Посвящения пишутся в начале книги, потому что книги обычно посвящаются тем, кто их до конца никогда не дочитает. Мой случай — не исключение. Эта книга посвящается всем тем, без кого этой книги не могло бы быть. Моим папе и маме, воспитавшим меня. Моей жене Катинке, подсказавшей многие идеи и исправившей многие ошибки в тексте. Моему невидимому редактору в “живом журнале” — замечательной prickly. И, конечно, всем моим френдам, из общения с которыми на протяжении последних лет все и произошло. И если вы хотите, чтобы это посвящение распространилось и на вас, то помните: любые пожелания и вопросы к книги, а так же новые заметки и множество фотографий всегда доступны по адресу http://kitya.livejournal.com/ .

 

Предупреждение: Книга в авторской редакции — читатель, бери как есть.

 

Дорогой коллега читатель!

Пожалуйста, не открывай эту страницу в магазине. Тебя может заметить продавец — он на стороне издательства, а не на твоей, как я. С рождения я не написал ни одной книги, однако прочитал несколько, из чего, со свойственной мне сообразительностью, сделал вывод: я — читатель. Поэтому когда меня, широко известного в узких кругах “живого журнала” человека, представители издательства “Центрополиграф” попросили написать книгу, я, со свойственной мне подозрительностью, сразу почуял неладное. И со свойственной мне сообразительностью, сразу понял, что убытки от непроданной книги должны уменьшить налоговое бремя издательства! Не хочется прибегать к намекам, но что поделаешь: в этой прискорбной ситуации только твоя покупка сможет разрушить их коварный план.

Искренне ваш, твой коллега.

 

Пролог

Дождливым утром поезд подъехал к железнодорожной станции, ощетинившейся зонтиками, как еж. В кино длинный грохочущий шлейф пятнадцати шипастых вагонов мог бы сыграть роль короля монстров, гигантской Годзиллы, если бы не одно “но”: тысячи японцев бежали не от Годзиллы, а к ней. Один за одним складываются тысячи зонтиков, клацают турникеты, хватая зубами проездные билеты. “Быстрый поезд на Токио подходит на третий путь, отойдите за желтую линию, не задерживайте отправление поезда, ждите следующего через три минуты” — повторяет женский голос из динамиков; “Быстрый поезд на Тиба подходит на четвертый путь” — вторит ему мужской. “Не бегите по эскалатору, следите за безопасностью движения” монотонно бубнит записанный по кругу голос эскалатора вслед бегущим мужчинам и женщинам в черных деловых костюмах. Свистят, махая красными флажками, железнодорожники на станции, сигнализируя машинисту возможность отправления или необходимость задержки.

Этот поезд и есть моя цель. У кого-то, наверное, бывают и более благородные цели в жизни, а вот моя цель сейчас такая, ведь я давно стараюсь ставить цели простые и осуществимые. Достигать их и только потом ставить следующие. Цель номер один — внести в поезд хотя бы часть тела. Все тело сразу — это было бы слишком большой удачей. Одной ногой на платформе, другой — крепко на подножке вагона, на деле утверждая свое присутствие там, а не здесь. Я не стану ждать следующего, второго, третьего, пятого поезда, пока не пройдет час пик. Я стремлюсь в этот жаркий и душный поезд с фанатизмом страдающего от жажды, стремящегося в пустыню.

Вжжжжииг, со скрипом и грохотом тормозит поезд, открывая двери вагона. По двум сторонам от каждой двери уже прижались в две линии очереди на вход, но первые несколько секунд два мира — внутри и снаружи — замирают без движения в патовой ситуации. Слышно лишь как глотают воздух из открытых дверей сельди внутри и как набирают силу и решимость для рывка пираньи снаружи.

В следующие секунды события ускоряются. Несколько толчков изнутри поезда — и три человека пулями вылетают в боковые очереди, освобождая место, необходимое оставшейся толпе, чтобы выдавить наружу счастливую девушку, которая выходит на этой станции. Сначала вываливается девушка, потом, рывком за ремень, она вытягивает из массы тел свою модную сумочку. Затем, в последний момент, успевает наклониться и вытащить чуть было не оставшийся в вагоне каблучок.

Известна теория, много раз доказанная практикой, что сколь бы большое число людей уже не находилось в вагоне, всегда может войти еще один человек. Сначала одной ногой, потом двумя ногами, с курткой, зажатой между дверями, но войдет. То есть метод математической индукции неумолимо доказывает: в вагон может зайти бесконечное количество людей. Вот школьница ставит ножки в стоптанных туфлях на подножку, разворачивается спиной и уверенным жестом вдавливает свою попу в короткой юбке в толпу. Мужчина с чемоданом и бабушка с длинным зонтом, разрисованным микки-маусамии, проталкиваются спинами слева и справа. Женщина в белой антибактериальной маске на лице полуложится, изгибаясь по сложной траектории, на мужчину с чемоданом.

В правой ветке боковой очереди я встал последний, но я окажусь не последним в вагоне. За время движения очереди уже успели подбежать: мужчина в черном костюме, дедушка в шляпе, еще один мужчина в черном костюме, еще один мужчина в черном костюме и за ним еще один такой же, но с белоснежными наушниками в ушах. Все эти мужчины в черных костюмах со стороны настолько похожи друг на друга, что могли бы сойти за роботов, но по крайней мере какая-то их часть все-таки живые люди. Ежедневно, в обед, в финансовом центре Токио, из офиса Тойты выходит такой мужчина в черном костюме, открывает несколько маленьких консервных банок с едой и садится на ржавую табуретку у угла офисного здания, где его уже ждут проголодавшиеся коты. А когда обеденный перерыв заканчивается по звонку, и многоэтажное стеклянное здание снова поглощает мужчину в черном костюме, на ржавом стуле его место сразу занимает такой же как он, черный и ободранный кот.

И вот я уже внутри вагона, слева в ухо вздыхает девушка с длинными ресницами широких разрезанных глаз, справа тяжело скрипит бабушка с длинным зонтом, а мой локоть лежит на черном плече стоящего впереди мужчины. Зажатый, я не касаюсь ногами земли, но главная цель — дотянуться до кольца, свисающего с потолка — должна быть достигнута не менее чем за две остановки. Поезд пытается закрыть двери; снаружи казавшийся Годзиллой, теперь он похож на испуганную девицу, хлопающую ресницами. Железнодорожники на платформе махают флажками и свистят, подзывая друг друга к особо сложным дверям, нажимая на тела свисающих с подножек людей своими телами, втискивая внутрь живую массу так, как месят тесто, сантиметр за сантиметром пытаясь закрыть двери и отправить поезд на следующую остановку, где ждет другая многоголовая толпа.

Какая замечательная работа “заталкиватель” в поезд! На платформе реклама висит — и зарплату хорошую предлагают и проезд до рабочего места не требуется. Приходишь на работу и начинаешь всех в поезд заталкивать. Смотришь на них дураков, как им жарко, как им душно и потно и тесно, а сам стоишь на свежем воздухе и наслаждаешься. Идеальная работа для садиста — людей разрешено бить больно. Идеальная работа для извращенца — девушек позволительно хватать за юбки в метро. Обычных людей за это сажают, “заталкивателям” за это платят зарплату. Во всех отношениях, в общем, отличная профессия.

А я знаю, что через две остановки — большая пересадка, где впервые выйдут многие. Сейчас, в толпе, я еще не в силах дотянутся до кармана и достать наушники, но если я сумею зацепиться за поручни или кольцо у потолка вагона, то я смогу не дать толпе вынести меня через две остановки. Как только поезд выдохнет людей, но еще не успеет вдохнуть, в эти несколько секунд у меня есть шанс достать наушники и плеер и включить спасительную музыку, выключающую мозги. Действовать надо быстро и ни в коем случае ничего не уронить — возможности наклониться уже не будет. Но мне не впервой, так что получится реализовать и эту свою цель.

Женщина средних лет, усталая уже с утра, ежедневно заходит со мной в один и тот же вагон. Она работает бизнес-аналитиком, а ее сотовый телефон откликается на звонок с мелодией из Гарри Поттера. Старенькая бабушка блестит драгоценными сережками в виде ушей Микки-Мауса. А мужчина средних лет просто стоя закрыл глаза и, видимо, спит. Как вы относитесь к спящим людям в метро? Я принципиально по-разному к мужчинам средних лет и к молодым девушкам с длинными волосами, неосознанно падающим своими головами с закрытыми глазами мне на плечо. Я знаю, что таких девушек в природе не существует. А вот японцы средних лет, увы, засыпать умеют при каждом удобном случае и на любое заданное время, в каком угодно положении и при всяком шуме: в поезде или на совещании, они всегда сумеют вырвать у усталости еще немного сна. А иностранцы так, конечно, не могут. То есть заснуть могут. Но тогда свою остановку почему-то проезжают.

У всех своя технология езды в поезде. Кто-то пытается вжаться в стены. Кто-то схватился и повис на багажных полках. В некоторых вагонах новые автоматические системы поднимают и складывают в стены сиденья: стоячие люди помещаются в вагон компактнее сидячих. Дверь туалета в вагоне открыта и самые отважные едут, прижавшись к унитазу. Женщинам часто везет ехать в отдельном вагоне “только для женщин”, которые недавно ввели в поездах, для женщин опасающихся мужчин, хватающих женщин за мягкие выступающие места в толпе. Это явление называется “тикан” и считается в Японии тяжким преступлением. Поэтому, даже, японцам рекомендуют в поезде держать руки над головой — чтобы избежать обвинений в тикане. То что при этом люди часто падают друг на друга — уже другой вопрос, борцов с тиканом не касающийся. Как и преследующая меня проблема, когда, опаздывая на пересадке, я подбегаю со всех ног к закрывающимся дверям поезда, чтобы обнаружить, что это вагон “только для женщин”, а до соседнего вагона добежать я уже не успею.

Итак, позвольте представиться. Меня зовут Китя Карлсон, я программист, работаю в Токио, живу в пригороде и этим дождливым утром я, как всегда, еду на работу — к следующей цели.

 

Дверь

Иностранец по-японски — это гайдзин. Формально, в документах, этим словом называют всех иностранцев, проживающих в Японии. Однако, ни один японец никогда не назовет в обыденной речи гайдзином, например, другого азиата из Кореи или Китая. Для них есть отдельные слова, но слово гайдзин тут не подходит. Соседи — они недостаточно чужие. Ведь на самом деле полностью это слово звучит как “гай-коку-дзин” — что буквально значит “иная-страна-человек”, но японцы торопятся и слово страна обычно пропускают, вот и получается “гай-дзин” — иной человек, чужак. Не очень вежливо, зато кратко и емко.

В том, чтобы считаться гайдзином, есть свои достоинства и свои недостатки. И зачастую в эти две разные категории попадают одни и те же вещи. Одна девушка из США приехала ненадолго по работе в Японию. Как это часто бывает, первые дни на японской земле начались с всепоглощающего страха перед реальностью: и люди не на том языке говорят, и еда в магазинах вся какая-то такая, что даже непонятно, с какой стороны ее кусать, не говоря уж о том, какими столовыми приборами ее едят в культурных домах. Как обычно, нашлось и решение: девушка узнала у подруги на работе телефон пиццерии и тем же вечером поспешила позвонить по указанному номеру. В стране своеобразной азиатской кухни итальянская пицца манила к себе американку, как Штирлица манила родина.

Есть еще одна постоянная ошибка, которую делают почти все американцы, только что прибыв в Японию. Они думают, что если по-английски говорить простыми словами, четко, медленно и громко, то этот язык становится более понятным тем, кто его плохо знает. Японцы же и в обычном состоянии английский понимают из рук вон плохо, но когда рядом с ними кто-то повышает голос — теряют все свои не только языковые, но даже и просто мыслительные способности. Ведь для них повышение голоса всегда обозначает одно: клиент чем-то очень недоволен. Чем именно клиент при этом недоволен, они понять уже не в состоянии, так как приобретенная неуверенность в себе в этот момент полностью вытесняется врожденным страхом. Попробуйте сами понять кого-то, говорящего на слабо вам знакомом языке, если при этом вас еще и не отпускает чувство, что вас матерят на чем свет стоит.

Так или иначе, но трубку на том конце вскоре взяли, и девушка четко, медленно и громко спросила, говорит ли у них там кто-нибудь по-английски. Испуганный женский голос на том конце пропищал что-то невнятное на смеси японского и английского языков, и наша героиня снова четко, медленно и громко сказала, что хочет пиццу и продиктовала свой адрес. Голос на том конце задумался минуты на три, пропищал “спасибо” и повесил трубку. А минут через 15 курьер действительно принес по указанному адресу какую-то пиццу.

Окрыленная успехом американка решила на следующий же вечер повторить подвиг разведчика и снова позвонила по тому же самому номеру. Звонка, видимо, ждали, потому что трубку сразу передали мужчине с уверенным голосом. Выслушав даму, японец, уже довольно прилично говорящий по-английски, вежливо ответил, что вообще-то она позвонила в таксопарк. И если регулярно звонить в пиццерию напрямую, то, в целом, получится быстрее.

Когда мне рассказали эту историю, мне стало очень смешно, но я понимаю — сколько бы я сам ни прожил в Японии, я всегда останусь таким же гайдзином: чужаком, стоящим на пороге чужой страны. У двери.

 

Знакомьтесь — гайдзин

Какие бывают иностранцы в Японии? Серьезные американцы в деловых костюмах, дорогие иностранные специалисты по IT, менеджеры, директора, представители — все те, кто целыми днями посылают друг другу меморандумы и сочиняют концепции развития и продвижения. Всевозможные учителя английского и других языков. Студенты, аспиранты и молодые ученые. Туристы с выпученными глазами и маленькими фотокамерами на Акихабаре. Русские, китайские, филиппинские девушки, зазывающие полупьяных клиентов в бары по вечерам. Актеры голивудских фильмов, приехавшие сниматься в японской рекламе лапши, которую они никогда в жизни не ели.

Все они удивленно смотрят и показывают пальцем на японцев, людей с другой планеты. А японцы смотрят на иностранцев и делают то же самое. О том, как именно они это делают, рассказывает “Краткий курс гайдзиноведенья доктора Карлсона, patent pending”. Перевод с русского на японский и обратно.

Вас с детства занимали гайдзины? Они ведь такие смешные, правда? Но было страшно подойти к ним или поговорить? Вы стеснялись? Не бойтесь — доктор Карлсон уже спешит вам на помощь со своим эпическим трудом — курсом гайдзиноведенья, который поможет вам избавиться от ненужных страхов и научит забавным играм и приемам, которые пригодятся вам для того, чтобы наладить контакт с любым, даже самым диким, гайдзином.

1. Основные факты о гайдзинах.

Все гайдзины на одно лицо, ведут себя очень похоже и говорят на английском языке. Поэтому совершенно ничего не мешает обобщить их до одного вида при изучении. Вам проще считать, что они все американцы, а гайдзинам будет только приятно, ибо, как хорошо известно, даже те гайдзины, которые притворяются не американцами, в тайне мечтают ими стать.

Все гайдзины абсолютно несообразительны. Запомните, ваш трехмесячный щенок соображает быстрее и знает о жизни больше, чем любой гайдзин. Поэтому с гайдзином надо говорить медленно и уверенно. Тогда он, возможно, что-нибудь и поймет, даже если вы говорите на японском, а гайдзин нет.

Гайдзины не умеют читать и писать. И говорить. Если гайдзин умеет читать и писать, то это, скорее всего, неправильный гайдзин. Вероятнее всего это шпион (вспомните Зорге!). Общения с таким гайдзином надо избегать.

Все гайдзины отлично говорят на английском языке, однако, крайне плохо понимают, когда к ним на английском обращаются. Тем не менее любой встреченный на улице гайдзин может служить хорошей причиной попрактиковать ваш английский язык.

2. Что делать при встрече с гайдзином?

Если вы встретили гайдзина на улице…

Подойдите к нему и поздоровайтесь на чистом английском языке. Подождите несколько минут, пока гайдзин поймет, на каком языке вы с ним поздоровались. Если вы бомж, то вы также можете отдавать каждому проходящему мимо вас гайдзину честь и кричать “America — Number One!”.

Не забывайте сообщить всем вокруг вас, что вы увидели гайдзина. А если вы увидели сразу нескольких гайдзинов, то следует даже позвонить друзьям по сотовому телефону и сообщить об этом и им. Радостью надо делиться. Научите ваших детей забавной и полезной игре, связанной с практикой английского языка. При виде гайдзина на улице ваш ребенок должен громко крикнуть — “Смотрите все, живой гайдзин!”. Воспитанным детям так же дозволяется кричать гайкокудзин вместо гайдзин. После этого ваш ребенок быстро подбегает (подъезжает на велосипеде) к гайдзину и кричит ему “Hello” прямо в ухо и так же быстро убегает (уезжает) назад. Нет ничего веселее, чем смотреть на удивленного гайдзина, который в этот момент все еще соображает, что ответить убегающим от него пяткам или колесам.

При разговоре с гайдзином…

Если гайдзин скажет вам “Коннитива” да так, что сразу понятно, что больше ничего он сказать не может, то обязательно сообщите ему, что он уже “очень умело говорит по-японски”. Будет невероятно смешно смотреть, как смущенный гайдзин попытается ответить вам, что нет, кроме этого слова он ничего не знает. Не сдавайтесь. Постарайтесь убедить его, что все-таки даже этого одного слова вполне достаточно для того, чтобы он весьма умело говорил по-японски. Помните! Ни в коем случае нельзя говорить, что они “очень умело говорят по-японски” тем гайдзинам, которые и вправду знают больше 10 слов. Это неправильные гайдзины, и их нельзя поощрять.

Допускается также сообщить гайдзину, что вы учите английский язык уже 3 года, что сейчас ужасно холодно (жарко) на улице, спросить откуда гайдзин приехал, или даже сообщить ему то, что ему давно пора валить обратно в свою Америку. Только перед этим стоит не забыть попросить гайдзина сфотографироваться с вами, а то мало ли.

Если вы встретили гайдзина в ресторане…

Это ваш шанс. Сообщите гайдзину, что он чрезвычайно умело обращается с палочками. Потом предложите ему научить его ими пользоваться, так как НАДО. Смело фотографируйте гайдзина в тот момент, когда он ест. Гайдзину будет приятно ваше внимание, а вам достанутся несколько минут здорового смеха с друзьями и возможность использовать эти фотографии в воспитательных целях, чтобы показать потом вашему трехлетнему ребенку как есть палочками НЕ НАДО.

Если вы встретили гайдзина на горячих источниках…

Смело разглядывайте его с ног до головы и со всех сторон. Проверьте, есть ли у гайдзина хвост. Некоторые энтомологи утверждают, что и такое случается, так что лучше быть начеку!

Сообщите также гайдзину, что в вашей родной деревне горячие источники гораздо лучше, но, по правде говоря, вы на них не были уже 10 лет, так как переехали жить в Токио. В голом виде гайдзины особенно не стеснительны и приветствуют общение радостными всплесками воды.

Если вы встретили гайдзина в метро…

Никогда не садитесь рядом с гайдзином. Правильно сидеть напротив. Это поможет вам лучше рассмотреть гайдзина с безопасного расстояния. Не стесняйтесь разглядывать гайдзина пристально и прямо в глаза — гайдзины любят внимание.

На этом краткий курс обучения (на то он и краткий) можно считать завершенным. Не бойтесь экспериментов. Гайдзины на улицах японских городов ждут вас! Завершим курс небольшим тестированием. Проверьте себя!

1. Гайдзины едят:

  а. Хлеб

  б. Хлеб

  в. Другое

2. Гайдзины говорят на:

  а. Английском

  б. Английском

  в. Английском и немного другое

3. Среди трех японских сезонов, гайдзины любят больше всего:

  а. Сезон землетрясений

  б. Сезон тайфунов

  в. Сезон дождей

Запишите свои ответы. После прочтения этой книги ответьте на вопросы еще раз и сравните свои ответы с записанными. Это позволит узнать о вас нечто неожиданное.

Если ваши новые ответы ни разу не совпали с записанными, то вы легко поддаетесь внушению и совершенно зря верите автору книги.

Если ваши ответы иногда совпали с записанными, а иногда нет, то у вас плохая память.

Если ваши ответы всегда совпали с записанными, то вы — автор этой книги и вам пора перестать уже наконец перечитывать манускрипт и давно следует отправить результат в издательство.

 

Вкус победы

В тот день я в очередной раз отправился покупать телефон. А это дело в Японии совсем не простое. Особенно для иностранца.

Хорошо известен тот факт, что японские производители сотовых телефонов переняли свое секретное искусство напрямую от ниндзя. Первый закон ниндзя-рекламы — рекламировать, но не давать, набивая цену. Новые модели японских телефонов активно рекламируются в иностранной прессе, производители даже пишут пресс-релизы на английском языке. Но эти телефоны никогда не продаются за пределами Японии. Да и в самой Японии просто так у иностранного туриста не получится купить сотовый телефон. Никакой, даже предоплаченный. Можно разве что взять специальную, ухудшенную для иностранцев, модель напрокат в аэропорту. А потом обязательно вернуть. Но вот купить — ни в коем случае. Спрос у иностранных туристов на японские сотовые телефоны уже создан такой, что на Акихабаре специально для них продают пластиковые муляжи телефонов с витрин, но муляжи только устаревших моделей, конечно. Чтобы ниндзя-закон не нарушать.

К несчастью для ниндзя, если иностранец имеет вид на жительство в Японии, то по закону это дает право покупать сотовый телефон, если предъявить японский документ и разрешить оператору снять и сохранить себе на память его копию. Ничего с этим не поделаешь, производителям остается лишь стискивать зубы. При виде иностранца у продавцов сотовых телефонов зубы стискиваются и так автоматически, а особенная вредность все равно так и прет. Отличить вредного японского продавца от доброго японского продавца очень легко. При заполнении контракта у доброго продавца разрешается все: и имя-фамилию с адресом написать латинскими буквами (или просто продиктовать адрес — продавец сам нарисует иероглифы за вас), и подписаться подписью, вместо японской печати ханко, обычно у иностранцев отсутствующей. Злой продавец не только заставляет все писать обязательно иероглифами, но и непременно будет блаженно улыбаться, наблюдая за процессом выведения иероглифов по черточкам старательной иностранной рукой.

Сколько уже можно!

— Иностранцам нельзя платить за сотовый телефон самим в магазине, необходимо дать свой счет в банке, чтобы мы с него сами снимали сколько нужно.

— Как же нельзя — вот у меня уже есть два телефона от вашей же компании — плачу сам.

— Э… Раньше было можно, теперь нельзя.

— А где это написано?

— Э… У вас медицинская страховка с работы есть?

— Есть, вот.

— Знаете, если есть медицинская страховка, то можно…

Весь этот процесс мне давно надоел, и в этот раз я твердо решил его избежать. Пошел в дорогой магазин. Прямо в районе Гинза. Там такие девушки вежливые работают и иностранцев не боятся — в центре города у нас иностранцев много. Очень приятно. Девушка сразу согласилась, что телефон я могу купить. И даже сразу взяла полную сумму наличными за телефон и аксессуары (кредитные карты они принимают, но тогда цена выше!). И даже после этого села и принялась объяснять подробно для глупого иностранца контракт. Все очень понятно стало. Например, контракт заключается пожизненно и с этих пор фиксированную сумму в месяц плюс цену за разговоры я обязан платить до своей смерти, либо платить штраф, если хочу разорвать контракт досрочно. Но на самом деле по закону вечных контрактов не существует, поэтому контракт заключается все-таки на год с автоматическим продлением, и если прийти точно в юрьев день заключения контракта, но ровно через год, то из кабалы удасться выйти, не платя штрафа! А план с неограниченным интернетом обозначает, что интернет максимум два часа подряд, а потом начинается дополнительная штрафная оплата. Которую легко избежать, если каждые два часа разрывать связь и соединяться снова.

И контракт дружелюбно сразу помогли в магазине заполнить. И адрес с именем латинскими буквами разрешили написать. Там еще в контракте следовало написать домашний и рабочий телефоны (чтобы меня они смогли найти, если что), но домашнего телефона у меня никакого нет (зачем?), а рабочий свой телефон, я, естественно, не помнил, потому что никогда им не пользовался. Но нужен был какой-то токийский номер на 03, и я лихо вписал свой рабочий телефон с прошлой работы. Все так хорошо и быстро получилось, что я даже не успел заподозрить неладное, хотя стоило бы.

Итак, милая девушка все объяснила, но телефон не отдала. Предложила погулять тут по магазину полчасика, потом она позвонит и попросит подойти забрать телефон. Вот что значит дорогой магазин в центре, сказал я себе и уже настроился, что уйду с новым телефоном, обрадовался заранее. Хожу, гуляю, товары смотрю. Минут через 20 девушка звонит и говорит, что тут маленькая проблемка, подойдите, пожалуйста. Вернулся к кассе. Мне передают трубку, так как со мной хочет поговорить представитель сотового оператора. И он мне сообщает — позвонил вам на работу, а там номера такого нет. Ну, естественно. Офис-то переехал. Я говорю, ну ошибся я, подождите, узнаю свой рабочий телефон правильный. А между прочим уже 9.30 вечера, я же сразу после работы в магазин пошел. Я уже очень злой, усталый, голодный, хочу еды, телефон и к себе домой. Вместо этого пришлось звонить домой начальству. Мой рабочий телефон, конечно, это выяснить не помогло, но хоть рабочий телефон начальства я узнал. Сказал его. Оператор попросил подождать еще несколько минут. Я снова пошел гулять по магазину. Потом меня снова позвали. И сказали, извините, но на новом рабочем телефоне никто не подходит. Не удивительно! 10 вечера! Нормальный народ-то, наконец, домой пошел!

Тогда не дадим вам пока телефон, говорит. Вот если мы завтра позвоним и какой-нибудь японец на работе подтвердит, что ты там работаешь — вот тогда телефон и получишь.

У меня такое подозрение, что в телефонных компаниях работают какие-то специальные враги народа. У них там при приеме на работу опыт массового геноцида в некрупных размерах, случайно, не требуется? Помню, еще когда проводил домой интернет, то моему голословному утверждению, что разрешение от хозяев дома у меня есть, мне никто не поверил. Попросили, чтобы им позвонили хозяева и подтвердили. Я тогда позвонил хозяйке и попросил позвонить в телефонную компанию и подтвердить. Хозяйка позвонила, но ей тоже не поверили — сказали, что поверят, если им позвонит ее муж, потому что муж — это мужчина в доме. Вот когда муж с работы вернулся и им позвонил — только тогда и поверили. А у меня, такое везение, сейчас на работе начальница а не начальник. Женщина, а не мужчина. И даже не японка. Внутренний голос стал подсказывать, что этот номер с этим номером тоже не пройдет. Обидно жутко. А тут разные японцы довольные один за одним с новыми телефонами из магазина уходят.

Девушка сказала, чтобы я не расстраивался и приходил завтра — утро вечера мудренее. Приходи в обед. Ну, я, конечно, пришел в обеденный перерыв на следующий день в магазин. Почему-то без денег и без телефона оставаться довольно обидно. Так бы я плюнул, но деньги-то уже у них. Более того, пока я был на работе, я даже узнал свой правильный рабочий телефон. Девушка в магазине разводит руками — чего-то пока не получилось. А я с работы припер документ с целым списком телефонов рабочих. И даже с моим. Вот, говорю, абсолютно правильный мой рабочий телефон. Девушка звонит с этим списком снова сотовому оператору и говорит, что мол, вот, наш гайдзин телефон свой правильный принес. Мол, вот у него даже компания большая, я смотрю, вот столько человек по списку, и даже японцы там есть, да. Ну, хорошо. Подожди немножко, говорят, погуляй, теперь телефон дадим.

Гуляю снова по магазину. Через некоторое время снова зовут меня.

— Знаете, мы позвонили по вашему "правильному" рабочему телефону, и там никто не подходит!

— Э… Вы меня видите? Я вот. Тут я. У вас в магазине. А телефон рабочий. На работе. Правильный. Наземный. Вас сотовый телефон мой для контакта не устраивает. Телефон там, я тут. Обеденный перерыв уходит, я сейчас снова злой и голодный, но тут, пред вашими очами. А телефон там. Что тут непонятного?

— Да… Тогда пока ничего не получится. И я не могу, конечно, обещать, что получится потом, но вы, пожалуйста, все-таки вернитесь на работу, мы вам через полчаса позвоним, подойдите там к телефону и подтвердите что это вы, и если все будет хорошо, то мы вам позвоним еще раз, когда надо прийти за сотовым телефоном.

Вернулся на работу. Они позвонили. Вечером вернулся в магазин. Получил телефон. Вот же, какой ты, вкус победы!

 

Как хорошо уметь читать

Приехать жить в Японию — все равно, что родиться заново. Нет, в теории, конечно, можно подготовиться, прочитать умных книжек или даже глупых книжек вроде этой, благо их много, в общем, собрать развед-данные, а затем, приехав на место, узнать, что все это неправда. Это не мой метод. Я пошел более простым путем. Я приехал в Японию, не зная о Японии ничего, ну разве что это какой-то остров.

Ну, неужели же взрослый человек на месте не разберется.

Несомненно, разберется. Но я даже не мог представить, с чем придется разбираться. На столике в кафе лежат несколько одинаковых пакетиков, отличающихся лишь иероглифами на упаковке. Делайте ваши ставки господа, вот три варианта:

  а. Признаться официанту, что по уму вы недалеко ушли от трехлетнего ребенка и не знаете что из них сахар, а что соль.

  б. Проявить дух исследователя, открыть и попробовать на вкус каждый.

  в. Проявить дух труса и пить чай так.

Да уж. Как хорошо уметь читать! Не надо к маме приставать, не надо бабушку трясти “Прочти, пожалуйста, прочти…”. Здорово, конечно, но это не мой метод. Я решил пробовать все подряд на вкус. Поход в столовую моего университета (я приехал в Японию иностранным студентом) напоминал разведку боем.

Первый шаг — автомат при входе. Автомат принимает деньги и информацию о выбранном заказе. Беда, что блюда не нарисованы, а только опять же написаны иероглифами. Ну, где наша не пропадала, я-то съем все что горит, но вот обидно оказаться выбравшим одну пачку соуса и никакого блюда к нему. Поэтому первое дело — наблюдение за очередью и запоминание позиций кнопок, которые нажимают японцы. Итак, 4-й ряд, 3-я кнопка. Мисо суп, вареный рис, угорь, палочки, маринованные редиски… Но как же это все едят? Развивается наблюдательность хищника — волка ноги кормят, а гайдзина — глаза. Выбираю столик в стратегической позиции, украдкой кошу глазами из-под очков, запоминаю порядок поедания блюд, в какой руке и как держат палочки.

Если совершенно точно не запомнишь — легко не только попасть впросак, но и даже привести японцев в священный ужас. Попытка полить пустой белый вареный рис соевым соусом будет воспринята в лучшем случае как намазывание сала шоколадом, в худшем — как сжигание флага. Хорошо, что фрукты встречаются в японском рационе редко, потому что если попробовать съесть, например, яблоко тем же способом, как его едят в России, просто откусывая от яблока, то это приведет окружающих японцев в состояние сильного непонимания происходящего — это как если бы у нас кто-то начал есть апельсин или банан не очищая, просто откусывая. До чего же дикие эти белые варвары — качают головой японцы. Есть виноград с японцами — настоящая пытка. Ладно, яблоко, но они ножом аккуратно чистят от кожуры каждую виноградину перед едой.

Важно запомнить и традиции. Каждую весну у светофоров появляются палатки волонтеров. Волонтеры дублируют сигналы светофоров, подходишь к переходу, волонтер тебе кланяется, говорит: “Подождите, пожалуйста, сейчас красный цвет, переходить дорогу нельзя”. Пешеходы кланяются в ответ, говорят, что мол, ничего страшного, подождут. Потом загорается зеленый, волонтер снова кланяется, приглашает рукой перейти улицу. Тут иногда даже если и не хотел, все равно приходится переходить и кланяться в ответ, спасибо, мол. А если ты в первый раз в Японии, к сезону не готов, машин нет, можно и такого человека на перекрестке не заметить, перейти в неположенное время, а он тебе и в след свистит, и руками машет, в общем, неловко получается. Стоят они не всюду, а лишь на самых тихих улицах, где машин нет совсем и велик соблазн перейти в неположенное время и место. Стоят группами по несколько человек, чтобы не скучать, потому что группа это сила, интерпретируют цвета светофора — потому что это власть. Ведь им же за эту работу даже денег не платят, власть — последнее наслаждение. Только что сам премьер-министр сезон открыл, переведя кого-то через дорогу по ТВ. А тут приходит гайдзин — и все портит. Или вот еще перед входами во многие рестораны прямо на земле стоят маленькие солонки, можно не заметить, наступить, рассыпать соль. А это от злых духов. Неудобно.

Соль, спички — все другое. Спичек — нет. Плиты сами загораются. Спичка продается только сувенирная. И она не горит. Снять квартиру в Японии — тема заслуживающая отдельной книги. В моем институте находилось специальное агентство для студентов, в которое, ясное дело, ходили в основном именно иностранные студенты, потому что у них обычно больше денег. В агентстве на бланке к каждой квартире было специальное поле — можно ли туда с гайдзинами или нет. Сразу следом — можно ли с собаками.

С магазинами, к счастью, проще — почти все магазины в Японии на самообслуживании, бери что нравится и неси на кассу, цены тоже все написаны привычными арабскими цифрами. Обычно. Первым местом, в котором я встретил на ценниках традиционные японские цифры иероглифами, оказался МакДональдс. Хорошо хотя бы, что я не ем мяса, проблема отличить свинину от говядины передо мной не стоит, а редиска от огурца всегда отличается по виду. А вот большую литровую бутылку черного соевого соуса легко перепутать с бутылкой кваса. Цвет и вид такой же, но что произойдет, если выпить соус? Однажды я рассказал знакомому на работе, что в России есть напитки брожения вроде кваса и кефира, и их считают очень полезными для детей, даже несмотря на маленький процент алкоголя. Он мне тогда показал в магазине пивную карамель — замечательные сладкие конфетки со вкусом пива. И с запахом пива. И с вполне приличным процентом алкоголя, таким пивным. Жуешь — и хорошо. Но вот если перепутать такие карамельки в середине дня с чем-нибудь типа “ментос”, то это будет действительно свежее решение!

Тофу, дайкон, удон, моти — таких продуктов я не видел никогда! Что с ними делать и зачем? Упаковку мисо каждый второй гайдзин принимает по виду за что-то сладкое, вроде варенья, и это оборачивается очень горьким разочарованием. Потому что варенье сладкое, а мисо, как бы это помягче сказать, наоборот. Но ведь и питаться одними японскими бомж-пакетами — вареным и засушенным рисом, который надо опускать в воду и есть, тоже не хочется. Попадаешься на чем угодно. Красная икра — вкусная вещь, но кто же знал, что ее здесь почти всегда продают сырой (иероглиф 生—“нама”). Вы представляете, как есть сырую икру? Я — нет. А мои навыки соления икры прячутся исключительно в недоступных местах моей генетической памяти вместе с другими полезными умениями, вроде пахания поля и доения коровы, унаследованными от моих крестьянских предков.

Цены тоже, разумеется, не радуют. Еще бы они радовали. Хочешь выжить — учи еще один иероглиф, да еще просто таки неприлично сложный — 割引 — “варибики” — скидка. Используют его тоже не совсем очевидно ２割引 — это что такое за две скидки? Два процента? Нет, двадцать. Двадцать хорошо, но 50 лучше, а это совсем не ５割引, а 半額 “хангаку”. Чтобы пойти в туалет, придется выучить еще два иероглифа — 女 —“онна”, женщина, и 男—“отоко”, мужчина. А то ведь легко перепутать. И не дай вам бог попробовать нажимать на японском туалете на кнопки — в Японии нет своей авиационной промышленности, но есть туалетная, и, “если где-то что-то убыло, то где-то что-то прибыло” — пульты управления японскими туалетами снабжены не меньшим числом кнопок, чем летная кабина истребителя. И все подписаны иероглифами. Нажмешь куда не следует, и пользователя может катапультировать…

Это на современном туалете, с кнопками. Туалеты в Японии бывают ровно двух видов — современные и традиционные. Так вот — традиционные — еще хуже. Выглядят примерно как дырка в полу, но на нее даже не понятно как пристроить задницу. Оказывается, садятся на них наоборот, лицом к бачку. И ведь, главное, этого никак не подглядишь. То есть не один из японских туалетов русскому человеку не подходит и таит в себе одни опасности. Неприятно. Может быть, в каких-нибудь умных книжках об этом пишут?

 

Гайдзины в своем отечестве

Вот праздник окончания учебного года в институте, шумная толпа народа, студенты в черных костюмах, студентки в кимоно, зеленый чай из банок и жаркое солнце — и только вон там, вон в том углу, стоит маленькая кучка разноцветных людей — индусов, китайцев, русских, турок, французов — это иностранные студенты и они, как вы уже догадались, гайдзины.

Моя начальница на работе думает, что относится ко мне так же, как к другим японцам. Она даже специально говорит со мной только по-японски, хотя она знает английский гораздо лучше, чем я — японский. Но вот маленькая черта — она принесла мне бенто, но какой! Обенто, или как вежливо говорят о-бенто, — готовый обед в коробке, который едят все японцы на работе. Обязательно состоит из риса и кусочков разной ерунды — жутко соленой красной рыбы, японских маринадов, рисовых макарон, соевого соуса и горчицы васаби. Мне же принесли гайдзинскую бенто — с котлетой и картошкой, правда к рису. Как можно есть котлету палочками, я вас спрашиваю? Впрочем, я убежден, что ее вообще есть нельзя.

Отношение к гайдзинам в Японии нередко напоминает отношение к инопланетянам. Настоящий, правильный японец общаться с иностранцем близко не будет. Гайдзин в Японии, так же известный как страшный инопланетный Alien (да, да, именно так мы все тут и называемся в официальных документах на английском) является существом непонятным, загадочным и пола не имеющим. Ну вот, если бы на вашу землю прилетели бы зеленые с антеннами инопланетяне, то вы бы стали считать, кто из них мужчина, а кто женщина? Вот и японцы не считают. У нас в районе есть ежемесячная муниципальная газета, в ней публикуется каждый раз текущая статистика по району. Звучит она примерно так: "По данным на май 2003 года в нашем районе проживает 8570 мужчин, 9230 женщин и 120 гайдзинов".

На самом деле для того, чтобы называться гайдзином, не обязательно даже родиться иностранцем. Гайдзином можно быть и в своей стране. Нужно-то всего ничего — чувствовать себя другим. Мой турецкий друг Халдун рассказал мне недавно, что первое, что он сделал, когда вернулся в свой родной университет в Турции после года, проведенного в Японии — это пошел на такой же праздник и встал там с другими иностранными студентами. Он просто уже не мог и не хотел ощущать себя кем-то другим.

Так случается и с японцами — уедет человек за границу, а потом вернется в Японию, а он, глядишь, уже и гайдзин. И друзья у него сразу подбираются самые что ни на есть гайдзинские, так уж получается. Вот, например, японские друзья моей жены — протестанты, священники, учились за границей. А теперь вот вернулись, в страну, где даже просто японский ребенок слишком хорошо говорящий по-английски в школе подвергается остракизму со стороны сверстников. А бывает так, что японцы и не могут вернутся. Например, во Францию уезжают многие японцы учиться, потому что во Франции японцы в правах на получение стипендии почему-то приравнены к бывшим колониям. Учатся они во Франции, и потом оказывается, что все распределение на фирмы из института они пропустили, и что образование у них не то, и что возвращаться им особо и некуда. Получается, существует японская утечка мозгов. В США тоже многие уезжают, да и в моем институте студенты и ученые многие мечтают. Японские спортсмены уже уехали в США в таком количестве, что пресса сравнивает ситуацию с СССР, когда каждый спортсмен убегал, как только мог.

Один мой японский друг, Наоки, родился в США. И вернулся в Японию. И первое что он сделал, когда вернулся в Японию — открыл свой дот.ком, тогда еще модно было. Наоки, конечно, японец, но он гайдзин. В его квартире круглые сутки жила, ночевала, гуляла такая толпа иностранцев, что квартира напоминала калейдоскоп — русские, немцы, бельгийцы, словаки, итальянцы. Не видно только японцев. Потому, что Наоки хотел быть другим и бросал своей инаковостью вызов.

Вам доводилось когда-нибудь наносить визит в японскую фирму? Думаю, по всему миру процесс в любой японской фирме всегда одинаков. Предположим, вам надо встретится с директором. Директор, конечно, выйдет не сразу, но сразу выбежит девушка, а может и бабушка, и, кланяясь вам в пояс и вежливо семеня маленькими шажками, обязательно принесет вам чай.

Вы допьете чай — и вам принесут еще. Все время, обязательно, где-то рядом находится эта девушка-тень, молчаливая слуга, старающаяся не попасться вам на глаза и обеспечить вас чаем. Я знаю лишь одну японскую фирму, где это не так. Это — фирма Наоки. В ней вам тоже принесут чай, но принесет чай мужчина, генеральный директор. Сам Наоки. Потому, что он считает, и совершенно справедливо, что женщина, приносящая чай, — это моральная эксплуатация женщин в японском социуме. Когда к Наоки пришел на переговоры крупный представитель одной адвокатской конторы, то его глаза сами стали похожи на блюдца, когда Наоки сам подал ему чай. Честное слово, самые натуральные блюдца, как в аниме.

Мне кажется, что наше гайдзинское место в мире именно такое. Что бог создал гайдзинов именно для того, чтобы те, кто считают себя в доску своими, могли посмотреть на самих себя и на нас глазами размером с блюдце.

 

Дружба народов

Одну мою знакомую китаянку зовут Мари. Просто Мари. Конечно, то, что написано в ее паспорте читается (теми кто умеет эти иероглифы читать) как-то по-другому, что-то вроде Мей-йонг-жи, но всем коллегам и друзьям она сама всегда представляется как Мари. Мей-йонг-что-то-там — это не каждый русский выговорит, и уж тем более ни один японец. Мари — проще и удобнее, чем ждать всякий раз, пока попробуют произнести твое настоящее имя. Так легче. Мне-то самому повезло, мое имя очень хорошо ложится на японские звуки, но тем, кому менее повезло, проще взять короткое и звучное новое имя на новой японской земле. Многие иностранцы и даже некоторые японцы тоже так делают: короткое имя — и вот ты модник. Скольких уже японских мальчиков пишут свое имя Кен, сколько японских девочек пишут свое имя Софи? Когда-нибудь, и это не хорошо и не плохо, это просто факт, мы все забудем свои имена и тогда все наши имена станут, наконец, простые и звучные: Джон, Мэри. Нам гайдзинам в нашем гайдзинском плавильном котле сподручнее начать этот процесс.

"Русский-американец" (а часто и даже просто "мужчина-женщина") — большинству японцев не до подробностей. Им не до нашей политики. Иногда идешь по улице и слышишь в спину: "Гайдзин га иппай". Мол, много гайдзинов развелось как-то. Ну что же — я согласен — нас много. Мы встречаемся и разговариваем. Русские, американцы, канадцы, французы, китайцы, индусы. Мы все равны, все вместе работаем тут, все вместе гайдзины. Гайдзин гайдзину улыбается на улице. — "Здравствуй, коллега гайдзин". Мы все чему-то удивляемся. Индусы удивляются, что японцы едят мясо. Знакомый индус говорит, что его каста мясо не ест. Вы русские, говорит, — это понятно, у вас холодно. А для чего японцам мясо есть — загадка! В большой пестрой компании мы болтаем про разные страны и из всех национальностей, оказывается, только японцы не знают, кто такой мой тезка Никита Хрущев, и что он стучал ботинком. Японцы-то и о своей политике никогда не говорят, так чего уж им наша. Им не показывают. Дом где-то сгорел, школьницу очередную зарезали — вот и все новости.

Но характер жизни всегда прячется в мелочах. Это как ошибки в матрице — только по ним понятно, что происходит на самом деле. Мы все похожи, если смотреть крупным планом. А приблизить — нет, кое-какие мелочи все еще торчат, то тут, то там, хотя вроде уже отпиливали что мешало.

Я, безусловно, в жизни много чего не понимаю. Некоторые вещи я каждый раз вижу, а все равно постичь не могу. Например, почему на платных автодорогах, ведущих в Токио, табло, сообщающие о пробках, сделаны электронными. Электронные цифры предполагают, что в них что-то должно меняться. Но ничего же не меняется! Давно пора сэкономить и сделать обычный стальной знак: "на протяжении 25 километров в сторону Токио — пробка". Или вот почему рядом со станцией Токио есть здание с названием “Новое Токио” и здание с названием “Токио”, но при этом то из них, что “Новое Токио”, значительно старее. С такой навигацией японцы непобедимы, просто потому что враг не пройдет. А если пройдет, то никогда не найдет место на парковке.

Но японцы, естественно, не единственный талантливый народ. У меня на работе много программистов из Индии, и я давно понял — индусы тоже непобедимы. Как-то один сотрудник поехал в Индию справлять свою свадьбу. Потом рассказал, что его свадьба длилась три дня, и каждый день было более тысячи разных гостей. Я обзавидовался и спросил у индуса в моей группе, который уже женат, как проходила его свадьба. Он сказал, что очень-очень тихо, только близкие родственники. Маленько все было. Без размаха. Пришло всего 250 человек.

