Шло время, а вместе с ним и срок. И вот настал такой момент, когда мне пришлось вернуться в клуб.

  Антон, наш завхоз, прошел суд на условно-досрочное освобождение. До конца срока Антону оставалось десять месяцев из семи, которые ему были отмерены судом. И вот, случилось чудо – десять месяцев можно было не досиживать. Конечно, освобождение это стоило Антону немалых усилий, но все-таки он выстоял перед системой и добился своего.

  Я в свою очередь загрустил. Ведь Антон был единственным человеком в зоне, который мог меня отмазать от чего угодно, вместе с ним мы подняли отряд на передовое положение, это был человек, который всегда добивался своего. И вот теперь я не знал, смогу ли я вытянуть отряд без его поддержки? Конечно, освобождение – это святое дело, в зоне нечего делать, но он уходил, а я оставался. Возможно, думать так эгоистично, но это было так. Кто будет новым завхозом? Будет ли он болеть за барак? Как сложатся у меня с ним отношения? Это и многое другое пугало меня. Ведь по натуре своей я - человек, который тяжело привыкает к перемене обстановки. А с другой стороны, чем Бог не шутит? Выживем. Вскоре мое настроение заметил и Антон:

  - Ты что пригорюнился-то, Юрок? Думаешь, как дальше?

  - Ты прям мысли мои читаешь.

  - Да что тут читать, не ссы, все уже решено. Завхозом будет у вас Панченко, помнишь, в козлах ходил, еще с третьего поста тогда на днюху свою пизданулся?

  - Конечно, помню! Такие случаи не забываются, - я вспомнил этого козла, когда на свой день рождения, он, нарядившись, обходил все посты СДП и собирал поздравления. И вот, поднимаясь на третий пост, он оступился и упал вниз кверху жопой. В это время в зоне шла контрольная проверка, и данную картину наблюдала половина зеков колонии, - он будет завхозом?

  - Ага. Конечно, завхоз из него никудышный, но ты не обращай внимания, делай свои дела. Я поговорил с ним, все будет у тебя нормально. Если будет выебываться, забей на все отрядные дела и иди к Лехе Иванову в клуб, уж он точно тебя в обиду не даст. И вообще – какие проблемы возникнут, сразу к нему иди, он все разрулит, сам знаешь.

  Леха Иванов стал в зоне председателем СДП сразу после Щегла. После его прихода в клуб, все работающие там зеки вздохнули с облегчением. Если Щегла боялись за его блядские поступки, то Леху боялись за его справедливость. Он никогда никого не наказал ни за что. Этот человек разбирался в людях и с каждым обходился так, как тот того заслуживает. Перспектива уйти в клуб подняла мне настроение.

  - Спасибо, Антон, а то я уже и не знал, что дальше делать.

  - Юрок, у меня к тебе просьба – не бросай барак, рули, как рулил. Ну а если Панченко будет похуй на движняк барака – забей и сваливай, пусть захлебнуться тогда в гавне.

  - Хорошо, Антон, я поработаю еще.

                                                                                                                                                                                               

  Провожала Антона вся блоть колонии. Мы заварили литров семь чифира, достали из заначек хороших конфет и шоколада. И вот когда вся эта блоть выстроилась в круг, для ритуального чаепития, Антон сделал то, что еще раз подтвердило мое к нему уважение.

  - Подождите, парни, я не вижу тут еще одного хорошего человека.

  - Да вроде все собрались, - послышались возгласы со всех сторон, - все в сборе, Антон, давай, а то домой опоздаешь!

  - Где Яковенко? - крикнул завхоз в окно.

  - Бля, Антон, он же пидор, - сказал кто-то из так называемых блатных.

  - Ну и что, пидор. Пидор тоже человек. Давай, Андрюха, кружку и чифирни-ка за мое освобождение, - в пищкомнату, смущась зашел высокий парнишка лет двадцати, - давай, давай, не бзди.

  - Спасибо, Антон.

  Андрей Яковенко жил в нашем бараке среди обиженных. Но не все обиженные, как я смог убедиться, заслуживают того, чтобы их называли пидорасами. Судьбу этому парню сломал зек, который был смотрящим в тюремной хате Саратовского централа. За то, что Андрей отказался сливать ему информацию на сокамерников, эта мусорская подстилка провела хуем по губам парнишки, когда тот спал, и на утро объявил его пидором. Беспредел? Да. Но положение тут уже не исправишь, и пришлось Андрюхе полоскаться в обиженке, так как сил на то, чтобы покончить жизнь самоубийством у него не хватило. Он жил в бараке, жрал за пидорским столом, но ничего общего с ними не имел. Как мог, помогал бараку и в художественной самодеятельности, и гуманитарной помощью. Занимался спортом и был хорошим собеседником. Антон, вопреки всему, увидел в нем человека и подолгу беседовал с ним о жизни. Поэтому и прощальный чифир без этого парня завхоза не устраивал.

  Яковенко подставил кружку, и ему налили чифирку. Он отошел в сторонку и, стараясь не глядеть в глаза окружающим, выпил за здоровье завхоза.

  - Ну а теперь пора и покурить, - Антон выложил на стол несколько пачек «Парламента», и все вышли в локалку.

  Во время перекура в барак позвонили и потребовали завхоза на выход. Я обнял его, он сказал мне: «не бзди» и пошел. На память у меня осталась его шелковая феска.

***

  Антон ушел, а я остался работать с Панченко. Новый завхоз палки в колеса мне не ставил и, если я просил о чем-то, старался помочь. Но не было у него того стремления к победе, которым отличался старый завхоз. Зеки, видя пассивность Панча, тоже остыли к движениям и с каждым днем все больше забивали хер на колоническое соревнование. Я, в свою очередь, пытался что-то делать, старался удержать барак на должном уровне, но, видя, как мои усилия ни капли не оправдываются, решил пустить все под откос. Нет, я не забил совсем, но работал уже не так, как раньше. Увидев, что с новым завхозом у меня ничего не получилось, Леха Иванов вызвал меня в клуб.

  - Ну что, Юрок, хреново без Антона?

  - Как видишь.

  - Ты не гони, все, что от тебя требовалось, ты сделал. Если зекам не хочется телек смотреть и в теннис по выходным играть, то нахуй оно тебе?

  - Ты прав.

  - Короче не забивай голову, лучше помоги мне в одном деле.

  - Что за дело? - заинтересовался я, так как знал, что Леха ерунду не предлагает.

  - Ты ведь видел синтезатор в клубе? Машина хорошая. Андрюха пишет на ней фонограммы для мероприятий и концертов.

  - Да, я знаю, в клуб-то хожу.

  - Ну вот. Пишет-то Андрюха хорошо, но вот барабаны нормально прописать не может. А ты ведь барабанщик, знаешь, как должно быть на самом деле, может, поработаешь в клубе, позабиваешь машину?

  - Я вообще-то даже не знаю, как к этой машине подходить.

  - Андрюха покажет. А за отрядные свои дела не гони, пока работай, насколько возможно, а потом я тебя на постоянку в клуб заберу. Идет?

  - Хорошо, можно попробовать, - согласился я. А что еще оставалось делать? Умереть со скуки в бараке?

  Единственное, что меня не прельщало в предстоящей работе, так это то, что судьба опять меня сводила с Андреем. «Ну сейчас-то ты меня не наебешь!» - успокаивал я себя, понимая, что лучше работать с ним, чем гнить в бараке.