Глава 21. Эндрю-второй собирается на курорт

В кабинете Эндрю Мак-Кина, одного из самых богатых и влиятельных людей Альфавеги, царил полумрак. Небольшой стол с полупрозрачным монитором и несколько кресел у стола составляли всю обстановку кабинета. Еще были два больших экрана на стене. На них непрерывно мелькали, сменяя друг друга графики, таблицы, диаграммы. Для непосвященного человека они были просто цветные картинки; для Мак-Кина и ему подобных – новости с бирж и торговых площадок, средство зарабатывания новых и новых миллионов галактов.

Хозяин кабинета вел переговоры по видеофону с очередным деловым партнером, когда дверь кабинета отворилась. Вошел Эндрю-второй. За ним – верный телохранитель Крис. Он скорее по привычке окинул взглядом кабинет. Убедившись, что опасности для подопечного нет, остался стоять на страже у двери. Эндрю-второй уселся напротив отца.

– Здравствуй, папа. Мне надо с тобой поговорить.

Мак-Кин улыбнулся и сказал своему собеседнику:

– О кей, мистер Гольдман. Закончим разговор позже. У меня сейчас более важное дело.

Он отключил связь и посмотрел на Эндрю-второго:

– Здравствуй, сын. Если надо, давай поговорим.

Прошло всего несколько дней после происшествия с «Фиолетовым тигром», а Эндрю-младшего было не узнать. Получив основательную взбучку в первый день, на второй он отправился в обычную альфавеговскую школу. Занятия, общение в школе поразили его в самое сердце. Мало того, что его доброжелательно приняли другие ученики, чего он никак не ожидал. Он обзавелся друзьями! Друзьями-ровесниками, которых у него никогда в жизни не было. А когда за ним после уроков прилетел сам отец, он почувствовал себя самым счастливым ребенком в Галактике. Всю дорогу до замка они проболтали, что называется, по душам. Потом пообедали вместе. Этого тоже не было так много лет, что Эндрю не мог и вспомнить последней совместной трапезы. А, может, такого никогда и не было. Правда, зайдя вечером пожелать «сладких снов», отец сказал, что не сможет уделять ему столько внимания каждый день. Но это уже ничего не значило! Каменное сердечко маленького эгоиста вновь начало стучать как живое. В него возвращались данные при рождении доброта и любовь.

Последних пару дней одна мысль не давала покоя Эндрю-второму. И он решил поделиться с отцом.

– Папа, помнишь катер и ребят? Тех, что спасли меня и Криса?

– Конечно. Матвей, Николай, Джессика. Хорошие ребята. Умные, честные, самостоятельные. А катер, по-моему, «Быстроход».

Эндрю-второй вздохнул:

– Я себя так плохо вел. И, получается, обидел их. Я должен попросить прощения.

Мак-Кин улыбнулся и ласково посмотрел на сына:

– Эндрю, они сейчас далеко, на Новом Артеке. А прощения за тебя я уже попросил.

– Но это неправильно! Папа, ты в турболете мне говорил, что Мак-Кины всегда сами отвечают за свои поступки и исправляют свои ошибки!

Миллиардер Мак-Кин откинулся в кресле и рассмеялся:

– Эндрю, маленький хитрец! Ты хочешь на Новый Артек?

– Да, – ответил сын, смело глядя отцу в глаза, – тем более, что они меня приглашали.

– Но ты ведь отказался.

– Папа! – с обидой в голосе воскликнул Эндрю-второй.

– Прости, сын.

Отец замолчал, застучал пальцами по крышке стола. Наконец с сомнением в голосе произнес:

– Ну, не знаю. Там какие-то проблемы, лайнеры не летают. Я не могу пока отпустить тебя без охраны. А Крису, сам знаешь, на детский курорт нельзя. Давай позже, а?

– Нет, – в голосе сына прозвучали твердые отцовские нотки, – я все придумал.

– Да? – Мак-Кин уважительно посмотрел на него. – Что ж, давай, выкладывай.

– «Фиолетового тигра» починили, так?

– Так. И он в полном распоряжении у тебя и твоих друзей. Разумном распоряжении.

– У Сашки Петухова из нашего класса старший брат приехал на каникулы. С другом. У них каникулы раньше, потому, что учатся они в… в….

– Не тяни, – Мак-Кин так расхохотался, что даже Крис улыбнулся.

– В колледже профессиональных охранников, последний курс – выпалил Эндрю-второй.

– Твои коллеги, Крис?

Охранник, продолжая улыбаться во весь рот, кивнул. Мак-Кин сделав серьезное лицо, протянул:

– Ну, не знаю… Надо бы посмотреть на этих ребят.

– Нет ничего проще! – радостно воскликнул сын, – Крис!

Охранник открыл дверь и впустил двух рослых плечистых ребят в точно таких же, как у него, костюмах. Вошедшие застыли рядом с Крисом, сложив, как и он, руки на животе.

– Все, сдаюсь, – поднял руки вверх Мак-Кин, – Ты полетишь на Новый Артек. Просить прощения и учиться. Со школой я договорюсь. А ребят переоденьте в нормальную детскую одежду.

А в это время Матвей, после минутного замешательства, занялся поиском посадочного модуля. Первым делом отправился к все так же носившимся по скверу хоккеистам. Поймал мяч и передал его Анне. Та спрятала мяч за спину. На возмущение игроков Матвей заявил:

– Пару вопросов и продолжите играть.

– Валяй.

– Кто видел, куда подевался мой посадочный модуль? Он вон там стоял, – Матвей указал па пустую площадку.

– Да мальчик какой-то пришел, снял поле и улетел, – ответила рыжеволосая. – Странный мальчик.

– Почему странный.