Ох, какие все удивительные! И японцы, и русские, и индусы! У всех свои заморочки, кто бы мог подумать. И некоторым даже мало, что они гайдзины.

Ко мне у чайного автомата подходит программист из Румынии:

— Слушай, а ты русский или украинец?

— Я? Русский.

— Знаешь, у нас тут этажом выше работает еще один. Но он, оказывается, украинец. Я сейчас читал в новостях про газ — русские-то теперь ненавидят украинцев, да?

Мы с этим парнем, который работает этажом выше (кстати, я в первый раз узнал, что он украинец) — хорошие друзья. Я даже не знал, что ответить. Какие русские, какие украинцы? Я, если честно, отвык. На японских туристических брошюрах до сих пор есть один раздел "Путешествия и отдых в России", где среди русских городов перемешаны города Украины и Прибалтики. Это не потому, что японцы за СССР. Они просто не видят принципиальной разницы — Восточная Европа, она Восточная Европа и есть. Но горячих румынских программистов волнуют все детали.

— Никто не любит Россию! Никто! Ну-ка, назови хоть одну причину, по которой кто-то может любить Россию? У нас в Румынии никто не любит Россию из-за коммунизма. США — тоже хороши, но мы их любим хотя бы потому, что они против России. Не, русские люди — они ничего, ты славный парень, я против тебя ничего не имею, конечно, все русские люди замечательные. Но Россия! Ой, Россию никто не любит, я тебе говорю. Путин? Он же из КГБ. Этим все сказано. И еще тот, который Челси, они же все бандиты! Вот Румынию — Румынию все любят. Но может кроме болгар, но это не считается. А ты-то как сам? Не тяжело быть русским?

— Нет, не тяжело. Я тоже не люблю Путина. И я не выбирал быть русским. Но я родился им и не собираюсь быть никем другим. И знаешь, надо жить спокойнее. У меня явно больше причин не любить Путина, чем у тебя.

И мы в Японии! В стране, где записать по-русски "Toukyou-tokkyo-kyoka-kyoku" (это все одно слово) я даже пробовать не хочу, а это название из одного слова, которое означает “Токийское патентное бюро”. С таким названием ясно, что у японцев действительно развиты мозги, так что там прямо рядом с “Токийским патентным бюро” находится специальный магазин головоломок “Торито”. Маленький магазинчик, в котором абсолютно никого нет, кроме огромных полок, полных головоломок. Даже продавщица все время чем-то занята в подсобке, где, судя по звукам, еще несколько людей, занятых чем-то подозрительным. Так или иначе, но головоломки есть совсем простые, а есть какие-то шкатулки за стеклом (чтобы не украли) красивые, деревянные, драгоценные. При этом больше всего, конечно, японской продукции, но встречается и импорт — на одной полке мое внимание привлекли упаковки с надписью на русском языке — оказалось, что это специальный кубик-рубик молдавского производства. То есть Молдавия, оказывается, является экспортером в Японию продуктов чистого ума, исключительно высоких технологий, и поэтому укропа в Японии нет вообще.

Есть много загадочного. Вот, предположим, приезжает какой-нибудь иностранец в Токио, попадает в метро и быстро узнает любопытный факт: штрафов в поездах нет вообще и поэтому ездить зайцем абсолютно безопасно, просто на выходе говоришь, что билет потерял. Японцы тоже почуяли, что иностранцы это уяснили, и в токийском метро повесили специальные пугающие надписи против подобного поведения: "если вы потеряли билет, то вы должны объяснить почему". Правильная угроза. Что самое страшное для иностранца в Японии? Попытка объясниться.

И вот опять же прямо у моей работы есть специализированный магазинчик для японских отвязных футбольных фанатов, то есть магазин, торгующий выпущенными по лицензии у Диснея Микки- и Минни-маусами в футбольной форме разных команд. Единственная майка, указанная как уже полностью распроданная, — это официальная майка российской сборной. Правда и заявленная цена у нее вдвое ниже любой другой футбольной майки. То ли в Японии много фанатов Российской сборной, то ли японцы просто предпочитают болеть за то, что дешевле.

За всю жизнь я не познакомился с детьми стольких народов, сколько за мои 6 лет жизни в Японии! И если меня чему-то научила Япония, то только этому — мы все пришельцы на этой земле, а у гайдзинов — нет национальностей.

 

О знаменитых гайдзинах

Широко известен тот грустный факт, что все открытия уже сделаны, все клады найдены, все красивые девушки — уже замужем, а мне — никогда не стать известным гайдзином.

У любой страны свои категории “отлитых в бронзе”. Поэты, писатели, художники, короли и полководцы. В Японии есть все они, но есть и еще одна категория — знаменитые гайдзины. Когда-то, где-то века с XVII до начала XX почти каждый гайдзин, попадавший в Японию, становился японским национальным героем. Если, конечно, выживал. До сих пор сотням известных гайдзинов стоят памятники по всей Японии, в честь них называют корабли, создают парки их имени и устраивают фестивали.

Еще бы им не становится национальными героями, уже сам факт попадания и выживания на японской земле равнялся подвигу. До реставрации Мейдзи в XIX веке Япония считалась закрытой страной и по закону всякого иностранца, ступившего на священную землю японских островов, должны были немедленно казнены. Рисковать хотелось не каждому и многие годы рисковать не хотел никто. Но по разным причинам случались и исключения. Большинство людей-исключений давно не помнят на их родине, но хорошо помнят на этом острове, на краю земли. Именем французского инженера 18 века Леонса Верни назван парк рядом с Токио и множество кораблей — Верни научил японцев строить кирпичные военные сооружения французского типа. Дом-музей писателя Лафсадио Херна является второй по важности достопримечательностью в городе Мацуэ, сразу после одного из всего 12 сохранившихся в Японии оригинальных замков. Лафсадио Херн приехал в Японию из США в конце XIX века в качестве корреспондента газеты, прижился в Японии и стал одним из самых знаменитых здесь гайдзинских писателей. В честь американского командора Перри ежегодно на берегу, куда причалил его черный корабль, проходит один из самых значительных в Японии фестивалей.

Только сейчас этот день празднуется с большими торжествами, а тогда, в 1856-м, командор Перри, которого называют открывателем Японии, никак не мог считаться японским национальным героем. Его называют открывателем Японии, но не первооткрывателем. Потому что он открыл не в том смысле, что нашел — европейцы прекрасно знали о существовании Японии начиная как минимум с XVI века — а в том смысле, как открывают консервную банку. Приплыл на вооруженных кораблях и потребовал открытия Японией своих морских портов для иностранных кораблей под угрозой войны. С командором Перри на корабле прибыли самые современные, не знакомые тогда японцам пушки на случай войны, и посол Таунсенд Харрис на случай мирных переговоров. Выйдя в порту Симоды, 54-летний посол почувствовал недомогание и попросил у японской стороны помощи: молока и медсестру. Молоко в те времена в Японии было малоизвестным продуктом, а медсестры — полностью неизвестной профессией. Из-за непонимания сути этой профессии японская сторона послала не девушку для ухаживания за прикованным к постели немощным человеком, а местную красавицу Окити для ублажения вполне здорового мужчины в постели. Что, конечно, по-своему тоже хорошо, но совсем не то, что требовалось больному, кроме того славящемуся своей воздержанностью. Недоразумение кое-как удалось замять деньгами, но японцы до сих пор прекрасно помнят тот факт, что первый американский посол, впервые сойдя на японскую землю, первым делом потребовал себе японскую женщину.

Но, пожалуй, самый удивительный случай — история английского искателя приключений XVII века по имени Вильям Адамс. Адамс — первый англичанин когда-либо ступивший на японскую землю — попал в Японию в результате ошибки природы — его корабль, убегающий от испанцев и попавший в тайфун, вынесло на японский берег. Большая часть команды погибла, остальные не могли даже стоять, и Адамс был взят в плен будущим сёгуном Японии Токугавой Иэясу. Будущий сёгун допросил Адамса и поразился одному факту — англичанин знал математику, а будущий сёгун — нет. Один из тех редких случаев, когда знание математики не только пригодилось в реальной жизни, но и спасло ее. Сёгун объявил, что англичанин Вильям Адамс погиб, чем освободил его от всех предыдущих обязательств: английского подданства, ответственности перед законом, который предписывал убивать любого иностранца, ступившего на японскою землю, а также оставшейся на родине жены. Следом за этим сёгун объявил, что новый японец Миура Анзин — родился. Миура Анзин — стал первым иностранным самураем в Японии, сёгун даже подарил англичанину личную деревню в Йокосуке в персональное владение (сейчас на месте этой деревни американская военная база, история обязывает), и хорошую жену Оюки — дочь знатного самурая из Токио. В новой семье родился сын, следующий самурай с редким среди самураев именем Иосиф, и дочь Сюзанна. А искатель приключений так и остался искателем приключений, и новый самурай стал бродить по всей Японии, и до сих пор в разных частях Японии проходят фестивали в его честь, ему стоит памятник в Йокосуке, в честь него названы улицы в нескольких японских городах, а могила гайдзинского самурая — одна из главных достопримечательностей префектуры Нагасаки.

Широко известен и другой грустный факт — что имеем не храним, а потерявши плачем. Я, например, к своему стыду, ни разу не был нигде в России, кроме Москвы. Как-то каждый раз получалось так — что куда ни поедешь, все время за границу. Россия же вот она — всегда можно пойти попутешествовать, я же тут живу. Поэтому-то и откладывал на другой раз. Теперь я более 6 лет не был в России и очень жалею, что видел в ней меньше городов, чем любой иностранец, приезжающий на одну неделю. Эта болезнь преследует не одного меня. Наоборот, в Японии я уже точно посетил большее число городов, чем средний японец. Поехать за границу обычно легче (и дешевле — самолет до Кореи и отель там, например, стоят дешевле, чем поезд по Японии до какого-нибудь соседнего города на нашем же острове), а свои просторы мало используются — что для жизни, что для туризма. 70% площади Японии покрыты горами, а в горах никто никогда не жил, и почти никогда не живет до сих пор — полная противоположность широко используемыми европейским Альпам. В Альпах стоят деревни, пастухи пасут вертикальных горных коров, повара делают сыр в пещерах, а строители с древних времен построили замки и церкви прямо на вершинах гор. В Японии в горах не строили вообще жилых домов — это считается слишком сложным и неудобным строить на склоне, а единственный горный замок (несмотря на очевидные плюсы — враг замучается пока доберется до стен) есть, кажется, только в Такахаси. Храмы, конечно, встречаются, но монахи — известные извращенцы, которые простых путей не ищут. Впрочем, и они ошибаются. Монахи в Японии придумали специально максимально невкусное блюдо — простые гречневые макароны, чтобы не баловать желудок и оставлять простор для мыслей о высоком, а эти макароны, соба, тем не менее, полюбились многим.

И вот японцы испытали огромный шок в 1930 году, когда австрийский джентльмен по имени Ганс Шнайдер приехал в Японию со своими дровами, тьфу, то есть лыжами. Залез на гору, встал и поехал. Оказалось, в горах можно отдыхать! В честь Шнайдера сейчас в Японии названы отели и спуски, в музеях рассказывают про него как родоначальника японского лыжного отдыха, ему стоят памятники.

Сложно поверить, но в Нагано, где миллионы лет японцы жили у подножия гор — они даже не удосужились многие из этих гор как-то назвать. На эти горы не ступала нога человека. Им просто было не до этого — знаете, голод, болезни, попытки вырастить рис, тяжкий труд и войны друг с другом — в общем, все время находились какие-то другие дела. Ну, на Фудзи ходили, когда надо умереть, но только в 1828 году произошло первое зарегистрированное восхождение на красивейшую гору региона — Яри — монах Банрю Сёнин забрался на вершину в целях самомучительства, ну и достижения нирваны, заодно.

А через 50 лет в Японию прибыл британский шахтер Вильям Гоуленд, прибыл учить японцев шахтерскому делу. А после работы однажды взял палку и пошел в горы. Наш гайдзин совсем чокнулся, решили японцы, хочешь на другую сторону — умный гору обойдет. “Хайкингу” — сказал гайдзин незнакомое слово и японцы поняли — гайдзин идет в гору без цели, гайдзин ходит в гору отдыхать. Так обычный гайдзинский шахтер не только научил японцев, что в горах, оказывается, можно отдыхать, но и дал название всей горной цепи в Нагано — “северные японские Альпы”.

 

Японский язык

Что наш мир — хаос? Бесконечная каша элементарных частиц? Чем каша частиц, составляющая мою руку, отличается от каши стола под ней? Слова, слова, слова… Слова научили нас делить мир на части. Слова создали наш маленький и хрупкий космос из бесконечного хаоса.

А ведь у разных людей разные слова, разные языки. Рассказвают, что у чукчей более пятнадцати синонимов для определения снега. И столько же слов для различных оттенков белого. Да и у меня за соседним столом на работе сидят люди, которые вот прямо сейчас думают и видят этот мир по-иному. У них есть другие предметы и объекты, которых в моем языке вообще нет, и я их не способен понять и перевести никогда. Как же меня легко подловить! На работе сказали — документ должен лежать в голубой папке (по-японски — “аой”). А где она голубая папка? Нигде ее нет, не могу никак ее найти. Вот только зеленую папку вижу на столе…

Так вот же она у меня в руках. Зелёная папка. Которую японцы видят голубой. И не по тому, что они дальтоники, а потому что в их языке нет такого цвета как зеленый. То есть есть, но это оттенок голубого, как у нас алый — оттенок красного. Вот и получаются у них зеленые листья, но голубые огурцы, голубые папки и голубой цвет светофора. И как, простите, при такой жизни японцам отличать гомосексуалистов от сторонников Гринпис? Очень все непросто.

Вот может случиться так, что иностранец приехал на долгое время в Японию. И он или она, конечно, сразу обнаруживает, что по-английски тут никто не говорит и это рождает определенные проблемы, если дорогу на улице надо спросить, вещь в магазине купить или, хуже того, в банк записаться. Что делает хитрый гайдзин в таком случае? Правильно, записывается на одни из многочисленных курсов японского языка. Ух, думает он или она (замучался я уже писать он или она, буду лучше писать кратко — О), выучу-ка я немного слов и все стану понимать и говорить. И вот приходит О на курсы японского языка и быстро выучивает свои первые триста японских слов.

Что вы думаете видит О после этого? О видит страшный заговор. Его или ее (я буду писать Е) учили не тому японскому языку. Видимо, какому-то специальному, для гайдзинов. Потому что японцы сами между собой говорят на совершенно ином языке, в котором бедный гайдзин не может услышать ни одного из трехсот знакомых ему слов. Даже основные глаголы как-то не особо четко выделяются из речи.

Вот японцы, с другой стороны, понимают что говорит гайдзин. Они отвечают гайдзину на том же самом языке, так что и Е хоть и приблизительно, но понятно. Но как только японцы повернулись друг к другу, — сразу пошло секретное наречие. И на ТВ, кстати, тоже самое — ничего не понятно. Вы будете смеяться, скажу я вам, но это правда. Гайдзина на курсах японцы действительно учат не тому языку, на котором японцы говорят сами. Точнее всего лишь одному из многих типов речи, которые сами японцы используют в зависимости от ситуации.

Например, в японском языке есть уровни вежливости. Конечно, во всех языках тоже часто бывает так, что разные слова для одного и того же понятия несут разные оттенки вежливости. Ну, скажем, “привет” можно сказать приятелю, а начальнику лучше сказать “здравствуйте”. Разница в том, что в русском языке не будет ничего страшного, если ты приятелю скажешь “здравствуй”, а для японца подобное изменение тональности речи означает, что друг на него сильно обижен, дружить с ним больше не хочет, — вот и перешел на формальный язык.

При этом в японском языке вся система уровней вежливости не ограничивается приветствием. Под нее подстроен весь язык, есть разные слова для “я”, “ты”, всех основных глаголов и даже многих существительных. Есть речь мужская, женская и нейтральная. Есть речь грубая (например, грубый, принижающий, глагол типа “жри” может использоваться очень древним старичком по отношению к кому-то очень молодому, — и это будет как положено, а не невежливо), есть речь приятельская, на которой друзья говорят между собой, есть речь вежливая нейтральная, на которой говорят с незнакомыми людьми, есть речь сверхвежливая, на которой говорят с высоким начальством, сенсеем, или которую используют сотрудники банков в разговоре с клиентами. Все это совершенно разные языки, которые следует учить отдельно.

При этом система вежливости в японском языке относительная. То есть это вам не цветовая дифференциация штанов, при которой в любой ситуации одним и тем же людям надо делать одинаковое число “ку”, а все зависит от конкретной ситуации, в которой человек находится. Для того чтобы понять как японцы узнают в какой ситуации какую речь использовать, нужно вникнуть в японскую групповую систему мышления. В любом диалоге каждый японец ассоциирует себя с какой-то группой, которую он представляет. Если сотрудник подходит к начальнику на работе, то он думает не только за себя лично, но и считает себя представителем группы всех сотрудников компании. В его лице группа сотрудников пришла говорить с группой начальства. В другое время тот же самый сотрудник поехал вести переговоры на другую фирму, тогда в этих переговорах его группа — это вся его компания и начальство тоже, а чужая группа — посторонняя компания. Разговаривает он же в выходные с соседом и вот уже его группа это его семья, а чужая — семья соседа. Таким образом, при разговоре с гайдзином каждый японец видит себя представителем группы “японцы”, говорящим с чужой группой “иностранцы”.

Вежливость в системе таких групп обозначает для японца, что свою группу надо принижать и говорить про нее грубыми словами, а чужую группу возвышать и говорить про чужую группу сверхвежливо. Получается, что в ситуации сотрудник-начальник сотрудник будет рассуждать в том ключе, что все другие сотрудники, включая его, в целом дауны и их спасает только то, что у них такой гениальный начальник. Придя на переговоры с другой фирмой вместо того, чтобы хвалить свою фирму, как сделал бы западный человек, японец начнет ругать свою фирму, говорить, какие начальники у него дураки и сотрудники дураки и уж в сравнении с чужой фирмой они просто теряются.

С соседом японец станет ругать свою семью в духе вот у меня сын вообще дурак, талантов никаких, не то, что твой. А уж похвалить в разговоре с друзьями свою семью — это вообще для японцев что-то немыслимое. Они в ужас приходят, когда американец при них начинает гордиться своими детьми и говорить: вот какие у меня они умные. Похвалить свою группу, своего сына при чужом человеке — это по японским меркам может звучать как страшное оскорбление, подразумевающее то, что чужой сын полный идиот. Естественно, когда японец ругает при чужих своего сына — это не значит, что он правда так о нем думает. Это лишь способ показать свою японскую вежливость чужому человеку, потому что принизив свою группу, он возвышают чужую. Тоже происходит в общении с иностранцами. Если японец вам начинает рассказывать, что японцы все плохо соображают, то это совсем не потому, что у него комплекс неполноценности. Он всего лишь пытается быть вежливым по отношению к чужой группе — к гайдзинам.

Так какому же языку учат на курсах японского языка? Во-первых, тому, что средней вежливости, который используется по отношению к чужим, незнакомцам и иностранцам. Просто потому, что с иностранцем сам учитель японского языка не может говорить на другом языке. Во-вторых, нейтральному, в смысле сексуальной окраски. Тут все осложняется тем, что если, скажем, учительница женщина, а ученик мужчина, то женщина, конечно, говорит на женском японском. Но если гайдзин мужчина нахватается женских слов, то получится не слишком весело, так как мужчина, использующий женские слова, в Японии воспринимается как гомосексуалист. С другой стороны, сама учительница, будучи женщиной, тоже мужские слова говорить не может. Вот и выходит, что она пытается говорить более формальными, сексуально невыразительными словами. Так и выходит, что учат гайдзинов вежливому, формальному и обесцвеченному, кастрированному японскому языку, на котором, кроме гайдзинов, никто и не говорит. Языку, в котором нет его и ее, а есть только Е, как в этой главе или первой фразе, которую учат все иностранцы: “ватаси ва…”.

 

Школа японского выживания

Если вас испугало все то, что было рассказано в предыдущей главе, то сейчас время вспомнить, что еще не время отчаиваться. Ведь вас ждет следующая глава и эта глава называется “Школа японского выживания доктора Карлсона, в трех уроках, patent pending”.

Введение

Итак, дружок, ты собрался в Японию. У меня для тебя две новости — хорошая и плохая. Начну с плохой. В Японии никто не говорит ни на русском, ни даже на aнглийском. А если и говорят, то на таком катакана-ингрише, что при первых его звуках тебе захочется, чтобы не говорили. Выучишь японский язык? Напрасная трата времени. Японский язык абсолютно ненормален. Даже разбирая все слова в предложении, ты не сможешь понять его смысл, даже зная все слова, из которых предложение составлено, ты не сможешь их распознать в живой речи. Тем более, что большая часть японских слов произносится абсолютно одинаково. Чтобы читать, надо сначала выучить тысячи иероглифов, а чтобы говорить, нужно еще запомнить тысячи неподдающихся понимаю правил на счет того, в какой ситуации каким словом можно сказать “здрасьте”. Читать, писать и говорить здесь — три разные вещи, которым нужно учиться по отдельности. Японские дети учат язык все школьные годы и даже к концу обучения они еще не любые газеты могут читать! Тебе это надо?

Теперь хорошая новость. Ведь у тебя есть доктор Карлсон (прием с 9 до 17, каждый день, кроме субботы и воскресенья, прием молодых девушек, больных нимфоманией, производится в оставшиеся часы со скидкой 50%). Доктор Карлсон является ведущим специалистом по выживанию в японских условиях при незнании японского языка. Обладая словарным запасом Эллочки-людоедочки, он прожил в Японии много лет, защитился на японского доктора, сменил не одну работу и заполнил не один десяток японских документов. Из этих уроков вы узнаете о японском языке все самое необходимое, и ничего лишнего. Итак…

Урок 1. Учимся говорить.

Тут все элементарно. На самом деле и тридцать слов знать не надо. Можно обойтись одним. Главное — интонация.

Начнем с самого простого.

Ситуация 1. Вы пришли в магазин, и на вас сразу накинулся продавец.

Японское слово: Суммимасен.

Русский перевод: Извините пожалуйста, что я побеспокоил вас своим визитом, сами мы не местные. Обещаю, что в следующий раз этого не повторится.

Теперь попробуем кое-что посложнее.

Ситуация 2. Вы находитесь в битком набитом поезде и вам надо протиснутся к выходу на следующей остановке.

Японское слово: Ум… сумимасэн…

Русский перевод: Уважаемый господин (госпожа), извините пожалуйста, но я выхожу на следующей остановке, не могли бы ли вы уступить мне дорогу к выходу, если, конечно, не выходите на следующей остановке сами.

Ситуация 3. Вы заблудились на улице и не можете найти нужный вам адрес. Адрес (по-японски) следует заготовить на отдельной бумажке.

Японское слово: Тётто, сумимасэн!

Русский перевод: Эй, господин (госпожа), не могли бы вы мне показать жестами как пройти туда-то (в этот момент протягивается бумажка с адресом).

Если вы произнесете это с правильной интонацией, то скорее всего вас просто проведут за руку. Поэтому спрашивать лучше у молодых девушек, для более приятного результата.

Ситуация 4. Вы решили записаться в видео-прокат, спортклуб, и т. п. (нужное подчеркнуть). Кассир вам выдал бумагу на три страницы по-японски, которую надо заполнить.

Японское слово: Э… сумимасэн.

Русский перевод: Уважаемый продавец, извините пожалуйста, вы будете долго смеяться, но в свои N-цать лет я до сих пор не умею ни читать, ни писать. Не могли бы вы заполнить эту форму за меня, а я поставлю свою крестик подписи там, куда вы ткнете пальцем.

Ситуация 5. Неопознанный японский документ вам пришел по почте. Вы выбираете любую невинную жертву из знакомых вам японцев (в качестве жертвы лучше всего выбирать молодую девушку, но не стоит выбирать одну и ту же жертву слишком часто, так как в этом случае она начнет от вас прятаться по углам) и просите ее заполнить вам форму.

Японское слово: Сумимасэн, чотто…

Русский перевод: Дорогая жертва, извини пожалуйста, что я к тебе обращаюсь, сами мы не местные, но не могла бы ты мне объяснить что это за документ мне пришел и не могла бы ты быть столь любезной и заполнить его за меня.

Вот и все. Как только вы освоили слово сумимасэн — вы готовы к бою. Но даже не пытайтесь понять, что именно это слово значит. Все, кто пытался достичь этого знания, закончили жизнь в страшных мучениях. Известно лишь то, что это отрицательная форма глагола сумимас, который может значить что угодно типа “завершать”. Впрочем, вот еще два полезных слова, которые помогут вам не умереть с голоду в случае чего — Макудонарудо и хамубага (и его вариант — чизубага). Они тут повсюду.

Урок 2. Учимся читать.

Научиться читать по-японски — гиблое дело. Я уж не стану говорить о более чем четырех тысячах иероглифов, которые надо запомнить, но даже чтение английских слов, записанных катаканой, в большей части случаев не даст вам никакого представления о смысле. Ну скажем, может за словом а-ии-су-ку-ри-ии-му вы и сумеете угадать мороженное, но вот за словом рэ-мо-ко-н уже сложнее угадать пульт дистанционного управления от телевизора или за словом до-а — дверь.

Но ведь нам все это не нужно, правда? В этом уроке мы выучим только самое главное — три главных иероглифа, которые помогут вам пить и писать. Приступим.

男 — мужик

女 — баба

酒 — водка

В Японии, как и во многих других странах, писать вам следует туда, где нарисован иероглиф мужик или иероглиф баба, в зависимости от вашего пола. В крайнем случае, ориентируйтесь по цветам — мальчики — синие, девочки — красные.

Однако, например, в горячем источнике, я советую вам забыть эту науку, ведь тогда вы легко можете перепутать и зайти в женское отделение бани, даже если вы мужчина. Японки вас простят, что взять с гайдзина, а вы получите несколько незабываемых моментов.

Последний иероглиф и так похож на бутылку водки и читается саке. Пиво, вино, водка, саке — им обозначается все, что горит, а значит, если вы видите на бутылке в магазине такой значок, то пить содержимое можно.

Урок 3. Учимся понимать.

Как я уже говорил, знание японских слов скорее мешает пониманию того, что вам говорят японцы. В японском предложении иногда опущено и подлежащее и сказуемое, множественное число не отличишь от единственного, настоящее время от будущего, да и в любом случае все равно все положено понимать из контекста. Так сконцентрируйся сразу на контексте! Следи внимательно за выражением лица, глазами и жестами собеседника. Запомни, что если японец или японка касаются пальцем своего носа, то это не потому, что они решили поискать там соплю и забыли об этом, а потому, что в данный момент они говорят о себе. Услышав предложение “Смотри, птичка!”, вы все равно не поймете, увидел ли кто-то в небе ворону или целую стаю или вообще речь идет о куриной котлете за обедом, к кому идет обращение, и нужно ли смотреть на птичку прямо сейчас или стоит подождать, когда она прилетит. Не тратьте драгоценное время на разбор слов, это вам не поможет. Внимательность и наблюдательность прежде всего! Посмотрите на своего собеседника, вообразите себя на его месте, представьте себе, что вы японец, ваш папа японец и ваша мама японка, и вообще у вас есть family register и там все японцы. Оцените ситуацию и подумайте, что бы вы хотели сказать в этот момент, если бы вы были вашим собеседником. Voila, это и есть то, что вам только что сказали. Урок окончен.

Школа завершает свою работу. Поздравляю с успешным освоением русско-японского языка. За дополнительными консультациями обращайтесь к доктору Карлсону (прием с 9 до 17, каждый день, кроме субботы и воскресенья, прием молодых девушек, больных нимфоманией, производится круглосуточно, бесплатно).

 

Кабинет

Я просыпаюсь с утра и начинаю подсчет того, на что уходит моя жизнь. Восемь часов на работе — это минус. Час перерыва на обед — это плюс. На работе регулярно задерживают — это минус. Час на дорогу туда, час на дорогу обратно — это два больших минуса.

Ах, как не хочется вылезать из-под одеяла! Ведь это так бессмысленно, так пусто — каждый день на работу! Если бы не работа — каким бы смыслом я наполнил свою жизнь, как бы изменил мир и создал что-то на благо всего человечества. Сделал бы что-нибудь такое, грандиозное. Что-нибудь…

Но что? Только подумал об этом, а оказывается, что благо человечества уже отнимает много сил и энергии. Как тут не залезть под одеяло от усталости. Тем более, что я и не вылезал. И, знаете, и не вылез бы. Если бы не работа…

 

Город за офисным окном

Прилетающие в Токио в первый раз почему-то всегда ждут небоскребов. Самолет садится в “Новом токийском аэропорту Нарита”, все дружно бегут в электричку и длинный, в 15 вагонов, поезд отправляется в Токио. Иностранцев, приехавших в Токио в первый раз, в поезде всегда легко заметить. Они смотрят в окно. Длинный поезд растянулся, пересекая столь же длинные рисовые поля. Это что — Токио? Нет, это еще не Токио. Но вот пошли частные одно-двух этажные домики, серые бетонные коробочки и вечный асфальт, который уже не кончается ни в одном направлении на много-много часов. Это — Большой Токио, Токио и его пригороды. Самая в мире большая площадь непрерывной городской застройки. Крошечными, низкими домами-норками. Средняя этажность в Токио — всего 2.5 этажа. А все знаменитые небоскребы с фотографий скучковались в одном единственном районе в центре.

В этом городе человек всегда внутри. Снизу нет обзора, только дома, дома, дома… Сверху подвешены автострады на бетонных трубах, закрывающие вид обычному пешеходу, но не показывающие своего автомобильного лица. Реклама-реклама-реклама и цветы для украшения улиц. Как в крупных магазинах, когда вроде сделаны улицы, таблички и стрелочки, даже деревья в горшках стоят, а вокруг, наподобие маленьких домиков — магазинчики. И тут тоже пройдешь по этажам магазина Venus Fort, а там и небо синее на потолке нарисовано, и фонтаны бьют, и вот выходишь на улицу, и уже не понятно. Настоящее небо серее нарисованного и нигде не открыто — то крыши и карнизы, то вторые этажи трасс, и, в крайнем случае, бесконечная паутина проводов, которые тут никогда не закапывают в землю.

В этом городе обилие того, что внутри, компенсируется полным отсутствием разницы между внутри и снаружи, вот и температура внутри дома полностью совпадает с температурой на улице. Одинарные стекла окон по периметру всех комнат радуют с утра видом восхода, но когда дома те же 10 градусов тепла, что и на ночной улице, то вставать в 6 утра на работу хочется все меньше и меньше. Бороться с дырками кажется бесполезным. В моей входной двери, ведущей прямо на открытую улицу (переходы на этажах не закрывают даже стеклом) прорезана широкая щель для писем и газет, ведущая в почтовый ящик, и, соответственно, тоже пропускающая поток холодного воздуха в квартиру. Точно так же, как на любой другой двери в Японии. Точно так же, как было на моей предыдущей квартире. С одним маленьким исключением — в отличие от предыдущей квартиры я живу теперь на 4-м этаже, в доме есть подъезд и домофон и еще один почтовый ящик перед подъездом, в который и попадают все счета и реклама. А к злополучному ящику на двери квартиры ни один почтальон добраться в принципе не может. У одних моих знакомых в квартире при включении кондиционера на обогрев создавалась такая акустика: дверной ящик начинал "петь" — завывал, выпуская горячий воздух на улицу через газетную щель.

В большинстве стран, из тех немногих, которые мне известны, дома в городах ставят вдоль улиц. По левой стороне и по правой стороне. Адрес дома — порядковый номер на улице. В Японии же улица в городском строительстве имеет значительно меньшее значение. Большинство улиц не имеют вообще никаких названий. Строят тут так: район делится на квадраты (различной формы), каждый квадрат получает номер внутри района, в каждом квадрате наставленные по квадратной сетке дома получают номер внутри квадрата. Так же прямо и устроен адрес. И лишь неназванные улицы отделяют большие квадраты-блоки между собой.

Если ваш дом оказался на краю блока — вам повезло. Это значит, что хотя бы в одно ваше окошко иногда все же попадает свет. Тем, чьи дома внутри блока, не видно ничего и никогда, и лампы на потолке приходится держать включенными не только по вечерам (так что в Японии нет “декретного времени” — просто и так никакого смысла не будет). Промежуток между стенами соседних домов часто не больше ширины ладони. Смотреть получается либо в сплошную стену, либо прямо в окно соседа. Именно поэтому все окна (а также и двери в туалеты) в Японии делаются либо раздвижными, либо открывающимися вовнутрь. Впрочем, многие строители уже догадались о бесполезности таких окон, и многие жилые дома строятся совсем без них или с маленькими окнами-бойницами, чтобы пропускать воздух. Ведь даже если вам повезло, и дом на углу блока, то до улицы — тоже ширина ладони, а там ходят люди и ездят машины, а, значит, все, кроме эксгибиционистов, закрывают окна ставнями или плотными шторами.

Впрочем, есть еще один шанс. В Токио большинство домов не выше двух этажей, и, если вам повезло жить в высоком доме — вид на крыши соседей вам всегда доступен. Но лишь через просветы между другими высокими домами, потому что высоких домов хоть и мало, но стоят они чаще всего рядом, в одних блоках.

Значительная часть действительно высоких башен — не жилые дома, а офисы. Зимой в ясную погоду из моего первого офиса можно было увидеть вершинку горы Фудзи. Но в офисах другая проблема. прямо не знаю, как о ней рассказать. Это очень тонкая психологическая проблема. Исключительно японская. Тонкий элемент восточной культуры, как запах хорошего зеленого чая. Короче, так — настоящие японцы никогда не говорят “нет” и никогда не увольняют сотрудников. Потому что если начальник не может сделать жизнь данного сотрудника настолько невыносимой, чтобы сотрудник подал заявление об уходе по собственному желанию, то это называется в Японии — плохой начальник. В качестве первого предупреждения сотрудника принято сажать у окна, мол — лети отсюда. В качестве второго я видел, как начальник буквально дрался с нерадивым сотрудником, кидаясь в него папками, но вот так просто написать “уволен” — это никому даже в голову не приходило. Восток — дело тонкое.

Случается, впрочем, и так, что в компании в принципе все сотрудники нужны и окна, к сожалению, тоже. На моей второй работе у окон сидели, от греха подальше, все хозяева компании и высокое начальство. А окна, от греха подальше, были замазаны непрозрачной белой краской. На моем нынешнем месте работы самые лучшие окна сделали в туалете — широкие, с видом на императорский дворец. Но на все окна туалетов не хватило. Начальство сидит в стеклянных коробочках в коридоре, далеко от окон, а меня, нового сотрудника на испытательном сроке, сразу посадили у окна. И я уже привык. В хорошую погоду видно даже Макухари Мессе в Тибе, ночное мигание огоньков на мосте-радуге, маленькие машинки, едущие по Гинзе, краснеющую стыдливо токийскую телебашню — подражать Парижу ей сложно. И тем не менее в этом есть своя красота!

Увы, прошел месяц, и вот меня передвинули на одну позицию, чуть дальше по столу от окна, чуть ближе к начальству. Верный признак того, что мое положение на работе становится устойчивей.

 

Кодовая фраза: Осаки-ни сицурэй симас

Кто-то работает космонавтом. Кто-то работает спасателем на пляже, что кажется еще невозможнее. А я, ничего уж не поделаешь, работаю программистом в банке. Приходят ордера, котировки и количества акций. Уходят ордера, котировки и количества акций. Но мне не скучно, ведь количества всякий раз разные. Я слежу за тем, чтобы все работало, и пока биржа открыта — с утра до вечера, кроме перерыва на обед — отойти ни на минуту нельзя, а то вдруг что-нибудь случится, пока атланты на перекуре? Так что мне совсем не скучно, но, весь в заботе о том, чтобы мне было еще менее скучно, ко мне подошел начальник и спросил:

— Почему ты не заходишь в обеденное время на трейдерский этаж? У нас тут очень интересно в это время: идет прием заказов от клиентов.

И я подумал, действительно, как интересно. И что это я не захожу. Может я просто устаревшая модель человека, которой еще надо хотя бы иногда обедать?

В Японии существует острая проблема с сотрудниками, которые задерживаются на работе. То есть проблемы конкретно в этом никакой, конечно, нет, потому что сотрудники задерживаются исключительно для собственного удовольствия, так как за сверхурочные часы тут все равно не платят. Перед уходом с работы в Японии принято прощаться кодовой фразой: "осаки-ни сицурэй симас", то есть "извините, что ухожу раньше вас". И так как все японцы очень вежливы и не хотят лишний раз извиняться, то каждый старается не уйти раньше других, и в результате никто вообще никуда не уходит, и всем хорошо.

Хорошо всем, кроме самой компании, потому что есть еще проблема "кароси", когда некоторые "некаросие" сотрудники умирают от усталости прямо на рабочем месте. Такие случаи в Японии происходят довольно повсеместно, потому что не спать вроде как, оказывается, человек не может, даже если постоянно пить энергетики и потреблять концентрированный кислород, тем более, что население и так старое, пенсии выплачивают поздно и маленькие, многие работают уже в послепенсионном возрасте и т. д. и т. п. И корпорациям, конечно, жутко обидно, потому что им по случаю смерти сотрудников от усталости в рабочее время приходится потом семьям умерших выплачивать компенсации и носить цветы.

Вот и у нас недавно озаботились и прислали в рассылку официальное решение начальства по этой сложной и наболевшей проблеме. Хотя ее, конечно, в нашей компании абсолютно нет, потому что официальный рабочий день у нас всего 7.5 часов и только 5 раз в неделю, а если кто и задерживается, то менеджеры все равно официально просят в базу данных отчетности больше 8 часов в день не записывать. Так вот, регулярно задерживающимися на работе сотрудниками у нас официально считаются те, у кого средний трудодень за последние три месяца, записанный в базе данных отчетности, превышает 12.5 часов.

Чтобы решить проблему этих наглых отщепенцев, все еще записывающих в базу данных больше 8 часов в день, предложено следующее. Корпорация оплачивает таким сотрудникам не более трех необязательных обращений в год к независимым специальным психотерапевтам, нанятым компанией, — это раз. Психотерапевты лечат под девизом "бывает и хуже" и, благодаря их чудесной независимости абсолютно точно известно, что никаких сведений, полученных от сотрудников, они передавать начальству не станут. То есть, с одной стороны можно не бояться жаловаться на прямое начальство, и с другой стороны можно на все 100% быть уверенным, что эти жалобы абсолютно ничего не изменят. И два — отщепенцы обязаны пройти оплаченный медицинский осмотр в, наоборот, абсолютно зависимой клинике, полностью сохраняющей (в лучших японских медицинских традициях) врачебную тайну от самого больного, но передающей ее в запечатанных конвертах на стол начальства. Это, я так понимаю, позволит вовремя спасти готовящихся к смерти от этого опрометчивого шага путем увольнения.

Описывающий весь этот процесс документ был составлен из семи файлов на 32 страницах. Все читали, все смеялись. Мне даже сложно представить, скольким людям из отдела кадров пришлось регулярно задерживаться на работе, чтобы все это сочинить.

* * *

Впрочем, у нас все еще совсем не так плохо. Рабочий день начинается у всех в девять. Нам, программистам, принято приходить без пятнадцати девять, чтобы в девять уже находится в рабочем состоянии. А всем остальным принято приходить еще раньше. И, к тому же, половину дней положено приходить без пятнадцати восемь, потому что полагается дежурить на всякий случай, если кто-то из программистов срочно с утра понадобится. Но, разумеется, если прийти на час раньше, то и уйти сотрудник имеет полное право на час раньше. Чего он, естественно, никогда не сделает, потому что так поступать не принято.

Хотя меня, лично, сложно заставить делать как принято, а не как хочется. У меня рабочий день в 17:45 по контракту заканчивается, а значит в 19.00 я точно уйду, ушло мое начальство или нет. Если, конечно, я зачем-то конкретно не понадоблюсь. Например, пойти на совещание. Тут как назначают совещания? Спрашивают у всех участников, когда они свободны. Так как в рабочее время “я свободен” ни один нормальный человек не отвечает, то в результате совещания назначаются либо на время обеда, либо часов на восемь вечера. Исключительно, чтобы всем было удобно.

Если вы думаете, что я жалуюсь, то вы абсолютно не правы. Все очень хорошо. Оказывается, по пятницам после 9 вечера на трейдерском этаже, где висят огромные экраны (круглосуточно показывающие ТВ, потому что трейдеры должны быть в курсе событий), всем трейдерам показывают мультики про Дораэмона. Так что зачем идти домой, когда и тут можно смотреть то же самое. И вообще, особенно, по пятницам после нуля часов вообще возвращаться ужасно, вся платформа метро заминирована, нет, простите, заблевана через каждый метр. В пятницу все японцы едут домой сильно пьяные и их тошнит.

Пятница, несомненно, всегда самый длинный рабочий день, потому что все пытаются все доделать. Прямой начальник моего коллеги-японца ушел где-то в 9 вечера со словами: "ребята, я буду думать о вас в ресторане". По этому поводу мой коллега-японец особо ничего не делал, а слушал музыку и ходил вокруг меня, а время уже клонилось к 23.

— Ты чего домой не идешь?

— Хочу посмотреть что у тебя из этого получится.

— Ты ХОЧЕШЬ? Нет, парень, ты сейчас же пойдешь домой, потому что иначе ты убиваешь во мне всю мотивацию. Я здесь в 23 часа не потому что я ХОЧУ посмотреть, что у меня получится. А потому, что мое начальство все еще здесь и хочет на это сегодня посмотреть!

Еле выгнал его домой. А потом работал в выходные, и в понедельник пришло письмо от начальства: "Я, конечно, понимаю, что все очень тяжело работали в выходные и было не просто проснуться в понедельник, но неужели среди всех программистов не нашлось ни одного, кто почувствовал бы желание все-таки прийти в понедельник до 7 утра, на всякий случай, чтобы посмотреть, как ваши новые программы вступили в работу?". Этот начальник не со зла такой, он просто такой. Как все. Он даже в обед никогда почти не выходит, а ест бутерброды на работе. Потому что ему как раз очень искренне интересно смотреть на разные числа.

И когда в понедельник на поздний вечер назначили новое еженедельное совещание, то я сразу вспомнил мой любимый комикс про Дильберта. В нем начальник проводит с Алисой разбор ее результатов производительности.

— Твоя первая проблема, Алиса, в том, что ты берешь на себя слишком много работы.

— Нет! Моя первая проблема в том, что ТЫ даешь мне слишком много работы.

— И твоя вторая проблема в том, что ты всегда винишь в своих неудачах других.

 

Ниточки ветхой истории

Расскажу-ка я одну поучительную историю для начала. О том, как самураи письмо китайскому императору писали. Быль. Ну, точнее, самураев никаких в те времена еще, конечно, не было, но кто в те времена на японских островах жили, из них потом самураи и получились. То есть самурайский дух уже стоял. Поэтому для простоты назову их самураями.

Сначала самураи были совсем дикими. Писать-читать не умели, только убивали друг друга и иногда растили рис. Потом японцы научились писать (тогда еще по-китайски) и сразу написали китайцам письмо. В хрониках китайской династии Суй хранится письмо из Японии 607-го года, начинающееся словами "Император страны восхода приветствует Императора страны заката". Именно это письмо считается первым историческим свидетельством появления вообще какого-либо японского императора. И в те времена китайский Император тоже ни о каком Императоре страны восхода знать не знал.

Важно помнить, что в те времена китайские Императоры считали себя Императорами вселенной. С одной стороны от Китая море и вроде больше ничего, а со всех остальных сторон — горы. Ну и разные дикари, которые, ясное дело, совсем не люди. Китайцы знали два факта:

  1. В Китае живут люди.

  2. Горы слишком высоки, чтобы люди могли их перейти.

Из этих двух фактов и ошибочной формальной логики, китайцы ясно получали одно — люди на свете они одни, и их император правит всем светом. Никаких японских императоров в этой картине мира не должно быть, и китайский Император в гневе ответил: "Император Вселенной говорит Принцу Ямато". В наши дни эту логическую ошибку тоже многие допускают и с тем же, в конце концов, результатом.

Самураи подумали и ответили новым письмом, начинавшимся с: "Император Востока говорит Императору Запада". А вот что ответил на это китайский Император, так никто и никогда не узнал, но не потому, что китайский Император был очень вежливым, а потому что японский посланец ответ китайского Императора потерял на обратном пути. Обронил где-то, говорят. Работа у послов в те времена считалась опасной на всех фронтах: даже если переплыть море до Китая (что чаще для японцев кончалось кораблекрушением, чем возвращением), то за дурные вести и казнить могли.

Самураи, однако, осознали свою ошибку и решили в следующий раз схитрить, поняв, что у китайцев им, конечно, есть еще чему поучиться. Могущество Китая в те времена не выразить словами. По крайней мере не выразить моими словами. А в те времена китайцы верили в силу слова, и умение составлять слова в предложения было главным умением любого китайского чиновника и аристократа. Предложения составлялись в абзацы, тексты, и иногда поэмы. Из них составлялись петиции, прошения и оды, а последнее в те времена часто считалось тем же самым, что петиция с просьбой не считать государственным преступником и не рубить голову. Для аристократа составление грамотной литературы являлось чем-то вроде умения современных дипломатов и адвокатов: литература всегда имела цель в чем-то убедить. Целые сообщества древних адвокатов собирались на поэтические оргии и читали друг другу убеждающие и полезные в хозяйстве стихи собственного сочинения. На эти упражнения решило послать своих самых лучших аристократических сынов и японское государство.

