никогда был близок к моменту своего торжества. Однако, и Фелисия Аоринделл не собиралась сдаваться, она тоже приготовила ему сюрприз, мысль об этом заставляла глаза эльфийки загораться еще ярче. Это стало для мужчины последней каплей, он оглянулся к находящемуся в глубине ложи сопровождавшему их эльфу из его свиты и кивнул, подавая сигнал к началу того, что он задумал. Тот сразу же покинул ложу. Морис Граннелиэн снова повернулся, его губы исказила жестокая усмешка, он интимно наклонился к своей даме и сказал ей на ушко:

— После окончания спектакля я собираюсь сопроводить тебя на виллу.

Княгиня ничего не ответила, отвернулась и продолжила смотреть на сцену. Она привыкла к его выходкам.

На виллу ехали в полном молчании. Морис предвкушал ее реакцию на то, что он для нее приготовил, ее слезы, мольбы. Он был очень возбужден и доволен собой. Теперь она ему не сможет отказать, теперь он ее сломает.

А эльфийка смотрела в окно и вспоминала, вспоминала свою жизнь.

* * *

Фелисия мысленно возвращалась в то время, когда она была совсем молодой веселой девочкой, когда ее глаза смотрели на мир с радостью и надежной, не то, что теперь, когда осталась одна жажда мести. Она мрачно усмехнулась. Единственная дочь в очень известной и древней эльфийской семье Босселиан, знавшая только любовь и заботу. Будущее представлялось ей простым продолжением счастливого настоящего. Она только-только закончила образование в лучшем Университете столицы. А профессию выбрала в соответствии со своим довольно редким дарованием. Она стала менталистом-психологом, специалистом по начальному образованию, и собиралась начать работу в учебном заведении, где обучались эльфийские детишки. В принципе, все эльфы менталисты и потому не поддаются воздействию, но у Фелиссии был особый талант, ей всегда удавалось мягко, не ломая психику и не читая память, внушить детям то, чего ей хотелось. Конечно же, с таким талантом у нее было множество друзей и подруг.

Маркуса она встретила в первый раз на празднике в честь дня летнего солнцестояния, в доме своего дяди по матери. Ей тогда показалось, что ни один эльф в этом зале не может сравниться с ним, она хотела, чтобы он принадлежал ей. И вот этот великолепный Маркус обратил на нее свое внимание. Их представили, он пригласил ее на летний танец, с этого и началась их большая любовь. На следующий день князь Маркус Аоринделл попросил ее руки, а еще через месяц они поженились. Она стала княгиней Аоринделл.

Фелисия вспомнила их свадьбу. Вспомнила сияющие глаза переполненного гордостью и счастьем обладания жениха. Ей казалось, что они никогда не растеряют того волшебного огня. Фелисия подумала, что, возможно, при других обстоятельствах так бы оно и было. Но…

Юная Фелисия жила тогда как во сне, и ужасно гордилась, что этот прекрасный эльф любит ей. Ее Маркус, ее князь, самый умный, красивый, властный, но такой нежный и ласковый, и он полностью принадлежит ей! Маркус же смотрел на нее влюбленными глазами, баловал свою маленькую княгиню и потакал любым ее капризам. Меньше чем через год у них родился сын. Первое время молодые были невероятно счастливы. Пока не появился он.

Молодые князь и княгиня Аоринделл только-только вернулись из путешествия по землям восточных эльфов, людей, демонов и других рас и народов. Маркус хотел показать ей весь мир. Сегодня они в первый раз после длительного отсутствия вышли в свет. На приеме во дворце Владыки к ним подошел невысокий, красивый эльф с длинными темными волосами. Маркус в этот момент смотрел в противоположную сторону и резко повернулся от неожиданности, когда тот хлопнул его по плечу и воскликнул:

— Аоринделл, сколько же мы не виделись, старина! Познакомишь меня со своей прекрасной спутницей?

Маркус в первый момент растерялся, но потом радостно обнял эльфа, повернулся к Фелисии, и, глядя на темноволосого и одновременно смеясь, сказал:

— Прости дружище, ты подошел так незаметно! — он обернулся к жене, — Фелисия, это мой кузен и лучший университетский друг герцог Морис Граннелиэн, — потом снова повернулся к темноволосому эльфу, — Мы с тобой не виделись уже больше трех лет, но теперь, когда ты вернулся, я думаю, будешь у нас частым гостем. — И перевел на жену улыбающийся взгляд.

Герцог Морис Граннелиэн склонился прикоснуться поцелуем к руке жены друга, потом долго, в витиеватых выражениях желал им счастья. От его прикосновения княгиня Аоринделл почувствовала странную дрожь и томление, ощущение испугало ее, она попыталась отнять руку. Граннелиэн вскинул голову и взглянул ей в глаза, Фелиссия постаралась изобразить безразличие и отвернулась. Маркус тепло распрощался с другом, и они пошли дальше. От молодой эльфийки не укрылось, что Морис Граннелиэн проводил их с Маркусом странным, тяжелым взглядом. В тот момент она не придала этому значения, она была так счастлива, что не видела притаившейся в глазах мрачного эльфа опасности.

Однако, Фелиссия не была честна с собой. С первого же взгляда на этого друга Маркуса, у нее возникло к нему непонятное, темное влечение, желание, которое она бы не смогла объяснить даже себе самой. И тогда она сказала ему мысленно:

— Ты мой.

А он словно услышал ее приказ. Морис увидел в ней свет после долгого периода мрака в своей жизни, и потянулся к Фелиссии. С того дня Морис Граннелиэн стал бывать в их доме постоянно. Он хотел смотреть на нее, просто видеть ее и согреваться душой, но та была неизменно холодна с ним и смотрела с плохо скрываемой неприязнью и, может быть, даже с отвращением. Это ранило Граннелиэна в самое сердце, постепенно пробуждая в нем монстра, которого он хотел считать похороненным. Тогда он полностью завладевал вниманием Маркуса, по вечерам они часто вспоминали университетские похождения и обсуждали какие-то свои совместные дела и поездки, при этом он смотрел на нее, вызывая в душе Фелиссии непонятные чувства.

Герцог Граннелиэн занимал все большее место в их жизни. Фелисия стала замечать, что все реже видит своего князя дома, и все меньше остается у них остается времени, чтобы побыть вместе, Морис Граннелиэн постепенно вторгался их счастливый мирок и становился между ними. Когда она начинала разговор на эту тему, Маркус неизменно говорил, целуя ее в лоб:

— Лисса, моя дорогая девочка, к сожалению, у мужчин есть свои дела. А ты можешь проводить время с подругами. Не хмурься, будь умницей.

И она была умницей. Однако, молодая княгиня постоянно замечала, каким неприятным и тяжелым взглядом смотрит на нее друг мужа. Он почему-то вызывал у нее неосознанное недоверие, неприязнь и непонятный чувственный трепет.