Кейд
Привести Камми на концерт Макс несомненно было самой худшей идеей. Но мое желание увидеть, как она играет, преобладало над здравым смыслом, к которому я по-прежнему взывал. Я как раз обсуждал с Майло идеи для свидания, когда получил от нее сообщение. Я даже не колебался, прежде чем сказать “да”.
В пятницу вечером мы с Камми встретились в ресторане, недалеко от места проведения концерта. На ней было небольшое черное платье, идеально сидящее на ее стройном теле. Возможно, оно стоило больше, чем весь мой гардероб… может, чем вся моя квартира. Когда мы встретились у “Трестла”, ее щеки горели ярко-розовым. Я предположил, что она раскраснелась от алкоголя. А еще она была, как определяет словарь, смешливой. И снова я решил, что всему виной алкоголь.
Судя по всему, я ошибся в обоих случаях. Это была всего лишь Камми: залитые румянцем щеки и веселящий газ в легких.
Я прошел через все атрибуты свидания.
Выдвинул ей стул.
Заказал вино.
Вел светскую беседу.
Камми была довольно милой и очень хорошенькой, но немного предсказуемой. Она заказала салат и постоянно отбрасывала свои светлые волосы то вперед, то назад, так что я даже удивился, что у нее от этого не возникла травма шеи. Она хихикала не только над чем-то смешным, но и чтобы просто заполнить молчание.
А с моей стороны молчания было предостаточно.
- Так вот мой препод совсем лишился разума, он даже не позволил мне пересдать тест, когда все это недоразумение было его виной. Ты, наверно, думаешь, что за ту сумму денег, которую мы платим за его занятия, с ним будет немного проще в общении, да?
Молчание.
Камми захихикала.
Я поморщился.
Мне надо отвечать быстрее.
- Да. Ты так думаешь.
Она улыбнулась и снова откинула волосы.
- Прости. Я, наверно, утомила тебя своей болтовней о колледже.
- О, нет, вовсе нет! - заверил я.
- Хорошо. Потому что, знаешь, я наткнулась на этого же самого препода в самый удачный момент, когда он заигрывал с девушкой моего возраста. Можешь в это поверить?
Я ответил так быстро, как только может человек:
- Не могу!
- Понимаешь, этому мужику сорок. Думаю, если бы я была другого рода девушкой, то он, может, позволил бы мне пересдать тест, но честно. Я написала декану письмо насчет этого препода. Может, его уволят. По крайней мере, моя оценка изменится. Мой папа дружит с деканом. Уже много лет они вместе играют в гольф.
- О, неужели?
- Да. Знаешь, я чуть не пошла в другой университет, чтобы можно было “выбрать свой собственный путь” и все такое, но, в конце концов, я подумала… почему бы не пользоваться каждой возможностью, которая мне дается?
Она продолжала говорить, но мне было трудно ее слушать. Мне нравилось думать, что я, возможно, смог это выдержать гораздо дольше большинства, прежде чем те отключались. Я был уверен, что под этими дизайнерскими шмотками, наманикюренными ногтями и самым неприятным смехом скрывалась действительно интересная личность, но сегодня у меня не было ни терпения, ни внимания, чтобы ее отыскать. Мое тело практически пронзало электричество от одной мысли, куда мы в скором времени направимся.
Я невероятно долго искал информацию о группе Макс “Под стеклянным колпаком“11. Я узнал, что так они назвались после романа Сильвии Плат, что заставило меня вспомнить угрозу Макс на День благодарения засунуть мою голову в духовку, и чуть не умер от смеха. Басист и Макс являлись первоначальными основателями группы, а ее парень, похоже, присоединился к ним совсем недавно. Его звали Мейс12. Как ту штуковину, которую распыляют в глаза насильникам и грабителям. Или старинное оружие, которым забивали людей до смерти.
Он действительно был похож на надзирателя.