– Не знаю. Так показалось. Мяч отдайте. Может, три на три сыграем?

– Не сейчас.

Услышав о пропаже, полковник Штраус помрачнел:

– Ты что, забыл включить защитное поле? Угон посадочного модуля, это же ЧП!

– Поле я включил. Но его какой-то паренек снял и улетел. У меня свидетели есть. – Матвею хотелось плакать от досады.

– Час от часу не легче, – воскликнул полковник, – у какого-то ребенка есть коды доступа к защитным полям! Слушай меня внимательно, Матвей…

Электромоб с максимальной скоростью несся по улице городка. Его пассажиры молчали, думая каждый о своем. Анна и Рикки иногда сочувственно поглядывали на Матвея. После нагоняя из Центра Управления на него было страшно смотреть. На бледном лице сверкали темно-карие глаза. В них читалось одно-единственное слово: «время!». Время для всей команды решало все. Оно же и таяло, как кубик льда на теплой ладошке.

Первая остановка: медицинский центр. Здесь Матвей высадил Анну и Рикки. Объяснил им, как найти Джесс и Кольку. Прошел медосмотр и сдал анализы – неизвестно, когда он сможет вернуться в городок. Забрал у друзей ДРИПа; мало ли какие опасности поджидают на орбите.

Вторая остановка: космолифт. На нем вверх, в космопорт. Как же медленно тащится это «чудо техники», еле ползет. Тот, кто его изобрел, забыл придумать еще и ускоритель для платформы.

Орбитальный космопорт. Все такой же пустынный, как и утром. Бегом в диспетчерскую, это конечная остановка. Кажется, он успел. Все пассажирские лайнеры и «Быстроход-12» на своих местах. Пять минут назад стартовал очередной грузовик. Но на грузовиках не бывает посадочных модулей.

– Так, это должно быть где-то здесь, – приговаривал Матвей, изучая команды пульта управления стыковочными узлами. Наконец он нашел, что искал. Легкое касание синего квадратика на сенсорном экране. Квадратик стал красным. Теперь ни один посадочный модуль не мог состыковаться ни с одним кораблем в космопорту. И покинуть свой корабль тоже не мог.

Отдышавшись и успокоившись, Матвей вошел в систему управления спутниками. На экране сменяли друг друга описания и объемные изображения. Увлекшись красотой и совершенством этих маленьких космических работяг, Матвей едва не пропусти нужный. Вот они, разведчики и картографы поверхности. Очередное касание пальцем экрана – и дюжина спутников веером рассыпалась вокруг космопорта, закружила по орбите.

А Матвею вспомнились слова полковника на прощание:

– Модуль – не иголка. Если он еще на планете, спутники его обязательно найдут. А заодно и «метеостанцию» твою исследуют. Которой нет ни на одной карте и ни в одном справочнике.

 

Глава 22. Очередь на медосмотр

Очередное утро на Новом Артеке было, как обычно, солнечным и теплым. После ночной грозы воздух наполнен влагой и свежестью. На пальмовых листьях-лапах подсыхали последние дождевые капли. В небе от морского горизонта до горных вершин раскинулась размашистая, как Млечный путь, радуга. Сверкая и переливаясь, она словно приглашала забросить все дела и прокатиться по ее широкой дуге.

Но едва наступило объявленное вчера время, как к медицинскому центру потянулись первые желающие пройти медосмотр. Их становилось все больше и больше, так что через час образовалась даже небольшая очередь. Как и говорили Вероника Ковальская, а за ней и Анна, все спешили поскорее пройти неприятную, но обязательную процедуру. Потратить несколько минут и вновь вернутся к своим забавам и играм, которые почему-то продолжали называть «отдыхом».

В очереди тихо переговаривались:

– Удумали! Ни с того, ни с сего – медосмотр!

– Да ладно, раз надо, значит надо.

– Ага, им лишь бы от дел оторвать.

– Только о себе думают. Поразвлечься так решили.

Здесь же, у входа в медицинский центр, находился Рикки. Он незаметно для окружающих следил за порядком и направлял разговоры в нужное русло.

– Подумаешь, пять минут, и – свободен. Апчхи. Или кто-то, как маленький, боится? Апчхи.

– Сам не струсь, чихун. Ты-то точно медосмотр не пройдешь.

– Что они там так долго. Я уже есть хочу.

– А ты сбегай за пирожком. Уступи не голодным свое место.

Первых прошедших медосмотр встретили градом вопросов:

– Ну как, не больно?

– Раздеваться надо?

– А медсестра симпатичная? Или, как обычно, страшная?

– А если в обморок упасть, поможет?

На последний вопрос один из братьев Койпишей, только что вышедших из медцентра, посоветовал:

– Лучше пукнуть попробуй.

Небольшое, с желто-синими пластиковыми стенами, здание медцентра стояло особняком от других построек городка. Издали оно казалось невзрачным «кубиком», случайно заброшенным к самому подножию горы. Внутри же все блистало идеальной, режущей с непривычки глаза, белизной. Тихое жужжание медицинских роботов и приборов, мягкий пол, поглощающий звуки шагов, строгие прямые линии интерьера. Все это вынуждало подчиниться неизбежности, смириться с тем, что какие-то устройства познают твой организм. А еще заставляло говорить шепотом, а про себя думать: «Скорее бы все закончилось».

Хотя само обследование занимало всего минуты три, не больше. Заходишь в одну из камер, которых в медцентре пять. Камера мгновенно наполняется специальным газом. Газ надо поглубже вдохнуть, набрать полные легкие. Включаются инфракрасные сканеры. Тончайшие игольчатые манипуляторы выстреливают из своих гнезд. Еще несколько секунд, и все, осмотр закончен. Газ улетучивается. Дверь камеры открывается, она готова к приему следующего пациента.

