ПЕРВАЯ СЦЕНА
Квартира Пчёлкиных.
Бессмысленный и тревожный сон Алексея Пчёлкина.
В пляске разноцветных огней, на звуковом фоне играющих одновременно всех мелодий спектакля, появляются фантомы персонажей.
Их монологи звучат на фонограмме с эффектом реверберации.
Фантом Милы Истоминой (одета в траур, восклицает, заламывая руки). Я люблю, люблю вас! Я люблю вас за то, что вы порядочный человек; за то, что вы чуткий и ласковый! Я люблю вас за о, что вы не похожи на тех ходячих мертвецов, которые повсюду меня окружают! Их всех! всех убьют, а вас не за что убивать, потому… потому, что вы душка! Вы — душка! Я люблю, люблю вас!..
Фантом Цукермана (хитро, потирая ладошки). Вещица, конечно, интересная. Однако где вы найдёте на неё покупателя здесь, в этой стране?.. В наше столь эксцентрическое и непредсказуемое время? В Великобритании сложившийся рынок антиквариата и устойчивая валюта: фунт стерлингов. Там, на солидном аукционе, ваша вещица потянет на очень, очень приличную сумму. Сумму, которая при разумном её вложении сможет обеспечить вас на всю жизнь. Однако я не могу гарантировать надёжное осуществление вывоза и сохранности предмета…
Фантом Белугина (довольно хамски). Мне нравится ваша жена. Оленька обладает чертовски соблазнительной фигурой. В особенности ноги и бёдра. Всякий раз при встрече я мысленно раздеваю её догола, нисколько не стесняясь вашего присутствия. Мои притязания на физическое обладание её телом будут бесстыдны и настойчивы. Как депутат, как народный избранник, я имею на это право. Обманным путём я попытаюсь лишить её не только чести, но и состояния. Потому что я не только избранник, но и удачливый коммерсант. В интересах избирателей я всегда делаю то, что мне приятно и выгодно. Да, да, особенно — приятно…
С последней фразой Белугина всё стихает и свет гаснет.
ВТОРАЯ СЦЕНА
Немного рассеянного света.
Ольга вылезает из-под одеяла, идёт к окну, раздвигает шторы.
В комнате становится светло.
Алексей (просыпаясь и закрываясь рукой от света). А! Что такое?..
Ольга надевает халат, присаживается на край кровати.
Ольга. Опять твой мост рухнул? Дал Бог в мужья инженера, трудоголика. Хотя бы в первый день отпуска можно не думать о работе?
Алексей. Нет, не то, так, сумбур вместо музыки… Но этот… какой мерзавец!
Ольга. Кто?
Алексей. Уже никто. (Улыбается.)
Ольга. Слушай, Пчёлкин, напомни, какой сегодня день?
Алексей. Кажется, воскресенье. Шестнадцатое августа. (Начинает догадываться.) Ага…
Ольга. А какой год?
Алексей. Десять лет? Не может быть!
Ольга. Не советую отпираться, это бесперспективно.
Алексей. И где ты нахваталась таких выражений… Но ты права. За такой срок я не смогу предоставить суду алиби.
Ольга. Пчёлкин, ты, конечно, сволочь, но ты не переживай. Я всё за тебя придумала.
Алексей. В смысле?..
Ольга. Сегодня у нас будут гости.
Алексей. Гости? А что это такое?
Ольга. Вообрази, это люди, которые общаются с тобой не на работе.
Алексей. Разве так бывает?
Ольга. Допустим, бывает. К нам придут несколько очень порядочных людей.
Алексей. Типа…
Ольга. Ну, например, ты знаешь, кто теперь Борис Андреевич, наш бывший сосед по нашей бывшей даче?
Алексей. Белугин? Да ведь это он… Терпеть его не могу.
Ольга. Ты просто ревнуешь, потому что он пытался за мной ухаживать. А я, между прочим, не давала тебе для этого ни малейшего повода.
Алексей. Интересно, на какие деньги государственный служащий отгрохал себе такой дворец? Трудом праведным не построишь палат каменных!