Фактически любая маленькая страна, направлявшая с дарами и официальными бумагами своих посланцев к китайскому двору, признавала себя данником китайского трона. На щедрые дары китайский трон отвечал щедрым гостеприимством и давал посланникам много знаний, которые они потом увозили в свои страны. Решив этим воспользоваться, самураи тоже отправили своих посланцев на обучение в Китай. Дары, какие были, собрали, одежды тоже выдали самые лучшие. Только вот официальных бумаг с печатью решили не давать. Так, на всякий случай, чтобы всегда можно было про своих послов сказать: “Какие такие послы? Мы, если что, их не посылали”. И что страна восхода — данник китайского трона, мы, если что, не признаем. Дары-дань, конечно, кто-то привез, а кто — черт их знает.

И так хитроумные самураи делали всякий раз, даров и дани, впрочем, каждый раз становилось все меньше, а документов меньше стать не могло, потому что их ни разу и не было. В конце концов китайцы заподозрили какую-то самурайскую хитрость и арестовали японский корабль с послами в порту. Корабль тот сильно потрепал шторм и китайцы заявили: “По одеждам вы оборванцы, документов с печатями у вас нет, так кто скажет, что вы действительно посланцы японского трона, а не какие-то жулики?”.

Среди японцев на том корабле находился великий японский проповедник буддизма, святой Кобо Дайси, которого тогда звали просто Кукай. Среди всех японцев он признается самым большим талантом в литературе и его письмо китайским пограничникам до сих пор считается одним из великих образов японской литературы. “Как высокие горы, хоть и безмолвны, но зовут птиц лететь к ним издалека с неустанной силой; как глубокий океан, хоть и тих, привлекает морских драконов с непрерывным усилием стремиться в его глубину, — так и прекрасный климат Китая, являющийся продуктом неустанных трудов китайских чиновников и аристократов, привлекает народы вроде нас со всего света” — начал он свое письмо. “Зорким оком следят китайские чиновники за тем, чтобы не допустить обмана и жульничества, охраняя, сохраняя и преумножая благоденствие этого китайского климата. Но только среди тех народов, где обман и жульничество еще не искоренены, применяются документы с печатями и штампами, как тяжелая, но необходимая мера защиты от обманов” — продолжалось письмо. “И только японский народ, со своей феноменальной честностью, сравнимой лишь с китайскою, никогда не нуждался в документах и официальных бумагах” — объяснили изворотливые японцы свою хитрость. После этого письма слава Кукая как великого литератора стала известна в Японии и Китае. Даже сами китайские аристократы не раз обращались за помощью к великому мастеру слова для составления своих петиций к императорскому двору Китая. Не желая уступить в искусстве слова, сам императорский двор не раз призывал того же самого Кукая для составления доброжелательных ответов или красноречивых отказов на петиции, им же самим написанные.

Так развивалась японская культура, но все-таки в те далекие времена, когда самураи были совсем-совсем дикие, на всех просторах широких морей нашей земли не нашлось ни одного народа, умевшего делать корабли хуже японцев. В то время, когда арабы уже шпаклевали свои корабли настоящим битумом, японцы все еще пытались заклеить щели сушенными морскими водорослями “нори”, надеясь предотвратить протечки. Компенсируя недостаток технологии, они перед очередным плаваньем долго молились, и давали кораблям не только звучные имена, но и государственные чины, продвигая корабли по службе за каждое успешное плаванье. И в наше уже время: на работе у нас серверам и программам дают звучные имена, а все программисты имеют корпоративные титулы (хотя я уже давно предлагаю титулы и ранги выдавать как раз программам, и за каждую "недопустимую операцию" понижать их в должности). То ли у меня не хватает самурайской хитрости, то ли умения составлять красноречивые письма, но мою программу на работе все никак даже до прапорщика не поднимут.

Программист, разработавший программу, в коде которой мне сейчас предстоит разобраться, недавно уволился и стал миссионером. Не обязательно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: если предыдущий программист становится миссионером, то это примерно столь же хороший знак, как черный ворон, кружащий над больничной койкой в госпитале, куда вы вскоре попадете. И вот пока предыдущий программист замаливает свои грехи где-то в Африке, мне остается лишь судорожно думать, кого же послать к начальству рассказать о том, что надо сделать с доставшейся нам программой, и так, чтобы этот несчастный не потерял послание по пути. Думаю, придется послать себя.

 

Еще немного о работе

Замечали ли вы, что чем лучше офисное здание, тем хуже качество туалетной бумаги в его туалетах? Знаете, бывают такие здания, в которых любая деталь говорит о том, какая богатая и престижная компания его занимает; как она успешна, что может позволить себе мраморные полы и картины на стенах; каких дорогих консультантов эта компания нанимала, чтобы произвести оценки и получить рекомендации по дальнейшему увеличению эффективности работы компании; как увеличилась прибыль и сократились расходы, после того как эти консультанты посоветовали купить самую дешевую и некачественную туалетную бумагу, которая только продается на рынке.

Моя работа в банке, казалось бы, скучная, но на самом деле мне есть, что про нее рассказать. Большую часть из этого, впрочем, рассказать нельзя. Я уже и так сделал 2 ошибки из 10 в экзамене по корпоративным правилам поведения. Это такие экзамены, на которых отвечать полагается либо правильно, либо честно. Тест, в котором всегда два диаметрально противоположных варианта ответа. Главное, вот что обидно: у тех, кто сдавал такой экзамен как иностранные сотрудники, вопросы такие поучительные, иностранные, звучат как полезные советы из книги “Как заработать миллион”. Или из криминальной хроники — эти области часто пересекаются. Получение внутренней информации, секретные счета, скупка пакетов акций — жизнь! А для меня, как для японского сотрудника (ибо нанят в Японии), дают все больше вопросы скучные, вроде: “вы нанимаете человека на работу и из всех кандидатов вам надо выбрать а) самого старого, потому что он самый опытный, или б) близкого родственника, потому что вы его лучше знаете”. Оказалось, что по заключении удачной сделки не принято принимать в подарок от клиента оплаченное путешествие на бизнес-конференцию на Гаваях. Кто бы мог подумать! А если ко мне подходит журналист и спрашивает моего мнения, то, оказывается, правильный ответ — сказать, что мне запрещено общаться с прессой и направить журналиста напрямую в наш специальный отдел по общению с прессой. У банкиров для всего есть специальный отдел.

Смотрите. Эффективная работа напрямую зависит от эффективного разделения труда. Кроме того, важно, чтобы никто не расслаблялся, и видимо поэтому тут в туалетах все (слив, кран с водой, мыло, сушка для рук и основное освещение) работают исключительно от детекторов движения. Сотрудник должен двигаться. Если попробовать засесть в туалете, чтобы подумать — то да, сразу выключается свет…

Даже книжку почитать не получится, но сейчас не об этом. Каждый делает только ту функцию, в которой он профессионал. Например, когда мне предлагали работу в банке, мою зарплату определяла не моя жадность и не скупость моего начальника, а некоторая специально нанятая исследовательская фирма, которая по моему резюме и описанию должности определяла рыночную цену моего труда в данной стране. Оформлением документов контракта занимались профессионалы в Индии, а всякий раз, чтобы поставить любую программу на моем рабочем компьютере, мне надо звонить по телефону специальным людям в Гонконге, которые потом из Гонконга удаленно заходят на мою машину и настраивают мне программы. Даже изменение моей визы проходит не так, как я привык это делать. Раньше, бывало, я просто шел к начальству, получал справку о работе, а потом стоял с этой справкой в очереди к чиновникам из иммиграционного офиса. А теперь вместо этой процедуры есть специально нанятая фирма профессиональных адвокатов, которым передаются мои документы и которые уже их оформляют.

История компании напоминает обмен квартир. В разное время более 100 компаний производили слияния, слияния, и еще раз слияния, в результате чего получилась наша компания. И что же теперь? Даже разные отделы внутри компании оформлены как разные фирмы, предоставляющие услуги друг другу. Например, отдел работы с персоналом — официально отдельная компания. И есть еще одна отдельная компания, предоставляющая сотрудникам и их родственникам консультации по поводу психического здоровья. Правда, обращаться в нее разрешено ограниченное число раз. То есть сходить с ума можно, но не слишком часто.

Когда я работал в маленькой компании, всякий раз, когда я приходил с утра на работу, все махали мне рукой и кричали “С добрым утром!”, или хотя бы “Гони 1000 йен, штраф за опоздание”, что, к сожалению, бывало чаще. А теперь еще у выхода из метро, бедная, согнутая в вечном поклоне девушка-железнодорожница осипшим голосом непрерывно повторяет “С добрым утром, с добрым утром, с добрым утром…”, здороваясь с каждым из миллиона пассажиров, выбегающих с утра через турникеты. А уже в здании при входе стоит молодой человек, спортивно кланяющийся с огромной скоростью вверх-вниз — “С добрым утр! С добрым утр! С добрым утр!” — проходящей толпе, потом я еду в лифте с людьми, которых я не знаю и, наверное, никогда не узнаю, хотя они работают в одной со мной компании, но наши дела никогда не пересекаются. Я выхожу на 30 этаже, иду сквозь ряды столов, полных людей, занятых своими делами и не поднимающих глаз от мониторов, и в лучшем случае получаю маленький молчаливый наклон головы от соседа в метре справа за моим же столом. Мол, с добрым утром, коллега.

Я понял. Банкиры не здороваются. Банкиры нанимают для этого профессионалов.

 

Голос из шахты

И вот, что меня раздражает: открываю двери я, а кланяется он. “С добрым утром!” — кричит он, когда все одновременно бегут. “Спасибо за работу!” — это он, когда по одному усталые выходят. Ну что же, у него своя работа — у меня своя. Я, конечно, часов не наблюдаю, утро или вечер мне все равно, работать приходится круглосуточно. А он вот работает посменно. Точнее они, в этом то их секрет. Ведь похожи как братья, и одеты в одинаковые черные костюмы, но один всегда рано с утра, а другой его сменяет после обеда. Один научен “с добрым утром, с добрым утром” непрерывно кричать, как призыв на зарядку, в одно непрерывное слово. Другой только медленно и устало “спасибо за работу” умеет говорить. Вот и не путают они никогда. А у меня работа тяжелее — и вес поднять надо, и смены нет, и двери открывать. Мы с коллегами параллельно работаем все время. А поклоны все он делает, в черном костюме, и “спасибо” кланяются тоже ему. Обидно.

Если в офисе есть тот, кто знает всех и все — то это только я. Начальство лишь думает, что контролирует, кто и когда приходит и уходит, но без меня-то никто не пройдет. Даже само начальство, так что я знаю всех. И охрану. Даже начальника службы безопасности. Он, кстати, тоже интересная личность. Вроде бы старик стариком, но бодрее многих. Бывший полицейский из Калифорнии, вернувшийся на старости лет в Японию, японец в третьем поколении. В Калифорнии таких много — целые японские города иммигрантов. Он когда-то ездил на своей патрульной машине, арестовывал наркоманов и убийц. Потом в частном охранном агентстве сопровождал высокопоставленное начальство в Ирак. А теперь вот вернулся на историческую родину, где простых хулиганов на улице не найти. Разве ж это жизнь?

Уж настолько ему действия не хватает, что ходит в полицейский участок, хоть поговорить. Рассказывает японским полицейским, что, мол за преступниками следил, патрулировал, даже в участок вернуться было нельзя — отчеты и те в машине, прямо на ходу заполнял. Дивятся японские полицейские, какие же отчеты прямо на ходу, это же не удобно отчеты писать, пока на велосипеде едешь. Так и грохнуться можно. Бензин в Японии дорогой, машину каждому полицейскому не дают. А вот велосипед всегда дают — и езди, патрулируй своей одной полицейской тягой. А дорожной полиции? Ей еще тяжелее. За неправильную парковку штраф еще наклеишь. А за превышение скорости? На велосипеде гоночную машину не догнать. Вот и хвастается бывший американский полицейский, что в день по 100 штрафов выписывал, как норму. Вот и удивляются японские коллеги, мол десять штрафов — еще бывает, но это в месяц.

На первом этаже вошли трое. Девушка-красавица из отдела работы с клиентами (и где они таких берут, не иначе как по красоте отбирают) и два программиста. Я одного не пойму — конечно, красота для программистов не самое важное качество, но зачем все-таки отбирать по степени уродливости? Наверное начальству кажется, что это признак ума — должен же бог компенсировать отсутствие красоты. Но тут они, увы, ошибаются, начальству это свойственно, бог наделяет их глупостью, чтобы даже побить было жалко.

Они ведь коллеги и соседи по рабочим местам. У того, который приехал из России, все мысли в голове о его технических игрушках. Может, им в России так холодно, что в руках хочется всегда держать хоть какой-нибудь греющийся электроприбор? Без ноутбука его не увидеть, а уж микрокомпьютер давно стал продолжением руки. Точнее, продолжением руки стало стило, с помощью которого он этим микрокомпьютером управляет. И как ребенок тащит пальцы в рот, так и он — стило постоянно грызет. А оно хоть и сделано из самого дешевого пластика, но стоит приличных денег. Если такое ежедневно съедать, то на настоящий обед денег уже не останется. Вот и делятся у нас все программисты на два вида: голодные и забывчивые — то есть те, кто стило потеряли еще до того, как успели сгрызть.

Второй программист приехал в Японию из Индии. Знаете, наверное, национальность индус — это национальность программист. В русском языке, говорят, даже есть выражение — “индусский код”. Но с таким соседом у него в голове уже устойчивое выражение “русский код” зарождается. Он как раз из тех, которые забывчивые, поскольку постоянно покупает жвачку и жует на рабочем месте, пытаясь сэкономить на цене сгрызенных стило. Но, честно говоря, разница не большая: и то и другое пластик, и стоит примерно одинаково, если по целой банке жвачки в день съедать.

Тут, правда, еще вопрос вкуса. У химических вкусов названия красивые, цветные. На жвачке со вкусом смеси фруктов написано: со вкусом “черники”, “яблока” и “закатного рубина”. И нарисованы: черника, яблоко и грейпфрут. Похоже, что название последнего фрукта дизайнер просто забыл, но с другой стороны вкус закатного рубина — это честнее. Кто этот закатный рубин пробовал? Главное — цвет. Строгую, мужскую, мятную жвачку без сахара в синей банке ядовитого цвета и на работе не стыдно поставить. Совсем другое дело с розовой жвачкой с яблочным вкусом. Лучшие химики Японии работали над искусственным вкусом яблока из нефтепродуктов, но поставить на стол такое стыдно, очень уж женский розовый цвет получился. В результате они пересыпают из розовой баночки в синюю по дороге на работу прямо в лифте, когда никто не видит. Почему я сказал они, а не он? Потому, что пересыпают теперь оба. Тот, который забывчивый посоветовал тому, который голодный тоже учиться жевать жвачку вместо стило.

Но вот мы наверху, двери открыты, кокетка из отдела поддержки клиентов стоит у двери и не выходит: держит кнопку двери, ждет пока выйдут программисты. Потому, что в Японии женщина никогда не выйдет из лифта раньше мужчин. Но это же опять маньеризм! А я все сам вижу, и двери раньше времени не закрою. Зачем опять брать на себя мою работу? И снова кланяться. Обидно ведь. Я иногда думаю — вот взять и бросить все к чертовой бабушке. Да с коллегами из параллельных шахт. Но ведь половина наших потом по лестнице до своего 30-го этажа не поднимутся. Смешно было бы устроить забастовку, но нельзя. Моя работа в офисе самая важная. Я — лифт.

 

Не все правила одинаково полезны

Чтобы жизнь не казалась нам медом, начальство на работе не устает придумывать новые правила и требовать строгого их исполнения. Когда 6 лет назад я только приехал в Японию, то нагло ходил на работу исключительно в шортах и майке. Какая мне разница, кто и как ходит? Я гайдзин, у меня дух свободы и независимости. Но года через два медленного кипения начальница на работе видимо решила, что я уже перешел на следующий уровень игры и стал усовершенствованным гайдзином следующего уровня. Так она мне и сказала: ты уже не просто гайдзин, а член коллектива, и твой пляжный стиль пингвинов смущает. Пришлось в рабочей одежде перейти на джинсы, оставив майку. Я сдавался шаг за шагом. На другой работе я, скрипнув зубами, сменил майку на рубашку.

Джинсы и рубаха — чем не форма для программиста? Походил первую неделю — и чтобы вы думали? Им моей рубашки уже не достаточно. Менеджер говорит, необходимо сменить джинсы на штаны. Ну где кто-то видел Карлсона в штанах, а? То есть я может быть и согласился бы, но тут все-таки какая-то опасность, потому что периоды, через которые мне решаются сделать замечание на тему моей одежды, опасно сократились. С этим надо бороться! Злился целый день, а потом попросился на аудиенцию к генеральному директору и говорю — “Караул, меня менеджеры в штаны одевают”.

— Безобразие, — говорит директор, — я бы тебя никогда так обижать не стал. Ну и что, что ты один в джинсах. По-моему, это нормально, если у тебя такой стиль. Я менеджерам скажу, чтобы они не смели тебя больше обижать!

Назавтра прихожу на работу, и менеджер спрашивает — “ну как, штаны?” А я говорю, что, мол, нет штанов, мне директор разрешил. Вот же гад, отвечает менеджер, а мне он как раз сказал, что тебя в штаны одеть нужно. В учебниках для менеджеров это, наверняка, называется не вранье, а “искусство управлять”. Ладно, не взяли мытьем, решили катаньем. Как-то наш офис переехал в одно здание с компанией “Джоржио Армани”. Вы представляете, что это такое? Это множество очень хорошо одетых мужчин. Мне было стыдно зайти в лифт. Я купил черный костюм от Армани и отправился проходить интервью на новую работу. Не все правила работают одинаково полезно.

Любое правило не обходится без исключений. Точно так же летом сначала кто-то на небесах включает рубильник в положение “жарко”, после чего тут внизу всякий раз происходит одно и то же — начинается национальный спорт “давайте выключим кондиционеры и сэкономим миллионы”. Да еще и атомные электростанции в Японии ровно каждое лето преследуют неприятности. Все началось с 1999 года, когда небольшая электростанция недалеко от Токио, в деревне Токаймура, немножечко взорвалась, и несколько человек (на которых все и свалили) умерли от радиации. Казалось бы — мелочь, но, между прочим, по рейтингу международной комиссии катастрофа в Токаймура названа второй после Чернобыля. Стали проверять все атомные электростанции в Японии — и выяснилось, что половина работает с нарушением всех норм безопасности, а другая половина электростанций пошла уже трещинами по всем трубам, которые аккуратно заклеивают рекламными плакатами как раз к приходу комиссии. Или вот недавно опять обнаружилось, что с реактора в Такахама кто-то упер немного урана. Не жалко, конечно, но непонятно зачем. И выключить все треснутые реакторы тоже никак нельзя — каждое лето их и так на кондиционеры едва хватает. Как только жарко становится, так сразу начинают пугать, что может отключение электричества произойти — правда, ни разу не было еще такого.

Так или иначе, но все думали, думали, и лучший из нас, то есть тогдашний премьер-министр Коидзуми придумал — давайте ходить на работу без пиджака и галстука, не включать кондиционер и экономить на электричестве. Даже такое выражение новое в японском языке появилось, звучит так “сделать Коидзуми” и обозначает прийти на работу без галстука. Но не работает. Государевы люди жалуются, что, мол, очень накладно галстук все время то снимать, то одевать. А то в кабинете сидишь без галстука, а как на встречу с кем — то уже без галстука неприлично. А с кем встреча? С послом Индонезии. Кто видел когда-то индонезийца при галстуке? И если бы Коидзуми иногда ездил на метро и видел, как в мае на жаре тот самый заталкиватель (помогающий зайти в вагон железнодорожник) стоит в кофте, а по руке его течет пот — потому что те, кто придумывал для железнодорожников дату смены зимней формы на летнюю не учли глобального потепления — то он сразу понял бы: не сработает.

Или вот другой способ экономить электричество: обсуждают, а не ввести ли в Японии декретное время, как в других странах. Тем более что в стране восходящего солнца оно и заходит тоже раньше всех. И если бы время на летнее и зимнее разделить — то вроде это должно миллионы опять сэкономить. Но…

— А вот не сработает, — говорят старые ребята в правительстве.

— Почему? — спрашивают у них молодые.

— Пробовали уже. В 56-м. Не работает. Если заставить их приходить на работу на час раньше, то они все равно сидят опять до ночи, всем стыдно уходить пока еще светло.

— Так может снова национальную компанию? Чтобы Коидзуми пример показал. Мол, уходить надо в 7, чтобы завтра с утра на работу как огурчик?

— Твоими устами да бы в 56-м…

У сына одного нашего сотрудника тем временем случилось беда — директор вызвал родителей в школу. Дело оказалось вот в чем. У всех японцев бывают волосы только двух цветов — черные и седые, причем в начале жизненного пути — черные. Это лишь в мультиках по телевизору волосы исключительно разноцветные. Поэтому у школьников чешутся руки волосы покрасить, а у садистов из школьной администрации, в соответствии с третьим законом Ньютона, начинают чесаться руки это запретить. Помню, как в мое время в московской школе пытались запретить красить губы. Тут аналогично: красить волосы школьникам строго запрещается. Но мальчик даже и не красил — просто под влиянием июньского солнца гайдзинские гены (папа канадец, мама — японка) как-то неправильно среагировали, волосы выцвели и стали неприличного коричневого цвета, вместо приличного черного.

Директор ходит злой по кабинету.

— Почему ваш сын покрасил волосы! Разве вы не знаете, что это строго запрещено правилами школы и карается отчислением!

— Но, понимаете, он не красил, гайдзинские гены, все такое…

— Да?… ммм… но коричневые! Так это нельзя оставить все равно, пусть он покрасит волосы черной краской.

— Но ведь красить волосы правилами школы строго запрещено???

 

И немедленно выпил

На работе была пьянка. И не заурядная, а очень важная. Компании, соседствующие с нами по этажу, пригласили нас выпить с ними пива. А это, между прочим, не просто так, а официальное социальное мероприятие. Ребята — наши соседи — люди творческие. Я за ними первое время наблюдал, пока между нами стену не построили (это тут быстро, ставятся рамочки, бумагой обклеиваются — и готовы стены). Прихожу к 8 утра на работу — у них все двери настежь открыты, свет включен, компьютеры работают, — и никого. Только в самом дальнем углу что-то шуршит, как кондиционер… или вот как факс. Я оборачиваюсь на шум и вижу, как из-за стола начинает подниматься копна волос. Через некоторое время (и я имею ввиду именно некоторое) за волосами появляется голова, за ней — мужик, одной рукой натягивающий штаны и рубашку, а другой рукой посыпающий себя чем-то вроде талька.

— Здравствуйте, мы ваши соседи, я — директор, мы — рекламное агентство.

И, как говорят, хорошее рекламное агентство. Когда они лишь думали появиться на свет, к ним пришел американец с большими деньгами из Проктер-энд-Гембла заказывать рекламную компанию для презервативов. Рынок презервативов уже устоявшийся, и на нем было сложно придумать что-то новое, и американец с большими деньгами и большой задницей сидел в большом кресле сложив руки домиком и делал выражение лица из голивудских фильмов “ну-ка, удивите меня… или вы все уволены”. И этот волосатый директор, который тогда еще директором не был, сказал — “надо продавать женщинам”. И это сработало, по крайней мере, американца удивило. У него в голове сразу все что надо прокрутилось, он понял схему, что вот женщина будет покупать их презервативы вместо других для своего мужчины или заставлять его покупать презервативы правильной марки, потому что другие для дураков и т. д. и т. п. — и он достал бумажник после этой одной фразы и заплатил, и так появилось новое рекламное агентство и новый волосатый директор.

Но вот что обидно. Что у этих творческих ребят, что у наших нетворческих, но у всех сотрудников отдела продаж есть одна редкая, но опасная, болезнь — microsoft-power-point-зависимость называется. Без поддержки презентации они говорить уже не могут. Поэтому пьянка тоже происходит так: достается ящик пива, ноутбук и проектор, заводила включает ноутбук и открывает презентацию — “давайте дружить домами” говорит первый слайд, на котором также нарисованы две сжатые в рукопожатии ладони и написаны названия наших компаний. “Мы очень вам рады” говорит следующий слайд с рисунком счастливых людей. Завершается презентация рисунком пивной кружки.

Ну и конечно свою роль в любой пьянке играем мы, гайдзины. Куда же без клоунов. Это самое важное. Японцы всегда очень стараются, чтобы гайдзины их порадовали. Наш директор к нам заранее пришел и сначала каждого гайдзина научил по-японски представиться. Это только называется “представиться”, на самом деле это — специальное шоу, необходимый атрибут любой пьянки с гайдзинами. Иначе зачем их вообще звать. Как японцы представляются? Японцы представляются просто, “фамилия, имя, я”. Но у гайдзина это не пройдет. Гайдзин должен сказать как его зовут, из какой он страны и еще что-нибудь. Тогда всем смешно. Директор у нас роли заранее распределил. Менеджер говорит — “мой любимый цвет голубой”, консультант — “моя любимая японская еда — суши” и т. д. Очень это всем нравится.

И вот выпьют директора пива, станут красные, веселые. Начинают друг перед другом гайдзинами мерятся. Наш директор круче всех — у меня, говорит, целых 11 гайдзинов. Соседи тоже не отстают — у нас, мол, только два, но они даже по-английски кажется говорят, даром что корейцы, один из которых, правда, родился в Японии и ни разу в жизни в Корее не был, но все равно. Так что давайте ваших гайдзинов с нашими знакомить. Ну и конечно опять всем очень смешно.

Впрочем, если выбирать кем лучше быть — клоуном или самураем, то я подозреваю, что клоуном все же лучше. В буддийском храме в Мацусиме до сих пор аккуратно выставлена 21 урна с пеплом 21 вассала, которые сделали себе от горя харакири после смерти их любимого одноглазого лорда. А современные японцы говорят, что начальник — он как лорд, а подчиненный — как вассал. Поэтому сдается мне, что в этой компании роль шута — не так уж и плохо. Так, на должности шута-программиста, я проработал год. С другой стороны, с утра 31-го, работу не прошел наш директор. Он такой молодой и несколько бандитского вида. И он вспомнил, что год кончается. А раз год кончается, то у японцев положено всем на работе собраться и выпить. Праздник такой. Сезонный. По-японски “бонэнкай” называется. Это значит — “забвение горестей минувшего года”.

Японцам вообще повод нужен, чтобы выпить. И, хотя домами знакомятся всего один раз, после этого повод тоже всегда найдется. Бонэнкай — выпивка перед концом года, синнэнкай — выпивка на встречу нового, весной пьют по поводу сакуры, летом — фестивалей, осенью — красных листьев. Собираются выпить на такие мероприятия обычно на работе, и отказываться не принято. А так как полагается звать не только на своей работе, но и на прежних работах, то большинству приходится забывать год не по одному разу. Мне тоже надо было. И так я в прошлом году один бонэнкай у себя на старой работе безответственно прогулял (хотя звали), потому что забыл не только о годе, но и о том, какого числа мы его забываем. До сих пор совесть мучает, честно.

И вот, начальник нам говорит — надо забыть горести минувшего года в вине. А мы чего, нам только наливай. Если надо забыть в вине, конечно. И говорит он, что пойдем мы пить в Кабукитё — так что он, наверное, не одного вида бандитского, но и немного сути.

Здесь нужно рассказать, что такое Кабукитё. Оно означает. Название значит — “район театра Кабуки”. Приличное название, театральное. Одна беда — никакого театра Кабуки там нет, а театр Кабуки совсем не в Кабукитё, а на Гинзе. Про театр речь впрочем, про один и тот же. Во время войны театр Кабуки, тот что на Гинзе, был разрушен до гравия. И район, который тогда еще не назывался Кабукитё, тоже был разрушен до гравия, и никому не нужным, кроме одного мужика, которого, кстати, звали Сузуки. И этот мужик мечтал восстановить район и построить в нем новый шикарный театр. А вокруг чтобы жили театралы, любители искусства и прочие интеллектуалы.

Сузуки вложил деньги, начал строить, провел воду и газ в район. Он ошибся лишь с одним. С соседями. Через дорогу от него расквартировались солдаты оккупационной армии. Морские пехотинцы, да. Ну а вы понимаете, какие они театралы и любители. Но у них деньги. В твердой валюте. А у кого деньги, тот и заказывает музыку. Они не заказали традиционный японский театр кабуки. Они заказали девочек. И девочки пришли в больших количествах!

Впрочем, не то чтобы им было идти особо далеко. Район Синдзюку — крупный транспортный перекресток, а там где есть путешественники, там есть и отели, и те, кто готовы помочь путешественникам в этих отелях культурно отдохнуть. Так там веселились еще века с XVIII. Так или иначе, но Кабукитё стал районом красных фонарей, а театр восстановили там, где он раньше и находился — на Гинзе. И хотя проституция в Японии запрещена с 1957 года, район Кабукитё существует до сих пор и то, что там происходит — мало изменилось с того момента, как он появился. И, конечно, правительство об этом знает, благо здание токийского правительства удобно находится как раз в 10 минутах пешком от этого главного токийского района красных фонарей. Так что правительству ничто человеческое тоже не чуждо.

Официальная логика правительства тут в том, что подобные районы с концентрированной ночной жизнью — минимизация зла. Собравшись в одном месте, любители ночной жизни не мешают спокойно спать остальному городу. Да и почистил, если честно, нынешний губернатор Токио этот район довольно хорошо, наиболее вызывающие рекламы убрали, продавцов наркотических грибов попрятали с главных улиц в переулки и т. д. и т. п.

Днем Кабукитё выглядит абсолютно точно так же, как и многие другие центральные районы Токио. Отвратительно грязный, заплеванный, с разбросанным мусором по углам и жирными крысами, бегающими от одной кучи к другой. А вот ночью гиды в этот район ходить не рекомендуют. Впрочем, это перестраховка. Иностранца просто не пустят без сопровождения японца в большинство заведений, типа соапурендов, так что делать там нечего, но и опасности нет. А поссориться с якудзой все-таки не так просто. Однако, около 300 трупов в среднем полиция находит в Кабукитё ежегодно. То есть если считать, что мафия, как и мы, не работает в субботу и воскресенье, а так же по государственным праздникам и имеет отпуск неделю в году — выходит завидное постоянство ровно одного убийства в рабочий день.

Но я не об этом. Не знаю, конечно, почему так получилось, но директор моей фирмы — большой любитель Кабукитё. И знает он там всех и вся. Так что в пятницу ночью мы пошли пить именно туда. Бог мой, какая же толпа там ночью! Говорят, что в среднем 500 000 человек посещают этот крошечный район каждую ночь! В толпе плечом к плечу пьяные служащие-сараримены, рабочие в длинных штанах, студенты с красными глазами, якудзы в черных очках, абсолютно ненормального вида школьницы в коротких юбках, перекрашенные, как куклы. Только иностранцев не видно — гулящие иностранцы проводят ночи в другом районе — Роппонги, где почти нет японцев. Такое вот разделение.

Что, собственно, понятно. От иностранцев как всегда таким заведениям одни проблемы. Ну не понимают иностранцы тонкостей японского сервиса. То зайдет какой американец в хостес бар, естественно, никак не отличив его от обычно. И он еще привык, что все ему доступно должно быть, что он богатый, он цены не спрашивает, а стакан пивка просит. И девушка ему приносит и болтает с ним, а он думает, что это он такой интересный, что девушка с ним болтает и все нормально. А это сервис такой. И счет ему потом приносят на пару сотен долларов за один стакан, потому что сервис и японки дорого стоят. А он начинает, что его обманули, завлекли, а теперь грабят. Драка, полиция…

В соапренды иностранцев вообще нельзя пускать. Это такие бани, где мужчин моют обнаженные или полуобнаженные девушки. Ну моют и все, сервис такой. За попу хватать этих девушек никто не разрешал, это уже другой сервис, а не тот. А иностранцы не понимают, думают, что раз его девушка грудью касается, то все можно. Эх… От этого полиция в Кабуки-тё повсюду, следят.

Первым делом в тот день мы пришли в Омойу, довольно приличное питейное заведение, в котором директор назначил нам встречу. Пиво за пивом, а там и директор пришел. Да не один. А с начальником полиции. Правда, почему-то, полиции Хоккайдо. У него даже пистолет есть! Он мне сказал так: появятся проблемы — звони, не стесняйся. И пистолет показал. Так что теперь мне никакие проблемы не страшны. Осталось их завести.

А потом мы решили, что в Омойе все интересное уже попробовали, и тогда мы пошли в хостесс клуб. Ведь жить в Японии и не побывать ни разу в хостесс клубе, наверное, грех. Тем более что в такой клуб только для японцев в другой раз меня никто не пустит, так что я попробовал. Довольно тяжелые ощущения я должен сказать. Ничего плохого, конечно, не происходит, но… Хостесс клубы — это японское развлечение для усталых после работы мужчин. Гейши для среднего класса. Бары, в которых пьют, но пьют не одни. К каждому приходит симпатичная японочка в короткой юбке и старательно играет в вашу подружку — улыбка до ушей, заливистый смех над любой твоей шуткой, внимательное выслушивание твоих проблем, чоканье бокалами и питье на брудершафт, пение песен вместе в обнимку и т. д. и т. п. Но как же это все ужасно неискренне! Какая жуткая идея — покупать чувства. От такого действительно можно стать алкоголиком. Тем более что симпатичная японка тебе постоянно подливает. Не успел отпить из стакана глоток, а она уже снова доливает его тебе до краев! А это же японская водка сётю! Сётю много пить — вредно для координации движений.

Но, естественно, все получают то, за чем приходят. Мы веселились, и девушки старательно смеялись всякой шутке. Они жутко переигрывают. Улыбки не сходят с лица. И это такие улыбки, что от уха до уха. Вокруг всей головы до того же самого уха. А рядом сидел клиент, который рассказывал историю жизни и его девушка внимательно слушала и плакала.

Конечно, это японская традиция такая переигрывать эмоции. Как в драмах и в аниме. Но ведь все не по настоящему. Они даже пьют не по-настоящему. Спиртное они разводят водой. И это клиенту. А себе небось только воду. Или почти только воду в стакан. Выглядит, как будто они с тобой пьют, но они не пьянеют. Весь мир театр!

Каким же надо быть одиноким и уставшим, чтобы идти к этим “гейшам для среднего класса”. Кабукитё — самый большой в Японии супермаркет любви, аналог большого рынка Акихабары с женщинами на прилавках — несомненно, предлагает все кроме любви. Можно заказать романтическое свидание с красивой и умной девушкой-хостесс за бокалом вина, найти проститутку для секса тоже возможно, но вот любовь здесь, как и всюду, не продается. Не дай вам бог влюбиться в хостесс! Бары (из-за очевидного финансового интереса) запрещают своим девушками встречаться с клиентами вне работы. А так как ни одно заведение в Кабукитё не обходится без участия якудзы, то нарушение рабочего контракта тут легко приведет к серьезным проблемам или даже смерти сотрудницы. Впрочем, от назойливого внимания клиентов вне работы якудза защитит столь же эффективно. Каждый влюбленный приносит солидную прибыль заведению — не менее 100 долларов в час — а влюбленные просиживают все ночи. Начинается ревность, желание занять “свою” девушку раньше прихода других мужчин и на все время, опоздания на работу, увольнение, банкротство, кредит у якудзы (о, они с удовольствием дают кредит в Японии кому угодно под 40% годовых) — и так появляется еще один труп из вышеупомянутых трехсот. Реже два. А полиции — лишняя работа записывать новых погибших от несчастной любви.

Помню еще, как начальник Хокайдской полиции мне рассказывал, что прекрасно знает русских. Многих. И хороших, говорил, знает, и плохих. Да уж,ему приходится — от севера Хоккайдо до России зимой можно пройти по льду! И, похоже, общий язык с хорошими и плохими русскими он находит, даже какие-то вещи перенял. Вот пить он наверняка у наших научился. Рассказывал, что однажды в одиночку перепил отряд русских моряков. Меня он, можете не сомневаться, тоже перепил.

Вот как домой вернулся, помню уже слабо. А что делать, если у тебя постоянно полиция спрашивает:

— Ну какой же ты русский?

— Такой вот, малопьющий.

— Так не бывает — у меня большой опыт, я много русских знаю — отвечает полиция.

Часть коллег с работы куда-то дальше пошли, но они смотрели то в сторону спешиал массажи, то в сторону соапуренду, а я решил, что все. Не нужны мне такие сильные впечатления от провожания старого года.

Немедленно выпил последнюю рюмку и, качаясь, пошел домой.

 

Истории консультанта

Одно время я работал программистом в маленькой консультационной компании. Работа программиста в маленькой компании — всегда мало романтичное занятие. Но когда компания занимается консультациями, то единственное интересное в такой работе — это истории клиентов. Ведь консультант должен прожить жизнь клиента, как свою собственную. И если уж рассказывать, то, понятно, не называя имен.

Игра и жизнь

Общались мы с одной игровой компанией. Компания заведует некоторым количеством игровых серверов. Играющие платят подписку ежемесячно за доступ к серверу, но, как и в случае с сотовыми телефонами, подписка — ничто. Основная прибыль происходит с продажи за реальные деньги виртуальных игровых прибамбасов — мечей, брони и т. д. Собственно, про продажу и говорили. Ребята у них здорово смешивают в речи игровую и техническую лексику: “Представь себе — на тебя несется новый двухголовый супермонстр и победить его можно только новым супермечом, ты бежишь в меню — купить меч, достаешь кредитку, быстро набираешь номер, идет запрос в базу данных, да, и вот, если в этот момент появляется надпись “сервер базы данных перегружен, попробуйте повторить попытку позже”, то наши клиенты очень не довольны”.

Клиенты у них вообще люди дотошные. В результате в компании посменно 24 часа в сутки дежурят две группы людей. Одна — техническая — следит за серверами, чтобы все работало, перезагружалось после зависания и т. д. Другая — дизайнерская — следит за тем чтобы все модели выглядели хорошо, ни у кого не пропадала голова или рука неожиданно. Модели, естественно, как и та же анимация, делаются не в Японии, а третьей фирмой в Корее. Прямо как “Симпсоны”. Но если что-то случилось не так, то править надо срочно и на месте — клиенты все замечают. Если вдруг у кого-то пропадает какая-то нашлепка на форме — сразу идут волны жалоб, даже если эта нашлепка рендерится всего парой пикселей — все равно кричат “у меня слева пиксель пропал!”. Очень все клиентам точно должно быть.

Но есть еще третья группа — внутренняя полиция. Их работа — 24 часа в сутки лазить по интернет-аукционам и проверять, что никто не перепродает игровые артефакты. А так же читать переговоры игроков и искать договоренности вроде “встретимся завтра на холме у замка, дам меч”. Все это естественно строго запрещено, так как компания хочет сохранить свою монополию на виртуальную торговлю.

Естественно в игре не один “мир” и не один сервер. Еженедельно они создают новый мир, корейцы в пятницу сдают графику, за выходные ставят новый блок серверов для обслуживания мира. Начинается с малого — 16 компьютеров. Если мир становится популярным — компьютеры добавляют экспоненциально. Если игроков регистрируется мало — мир убивают. На данный момент одновременно работают около 80 тысяч компьютеров. Заменить даже одну программу на другую версию, но на каждом компьютере — уже огромная сумма! Так что, как вы понимаете, любые советы от наших консультантов они очень не любили.

И однажды они нам за это отомстили. Приходим к ним с новым консультантом из США. Консультант подает визитку — “Соромоновичу” читает по слогам гайдзинскую фамилию японец. “Соромонович, Со-ро-мо-но-ви-ч… А вы знаете — я хочу назвать в вашу честь нашего очередного монстра!”.

Финансы прежде всего

Это абсолютно сюрреалистическая история, но тем не менее — абсолютно правдивая. Один банк пригласил нашу компанию на предмет консультации по разработке специализированной системы управления банковским счетом через интернет. У банка уже есть используемая система как раз для этого и, естественно, консультанты пытаются понять, чем обусловлено желание создать еще одну систему и в чем конкретно ее “специальность”.

— Почему эта система “специальная”, ведь у вас уже есть одна?

— Понимаете, эта система нужна для наших специальных клиентов.

— Которые не могут пользоваться обычной?

— Да они не могут. Понимаете, это очень специальные люди…, — ему явно не хочется какое-то слово произносить, — Я не знаю этого слова по-английски… сейчас посмотрю в словаре… а вот… filthy rich (непристойно богатые)!

Эти filthy rich ребята живут в мире, который пересекается с нашим крайне редко. Их немного, и это старые люди, и они распоряжаются неисчислимыми состояниями. Эти люди выезжают из дома исключительно на черных лимузинах с водителями и черными шторками на окнах. Они живут в громадных домах с садами больше городских парков, в районах, где вокруг их дома растут многоквартирные клетки. Они не знают, что у их дома построили станцию метро (станция? Когда это они успели? Ах, в 70-х… Ну надо же!) и никогда не слышали о супермаркетах (Выбирать самому? А разве люди, приносящие каталоги уже не ходят по домам?).

Один такой богач, кстати, живет прямо в 10 шагах от моего дома. Его дом и сад такие огромные и старые, что моя жена приняла их за музей с парком, когда только приехала из Москвы. Подумав, что музей — это может быть интересно, она честно прошла через ворота, прогулялась по саду и остановилась, уже подойдя к дому и увидев в окне человека, оторвавшегося от чтения газеты и удивленно наблюдающего за неожиданной гайдзинской посетительницей.

Естественно, filthy rich никогда не ходят и в банк. Их банковские транзакции происходят обыкновенно так — клиент звонит в банк, а точнее, лично на телефон директору банку и говорит — “Хочу снять немного денег со счета. 2.5 миллиона. Срочно, пожалуйста. Пришлите мне человека с деньгами”. При этом в большинстве случаев эти толстосумы требуют, чтобы человек с деньгами — это и был директор банка. Они с ним как бы друзья, или по крайней мере это то, что такие люди считают дружбой. Директору приходится отменять все встречи, брать деньги и ехать к клиенту. Как всегда в Японии — отсутствие главного начальника парализует всю работу отделения. И часто надолго, потому что богачи настаивают на том, что приходящий человек должен попить с ними чай, поговорить, рассказать новости — они не часто выходят в открытый мир и общаются с друзьями.

Так же понятно, что обычная интернет-система для таких людей абсолютно не годится. Вводить номера счетов и пароли — это не для них. Вместо этого для них было решено купить специальные компьютеры, спрятать на них всю операционную систему и оставить одну программу с простыми, крупными иконками, назвать все это персональной банковской машиной и послать директора проехать по домам богачей еще один раз — подарить им эти машины и показать, как ими пользоваться. Чтобы потом банк мог экономить такие визиты.

За этой историей наступил полдень, и мы вышли из отделения банка на обеденный перерыв в компании работающего с нами менеджера банка. И сразу увидели припаркованный у банка черный велосипед с большой кожаной сумкой, приклеенной к велосипедной корзине.

— А вот, — показал на велосипед сотрудник банка, — как раз наша старая система. На этих велосипедах директор ездил к богатым клиентам, а в сумке деньги. Мы поэтому и решили, что у старой системы есть недостатки. Человеческий фактор. Потом на велосипеде очень сложно ехать в формальном черном костюме, тем более с тяжелой сумкой. Ну, вот, мы и подумали, что система несколько устарела…

Мне остается сделать один комментарий, и он уместится всего в три слова — “Только в Японии”.

 

Батарейки для саларименов

Сараримен — так в Японии называют служащих. То есть тех, кто живет на одну зарплату. Совсем как я.

На автомате с водой у нас в офисе написано: “Вода произведена по космической технологии, разработанной в NASA”. Звучит, если честно, подозрительно. Там они не по замкнутому ли циклу в космосе снабжаются водой, случайно? Да и вообще, я-то полагал, что воду не производят, а из рек добывают… Мда…

Но есть и другие подозрительные напитки.

Они продаются в маленьких 100-миллилитровых пузырьках, а их действие начинается примерно через 30 минут после приема и длится примерно 3 часа. Всего 30 минут — и 3 часа вас будет охватывать ощущение здоровья, бодрости и хорошего настроения, то есть по-японски, “генки”, здоровье. Это — генки-напитки.

Приготовление их — магический процесс и такая же тайна, как приготовление, например, зубной пасты. Если, скажем, посмотреть на составляющие соуса, то понятно, что для его приготовления надо взять помидоры и уксус. Если посмотреть на составляющие зубной пасты, то ничего не понятно, включая то, где взять моно-флюро-фосфат и что же это, наконец, такое. Еще более загадочно то, что если взять помидоры и уксус и смешать, то получается субстанция ближе к зубной пасте, чем к соусу. С генки-напитками — та же самая история.

Сначала в баночку наливают, не жалея, кофеин. Одна маленькая баночка содержит столько же кофеина, сколько 5—10 чашек крепкого кофе. Кофеин вызывает привыкание, а от этого ни один производитель не откажется. К кофеину добавляют таурин — вещество, способствующее процессу переваривания, а также нужное производителю для того, чтобы уже налитый кофеин лучше усваивался нашим организмом.