На входе в медицинский центр ребят встречала Анна в белом халате, колпаке и с повязкой на лице. Сканировала глазные зрачки, отмечая в базе данных вошедших. Распределяла «отмеченных» по камерам. Делала отметку о прохождении медосмотра. Приглашала новую пятерку из очереди. Обычная рутинная работа медсестры.

В отдельном закрытом кабинете медцентра за терминалом подпространственной связи работала Джесс. Тоже в белом халате, в сдвинутой слегка набок симпатичной белой с синей полосой пилотке, она сонно сортировала результаты осмотра и отправляла их на родные планеты детей и в медицинское управление Службы Спасения Миров. Больше всего Джесс хотелось бросить это, как она думала, бессмысленное занятие и отправиться в свое бунгало. Завалиться в постель и проспать до вечера. Потом поужинать и снова спать. Перед глазами, словно наяву, проплывали прохладная простынь в синий горошек, мягкая подушка. Но что-то еще удерживало Джесс. Это что-то боролось с зевотой, не давало глазам окончательно закрыться.

И все-таки зря она проснулась в такую рань. Как будто без нее нельзя обойтись. Анна с Рикки одни прекрасно справились бы. А она еще и Кольку растормошила. Тот долго брыкался, отнекивался:

– Отстань, у меня важное задание… Мне надо в учебные корпуса… Матвей поручил… Трудолюбивых там искать… Через пару часиков.

Все это он говорил, непрерывно зевая. А когда Джесс отобрала у него подушку и одеяло, сел на кровати и сказал:

– Ладно, уговорила, идем. Только по быстрому, мне еще в учебный корпус надо. А то вчера, если помнишь, ни одного чихающего я так и не отловил.

– А ты, наивный думал, что они на стадионе кучкуются?

– Нет.

– Тогда может, объяснишь, почему ты там пробегал все время, а не в учебных корпусах?

Колька многозначительно поднял палец вверх:

– Объясню. Я действовал методом исключения.

– То есть? – не поняла Джесс.

– Я исключил стадион из мест, где в урочное время можно найти чихающих.

Они вытолкали из бунгало не реагировавшего на уговоры Марьяна. Тот спозаранку уже читал очередной толстый фолиант. Пришлось вести книголюба под руки, чтобы тот по дороге не споткнулся и не расквасил себе нос. Когда Джесс в сердцах спросила:

– Когда же ты все эти книжки перечитаешь?

Марьян с гордостью ответил, перелистывая на ходу страницу:

– А я их уже все перечитал. По три раза. Жаль, что так мало с собой привез.

После осмотра Колька отправился с Марьяном домой. Прилечь на часок перед тяжелой работой. Да так и проспал до вечера.

Местное светило поднималось все выше и выше, подбираясь к зениту. А голова Джесс склонялась все ниже. И, в конце концов, устроилась на терминале. Пилотка свалилась с головы и бесшумно шлепнулась на пол.

По экрану монитора с разных планет побежали недоуменные запросы одинакового содержания: «Почему перестали поступать данные медицинского осмотра наших детей?».

Вечером, уставшие и измотанные, Анна и Рикки зашли к Джесс. Та все так же мирно посапывала, приклеившись щекой к терминалу. Анна покачала головой и легонько толкнула Джесс в плечо.

– А, что? – встрепенулась та.

– Ничего, конец рабочего дня. Почти восемьсот человек проверили.

– Да? Ой, а я все проспала. Всего двести отправила, – расстроилась Джесс, – Может, завтра наверстаю?

– Нет, давай сегодня. Мы тебе поможем.

– Точно, – поддержал Анну Рикки, – нельзя оставлять на завтра то, что необходимо сделать сегодня.

– Правда, мы не знакомы с этой системой связи, – сказала Анна, – придется тебе нас научить.

Джесс зевнула и нехотя ответила:

– А вам и не надо учиться. Займитесь сортировкой. А я буду отправлять.

А сама подумала: «Свалились трудоголики на мою голову».

 

Глава 23. Найденная пропажа

В ожидании известий от друзей и результатов спутникового поиска Матвей коротал время в диспетчерской космопорта.

Ночь он провел в «Быстроходе». Там же, в кают-компании, позавтракал в одиночестве. Превосходно приготовленные кок-поваром жульен и сырные гренки он проглотил одним махом, даже не почувствовав вкуса. Если бы не вчерашнее исчезновение посадочного модуля, он, несомненное отдал бы должное мастерству кулинарного автомата. А так… когда нет аппетита, не еда, а просто технологический процесс поглощения пищи. Ставший за неделю полета почти родным, «Быстроход» навевал грустные мысли. О том, что завершение миссии не за горами. И о том, что протекает она не так, как предполагалось. Спокойный и рассудительный, всегда уверенный в своих силах и знаниях, сейчас Матвей начал сомневаться. Ведь они так и не установили причину изменений в поведении детей на Новом Артеке. А если ситуация еще ухудшиться, без взрослых, «настоящих» спасателей не обойтись. При этой мысли Матвей вздохнул. Получается, что они с Колькой спасатели «ненастоящие». Джесс не в счет, она не спасатель. Ее епархия – психология, изучение и помощь человеческой душе. Матвей вспомнил друзей: как они там? Неужели тоже окончательно превратились в лодырей? А как же медосмотр? Он должен был давно начаться и сейчас идти полным ходом. Это их последний шанс самим разобраться с изменением в поведении ребят на планете. Не получится – прилетит элитная бригада с кучей других специалистов. Тогда их команда превратится в группу обычных подростков, прокатившихся до Нового Артека для отдыха на курорте.

Матвей встряхнул головой, отгоняя прочь тоскливые мысли. Не поддаваться депрессии, иначе превратишься в одного из «новоартековцев». Хорошо хоть чихать пореже стал, а так совсем было бы невмоготу.

