— Потрясающе!! Невероятно!! Феноменально!! — восторженно восклицал г-н Пупс, устремляясь навстречу гостям с расставленными руками.
Он сжал ладошку каждого, умильно заглянул каждому в глаза и сказал каждому что-то приятное. Путешественники были совершенно очарованы.
Беспрестанно говоря о несказанном удовольствии принимать у себя столь дорогих гостей, его сиятельство сам проводил их через сияющую паркетом гостиную в банкетный зал. Там уже искрился в ярком электрическом освещении уходящий в перспективу стол, сервированный хрусталём, золотой и серебряной посудой с напитками, закусками и фруктами.
Подошёл Гризль и шепнул Знайке на ухо:
— У меня для вас приятное известие: интересующие вас коротышки уже в пути. За ними выслан самый быстроходный и комфортабельнейший автомобиль. Можете быть уверены, что они будут сидеть рядом с вами уже за десертом.
Гризль ударил в ладоши, и важные лакеи торжественным маршем понесли на стол горячие блюда. Обласканные и заговорённые гости расселись за столом и почувствовали, как они на самом деле голодны. Лакеи принялись раскладывать еду по тарелкам. Нерешительно переглянувшись, путешественники взялись за приборы, носами втянули в себя ароматы кушаний и… набросились на еду.
Только Клюковка-Огонёк не торопилась хвататься за вилку. Она внимательно наблюдала за сидевшими во главе стола Верховным Правителем и его Первым министром. Когда всем начали раскладывать угощения, она заметила, что этим двоим подают не из общего блюда, а из другого, стоящего отдельно.
— Не ешьте! — быстро шепнула она Знайке и дёрнула его за рукав.
Тут она заметила, что Пупс и его министр наливают абрикосовую шипучку тоже не из общего, а из стоящего отдельно кувшина.
— Не пейте!..
Но было уже поздно: Знайка уже отправил в рот порядочный кусок запеканки, запил шипучкой и тянулся за следующим.
— Что вы наделали! — зашептала Огонёк. — Всё отравлено! Вы видите — они сами едят только то, что приготовлено отдельно!
Знайка перестал есть и начал внимательно смотреть на хозяев стола. Заметив это, Гризль что-то зашептал на ухо его сиятельству.
— А положите-ка мне, — громко сказал Пупс, — вон из того большого блюда.
— И мне тоже, пожалуйста, — сказал Гризль. Лакеи исполнили приказание; Правитель и его министр начали демонстративно есть то же самое, что ели гости. Увидев это, Знайка покосился на Клюковку и тихонечко захихикал.
— А что вы хихикаете? — сказала она обиженно. — Это пока ещё ничего не доказывает.
И она была права: просто-напросто два этих высокопоставленных хитреца незаметно для окружающих сунули в рот по нейтрализующей таблетке, после чего могли преспокойно есть и пить из общей посуды.
Приехала съёмочная бригада телевидения, и Пупс долго заливался соловьём на тему нерушимой дружбы и братской помощи между народами двух цветущих планет. Гризль тоже говорил о дружеском обмене техническими достижениями. Приблизившись к Знайке, он таинственно намекнул о некоем сногсшибательном изобретении на автомобильном заводе Пудла, которое со дня на день произведёт настоящий переворот в жизни коротышек.
— Это двухколёсная тележка на мускульной тяге, — зашептал он гостю в самое ухо.
— Катится сама, почти без усилий, не нужно никакого мотора. Называется «велосипед», только умоляю вас, никому ни слова!. — И он многозначительно подмигнул.
— Велосипед… — повторил Знайка, ничего не понимая.
Потом съёмочную бригаду выпроводили, назначив на завтра большую пресс-конференцию для космических путешественников. Слово взял Первый министр.
