– Чем хочешь заняться сегодня? – спросил Уэс, когда я вышла к завтраку.

К моему удивлению, он готовил – а если точнее, переворачивал оладушки на сковороде. Я завертела головой, пытаясь высмотреть в окрестностях миссис Крофт.

– А где Джуди?

– Дал ей выходной. Поскольку сегодня твой последний день, мне хотелось провести его с утра и до вечера наедине с тобой.

Он ухмыльнулся и подмигнул мне.

Я опустилась на барную табуретку у кухонного островка, где Уэс заканчивал приготовления к завтраку. Оладьи не подгорели и восхитительно пахли. Я с восторгом уставилась на небольшую горку. По сторонам стекали струйки масла, соблазнительно смешиваясь с густым сиропом. Затем Уэс выдавил на верхний оладушек взбитые сливки из баллончика, украсив свое творение каким-то узором. Одним движением запястья он толкнул тарелку по столу ко мне. На вершине горы оладий была изображена улыбающаяся физиономия.

– Счастливые оладушки, – сказал он, играя бровями, и я расхохоталась.

Это мужчина был таким противоречивым. Трудоголик, серфер, нанимающий эскорты, и водящий джип богач, пекущий оладушки с улыбающимися рожицами.

– Что?

Он оперся локтями о столешницу и склонил голову набок. Его подбородок украшала утренняя щетина, видеть которую я уже привыкла и которую втайне обожала. Я мазнула кончиками пальцев по колючей поверхности.

Покачав головой, я набросилась на небольшую горку из пяти идеально круглых оладушек.

– Просто ты удивляешь меня. Каждый раз, когда я решаю, что уже тебя поняла, ты обводишь меня вокруг пальца и подкидываешь что-нибудь новенькое.

Уэс пожал плечами и занялся своим собственным завтраком.

– Что я могу сказать? Мне нравится тебя интриговать, – улыбнулся он.

В тот момент я готова была поклясться, что все эти тупые дамские мелодрамы, которые я так избегала, не лгали. Хороший человек может осветить своей улыбкой комнату и сузить весь мир до пространства, окружающего вас двоих.

– Возвращаясь к твоему исходному вопросу, – промычала я с полным ртом самых вкусных оладий из тех, что я пробовала, – включая мои собственные. – Мне бы хотелось покататься на моем мотоцикле.

Уэс кивнул.

– Я в игре. Куда мы поедем?

Улыбнувшись, я откинула назад свои нечесаные после сна, сбившиеся в гриву волосы.

– Туда, куда повезет нас мотоцикл. Цель поездки неважна. Важна сама дорога.

Уэс обошел кухонный островок, сел и обернулся ко мне. Я тоже повернулась к нему лицом, решив, что он хочет поцеловать меня. Обычно это было первым, что он делал по утрам, но только не сегодня. Сегодня все было омрачено тем, что этот день – последний. И вот вместо поцелуя я получила солидную порцию взбитых сливок прямо в нос.

– Глубокая мысль, – с каменным лицом заявил Уэс.

– Ох, закрой рот! – выкрикнула я, оттолкнув его.

Он рассмеялся.

– Да ладно, Миа. «Цель неважна, важна сама дорога»? Где ты набралась такого фуфла? Признавайся. Это было на наклейке, когда ты покупала мотоцикл?

– Но это все равно правда!

Я тряхнула головой, и мы продолжили завтракать. Время от времени Уэс пихал меня локтем в бок. Не больно, но достаточно чувствительно, чтобы показать – он рядом и троллит меня. Если говорить откровенно, мне будет его не хватать. Больше, чем я готова была признать. Намного больше.

* * *

– Боже правый! – ахнул Уэс, когда я вошла в гараж, где стояла моя Сьюзи.

Он так и впился в меня взглядом: от черной кожаной куртки, которую я накинула поверх фирменной майки Radiohead, до обтягивающих задницу узких джинсов и байкерских ботинок высотой по колено.

– Нравится? – спросила я и отставила бедро в сторону, зная, что это подчеркнет мою фигуру в форме «песочных часов» – ту самую, что так ему нравилась.

Он много раз говорил мне, как обожает мое тело. Уэса привлекали женщины, у которых было за что подержаться. Вешалки были совсем не в его вкусе. По крайней мере, так он говорил. Конечно, мог и соврать, но если судить по выражению его лица в данный момент, ему нравилось то, что он видел.