Он наклонился к ДРИПу, единственному в космопорту, кто реагировал на его существование. Единственному, с кем можно было пообщаться. Погладил полированную поверхность корпуса робота:

– Ну что, дружище, займемся делом? Ты-то, я знаю, никогда не подведешь.

Робот в ответ поморгал зелеными индикаторами.

Перед тем, как отправиться в диспетчерскую, Матвей еще раз обошел «Быстроход». Кают-компания. Здесь они подтрунивали над Джессикой и ее очередным блюдом по «бабушкину рецепту». Хотя это всегда было вкусно. Тренажерный зал. Не раз и не два он был свидетелем их соперничества на велотропе или грузометре. А это служебный отсек. Именно отсюда активированный Матвеем ДРИП помчался усмирять скверного мальчишку Эндрю Мак-Кина-второго и его телохранителя Криса. Интересно, первый Эндрю занялся воспитанием сына, или руки так и не дошли?

Матвей еще раз на всякий случай в сопровождении ДРИПа обошел помещения космопорта. Никого. Уже это хороший признак. Теперь можно и в диспетчерскую… и ждать. Сейчас от него мало что зависело.

В полдень электронный мозг, как частенько называли систему управления, заставил Матвея подпрыгнуть от радости. Есть! Спутники нашли-таки его посадочный модуль. Сгорая от нетерпения, Матвей увеличивал изображение. Картинка на экране поначалу выглядела как рельефная карта поверхности. Поверхность приближалась, пока не стали отчетливо видны контуры модуля рядом с… таинственным сооружением, принятым им за метеостанцию. Но если серебристый купол был виден довольно отчетливо, то посадочный модуль едва просматривался. Проверив данные со спутников, Матвей понял причину. Модуль смогли обнаружить только ультразвуковые сканеры разведчиков. Картографы на этом месте видели сине-зеленую траву. Такую же, как и на раскинувшимся от леса до реки лугу. Матвей максимально увеличил изображение в видимом спектре. Безрезультатно, лишь кучерявый растительный ковер и никаких признаков космического аппарата.

«Даже замаскировать успел, – уважительно подумал Матвей о неведомом воришке. – На обычное хулиганство это не похоже. Угнавший модуль ради забавы не стал бы так тщательно его прятать. Значит, намерения у него очень серьезные. Без совета полковника мне не обойтись».

Но Центр Управления опередил Матвея.

Вместо полковника Штрауса с экрана коммуникатора приветливо улыбалась молодая симпатичная женщина. Длинные белые волосы рассыпаны по плечам, почти скрывая ярко-бордовую блузку. Во внимательных серо-синих глазах играет озорная искорка.

– Здравствуй, Матвей.

– Здравствуйте.

– Я – Вероника Ковальская, директор Средней Школы Психологии. Как там моя любимая ученица, Джессика Лоу?

– Нормально, – Матвей почувствовал, что краснеет и отвел глаза. – А где полковник?

– Сейчас подойдет, – сказала Вероника. – Матвей, ответь мне на один вопрос. Только честно.

– Да… Апчхи!

– Будь здоров. Ты и прилетевшие с тобой почувствовали изменения в своем поведении, состоянии, взглядах на жизнь?

– Спасибо. Вы хотите нас отозвать? Мы не справились? – совсем тихо спросил Матвей.

Вероника снова улыбнулась. Она была сама доброжелательность.

– Юноша, не надо отвечать вопросом на вопрос. Это некрасиво.

– Извините. У меня появилось чихание. Но организм, все анализы в норме. Наверное, аллергия на какой-то планетный запах или аромат.

– А Николай и Джессика? Они тоже чихают?

– Нет. Они… – Матвей замялся, а затем решился, – они становятся похожи на других ребят. Готовы заниматься чем угодно – спать, загорать, играть, развлекаться. Но не выполнять приказы полковника Штрауса.

В это время за спиной Вероники появился полковник. Он слышал последнюю фразу Матвея.

– Так-так. Как мы и предполагали. – Штраус и Ковальская многозначительно переглянулись.

От беспокойства сердце Матвея бешено заколотилось, словно прыгающий по столу мячик для пинг-понга. Что предполагали в Центре Управления? Почему Вероника спрашивала об их самочувствии? Могут ли Колька и Джесс в таком состоянии продолжать выполнение заданий? Но вместо того, чтобы задать эти вопросы, он взволнованно сказал:

– Я хотел бы доложить полковнику о посадочном модуле.

– Всенепременно, – Штраус уселся рядом с Вероникой, – но вначале послушай нас. Думаю, что ситуация на Новом Артеке наконец-то стала проясняться.

Полковник сделал паузу, давая время Матвею успокоиться и собраться. И продолжил:

– Как ты знаешь, сегодня утром на планете начался медосмотр. Правда, вы смогли организовать его пока только в одном медицинском центре. Но, учитывая реальную ситуацию, даже это – хороший результат. Спасибо, ребята.

Матвей хотел ответить, но полковник жестом попросил не перебивать его.

– В Центр Управления и на планеты стали поступать данные. Лучшие специалисты, медики и биологи, принялись за их обработку. Правда, через два часа связь с медцентром прервалась, но это уже другой вопрос. Главное, мы установили причину эпидемии на Новом Артеке…

– Эпидемии? – от этого резкого слова Матвей вздрогнул.

– Именно эпидемии, подтвердила Вероника. – Ты ведь знаешь об особенности Нового Артека, о «вирусе радости и доброты», или «virus good joy» по-научному?

– Конечно, – подтвердил Матвей, – из-за этой особенности и курорт построен именно на этой планете.