Из задумчивости меня вывел подошедший со счетом официант. У меня сжался желудок, когда я вложил в пластиковую папку невероятную сумму денег. Может, мне и не стоило идти на свидание, если я хотел отложить какую-то сумму на поездку домой на Рождество.
Я выдвинул стул Камми и предложил ей руку.
Она захихикала.
Господи, помоги мне.
- Я так рада, что познакомилась с тобой в том ужасном баре. Меня туда притащили мои друзья, и мне захотелось сразу же оттуда уйти. Ну, пока я не увидела тебя.
Потрясающе. Это значит, что она, возможно, возненавидит то место, куда мы идем.
- Так расскажи мне об этой группе, - попросила она.
На сайте я провел достаточно времени, чтобы словно попугай повторить все то, что прочитал:
- Это местная группа Филадельфии, которая сочетает рок и народную музыку. Должна быть хорошей.
- Круто.
Хихиканье.
Хихиканье.
Хихиканье.
Бог мой. Надо продолжать говорить.
- Ага, до этого я не слышал, как они играют, но знаю кое-кого из группы. Думаю, будет здорово. Ты любишь музыку?
Она начала говорить о Леди Гаге, и я вздохнул с облегчением. По крайней мере, этого должно хватить на дорогу в полтора квартала до “Огня”. А там, я надеюсь, будет достаточно громко, чтобы заглушить ее глупое хихиканье.
Когда мы подошли к двери, я отдал плату за вход и счастливо проскользнул в затемненный бар. Я нашел нам столик, а потом сбежал, чтобы принести нам напитки. Когда я уходил, Камми озабоченно глядела на свой барный стул, будто могла подхватить от него вирус Эбола. В баре был огромный выбор местного пива. Себе я взял эль Ярдс. Камми захотела коктейль Космополитен. Бармен посмотрел на меня, как на сумасшедшего. Вообще-то в этом месте не продавали Космополитен, но он все равно ушел, чтобы его приготовить. Пока я ждал наши напитки, то вытащил телефон и написал сообщение Макс:
“Здесь. Отличного выступления!”
Ответа я не ждал, потому что ей скоро выходить, но он пришел практически сразу.
“Спасибо. Заходи после за кулисы”.
Ха. С ее первого сообщения мы даже ни разу не говорили, поэтому я предположил, что она пригласила меня только из вежливости… или заработать побольше денег, но, похоже, она искренне хотела меня увидеть. Я обдумал уже все стратегии, как можно с ней снова поговорить, но казалось, что мне даже не придется ими воспользоваться. Теперь оказалось в десять раз сложнее забрать у бармена напитки и вернуться к Камми, которая захихикала, когда я сел с, вероятно, самым худшим Космополитен в истории.
Надо отдать ей должное, она поморщилась, когда забирала напиток, но не пожаловалась. Я продолжал бросать взгляд на сцену в ожидании начала концерта. Мне удалось поддерживать вялый разговор с Камми по поводу ее планов учиться за границей.
- Я все никак не могу решить, где хочу учиться. В Австралии будет потрясающе. Или Лондоне. Но думаю, сейчас мой фаворит - Париж. А с другой стороны, мое мнение меняется раз в неделю.
- У меня есть подруга, которая сейчас путешествует за границей. Я уже сбился со счета, где она может быть, но последнее, что слышал - она где-то в Германии. Она уже много где побывала, разъезжая на поездах и останавливаясь в хостелах.
- В хостелах? Правда? А что, если ее изрежут на куски или еще что-нибудь в таком духе?
Я улыбнулся.
- Не думаю, что там все настолько плохо.
- И все же, - сказала она, откидывая волосы, - не думаю, что смогла бы там остановиться.
Заявляю официально. Я потерял всякую надежду откопать в этой избалованной девчонке нормального человека. Хотя вечер нельзя было назвать неудачным, потому что в этот момент из динамиков донесся пронзительный вой, и я увидел Макс, устанавливавшую на сцене микрофон.