Швырнув свою кожаную куртку на сиденье мотоцикла, он обошел джип – и, не прошло и пары секунд, как его губы прижались к моим. Поцелуи Уэса были не просто предварительными ласками, а чем-то вроде клейма, которое он впечатывал в мою кожу и которое оставалось со мной на весь день. Черт, мне никогда не забыть ни единого из его поцелуев – настолько они были хороши. Порой лишь легкие прикосновения губ, порой – дразнящие движения языка и следующие за ними глубокие, полноценные проникновения. И его руки, о, его руки были великолепны! Он абсолютно точно знал, где надо ласкать, щекотать, пощипывать – и именно это и проделывал с моей задницей и грудью. По одной руке на каждую. Никто и никогда не мог бы утверждать, что Уэс не умеет работать руками.

Я втянула в рот язык Уэса, а затем прикусила его губу и сжимала зубы до тех пор, пока он не застонал. Отстранившись, он прислонился лбом к моему лбу.

– Я думала, мы поедем кататься, – выдохнула я в его губы, после чего облизала их по краю.

– Да, я тоже так думал, до тех пор пока не увидел тебя в таком наряде. А теперь у моего члена другие планы, – ответил он, прижимаясь ко мне бедрами.

Я почувствовала твердое сквозь ткань джинсов.

С невероятным усилием я оторвалась от Уэса, приложила ладони к его щекам и взглянула в его прекрасные зеленые глаза.

– Позже. Чем дольше ожидание, тем слаще предвкушение, – шепнула я, еще раз легонько чмокнув его в губы.

Он попытался продлить поцелуй, но я отодвинулась.

Снова качнув бедрами, чтобы Уэс мог лишний раз полюбоваться моей задницей, я перекинула ногу через седло мотоцикла.

– Привет, девочка, – мягко сказала я, погладив бак и руль Сьюзи. – Готова показать Уэсу, на что ты способна, милашка?

– Э-э… думаю, тебе надо подвинуться, чтобы я мог сесть.

Уэс махнул рукой, показывая, что мне надо передвинуться назад.

– Должно быть, я ослышалась. Ты что, намекаешь, что я поеду сзади, как байкерские сучки?

Я высоко вскинула брови и сузила глаза.

Уэс положил одну руку на руль.

– Если это означает, что ты стиснешь меня ногами и я спиной буду чувствовать жар твоего аппетитного тела, то да, именно на это я и намекаю.

Он облизнул губы и снова окинул меня жадным взглядом. И снова мне показалось, что он не просто оглядел, а ощупал меня – я почти чувствовала, как его руки скользят вверх и вниз по моему телу.

– Что ж, тогда у нас проблема. Сьюзи – моя девочка, и только я могу ее вести. А тебе, друг мой, придется обхватить меня своими пухлыми окорочками.

Я подвинулась вперед, освобождая место сзади.

– Если, конечно, твоя мужественность от этого не пострадает.

Уэс снова удивил меня. Надев кожаную куртку, он перекинул через седло мотоцикла длинную ногу. А затем, не успела я завести Сьюзи, как он уже завел меня. Прижавшись к моей спине, он сунул руку мне под майку и сдвинул чашечку бюстгальтера вверх так, чтобы его пальцы могли добраться до голой кожи. Затем они начали пощипывать и закручивать затвердевший сосок. Я застонала, когда его губы присосались к моей шее и он начал покусывать нежную кожу. Выгнувшись назад, я положила голову ему на плечо и вжалась в его напрягшуюся плоть. Не успела я повернуться к Уэсу, как молния на моих джинсах оказалась расстегнутой.

– О боже! – шепнула я, когда его руки коснулись меня и скользнули под джинсы.

Эти умелые пальцы мгновенно нащупали самое жаркое местечко. Два он засунул глубоко внутрь, а большим пальцем принялся чертить круги вокруг пульсирующего под его прикосновением, напряженного средоточия нервов. Уэс не разочаровал меня. Эти сильные руки выгнули меня назад, надавив на грудь и промежность. Эти пальцы проникали невероятно глубоко, до тех пор пока я не вскрикнула, изо всех сил зажмурив глаза и чувствуя, как мое тело содрогается в предчувствии оргазма.