Ольга. А ты не завидуй.
Алексей. Ха-ха!
Ольга. Борис Андреевич теперь депутат и председатель какой-то там подкомиссии. Предлагал к нему запросто обращаться, если будут проблемы.
Алексей. У меня нет проблем. А у него, судя по всему, скоро будут.
Ольга. Какой ты наивный!
Алексей. Лучше быть наивным и на свободе… Прекрати, оставим эту тему. Белугин, так Белугин. Пусть смотрит…
Ольга. Куда?
Алексей. На тебя.
Ольга (пожимает плечами). Пусть смотрит.
Алексей. Кто ещё?
Ольга. Кто ещё придёт? Придёт Давид Семёнович, ты его видел. Мой дальний родственник, что-то там такое по отцовской тётке. Но он любит, чтобы я его называла дядей. Старичок такой непростой, ювелир. Ты должен помнить, он мне на браслете новый замочек поставил, совсем бесплатно.
Алексей. Конечно, себе старинный оставил, а тебе новый всучил. Большой души человек. Как его фамилия — Неккерман?
Ольга. Цукерман. Давид Семёнович.
Алексей. И он твой родственник?
Ольга. Чего же тут удивительного?
Алексей. Хм… Да в общем-то ничего. После десяти лет брака было бы даже приятно чему-нибудь удивиться.
Ольга. Ты сбил меня с толку… Ах, да. Я попросила его посмотреть камешки и колечки — те, что в красивой шкатулке. Вдруг там есть что-нибудь особенное?
Алексей. Оля, не будь ребёнком. Ты ему ещё коробку с пуговицами покажи.
Ольга. При чём тут пуговицы?
Алексей. Совершенно не при чём.
Ольга. Нет, ты издеваешься.
Алексей. С таким же успехом можешь показать мне свои драгоценности…
Ольга. Смотри.
Алексей. А я уже видел. Стекло, серебро, да позолота.
Ольга. Ну и катись.
Алексей. Ладно, не переживай, я на тебе не из-за денег женился. Кто там ещё придёт из богатых и знаменитых?
Ольга. Мила Истомина.
Алексей. А, эта, красивая, балерина…
Ольга. Балет она давно бросила. Она с мужем придёт.
Алексей. Вот тебе раз, а я губу раскатал. Муж тоже какой-нибудь полезный?
Ольга. Это вряд ли. Он, как бы это выразиться, новый русский.
Алексей. Значит — жмот.
Ольга. Вот этого я бы не сказала.
Алексей. Бандит что ли?
Ольга. Почему же сразу — бандит?
Алексей. Нет, не сразу. Сначала я сказал — жмот. Подавляющее большинство новых русских делится на мелочных скупердяев и бандитов.
Ольга. Выходит, что у женщины с запросами невелик выбор.
Алексей. Нет. Ещё можно выйти замуж за честного. И потом десять лет копить деньги на квартиру.
Ольга. Какой ужас. (Обнимает мужа.)
Алексей. А ты смогла бы решиться на такую жертву?
Ольга. Только при одном условии.
Алексей. Каком?..
Ольга. Не скажу…
Интим, затемнение.
ТРЕТЬЯ СЦЕНА
Ольга сидит за столом, считает деньги.
Ольга. …Двадцать девять пятьсот, двадцать девять шестьсот, двадцать девять семьсот, двадцать девять восемьсот, девятьсот… Есть. Пчёлкин, квартира наша. Как там её, эту нашу контору?..
Алексей. «Монолит-Гарант».
Ольга. Завтра отнесём последний взнос. Пусть подавятся.
Алексей. Схожу обменяю?..
Ольга. Нет, я тебе не дам, с ума сойду. Завтра, всё вместе.
Алексей. Даже не верится, что сможем тратить на себя обе зарплаты. Ты не знаешь, куда люди девают такую уйму денег?
Ольга. Напряги воображение, Пчёлкин.
Алексей напрягает воображение.
Ольга. Хорошо. Во-первых, у нас даже нет приличной мебели.
