Копыта стучали по узкой долине реки Хоргас, Там, где берега поросли травой, этот звук был более приглушен, но в тех местах, где дорога пролегала по каменистой возвышенности, стук копыт превращался в настоящее громовое стаккато, сопровождаемое стуком падающей гальки, вылетающей из-под копыт. Но еще громче доносились крики людей и звон оружия плохо вооруженного войска.

По большей части река петляла мимо пашен и пастбищ. Долина, окруженная высокими горами, была густо населена. Повсюду виднелись хижины крепостных крестьян. Только изредка встречались богатые господские дома. В стародавние времена в одном месте река была перегорожена барьером — остроконечный скальный хребет наискось пересекал долину.

Проявив огромное терпение, река все-таки прогрызла себе путь сквозь это препятствие, размыв гору с одной стороны. Здесь вода проносилась с огромной скоростью, образуя пороги, в то время как почти на всем остальном течении ее было легко перейти вброд, так спокойны были ее воды. В теснине же река была неукротима и водопадом обрушивалась вниз, в широкий разлив. Дорога была здесь очень узкой и пролегала в опасной близости к водопадам вдоль самого берега реки. После этого она заводила в долину, поросшую негустым лесом.

Сейчас по дороге тащились последние из армии наемников, самые бедные из солдат, на медлительных лошадях или ослах, сопровождаемые небольшим обозом вьючных животных, легко нагруженных. Позади них двигался арьергард: дюжина шемитов на быстрых южных лошадках, вооруженные копьями, щитами и железными прикрытиями для штурма. Они ехали не соблюдая никакого порядка и то и дело беспокойно оглядывали долину.

Не успел последний вьючный мул исчезнуть в теснине, как в долину галопом ворвался высланный вперед дозорный. На шемитском языке он закричал:

— Быстрей вперед, братья! Они едва не хватали меня за пятки!

Он присоединился к остальным всадникам и тоже исчез в облаке пыли.

В следующее мгновение в долину ворвалась целая толпа — примерно сотня всадников в пурпуре. Они выскочили из леса и неслись неудержимым галопом, широко рассеявшись по долине. Кофийские королевские солдаты преследовали своих врагов. Их доспехи сверкали на солнце. Перед тесниной они остановились в нерешительности, но резкий приказ одного из офицеров заставил их осторожно повернуть лошадей и гуськом, один за другим, двинуться наверх по узкой тропе, следом за исчезнувшими наемниками.

Этот отрезок пути был трудным и мучительным. Всадникам приходилось держаться друг от друга на расстоянии. Когда первые кофийские всадники достигли возвышенности над водопадами, они не бросились сразу в лес. Молодой офицер, возглавлявший эту цепь, ясно видел, что следы отступающей армии здесь исчезают. Однако он поразмыслил над тем, что произойдет, если лес, раскинувшийся впереди, кишит воинами. Он предпочел поэтому подождать своих людей, приближающихся к нему поодиночке, чтобы затем атаковать всеми силами. Поскольку для того, чтобы подтянулись остальные, требовалось еще некоторое время, он послал вперед двух разведчиков, а остальных построил полукругом.

Когда он дождался примерно половины своих солдат, появился офицер рангом старше, комендант Тоск. Он командовал операцией по преследованию мятежников с того часа, как его стражники этим утром доложили ему о наличии в. долине лагерных костров. Он приказал всадникам отступить. Молодому офицеру сделал резкий выговор и указал ему на то, что наемникам нужно было бы обезопасить склон. Вряд ли они выставили защитные кордоны в долине. Солдаты продвигались вперед широким фронтом между потоком и горной цепью.

Углубившись в рощу на несколько дюжин шагов, кофиты наткнулись на тела своих разведчиков. Те были убиты стрелами. Они были буквально истыканы — на каждого приходилось по полудюжине стрел. Вновь пробудилось недоверие. Солдаты тревожно смотрели на обступившие их кусты. За спиной у них загремел боевой клич. Ряды кофитов расстроились. Вслед за воплями повстанцев донесся грохот падающих камней.

Пришпорив коня и проскакав в хвост колонны, командир Тоск обнаружил, что обрыв над потоком действительно кишит мятежными наемниками. Этот засадный полк осыпал солдат стрелами и настоящим потоком камней. Кофийские солдаты растянулись по узкой тропе и не могли оказывать действенного сопротивления. Кое-кто из мятежников сталкивал большие камни вниз по склону. Дюжина человек сдвинула с места громадную скалу. Упершись спинами в скальную стену, эти люди ногами вместе столкнули обломок со склона. Тоск глядел, как монолит катится вниз, сопровождаемый потоком гальки. Несколько всадников и вьючных животных были сбиты с ног и рухнули в водопад.

Кофийский командир мчался так быстро, как только мог, в сторону обрыва, к своим людям, которые еще оставались на той стороне. Королевские солдаты явно терпели поражение. Им пришлось бы гнать лошадей вверх по крутому склону, а для наемников они представляли здесь слишком легкую цель. Тоск повернул назад, к дороге. Отрезанный от основной части своей армии, командир Тоск не видел способа с ней соединиться. Он велел своим людям держаться вместе и повел их в атаку в сторону леса.

Теперь долина вся была полна мятежников. Целый дождь стрел сыпался на кофитов. Многие из них упали из седел. Таек увидел, как его младший офицер сползает с седла, захлебываясь кровью: стрела торчала у него из горла. Лучники отступили в лес, все еще стреляя и вынуждая атакующих кофитов рассеяться среди деревьев. Всадники тщетно пытались преследовать пеших в густом кустарнике, подвергаясь смертельному риску и полностью теряя ориентацию.

