Весть о том, что к королю Эдвальду Одерингу вернулся разум, стремительно разнеслась по всей Энгате. Как, впрочем, и известие о смерти его жены и патриарха, казнённых за государственную измену и покушение на жизнь Его величества. Эдвальд сам приказал разослать соколов с письмами. Принцесса Мерайя в ужасе от того, что совершил её отец, не хотела его видеть, предпочитая общаться лишь с фрейлинами и прислугой. Принцесса даже упрашивала отправить её в Одерхолд, родовой замок Одерингов, только бы не быть здесь, рядом с отцом. Хоть девушка и знала о планах матери выдать её за пожилого императора Ригена, и втайне желала, чтобы эти планы не осуществились, но она точно не была рада тому, что произошло.

Вскоре после роковой ночи пожилой Герман Грайз, главный канцелярист Чёрного замка, принёс в тронный зал письмо с печатью Эттингара Русворта, отца покойной королевы и лорда островов Миррдаэн, и передал его лично в руки Его величеству. В послании этом говорилось о том, что лорд Солёной скалы оскорблён вероломным убийством своей дочери без суда. Он скорбит по ней и требует немедленной выдачи тела, чтобы гвардейцы королевы увезли его на острова. К тому же, несмотря на многолетнюю дружбу с домом Одерингов, он разрывает всякие связи с короной и объявляет острова Миррдаэн независимым Королевством трёх островов. «Дочь лорда Русворта должна быть похоронена по островному обычаю, это так», — согласился король и отдал распоряжение передать гвардейцам островного лорда тело Мередит. На вопрос канцеляриста, как же быть с мятежом островов, король ответил, что сейчас королевство и без того отягощено войной. «Острова далеко, а эльфы близко», так он сказал, а после велел отправить весть в Моирвен к лорду Джойберту Майвену с такими словами: «Из соображений безопасности прошу отправить в Энгатар юных Мариса и Мирану Рейнар в сопровождении надёжных людей, лояльных лишь вам или Короне, но не Рейнарам».

Как рассуждал король, лорд Рейнар явно не в себе, если до сих пор не озаботился судьбой своих детей, учитывая, что Моирвен как ни один другой город подвержен внезапному нападению врага. И особенно учитывая, что Дериан Рейнар сам в немалой степени повинен в этой войне, за что, безусловно, ответит по закону, когда всё закончится. Отпустив главного канцеляриста, король озаботился лояльностью Церкви. Каждый раз, когда король задумывался о патриархе, заговоре и Церкви Трёх, в его голове звучал тот странный чужой голос, но Эдвальд не придавал значения этому, в общем-то, странному обстоятельству. И, хоть и смутно понимал, что так быть не должно, считал его «голосом рассудка». Рассудив, что подобных заговоров более допускать было нельзя, он лично отправился в Церковь и долго советовался со священниками разного сана. Видя короля в храме, служители богов бросали все дела, чтобы отдать Его величеству дань уважения, выказать почтение и склонить голову. За всё время, что король пробыл там, лишь один человек не отвлёкся от молитвы и служения: женщина в сером монашеском одеянии, что стояла у алтаря на коленях, преклонив голову. Алтарь тот был в стороне под окном, и утренний свет падал на неё так, будто королю подумалось, что сами боги озарили её своей милостью. Беседуя со священниками, которые все, как один, заискивали в надежде получить столь внезапно освободившийя высокий чин, он несколько раз специально проходил неподалёку от женщины, говоря громче, чем обычно. Эдвальд думал, что она слишком погружена в молитву и не замечает его, но женщина всё не отходила от алтаря, тихо нашёптывая молитвы. Тогда король решил, что она, должно быть, глуха, и подойдя ближе, положил руку ей на плечо.

— Мне известно, что вы здесь, Ваше величество. — Сказала она, не поворачивая головы и не вставая с колен. — Однако насколько король Энгаты выше любого из его подданных, настолько же Трое выше любого из королей.

Эдвальд изумился. Давно ничего так не впечатляло его, как кроткий и мудрый ответ этой монахини. Этим же вечером он решил вручить этой смиренной и преданной своей вере женщине верховную власть в Церкви Трёх. А наутро, после тихой и скромной церемонии наречения, Агна Пречистая стала Матриархом. Пречистой её нарёк сам король, после того, как она отказалась и от пышной церемонии, и от бывших патриарших покоев, пожелав лишь свою старую комнату, как в её старом монастыре Владыки милосердия, где она провела семь лет жизни. По её словам, там Агна служила лишь Холару, а теперь решила посвятить свою жизнь Троим и уже два месяца как живёт в церковной пристройке, деля комнату с послушницей по имени Марта.

