Вечер… На темной аллее в парке уже давно зажглись фонари… Снег крупными хлопьями, переливаясь при свете фонарей, ложился на землю. Звезды сверкали красным, зеленым, желтым цветом на небе. Полная луна, гордая тем, что именно она сопровождает Землю в ее скитаниях по небу, освещала все серебряным светом. Многие уже разошлись по домам праздновать Новый Год, начало нового века, и только Тутанхамон, Кейти и Джон шли сейчас по длинной, почти бесконечной аллее, освещенной вечерними фонарями.

— Знаешь, Кейти, — начал говорить Джон, — Вот мы с Тутанхамоном много думали, зачем все это нужно, зачем мы пришли в эту эпоху, эпоху новой эры? Так нужно было, вот мы и пришли. Все мы странники, все что-то ищем, лучшего, совершенного, а у нас не получается. И знаешь, Кейти, почему? Потому что мы отгораживаемся от прошлого, мы боимся посмотреть ему прямо в лицо, в глаза, увидеть все ошибки и не повторять их. Знаешь, Кейти, почему мы так быстро привыкли к твоей эпохе? Потому что общество не изменилось: оно такое же, как и 30, 300, 3000 лет назад, злое, подлое и тщеславное… И мы с этим не боремся. Человек развит? Нет! Его развитие затормозилось тысячи лет назад, когда изобрели продавать рабов. Ты скажешь, Кейти, что мы сделали много открытий. Да, это так, но для чего мы их сделали? Для тела, а не для души. Христос открыл нам законы души, да мы их забыли, — Ньютон открыл, что сила равна массе умноженной на ускорение, и мы все перед ним преклонились… Душа давно затормозила свое развитие. Люди слишком быстро забывают свое прошлое. Гитлера, Наполеона и других разрушителей помним, а добродетель забыли. Люди не смотрят в глаза своему прошлому, они боятся его как ужасной правды, ведь прошлое не врет, оно, словно зеркало, отображает, показывает все изъяны души человеческой. Вот за этим я, Джон, и он, Тутанхамон, были вырваны из прошлого. Джеффри понял силу истории, он знает, что воскресить всех невозможно, да и не нужно. Память все воскресит, это Бог, наша память. Знаешь, каким должен быть тот человек новой эры? Он не страшась, смотрит в лицо своему прошлому, идет только вперед, сметая на своем пути все препятствия, а самое главное — гордится, что он — «Человек»…

— Но кто он, Джон, назовите его имя! — попросила Кейти.

Джон не ответил. Он обернулся в сторону дома и увидел, что Джеффри до сих пор стоит на морозе и смотрит вдаль, а электрический золотой ореол окружил его голову.

— Я не могу, — сказал наконец Джон, — просто не могу. Все повторяться будут. Скажу одно. Это не женщина. Женщина не может постигать новые рубежи, она может лишь воспитать такого человека новой эры. И еще… нации здесь неуместны. Это человек, просто живущий на земле. Но я лучше промолчу, а кто найдет в себе силы быть новым человеком, тот и будет, а пока нужно потерпеть, помолчать.

И Джон промолчал.

12 декабря 1993 — 29 марта 1998.