Алексей (озирается). Разве?..
Ольга. Я тебя уверяю.
Алексей. Допустим.
Ольга. Во-вторых…
Звонит телефон, Алексей снимает трубку.
Ольга сидит за столом, что-то пишет.
Алексей. Ага… Сколько? А что так мало?
Ольга. Если Вовка Шилов — ничего не давай.
Алексей (прикрывает трубку ладонью). Оля, он слышал.
Ольга. Переживёт.
Алексей. И это слышал?.. Оля, он не переживёт.
Ольга отмахивается.
Алексей. Слушай, ты, художник… гений непризнанный… Приходи вечером в гости.
Ольга поднимает голову, Алексей показывает ей кулак.
Алексей. Вполне серьёзно. И выпивка и закуска. Да, есть повод. Можно без цветочков. Не пил. А сегодня выпью. Проверяй, я же тебя приглашаю. К шести. У меня к тебе только одно условие: раньше — ни капли. Что?.. Твоё слово давно ничего не стоит. Нет, не так, всё равно не верю. Поклянись… Босхом. Я понимаю, что святое… Не всуе, не всуе… Всё, теперь верю. Пока.
Вешает трубку, поворачивается к Ольге.
Алексей. Ни слова.
Ольга. Да пошёл ты… Вот, держи список. И топай по магазинам.
Алексей. У нас праздник?
Ольга. У нас праздник.
ЧЕТВЁРТАЯ СЦЕНА
Накрыт стол, играет негромкая музыка.
Алексей ходит из стороны в сторону, смотрит на часы.
Алексей. Оля! Ты где?
Ольга. Не мешай, я на морду красоту навожу.
Алексей. Ты мне умытая больше нравишься.
Ольга. Не для тебя.
Алексей. Для Белугина?
Ольга. Нет. Для Володьки Шилова.
Алексей. А он этого тоже не любит.
Ольга. Катастрофа.
Алексей. Уже без десяти. Вдруг никто не придёт?
Ольга. Не паникуй, слабак!
Алексей. Тогда я всё равно, один начну. Оля, ты со мной пить будешь?
Ольга. Буду.
Звонок в дверь. Алексей убегает. Возвращается с Шиловым и Ольгой.
Шилов одет небрежно, но смотрит гордо.
Шилов (прогуливается, демонстративно не обращая внимания на накрытый стол). Квартира приличная. Уже расплатились, судя по всему?
Алексей. Завтра последний взнос… Слушай, как же я рад тебя видеть!
Шилов. Особенно вид из окна хорош.
Ольга. На Маркизову лужу.
Шилов. Так бы сидел тут всю жизнь перед мольбертом и писал…
Ольга. Всю жизнь? Одно и то же?
Шилов. Природа… море — оно ведь подобно кокетке, меняющей свои наряды ежеминутно. Нет ещё такого художника, который смог бы отразить все её тончайшие грани даже в этом пейзаже — ограниченном оконной рамой.
Хозяева молча смотрят друг на друга, Ольга выходит.
Алексей. Да ведь ты был на новоселье. Неужели не помнишь?
Шилов (отходит от окна). Не совсем… отчётливо.
Алексей. У меня есть фотографии — обхохочешься!
Шилов. Не надо. Слушай, Пчела…
Алексей. Ну?
Шилов. Я ведь своё слово сдержал.
Алексей. Ты чего, выпить хочешь?
Шилов от возмущения не находит слов.
Алексей. О чём речь, сейчас сделаю!
Открывает коньяк, наливает. Шилов берёт дрожащей рукой, пьёт.
Появляется Ольга. Шилов, поперхнувшись, кашляет и отворачивается.
Ольга. Слушай, Шилов, единственное о чём я тебя сегодня прошу: при гостях веди себя прилично!
Алексей. Оля!
Шилов. При гостях?.. Я что-то не совсем понял.
Алексей. Оля! Это тоже наш гость!
Шилов. Извините, тут вышла какая-то ошибка. Не буду отягощать вас своим присутствием.
Шилов пытается уйти, Алексей его удерживает.