На второй день после объявления Матриарха в замок прибыли люди Майвена вместе с Марисом и Мираной Рейнар, изрядно утомлёнными дорогой. Эдвальд распорядился выделить им отдельные покои в замке и приставил лучших слуг, велев выполнять любой каприз юных Рейнаров, после чего отправил за главным канцеляристом, велев тому прийти вместе с писцом.

Вечером того же дня Дериан Рейнар в Пламенном замке в Дракентале срочно вызвал к себе главу тайной службы Йоахима Раухеля.

— Вы желали меня видеть, лорд Рейнар? — Раухель, одетый в безупречный тёмно-зелёный камзол, выглядел так, словно этот вызов вовсе не был для него внезапным.

— Присаживайся, Йоахим. — Дериан постарался собраться с мыслями. В последнее время события стремительно сменяли друг друга и перестать следить за ними означало полностью потерять контроль над всем. — Нам действительно есть, о чём поговорить. Для начала я хочу спросить, как обстоит дело с процессом?

— Темпы работы господина Эльдштерна вполне укладываются в ваши планы. А помощь господина Аронтила трудно переоценить. Благодаря ему первый образец эликсира почти готов.

— Почти?

— Ещё около суток. Господин Эльдштерн утверждает, что состав должен быть повторно отфильтрован. — Маленькие глазки Раухеля глядели внимательно. Дериану всегда было немного не по себе рядом с начальником тайной службы, однако в его лояльности он никогда не сомневался. — Это всё, что вы хотели узнать?

— Разумеется, нет, Йоахим. — Дериан положил на стол бумагу, исписанную аккуратным почерком и закреплённую печатью с изображением короны. — Письмо из Энгатара. Его величество всё же счёл нужным обратить на нас внимание. Впрочем, после того, как к нему вернулось осознание реальности, это неудивительно. Пока длится война с эльфами, мы в относительной безопасности и процесс должен быть успешно завершён. Но я прошу тебя прочесть письмо, чтобы суть моего беспокойства была понятна нам обоим.

— Дериан Рейнар, лорд дракентальский. — Начал читать Раухель. — Требую от вас выдачи алхимика Карла Эльдштерна, которого вы незаконно удерживаете в темнице Пламенного замка в неизвестных нам целях. В противном случае Марис и Мирана Рейнар перейдут из наших гостей станут нашими пленниками. Эдвальд Одеринг, Король Энгаты, лорд Энгатара и Одерхолда.

— Чёрт бы побрал безумца Одеринга. — Прошипел Дериан, дослушав. — Теперь ты понимаешь, масштаб происходящего?

— Мы не в том положении, чтобы ослушаться королевского приказа, лорд Рейнар. — Раухель помрачнел. — Слизняк Джойберт Майвен предал ваше доверие. Он отплатит за это сполна.

— И да, и нет. Проблема в том, что мне нужен и алхимик, и, разумеется, мои дети. Я не беспокоюсь о королевской каре. В случае успеха мне не придётся беспокоиться ни о короле, ни о короне, ни о каких-либо армиях. Король не посмеет выдать меня, а значит и открыть путь к Дракенталю, эльфам пока идёт война. Даже понимая, что толчком к ней послужил я. — Дериан улыбнулся. — Захватив город, эльфы надёжно закрепятся в самом сердце Энгаты, не говоря уже о том, что сочтут сдачу замка актом слабости и просто потребуют отдать им какой-нибудь захудалый городишко. Нет, на такое король не пойдёт, и именно это служит нам защитой. Одеринг не может ни послать сюда войска, ни открыть дорогу в город эльфам.

— В таком случае, в чём ваше беспокойство?

— Время работает против нас. Если эльфы будут отбиты раньше, чем мы закончим — король примется за меня. А если они продвинутся вглубь страны, то первым делом бросят все силы на Дракенталь, жаждя отомстить за эльфийскую подстилку моего брата. И тогда даже Пламенный замок может не устоять. Нельзя останавливаться теперь, когда мы слишком близки к цели. Придётся рисковать.

— Что же вы предлагаете? — Раухель потёр лысину платком.

— Выдать им Карла Эльдштерна сразу как он закончит процесс. Однако он может всё рассказать, а мне бы не хотелось поступать с ним как с тем драконьим жрецом из Дахаара.

— И не придётся. Старик сумеет сохранить жизнь, если согласится держать язык за зубами. Кажется, Ида Морнераль всё ещё живёт в замке?

— Ох, эта женщина… — Дериан провёл рукой по лицу. — Да, она всё ещё занимает бывшую комнату моего брата. И, судя по всему, находит это знаком большого уважения. Наивная дура… Напомни, Йоахим, зачем ты уговорил меня оставить её здесь?

