Как только дверь со стуком закрылась, меня впечатали спиной в стену. Всюду были руки и губы Уэса. Именно там, где мне хотелось их ощутить. Наша четверка, основательно нагрузившаяся, вернулась домой на лимузине. Тони подтолкнул Гектора к их спальне, но Гектор все равно успел показать мне большой палец. Я поняла это так, что мне разрешено принимать мужчину у них в доме. Впрочем, мало что могло помешать мне прибрать Уэса к рукам этой ночью. Виски в сочетании с желанием обладать им были слишком могучей парочкой. Вот как я оказалась придавленной к стене твердым телом Уэса.

– Боже, как мне тебя не хватало. Не хватало этого тела…

Его руки легли мне на грудь.

– Хочу, чтобы ты разделась. Сейчас же.

Он сжал обе груди одновременно, выдавив из меня низкий стон.

Без колебания я стянула свитер через голову и швырнула на пол. Пальцы Уэса потянули за пуговицу на моих джинсах. Прежде, чем я успела сбросить штаны, его рука уже была там. Именно в том самом месте. Она ощупывала меня, купаясь в вызванной ею же влаге.

Язык Уэса прошелся между моих грудей и, перебравшись на шею, остановился у уха. Прикусив мочку, Уэс прошептал:

– Мне нравится то, что я чувствую. То, как твое тело реагирует на меня. Значит, что бы ты там ни говорила, ты все равно меня хочешь.

Один длинный палец проник внутрь, за ним последовал второй. Как хорошо. Я откинула голову, ударившись затылком о стену.

– Я никогда не отрицала, что хочу тебя, – почти беззвучно признала я.

– Но ты пытаешься время от времени.

Он протолкнул руку еще глубже, нажимая на ту самую точку, а его одаренный большой палец кружил у средоточия моего наслаждения, отправляя меня в сладкое забытье. Он был прав. Я пыталась отрицать то, как сильно он действовал на меня. Я должна была. Это помогало удержать нас на расстоянии, но только не сейчас. В ту секунду я хотела лишь одного.

– Ты нужен мне, – шепнула я, чувствуя, как усиливается наслаждение.

– Ты была с кем-нибудь после меня?

– Уэс, – одернула его я.

Мне не хотелось говорить об этом сейчас, когда его пальцы целиком погрузились в меня, а ладонь была покрыта свидетельством моего желания.

Он поцеловал меня, погрузив язык глубоко в мой рот.

– Ты была с кем-то без ничего?

– Лишь с тобой, – честно ответила я.

Алек всегда занимался со мной сексом в презервативе. Уэс нет, но я доверяла ему, по-прежнему доверяла. Его глаза потемнели, сверля меня лихорадочным взглядом. Затем он вытащил руку и стянул с меня джинсы и трусики. Я стряхнула их и отшвырнула прочь, одновременно расстегивая его штаны. Он спустил их ровно настолько, чтобы вытащить свой крупный член. Боже, именно этой части его тела мне особенно не хватало. Такой длинный, толстый и в полной боевой готовности.

Одним быстрым движением Уэс подхватил меня под зад так, что мои ноги обхватили его талию.

– Держись за мои плечи, милая.

Я сделала, как он велел. Заняв устойчивое положение, он толкнул меня вверх по стене. Твердая поверхность оцарапала спину, кожу словно обожгло. Вспышка боли лишь усилила удовольствие от этого спонтанного поступка. Уэс прижал большую головку члена к моей щелке и надавил, входя внутрь. Придерживая меня одной рукой за плечо, а другой за бедро, он резко дернул меня вниз, насаживая на член.

– О господи!

Ощущать, как его гигантский стержень наполняет меня до предела, было чистым блаженством.

– Ш-ш-ш-ш, милая. Они тебя услышат.