– Так вот, почти во всех из двух сотен анализов обнаружен измененный «virus good joy». Вирус каким-то образом мутировал. Как вирус гриппа в древние времена.

– И из-за этой мутации все и началось, – продолжил полковник. – День-два организм еще сопротивляется, а потом сдается. Причем для самого человека все происходит совершенно незаметно, как и в случае с «virus good joy». Вот почему уважаемая Вероника расспрашивала тебя о самочувствии.

– Так что теперь, без эвакуации не обойтись?

– Это только один из возможных вариантов развития событий, – загадочно улыбнулся полковник, – Я ведь не зря сказал «почти во всех анализах». У тебя, Анны Котовой, Рикки Вилла и еще двоих вирус остался прежним, не измененным. Вот вам и причина чихания-аллергии.

– Значит, в атмосфере Нового Артека соседствуют два вируса, старый и новый? – спросил Матвей.

– А вот это и нужно выяснить в первую очередь, – одобрительно кивнул, радуясь сообразительности Матвея, полковник. – Запускай спутники анализаторы атмосферы. К вечеру мы должны иметь результат. Соотношение нормального и мутировавшего вирусов, распределение по регионам и тому подобное. Кроме того, никто не отменял задание по отправке лайнеров на Гринтерру и Альфавегу. Нужно вывозить детей. Особенно учитывая то, что вирус неустойчив и может существовать только на родной планете. Специалисты считают, что уже в космопорту Нового Артека ребята начнут поправляться. И не нужно придумывать никаких причин для объяснений с улетающими. Они действительно больны. С Гринтерры и Альфавеги уже стартовали лайнеры с «нормальными экипажами». В том числе и для лайнеров других планет. Доверять управление космическими кораблями «отдыхающим практикантам» мы теперь не можем. На лайнерах летят и несколько смен диспетчеров. Они наладят нормальную работу космопорта. Все прилетающие получили строгий приказ: ни в коем случае не посещать планету.

– Я вас понял, – сказал Матвей, – запускаю спутники, жду результатов. Апчхи!

Вероника и Штраус улыбнулись.

– Будь здоров. Хотя твое чихание как раз и есть признак здоровья, – сказал полковник. – Результатов ждать нет необходимости. Настрой передачу данных со спутников сразу в Центр Управления. А сам отправляйся на планету. Организуй отправку первых двух лайнеров. Ищи чихающих – они тебе помогут… А теперь расскажи о посадочном модуле.

Матвей отрапортовал о найденной пропаже, замаскированной у загадочного купола. Полковник надолго задумался. Случай с угоном, каким бы неприятным он не был, отвлекал силы его команды. Но и оставить модуль в руках неизвестных полковник не мог позволить. Наконец он прервал молчание:

– Очень похоже, что некоторые из пораженных новым вирусом детей таким образом развлекаются. Готовятся к орбитальным прогулкам. Наверняка среди них есть астронавигаторы. Или часть лоботрясов решила организовать что-то типа детской республики со своим космическим флотом. К сожалению, слетать к куполу вам не удастся. Посадочные модули лайнеров слишком большие и садятся только на подготовленные площадки.

– Что же делать?

– Возвращайся на планету, отправляй лайнеры. А мы подумаем об организации экспедиции в горы.

 

Глава 24. «Нам нужен план»

Джон Болтон и Эдик Залесский прошли медосмотр одними из последних. Проведя день в обычных развлечениях – купание и футбол, спохватились только к вечеру. Попытки прорваться в медцентр без очереди со ссылкой на стынущий ужин и ожидающих в столовой подруг ни к чему не привели. Плотный коренастый парень без церемоний указал им на место в конце очереди. Этому смуглому, с иссиня-черными волосами и орлиным носом подчинялись все ожидавшие. За образцово организованный порядок к нему уважительно обращались «Рикки Вилла». Особенно довольны были младшие, восьми-девятилетки, единственные, которых Рикки пропускал целыми пятерками без очереди.

После медосмотра, уже в сумерках, Джон и Эдик возвращались в свое бунгало. Темно-синее небо над городком густело, превращаясь в застывшее ночное желе. Лишь на западе день пытался зацепиться за линию горизонта трепещущими ярко-красными полосами. А со стороны гор гулкими ударами сообщала о своем приближении гроза. Эдик подбрасывал в руке найденный у медцентра круглый камешек, черный с золотистыми прожилками. Джон, о чем-то мечтая, просто разглядывал первые звезды, скромно выглядывавшие из своих вечерних укрытий.

– Как ты думаешь, – прервал молчание Эдик, – зачем они все это затеяли?

– Что это? – недовольно буркнул Джон. Он все никак не мог успокоиться после стычки с Рикки. Подумаешь, дежурный выискался! Лучше бы, как все, на пляже загорал.

– Медосмотр затеяли. Здесь какой-то подвох.

– Какой еще подвох? Проверили здоровье. Все в порядке, продолжаем наслаждаться жизнью.

– А если не в порядке? – остановился Эдик.

– То есть? – не понял Джон.

– Если тебе скажут, что ты больной? Вот, посмотри, камень. Красивый, блестящий. Ниточки золотые на поверхности. А внутри? Ты знаешь, что внутри? Может, он зеленый?

– И что? К чему ты ведешь?

– Ни к чему. Только всех, не прошедших медосмотр, и тех, у кого найдут проблемы со здоровьем, отправят домой. И конец наслаждению жизнью.

– Но мы-то здоровы, – в подтверждение этих слов Джон подпрыгнул два раза, потом напряг бицепсы.

– А кто тебя спрашивать будет, – парировал Эдик. – Скажут утром, собирай вещички…

– А я не хочу.

