Эмили

— Куда мы направляемся? — спрашиваю я робко, пока Гаррет тащит меня по дорожке так быстро, что я еле успеваю за ним.

— К твоей машине, — сердито рычит он.

Вообще Гаррет много рычит. От него толком не услышишь развернутых ответов, длинных вопросов — он не любитель поболтать. Его разговор больше похож на укороченные версии предложений. Это происходит примерно так: мужчина приподнимает подбородок, фыркает и недовольно бормочет хриплым сердитым голосом. И это одновременно пугает до чертиков и странным образом успокаивает. Интересно, такое вообще возможно?

Когда я вошла в его магазин, то думала, он сойдет с ума. Гаррет выглядел таким разъярённым — как я посмела ступить на его порог! Я никогда не говорила с мужчиной до того момента. Гаррет нелюдим по большей части. Когда он открыл свой магазин в мае, я подошла поприветствовать его, но никто так и не вышел из мастерской. Клайд взял мои кексы и сказал, что передаст мои наилучшие пожелания.

Я снова смотрю на Гаррета и не могу отвести глаз. Как можно не глазеть Гаррета Шарпа? Он самый потрясающий мужчина, которого я когда-либо видела. У него каштановые волосы средней длины, летом они выгорают от работы на солнце и становятся похожи на натуральный мед. Теперь, когда наступила осень, они стали чуть темнее, и «мёд» в его волосах превратился в приятного цвета карамель.

Его волосы чуть длиннее на макушке и короче по бокам на висках. Это подходит его восхитительному, скуластому и мужественному лицу, которое напоминает произведение искусства, шикарно дополненное темной щетиной. Кажется, что его нос был сломан, но это не портит его, а делает еще более сексуальным, если, конечно, возможно быть еще более сексуальным, чем он уже есть. А затем его глаза… Мать вашу, святая корова, его глаза неописуемо красивы! Я даже толком не могу сказать, какого они цвета.

Сегодня я впервые вижу Гаррета достаточно близко, чтобы рассмотреть их получше. Когда он злился, они приобретали тёмно-карий оттенок. Когда он слушал меня, его глаза метали гром и молнии, словно на тот момент мужчина был невменяемым, они напоминали бескрайние океаны темно-синего цвета. Когда Гаррет смеялся — возможно, это был самый удивительный звук из всех, которые я когда-либо слышала — они приобретали оттенок тёмно-зелёного мха. А когда он притянул меня за подбородок к своему красивому лицу, все три цвета слились в калейдоскоп сияющего карего оттенка, который рождал невообразимое желание.

Я дрожу, вспоминая этот взгляд, и Гаррет притягивает меня под руку, прижимая еще ближе. Его тело… что-то нереальное. Я не знаю, как человек вообще может иметь такое тело, но уверена, что книги, написанные для фитнес-спортсменов могут только мечтать о таком теле, как у Гаррета. Его руки огромные. По крайней мере, по размеру они в два раза больше моих. Его плечи невообразимо широкие. Я чувствую его твёрдые мышцы и могу только представлять в своих мечтах, как они выглядят на самом деле. Когда этим летом я взглянула на его спину, к которой прилипла белая пропитанная потом майка, матерь божья, я чуть не уронила поднос с печеньем.

С противоположной стороны улицы я часто могла видеть Гаррета за работой и то, как его мышцы перекатывались. У меня просто перехватывало дыхание от этого зрелища! Его длинные, рельефные и сильные ноги. Восхитительный вид, что был мне подарен в те дни, был целиком и полностью на совести шортов, в которые мужчина был одет. Также он возвышался практически на целый фут над моими пятью футами тремя дюймами (прим. около 160 см).

Так что да, я не могла не рассматривать Гаррета, но что определенно точно, я наблюдала за ним. В течение нескольких месяцев я наблюдала за его работой в магазине. У меня были только короткие моменты, когда свет с другой стороны улицы позволял его тщательно разглядеть, но когда это происходило, я следила за ним.

