Мэдди взбила подушки и уселась на кровати. Бен уже давно ушел, чтобы сменить у штурвала Черного Генри. Ушел, наверное, часа в четыре утра.

Оставшись одна, она еще долго лежала в дремоте, ощущая его тепло. Затем чувства умиротворенности и уюта одолели ее, и она снова погрузилась в крепкий сон, ведь ей не нужно так рано вставать. А сейчас она полностью проснулась и стала думать о последних событиях.

Лучшего любовника, чем Бен, и представить себе невозможно! Она вспомнила все подробности их страстной любовной игры в прошлую ночь. Находясь в его крепких объятиях, она готова была сделать все, что бы он ее ни попросил. Его власть над ней была полной и безраздельной. Мэдди не сомневалась, что их стремление к близости было взаимным. Но это была не только физическая близость. В этом было нечто большее. По крайней мере оно зарождалось – какое-то новое чувство, большее, чем обыкновенная физическая близость.

Но это же человек из совершенно другого, чужого для меня времени, – прошептала она, вспомнив злоключения последних недель. А если в его жизни есть другая женщина? И не просто другая, а та, которая что-то значит для него? С которой он связан более прочными узами, чем мимолетное увлечение?

И в ее время мужчина мог иметь связь с несколькими женщинами и делить свою страсть между ними. Но Бен Йорк был человеком своего времени, и она опасалась, что может неправильно расценить его намерения и поступки. Она знала из истории, что мужчины восемнадцатого века, как правило, имели жен и любовниц. А что, если Бен Йорк был уже женат? Разумеется, она может совершенно откровенно спросить его об этом. Но если он ответит отрицательно, должна ли она верить ему?

Да, несомненно. Во всяком случае, ей хочется верить этому человеку. Мэдди снова напомнила себе, что должна быть практичной и разумной, тем более что волею случая оказалась в такой необычайной ситуации. Сильное физическое влечение, любовь, если она действительно зарождается в ее душе, безусловно, заставляют терять разум. Они оказывают влияние на психику человека, на его способность принимать верные решения и здраво судить о происходящем. Бен Йорк производил впечатление вполне благородного человека с обостренным чувством собственного достоинства. Правда, он не считает женщин равными мужчинам, но это простительно, так как характерно для этого времени.

– Действительно ли я влюблена в него, – вполголоса пробормотала Мэдди, – или это всего лишь страсть? Как можно отличить одно от другого?

В конце концов их встречи стали регулярными. Они видели друг друга каждый Божий день с того самого времени, как ее нашли в заброшенной шахте. У нее просто не было никакой возможности перекинуться словом с кем-нибудь другим, кроме, разумеется, Уилла. А Уилл все еще окончательно не оправился от полученной раны. Но самое главное: действительно ли она влюбилась в Бена? А если она вдруг снова вернется в свое время? Может быть, это какая-то неизвестная ранее форма сна или галлюцинаций?

– А что, если земля плоская? – неожиданно спросила она себя, разозлившись на собственную глупость.

Но это был не сон и не галлюцинация. Она действительно оказалась в 1702 году на борту каперского судна, капитаном которого был некто Бен Йорк. Может быть, когда они прибудут в Нью-Йорк, что-нибудь в конце концов прояснится…

Главное же заключалось в том, что этот капитан был превосходным любовником. Нет, не просто любовником. Вчерашняя страсть была не только обычной любовной игрой. Это было нечто большее – чистый экстаз, истинная страсть, магическое влечение тел и душ. Это могло быть только результатом безумного обоюдного желания и, как она надеялась, чего-то более глубокого.

– Могу ли я оставить этого человека и вернуться в свое время? – в сотый раз задавала она себе вопрос.

К сожалению, в каюте было недостаточно места для фехтования, но Мэдди все же проделала несколько выпадов, восстанавливая форму, и с удовлетворением отметила, что хорошая школа дает себя знать. Однажды утром Уилл застал ее за этим занятием, но поклялся ей, что никому не скажет ни слова.

Не исключено, что Бен оценил бы ее умение, но возможна была и совсем другая реакция. Она больше всего боялась, что он набросится на нее с упреками. Ведь в это время только мужчины обладали привилегией иметь и носить оружие.

Несмотря на свою образованность, Мэдди очень мало знала конкретных и практичных вещей. А они бы ей сейчас отнюдь не помешали.

На нее вновь нахлынула волна отчаяния. Самым угнетающим было то, что она не знала, сколь долго пробудет здесь. Вернется ли она когда-нибудь в двадцатый век… и, Господи, неужели она действительновлю6илась в этого человека?

