Императорский дворец в Аграпуре представлял собой настоящее чудо архитектуры. Раскинувшееся на холмах монументальное сооружение гордо возвышалось над одним из крупнейших мировых портов. Из окон дворца открывался незабываемый вид на море и стоящее в гавани корабли, которые стекались сюда со всего Турана. Украшенные фресками и мраморными барельефами залы, а также дворики с колоннами по периметру, общей площадью не уступали иной столице менее могущественного государства. Все это великолепие находилось под одной крышей, увенчанной бесчисленными башенками, куполами и минаретами. Любоваться внутренним интерьером гости, избавленные от палящих лучей южного солнца, могли в течение нескольких дней, не ступая дважды на одну и ту же плиту.

Нефет Али, быстро проходящий черед лабиринт коридоров, не обращал внимания на местные достопримечательности. Этот низкорослый человек изучил дворец лучше, чем кто-либо. За долгую службу при дворе Его Императорского Величества он лично спроектировал большинство помещений и обеспечил драгоценное убранства в них. Даже теперь, шествуя по пушистым коврам, вдоль завешенных гобеленами стен, мимо резных колонн и прекрасных статуй, мастер обдумывал планы строительства потайных переходов, полных ловушек военных бастионов и подъемных мостов.

В какой-то момент мысли человека вернулись к поспешному вызову его особы в императорские покои. Неужели вскрылась некая давняя или нынешняя растрата? Так недолго потерять должность, а то и расстаться с жизнью… Жадность порой заставляла Нефета совершать из казны отнюдь не мелкие кражи. Некоторые суммы наверняка ошеломили бы самого бога Эрлика. Посему выходило, что лучше бы сразу запастись убедительными доводами своей невинности, чтобы перевести гнев монарха на прочих лиц. Вот только в чем именно ему предстоит оправдываться?

С другой стороны аудиенция может принести большую пользу. Например, новый заказ на благоустройство дворца? С надеждой в сердце Нефет Али ускорил шаг. Хорошо набивать карманы за счет до предела завышенной сметы! Проверенный способ еще никогда не подводил. К тому же мастер знал себе цену, поскольку считался непревзойденным инженером, архитектором и скульптором.

Наконец, перед ним выросли покрытые золотой инкрустацией двери, ведущие в апартаменты владыки Турана. На страже стояли две худощавые, но мускулистые женщины — гиперборейки, судя по длинным, светлым волосам. Пристрастие Его Величества к женской охране было общеизвестным. Одинаковые тигровые шкуры, спадающие с плеч, скрывали блеск кольчуг. Наряд воительниц дополняли шлемы и золотые наручные браслеты. Видя такую сцену многократно, тем не менее, Нефет Али каждый раз поражался. Действительно северные дикарки в шкурах создавали резкий контраст с окружающей восточной роскошью. Зодчий не нервничал, когда руки одной из стражниц умело его обыскивали на предмет оружия, понимая необходимость данной процедуры. После тщательного осмотра большие двери распахнулись и Нефет Али, миновав еще пару пустых комнат, очутился у порога спальни императора. Здесь тоже имелась охрана в виде двух полуобнаженных, стройных женщин, правда, уже из Куша. Тюрбаны и широкие шальвары, расшитые серебром, красиво сочетались с угольно-черной плотью кушиток. Эти воительницы обыском не занимались и просто раздвинули скрещенные копья, пропуская визитера к ожидающему того повелителю.

Император Йилдиз бодрствовал. Огромный шелковый матрас посреди мраморного бассейна занимали две тучные наложницы. Они, спящие или одурманенные зельем, лежали поперек плавающего ложа, словно отдыхающие тюлени. Осмотревшись, Нефет Али увидел Светлейшего, развлекающегося на низком диване с третьей наложницей. Девушка, которая также отличалась пышными формами, устроилась на правителе верхом. Сам Его Величество, обрюзгший, пожилой мужчина с оливковой кожей, лениво наблюдал за телодвижениями других женщин. Парочка голых невольниц изображала какой-то безумный танец, то и дело прикладываясь губами к чану с ароматным вином или поливая им свои разгоряченные тела. Одна женщина, наполнив усыпанный драгоценными камнями кубок, вручила его императору. Йилдиз, в свою очередь, передал вино одному из двух людей, что сидели немного в тени на бархатных подушках. Вошедший мастер лишь сейчас заметил их. В принявшем угощение худощавом, лысом человеке он узнал казначея Ниншуба. Второй был ему не знаком. Нефет Али приблизился к своему господину, стараясь обходить темные лужи пролитого вина.