— Дорогие гости, дорогие друзья, дорогие мои земные коротышки! — заговорил он. — Нам нечего от вас скрывать. Завтра же вы выйдете на наши улицы и увидите своими собственными глазами, услышите своими собственными ушами, как довольны жизнью, как счастливы наши коротышки! Вы сможете говорить с ними, вы будете желанными гостями в любом доме. И вас везде, поверьте мне, везде примут если не столь же пышно и торжественно, как в доме нашего возлюбленного правителя, но, обещаю вам, столь же тепло и радушно. Счастье всех наших коротышек гарантировано и обусловлено неустанной заботой…
Знайка смотрел на Первого министра, слушал его речи, и в душе у него разливалось такое благостное ощущение радости и спокойствия, будто он сам говорил все эти замечательные слова о всеобщем счастье и благоденствии. Он был готов обнять и расцеловать этого замечательного коротышку и хозяина этого дома — кругленького, гладкого, так приятно улыбающегося ему господина Пупса и всех остальных лунных коротышек, таких добрых и внимательных…
— Слава Верховному Правителю! — крикнул он, не в силах удерживать свой восторг.
— Ура-а!! — закричали Фуксия и Селёдочка.
— Ура-а-а!!! — подхватили все остальные.
Со слезами умиления на глазах Знайка повернулся к своей соседке и с удивлением заметил, что та смотрит на него сердито и даже как-то враждебно.
— Что с вами? — обратился он к Клюковке испуганно. — Неужели вы всё ещё полны глупых, необоснованных подозрений? Вы так и не поняли, насколько прекрасны все эти коротышки и как мудр их добрейший и справедливейший правитель?
— Идиот… — с досадой прошептала Клюковка сквозь зубы.
— Что? Вам плохо? У вас болит живот? — встревожился Знайка. — Эй, официант!
Принесите нам скорее рыбьего жиру! Ложечка рыбьего жира очень способствует пищеварению.
Он даже не заметил, что Огонёк совсем не притронулась к своей тарелке.
— Пейте сами свой рыбий жир, — прошептала она, резко отодвинула стул и выбежала из-за стола, чтобы вернуться в ракету.
Её догнал Гризль.
— Ах! Что случилось! — заахал он, в отчаянии заламывая себе руки. — Неужели мы чем-то вам не угодили? Мы сейчас же, сию же секунду исправим любую, любую досадную оплошность!
Огонёк остановилась. Она подумала, что действовать напрямик сейчас ни в коем случае нельзя, такое поведение может ещё более ухудшить сложившуюся ситуацию.
— Ничего особенного, господин министр, — сказала она. — Просто я вспомнила, что забыла выключить один из приборов в ракете. Сейчас я его выключу и вернусь.
— Хотите, я пойду вместе с вами?
— Пойдёмте.
Они поднялись в ракету, и Огонёк для видимости пощёлкала выключателем в ближайшем щитке.
— Ну вот, — сказала она. — Всё в порядке, теперь можно возвращаться.
На ступеньках трапа Гризль галантно подал ей руку. Теперь её товарищи были заодно с Верховным Правителем, она осталась одна против всех.
Отшумел банкет, каждого из гостей проводили в специально отведённую для него комнату. Пупс и Гризль остались вдвоём, и на их лицах не осталось ни тени улыбки.
— Что вы обо всём этом думаете? — сказал Пупс.
— Эта малышка, она ничего не ела.
— Почему?
Этот вопрос показался министру непонятным, и он ничего не ответил.
— Я спрашиваю вас, — топнул ногой Пупс, — почему эта малышка ничего не ела!
Какие у неё были основания что-либо заподозрить? В чём ВАША оплошность, господин Первый министр?!
— Не могу знать, ваше сиятельство.
Лицо у Пупса сильно покраснело, он с треском раскрыл веер и стал обмахиваться.
— Глаз с неё не спускать. Идите.
Гризль пробормотал какие-то заверения и удалился. Минуту спустя вооружённые коротышки в серых трико и натянутых на головы масках-шапочках заняли посты в коридорах и под окнами дворца. Доложив через рации о своём заступлении, они растворились среди ветвей деревьев, в тёмных углах и над ложными навесными потолками.