Черный Генри был одет в черные, узкие бриджи, в белоснежную рубашку с открытым воротом и ярко-красную жилетку. На шее болтался небрежно завязанный разноцветный шарф, а из-под бриджей виднелись босые ноги. На судне он всегда ходил босиком, как, впрочем, и все остальные члены команды. Его кожа блестела от пота, а зубы были такими белыми и крепкими, какие бывают только у акул. Но его улыбка всегда отличалась доброжелательностью и дружелюбием. Он вообще любил смеяться и делал это с удовольствием. Сейчас он вошел в рулевую рубку, чтобы сменить капитана, ушедшего на обед.

– Ну что ж, юный Уилл Макнэб, я вижу, что дело идет на поправку, – бодро сказал он, обращаясь к мальчику. – Черный Генри знает, что говорит!

Уилл, уже одетый, разгуливал по комнате. Его плечо все еще было забинтовано, но лицо уже приобрело нормальный цвет, хотя за это время он сильно потерял в весе.

– Да, мне сейчас намного лучше, – радостно сказал он. – Как там мисс Мэдди?

– О, она в прекрасной форме! К тому же она сейчас во всем слушается капитана. Но она очень беспокоится о тебе. Она просила передать, что хочет видеть тебя, если тебе, конечно, не трудно спуститься вниз.

Уилл улыбнулся. Хотя рулевая рубка была невелика, там было значительно удобнее, чем в общей каюте на нижней палубе. Но сейчас он уже чувствовал себя хорошо и начал понемногу тосковать по занятиям.

– Я могу пойти к ней в любое время?

– Думаю, да, – ответил Черный Генри. – Иди, когда хочешь. Про время она ничего не говорила.

Уилл радостно кивнул.

– В таком случае я пойду прямо сейчас.

– И оставишь Черного Генри одного на вахте? – ухмыльнулся тот и весело подмигнул Уиллу.

– Я останусь, если хочешь…

– Нет, Уилл Макнэб, – рассмеялся Генри, – иди и учись!

Уилл стал медленно спускаться по лестнице, придерживаясь здоровой рукой за перила, чтобы не упасть. Подойдя к двери каюты, он тихо постучал.

– О, Уилл! – радостно приветствовала его Мэдди и крепко обняла. Если бы это была какая-нибудь другая женщина, Уилл не допустил бы такой фамильярности. Но мисс Мэдди нравилась ему. Она всегда была доброй, заботливой и к тому же от нее всегда пахло чем-то особенным, напоминающим полевой вереск.

– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно спросила она. – Плечо все еще болит?

Уилл покачал головой.

– Все быстро заживает, и даже зуд понемногу прекратился. Правда, в том месте, где вы наложили швы, немного чешется.

– Это хорошо, Уилл, – успокоила его Мэдди. – Мне нужно обязательно осмотреть твою рану, и если окажется, что все в порядке, то я, пожалуй, сниму швы.

Эти слова взволновали мальчика.

– Это будет больно?

– Это будет не очень приятно, но никакой серьезной боли быть не должно.

– В таком случае снимите их прямо сейчас и покончим с. этим! – решительно сказал Уилл, усаживаясь на стул.

Мэдди осторожно сняла бинты и осмотрела рану.

Не было никаких признаков нагноения или даже легкого покраснения. Она аккуратно разрезала швы, а затем осторожно выдернула остатки ниток. Уилл слегка дергался каждый раз, но было видно, что сильной боли он не испытывал.

Вы снова забинтуете мое плечо?

– Нет, Уилл, будет лучше этого не делать. Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь? Ты можешь пошевелить рукой?

Уилл медленно поднял руку, повернул ее в одну сторону, а затем в другую.

Очень хорошо! Я рада, что все в порядке.

– То есть я уже вполне здоров?

– Думаю, что да.

Лицо Уилла неожиданно нахмурилось.

– Ты не рад этому, Уилл? – удивилась Мэдди. – Мне казалось, что ты будешь прыгать от радости, что выздоровел.

– Я рад, – тихо сказал мальчик и беспокойно заерзал на стуле. – Но это означает, что мне снова нужно будет вернуться в общую каюту.

– Тебе нравится спать в рубке?

– Да, мадам. Там, правда, мало места, но мне очень удобно. К тому же Черный Генри во время своей вахты часто рассказывает мне разные истории, пока я не усну. А утром он напевает замечательные песни. А когда ночью дежурит капитан Йорк, он ведет себя тихо как мышь.