Ольга. Ну надо же! Из пальца высосал себе истерику. Это ещё уметь надо. (Берёт Шилова обеими руками за воротник.) Если ты, Шилов, будешь представлять из меня гадину, я тебе выцарапаю глаза. Сядь!
Шилов садится на диван, Алексей наливает ему и себе, залпом выпивают.
В дверь звонят, Ольга идёт в прихожую.
ПЯТАЯ СЦЕНА
В комнату заходят улыбающиеся Ольга и Цукерман.
Ольга. Познакомьтесь, это мой родственник… То есть, дядя, Давид Семёнович.
Цукерман приветливо пожимает мужчинам руки.
Прохаживается, поглядывая по сторонам.
Цукерман. Неплохо устроились, очень неплохо. Планировочка, вид из окна, удобства… Мебелишко надо вам подобрать. Есть на примете берёзовая спаленка и гостиная из дуба. Потолки, конечно, немножко давят, зато за окном простор! В хорошую погоду на Финляндию без бинокля смотрите? А?.. Всё под старину, ручная работа. Цена вполне приемлемая.
Ольга. Ну нет, нам ещё не до этого. Завтра выплатим последний взнос в этот… как его…
Поворачивается к мужу.
Алексей. «Монолит-Гарант».
Ольга. Да… А после будет видно.
Цукерман. Да ведь я вас не тороплю, боже упаси! У вас и без того повод сегодня очень достойный. Всего каких-нибудь десять лет супружеской жизни, а уже совершенно твёрдо стоите на ногах. Вот, примите в знак уважения и симпатии…
Подносит коробочку.
Ольга (открывает). Ах, как мило! Дорогой Давид Семёнович, мне даже неловко, это царский подарок!
Ольга целует Цукермана в щёку. Пчёлкин и Шилов заглядывают через плечо Ольги, снова садятся на диван, переглядываются и кривят физиономии. Опрокидывают по рюмке.
Цукерман. Не стоит, не стоит, дорогая. Это не золото и не брильянты.
Ольга становится перед зеркалом, подносит брошку к плечу.
Ольга. Но серебро мне так к лицу!
Цукерман. А вы хотели мне что-то показать.
Ольга. Да-да! Очень хорошо, что вы сами напомнили.
Достаёт из ящика комода шкатулку, ставит на комод и раскрывает.
Пауза.
Становится тихо, свет гаснет, на Цукермана сверкает молния, гремит гром.
Пауза.
Снова всё по-прежнему, никто, кроме Цукермана, ничего не заметил.
Ольга. Вот, взгляните. Тут ничего ценного, я знаю. Но, может быть, найдётся что-то интересное для специалиста, коллекционера… Давид Семёнович! (Щёлкает пальцами у него перед глазами.)
Цукерман (вздрагивает, вставляет в глаз диоптрию, склоняется над шкатулкой). Да-да, конечно… (Рассеянно перебирает в руках колечки, брошки и браслеты.) Да-да…
Звонят в дверь.
Цукерман (встревожено). Уберите, Оленька, уберите, чтобы ничего не потерялось. Тут есть пара-тройка интересных предметов. Приносите, нам с вами есть о чём поговорить…
Ольга убирает шкатулку в ящик комода, бежит открывать.
Пчёлкин что-то рассказывает Шилову, но тот смотрит в одну точку на то место, где стояла шкатулка.
ШЕСТАЯ СЦЕНА
Входят Мила Истомина и её муж. Дубов молча пожимает руки мужчинам.
Мужчины расходятся, дамы остаются в комнате вдвоём.
Ольга. Сколько же мы не виделись?
Мила. С тех пор, как я вышла замуж.
Ольга. Ты сильно похорошела за эти годы.
Присаживаются на диван. Ольга держит Милу за обе руки.
Мила. Не благодаря — но вопреки! Диета, массаж, тренажёры, косметологи… Это совсем как в балете: непрерывная, изнурительная работа над собой. Что это такое? (Укоризненно берёт Ольгу за прядь волос.) Что это?.. Дорогая, ты себя не любишь! А если ты сама себя не любишь — то кто тебя полюбит?
