Луна взошла уже глубокой ночью. К этому времени из лагеря аквилонцев выдвинулись вперед дополнительные разведгруппы, получившие задание присмотреть удобное место для засады, распознать подготовительные маневры противника и приглядеть выгодное для сражения место. Король Конан, ссылаясь на важность знания местности, в столь ответственный момент настоял ил своем личном участии в проведении разведки.

В слабом свете звезд идти по камням было достаточно трудно. Поднявшийся из-за Карпашского хребта полумесяц осветил дорогу, облегчив путь, но вместе с тем принес новые трудности — важнейшей задачей разведчиков стало не попасться на глаза вражеским патрулям и дозорам.

До сих пор Карпашские горы никак не оправдывали своей недоброй славы. Тучи вампиров не обрушивались

проходящую армию со скал, привидения не кружились над ночными лагерями, унося жизни спящих. Но высокогорное плато и вершины перевала представляли собой пугающее зрелище даже при свете дня. Сейчас же мертвенный свет луны делал гранитные склоны белыми, как высохшие кости, на которых чудовищной порослью виднелись пятна низкорослых деревьев, кустов и пучков жесткой травы.

Укрытием для разведчиков служили груды камней, тут и там возвышавшиеся на плато. Были ли это природные образования или же руины исчезнувшего города — в темноте сказать было трудно. По мере продвижения дозоров вперед нагромождения гранитных обломков становились ниже, но обширнее. Нетвердая поверхность под ногами, множество булыжников и валунов величиной от кулака до бычьей туши делали невозможным использование в этой местности кавалерии, да и для пехоты представляли изрядное препятствие.

Судя по положению окружающих вершин, плато было верхней точкой перевала. Странное и в то же время — закономерное место для судьбоносной встречи двух армий. Место, где мечты о мировом господстве потерпят крах или обретут свой триумф.

Час за часом разведчики докладывали все новые и новые подробности о дислокации противника. Наконец и сам Конан, забравшись вслед за одним из дозорных на вершину очередной скалы, смог окинуть взглядом россыпь лагерных костров и факелов. Как ни крути, а армия противника была по меньшей мере равна по численности аквилонской — примерно десять тысяч чело-иск, как пехоты, так и кавалерии.

Возвращаясь назад, Конан подумал, что было бы неплохо загнать противника сюда, в эти непролазные скалы и россыпи камней, но, смотря на вещи реально, мало вероятности, что удастся организовать такую ловушку. Разведчики доложили, что вражеские дозорные выдвинулись вперед. Вполне вероятно, что в этот самый момент за самим Конаном, его сопровождающими и за аквилонской армией уже наблюдали вражеские глаза, прикидывающие и оценивающие их силы.

Скорее всего, подумал Конан, главной задачей станет избежать вражеских ловушек. Кофийские генералы слыли умелыми тактиками. А если и хитрый шакал Амиро тоже здесь? Как ни жаждал Конан встречи с принцем, он не мог не признать, что в этом случае победу можно будет одержать еще большей ценой.

Можно было распрощаться с надеждами на лихой, неожиданный удар в сердце Кофа, набеги на его города и поселки, на то, что удастся застать армию противника врасплох и управиться с ней в череде явно неравных сражений. Видимо, выбить трон из-под Амиро будет куда более трудной, кровавой, но в то же время — скоротечной задачей. Все решится в одной битве двух примерно равных по силе армий на одинаково чужой и неудобной для обеих местности.

Умение рассчитать время и силы, правильный тактический маневр, а кроме того — упорство и ярость — вот что будет залогом успеха в этом сражении. Потери с обеих сторон будут огромными. Проигравшему придется отступать по пересеченной местности, и победитель не отстанет от него, пока не добьет полностью. Поражение в этом сражении будет окончательным и сокрушительным, а победа… победа — тяжкой и едва ли не иллюзорной.

И все же — это был знак судьбы. Наверное, к такой вот эпохальной битве вели Конана боги всю его жизнь. Ему было суждено вести в бой армию сильнейшей в мире империи против практически не уступающей ей по силе армии противника. Судьбы мира решались в этом бою. Славой будет покрыто в веках имя киммерийца — независимо от исхода сражения. Что ж — достойная перспектива для настоящего воина накануне опасного поединка. И все же что-то беспокоило Конана, заставляло хмуриться его лоб, наполняло неясными предчувствиями сердце…

Во-первых, Конан не мог понять, почему армия Амиро оказалась здесь. Надумай принц ударить по Аквилонии неожиданно — худшее направление трудно было придумать. Ведь и дураку ясно, что в только что завоеванной Немедии Конан оставит сильные гарнизоны. Не рассчитывал ли Амиро присоединить к своим поискам отряды коринфийцев и бритунийцев? Сомнительное приобретение, да и вряд ли правители Коринфии пропустили бы войска Кофа через свою территорию с большей охотой, чем аквилонские части. Самым опасным для своей страны Конан считал мягкое подбрюшье Аквилонии по границе с Аргосом. Но чтобы встретить противника здесь? Это казалось бессмысленным, если, конечно, не допустить, что Амиро разработал какой-то дьявольский план, не понятый пока что киммерийцем.

