Эмили

— Ты не думаешь, что они симпатичные? — спрашивает Дженна у Коди, потрясенная его ярым презрением.

Коди умоляюще смотрит на меня, одетый в необычные фиолетовые джинсы.

— Я не думаю, что Коди хочет выглядеть милым, Дженна, — пробую успокоить их обоих. — Возможно, ему будет более комфортно в тех.

Я бросаю ему темную пару, что захватила в тот момент, когда Дженна настаивала на женском выборе джинсов. Облегчение отражается на его лице раньше, чем он забегает обратно в примерочную.

— По-прежнему никакого секса? — задает вопрос Дженна, усаживаясь на плюшевое кресло.

— Да, — ворчу я, пока сажусь рядом с ней и жду Коди.

— Он дает тебе время. Я думаю, что это мило.

— А если Калеб не будет заниматься с тобой сексом?

— Мясорубка — будь уверена, — фыркает она.

Я фыркаю, выражая своё согласие.

Я понимаю, что Гаррет дает мне время. Хотя мне оно ни к чему. Единственная вещь, с которой я борюсь, это глубокая потребность придушить Дэрила и Анжелику. Я чувствовала физическую боль, пока Гаррет говорил с теми грустными сине-серыми глазами. Когда он рассказал мне, что произошло с Таней, я сорвалась. Я ревела так сильно, что меня практически стошнило. Что за ужасный опыт. Я не могу представить, какой удар это нанесло Гаррету. Я могу видеть это, когда теперь смотрю на него. Он несет вину за те смерти. Хотя ни одна из них не принадлежит ему. Не так, как я вижу во всяком случае.

Дэрил и Анжелика — преступники и убийцы. Я не могу понять, как кто-то мог так поступить со своим собственным ребенком? Как можно быть таким бессердечным? Меня тошнит от этого. И я злюсь, когда думаю об этом.

Гаррет забрал жизнь. Жизнь, которая обрывалась мучительным способом. Я продолжаю думать о его истории и как еще она могла бы закончиться. Он мог бы просто уйти и оставить Таню в муках. Он мог бы снять момент, когда Дэрил убивает Нико, и спасти себя. Но он не сделал этого. Он не отказался от своего ужасного отца. Он не повернулся спиной к женщине, умоляющей о смерти, чтобы она смогла присоединиться к своему сыну и мужчине в загробной жизни. Он принял решение, которое явно преследует его до сих пор. Но это не был неправильный выбор. Это была правильная вещь, которую надо было сделать. Уважение заполнило мои вены и затопило душу, пока Гаррет говорил. Он не монстр. Он не убийца.

Хорошо, он — убийца. Но я смотрю на него так же, как смотрю на своего отца. Мой папа забирал жизни. По-прежнему иногда забирает жизни. Детство рядом с отцом-снайпером заставило меня по-другому смотреть на мир. Я рассматриваю жизнь и смерть по-другому.

Гаррет несет вину за Таню и её семью. Он не несет вину за другие жизни, которые забрал, поскольку те жизни ничего не значили для него. Я предполагаю, что вижу это с той же стороны. Это о том, как я выросла. Это о том, как я жила. Возможно, это делает меня слегка ненормальной, но мне хорошо от этого.

Лёжа в руках Гаррета после того, как он закончил рассказывать мне о той ночи, которая изменила всю его жизнь, я поняла, что влюблена в него. Я влюбилась сильно и быстро. А еще нет ни каких сомнений, что моя мама послала его мне. Она хотела, чтобы у меня был мужчина, как мой отец. Я не создана быть женой военного. Те женщины обладают силой, которой у меня нет. Но если честно, я жажду такой тип доминирующего альфы, который наполняет наши армии. Гаррет — властный мужчина, некоторых женщин это может заставить чувствовать себя неуютно, мне же это приносит интенсивное чувство безопасности и мира. Его прошлое — это его прошлое. На этой неделе я смогла разглядеть, что он — намного больше, чем насилие, что стояло за его действиями. Я могу увидеть тень того, каким он был, но он перерос свое прошлое. Хотела бы я наблюдать за ним более близко в течение последних шести месяцев. Поскольку я думаю, что он был замечательным раньше, однако вблизи он удивительный.