Мужчина много работает и всегда глубоко сосредоточен на том, что делает. Я никогда не видела его улыбающимся или смеющимся, кроме как сегодня, но в тоже время он никогда не казался печальным. Но больше всего мне нравится наблюдать за ним с Клайдом. Существует связь между ними двумя. Честное слово, то, как они общаются, движутся друг напротив друга, это как будто ты смотришь балет.

Я что-то чувствую, когда смотрю на Гаррета. Сердечность и преданность проявляется в том, как он общается с Клайдом. Итак, спустя три дня с того момента, как я поймала Адама на измене, я уже испытывала желание обернуть руки вокруг сильной шеи Гаррета и никогда не отпускать его. Чтобы чувствовать себя в его объятиях и знать, что я в безопасности. Нет никаких сомнений в том, что я буду чувствовать себя именно так в его руках.

Я тот тип людей, которые влюбляются с первого взгляда. Я искренне верю в это, хоть люди и думают, что это глупо и несбыточно. Моя мама сказала мне, что любить — тяжелый труд, потому что вы никогда не знаете, что именно мир припас для вас. Если он предлагает вам шанс, не упустите его.

Адам и я играли в игры. Поэтому я потеряла много времени.

Мы с Гарретом останавливаемся возле моего Мини-Купера, и мужчина ждет, пока я разблокирую автомобиль. Гаррет открывает жёлтую дверь и подталкивает меня в поясницу, чтобы я села. Затем он наклоняется ко мне, одна рука на крыше, другая — на верхней части двери. Его глаза снова темно-карие. Чёрт!

— Делай, что сказал Клайд, Эмили. Иди домой. Позвони шерифу. Запри двери и окна. Не отвечай, если Адам позвонит или объявится. Не ходи в одиночку к машине после закрытия. Не выходи самостоятельно в ночное время, — приказывает он тихим голосом.

Я почти начинаю спорить, когда мужчина наклоняется ближе, и его глаза становятся темнее.

— И если ты попробуешь ещё раз прогнать это дерьмо с деньгами со мной, то я буду чертовски зол. Не зли меня, Эмили. Езжай домой и делай то, что сказал Клайд.

— То, что вы сказали мне, — я бормочу, отводя глаза от его сердитого взгляда.

— Именно так, то, что сказал я, — повторяет мужчина хладнокровно.

— Спасибо, что проводил меня к моей машине, Гаррет, — говорю я тихо.

— Эмили, — его тон заставляет меня посмотреть на него. Темно-карий оттенок глаз исчезает, — будь осторожна.

— Я буду.

— Будь осторожна.

— Хорошо.

— И еще раз, я тебя прошу, будь осторожна.

— Гаррет, я буду осторожна. Обещаю тебе.

Его глаза снова становятся светло-карего оттенка. Думаю, что это зависит от света или может… нет, этого не может быть. Я хочу протянуть руку и провести по гладко выбритой щеке мужчины, чтобы успокоить его, но не делаю этого. Всё это общение между нами достаточно странное для меня.

Гаррет долго смотрит мне в глаза, держа меня в плену своего взгляда. Я не могу не смотреть на него и, честно говоря, не хочу. Мне приятно сидеть здесь, в моей холодной машине, пока его мощное тело излучает тепло, которое оборачивается вокруг меня. Мои всегда холодные руки сейчас достаточно тёплые только от его прикосновения. Я чувствую его тепло в своей душе.

— Поезжай домой, — нежно говорит он.

Я сглатываю комок в горле, который образовался от его голоса. Присутствие Гаррета подавляет. Настолько, что думаю, с того момента как я вошла в его магазин, я даже не дышала в полной мере.

Я киваю и завожу машину. Мужчина задерживает дыхание, прежде чем выпрямиться и отойти, позволяя мне закрыть дверь. Я не вижу его лица сейчас, но чувствую, что он не делает никаких попыток уйти. Я полагаю, что Гаррет ждёт, когда я отправлюсь домой. Поэтому включаю сцепление, наблюдая за тем, как мужчина маячит в зеркале заднего вида, когда я отъезжаю. Его руки скрещены на широкой груди, натягивая ткань рубашки. Гаррет не двигается, постепенно исчезая из поля моего зрения. Интересно, как долго он собирается смотреть?

