С января 2009 года по январь 2011 на канале «Фокс» (Fox Network) показывали многосерийную криминальную драму «Обмани меня» (Lie To Me). Ее создатели предоставили огромному количеству людей по всему миру возможность наблюдать за мастерским распознаванием лжи. Главный герой — доктор Кэл Лайтман, роль которого превосходно сыграл британский актер Тим Рот. Лайтман был специалистом по выявлению и расшифровке самых незаметных мимических изменений, отражающих эмоции опрашиваемого человека. Обнаруживая подобные изменения в выражении лица какой-нибудь подозрительной личности, доктор Лайтман эффектно обличал ее в преднамеренном обмане.

Этот сериал — голливудский продукт, и уже только поэтому не стоит переоценивать его правдоподобность. Он не воздает должное тем людям, чей многолетний труд позволяет нам сегодня очень четко видеть и истолковывать разные оттенки мимических изменений опрашиваемых. Эти кратковременные лицевые микродвижения отражают множество видов эмоционального состояния, таких как испуг, гнев, ярость, чувство вины, стыд, отвращение. Но они также могут быть весьма точными указателями на то, о чем говорящий думает в данный конкретный момент.

Если проверяемый спокоен и собран, а лицевые микродвижения свидетельствуют о возрастающем волнении, это может быть очень важным наблюдением для определения степени искренности этого человека.

И все же распознавание лжи путем выявления малейших изменений мимики имеет два значительных недостатка.

Во-первых, не существует такого лицевого микродвижения или ряда микродвижений, которые бы с определенной точностью указывали на преднамеренный обман. В некоторых случаях индикатором лжи может быть микродвижение, связанное, например, с гневом или тревогой. В целом, все зависит от стимула. Если рассматривать какое-то движение в мимике изолированно от остальных черт поведения опрашиваемого, то делать вывод о прямой его связи с конкретной эмоцией или попыткой скрыть правду нельзя.

Во-вторых, чтобы ясно различать множество лицевых микродвижений, которые нередко мелькают за доли секунды, нужно быть предельно натренированным и сверхвнимательным. Поэтому для обычного человека в его повседневной жизни распознавание лжи путем анализа едва заметных изменений выражения лица — это очень непрактичный способ разоблачения обманщиков.

Поблагодарим создателей «Обмани меня» за захватывающую телевизионную эстетику обнаружения лжи и, не теряя адекватного восприятия реальности, оставим зрелищный метод доктора Лайтмана в наиболее подходящей для этого сфере — в рамках голливудского сериала.

Исходя из собственного опыта и несмотря на распространенное мнение о значимости лицевых микродвижений, мы считаем их весьма ненадежными показателями степени искренности собеседника.

А теперь предлагаем вам ознакомиться с другими типами психофизиологических изменений, которые, как и мимические движения, могут стать поводом для настороженности, хотя и не претендуют на полноценные признаки лжи.

 

Нарушение зрительного контакта

Попросите десятерых человек назвать бесспорные показатели умышленной лжи. Почти все скажут, что одним из таких признаков является неспособность долго смотреть собеседнику в глаза. Большинство из озвучивших это мнение наверняка не смогут объяснить, чем именно обусловлена прямая связь между взглядом и искренностью отдельно взятой персоны. Таково одно из убеждений, которое безо всякой на то причины давно стало общепринятой истиной. Вам же мы рекомендуем эту истину не принимать.

Да, нарушение зрительного контакта по культурным нормам некоторых сообществ может быть признаком невоспитанности. Однако вы наверняка согласитесь, что невоспитанность далеко не всегда означает готовность к умышленной лжи.

Предположим, во время разговора, в момент, когда затрагивается важная тема, ваш собеседник вдруг отводит взгляд и смотрит то по сторонам, то вниз. Какие выводы можно сделать? Являются ли эти движения глаз показателем возникшего у человека дискомфорта? Или отражением повышенного беспокойства? А может, дело в низкой самооценке? Либо в некой социальной неуклюжести, неспособности найтись в данной обстановке? А еще, разумеется, есть вероятность, что собеседник отвел глаза, поскольку намеревается сказать вам неправду, так?

Возможен любой из предложенных вариантов, потому что прерывание визуального контакта — это весьма незначительный штрих поведения, который может проявиться у людей совершенно разных типов и с разными намерениями. Интерпретируя тот или иной вид либо черту поведения, нужно всегда иметь в виду, к какому сообществу или народу принадлежит проверяемый, каковы культурные особенности и традиции региона и даже района, в котором этот человек проживает.

Стоит отметить, что почти все мы довольно редко смотрим внимательно в глаза собеседников. Вспомните ситуации из повседневной жизни и подумайте: о чем свидетельствует длительный контакт взглядов? Либо об очень высокой степени согласия, близости, даже интимности, либо о крайне обострившемся конфликте и сильной взаимной неприязни. Выходит, одна и та же поведенческая черта имеет два диаметрально противоположных значения.

Словом, будьте предельно аккуратны и внимательны, когда пытаетесь определить, о какой степени искренности свидетельствует замеченное вами движение глаз собеседника.