Наблюдение за Гарретом издалека не дало мне знания, что он любит футбол. Не показывало мне, что он знает автомобили, как свои пять пальцев. Не позволило мне увидеть, как он терпелив, пока обучает Коди работе с древесиной. Не подарило мне моменты, когда он всегда задерживается, чтобы убедиться, что грузовик Клайда завелся в конце дня. Не давало мне раздражаться на его хмурый вид, когда Арлин пытается играть роль матери, которую, я знаю, он действительно ценит. Не приносило мне в дар возможность просыпаться в его руках каждое утро.

Нам необходимо это время. Я наблюдала за ним, и теперь я испытывала его. Я была готова снова быть с Гарретом. Я отказываюсь быть в других отношениях, которые не являются полными. Я хочу с ним всё. Я не буду ждать другой ночи. Его грудь говорит, что «время — это иллюзия» и я согласна. Я не буду впустую тратить следующую секунду.

Коди прогулочным шагом выходит из примерочной в насыщенном зеленом свитере крупной вязки, который подходит к его глазам, и в джинсах, которые я выбрала. Небольшая улыбка на его губах говорит о том, что он счастлив.

— Коди Мэттьюс, ты собираешься разбить не одно сердце, — заявляет Дженна. — Извини, что пыталась нацепить на тебя те фиолетовые штаны. Ты не можешь обвинить девушку за попытку.

С этим, она поднимается на ноги и кружит по магазину как безумная, складывая огромное количество одежды в свои руки.

Коди сидит на подлокотнике кресла, в котором отдыхаю я, прижимаясь к нему головой. Я люблю Гаррета, без сомнения. Я не удивлена этому. Я получила его. Я хочу его. Я чувствую, что тоже нужна ему. Хотя я не знала, что буду любить Коди, так как уже люблю.

Будучи единственным ребенком, я никогда не испытывала братских чувств. Я знаю, как многое из этого может принести затруднения. У меня есть Джордан, в конце концов. И иногда Джордан становится в крайней степени раздражающим, но я всегда прикрою его. Я знаю кое-кого, кто прикроет меня неродительским способом, а по-другому, таким способом, которого мне не хватало до Джордана. Коди упустил это тоже. Я чувствую защиту и любовь к нему, заполняющие пустоту, о которой я даже не догадывалась. Я чувствую себя его старшей сестрой.

— Она безумна, — шепчет Коди, прежде чем мы оба хихикаем, переводя дыхание.

— Так какой план на сегодняшний вечер?

— Сестрёнка, тут без шансов, я делаю ноги, — мучительно бубнит он.

Коди пробует убедить Хантера, что они должны пойти куда-нибудь ещё.

Неудивительно, Хантер, кажется, выигрывает это сражение.

— Ты проведешь хороший вечер, — заверяю его я, похлопывая по колену.

Он фыркает с маленькой ухмылкой, говоря о том, что он обязательно повеселится.

— Хорошо, — объявляет Дженна. — Мне кажется, всё это должно тебе подойти. Ты хочешь примерить или доверишься моим удивительным навыкам?

— Ты выбрала розовые штаны и рубашку в горошек? — спрашивает Коди с приподнятой бровью.

— А как же. И ты будешь носить их с бантиком в своих волосах, — произносит она невозмутимо.

— Восхитительно!

— Как и ты, — вставляю я замечание, покачивая головой. — Ты подобрала ему пальто?

Она раскачивает спортивную куртку на меху передо мной, с взглядом, говорящим, чтобы я не подвергала сомнению её профессионализм. Затем она неспешным шагом направляется к прилавку, чтобы оценить всё.

— Этого слишком много, — ворчит Коди, наблюдая за грудой сворачиваемой одежды.

— Я так не думаю, — мягко говорю я, пока поднимаюсь на ноги и целую его в щеку.

— Иди примерять, а я расплачусь.

— Эм, — начинает он спорить.

— Не я плачу, а Гаррет, и ты знаешь, что ни один из нас у него не выиграет в этом споре. Позволь ему позаботиться о тебе, солнышко. Это многое для него значит.