— Ида Морнераль нужна нам, чтобы воздействовать на господина Эльдштерна, если ему вновь вздумается отказываться от работы. Так как калечить его мы не можем, это единственный выход.

— Йоахим, ты не представляешь, насколько эта женщина мне неприятна. Она, судя по всему, полагает, что я вздумал на ней жениться, что, конечно же, совершеннейший вздор, а потому ищет со мной встреч при любом удобном случае. Ида Морнераль не имеет за душой ничего, кроме заложенного для погашения долгов особняка где-то в Ригене. Второй её навязчивой идеей, кроме кокетства со мной, является наследство Эльдштернов, до которого, как она считает, я и помогу ей добраться. Эта женщина глупа и к тому же высокомерна, а потому опасно глупа.

— Уверяю вас, лорд Рейнар, она отправится в Риген как только будет нам не нужна. Однако пока что госпожа Морнераль поможет нам поубавить желание господина Эльдштерна во всеуслышание трезвонить о процессе, когда мы отпустим его.

— Что ж, ты знаешь, где её найти. — Отмахнулся Дериан. Он почувствовал первые глухие пульсирующие удары в голове, возвещающие скорую головную боль. — Напиши в Энгатар, что я согласен обменять моих детей на старика. И что мы берём день… Нет, два дня на подготовку.

— Что-то ещё, лорд Рейнар?

— Нет, Йоахим. Ты свободен.

Дериан Рейнар спал дурно следующую ночь. Ему не давал покоя замысел, который вот-вот должен был воплотиться в жизнь. И навязчивая мысль о том, что, стоит лишь на мгновение ослабить внимание и перестать думать об этом, как всё пойдёт наперекосяк, совершенно рушила сон. Дериан перевернулся на бок и взглянул на звёзды, блестевшие в ночном небе за окном. Эти холодные блестящие огоньки всегда успокаивали его. Есть ли что-то более незыблемое, чем звёзды, думалось ему? Они наверняка взирают на Аталор с высоты своего величия, а все беды и желания смертных для них сродни проблемам муравьёв для людей. Подобные мысли успокаивали Дериана на протяжении жизни в минуты, когда обида на брата затмевала всё вокруг. Когда маленькому Дериану казалось, что на свете нет горя сильнее, он поднимал заплаканное лицо с мокрой подушки и глядел в окно. Тогда все издевательства Алистера и его дружков, все синяки и ссадины, всё это начинало казаться ничтожным и пустым. В такие моменты более всего на свете ему хотелось быть настолько же выше над прочими, как эти величественные звёзды.

Но сейчас он больше не тот рыдающий в подушку маленький мальчик. Ненавистного брата больше нет. Что могло пойти не так, когда события уже столько раз были просчитаны его могучим умом? Сложнее всего было отыскать драконьего жреца, изгнанного из Дахаара, окутанного зловещими слухами города драконопоклонников на далёком востоке. Это тёмное, проклятое всеми богами место, источавшее злость на весь мир, населено людьми, желающими видеть Аталор у своих ног и одержимыми идеей о возвращении могучих созданий древности, способных одним дыханием обращать города в руины, а армии в пепел. Людям Дериана по счастливой случайности удалось найти такого в Акхаранте, анмодском городе. Его звали Халдаар Шарх им’Даат, и Дериану стоило немалых усилий и затрат переправить его в Дракенталь, не привлекая внимания. Человек, который взялся за это дело, запросил внушительную сумму, заявив, что будет непросто и ничего обещать он не может. И лишь когда Дериан встретился с дахаарцем воочию, он понял, почему. Кожа жреца была желтоватой и сухой, будто пергамент, шершавой, словно чешуя, а жёлтые глаза с вертикальными зрачками глядели на Рейнара с выражением нескрываемого превосходства. Когда жрец впервые снял капюшон, Дериан изумился: голова без единого волоса была увенчана кольцом небольших рожек. Именно от этого человека Дериан, используя старые рассыпающиеся в пыль словари, узнал секрет искусственного создания драконов. За это Халдаар и был изгнан из родных покрытых чёрным вулканическим пеплом долин Дахаара, чьи жители столь трепетно относятся к идее возрождения драконьего племени. Они строго запрещают любые попытки создать драконов искусственно, используя магию или алхимию, считая, что они, обладатели чистой крови, могут возродить древних созданий одним единственным способом: если превратятся в драконов сами. По словам Халдаара всё жречество Дахаара имеет те или иные драконьи черты, как и у него, но лишь он догадался, как можно ускорить процесс. Для этого необходима свежая плоть и кровь дракона. Но, так как получить её можно лишь взрастив ящера искусственно, магическим образом, жрецы пришли в ужас от подобного предложения. Вдобавок к своим словам Халдаар со змеиной улыбкой скинул балахон и продемонстрировал глубокие бурые шрамы на теле и отрубленную правую руку. Наказание за вольнодумство.