Ольга. Ой, Мила… Вот то, что ты всё это сказала, — я бы, наверное, не смогла. Бывает, навалится столько работы, что, честное слово, не до тренажёров.
Мила. Ты думаешь — мне легко? Одиннадцатичасовой сон — это как минимум, ни минуты меньше! Джакузи, маникюр, педикюр, причёска, макияж, вождение, светские рауты — ты думаешь, это утомляет меньше твоей дурацкой работы?.. Я тебя умоляю. (Вставляет сигарету в длинный мундштук, прикуривает.) Начни хотя бы с бассейна. По утрам бывает так приятно сбросить с себя сонную одурь.
Ольга. Ты знаешь, с сонной одурью у меня как-то… не всегда получается. Нет, нет, я не смогу.
Мила. А куда смотрит твой муж? Он ведь, кажется, неплохо зарабатывает. Неужели он такой эгоист и тиран?
Ольга. Совсем не то. Я могу теперь вообще не работать. У нас уже есть сумма для того, чтобы полностью расплатиться за кредит.
Мила. Бедняжка, чего же тебе это стоило…
Ольга. Утром — школа, вечером — репетиторство, ночью — тетрадки.
Мила. Но теперь-то, наконец, всё это позади?
Ольга. А теперь вот дядя, ну, то есть, Давид Семёнович, советует купить новую мебель.
Мила. И не думай! Пускай Пчёлкин зарабатывает тебе на мебель и на всё остальное. Никакая мебель не стоит красоты женщины. Как бы тебе не остаться с мебелью и ещё какой-нибудь канарейкой. Размазня-женщина ничем не лучше, чем размазня-мужчина. А он, между прочим, у тебя заметно похорошел. Созрел что ли?..
Ольга. На чужой каравай рот не разевай. И твой созреет.
Мила. В этом я сильно сомневаюсь…
Ольга. Прости, я не расслышала?..
Мила. Так, ничего, просто у него очень опасная работа.
Ольга. А какая…
Мила (перебивает). Какая у него зарплата? Дорогуша, этого даже я не знаю.
Ольга. А как тебе вообще… твой муж? Отвечает он твоим мужским идеалам?
Мила вздыхает, распечатывает и суёт в рот жевательную резинку, снова вздыхает.
Мила. Дорогуша, я скажу тебе откровенно. Мой муж далёк от каких бы то ни было вообще идеалов. (Приближается к собеседнице.) Он вообще что-то вроде неодушевлённого предмета. Однако (говорит в прежнем тоне), я сознательно иду на эту жертву. Брильянт должен находиться в дорогой оправе. И ради этого мы иной раз вынуждены терпеть и некоторые неудобства — как в моральном плане, так — увы — и в физическом…
Ольга (подносит руку к груди). О господи!
Мила. Однако при всём этом, скажу тебе строго конфиденциально (приближается к собеседнице) — за два неполных года этих самых… неудобств я уже вполне сумела обеспечить себя на будущее. (С расстановкой.) И могу расстаться с мужем без сожалений.
Ольга. Ты думаешь о разводе?
Мила (горестно усмехаясь). По-итальянски.
Ольга. А это как?
Мила. Это когда муж убивает свою жену.
Ольга. О господи!..
Мила. Развода он мне не даст. Если только поможет случай…
Ольга. А какой…
Звонят в дверь, Ольга уходит открывать. Мужчины стекаются в комнату.
СЕДЬМАЯ СЦЕНА
Ольга заходит с Белугиным. У неё в руках букет цветов и огромная коробка конфет.
Ольга. Ещё одну минуту! (Убегает.)
Цукерман подходит к Белугину, протягивает визитку.
Цукерман. Позвольте представиться. Цукерман, Давид Семёнович. Ювелирные изделия, антиквариат. Если интересуетесь.
Белугин. Знакомство безусловно приятное. Но опасное. Боюсь, что эта карточка не будет обойдена вниманием моей супруги.