Затем пришла новая угроза — ее провозгласил стук копыт, плеск воды, визг охотничьих рогов.

Сотня конных наемников перешла поток вброд выше водопада по течению, ударив кофитов в незащищенный фланг. Наконец кавалерия сошлась в бою с кавалерией. Но сила была не на стороне кофитов, ибо их конница была рассеяна и ряды ее поредели. Однако кофиты продолжали сражаться с упорством обреченных. Одним из последних пал командир Тоск, сраженный ударом двуручного меча ревущего варвара, пронесшегося на угольно-черном скакуне.

— Асса, Конан! — выкрикнул шемитский офицер, натягивая поводья своего забрызганного кровью коня. — Отменный прием мы им оказали! Мы победили, если не считать того, что сейчас сюда явятся остатки их легиона.

Киммериец засмеялся:

— Нет, Элаель. Пройдет несколько часов, прежде чем они очистят дорогу. А может быть, и дней. Не так просто затащить сюда обозы. Шемит улыбнулся широко, показывая дырки среди зубов:

— А я-то считал тебя за плохого генерала, раз ты позволил арьергарду так далеко оторваться от основных частей. Теперь я понимаю. Тебе нужно было время подготовить эту засаду.

— Верно, — Конан кивнул и принял похвалу как нечто само собой разумеющееся. — Для тебя было не так-то просто, имея под командой самых медлительных солдат нашей армии, тягаться с самыми быстрыми из армии противника. Что ж, наш арьергард против их авангарда! Но ты хорошо сделал свое дело. Теперь мы можем без всяких помех уйти в горы.

К Конану подскакал капитан Виллеза:

— Как насчет того, чтобы организовать оборону прямо здесь? Мы могли бы удерживать эту долину до скончанья века.

— Нет. — Киммериец нахмурил лоб. — Ударить и отскочить — вот наша тактика. — Он холодно смерил глазами этого приземистого человека. — Нам ни к чему ввязываться в битву. Хотя у нас недостаток в продовольствии и припасах, зато мы очень подвижны и можем быстро передвигаться. Как только мы перейдем хорайянскую границу, мы найдем там союзников. Да и вряд ли какой-нибудь кофийский генерал посмеет преследовать нас в Хорайе, разве что получит прямой приказ из столицы.

Виллеза ухмыльнулся. Весь подбородок у него зарос черной щетиной.

— Отлично, Конан! Продолжай играть в свои генеральские игры! Похоже, у тебя получается, хотя кофийский легион висит у нас на штанах, как вздорная собачонка. — Когда киммериец повернул коня и поскакал вперед, Виллеза, понизив голос и оглядываясь по сторонам, обратился к шемиту: — Бьюсь об заклад, он никогда нам не сообщал, почему он НА САМОМ ДЕЛЕ решился идти в Хорайю.

Уладив все дела в арьергарде, Конан через несколько часов бешеной скачки был уже на границе. Он обогнал обоз с припасами, затем по очереди все передовые отряды своей армии. Таким образом он перешел границу впереди авангарда. Долина стала узкой. Здесь были уже не холмы, ›а высокие горы, вершины которых покрывал сверкающий снег. Река Хоргас превратилась из широкого потока в певучий ручей.

Конан привязал своего коня на лужайке, заросшей прекрасными цветами. Разминая затекшие от долгого сидения в седле ноги, он направился вверх по склону. Дорога вела к квадратной оборонительной башне. Она господствовала над дорогой здесь, у подошвы гор. Бронзовые ворота башни стояли открытыми. Там находились Зено и полдюжины наемников. Они были расставлены у амбразур, наблюдая за долиной, дорогой, приближающейся армией наемников.

— Здесь было восемь пограничных охранников, — сообщил Зено. — Они ударились в галоп, как только мы подъехали сюда. По твоему приказу мы не стали их преследовать.

— Хорошо. Ничего не повредите тут в башне и оставайтесь здесь, чтобы прикрыть наши тылы. — Конан подошел к старому шкафу, открыл его и увидел зеленые зимние плащи хораиянских солдат. — Если легионеры подойдут, набросьте эти плащи и попытайтесь их отогнать, крича что есть мочи насчет суверенитета королевства Хорайя. Если они все же решатся перейти границу, вы должны бежать впереди них. Мы организуем оборону выше по реке.

Зено кивнул:

— Тут под крышей целые корзины, полные стрел. Мы могли бы сдерживать их несколько дней, если хочешь.

Конан засмеялся и покачал головой:

— Нет, я хочу сохранить каждого офицера, каждого солдата. Скоро вы мне понадобитесь.

Он пошел назад к своей лошади и поскакал с авангардом своих солдат по лугам и лесам к тому месту, где поросшее камышом озеро занимало почти всю долину. На противоположном берегу озера они и разбили лагерь. Наемники расчистили небольшой участок земли между берегом озера и горами и воздвигли там палисад, перед которым выкопали канаву, тотчас же заполнившуюся водой.

Когда Аки Вадсай заговорил о том, что неплохо было бы усилить защиту вдоль стороны лагеря, обращенной к Хорайе, Конан осадил его.

— Если хорайяне захотят атаковать нас, их горные отряды нападут на нас со склонов, — объяснил он. — Так что постоянные оборонные сооружения нам тут не помогут. Нравится нам это или нет, но придется полагаться на их добрую волю.