Во-вторых — что станет с Аквилонией после этого сражения? Проигравшая империя станет жертвой жадных до легкой добычи соседей и междоусобицы скорее, чем попадет под удар победителя. Впрочем, ослабевший, потерявший немалую часть своей армии победитель столкнется в ближайшем же будущем с подобными проблемами. Стоило мыслям киммерийца обратиться к Зенобии, Конну, к цветущему и богатеющему государству, королем которого он являлся, как ставки в этом сражении начинали казаться Конану несоразмерно высокими.

Немало беспокоили короля и воспоминания об увиденном в этот же вечер кошмарном сне. В снах заложено много правды, нужно лишь уметь ее увидеть и понять, это киммериец осознал уже давно. Если не поняв, то, по крайней мере, что-то почувствовав, он с момента пробуждения ощущал себя куда менее заносчивым и уверенным, чем раньше, и был готов идти более осторожно.

Откуда-то с правого фланга к королю подскакал верхом один из Черных Драконов. За ним ехал разведчик из боссонской роты.

— Ваше Величество, — обратился к Конану воин в черных доспехах. — Этот солдат только что столкнулся с вражеским патрулем. Он говорит, что его напарник по дозору был убит кофийцами, которые тотчас же поскакали назад к своему лагерю.

Разведчик-боссонец кивнул, подтверждая верность слов Черного Дракона. На его не прикрытой шлемом щеке сверкнула еще не запекшаяся струйка свежей крови.

— Бел и Эрлик! — чертыхнулся Конан. — Всем офицерам — быстро в лагерь! Все донесения от разведки доложить мне лично. Времени совсем нет! К рассвету войска должны быть выведены на исходные позиции.

При лунном свете, погасив костры, армия Аквилонии, позабыв об отдыхе и сне, готовилась к сражению. Слышалось звяканье металла, порой раздавалось конское ржание или короткий окрик сержанта или капрала.

Возле штабного шатра у пепелища наскоро залитого костра собрались офицеры, руководящие подготовкой к бою. Они обсуждали планы, принимали доклады разведки и отдавали через адъютантов приказы ротным и батальонным командирам.

Троцеро, неподвижно стоящий, уперев руки в бока, словно каменное изваяние, настойчиво повторял:

— Противник выстраивается во фронтальный боевой порядок примерно так же, как и мы. Атаки можно ожидать в любую минуту. Но скорее всего, нас ждет глухая, непреодолимая оборона. Атаковать кавалерией здесь, на столь пересеченной местности, равнозначно самоубийству.

— Да что ты заладил! — резко ответил графу Конан. — Не забывай — они защищают Офир и Коф. А мы — захватчики, интервенты! Если сражения не будет — считай, что они победили. — Конан, как обычно, отдавал предпочтение не тактическим аргументам, а духу момента. — Я думаю, что, ударив на рассвете, мы можем опередить их, застать их строй неупорядоченным, опрокинуть его, а затем отступление кофийцев превратится в паническое бегство.

— Но, Ваше Величество, большая часть их войск так же зажата на узкой тропе, как и наша. А выход на плато может удерживать небольшой отряд, сдерживая все усилия наших легионов. В этой ситуации ни внезапность, ни скорость, ни превосходство в численности большого течения не имеют. Нет здесь и пространства для фланговых маневров. В общем, те, кто начнет атаку первыми, окажутся полными глупцами. Так пусть ими станут кофийцы, а не мы.

Конан замешкался с ответом, и его опередил взявший несколько аккордов на своей лютне шут, сидевший на камне неподалеку.

— Дозволь мне заметить, Конан Разрушитель Замков, — сказал карлик, — что вести спор с кем бы то ни было — не в твоем духе. Одно то, что ты снизошел до этого, подтверждает, что и сам ты не считаешь наступление самым мудрым решением.