Я хочу сделать круг, чтобы увидеть, стоит ли он всё ещё там, где я его оставила, но не делаю этого. Если Гаррет увидит, что я вытворяю, мне кажется, что он сойдёт с ума. Не то, чтобы он может указывать мне, что делать, или же что я его боюсь, но он кажется искренне обеспокоенным за мою безопасность.

Я никогда не считала Адама опасным, но то, как он смотрел на Клайда, и выражение лица Гаррета, когда я объяснила всю ситуацию с Адамом, меня напугало. Джордан тоже беспокоится обо мне. Хотя, он всегда переживает. Он пытался приезжать ко мне раз в месяц целых пять лет, каждый раз говоря, что не может спать по ночам от того, что беспокоится, в порядке ли я.

Я всегда закатываю глаза на эти слова, но чувствую себя лучше, зная, что мой друг заботится обо мне и моей безопасности. Мой папа звонит каждый день, чтобы проверить меня. Он говорит, что больше нет такого понятия как «безопасность в маленьких городках». Я знаю, что он прав в какой-то мере, но здесь мне спокойнее, чем раньше, в Канзасе.

Я разразилась гневом на Адама перед незнакомыми людьми. Да, он раздражает меня. Да, он упёртый. Да, я скрываюсь от него. Но, Адам никогда бы не навредил мне. Ну, не физически. Он просто не привык слышать слово «нет» в качестве ответа. Я не должна была быть с ним перед Гарретом. И я, безусловно, не должна была растрезвонить всем про поведение Адама. Если бы Джордан узнал, то он бы непременно отправился надрать задницу Адаму, как грозился сделать уже на протяжении долгого времени.

Завтра я обязательно извинюсь, когда заплачу за стол, который сломала. Живописная поездка домой — это всё, что мне требуется, чтобы прочистить голову от разного рода мыслей и немного успокоится. Я чувствую себя намного лучше, потому что в моём гараже сейчас на одну машину меньше. Адам не сможет уничтожить трепетное чувство от моей первой встречи с Гарретом. Я не позволю ему!

Я живу в небольшом доме с двумя спальнями на улице, утопающей в зелени, всего в нескольких минутах от центра города. Я могу ходить в магазин, когда на улице стоит хорошая погода.

Я захожу в мою маленькую кухню и включаю свет, прежде чем снять пальто. Я оставляю шарф, что Гаррет завязал вокруг моей шеи. Мозолистые руки рабочего были такими нежными! То, как он ловко закручивал шарф вокруг меня… я до сих пор не могу избавиться от этого приятного ощущения.

Я смотрю на огромные часы, висящие на стене над обеденным столом, и замечаю что уже больше пяти. Я не хочу звонить шерифу из-за Адама. Это ставит произошедшее на такой уровень, который этого не стоит. Расстроенный Адам пытается вернуть меня. Он не угрожал мне. Он разбил моё сердце. Вот почему он не сможет вернуть меня. Никогда.

Я захожу в гардероб, чтобы повесить своё пальто. Затем решаю позвонить Джордану и рассказать ему о своем странном дне, пока готовлю ужин.

— Привет, — отвечает он быстро.

— Ты не поверишь, что случилось со мной сегодня, после того, как мы закрылись, — я принимаюсь готовить ужин.

— Что?

— Я подошла к магазину мебели.

— К магазину Шарпа?

— Да.

— Ага.

— Что «ага»?

— Ничего. Продолжай.

— Так вот, я пошла в мебельный магазин Шарпа, чтобы спросить Клайда о новых стеллажах для магазина. Но когда я пришла в магазин, Клайда там не было, я позвала его, а затем начала ходить там.

Я продолжаю рассказывать Джордану о плюсах и минусах времени проведенного с Гарретом, пока приправляю лосося лимоном Мейера и пряными травами. (Прим. Лимо́н Ме́йера — гибридный вид растений рода Цитрус семейства Рутовые, стал популярен в качестве продукта питания в США в конце 1990-х годов.) Потом я достаю из духовки пальчиковый картофель, приправленный зубчиками чеснока и кольцами лука. От блюда разносится потрясающий аромат, распространяясь по дому, а вкупе со смехом Джордана, что слышится мне на ухо, я больше не чувствую нужды кутаться в шарф, поэтому стягиваю его небрежным движением и бросаю на спинку стула в столовой.