— Высочайший, я прибыл по первому твоему зову, — придворный умелец опустился на колени.

— О, Нефет! — Йилдиз приветственно поднял чашу. — Присоединяйся к нашей компании. Аспасия, Исдра, кубок дорогому гостю!

Прелестницы бросились наливать вино, хихикая и расплескивая пахучую жидкость на пол, император же указал зодчему свободное место.

— Ты, безусловно, встречался с Нишубом. А вон тот, — владыка кивнул на второго мужчину, — мой сын Ездигерд. Сегодняшняя встреча задумана им, но прежде выпей с нами.

Чинно вкушая сладкий нектар, Нефет Али из-под полузакрытых век разглядывал присутствующих и пытался угадать цель собрания. До сих пор ему не доводилось сталкиваться с Ездигердом, старшим сыном императора. Молодой принц редко покидал заднее крыло дворца, где учился под руководством известных мудрецов и бабки — Королевы Матери Хушии. За исключением высокого роста и широких плеч юноша казался точной копией своего отца. Одежда на нем носила черты западной культуры. Наряд принца состоял из просторных хлопчатых штанов, блузы с выпуклыми пуговицами кофийского покроя и кожаных сандалий — все без характерных для восточной моды излишеств. Единственным туранским атрибутом гардероба был обычный серый тюрбан. Наследник престола с презрением глядел на пьяных отцовских наложниц. Его лицо принадлежало умному, логически мыслящему человеку.

«Такого следует опасаться» — сделал вывод Нефет.

— Не правда ли, друг мой, тебе нравится пить вино нынешнего урожая, особенно в столь приятном обществе? — рассмеялся император. — Отведай еще… Или ты хочешь кого-нибудь из моих красавиц? Нет никаких важных дел, которых нельзя отложить на потом, чтобы насладиться прекрасным женским телом.

Благодарю, Ваше Величество, — вежливо отказался мастер.

В привычку императора входило прерывать важные государственные совещания оргиями. Поначалу Нефет Али считал это ловким ходом правителя, стремящегося выявить истинные помыслы собеседников. Однако действительность оказалось куда прозаичнее. Престарелому владыке просто доставляло удовольствие наблюдать сквозь пары гашиша за развратом подданных.

— Итак я не думаю, что смогу изыскать больше средств на военные нужды, — возобновил обсуждаемую ранее тему лысый Ниншуб.

Казначей, как известно, не поощрял оргий, обычно сопутствующих подобные сборища. Поэтому он собирался высказаться кратко и покинуть дворец, дабы не нанести своим участием в них ущерб императорской сокровищнице.

— Тем более после колоссальных расходов, уже поглощенных армией, флотом, строительством галер и всевозможных укреплений, согласно указу Вашего Величества, — тут вельможа поклонился императору. — Все-таки у наших военных амбиций должен быть свой предел.

— Ты прав, уважаемый, — голос молодого принца звучал ровно, без истерических ноток, присущих речи Ниншуба. — Разделяя твои опасения касательно военных затрат, я готов предложить то, что принесет нам в будущем тысячи талантов золота.

— Ах, да, — невесело усмехнулся царедворец. — Ваше Высочество, скорее всего, не знает, только практически каждое дорогостоящее начинание, в которое мы ввязывались, изначально выглядело как верх бережливости и даже сулило большую выгоду. Но после все почему-то оборачивалось опустошением императорского хранилища. Гигантские суммы, двукратно, а иногда троекратно превышающие планируемый нами расход, оседали в бездонной мошне разных посредников.

— Опять посредники! — вмешался император, уловив последнее слово. — А евнухи наихудшие из всех, так и норовят отхватить себе кусок пожирнее. Ни одна сделка без них не обходится, — начал жестикулировать Йилдиз. — Знаете, какова цена шемитской женщины на рынке? Пять динаров! Мне же приходиться платить в десять раз больше, когда скопец выступает посредником. Скажи, Нефет Али, ты случайно не евнух?

Зодчий смутился.

— Нет, Ваше Величество. Я имею семь жен и двадцати детей.

— Правда? Никак не могу запомнить, сколько их у тебя. Ну, ладно… Тебе хотелось бы еще?

— Чего, государь? — спросил Нефет Али, нервно крутя в ладонях кубок.