– Я тоже… Хоть ты в северную тундру, к бизончикам подавайся. Или в горы уходи. Как представлю свою школу, каждый день уроки, подъем по расписанию, домашние задания…

– Бр-р-р… – замотал головой Джон, – я с тобой. В горы.

– Рано еще, – рассмеялся Эдик. Но вот…

Он задумался. Потом посмотрел на камешек и спрятал в карман.

– Но вот некоторые, мне кажется, уже сообразили, что к чему. Наши новые друзья. Джессика. Ее целый день не было видно, будто сквозь землю провалилась. Может, она первая почуяла неладное с этим медосмотром и потихоньку смылась из городка.

– А Матвей? – поддержал его Джон, – пролетел вчера, как метеор. И исчез со своим десятиногим крабом. Хотел бы я знать, куда он подевался. Спрятался, как камешек в карман?

Будто услышав их, из-за поворота, ведшего к космолифту, выскочил ДРИП. За ним, сверкая габаритными огнями, показался электромоб. Он едва не проскочил мимо Джона и Эдика, но вдруг резко затормозил. Из кабины на залитую светом ночных фонарей дорогу выпрыгнул Матвей.

– Привет, – пожал он руки застывшим с открытыми ртами друзьям-футболистам, – медосмотр прошли?

– Да, – едва выдавил из себя Эдик.

– Молодцы! – похвалил их Матвей. – Вы из медцентра?

– Да.

– Джесс и Анна еще там?

– Не знаем. Анну видели, а где Джесс… А что случилось?

– Ничего. Все в порядке.

Электромоб уехал. Болтон и Залесский еще долго стояли посередине улицы. Пока Эдик не произнес:

– А внутри он, может быть, зеленый.

На следующее утро пришло сообщение – прибыл первый лайнер с Гринтерры. Все собрались в бунгало Джесс. Работы предстояло много, и нужно было распределить обязанности. Как сказал Матвей: «Нам нужен план».

Зевающий голодный Колька честно признался:

– Я один с обходом учебных корпусов не справлюсь. Скорее всего, я туда совсем не попаду. После завтрака захочется искупаться, потом поспать не мешало бы.

Он зевнул и потянулся. Матвей вздохнул, глядя на разленившегося друга:

– Поиском чихающих учеников мы займемся вдвоем. Пока у нас есть только Анна и Рикки, мы не сможем открыть другие медицинские центры. Джесс… Даже не знаю…

Джессика, сидя на кровати, разглядывала себя в маленькое зеркальце. Нашла на лбу, у самых корней волос, микроскопический прыщик и сосредоточенно выдавливала его. Услышав свое имя, Джесс прервала увлекательное занятие:

– Я вчера так устала. Сегодня хочу отдохнуть. Дайте мне выходной. Ну, пожалуйста.

– Будешь отсыпаться? Как вчера в медцентре? – иронично спросил Рикки.

– Нет, – обижено надула губы Джесс, – пойду на пляж. Позагораю. Да и девчонок, Таньку и Мелинду давно не видела. Поболтать, посплетничать охота.

– Хорошо, – согласился Матвей, – отдыхай. Тем более что в таком состоянии толку от тебя в медцентре будет мало.

На этот раз Джесс не обиделась, а сказала «Спасибо!». Матвей продолжил:

– Если нам с Колькой повезет, к полудню найдем помощников для Рикки.

– И Анны, – добавил Рикки.

– Нет, – вступила в разговор молчавшая до этого Анна. – Придется тебе одному управляться и с очередью, и с камерами. Рассортировать и переслать результаты осмотра и вечером можно. А для меня, как я понимаю, будет другое задание.

– Угадала, – улыбнулся Матвей, – тебе необходимо разыскать своих земляков с Гринтерры. Даже не прошедших медосмотр. Их ждет лайнер и дорога домой. А тебе в помощь, Рикки, я бы отрядил ДРИПа. Но он не будет выполнять твоих команд. Извини, но робот так запрограммирован.

– Но как убедить ребят, что именно им необходимо лететь? – с сомнением покачал головой Рикки.

– Пока не знаю, – ответил Матвей. И твердо добавил: – но улететь они должны сегодня.

Наступило долгое молчание. Наконец Анна произнесла:

– Я знаю очень многих ребят с моей планеты. Мы вместе летели на Новый Артек. Здесь поддерживали дружеские отношения. Я буду говорить им правду. Но попрошу считать это секретом. А еще… Я сагитирую их личным примером. Вернусь вместе со всеми на Гринтерру.

Матвей уважительно посмотрел на нее и сказал:

– Мы отпустим тебя, только если к нам присоединятся новые здоровые чихающие. Согласна?

– Да.

– Ну и отлично. Идем завтракать, а после – за работу.

Странно и непривычно было идти по пустым безмолвным коридорам учебного корпуса. Обычно в это время от наполнен гулом детских голосов, топотом ног спешащих куда-то учеников. Или наоборот, приглушенными звуками, доносящимися из-за каждой двери. По этим звукам можно безошибочно угадать: слышны стихи – в этом классе урок литературы. В соседнем кто-то доказывает учебному роботу теорему Ферма. Все ясно, математика. А в конце коридора хочется самому пуститься в пляс, услышав залихватскую музыку. За этой дверью проходит урок народного танца.

Сам запах коридора разбудил в Матвее ностальгические воспоминания. Словно живые, в сознании всплыли родная Академия, друзья однокашники, строгие, но справедливые преподаватели.

– Колька, а помнишь свою любимую «Геометрию пространств»? – подначил он друга. – Слабо сейчас усесться за парту да контрольную решить?

– Ничего не слабо, хоть сто штук, – беспечно ответил Колька, – только ведь ты один, без меня, Новый Артек не спасешь.

– Хитрюга, нашел отговорку. Лишь бы не учиться.