– Если хочешь, я поговорю с капитаном, – пообещала Мэдди. – Возможно, он разрешит тебе ocтаться. Не думаю, что он будет возражать.

Рот Уилла растянулся в улыбке.

– Благодарю вас, мадам. Когда меня ударили ножом, – добавил он с серьезным видом, – капитан дал мне трубку, чтобы я не чувствовал боли. У меня были чудесные сны. Самые настоящие.

– Ты хочешь сказать, что они были похожи на реальность?

– Да, мадам. Но мне показалось тогда, что вы громко ссорились с капитаном. Вы действительно поссорились?

– Нет, не совсем так. То есть мы действительно немножко поссорились, но сейчас уже все позади. Он очень разозлился на меня из-за того, что я нарушила его приказ и вышла на основную палубу. И тебя из-за этого ранили. Ты же знаешь, Уилл, что капитан Йорк души в тебе не чает.

Уилл просиял.

– Мы можем приступить к занятиям прямо сейчас? Я хочу, чтобы капитан Йорк гордился мною.

Мэдди улыбнулась и протянула руку за Библией.

– Думаю, что у него уже сейчас есть все основания гордиться тобой, Уилл. Ты храбрый мальчик. Я даже представить себе не могу, что случилось бы со мной в тот день, если бы не твоя помощь.

Уилл снова улыбнулся, но промолчал. Он пододвинул стул поближе и открыл книгу.

– Я готов.

Мэдди отыскала в Библии Псалтырь и показала ему на двадцать третий псалом.

– «Если я и пойду долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что ты со мною…» – торжественно начал Уилл. Мэдди знала, что он уже запомнил некоторые слова, но все остальные он читал по книге.

Уилл продолжал уверенно читать и через некоторое время закончил текст. Мэдди обняла своего юного друга.

– Молодец, Уилл. Ты неплохо читаешь.

– Давид был тогда еще молодым? – неожиданно спросил мальчик.

Мэдди утвердительно кивнула.

Полагаю, что он был примерно твоего возраста.

– И у него тоже не было родителей, правда?

– Думаю, не было…

Уилл посмотрел на нее полными грусти глазами.

– Мне больше всего на свете хотелось бы иметь родителей.

Мэдди еще крепче обняла парня и сочувственно посмотрела на него. «Какая же я все-таки эгоистка», подумала она с горечью. Уилл так же одинок в этом мире, как и она, хотя и родился в этом веке. Этому мальчику ничуть не легче.

– Я вижу слезы в ваших глазах, – тихо сказал Уилл, встревоженно глядя на нее.

– Ничего страшного, Уилл, – попыталась успокоить его Мэдди. – Я просто подумала, что ты, вероятно, чувствуешь себя очень одиноким.

– Нет, со мной все в порядке, – заверил он.

– Да, я знаю. К сожалению, я не могу быть для тебя матерью, но, может быть, ты сможешь относиться ко мне как к своей сестре. Понимаешь, у меня тоже нет семьи, и если бы мне пришлось выбирать себе брата, то я непременно выбрала бы тебя.

Уилл засиял.

– Я действительно могу считать себя вашим братом?

– Разумеется.

– Мы всегда будем друзьями, – сказал он, плотнее прижимаясь к ней. – Всегда.

Сара Оурт пристально смотрела в обрамленное серебряной рамкой зеркало.

– Уже сорок, – прошептала она и провела рукой по лицу, а затем по все еще гладкой коже шеи. Никто не верит, что ей уже сорок лет. В особенности мужчины. Они по-прежнему считают, что ей еще нет и тридцати, даже когда рядом с ней ее красивая восемнадцатилетняя дочь Катра. Многим кажется, что они сестры, а не мать и дочь. Правда, она очень редко появляется на людях с Катрой, которая отсутствовала более двух лет и только недавно вернулась в Нью-Йорк.

Сара молча поблагодарила Бога за то, что он позаботился о ее голландско-скандинавском происхождении. Именно это позволило ей сохранить прекрасную внешность и выглядеть гораздо моложе своих лет. Она была достаточно высокой, в особенности по сравнению с другими женщинами, с прекрасной фигурой, длинными ногами, небольшой, но весьма упругой грудью. Гордую шею слегка прикрывал и белокурые локоны. Общую картину завершали очаровательные глаза небесно-голубого цвета, на которые было просто невозможно не обратить внимания. Когда-то, в молодые годы, ее волосы опускались до пояса, но сейчас, в более зрелые годы, она стала заплетать их в две косы, искусно уложенные на голове.