 

Закрытая поза

Существует распространенное и на первый взгляд обоснованное мнение, что так называемая «закрытая поза» — это почти всегда признак преднамеренной лжи. Людям кажется, что в данном случае имеет место тесная связь между физиологией человека и его эмоциональным состоянием. Ведь если собеседник не готов с вами честно сотрудничать, это можно метафорично представить в виде психологического закрывания, захлопывания и отгораживания от вас.

Однако делать обобщенные выводы все-таки не стоит. В главе 2, обсуждая чрезмерно основательный подход к анализу поведения, мы говорили, что закрытая поза часто ставит приверженцев упомянутого подхода в тупик, так как им трудно понять, какое из изученных ими многочисленных значений нужно приписать закрытой позе, наблюдаемой в данный конкретный момент.

Проверяемый может «отгородиться» от вас, «захлопнув» себя руками и ногами, потому что ему холодно. Или потому, что человек просто испытывает дискомфорт из-за неудобного кресла или стула. Зная лишь весьма неточное толкование закрытой позы, не стоит принимать категоричные решения на этой зыбкой основе. Адекватная оценка поведения собеседника возможна лишь только в случае, если вы хорошо понимаете причину, по которой поведение этого человека начинает меняться или уже изменилось.

 

Общая эмоциональная напряженность

В течение многих лет люди, работающие в правоохранительных органах и вплотную занимающиеся проведением спецопераций, считают, что повышенная тревожность подозреваемого всегда говорит о его нечестности. Конечно, лжецы иногда бывают сильно взволнованны, но если посмотреть на такое эмоциональное состояние с объективной точки зрения, то станет ясно, что предельно точно толковать его значение так же трудно, как и закрытую позу. Мы можем только гадать, какова реальная причина взволнованности собеседника.

Вероятно, эмоциональная напряженность опрашиваемого вызвана тем, что он действительно врет. А может быть, человек нервничает, потому что ему первый раз в жизни приходится общаться с полицейским. Или же проверяемый напуган, так как с ужасом осознает, что видел и знает того, кто совершил преступление? Или, возможно, у проверяемого спросили, кого он подозревает, и теперь он напряженно пытается собраться с мыслями? А бывают и такие случаи, когда тревожность человека обусловлена его состоянием здоровья.

Итак, когда речь идет об общей эмоциональной напряженности, точной интерпретации этого поведенческого изменения быть не может.

 

Преждевременный ответ

Если собеседник начинает озвучивать ответ еще до того, как вы закончили вопрос, не стоит думать, что это признак преднамеренной лжи. Практика показывает, что поспешные ответы свойственны как честным людям, так и обманщикам, просто неочевидные причины подобного поведения разнятся.

Если опрашиваемый ни в чем не виновен, он приложит все силы, чтобы доказать вам это. Правда на его стороне, ему незачем хитрить и думать о том, когда лучше ответить: раньше, чем вы закончите произносить вопрос, или лишь после паузы. Обманщику, напротив, приходится быть предельно осторожным и напряженным, так как факты против него. Он уже решил, что будет лгать, и просто хочет поскорее «продать» вам эту ложь, а потом выйти сухим из воды.

 

Покраснение лица или непроизвольное сокращение лицевых мышц

Эти бессознательные изменения, иногда вызываемые сильным волнением, могут быть результатом воздействия многих других факторов, таких как температура окружающей среды, прием определенных медицинских препаратов и так далее.

Кроме того, покраснение лица далеко не всегда является следствием эмоций, связанных с тем, что человек говорит неправду. Возможно, собеседник смущен заданным вопросом или темой беседы в целом.

Имейте это в виду и не расценивайте покраснение лица или непроизвольное сокращение лицевых мышц как бесспорный признак преднамеренного обмана.

 

Сжимание пальцев или ладоней

В правоохранительных органах этот поведенческий штрих считается верным показателем нечестности допрашиваемого. Обычно жест сжимания рук или пальцев называется «бледные суставы»: испытывая страх и давление, проверяемый сжимает свои руки или пальцы, бессознательно прилагая такие большие усилия, что происходит существенный отток крови от суставов пальцев и эти участки белеют.

Причин, по которым человек вдруг начинает сдавливать пальцы рук, бывает множество. Не стоит трактовать это движение как сигнал, особенно если оно не производится проверяемым в первые пять секунд после заданного вами вопроса. Часто «бледные суставы» являются признаком сильного испуга собеседника, однако вы почти никогда не сможете угадать, чем именно вызван этот испуг. Вероятно, человек, сжимающий пальцы, боится тех, кто его опрашивает, то есть полицейских или других важных, авторитетных личностей. А может, проверяемый боится, что ему никто не поверит. Либо он и в самом деле лжец.

Словом, не рекомендуем делать быстрые выводы о степени правдивости слов собеседника, если вы видите, что он вдруг принялся сдавливать ладони или пальцы.

