Гаррет

Исчезновение четырех бизнесменов из Канзас-Сити распространилось везде, но перестало быть новостью на данный момент. Всегда что-то приходит на замену любой истории. Стрельба в школе. Свадьба знаменитостей. Новейшая технологическая разработка. Пятнадцать минут славы те же самые и для преступлений.

Отключая телевизор, я вдыхаю аромат, окутывающий дом: имбирный хлеб и яблоки. Эмили готовит у плиты обед, пока Коди сидит за столом на кухне, склонившись над книгой и бумагами. Я поднимаюсь с дивана и, широко шагая, быстро подхожу к огню, который заставляет украшенную Рождественскую ёлку мерцать. Я осторожно подкладываю несколько поленьев, чтобы не сбить чулки в огонь.

Я ощущаю, как уголки моих губ приподнимаются в улыбке, пока я изучаю наши инициалы, которые Эмили вышила сверху каждого чулка. Она больше похоже на мать, чем сама это понимает. Каминную полку украшают снежные шары и небольшие статуэтки эльфов. Ёлка полностью завешена красными и золотыми украшениями. Это выглядит, как будто Северный полюс стошнило прямо здесь. Но мне нравится.

Вместе с Коди я украсил внешнюю сторону дома белыми гирляндами, которые вы можете увидеть на расстоянии в половину мили. Когда мы это сделали, Эмили спросила, могли бы мы разместить несколько верениц лампочек на крыльце. Я фыркнул, но сделал так, как она просила. Всё что угодно для моей женщины.

Теперь, когда наступил Новый Год, я продолжаю спрашивать Эмили, должны ли мы снять гирлянды. И каждый раз, когда я спрашиваю, она отвечает, что через несколько дней. Мы собираемся стать теми людьми, у которых Рождественская ёлка такими темпами установлена круглогодично.

Рождество прошло здесь хаотично. Семья Эмили приехала из Канзас-Сити с двумя наборами бабушек и дедушек, и её отцом. Они все легкие люди, находящиеся рядом, а её бабушка по матери — бунтарка. Кажется, она сказала достаточное количество неуместного дерьма, чтобы заставить меня покраснеть.

Калеб и Дженна были здесь с Хантером и Алиссой, с которыми теперь вместе живут. Я не думаю, что Калеб получил своё дерьмо прямо на бумаге, но я уверен, что он заплатил нужным людям, чтобы получить опеку над детьми. Алиссе намного лучше, да и Хантеру тоже. Это было правильное решение для них.

Джордан также был здесь на празднестве. Он — постоянная переменная в наших жизнях. Он не отпустил Эмили. Мне нравится это. Я не ревную к тому, что между ними, и никогда не буду пытаться заставить его отступить. Я знаю, что он любит её как члена семьи, и знаю насколько это важно для Эмили. Так что я принял его, и он стал моим другом. Я знаю, что могу ему доверять с той ночи с бизнесменами, но я не знал, как сильно он мне понравится до тех пор, как мы стали проводить практически все дни вместе. Хорошо, когда есть друг помимо Девлина.

Канун Нового Года не был очаровательным для нас. После того, что произошло, когда ребята последний раз были на вечеринке, мы решили просто проболтаться в нашем доме и играть в игры. Это была очень семейная ночь для меня. Девушки приоделись, и я провел большую часть ночи с болезненным стояком, смотря на стройные ноги Эмили, в её коротком обтягивающем красном платье. Я встретил Новый год с моей женщиной, кричащей моё имя.

Сейчас жизнь прекрасна. Обычная жизнь. Я пытаюсь принять это, но мне кажется, что должно произойти что-то плохое. Именно так жизнь всегда работает. Я надеюсь, что всё это закончилось. Я заплатил за то, что был дерьмовым человеком, и теперь я возьму кусок хорошего в этом мире.

Только время покажет.

— Эй, — ворчу я Коди, сжимающему заднюю часть своей шеи. — Как продвигается?

Ему надо сдать домашнюю работу в понедельник, когда школа начнет работать.

— Прекрасно, — ворчит он в ответ, не глядя на меня.

Я направляюсь к Эмили и оборачиваю свои руки вокруг её талии, целуя её в родинку.

— Обед почти готов, — произносит она со вздохом.

— Устала?

— Кто-то долго не давал мне заснуть, — дразнит она, помешивая горшочек с жарким, от которого текут слюни.

— Извини, — произношу я с усмешкой.

— Я продолжаю тебе говорить — ты не можешь извиняться и улыбаться при этом, — жалуется она.