Он судорожно кивает, отступая в примерочную.

— С Вас две тысячи восемьсот тридцать два доллара и четыре цента, — объявляет продавец-консультант, когда я останавливаюсь у прилавка.

Дженна обращает на меня расширенные глаза в извинении за перебор. Если я начну откладывать какие-нибудь вещи, а Коди выйдет сюда, он почувствует себя виноватым. Гаррет дал мне тысячу долларов наличными сегодня утром с предупреждением, что он узнает, если я не потрачу их. Время использовать кредитную карту.

— Я оплачу часть наличными, а часть картой, если так возможно?

— Конечно, — отвечает счастливая женщина, что получит большую комиссию.

Коди выходит, пока я передаю свою карту, он несет в руках джинсы и свитер, что примерял.

— О, и это тоже, — говорю я, выхватывая у него одежду.

Она добавляет их к общему счету, и глаза Коди становятся размером с его голову, когда новая цифра высвечивается на кассе.

Когда женщина возвращает мне карту, лицо Коди становится бледным. Я начинаю поднимать пакеты вверх, но он вырывает их из моих рук. Как только мы выходим на тротуар, Коди рычит:

— Я просто верну всё это завтра. Дженна, ты не должна была выбирать так много.

— Тебе нужна новая одежда. Не волнуйся об этом, — пробую заверить его я.

— Привыкай быть испорченным ребенком. Я много чего ещё планирую, — возражает Дженна веселым тоном.

Она берет Коди под руку и тащит к месту парковки машины.

— Дерьмо, — бормочет он.

Как только вся одежда загружена в Мини, мы прощаемся с Дженной. Она встречается с Калебом сегодня вечером. Я допускаю, что была взволнована, когда поняла, что Калеб связан с наркотиками. Это небезопасно. Это незаконно. Это также не моё дело. Калеб никогда не подвергнет Дженну опасности. Я уверена в этом. Она умная девушка. Я, возможно, не знаю, о том, как Калеб зарабатывает деньги, но Дженна знает. Не может быть, что она с ним и ничего не знает.

Она также знает всю историю Гаррета. Калеб рассказал ей, после того, как я сбежала. Мы немного поговорили об этом, и она согласна со мной. Гаррет — не убийца. Дженна использовала несколько весьма отборных слов о Дэриле и Анжелике и даже больше угроз о том, что она сделает, если когда-либо их увидит. Она не судит моего мужчину, а я не сужу её.

Гаррет рассказал Джордану свою историю в день, когда мы перевозили Коди. Он не выдал ему детальную версию, что и мне, но изложил важные факты. Джордан нисколько не обеспокоен. Исходя из жизни, которая у него была, я не удивлена. В преступлении и смерти нет ничего нового для Джордана. Так что мои друзья не против Гаррета, я не против Гаррета, и теперь я должна убедиться в том, что и мой папа не против Гаррета.

Ему будет более сложно преподнести, но я верю, что мой папа увидит тоже, что и я, когда смотрю на Гаррета.

Хорошего человека.

Восхитительного мужчину, который в настоящий момент опирается на дверь своей машины с перекрещёнными лодыжками и руками в карманах. Я паркуюсь рядом с ним, и он оперативно извлекает меня из машины, оставляя долгий поцелуй на моих губах.

— Выглядит так, как будто ты сильно потратилась, — комментирует он, осматривая все пакеты в машине.

— Три гребаных штуки, — негодует Коди, обходя вокруг капота.

— Не сейчас, — шепчу я Гаррету, прежде чем он начнет распекать меня о стоимости.

Он смотрит на меня вниз, и я ожидаю увидеть карие глаза, но я нахожу их заинтересовано голубыми. Они остаются голубыми, когда он смотрит на своего младшего брата и то, насколько неудобно ему.

— Дженна заставляла тебя купить розовые штаны, не так ли? — спрашивает Гаррет серьезно.

— Она заставила меня примерить фиолетовые джинсы, — стонет Коди. — Спасибо, бл*дь, Эм, что была там. Она спасла меня.