Он напомнил мне о том, где мы находимся. Я была в своей комнате в пентхаусе Гектора и Тони и трахалась со своим первым клиентом, так и не закончив работу на третьего. В этом определенно чувствовалось нечто извращенное, но какого черта? Плевать. Мне было так хорошо теперь, когда Уэс вошел глубоко в меня, наполняя всем тем, о чем я мечтала последние два месяца, прошедшие с момента нашей последней встречи.

Он вытащил член и ввел вновь. Его губы прижались к моим, и я жадно засосала его язык, хозяйничая у него во рту. Поцелуй Уэса был для меня словно пища для умирающей от голода.

– Ты помнишь это.

Он снова вытащил и вновь загнал внутрь по самую рукоять. Я ахнула и кивнула, настолько глубоко погруженная в жаркую дымку желания, что могла сосредоточиться лишь на ощущениях у себя между ног. Острое наслаждение нарастало глубоко в моей матке с каждым его толчком.

– Я не позволю тебе забыть, как это приятно, – сказал он, вытаскивая член и опять загоняя внутрь с резким вращением бедер.

– Хочу, чтобы чувствовала меня и тогда, когда я уеду.

Наружу, затем, положив обе руки мне на бедра, снова внутрь. Я прикусила губу – электрический разряд пронесся по моему телу, и оно напряглось, звеня каждым нервом и порой. Еще один толчок, и я бы взорвалась. Отдалась бы ему целиком, так, как он этого хотел.

– Помни меня, – выдохнул он сквозь сжатые зубы.

Те же самые слова он произнес в прошлый раз, когда мы занимались любовью. На этот раз они были приправлены болью и наслаждением и всем, что размещалось между этими двумя полюсами. Он вытащил член, приподнял меня выше и сцепил руки у меня за спиной. Я крепче сжала бедрами его талию и вогнала пятки ему в зад. Насадив меня на член, он отвел бедра назад, по-прежнему прижимая меня к стене, и мощным толчком наполнил меня до краев.

Оргазм взорвал мое тело, разбрызгивая наслаждение во все стороны. Уэс жадно прижал свой рот к моему и, не прерывая поцелуя, яростно задергался, вкачивая в меня свой восторг и омывая меня изнутри своим семенем. Его губы мешали мне заорать во весь голос. Я впилась в эти губы зубами, пока последние отблески нашей обоюдной страсти утихали и медленно таяли.

Наша кожа стала скользкой от пота и была покрыта свидетельствами нашего наслаждения друг другом. Мы дышали одним воздухом, соприкасаясь лбами и намертво скрепляя ту связь, что возникла между нами с самого начала.

– Так что, ты забудешь меня? – спросил он без злобы, но с оттенком тревоги.

– Никогда, – пообещала я.

– Давай-ка отмоем тебя. И не надейся, что я с тобой закончил.

Прижимая меня к груди, он направился к двери ванной на противоположном конце комнаты.

– Слава богу, потому что я снова тебя хочу, – объявила я, осыпая поцелуями его лицо, слизывая соленый пот с его шеи – наслаждаясь единственным мужчиной, который мне никогда не приестся.

Усадив меня на полку у раковины, Уэс отступил на пару шагов. Следы его оргазма капали на плитку. Он уставился мне между ног, наблюдая за тем, как его семя вытекает из меня.

– Теперь мне будет что вспомнить, – заявил он с мальчишеской ухмылкой на лице.

Я хлопнула его по плечу.

– Включи душ, извращенец.

Затем взяла махровую салфетку, смочила ее и протерла у себя между бедер, потом еще одной отмыла раковину. Обе салфетки я кинула в корзину.

Уэс, должно быть, не терял времени, потому что сейчас предстал передо мной во всей своей обнаженной красе. Джинсы и туфли грудой лежали на полу ванной. Его обласканная солнцем кожа и гладкое мускулистое тело серфера выглядели лучше, чем когда-либо раньше. Пройдя пару разделяющих нас шагов, я положила руки на его широкую грудь. Прижавшись к ней лбом, я поцеловала самую середину. Уэс был теплым, таким близким и воплощал собой все, чего мне так не хватало, к чему я стремилась и чего все еще не могла достичь. Когда я поцеловала его в грудь напротив сердца, мои глаза наполнились слезами.

