— Смотри-ка, живая еще… — удивился один, нащупав у нее слабый пульс и, пнув ее, отошел в сторону…
Было холодно… Жертва лежала прямо на голом полу, если так можно было бы назвать обшарпанные, провалившиеся кое-где, прогнившие, старые доски, который служил подом в этом убогом, сыром, омерзительном, просто ледяном, давно неотапливаемом помещении с черными в черную большую сетку паутину, свисающую с потолка. Окна не было. Только маленькая лампочка давала еле-еле мерцающий свет, то замирая, то оживая вновь и покачиваясь в стороны от сквозного ветра. Из под зияющих дыр в полу выглядывали здоровенные, любопытные, голодные, величиной с ягненка..крысы!
Девушке казалось, что она уже была тут! Она уже убегала отсюда! И не раз! Но почему же снова здесь?
Холодную, ледяную воду прыснули ей на лицо..
Да, точно! Она была тут! Она всё вспомнила! Это всё казалось ей сплошным кошмаром! Сном, не более и хотелось побыстрее проснуться…
— Пить… — прошептала она сухими, слабыми губами, еле шевеля их. У нее не было сил…
— Открывай свой поганый рот! — прокричал один, нажимая больно на челюсть и влил ей в рот вонючую бутылку водки.
— Осторожно! Ха-ха-ха! Подавишься! Смотри-ка, как пить хочет! — ржали они, издеваясь над ней.
Она ничего не соображала. Ее тело ныло и было не послушным, ватным, словно и не ее вовсе, а чужое.. Вонючая, горькая смесь обожгла ее горло, а потом и все внутренности. Ее рвало и она блевалась прямо тут же, захлебываясь в ней сама и задыхаясь от нее.
— Мама.. — позвала она, теряя сознание — Мама…
— Что? — но было так шумно, что ничего толком разобрать было нельзя — Тихо! — скомандовал один из тройки, тот, что был ближе к ней и вмиг все стихли — Она что-то говорит… — он подошел к ней и переспросил еще раз, подставив ухо у самого ее рта, чтобы лучше услышать — Что? — прислушался он — Повтори! Признавайся! Еще хочешь?! Давай, проси!
— П-Пошёл. Ты… — только и услышал он и ярость охватила им настолько, что, вконец потерял самоконтроль, начал монотонно избивать жертву, колотить по чему только попадет: по голове, по животу, по почкам своими здоровенными, железными кулачищами, а потом и вовсе принялся пинать с еще большей яростью и отчаянием, наслаждаясь, превращая ее тонкое тело в сплошной кусок красного месива, хотя она уже давно не подавала признаков жизни, как-то странно затихнув сразу после первой порции ударов кулаками по голове. Резкий запах крови только возбуждал его ненасытную, неуёмную страсть. Он не мог уже остановиться. Бил долго и монотонно в течении еще целого часа, пока не выдохся совсем…
— Ты что натворил…? — только и успел сказать один, разводя руками — А? Ты убил ее? Тварь! — он хотел было дать тому как следует, но посмотрев на него, просто смачно плюнул — Тьфу! Дебил… — проговорил он сквозь зубы и вышел… Другой пошел следом… Через мгновение послышался шум отъезжающей машины.. Когда всё стихло, убийца.. заплакал… Завыл словно одинокий зверь в ночи — У-у-у!!! — и замолк…