Пиратский флагман «Безжалостный», разрезая широкие пенящиеся волны, входил в пролив между Аетолианскими островами. Весла сверкали и взбивали пеной неспокойное синее море. Над головой свежий ветерок разгонял сбившиеся с пути гроздья облаков — остатки недавнего небесного столпотворения.

Впереди и позади флагмана вытянулась линия из двадцати или даже более кораблей. Суда были побитыми, со следами сражения, с залатанными корпусами и состряпанным на скорую руку парусным снаряжением. Но пираты дружно работали на веслах, подчиняясь приказам.

— Мы забрали лучшие суда со всего флота, — сказал Конан, царственно расположившись на шканцах перед собравшимися капитанами. — Забрали столько кораблей, сколько хотели, и все они укомплектованы ищущими убежище бывшими рабами и набиты трофеями, оставшимися на поле битвы… Мы долго еще будем жить на выручку с этой войны. — Посадив Филиопу себе на колени, он взглянул на унылые лица капитанов. — Знаю, мы потеряли много хороших товарищей… и большая часть их пала от рук мертвых дьяволов Кроталуса, а не от руки простых смертных! Но теперь проискам колдуна положен конец. Наши молитвы были услышаны, и Вилайет отозвал своих мертвецов. Вот и все. — Он осушил чашу, отдав салют.

— Туранскому флоту понадобятся годы, чтобы восстановить былую мощь, — заметил Грандальф, заново наполнив свою чашу из большой винной бочки. — Разбитые, со сломанными мачтами, они очутились далеко от тех мест, где можно встать на якорь. Буря унесла их еще дальше от побережья Турана, и те из них, кто доберется домой, могут считать себя счастливчиками.

— Конечно, туранцам сломали хребет, — согласилась Сантиндрисса. — Буря — и та была нашим союзником. Ветер и волны отнесли нас домой и потопили большую часть дырявых туранских посудин.

— Таковы превратности судьбы на войне, — подытожил Конан. — Иногда морские бога на одной стороне, иногда на другой, иногда они не вмешиваются. Я не могу отрицать это. Пираты были верны своим союзникам до тех пор, пока на нас не обрушилось воинство безумного колдуна… А теперь — тост.

Фнлиопа быстро подошла к винной бочке. Конан принял кубок, который она поднесла ему, и поднял его перед всей собравшейся компанией.

— За мир на море и процветание, которое он принесет нам!

Конан сделал глоток и остановился, чтобы высказать следующее пожелание.

— За равенство между всеми королевствами на берегах Вилайета! — воскликнул Грандальф, и все еще раз приложились к своим кубкам.

— Конечно, — согласился Конан, собираясь закончить свой тост. — И за богов, которые правят морем… и за мертвых, которые покоятся под толщей его волн. — За последнее пожелание кубки были выпиты до дна, и Конан, отставив в сторону свой золотой кубок, встряхнул капли по ветру, словно отдавая дань уважения мертвым.

Пока остальные капитаны колебались, повторять или не повторять жест капитана, Дрисса без всякого стеснения воскликнула:

— Опустошите же свои кубки, братья и сестры, и снова наполните их! Будет другой тост! За Сантиндриссу — королеву Красного Братства — и за ее нового мужа — Фердинальда!

Сказав так, она обвила руками смуглого коренастого капитана, который застенчиво кивнул, подтверждая ее слова.

— Когда это случилось? — в удивлении стали перешептываться остальные пираты. — Роман на борту корабля? Морская помолвка?

— Во время битвы, — объяснила Сантиндрисса. — Мы поднялись на борт одной вражеской галеры и сражались бок о бок. Позже мы сцепились — я имею в виду наши корабли — и поддерживали друг друга на плаву. И скажу вам, на Фердинальда можно положиться в бою, — продолжала она. — Он верный воин, который всегда прикроет спину.

Обняв своего возлюбленного обеими руками и обвив его ногу затянутой в кожу ножкой под одобрительные крики и аплодисменты зрителей, Дрисса продемонстрировала силу своей страсти.

— Отлично! Быть может, вас благословили сами морские боги, — сказал Конан пирату и его возлюбленной. — Как капитан этой галеры я могу поженить вас, если вы желаете. Но в любом случае, прибыв в Джафар, мы это отпразднуем!

Под звуки флейт и радостные крики пиратов флагман «Безжалостный» направился к Джафару, над которым возвышался замок Амры — Повелителя пиратов.