Обхватив ладонью мою щеку, он стер пальцем единственную скатившуюся слезинку.

– Знаю. И я тоже, – тихо сказал он. – Но давай просто насладимся тем временем, что у нас есть, да?

Я кивнула и следом за ним шагнула в душ. Он долго, долго мыл мои волосы.

– Они отросли на пару сантиметров.

– Да, они быстро растут, – согласилась я.

– Так красиво, – сказал он, следя взглядом за пышными клочьями пены, стекающими с моих волос на пол у наших ног и исчезающими в стоке.

Пока я смывала пену с головы, он намылил руки. Когда мы вместе принимали душ в Малибу, он никогда не пользовался губкой.

– Любишь поработать ручками? – спросила я, заломив бровь.

– А ты разве не знала?

Он положил руки мне на плечи и начал растирать мыльными ладонями напряженные мускулы. Это было чудесно. Сильные пальцы размяли каждый узелок, после чего соблазнительно скользнули вниз по моей груди и накрыли соски. Уэс развернул меня спиной к себе. Затем сжал в руках оба полушария, потирая большими и указательными пальцами напрягшиеся соски. Те отвечали на каждое прикосновение восхитительным покалыванием, пока не затвердели настолько, что стали похожи на два карандашных ластика. Твердые, круглые и стоячие.

Застонав, я прижалась спиной к Уэсу и закрыла глаза.

– Люблю твои сиськи. Они большие, пышные и такие приятные на ощупь. И так мило напрягаются, когда я провожу по ним пальцами.

Его слова наполнили комнату так же плотно, как окружавшие нас облака пара. От них кружилась голова – казалось, что мы во сне. Уэс продолжал забавляться с моими сиськами, пока я не начала постанывать и задыхаться, жадно поводя бедрами.

– Чего ты хочешь? – спросил он, проведя языком сверху вниз по моей шее и по-прежнему подвергая сладкой пытке сверхчувствительные соски.

– Хочу ощутить тебя внутри. Пожалуйста, – бесстыдно взмолилась я.

– Нагнись вперед, милая. Возьмись руками за полотенцесушитель. Подставь-ка мне эту сладкую задницу.

Я схватилась за полотенцесушитель, расположенный у меня над головой на задней стенке душа. Он напомнил мне те, что я видела в дорогих гостиницах – полотенца не попадают под струю воды, и в то же время постояльцу не приходится покидать теплую душевую, чтобы до них дотянуться. В этом случае получился отличный упор для рук.

Уэс устроился позади меня, расставив ноги и еще шире раздвинув мои. Взяв меня за бедра, он приподнял их так, как ему хотелось. Я ждала, затаив дыхание. В груди, словно рой рассерженных пчел, гудело возбуждение, предвкушение, предчувствие того, что сейчас его член войдет в меня – мучительное, запретное удовольствие.

Уэс потрепал мои ягодицы. Опытными руками раздвинул складки плоти, открывая меня сзади, а затем головка его члена коснулась моего входа. Легчайшее прикосновение, едва ощутимый нажим его мужественности, дразнящей мою набухшую плоть.

– Ты хочешь этого, милая? Хочешь, чтобы я жестко тебя оттрахал?

– О боже, Уэс, да. Пожалуйста. Люби меня так, как любил всегда.

– Люби? – спросил он, проникая на пару сантиметров внутрь.

Я попыталась сжать бедра, пропихнуть его глубже. Он удерживал меня, контролируя свободу движений.

– Да, покажи мне.

Двинув бедрами, он вонзил пальцы в мои бока… и с сокрушительной силой протолкнул в меня член. Я вцепилась в поручень, сотрясаясь от силы толчков. Мои ноги оторвались от пола, и я повисла у него на члене – именно так, как это ему нравилось. Уэс снова поставил меня на пол. Я не могла дышать, не способна была пошевелиться. Никогда я еще не чувствовала такого слияния с мужчиной. Когда он вышел, я почти вскрикнула – мне так нужно было, чтобы он оставался во мне, рядом со мной.