 

Тактика пробных вопросов

Эта тактика подразумевает, что сначала мы задаем проверяемому вопросы, ответы на которые нам известны. При этом мы обращаем внимание на особенности поведения человека, когда он отвечает честно. Затем, учитывая эти особенности, начинаем задавать собеседнику другие вопросы, ответы на которые нам неизвестны, но очень нужны. После этого сопоставляем наблюдаемое поведение человека с тем, что мы видели во время озвучивания пробных вопросов. Если есть какое-нибудь отклонение, значит, опрашиваемый, скорее всего, врет.

На первый взгляд, разумный подход. Всем нам свойственно воспринимать реальность, постоянно сравнивая то, что мы видим сейчас, с тем, что наблюдали в прошлом. По той же причине мы любим аналогии — они помогают быстрее понять сложные процессы и делают повседневную жизнь легче. И все же, прибегая к тактике пробных вопросов, вы рискуете наткнуться на ряд значительных препятствий.

Во-первых, нельзя назвать логичным предположение, что как только поведение собеседника меняется, это можно считать сигналом. Одно-два изменения речи или мимики — это лишь капля в море всех тех возможных перемен эмоционального состояния, которые в каждом из нас «запрограммированы» природой.

Во-вторых, люди не настолько глупы, чтобы не понять суть пробных вопросов и не суметь одурачить того, кто решил прибегнуть к этому способу распознавания лжи.

Например, подозреваемый в поджоге школы знает, что полицейские будут задавать очень непростые вопросы. А еще этот человек понимает: для того чтобы придумать ответы, которые позволят избежать правосудия, ему понадобится время для глубокого размышления. Поэтому, когда поджигателю зададут пробный вопрос: «Откуда вы родом?» — первой реакцией не будут повторение вопроса или такие слова и фразы, в которых вообще нет ответа как такового. Подобные ответы опрашиваемый предпочтет использовать позже, когда ему будут задавать сложные вопросы, ведь ему необходимо будет выиграть время для придумывания аккуратных ответов.

Более того, подозреваемый не будет дожидаться вопроса: «Это вы подожгли школу?» — чтобы начать убеждать полицию в своей невиновности. Если у этого злоумышленника спросят, где он работает, то он, вероятно, станет подробно описывать все свои обязанности, задачи и цели, а также во всех деталях расскажет о значимости своей профессии. Все озвученное подозреваемым наверняка будет правдой, однако его намерение заключается в том, чтобы внушить полицейским доверие и показать, что сложившаяся ситуация не сбивает его, законопослушного и трудолюбивого гражданина, с толку.

Далее прозвучит вопрос: «Это вы подожгли школу?» Проверяемый произнесет несколько уверительных высказываний: «Я плачу налоги, из которых потом выделяются деньги на строительство школ. В этой школе учатся дети некоторых моих друзей. И вообще, я уважаемый член нашего сообщества», — а полицейские не посчитают эти фразы сигналами и, таким образом, не заметят ложь.

У тактики пробных вопросов есть еще один недостаток. Заключается он в стереотипе, согласно которому представители любого из слоев населения реагируют на данный конкретный вопрос одинаково, строго определенным образом. Принимая это за ориентир, вы начинаете беседу. И если видите, что манера отвечать у проверяемого не похожа на признаки честности, которые, как вам кажется, характерны для всех представителей данного слоя населения, то приходите к заключению, что собеседник лжет.

Стереотипы, связанные с предельно обобщенными особенностями поведения отдельных возрастных или других социальных групп, — это темный лес, и заходить в него мы вам не рекомендуем. Всегда помните, что обман — это не командный вид спорта, а сугубо индивидуальная игра.

Итак, неординарные поведенческие черты, которые кажутся признаками преднамеренной лжи, могут быть замечены в реакции как честных, так и нечестных людей. Рассмотрим пример, позволяющий лучше понять предмет нашего обсуждения.

Семнадцатилетняя участница национальной программы «Полис Эксплорерс» однажды пришла в местный полицейский участок и сообщила женщине-диспетчеру, что была принуждена одним из офицеров полиции к сексуальной связи. Юная жертва даже не догадывалась, что диспетчер, которая ее выслушивала, уже некоторое время встречается с тем офицером. Неудивительно, что женщина была вне себя от ужаса и тут же передала полученную информацию начальству.

Подозреваемый полицейский, будучи опытным и авторитетным сотрудником, полностью отрицал свою вину. Все, начиная от руководства и заканчивая даже отцом девочки, считали, что рассказанная ею история была выдумкой. В ходе разговора предполагаемая жертва не выглядела так, как обычно выглядят девочки, пережившие страх и унижение. Поэтому полицейские лишь еще больше утвердились в своем мнении.

Отсутствие у семнадцатилетней опрошенной признаков стыда и эмоционального дискомфорта подтолкнуло следователей к совершенно четкому заключению: полового акта с ней их сослуживец не совершал.

Истину удалось выяснить, когда с главными фигурантами дела побеседовал Майкл.

После разговора с предполагаемой жертвой наш коллега был убежден, что она рассказала правду. Когда пришла пора пообщаться с подозреваемым, Майкл понимал, что необходимо вытянуть из офицера признание вины. В конце первой же беседы полицейский рассказал Майклу, что действительно занимался сексом с той семнадцатилетней девочкой.