Дериан жадно впитывал все знания, которыми делился жрец-изгнанник, пообещав помочь ему с ритуалом. Он добыл все ингредиенты, потратил значительную часть своего дохода. Причём от Алистера Рейнара этого скрывать почти не приходилось: Дериан сказал, что захотел выучить дахаарский язык, а Алистер не слишком интересовался делами брата, считая всё это очередным безобидным увлечением. В конце концов, когда держать маленького дракона в подземелье замка стало слишком опасно, Дериан распорядился тайно вывезти его в пещеру неподалёку от Дракенталя, но на достаточном расстоянии, чтобы дракон, когда подрастёт, кормился крестьянским скотом, но не появился вблизи города. Его не должны были заметить раньше времени. Чем сильнее он станет, тем лучше. Это увеличит шансы на успех. Время от времени Дериан вместе со жрецом навещали ящера в пещере, принося пищу. Халдаару были известны особые укрощающие драконов чары, чтобы оголодавший зверь не сожрал их сразу как увидит. Дериан опасался, что подожди они ещё немного, и с драконом будет крайне трудно справиться, к тому же поползли слухи о ночном охотнике, уносящем овец в когтистых лапах. Когда чудовище пожгло отряд ловчего, Дериан предложил брату пустить клич, посулить награду за избавление от дракона, сказав, что это сделает Алистера лордом, при котором был побеждён страшный зверь. Он сыграл на тщеславии Алистера и не прогадал.

К этому моменту Дериан узнал от жреца всё, что нужно. Халдаар был убит, как и те из людей Рейнара, кому было известно о драконе. Алхимик, способный изготовить вытяжку, был уже на примете, а смерть брата было легко повесить на заговор. Так могло ли, спрашивал себя Дериан, глядя на звёзды, что-то пойти не так после всего этого? Но звёзды по-прежнему оставались безмолвны.

На следующее утро кастелян Орвальд дал Дериану знать, что в Пламенный замок прибыл сам Рейквин, придворный маг короля.

— Он желает вашей аудиенции, лорд Рейнар. Утверждает, что дело срочное.

— В таком случае, она состоится через час. Велите подавать на стол.

Дериан обрядился в чёрный с зеленоватым отливом камзол, на рукавах которого золотыми нитками были вышиты маленькие драконы, надел на руки тонкие белые перчатки и направился в приёмную залу. Добравшись до нужного этажа, он почуял пряный запах жареной свинины. Вчерашнее подают. Впрочем, не важно. Сейчас, когда на карту поставлено так много, меньше всего хочется придираться к кухне и заставлять поваров готовить ни свет, ни заря. Во всяком случае, это не проклятое фазанье мясо, застревающее в горле, подумал Дериан. Что ему было известно о Рейквине? Придворный маг Чёрного замка и талантливый волшебник. При всём этом известный сноб, чьё высокомерие распространяется даже на лордов. Рейнар распахнул двери и увидел стоящую у стола фигуру в ярко-красной тунике с серебряной вышивкой. «Безвкусица», подумалось ему. Впрочем, неважно. Куда важнее ещё одна деталь, которую он знал о придворном маге Энгатара.

— Доброе утро, лорд Рейнар. — Обернулся гость. Его чёрные волосы, зачёсанные назад, никоим образом не прикрывали уши. Заострённые уши. Придворный маг Рейквин был эльфом.

— Приветствую, Верховный маг. — Сдержанно, но вежливо ответил Дериан. Несмотря на свою неприязнь к эльфам, он не мог позволить себе не принять такого гостя. Нельзя было раскрываться раньше времени. — Присаживайтесь. Вы желали встретиться со мной? Полагаю, дело важное?

— Важное. — Согласился Рейквин. У него было самое эльфийское лицо из всех эльфийских лиц, которые Дериану доводилось видеть. Тонкие черты, надменный взгляд, чуть искривлённые в улыбке губы, выражающие не то снисхождение, не то презрение. Эльф сел напротив Рейнара и расположил руки перед собой, сложив пальцы в замок. Казалось, маг не знал, с чего начать. Это безупречное, изящное, без единого прыщика, но такое ненавистное Дериану лицо плохо скрывало волнение. — Лорд Рейнар, вам, несомненно, известно, что идёт война с Акаллатиром. Эльфийские силы разделились. Лесные эльфы Северной рощи атаковали северные земли со стороны Мейерана, а силы Акаллантира разделились. Часть их, вместе с эльфами леса Илиниэр подступила к Мейерану, другая же часть ушла в Южные земли, где я и присутствовал по долгу королевской службы. Мне известно, что они довольно быстро взяли Лунное пристанище, после чего продвигались на запад, к Нетхендипу и Биргинхему.