Следующим в баночку вливают значительную дозу никотиновой кислоты. Это, к сожалению, к жидкому курению никакого отношения не имеет, но, как все знают — попытка не пытка. Наконец, добавляется глюкоза, чтобы смесь всего перечисленного не была противной на вкус, а казалась сладкой. Но и теперь напиток еще не готов. Дальше начинается магия. Lipovitan, самый первый и самый популярный японский генки-напиток (его продажи в Японии достигают 400 биллионов бутылочек в год) содержит маточное молочко пчел. А вот VAAM сделан с использованием желудочного сока гигантского шершня, который, как утверждается, может пролетать до 100 километров в день со скоростью до 25 километров в час. Хотите летать и жужжать целый день — это для вас. В другие напитки знатоки корейской медицины добавляют женьшень. Что творится у знатоков китайской медицины, лучше не знать, потому что порубленные кусочки тюленьего пениса — это еще один из самых безобидных ингредиентов.

Очень популярная группа составляющих — аминокислоты. Аминокислоты — предшественники моноамина, нейро-передатчика, используемого нашим мозгом для передачи информации. Пока ученые спорят, насколько потребление аминокислот реально влияет на работу мозга (их пытаются использовать для лечения таких болезней, как болезнь Паркинсона и различных маний), японские компании уже несколько лет активно потчуют население напитками с их содержанием, включая даже продажу литровых пакетов воды с аминокислотой в супермаркете. Ваш мозг больше не будет чувствовать усталость. Некоторое время после приема.

Конечно, никто не забывает и про витамин C. Еще совсем недавно люди вообще не знали, зачем именно человеческому организму витамин C. Однако, люди знали, что в отличие от другого витамина, переупотребление витамина C не подвергает здоровье опасности — точнее человек умрет раньше от кислоты, в которой этот витамин содержится, чем от самого витамина. Бутылка "CC Lemon" содержит, например, столько же витамина C, сколько 210 лимонов! Вам когда-нибудь приходило в голову съесть 210 лимонов? Зато бутылка "CC Lemon" гораздо дешевле. Как и генки-напитки она стоит в пределах 150 йен. А какое сильное средство! Для справки: витамин C используется организмом при заживлении ран.

Генки-напитки называют батарейками японской экономики, их реклама нацелена преимущественно на мужчин (хотя есть генки-напитки и для женщин, и даже для детей!). Производители обещают: возможно жить почти без сна и в то же время эффективно работать и быть счастливым. Врачи не рекомендуют пить генки слишком часто, но постоянно советуют принимать их при ощущении слабости, в том числе и после лечения таблетками. Когда я чувствовал себя неважно в больнице после антибиотиков, то врач сразу посоветовала доползти до автомата с генки-напитками и выпить все, до чего смогу дотянуться.

Это же и главное отличие генки-напитков в Японии от аналогичных энергетических напитков на западе. То есть главное отличие в объемах потребления, но сразу после этого следующее главное то, что генки-напитки — не побочное ответвление от производителей газировки, а чуть ли не главное ответвление от производителей лекарств, и соответственно, генки-напитки упакованы в маленькие пузырьки как лекарства, а не в большие бутылки как газированная вода. Япония — страна очень плохой медицины, но зато своей. Западные лекарства тут почти не покупают, а производят свои. Здесь не знают слов “клиническое тестирование”, но это не страшно — ведь даже если у лекарства окажется побочный эффект — вроде того известного скандала в 1980-х, когда у одной японской вакцины обнаружился такой маленький побочный эффект, как смерть пары дюжин маленьких детей, которым эту вакцину вкололи — то министерство здравоохранения, конечно, умолчит об этом факте ровно до того момента, как все запасы будут проданы. Так ведь уже делали!

Генки-напитки продают в каждом автомате, в каждом киоске, в каждом магазине. Эти тюбики встречаются в Японии так же часто, как в России “сникерс” и газировка. С утра почти у любого нашего сотрудника на столе скапливается целая гора таких тюбиков — люди пытаются проснуться. А под столом можно найти и более интересные запасы. Как вам концентрированный кислород в банках? В воздухе всего около 30% кислорода. В банке — более 80%. Одеваешь маску и дышишь. Правда, от такой концентрации кислорода можно подорвать легкие. Но зато как бодрит сердце!

Итак, с теми, у кого не хватает времени спать (японский сараримен спит три-четыре часа в сутки) — мы разобрались. Теперь перейдем к тем, кому не хватает времени полноценно питаться. Для них те же киоски предлагают широкий ассортимент еды в сухих пластинках. Это примерно то же самое, что сухая собачья еда — дешево и невкусно, но очень эффективно. Все нужные вещества и минералы уже включены, сжевал быстро, есть не хочется, можно работать дальше. И я думаю, что поглощать сухую собачью еду в целом полезнее чем, например, гамбургеры. Ну или так же. Съел — и сразу в туалет.

Как-то видел рекламу подобной еды, которая предлагала другой разумный способ ее применения — для туристов. Для тех, кто ездит во всякие дикие страны, ну, знаете, такие интересные, с древней культурой, но про которые всегда пишут — местную воду лучше не пить. Местную еду в таких случаях тоже лучше не есть без подготовки. Японский путеводитель рекомендовал взять с собой побольше сухой еды и питаться ей, на всякий случай.

Толковый совет, подумал я. Мало ли какую болезнь можно подцепить от еды где-нибудь в Африке! Конечно, сухая еда из пачек — не самая вкусная вещь, но кому-то ведь надо поддержать национальную химическую промышленность. Это как тот искусственный снег из баллончиков, раскрашенных как огнетушители в детском саду, который появляется к рождеству на многих окнах уродливых маленьких токийских домишек, названных всегда в честь чего-нибудь, что было давно уничтожено, для того чтобы построить эти уродливые домишки, вроде “зеленый холм”, “лесная поляна” или “башня у реки”. Этот снег, продающийся в аптеках, напоминает снег примерно так же, как его напоминает, например, вата, но зато, в отличие от ваты, сильно воняет свежей нитрокраской. И покупают — надо же кому-то поддерживать национальную химическую промышленность.

Резонно, подумал я, перевернул путеводитель с рекламой и прочитал на обложке, что это издание предназначено для японцев, путешествующих в Россию. В Россию со своей едой и своим снегом… Ох, это же скучно! Грызть сухое, впрочем, всегда довольно скучно. Для тех, кому скучно, существует третий вид батареек — тюбики с жидкой едой. Energy In, Multivitamin In, Fiber In, Collagen In и многие, многие другие.

Есть простое правило, как ответить на любую фразу, которую тебе сказали японцы, даже если ты ее не понял. Что бы не услышал — всегда отвечай

— ммммммм-мас.

Запоминается только последнее слово. Важен — только глагол. Охаёгодзаймас, Аригатогодзаймас, Ирасяймас — каждый расшифрует твой акцент для себя сам.

Тут тоже самое: главное In, остальное не так важно. Внутри находятся опять же витамины, минералы и т. д., а выглядит это как рисовая каша, которую кто-то уже успел съесть и даже переварить до тебя. Вкус не очень, но чего не съешь с голоду. Работая поздно вечером, я их поедал довольно часто. Успокаивал себя тем, что в чужой стране надо привыкать к необычному. Есть такое японское слово “сэн” — святой отшельник. Недавно увидел табличку, из которой понятно, что японцам никогда нельзя давать переводить с японского. Написано, что “сэн” — это “философски настроенный мужик, живущий в горах и творящий чудеса”. И я понял. Теперь съем, бывало, “калори-мейт”, запью “липовитаном”, закушу “коллаген-ин” — и в горы, творить чудеса. Только так.

 

Окно

Когда я впервые приехал в Японию, была зима. Прямо с самолета мне следовало явиться пред светлые очи моего будущего начальника.

— Сенсей, — поклонился я ему по прибытию в лабораторию, произнеся единственное японское слово, которое я тогда знал.

— Никита-сан, добро пожаловать, — сенсей расплылся в снисходительной улыбке, выражающей любовь ко всем низшим существам на этой земле, — мне хочется тебе кое-что показать.

Мы вышли из кабинета; пройдя по коридору, сенсей открыл маленькую дверь и пропустил меня вперед.

— Зима — очень специальное время года в Токио, — продолжал рассказывать сенсей, проходя мимо какого-то умывальника, — зимой снежные тучи застревают в высоких северных горах, и небо над городом всегда чистое. Далеко видно. Тебе очень повезло — только зимой из окон нашего офиса видна гора Фудзи. Далеко не всем в Токио так везет.

Из широкого окна прямо у писсуара виднелась крошечная снежная кромка знаменитой горы, плывущая над бесконечным полем разношерстных двух-трех и пяти этажных домов. Мы стояли в туалете, а в писсуар мочился какой-то студент, не доставая до крошечной Фудзи совсем чуть-чуть.

— Сенсей, — произнес вежливо студент, застегивая ширинку и склоняясь в полном поклоне одновременно.

Сенсей мгновенно переключился на японского студента и японский язык, забыв про меня. А я остался стоять у широкого окна, размышляя о том, что же теперь делать. Прошло больше месяца, прежде чем босс вспомнил обо мне снова, так что времени для наблюдения жизни за окном у меня было много.

 

Мимо школы

Сначала мне повезло. Первый дом был через дорогу от женской школы. Потом мне не повезло — работа находилась через дорогу от женского университета, что-то вроде института благородных девиц, где молодых и красивых девушек учат “женским” специальностям, вроде медсестер и стюардесс. Нет, девушки были действительно красивые, не повезло в том, что, как я уже рассказывал, в одном офисном здании с моей фирмой оказался и офис “Армани”. То есть концентрация красивых девушек компенсировалась концентрацией очень хорошо одетых мужчин, одним из которых, реалистично смотря на вещи, мне никогда не стать. Короче, по общему впечатлению от себя на фоне остальных, рядом со школьницами было приятнее.

И вот почему. Есть мужчины, которым нравятся женщины в форме, медсестры и стюардессы. Эти мужчины ищут женщин сильных и заботливых, и такое явление называется — эдипов комплекс или, как говорят в Японии, “мазакон” (MOTHEr COMplex). Другим мужчинам нравятся женщины молодые, о которых они хотят заботиться сами, они не наигрались в детстве и мечтают прожить еще одну молодость, это комплекс лолиты, также известный в Японии как “рорикон” (LOLIta COMplex). Там, где эти два комплекса встречаются, стоит она, японская школьница, девочка в форме. Диагноз — нравится всем.

Настоящая японская школьница состоит из носков, юбки, сумки и Винни-Пуха. Юбка школьницы подчиняется двум противоположным силам. Одна сила неумолимо подворачивает юбку вокруг пояса школьницы, так что юбка у пояса утолщается, а у низа — укорачивается, открывая ноги. Чем старше школьница, тем короче юбка, постепенно открывающая не только ноги, но и кончики семейных трусов. Напрашивается вывод: юбка у второгодниц исчезает окончательно. Это не верно. Ведь есть и вторая сила. Вторая сила поддерживает юбку, заталкивая ее концы между ног, так чтобы трусы не были видны. Школьница ходит по лестницам только так — обнимая руками собственную попу.

И вот такими шагами, прогуливаясь, но не прогуливая занятий (хотя не понятно, куда это она идет с утра в противоположную сторону от школы), держась за попу, школьница идет по улице. Предположим, что школьница все-таки идет учиться всяким полезным и нужным в жизни вещам. Умение брать интегралы вам часто в жизни пригодилось? То-то же. Для примера, 90% начальных школ в Японии обучают своих учеников навыкам езды на одноколесном велосипеде — такое малоустойчивое приспособление, обыкновенно используемое клоунами в цирке. Но, не пугайтесь, в школе учат и более практичным вещам. Например, навыкам езды на двухколесном велосипеде. Самым неудобным из возможных способов. Японские школьницы ездят на велосипедах не поднимая седла, из-за чего крутить педали очень неудобно, но что не сделаешь ради безопасности — в японских средних школах учат, что ездить на велосипеде надо так, чтобы обе ноги могли в любой момент коснуться земли одновременно. Обучение еще не кажется достаточно полезным? Пора перейти к трехколесным велосипедам в старших классах…

Учебный год в Японии начинается в невразумительный день 6 апреля (не знаю даже, что они имели ввиду, может, день рождения Герцена?). Во всем мире (а когда я говорю во всем мире, то я подразумеваю в России, Европе и США) в школу идут 1 сентября. Японцы, правда, не единственные оригиналы. Например, в Австралии учебный год в конце января, когда все нормальные школьники уже давно отдыхают на зимних каникулах. На самом деле начало учебного года в Австралии подчинено тем же законам, что у нас, и идет от крестьянской традиции, когда учеба начиналась после сбора урожая, просто урожай в разных местах земли вырастает в разное время. В Японии — другая история. До реставрации Мейдзи в Японии вообще не существовало понятия учебного года, и занятия ученики начинали все в разное время, каждый на свой день рождения. Тоже мне подарочек! Хорошо, что эту систему отменили в 1887-м!

Что не отменили, а как раз в 1887-м примерно приняли, так это школьную форму. Зимой и летом одним цветом — это школьница. Летом, в 30-градусную жару в кофте, но с полотенцем на перевес, чтобы вытирать пот. Зимой — в той же короткой юбочке с голыми синими ногами и приклеенными к ним греющими наклейками хоккайро, чтобы не замерзнуть.

Следующей частью формы является обязательная “толстая сумка на ремне”. В Японии маленькие дамские сумочки не приживаются. Школьницы используют очень много макияжа, но приборы для макияжа — не единственное, что нужно им взять с собой. Когда школьницы вырастают и становятся юными дамами, они переходят к чемоданам на колесиках! Ведь в обычную сумку уже не влезает вся так коллекция Винни-Пухов, которую никак нельзя не взять с собой. Что носит школьница в своей огромной школьной сумке? Пухов? Учебники? Возможно. Но учебники — не главное. Главное, что ни одна школьница не забудет взять с собой — это тюбик клея. Да, клея. Помните огромные носки на ногах каждой школьницы? Вас удивляло, как такие носки держатся? Правильно. Как приклеили — так и держатся. Ежедневно с утра школьница намазывает свои ноги специальным “клеем для носков” (специально для фанатов — оказывается, существует магазин, экспортирующий этот нужный товар из Японии на запад!). Но, по-видимому, клей этот не самый крепкий, поэтому я не раз наблюдал в метро, как школьницы подклеивают носки.

Естественно, школьница так же не забывает пить энергетики — генки-напитки. Взрослые генки-напитки тут рекомендуют с 14 лет, но есть и детские энергетики, для детей от пяти лет. Впрочем, куда школьнице девать столько энергии? Даже от мальчиков не побегаешь, практически все престижные школы в Японии практикуют раздельное обучение. То есть мальчики и девочки учатся отдельно.

Уходит школьница в школу рано, а возвращается всего лишь немногим раньше среднего сараримена. В школах тут не живут, но даже на выходных в школах проводятся различные занятия и кружки. Школьница, как настоящий пионер, учится всегда, а потому и форму носит всегда. Включая выходные, праздники и путешествия. Но иногда, когда школьнице надо идти на физкультуру, под юбкой появляются мятого вида шорты или пижамного типа штаны.

Теперь самое главное. Откуда вообще пошла знаменитая японская школьная форма. Напрашивающийся вывод, — что форма придумывалась для того, чтобы сводить с ума всех любителей аниме-отаку, — не правилен. Напрашивающиеся выводы, как мы уже видели выше, редко оказываются правильными.

К слову о происхождении слова “отаку”. Отаку — это не только фанат аниме. Изначально слово отаку — одно из вежливых обращений к специалисту. Человек, разбирающийся в компьютерах, — компьютерный отаку, в автомобилях — автомобильный, в аниме — анимешный. Обращение “отаку” имеет значение русского слова “ботаник”, но полностью лишено отрицательного смысла. Да уж, так в России к ботаникам относиться не принято! Даже и слова русского нет. Лишь опять заимствованное — “гуру”.

Гуру тоже бывают разной степени гуру. У совсем гуру очень ценится такой загадочный товар, как поношенные школьницей трусы. За небольшую сумму их можно купить в нескольких магазинах на Акихабаре; маленькая упаковочка — грязные трусики и фотка школьницы, которая их носила. Но мы-то знаем (и по приложенной фотографии это хорошо видно), что этой “школьнице” тяжелые условия бизнеса уже лет 30 не дают закончить восьмой класс! Настоящий товар гораздо дороже и его можно купить только с рук. Делается это обычно так — школьница бежит в самый дешевый магазин трусиков — и покупает сразу пару десятков. Семь одежек и все без застежек (вот и еще одна русская пословица подошла к японской школьнице) — это японская школьница в десяти трусах под одной юбкой шагает вечерком в злачном районе Кабукитё. “Кому трусики? С себя сниму!”…

Да… Но я отвлекся. Форма пришла в Японию из Европы. Посмотрите на дореволюционные картинки гимназистов и реалистов — увидите много похожего. В Европе матроски, основанные на морской военной форме владычицы морей Британии, появились в 17 веке и вошли в моду (а потом и в школьную форму) с легкой руки принца Эдварда Английского, а, точнее, его фотографа, сделавшего знаменитую фотографию пятилетнего принца в форме. С тех пор мода в Европе неоднократно менялась, а за модой и школьная форма. Оказалось, что в Японии традиции живут дольше, даже заимствованные.

Недавно я снова был проездом в районе моего первого дома в Токио. По двору соседней школы деловито ходил считая шаги директор, а каждая школьница деловито опиралась на огромную метлу, выше роста школьницы, улететь можно. Похоже на субботник у ведьм. Стояла осень. Требовалась уборка территории. Число школьниц и число метел явно превышало число опавших листьев в разы.

 

La Resistance

Знаете ли вы, что японское имперское правительство в тайном сговоре с японской имперской порноиндустрией не рассказывает ВСЮ ПРАВДУ?

Лучшие из нас, борцы за правду, неустанно пытаются раскрыть грязные (и не очень) тайны, несмотря на опасности. Немногим удается избежать арестов. Не избежал этой участи и камрад Уэкуса, профессор и светило японской экономической науки (пойман агентами империи стоящим с зеркальцем под эскалатором токийской станции Синагава), и камрад Мияке (в доме последнего жандармы обнаружили и конфисковали две с половины тысячи экземпляров запрещенных, грязных и не очень, предметов, спрятанных под матрасом). Томится в застенках камрад Тосиро, пытавшийся раскрыть тайну, установив камеры наблюдения в женском туалете телестудии, а за запись скрытой камерой под юбкой школьниц был арестован камрад и, по совместительству, популярный телеведущий Сосуке. Даже наш агент по другую сторону баррикад, камрад и сержант японской полиции Ямамото не избежал ареста. Ямамото задержали после того, как он просунул цифровую камеру между ног школьницы, увлеченно читавшей комиксы в магазине. Аналогичный арест произошел и с камрадом и бравым солдатом Ёсимото, а в 2003-м в Токио был арестован полицейский, снимавший секретные материалы на скрытую камеру в сумке, которую он подкладывал между ног школьниц, стоящих в час-пик в поезде. Полицейский буквально погорел на работе — скрытая камера, которую он использовал, выдана ему по службе и являлась собственностью полиции (полезный совет: в таких случаях следует использовать любую другую камеру, кроме казенной).

Когда в России милиции очень хочется кого-нибудь посадить (например, Буратино), а улик не хватает (например, труп Мальвины не найден), милиция подбрасывает Буратино наркотики или оружие. В Японии полиция подкидывает "секретный предмет". По крайней мере, так утверждают на суде некоторые арестованные. Особенно когда происходят аресты знаменитых и влиятельных людей. Поверить в наркотики или оружие сложно. В то же время всякая школьница знает, что именно интересует в ней мужчин. Это рассказывают и правила школы, и даже надписи на детских площадках — естественно, ради безопасности самих детей. Губит людей не пиво…

Агенты империи идут на любые уловки, только чтобы не дать доблестным борцам сопротивления узнать правду: в 2003-м всплыла история о бравом (и исключительно нормальном) сотруднике полиции из города Убе, регулярно переодевающемся в школьницу в очень короткой юбке, с целью поимки тех, кого они называют “извращенцами” (то есть ненормальных), на живца. Борцов за правду. Тех, кто не может жить рядом с тайной. Тех, кто желает узнать секрет. Тех, кому осталось найти ответ на один-единственный, важнейший вопрос мироздания — что же японские школьницы носят под юбкой?

Узнать это, действительно, не просто. Магазины школьной формы встречаются совсем не на каждом шагу, и я несколько раз видел магазины с косплейной, игровой, анимешной формой и ни разу не видел ни одного магазина с настоящей (полезный совет: надо меньше ходить по секс-шопам и больше смотреть по сторонам). Оказалось, что магазины с настоящей школьной формой действительно существуют, но их прячут. Находятся они в исключительно глухих местах, больше 20 минут на такси от ближайшей станции метро.

Настоящая школьная форма — это не просто юбка и рубашка. Настоящая школьная форма строго определяет всю одежду (одну и ту же круглый год, зимой и летом — от шарфа до носков). Только Винни Пух не является обязательной частью школьной формы. А трусы, что важно для нас, являются. При такой укомплектованности школьная форма, конечно, стоит не дешево. Один набор школьной формы обходится дороже нескольких месяцев обучения в младшей школе. У школьников три раза в неделю линейка с директором школы, и им, как истинным солдатам, на линейке нельзя находиться с неправильными носками или неправильными пуговицами: форма должна быть надета в полном комплекте. В остальные дни школьникам дозволяется надеть частичный комплект, а оставшуюся часть постирать. Девочки носят юбки, рубашки, шарфы, носки и кофты (в день линейки положено брать кофту, даже если лето и 30-градусная жара, а зимой положено ходить с голыми ногами, даже если пошел снег). Мальчики до шестого класса имеют право зимой и летом ходить в коротких шортах, а с 7 класса у мальчиков настоящий праздник: выдают штаны.

Кроме того обязательной частью школьной формы является специальный шерстяной колпак. Колпак в обычное время складывается в виде подушки и большую часть времени школьники на получившихся подушках сидят. Во время землетрясения (и раз в год на тренировке землетрясения) школьники достают колпак и залезают в него. Это прямой японский аналог белой простыни, в которую удобно заворачиваться, чтобы ползти на кладбище — идея в том, что колпак должен защищать от царапин, мелких падающих предметов и осколков во время землетрясения. А если упадет что-нибудь крупное — то колпак отлично предотвращает перемешивание останков!

Ну, хватит лирики — переходим к главному. К трусам. Самая популярная модель трусов в Японии называется боксеры — трусы-штанишки, они же семейные трусы, — и носят такие модели все, обоих полов, от мала до велика. Половина витрин магазина школьной формы занята девчачьими школьными трусами и каждые трусы кричат рекламой — одна лучше другой! "Трусы с очень красивой линией обреза! Хороши для спорта и школы!" Удобно складываются в кавайный пенал и получают товарный вид — легко продать извращенцу на Сибуя! Ну про легко продать, это я придумал. Но рекламная надпись “Не страшно если их будет видно из-под юбки, потому как эти трусы очень красивые” была написана на девичьих трусах на самом деле. Точно! Очень красиво смотрятся трусы под юбкой, или точнее смотрелись бы, если бы юбки были розовые и прозрачные, как на прилагаемом рисунке. Когда такие прозрачные юбки начнут выдавать со школьной формой на самом деле, тогда сопротивление победит.

 

Гейша-самурай-банзай!

Я люблю говорить с таможенниками в аэропортах. Вполне возможно, что это я один такой любитель и поэтому мне их немного жалко. Какая, должно быть, ужасная у них работа! Грустно стоять на посту таможни. Всегда на месте, а жизнь всегда пробегает мимо. Тысячи людей из разных стран. Прилетают и улетают, путешествуют и отдыхают, гонятся за экзотикой и счастливо целуются со встречающими. То есть абсолютно все вокруг ведут жизнь, значительно более интересную, чем твоя собственная! Оттого так и тянет их раскрыть чужые сумки, документы и сунуть носы в чужую жизнь — ведь это так любопытно. Отнеситесь к ним с пониманием. Скажите привет, и вы узнаете, что на таможне работают исключительно чуткие слушатели. И никогда не перебивающие, в отличие от следователей прокуратуры.

— Откуда летишь, парень?

— Я из Токио.

— О! Токио! Гейша-самурай-банзай!

Да-да-да! Всегда проще согласиться. Вы видели Японию на картинках путеводителя “Lonely Planet”? Когда зимой холодный ветер бьет короткую юбку школьницы о посиневшие от холода ноги — это “интригующая” зима. Дрожащий, плавящийся воздух над грязным токийским асфальтом — это “экзотическое” лето. Картинки содержат одну превосходную степень: либо интрига, либо экзотика, третьего не дано. Я только устало соглашаюсь — это сказка и она восхитительна. Если вы всегда на посту, то сказка вам необходима.

— Есть что декларировать? Сельскохозяйственные продукты перевозите?

— Да знаете, у меня в чемодане рис.

— Рис?

— Да, 10 килограмм. Я же из Японии…

— А… Ясно, бывает, проходите…

Если вы из Токио, то в вас ничто никого не удивляет, кроме московских милиционеров, проверяющих прописку.

Гейша

Чем славится японская культура? Гейшами. Миллионы иностранцев, мужчины и женщины, мучаются вопросом — кто же они такие эти гейши? Есть ли они сейчас? Поверьте, миллионы японцев мучаются тем же вопросом. Гейша — вымирающая профессия, и простому смертному внимание гейши недоступно. За шесть лет жизни в Японии лицезреть гейшу самому мне довелось лишь однажды, в квартале Гион в Киото. И то это, наверняка, была не гейша, а ученица — майко. Пообщаться же с гейшей вживую мне наверное никогда не придется. Это было бы очень дорого и страшно. Чтобы только выпить чашку чая с гейшей нужно, видимо, заплатить никак не меньше 10 тысяч йен, но вот примет ли она вообще иностранца? О чем она могла бы со мной говорить и как?

И главное, вот идет гейша, такая удивительно раскрашенная и одетая, и на нее все смотрят. Японцы и иностранцы достают свои фотоаппараты и бегут за ней по улице, куда бы она не пошла, а она не закрывается, но и не оборачивается, просто спешит, как умеет, своими ножками в стучащих деревянных сандалиях гета — она привыкла к вниманию, но у нее на это нет времени. Как же она, такая кукла из другого мира, может пойти в магазин и поехать на метро? Может ли она вечером смыть с себя краску, одеться в юбку, кофту и кроссовки и пойти куда-то, как все остальные люди или нет?

В Японии все меняется, и, одновременно, все остается на своих местах. До войны квартал удовольствий Гион в древней столице Японии собирал аристократов со всей Японии и прекрасные гейши в цветных кимоно читали им стихи. Сейчас на Гионе все больше иностранцев, желающих увидеть гейшу хоть краешком глаза, пока она пересекает улицу от машины до чайного домика — и все меньше гейш и богачей. В это же время в новом бетонном районе Кабуки-тё тысячи бизнесменов, менеджеров и даже инженеров пьют сётю в объятиях хостесс.

Самурай

Нет больше на земле знаменитого самурайского гостеприимства. Растеряны древние умения встретить гостя радостно, рисом-суши.

Чудеса древнего мира, такие как “скатерть-самобранка” или “ковер-самолет”, суть вещи, конечно, полезные, но никто не поможет настоящему самураю так, как “пол-соловей”, известный в Японском языке как “Угуйсу-бари”. От малейшего прикосновения балки нажимают на скобы, скобы — царапают специально вбитые под каждой доской гвозди. Пол поет соловьем, романтично предупреждая самурая о долгожданном визите. Пора подготовиться к приему.

Ведь для самурая принять гостя было делом чести. Особенно — нежданного. Искусство быстрой подготовки к приему гостей оттачивалось у самураев веками. У этого искусства даже есть специальное имя — “батто-дзюцу”, что в вольном переводе обозначает: “успей достать катану из ножен раньше гостя”. Такая демонстрация, безусловно, убедит вашего нежданного гостя в ваших отменных способностях нарезать свежую рыбку на суши в минимальные сроки. Ничто не производит на гостя более сильного впечатления, чем вовремя продемонстрированное кулинарное умение.

Предположим, первый контакт прошел успешно. Далее возможны два варианта. Возможно, что вы сумели достать катану так быстро, что гость окончательно разочаровался в себе как умелом поваре, откланялся и попросил разрешения уйти до ближайшего колодца и сделать себе харакири. Важно убедиться, что, выйдя из дома, такой гость не передумал и случайно не остался голодным, но не ушедшим. Все полы, которые не скрипят, настоящие самураи делают со специальными смотровыми щелями, через которые хорошо видно любого, даже самого запоздалого гостя. Потолок в доме самурая тоже не оставлен без внимания. Особо важные комнаты проектировались специальным образом, позволяющим поставить абсолютно гладкий потолок, без единой балки. На таком потолке не задержится гость, случайно овладевший умениями человека-паука. Действительно, каждый туалет в самурайском доме строился именно так. Чтобы самурай всегда мог даже из сидячего положения достать меч вовремя, а ниндзя, наоборот, в туалете не мог незаметно задержаться.

Пол, потолок, теперь стоит укрепить и стены? Если вы подумали так, то вы подумали не так, как настоящий самурай. Ибо настоящий самурай знает — помогают не твердые стены, а мягкие, душевные. Ко всему в этой жизни ласковый подход нужен. Ведь есть вторая возможность — гость остался у вас на обед, попробовал суши, запил саке. Есть опасность за приятной беседой позабыть об изначальных целях визита. Забудете вы, но не забудет гость, еще мечтающий продемонстрировать вам свои собственные умения с мелкой рыбной нарезкой. Тут вам не обойтись без вашего надежного повара с мечом, который не пьет, а сидит в соседней комнате и внимательно слушает разговор через стену из бумаги, доски на которой только нарисованы. Вы выпили, гость выпил, демонстрация “батто-дзюцу” вашим верным поваром пройдет на славу. Приятного самурайского аппетита!

И последний маленький самурайский секрет. Еще лучше, если гость вас просто не застанет дома. Дом есть — самурая нет. А так все красиво, соседи завидуют, всем хорошо. Замок Нидзё в Киото — он был построен сёгуном не потому, что сёгун жил или собирался жить в Киото. В Киото жил император, ровно напротив сёгунского нового дворца, и очень завидовал. В этом вся цель.

Банзай

Банзай — это значит “десять тысяч лет”. Десять тысяч лет жизни. Чьей? Императора, конечно. “За Родину, за Сталина”, кричали советские солдаты. “Банзай”, десять тысяч лет жизни императору, кричали идущие на смерть японские камикадзе. Говорят, что у эскимосов есть сто разных слов обозначающих “снег”. У японцев есть 20 разных слов обозначающих самоубийство. И лишь одно слово, обозначающее долгую жизнь — банзай.

Всем известно, что в Японии самая высокая продолжительность жизни в мире. Но в самой Японии продолжительность жизни распределена совсем не равномерно. Самые долгожители в Японии: жители самой не японской ее части — Окинавы. Окинава — совсем не Япония. Всего чуть больше 100 лет назад Окинава считалась совершенно другим островным королевством, а немногим больше 30 лет назад Окинава была военной колонией США. На Окинаве совсем другие люди, скорее похожие на филиппинцев, чем на японцев.

Тропический рай — бананы и ананасы (которые завозились в 30-х годах). Кроме ананаса тропический рай Окинава славится очень похожим на ананас уникальным фруктом “адан”, который даже не все энциклопедии знают. Это потому что фрукт хоть и похож на ананас по виду, но абсолютно не съедобен. Главный окинавский овощ называется “гойя” и тоже не слишком съедобен. Похож на огурец, но весь в пупырях и очень горький. Зато из него мороженное делают. И, наконец, главный деликатес — зеленая икра (caulerpa lentillifera) растет под водой. Эту икру не всякий попробовать решится. Говорят, что именно из-за вкусной и полезной окинавской кухни местные жители живут дольше всех других японцев. И именно поэтому во время войны бои за Окинаву были самые жестокие и здесь погибло самое большое число тех, кто расстался с жизнью под крик: “Банзай”.

 

Каждая буква закона

Говорят, что в России очень строгие законы. Даже не знаю, с чем сравнить. Но также говорят, что строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения. Это я уже знаю с чем сравнить. У меня по работе много знакомых из Северной Америки. Половина их воспоминаний со школьных лет — истории с подделыванием документов с целью добыть бутылку пива. Они там на такие ухищрения идут, на какие в России даже грабители банков поскупились бы… Ни один молодой человек не может войти в бар, не предъявив паспорта, не говоря уж о том, чтобы купить бутылку в магазине (для папы). В мое детство в Москве было иначе. Да, тоже запрещено продавать алкоголь детям до 18. Да, запрещено распивать в общественных местах. Но несчастные бабушки, зарабатывающие на хлеб сдачей пустых бутылок, всегда знали, что самое хлебное на пустые бутылки место — игрушечные теремки на детских площадках. Это, мне кажется, символично.

В Японии также очень строгий закон. Очень-очень строгий. И строгость его компенсируется строгостью… исполнения его буквы.

Начну с важного. Например, проституция. Проституция в Японии строго запрещена. Однако в Японии число женщин, занятых в секс индустрии, по оценкам превышает 200 тысяч. Дело в том, что проституция определяется законом как проведение полового акта за деньги. Это запрещено. А вот заплатить женщине за то, что бы она оделась в школьную форму и заняться с ней “тиканом”, то есть по-японски, хватанием за мягкие места, или же разодрать на ней колготки (パンスト破り— пансуто ябури) изображая изнасилование, или же облить ее расплавным воском и использовать для секса любое другое отверстие, кроме того, которое предназначено для этого природой — это абсолютно легально по всем японским законам.

Все дело в выборе правильного обозначения, и строгий-строгий закон магическим образом обходит вас стороной. Игра — “найди предлог”, совсем как дети пытаются обмануть маму. Бордели называются здесь “центрами мужского здоровья”, а секс в их прейскурантах называется “тайной игрой”. Никто не запрещал продавать тайную игру в центре здоровья! Всего лишь пару лет назад на улицах Синдзюку продавали даже среди бела дня “магические” галлюциногенные грибы, просто снабдив каждую упаковку надписью “наглядное пособие исключительно для удовлетворения биологического интереса”. И все. Наркотики в Японии запрещены. А ботаники — нет.

В Японии запрещено продавать алкогольные напитки и сигареты детям до 21 года, но сигареты и алкогольные напитки продаются на любом углу автоматами, совершенно не интересующимися возрастом покупателя. Закон не сказал, что возраст надо проверять, сказал только, что нельзя. В Японии положено платить налог на наличие телевизора, но запрещено проверять, есть ли у тебя телевизор на самом деле или нет. То есть платить нужно, если ты сам, по собственному доброму желанию, признаешься, что владеешь телевизором. Даже продавцы телевизоров не сообщают адреса и имена покупателей куда следует. В Японии самый дорогой в мире общественный транспорт, но, в отличие от всех других стран, в которых я когда-либо был, в нем вообще не предусмотрено штрафов за безбилетный проезд. Штрафов вообще нет — всегда можно сказать, что потерял билет, и в худшем случае лишь заставят купить новый.

Не так давно знаменитые “отели любви” квалифицировались как секс-бизнес. Они после этого закрылись? Нет. Они после этого переименовались в “отели моды”. Никто не запрещал отели моды. Вот, огромный отель моды стоит в самом центре древней культурной столицы Киото, и никого не смущает, что он называется “Sexus”. Такое вот название, модное. В Японии очень строгое отношение к порнографии. Поэтому половые органы на изображениях всегда закрываются квадратиками. Но очень маленькими. А сфотографированная женщина с малюсеньким квадратиком между ног, но облитая во всех остальных местах целым ведром спермы — вещь абсолютно нормальная. Можно даже увидеть на одной полке с детскими книжками в книжном магазине.

Самый удивительный, по-моему, пример — это ночные клубы. Закон называется “фузокуэйгёхо” — закон о публичной морали и бизнесе, принят в 1949 году. Закон этот имеет множество важных противопожарных положений: максимальный размер танцплощадки, максимальный уровень децибел, освещение, и, наиболее известное положение — запрещение работы ночных клубов после полуночи. Но, как многие посетители клубов в Роппонги хорошо знают, все самое веселое к полуночи только начинается. Как так? Очень просто. Главное — найти точное слово, и с законом у вас в Японии все будет очень душевно. Все ночные клубы в Токио просто записывают по уставу ресторанами, в которых неожиданно закончилась вся еда. А повар неожиданно уволился. Такая неудача, но ресторанам не запрещено работать по ночам. 365 дней в году, с 22 до 5 утра.

Продажа грязных женских трусов в Японии подходит под закон о торговле антиквариатом, а 5-й по величине в мире военный бюджет в 44 миллиарда долларов на 2007 год, оказывается, никак не противоречит знаменитой 9-й статье японской конституции: “Для достижения цели [международного мира], указанной в предыдущем абзаце, никогда впредь не будут создаваться сухопутные, морские и военно-воздушные силы, равно как и другие средства войны”. Правильно, никаких сил войны, это же “силы самообороны”. Они сейчас и в Ираке само-обороняются. Удивительно, но во всех странах мира есть министерство обороны и ни в одной — министерства нападения. Против кого же мы все так оборонились? Либо против террористов, либо против инопланетян, одно из двух. Или все-таки из одного?

А я зашел вчера в Drug Store (так, на американский манер, тут называются аптеки) купить зубной пасты. На витрине стоят подряд ряды духов — специальная весенняя серия. У каждых духов свое название. Так и стоят тройкой в ряд — Sexy Girl, Sexy Boy и Sexy Coconut. Вот, оказывается, как это теперь называют…Что в законах, то и в жизни — важно понять каждую букву буквально, чтобы не строить лишних предположений.

 

Посленовогоднее очищение

Как я уже заметил, беда Японии в том, что здесь все понимают очень буквально.

Вот, допустим, календарь. Вещь очень важная, спору нет. Так сказать, соблюдение дат, преемственность традиций. В России до революции календарь был юлианский, и только в 1918-м начальство перевело на григорианский. То, что в результате этого Октябрьская революция праздновалась в ноябре, никого не смутило. А в нынешние времена не то чтобы кто-то возражал праздновать рождение Христа по новому календарю в декабре, многие даже поздравляют, но уж и святой праздник 7-го января никто никому не отдаст, очень важный теперь день и — чтобы мы не забыли про отделение церкви от государства в России — единственный религиозный государственный выходной. Но тут еще вот какая незадача бывает — однажды 7 января на субботу выпало. Тут уж все на второй план: и отделение церкви от государства, и преемственность традиций, и старый календарь. Праздник есть, а работать столько же дней в году, как если бы не было? Ну уж нет, 7-е переносят на 9-е. Религиозный праздник по юлианскому календарю в стране с официальной светской государственной властью и официальным государственным григорианским календарем, перенесенный на другой день из соображений сохранения дополнительного выходного дня — это, как любят говорить программисты, очень высокий уровень абстракции. К тому же очень высокий уровень желания не работать лишний день, конечно.

В Японии все совершенно не так. Праздники идут по тем числам, на какие назначены, и бывает очень обидно, когда праздники попадают на субботы. Зато точно. И с календарями то же. До революции Мэйдзи в Японии тоже использовался старый календарь — лунный, китайский. Старый Новый год, новый Новый год. Такой абстракции, какая происходит у нас с праздником “старый новый год”, в Японии нет. Император сказал, что новый год переехал с весны на зиму по новому календарю — и все празднование вместе с традициями, огненными собаками и религиозными песнопениями дружно переехало в новый календарь, на середину зимы.

В результате японцы по-прежнему поздравляют друг друга с Новым годом как с праздником начала весны, а между тем в это время четверть страны иногда находится в зоне бедствия. В 2006-м году японская армия, только вернувшись из жаркого во всех смыслах Ирака, откапывала от снега целые города. Вообще, у Японии ярко выражены две половины: так называемые передница Японии и задница Японии. Передница Японии — сторона Тихого океана, смотрящая в сторону Америки. Бизнес-центр в Токио, промышленный центр в Нагоя и Осака. Это индустриально развитая и самая богатая сторона Японии, куда приезжает больше всего туристов. И на этой стороне почти никогда не бывает снега. Но есть и другая, бедная сторона Японского моря, смотрящая на Россию. Там живут скромнее и проще, но их море несравненно более чистого оттенка, это вам не токийская соленая мокрая помойка. На этой задней стороне всю зиму очень много снега. До 70-х годов все сообщение с теми районами на зиму просто прерывалось. Как замело дороги снегом — так и все, до весны живите сами. В 70-х дороги начали чистить. Не все, конечно, а основные. Чистят их методом полива струями воды. Зато фигурным автомобильным катанием потом можно заниматься, у японцев в этом виде спорта на олимпийских играх в последнее время очень большие успехи. Но в этом году снега идет так много, что уже и брандспойты на дорогах не справляются. Семиметровые сугробы, однако. И, между прочим, когда столько снега падает на японские дома, то под весом снега они немножко рушатся. Люди лезут чистить снег, падают, погибают… И упорно продолжают праздновать начало весны по новому календарю.

Традиционную ветку цветущей сливы в качестве украшения на новый год в этом холодном году многим пришлось заменить на пластиковую имитацию. Но уже 7-го января японцы празднуют день под названием “Дзинзицу”, то есть день человека, а также — День семи весенних трав. Из этих трав и риса варят специальную кашу, “нанакуса-гайю”, что значит “семь травок на опохмел”. Готовят ее так: включают электрорисоварку в режим “гайю”, а потом добавляют 7 травок. Главное, что именно эта каша и именно в этот день должна вылечить голову от всего выпитого и съеденного за все новогодние праздники, то есть день очень важный и полезный.

Но под снегом семь весенних травок в январе расти не хотят, да и парники еле справляются — под лампами приходится растить наборы из семи трав, среди которых два корнеплода — репа и дайкон. Дайкон — японская редиска, единственный большой японский овощ. Потом становится еще хуже. На начало нового года, второй понедельник января, приходится и государственный праздник “сейдзин-но-хи”, День совершеннолетия. В этот день юношей и девушек, которым исполнилось 20 лет (а после 20 лет в Японии можно курить, пить, голосовать на выборах и стоять под стрелой), поздравляют мэры городов. Начинается этот праздник с того, что девушки (а иногда и юноши) надевают красивые кимоно “фурисоде” и идут на праздник, где их приветствуют, дарят подарки, и на этом кончается официальная часть. А на следующих выходных в храмах начинается часть неофициальная, где юноши и девушки раздеваются (тут, наоборот, храбрых юношей сильно больше, чем храбрых девушек). Раздеваются на морозной улице и выполняют обряд очищения.

Если в любой кофейне в Японии заказать сок (или другой холодный напиток, даже чай), то его принесут в стакане со льдом. Можно попросить и безо льда, но тогда принесут почти пустой стакан, в котором сока примерно на четверть. Автомат так настроен, он больше не наливает. Теперь представьте, что вы попросили наоборот. Лед без сока. 3/4 стакана. И налили из этих стаканчиков огромную ванну. Для очищения юношам и девушкам предстоит три раза искупаться в такой вот купели. Это, вероятно, по старому календарю, настоящей весной хорошо было праздновать, когда праздник зарождался. А сейчас холодно очень, но надо. Здесь действительно все понимают слишком буквально.

 

Спокойной ночи

Интересная особенность (данное выражение используется здесь в качестве эфемизма для слов “я буду краток”) японского языка — использование иероглифов вместо букв (ничего себе, “особенность”). Может показаться, что это мелочь, но на самом деле значительно меняет сознание носителей языка. А не просто придумано ради того, чтобы гайдзинам сложнее понять было.

Взять, например, происхождение слов. У нас обычно придумают слово, получат звуки, запишут их, проговорят — и вот через банальные сто лет слово все еще есть, а какие у него корни и каково его значение изначально, все уже забыли. В японском же каждый иероглиф — смысловая картинка. Составили новое слово, но и старым частям деться некуда. Вот, например, человек напился, но даже с бодуна (что это за слово такое “бодун”, откуда взялось?) иероглифы не дают ему забыть, что слово похмелье, “фуцукаёи”, значит “два дня не просыхал”.

Существует теория, которая гласит, что работа у японского офисного служащего такая, что не выпить после нее просто нельзя. И это, наверное, правда. Но только подъем на следующий день в шесть утра в стиле “почувствуй себя крестьянином”, чтобы не опоздать на работу, остается серьезной проблемой. Если просыпаешься и чувствуешь — корова не доена, то это — первый признак “фуцукаёи”. Пьют японцы много (по большей части пиво), а закусывают мало. И пьянеют быстро, потому что у азиатов часто не хватает в организме фермента, расщепляющего алкоголь. То есть если после выпитого у гайдзина болит голова, то у среднего японца после того же количества выпитого голова болит в 10 раз сильнее. Кроме того краснеет лицо, появляется неожиданная веселость (мой первый начальник в Японии любил, когда выпьет, заставить гайдзинов рисовать карту мира и отмечать на ней точечками свои родные города, очень при этом веселясь), а также хриплость голоса. Последнее между прочим, острая проблема. Хорошо если вы начальник — подчиненные начинают бояться. А если наоборот? Есть вероятность и работы лишиться, если перед начальством или клиентом не пропищать в нужной тональности. В общем, проблемы.