— Ты била по его столу молотком? — парень задыхается от смеха.

— Пока орала как сумасшедшая, Джордан. Мне так стыдно. И когда я предложила заплатить за стол, Гаррет сказал нет.

— Что ты имеешь в виду?

— Именно это и имею в виду, что он сказал нет. Я пыталась предложить ему чек, и он сказал нет. Поэтому я предлагала деньги, думая, что он не принимает чеков. Он просто продолжал говорить «нет», поэтому я угрожала, что подброшу ему деньги после того, как узнаю сколько стоит стол, когда он будет готов. Это не закончилось ничем хорошим.

Я падаю на искусственный, замшевый диван бордового оттенка и скрещиваю ноги, садясь по-турецки, чтобы насладиться своим ужином.

— Этот парень напоминает мне ГРМУ, — говорит Джордан, фыркая в понимании.

— Что за ещё ГРМУ?

— Грёбаный мудак.

— Оу. Это что-то новенькое для меня, — говорю я с набитым ртом.

— Уверен, так и есть, — усмехается парень.

— Эй, я не настолько плоха, ты же знаешь это!

— Ага, как же! Тебе не хватает пару кошек для того, чтобы полностью подпасть под всеобщие стереотипы.

Я слышу, как пальцы моего друга щёлкают по игровому пульту, в то время как он, расстреливает людей в видеоигре.

Я чувствую себя глупо, хотя я могу посмеяться над этим. А еще я чувствую, как хочу снова увидеть Гаррета Шарпа, и на этот раз не вести себя как душевнобольная. Я хочу раствориться в его потрясающих глазах на бесконечное количество дней. Я могла бы избежать появления тёмно-карих глаз, я бы старалась, чтобы они не появилялись больше.

— Я не настолько сумасшедшая кошатница, — заявляю я.

— Крошка, ты не далека от этого, ещё пара кошек и ты на финишной прямой.

— Так, сейчас я с тобой попрощаюсь. Наслаждайся своим обыденным вечером убийств.

— Ага, а тебе приятного занудного вечера чтения «Гордость и Предубеждение» в миллионный раз.

— Эй, я не собир… — в этот момент я сдаюсь, и Джордан начинает хрипло хихикать. — Спокойной ночи, Джордан.

— Спокойной, Эм, — заканчивает он разговор на милой ноте.

Я кладу трубку и доедаю свой ужин. Пока мою посуду, я пытаюсь придумать способ, чтобы заплатить Гаррету и не вывести его из себя. Я не хочу испытывать его гнев. Но хочу заплатить ему. Я должна ему намного больше за то, что он имел дело с такой ненормальной, как я. Думаю, что наилучшим вариантом будет, если я пойду в магазин и отдам деньги Клайду, в то время пока Гаррета не будет рядом. Я очень хочу увидеть Гаррета, но не Гаррета с карими, почти чёрными глазами.

Решение принято, и усталость одолевает меня, я направляюсь в кровать. Мне нужно вставать в три часа утра каждый день, поэтому я всегда в постели в семь тридцать вечера. И да, может быть, я старая кошатница.

Проделывая каждодневный вечерний ритуал, я натягиваю одну из старых футболок Адама. Я спала в них с начала наших отношений, и я ещё не совсем отпустила их. Я не уверена, отпущу ли их когда-нибудь. Где-то в глубине души я знала, что он мне изменял, пока мы были вместе. Вот почему я никогда не спала с ним. Это решение позволило ему выставить виноватой в его изменах меня, в ту ночь, когда я поймала его на этом.

Ко всему прочему, моя работа была для него весомой проблемой. Я не могла сопровождать его на каждый торжественный вечер и отказывалась нанять кого-то, чтобы исполняли мои обязанности в пекарне, чтобы я могла быть всегда у него под рукой. Возможно, надо было. Ведь отношения это в первую очередь компромисс, а я не сделала ни шага навстречу, когда дело коснулось наших. Естественно, это не оправдание его предательству. Но, это накладывает определенную часть вины и на мои плечи.

