При входе в школу на высоком крыльце стоял директор и при нем два дежурных учителя. Они заворачивали всех, кто, по их мнению, был неправильно одет. Мишка хитрый. Он сразу, ещё издали увидев, свернул налево. Он знал, как можно пройти через начальную школу. Там только нельзя было попадаться училкам — сразу к завучу потащат. Борька же вздохнул, но следом за ним не пошёл. Вдвоём там тем более делать было нечего. Он упрямо наклонил голову и пошёл прямо на директора.

Учителя с директором уже второй год так над ними издеваются. То стрижку проверяли и гоняли всех, у кого волосы длинные. А чего гонять? Ну, длинные. Зато чистые! Борька их в хвост собирал, так даже девчонки некоторые завидовали и спрашивали, не конским ли шампунем он их моет. Потом школьная администрация привязалась к разным фенечкам, браслетам и серёжкам. Борька серёжку не носил, потому что не девчонка, а парень. А вот кожаные браслеты-напульсники — было дело. Как раз когда за это стали гонять, тогда он их и надел, намотал плотно на каждую руку. И все равно пробирался в школу. Каждый день — в школу. Потому что учиться он хотел. И учиться любил.

Говорят, что хотеть в школу — это как-то не по правилам. Мол, все должны школу ненавидеть и обязательно мечтать её скорей закончить и забыть, как страшный сон. Но Борьке нравились преподаватели. И история нравилась. И география тоже. И прочие интересные предметы.

А теперь — что?

— Стой! — сказал директор школы и вытянул руку, преграждая проход. — Ну, вот, опять… Борис Фролов? Девятый «А»? Ну, и что ты нам скажешь сегодня?

— Здравствуйте, — вежливо сказал Борька всем троим сразу.

— Здравствуй, здравствуй… Ты как одет?

— А как? — удивился Борька, осматривая себя. — Все чистое!

— Но это же простые джинсы! А мы приняли решение, что формой одежды будет костюм.

— Мы — это вы? — угрюмо спросил Борька, понимая, что опять не пустят.

— Мы — это мы. И никаких дискуссий. Я не допускаю тебя до уроков. Иди домой и переодевайся, — сказал директор и отвернулся к подходящим к школьному крыльцу.

Костюм у Борьки, конечно, был. Он висел дома в шкафу, и Борька даже надевал его пару раз. В театр один раз и ещё раз, когда ходил на день рождения к Олесе. Она тогда всех пригласила, и пришли почти все. А Борька так даже был в костюме и при галстуке.

— И чо теперь? Учиться уже в джинсах нельзя? Это мне на мозг давит, типа? Джинса мешает процессу? — пытался огрызнуться Борька, но один из учителей, военрук, кстати, уже отводил его в сторону, похлопывая успокаивающе по плечу — «иди, мол, иди и не спорь».

Ну, он и пошёл. Сначала прямо, чтобы все видели, что ушёл со двора. А потом повернул вдоль ограды, протиснулся между раздвинутыми прутьями, подошёл к школе сзади и задрал голову. Сверху из класса смотрел весело Мишка — уже прошёл, значит. Проскользнул, как ниндзя в кино.

— Ну? — спросил он сверху.

— Лови, чо…

Рюкзак полетел в окно, а потом Борька подпрыгнул, уцепился за кронштейн, куда вставляли знамя, когда на площадке проходили разные смотры и построения. Потом перехватился рукой за карниз, а тут уже и народ помог. Подхватили под локти, с шумом и смехом втащили в класс и рассыпались по полу, упав.

— Фролов? — на него сверху смотрела учительница химии. — Ты, никак, очень учиться хочешь?

— А чо, уже и хотеть этого нельзя? — спросил Борис и быстро сел на своё место.

— Ну, тогда ты зря сел. Тогда, давай, голубчик, к доске. Раз уж так рвёшься учиться.

Борька химию знал. Он вообще всё знал, потому что учил уроки всегда. Скоро должна была проходить аттестация, а потом надо было выбирать, куда идти — в простую школу в старшие классы, или в колледж, или на усиленное какое обучение. И отец дома всегда говорил, что права качать можно, только если дело своё знаешь и делаешь. Вот Борька, выходит, «права качал», но дело своё знал — за это его и терпели в школе, наверное.

Если бы ещё не все эти придирки…

В классе, кстати, длинноволосый остался он один. Мишка и Васька даже специально побрились «под ноль» и щеголяли блестящими головами в знак протеста против притеснений администрации школы. И их даже вызывали к директору и там допрашивали: не заставил ли кто, не издевался ли кто, не насильно ли. А Борька просто упёрся. И вот сегодня они даже внимания на волосы не обратили. Зато — джинсы.

От доски весь класс был виден хорошо. В джинсах были только они трое — двое бритых, да один волосатый. Интересно, что ещё придумает директор школы перед аттестацией?

…

— Следующий — Борис Фролов! — высунулся из класса секретарь комиссии.

Борька сказал всем «к чёрту», и чётко ставя ноги в роскошных ярко-красных кроссовках, зашагал на итоговую аттестацию. После полумрака и прохлады коридора класс с широкими окнами на юг тонул в солнечном сиянии. Все плыло перед глазами, и только аттестационная комиссия — целых пять человек, удобно раскинувшихся в принесённых специально креслах — были в фокусе зрения.

— Ну, вот, товарищи, — сказал директор, хмыкнув в кулак. — Это вот и есть наш Борис Фролов.

— О-о-о! Тот самый? — зашевелился, наклонился вперёд, всматриваясь, один.

— А на вид — совсем нормальный…, - сказала незнакомая женщина.

— А кроссовки-то, кроссовки какие! — не выдержал кто-то ещё.

Борька покраснел от такого внимания и успел только спросить:

— А чо — кроссовки? Нельзя, чо-ли?

Но тут поднялся председатель комиссии, успокоил всех одним движением брови, а потом негромко сказал:

— Поздравляю вас, Борис. Вы зачислены без вступительных экзаменов в наш колледж. Специализацию выберете сами вместе со своим куратором.

И замолчал.

А Борька не понял.

— И все, чо ли? А как же аттестация? Я готовился! Я могу!

— Аттестация была весь год. Вернее, два последних года в средней школе. Ты нам подходишь. Ты же учиться хочешь, невзирая ни на что. Так?

— Хочу, — набычился Борис. — А нельзя?

— Вот и будешь у нас учиться.

— А кроссовки?

— Очень красивые. Яркие такие. Весёлые. Поднимают настроение.

— А ещё у меня — вот, — крутанул он головой, махнув длинным «хвостом».

— Ого! Чем моешь? — это, конечно, женщина среагировала.

— А форма одежды у вас есть? — прищурился Борька, заранее готовясь к битве.

— Есть, есть, — подмигнул Борьке директор школы. — Форма у них очень простая: все должно быть чистым и удобным. Так что, поздравляю, Борис! Рад, что ты учился в моей школе.