Полиция Сёдермальма оказалась там раньше меня. Выйдя из метро и побежав наискосок через улицы, я разглядываю вдали автомобили. Несмотря на то, что я знаю, что Сэм там нет, такое ощущение, что одно из моих худших опасений подтверждается: надпись «S TATTOO» окаймляет синий свет, освещавший дорогу; Сэм лежит там, бледная и неподвижная… Я подхожу к студии, мне нужно всего лишь заглянуть в нее, и убеждаюсь, что это не так.

Тела нет. Вместо этого внутри аккуратно осматриваются двое полицейских. Криминалист в синем комбинезоне и фиолетовых резиновых перчатках, тот же человек, который отвечал за расследование на Чапмансгатан, сразу подходит к ним и начинает кричать, вынуждая их убраться с его места преступления. Услышанные мною слова «место преступления» всего лишь означают, что в студии Сэм совершено преступление.

За углом, прямо перед ограждением стоит полицейский в униформе и разговаривает с человеком невысокого роста с ежиком на голове и короткой бородкой. Он выглядит бледным, глаза карие, в брови, носу и нижней губе – пирсинг. Должно быть, это Рики. Завидя меня, он резко машет рукой, подзывая меня подойти, и молодая девушка-полицейский, которую я не знаю, пропускает меня.

– Это ты – Лео?

– Да.

– Я узнал тебя по фотографиям, – говорит он, но не дает понять, какие именно он имеет в виду.

Рики нервничает и, в основном, хранит молчание, несмотря на то, что по телефону уже кое-что рассказал мне. Я ощущаю растущее разочарование: я был здесь всего несколько часов назад. Проходил мимо этого места. Видел ее тогда, с нею все было в порядке. Она была в порядке. Я останавливаюсь и оглядываюсь. Может, он поджидал ее где-то здесь в тот момент? Выпиваю еще одну таблетку «Собрила».

Криминалист шагает взад-вперед и что-то про себя бубнит. Некоторое время спустя появляется Бирк в гражданском автомобиле. Кажется, он не удивлен тому, что я здесь.

– Обнаружены признаки борьбы в студии и офисе, – делает заключение криминалист. – Я полагаю, что она была внутри; он зашел через парадный вход и, вероятно, нейтрализовал ее каким-то способом.

– Под «нейтрализовал» вы подразумеваете – ударил? – спрашивает Бирк и косится на меня. – Или?

– Скорее всего, использовал шокер. Есть признаки, ясно указывающие на то, что случилось это довольно быстро. Но, конечно, это всего лишь догадка, – добавляет криминалист.

– Конечно, – прохладно отвечает Бирк и поворачивается ко мне. – Сэм Фальк. Вы были…

– Да. – Я показываю ему мой мобильный телефон с сообщением. – Три часа. Точнее, – говорю я, ощущая, как мой пульс начинает ускоряться, – уже два.

– До чего?

– Судя по его словам, до ее смерти.

– Но почему? – Бирк смотрит на меня широко открытыми глазами. – Не понимаю.

Я держу телефон в руке и показываю Бирку последнее сообщение снова, как будто это ему что-то объясняет. Он непонимающим взглядом смотрит на него, затем говорит, вытаскивая свой мобильный телефон:

– Я объявляю ее в розыск. Чем больше людей узнают об этом, тем сложнее ему будет ее прятать. И тем больше шанс, что мы успе… – Он повернулся ко мне. – Алло? Это Габриэль Бирк.

Его голос растворяется в окружающем шуме. Я пытаюсь успокоиться, но это не так просто. Первый раз в жизни я представляю, как бью Йона Гримберга, чувства, вызванные этой мыслью, теплые и приятные.

Мой телефон вибрирует:

Никакой полиции.

Надо присесть, и я сажусь на капот одной из полицейских машин. Поверхность еще теплая, изнутри доносится звук работающего двигателя. Он не может писать это всерьез. Это игра. Он не может писать это всерьез.

Невозможно, – пишу я, – слишком много шума.

– Лео, – произносит кто-то у меня за спиной, и я чувствую руку на плече. – Лео.