— Может быть, ты согласишься нанять кого-нибудь, чтобы печь? — спрашиваю я, в то время как она закрывает горшочек и поворачивается ко мне лицом.

— Зачем? — спрашивает она, обороняясь.

Я задел за живое.

— Потому что ты разрываешься, бегая между магазином, Коди и мной, — честно отвечаю я ей.

— Я в порядке. Мне просто нужно больше спать, — упрекает она меня, пытаясь закончить беседу.

— Сладкая, нанять кого-нибудь печь, так чтобы ты не работала двенадцать часов в день не так уж и плохо.

— Поскольку так будет лучше для меня, чтобы быть здесь, ждать тебя и ублажать во всем? — закипает она, вырываясь из моего объятия.

Какого черта?

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как она исчезает вверху лестницы, топая вплоть до нашей комнаты, где она хлопает дверью. Я оглядываюсь на Коди, чья челюсть отвалилась. Я думаю, что моя тоже. Я никогда не видел Эмили такой.

— Пригляди за обедом, — рычу я, пока прохожу его.

Я взлетаю по лестнице и бросаюсь в открытую дверь, чтобы обнаружить комнату пустой. Затем я нахожу голову Эмили, выглядывающую из-за самого края кровати. Когда я подхожу, то нахожу её на полу с коленями, прижатыми к груди.

Её золотисто-зеленые глаза наполнены огнем, когда она смотрит на меня.

— Я не брошу магазин из-за тебя, Гаррет. Я хотела это место, с тех пор как мне исполнилось шесть. Я разговаривала с моей мамой об этом до дня её смерти. Она знала, как он должен будет выглядеть, даже если она никогда не увидит его сама. Я могу ощутить её в этих стенах. Я провожу каждый день с моей мамой, и я не прекращу этого делать, только потому, что ты требуешь это, — кипит она.

— Я не знаю, почему ты так разошлась, но позволь мне разъяснить некоторое дерьмо для тебя прямо, бл*дь, сейчас, — рычу я.

Она смотрит вдаль мимо меня, и моя ярость возрастает.

— Смотри на меня, — резко приказываю я.

Медленно Эмили возвращает свой взгляд ко мне.

— Я не требовал от тебя бросить долбанное дело. Я спросил, можешь ли ты нанять кого-нибудь, чтобы печь. Только чтобы печь в четыре ё*аных утра, так чтобы ты могла спать как нормальный человек. Я никогда не скажу тебе бросить свой магазин. Почему, бл*дь, ты обвиняешь меня в этом?

— Адам хотел, чтобы я бросила свой магазин, — жалуется она.

Теперь я ослеплён яростью. Я должен убраться от неё, прежде чем скажу что-нибудь, о чём я пожалею или разобью своим кулаком каждую стену в доме.

— Я рад узнать, что ты такого, бл*дь, высокого мнения обо мне, — усмехаюсь я.

— Я не говорила, что ты такой же, как Адам.

— Нет, но ты наказываешь меня за его лажу.

— Я устала, Гаррет, — произносит она печально. — Я знаю, что ты не Адам. Извини, что борюсь с тобой. Я просто чувствую себя перегруженной всем сегодня. Я не знаю почему.

Я расслабляюсь немного, когда сожаление распространяется по её лицу. Я никогда не видел её такой. Немного обеспокоенности в легкости Эмили. Что-то тревожит её.

— Что происходит с тобой? — рычу я, наклоняясь вниз, прежде чем подхватить её на руки с пола и разместить на своих коленях на краю нашей кровати.

— Я не знаю, — лжет она.

— Эмили, — ворчу я.

Это — только её имя, однако оно устанавливает связь такую как мне необходимо.

— Я думаю, что беременна, — шепчет она.

— Хорошо.

Я жду, пока она скажет что-нибудь ещё об этом. Она не принимала противозачаточные почти шесть недель. Я не удивлен, что она залетела. Таков был план, в конце концов.

— Я испугана, — хнычет она, делая вдох у моей шеи.

— Чем?

Я пробегаю пальцем вверх по её позвоночнику, пробуя успокоить её, пока оставшаяся ярость просачивается в мои яйца.