В волосы у нее был вставлен тот же цветок, что и в день нашего знакомства. Окруженные белыми лепестками ее буйные рыжие кудри были еще более непослушными, чем я помню. Как будто она пыталась компенсировать тот день, когда ей пришлось уложить волосы для родителей. На ней были леопардовые шортики поверх черных прозрачных колгот, а красные шпильки делали ее ноги еще более невероятными. На плечах болталась белая порванная футболка, открывающая все участки и строение ее тела. Без каких-либо усилий она выглядела круто.
Ее бледная кожа буквально светилась в свете огней, а белая футболка была настолько прозрачной, что под ней я мог видеть очертания ее черного бюстгальтера. Мне это нравилось, пока я не вспомнил, что этот же черный бюстгальтер видели и все остальные. Она перекинула через голову ремень от гитары и в этот момент выглядела более по-домашнему, чем в своей квартире.
Она шагнула к микрофону, ее красные губы коснулись его, и произнесла:
- Привет, меня зовут Макс, а это “Под стеклянным колпаком”.
Мне захотелось закричать, но я сдержался и заставил себя хлопать, как и все остальные люди.
- Первая песня называется “Лучше”, и она дала название нашей группе.
Она отошла от микрофона и начала играть, и впервые за все это время я заметил вокруг нее остальных людей. На басу играл парень - самая странная смесь панка и ботаника, которую я когда-либо видел. На нем была вязаная жилетка и галстук-бабочка с металлическими шипами. Он носил очки, которые явно надел не только на выступление, а волосы были длинными и косматыми, как у участника какой-нибудь гранж-группы. Позади, между ним и Макс, находился ее парень из кофейни. Мейс. Он играл на ударных, его глаза все это время были прикованы к Макс.
Я не мог его в этом винить.
Я не был уверен, что тоже смог бы отвести от нее взгляд. Играя начальные аккорды, она улыбалась, и я заметил тот момент, когда весь мир для нее перестал существовать. А потом она запела, и этот мир исчез для меня.
“Нахожу улыбку и рисую ее на лице
Разглаживаю морщинки, исправляю изъяны
Вдохни жизнь в мои глаза
В этой лжи я потеряла свою душу”.
Ее голос звучал хрипло и низко, но в нем было что-то такое приторное, что не сочеталось со всем остальным. Музыка немного усилилась, а барабаны зазвучали громче.
“Лучше вот так,
Лучше, когда никто не видит
Лучше вот так
Лучше, когда я не я
Я буду лучше
Лучше
Лучше”.
Глаза закрыты, розовые лепестки губ вплотную прижимались к микрофону. Повторяя одно слово, она разрывалась между отчаянием, злостью и стыдом. Всего лишь одно слово, но я так ясно ощущал ее эмоции, будто она выплескивала их прямо на меня.
“Лучше
Лучше.
Я тону под их тяжестью
Не могу различить свои разные я
Колпак слетает, воздух становится тоньше
Ничто не выходит, и ничто не проникает внутрь.
Лучше вот так
Нетронутая под стеклом
Лучше, по-моему,
Так сохранюсь”.
Песня зазвучала медленнее, а голос поднялся до верхнего регистра. Он был душераздирающим и честным, и в этот момент я понимал ее лучше, чем раньше.
“Так лучше
Лучше
Лучше
Лучше
Лучше.
Я никогда
Никогда
Не избавлюсь от давления
Никогда, никогда
Я угнетаю саму себя.
Никто не сделает этого лучше”.
Она мрачно улыбнулась, и могу поклясться, она держала весь зрительный зал в своих ладонях. Каждый наклонился вперед, в том числе и я. Она пробренчала еще несколько нот, тихонько напевая, и музыка растворилась лишь в ударе барабанов и баса, когда она пропела еще раз:
“Лучше
Лучше”.