Зубы Уэса прошлись сверху вниз по моей шее, и я приподняла бедра, опираясь на каблуки ботинок. Я знала, что сильные ноги Уэса не позволят мотоциклу упасть, так что приподнялась высоко, стараясь достичь этого великолепного пика, высшего мига наслаждения.

– Поезди на мне, крошка, – шепнул Уэс мне в волосы.

Это низкое рычание еще больше приблизило меня к взрыву. Я сделала, как он сказал. Словно обезумевшая от желания шлюха, я откинулась назад и задвигалась резкими толчками так, чтобы его пальцы еще сильней трахали меня. Его рука работала у меня между бедер с такой скоростью, что превратилась в размытое пятно. Затем он другой рукой ущипнул меня за сосок, впился зубами мне в шею, а первую руку протолкнул так глубоко, как только возможно, согнув пальцы и надавив ладонью на клитор.

Улет.

Сладкое блаженное забытье.

– Ну все, милая, возвращайся ко мне, – шепнул Уэс.

Его большой палец все еще кружил у моего клитора, посылая по всему телу сладкую дрожь, пока я медленно спускалась обратно на Землю.

– Беру свои слова обратно, – прошептал Уэс мне на ухо, после чего развернул мою голову и поцеловал меня.

– Какие слова? – спросила я, все еще плохо соображая от пережитого восторга.

– Поездка была хороша, но вся суть в дороге. То, как ты кончила у меня на руках, на этом мотоцикле, – этого я никогда не забуду.

Я тоже.

* * *

Мы мчались по шоссе № 1, любуясь видами от Малибу-Кэньон-Роуд до Пойнт-Магу-Рок. Уэс направил меня к съезду, рядом с которым стоял выцветший знак, указывающий дорогу к общественному пляжу. Вход находился в стороне от протоптанной тропы, но Уэс знал, куда идти. Я остановила мотоцикл рядом с небольшим дорожным карманом. Оттуда к маленькой укромной бухте вела грунтовая дорожка. Когда мы спустились на берег, Уэс стряхнул с плеч рюкзак и вытащил оттуда тонкий плед. Мы расстелили его на песке и сели, глядя на распахнутую ширь океана. Пляж был общественным, но сейчас абсолютно заброшенным. Ни домов, ни людей на целые километры вокруг. Уэс снова зарылся в рюкзак и извлек несколько сэндвичей.

– Ты что, и обед приготовил? Я бы на твоем месте опасалась – к такому легко привыкнуть. Изумительные оладьи, а теперь это? Давай угадаю: запеченная индейка с хумусом и свежей зеленью?

Я заломила бровь, и Уэс прикрыл ладонью рот, чтобы скрыть смешок.

– Попробуй еще разок, принцесса, – сказал он, протягивая мне половинку.

– Арахисовое масло с джемом?

Глядя на его подношение, я покачала головой, а потом откусила кусочек сэндвича с кремовой начинкой. Соотношение арахисового масла и ягодного джема было идеальным. Уэс ухмыльнулся и подал мне термос. Я ожидала, что там будет вода, но внутри оказалось холодное, как лед, молоко. Само совершенство.

– Молоко?

– Для вас только самое лучшее, мисс Миа.

Он откусил большой кусок и потянулся к молоку.

– Знаешь, вообще-то сэндвич с арахисовым маслом и джемом – мой любимый.

Уэс выпучил глаза.

– Да. Серьезно. Я от них без ума. И знаешь что – от этого я тоже без ума. Сидеть здесь вместе с тобой после долгой поездки. Это… в общем, я запомню это, Уэс. Как я была здесь с тобой. Последний месяц был лучшим в моей жизни. И дело не только в сексе…

Его брови взлетели вверх.

– Ладно, может, и в сексе.

Тут мы оба расхохотались.

Уэс глотнул еще молока, после чего ответил:

– Я понимаю, о чем ты. С тобой легко.

Я склонила голову к плечу, и он усмехнулся.

– Не в том смысле. Просто… приятно. Не надо вкалывать, высунув язык, ради отношений. Твои нужды просты, и ты не закатываешь спектаклей. Я и не представлял, что отношения могут быть такими.

– Мне тоже никогда не было так легко. Всегда что-то мешало, – согласилась я.

