Дверь с грохотом ударила о стену. От громкого звука, я вздрогнула.

Джош выглядел так, будто его хотели поджарить на электрическом стуле: бледный, с отдышкой и глаза как у лемура. Он словно боялся что-то сказать, его рот пару раз открывался в немом замешательстве.

— Что? — мне надоело его оцепенение.

— Дон. — Только и сказал он.

— Дон? — спрыгнув с постели, я почти на трясущихся ногах подошла к парню, — Дон что?

— Он… — Джош словно видел смерть, слова путались, и получалась бессвязная сумбурная речь.

— Боже, он что подрался? Его задержала полиция? — Ламберт качал головой, отрицая все вышесказанное мной, — да, черт тебя подери, что с ним?! — прокричала я, хватаясь за лохматую голову.

— Ты нужна ему.

Я не успела сказать что-либо, крепко сжав мою руку, Джош повел меня в направлении той палаты, у которой я упала в обморок. Его лицо было белее медицинского халата, меня жутко пугали его недоговорки. Вместо объяснений мой бывший, просто кивнул на дверь.

За эти минуты в голове успели пронестись все варианты и, один был хуже каждого последующего.

И мне не хватало смелости открыть эту дверь, если я это сделаю, все изменится и, не думаю, что в лучшую сторону. Собравшись на треть в мыслях и силах, я потянулась к ручке, но меня опередили. Дверь открылась, и из нее вышел доктор, а за ним сестра. Оглянувшись на Джоша, я увидела, как он прикрыл лицо рукой…

Переступая через линию в виде порога, я словно переступила через свою жизнь. Все осталось за дверью, Джош, врачи, больница, другие люди, боль, ненависть. Все. И что-то иное перешло сюда со мной, я чувствовала это всем телом, каждым волоском и порой на коже…

У меня не было эмоций, чтобы что-то сделать, не знаю, как поступает каждый в такой ситуации, но я ничего не могла… боковое зрение, уловило смущенные лица врачей, но здесь их не было. Здесь снова образовался наш мир. Дон и Я, и наша любовь. И теперь, последнее, чтобы я хотела делать, так это жалеть себя, его и все что было, будто потеряла память, за тем самым порогом.

Наверно бессмысленно объяснять то, что я чувствую. Можно сказать о том, что каждый должен сам пережить это, но нет, никому нельзя желать такого. Человек, который поражал себя своей стойкостью, бойкостью, жизненной силой сейчас просто лежит передо мной и, я вижу его в бинтах, в полусознательном состоянии и чувствую, будто бы это я…

А я все стояла и смотрела, не в силах перебороть свой ступор. Это какие-то жестокие игры, испытание на выносливость, устроенные жизнью. И смертью. Признавая поражение в этой игре, я сбежала, зная, что нужна ему, но ведь он сильный, он не сдастся, борьба его будет идти до последнего и даже там, он сцепиться со смертью…

Переступив порог из палаты, я вернулась туда, где была другая жизнь и, где все вернулось, включая осознание и боль. Вот так стена делит два мира. Теперь, сквозь слезы я видела слезы Джоша, серьезность и неизбежность ситуации.

— Когда это случилось?! — обезумев, я набросилась на парня, который так же страдал, как и я…

Вместо ответа, Джош отчаянно обнял меня, зарываясь лицом в мою шею, срываясь на рыдание. Я же считала его предателем! Мои руки били его по спине, а он все обнимал меня, послушно принимая каждый удар…

— Это не честно! — закричала я, — почему он?! Почему это не ты, или не Эм или еще кто-либо в этом проклятом мире?! — слова срывались сами, делая больно и мне и Джошу. — Почему?

Надломленным голосом, парень ответил:

— Это не важно, важно лишь то, что он будет с нами, это ведь Дэвис…

Расцепив свою хватку, он стер слезы с лица, а затем смахнул их с моих щек.

— Мы нужны ему сильными, ты нужна ему. Иди. — Парень кивнул на дверь палаты. — Ты должна.

— Я буду сильной.