— Еще одну жену!? — Йилдиз, наливая вино, притянул к себе наложницу. — Любую отдам, только пожелай.

— Светлейший, я польщен, но… — мастер склонил голову, мысленно перебирая варианты благовидного отказа, — …последующая жена должна быть младшей по отношению к предыдущей, чтобы в семействе царил порядок. Чтобы каждая знала свое место в доме.

— Понимаю, — наморщил лоб император, — ты очень мудрый человек.

Йилдиз смолк, тем самым, позволяя продолжить совещание.

— Я согласен с тобой, Ниншуб, — заговорил Ездигерд, словно их разговор вовсе не прерывался. — Стоимость содержания имперской армии и особенно флота велика. Вместе с тем, в последнее время мы редко проводим военные компании.

— Да, принц, — кивнул вельможа, — однако средства на удерживания уже покоренных земель постоянно растут.

— Тогда, почтенный казначей, я не вижу повода для сетований, — воскликнул наследник. — Ведь границы Турана расширились. Вассальные государства платят такие огромные налоги, какие наши чиновники способны из них выжать! Верно?

— Разумеется, Ваше Высочество, — снова кивнул Ниншуб. — Империя процветает, хотя, — он на секунду запнулся, — кроме обеспечения туранской армии существуют другие проблемы: восстания, набеги варваров, пиратский произвол. Наши рубежи простерлись слишком далеко, чтобы за всем уследить.

— И то правда, — вмешался в дискуссию Нефет Али, переведя дух после предложенного императором супружества. Он решил поддержать казначея, пока не выяснит замыслов принца и не почувствует возможную выгоду. — Вот взять пресловутого Амру, — громко объявил мастер. — Пират, поставив под сомнение власть Турана на море, недавно похитил дочку графа Аристархоса. Сколько можно его терпеть? Злодей вообще задумал создать островное пиратское государство, что сулит в будущем полный развал нашей морской торговли.

— Ой, да успокойся, Али, — Йилдиз пренебрежительно отмахнулся. — В любой, даже самой великой империи всегда найдутся разбойники либо пираты. Конечно, этот Амра доставляет некоторые неудобства. Мерзавец пользуется уважением среди всевозможного отребья. Он, не стесняясь, охотится на благородных граждан. Но посуди сам, угрожает ли такая мелочь моему правлению и требует ли значительного увеличения флота?

Нефет Али отметил, что от избытка выпитого вина язык у Его Величества стал заплетаться.

— Мой уважаемый отец, наш друг несколько преувеличивает, — сказал Ездигерд. — Упомянутый разбойник может доставить определенные хлопоты, если гирканские соседи раздавят его раньше, чем мы, и используют единовременную удачу для объявления своего господства над морем Вилайет.

— Гмм… это может стать началом серьезных проблем, — согласился император. — Твоя царственная наставница не зря рекомендовала тебя в качестве советника. Как ты предлагаешь избавиться от гнусного червяка и ему подобных?

— По сути говоря, — начал принц, — основной упор нужно делать на содержание флота. Бесспорно, строительство судов является крупным мероприятием, но надежные корабли потом служат долгие годы. После громких побед у нас много галер находится в отличном состоянии, и десятки еще подлежат реконструкции. Почти половину нашей флотилии составляют военные суда, подготовленные к преследованию пиратов и контрабандистов. Как сказал Ниншуб, поддержка флота сильно обременяет казну, а сюда входят расходы на вербовку экипажа; стройматериалы; жалованье для служащих портов и гарнизонов вдоль всего побережья. Опытных мореходов найти не легко. И стоят они не дешево, ведь их семьи не должны умирать с голоду за время длительного отсутствия кормильцев. Даже гребцы не будут проявлять усердия без достойной оплаты и сносных условий работы. С офицерами необходимо проводить множество учебных маневров перед одним настоящим сражением. Кроме того, всем нужно питаться.

— Есть же суда, где на веслах сидят преступники и рабы, — осторожно заметил император, который, слегка протрезвев, внимал речам сына. — Во флотах некоторых стран других не используют. В случае войны можно организовать принудительный набор среди крестьян или нанять добровольцев.

Ездигерд покачал головой, не желая резко осаживать родителя.