Уэс уставился вдаль, а я залюбовалась его профилем. В рейтинге красивых мужчин Уэс Ченнинг занимал верхние позиции. Ему даже не приходилось прилагать никаких усилий, чтобы хорошо выглядеть. У него это получалось естественно. В непринужденной обстановке, на работе и даже тогда, когда он только продирал глаза после сна, – от его красоты всегда просто дух захватывало. Но сейчас, когда он разделил со мной этот уединенный участок пляжа, эту частичку себя, он стал просто неотразим.

– Ты когда-нибудь кого-нибудь любил?

Уэс бросил взгляд на меня, и по его губам скользнула тень улыбки.

Он откинулся назад, опираясь на локти, и покачал головой.

– По-моему, нет. Пару раз я думал, что, может, это и есть оно – но, как я уже говорил, легко мне никогда не было. Я считал, что когда любишь кого-то, должно быть легко. Все происходит как будто само по себе, понимаешь?

Я кивнула.

– Планеты и звезды сходятся, и все идет точь-в-точь как надо?

Он рассмеялся.

– Что-то типа того. А ты?

– Что я?

– Ты когда-нибудь любила?

Я долго и тщательно обдумывала его вопрос. Так долго, что его рука легла мне на плечо и бережно сжала.

– Ты не обязана мне рассказывать.

– Нет, дело не в этом. Просто легче было бы спросить, когда я не любила. В каком-то смысле я влюблялась в каждого мужчину, с которым спала. К сожалению, сейчас, сидя рядом с тобой, я спрашиваю себя – была ли это действительно любовь, или похоть, или они просто слишком сильно на меня влияли.

– Почему ты так думаешь?

Рассмеявшись, я прижала колени к груди и положила на них подбородок.

– Не знаю. Но с тобой все по-другому.

– Итак, ты провела со мной месяц. Призналась, что это был лучший секс в твоей жизни.

Я закатила глаза, но он продолжал:

– И согласилась, что со мной все по-другому. Значит ли это, что ты меня любишь?

– Возможно, – честно ответила я, не зная, что еще можно сказать.

– Етить меня!

– Этим мы займемся позже, помнишь? Предвкушение, – напомнила я ему.

Рассмеявшись, Уэс повернулся на бок и подпер рукой голову.

– А что, если бы я сказал, что влюбляюсь в тебя?

– Уэс, – предостерегла я.

Он должен был понимать, что это запретная тема.

– Нет, давай просто потратим минутку и все обсудим.

Он заставил меня откинуться на песок в той же позе, что и он, – так что в результате мы оба лежали на боку, глядя в глаза друг другу.

– Если ты, возможно, любишь меня, а я влюбляюсь в тебя, не надо ли нам что-то с этим сделать?

Я улыбнулась.

– Но мы и сделаем. Мы останемся друзьями. Ты вернешься к работе и постановке своего фильма. Мы останемся на связи, и после того как я выплачу свой долг…

Я заглянула глубоко ему в глаза и замолчала.

– Что после того как ты выплатишь свой долг?

– Я вернусь обратно в Лос-Анджелес, туда, где живешь ты, – искательно проговорила я.

– Но ты все равно уезжаешь завтра?

От печали в его зеленых глазах у меня перехватило дыхание. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем я собралась с силами для ответа.

– Да. Я уезжаю завтра.

Он кивнул и опустил взгляд.

– Значит, когда ты вернешься…

На сей раз замолчал он.

– Я не хочу, чтобы ты ждал меня, Уэс. Если у тебя получится с кем-то, действуй. Наслаждайся. Такой мужчина, как ты, настолько привлекательный, без проблем найдет ту, что согласится согревать ему постель.

– Значит, вот что ты собираешься сделать? Позволишь своим клиентам согревать твою постель?

Он говорил резко, куда резче, чем я ожидала, но я понимала, что мы ступили на опасную территорию. Сказанное сейчас могло разрушить все, к чему мы пришли за последний месяц и к чему могли прийти в будущем. Надо было ступать осторожно.

– Я просто говорю, что в этом году нам придется идти разными дорогами. И мы вольны поступать так, как нам хочется.

Уэс испустил долгий, медленный вздох и сел.

– Это означает, что ты не станешь ждать меня.

Он чуть слышно фыркнул, словно сдерживая раздражение.

Я покачала головой.

– Нет. Я стану делать то, что покажется мне правильным. И хочу, чтобы ты поступал так же. Но я не хочу потерять тебя.

Он облизнул губу, а потом схватил мою руку и поднес ко рту для поцелуя.