Смеются. Ольга приносит и ставит на стол блюдо.
Ольга. Прошу всех за стол!
Все рассаживаются. Раскладывают еду, разливают напитки.
Алексей (Белугину). А где же ваша супруга?
Белугин (объясняет всем сразу). А ей, видите ли, пришла фантазия отправиться в круиз — по Средиземноморью. Да, знаете ли, такая вот неугомонная натура.
Алексей (мрачно). Не боитесь одну-то отпускать?
Белугин. Боюсь. Только тут уже ничего не поделаешь. Женщину насильно не удержишь. (Подмигивает.)
Алексей. И любить насильно не заставишь. (Выпивает один.)
Белугин смотрит на него удивлённо, наливает ему ещё.
Белугин. Это когда же вы научились… (щёлкает пальцем по подбородку) так лихо? Я ведь вас как непьющего знал.
Алексей. Не волнуйтесь, Белугин, я в порядке.
Ольга. Алексей!
Мила. Какой вы смешной, совсем не умеете пить.
Цукерман. Ничего, он ещё молодой человек. Он ещё всему научится.
Белугин. За очаровательных дам!
Алексей. Да! Выпьем!
Все чокаются, пьют. До конца сцены все говорят одновременно.
Цукерман (Ольге). Какой у вас вкусный салат — вот этот, из крабов. Вы сами готовили? Рецепт, напишите рецепт!..
Ольга. Я ничего не готовила, всё покупное, из кулинарии. Нет-нет, мне хватит, зачем вы подливаете?..
Мила (Алексею). Инструктор мне кричит: «Налево! Налево!», а я вдруг забываю, где лево и где право и хочу надавить на тормоз, но вместо этого давлю на педаль газа…
Белугин (Дубову). Обо всём можно договориться. Пришла новая инструкция о взимании арендной платы с нежилых фондов. Все эти суммы составляют заметную строку в городском бюджете. В центре города больше никаких льгот, никаких!.. Но кое-что, да, кое-что можно придумать, всё в наших силах и в ваших возможностях…
Алексей (Шилову). Художник ты или не художник? Если ты художник удиви! Удиви меня, его… — весь мир! Если ты художник, создай мне такой шедевр, чтобы мир вздрогнул, чтобы мир — передёрнуло!..
Голоса, музыка, звон посуды — плавно затихают, одновременно гаснет свет.
ВОСЬМАЯ СЦЕНА
Утро следующего дня. Ольга встаёт, набрасывает халат, плетётся к окну, раздвигает шторы. Кровать заливает свет, но Алексей не реагирует. Ольга включает радио — объявления, реклама в конце часа. Делает тише, садится на кровать.
Ольга (трясёт супруга за плечо). Пчёлкин… Вставай… Уже понедельник…
Алексей (невнятно). У меня отпуск.
Ольга. Что за лепет.
Алексей (громче). У меня отпуск.
Ольга. Пчёлкин: вставай, нам надо обменять деньги и платить за квартиру.
Алексей. Сколько?
Ольга. Четыре тысячи долларов.
Алексей. Почему так много?
Ольга. Квартира у нас хорошая. С видом на море.
Алексей. Это не море, это залив.
Ольга. Это лужа.
Алексей. Пиво есть?
Ольга. А тебе пива хочется?
Алексей. Да.
Ольга. А водки?
Алексей. Нет, не надо.
Ольга. А пиво — та же водка. Только много и с пузырьками.
Алексей. Хочу с пузырьками.
Ольга открывает бутылку минеральной. Наливает себе в стакан, бутылку отдаёт мужу.
Ольга. Выпей минералочки.
Алексей жадно пьёт из горлышка.
Алексей. А вообще как… Всё в порядке?
Ольга. Нет, не всё в порядке.
Пауза.
Ольга. Ты дебош устроил. Ты хотел Белугину морду набить.
Алексей. Чепуха, этого не было, тебе приснилось.
Ольга. Нет было. Я помню, что мне снилось. Было, когда ты уже напился по-настоящему.
Алексей. За что?
