72 Eighth Avenue. Манхеттен. Я дома.

Устало выхожу из такси, сам не знаю как, но мне удалось удрать незамеченным для прессы и фанатов. Толкаю стеклянные двери, уворачиваюсь. Старая дорожная сумка чуть не застряла между ними. Повалив ее на плечо, кивнул Дейву. Наш консьерж, ревностно охраняет мой покой. Даже от Эм.

Тащусь к лифту. До моего пентхауса пешком далековато. Нажимаю кнопку. Еду. Выхожу в предвкушении. Где-то здесь ходит моя любовь. Самая настоящая. Дикая и кусачая. От которой в действительности страдаешь.

— Я дома! — Радостно кричу.

Не отвечает. Прячется. Обиделась.

Ухмыляюсь. Так всегда. Не понимает, что это моя работа — ее хлеб с икрой.

Маленький топот.

— Вот ты где!

Хватаю серое животное на руки. Чешу за ушком, моя любимица Макс. Маленькое чудовище, кусается как крокодил, царапается как бешеный енот.

— Скучала, да?

Маленькая мордочка обтерлась об мою щеку. Обожаю свою кошку. Чмокнул ее в нос.

Раньше думал, что это кот. Оказалось наоборот. Даже страшно представить, чтобы было, если бы это был кот. Наверное, он меня сожрал бы. Без зазрения совести.

Пошатавшись по огромным хоромам в поисках еды ничего не нашел, кроме кошачьего корма.

— Макс, есть пошли.

Накормил серое животное. Сам остался голодным. Взял кошку. Пошел в комнату. Спать.

Макс замурлыкала. Правильно, сытая. Заурчало в животе.

Вот так мы мурлыкали, пока я не вырубился.

Нет. Есть все-таки хочется. Взглянул на часы, 3-20. Пойду в ночной супермаркет.