– Не уходи… – выдавила из себя я.

– Я здесь.

Одна его рука легла поверх моей на поручень и крепко обхватила его. Затем он сдвинулся назад и толчком вошел.

– Вот я, милая. Я здесь. С тобой. В тебе. Я часть тебя.

Странный трепет волнами распространился от места нашего соития, словно по всему моему телу захлопали крыльями бабочки. Дразнящее, щекочущее, многослойное наслаждение охватило меня. Это было необычно, не похоже ни на что из моего прежнего сексуального опыта.

– Я сейчас кончу, – выдохнула я, теряя способность говорить.

Наслаждение поглощало мое тело, разум и подсознание, и я не желала возвращаться оттуда, куда забралась.

– Да, – он крутанул бедрами, и провернувшийся внутри меня твердый стержень вырвал всхлип из моей груди. – Ты кончишь прежде, чем я закончу с тобой. Ты сожмешь меня, милая Миа, и докажешь, что я владею этим телом. Когда я внутри тебя, есть только ты и я. Так, как это должно быть.

Он вытащил член, а затем резко толкнул вверх. Я заскулила, вновь утонув в тумане вожделения. Обжигающий, горячий разряд электричества заметался по телу, разыскивая выход, возможность выплеснуть скопившееся внутри меня возбуждение.

И вот тут я начала нести бессвязную чушь. Он трахал меня долгими размеренными движениями. И я потеряла контроль. С моих губ полились бессмысленные, разрозненные слова:

– Прошу…

– Во мне…

– Жжется…

– Сейчас…

– Люби…

– Горячо…

– Уэс…

В этот момент Уэс обхватил одной рукой мою талию, а второй что было сил сжал полотенцесушитель у нас над головами, словно решил на нем подтянуться. Привстав на цыпочки, он рывком надвинул меня на свой член. Этот каменнотвердый стержень проник так высоко, раскрыв меня до самой сердцевины, до того заветного уголка, где еще не бывал ни один мужчина. Я рассыпалась на атомы. Оргазм сотрясал меня. Сотрясал в буквальном смысле, потому что я содрогалась вокруг Уэса, словно под ударами тока. Моя киска сжалась, плотно обхватив его член, и Уэс взревел, достигая собственного пика и кусая меня там, где плечо переходило в шею. Острые иглы боли прошли сквозь меня, добавляя горючего к уже бушующему бесконтрольно пожару.

Он доводил меня до оргазма раз за разом, пока я не потеряла им счет. Я знала лишь то, что, когда он перестал меня трахать, вода совершенно остыла и мы оба дрожали. Уэс омыл мое обмякшее тело ледяной водой. Затем он завернул меня в полотенце. Все это время я стояла, привалившись к нему. Ни на что другое я была не способна. Он затрахал меня почти до потери сознания. Мозг отказывался посылать сигналы к конечностям. Все просто застыло, как в сломавшемся автомате.

Когда я почти высохла, Уэс приподнял меня и вытащил из душевой. После этого он откинул покрывало, положил меня на кровать и улегся у меня за спиной. Он вплотную прижался ко мне, а остатки влаги из душа склеивали наши тела, доставляя мне неизъяснимое удовольствие.

Мою шею защекотал его теплый вздох.

– Не хочу оставлять тебя завтра.

Закрыв глаза, я взяла его руку и положила себе в ложбинку между грудями. Ладонь Уэса оказалась рядом с моими губами. Я поцеловала его пальцы.

– Ты должен уехать, – шепнула я, понимая, что он должен это сделать, но от этого еще сильней желая, чтобы он остался.

– Я знаю, – мрачно, но решительно ответил он.

– Но для меня много значит то, что ты не хочешь уезжать.