– Да?

Я поднимаю голову и смотрю на Бирка. Он выглядит чрезвычайно обеспокоенным, что меня сильно удивляет.

– Тебе ничего не нужно? – спрашивает он.

– Мне нужно найти Тобиаса Фредрикссона.

Это все, о чем я сейчас могу думать. Если я его найду, то буду еще на один шаг ближе к Гриму. Бирк разводит руки в стороны. Его волосы зачесаны назад, а черный галстук развевается на ветру. Казалось, он пытается думать. Мне становится больно от этого.

– Займись Фредрикссоном, – говорит он. – А мы займемся Гранлундом. Иначе не успеем до… до этого момента.

– Мне нужна защита.

– Можешь поехать с кем-нибудь.

– Этого недостаточно, – настаиваю я. – Да и с кем я поеду? Все заняты. Может, с ассистентом из Вэстерберга?

Он опускает глаза и пожимает плечами.

– Не знаю.

– Мне нужна защита, – повторяю я.

– Справишься и без этого.

– Не смогу, ты это прекрасно понимаешь.

– Пойдем со мной в машину.

Это простой черный пистолет «вальтер». Полагаю, что свой «ЗИГ-Зауэр» он где-то припрятал. Я беру его в руки и обхватываю рукоять. Чувствую дрожь в коленях. Кладу палец на спусковой крючок, осторожно стараюсь нажать его, ощущая сопротивление пружины, и вдруг вокруг все темнеет, я будто бы смотрю туннельным зрением. Я падаю на землю и слышу скрежет и царапание, будто бы мебель передвигают по полу. Прямо на меня движется облако.

– Лео, – зовет Бирк.

Это вовсе не облако, ползущее в мою сторону и царапающее небо. Это мое дыхание. У меня гипервентиляция. Со мной это впервые. Психолог утверждал, что такое может случиться, если приступы повторятся.

– Забери, – каркаю я, протягивая пистолет, но роняю его на землю.

Бирк спокойно поднимает его и кладет на водительское сиденье своего автомобиля, после чего облокачивается на открытую дверцу автомобиля и глядит на меня.

– Да хрен ты поедешь со мною. Оставайся здесь. Я отправляю патрульную машину.

– Ладно. Просто дай мне что-нибудь другое, не пистолет. – Дыхание постепенно начинает восстанавливаться, и я ощущаю, что могу встать. Пытаюсь подняться. – Нож.

Опершись о капот, прокашливаюсь.

– Да ни за что, – говорит Бирк.

– Это уже похищение, – говорит один из молодых полицейских в униформе. – Ведь так?

– Полагаю, да, – отвечает Бирк.

– Можно спросить, что им нужно? – интересуется полицейский.

– Им нужен я, – отвечаю я по-прежнему с дрожью в голосе. – Он хочет, чтобы вы держались подальше.

– Мы даже не представляем, где этот упырь залег и откуда печатает сообщения, – говорит Бирк. – Поддерживай с ним связь. – Он протягивает руку. – Дай мне твой телефон.

– Нет.

– Нужно написать ему одну вещь.

– Скажи какую, я сам это сделаю. Это все-таки мой телефон, – добавляю я.

Бирк вздыхает по вполне понятной причине. Я ощущаю себя ребенком.

– Попроси его прислать фотографию. Так у нас будет доказательство, что она жива. И что она действительно у него.

Я пишу Гриму просьбу прислать фотографию. Бирк заходит в студию. Я поднимаю голову вверх, яркое солнце расталкивает облака вокруг себя. Остается менее двух часов.

Мой телефон вибрирует – приходит фотография. Это не фотография Сэм. Это одна из ее татуировок, что-то вроде «медицинского колеса» с тщательно прорисованными спицами и своеобразным узором на ее плече. Только у Сэм есть такая.

Наконец ко мне приставляют инспектора в униформе – Датчанин, как он сам себя называл, – который должен вызвать для меня автомобиль. В ожидании автомобиля я прохожу за полицейское ограждение в студию Сэм. Миную стол, диван и захожу в ее небольшой офис. Странно находиться здесь. Ее запах развеян по комнате, будто бы она только что на минутку вышла из помещения. Невидимая рука сжимает сердце.