— Подневольный труд не оправдывает себя. К рабам приставляют надсмотрщиков с плетьми. Живут они мало, а участвуют в битвах, прямо скажем, неохотно. То же самое относится к насильственному призыву крестьян. Что касается добровольцев, — тут принц повысил голос, — этого, на мой взгляд, мы обязаны всячески избегать. Полунезависимое состояние расхолаживает. В наемники часто идут личности из низших сословий, тем не менее, склонные к лидерству, и такие наиболее опасны. Наших противников, практикующих это, без конца сотрясают перевороты и бунты, разжигаемые новоявленной элитой. Воспитание собственных офицеров — аристократов, которых будут слушаться простые воины, представляется лучшим вариантом.

— Замечательно, Ездигерд! Ты учел все, — одобрил император. — Но… но… почему у нашего казначея пуст кубок и у дорогого Нефета? Исдра, Аспасия! Вы пренебрегаете нашими гостями. Вина им! — монарх брызнул из своей чаши на разомлевших у чана наложниц.

Одна из сонных девушек принялась наполнять чаши. Лишь принц, соблюдавший завет пророка Тарима не пить крепкие напитки, отрицательно мотнул головой и продолжил излагать свою точку зрения:

— Мы живем в эпоху, когда наука и торговые отношения стремительно развиваются. Видимо, они, а не армия, станут в скором времени показателем мощи или слабости государства. Наша держава расположена на перекрестке всех основных торговых путей. Таким образом, Аграпур можно считать центром мира. Империя разрастается, купеческие суда и караваны платят высокие подати, туранская культура усиливает свое влияние на другие страны. Но в полной ли мере мы используем то, чем одарили нас боги? — задал он риторический вопрос. — Напомню, что в нашей столице проживают выдающиеся умы современности, постигшие тайны мироздания, благодаря собранным здесь книгам. В нее стекаются мудрецы из самых дальних уголков света, не недооцененные на родине. Некоторые заглядывают в столицу проездом. Однако большинство остается тут навсегда из-за наилучших, чем где-либо, условий для проведения научных опытов. Аграпур является сосредоточением талантливых целителей, астрологов, алхимиков и, конечно, величайших магов. Мне многое о них известно. Я уверен, что им по силам решить любую задачу. Разум таких людей способен пробить стену невежества и предрассудков, открыв перед нами новые удивительные возможности.

— Ты намерен привлечь уличных философов к дискуссии о делах Империи? — хмыкнул Йилдиз, желающий ускорить поток пространственных изречений сына.

— Не исключено, что однажды эти мыслители смогут разобраться с проблемами успешнее меня… и даже тебя, дорогой отец, — спокойно ответил Ездигерд, будто не заметив язвительного отцовского тона, хотя от его взгляда Нефета Али бросило в дрожь. — Вдруг их методы, которые мы сейчас подвергаем сомнению, когда-нибудь спасут наше королевство от упадка? — Впрочем, мои планы не столь обширны. Я пока рассуждаю, как сберечь средства, выделяемые на гребцов. Для начала попросим Ниншуба поделиться соображениями.

— Ваше Высочество имеет ввиду движение кораблей без использования весел? Но ведь секрет уже давно известен. Сила ветра и паруса! — насмешливо улыбнулся вельможа. — Или необходимы дальнейшие исследования?

— Да. Ветер на нашем внутреннем море весьма переменчив — от штиля до урагана. Следовательно, мы вынуждены больше полагаться на гребцов, которые как еще до изобретения парусов являются главной движущей силой. Вместе с тем, они занимают много места на судне, ограничивая количество груза, вооружения, ну и требуют дополнительного продовольствия.

— Значит, ты собираешься приказать этим ученым изыскивать другие способы? — спросил император, отрываясь от винного кубка. — Интересно, кому сие будет поручено и какое наказание ожидает беднягу в случае неудачи? Может, пожизненная служба на галерах?

— Нет, отец, такая кара немного устарела. Я предлагаю устроить состязание мудрецов с наградой в размере… пятисот талантов за лучший проект. И посулить долю от прибыли, если он оправдает себя также на торговых судах.

— Выделить им процент? — поднял брови казначей. — Что ж, щедрое обещание наверняка подогреет интерес.

— Но, мой мальчик, — запротестовал Йилдиз, — чего нового люди могут придумать? Чтобы ветры подчинялись нашей воли? Тем не менее, в северном флоте служит некий капитан, который присягал, что уже владеет таким искусством. И надо признать он пролил немало крови пиратов и гирканцев. Или эти чернокнижники сделают так, чтобы морская гладь приобрела подходящий уклон, и наши корабли скользили бы по ней куда угодно? Исдра, скорее вина! У меня горло пересохло от волнения!