Несколько дней назад в самом дорогом токийском районе Гинза проходила рекламная кампания — в толпе с утра выискивали самых корпоративных духом и выдавали им бесплатные таблетки “от похмелья”. Но можно обойтись и без медицины. Знаете, есть такое заведение, что всегда работает допоздна, позже многих питейных заведений? Нет, не вытрезвитель, хотя по функциональности почти то же самое. Это рестораны лапши “рамен”. Той самой, что в России стала популярна в пластиковых стаканчиках. В Японии это главное корпоративное блюдо — соленое, мокрое и жирное, лучший друг измученного алкоголем организма. Поэты посвящают этому блюду стихи, а модные журналы — рейтинги топ-100 ресторанов. Есть даже музей рамен в городе Иокогама.

Если бы прилетели инопланетяне и посмотрели на одну и ту же улицу утром и вечером, то они бы наверняка решили, что в разное время здесь обитают два разных вида существ. С утра бежит мужчина в черном костюме, на ходу бреясь электрической бритвой, женщина красится в вагоне метро, дедушка едет на мотоцикле, стоя на нем одной ногой, а другой ногой толкает впереди себя бабушку на велосипеде — все куда-то торопятся.

Вечером, наоборот, уже никто никуда не торопится. Засыпают мужчины в костюмах в вагонах метро, на станции железнодорожники трясут пьяных — “последний поезд, последний поезд!”. Последний поезд ждет всех и едет медленно-медленно, тоже не торопясь. Стоит очередь на остановку такси, а те, кто не успел никуда, засыпают у входов в бары, прямо на асфальте. На скамейках в парках спальных районов по ночам появляются мужики с сотовыми телефонами. Они приходят сюда в надежде поговорить с кем-то в тишине — стены квартир тут такие, что слышно все не только домочадцам, но и соседям из дома напротив. На Роппонги веселятся гайдзины, на Сибуе у памятника Верной Собачке протирает штаны и юбки молодое поколение Ксюш Собчак, а по Гинзе и Синдзюку плетется, повиснув на плечах друг у друга, рабочий люд в растрепанных костюмах и грязных галстуках — поет свои бурлацкие песни по пути из пивной в рамен ресторан. Люди отдыхают, но организм знает, что с утра снова на работу, поэтому требует жирного горячего бульона — лучшее японское средство от похмелья.

Приветливо горят в токийской ночи красные фонарики у дверей маленьких грязных домиков. Красный фонарик здесь значит совсем не то, что вы подумали, а участкового милиционера (и это всегда мужчина, кроме всего одного домика на Гинзе, где в качестве эксперимента разрешено работать миллиционеру-женщине, правда только днем). Этот домик называется “кобан”, и в Токио их более 900, буквально на любом углу. Япония очень безопасная страна и поэтому хорошо охраняется. Люди здесь пересчитывают в метро толстые пачки денег (кредитные карты здесь мало популярны), оставляют чемоданы, дипломаты и даже ноутбуки “занимать сиденья”, когда выбегают из поезда за газировкой и едой, забывают закрывать входные двери на ключ (что и правда имеет мало смысла — у меня, например, дверь стальная, а стены бумажные). За таким населением глаз да глаз нужен.

Смотрит под красным глазом участковый милиционер — а это прямо дикий зверь, им даже пистолетов не выдают. И машин не выдают. Только деревянную палку-меч, велосипед, домик и красный фонарь — крутись как хочешь. Поэтому несмотря на то, что милиции много, патруля не получается. Машины тут государство выделяет по одной на каждые сто милиционеров, бензин тоже дорогой, а свои ноги стаптывать на велосипеде лениво. В общем полицейские большую часть времени сидят в этих домиках, смотрят из окон, ждут, надеются. Ну, может, хоть какой пьяница или гайдзин дорогу спросит? В Японии почти не применяются штрафы за разные нарушения. Штрафы-то есть, но следить за ними некому. Нет у японской милиции традиции сидеть в засаде с измерителями скорости. Сидит в Японии вообще мало народу (на 120 миллионов населения, в тюрьмах находится всего-то 80 тысяч, причем 7 тысяч из них гайдзины, что довольно смешно, так как всего гайдзинов меньше 1% от населения, но почти 10% от преступников). Зато если за тобой пришли неумолимые милиционеры числом до ста человек на одного преступника, то все — тебе сидеть. 99.98% за кем приходят — сидят. Вот такие тут герои на страже родины. Так что если вы идете пьяный по улице мимо красного фонаря, то лучше не шалить.

В этом феврале имидж милиции был подпорчен, когда по ТВ показали скандальное видео, на котором кто-то заснял группу участковых на Одайба, улепетывающих со всех ног от одного пьяного водителя с бейсбольной битой. Милиция обиделась и провела реформу, согласно которой с первого июня патрульными полномочиями и наклейками со штрафами наделяются все районные бабки послепенсионного возраста. При таком строгом контроле уже не пошалишь — одни проблемы получаются.

Отдых по-японски — это иероглиф 休 “ясуми”. Две картинки рядом: человек (слева) прислонился к дереву 木. А вот проблемы по-японски — это иероглиф 困 “комару”. Картинка в картинке: дерево за забором. Во всей этой иероглифической конструкции тонкий намек на причинно-следственную связь. Не надо отдыхать слишком сильно, а то милиция еще может перепутать, кого ставить за решетку — дерево или того, кто на него облокачивался.

 

Грязные подробности

Все знают, что в Японии почти все маленькое. По крайней мере, меньше чем в других странах. Квартиры меньше, ноутбуки меньше, телефоны меньше, и даже сами люди меньше, я уже не говорю о воробьях, которые и у нас-то птицы не крупные, а тут вообще ужаты до размера огромной навозной мухи. И только вот таракан в Японии значительно больше нашего русского таракана. Бывает так, что взрослый таракан так топает на кухне, что спать не дает.

Кстати, опытный охотник на тараканов всегда определит возраст таракана по следам. Взрослый таракан, как танк, оставляет две тонких дорожки — это следы от лап. А молодой таракан оставляет три дорожки — лапы у него еще слабые и третья толстая дорожка — это волочащееся по земле пузо таракана. Вы будете смеяться, но местные тараканы еще умеют летать.

Зимой хорошо. Есть польза от отсутствия отопления. Зимой в квартирах большую часть времени холодно и тараканы исчезают — впадают в спячку. Но летом плохо. Летом избежать хоть одной встречи с гигантским японским тараканом абсолютно невозможно.

Как будто тараканы, живущие в домах, еще не достаточное бедствие, вдобавок предусмотрены в домах и мыши. Дома-то в Токио преимущественно деревянные. Местный Синагавский журнал однажды давал советы по борьбе с мышами. Совет был такой: если у вас завелись мыши, начинайте переставлять мебель по квартире. От этого мышь теряет ориентацию и начинает волноваться. От волнения у нее болит голова, а это, как широко известно из анекдотов, эффективно прерывает процесс размножения.

Однако это полумера. Я считаю так — мышь надо поймать, посадить в клетку и продать за большие деньги в зоомагазине. Купят обязательно. Потому что тут и тараканов — даже тех покупают. Летом тараканов в специальных клетках встретишь в продаже в очень многих магазинах. Причем отнюдь не только в зоомагазинах. К примеру, сеть японских супермаркетов “Бункадо” продает летом тараканов в овощном отделе. Так клетки и размещены — между картошкой и черешней. Наверное, специальные сотрудники супермаркета по ночам тараканов в картошке ищут, в клетки сажают, и продают.

Японцы говорят так: Япония, мол, страна маленькая, места мало, завести крупное домашнее животное вроде таксы не у всех есть возможность. Поэтому многие заводят домашних любимцев поменьше. Например, жуков. Японские дети, говорят, очень жуков любят. Самых разных домашних жуков продают на самом деле. В клетках бывают и тараканы, и даже красиво поющие сверчки. Продается и корм для жуков, тоже специальный. Еда с нашего стола им оказывается не подходит. Чего же тогда они в диком виде у меня на кухне все лето толпятся?

Боюсь что из-за мусора. Относится к мусору японские правила требуют с особой аккуратностью. И почему-то касается это исключительно частных лиц. Мусор на предприятиях даже сортировать не нужно — это технический мусор. А мусор дома — его не только сортировать надо. Пластиковые упаковки от еды надо сначала мыть, а жир с них перед вымыванием стирать специальными бумажками, чтобы жир не загрязнял слив, там хозяева канализации уровень загрязнения все время проверяют. Что потом делать с этими бумажками? Сортировать в горящий мусор с шкурками от бананов, использованными подгузниками и какашками вашей собаки. Но в горящий мусор можно выкидывать только сухой мусор и поэтому эту всю радость надо еще сушить у себя дома опять же на кухне в специальной открытой мусорной сушке. Сушить мусор та еще радость, и по запаху, и тараканов привлекает. Может хоть этих тараканов потом собрать на продажу? Не знаю.

Зато больше всего о мусоре я узнал, когда переезжал с одной квартиры на другую. А мне все говорили: “Минимум полгода после переезда, минимум полгода”. Враки все это! Меньше двух недель прошло, а я уже распаковал все вещи. Вещей стало больше. Правда, вот мусор — это да… Я еще не весь мусор, привезенный со старой квартиры, рассортировал. Мусор, это, как я понимаю, перманентно, это не полгода, это всю жизнь, ведь его в процессе все время прибавляется, до того момента, как ты сам становишься мусором, и кому-то не приходится думать, куда отсортировать уже тебя.

Но самое интересное в процессе японского переезда — это перевозка мусора. Так как мусор определенного типа тут можно сдавать только в определенные дни, то к моменту переезда оказывается, что еще осталось довольно много мусорных пакетов, которые надо взять с собой на новое место жительства. Далее начинается самый загадочный процесс — изучение новых мусорных правил. Правила сортировки мусора и дни приема в каждом городе в Японии разные. В Итикаве, где я теперь живу, мусор сортируют по 12 типам. При этом мусор в токийских пакетах в Итикаве вообще не принимается, первым делом приходится купить в магазине минимальный набор из четырех типов местных мусорных пакетов и, засев за старыми пакетами, разбираться что, как и куда бросать. Крышки от тюбиков шампуня в Итикаве отвинчиваются и сдаются в мусор отдельно от вымытого тюбика с шампунем. Зато крышки от тюбика от зубной пасты обязательно должны остаться навинченными на тюбик от зубной пасты. В какой тип мусора положено по науке выкидывать специальные пакеты для мусора из другого города, городские правила стыдливо умалчивают.

Известен тот факт, что каждый хороший чиновник должен начинать свою работу с указа о мерах по улучшению положения заключенных. Просто из практических соображений, ведь сам может там потом оказаться. Судя по тому, сколько муниципальные чиновники в Японии посвящают сил мусорному законотворчеству, их даже в тюрьмы не сажают. Их выкидывают в мусор, за ненадобностью. Итак: сходил, как обязан всякий иностранец, отметился в новой мэрии на новом месте жительства, мол, вот он я, новый гайдзин на вашу голову. Сразу выдали книжку и даже на английском языке. 30 страниц. Выкидыванию мусора в ней посвящено 15. Когда стану старым, то вернусь умирать в Японию. Один, где-нибудь в пустой квартире. Назло. Пусть потом чиновники в первый раз подумают за меня сами: куда же меня сортировать.

Нет, сортировка вещь, конечно, замечательная. Я, кстати, сам люблю сортировать мусор. Очень. Просто кроме меня в доме ни сортировать, ни выносить его никто не любит. Поэтому я люблю. Ведь, как вы уже поняли, это почти так же интересно, как кроссворд разгадывать и даже интереснее, потому что иногда однозначного ответа по поводу типа мусора просто нет.

Но мне всегда еще интереснее смотреть, что с этим сортированным мусором потом происходит. В Японии во всех мусорных баках на станциях есть несколько отделов и в том числе два отверстия. Один для банок (жестянок), другой для бутылок (пластмассы). Иногда еще третий для бутылок стекляшек. Ящик мусорного бака этот сам стальной раньше был, непрозрачный. Большой такой ящик с разными подписанными этими дырками. Кидаешь, довольный тем что правильно отсортировал и уходишь, а куда оно там упало — не видно.

А потом случилось 11 сентября, японцы тоже испугались терроризма и сознательное государство прорезало в стальных ящиках дырки и закрыла их стеклом. На тот случай, если кто бомбу в мусор бросит, так мы сразу тогда через стекло увидим (и обрадуемся). К счастью, бомбу то мы не увидели пока, зато увидели — что все две (и иногда три) разных сортировочных дырки ведут в один и тот же единый полиэтиленовый пакет. Где это все снова перемешивается. Им так на заводе удобнее.

 

Кухня

Некоторое время назад японская кухня начала свое триумфальное шествие на запад: Соединенные штаты, потом Европа, теперь уже и Россия. В мой последний приезд в Москву мне даже показалось, что суши баров в Москве уже больше, чем в Токио. Такая широкая популярность обязательно рождает недоразумения. Например, почти все москвичи, с которыми я говорил, рассказали мне о том, что суши они любят. Кроме того, почти все москвичи, которые это сказали, не знали при этом, что же именно японцы называют словом “суши”. Если вы тоже думаете, что суши — это маленькие кусочки рыбы на рисе, то вы немного ошибаетесь. Кусочки рыбы здесь совершенно не причем, так же как несмотря на то, что бутерброд с колбасой, хоть и является популярным способом есть хлеб, но колбасу хлебом в России не называют, по крайней мере если это качественная колбаса, сделанная из мяса, а не бумаги.

В Японии словом суши называют только специально приготовленный белый рис, сваренный в воде с добавлением уксуса. И в ресторанах, и в особенности дома японцы часто подают на стол “просто суши” — миски белого, но с кислинкой от уксуса, риса. Впрочем, как и русские, многие из которых предпочитают есть хлеб не просто так, а с чем-то, японцы тоже готовят свои бутерброды и прочие блюда с суши, которых существует множество разных видов, в зависимости от формы и способа приготовления. Нигири-зуси — настоящие бутерброды из маленьких, слепленных вручную блоков суши, с маленькими кусочками рыбы — очень популярны в ресторанах и на западе, и в Японии. Маки, или завернутые суши, которых в России часто называют роллами, популярны в Японии как готовая холодная закуска в магазинах. Такие варианты как роллы “Филадельфия” особенно интересны, как суши появившиеся не в Японии, а уже через японских иммигрантов на западном берегу США. Лишь недавно эта разновидность суши появилась и в самой Японии и вполне приглянулась японцам по вкусу. Ну и, конечно, в Японии популярны тираси-зуси — домашние суши в виде миски суши-риса, на который сверху просто положили кусочки рыбы, икру, омлет и прочие популярные ингредиенты. Умение приготовить их — хороший тон для любой домашней хозяйки.

Рассказав все это про суши, спешу вас слегка разочаровать. Несмотря на всеобщую любовь к суши, суши — ни самое популярное, ни самое изысканное японское блюдо. Как говорится, ни рыба, ни мясо. А как я уже сказал рис. То есть прежде всего простая народная еда, родившаяся из китайской традиции сохранения рыбы в прокисшем рисе. Конечно, китайские богачи могли интересоваться одной рыбой и выбрасывать кисловатый рис, но японцам это было не подстать. Началом японских суши считается время, когда простой народ — рыбаки и работяги города Эдо, который теперь называется Токио, полюбил нигири-зуси из кислого риса и свежей рыбки — блюдо, которое подавали в портовых забегаловках. А вот теперь, уже в наше время, суши стали блюдом, которое любят по всему миру. Вы проголодались? Тогда добро пожаловать за стол.

 

Новое слово в японской кухне

Несмотря на буддизм, Япония не самая вегетарианская в мире страна. В японском языке даже своего слова для вегетарианства нет, так и говорят это слово по-английски. Многие рестораны хотя и готовы пойти навстречу, но с непривычки у них не всегда получается. Таким образом, единственно надежное вегетарианство в Японии происходит лишь на последнем звене, когда ты сам лишние куски-мины мясных продуктов из еды вынимаешь. Что несколько обесценивает процесс, потому что животных-то все равно убили, съел ты их или нет. Итак, три друга: Лёнчик, Алекс и ваш покорный слуга приходят вечером в ресторан.

— Бидзитериан? — повторил за мной ресторанный дедушка с тем изумлением в голосе, с которым Путин, наверное, произносит фамилию Ходорковский. Мол, в первый раз слышу.

— Да-да, знаете, я — вегетарианец, это тот, кто мясо не ест…

— Конечно, знаю! Никаких проблем: два обычных ужина и один вегетарианский, так точно.

И действительно, Лёнчику и Алексу принесли большой кипящий суп набе с красиво разложенным мясом, а мне принесли суп маленький и плотно закрытый крышкой, после чего сказали самому крышку не открывать и не подглядывать, пока официант не подойдет. Через некоторое время мой суп докипел, и ресторанный дедушка гордо открыл вегетарианский суп собственного изобретения, из очень вегетарианских креветок еби и очень вегетарианских ракушек хотате. Не знаю уж, чем питаются ракушки в дикой природе, но креветки точно не вегетарианцы, а как раз хищники. Так что даже если теория дедушки состояла в том, что вегетарианский суп — это суп, в котором варят вегетарианцев, то и в этом он ошибся.

Ну что же, ужин — это действительно непросто. Вот “западный завтрак” в Японии — это блюдо проще некуда, без неожиданностей. Везде и всюду, в любой части этой большой страны западный завтрак всегда один и тот же — тарелка омлета с куском жареного листочка ветчины в самом дешевом кетчупе, два куска белого хлеба из тостера (булочка и мягкий “американский” ломтик), стакан 100% химического концентрата апельсиновой краски и вечный несъедобный салат из порезанной капусты в жидком майонезе. Итак, добрый дедушка, сделай мне, пожалуйста “вегетарианский западный завтрак”. Никакой фантазии. Все как обычно, но без мяса.

— Ветчину нельзя?

— Да-да, точно, очень правильно, ветчину лучше не надо, мне, конечно, очень неудобно, но я — вегетарианец.

— А яйцо — можно?

— Да, яйцо — можно, без проблем. Все очень просто, стандартный “западный завтрак”, но вынимаем ветчину. И ура — получается “вегетарианский западный завтрак”.

— Конечно! Никаких проблем.

И наутро дедушка гордо подает совершенно стандартный вегетарианский западный завтрак, в котором ветчина в кетчупе заменена очень вегетарианской сосиской в кетчупе. Вегетарианские сосиски вообще бывают двух типов. Просто вегетарианские, то есть те, которые производятся на целлюлозно-бумажных фабриках страны из специального дерьма вместо мяса, специально для вегетарианцев. И очень вегетарианские, то есть те, которые производятся на тех же целлюлозно-бумажных фабриках из неспециального дерьма, которое используется вместо мяса в целях экономии. Так как в Японии производители концентрируются только на втором типе дерьма, то сосиска, конечно, была вегетарианской в этом втором смысле. Тем не менее дедушке стоит поставить пятерку — за старание и сообразительность.

 

Чашка чая

Должен сразу признаться — о чае я знаю маловато. Более того, о чае я не знаю почти ничего. Можно сказать, что в этом вопросе я — полный чайник. Бывает чай в чайнике, а бывает чайник в чае. Не перепутайте. Я — второе. Дело все в моем случае началось не с того, что я люблю чай. Дело началось с того, что я не люблю алкоголь.

Моя проблема в том, что в Японии все много пьют. И, естественно, не чай. Спиртные напитки и сигареты продаются повсюду от стандартных автоматов с газированной водой и до парка аттракционов “Дисней Си”. Крошечные детсадовцы спокойно играют с клоуном прямо в табачном дыму в курящем отделении Мак-Дональдс, а взрослые дяденьки, вроде меня, регулярно подвергаются традиционному корпоративному испытанию на пьянках под названием “номи-ходай”, что в переводе с японского значит “пей сколько влезет”. Вся закуска при этом обычно ограничивается пакетом чипсов и пакетиком арахиса — для здоровья тоже неполезно. Было. Пока я не сделал маленькое открытие — несмотря на то, что все пьют именно не чай, ничто не мешает именно мне одновременно с этим пить именно чай. Как незабвенно сказала старуха Хлестова из Грибоедовского “Горе от ума”:

На свете дивные бывают приключенья!

В его лета с ума спрыгнул!

Чай, пил не по летам.

Уберите запятую в последней строчке — и получится сразу мой случай. Очень удобно.

Во всем мире есть всего два произношения для одного и того же китайского корня в слове “чай”. “Ти” — английское tea, французское the, немецкое tee, испанское te и многие другие. И “ча” — русский чай и японский “ча” — “тя”. Ча — это чай. О, чай! Женщины, как им положено в Японии, говорят томно и с придыханием: “О, ча!”, “О” — это очень вежливо, префикс некого преклонения “О (го) муж — го-сюдзин”, “о чай — о-тя”. Мужчины так, конечно, не говорят. Если мужчина к чему и может приставить уважительный префикс “о”, то только “о-саке”. И вот — “номи-ходай”, все уже пьяны, уже никому никакой разницы, кто что пьет, и я громко, по-мужски, без всяких “О”, кричу официанту:

— Двойной! Урон (так японцы произносят китайский чай “Улонг”) тя! Еще стакан!

Эта фраза в любом японском пивном баре порождает стакан дешевой, дешевле воды, желтоватой жидкости в прозрачном, с трубочкой, стакане, полном льда. С пьяных глаз уже никто не отличает, пьете вы очередной коктейль на основе чая или просто чай. Урон-тя. Мой спаситель.

Что особенно радует — урон-тя не надо искать в меню. Он есть всегда и повсюду. В барах, в ресторанах, в тех же автоматах с газированной водой. Кока-кола, Липтон и японские компании продают его в железных банках и пластиковых бутылках объемом от половины до двух литров, с молоком и без, холодным и горячим, с лимоном и без. Чай в бутылках часто дешевле бутылочной же воды и явно чаще встречается. А в самых дешевых кафе, забегаловках и столовых обязательно стоит бочонок муги-тя — отвратного вкуса ячменного чая. За него даже не берут денег — пей любой желающий, сколько хочешь и бесплатно. И обычно в тех местах, где его наливают, нет даже простой воды. Приходится пить муги-чай!

На этой ноте давайте забудем про чай в бутылках, чай в пивных барах и прочий бесплатный чай, вроде чая в пакетиках на работе, и вспомним о существовании чая настоящего. Только не стремитесь, пожалуйста, на чайную церемонию. Чайная церемония прекрасно всем известна, но она гораздо больше церемония — чем чайная. А вот японские настоящие плантационные чаи очень мало оценены по международным стандартам и получают гораздо меньше внимания, чем китайские и индийские. И очень зря.

Кроме Тохоку и Хоккайдо в Японии чай растет везде. Окинава и Кюсю, Окаяма и Сикоку, Кинки, Канто, Хокурику и, наконец, Токай, где вырастает самое большое количество чая в Японии. Для ценителей алкогольных напитков весна в Японии начинается, безусловно, с зацветания сакуры. Восторженные синоптики ежедневно вырисовывают новую карту “сакурного фронта” — даты цветения сакуры в разных регионах Японии. Особенно удалые алкоголики ездят по разным городам, чтобы в каждом застать цветение и провести “ханами” — традиционную весеннюю пьянку на природе под цветущими деревьями сакуры. Во время цветения сакуры японцы выпивают даже больше чем на новый год! Однако, менее известно, что у любителей чая в то же время начинается чайный фронт, и больше всего ждут Син-тя — новый чай, первый чай сорта Сэн-тя, вырастающий уже к апрелю в самых южных частях Японии.

Японский чай, естественно, зеленый. В отличие от черного чая, зеленый чай окисляется под паром совсем немножко. Различаются две основных группы японского зеленого чая по типу выращивания. Первая — это открытые чаи, которые растут на свежем воздухе, а вторая — закрытые чаи, которые растут под специальными брезентовыми темными покрытиями, защищающими кусты от лучей солнца. Открытые чаи дешевле и популярнее, самый популярный и самый производимый в Японии открытый чай — это Сэн-тя. На основе этого чая получается сразу несколько популярных сортов. Первый урожай Сэн-тя называется Син-тя, “новый чай”. Поздний — Бан-тя, “простой чай”, урожай позднего лета и осени. Если простой чай поджарить на углях — получается жареный японский чай под названием ходзи-тя. Дрова и ветки от сэн-тя называются куки-тя, дровяной чай, а сен-тя или бан-тя, перемешанный с жареным рисом, дает японцам генмай-тя, популярный чай-попкорн. Отдельно от этих чаев стоит, пожалуй, лишь тамарёку-тя из Кюсю, чай золотого цвета, который жарят на сковородах.

Между открытым и закрытым чаем существует еще один довольно редкий вариант Сен-тя — Кабусе-тя. Кабусе-тя затемняют специальной сеткой (не закрывая весь свет вообще) на несколько дней перед сбором урожая. Таким образом Кабусе-тя — только частично закрытый чай.

Настоящего закрытого чая выращивают меньше и он дороже. Самый известный тип зеленого японского чая называется маття — порошковый чай. Листья чая сорта тэнтя высушиваются на прямых подносах, а потом перемалываются в похожий на тальк блестящий зеленый порошок. Будучи взбитым в кипятке, из маття получается вкусный горький чай для чайной церемонии, так же с помощью маття японцы красят в зеленый цвет чайные макароны, с добавлением маття готовят кексы и сладости и даже мое любимое горьковатое зеленое мороженое! Самый лучший японский зеленый чай, самый лучший маття и самое лучшее чайное мороженое в Японии готовится в маленьком городке Удзи, старейшем месте производства чая в Японии. Находясь на расстоянии всего нескольких минут на электричке от Киото, чайные мастера Удзи достигли необычайных высот, обеспечивая чаем богатых столичных аристократов Киото (даже несмотря на то, что во времена аристократов не было никаких электричек и наоборот). Единственная проблема — городок Удзи совсем маленький и много чая произвести там просто не могут. Поэтому настоящий чай из Удзи сложно найти не только заграницей, но и в других городах Японии — за лучшим японским чаем все-таки придется ехать. Потому что, зная славу Удзи, японские производители часто проделывают простой фокус: зеленый чай, например, из префектуры Сидзуока, привозится на грузовиках в Удзи, там пакуется в местную упаковку, получая надпись “чай из Удзи”, и снова увозится на грузовиках в магазины страны. Вкус от этого, к сожалению, не меняется.

Но самый лучший и самый дорогой, самый-самый престижный чай в Японии — это гёкуро, что значит “драгоценная роса”. Гёкуро получается из того же чая сорта тен-тя, так же выращенного, как маття, но у гёкуро не ломают листья. В каком-то смысле гёкуро — высший сорт маття. Всего однажды мне повезло побывать в ресторане, где зеленое чайное мороженное было сделано не из маття, а из настоящего гёкуро — насколько же это вкуснее! Цвет заваренного гёкуро — бледный-бледный и его ни в коем случае нельзя заваривать кипятком, только теплой водой около 50 градусов Цельсия. Зато один и тот же чай можно (и нужно) заваривать несколько (до трех) раз. Очень экономно (для такого дорого чая!) и с каждым дифференциалом вкус его немножечко меняется.

Ради лучшего гёкуро придется приехать опять же в Удзи, пройтись по улице около храма Феникса, известного всей Японии по изображению на мелкой монетке 10 йен, и зайти в один из старинных чайных магазинов. Радостные хозяева сразу заварят вам чай на пробу, а вы будете вдыхать аромат от мешков чая, более 100 сортов в одном магазине. В конце можно выбрать понравившийся чай и… попытаться заварить его дома.

В Токио, каждый рабочий день в обед хожу в один и тот же французский ресторан и ем одну и ту же еду, так что мне уже даже не приносят меню, а единственный раз, когда я пришел поздно, и мое блюдо уже закончилась, мне предложили альтернативный обед, но за полцены, потому что это был не мой любимый обед. Всякий раз, когда на улице дождь, и только тогда, когда идет дождь, в моем ресторане в обед посетителям наливают чай (наверное, какая-то связь с дождевой водой тут есть). И всегда с чаем дают один кусочек сахара. Который, естественно, я в чай не кладу, а уношу в кармане и складываю на свой рабочий стол. Медленно, но верно моя горка сахара растет. Посчитав все кусочки, легко узнать точно, сколько было дождливых рабочих дней в этом году. Взгляд на эту горку помогает мне вспоминать о бренности всего сущего и о бесцельности моей жизни.

В те дни тайфун номер 13 неожиданно произвел огромные разрушение и привел к гибели нескольких людей на Кюсю. Тайфуны японцы не называют именами как в США, а нумеруют — вот и получается неожиданно, они же не знают, что 13-е несчастливое число. В Японском несчастливая только 4-ка. С тайфуном номер 16 в Токио пришел сильный ливень. Я получил в обед положенную чашку горячего ко-тя, как называется по-японски гайдзинский, черный, чай, и в мою горку добавился еще один сахарный кубик. Захотелось почему-то плакать, но я не умею.

 

Haute cuisine

Главная концепция японской кухни очень проста. Любая еда должна быть совмещением простой, базовой, дешевой еды, доступной всем и используемой в качестве основы, и небольшого количества деликатесов. Простая, базовая, доступная каждому еда в Японии, как известно, одна — это рис. По этой причине слова “завтрак”, “обед” и “ужин” по-японски звучат буквально как “утренний рис”, “дневной рис” и “вечерний рис”. А вот деликатесы, подаваемые к рису, могут быть самые разные. Если положить на белое поле риса маленькую красную моченую сливку умебоси — получится японский флаг. Японцы, пожалуй, единственная нация со столь патриотичным отношением к своей традиционной кухне, что не только воспроизвели в ней свой национальный флаг, но и сохраняют его как самую популярную форму обеда.

Блюда из смеси продуктов — риса и рыбы как нигири-зуси в Японии или пицца в Италии, несмотря на любимый народом вкус, никогда не становятся предметом haute cuisine, высокой кухни, или, кухни как искусства. Причина проста: смеси ингредиентов позволяют повару одним ингредиентом “забить” вкус другого. Неудавшийся рис будет незаметен под отличной рыбой, или наоборот самая отличная рыба не будет оценена по достоинству, если ее вкус забьет соус. Действительно высокая кухня в Японии рождается, прежде всего, из простоты. Гордость любого хорошего японского ресторана — сасими — просто порезанные сырые кусочки рыбы, кальмаров или лошадиного мяса. Вы спросите: какое же искусство приготовить что-то сырое, даже без соли? Я вам отвечу: представляете какая качественная, какая свежайшая рыба и мясо должны быть, чтобы быть вкусными просто так? Как точно должен повар вырезать лишь самые вкусные кусочки, которые тают на языке? И спрошу, раз уже я начал отвечать вопросом на вопрос: а видели ли вы, как красиво можно это подать, чтобы получить наслаждение от еды не только вкусовое, но и визуальное?

В хороших ресторанах в Японии принято доверять повару. Философия буддизма, сильно повлиявшая на культуру Японии, гласит, что каждый должен стремиться исполнить как можно лучше свое предназначение. Повар — покормить. Клиент — покушать. Поэтому в дорогих ресторанах в Японии часто даже нет меню и нельзя выбрать индивидуальных блюд. В других — есть список блюд, но нет цен. Беспокойство о цене не должно портить приятного впечатления от действительно вкусной еды. Лучше всего прийти просто на ужин, а повар уже решит, какой ужин у него сегодня получится лучше всего для вас. Ужин в Японии — главная еда дня. Искусный повар в Японии знает, как это утверждение оправдать именно для вас.

Что же такое хороший японский ужин? Конечно, это все то же священное сочетание базового риса и некоторых деликатесов. Точнее, не такое уж и священное, а так, одно название. К маленькой миске риса подается столь огромное количество разных японских деликатесов, что вопрос о том, что же здесь базовое блюдо, а что дополнительные, становится столь же непростым, как вечный спор остроконечников с тупоконечниками.

Высокую японскую кухню трудно попробовать за пределами Японии, ее готовят только в престижных ресторанах, где цена ужина обычно зашкаливает за $200, и в дорогих традиционных гостиницах и постоялых дворах. Классический пример высокой японской кухни — это, конечно, кайсеки. Касейки-ужин, в отличие от европейского ужина из нескольких больших блюд, или китайской традиции, когда огромные блюда ставятся на стол для разделения между всеми гостями, состоит из множества, иногда буквально сотен, очень-очень маленьких отдельно приготовленных простых порций. Фактически для кайсеки не нужны тарелки — это еда из блюдец. Что, как раз понятно, ведь традиция кайсеки изначально зародилась как еда перед чайной церемонией, призванная расслабить и накормить гостя. В Японии говорят, что после хорошей еды и чай лучше.

Чтобы перечислить все деликатесы, подаваемые к кайсеки, не хватит и целой книги, если, конечно, это не поваренная книга. Маленькие блюдечки с буквально одной-двумя крошечными кусочками сасими, со свежеприготовленной темпурой, крошечные чашечки омлета с грибами чаван-муси, блюдечки с маринованными овощами, блюдечки с кусочками варенных овощей и далее и далее и далее — одно за другим сменяют друг друга без конца. Дымится терпкий горячий суп мисо. Грибы, овощи и рыба жарятся прямо на столе в маленькой мисочке — это набе. Один из самых дорогих и престижных деликатесов в Японии — ядовитая рыба фугу. Ее ни с чем не сравнимый вкус таит в себе и опасность — если сделать ошибку хоть на миллиметр в вырезке, то в еду может попасть смертельный яд. Поэтому все повара, готовящие фугу, сдают специальные экзамены. А в горных, далеких от моря, районах Японии свои деликатесы: подают свежее лошадиное или оленье мясо, порезанное тонкими маленькими кусочками. Мясо в Японии тоже дорогой и специальный деликатес. Японцы любят такое мясо, в котором полоски жира перемешаны с полосками мышц, так что в разрезе получаются красивые разводы, похожие на узор мрамора. Такое мясо называют мраморным и животных непрерывно массируют специальными массажными аппаратами для получения этого результата. В конце еды придет время и маленьких японских бобовых сладостей вагаси ручной работы. Не удивительно, что такой ужин стоит дорого — работы у повара действительно невпроворот. Ведь каждое блюдо должно быть очень простым, каждое блюдо должно быть лучшим, каждое блюдо должно быть свежим, и над каждым крошечным блюдом надо возиться отдельно. Это — высшее искусство японской кухни.

Чтобы добиться идеальной свежести всех деликатесов, подаваемых в кайсеки, для их приготовления используются только сезонные продукты. Поэтому японцы говорят, что кайсеки выражает дух сезона и красоту природы. Для украшения блюд осенью к столу обязательно положат маленькие красные листочки японского клена, момидзи. Весной могут заварить чай с первыми распустившимися бутонами сливы. Улыбнется летом попавший в салат цветок астры. А зимой вас может ждать на тарелке маленькая жаренная рыбка с животом, раздувшимся от икры.

Как самая дорогая, самая престижная, самая аристократичная еда в Японии получила свое название? В старые времена, когда отопить зимой японские дома было так же непросто как сейчас, японцы клали в очаг камни, нагревая их. Эти нагретые камни клали в подолы одежды-кимоно во время еды, для приданию телу тепла. Эти нагретые камни назывались кайсеки. Легенда гласит, что однажды в доме бедного буддийского монаха совсем не осталось еды и он предложил гостю на ужин только один такой теплый камень и ничего больше.

 

Приятного аппетита

Однажды, когда я был еще студентом, с моим научным руководителем, которого, как все в Японии, я называл только сенсей, мы отдыхали в отеле на берегу большого красивого озера Кавагутико. Какой же отдых без ужина? Блюда сменялись одно за другим. И далеко не все из них я мог определить вообще как еду.

— Что это, сенсей? — спросил я, стараясь не смотреть в миску.

То, что лежало в миске, напоминало отрыжку верблюда, если вы знаете о чем я говорю. Впрочем, я сам не знаю. Но рис в миске был плотно покрыт маленькими желтыми шариками, в какой-то пузырящейся болотно-желтоватой тянучей жиже. Пахло тоже соответственно.

— Это — барометр, — ответил сенсей, — барометр натто. Так в Японии называют ферментированные, то есть протухшие бобы. Этими бобами раньше кормили лошадей, и легенда гласит, что блюдо появилось, когда армия одного из самураев оказалась отрезана в горах. Еда вся закончилась, и даже лошадиный корм протух. И тогда генерал приказал своим людям есть тухлые бобы. Конечно, солдаты сначала испугались. Но японец — он всегда слушает старшего, а иначе он уже не имеет права называться японцем. И вот теперь это блюдо готовят как специальный деликатес, натто. Барометр натто. Если иностранец отказывается есть натто, то что же — он не японец. А даже если и ест — то японцем ему, конечно все равно не стать, но все-таки это уже другой иностранец. Передовой. И именно по натто такого иностранца проще всего отличить.

Я зажал нос, закрыл глаза и пронес палочками в рот все тухлые бобы, что смог поймать за один раз. Очень уж хотелось быть продвинутым.

Вот вы говорите, что японцы — с другой планеты. Если вы говорите, что японцы с другой планеты, то, значит, вы еще не видели индусов.

У меня на работе много индусов. Потому что кто еще будет работать программистом, если не индус. А хоть и не все, но большинство индусов — вегетарианцы. Что, надо сказать, довольно неудобно практиковать в такой невегетарианской стране, как Япония. Все вегетарианские рестораны, сложив с ресторанами, предлагающими вегетарианское меню, в Токио можно пересчитать по пальцам. Одной руки. Якудза, после юбизуме, то есть ритуального отрубания мизинца за проступок в среде японской мафии. Хуже того, даже заказав в ресторане еду, где уж никак не ожидаешь встретить мясо, крошечные кусочки свинины или даже чешуйки рыбы могут оказаться заложены, как мины, в самых неожиданных местах любого блюда, включая салаты и десерты.

Мне еще несколько человек до этого на работе говорили, что, мол, сходи с индусами в обед, все не так плохо, они покажут, что и где есть, они же специалисты. А я не специалист, я просто мясо не люблю. И вот сходил с ними на обед. Короче, не знаю уж, что они едят в Индии, но в Токио это выглядит так. Индус подходит к прилавку Мак-Дональдс. Я еще удивился, что, мол, не самое вегетарианское место. Индус выставляет растопыренную пятерню и медленно, но громко говорит: “Пять. Двойных. Чизбургеров. Без мяса!”.

Вау!

Так прямо за столиком одна японка и сказала соседке. Вау! Это что, теперь на всех языках есть такое слово? К слову сказать, уже несколько раз замечал, как японские девушки, многие из которых в нашем модном районе работают в интернациональных компаниях, а может даже в моей, начинают, оказавшись за соседним со мной столиком, некоторое время говорить между собой на английском языке. Не понимаю, зачем они это.

А индусы говорят, что раньше над ними в Мак-Дональдс довольно долго смеялись, а сейчас ничего, привыкли и быстро выдают эти двойные, намазанные кровью тухлых помидоров, булочки. Эх. Ничего они не понимают. В Мак-Дональдс надо есть картошку! Во!

Картошку в Японии надо доставать на Хоккайдо. Самый север Японии, где зимой морозы и много снега, от северной оконечности которого отходят ледоколы — это остров Хоккайдо. Хоккайдо известен в Японии достижениями. Вкусной картошкой. Лучшими в Японии молочными продуктами и молочным шоколадом. Единственными в Японии солеными картофельными чипсами в шоколаде, к которым только осталось каким-то образом интегрировать между волокнами картофеля прожилки кока-колы для получения идеальной закуски с целью продажи в кинотеатрах (чипсы, шоколад и напиток в одном флаконе). Хоккайдо так же известен сладкой карамелью со вкусом пива, карамелью со вкусом вина и карамелью со вкусом картошки.

Одно из любимых блюд всех иностранцев в Японии — это темпура. И не зря, потому что само блюдо это не японское, а португальское. Темпура — это жареные в кипящем масле овощи. До самого сердца меня, однако, умиляет природный японский поп-корн: когда в темпуру опускают колосок риса и семечки в кипящем масле взрываются прямо на колоске. Уверен, что в португальском рецепте такого не было.

Вот чего я совершенно не понимаю, так это любви некоторых людей к сасими. Ну что, есть и среди вас любители элитной японской кухни? Сасими не должны делаться из крабовых палочек, крабы при производстве которых страдают только от загрязнения сточных вод целлюлозой. Сасими — это морепродукты сырые и обязательно свежие. Сегодняшнего улова. Мне недавно подали в номер в рёкане сасими из морского ежа уни. В самом раскрытом морском еже. Очень свежем. Его едят, выковыривая палочкой из скорлупы, и одновременно с этим его иголки дергаются в конвульсиях. Знаете, зачем вокруг тарелок сасими ставятся бумажные стенки? Чтобы еда с тарелки не убегала.

Впрочем, не все любят морепродукты. Например, популярная в Японии закуска такояки, эдакая японская шаурма. Еда дешевая, еда грязная, еда уличная. Японские мужики-такоячники жарят прямо на улице маленькие шарики из теста, с кусочками осьминога внутри. Так и называется: осьминожьи яйца.

Есть у меня один большой (килограмм 150!), как бы это по политкорректнее сказать, североамериканский, друг. Поесть для него в Японии — гастрономическая проблема. И не только из-за размеров. Он не ест рыбу и морепродукты, а они как назло всюду попадаются. И вот идет этот большой друг по улице и видит маленького японского продавца такояки. А по этим такояки не видно, что они из осьминога. Хлебные шарики и все. Что, конечно, обмануло североамериканского товарища. Который, будучи голодным, широко раскрыв руки, радостно побежал прямо на продавца, громко крича:

— Pancakes! (Блинчики)

Бедный японский продавец-такоячник! Наверное на него еще никогда не бежали 150 килограммовые громко кричащие гайдзины. От испуга у продавца даже прорезался английский язык, и он завопил на всю улицу.

— NOOO! OCTOPUSSIES!

Другое дело сладости.

— Алиса, познакомьтесь, это “Сакура Моти”.

После этих слов европейскую девочку Алису можно уносить. Потому что у японских сладостей настолько своеобразный вкус, что с непривычки они обычно не нравятся никому. Кроме самих японцев, конечно.

Например, сакура-моти — первая японская весенняя сладость. Как всегда из риса. Замоченный рис с сахаром долго бьют колотушкой, пока он с горя не превращается в сладкую, тягучую пасту. Внутри колобка из риса колобок сладкой бобовой пасты. Ну не очень сладкой, но съедобной. На верху цветок японской сливы сакуры, а завернуто все в ее же листик. Вот это я вам авторитетно заявляю издевательство. Потому что листик и цветок соленые. И очень сильно. Сладкий рис и бобы с солеными вишневыми листьями — это еда не для слабонервных. Хотя если, пока японцы не видят, листья быстро спрятать и не есть, то прожевать можно.

Или вот местное мороженое со вкусом васаби имеет совершенно несовместимый с человеческим питанием вкус. То есть его лижешь, и оно в это же время со свой стороны жутко жжет язык. Хреновое такое мороженое (да, я ждал несколько лет, прежде чем опустился до этой шутки). Хуже этого мороженого только попытка запить его умэ-тя — чаем из кислой сливы. Тут его недавно на улице предлагали выпить всем желающим, бесплатно. Чтоб я еще что-то на халяву в рот взял, чтоб еще…

Японские конфеты — моти из сладких бобов и клейкого рисового теста часто кажутся европейцам невкусными, потому как не сладкие. И это если в них положить сладкие бобы. Если не положить, то сладости не получается даже в названии, не то что в реальности. Зато получаются увесистые колобки, которые больно бьют, когда синтоистский монах бросает ими в радостную толпу. Уже не в первый раз на такое попадаю, но до сих пор не слишком научился. Японцы, видел, собирают целые огромные пакеты, потом всю зиму питаются. Я в этот раз поймал всего три конфеты. Было больно. Было не сладко. Я вообще не знаю, если конфеты выдают в храме — их можно есть, или может на них положено молиться? Но хотелось есть, и если я чего решил, то съем уж обязательно. То есть не пропали конфеты.

Лучший подарок в Японии, это то, что съедобно. А если это традиционный подарок из поездки, то есть омияге, то такой подарок должен обязательно отражать место производства. А так как это всегда Китай, то отличается лишь упаковка. Самый популярный сувенир — специальные шоколадные яйца. Они есть всюду и абсолютно одинакового вкуса: начинка из бобов, слой теста и белый шоколад снаружи. Довольно вкусно. И в каждом месте этот сувенир называется соответственно. В районе Мацусимы, например, много чаек, и это называется яйца чаек. У подножия супервулкана, огненного Асо на Кюсю, такой сувенир называется яйца дракона. На романтическом острове Эносима продаются “яйца русалок”, что уже подозрительно, так как русалки, будучи смесью человека и рыбы, либо появляются как рыба из икры, либо как люди живыми рождаться, но уж вроде никак не из яйца — если конечно еще курицы где-то в гибриде нет. А в Токио тоже такой сувенир есть. Но больше абсолютно ничего в Токио хорошего нет. Поэтому он здесь называется яйца премьер-министра Японии Абе. Какая токийская жизнь, такие и сладости.

Однажды ехал в забитом синкансэне из Осаки и снова было поздно, устало и голодно, но я подумал, что в Японии ведь всегда есть автоматы с едой и водой, и они меня обязательно спасут. Нашел автоматы на карте поезда, оказалось за два вагона от меня, но голод не тетка, а ноги волка кормят, так что пробрался я через толпу. Автомат. В синкансэне. Поезд будущего, все такое. Ассортимент следующий: два одинаковых пакетика с чипсами и 6 разных видов брелоков с пластиковыми синкансэнами.

