Кто-то работает космонавтом. Кто-то работает спасателем на пляже, что кажется еще невозможнее. А я, ничего уж не поделаешь, работаю программистом в банке. Приходят ордера, котировки и количества акций. Уходят ордера, котировки и количества акций. Но мне не скучно, ведь количества всякий раз разные. Я слежу за тем, чтобы все работало, и пока биржа открыта — с утра до вечера, кроме перерыва на обед — отойти ни на минуту нельзя, а то вдруг что-нибудь случится, пока атланты на перекуре? Так что мне совсем не скучно, но, весь в заботе о том, чтобы мне было еще менее скучно, ко мне подошел начальник и спросил:

— Почему ты не заходишь в обеденное время на трейдерский этаж? У нас тут очень интересно в это время: идет прием заказов от клиентов.

И я подумал, действительно, как интересно. И что это я не захожу. Может я просто устаревшая модель человека, которой еще надо хотя бы иногда обедать?

В Японии существует острая проблема с сотрудниками, которые задерживаются на работе. То есть проблемы конкретно в этом никакой, конечно, нет, потому что сотрудники задерживаются исключительно для собственного удовольствия, так как за сверхурочные часы тут все равно не платят. Перед уходом с работы в Японии принято прощаться кодовой фразой: "осаки-ни сицурэй симас", то есть "извините, что ухожу раньше вас". И так как все японцы очень вежливы и не хотят лишний раз извиняться, то каждый старается не уйти раньше других, и в результате никто вообще никуда не уходит, и всем хорошо.

Хорошо всем, кроме самой компании, потому что есть еще проблема "кароси", когда некоторые "некаросие" сотрудники умирают от усталости прямо на рабочем месте. Такие случаи в Японии происходят довольно повсеместно, потому что не спать вроде как, оказывается, человек не может, даже если постоянно пить энергетики и потреблять концентрированный кислород, тем более, что население и так старое, пенсии выплачивают поздно и маленькие, многие работают уже в послепенсионном возрасте и т. д. и т. п. И корпорациям, конечно, жутко обидно, потому что им по случаю смерти сотрудников от усталости в рабочее время приходится потом семьям умерших выплачивать компенсации и носить цветы.

Вот и у нас недавно озаботились и прислали в рассылку официальное решение начальства по этой сложной и наболевшей проблеме. Хотя ее, конечно, в нашей компании абсолютно нет, потому что официальный рабочий день у нас всего 7.5 часов и только 5 раз в неделю, а если кто и задерживается, то менеджеры все равно официально просят в базу данных отчетности больше 8 часов в день не записывать. Так вот, регулярно задерживающимися на работе сотрудниками у нас официально считаются те, у кого средний трудодень за последние три месяца, записанный в базе данных отчетности, превышает 12.5 часов.

Чтобы решить проблему этих наглых отщепенцев, все еще записывающих в базу данных больше 8 часов в день, предложено следующее. Корпорация оплачивает таким сотрудникам не более трех необязательных обращений в год к независимым специальным психотерапевтам, нанятым компанией, — это раз. Психотерапевты лечат под девизом "бывает и хуже" и, благодаря их чудесной независимости абсолютно точно известно, что никаких сведений, полученных от сотрудников, они передавать начальству не станут. То есть, с одной стороны можно не бояться жаловаться на прямое начальство, и с другой стороны можно на все 100% быть уверенным, что эти жалобы абсолютно ничего не изменят. И два — отщепенцы обязаны пройти оплаченный медицинский осмотр в, наоборот, абсолютно зависимой клинике, полностью сохраняющей (в лучших японских медицинских традициях) врачебную тайну от самого больного, но передающей ее в запечатанных конвертах на стол начальства. Это, я так понимаю, позволит вовремя спасти готовящихся к смерти от этого опрометчивого шага путем увольнения.

Описывающий весь этот процесс документ был составлен из семи файлов на 32 страницах. Все читали, все смеялись. Мне даже сложно представить, скольким людям из отдела кадров пришлось регулярно задерживаться на работе, чтобы все это сочинить.

* * *

Впрочем, у нас все еще совсем не так плохо. Рабочий день начинается у всех в девять. Нам, программистам, принято приходить без пятнадцати девять, чтобы в девять уже находится в рабочем состоянии. А всем остальным принято приходить еще раньше. И, к тому же, половину дней положено приходить без пятнадцати восемь, потому что полагается дежурить на всякий случай, если кто-то из программистов срочно с утра понадобится. Но, разумеется, если прийти на час раньше, то и уйти сотрудник имеет полное право на час раньше. Чего он, естественно, никогда не сделает, потому что так поступать не принято.

Хотя меня, лично, сложно заставить делать как принято, а не как хочется. У меня рабочий день в 17:45 по контракту заканчивается, а значит в 19.00 я точно уйду, ушло мое начальство или нет. Если, конечно, я зачем-то конкретно не понадоблюсь. Например, пойти на совещание. Тут как назначают совещания? Спрашивают у всех участников, когда они свободны. Так как в рабочее время “я свободен” ни один нормальный человек не отвечает, то в результате совещания назначаются либо на время обеда, либо часов на восемь вечера. Исключительно, чтобы всем было удобно.

Если вы думаете, что я жалуюсь, то вы абсолютно не правы. Все очень хорошо. Оказывается, по пятницам после 9 вечера на трейдерском этаже, где висят огромные экраны (круглосуточно показывающие ТВ, потому что трейдеры должны быть в курсе событий), всем трейдерам показывают мультики про Дораэмона. Так что зачем идти домой, когда и тут можно смотреть то же самое. И вообще, особенно, по пятницам после нуля часов вообще возвращаться ужасно, вся платформа метро заминирована, нет, простите, заблевана через каждый метр. В пятницу все японцы едут домой сильно пьяные и их тошнит.

Пятница, несомненно, всегда самый длинный рабочий день, потому что все пытаются все доделать. Прямой начальник моего коллеги-японца ушел где-то в 9 вечера со словами: "ребята, я буду думать о вас в ресторане". По этому поводу мой коллега-японец особо ничего не делал, а слушал музыку и ходил вокруг меня, а время уже клонилось к 23.

— Ты чего домой не идешь?

— Хочу посмотреть что у тебя из этого получится.

— Ты ХОЧЕШЬ? Нет, парень, ты сейчас же пойдешь домой, потому что иначе ты убиваешь во мне всю мотивацию. Я здесь в 23 часа не потому что я ХОЧУ посмотреть, что у меня получится. А потому, что мое начальство все еще здесь и хочет на это сегодня посмотреть!

Еле выгнал его домой. А потом работал в выходные, и в понедельник пришло письмо от начальства: "Я, конечно, понимаю, что все очень тяжело работали в выходные и было не просто проснуться в понедельник, но неужели среди всех программистов не нашлось ни одного, кто почувствовал бы желание все-таки прийти в понедельник до 7 утра, на всякий случай, чтобы посмотреть, как ваши новые программы вступили в работу?". Этот начальник не со зла такой, он просто такой. Как все. Он даже в обед никогда почти не выходит, а ест бутерброды на работе. Потому что ему как раз очень искренне интересно смотреть на разные числа.

И когда в понедельник на поздний вечер назначили новое еженедельное совещание, то я сразу вспомнил мой любимый комикс про Дильберта. В нем начальник проводит с Алисой разбор ее результатов производительности.

— Твоя первая проблема, Алиса, в том, что ты берешь на себя слишком много работы.

— Нет! Моя первая проблема в том, что ТЫ даешь мне слишком много работы.

— И твоя вторая проблема в том, что ты всегда винишь в своих неудачах других.