Мне хотелось, чтобы он знал – эта встреча важна для меня. Все наши встречи важны.

– Ох, Миа, я не позволю тебе разрушить то, что есть между нами.

– Не позволяй. Надеюсь, что в течение следующих девяти месяцев ты будешь напоминать мне о том, что могло бы быть.

Прижав его ладонь к щеке, я попыталась запомнить это чувство. Запечатлеть в памяти, чтобы вечно к нему возвращаться.

– Я никогда не позволю тебе забыть то, чем ты могла бы обладать. То, что тебя ждет.

И после этих слов, свернувшись калачиком в теплых объятиях Уэса, я отбыла в страну снов.

* * *

Солнце, бьющее сквозь открытые жалюзи, ударило мне прямо по глазам, вырывая из блаженного сна. Во сне мы с Уэсом занимались серфингом. Разумеется, во сне я была экспертом в этом деле, хотя в реальном мире едва-едва заслуживала титул начинающей. Мне нужно было вернуться к океану и практиковаться, если я собиралась когда-нибудь достичь уровня Миа из страны снов.

Я медленно пошарила ногой за спиной, но не нащупала ничего, кроме холодных простыней. Мигом проснувшись, я села и взглянула направо. Уэса не было. Там, где он лежал, не осталось ничего, кроме вмятины от головы на подушке и листка бумаги.

Листок он, должно быть, вырвал из моего собственного блокнота, лежавшего на столе.

Миа,

Уэс

Прошлая ночь была одной на миллион. Забудь, она была просто бесценной. Быть с тобой – все равно, что оседлать гребень идеальной волны и бесконечно мчаться на ней по океану. Это пьянит, пугает и меняет всю жизнь.

Ты изменила меня, Миа. Я больше не верю в то, что совершенной женщины не существует – потому что я встретил ее, занимался с ней любовью и поклонялся ей единственным известным мне способом.

Поскольку ты не оставила мне иного выбора, я останусь твоим другом и продолжу напоминать тебе о том, что могло бы быть между нами. Девять месяцев, и часы тикают. До следующей встречи я буду думать о тебе. Скоро свяжусь с тобой.

Когда будешь готова, воспользуйся ключом.

Помни меня.

Твой киношник-серфер,

Я прижала письмо к обнаженной груди и расплакалась. Я плакала об Уэсе, о себе и о том, что могло бы быть. О том, что однажды надеялась назвать своим. Если, конечно, Уэса раньше не присвоит какая-нибудь другая красотка. Но, невзирая на это, я должна была позволить ему жить свободно, пока продолжала свое путешествие. Знать, что Уэс беспокоится обо мне, хочет, чтобы я его помнила, и надеется, что я вернусь к нему – вот и все, что мне было нужно, чтобы выдержать следующие девять месяцев. Но я призывала Уэса жить своей жизнью и собиралась жить сама. Я не могла позволить чувствам к нему помешать тому, чем я занималась, и новому опыту, который обещала себе приобрести.

Я понятия не имела, куда жизнь заведет меня за следующие девять месяцев. Как бы мне ни хотелось отбросить осторожность, послать все к чертям, позволить Уэсу заплатить долг кредитным акулам и бежать к нему, мне надо было разобраться со всем самой. В течение этого года мне предстояло решить, какой путь я выберу на всю оставшуюся жизнь. Быть может, этот путь вел к Уэсу, а, может, и нет. Может, в Калифорнию, а, может, в Томбукту. Неважно, как сильно мое сердце рвалось к Уэсу, мой разум оставался тверд. Я приняла решение. В течение следующих девяти месяцев я собиралась жить для себя, заодно спасая моего папу от него самого.

И я буду помнить Уэса. Проведенное с ним время, нашу дружбу, и то, что происходит, когда мы остаемся наедине. Алек преподал мне этот урок, и, как он и учил, я любила Уэса. По-своему. И может быть, если суждено, через девять месяцев это превратится в вечную любовь.

Только не сегодня.