Я люблю орехи. В городе Вакаяма как-то купил в магазине набор: “научимся есть орехи в скорлупе”. Так и назывался, я не виноват. Там лежал специальный хитрый прибор с винтом, описанием и японским патентом, который приложенные несколько орешков макадамия действительно лихо колол. Радостный, уже в Токио нашел пакетик с десятью крупными грецкими орехами из Калифорнии. Засунул в прибор. Не колет, сволочь. Винт на месте, патент на месте, но американский орех — не берет. Чуть не сломал зуб, потом нашел на дне американского пакетика уже американский прибор, который таки лихо калифорнийские грецкие орехи разрезает с задней части и раскрывает. То есть у всех приборов в Японии узкая специализация.

Как говорил Жванецкий: тщательней надо, тщательней. Конечно, некоторые продукты еще не получаются. Сыр японский на сыр мало похож, и даже шоколад совсем не похож на бельгийский. Хотя, несомненно, особенно на Хоккайдо, уже стараются. Был такой бородатый анекдот про то, как умирает еврей, у которого одного получалось заваривать вкусный чай, и секрет этого искусства он хранил в тайне всю жизнь. Другие евреи собрались вокруг умирающего и спрашивают, ну хоть перед смертью передай нам секрет, как у тебя получается такой вкусный чай, пропадет же искусство.

— Евреи! Не жалейте заварки, — только и сказал старый еврей и умер.

На упаковке сыра написано: “60% натурального сыра”. А оставшиеся 40, простите, что?

Возвращаясь домой, заметил у почтового ящика соседей оставленные три рулона туалетной бумаги. Теперь я знаю, что они покупают через интернет. А так же то, что, значит, в Японии тоже есть что есть, раз туалетная бумага людям нужна. Правда, на самом деле жизнь начинает налаживаться. В Токио даже появились специальные магазины экзотических гайдзинских продуктов, и чего там только не встретишь. Раньше такие магазины почти все торговали сухими иностранными кормами вроде мюсли и консервов, но теперь встречаются даже иностранные овощи и фрукты. Уже видел петрушку и кинзу. И сыр бывает. А недавно в первые в жизни в Японии увидел свежую свеклу. Называется экзотический европейский овощ. Это ничего, что стоит очень дорого и имеется в наличии ровно одной штукой на весь супермаркет и лежит там уже неделю. Главное что есть. Я ее специально не беру. Мне просто нравится приходить и знать, что свекла есть, все как у людей. А тут впервые увидел японский импорт продуктов из России. В том же магазине экзотики единственный товар из России: шоколадка “верность качеству”. 99% какао. Есть ее абсолютно невозможно, но опять же сам факт, прямо как дым отечества, — приятен.

 

Крепкий орешек

Приехав в Японию, я родился заново. Родившись заново, главное не забывать заново расти. И я стал расти, раз ничего другого не осталось. Изучил слова и предметы вокруг себя, а уж проездил по самым далеким уголкам Японии дальше, чем любой конкретный японец, которого я знаю. И тогда появляется фальшивая уверенность в себе, чувство, что все по плечу, что теперь уж мне ничего не страшно, что пошлите меня завтра жить в Африку — и буду ходить через неделю под ручку с негритянкой днем, ругаться по-африкански ночью, в кабаке, сплевывая прямо в осколки кокоса. И в этот момент, чтобы не зазнаться, я достаю из шкафа один небольшой пакетик. До сих пор, как неразгаданная тайна, как зарытый и ненайденный клад, смотрит на меня с полки пакет купленных почти год назад мелких грецких орехов, которые я не могу достать из скорлупы.

Нельзя сказать, что я не пытался. Первым делом я купил стальную кололку для орехов, положил в нее орех и долго старался сжать получившуюся конструкцию, процесс, закончившийся для ореха небольшой царапиной на боку, а для кололки — изогнутостью по форме ореха. Нельзя сказать, что я не получал помощи. У меня друзья — стальные люди, ими орехи колоть можно. Но только не японские. Я стал спрашивать у всех друзей, я показывал им эти орехи, я узнал больше фактов про орехи, чем когда-либо хотел знать. Я даже узнал, что этот тип орехов называется не грецкий, а маньчжурский. Друзьям известно про орехи все, кроме того, как их расколоть. По совету одного друга купил крепкий нож, пытался просунуть ореху, извините, в попу. Лезвие сломал. По другому совету зажал орех в раму стальной входной двери у себя дома — на улицу выбежали соседи, подумали, что землетрясение. Только вот кувалдой не пробовал, потому что ну не знаю я, где здесь купить кувалду. Все компьютерные магазины обошел (другие мне не ведомы) — ни в одном кувалды нет.

Дело в том, что купил я эти орехи у одного предприимчивого старикашки в очень глухой деревеньке в горах, очень далеко от города. Естественно, я не пытался расколоть их до возвращения домой, а по возвращению обнаружил, что в городе если про этот тип орехов и слышали, то никогда не слышали чтобы эти орехи применялись для еды. Дикие лесные горные орехи — чрезвычайно крепки и почти полностью цельнодеревянные. “Была бы у тебя кувалда… а так — оставь эту затею”, — говорили друзья, — “это просто сувенир, положи на полку и забудь — их не едят”. Но я же помнил, что предприимчивый старикашка работал продавцом в деревенском магазине продуктов!

В конце концов я благополучно забыл про орехи, до тех пор, пока в своих путешествиях я снова не оказался в одной очень глухой высокогорной деревеньке и снова увидел в продаже эти орехи. Дикий горный орех из леса — 500 йен. Но, на сей раз, вместе с орехами лежала инструкция. Я ее, конечно, сразу сфотографировал, чтобы потом прочитать. Тут должен признаться, что читать по-японски я, к своему стыду, почти не умею. Поэтому чтение — это такой долгий процесс, проходящий при помощи друзей и словаря. Очень медленно. Каждая фраза — откровение.

Итак — первая строчка — “высыпьте орехи из пакета на раскаленную сковороду”. О! У меня появилась надежда. Вот оно что. Все дело в раскаленной сковороде. Такого мне еще не советовали. Но я же чувствовал, что у японцев есть свой тайный способ добывания этих орехов.

Давай-давай! Жги дальше, безвестный автор инструкции, мои слюни уже потекли, а сковорода уже на огне! “Достаньте прожаренный несколько минут орех…” Да! Да! Да! А дальше? “…и положите его на какую-нибудь очень крепкую поверхность (например, цементный фундамент), возьмите в другую руку что-нибудь очень тяжелое (например, ку…ку…кувалду) и со всей силы ударьте по ореху”. А-а-а-а-а!

Вывод — прежде чем начинать действовать по инструкции, стоит дочитать хотя бы до второй фразы. Вспоминается история про то, как Ходжа Насредин продавал тертый кирпич в качестве средства от крыс: поймайте крысу и накормите тертым кирпичом до отвала, а если есть не будет — то кирпичом ее по голове.

“Достаньте мякоть ореха тонкой бамбуковой палочкой”. О, безвестный автор инструкции, не являлся ли тебя ангел Венечки Ерофеева с веточкой жимолости в руках, когда ты написал эту фразу и закончил словами: “Поздравляем, вы только что соприкоснулись с удивительной природой дикого горного лесного ореха”.

Господи милосердный, прости людей, соприкасающихся с удивительной дикой природой посредством цементного пола и кувалды. Последней строчкой в инструкции написано “только и всего”. И смайлик нарисован, от руки.

* * *

Из этой истории с орехом я вынес не одно новое знание. Какое, например, красивое слово “маньчжурский орех”! Мне даже стыдно стало, что я сначала думал, будто бы этот орех грецкий. По виду он, конечно, похож, но разница колоссальная. Грецкий орех, в отличие от этого свинского ореха, можно съесть.

Давайте уже, наконец, спорить о вкусе устриц с теми, кто их ел, как призывал Жванецкий. Спор лингвистов с поварами пока неумолимо заканчивается победой последних. С нокаутом. Я вот, например, упорно называю цветущее весной белое дерево — “сакура”. Почему же сакура? Откуда в русском языке взялось это слово? Почему я не называю ее вишня? Грамотно, вроде, говорить вишня, но: различие неумолимо маячит перед глазами. Подмосковная вишня в садах мельче деревом и крупнее плодами, цветет меньше, зато родит больше. Кулинарное использование вообще не сравнить — разница во вкусе между русским вишневым вареньем и японскими солеными маринованными листами сакуры (популярное блюдо весной) — небо и земля. Но вот беда — японские садоводы интересуется далеко не только той сакурой, которую сажают для украшения вдоль дорог, и различают более 400 видов разной сакуры. И не на всех видах вырастает много цветов и несколько мелких ягодок, жутко горьких, модели кожа и кости — в японских садах растет плодовая сакура с сочными светлыми ягодами, совсем как родная черешня. Разница между одной сакурой и другой — опять небо и земля, но и то и другое для японца — сакура. А крупная красная экспортная черешня из США в супермаркетах — вовсе не сакура, а загадочная заграничная “черии”, японцы так ее и называют. Абсолютно то же самое разделение, что в русском языке.

Японская слива, “уме”, знакома в русском языке меньше, а разница во вкусе плодов — больше. Плоды сливы тут не едят просто так, а опять же маринуют и солят, кладут в рис, гонят самогон “умесю”, дешевый напиток уровня бормотухи для японца, с гордым названием “сливовое вино” в русской литературе. В английском языке переводят “уме” не как сливу, а как японский абрикос. Слива, абрикос — сорта одного дерева, название роли не играет, ведь и то и другое в конечном итоге оказывается на японском столе в таком виде, который вам и не придет в голову сравнить ни с нашей сладкой сливой, ни с абрикосом.

Итого — японец пьет умесю под сакурой, русский в то же самое время сидит с бутылкой сливовки под вишней, но бутылка одна на двоих, как и дерево.

Говорят, грибы вообще в каждой стране разные, тут вопросов нет. А животные? Биологи лингвистам пока проигрывают. Японская ворона, прячущаяся в ветвях сакуры, отличается от русской вороны и размером и цветом. Наверняка и вкусом. Но мы ворон не едим и оттого готовы согласиться, что ворона и в Африке ворона.

Только вот с икрой у нас с японцами коллизия вышла. Красная икра и по-японски — “икура”. Каждый из нас считает это слово своим.

 

За порогом

Я — частично робот. По крайней мере — киборг. Я работаю ежедневно приставкой к компьютеру, нажимающему в нем на кнопки. Как минимум с 9 до 19. А потом прихожу домой — и снова нажимаю на кнопки — как минимум с 20 до 23. И с утра, когда я просыпаюсь, я тоже включаю компьютер до того, как просыпаюсь и иду чистить зубы. Мой ноутбук и мой PDA спят ночью со мной рядом с подушкой, сервер трудится днем и ночью без выключения справа, а в ногах стоит десктоп с большим-большим монитором. Когда я выхожу их дома — со мной как минимум мой PDA. Он всегда со мной. Даже в туалете. И в конце концов если снять у меня с носа очки — я совсем ничего не вижу.

Я живу в городе, где после дождя нет грязи. Грязи нет, потому что нечему пачкаться. Я живу в городе, где совсем нет земли. Где нет размытой глины. Есть только асфальт, город заасфальтирован весь, как гигантский аэродром. Тут из окна дома можно плюнуть на соседний дом, да и то — уже не хочется. Меня давно не впечатляют ночные огни. Ночные огни вообще не впечатляют того, у кого напротив окна горит фонарь а в квартире день и ночь непрерывно мигают десятки цветных светодиодных лампочек — лампочки на свиче, лампочки на оптоволоконном модеме, лампочки активности винчестера, лампочки беспроводной точки доступа, лампочки… Да, меня не впечатляют многоэтажные развязки и блестящие небоскребы — они лишь заставляют меня почувствовать тесноту моего дома, в котором открывать дверь почтальону и звать соседскую кошку через окно напротив можно одновременно.

Я рассказываю о листьях и паучках не потому, что их так много вокруг меня, а потому что их мне не хватает. Раненный зверь бежит в чащу леса. Чаща леса — убежище. Я давно болен. И поэтому каждые выходные я бегу в убежище. Где деревья стоят часто-часто. Я путешествую в чащу. В чаще я больше не чувствую тесноту. Понимаете?

* * *

Когда выходные кончаются, так странно возвращаться в Токио, идти по асфальту, на котором не лежит ни одного листочка, идти там, где не пахнет прелостью земли, где не натягивают свои сети пауки, и где никогда-никогда не перебежит дорогу маленький коричневый волчок тануки.

 

В каске и коляске на Урале и за Урал

Хоть и кажется, что Япония далеко-далеко от всех стран, на другом конце света, но и у нее есть свои соседи. Более того, самый ближайший сосед — это наша огромная и удивительная родина — Россия. Зимой, когда северные моря замерзают и покрываются толстым льдом, от самого северного японского острова, Хоккайдо, до восточной границы России можно дойти пешком. А иногда и перейти. Издавна японские туристы интересовались своим ближайшим соседом. В первый раз, к большой радости японцев, это случилось в Русско-японскую войну. То был первый случай, когда азиатская страна победила европейскую державу, притом что обе воевали на одних и тех же английских кораблях.

А вот вторая мировая война закончилась для японцев хуже — но не для японских туристов. До сих пор, не обращая внимания на отсутствие мира между двумя странами, тысячи японских туристов приезжают на дальний восток России. Одна из главных достопримечательностей — музей красной армии в Хабаровске, в котором хранятся предметы, отобранные у японских военнопленных, невольно выбравших экстремальный туризм в сибирских концлагерях. Этот вид отдыха японцы любят и сейчас: специальные компании, занимающиеся экстремальным туризмом, предлагают им туры на выживание — от сбрасывания с вертолета на неделю в диком сибирском лесу, до еще более экстремального выживания с людьми в специальной избушке для иностранца в настоящей сибирской деревне. Только все это, конечно, не зимой. Расписание туров в Россию всегда начинается у японских туристических компаний где-то с апреля. Однажды я подрабатывал в небольшом токийском туристическом агентстве, предлагающем, в том числе, поездки в Россию. И если кто-то из клиентов спрашивал про Россию зимой, то начальство сразу разводило руками: “Зима, мороз, Россия закрыта”.

Зато весной начиналась настоящая туристическая романтика! Говорят, что из всех иностранных туристов в России японцы составляют самую значительную часть. Россия широко известна своими столичными театрами, да и дворцами и музеями Петербурга. Правда, радостное впечатление от этих знаменитых на весь мир вещей портят некоторые мрачные образы Лубянки и некий осадок от полония в чае. Поэтому традиционного туризма по музеям и дворцам в России не так много, а русские театры уже и сами предпочитают гастролировать за границей. Зато экстремального туризма для богатых любителей острых ощущений — хватает. И особенно для богатых любителей не менее, а то и более знаменитой, нежели красота дворцов, красоты русских женщин.

В Японии их вежливо называют модеру-сан — госпожа модель. В моем туристическом агентстве ежегодно весной собирали группу распустившихся старичков, с большими фотоаппаратами. Старички такие старые, что фотоаппараты — это единственное, что у них держится горизонтально, да и то не у всех. Один старичок, помню, в тот раз так и поехал со своей бабушкой того же возраста — она ему фотоаппарат держала. Так вот, приезжают эти дедушки в город Хабаровск, и там их встречают сразу русские модеру-сан. Все под два метра, блондинки, и из одних ног состоят. Одежду они сразу скидывают, и удивленные увиденным японские старички сразу начинают ползать со своими фотоаппаратами между этих ног и все фотографировать. Когда наползаются — садятся на поезд и едут с моделями через всю Азию, до самого Петербурга. И на каждой станции выходят и снова делают фотографии русской обнаженной натуры — то на фоне березового леса, то на фоне живописной (то есть развалившейся) деревни. Ну и в конце гвоздь программы: обнаженные модели позируют в царских креслах внутри Эрмитажа. А зимой, когда Россия закрыта, проходит второй такой “фото-тур”, но уже по Новой Зеландии. Там тоже природа красивая, да и лето, когда у нас зима. И модели, по секрету скажу, тоже русские — ну не простаивать же им голыми в холоде зимой и без работы!

По возвращении в Японию печатают для дедушек красивую цветную книгу с их фотографиями и продают им же как отличный сувенир. Будет что показать своим бабушкам, если кто их с собой все-таки не взял. Ну и каталог на работе всегда имелся — русские сувениры для тех, кто забыл приобрести в России. “Russian Best Selection” называется, можно заказать по почте. Товаров там правда мало — всего на две странички. 7 типов водки, 2 типа черной икры и 2 диска с записями оркестра Красной армии. Однако, это не все. Еще предлагают коробку шоколадных конфет в форме матрешек с крупной надписью “Орехи Макадамия” — это тропические орешки, растущие на Гавайях. Не самый русский национальный продукт, но японцам уж очень нравится. Значит, с картинкой Кремля на упаковке сойдет.

И хотя японцам перед отъездом дают полезные советы, как то: воду из под крана не пить (для здоровья очень опасно), паспорт для показа милиционерам не забывать (для здоровья еще более опасно), а также взять с собой много японского риса и сухой еды, — доверять им в покупке сувениров на месте все еще нельзя. Всегда находят что-нибудь такое, что русский человек никогда в России в глаза не видел. Вот недавно наши знакомые японцы съездили на отдых. Во Владивосток. Накупили там, как обычно, всяких нужных и вкусных вещей — а куда их деть, видимо, не знают. Получили и мы. Интересные, прямо скажем подарки. Вот, например, черный хлеб.

Хлеб оказался такого насыщенно черного цвета, что есть его даже страшно. Я так и представил, как в черном-черном городе, на черной-черной улице четыре афро-российских пекаря пекли этот черный хлеб. Или это не пекари, а шахтеры? Даже запах у этого хлеба какой-то незнакомый. И по виду — как мягкий белый хлеб, только черного цвета, но не такого, как настоящий черный хлеб бывает. Думаю дело так было. Заходят, значит, японцы в булочную во Владивостоке и говорят:

— Дайте нам, пожалуйста, того знаменитого черного русского хлеба.

— Пожалуйста.

— Э, господин хороший, нас не обманешь. Он же коричневый. А нам надо того знаменитого русского черного.

Идет тогда продавец, берет белый батон и опускает в специально для таких случаев приготовленное ведро с чернилами.

— Подождите, сейчас обсохнет после печи.

Долго изучал вопрос, спрашивал у друзей из Владивостока, в конце концов, узнал что это за хлеб. Оказывается, специальное изобретение владивостокских пекарей — хлеб из активированного угля. Для алкоголиков, чтобы закусывать некачественную водку. Токсины из организма выводит. Вот уж действительно — уникальный и очень российский сувенир.

А в этом году какое-то местное агентство начало новый тур в Россию — “За Уралом в коляске мотоцикла Урал”. Привозят японцев самолетом в бедную и разломанную российскую деревеньку, сажают к пьяным деревенским байкерам на старых, из 60-х, мотоциклах Урал, в коляски (но обязательно в каске) — и по разбитым дорогам, переходящим в бездорожье, везут как дрова от деревни до деревни. Так японские головы в касках и прыгают по кочкам, очень экстремально, японцам нравится, а байкеры деньги зарабатывают — и всем хорошо. Мне немного жалко харизматичного деревенского дядю Васю, который выходит из своего дома поутру и видит на дороге группу самураев в колясках. Он же от шока и пить бросит, а без этого русская деревня будет уже не та. А японцы вероятно ради вида этого Васи и приезжают.

 

Вода жизни

О! Горячая вода — ты вода живая. Когда-то наша планета была молодой планетой огня, потом землю остудила вода и жизнь, потом под зеленым покровом леса у холодных рек появились люди, но где-то в глубине, куда достигают лишь самые глубокие потоки, от тепла земли нагревается горячая вода источников. Геотермальные, как их называют ученые, источники есть на любом континенте и под дном океана. Если мы, люди, паразиты на земле, пьющие ее кровь-воду, то оказаться на горячем источнике — это как для комара впиться в вену, где самая горячая и сильная вода из недр земли только входит в наш наземный мир. Горячие природные ванны — одно из высших эстетических наслаждений природой и издавна люди верили в их целебные свойства — целебные для духа и тела. Историки утверждают, что даже древние римские сенаторы наливали огромные мраморные ванны горячей воды и лежали в них обсуждая государственные дела. Хорошо, что не пели.

Я о том, что, почти у каждого народа есть традиции банного дела. Ну, может, у чукчей нет, и у прочих, у кого кожа от мытья истончается да и вообще подо льдом не покупаешься. Знаменитые в прошлом публичные бани в городах теперь, когда в квартирах есть ванны, конечно, переживают не лучшие времена, но настоящие горячие источники природной воды, которые называют СПА, по имени бельгийского города, известного своими источниками с XIV века, никогда не потеряют популярности. На естественном горячем источнике воду не кипятят и не разбавляют холодной водопроводной водой, с настоящей водой обращаются бережно и естественными способами, поэтому если охлаждают, то ванну ставят на открытом воздухе, а подогреет воду лучше всего сама земля. На горячие источники, или, как говорили раньше, “на воду”, туристы со всего мира ездят в Британский город Bath и в бельгийский Spa, на французские термальные источники в Альпах и к лечебным источникам в Израиле, и в бани в Японии.

Японские бани называются замечательным словом — из одной буквы “Ю”. Это слово из одной буквы значит по-японски “горячая вода”. В древности, когда многие вещи еще не имели названия, древняя японка, сидя в своей древней пещере, варила суп в котелке на костре и неудачно пролила кипяток прямо на спящего рядом мужа. А он был легко одет: в одну набедренную повязку, и поэтому сразу обжегся. Проснулся и закричал — Юююююю $%#$@!!! Так и повелось — Ю — горячая вода. Ю по-японски пишется так — ゆ. Очень красивая такая буква. Первая, с какой я тут познакомился. На входе в ванную моей квартиры, которую я снял, лежал коврик с этой буквой. Я сначала не знал, что это за буква и какой ее стороной ставить и читать и почему она у меня написана на самом видном месте.

В любом случае речь не про букву, а про бани. А устроены бани, собственно, элементарно — половина для мужчин — половина для женщин, полотенце надо брать с собой, сначала идешь в душ, моешься, а потом ложишься в одну на всех ванну с горячей-горячей водой и отдыхаешь. Ну это летом не интересно, а зимой, когда продрогнешь до костей, то это счастье. Вода в Ю обычно самая простая, но бывает ионизированная. Тут на минус ион в последнее время жуткая мода, на такой воде и рис варят и купаются в ней. Вход в Ю стоит всего йен 300.

Но, кроме Ю, есть заведения и поинтереснее. Поинтереснее — это онсэны. Онсэн — это горячий источник. Это с одной стороны. Но с другой стороны это еще и баня, в которой используется вода из этого самого источника. Смотрели мультфильм “Унесенные Призраками”? Вот там был онсэн. В жизни они точно такие же. Но, конечно, тоже встречаются разные. Бывают раздельные публичные онсэны, как публичные бани — для мужчин и для женщин. Бывают совместные, где обнаженные мужчины и женщины моются, по японской традиции, вместе. Бывают частные онсэны, которые любая компания людей может снять только для себя на час-другой. А вот самый современный вариант, правда, скорее напоминает популярные в Европе аквапарки. Но труб, к несчастью, нет. Да и вообще аквапарков тут почти нет. А онсэн отдаленно иногда напоминает. Это скорее комплекс бань. Все так же как в Ю, но ванная с горячей водой не одна — а много-много разных. И вода во всех разная. В одних вода простая горячая, в других — минус ион, в третьих — с запахом эвкалипта, в четвертых — холодная, в пятых — с массажем, это та самая джакузи, в шестых — сделан маленький водопад, седьмая — на свежем воздухе, это называется ротенбуро, восьмая — с водой из натурального источника (источника в Токио, конечно, нет, но значит эту воду специально привезли из гор), девятая — …Всего не перечислить. Я вот даже, однажды, видел ванну с водой, разведенной розовым вином. В таких комплексах еще наливают чай, готовят еду, делают массаж — все для полного отдыха мокрого тела. Стоит вход в такие заведения уже подороже, около 2000—3000 йен.

Но блеск и разнообразие не заменят нам того места, из которого это все родилось. Настоящие онсэны бывают там, где есть природные источники. А это в маленьких деревушках в горах, вдалеке от шумных городов. Горы в Японии — вулканические. А это значит, что они внутри — живые. Пыхают там у себя внутри огнем, дымят ядовитой серой через жерла. Подойти к жерлу слишком близко и пробыть там больше нескольких минут уже может быть фатальным — дышать этим человеку нельзя. А вот подземные ручьи, когда проходят вдоль огненных недр, превращаются в кипяток и выскакивают потом на поверхность — то тут, то там и делают буль-буль, как уважающая себя бурлящая вода. Бросить в такую воду куриное яйцо — и оно моментально сварится. Да еще и почернеет. А почернеет оно потому, что в воде растворена сера из горы. Вот эти бело-желтые хлопья — сера и есть. Пахнет она совершенно жутко — тухлыми яйцами. Но зато от нее тепло. А когда хочется тепла, то тухлые яйца еще никогда и никого не пугали. Горячая вода наливает целые озера, конечно, в озерах уже совсем не кипяток, но постоянный приток теплой воды не дает озеру замерзнуть даже зимой. Привыкшие к этому утки не улетают с такого озера на юг и плавают всю зиму (и тоже пахнут тухлыми яйцами).

Естественно, раз утки поняли, то и люди решили не отстать. Особенно среди зимы помыться в горячей воде, которую и греть не надо, еще никому не казалось плохой идей. Тем более, что раз вода не пригодна для питья, дурно пахнет и грязно выглядит, то совершенно очевидно, что она очень полезна для здоровья. Это приходило в голову, разумеется, не одним японцам — но всем, кто жил в горах. Но похоже лишь японцы отнеслись к горячим источникам с излишним рвением. Они понастроили вокруг таких источников водокачек, провели трубы и развели эту воду по реканам — маленьким деревенским деревянным отелям, в традиционном японском стиле, отелям в которых усталый путник может остановиться на ночь, поесть, поспать и помыться в онсэне с настоящей вулканической водой.

Рёкан — дом отдыха в Японском стиле. Ставят их во всяких живописных местах, в горах, а у озер, в городе никаких рёканов нету. В рёкан едут не ночевать, в рёкан едут отдыхать и наслаждаться жизнью, и ехать для этого туда надо большой компанией. Вот приезжает компания и расселяется в двух огромных комнатах — девочки в одну, мальчики в другую. Там на полу рисовые циновки татами и стелются на пол конечно матрасы футоны, на них и спят все штабелями в одной комнате. Есть еще просторная комната, где все едят, и большая комната с караоке (кара — пустота, оке — от английского оркестр = оркестр без голоса) и другими развлечениями. В рёкане можно забыть о всех делах. Тебя и накормят и завтраком и ужином, и оденут в легкий халат-кимоно юкату, и дадут полотенце и зубную пасту. Так что стоит такое развлечение обычно от 10 тысяч йен с человека за ночь (независимо от того, сколько вас на номер) и дороже. Для совсем богачей существуют отели с индивидуальной баней в номере — но такой сервис стоит от 70 тысяч йен с человека за ночь, а в совсем простых, совсем деревенских онсэнах до сих пор нет даже разделения на мужскую и женскую половину, как и в древности в них мужчины и женщины всех возрастов моются все вместе в одном большом бассейне (от воды идет пар, так что особо интересного не разглядишь ничего, но моются всюду в Японии все как и положено — абсолютно голыми). Летом, положим, такое развлечение мало кого обрадует (кроме натуристов) — а вот осенью, когда идут холодные дожди, и зимой — когда в горах лежат огромные снежные сугробы, даже самый элементарный онсэн — две одинаковых ванны с серной водой, одна, для боящихся простудиться, внутри и одна — прямо на улице — ротенбуро. Голый на открытом воздухе, с красивым видом на природу, чувствуешь настоящее эстетическое наслаждение, единение с природой. “Листики и червячки тоже очень любят купаться в онсэне, поэтому если вы пришли на источник, а листики и червячки в нем уже купаются, просто осторожно выньте их из воды” — прочитал я табличку на одном из онсэнов. Очень приятно сидеть поздно вечером в ротенбуро зимой, когда воздух морозный и вода остывает моментально. Вокруг тебя всюду возвышаются снежные сугробы, светят яркие звезды, которые настолько ближе в горах, и хочется прижаться к самой трубе, из которой льется самая горячая, грязная, серная, вонючая вода — ведь от нее тепло, а вокруг — холод.

На водах, на популярных горячих источниках, растут в Японии целые онсэнные деревни. В этих деревьях крестьяне не растят рис и салат и не живут с земли. Они живут с горячей воды и принимают гостей на свои онсэны. Одна из таких деревень — деревня Курокава на Кюсю — деревня из 24 домов, и, как не сложно догадаться, 24 бань на открытом воздухе. Раньше в Японии все бани были совместные, но некоторое время назад, когда в Курокава пришла всеяпонская популярность, каждую из бань разделили на две закрытых половинки: большая — смешанная баня, для мужчин и женщин вместе, все как положено, и закрытый загончик поменьше — для девушек, которые стесняются. К сожалению, местные жители, как обычно в деревне, состоят только из стариков и старушек, а молодые девушки уже приезжают из крупных городов, и они знают, что надо стеснятся. В результате смешанный онсэн становится, по факту, мужским онсэном, обитатели которого совсем не против, чтобы к ним зашли девушки. В результате девушки лишь заглядывают, видят толпу голых мужиков в воде, краснеют и быстро убегают прятаться в свои закрытые загончики. И вагоны в поезде у них отдельные, и онсэны. Разве так можно?

Общеяпонская популярность пришла в Курокава, — крошечную, затерянную в горах на краю Японии деревушку, — сделав ее неожиданно одной из самых дорогих и популярных онсэновых деревень, совсем не так давно и в результате всего одного нововведения. Жители деревни договорились между собой о специальном пеньке на шею, который покупает каждый приезжающий в деревню. На этом пеньке онсэны ставят свои печати — и из 24 онсэнов в деревне можно войти не в один, а в любые три (на пеньке как раз место для трех печатей). Три бани в один день — это целый банный Диснейленд, с утра и до вечера. Позавтракали — помылись, пообедали — помылись, пополдничали — помылись снова. Эта идея — специального онсэнного проездного так приглянулась японцам, что позже некоторые другие онсэновые деревни тоже ввели подобную систему.

Но у онсэнного проездного в Курокава есть и второй замечательный бонус — местные жители так же договорились с местным божеством, и использованные пеньки местный бог принимает как “эма”. Эма буквально значит “лошадиная картинка”, эта традиция родилась из древнего обычая дарить храму лошадь, перед тем как попросить что-либо у богов. Теперь лошадей не дарят, но обычно покупают табличку, на которой пишут свою просьбу богу и оставляют ее в храме. Так вот в Курокава покупать ничего не надо — достаточно просто выбрать одну из трех заготовленных счастливостей (удача в любви, безопасность на дороге или успех в бизнесе) и оставить использованный пенек в местном храме. Остальное боги берут на себя. Я это к тому, что в Японии главное — с богами договорится, а успех приложится.

Сами горячие источники бывают разные и по типу воды. “Сёкуэн-сен” — самый популярный тип и самый простой, вода в таких источниках прозрачная и соленая. А, вот, “тетцу-сен”, железный источник, отличается коричневой водой, в которой большое содержание железа; если такая вода попадает на белое полотенце, то оно навсегда становится коричневым. Мой любимый тип источников — “йоу-сен” — серные источники. Ювелирные украшения после них становятся угольно-черными, а глаза — красные и жутко болят, если на них попадает серная кислота, растворенная в молочно-белой, хотя иногда черной, воде. Серные источники сами по себе тоже подразделяются на несколько видов в зависимости от примесей серы и некоторые имеют самые удивительные свойства. У меня раньше было замечательное полотенце, нарисованная на котором специальной термальной краской девушка после попадания на источники раздевалась. Попав в серный источник горы Зао, девушка разделась в последний раз. И навсегда осталась голой. Полезная химия.

В наше время стало модным лечится. “Излечиваться”. Люди только рождаются, еще заболеть не успели и уже начинают излечиваться от чего-то. Это тоже болезнь. Допустим, про таблетки многие знают, что они бывают исключительно двух типов, либо вредные, либо бесполезные, поэтому люди ищут для излечения другие способы. Ну, в грязь просто так никто вроде лезть не хочет, а назвали “лечебные грязи” — так и очередь есть, и деньги платят — хорошо. Какая, в теории, польза здоровью — лежать в разбавленной горячей серной кислоте из вулкана, вообще говоря, являющейся ядом, понять, конечно, можно, но с трудом. Я просто верю. Говорят, очень полезно. Не знаю почему. Но чувствую — правда. Потому что хорошо.

Большинство источников полезны для здоровья вот так абстрактно, но есть и шустрые, которые специализируются на конкретных болезнях. “Сансей-сен” — кислотные источники — считаются полезными для людей с кожными заболеваниями вроде экземы. Остальные, более здоровые пациенты, в таких источниках могут обычно насладиться компанией голых людей с экземой. Тоже неплохо. Горячий источник на токийском острове “Козусима” известен своим излечивающим эффектом для людей с больным кишечником. Поэтому его мы решили пропустить в нашем плане посещения. Онсэны в знаменитой “Дзигокудани яэнкоэн”, адской долине, известны тем, что в них, кроме людей, которые в них залезают лечится, залезают и обезьяны, но в туалет. Поэтому ванны полны органических удобрений. Отдыхающие так, знаете ли, пальчиками от себя дерьмо отталкивают. Очень романтично, и, наверняка, полезно. Как любил говорить мой друг, сам иностранец, живущий в Японии без семьи и очень скучающий по родственникам, но, кроме того, большой любитель обезьяньего онсэна: у каждого народа есть свои семейные праздники американцы проводят время с семьей на день благодарения, британцы с семьей на рождество, русские на новый год, ну а я тоже с родственниками — зимой, в горячей ванне с обезьянами.

Впрочем, кое-где люди готовы и в электрическую ванну залезть, раз ради здоровья. Но! Самый известный и безусловно самый полезный лечащий источник “хох-сянох-сен” — радиоактивный источник (сквозь воду там прошли вулканические газы содержащие родон и торий). Говорят, что вот он лечит абсолютно от всех болезней. Кто там говорил, что название советской конфеты “Радий” было плохой идей? Но, допустим, про шоколадные конфеты все, кроме американской ассоциации зубных врачей, и так знают, что они не полезны, но вот как японским рекламщикам удалось убедить всех в лечащем эффекте радиоактивных вулканических отбросов, я понять не могу. Впрочем, уверен, что страна, в которой мороженое в метро рекламируют борцы сумо (превышая в популярности весь корейский кинематограф, а в весе обеих татушек вместе, Котоосю Кацунори — первый гайдзинский сумоист-герой, бывший болгарин Калоян Махлянов, уверенно шагает по Токийской рекламе), в смысле маркетинга — непобедима.

В онсэн лучше всего ехать поздней осенью или зимой, когда ценишь тепло горячей воды. Есть что-то сюрреалистическое в том, когда ранним утром просыпаешься в студеной деревянной комнате, подбегаешь к умывальнику и видишь замерзшую в нем воду; потом бежишь к онесену, заходишь в горячую ванну с серной вулканической водой и тебе становится жарко, а вокруг над тобой склоняются деревья, через пар от воды и утренний туман проглядывают на горизонте горы, на голову капают холодные капли осеннего дождя вперемешку с мелким снежком, и сквозь шум воды и ветра прислушиваешься ты: не стоит ли там за деревьями такой же как ты, проснувшийся с утра дикий обезьян.

 

Пыль дорог

Однажды, в городе Такамацу, что на острове Сикоку, я пил горький зеленый взбитый чай маття, сидя в чайном домике самого популярного сада Сикоку — Рицурин, и вспоминал о том, что чайная церемония, символ спокойствия и умиротворения, родилась в самый кровавый период японской истории — сенгоку дзидай, время воюющих правителей, когда самураи только и делали, что убивали друг друга. Ну и потом расслаблялись за чашкой чая.

Остров Сикоку — не такой большой, как остров Хонсю. Его можно обойти пешком абсолютно целиком. Правда, время нужно — знаменитое сикокское паломничество обычно совершается за два месяца, более 1000 километров пешком, через 88 храмов. Такой поход занимает два месяца, но в наше время многие жульничают и совершают паломничество не пешком, а на машинах, поездах и даже иногда на вертолетах — все храмы чаще всего стоят довольно высоко в горах. Храмы для паломников значительно интереснее, чем храмы для туристов. В храмы для паломников не только пускают бесплатно, но и дарят там специальные сувениры, в память о посещении.

Остров Сикоку известен тем, что в море у его южного конца еще встречаются киты (несмотря на то, что японцы их до сих пор едят), гигантские морские черепахи откладывают яйца в песок пляжа, а в воде у деревни Наруто крутятся маленькие водовороты, в честь которых названы миниатюрные закрученные наподобие водоворота кусочки рыбной пасты, которые кладут в лапшу рамен, в честь которой в свою очередь назван мультфильм Наруто и его главный герой. Кроме того, остров Сикоку печально знаменит как родина собачьего сумо (жирные собаки толкаются друг с другом на ринге) и родина плавающих самураев.

Властитель Ёрисиге из клана Мацудайра стоял одним жарким летом 1642 года в (ныне разрушенной) башне своего замка. Замок Ёрисиге не был таким же, как другие самурайские замки. Его не просто окружал ров с водой, он стоял недалеко от берега, прямо во внутреннем море Сетонайкай, так что рыбу для суши можно было ловить не выходя из дома, выпустив удочки через бойницы. Властитель Ёрисиге сказал — земля наша окружена морем, а значит путь воина — бусидо — тоже лежит через воду. И самураи поплыли. Так родилось боевое искусство пловца — суинин-рью. Пятый лорд Йоритака Мацудайра только так и ходил из дома в народ — проплывал по рву около 360 метров в сопровождении двух охранников от западных ворот своего замка. До сих пор ежегодно 3-го января на Сикоку справляют специальный праздник — “первый заплыв нового года”, когда протрезвевшие после новогодних праздников современные самураи выплывают в холодное зимнее море.

Настоящий плавающий самурай незаменим в морском бою. Он может подплыть к кораблю незаметно, и если не взять на абордаж, то хотя бы продырявить небольшую дырку в днище своим мечом. В наше время военные всех стран для подобных целей тренируют дельфинов.

Самураи плавали:

  а) в доспехах и с мечом,

  б) вертикально, чтобы хорошо видеть врагов и уплывать в сторону от их стрел,

  в) не используя рук.

А ведь пройди Чапаев самурайскую тренировку — и история могла бы повернуться совсем другой стороной.

Интересно, что размеры лифчиков в Японии обозначаются буквами на размер ниже, чем размеры лифчиков во всем остальном мире (то есть B-cup в Японии — тот же размер называется A-cup у нас, а A-cup в Японии называется у нас мальчик). Баллы же, в которых измеряются землетрясения в Японии, наоборот, на один больше, то есть то, что называется землетрясением в 4 балла в японской прессе, является землетрясением в 5 баллов по шкале Рихтера, которая применяется во всем остальном мире. Из этого наблюдения другой сделал бы логические выводы, ну а я замечу только то, что две главные проблемы в Японии — сиськи и землетрясения, ровно вполовину романтичнее, чем две главные проблемы в России — дураки и дороги.

Самурайская смекалка умеет превращать то, что для других проблемы в свою военную хитрость. Какими же путями ходили по Японии самураи? Какими и куда? Во времена самураев, то есть японского феодализма, дороги были отнюдь не проблемой Японии. Они были основной силой, которая держала страну вместе. Работало это так. Каждая провинция Японии управлялась своим главным самураем — даймё. Естественно каждый даймё считал свою власть самой главной и мечтал пойти войной на всю остальную Японию и захватить ее. Так многие даймё и делали во времена сенгоку дзидай. Но после этого более двухсот лет над ними всеми правил и следил, чтобы даймё не баловались, самый главный самурай, самый главный военный начальник — сёгун. Правил сёгун из своего замка в Эдо (старое название Токио) и ежегодно он приглашал всех японских даймё в гости. И уж не без подарков. По тяжелейшим дорогам через всю страну шли месяцами пешком самураи на встречу с даймё. И со своими женами и детьми, которых сёгун тоже держал у себя в замке, на случай, если срочно понадобятся заложники. Чем потом мучиться с захватом заложников, последних вообще всегда удобнее растить где-то под рукой. Только придут даймё со всеми своими ближайшими слугами и охраной (ходить пешком без охраны тогда было очень опасно), как уж и дома не спокойно и крестьяне восстать норовят — надо обратно идти. Только придут слуги обратно — тут уж год прошел, снова подарки надо готовить и сани, то есть паланкин для переноса самого главного. Где уж тут воевать? Так вот чем хуже дороги в Японии были, тем лучше они держали вместе страну

Старая Восточная Дорога — это не метафизический путь самурая и не воображаемые дороги в России, которые постоянно ремонтируют воображаемые ремонтные рабочие. Это настоящая дорога, основная дорога, в которую сливались множества дорог и по которой ходили самурайские процессии в Эдо. Кусочки этой дороги сохранились и до сих пор. От Хаконе-Юмото до озера Асино-ко можно, вместо того чтобы минут 40 трястись на автобусе или машине по горной дороге, дойти пешком через лес всего часа за два. Пройти по остаткам старой дороги токайдо, вымощенной черным камнем. В далекие самурайские времена это являлось главной дорогой Японии, которая соединяла Эдо и Киото, и всю самурайскую страну вместе. По этой дороге шли многие дни пешком, шли караваны, ехали в паланкинах вельможи, а за деревьями прятались разбойники. В Хаконе дорога виляла по горам, тут же стояла граница, где брали деньги за проезд и проверяли документы. Дорога, конечно, большей частью не сохранилась, к оставшимся пограничным столбам постоянно возят туристов, но вот пойти по то и дело прерывающимся участкам заросшей тропы, видимо, решаются немногие и вам может повезти насладиться этой дорогой в полном одиночестве.

Здесь, на дороге, по которой когда-то даймё тряслись в своих паланкинах, плелись самураи и держались за кошельки, испугавшись разбойников в лесу, торговцы, становится абсолютно понятно выражение, часто встречающееся в средневековых текстах, — мир под деревьями. Это действительно под — всю дорогу идти можно только в полутьме, даже несмотря на яркий солнечный день, — дорога узкая и кроны деревьев сжимаются над ней, и всюду лес, лес, лес. Понадобиться залезть на дерево, чтобы увидеть солнце, сюда доходят лишь преломленные лучи, и понимаешь, что деревья, — это не зеленые насаждения вместо забора, а настоящий уровень между землей и небом, и между тобой и небом тоже.

 

Отрезки географии

Кансай против Канто

Мы, москвичи, безусловно, ценим свои отличия от жителей других частей нашей родины. Мы знаем, что, например, в Воронеже русские слова произносят немножко не так, но где Москва, а где Воронеж — нет, воронежцы нам не враги. Один раз, много лет назад, в московском продуктовом магазине я даже видел мясо на прилавке с подписью “Мясо из Воронежа”. Не знаю, из кого там его делают, но город этот большой, и коровы там явно по улицам ходить не должны. Но вот кто настоящий враг — это, ясное дело, петербуржцы. Людям, которые не знают слова “бордюр”, доверять нельзя.

В Японии есть похожее противостояние. Город Токио стал таким крупным совсем недавно, в 70-х годах. На месте моего дома еще всего 50 лет назад были поле и лес, так что большинство токийских жителей не коренные, а сами понаехали, и токийцами являются только в первом или втором поколении. Почти у всех есть вторая родина, какая-то своя “инака” — деревня, откуда они родом. Поэтому к деревне у токийцев вопросов нет.

Второй по величине (а значит и по гадкости) город Японии — это Осака. В Осаке тоже много бетона, тесноты и гайдзинов. Осакцы любят не то, что любят токийцы (токийцы обожают вкусную кашу из сопливых ферментированных бобов “натто”, а осакцы ее ненавидят, говорят что все это с лошадьми связано, ведь еда произошла, когда генерал заставил своих солдат жрать кормовые бобы, которые отказались есть лошади, по причине тухлости первых, и до сих пор карта любви к натто в современной Японии совпадает с картой лошадеводства в древней), живут в квартирах другого размера (тут квартиры измеряются в размерах “татами”, и размер одного “татами” в Токио меньше чем размер одного “татами” в Осаке) и даже говорят на другом языке. Язык осакцев называется “осака-бен” (осакский диалект), и его легко услышать во всем Кансае (города Осака, Кобе, Киото). Нам на равнине Канто (Токио и другие) их осакский японский слышать неприятно, он кажется грубым, резким и невежливым.

В Кансае даже движение людей на эскалаторах устроено по-другому. Вообще, движение в Японии левостороннее, как в Англии, а не как в России. Поэтому во всей нормальной Японии стоять на эскалаторе тоже надо слева, а идти справа. В Кансае — с точностью наоборот. Популярная легенда гласит, что в Токио жили самураи, предпочитающие быть слева, чтобы легче доставать меч. А вот в Осаке жили торговцы и они предпочитали прятать свои мешки с деньгами от воров и поэтому стоять справа. Не ясно в этой теории только одно — откуда у самураев и торговцев были эскалаторы. На самом деле все пришло от Всемирной Выставки 1970 г. в Осаке, когда идея поменять движение родилась ради удобства гайдзинов, а с тех пор так и осталась.

