Я слышала, как все затихли, но не вышла. Решила переждать. Кажется, никого не убили.

Нужно поговорить с Доном, иначе ком будет нарастать и раздавит нас всех.

Мои ноги ужасно болели, из-за высоких каблуков, наплевав на это, я спустилась вниз и увидела дивную картину.

Дон и какая-то швабра тесно обжимались на диване.

Ну, сейчас они у меня получат. Мимо спотыкался парень, который прилично набрался, приметив в его руке стакан с пивом, я с ловкостью вырвала его и обольстительно улыбнулась, а затем резко зашагала к дивану.

Плеснув, со всей злости пиво ей на волосы, я довольно закричала:

— Простите, мне так жаль! Мама всегда говорила мне, что я очень неуклюжая! Ой… ваши волосы… я сейчас все исправлю. — Я со всей дури дернула ее за прядь волос.

— А-а-а-а! Не нормальная! Мне же больно! — Завопила эта девка.

— Сейчас… мама говорила, что я еще и не чувствительная!

Пока она вопила, я смотрела на Дона, который вот-вот взорвется от смеха.

— Дон?! — Взмолила она. — Сделай что-нибудь!

Посмотрев мне в глаза, он улыбнулся, прикусывая нижнюю губу.

— Здесь я пас, кажется, мама забыла сказать ей, о том, что она чокнутая.

— Тогда я, ухожу!

— Правильно, а то я сегодня ногти забыла подстричь, а они такие острые!

Взвизгнув, блондинка соскочила с диванчика и быстрыми шагами понеслась к двери.

Освободившееся место я быстро заняла, закидывая ноги на низкий столик.

Мне показалось или они сказали мне "спасибо"?

Дон подозрительно посмотрел на меня, а затем спросил:

— И что это было?

— У меня аналогичный вопрос.

— Мы разговаривали!

— А я — то думала, что ты засунул свой язык ей в ухо. Я слепая.

Поперхнувшись, Дон улыбнулся.

— Я люблю тесный языковой контакт. Так лучше слова доходят.

— Слюна наверно помогает в этом хорошо. — Не сбавляя оборота, говорила я.

— Ты что ревнуешь?

— К этой мочалке? Нет.

— Тогда я пошел к вон той девушке, может быть, к ней ты заревнуешь!

— Нет. Не уходи. Нам нужно поговорить.