Я выдвигаю один из ящиков стола и обнаруживаю его именно в том положении, в котором видел в последний раз: нож, который Сэм хранит здесь. Он напоминает тот, что я вчера видел у Карин, – небольшой, со складным лезвием, но значительно дешевле. Я кладу его в карман куртки в надежде, что этого никто не заметил.

Наконец-то появляется автомобиль, вишневый угловатый «Вольво» – именно та модель, которая двадцать лет назад была выбрана для полиции как наиболее безопасная и скучная. Из подъезжающего автомобиля, принадлежащего полицейскому управлению Сёдермальма, мне машет рукой Датчанин. Затем куда-то исчезает, автомобиль останавливается, из него выходит ассистент и озирается по сторонам. Я сажусь в автомобиль и покидаю Сёдермальм, в одиночку направившись в Хаммарбюхейден, чтобы встретиться с Тобиасом Фредрикссоном. Бирк уже покинул место преступления и направился к Телефонплан.

Хаммарбюхейден. Одинокий белый автомобиль марки БМВ проезжает через перекресток. Дорога сюда была достаточно неровной. Автомобиль мне вести намного непривычнее, чем я думал. Я думаю о том, не следит ли кто за мною – возможно, у Грима есть наблюдатель. Скорее всего, у него есть такой человек, но я не уверен в этом.

Дом в Хаммарбюхейден имеет четыре этажа и находится практически у подножия холма. Ворота выкрашены в черный цвет, окошки полностью затонированы. Светится надпись «ВВЕДИТЕ КОД 21–06». Я открываю незапертую дверь. Фредрикссон живет на третьем этаже. Нажимаю на кнопку вызова лифта; тот, возвращаясь к жизни, начинает грохотать где-то наверху и медленно спускается вниз. Я не трачу время на ожидание и поднимаюсь по лестнице.

На коричневой двери над щелью для почты висит табличка с белой надписью «ФРЕДРИКССОН» на черном фоне. Пробую открыть дверь. Заперто. Остается меньше полутора часов. Дверь в квартиру довольно старая, и мне кажется, что я могу открыть ее. Начинаю ковыряться ножом в замке, но все, что мне удается сделать, это оцарапать дерево вокруг замка. Мне даже лезвие не удается вставить в замочную скважину. Как в мелодраме, на меня накатывает паника, и я начинаю колотить и бить по двери. Звук отзывается эхом, отражающимся от прохладных и прочных стен на лестничной клетке.

Я останавливаюсь, чтобы отдышаться.

Сзади меня слышится звук поворачивающегося в замке ключа. Оборачиваюсь и вижу, что одна из дверей медленно и неуверенно открывается. Из-за двери появляется лицо старика.

– Не стреляйте, – говорит он.

– У меня нет оружия.

Он пристально смотрит на нож в моей руке. Я осторожно складываю лезвие и кладу нож в карман, затем оглядываю дверь. На ней висит надпись «МАЛМКВИСТ». Чувствуется запах сигаретного дыма, идущий из этой квартиры.

– Я из полиции, – говорю я так медленно, как только могу. – Мне нужно попасть в эту квартиру. Вас зовут Малмквист?

– Ларс-Петтер Малмквист. Что случилось?

– Вы знаете, кто здесь живет?

– Его никогда не бывает дома.

– Так вы знаете, кто здесь живет?

– Фредрикссон. Торбьорн, вроде бы так. – Ларс-Петтер Малмквист судорожно держится за дверную рукоять, будто бы это единственное, что предотвращает его падение на пол. – Тобиас, – говорит он. – Тобиас Фредрикссон. – Его лицо застывает, зубы стиснуты; он боится. – Что все-таки случилось?

– Знаете о нем что-нибудь еще?

– Он… он живет один. – Малмквист прищуривается. – Вы точно из полиции?

– У меня нет полицейского удостоверения, – отвечаю я. – Но я могу показать вам удостоверение личности и дать телефонный номер, по которому вы можете обратиться к тому, кто может подтвердить, что я полицейский.