Кроме того в Осаке, в японских банях “сенто” любят такое развлечение как “денки буро”.

О! Денки буро — уникальное развлечение, доступное лишь в лучших местах на земле — ведущем клубе садомазохистов Германии “Дас Спанкен Хаус”, американской тюрьме “Гунтанимо” и, как утверждают, почти в любой японской общественной бане в Осаке. Денки Буро — электрическая ванна — две пластины стали в ванной пропускают через воду разряды тока. Вода кипит, булькает и бьется током. Единственный раз я рискнул в нее залезть в одной бане в Киото, и как залез, так и вылез. Убийственно. Кстати, вылезать сразу неприлично. На все в Японии есть правила, и в электрической ванне не принято сидеть дольше 5 минут, но и вылезать раньше трех минут не следует. Три минуты мокрого тела, рвущегося от тока, — никому не советую. Кроме постоянных посетителей “Дас Спанкен Хаус”.

Как хорошо, что я приехал в Токио. Натто — это вкусно. Денки Буро — это больно. Неужели приехал бы я, наоборот, в Осаку, то все бы для меня было бы наоборот?

Легенды земли огня

Остров Кюсю — легендарное место рождения Японской цивилизации. Именно здесь была построена богами хижина из перьев баклана, и здесь родился первый японский император, от которого произошли потом все японцы. Но первый император — не единственный герой, родившийся на этой земле.

Практически в каждом регионе Японии есть своя легенда о мальчике. Подобные легенды начинаются всегда одинаково. Старым и бездетным родителям боги неожиданно даруют сына. Да не обычного, а с каким-нибудь чудесным даром. Сын вырастает богатырем и совершает множество подвигов, всем на радость. Вы поняли. Рядом с Токио, в Хаконе, стоит статуя Кинтаро — мальчика, чья чудесная способность заключалась в необычайной силе (и толщине пуза), так что уже с младенческих лет он дрался методом японской борьбы сумо с местными медведями. Поэтому медведи в Хаконе перевелись, а статуя есть. В Окаяме туристы фотографируются рядом со статуей Момотаро — другого чудесного мальчика, который умел разговаривать с животными.

Жители Асо и соседних деревень тоже не стали отставать от остальных. Жизнь рядом с действующим вулканом вообще располагает к мифотворчеству, которое включает не только легенды о сиськовых деревьях. Вы не знаете, что такое сиськовое дерево? О, это особая достопримечательность Кюсю, рекомендованная к обязательному посещению местным туристическим центром. “Одна женщина совсем не имела груди. И тогда она попросила у бога грудь, то есть бог послал семечко, она его посадила, и из него выросло сиськовое дерево. Это дерево — бог сисек. Женщины с маленькими сиськами со всей Японии приезжают молиться сиськовому дереву об увеличении груди. Дерево надо полить саке, помолиться, а потом сделать себе операцию”. Так как с грудью у японок плохо, полагаю, что бедное дерево стоит вечно пьяное. Этот регион называется по-японски “огненная земля”. Там, где не хватает огня из вулкана, помогают люди; раз в году, перед тем как сжечь старую траву на склонах, местные жители выбирают специальную девочку (до 13 лет), которую на месяц запирают одну в специальном святилище поддерживать очаг огня.

Кроме огненной девочки здесь есть и своя легенда о чудесном мальчике.

Чудесный мальчик в Асо имел одно замечательное свойство — он очень много писал. И там, где он писал, рис всходил лучше обычного, а бамбук вообще рос как на нитратах. Слава о моче мальчика разнеслась на всю префектуру Кумамото, и его стали звать крестьяне со всех деревень писать на поля.

На каждого героя есть по злодею. На земле Кюсю объявился злой чертик, который тоже писал много — и исключительно кипятком. Кому это понравится? Наш героический мальчик вызвал злого чертика на дуэль для настоящих мужчин. Кто кого перепьет.

Чертик выпил много саке, но мальчик выпил значительно больше. И когда чертик уже отключился, мальчик все еще продолжал пить. Наша взяла. Правда, после такого количества саке мальчику пришлось отлить. А делал он это, как известно, лучше других. Из его мочи началась одна из полноводных рек региона, названная специально в честь этого события, а у истока ее лежит громадный черный камень, и местные жители как один уверены, что он получился из застывшей какашки их национального героя.

А с чертиком неловко, конечно, получилось. К чертикам у японцев никакого уважения. Например, считается что чертики обычно приходят с севера. В замке Кумамото — одном из трех великих замков Японии — ворота на севере таки сделали, но, внимание — азиатское коварство, держали их всегда закрытыми, чтобы чертики не прошли. Нет, чтобы сделать глухую стену…

 

Добро пожаловать в ад

Хоккайдо. Холодный японский север. На Хоккайдо японцы живут совсем недавно и малочисленно, а потому остров наименее испорчен, на Хоккайдо нет ни одного самурайского замка, а японские полицейские настолько боятся русских моряков, что всегда спрашивают “Пасупото плиз!”. Откуда пасупото, мы из Токио, пасупото не спрашивают даже в аэропорту при посадке на рейс.

На Хоккайдо все названия не такие как в Японии. Ноборибецу? Васибецу? Бецу — река на древнем языке исчезнувших индейцев Айну. На Хоккайдо огромные леса не только в горах, но и в самых плоских местах. На Хоккайдо настолько другой климат, что вообще нет сезона дождей! Конец июня — все ходят в куртках, днем на улице всего +15 градусов. Это же весна! Такая радостная зелень повсюду. В машине, на которой приехали нас встречать из отеля, работало отопление. Причем так градусов на 40. Отопление в июне? Я еще подумал, что, наверное, сотрудники отеля живут на горячем источнике, уже привыкли и не могут выходить из бани на улицу просто так. Оказалось, что это не они одни такие. Я все время жутко мерзну зимой в Токио, газовые обогреватели в общественных местах включают экономно лишь в самый мороз, когда уже невозможно, –15 градусов, и все стоят греют замерзшие пальцы прямо у огня, но не так на Хоккайдо… +15, лето, а в магазине у продавщицы горит огонь в газовом нагревателе!

Добро пожаловать в ад! Не пугайтесь этих слов. Слова обманчивы. Случается так, что стоящий указатель “променад в ад”, выводит на тропинку, ведущую в одно из самых уникальных мест нашей планеты. Променад в ад, утренний моцион в аду, гори оно все огнем, улетай с черной вороной, но побывать в этих местах интересно. Дзигокудани (адская долина, долина гейзеров) — я знаю в Японии как минимум три места с таким же названием. Это не карьер, а просто трава не растет там, где текут реки из кипящей сернистой кислоты. Демоны дзигокудани то спят спокойно, то начинают пыхтеть и булькать так, что из земли поднимаются целые столбы кипятка! Бульканье, пыхтение и дымление. Среди рек из серной кислоты и настоящих серных водопадов, можно выйти к огромному черному озеру Оюнума — горячее болото. Черные берега, булькающая ядовитая вода, жуткая вонь. Как представить себе ад, если не так? В конкурсе на звание самого вонючего озера в мире Оюнума заняло второе место. Первое пришлось уступить коллектору московской канализации.

К воде озера подошли мама с совсем маленьким мальчиком, таким младшим школьником, из тех, что ходят в смешных желтых шапочках.

— Мама, мама, — спрашивает мальчик, — какой большой горячий источник, а в нем можно мыться?

— Нет, что ты. В это озеро ни в коем случае нельзя входить. Температура воды 130 градусов, а сернистая кислота очень высокой концентрации. Сваришься и растворишься заживо.

Это не мама такая умная, а просто всюду вокруг озера стоят черные покосившиеся таблички с надписью “не подходить” и объяснением почему. Очень похоже на болото из мультфильма про Шрека. Но мальчик оказался сообразительнее. Он так задумчиво посмотрел на большой горячий источник и сказал:

— Надо же, какое получается красивое место для самоубийства!

Вот ведь. Посмотрел на положительную сторону вещей. Оптимист.

Но я считаю — это правильно. Надо выбрать хорошее место заранее, а то потом будет поздно, и придется самоубиваться в плохом. Для справки: в этом году в Японии добровольно расстались с жизнью шесть младших школьников.

Гора над озером — небольшой, но очень активный вулкан. Настоящий генератор туч — дым из него идет густой и его много. В древности Айну называли “погодной горой” и предсказывали по его дыму погоду. Если дым заполнил все небо — то пиши пропало, день будет неудачный.

Вообще, южная часть Хоккайдо — места гор низких, но симпатичных. Здесь же рядом, на озере Тойя, во время второй мировой войны взялся и вылез как прыщ из земли новый вулкан. Было плоско, а потом вымахало за два года такое нечто на 290 метров. Японцы сначала обрадовались, посчитали, что этим знаком японские боги обещают победу и назвали новый вулкан именем верховного главнокомандующего императора Сёва. Победы, правда, не последовало, и японское правительство попыталось историю замять и даже уничтожило все упоминания о горе, так что мы о ней бы и не узнали, если бы не местный почтальон, который следил за рождением вулкана, записывал и фотографировал его ежедневно. А после войны на сэкономленные деньги взял и купил вулкан в свою собственность. Тогда это было еще дешево. Сейчас у вулкана построили туристический городок, на вулкан можно подняться и посмотреть. Его сосед сделал большое извержение, засыпав весь городок пеплом, последний раз в 2000 году, из-за чего пришлось всех эвакуировать на три месяца. После этого не только цены на недвижимость под вулканом упали, но и цены на услуги отелей. Стало выгодно. Хорошие места. К сожалению, на верх гор мы в этот раз не успели забраться — всего за два дня много не успеешь. Стоит вернуться и заглянуть уже наконец вулканчику в жерло, посмотреть, чем он там не доволен.

Спустившись за табличку “не подходить” (русскому человеку лишь напиши не подходить, и он сразу залезет в серное озеро), мы совершенно случайно встретились лицом к морде с растрепанным маленьким лисенком. Я, конечно, моментально подумал, что мне очень повезло. Лисенок столько же моментально подумал, что ему не повезло (опять гайдзин с фотоаппаратом!) и побежал так, что пятки засверкали. Это вообще основная проблема в общении с дикой природой — сразу после слова “привет” в следующем кадре уже видишь пятки собеседника. Диалог есть, обмена мнениями нет. Но, оказалось, что мои длинные ноги тоже позволяют бегать не медленнее лисенка. В конце концов, он ушел от меня не честным приемом — по каким-то трубам перебрался через сернистое озеро, в местах, куда я со своим весом наступить уже не мог (если, конечно, не учитывать соображения, что место для самоубийства действительно хорошее).

На Хоккайдо пустые широкие улицы, где трава растет из дырок в асфальте, совсем как в Подмосковье. На Хоккайдо растут березы, и почти не бывает тайфунов. На Хоккайдо не жарко даже летом, много места и все дешево. В этом году в Токио открыли школу выращивания клубники, полгода, всего 15 тысяч долларов цена, не считая проживания (в специальном крестьянском доме). Клубника в стране, где ее часто продают по 2.5 доллара за штуку в отдельной упаковке — самый стабильный и надежный источник дохода на Хоккайдо. С пары грядок вполне прокормишь немногочисленную семью.

Многие так и делают. На обратном пути из отеля нас согласился подвести до Титосе один старичок. И вот в его машине не было включено отопление. И он еще посмотрел на термометр с 15 градусами и сказал — “сегодня будет очень жаркий день”. Да. Вы тоже догадались? Он оказался родом из мест рядом с Токио. Из Камакуры. Вышел на пенсию и уехал на Хоккайдо. Первый год, говорит, что просто гулял, а вот деньги кончились и устроился на полгода помогать с мелкими работами в отеле. Но в тот же день с нами он уже решил вернуться домой.

А я вот, может тоже скоплю денег, выучу правила выращивания клубнички, куплю себе кусочек земли у леса и заживу как человек! На север! На Хоккайдо! Вдруг и у меня на клубничной грядке когда-нибудь родится мой персональный вулкан.

 

Балкон

В Японии, чтобы определить, что городскую квартиру снял иностранец, достаточно всего лишь взглянуть на балкон. На каждом балконе каждой квартиры — две перекладины. Между двух перекладин — палка для сушки белья. Если палки между перекладин нет — квартира еще не сдана. Потому что, и этот удивительный сюрприз обнаруживает всякий гайдзин, снявший в Японии квартиру, перекладины для палки считаются частью квартиры и сдаются с ней, а подходящая к ним по размеру стандартная палка — продается отдельно в частную собственность. В любой японской семье не просто есть своя бельевая палка — она сохраняется при переезде с квартиры на квартиру и передается из поколения в поколение.

Если вы расскажете японцам, что в вашей семье передаются, например, серебряные ложки, то японцы очень удивятся. Разве вы король? И если так, то тогда почему на вашем гайдзинском балконе между двух перекладин покоится не настоящая палка, а дешевая веревка. По цене настоящая бельевая палка в Японии не только как минимум в 10 раз дороже целого мотка хорошей бечевки, но и точно превышает целый серебряный столовый набор. Их продает специальная палковая мафия: люди, выбравшие своей профессией исключительно палки. Ими не торгуют в обычных магазинах, но если вы услышали из окна призывное завывание “Такея-саодаке…”, то скорее натягивайте штаны и быстрее бегите на звук. Это в ваш район приехал специальный фургон продавца палок. “Бамбуковые палки на продажу” — фальшивит фонограмма из динамиков, да, впрочем, и палки уже стальные. Но бежать все равно надо: следующий такой шанс в стране Япония вас может ожидать не скоро. Конечно, дорого, конечно, не просто. Но что же делать, если вы японец и не знаете, что белье можно сушить не только на дорогих и редких палках, но и на дешевых и доступных веревках?

Что ты для меня, страна Япония? Еще одна чужая страна в моей биографии да и только. Все время я знаю, что я тут временно и не собираюсь оставаться. Вот уже сколько раз уехать собирался, да мешало то, то это. Что-то все пока задерживаюсь. Но я все равно здесь временно, честно.

И вот как уеду, так и пойму, что же я оставил. Ой, как я стану жалеть. Ой, как стану скучать по белоснежным горам зимой, по нависающей шапке Фудзи, по теплу горячих источников, по такой невкусной лапше удон и по таким вкусным рисовым лепешкам сембей. Ну да я переживу, не впервой.

Только Япония большая, в ней много хорошего и плохого, а мне столько ни того, ни другого не нужно. Любить всю Японию — увольте. Так что сохрани лучше мне, голова моя, в памяти лишь самое главное, не забудь, ладно? Сохрани кривые улочки у моего дома, улочки без названия, по которым гуляет множество котов и ходят по ним все тихо-тихо, чтобы не шуметь. Сохрани сосну-красавицу у соседнего дома и яркую-яркую тую у моего окна. И главное, сохрани в памяти мой дом, а? Хоть он и не мой вовсе. Хоть я вот в нем сколько живу, столько думаю — а ведь я из него скоро уеду. И всякий раз корю себя за покупку громоздких дорогих вещей, вроде нового ковра, которые придется так скоро и так бессмысленно бросить. А все ближе, когда я расстанусь с тобой навсегда дом, совсем скоро, да и ты долго не проживешь. Ты же маленький, деревянный, гниленький уже домик. Снесет тебя хозяйка безжалостно и поставит новый. Но я тебя не забуду, ведь ты мой, родной. Деревянный. Как хорошо в тебе дует зимой. Как отрадно шебуршит страницы книг теплый ветер летом. Как приятны босым ногам старые рисовые циновки на полу — татами. Как мягко лежать на футоне, писать эти строки, и радоваться, что все еще есть, пусть оно мимолетно, но, пока, оно со мной и я с ним.

Я понял это все сегодня, когда услышав призывное “такея саодаке…” сорвал с балкона натянутую веревку и поспешил к продавцу за своей новой, блестящей балконной палкой, которую мне будет некому передать.

 

Несколько слов о японском доме

Квартиры в Японии бывают двух видов: либо комфортабельные, либо с добрыми хозяевами, готовыми сдать квартиру иностранцу. По очевидной причине приходится выбирать из вторых.

— Очень хорошая квартира, — сказал агент. — Все есть — шкаф, кондиционер и пол.

— Очень хорошая, — согласился я. — И все есть — и даже вот этот ящичек, это что?

— Это кто — прах.

— Прах?

— Прах дедушки. Он завещал быть похороненным в своей квартире. Никак нельзя убрать.

— Ну уж нет, — сказал я, — если жить в коммуналке, то пусть прах дедушки доплачивает половину ренты.

Кроме того забавен еще один факт. Все дорогие, престижные, элитные и, соответственно, недоступные мне квартиры, построены в западном стиле. Дешевые и простые — в японском. Чем в более японском — тем дешевле, прах дедушки — только один из примеров. Так что, уж поверьте, всеми способами с японским домом мне пришлось познакомиться интимно близко.

Есть такое у нашего начальника на работе развлечение — приглашать приезжающих визитеров к себе домой на званный обед. У профессора свой большой и прекрасный частный дом в престижном токийском пригороде Камакура и все в этом доме должно к обеду блистать красотой и богатством. Такой дом — гордость для японца, предмет зависти соседей и удивления гостей. Жена его готовит жутко сложный японский обед, с огромным числом перемен разных сложных традиционных японских блюд, типа супа из варенных крупных океанских крабов. Сама жена, конечно, за стол на таких ужинах даже не садиться. Только подает блюда мужу и гостям, как официантка. А муж развлекает гостей умной и неспешной беседой. Прямо как в гостях у турецкого султана.

Так вот о турецких султанах. Тут к нам приехали недавно несколько турецких ученых. И, конечно, начальник их сразу пригласил на такой званный обед. Вот они выехали вечерком, а начальник решил пока позвонить своей жене.

— Моси-моси, добрый вечер. Ну как, ты уже все приготовила к званному обеду?

— Добрый день. Какой такой, японский демон тебя побери, обед, ты мне ничего не говорил!

— Как не говорил, я тебе еще вчера сказал. Ты все забыла, срочно беги все покупай и готовь!

— Ничего я не забыла! Ничего ты не говорил! Ничего я не успею! Отмени, перенеси свой дурацкий званный обед.

— Нет, ты забыла. Я говорил. Ты все забываешь. Я уже не могу отменить, они выехали. Я могу их задержать. Пойду их поймаю и буду им пока достопримечательности показывать. Буду задерживать, сколько смогу. А ты быстрее беги и все готовь.

Поругались так по телефону, профессор трубку положил. И грустно так, ни к кому конкретно не обращаясь, говорит: “А ведь я ей и правда забыл сказать. Мы же с ней и не говорим никогда, я рано ухожу, поздно возвращаюсь, вот и не было времени сказать”.

Начальнику где-то 2 часа от дома до работы, он на поезде из Камакуры приезжает. В 8—9 утра он всегда уже на работе, даже в субботу. В 10 часов вечера он, обычно, еще на работе. И никто его не заставляет так работать, официально рабочий день здесь с 9 до 18, а суббота и воскресенье — выходные. Про плату за овертайм тут никто даже не слышал, все сидят сверх времени абсолютно бесплатно. Просто так принято, в Японии все работают с утра и до темна, да и после. Зато замужним женщинам, наоборот, в Японии не принято работать — они сохраняют дом. А мужья часто возвращаются домой очень поздно, когда их жены уже давно спят, и вроде возвращаться незачем, но дом есть дом и вернуться домой всегда приятно. Японцы даже ставят у входов в дома специальных каменных лягушек — потому что слово “возвращаться” и слово “лягушка” в японском языке — омонимы.

Японская культура — культура творческого заимствования. Она часто представляют собой инопланетную экзотику, но, на самом деле в ней можно проследить в заимствования из других стран. Взять всю письменность из Китая — это был сильный ход. Рамен, гьюзу, даже сам подход есть палочками, вместо ложек — присутствуют во всех странах Азии. Тому, кто с этим познакомился впервые в Японии, эти традиции кажутся экзотикой Японии, тому, кто в Китае — экзотикой Китая. А в современном языке уже до 30% разговорных слов заимствованы из английского языка. Это, правда, не помогает, потому что разобрать их в японском произношении и записи очень сложно, но с этим нам просто не повезло. Если бы у древних японцев в соседях, с которыми они столкнулись первыми, оказались бы не китайцы, а, например, русские, уверен, что чайная церемония проводилась бы сейчас у самовара, а искусные каллиграфы выводили бы черными кистями аз, буки, веди…

Что в японскую кухню пришло не от китайцев, то пришло от португальцев — табак (табако), хлеб (пан). Фейерверки, буддизм, чай, игра го (хотя мы и называем эту игру ее японским названием, но придумал-то игру китайский император), традиционный календарь, письменность — все забрали из Китая, часто через Корею, смешали с местным языком и верованиями. Сейчас, когда японская культура стала более открытой, другие страны тоже перенимают японские увлечения. Аниме и манга уже рисуются и популярны далеко не только в Японии, свои собственные сериалы и комиксы с ярковолосыми и огромноглазыми героями создают и корейцы, и даже американцы. Но это отдельная история.

Есть, однако, одна вещь, которая в Японию точно не пришла ниоткуда, и которая, видимо, не уйдет никуда. Эта традиция стоит и держит японца как корни. Недвижимость. Японский дом, удивительное строение, в котором все совершенно не так, как где-либо еще. Говорят, что театр начинается с вешалки, а маленькие мелочи японского быта начинаются прямо с порога. В прихожей жильцы и гости дома снимают ботинки и одевают домашние тапочки. Сразу бросается в глаза то, что уровень пола в японской квартире не одинаковый. Самый низкий пол в прихожей. Потом пол поднимается террасами, предотвращая попадания пыли с предыдущего уровня на следующий. Коридор уже чуть выше, чтобы пыль с уличных ботинок не попала в квартиру. Перед туалетом, по традиции, всегда стоят специальные туалетные тапочки, которые надо переодеть перед посещением. И ни в коем случае не забыть потом домашние тапочки назад, тапочки из туалета никогда не должны бывать в комнатах. В старых японских домах пол в туалете часто бывал грязным, в современных это, конечно, не так, но традиция осталась. И, наконец, самый высокий пол в самой традиционной комнате в любой японской квартире — в спальне.

Многое изменилось в современных японских домах на западный манер, но привычный быт — устойчивая традиция, и он не дает исчезнуть японскому дому совсем. Ни один другой народ кроме японцев не придумал спать, есть, сидеть и жить дома прямо на полу, без мебели. Даже самые современные модные и дорогие небоскребы Токио только снаружи выглядят западными строениями. Кухня, туалет, ванная, гостиная, столовая, кабинет — все эти комнаты уже могут быть сделаны по западному образцу, или, как говорят японцы — “ёсицу”. Но внутри каждой квартиры всегда есть хотя бы одна комната-спальня, в японском стиле, или как говорят японцы: “васицу”. В такой комнате обязательно постелены рисовые циновки татами прямо поверх бетонного пола. Обычное современное стеклянное окно закрыто сёдзи — раздвижными решетко-образными деревянными перегородками, проклеенными белой рисовой бумагой. Такие бумажные ставни хорошо пропускают свет и надежно закрывают обитателей жилища от посторонних взглядов с улицы. Японская комната не предназначена для мебели — тяжелые деревянные конструкции нельзя поставить на рисовый пол, покрытый татами, но в стене всегда делается встроенный большой шкаф, огороженный не пропускающими свет раздвигающимися плоскими деревянными рамами фусума. В старинном японском доме такие рамы отделяют так же комнаты друг от друга (а так как их легко снять, то, значит, число комнат в японском доме легко менялось в зависимости, например, от числа гостей), но в современных бетонных домах всего с одной японской комнатой такие ухищрения уже не используются. И, конечно, в японской комнате всегда есть токонома — деревянная ниша, в которую можно что-то поставить: когда-то в такой нише самурай ставил свой меч, женщины вешали картины или ставили букеты икебаны, но в современной спальне на единственной твердой, не рисовой платформе, на пол чаще всего ставится телевизор. Спят в японской комнате, постелив на пол специальный матрас — футон.

Когда я учился в Японии в институте, помню, как приехал к нам приглашенный профессор из Китая и пожаловался, в каком плохом месте его поселили — и еду не приготовить (кухни нету), и спать приходится на полу. Японская секретарша удивленно:

— Как, а разве в Китае спят не на футонах?

Китайский профессор обиженно:

— На кроватях.

Секретарша:

— Это что же, никто кроме нас, японцев, на футонах не спит, что ли?

Китаец, чуть скривившись:

— Может, корейцы?..

Секретарша задумчиво:

— А-а… Ну, может быть…

Помолчали.

Секретарша, озадаченно:

— Кровать… кровать… Но она же занимает столько места!..

Чертовски верное наблюдение. Кровать в японской квартире — штука явно лишняя. Ведь там, где стояла бы кровать, можно стоять, ходить, сидеть, дышать воздухом… Ночью постелить футон, выспаться, утром свернуть, и снова — стоять, ходить, дышать в свое удовольствие. Можно даже позвать друга и поместиться с ним в это пространство вместе — приятно провести время. Можно завести кошку или собаку, можно купить фикус в горшке. Да мало ли на что можно потратить драгоценные квадратные метры, которые иначе жадно захапало бы себе деревянное четвероногое чудище. Нет, нет и еще раз нет. Кровать — жутко неудобное, непрогрессивное изобретение чьего-то злого гения, мечтавшего о том, чтобы людям жилось тесно. Долой кровать, и да здравствует футон! Даже если кроме японцев о нем никто не знает. И упасть во сне с футона нельзя, не то что с кровати.

Традиционная японская кухня, в которой все тоже происходит прямо на полу, а готовят еду, управляясь специальными большими поварскими палочками, встречается, наоборот, совсем редко. С появлением в Японии газовых и электрических плит, оказалось, что западная модель кухни более удобна и функциональна, да и сидеть многие уже привыкли за обеденным столом на стульях, а не традиционно скрестив ноги на мягких подушках на полу за низким японским столиком. Поэтому многие японцы уже не имеют японских кухонь. Но зимой, когда в японских домах становится действительно холодно, все вспоминают о старых бабушкиных японских домах. В связи с тем, что японцы придумали миллион методов обогрева тела и не одного способа обогреть квартиру, зимой, когда температуры дома и на улице часто равны, приятнее обедать в японском стиле.

Судите сами. Итак, как обогреть себя? Хит зимних продаж — маленькие недорогие пластинки “хоккайро”. Пластинка достается из упаковки, приклеивается на одежду, в ботинки или прямо на тело, и вот 8 часов ощущения тепла вам обеспечено. Как это работает? Оказывается, довольно просто. Пакетик содержит всего-навсего порошок из железных опилок. Раскрытие упаковки открывает поры пакетика, через которые на железные опилки поступает кислород из окружающего воздуха, и железо начинает ржаветь. В природе железо, обыкновенно, ржавеет с черепашьей скоростью, которую к тому же мы, как правило, пытаемся замедлить еще сильнее. “Хоккайро” — обратный случай, и к железу в пакетик добавили соль, как катализатор реакции, 8 часов — как раз тот срок, за который вся железная крошка “сгорает” в пакетике, отдавая тепло, нагреваясь, в зависимости модели, до 50—70 градусов Цельсия. Недостаток всего один — тепло отдается медленно, а, значит, легко получить серьезный ожог и даже не заметить момента.

Для любителей трав и растений есть и более природный подход к обогреву. О шерстяных лифчиках, придуманных японцами к этой зиме, писали в ноябре все агентства новостей. Дело, однако, не в шерсти, а в том, что внутри. Лифчика у меня нет, как вы понимаете, но уже несколько лет валяется обогревающая собака “ататами ван-ван” с той же начинкой. Собаку можно набросить на шею как шарф, но перед этим она, как и лифчик, нагревается в микроволновой печи вместе со своей начинкой из песка, перемешанного с сухим острым красным перцем. Результат похож на эффект горчичника — тепло действительно чувствуешь, но геройство девушек, фотографирующихся для рекламы в этих “горчичных” лифчиках, западные агентства, похоже, не оценили. Греющие приспособления, естественно, не ограничиваются предметами одежды. Иногда зимой японцам все же хочется снять с себя греющих собак и отклеить все “хоккайро”. Например, перед сном. На помощь приходят электрические одеяла, представляющие собой довольно тонкие простынки, прошитые стальной проволокой. Эти простынки включаются в розетку, и электричество нагревает проволоку. Счастливого сна и уж постарайтесь не описаться, а то будет как в стихотворении про “недолго мучалась старушка в высоковольтных проводах”.

За столом тоже мерзнуть нехорошо, и традиционный невысокий японский стол обретает на зиму специальный шерстяной подол. Под этот подол можно (и нужно) прятать ноги, а там уже ждет вмонтированный в стол электрический обогреватель, пусть нос мерзнет, но хоть ноги за обедом находятся в тепле. Такой греющий стол называют “котацу” и одно это изобретение меняет ощущение от зимних обедов в японском доме на все 180 градусов! Да и сама еда зимой тоже меняется и принимает на себя вторую обязанность — не только кормить, но и греть. Зимой и только зимой обеденный стол начинает играть еще и роль кухни: в центр устанавливаются маленькие газовые горелки с одной конфоркой, продающиеся всю зиму в каждом магазине. Зимой в Японии популярны семейные приготовления супа “набе”. На горящую конфорку прямо на столе ставится кастрюля воды и в нее все кидают салат, овощи, тофу, грибы, ракушки, кусочки рыбы — все что угодно, главное не ингредиенты, а процесс. В отличие от более привычного процесса кулинарии у “набе” есть начало, но нет конца, то есть момента, когда суп готов. Суп готовится и поедается одновременно. Сварил свою ракушку, вынул, съел, положил следующую. Процессы приготовления, поедания и согревания участников изнутри горячим супом и снаружи горящим газом, таким образом, становятся единым циклом.

Закончу часть об обогреве себя, традиционно, то есть туалетом. Знаменитые японские туалеты с множеством кнопочек выполняют ровно одну, но очень полезную, функцию. Зимой, когда с утра в туалете температура такая, что вода замерзает в раковине, японский туалет подогревается, исключая примораживание касающихся поверхностей, то есть задницы, к унитазу. По сравнению с традиционным, все еще часто применяющимся в Японии, туалетом в виде дырки в полу, эти современные туалеты, напоминающие пульт управления космическими полетами, конечно кажутся чудом мысли. Однако, и традиционные туалеты в Японии были отнюдь не просты. В кровавые времена феодальных междоусобиц жизнь самурая напрямую зависела от батто-дзюцу — умения быстро вытащить меч в любой момент. К сожалению, когда какаешь (а самураи, да-да, тоже какают) сидя в туалете, батто-дзюцу получается несколько скомканным. И ниндзя про это знали, делая туалетную жизнь самураев полной опасностей. С помощью специальных, сложнейших чудес японской архитектуры, удалось в самурайских деревянных домах делать туалетные комнаты всегда без единой балки — чтобы ниндзя, в те времена вполне реальный наемный убийца, а не герой корейского кинематографа, не мог устроить в туалете засады.

Моя любимая часть любого дома — ванная комната. Японцы любят мыться. Японская ванная — большой таз с водой, а под ним дрова. В бане следовало самому себя варить, подкидывая дрова. Мыться в такой традиционной ванне — занятие опасное. На дно таза клали маленькую деревянную табуретку, чтобы сидеть на ней. Ведь, если нога или попа соскочит с табуретки, то они коснутся раскаленного на открытом огне дна таза: бывает помоешься, а бывает — обгоришь. Но и такая ванна раньше считалась дорогим удовольствием. Обычно ванна была только в одном доме на деревню, и хозяин пускал мыться после своей семьи по очереди всех жителей. В одной и той же воде. И сейчас в традиционных гостиницах “менсюку”, где уже есть и водопровод и даже иногда горячая вода, хозяин раз в день заливает ванну горячей водой и накрывает деревянной крышкой, чтобы вода медленнее остывала, потом в эту ванну залезают мыться по очереди все постояльцы. Главное не оказаться последним.

Опять же современная ванна, конечно, во многом изменилась и никто уже не разводит под собой костер, а просто наливают горячую воду, нагретую компактными, но мощными газовыми нагревателями воды (центрального отопления и центральной горячей воды, как в России, в Японии нет). Но и в самой современной японской ванной комнате особенности японского быта сразу обращают на себя внимание. Например, душ расположен очень низко. Конечно, рост среднего японца ниже роста среднего европейца — но не настолько же! Секрет отыщется тут же рядом — японцы принимают душ не стоя, а сидя на специальном стульчике. На самом деле совершенно замечательная идея: собственно мыться, то есть тереть себя мочалкой, поливать мылом и шампунем, значительно удобнее сидя, а поток воды стекает в водосток на полу ванной комнаты. В собственно ванну заходят уже чистым и мытым. Поэтому душ никогда не расположен над ванной, как бывает в компактных европейских квартирах, а рядом с ванной. В богатых семьях, где ванны большие, одну ванну наливают на всю семью и, помывшись предварительно в душе, залезают в ванну все вместе, всей компанией, иногда с друзьями. В Японии принятие ванны — не процесс мытья тела, а процесс получения эстетического наслаждения от горячей воды и процесс социализации: раздевшись до гола и распарившесь в горячей воде японцы становятся открытее и разговорчивее. Ну, а в более бедных семьях, когда ванны меньше, семье приходится принимать ванну по очереди, от старшего до младшего, сохраняя тепло одной и той же горячей воды под крышкой, совсем как в традиционных постоялых дворах.

Теперь немного об обогреве дома. Не знаю, в какой стране изобрели батарею, но явно не в Японии, потому что тут их нет. Электрические калориферы греют ровно так же, как лампы, то есть только то, что попадает в их поле света, а кондиционер надрывается, но устает бороться с морозным ветром из многочисленных щелей между деревянными щепками, из которых построен мой дом. В результате того, что ночная температура упала до 7 градусов тепла, нагло игнорируя доклад ученых о глобальном потеплении, мне окончательно надоели кондиционеры, которых у меня в квартире две штуки, электрогрелка и электроковер, каждого из которых по одному, но греют они все вместе по такой погоде с мощностью, примерно сравнимой с теплоизлучением одного комара. Окон при этом у меня на 2-х комнатную квартиру 9 штук, все в одно стекло и все от этого обогрева текут так, что под ними уже лужи, а температура в квартире мало отличается от температуры на улице. И вот я пошел в магазин выбирать очередную технику для обогрева. Лично мне сразу приглянулись электро-тапочки модели “почувствуй себя терминатором”. То есть ноги они наверняка греют. Но сама идея ходить по квартире, будучи привязанным за провод к розетке электричества, меня несколько удивляет.

Самый эффективный по соотношению цена/тепло метод обогрева, как рекомендуют все японские сайты, это — обогревательная печь с огнем. Такие печки стоят абсолютно повсюду — они обогревают зимой отели, железнодорожные станции и очаги горнолыжников, так что я их хорошо знаю. Действительно, очень тепло. И модели современные какие красивые пошли! Куча кнопочек, электронный дисплей, термометры, климат-контроль, поддержка нужной температуры и автоматическое выключение огня в случае землетрясения. Чудо, а не прибор. Работает от керосина. То есть у меня теперь в доме появился супер-современный японский примус и 20-литровая пластиковая канистра керосина с ближайшей заправки (оказывается, на всех заправках тут наливают керосин). А чтобы вы не думали, будто каменный век, к канистре опять же куплен электронный насос на батарейках, сам чувствующий уровень емкости печи и никогда не переливающий керосина больше чем нужно.

Я живу скромно, машины и личного самолета у меня нет, да и никогда не хотелось. На работу на метро, в магазин — на велосипеде. Вот уж не думал, что начну обращать внимание на рост цен на бензин. Теперь раз в неделю одевшись в куртку и схватив в руки красную пластиковую канистру, сажусь на велосипед и подъезжаю к заправке. Со всеми войнами нашего века цена постоянно растет, мой старый велосипед становится все более ржавым и помятым от перевоза тяжелых канистр нефтепродуктов, а у заправки всегда стоит припаркованным шикарный гоночный автомобиль альфа-ромео. То ли это значит, что кто-то из сотрудников заправки уже разбогател на этих ценах не хуже арабского шейха, то ли это значит, наоборот, что и них уже не хватает денег на бензин, чтобы эта альфа-ромео еще и куда-то ездила от заправки.

Но вот тепло от керосиновой печи и правда отменное. И запах тоже. Это не просто отопление “по-черному”, это гвоздь в сапоге. Представьте комнату в 4 квадратных метра, в которой вы поставили выхлопную трубу от автомобиля. Тепло станет действительно быстро. А теперь замените трубу от автомобиля на трубу от реактивного двигателя самолета, потому что керосин — это еще круче, чем бензин. И дешевле. Меня только удивляет, почему японцы еще не ставят в квартирах маленькие термоядерные реакторы и не продают канистры с обогащенным ураном. Еще выгоднее бы получилось. Но, конечно, и от керосинки тепло-то как! И каждый час инструкция требует на 2 минуты открывать все окна в квартире и проветривать воздух. То есть каждый час две минуты жутко холодно. А потом — потом снова тепло! Греет такая печь просто своим выхлопом, и, одновременно, сжигает кислород в комнате. Но, конечно, в 5 раза дешевле чем электричество.

Всякое изобретение чем-то меняет наш быт и культуру, и ничто не делает японский быт так, как японский дом. Любая мелочь имеет огромное влияние. В японских многоквартирных домах не предусмотрена не только тепло, но и звукоизоляция, каждый человек как на ладони. Поговорка “мой дом — моя крепость” произошла из Англии, в Японии она не знакома и не применима — дом не охрана и защита от внешнего мира, а лишь крыша над головой. Когда соседи за стеной чихают, мы говорим: “будь здоровы”, а теплыми летними вечерами в Токио видно, как на улицах у домов сидят люди, вышедшие поговорить по сотовым телефонам: чтобы не мешать шумом своих разговоров домочадцам и соседям. И это — маленькая черта быта. Существующие ровно по той же причине слишком большой открытости японского дома так называемы отели, любви — отели сдающие на час специально оборудованные закрытые тайные комнатки для занятий сексом в среднем ежедневно принимают 2 миллиона японцев, что, надеюсь, обозначает примерно 1 миллион мужчин и 1 миллион женщин. Как вам такое?

 

Несколько слов о спорте

Мужчина должен любить какой-нибудь вид спорта. Если не участвовать, то уж болеть. Если и не болеть, то хотя бы иметь возможность обсудить за пивом с товарищами. И вот по этой, вроде бы простой, программе действий меня всю жизнь преследовали неудачи. Занятия спортом? Длинный рабочий день программиста не оставляет на это времени. Посмотреть олимпийские игры по телевизору? Сравнение собственного отвисшего живота и мускулистых рук спортивных гимнастов отвлекает от сути и мешает почувствовать внутреннюю связь со спортом… Так было до тех пор, пока, случайно, включив вечером телевизионный канал “Евроспорт”, я не наткнулся на трансляцию матча сумо. Не самый европейский вид спорта. Но ни мышцы пловцов, ни рост баскетболистов не протягивают мне такой тонкой нити душевной связи, как толстое пузо борца сумо и его тренировки, включающие ежедневное поглощение жирной пищи и многих литров пиво. Сумо — спорт для настоящих мужчин!

Оставим шутки. Получилось так, что последние шесть лет я живу в Японии и невольно заразился японским уважением к сумо. Как приготовление рыбы, заваривание чая и практически любое другое действие в Японии, сумо — это не только вид спорта, но и древняя, очень уважаемая, традиция. Сумо — это не шуточное шоу толстых уродцев. В современной Японии родители и все родственники борца сумо выражают гордость по этому поводу при каждом удобном (и не очень) случаи. Самые красивые, самые стройные и худенькие девушки Японии мечтают ночами о замужестве с самыми толстыми секитори, как называют в Японии профессиональных борцов сумо. Секитори ведут активную спортивную и активную социальную жизнь — снимаются в рекламе и дают интервью на телевиденье, за ними охотятся папараци, а свадьбы очередных победителей в сумо и очередных мисс Япония, проходят как национальные праздники — несколько дней, с прямыми трансляциями по всем каналам ТВ.

Что хорошо для папараци — так это, что борца сумо всегда легко узнать на улице. Издалека слышно, как по асфальту в метро тяжело стучат традиционные японские деревянные сандалии гэта, в современной Японии их не носит почти никто, кроме борцов сумо, обязанных всюду и всегда носить традиционную одежду. Что хорошо для девушек — секитори очень богаты и не долго живут — не самые здоровые условия этого спорта делают среднюю продолжительность жизни секитори почти на 10 лет короче, чем средняя продолжительность жизни для среднего японского мужчины. То есть в качестве богатых мужей борцы сумо практически идеальны — слава, деньги и короткая жизнь.

Японская письменность, кандзи (буквально “китайские знаки”) пришла в Японию через Корею только в V веке и до VIII века японцы не сохраняли никакой записанной истории, поэтому установить, когда именно и как в Японии появилось сумо, невозможно. Историки предполагают, что подобные виды спорта существовали в Японии и соседних с Японией странах с древнейших времен, и некоторые из них сохранились до сих пор, например, ssireum в Корее и boke в Монголии. Некоторые историки так же предполагают, что в древности турки могли быть соседями японцев, турецкий язык часто относят к той же алтайской группе языков, к которой некоторые специалисты относят и японский (в этих двух языках действительно схожая грамматика и много схожих корней), а турецкая национальная борьба Yağlı Güreş считается схожей с сумо. Так или иначе, но в древнейшем сохранившемся японском тексте, Кодзики, книге японских мифов и истории датированной 712 годом, рассказывается легенда о том, как само владение японскими островами было определено богами посредством борьбы сумо.

Легенда повествует о том, как две с половиной тысячи лет назад верховным богом на японских островах был О-куни-нуси, бог магии и медицины, сын злого бога штормов Сусано-о, изгнанного на землю с небес верховной богиней солнца Аматерасу. Сына своего назначить наместником своей власти на земле хотела Аматерасу, но земные боги не признавали ее власти, а только власть О-куни-нуси и его многочисленных сыновей и какого бога не посылала Аматерасу для усмирения земных богов, все были повержены ими. В конце концов небесные боги послали на землю бога Такэ-мика-зути, бога молний, рожденного от меча, которым бог Изанаги убил бога огня. Такэ-мика-зути спустился на землю и вызвал О-куни-нуси и сказал ему: “Я послан небесными богами на твою землю, чтобы вернуть власть над землей сыну Аматерасу, что ты на это скажешь?”. Испугался О-куни-нуси и позвал своих сынов, но сыновья лишь советовали отцу отказаться от власти.

И тогда позвал О-куни-нуси своего самого сильного сына, бога Такэ-мина-ката. На кончиках своих пальцев Такэ-мина-ката играл огромным камнем, который не могли бы поднять и тысяча человек. “Кто здесь наводит смуту? — спросил Такэ-мина-ката, вызывая посланца Аматерасу на дуэль. — Дай мне проверить твою силу рук”. И с этими словами Такэ-мина-ката схватил руку Такэ-мика-зути, но рука бога молний превратилась сначала в ледяной столб, а потом в острие меча, и испугался Такэ-мина-ката и отпустил руку. Тогда наоборот Мика-зути взял за руку Мина-ката и сломал ее как тростник, а после вырвал прямо от плеча и бросил на землю. В ужасе бежал ставший одноруким Мина-ката, и так японская земля стала возвращена под власть небесной богини Аматерасу, через внука которой началась императорская линия, которая, ни разу не прервавшись, до сих пор правит Японией. Такэ-мика-зути же стал богом — покровителем японских боевых искусств, древнейшим из которых является сумо, а битва Такэ-мика-зути и Такэ-мина-ката считается первой в истории схваткой сумо.

Даже на этом кратком пересказе битвы богов, легко заметить, что с тех древних времен сумо сильно изменилось. В религиозной традиции синто состязания сумо проводились перед посадкой риса, в качестве дара богине урожая Инари. В периоды Нара (710—794) и Хейан (794—1192) состязания сумо проводились для развлечения императорского двора, а императрица Когёку (642—645) приказала дворцовой охране показать сумо для развлечения посланцев корейского двора. Тэнран-сумо — специальный вид борьбы сумо, исполняемый только в присутствии императора, остается традицией до сих пор. Среди самураев физическая сила считалась наиболее важной для воинов, и самураи нанимали борцов сумо, платя им щедрые стипендии, а в некоторых случаях даже возводя наиболее талантливых борцов до ранга самураев. Схватки сумо были в те времена значительно более жестокие и опасные, чем сейчас, часто кончающиеся ранениями борцов, каждый из которых хотел больше всего привлечь внимание к своей силе кого-нибудь из великих самурайских князей. Великий властитель древней Японии, князь Ода Нобунага, прожил всю свою жизнь с мечтой объединить Японию “под одним мечом”, вел непрерывные войны, сумев завоевать почти всю феодальную Японию перед своей смертью. Но со всеми войнами Ода Нобунага никогда не забывал и об еще одном своем важном увлечении — сумо. В феврале 1578 г. он собрал более 1500 борцов сумо со всей страны в своем замке Азути. До этого случая никогда столько борцов сумо не собирались сразу в таком небольшом пространстве и под этот случай был придуман необходимый элемент современного сумо — очерченный ринг, в котором происходит борьба. До этого случая борцы сумо были ограничены разве что кругом зрителей и введение ринга помогло сделать сумо более безопасным и для самих борцов, и, особенно, для зрителей. Большая же часть ритуалов современного профессионального сумо появилось в период Эдо (1603—1867), когда состязания стали проходить в крупных городах с целью собирания денег на постройку самого важного: храмов, дорог и мостов. Правительство того времени, тем не менее, не одобряло боевых состязаний и несколько раз выпускались законы, запрещающие сумо. Это привело организаторов состязаний к созданию правил безопасного сумо-спорта. Так родился список 48 разрешенных приемов сумо и система тренировки, и то и другое используется в сумо по сей день.