— Она хороша в этом, — отвечает Гаррет сладко, сжимая моё плечо.

— Ага, — соглашается Коди.

Я растекаюсь лужицей, пока Гаррет направляет меня в закусочную «На гребне мыса». Молодая официантка спотыкается при виде моего мужчины, заставляя меня хихикать. Она быстро собирается и сажает нас за столик. После того как он помог снять с меня пальто и шарф, Гаррет подталкивает меня, чтобы я скользнула в кабинку. Он следует за мной, а Коди занимает место напротив нас.

Гаррет переплетает свои грубые пальцы с моими ледяными. Когда он чувствует, насколько они холодные, то притягивает обе мои руки к своему рту и дует теплым дыханием на них, энергично потирая. Затем располагает наши руки под столом, по-прежнему обхватив мои пальцы.

Я — все еще лужица.

— Так что там с фиолетовыми джинсами? — спрашивает Гаррет у Коди.

— Ты должен был их видеть. Они были яркими и такими, бл*дь, узкими. Мои яйца до сих пор болят, — смеется он.

Губы Гаррета дергаются, но никакой улыбки на людях.

— Всё готово к сегодняшнему вечеру? — меняет он тему, после того как мы заказываем наши напитки.

— Да, — ворчит Коди, изучая меню.

— Вечеринки выходят из-под контроля?

— Иногда.

— Позвони мне, если так случится.

— Я буду в порядке.

— Позвони мне, если что-то случится, — настаивает Гаррет.

Коди кивает.

— Там будут какие-нибудь хорошие девочки, пришедшие на вечеринку? — спрашиваю я, сворачивая меню.

— Сладкая… — фыркает Гаррет.

— Что?

Я смотрю на Коди и вижу, что он слегка покраснел. Я задавалась вопросом, насколько ярко-красным он может стать, когда он нашел пачку презервативов, которые я оставила ему на кровати, на этой неделе.

— Разве это не мило? — раздается ехидный голос Сары возле нашего столика.

— Исчезни, — рычит Гаррет.

— Это не очень вежливо, — дуется она.

— Вежливо, насколько ты заслуживаешь. А теперь свали на хер отсюда.

— Эмили тоже тебя добивается?

Прежде чем Гаррет смог встать и устроить сцену, Коди спасает наш день.

— Неа. Мне пришлось купить затычки для ушей, но даже они не блокируют все звуки.

Я ничего не могу поделать с истеричным смехом, который вырывается из моей груди. Слова Коди объединились с потрясенным лицом Сары… уморительно. Она убегает в гневе, и Коди присоединяется к моему смеху. Я знаю, что Гаррет не будет смеяться на публике, но его губы дергаются в подобии улыбки.

Я достаточно успокоилась, чтобы заказать себе обед и наслаждаться им с двумя людьми, которых очень люблю, Сара и ее дерьмо забыты.

* * *

— Это последний, — произносит Коди, вручая Гаррету ещё один пакет с одеждой.

— Если ты выпьешь, не садись за руль гребаной машины, — рычит Гаррет.

— Я не собираюсь выпивать, и я не пропаду у Донована. Хотя я напишу тебе, если что-то изменится.

Гаррет изучает своего младшего брата в течение нескольких секунд, а затем обхватывает его затылок и прижимает к своему широкому плечу. Коди не обнимает его в ответ, но он слегка наклоняется к нему. Я могу остаться лужицей до конца своей жизни, после того как это увидела.

Коди отстраняется, а Гаррет слегка сжимает его шею, прежде чем позволяет ему уйти. Я сжимаю Коди в крепких объятьях и шепчу:

— Хорошо повесились, и оставайся невредимым. Увидимся завтра, солнышко.

— Спасибо за сегодня, — бормочет он в моё плечо.

Я целую его в щеку, а затем широко улыбаюсь ему. Коди улыбается мне в ответ, пока я поглаживаю его голову. Затем он забирается в мой Мини и уезжает в страну подростковых вечеринок.

— Ты думаешь, что он ненавидит управлять желтой машиной так же, как и возненавидел те фиолетовые джинсы? — спрашиваю я Гаррета.