— Всем. Если я не буду хороша в этом. Если я заболею, как моя мама. Что, если я сумасшедшая мамаша, и наш ребёнок, в конце концов, возненавидит меня? Что, если я буду подавлять его или её, и они превратятся в серийных убийц? Что, если я не смогу остановить словесный понос и буду постоянно смущать их? Если это слишком рано для нас. Что, если ты решишь, что ты не хочешь меня, когда я буду толстой и капризной? И есть кое-что о какашках. Я точно не помню, но помню что-то о какашках и рождении с урока развития детей со средней школы. Что, если тебе придётся увидеть мои какашки? Это ужасно, Гаррет. Ты никогда не будешь смотреть на меня так же. А когда Джордан узнает, что я покакала публично, он будет дразнить меня этим всю оставшуюся жизнь, — на половину плачет, на половину стонет она.

— Сладкая, — пытаюсь я сказать, стараясь не смеяться над ее болтовней.

— Не смей смеяться надо мной, Гаррет Шарп, — предупреждает она, смотря в мои глаза.

Я не хочу, но хихикаю. Это забавно. Она смешная.

Эмили ударяет меня в грудь несколько раз, прежде чем сама начинает хихикать. Это мой фейерверк, быстро загорающийся в пламени и быстро шипящий теплым свечением.

— Ты хочешь, чтобы я ответил на те вопросы? — спрашиваю я, когда мы успокаиваемся, и я целую её, пока не перехватывает дыхание.

Она кивает. Я разворачиваю её на своих коленях так, чтобы она сидела верхом на мне, и обхватываю её мягкие щёчки, смотря в её очаровательные глаза.

— Ты будешь удивительной матерью. Мы не знаем, заболеешь ли ты так же, как и твоя мама. Я чертовски надеюсь, что этого не произойдет, но мы никогда не узнаем этого и мы не можем прожить наши жизни в страхе перед неизвестным. Наши дети будут, бл*дь, любить тебя и не станут серийными убийцами. Твоя болтовня, возможно, самая милая вещь в мире, и это будет смущать наших детей. Это будет хорошо для них. Это не слишком рано для нас. Мы решили, что мы готовы несколько недель назад. Доверяй этому дерьму. Мне насрать, если ты будешь огромная как дом и чёрт на колёсиках. Я люблю тебя, Эмили. Это не изменится. Я не имею понятия о какашках. Но если ты покакаешь, ты сходишь в туалет, и мы двинемся дальше. Ты принесёшь моего ребенка в этот мир. Главное, чтобы Вы оба были в безопасности и здоровые, и не важно, что ещё произойдет. Я не расскажу ничего Джордану и изобью его задницу, если он будет тебя дразнить этим, — заверяю её, потираясь своими губами о ее гладкую щеку.

— Спасибо, — шепчет Эмили, прижимая свой рот к моему.

Я перехватываю поцелуй, поглощая ее рот в нем. Пока она потирается бёрдами об меня, я рычу и переворачиваю нас, так что она оказывается подо мной. Я ласкаю её язык, облизываю и прижимаю к себе. Крошечная ручка Эмили запутывается в моих волосах, потягивая их, пока она выгибается навстречу ко мне.

Я не хочу ничего больше чем погрузиться в неё, но я хочу знать: беременна ли она. Она не уверена, так что предполагаю, что она не делала тест. Я проведу всю ночь похороненным в ней, независимо от результата.

— Ты сделала тест? — хриплю я в её челюсть, пока дотягиваюсь своими зубами до её ушка.

— Нет, — стонет она, скользя ниже, пытаясь схватить меня за задницу.

— Я пойду и достану тебе один.

— Позже, — произносит она своим хриплым голосом.

— Я должен знать, — отвечаю я, отодвигаясь от неё.

Она хмурится мне, пока я встаю и поправляю свой напряженный член.

— Ты не можешь сказать мне, что ты думаешь, что беременна и ожидать от меня, что я подожду и не стану выяснять это, — отчитываю её я.

— Хорошо, — мягко уступает она.

— Люблю тебя, сладкая. Хотя сделай мне одолжение: никогда больше не сравнивай меня со своим бывшим куском дерьма, — велю я.

— Прости. Я не знаю, почему сделала это. Я знаю, что ты не такой, как он. Ты такой хороший для меня, Гаррет. Я знаю это. Я верю в это. Это был просто неудачный момент, привязанный к паршивым воспоминаниям, — говорит она искренне, садясь, чтобы обернуть свои руки вокруг моей талии, прижимая голову к матрасу.

— Я всегда буду заботиться о тебе, — обещаю я, притягивая её голову ближе.

— Я знаю, — бормочет она в мою рубашку. — Возвращайся скорее.

