Я знаю.

Мой друг умирает.

Знаю, что он не простит меня никогда, если сейчас я буду слабым. Не простит, даже если он будет в другом измерении, в другом, ином мире и все равно он останется тем самым Доном Дэвисом.

Я Джош, грань дружбы-любви. Дружбы с Доном, любви к ним обоим. Я люблю его как брата, как друга, как парня, с которым всегда можно было напиться. Я люблю ее, как девушку. Самой настоящей любовью. Правда, я не знаю, что теперь настоящая любовь? Ведь эти двое доказали что любовь это нечто абстрактное, балансирующее между ненавистью, страстью, ревностью, а самое главное, между жизнью и смертью. Без страха перед… всем. И теперь не знаю, имею ли я, после всего этого любить ее?

Она как проклятье, кто обретает ее, гибнет. Дон телесно, я духовно. Сейчас она плачет у меня на груди. Так близко. Горько, слезы Джо как кислота оставят шрамы, но большие шрамы останутся, если он уйдет.

И если бы мне сказали выбрать, то я выбираю друга.

Сжав челюсти, так сильно, что в висках заломило, я моргнул, не давая слезе скатиться.

— Джо, он вернется.

— Он бы уже это сделал. — Тихо сказала она, уткнувшись носом в мою шею. — Он не вернется.

— Ты не должна говорить так. — Мои руки еще сильнее обняли ее. — Прояви терпение, ты же знаешь он упрямый.

— Нет. Я должна отпустить его.

— Он сам не отпустит тебя.

— Я не хочу больше этой боли.

Я промолчал.

Знаю.

Дон сказал бы, что она того стоила.

Джо была его жизнью, а значит, он не умрет, пока она будет жить.