Я ложусь головой на подушку и делаю глубокий вдох. Мне нужно отпустить Адама или дать ему шанс исправить то, что он сломал. Я не могу так больше жить. И я не хочу больше позориться, как сегодня. Я засыпаю, чувствуя себя униженной и одинокой.

Завтра новый день, который обязывает меня наполнять кружки любви, даже не смотря на то, что моя собственная чашка пуста.

* * *

— Капуччино, если можно, — мягко отвечает молодая девушка, когда я спрашиваю её, чтобы она хотела.

Вчера она так не нервничала. Сегодня девушка выглядит так, будто её вот-вот стошнит. Её кожа слегка зеленоватого оттенка, а это не сулит ничего хорошего для первого свидания.

Я направляюсь к витрине и беру имбирное печенье. Заворачиваю его и возвращаюсь к девушке, которая становится чуточку бледнее с каждой секундой.

— Попробуй это, милая, — я пытаюсь ободрить её. — Это поможет.

Она смотрит вниз и делает судорожный вдох, прежде чем поднять печенье и укусить его.

— Может, надо было вместо капучино заказать чай, — шепчет она.

— Не вопрос.

Я завариваю ей чашку свежего чая и приношу за столик свиданий. Я называю его столиком свиданий, потому что именно за ним происходит большинство первых свиданий. Храбрость и хороший вид с этого места, это то, что приводит людей именно за этот столик.

Вы можете видеть дорогу, которая спускается вниз к реке, с того места где расположен мой магазин. По утрам я люблю смотреть на туман, на тонкие как пар облака, которые вдалеке сливаются со спокойной водой. Я сижу за этим столом почти каждый день, глядя на красоту, которая окружает мою жизнь, и я ценю это. Иногда как туман рассеивается, я чувствую, словно с другой стороны стола на это великолепие смотрит моя мама, я уверена, ей бы очень понравилось это место. Я решила наслаждаться этим за нас обеих, вместо того, что бы сосредотачиваться на том факте, что она никогда не увидит этого.

Другая причина, почему люди выбирают этот столик, потому что они могут наблюдать за тем, как проходит их свидание. Большое панорамное окно находится прямо напротив пешеходной дорожки, которой пользуются люди, после того как поднимаются по большой лестнице из речного камня, чтобы добраться до исторической части города, что находится на возвышенности.

— Возьмите, — я говорю мягко, ставя чашку и чайное блюдце перед ней.

Девушка опускает лицо в ладони, опираясь локтями о стол, когда я замечаю, что половина её печенья съедено.

— Я не могу сделать это, — тихо бормочет она в ладони. — Спасибо за печенье и чай, но мне пора.

Она поднимает голову, и я вижу, как её сине-зелёные глаза наполняются слезами. Её руки дрожат, когда она поднимается из-за стола. Девушка высокая, её рост почти шесть футов. И держится прямо, совсем не горбится. Она похожа на модель. У неё необыкновенное лицо — большие глаза, аккуратный нос, высокие скулы, делающие её ещё более красивой, в обрамлении длинных восхитительных каштановых волос.

— Он придет мертвецки пьяным и злым. Просто скажите ему что-нибудь, когда он придет, — говорит девушка, завязывая ремень своего зимнего пальто в белый горошек. Сделать это трудновато, так как когда она говорит, её руки дрожат ещё больше. Выглядит девушка ужасно, и я боюсь, это не из-за первого свидания.

— С тобой кто-то должен был встретиться? — спрашиваю я, накрывая её ладонь своей.

Девушка делает глубокий вдох и закрывает глаза.

— Калеб, — шепчет она.

— Я скажу Калебу, что тебе пришлось уйти, если ты пообещаешь мне, что ты будешь аккуратна.

Её глаза расширяются, но прежде чем она успевает что-то сказать, раздается звонок в дверь, и входит человек.

— Дженна, — его тон несёт предупреждение, что ещё больше распаляет мой гнев.