Словом, Сара уделяла внешнему виду немало внимания. Так, например, она регулярно занималась физическими упражнениями, старалась не переедать, а на ночь натирала все тело ароматным китовым жиром. Этот жир придавал ее коже необыкновенную мягкость, эластичность и почти юношескую свежесть. Кроме того, Сара регулярно получала из Парижа самую лучшую косметику. По особо важным случаям она удлиняла ресницы, пудрила лицо и использовала духи, обладающие источавшим соблазн ароматом.

Но наибольшую зависть у всех нью-йоркских дам вызывал ее изумительный гардероб. Ее платья были вне конкуренции. На Сару шили портные со всего мира, и она не жалела для этого никаких денег. У нее был самый лучший шелк с Востока, изумительный голландский хлопок, бархатные платья из Парижа, кружевное белье и роскошные меха из дикой России. Зимой, когда весь Нью-Йорк был укутан мерзкими туманами, продувался холодными ветрами и скрывался под толстым слоем снега, Сара Оурт наряжалась в теплое шерстяное пальто, отороченное соболями, и надевала великолепно сшитую соболиную шляпку. В таком виде она гордо разъезжала по городу в ярко-красных санях, запряженных четырьмя черными жеребцами. Короче говоря, ее знали почти все в этом городе, если не лично, то, во всяком случае, по рассказам, передаваемым из уст в уста.

Сара не только прекрасно одевалась и тщательно следила за собой. Она и жила как самая настоящая принцесса, заботливо окружая себя роскошью, которую, впрочем, никто не смел назвать непозволительной. Ее трехэтажный кирпичный особняк располагался в самом престижном районе Нью-Йорка – в нескольких кварталах от церкви Святой Троицы. Он был обставлен изысканной дорогой мебелью, необыкновенно мягкими диванами; и инкрустированными перламутром столами.

И каждый из ее мужей внес свою лепту в накопление такого богатства. Однако только благодаря собственным таланту и хитрости Саре удалось приумножить свое состояние и не растерять ни копейки. Все ее мужья были моряками и привозили ей дорогие вещи со всех концов земли.

Сара Оурт была богатой женщиной, возможно, самой богатой в Нью-Йорке, да и во всем Новом Свете. Ее последний муж, капитан Уильям Кидд, дал ей больше богатства, чем все остальные, вместе взятые. Правда, она все надеялась, что после его смерти она станет еще богаче.

Разумеется, она и сейчас ни в чем не нуждалась, но люди, которые знали ее достаточно хорошо, не без оснований считали, что эта женщина готова на все, чтобы приумножить свои сокровища. Никакая сила не могла остановить ее, когда речь шла о золоте и драгоценностях. Это была не просто страсть к накопительству. Богатство давало ей власть над людьми.

В это утро Сара позволила себе немножко расслабиться и побездельничать, хотя это и противоречило ее привычкам. Обычно она рано вставала, быстро одевалась и приступала к рутинной работе – просматривала бумаги, отчеты и счета. Она прекрасно знала, что деньги делают деньги, если, конечно, заставлять их работать. Чтобы сохранить богатство, недостаточно получить наследство. Нужно вести строжайший учет, следить, чтобы деньги непрерывно умножались. Но для Сары это была не только работа, но и глубочайшее удовольствие. Ее можно было упрекнуть в чем угодно, но только не в отсутствии трудолюбия. Безделье угнетало ее, лишая всех жизненных сил.

Но сегодня был совершенно особый день. Она не стала проверять бухгалтерские книги таверны, находившейся в центре города, и не пошла на склад, чтобы проверить запасы товаров, принадлежащих ее торговой компании. Сегодня она изменила свой обычный распорядок дня, чтобы как следует подготовиться к губернаторскому балу, который должен состояться в конце этой недели. Да, работа может подождать, а вот губернаторский бал ждать не будет. К тому же она заслужила хотя бы один день отдыха. Было еще одно обстоятельство, которое заставило ее отложить все дела. Сара должна была встретиться сегодня с Катрой и считала эту встречу чрезвычайно важной.

Сара привела себя в порядок и стала нетерпеливо бродить по своей огромной спальне, теребя пальцами тонкий восточный шелк пижамы. В этот момент в дверь спальни постучала служанка.

– Входи, Герда, – властно приказала она.

