По аулу поползли слухи о талибах, о резне, о коварстве их, о том, что это другое течение ислама, вовсе не миролюбивое и враждебное их, аулчанам. В газетах то тут, то там появлялись заметки о взрывах в метро, на базаре.. Говорили, что это дело рук моджахедов или ваххабитов.

Мадияр задумался. Впервые ему стало страшно, страшно за себя. за сына… Страшно все потерять, страшно умереть. Этот страх холодной, неуютной, противной смерти преследовал его и не давал покоя. Он представлял, что лежит в могиле и по телу побежали мурашки. Фу! Как не приятно!

Сания видела изменения в поведении своего мужа и, но не знала как помочь. Она готовила любимые баурсаки, но тот воротил нос. Сварит куырдак — снова не нравится. Насупится и молчит. Слово не вытянешь. Как-то она увидела газету, выпавшую из рук Мадияра, и прочла ее. Вмиг она все поняла..

— Там же наш единственный сын! — вскрикнула она и заметалась по комнате — Наш сын… — без конца повторяла она — Сын..

В заметке говорилось, что произошла резня в одном из кишлаков, как раз там, где находился их сын на обучении. Писали, что порезали почти всех талибов. Погибших много, раненных тоже..

Мадияр вдруг очнулся из забытья и начал собираться в дорогу.

— Куда ты? — спросила жена, все еще всхлипывая и плача.

— Поеду в Афганистан. Посмотрю на сына…. — не поднимая глаз, ответил он жене. Трудно было посмотреть ей в глаза. Стыдно перед ней.

— Думаешь пустят? — спросила она, успокаиваясь, и поднялась с места.

— Пустят… — невнятно, сомневаясь, ответил Мадияр.

— Ты мне сына верни!! Слышишь!! Сына верни!!! Живого верни!! Мне посмертные награды не нужны! Мне живой сын нужен!! Мне внуки нужны!! Ты все понял!! — кричала в она, смотря прямо в глаза.

Мадияр молча вышел. Ему было тяжело самому и как утешить мать, чей сын на войне не знал.

Холодный ветер дул в лицо. Первый снег выпал в ноябре. Мокрый и липкий приставал к подошвам и скрипел под ногами. Красота! Казалось, сама природа переоделась в новое убранство. Все белым бело.

Мадияр пришел на вокзал. Дождавшись своего поезда, уговорил женщину-проводника подвезти его дот нужной станции. Видя горе на его лице, она прониклась к его просьбе и согласилась, устроив его в своей купе.

Добравшись до кишлака, он пошел в мечеть, там при мечети было медресе. Зайдя к имаму, он попросил вернуть своего сына, но тот отказался. Еще нестарый человек, потерявший сына долго упрашивал молодого имама вернуть сына, но тот отмалчивался. А когда ему надоело слышать эти стенание и вовсе приказал вышвырнуть из мечети без права войти.

Мадияр опустился на землю и зарыдал.

— Сынок! — кричал он — Сынок!.. — но тщетно, казалось, что его никто не слышит, даже небо…