Джордан вышел покурить, потому что у нас было затишье с клиентами. Я надеюсь, он скоро вернётся. Чувствую, что здесь что-то неладно.

Девушка цепляется за мою руку и поднимает на меня свои огромные глаза, обрамленные густыми ресницами.

Я смотрю поверх её плеча, наблюдая за мускулистым незнакомцем, маячащим у Дженны за спиной. Он выглядит… устрашающе. Не знаю, как ещё его можно описать. Растрёпанные волосы цвета вороного крыла. Его тёмно-карие глаза, как кинжалы. Трёхдневная щетина. Тёмные джинсы и потёртая кожаная куртка завершают образ, но предостерегающий взгляд, направленный на потрясающую женщину передо мной не поддаётся описанию.

— Вы Калеб? — вежливо спрашиваю я, не показывая свой страх.

— Да, — хрипло отвечает он, но это не останавливает его от того, чтобы продолжать сверлить меня сердитым взглядом.

— Дженна сегодня не может остаться. Она только собиралась уходить. Может быть, вы сможете встретиться в другой раз?

— Бред, — насмешливо бросает он, и девушка ощутимо напрягается. — Сядь на место, Дженна.

Затем мужчина начинает приближаться, следом хватает Дженну за плечи и разворачивает её прочь от меня. Я хотела было уже броситься между ними, но он нежно заключает её лицо в ладони, чего я абсолютно не ожидала.

— Я потратил шесть месяцев, чтобы встретиться с тобой здесь. Не убегай от меня, — властно заявляет он.

— Я не могу этого сделать, — сбивчиво бормочет она.

— Не говори глупости. Ты здесь. Ты прошла этот путь. Оставшееся мы пройдём вместе, — настаивает мужчина.

Его старательные уговоры заставляют меня почувствовать себя лишней. Но, чёрт возьми, я всё ещё не могу заставить себя убраться.

— Я остаюсь, — почти шепчет Дженна.

Калеб притягивает её лицо к себе и нежно целует в лоб, прежде чем отпустить. Дженна разворачивается на дрожащих ногах и встречается со мной взглядом. Я резко подтягиваю её к себе и отвожу в угол, где протискиваюсь между ней и Калебом.

— Если ты мне не скажешь, что будешь в безопасности с ним, — требовательно говорю я, — тогда я вызову шерифа. Если тебе угрожает опасность, то ты должна сказать мне, Дженна.

— Я вне опасности с ним. Просто напугана, — тихо говорит девушка, её взгляд пронизывает меня и, конечно же, возвращается к Калебу.

— Боишься его?

— Боюсь нас.

Секунду я обдумываю её слова. Если быть честной, я чувствовала то же самое вчера с Гарретом. Я не боялась его. Но окружавшая нас энергия была столь пугающей и захватывающей. Поэтому я говорю:

— Я понимаю, милая.

Её большие глаза возвращаются ко мне, и я выдавливаю добрую улыбку.

— Эм?.. — сзади доносится обеспокоенный голос Джордана.

Я показываю пальцем через плечо, не отрываясь от задумчивого взгляда Дженны. Девушка притягивает меня к себе, крепко обнимая. Я ещё сильнее обнимаю её за талию, прежде чем отпустить. И снова хватаю её за руку и веду к прилавку, не глядя на Калеба, который не двигался с места, с того момента как я отвела девушку прочь от него.

Я достаю блокнот и записываю свой номер, прежде чем сунуть листок с номером ей в ладонь.

— Позвони мне сегодня вечером, тогда я буду уверена, что ты в порядке, — настаиваю я.

Дженна выдергивает руку и начинает сердито говорить.

— Я…

— Сегодня вечером, — твёрдо говорю я, всё так же крепко сжимая её ладонь.

Она кивает, и улыбка появляется на её полных губах. Дженна — потрясающая, эта улыбка могла бы осветить целый город. Её лицо горит румянцем, когда она согласно кивает, прежде чем уйти. Когда девушка подходит к Калебу, он останавливает её, прижимая ладонь к её животу. Калеб целует её волосы и затем позволяет ей продолжить свой путь.