В комнату осторожно протиснулась молоденькая девочка лет пятнадцати. Она испуганно посмотрела на хозяйку, зная, что та часто пребывала в дурном настроении.

– Ваша дочь уже здесь, – доложила служанка и покорно склонила голову.

– Приведи ее, – потребовала Сара, сопроводив слова легким взмахом руки.

Катра была единственным ребенком Сары от первого мужа – богатого старика, который благоразумно скончался еще тогда, когда Сара была молодой и красивой женщиной двадцати лет. Катра никогда не знала своего отца, ее воспитывала мать.

И со временем она стала все больше походить на нее. У дочери были такие же длинные стройные ноги, высокая грудь, горделивая осанка и лицо, словно вырезанное из мрамора. Да и ростом она была не ниже матери. Взглянув на ее белокурые волосы и голубые глаза, Сара подумала, что ее дочь унаследовала от нее не только красивую внешность, но и многое другое. Катра была практичной, умной, независимой и всецело преданной делу умножения капитала.

– Мама… – Катра грациозно впорхнула в спальню матери, поправляя свободно спадающие на бледно-голубое платье белокурые волосы. – Я пришла слишком рано?

– Нет, я очень рада, что ты пришла пораньше. Я хотела видеть тебя до того, как ко мне придет портной.

Катра понимающе улыбнулась.

– Мне кажется, это не совсем обычная встреча. У тебя, должно быть, есть серьезная причина для разговора.

– Да, ты права, хотя я всегда рада видеть тебя.

– А где же эта таинственная Мелисса, мама? Я уже давно вернулась из Европы, но так до сих пор и не видела ее. Где же она скрывается, моя сводная сестра? Я уже начинаю думать, что это не простая случайность, а хитроумно задуманный план.

– Да, я специально держу вас подальше друг от друга. Но для этого есть довольно веские причины.

Катра рассмеялась.

– Я так и знала. Ты редко совершаешь поступки без каких-либо особых причин, мама.

– Совершенно верно, Катра. Сегодня я намерена объяснить тебе свой план, который задумала некоторое время назад. Должна сразу сказать, что главную роль в этом плане должна сыграть ты.

– Понятно. Ах, мама, ты всегда говоришь загадками.

– Речь идет о спрятанных сокровищах Уильяма.

– Рассказывай, – потребовала Катра.

– Я туг провела небольшое расследование.

– Расследование?

– Да. Зная повадки хищника, легче его поймать.

– И кого же ты собираешься поймать?

– Капитана Бена Йорка: Я думаю, что он единственный из всех друзей Уильяма, кто знает о сокровищах и кому поручено следить за выполнением условий его завещания.

– Постой. Я, кажется, начинаю догадываться, – сказала Катра, хитро улыбаясь. – Ты думаешь, что Уильям Кидд решил оставить сокровища своей дочери Мелиссе?

– Да, я не исключаю такой возможности. Именно поэтому я держу ее рядом с собой и не допускаю вашей встречи. Она не должна знать, что ты моя дочь, иначе все наши планы рухнут.

– А ты уверена, что сокровища действительно существуют? Ведь многие люди сомневаются в этом.

– Они существуют, Катра, и я намерена во что бы то ни стало отыскать их. Я уверена, что он захватил португальский галеон и спрятал награбленные сокровища на каком-то отдаленном острове.

– Ты имеешь в виду какой-то из Карибских островов?

– Вероятнее всего.

Катра присела на край дивана.

– Расскажи мне подробнее об этом капитане Йорке, мама.

– У Бена есть собственная шхуна под названием «Уилма». Он живет в Кюрасао и скорее всего следующую зиму проведет именно там.

– Но как мы можем быть уверены в том, что он знает, где находятся сокровища? – спросила Катра.

– Мы не можем быть уверены, но можем приложить все усилия, чтобы выяснить это. Бен Йорк не заходил в порты уже несколько месяцев. Поэтому я полагаю, что он остановится в Нью-Йорке или направится прямо к себе в. Кюрасао. Там он чувствует себя в полной безопасности.

– Хорошо, что же ты хочешь от меня?

– Недавно выяснилось, что у Бена есть брат Роб Йорк. Он тоже живет в Кюрасао и управляет всем хозяйством Бена. Говорят, что он не прочь повеселиться и весьма неравнодушен к хорошеньким женщинам.

– К числу которых ты относишь и меня.

