Сугробы в рост взрослого человека лаково блестели обтаявшими боками, пуская радужные солнечные зайчики в прищуренные глаза. Солнце грело левое ухо. А если прикрыть глаза рукой, сквозь пальцы просвечивали розовые лучи. Ослепительно белая гладкая бумага развернутой тетради вызывала желание закрыть глаза и слушать, не открывая их, до самого звонка.

Латып (а как еще могли назвать школьники учителя физики по фамилии Латыпов?) открыл створку окна возле своего стола. С улицы доносилось заполошное чирикание воробьев, далекие удары по мячу — там играл в футбол параллельный класс, легкий табачный дымок. Внизу у сплошной без окон стены на самом солнце, где даже в морозы стаивал и испарялся лед, стояли прогульщики и покуривали в кулак, негромко переговариваясь о своем, прогульщицком.

Впереди сидела Ленка, а сразу за ней еще Ирка. И Люда. Вот ее Людкой никто не называл. И им всем тоже солнце светило слева, согревая и румяня щеки, насквозь просвечивая сквозь маленькие аккуратные ушки с сережками.

Пахло пылью, сырой обувью, мелом, грязной водой — в коридоре уборщица промывала полы после трех уроков.

Голос Латыпа уходил, уплывал куда-то, совершенно не мешая думать о своем и мечтать об окончании урока. То есть, уроков — чтобы все уроки сразу и быстро закончились.

Сашка медленно оттянул рукав пиджака и посмотрел на часы. До звонка еще пятнадцать минут. Звонки теперь подает не дежурный класс, а лично завуч, потому что кто-то пошутил в прошлый раз, на пять минут раньше нажал кнопку. Перемена тогда получилась гораздо длиннее, чем обычно. Хотя, всего на пять минут больше. Вернее, на три, потому что учителя не отпустили сразу, второпях диктуя домашнее задание.

Сашка опять посмотрел на часы. До конца урока все еще было ровно пятнадцать минут.

Тогда он стал смотреть на девичьи уши, сквозь которые просвечивало солнце. У Ленки ухо было круглое, похожее на завиток речной ракушки, с маленькой аккуратной мочкой и сережкой-гвоздиком. У Ирки — овальное, мягким оладушком. А мочки почти не было. У Люды было самое маленькое ухо. Она и сама была самой маленькой из всех девчонок в классе. Даже во всей параллели не было никого, ниже ее ростом.

Волосы у сидящих впереди девчонок были собраны в косы. У Ленки коса просто висела посередине спины, чуть распускаясь в самом низу. Когда она задумывалась, то перекидывала косу через плечо и снова и снова заплетала этот конец. У Ирки — две косички, смешно торчащие в стороны, с белыми бантами. А у Люды нетолстая коса была завернута хитро и держалась на затылке круглой шапочкой с помощью двух черных ребристых шпилек.

Выбившиеся из причесок волосы сверкали серебром и золотом в лучах солнца.

— Ты чего? — обернулась Ленка.

— Ничего, — пожал плечами Сашка.

Латып постучал указкой по столу, призывая к тишине.

Часы показывали, что до конца урока осталось ровно пятнадцать минут.

Ошалело чирикали воробьи за окном.