Ольга. Естественно ни за что. Потому что я с ним танцевала.
Алексей. За это стоило. Ну и как, набил?
Ольга. Ещё чего.
Алексей. Растащили?
Ольга. Он тебе сам руки скрутил.
Пауза.
Алексей. Здоровый… А Володька куда смотрел?
Ольга. А Володька уже никуда не смотрел. Она как голову опустил, так и просидел до конца. А локоть в тарелке с салатом.
Алексей. Вот свинья…
Пауза. Сигналы точного времени, голос диктора.
Голос диктора. Московское время одиннадцать часов. Передаём последние известия. Главной новостью этого часа стал внезапный обвал рубля на валютном рынке. За первый час торгов курс американского доллара поднялся с шести рублей семидесяти копеек до тринадцати рублей сорока пяти копеек. По мнению экспертов падение рубля продолжится.
Ольга. Ты слышал?..
Алексей (садится на кровати, трёт лицо). Ну-ка, ну-ка, ещё раз…
Ольга. Рубль падает. Уже больше тринадцати…
Хватает калькулятор, считает.
Ольга (страшным голосом). Пчёлкин. У нас больше нет четырёх тысяч долларов.
Алексей. А… сколько?
Ольга. У нас и двух не набирается.
Пауза. Звонит телефон, Ольга хватает трубку.
Ольга. Да. Да. Мы помним, мы как раз хотели сегодня… Да. Нет. Половину можем. Что? А если по курсу Центробанка? Нет? Да, понятно, только доллары… Да, договор подписывали. Да, понимаем. То есть как… Как отберёте… А нас куда — на улицу? Наши проблемы?.. Но мы не отказываемся платить, только нужно… Сколько? Три дня?.. Мы не успеем за три дня! Погодите, погодите… Эй!..
Ольга опускает трубку.
Алексей. Это… кто… звонил?
Ольга. Этот… гарант.
Алексей. «Монолит-Гарант»?
Ольга. Он.
Алексей. И что?..
Ольга. Деньги требует.
Пауза.
Алексей. А у нас что-то не сходится.
Ольга. Не сходится… Хорошая у нас была квартира.
Алексей. Почему… была?
Ольга. Согласно договору.
Алексей. Погоди, погоди, надо подумать.
Ольга. Ну ты думай. А я пошла.
Алексей. Куда?
Ольга. Не бойся, пока ещё не на панель. К дяде. Он сказал, что там есть пара-тройка интересных вещей.
Алексей. Нет! Это он несерьёзно.
Ольга. В долг буду просить.
Алексей. Не даст.
Пауза.
Ольга. Слушай, Пчёлкин, а может, зря это всё?
Алексей. Что?
Ольга. Ну, капитализм. Тогда, в детстве, так хорошо было…
Алексей. Лимонад был вкуснее…
Ольга. Что?
Алексей. Лимонад. Помнишь, был такой — «Буратино»…
Ольга. Не помню. Родители рассказывали, что ни свою квартиру совсем даром получили.
Алексей. Так уж и даром. Всю жизнь горбатились за копейку. Читай политэкономию.
Ольга. Карла Маркса?
Алексей. Да хоть бы и Карла Маркса.
Ольга в задумчивости берёт со стола бутылку, наливает в стакан, выпивает.
Ольга (смотрит на бутылку). Что это?
Алексей. Где?
Ольга. Что это я сейчас выпила?
Алексей. Это?.. Это, наверное, со вчера осталось.
Ольга. Господи боже мой!..
Алексей. Ничего, это сухое вино.
Ольга. Наверное, умный человек был. За справедливость.
Алексей. Кто?
Ольга. Этот, Карл Маркс.
Алексей. О-о… Тебе хватит.
Ольга встаёт. Постепенно, с началом её реплик, свет гаснет, а сама она высвечивается красным.
Ольга. Мир хижинам, война дворцам! Грабь награбленное!! Да здравствует — социальная — справедливость!!!
«Марсельезой» вступает фонограмма «All You Need Is Love» БИТЛЗ.