Я прижимаю свои губы к её светлым волосам и тяну её на ноги, прежде чем спускаюсь с ней вниз по лестнице.

— Не имею никакого, бл*дь, понятия, что я делаю, — ворчит Коди у плиты.

— Прости! — восклицает Эмили, подбегая к моему брату.

Она потирает его голову и берет всё на себя.

— Вернусь через сорок пять минут, — ворчу я, направляясь в гараж.

— Люблю тебя! — вопит Эмили.

— Люблю тебя тоже, сладкая, — мурлычу я, даря ей соблазняющий взгляд.

Я определенно фанат джинсов, футболок и пушистых носков. От вида Эмили в этом текут слюни, поскольку её щеки зарумянились. Нам придётся вскоре обсудить то, что она должна нанять пекаря, поскольку мне необходимо больше времени ночью, чтобы находиться внутри нее. Намного больше.

Я направляюсь в гараж, проскальзываю в свою тачку и направляюсь в дальнюю часть города. Там расположен розничный парк с сетевыми магазинами, ресторанами и работающей допоздна аптекой. Не то, чтобы было поздно для субботы, но аптека в центре города закрывается в пять.

Я должен купить тест для Эмили. Какого хрена здесь так много тестов? Почему не один? Единственный тест, который покажет: да или нет? Я простоял здесь, по крайней мере, минут двадцать, пытаясь разобраться в этом дерьме. Я слишком горд, чтобы позвонить своей женщине. Я смогу сделать это.

Я делаю то, что бы сделал любой другой мужчина. Я захватываю по одному каждого. Один из этих будет тем самым. Когда я сваливаю содержимое моей корзины у кассы, молодая женщина, работающая здесь, смотрит на меня со смехом. Я, должно быть, поразил её суровым взглядом, поскольку, когда она сталкивается со мной глазами, она закрывает свой рот и пробивает мне чек.

Расплатившись, я возвращаюсь к тачке и следую домой, чтобы узнать стану ли я отцом. Если бы Вы мне сказали об этой возможности три месяца назад, я бы ударил Вас кулаком по лицу. Никаким образом я не планировал семью, жить с женщиной и быть влюбленным.

Эмили Гарнер перевернула мой мир до основания. Я не мог себе представить что-либо ещё в моей жизни теперь. У меня есть семья. Настоящая грёбаная семья, которую я люблю, а они любят меня в ответ. Я провел всю свою жизнь без этого, не зная, каково это испытать. Они говорят, что ты не можешь упустить то, чего у тебя никогда не было, но я упустил. Я упустил это дерьмо.

Мой телефон звонит, когда я на полпути к дому. Моя оценка с сорока пяти минутами провалилась. Я отсутствовал где-то час. Дерьмо.

— Эй, — ворчу я Коди.

— Что-то не так, — произносит он быстро с паникой в голосе.

— Что? — рычу я, выжимая сильнее педаль газа.

— Эм позвонили, что Джордана необходимо отвезти домой. Она уехала сразу после тебя и до сих пор не вернулась. Что-то не сходится.

— Куда?

— Она не сказала, — раздражается он, разочарованный тем, что не спросил.

— Бл*дь, — рычу я. — Я перезвоню.

— Окей. Прости, Гаррет, — мямлит он.

— Не смей, — предупреждаю я его. — Это, скорее всего, ерунда. Я перезвоню тебе.

Я отключаюсь и немедленно набираю Эмили.

Она не отвечает.

Я оставляю ей отрывистое сообщение и пытаюсь дозвониться до Джордана.

Попадаю на голосовую почту.

Он получает от меня более сердитое сообщение.

Я пытаюсь снова дозвониться до Эмили, пока шарахаюсь по улице и набираю скорость к дому Джордана. Я выскакиваю из тачки, когда вижу огни в его доме. Я пытаюсь утихомирить ярость, пока колочу в его дверь. Она знает лучше, что не стоит сваливать и не отвечать.

— Какого хера, Шарп? — ворчит Джордан, натягивая рубашку через голову, в то время как застегивает свои джинсы.

Я смотрю над его плечом и вижу девушку с волосами цвета воронового крыла на диване, прикрывающую видимо свое полностью обнаженное тело одеялом, с паникой в синих глазах, уставившихся на меня.

— Где Эмили? — рычу я.

— Какого черта я должен это знать? Она должна быть у тебя, — раздражается он, а затем улавливает подёргивание моей челюсти.

— Она сказала Коди, что поехала забрать тебя.

— Я не разговаривал с ней с тех пор, как мы закрыли магазин, мужик. Что, бл*дь, происходит?