– Да, дорогая, именно ты должна заставить его позабыть всех остальных. Ты прекрасно знаешь, как это делается. Если не возражаешь, я могу отправить тебя в Кюрасао завтра же. Ты найдешь его дом, познакомишься с ним и влюбишь его в себя. А когда Бен Йорк вернется домой, ты к тому времени станешь уже чуть ли не членом их семьи. Только так можно узнать о сокровищах Уильяма Кидда.

– А если нет никаких сокровищ?

Сара пожала плечами:

– В таком случае ты просто пропустишь одну зиму в Нью-Йорке, вот и все.

– А на что я могу рассчитывать, если моя миссия окажется успешной?

– Тогда мы разделим все поровну. Разумеется, я буду финансировать твою поездку и оплачу все твои расходы, как бы велики они ни были.

Катра вскочила с дивана и стала взволнованно расхаживать по комнате, размышляя над словами матери.

– А что же наша дорогая Мелисса? В конце концов она является законной дочерью Кидда в отличие от меня. Даже если я узнаю, что сокровища действительно существуют и спрятаны в определенном месте, мы можем не получить их, разве не так?

Сара нахмурилась. Мелиссе исполнилось семнадцать лет. Она была дочерью Кидда от первой жены и очень любила своего отца. Сара уже давно подозревала, что Уильям оставил все свои богатства дочери, но до сих пор не обнаружила никаких следов этих богатств, если не считать небольшой суммы, которую он оставил ей на получение образования в специальной женской школе. Деньги это были небольшие, зато от Сары не требовалось дополнительных затрат на воспитание девочки.

– Если сокровища Уильяма – реальность и он завещал их Мелиссе, то ее, вероятно, постигнет преждевременная смерть, – хладнокровно заметила Сара.

Вообще-то она всегда считала себя щедрой и доброй женщиной, которая никогда бы не убила другого человека из-за пустяков. Т о, что получила Мелисса, сейчас действительно было пустяком, чего нельзя сказать о припрятанных сокровищах Кидда.

– Допустим, все будет, как ты задумала, но можем ли мы быть уверены, что этот Бен Йорк действительно является хранителем сокровищ? Если Мелисса умрет, продолжит ли он хранить их?

– Несомненно. Но об этом не стоит волноваться, дорогая. Самое главное для нас сейчас – узнать, где они спрятаны. Все остальное я беру на себя. У меня немало влиятельных друзей. Бен Йорк может окончить свою жизнь на виселице, как и покойный Кидд, или внезапно погибнуть во время стычки из-за сокровищ. Все будет в наилучшем виде. Как только мы получим нужные сведения, я тут же начну действовать.

Катра снова села на диван и глубоко задумалась, о чем свидетельствовало напряженное выражение ее лица.

– Я понимаю, что ты должна все тщательно обдумать, – продолжала Сара. – Ты же умная девочка. Правда, вроде бы я уже все рассчитала, но и тебе это не помешает. Послушай меня. Ты несколько лет провела в Европе. Здесь никто не знает, что ты моя дочь, – ни Мелисса, ни Бен Йорк. Тем более его брат Роб. Разумеется, я достану тебе новые документы с королевской печатью. Ты будешь Катрой Кросс.

Катра улыбнулась.

– А как мы скрепим наш договор?

– У меня есть два золотых амулета. Один из них я всегда ношу на шее, а другой отдам тебе. – Сара показала дочери свой амулет, а потом протянула ей точно такой же на тяжелой золотой цепочке.

– Хорошо, я еду, – согласилась Катра.

– В таком случае тебе нужно немедленно упаковать вещи. Судно отправляется завтра утром.

Катра обняла мать, а затем взяла у нее большую дорожную сумку.

– Здесь есть все, что может тебе понадобиться, пояснила Сара. – Деньги на дорогу, твои новые документы и немного одежды.

– Я вижу, ты все предусмотрела, мама.

Сара подошла к дочери и снова обняла ее.

– Мать для того и существует, чтобы обо всем думать и все предусматривать.

– На каком судне я поплыву в Кюрасао?

– На «Кэтчере». Он отправляется рано утром, поэтому есть смысл занять каюту сегодня вечером.

– Надеюсь, ты позаботишься о том, чтобы мою сумку доставили на борт?

– Да, я сейчас же отправлю туда карету.

Катра расцеловала мать в обе щеки.

– Я сейчас заскочу домой, возьму кое-какие вещи и сразу же поеду в порт.

Сара одобрительно кивнула.

– Я слышала, что этот Роб Йорк очень симпатичный мужчина.

– Ах, мама, – весело рассмеялась Катра, – от тебя не ускользнула даже эта пикантная подробность.