– Я тоже не хочу тебя потерять. Просто хочу найти расклад, при котором отпустить тебя – правильное решение. Потому что сейчас оно мне не кажется правильным.

Я крепко сжала его руку и поднесла к губам для ответного поцелуя.

– Мне тоже, но именно так и будет. Пожалуйста, прояви уважение. Ты сможешь это для меня сделать? А в будущем мы посмотрим, к чему пришли. Этого должно быть достаточно.

– Нет, совсем не достаточно, Миа. Но если это все, что ты можешь мне дать, то придется пока смириться.

Он притянул меня к себе и крепко обнял. Я прижималась к нему, понимая, что скоро нам придется расстаться.

* * *

Все мои вещи погрузили в фургон. Когда машина выехала с подъездной дорожки, ведущей к дому Уэса, и направилась к моему обиталищу, я проводила ее взглядом. У водителя был ключ от моей крошечной конурки, и он собирался оставить одежду там, а ключ передать управляющему.

Уэс ожидал, что я встречу его по возвращении домой и мы в последний раз поужинаем вместе. К сожалению, я чувствовала, что это сломит меня окончательно. И более того, погубит. После дня, проведенного на пляже, мы вернулись к нему домой и вплоть до ночи любили друг друга. Именно так. Не трахались или занимались сексом. Мы любили друг друга, снова и снова, до тех пор пока не выдохлись окончательно и не заснули в объятиях друг друга на его гигантской кровати. Затем Уэсу позвонили, и выяснилось, что ему придется отправиться утром на студию. Он сказал, что вернется домой к шести, чтобы сходить со мной поужинать в последний раз. Только меня уже здесь не будет. Мне было бы слишком сложно попрощаться с ним так после того, что мы пережили вместе.

Вместо этого я решила поделиться с ним своими мыслями на бумаге, написав пускай и шаблонное, но искреннее письмо в стиле «Дорогой Джон». В общем, я оказалась трусихой.

Уэстон Чарльз Ченнинг III,

Миа

Когда я пишу твое имя таким образом, мне становится смешно. Ты когда-нибудь произносил свое имя вслух? Сделай это. Ради меня. Это реально смешно. Ты будешь ржать. Я ржала:)

А теперь серьезно – я хочу поблагодарить тебя за прошедший месяц. Я ожидала, что каждая секунда работы в сопровождении будет мне ненавистна, однако оказалось, что это самое восхитительное и интересное из того, что я делала в жизни. Встреча с тобой была даром свыше. Ты – дар свыше, Уэс. Я знаю, что это звучит пошло, и чуть не вычеркнула предыдущую фразу, но тебе нужно услышать это от кого-то, кому ты не безразличен. А мне ты не безразличен. Больше, чем хотелось бы.

Время, проведенное с тобой, изменило меня, и я думаю, к лучшему. Теперь мне кажется, что я смогу прожить следующий год и чему-то научиться, а не просто спасти своего отца. Возможно, я спасаю себя. Пришло мне время пожить для самой себя. Если бы я осталась и позволила тебе решить мои проблемы, заплатить по долгам моего отца, я сожалела бы об этом каждый день своей жизни. Это всегда бы висело у меня над головой и над нашими отношениями. Но, уезжая сейчас, я уезжаю на собственных условиях. И мы расстаемся хорошими друзьями. Самыми лучшими друзьями. С сексом по дружбе?;)

Грущу ли я, расставаясь с тобой? Да. Я не хочу уезжать, но об этом ты уже знаешь. И я понимаю, что от того, как я поступаю, нам обоим будет плохо, но для меня это единственный способ остаться свободной. Как там, в поговорке? «Если любишь – отпусти, если оно твое, то обязательно вернется, а если нет – то никогда твоим и не было».

Я надеюсь однажды вернуться. Если нам это суждено, то все так и будет, верно? А если нет, у каждого из нас навсегда останется друг, на которого мы сможем рассчитывать. Я искренне надеюсь, что ты поймешь это и поймешь, почему я так думаю. Я желаю тебе всего самого лучшего. Твой фильм просто снесет всем крышу, потому что его написал ты и потому что твои слова чудесны.

Этим утром, когда ты думал, что я сплю, и поцеловал меня на прощанье, ты еще шепнул: «Помни меня». Уэс, обещаю – я никогда не забуду тех дней, что мы провели вместе, и, что еще важнее, я никогда не забуду тебя.