Одна из дверей отворилась. Из класса вышли три девочки. За ними, размахивая свернутым планшетом, словно саблей, выскочил вихрастый конопатый девятилетка. Догоняя троицу, он возбужденно кричал:

– Ух, ты здорово, закон Ома! А теперь айда на литературу, Мопассана читать.

Девочки прыснули со смеха. Одна из них наградила егозу легким подзатыльником:

– Рано тебе еще Мопассана. Топай на ИЗО, бабочек рисовать. Апчхи!

Матвей толкнул Кольку локтем и прошептал:

– Они-то мам и нужны.

И громко чихнул.

Четверка учеников обернулась в их сторону. Та же девочка сказала:

– А вот еще двое. Присоединяйтесь к нам.

– Вообще-то мы по другому поводу, – замялся Колька.

– Нам нужна ваша помощь, – добавил Матвей.

Он рассказал ребятам о том, почему те чихают, но учатся. Почему остальные и не чихают, и не учатся. О медосмотре и отправке на свои планеты. О том, что используя один медцентр для нескольких сотен тысяч детей, понадобится лет десять, чтобы провести медосмотр для всех.

– Да мы же состаримся, – присвистнул конопатый, услышав про десять лет.

– Вот почему нам нужна помощь всех, чей организм не поддался мутировавшему вирусу. Всех, кто продолжает учиться, дежурить, а не устроил себе бесконечные каникулы, – закончил Матвей.

Ребята сразу согласились Единственное условие – помогать они будут после уроков.

– Наконец-то займемся чем-то стоящим, – сказала одна из девочек. – А то дежурства наши никому не нужны. Хотя я честно, по графику, каждые вторник и четверг борюсь с бардаком в столовой…

Конопатый перебил ее речь:

– Может, хватит говорить? Пора на уроки. А потом вперед, спасать планету. Ну, вирус каникул, держись!

И скрылся за дверью с табличкой «Изобразительная студия».

«А что, неплохое название для этой заразы. «Вирус каникул», или «virus holidays», – подумал Матвей. Он был доволен новыми знакомыми и их обещанием помочь.

– Встретимся в полдень в столовой, – крикнул он вслед спешащим на литературу ученицам.

– А мы куда сейчас? На пляж? – с надеждой в голосе заканючил Колька.

– Николай Сидоренко, вы спасатель или кто! – едва сдерживаясь от смеха, строго ответил Матвей. – Для вас отдых отменяется. Шагом марш в следующий учебный корпус!

– Эх, угораздило меня, – с тоской в голосе пролепетал Колька, – все люди как люди…

– Разговорчики, курсант!

От тяжкого вздоха Кольки по длинному коридору пронесся легкий сквозняк. Так, по крайней мере, показалось Матвею.

 

Глава 25. Лайнеры прилетают и улетают

После обеда, как обычно питательного, но однообразного, ребята прощались с Анной. Присев на лавочку в скверике у столовой, они вполголоса переговаривались. Кроме Анны были Матвей, Колька, Рикки. Неподалеку застыл, поигрывая зелеными и желтыми огоньками, ДРИП. Не было только Джесс. Она так и не соизволила прервать на обед свои солнечные и морские ванны и покинуть пляж.

– Увидимся ли когда-нибудь, не знаю, – грустно сказала Анна.

– Обязательно встретимся! – заверил Колька. – А до встречи созваниваться будем. Номерами все обменялись? Только не забывайте при вызове набирать межпланетный код.

Все помолчали. Всего два дня прошло со времени знакомства, а казалось, что много-много лет. Такой крепкой становиться дружба, когда друзья заняты общим делом.

– А у меня идея! – воскликнул Матвей. – Ребята, поступайте к нам, в Академию Юных Спасателей. У вас получится, ручаюсь.

Анна отрицательно помотала головой:

– Нет, спасибо. Я хочу быть врачом. И стану им.

– А ты, Рикки?

– Я буду дипломированным ученым-физиком. И проведу жизнь за научными экспериментами в летающей лаборатории.

– Всю жизнь? – удивился Колька.

– Так говорится. На самом деле ученые такие же обычные люди, как все, – разъяснил Рикки и обратился к Анне: – Выше нос, подружка. Скоро вернешься домой, увидишь родных. Неужели не соскучилась?

– Соскучилась, конечно, – она через силу улыбнулась, – но и с вами расставаться грустно. Ладно, ребята, мне пора.

Она обнялась с каждым. Сказала: «Пока, ДРИП. Ты лучше и надежней любой собаки. И даже хомячка». Все рассмеялись: сравнить ДРИПа, десантного робота, с собакой, тем более с мелким грызуном. Рикки подхватил сумку с вещами:

– Я провожу.

Они отправились к остановке. На ней впервые за последние две недели стоял желтый электробус. К нему с разных сторон спешили мальчики и девочки, с рюкзаками, чемоданами, сумками, пакетами. Они лишь отмахивались от удивленных расспросов окружающих: «Куда вы, с вещами?». Кто-то на ходу пошутил: «Да на экскурсию мы, в космопорт». За несколько часов Анне удалось разыскать и организовать группу в сорок человек. И все как один явились точно в назначенный час на остановку.

В электробусе Анна сверила список и сказала:

– Ну что, земляки, поехали домой.

Для пассажиров яхты «Фиолетовый тигр» оказалось неприятной неожиданностью, что все стыковочные узлы в орбитальном космопорту Нового Артека были заняты. На недоуменный вопрос Эндрю Мак-Кина-второго диспетчер бойким девичьим голосом ответил:

– Ожидайте. Скоро должен стартовать лайнер с группой детей на Гринтерру.