— Я не знаю, что им удастся придумать, — пожал плечами Ездигерд. — Мог ли кто-то представить себе колесницу прежде, чем люди впервые увидели диких лошадей? Или вот, — он коснулся пуговицы на своей рубашке, — изобретение коринтийцев. Вроде просто, но и до него никто не додумался в течение веков, пока кого-то не осенило.

— Будучи придворным мастером, — подал голос Нефет Али, — я считаю предложение молодого принца перспективным. Конечно, вопросы остаются: как провести состязание и как оценивать пригодность проектов, — архитектор тщательно подбирал слова, прикидывая возможность извлечения личной выгоды из данной затеи.

— Мне кажется, что мы трое… точнее четверо, включая моего дорогого отца, вполне справимся с обязанностью судей, — отрезал Ездигерд. — Поэтому я созвал нынешний совет в таком составе. Ты, Ниншуб, подсчитаешь вероятную прибыль для казны, наш мастер оценит изобретения с практической стороны, я осуществляю общее руководство. Еще нам неплохо бы обратиться к представителю флота. Ранее мы беседовали по теме с адмиралом Куубом, помощником главнокомандующего Джамиля. Его очень заинтересовала моя идея.

— А, Джамиль… — Ниншуб приуныл. — Блестящий военачальник, не спорю. Но его финансовые аппетиты в прошлом… неоправданная расточительность… Если он будет судьей, то нам, пожалуй, не останется средств на исследования.

— Не бойся, — усмехнулся принц, — адмирал Кууб заверил, что Джамиль ограничится просмотром предложения.

— Очень хорошо — подытожил Нефет Али. — Хоть я обязан исполнять роль беспристрастного судьи, но мне по роду деятельности известны некоторые толковые ученые, и я готов лично предоставить к состязанию одного или двух кандидатов.

— Будем рады посмотреть на них, — заверил его наследник и добавил: — То же самое касается твоих претендентов, Ниншуб.

Хранитель казны смущенно развел руками.

— Каждый, независимо от происхождения, должен получить шанс воплотить на практике свою теорию, — довольный Ездигерд улыбался. — Теперь нужно объявить о нашем постановлении и назначить срок для записи участников… примерно две недели. Сам я также не останусь в стороне. Потом кандидаты на несколько месяцев получат доступ к императорской верфи, имея в распоряжении свободные от службы корабли, необходимые инструменты, рабочую силу и деньги.

— С чего вдруг такое расточительство? — удивился император, подняв глаза от чаши. — Зачем вообще проводить какие-то эксперименты?

— Они необходимы, отец. Иначе не сделаешь правильного вывода, — взялся объяснять Ездигерд. — Идея уйдет в песок, если нельзя ее будет проверить на море и с живыми людьми. Мы не можем судить о значимости проекта без его наглядной демонстрации. И бесчестно требовать, чтобы мудрецы, небогатые в основном, покрывали убытки из собственного кошелька.

Доводы принца весьма не понравились Нефету Али. Минуту назад мастер строил грандиозные планы о том, как подкупленный им ставленник принесет ему пятьсот талантов и откроет в ближайшем будущем прямую дорогу к ресурсам туранского флота. Но, денежная подпитка из казны распахивала двери перед многочисленными кандидатами, что делало эфемерной победу через подставного человека. Все может обернуться трагедией, когда выиграет действительно наилучший проект и золотой ручей потечет мимо рта.

Однако вслух он лицемерно произнес:

— Великолепно задумано! Я вижу, что Его Высочество проработал план в мельчайших деталях.

— Да, это вселяет надежду, — сказал воодушевленный Ниншуб, — что мы, наконец, сократим расходы по содержанию флота.

— А мой отец ничего не имеет против? — Ездигерд внимательно посмотрел на императора.

Нетрезвый правитель тяжело поднялся с дивана и махнул рукой:

— Уговорили. Я подпишу эдикт о состязании и приказ для казначея.

— Наверное, следует поблагодарить великого Тарима за посланные нам испытания в лице проклятых пиратов, — поклонившись владыке, глубокомысленно изрек Нефет Али и направился к выходу. — Они держат нас наготове, заставляя совершенствовать наши умения. Так пусть же первым действием обновленного флота, — пробормотал придворный мастер уже себе под нос, — станет уничтожение негодяя Амры.