— Может, ты и прав, — рассеянно ответил король. Радуясь поводу перевести разговор, он подозвал к себе капитана кавалерийской роты, чтобы выслушать его доклад. Офицер, спешившись, опустился на одно колено перед королем и обратился к нему:

— Ваше Величество, один из вернувшихся разведчиков докладывает об обнаружении во вражеском лагере королевского шатра и большого штабного павильона, что позволяет сделать предположение о нахождении в рядах противника лично принца Амиро.

— Вот и отлично, — холодно заметил Конан. — Каковы изменения в строю неприятеля?

— Ваше Величество, противник полностью перекрыл выход с перевала на своей стороне. В некоторых местах наши позиции разделяет не больше сотни шагов. Противник пытается, где возможно, занять господствующие высоты и выбрать удобное для себя положение, но почему-то избегает открытого пространства и храма в центре плато.

— Храм? — переспросил Конан. — Какой еще к черту храм? О чем ты?

— Ваше Величество, я полагал, что вас уже известили. — Капитан говорил торопливо, прикрывая свою нервозность армейской краткостью. — Посередине плато обнаружены руины древнего здания. Нашим разведчикам удалось разглядеть лишь полуобрушенные колонны; ничего подходящего для организации временного оборонительного сооружения. Судя по всему, кофийцы стараются держаться от этих руин подальше.

— Все ясно, — сказал король. — Пошлите туда пару наблюдателей не из пугливых и впечатлительных. Но отряд к развалинам не выдвигайте. Пока что… Вы свободны, капитан. Ждите приказаний.

Когда офицер, безмолвно отсалютовав, вскочил на коня и скрылся в предрассветных сумерках, Конан обернулся к своим приближенным и негромко выругался:

— Кром и Эрлик! Надо же было какому-то дьявольскому храму оказаться прямо в центре поля боя! Мне как раз приснилось подобное святилище, будь оно неладно! Такие вещи не способствуют спокойствию и уверенности войск, как, впрочем, и командиров. Мне, например, все это очень не нравится.

— Виной тому — вечерний сон, король, — заметил Делвин, тронув пальцами струны.

— Да, а еще — весь мой опыт, который велит мне держаться подальше от всех этих брошенных храмов и разрушенных алтарей. В любом случае, Просперо, возвращаясь к нашему спору, я признаю — ты был прав. Атаковать на рассвете мы не будем. Подождем, что предпримет Амиро. А пока что, пусть хвост нашей колонны подтянется поближе к плато,

— Прекрасно, Ваше Величество! Отличное решение, — не смог скрыть своей радости Просперо. — Терпение может одержать победу там, где бессильны натиск и скорость.

— Это точно, — согласился Конан. — Чуть позднее я, быть может, и устрою гонку за Амиро. Но не сейчас. Пока что нам остается выжидать, заманивая его в смертельную ловушку. А выжидая, неплохо бы и перекусить. Где, кстати, Амлуния?

Просперо пожал плечами, не выражая особого беспокойства:

— Может быть, она спит в вашем шатре, повелитель?

— Нет, — отмахнулся Конан и, чтобы удостовериться, откинув полог, заглянул в шатер. — Нет ее здесь.

Карлик беспокойно заерзал на своем камне:

— А разве она не встретила тебя раньше, Король Болтун? Она выехала вслед за тобой, когда ты отправился на разведку. Я-то полагал, что ты приказал ей остаться и лечь спать где-нибудь в лагере…

— Волкодавы Крома! — заорал Конан. — Так что — ее никто не видел с самого восхода луны? Женщина — одна в этом гнезде нечисти и чертовщины?

— Она вовсе не столь беззащитна, Конан, — напомнил Просперо. — Если хочешь — пошли пажа на ее поиски.

— Нет! — раздраженно рявкнул Конан. — Делвин, ты будешь моим пажом. Вместе мы ее быстро разыщем. Завтрак подождет.

Пони шута стоял оседланный рядом со скакуном короля, выглядя на его фоне просто гномом.

— Отличная мысль, Конан! — потер ручки карлик. — Вот будет потеха, если мы найдем ее расправляющейся с каким-нибудь бедным, беззащитным копьеносцем или привидением!

— Вашему Величеству не стоило бы оставлять штаб надолго, — заметил Просперо. — В случае нападения противника…

— В случае нападения, мой верный друг, — сказал Конан уже с седла, — ты знаешь, что делать. Каждый аквилонский солдат тоже знает свое место и свои обязанности. Если я уж очень понадоблюсь тебе, ищи меня там, где идет самая отчаянная резня!