Современные состязания проводятся на специальном ринге, называемом дохье, ограниченном специальными вязанками из рисовой соломы. Для каждого состязания ринг делают заново, а после состязаний — разбирают, в некоторых случаях — по домам восхищенными фанатами этого спорта. Первый борец, коснувшийся поверхности за кругом из рисовой соломы или коснувшийся ринга чем-либо кроме ступней ног внутри круга, — проигрывает, если, конечно, оба борца не нарушают правил и пользуются 48 разрешенными приемами. Каждое такое состязание чаще всего длится несколько секунд, но это секунды огромного напряжения и для зрителей и для спортсменов — сумо — это боевое искусство, где славу можно завоевать единственно посредством победы в чемпионатах и эту славу надо постоянно поддерживать новыми победами. Только лучшие сумоисты высших рангов получают зарплату и славу.

Все борцы современного профессионального сумо делятся на 6 групп, новый спортсмен начинает с нижайшей группы (кроме единственного исключения — талантливые борцы сумо из школьных и университетских команд, побеждающие на молодежных играх, могут сразу поступить во вторую с конца группу). И лишь две верхние группы считаются профессиональными и получают зарплату. Путь молодого спортсмена от любителя до профессионала обычно занимает много лет. И уже внутри высшей профессиональной группы все борцы разделяются на ранги. Комусуби — претендент в чемпионы, одзэки — чемпион, и когда одзэки дважды подряд становится чемпионом, он входит в высший ранг йокодзуна — чемпион чемпионов. На сегодняшний день в Японии есть только один борец, достигнувший этого высшего ранга, — монгол Асасерю Акинори, третий великий чемпион-иностранец в Японии.

Да, несмотря на то, что сумо — именно японский спорт и настоящее профессиональное сумо существует только в Японии, иностранцы тоже не отстают в этом спорте, и, иногда даже достигают великой славы. Недавно появившейся на звездном небосклоне сумо болгарский одзеки Котоосю, уже стал любимцем всех японских женщин-болельшиц. Котоосю Кацунори (специальное сумо-имя болгарина Калояна Махлянова, поскольку профессиональный борец получает новое имя, приходя в сумо) оказался в сумо по сути случайно. Будучи профессиональный спортсменом-борцом в Болгарии ему не повезло (или, напротив, повезло) несколько превысить все весовые категории, но с небольшим (для борца сумо) весом в 147 килограммов его с радостью приняли японцы. Японские девушки уже называют Котоосю за его красоту Девидом Бэкхемом и принцем сумо, его фотографии рекламируют в токийском метро популярный в Японии “болгарский” йогурт, мороженное (“кушайте наше сладкое мороженное, становитесь такими же толстыми, э… извините… сильными как борцы сумо”) и даже почему-то пожарную охрану. Среди всех иностранцев для японок Котоосю уже превышает в красоте знаменитого красавца, корейского актера Йон-сама (Пэ Ён Чун), а у мужчин — превышает по весу обоих популярных певичек Тату вместе взятых.

Профессиональное сумо — спорт традиции. Важность сумо отражена даже в японском языке. Японцы вообще мастера придумывать отдельные названия для самых странных и редких понятий, но тут они переплюнули сами-себя. В японском языке есть, например, слово 家族別 総当り , и (казокубецусоуатари), имя существительное, со значением “правило, запрещающее проведение матчей сумо между сумотори из одной семьи”. То есть это слово использовалось, видимо, однажды за всю свою историю, а в словаре есть, и без него никак. Профессиональное сумо — спорт истории. С древнейших времен японские богатыри, герои сказок, обязательно были сумоистами. Герой японских сказок, мальчик Кинтаро, с младенческих лет побеждал в борьбе сумо бурых японских медведей. Профессиональное сумо — исключительно мужской спорт. Строжайший регламент и наследие японских религиозных традиций синто не позволяют женщинам даже приближаться к рингу, так как это нарушает чистоту круга. Споры по этому вопросу не утихают до сих пор, появившись в поле зрения публики с тех пор, как губернатор Осаки Фусаэ Ота не смогла выполнить традиционное вручение государственного приза из рук губернатора победителю матча, ибо являясь женщиной, не была допущена к рингу. Пуристы сумо продолжают настаивать на священности этой древней традиции.

К счастью, кроме закрытого престижного профессионального сумо существует и сумо спортивное, являющееся, наоборот, одним из самых демократичных видов спорта. Здесь все участники делятся по полу и весовым категориям и никому из желающих не закрыт путь — из любой страны. Во многих странах созданы федерации сумо, а так же существует международная федерация спортивного сумо, признанная международным олимпийским комитетом. Син-сумо — новое сумо, как называют спортивное сумо в Японии, часто кажется японцем смешным (особенно женское и детское сумо) и не настоящим, но несмотря на это набирает все большую популярность. Клубы женского и мужского спортивного сумо существуют в России и во многих европейских странах, а в Японии на школьные сумо соревнования допускаются и девочки и мальчики.

Ну и, что уж скрывать, даже собаки. В отличие от нового сумо, собачье сумо является в Японии почти такой же древней традицией, как и человечье сумо, хотя и менее известной. Особенно популярно собачье сумо на острове Сикоку, где была выведена очень редкая порода собак Тоса, специально обучаемая для проведения собачьих состязаний сумо. Сложно даже представить, на что пришлось пойти японским собачникам, чтобы вывести породу-борца, против всех собачьих инстинктов драки. Поединки собачьего сумо заканчиваются, когда один из псов сумеет прижать другого пса к земле более чем на 5 минут. Величайшие собаки-победители, как и победители-люди, получают титул собачьего йокодзуна. Опять же, к счастью, собачие бои сумо никогда не кровавы, и никогда не кончаются ранениями или смертью собак.

Если же вас всё-таки не привлекает ни женское, ни школьное, ни собачье сумо, и вы хотите посмотреть в живую на настоящее действо, вам придется приехать на один из шести ежегодных турниров сумо. Каждый из турниров длится по 15 дней, и три из них проводятся в Токио, и по одному в городах Осака, Нагоя и Фукуока. Турниры собирают тысячи фанатов со всей Японии и цена входного билета очень высока, начиная примерно с 300 долларов. Однако, есть способ посмотреть на знаменитых борцов и значительно дешевле — совершенно бесплатно — достаточно прийти рано с утра на практику борцов. Смотреть и даже фотографировать практику знаменитых героев не запрещается никому из желающих, хотя, конечно, стоит не забывать, что тренировочные залы очень маленькие и надо никому не мешать, быть предельном вежливым и осторожным — как всегда, когда имеешь дело с настоящими мужчинами.

 

Несколько слов о любви

Настоящая книга обязательно должна содержать главу о любви. Один поэт сказал однажды другому поэту: “Вчера всю ночь писал о любви”. Другой спросил: “Ну и что?”. Первый ответил: “Как что? Исчерпал тему!”. Второй не поверил и рассказал мне, и я пошел писать эту главу.

Отношения между мужчиной и женщиной в Японии подчинены одной простой формуле. Мужчина работает, женщина заботится. О доме и о мужчине. После замужества женщины по традиции уходят с работы и становятся домохозяйками, мужчины, наоборот, работают, пытаясь накормить семью, с утра и до ночи, ничего по дому не делая. Мужчина даже не каждый день домой попадает. И очень устает. Поэтому в метро редко уступают место женщинам. Принято, скорее, наоборот — девушка стоит и держит сумки, а ее молодой человек отдыхает, закинув ногу на ногу на сиденье. Довольно часто можно увидеть на улицах школьниц, своей собственной одной лошадиной силой подвозящих до школы на багажнике своего велосипеда вполне увесистых школьников. И однажды я видел, как на острове Эносима, называемом в Японии островом любви по той причине, что маленький остров является популярном местом свиданий, юная хрупкая японская девушка, забирающаяся на священный холм со своим молодым человеком, некоторое время нывшем по поводу усталости ног, взяла последнего на плечи и понесла в гору.

Пусть в Японии женщинам не принято уступать место, но зато им уступают во многом другом. Например, в утренних и вечерних электричках есть специальные вагоны для женщин (опасающихся злобных сексуальных маньяков в набитых поездах), но нет вагонов для мужчин. О, жестокое разочарование утра, когда, опаздывая на работу, протискиваясь в толпе, тяжело дыша от жары, бежишь со всех ног по лестнице в сторону уходящего поезда и ближайшим к пересадке вагоном, а также единственным вагоном, в котором осталось хоть какое-то место, оказывается вагон “только для женщин”. Так и застываешь с высунутым на бок языком у закрывающихся дверей. Я-то после этого, конечно, уже спокойно дойду до нужного вагона и дождусь следующего поезда. Но вот что женщины думают всякий раз наблюдая эту картину, даже предполагать не хочется.

Похожая ситуация и в горячих источниках. Принимают ванны в горячих источниках в Японии лишь полностью обнажившись, и поэтому вход в женскую половину горячих источников мужчинам строго запрещен. Но не наоборот. В некоторых случаях на мужской половине женщинам также можно мыться (при желании), и почти всегда в наиболее развитых заведениях по мужской половине среди голых мужчин бродят женщины, продающие мороженное, женщины, подающие саке, женщины, делающие массаж, женщины, подметающие пол… То есть предполагается, что стеснительные женщины бывают, а стеснительных мужчин — нет. Если вы действительно стеснительный мужчина — вам не понравится в Японии ни один общественный туалет. На западе на писсуарах в нужном месте принято ставить точечки-мушки. Считается, что таким образом используется мужской “охотничий” инстинкт. Каждый хочет попасть струей в мушку, а мушка расположена точно по центру и значит мужчины реже попадают совсем мимо писсуара. В Японии же в мужских туалетах применяется другая система: просто все они построены с открытым проемом, через который все видно. Считается, что тогда японский мужчина стесняется попадать мимо писсуара. В общественном туалете около моего дома, в женской его части, даже установили специальное зеркало под углом, смотрящее прямо на мужской писсуар. Именно с той целью, чтобы пользователи писсуара знали, что за ними смотрят и стеснялись хулиганить. Есть такая работа — мужиков стыдить.

С любовью в Японии есть множество связанных поверий, праздников и даже храмов. Например, храм Вакамия Хатимангу в городе Кавасаки построен в период Едо, на пожертвования проституток, которых тогда было в Японии не в пример больше, чем на сегодняшний день. Проститутки, как мы знаем все еще от Бунина, самые набожные создания. В Японии они оплатили храм, чтобы молиться в нем за покровительство от заболеваний, особенно от сифилиса. Раз в году в этом храме случается праздник фаллического бога, и вот по какому случаю — в древние времена, у одной богини, покровительнице Японии, произошла проблема — во влагалище поселился злой демон. Да еще и кусачий — и он откусывал члены всем ее любовникам, в коих она до того дня недостатка не ведала. Появление демона испортило всю клубничку. При этом, надо отметить, точно так же как и вам, японской медицине тех времен, такие случаи тоже были не известны. Сейчас такие случаи, конечно, лечат психиатры, но те времена, в отчаянье, богиня обратилась к одному японскому кузнецу. Кузнец подумал-подумал — и сковал первый в истории человечества стальной фаллоимитатор. Об него злой чертик зубы и сломал.

А вот, тринадцатое число, даже пятница, японцам не помеха, поскольку у них несчастливые числа 4 и 9, а не 13. 4 несчастливо — так как в одном из чтений звучит так же как слово смерть. 9 несчастливо так как в одном из чтений совпадает по звучанию со словом боль. А 13-е — ну, например, 13 февраля в современной Японии большой праздник: канун дня святого Валентина. Во всех магазинах на витринах выставляют мужские трусы в подарочной упаковке и шоколадные конфеты. Иногда шоколадные конфеты и трусы вместе. Иногда наборы для приготовления шоколадных конфет в домашних условиях — ведь конфеты домашнего приготовления считаются лучшим, более искреннем подарком от женщины, чем покупные. А вот наборов “сшей сама мужские трусы” почему-то пока не продают. Не порядок. Ведь в день Святого Валентина в Японии женщины дарят подарки всем знакомым мужчинам, любимым и не очень, но совсем даже никак не наоборот. Иногда даже не понятно, день Святого Валентина японцы празднуют, или все-таки день Красной армии.

Любовь — самое свободолюбивое, и, одновременно, самое регламентированное обществом чувство. Открытое ее проявление всю историю Японии воспринималось как слабость, чуждая самурайской традиции. Например, японцы очень стесняются целоваться. То есть на свадьбе молодожены чаще всего не целуются, а уж что бы какие-то парочки стали на улице прямо целоваться — это уже из ряда вон выходящее событие. Лет 10 назад нельзя было представить даже парочку на улице просто слишком близко друг к другу. Только сейчас самые молодые, насмотревшись западных фильмов, стали иногда прогуливаться, держась за руки, но старшее поколение все еще на них укоризненно посматривает, ибо неприлично.

Знакомятся тут молодые люди так — друзья организуют “бураиндо дейто”, от английского выражения — слепое свидание. Уже знакомые молодой человек и девушка договариваются прийти на свидание с равным числом своих друзей и подруг, друг друга еще не знающих. Вдруг кому-то повезет — их души подойдут друг другу?

Современная японская любовь — идет с запада. Слово свидание называется в современном японском языке английским словом на японский манер “дейто”, точно так же как английское слово kiss вытеснило в устаревшие слова японский вариант для слова поцелуй — кучидзуке — буквально “клей для рта”. А самые романтичные дни года, когда каждый японец и японка верят в удачу своего “дейто” — иностранные, заимствованные праздники — Рождество, День святого Валентина и Белый День, последний праздник придуман в Японии, но притворяется тут иностранным. Мамы девушкам в Японии дают уже такой совет, успевший стать пословицей, — замуж нужно выходить до 25 лет, девушка, как и рождественская елка, которая нужна всем только до 25-го числа.

День святого Валентина, Рождество, White Day и другие — современные коммерческие праздники. Результат моды на все иностранное. Празднуют их в основном только более-менее молодые японцы и японки — люди старшего поколения не очень любят праздники, смысл которых в том, чтобы продать что-нибудь ненужное. Конечно, это не выходные дни, так что все празднуют прямо на работе и вечером после. Но зато празднование разворачивается не на шутку — все магазины и рестораны украшены и праздничные события готовятся в каждой семье. Не то, что на другие японские праздники. Вот недавно прошел “День Основания Государства”, выходной. Ну так все просто дома сидели и дрыхли, ни магазины никто не украсил, ни поздравлял никто, просто ничего не происходило — праздник или не праздник, даже не поймешь.

В 50—60-х гг. в Японии стали появляться импортные товары. Иностранные вещи, которые тут никто особо еще не знал. В том числе шоколад. В японской кухне никакого шоколада и вообще сладостей в нашем понимании никогда не было — все сладости делались в основном из сладких бобов или сладкой картошки, и они получались значительно менее сладкими, чем шоколадные и сахарные конфеты, которые едим мы. Первыми шоколад полюбили, конечно, девушки — они вообще любят сладкое. Мужчины тоже полюбили — но вида не показали, мужчине тут считается неприличным и немужественным баловать себя сладостями. Поэтому до сих пор многие японцы не покупают себе шоколад в магазине сами, стесняются, что женщина-продавщица это увидит.

День святого Валентина введен в Японию в 1958 г. шоколадной компанией, которая решила таким образом улучшить свои продажи. Она провела рекламную компанию, в которой рассказывалось об иностранном празднике 14 февраля — Дне святого Валентина, на который девушки выражают свою любовь мужчинам тем, что дарят им шоколад. Праздник сразу стал популярным. На сегодняшний день в канун Дня святого Валентина продается более половины объема продажи шоколада в Японии за весь год!

Причина популярности этой сказки проста — выражать свою любовь японцам не так просто. И японки и японцы очень в этом вопросе стеснительны. Особенно у более старшего поколения сказать фразу “я тебя люблю” можно разве что раз в жизни и после нее сразу стоит сочетаться браком. И то говорят эту фразу в темной комнате за толстыми стенами, чтобы больше никто не услышал. Жутко это неприличным считается. А подарить шоколад и свалить на то, что все иностранцы так делают, так что и нам можно — это самое милое дело.

Тут еще вот какой фокус — японская социальная система устроена так, что есть куча случаев, когда подарки дарятся не от избытка чувств, а по долгу службы. Есть даже слово специальное — гири — подарки, которые ничего не выражают, кроме того, что тебе должны их подарить. Такие подарки дарят старшим, начальству и т. д. И на День святого Валентина бедные японские девушки дарят шоколад отцу, старшему брату, мужчинам-коллегам на работе, начальству — это все называется гири-шоко. Но есть еще хонмей-шоко — шоколад по любви — который девушка дарит тому, кого она любит. А он еще фиг догадается гири-шоко или хонмей-шоко ему подарили. Вот у меня сомнений нет, хоть, наверное, и приятно получить хонмей шоко, но мне дарят исключительно гири шоко.

Так или иначе, но шоколад я свой получаю и то хорошо. Съел и порядок — мужчине на День святого Валентина тут ничего делать не надо. Но ровно через месяц — 14 марта — будет другой праздник, White Day. Японцы думают, что это тоже иностранный праздник. В этот день все мужчины дарят девушкам маршмалоу. Изобрела этот праздник в 60-х маршмалоу компания. Но это уже совсем другая история.

 

Эпилог. Как я не стал писателем

Если вы читали роман Сергея Довлатова “Зона”, а я надеюсь, что вы читали роман Сергея Довлатова “Зона”, потому как все повсеместно уже читали Довлатова, что цитирование Довлатова уже не почитается за эрудицию, а я не хочу, чтобы вы ошибочно подумали, что я эрудирован, так вот, если вы читали роман Сергея Довлатова “Зона”, то помните, что он начинается с письма издателю. Отвечая на вопрос, как можно писать о зоне после Солженица, Довлатов пишет : “…книги наши совершенно разные… Солженицын был заключенным. Я — надзирателем”.

Как можно, писать свой дневник о Японии после дневника Всеволода Овчинникова “Ветка Сакуры”? Как можно пытаться шутить в своих записях после “Записок Гайдзина” Вадима Смоленского? Как можно сказать “Моя Япония” после “Только Моей Японии” гениального Дмитрия Пригова? Поверьте, я сам не знаю ответов на эти вопросы. Возможно, будь я профессиональным японистом, досконально изучившим японскую жизнь до приезда в Японию, мои впечатления были бы иными. Будь я приглашенным на год профессором для преподавания в университет, мне бы наверняка пришлось общаться с исключительно европеизированными японцами, жадно изучающими западные культуры. Но я приехал не зная о Японии ничего, кроме места на карте, не зная ни слова, попытался учиться с японскими студентами, подрабатывать по выходным, чтобы заработать хоть немного денег, чтобы, в конце концов, закончить университет, получить хорошую работу и удивленно оглянуться на эти несколько лет — зачем мне это?

И “Поверьте, я не сравниваю масштабы дарования”. Тем более с Сергеем Довлатовым. Просто, однажды, мне позвонил предприимчивый молодой человек:

— Мы, — говорит, — напишем книгу вместе. Я знаю, как сделать бестселлер. Я — продюсер. Все очень легко. Сюжет — не важно. Это третье. Главное, чтобы читатель верил. Говори только от себя. Первое лицо единственного числа. Я, я, я. Значит так, начинается с того, что ты влюбляешься в японскую школьницу.

Я давлюсь горьким чаем от смеха. Я так не могу. Я никогда не влюблялся в японскую школьницу. В русской литературе еще есть примеры любви к лягушкам (царевнам), но к японским школьницам — это уже слишком. Мне лицо надо держать. Нельзя же так смеяться, тем более в ресторане. Все-таки официанты в ресторанах — люди суровые, чопорные в своих черных фраках, я их боюсь не меньше школьниц. Если к одним привыкаю, то уже к ним и хожу. Через месяц ежедневного хождения в один и тот же французский ресторан и заказа одно и того же блюда, мне наконец перестали приносить меню вообще. А вчера не пришел пообедать, так сегодня официант меня уже эдак сердито спрашивает, чего, мол, вчера тебя не было?

— Ерунда! Какая разница было или нет? Представь себе. Очень просто. Запретная любовь. Она слишком юна, а ты уже слишком стар. Ты скрываешь свои чувства за маской, чтобы встретиться с ней, покупаешь ночью в Кабуки-тё ее поношенные трусы!

Во французском ресторане, конечно, никаких французов нет — и повара, и официанты только японцы, французского они не знают, но всегда вместо “онегайшимас” (пожалуйста) говорят и клиенту и друг другу только “s'il vous plait”. Вот такой в черном фраке ходит между столиками и говорит “вот ваш угорь в соевом соусе с рисом, сильвупле”. Поношенных трусов никто не заказывает. Париж, сильвупле.

— Читателя надо шокировать! Поношенные трусы — это хорошо. И вставляешь еще больше своих шуток, как в ЖЖ, только надо вдвое увеличить их частоту. И 100% болезненного сознания, сильвупле! Ты ходишь на работу, но ненавидишь ее. Вечером — в казино и бары. За веселой маской — осознание пустоты и боязнь ее, выжигай сам себя, бренность своей жизни. Богатые тоже плачут.

Сегодня, в пять часов — тренировка командного духа. Всех сотрудников срывают с своих рабочих мест и запирают в узкой пустой комнате вместе с начальством на час. Я думал, будет речь, но оказалось ничего, даже свет не выключают. Предполагается, что за час сотрудникам настолько надоест слоняться по комнате без дела, что они начнут чувствовать себя командой. Я пока держусь — но уже тяжело.

— И, слышь, после этого ты круто меняешь жизнь. Бросаешь все, уезжаешь в другую страну. Читатель это любит. Читатель любит, когда герой делает, то, на что он сам никогда не решится.

С легким сердцем я завершаю эту книгу, не выполнив ни одного из пожеланий предприимчивого молодого человека.

Токио, Япония, Весна 2007.

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

Бонус-трек 1: Самый ценный подарок

Мы все любим получать подарки. Мой первый подарок в Японии был куском мяса.

Не удивляйтесь, дарить продукты питания в Японии – и важная часть социальной традиции, и огромная индустрия. В этом есть своя логика. Я, пожалуй, не знаю ни одного другого народа, который бы дарил столько подарков друг другу, с такой частотой и такой регулярностью. Когда общественные порядки требуют дарить буквально тысячи подарков от каждого человека каждый год, - брильянтовые кольё, ясное дело, отпадают. И вряд ли кто-то, кроме китайских производителей, обрадуется тысяче цветных авторучек. Остаются продукты: подарок универсальный и не накапливающийся, по крайней мере, если их есть.

Большая часть подарков – это сувениры, или по-японски «омияге». Если верить одному из недавних опросов авиапассажиров в Японии, средний японец путешествующий внутри страны тратит 7908 йен (примерно 80 долларов США) на подарки для друзей и коллег, и 6488 йен (65 долларов) на подарки себе и своей семье. Путешествующие заграницу ещё более экстравагантны: 27928 йен (282 доллара) в среднем на подарки коллегам и друзьям, и 58250 йен (589 долларов) на подарки себе. На какой бы из популярных «японских» курортов за границей Японии бы вы не приехали, от Гавайев до Кэрнса - вы обязательно найдете магазины продающие буквально ящики шоколадных конфет и печенья (с доставкой прямо в отель или аэропорт) специально на подарки. И, конечно, на каждой железнодорожной станции в Японии обязательно продают упаковки практически одинакового печенья каждый раз с разными эмблемами соответствующего города: традиционно с продуктовыми подарками нельзя жульничать и покупать рядом с домом, их положено привозить и картинка на упаковке – лучшее доказательство того, что сувенир действительно привезён из поездки.

Сувениры из поездки несут важную социальную функцию: если вы брали отпуск или даже просто отдыхали в обычные выходные японская традиция требует «извиниться за отдых» перед коллегами, которые не имели такого удовольствия и продолжали работать. Каждому нужно подарить хотя бы по конфетке, даже если вы работаете в огромной организации в несколько сотен человек. Первые несколько лет по приезду в Японию я был простым студентом, а студенты – народ небогатый, и позволить сладости и деликатесы мы могли не часто. Поэтому «омияге» были настоящей радостью. В институте всё время кто-то приезжает и уезжает. На конференцию, в отпуск на отдых, или просто приезжает с визитом иностранный профессор. Каждый раз, каждую неделю, мы все получали сладкие подарки. Конечно, объём и качество подарков зависят и от социального статуса. На каждого простого студента привезут по простой конфетке. Другое дело, что подарят профессорам. Не знаю как другим, а моей группе очень повезло: наш научный руководитель не любил сладкого. Достаточно было зайти в его кабинет вечерком - там всегда было чем поживиться. Хватало даже чтобы уносить домой, но студенты народ голодный: подолгу не залеживалось ничего. Впрочем, вру. Однажды один аспирант съездил на выходные в горную деревню в Нагано. Внутри страны японская кухня значительно отличается от известной всем кухни прибрежной зоны. Хотя бы потому, что традиционно японская кухня связана с рыбой и морепродуктами, а в горах рыбы, естественно, нет. В таких деревнях больших деликатесом считается блюдо «инаго», то есть жареные кузнечики. Жареных кузнечиков на маленьких деревянных палочках попробовал каждый. Но без энтузиазма, по одному и всё. Это был единственный случай, когда упаковка закончилась только к концу недели.

Весна – романтичное время и весной в Японии хорошо быть мужчиной. На День Святого Валентина, который празднуется в Японии не как выходной, но как модный коммерческий праздник, каждая женщина на работе должна принести в подарок каждому коллеге мужчине по шоколадке. Не каждая шоколадка признак того, что у вас появилась поклонница. Большая часть шоколадок в это время, как и вообще подарков в Японии, дарятся «гири» - японское слово которое значит «по долгу». Для японцев «гири» очень важная концепция культуры, возвышенная и романтизируемая. Гири нельзя отдать, его можно только исполнять из года в год. За «гири» можно умереть, как это делали лучшие из самураев. В противоположность «гири-шоко» бывает и «хонмей-шоко» - шоколад от души, по желанию, а не долгу. Если вы получили «хонмей-шоко» в подарок – у вас точно появилась поклонница. Но догадаться в какой категории вы получили шоколадку, каждый мужчина должен сам.

Лето – самый большой подарочный сезон. Летом принято навещать родственников, посещать могилы предков и наносить визиты на «малую родину». Летом подарки посылают бабушкам и дедушкам в далекие деревни и бывшим коллегам и друзьям, с которыми давно не встречались лично. Здесь полностью царствует японская почта. В каждом почтовом отделении, как, впрочем, и в каждом большом магазине, появляются коробки подарочных наборов. Ящики цветасто и ярко упакованного масла, соли, мяса, колбас, копчёной рыбы, консервов и даже свежих фруктов и овощей. Эти ящики подписывают и отправляют друг другу почтой.

Если жизнь удалась и вы стали в Японии большим и значимым человеком, то у вас есть шанс получить подарок из самой высшей категории: подарочный фрукт. Подарочные фрукты – это целая категория сельского хозяйства, куда попадают только самые лучшие, самые вкусные фрукты и ягоды, такие, которые никто не ест сам, а только откладывают на подарки другим. Дыни идеальной формы и окраса, виноград, белые персики, плоды сакуры, наливные яблоки. Часто такие подарки не может купить один человек и на них скидываются все, например, чтобы подарить начальнику группы в честь какого-нибудь официального юбилея проекта. На Гинзе, в самом дорогом районе в Токио, где сосредоточены самые лучшие японские магазины не редко можно увидеть красивые дыни с самого северного острова Японии Хоккайдо, индивидуально упакованные в деревянные ящики на шёлковых подушках, перевязанные золотыми бантиками. Цена одной такой дыни может легко составлять 50 тысяч йен и более (500 долларов США). Сразу признаюсь, на вкус такой фрукт я не пробовал ни разу в жизни.

Отдельным уважением у японцев пользуется мясо. Дело в том, что мясо в Японии появилось относительно недавно, так как своего животноводства у Японцев до знакомства с европейцами не было. Без животноводства мясо было доступно только самым богатым слоям населения. Самураи иногда охотились на японского оленя и медведя: сырое мясо оленя и медведя до сих пор, в качестве редчайшего деликатеса, попадает в Японии на суши и в сасими. Сырое лошадиное мясо было чуть более доступно, особенно в южных провинциях страны, и так же до сих пор считается важной частью питания. За пределами Японии суши-наборы готовят практически исключительно из рыбы и риса, но в самой Японии хороший суши обед практически всегда включает одну суши с кусочком свежего лошадиного мяса. А в дорогих ресторанах обязательно предлагается сасими из лошади – тонкие кусочки порезанного сырого лошадиного мяса от лошади убитой именно сегодня.

Говядина же в Японии практически полностью ассоциируется с иностранной едой, даже не смотря на то, что японские блюда из говядины изобретены практически исключительно в Японии. Просто сам ингредиент «иностранен». Японцы не едят говядину так часто, как европейцы, наверняка ни один японец не ест мясо каждый день, это всегда деликатес, еда праздничная и редкая. Одно из самых популярных блюд из говядины называется «сябу-сябу». Перед группой людей на стол ставится большой котёл с кипящий водой, температуру под которым поддерживает маленькая переносная газовая горелка. Каждый сам берёт палочками с тарелки тончайшие кусочки порезанной говядины и бросает их в кипящую воду, а потом, удерживая палочками в воде, несколько раз тормошит кусок в кипятке, то есть делает «сябу-сябу» - ономатопея по звуку кипящей воды. Кусочки мяса такие тонкие, что полностью провариваются за эти несколько секунд, после чего их можно сразу класть в рот.

Естественно, такое блюдо требует самого лучшего, самого вкусного и нежного мяса. Японцы больше всего ценят так называемое «мраморное мясо», когда красные прожилки тканей и белые прожилки жира не разделены, как у европейских коров, а перемешаны тонкими линиями, так что в разрезе каждый кусочек мяса для «сябу-сябу» напоминает красный мрамор. Чтобы получить такое мясо, корова должна расти в очень специальных условиях. В Японии различают несколько сортов говядины, по месту и способу выращивания коров, но самыми лучшими считаются Мацусака и Кобэ. Мясо мацусака получают только от коров девственниц выращенных в префектуре Хёго. Их кормят сочным, жирным кормом и поят пивом вместо воды для стимуляции аппетита. Каждый день японские крестьяне делают каждой корове полный массаж тела мягкими рисовыми вениками, смоченными в японской водке, а по вечерам им играют успокаивающую музыку, чтобы коровы чувствовали себя расслабленно и мирно спали. В таких условиях мясо коровы накапливает больше и больше любимого японцами белого жира, а регулярные массажи способствуют мягкости и «мраморности» мяса. А потом от такой жизни корова сама делает себе харакири.

В любом японском магазине вы никогда не увидите цену мясо за килограмм, килограмм мяса – это слишком много для японца, никто не ест мясо так много, а едят по чуть-чуть, наслаждаясь редким ценным деликатесом. 100 грамм говядины мацусака стоят в любом японском магазине около пяти с половиной тысячи йен, то есть 550 долларов США за килограмм. 50-100 грамм такого мяса уже большой и ценный подарок. Японцы практически не дарят друг другу цветы, но такой кусочек мяса будет обязательно воспринят как знак большого уважения или даже любви.

Я, конечно, был крайне польщён, получив кусочек говядины мацусака в подарок. С куском мяса шёл и сертификат, подтверждающий подлинность данного ценного продукта. На кусочке бумаги были напечатаны: номер регистрации коровы и имя инспектора, имя коровы и её родословное дерево до прапрадедушки, вес её и каждого члена её семьи, день её рождения и отпечаток её носа. К концу чтения я почувствовал, что знаю эту корову уже как родную. Да что там родную, я свою родословную знаю хуже. На глаза навернулись слёзы. Попробовать хоть кусочек её мяса после этого я так и не смог себя заставить.

 

Бонус-трек 2: Дуриан второй свежести (симулякр)

Не устаю повторять: у фруктов и ювелирных украшений в Японии много общего. Примерно одинаковое по цене, и то, и другое используется в качестве подарков, причём фрукты получаются универсальнее, так как их можно дарить не только женщинам, но и мужчинам. Единственный недостаток: не смотря на все усилия японской химпромышленности, любые фрукты постепенно портятся. Поэтому в каждом японском магазине есть ящик "второй свежести" с обрезанными от почерневших бочков яблоками, бананами, и пожухшим виноградом, продающиеся со значительной скидкой. Не пропадать же добру! Улов, впрочем, бывает не всегда. Дешёвые фрукты из ящика второй свежести японцы разбирают моментально.

По пути домой с работы я зашёл в магазин. Пробежался взглядом, проверяя улов в ящике "второй свежести". И заметил в нём нечто новое: дольки расколовшегося дуриана. Если вы такой же увлечённый графоман как я, то вы, безусловно, знаете, что каждое, даже самое малозначительное, крошечное, событие может служить предлогом для витиеватого, переполненного эпитетами, описания, превращающего муху в слона, превращающего сущую мелочь в отдельный рассказ. В моей голове уже начали крутиться заголовки будущего рассказа. "Глупые японцы поедают протухшие дурианы" (вам, небось, тоже не всегда в голову приходят хорошие варианты с первого раза). "Начало традиционного летнего сезона подарков унюхали на почте" (это уже больше по делу, сейчас как раз начинается сезон корпоративных подарков, большинство из которых посылается по почте и является фруктами). Не хватало только фотографии для иллюстрации. Обычно я делаю фотографию карманным фотоаппаратом прямо в магазине, но дольки дуриана были предусмотрительно запакованы в толстый блестящий пластик, мешавший съемке, и я решил пройти мимо. Чёрт с ним, с рассказом.

Прилавки магазина были радостно полны первой весенней черешней. Сезон только-только начался, а значит, все продавцы стараются срубить самый большой куш с первых же веточек. Черешня лежала упакованной в коробочки из тонкого лакированного дерева с каждой ягодкой в отдельном отсеке. Блестящая этикетка гласила, что ягоды прибыли самолётом прямо с полей Калифорнии. Я представил себе семью старательных американских реднеков.

— Папа, папа, а почему мы вдруг раскладываем черешню по ягодкам в деревянные коробочки на 12 ягод?

— Есть такой народ – японцы, сынок. Они по-другому не жрут-с.

Я подумал, что на эту тему тоже можно было бы написать весёлый рассказ. Мне даже захотелось купить черешню и съесть. Конечно, 12 ягод не много, но зато сладко и вкусно. Я сделал фотографию, чтобы посмотреть, получится ли сделать фото в магазине, или черешню стоит сначала купить и принести домой. Вдруг маленькие ягодки не будет заметно на фотографии компактной камерой со всего троекратным зумом? Вдруг не хватит освящения в магазине? Замирая сердцем и желудком, я нажал на спуск. Экран показал картинку чётко и ярко. Чёрт с ней с черешней. Рано ещё. Всего через несколько дней, когда сезон войдет в полную силу и ягоды поспеют и у местного крестьянина, она значительно подешевеет. А пока и так может получиться вполне неплохой рассказ. Но тут чёрт меня дёрнул снова пройти мимо расколотого дуриана.

Всё что я знал о дуриане подсказывало мне, что возвращаться к нему не стоит. И только простая человеческая жаба подсказывала обратное. Тому, кто недавно купил в 100-йеновом магазине механический выдавливатель остатков зубной пасты из тюбика (кстати, абсолютно гениальное японское изобретение), не стоит недооценивать силу человеческой жабы. В японском дуриане лучше всего то, что он очень дорого стоит. Настолько дорого, что это абсолютно исключает возможность купить его случайно, только чтобы попробовать необычный фрукт, если только вы, конечно, не из тех, кто может случайно купить футбольную команду. Таким образом, в японский дуриан встроена защита от дурака. Несчастные истории, подобные тем многим, которые я слышал от русских туристов в Таиланде, купивших без подготовки этот необычный фрукт и оставшихся с ним один на один, в Японии просто невозможны. Настолько невозможны, что я даже готов был рискнуть и повторить опыт самому, когда мы ездили в Бангкок, но, на моё счастье, оказалось, что в то время у дурианов был не сезон. И вот теперь, смотря на замотанную в три слоя воздухонепроницаемого пластика дольку дуриана, я снова вспоминал эти истории пострадавших. Память подсказывала, что дуриан очень вонюч. Жаба утверждала, что тот, кто любит камамбер, тот и дуриана не боится. Ум говорил, что расколовшийся дуриан второй свежести может быть не самым лучшим способом знакомства с необычным фруктом. Жаба твердила, что дуриан должен быть не тем фруктом, в котором тухлый вариант от свежего можно как-то отличить, а другой такой шанс написать хороший рассказ, потратив всего 1000 йен (чуть меньше 10 долларов), может представиться не скоро. По факту, за свои шесть лет в Японии протухший дуриан я видел впервые.

Не могу поверить, что вы никогда не слышали о дуриане. О, о дуриане много говорят, но его очень редко продают. Везде, за пределами Таиланда, откуда этот фрукт родом. И, о, вы ничего не знаете от фруктах, если никогда не бывали в юго-восточной Азии. Весь это регион – настоящий фруктовый рай. Например, вырезка по фруктам и ягодам – национальное искусство Таиланда. Поверьте, азиаты понимают в фруктах. И называют дуриан – королём их всех. Дуриан – самый сладкий, самый вкусный, самый нежный и безусловно самый безумный из всего фруктового царства. А что вы хотели, короли без безумства не бывают, профессия такая. И это безумство у дуриана такое: он очень-очень-очень резко пахнет дерьмом. В природе всё сбалансировано. В природе его поедает дикая кошка-циветта, поедатель падали. В южной Азии, в Таиланде, Сингапуре и Гонконге в отелях и магазинах можно встретить специальные таблички: вход с дурианами запрещён. Когда в магазине продают этот фрукт, то корзину с ними всегда ставят только у окна. И очень плотно заворачивают в целлофан. Такова жизнь. Как я уже сказал, даже совсем молодой дуриан очень-очень-очень сильно пахнет тухлятиной. И вы даже представить себе не можете, как пахнет дуриан, который уже немножко протух.

С долькой дуриана в пакете я вбежал на платформу метро. "В связи с несчастным случаем у станции Фунабаси поезда в сторону Тиба задерживаются на неопределенное время" - гремела радиосвязь. Почти каждое утро и каждый вечер одно и то же! В метро было жарко и душно. Несчастный случай, собственно, в японском метро тоже всегда один и тот же: кто-то очередной пытается совершить самоубийство, бросившись под колёса. Пока кости с рельс не очистят, поезд дальше не двинется. Что же, вполне здоровая, впрочем, реакция на эту жизнь. Нездоровое во всём этом только одно – все самоубийцы любят делать это почему-то именно в час-пик. Народ всё прибывал, и вот уже не только мне, родившемуся в холодной зимней Москве, но даже и дуриану родившемуся в жарком Таиланде, на платформе стало невыносимо жарко. Мы оба начали испускать запахи. А дезодорант был только у меня. Когда, наконец, приехал поезд и распахнул запотевшие двери, то на платформу рванулись новые люди снаружи и новая волна жары изнутри. Прижав пакет с дурианом к сердцу, я втиснулся спиной в толпу. Поезд продолжал стоять.

В стоянии с дурианом, оказывается, есть своя прелесть. Парадоксально, но дуриан в данном случае помогает сохранить немного чистого воздуха для дыхания, а не наоборот. Очередные пытающиеся втиснутся пассажиры останавливаются на бегу за пару шагов до твоей двери и проходят в соседние. "Осторожно, поезд отправляется" устало прошипел машинист. Удивительно, но в технологичной Японии все объявления остановок и отправлений в поездах не записаны, а каждый раз произносятся заново. Заталкиватели на платформе приготовились закрывать двери. Двери-то как раз автоматические, но когда народу так много – это не помогает. Последний гудок поезда, и со всего размаху толстый мужик сумоист, боясь опоздать, бегом, влетает в дверь прямо на меня. Ох. Заталкиватели нажали на двери. Дважды ох. Сжатый дуриан в пакете пустил сок.

Мой ноутбук, который у меня всегда с собой, рекламируется под таким девизом: "корпус выдерживает до 100 килограмм". Показывают, как в набитом вагоне метро на худенького мужчину с портфелем наваливается значительно более толстый сосед. Ноутбук в портфеле остаётся цел. Если вы не живёте в Токио, то вам даже, наверное, сложно представить насколько это практичное свойство. И как назло в дуриан оно не встроено. Японские вагоны метро оборудованы грязноватыми и довольно вонюченькими дорожными туалетами. К счастью, надёжно не пропускающими запахи наружу и внутрь. Тонкая сообразительная девушка первой догадалась протиснуться к туалету и закрыть за собой дверь. По выражению лиц остальных пассажиров было понятно, что количество самоубийств в метро на сегодня может только увеличится. Мне стало очень стыдно.

Когда кошмар метро закончился, и я прибежал домой, избавление от дуриана стало моей первостепенной мечтой. Я не мог думать уже ни о чём другом. Я должен был ему отомстить. Я должен был его съесть. Я зажал нос. Я закрыл глаза. И укусил. Зубы прошли через тухловатую мягкую, похожую на манную кашу, массу и прочно воткнулись в кость. Ой. В природе всё связано. Как цветы своим запахом и яркими цветами привлекают насекомых для опыления, так и плоды своим вкусом привлекают животных, для распространения по земле своих удобренных семян, прошедших через задний проход. Судя по сочетанию запаха и размера косточки, дуриан специализируется на привлечении гибрида навозной мухи и слона. Навозного слона. Я выплюнул остатки и завязал мусорный пакет. Потом завязал мусорный пакет в ещё один мусорный пакет. Потом в третий. Потом открыл окно. И, усталый, попытался заснуть.

Наверное, мне снился кошмар. Меня догоняло стадо навозных слонов, плюющихся дурианами. Я проснулся от того, что один из них попал в меня, раскололся и залил вонючей манной кашей. С кухни устойчиво пахло дурианом. Я встал, бросил пакет на балкон, плотно закрыл окна и снова вернулся в страну дурианов. Когда очередной навозный слон протрубил мне прямо в ухо, я снова проснулся. Часы показывали 4. На балконе громко каркала, разрывая пакет и разбрасывая остатки дуриана, огромная чёрная ворона. Кажется, ей тоже не понравился вкус, и она продолжала уже просто назло. Балкон и постиранные штаны на балконе покрылись липкой грязью. В Токио никогда нельзя оставлять еду на балконе.

Светило утреннее солнце. Я взял тряпку, прогнал ворону, бросил штаны заново в стиральную машинку и засыпал всё полной пачкой порошка. В Японии мусор можно выкинуть только с утра и чаще я опаздываю к мусорщику, чем наоборот, но тут я был первым. Я выбросил новый пакет с завязанными в несколько слоёв останками дуриана так, как маньяки выбрасывают разлагающиеся останки своих жертв. Даже запах совпадал. Усталый и не выспавшийся с утра, по пути в набитом поезде на работу я неожиданно вспомнил, что всё началось с того, что я собирался написать короткий и весёлый рассказ о дуриане. Я понял, что забыл его сфотографировать. Получалось, что я съел дуриан просто так. Я почувствовал себя тем самым большим и толстым навозным слоном. Я почувствовал себя круглым дурианом.

***

17 мая 2007 года в 8 утра шёл дождь и я тоже шагал по пути на работу, держа в руках свой старый синий зонт с ржавой ручкой. Позже, к обеду, тучи рассеялись, и я вышел на улицу без зонта. Пообедал, снова вышел на улицу. Там снова пошёл дождь. Моментально промокнув, вбежал в ближайший магазин по пути между рестораном и офисом и посмотрел на зонтики. По случаю дождя они стоили дороже обычного. "Конечно, дорого" - подсказывала внутренняя жаба, - "И обидно. Ведь мой старый зонтик и офис совсем рядом". "Но очень мокро, а ты и так уже промок", - твердил голос разума, - "Да и старый синий зонтик с ржавой ручкой уже никуда не годится. Новый будет даже кстати". Спор закончился победой разума. Из магазина доктор вышел, держа в руках новенький прозрачный зонт с белой ручкой. А на улице уже снова светило солнце и было сухо.

А к вечеру снова пошёл дождь. Я подошёл забрать зонтик со стойки в офисе. Стойка была полна зонтами всех мастей. И только белого нового зонтика среди них не было. Кто-то из ушедших раньше упёр новый зонт. "Средний японец ещё подумает, перед тем как взять, например, красный зонт. Но стандартные одинаковые белые зонты, которые покупают все, специально сделаны для воровства. Ничего не поделаешь", - успокаивал меня голос разума. "Меня надо было слушать", - советовала внутренняя жаба. Стискивая в руках ржавую ручку старого синего зонтика, обиженный доктор прибежал к станции, удачно впрыгнул в первый же поезд, вышел, пробежал мимо магазина и прилавка с расколотым дурианом, прибежал домой, открыл текстовый редактор и начал писать рассказ про то, что было бы, если бы жаба тогда победила…