Он пробегает разбитой рукой по своим грязным белокурым кудрям, а затем запихивает сигарету к себе в рот.

— Она не отвечает на свой телефон.

— Бл*дь!

Он вырывает свой телефон из кармана и ворчит что-то про короткий срок службы аккумулятора, прежде чем топает к заряднику в столовой, где теперь установлен бильярдный стол. Это теперь холостяцкая берлога, а не дом Эмили.

— Где ты, бл*дь, Эм? Позвони мне! — ревет он в телефон. — Детка, тебе лучше одеться и пойти домой, — ворчит Джордан женщине на диване.

Она несётся прочь с одеждой, собранной в руках, одеяло обёрнуто вокруг неё.

Я приподнимаю бровь на него, но он отмахивается от меня.

— Почему она сказала, что поехала забрать меня? Ты знаешь, она ни хрена не врет. Она оставила тебе сообщение или что-то?

— Коди. Он только что позвонил испуганный.

— Грёбаное дерьмо!

— Позвони Дженне. Она, может быть, захотела некоторое девчачье время, — раздражаюсь я, не желая давать Джордану детали.

Теперь он приподнимает бровь на меня. Я пытаюсь держать свое лицо пустым, в то время как он держит свой телефон у уха.

— Калеб, ты видел Эм?

Следует длинная пауза, прежде чем он говорит снова.

— Не можем её найти. Она сказала Коди, что поехала забрать меня. У меня здесь в доме взбешённый Шарп, не имеющий представления, где она может быть, — ворчит он.

— Ты хочешь привлечь клуб к этому? — спрашивает меня Джордан, пока теперь уже одетая женщина появляется в прихожей.

Она выглядит потерянной и слегка расстроенной, когда Джордан кивает подбородком в сторону двери, а затем игнорирует её. Она хватает своё пальто из шкафа и выскакивает наружу, не оглядываясь назад. Я рад, что у меня нет больше такого дерьма в жизни.

— Только Девлин, — отвечаю я после обдумывания, что нам следует предпринять.

— Мы сможем охватить большее территории земли с большим количеством людей, — спорит со мной Джордан.

Я киваю. Он прав. Я не хочу, чтобы нам пришлось охватывать территорию.

— Скажи ему заскочить в дом Адама по пути к моему дому, — рычу я. — И, если он, бл*дь, найдет там Эмили, это мудак мой.

Джордан усмехается этой хитрой убийственной улыбкой мне и обеспечивает информацией.

— Я с тобой. Моя тачка не устойчива на грунте, и у неё замкнуло задние стоп-сигналы. Собирался разобраться с этим сегодня вечером, но меня слегка отвлекли.

Он шевелит бровями, а я фыркаю. Мы направляемся к моей тачке, и до того, как я вспоминаю, что лежит на пассажирском сиденье, Джордан обнаруживает пакет. Даже в темноте ночи, я могу видеть, как его глаза вылезают из орбит.

— Что. Бл*дь. Это?

Он отбрасывает мешок с тестами на беременность, как будто они заразны.

— Теперь ты знаешь, что случилось, — произношу я, пожимая плечами, и направляю свою машину к центру города, чтобы начать искать Эмили, бушуя от того, что все дольше и дольше я ничего не слышу от неё.

— Она залетела? — недоверчиво спрашивает Джордан. — Ты обрюхатил её?

— Я пока не знаю, — рычу я.

— Она пропустила таблетку или что-то в этом роде?

— Нет.

Иисус, я не хочу продолжать эту гребаную беседу.

— Прыснуть и молиться — не лучший противозачаточный метод, мужик, — упрекает он, подкуривая две сигареты и передавая одну мне.

Я беру её и глубоко затягиваюсь, выдыхая дым через свой нос с силой.

— Срань господня, ты сделал это специально! — восклицает он, ударяя кулаком в моё плечо.

Я не отвечаю. Я не продолжаю эту беседу. Особенно, когда я не знаю, где Эмили.

— Она не свалила. Что-то, бл*дь, происходит, и я гарантирую тебе, что это ублюдок Уоррен, — рычит он, оставляя в покое тему беременности.

Я остаюсь тихим остальную часть поиска, заканчивая курить и немедленно закуривая следующую сигарету у Джордана.

Моя женщина пропала. Возможно, моя беременная женщина пропала. Впервые в моей жизни, я чувствую что-то помимо гнева и счастья, которым наполняет меня Эмили.

Страх.