— Если вы хотите воззвать к моей совести по поводу вины в этой войне, то у вас ничего не выйдет. Мой брат был убит в результате заговора с участием эльфов. Их цель — пошатнуть доверие короля к Рейнарам и разрушить мои добрососедские связи с Короной.

— Нет. — Эльф заговорил сразу же после Дериана, едва не перебив его. — Моя цель не в этом. Дело в том, что эльфийская армия столкнулась с врагом, которого никак не могла ожидать.

— Что же это за враг? — Усмехнулся Рейнар. — Неужто крестьяне и рыбаки юга сумели дать столь неожиданный отпор?

— Речь идёт об армии, пришедшей с запада. Из-за моря. — Эльф запнулся. — Армии мёртвых.

— Позвольте узнать, от кого вы получили эти сведения, Рейквин?

— Я вёл переговоры с командующим южной армии Акаллантира. Его имя вам вряд ли о чём-то скажет.

— И вам даже не пришло в голову, что командующий вражескими силами может лгать?

— Разумеется, это первое, о чём я подумал. Но я слишком хорошо знаю эльфов, чтобы не увидеть ложь. И не углядеть на его лице самый настоящий страх. Да, лорд Рейнар, вы не ослышались. Армия Акаллантира оставляет южные земли. Пока что они отступили к Лунному пристанищу, но, судя по всему, в их планах полное отступление.

— Вы всё ещё не убедили меня, Рейквин. Если считаете, что король поверит вам, то я не разделяю вашего оптимизма. — Деловито проговорил Дериан, отрезав кусок мяса на тарелку, не глядя на собеседника. — К тому же, откуда мне знать, что вы не предатель, засланный в самое сердце королевства, чтобы смутить ум Его Величества и предопределить наше поражение?

— Вы так говорите, потому что я маг? Или потому что эльф? — Спокойным голосом произнёс Рейквин. — Я знаю, что Рейнары не жалуют волшебников, потому в Пламенном замке и нет придворного мага. А что до моего происхождения — могу уверить вас, что моя родина — Энгата. И я предан своей стране никак не меньше вашего, лорд Рейнар. — От интонации этой фразы кусок застрял в горле Дериана.

— Я так говорю лишь потому, — начал Рейнар, сжимая в руке вилку. — Что до сих пор не получил ни единого подтверждения сказанным вами немыслимым и абсурдным словам. Есть ли хоть что-то, что вы можете привести в качестве доказательства?

— К сожалению, эльфам удалось захватить лишь одного мертвеца, которого они намерены увезти в Акаллантир и показать своему королю. Не в моём праве было требовать у них отдать его. Не говоря уже о том, что я просто не сумел бы доставить его в Энгатар.

— А как насчёт руки? Отсечённая рука мёртвого война вполне сошла бы для доказательства.

— Чтобы недоверчивые люди, вроде вас, лорд Рейнар, обвинили меня ещё и в том, что я отрубил руку какому-то бедняге? Как утверждают эльфы, отсечённые конечности живых мертвецов ничем не примечательны, двигаться, подобно их бывшим обладателям, они не способны. Войску Акаллантира же удалось захватить одного из воинов армии мёртвых, если так можно выразиться, живым. И предупреждая ваш следующий вопрос, да, я видел его. Зрелище отвратительное и ужасающее.

— Итак, всё, что у вас есть — собственные слова. — Дериан налил себе вина.

— Слова, в правдивости которых я могу поклясться. И уверенность в том, что если не принять меры сейчас, то мы будем обречены. Южный край, вся Энгата, а после и весь мир.

— Даже если вы говорите правду, то как многочисленна эта армия? Неужели они настолько страшны, что могут угрожать всей Энгате? И уж тем более всему, — Дериан усмехнулся. — Миру?

— Их ведёт волшебник. Маг льда. Он привёл их прямо по поверхности моря со стороны островов Миррдаэн, замораживая воду под ногами. Наше спасение, что они передвигаются медленно. Но ужас в том, что они увеличивают своё число. Каждый воин, попавший к ним в руки, становится одним из них. Каждый меч, посланный против такого войска, позже обратится против нас. Удар, что их уничтожит, должен быть единственным и сокрушительным. Второй нам просто не дадут нанести.