Потом мужчина поворачивается, хмуро смотря на меня. Ну вот, приехали.

— Тебе что-то нужно? — грубо спрашивает Джордан.

— То, что ты сделала для Дженны, это мило, — обращается ко мне Калеб, игнорируя Джордана.

— Любой на моём месте сделал бы то же самое, — небрежно отвечаю я.

— Нет, они бы не стали делать этого, — его сердитый взгляд пропадает, но мужчина всё ещё выглядит пугающим до чёртиков. — Ты можешь мне не верить, но в любом случае я скажу это. Я не собираюсь причинять ей вред. Можешь проверять хоть каждый вечер до конца жизни, если желаешь. Она никогда не скажет тебе, что я сделал ей больно.

Сила, кроющаяся в его словах, заставляет меня неуверенно улыбнуться и облегченно вздохнуть. Он и вправду заботится о Дженне. И это явно не первое их свидание.

— Я просто говорю, что если Дженна не для меня, то после шоу, которое ты устроила тут, я приду и скажу это тебе… Эта улыбка, это кафе, твоё желание защитить… Дорогая, ты сделаешь какого-то придурка самым счастливым человеком на Земле, прямо как меня Дженна, когда мы выясним с ней все наши проблемы.

Святая. Корова.

— Мне чёрный кофе, Джордан, — дружелюбно говорит Калеб, несколько удивляя меня.

— Держи, Калеб.

— Вы что, знаете друг друга? — наморщив лоб, спрашиваю я.

— Э, как бы да.

Никто не пытается пояснить мне это, поэтому я оставляю всё как есть. Надо будет устроить Джордану допрос с пристрастием, когда вся эта неразбериха закончится.

Я кладу руку Джордану на плечо, когда он направляется звать Калеба.

— Это за счёт заведения.

— Я заплачу сам, — качает головой Калеб.

Я вскидываю брови, показывая, что готова и поспорить с ним из-за этого. Я бы так же не позволила заплатить и Дженне. Она была слишком расстроена, и я хотела только помочь ей, а не снять с неё два пятьдесят за печенье и чай.

— О, она еще та заноза в заднице насчёт такого, так что успокойся и оставь это, — бормочет Джордан.

— Понятно. Тогда я буду у тебя в долгу, дорогая.

— Я хочу попросить оплатить долг прямо сейчас. — Теперь его брови ползут вверх. — Убедись, что Дженна никогда не будет бояться тебя. Удостоверься, что она будет счастливейшей девушкой, какой только может быть с тобой. И запомни: она заслуживает счастья, даже если ты не можешь дать ей его.

Калеб наклоняется над мерцающим прилавком, кладет руку на мой затылок и грубо целует меня в лоб. Я задыхаюсь от его действий и даже не успеваю отпрянуть, когда мужчина отпускает меня. Но в тоже время он не покидает моё личное пространство.

— Ты заслуживаешь того же. Когда найдёшь мужчину, дай мне знать. Я хочу убедиться, что он тебя достоин, потому что он должен быть гребаным везучим сукиным сыном, чтобы ему достался такой подарок.

— Чёрт, — выдыхаю я, а Джордан тихонько хихикает. — Как ты узнал, что у меня ещё никого нет?

— Милая, если бы у тебя кто-то был, то он бы присматривал за тобой прямо сейчас и каждую минуту каждого следующего дня. Но у тебя нет никого. Но обязательно появится. А сейчас мне пора к своей подруге. Она позвонит тебе вечером.

Я киваю, потому как… что ещё ты можешь сделать, когда некто странный рассказывает тебе всё о твоём будущем, хотя вы только познакомились. Калеб стукается кулаками с Джорданом, двигаясь вдоль прилавка. Я встречаюсь глазами с Дженной, а та больше не выглядит напуганной. Радостно попивает чай со счастливым блеском в глазах. Она благодарно смотрит на меня, прежде чем снова переключить своё внимание на мужчину, сидящего напротив неё.

Я не уверена, что они пьют из кружек любви, но они полны эмоций и ожидания чего-то захватывающего.