— Нет, — ворчит он, прижимая мою спину к себе, пока мы наблюдаем за Коди, до тех пор, пока мы не можем его больше видеть.

Гаррет оставляет поцелуй на моих волосах до того, как останавливается возле своей машины. Сегодня вечером он был более тихий, чем обычно. Что для него означает, что он произнес не более чем несколько слов. Он переплетает наши пальцы, так же как делает, когда мы находимся в автомобиле. Дом полностью наполнен тишиной. Это не некомфортная тишина, но также она и не удобна.

Я устала. Я не ложилась спать до девяти, поскольку наслаждалась, проводя время с Гарретом и Коди. Хотя это приносит потери. Сейчас только восемь, а мои веки чувствуются тяжелыми, пока мы идем к дому.

— Я собираюсь лечь в кровать, Гаррет, — говорю я.

— Я скоро поднимусь наверх, — отвечает он, целуя волосы и ласково поглаживая мою задницу.

— Тебе не нужно.

— Я буду через пару минут, — повторяет он и поражает меня одним из тех пристальных взглядов.

Я киваю и продолжаю свой путь в его комнату.

Быстро расправляюсь с ежедневной ночной рутиной, надеваю одну из футболок Гаррета и забираюсь в постель. Я ужасно хочу заснуть, но не могу без него рядом. Одна неделя сна в его руках, и у меня выработалась зависимость.

Мой телефон оповещает о текстовом сообщении, и я нахожу обычное подшучивание моего лучшего друга.

Джордан: Всё ещё в пещере Гаррета?

Я: Я не знаю, о чём ты говоришь.

Джордан: Как насчет обреченного лица без секса на этой неделе?

Я: Неважно.

Джордан: Умный ответ. Я ожидал от тебя лучшего.

Я: Я скучаю по тебе.

Джордан: Я всегда здесь для тебя.

Я: Я знаю.

Джордан: Покатаемся завтра?

Я: Да!

Джордан: Люблю тебя. Увидимся завтра.

Я: И я тебя люблю. Хорошей ночи.

Лучшая вещь, которая произошла из-за попытки Адама всё разрушить, — он оставил меня в покое, начиная с Осеннего фестиваля. Он ни разу не звонил. Не было никаких записок. И я не видела его. Я думаю, что он наконец-то осознал, что я двигаюсь дальше. Я надеюсь, что это именно так. Гаррет не будет настолько же терпеливым, как был Джордан. А также я не думаю, что и Джордан будет продолжать в том же духе. Так что лучше всего Адаму всегда держаться от меня подальше.

Гаррет тихо заходит в комнату, пробуя не потревожить меня. Я поворачиваюсь к нему лицом, давая ему знать, что я всё ещё бодрствую. В ответ я получаю кивок подбородком. Он исчезает в гардеробной и выходит моментом позже с футболкой в руке, одетый только в боксеры.

Он бросает в меня футболку, даже если я уже в одной из них. Гаррет знает, что я люблю футболки, которые он носил в этот день, вместо чистой. Его запах все еще цепляется к ним, но он сильнее на футболках, в которых он ходил весь день. Я наблюдаю, как его татуированное тело исчезает за дверью ванной, и переодеваю футболку.

Я глубоко вдыхаю мягкий белый хлопок. Древесина, одеколон и мужской запах Гаррета объединяются, чтобы сделать наиболее опьяняющий аромат известный человеку. Я должна выяснить способ, как разливать его по бутылкам. Женщины во всем мире покроют им своих мужчин. Хотя маленькая эгоистичная часть меня не хочет делиться этим ни с кем. Я хочу этот аромат только для себя.

Я прижимаюсь к ткани и притягиваю футболку к своему носу, еще раз глубоко вдыхая. Когда Гаррет выходит из ванной только в одном полотенце, свободно обернутом вокруг его узких бёдер, я решаю, что пришло время сделать мой ход. Я нуждаюсь в нем.

— Гаррет, — мурлычу я своим самым соблазнительным голосом.

Его глаза встречаются с моими, я вижу в них сексуальные циркулирующие калейдоскопы, пожирающие меня.

О мой…