Дериан молчал. Он понимал, что если эльф говорит правду, то полное отступление армии Акаллантира — лишь вопрос времени. Но если король не поверит ему, то, не видя иного внешнего врага, Эдвальд следующим же приказом велит привести его, Рейнара, в Энгатар, закованного в цепи. С точки зрения собственного плана Дериану было выгоднее не просто поверить, но и подкрепить эти слова своей верой. Сейчас замысел был превыше всего, и даже если армия мёртвых — не ложь и не больная фантазия, то, осуществив его, Дериан справится и с ней.

— Хорошо. Я дам вам письмо, чтобы убедить короля. — Услышав эти слова, эльф приподнял брови. — А ещё, если желаете, выделю людей, чтобы вы могли добраться до Энгатара вскорости. Взамен же прошу о небольшой услуге. Мне необходимо, чтобы вы сопроводили в Энгатар одного из участников заговора. Я желал расправиться с ним собственноручно, но, полагаю, у Его Величества на него не менее справедливые планы. Я отправлю сокола сегодня же, чтобы король мог выслать своих людей вам навстречу.

— Мудрое решение, лорд Рейнар. Полагаю, вы позволите мне провести ночь в замке?

— Если только вы сами того пожелаете. — Натянуто улыбнулся Рейнар. — Надеюсь, вы не боитесь быть здесь из-за того, какие слухи ходят обо мне. Полагаю, вы достаточно умны, чтобы не верить в них.

— Вы о том, что сами убили своего брата? — Невозмутимо ответил эльф. — Нет, я не боюсь. Не в моём положении верить в это сейчас, лорд Рейнар.

Рейквину были выделены покои, королю — отправен сокол с письмом, в котором Дериан Рейнар соглашается с требованием Его Величества обменять Карла Эльдштерна на Мариса и Мирану.

Ближе к вечеру того же дня, когда солнце ещё только собиралось клониться к закату, глава тайной службы Йоахим Раухель спустился в подземелье западного крыла Пламенного замка, где в строжайшей тайне располагалась лаборатория Карла Эльдштерна, одновременно служившая ему тюремной камерой.

— Снова ты, Раухель. — Проворчал Карл, выглядывая из-за стола, уставленного стеллажами с книгами, склянками и колбами. Погасив горелку, старик вышел, позвякивая кандалами на ногах.

— Да, господин Эльдштерн. Вы как всегда правы.

— Разумеется, прав. Сюда больше никто и не заглядывает. Мне твоя лысина уже во сне является.

— Что меня поражает в вас, господин Эльдштерн, что даже находясь в таком положении вы не перестаёте оставаться собой, ворчливым и сварливым стариком. Если бы не ваши знания и навыки, необходимые лорду Рейнару, вы бы не увидели меня никогда. И никого больше, смекаете? Я бы приказал замуровать дверь, и тогда эта камера была бы в вашем полном распоряжении. Лучшее, что вы могли бы сделать в таком случае, это приготовить яд, чтобы избавить себя от мучений. Во всяком случае, я бы поступил так же, окажись я на вашем месте.

— Ладно, ладно. — Прохрипел Карл. — Будет тебе. Я ведь всего лишь ворчливый старик, которого держат в темнице ни за что, а моего единственного родного человека, возможно уже нет в живых. В самом деле, с чего это мне быть сварливым! Ведь здесь такая уютная сырость и такие удобные кандалы!

— Согласно нашим сведениям, Риенна Эльдштерн жива и здорова. Передвигается с армией Энгатара и сейчас находится в Мейеране.

— Тысяча бездн! — Воскликнул Карл. — Она же в самой мясорубке!

— Королевские войска выиграли битву при Мейеране, поэтому можете быть спокойны. Сомневаюсь, что она была на передовой.

— Но она видела всё это дерьмо. Всю эту войну… — Карл присел на скамью.

— Но я принёс и хорошие новости. Во всяком случае, для вас.

— Выкладывай, что у тебя, Раухель, и скройся с глаз! Дай старику побыть наедине с собой.

— Король требует вашей выдачи. Скоро вы отправитесь в Энгатар и сможете встретиться с племянницей.

Карл Эльдштерн поднял взгляд на главу тайной службы.

— Если это ложь, Раухель… — Старик сжал кулаки. — Если ты лжешь, клянусь, я…

— Это правда, господин Эльдштерн. Однако работу необходимо закончить в кратчайшие сроки.

— Что, его вероломной заднице лорду Рейнару так не терпится превратиться в чешуйчатую тварь?

— Нет. Король не любит ждать. И в наших интересах скорее выполнить его требования.