Жилец квартиры снова прокашливается, на это раз глубоко и с хрипом.

– Я майор в отставке, – говорит он. – ВВС. В свое время я научился понимать, можно ли доверять человеку.

– Понимаю, – отвлеченно отвечаю я. Мне нужно что-то, чтобы выломать дверь. – У вас, случайно, нет лома?

Брови Малмквиста поднимаются. Удивительно, что он больше ничего не делает – например, не пятится назад, не хлопает дверью и не запирается. Я задумываюсь о том, действительно ли выгляжу таким безумным в его глазах.

– Нет. Но у меня есть список.

– Список?

– Это жилищный кооператив, – объясняет он таким тоном, будто я его оскорбил. – Фредрикссон отказался предоставлять какие-либо данные о себе. Это нас насторожило. Все, что есть, это личный идентификационный номер и номер телефона. Они обязательны, как вы понимаете. Но идентификационный номер недействителен, о чем ему было оставлено множество записок. Возможно, он неверно указал его в анкете. – Малмквист немного колеблется. – Может, вы…

– У вас есть номер телефона?

– Он не отвечает на звонки, – отвечает старик и возвращается в свою квартиру.

Я нерешительно следую за ним.

– Но он есть в списке, о котором я говорил. – Малмквист останавливается. – Он в чем-то подозревается?

– Да.

– Так и думал, – бормочет он.

Я останавливаюсь в прихожей, держа телефон в руке. Он звонит. Это номер Рики. Я не отвечаю ему, потому что на единственный вопрос, который он мне задаст, у меня просто нет ответа. Ларс-Петтер Малмквист проходит через прихожую и сворачивает налево; спустя некоторое время он возвращается с папкой. Его движения неуклюжи, будто бы в действительности ему нужна трость, чтобы удержаться, но он слишком горд, чтобы признать это.

– Тут, – говорит он и указывает пальцем на страницу в папке. – Ноль, семь, три, ноль, шесть, пять, два, пять, семь, три.

Я снова проверяю номер перед тем, как забить его в память мобильного телефона.

– Спасибо.

– Попросите его связаться со мной. Нужен его правильный идентификационный номер.

– Я попрошу его позвонить, – отвечаю я и выхожу на лестничную клетку.

– Да, и не стоит ходить с этим по улицам, – сказал он, глядя на карман моей куртки. – У людей могут возникнуть вопросы.

– Спасибо, – выдавливаю я из себя, после чего Ларс-Петтер Малмквист молча закрывает дверь.

Я набираю номер, затаив дыхание.

– Данный абонент недоступен или находится вне зоны действия сети, – звучит голос неопределенного пола в трубке.

Очевидно, это тот самый ложный путь. Вероятно, номер сим-карты, которая уже не используется, да и, возможно, не использовалась вообще никогда.

Звонит Бирк.

– Гранлунд – это прикрытие, – сообщает он. – У нас ничего нет.

Остается один час. Я стою перед домом, где зарегистрирован Тобиас Фредрикссон. Он – тоже ложный путь. Грим отлично замаскировался. Просто невидимка. Все кончено. Мне никогда до него не добраться, хуже всего то, что я прекрасно понимаю свою беспомощность в данной ситуации. Это меня убивает. Весь смысл в том, что я его никогда и не должен был найти, я должен был опоздать. Вот в чем состоял его замысел.

Ты победил, – отправляю я смс на защищенный номер.

Что это значит? – приходит ответ, будто бы он ждал вопроса.

Мне тебя не найти, – пишу я.

Как жаль.

Я закрываю глаза. Грим может находиться где угодно. Может и не в квартире, и даже не на земле. Он вполне способен затащить Сэм в один из бесчисленных стокгольмских туннелей. Они проходят прямо под городом, длинные и глубокие, и Грим об этом знает. Он ведь сам жил там.

Он может находиться под землей. Я открываю глаза. Или высоко над нею.

Водонапорная башня.

Одновременно на телефон приходит ммс-сообщение. Отрезанный указательный палец. Палец Сэм.