От всего сердца,

Затем я поцеловала письмо рядом со своей подписью, оставив жирный розовый отпечаток губ. Последний поцелуй для Уэса.

* * *

Следующие несколько дней были кошмарны, учитывая, какое количество сеансов у косметологов и прочих служителей красоты назначила тетя Милли перед моей встречей с сексуальным художником, Алеком Дюбуа. Стрижка и педикюр по крайней мере доставили мне удовольствие, хотя сидеть там было адски скучно. Конечно, мне, как и всякой девушке, нравится хорошо выглядеть, но тратить четыре чертовых часа на стрижку и еще два – на ноги и ногти просто смешно. После этого Милли отправила меня к косметологу.

Косметолог – это синоним пыточных дел мастера. Они начинают с расслабляющих масок, которые погружают вас в мир приятных ароматов, успокаивающей музыки и лицевого массажа. А затем врубают яркие лампы. На этом этапе у вас есть два варианта: закрыть глаза или сжечь радужку. Закрытые глаза помогут вам в тот момент, когда они вытащат экскаватор, в смысле «экстрактор». Также известный как вскрывающая прыщи и раскапывающая черные точки лопата, освобождающая все поры вашего лица от жуткой пакости, которая остается после ежедневного мейкапа. Это непростая работенка, но должна признаться – мое лицо никогда не выглядело лучше. Светлая безупречная кожа, гладкая, словно попка младенца. Она была такой нежной на ощупь.

А затем мой день превратился в полное и окончательное дерьмо. Мне нужно было сделать эпиляцию. Повсюду. У художника были весьма специфические запросы. Если я собиралась расстаться с одеждой, а он – с дополнительными двадцатью пятью тысячами, на моем теле не должно было остаться ни волоска, не считая головы. Персиковый пушок на руках еще, слава богу, прокатывал. А вот нижние регионы – увы. Если вам никогда не довелось испытать всех прелестей бразильской эпиляции, считайте, вам крупно повезло. Для начала коновал, в смысле косметолог, покрывает каждый сантиметр ваших дамских прелестей горячим, на грани кипения, воском. Когда тот охлаждается и застывает, превращаясь в твердую корку, вас придерживают на столе и отрывают верхний слой кожи заодно со всеми волосками. Это оставляет вас гладенькой, безволосой и больше похожей на маленькую девочку, чем на зрелую женщину.

Это деморализует, и я представить не могу, чего ради женщины добровольно соглашаются на такое, если им не платят кучу бабла. Я по крайней мере рассчитывала получить по завершении своих страданий кругленькую сумму. А они-то зачем?

* * *

Телефон зажужжал в заднем кармане джинсов. Я получила текстовое сообщение. Пассажиры все еще рассаживались по местам перед взлетом, так что у меня оставалось время на то, чтобы прочесть его, и, может, даже ответить.

От кого: Уэс Ченнинг

Кому: Миа Сандерс

Получил твое письмо. Прости, что не смог связаться с тобой раньше. Я подумал, что будет лучше, если пройдет какое-то время. Хотел пожелать тебе благополучного полета. В твоей сумке, в переднем кармане, есть кое-что для тебя. Скоро позвоню тебе. Помни меня.

Улыбнувшись, я вытащила сумку из-под сиденья впереди. В переднем кармане оказалась небольшая черная коробочка примерно семи сантиметров в длину и двух с половиной в высоту. Когда я открыла ее, обнаружившийся внутри предмет заставил меня улыбнуться так широко, что чуть щеки не треснули. Внутри коробочки лежал медный ключ, соединенный с маленьким брелоком в форме желто-розовой доски для серфинга. Это был тот самый ключ, которым я пользовалась в доме Уэса. Мой ключ. Только на сей раз к кольцу с ключом кое-что добавилось. Рядом с доской для серфинга поблескивало алое сердце.

Ко дну коробочки была прикреплена записка. Я развернула ее.

Миа,

Уэс

Ты забыла свой ключ. Он открывает гораздо больше, чем просто дверь. Надеюсь, однажды ты им воспользуешься.

Я решительно вытащила свои ключи от Сьюзи и квартиры в Лос-Анджелесе и прицепила к ним доску для серфинга и ключ от дома Уэса. Смысл его послания был ясней ясного. Если я хочу вернуться, то должна быть готова вручить ему свое сердце, потому что его сердце уже принадлежит мне.