— Хехе, просто Дериан обмочит портки, если королевские войска заявятся под стены Дракенталя по его душеньку. — Ехидно проговорил старик.

— Если бы такое произошло, то первым делом он приказал бы избавиться от вас, господин Эльдштерн. — Раухель прищурил свои и без того маленькие глазки. — Словом, в ваших интересах подчиниться требованиям и закончить работу быстрее.

— Ну, если лорду Рейнару угодно брать кота в мешке, то дело его. Но мне понадобятся катализаторы. А ещё соли мышьяка, купорос и спирт. Так что велите этому моему незримому помощнику подготовить всё это в кратчайшие сроки.

— Разумеется. И ещё, даже не думайте отравить лорда Рейнара. Перед тем, как мы отпустим вас, он проверит полученный состав. Ему известно, как отличить настоящую вытяжку от подделки. И если вам придёт в голову обмануть его, то вы вряд ли покинете эти стены. Причём это будет даже не моё решение, я бы, безусловно, дал вам больше времени. Это будет приказ лорда Рейнара, который, возможно, от решит исполнить самолично.

— Будто бы я этого не знаю. — Фыркнул Карл.

— К слову, раз уж вы нас покидаете, у меня есть подарок. — Раухель положил на стол свёрток. — Здесь бритва. Я заметил, что вам не помешало бы побриться, потому и решил принести это. И, пожалуйста, без глупостей. Я сделал это на свой страх и риск, лорд Рейнар не знает о моём подарке. Пришлю человека вечером. Он заберёт бритву и принесёт нужные реактивы.

Глава тайной службы направился к двери.

— Спасибо, Раухель. — Услышал он голос Карла.

— Не стоит благодарности. — Бросил Раухель напоследок. — Постарайтесь не порезаться.

Едва Йоахим закрыл за собой дверь, на его лице появилась улыбка. Встречи с ворчливым стариком по непонятной даже для него самого причине вызывали у него прилив бодрости. Возможно, из-за незавидного положения Карла Эльдштерна, на фоне которого жизнь Раухеля казалась раем. А может, дело было в специфических отношениях, вохникших между столь важным заключённым и его личным тюремщиком, коим по причине секретности и стал Раухель. Карл мог пожаловаться на больную спину, и Раухель добывал для него одеяло потеплее. Да и кормёжка алхимика выгодно отличалась от скудного пайка остальных заключённых, что Йоахим также считал своей заслугой. С другой стороны, не было никакого резона мучить или морить голодом алхимика. Напротив, сам Дериан Рейнар лично наказал Раухелю сделать всё, чтобы алхимик сумел закончить работу. И всё же в этот раз начальник тайной службы позволил себе пронести Карлу бритву. Идея могла бы показаться безумной, если бы не оговоренные изначально условия. Карлу было разъяснено, что в случае, если он попытается что-то сделать с собой, разгромить лабораторию или попытаться сбежать, то они развязывают руки Иде Морнераль, и тогда с его драгоценной племянницей обязательно случится что-нибудь нехорошее. Старик ценит жизнь племянницы выше своей, вот на что был сделан расчёт. Однако разыграть эту же карту, чтобы заставить Карла молчать после освобождения — Йоахим сильно в этом сомневался. Дальновидность Дериана же вовсе обрывалась на моменте трансформации. Что случится после — его уже не интересовало. Впрочем, лорда Рейнара тоже можно понять, думалось Раухелю. Старые книги рассказывают, как драконам удавалось выжигать дотла целые замки, просто выдохнув пламя в створ ворот или окно, превращая крепость в жаровню. Во всех этих грандиозных планах был один, но значительный изъян. Что будет с Дракенталем, долиной, с ним, Раухелем, наконец? Как жители и остальные лорды отнесутся к лорду-дракону, коим собирается стать Дериан? Как он собирается править и собирается ли править вообще? И сохранит ли он после всего этого человеческий разум?

Йоахим даже остановился посреди коридора, когда дошёл до этой мысли. Именно сейчас, когда конечная цель Рейнара оказалась так близка, Раухель остро ощутил важность всех этих вопросов. И самое страшное, что он, глава тайной службы, имеющий репутацию самого умного, хитрого и опасного человека в Дракентале, совершенно не знал, что делать. Йоахим Раухель впервые за долгие годы ощутил полную беспомощность перед нависшим роком. Но сейчас необходимо сохранить самообладание, чтобы нанести ещё один визит.

— Так значит, вскоре моя служба будет окончена? — Маркус сидел на краю кровати. Он любил вздремнуть в течение дня между утренней и вечерней работой. Его даже не смущали запахи, стоявшие в покоях-лаборатории. — Что, говорите, ещё требуется?

— Здесь всё. — Йоахим Раухель протянул магу исписанный витиеватым почерком Карла листок. — Кажется, он что-то говорил о соли и спирте. Впрочем, вы непременно поймёте его, как и всегда.

Маркус не мог жаловаться на условия содержания. После захламлённой комнаты в Академии, ходящей ходуном корабельной каюты и сном под поскрипывание колёс телеги покои в Пламенном замке казались ему поистине королевскими. И всё же, как ни упрашивал он Раухеля, тот не позволял перевести Тиберия из темницы в более комфортные условия. Но, по крайней мере, глава тайной службы уверил мага, что аэтийцу выделена лучшая камера, что никто из стражи его и пальцем тронуть не смеет и что он питается ничем не хуже самого Маркуса. Несмотря на это, маг всё равно оставлял часть еды и просил передать её Тиберию. В первые пару недель ему даже удавалось добиться встречи с аэтийцем. Тиберий выглядел усталым, но находил в себе силы улыбаться, когда маг уверял его, что они обязательно выберутся. На это аэтиец всегда с улыбкой отвечал «Вы слишком много возитесь со мной, Маркус».

— И это всё нужно изготовить к завтрашнему утру?

— К утру. — Подтвердил Раухель. — В крайнем случае — к полудню.

— И мы с моим спутником можем быть свободны?

— Вне всякого сомнения.

— Тогда я управлюсь за ночь. — Решительно ответил маг.

— К тому же, у нас нет резона держать вас дольше, поскольку ваше пребывание в Пламенном замке сопряжено с некоторыми… странностями.

— Что вы имеете в виду?

— Если бы я знал. — Вздохнул Раухель. — С тех пор, как вы сюда попали, в замке пропало двое человек. Я ни в коем случае не вменяю это в вину лично вам, но скажите, не находите ли вы это странным?

— Да, понимаю. Это подозрительно. Но не могут же люди вот так просто бесследно исчезать?

— Разумеется. — Кивнул Раухель. — Мы нашли остатки их вещей. А также тела точнее, кхм, части тел. Я посчитал, что по замку рыскает некое чудовище, и привлёк специальных людей. Думаю, вы как маг не будете шокированы, если я упомяну демонологов. Поиски дали неожиданный даже для них результат. Следы демонов. Кажется, они назвали их венаторами.

— Полагаете, что в стенах города существует демонический культ?

— Разумеется. Если начистоту, то в каком городе их нет? — Улыбнулся Раухель. — Нет. Дело вовсе не в этом. Мне заявили, что это крайне специфическая порода демонов. Они выслеживают магов. И появились они вскоре после того, как в замок прибыли вы. Удивительно, не правда ли?

— Я понимаю, к чему вы клоните.

— Тогда вы должны понимать, что я не могу позволить этой информации распространиться. Что неизбежно произойдёт, если нападения будут продолжаться. А они продолжаются. И, уж извините за прямоту, но я предпочёл бы дать демонам то, что они ищут, чем продолжать терять людей. — Глава тайной службы встал и направился к выходу.

— Послушайте, господин Раухель. — Остановил его маг. — Возможно, это прозвучит глупо, но есть ли в замке другие огненные маги? Мне кажется, что эти твари могут охотиться именно на огненных магов.

— Что ж, в таком случае с вашим отъездом они исчезнут. Вы единственный огненный маг в замке. Лорд Рейнар не жалует магов, поэтому они не частые гости в Дракентале. Последний посетивший город волшебник и вовсе оказался участником заговора.

— Вы о том заговоре, что оборвал жизнь прежнему лорду Рейнару?

— Именно.

— Кем же он был, тот волшебник?

— Рыжий мальчишка. Недоучка, вышебленный из Академии, но каким-то образом сохранивший силу повелевать огнём. Полагаю, ваш способ лишения магии несовершенен, мой дорогой маг.

Маркуса словно поразило молнией. В голове зашумело. Каждый волосок на теле встал дыбом. Он терялся в догадках и не знал, что сказать.

— Как его звали? Куда он направился?

— А вы можете его знать? — Заинтересованно спросил Раухель.

— Возможно.

— По нашим сведениям он со спутниками отправился в сторону Энгатара. Его имя Игнат.

Сердце мага забилось сильнее. На лбу выступила испарина.

— Благодарю. Помнится, был у нас такой ученик, но то было давно. Ох и намучились мы с ним…

Когда Раухель ушёл, Маркус не мог найти себе места. Словно ищейка, вышедшая на след лисы, он чувствовал, как близко находится к своей цели. Теперь ему не терпелось поскорее закончить работу, вызволить Тиберия из темницы и отправиться в Энгатар.