Ничего не поделаешь, пришлось кружиться по орбите в ожидании свободного места. Можно было, конечно, запросить разрешение на использование посадочного модуля. Но Эндрю хотел вначале узнать, где, в какой части курортного городка находятся Матвей и его товарищи. Сделать это можно только с помощью диспетчера космопорта: он установит связь с дежурными на планете. А уж те без труда отыщут троицу спасателей. Главное, чтобы им ничего не сообщали – пусть будет сюрприз. Эндрю свалится в посадочном модуле к Матвею, Кольке и Джесс как альфавеговский снег на голову.

Строя такие планы, Эндрю и не предполагал об эпидемии лентяйства на Новом Артеке. Девочка-диспетчер приняла «Фиолетового тигра» за очередной корабль, прилетевший за детьми. Пусть это и роскошная яхта, но она имела специальное разрешение на посещение Нового Артека. Разрешение у своего правительства выхлопотал Эндрю-старший.

В своей каюте Эндрю-второй ждал команды из космопорта. Обустроенная в ретро стиле, каюта являла собой образец удобства и вкуса. Все было красиво и гармонично: и отделка натуральным деревом и редкими минералами, и удобная, современная, но оформленная под старину, мебель. Плюс стерео – видео – системы последней модели со всеми мыслимыми и немыслимыми прибамбасами и наворотами. Но не до них сейчас было Эндрю. Пока «Фиолетовый тигр» накручивал витки вокруг «Нового Артека», он рассматривал в иллюминатор чужую планету. Горы, острова, моря – все это так напоминало родную Альфавегу! И в тоже время было совершенно другим.

А еще сын миллиардера вспоминал свои быстрые сборы и отлет. Он был благодарен отцу за то, что он отпустил Эндрю на Новый Артек для встречи со своими спасителями, одобрил его стремление попросить прощения. Пока отец не передумал, он с помощью Криса нашел астронавигатора. Несмотря на свои четырнадцать лет, астронавигатор Виктор имел солидный опыт. Налетал несколько сотен часов практики, был круглым отличником в школе космических пилотов.

Эндрю, Виктор и два телохранителя, Алекс и Гена, быстро сдружились. Сын миллиардера сам предложил своим попутчикам общаться запросто, без всяких церемоний. Все согласились. Только Алекс и Виктор поставили условие: они в любой ситуации будут действовать в интересах Эндрю, даже если ему это и не понравиться.

– Твоя безопасность – наша работа, – сказал Алекс, – так что в случае чего, не обижайся.

Сейчас телохранители резвились в тренажерном зале. Они летали, кувыркались, выделывали немыслимые пируэты, наслаждаясь орбитальной невесомостью. Ради этого Алекс и Виктор даже отложили в сторону джойстики и прервали сражение в трехмерный тетрис, любимое развлечение всех охранников с древних времен. Да, ничего не скажешь: какой неожиданный и приятный подарок преподнесла им диспетчер.

За эту парочку, Алекса и Виктора, Крис поручился перед отцом Эндрю как за себя. Получив такую гарантию, Эндрю Мак-Кин, один из самых богатых и влиятельных людей Альфавеги, отпустил сына на Новый Артек. Но на сердце у отца было неспокойно…

Провести целый день на пляже не так уж и трудно. Время летит совершенно незаметно. Поплавать, позагорать, опять поплавать. Станет жарко – можно перебраться в тенек, под пальму, которых на здесь десятки; подремать там.

Вот и вечер незаметно подкрался. Голодные и уставшие от такого отдыха Джесс, Танька и Мелинда сидели у самой воды. Вялые, словно разморенные дневным зноем, волны как бы нехотя накатывались на берег. Захлестывали девочек по пояс, пытаясь сделать своей добычей. Побурлили вокруг загорелых тел и ни с чем убегали обратно в море.

В животах у троицы урчала какофония из требований молодыми организмами пищи: захваченных Танькой утром в столовой бутербродов на троих оказалось мало. Но уходить, не насладившись закатом, они не хотели. Смена дня и ночи на Новом Артеке удивительно красивое зрелище. Огромный бордовый с голубой короной диск местного солнца медленно тонет и будто тянет за собой синее небо. Вокруг фиолетовым пламенем полыхает море. Пламя это маленькими язычками бежит по воде навстречу берегу, гаснет совсем рядом.

– Красота, – Джесс мечтательно подняла лицо к темно-темно синему небу над головой, – так бы и провела здесь всю жизнь, на морском песочке.

– Ага, – отозвалась Мелинда, – еду бы еще по пляжу разносили.

Высоко в небе мелькнул золотистый луч, аккуратной черточкой разрезал темноту и погас.

– Звезда падает, – сказала Джесс, – загадывайте скорее желания.

Танька рассмеялась:

– Это тебе не Земля. Здесь не бывает метеоритных потоков, а значит и падающих звезд.

– Но я ясно видела яркий след от метеорита! – заспорила Джесс.

– Скорее всего, какой-то лайнер ускорился, – сказала Мелинда. – Отцепился от космопорта, отплыл слегка и включил разгонные модули на полную мощь. Раньше, когда смены на курорте менялись, таких «падающих звезд» с десяток за час набиралось.

Джесс всплеснула руками:

– Ну, я склеротичка натуральная. Совсем забыла. Сегодня же улетела домой первая группа ребят. На Гринтерру. С ними Анна, а я ее не проводила. Это плохо, что она обо мне подумает?

– Позвонишь потом, извинишься, – посоветовала Мелинда.

– Да уж, придется, – вздохнула Джесс. – Завтра утром должны отправить еще один лайнер с отдохнувшими, на Альфавегу.

– Вот, – грустно произнесла Танька, – а мы размечтались: всю бы жизнь загорать да купаться. А кто-то за нас уже все решил: пора на свои планеты. Тебе, Мелинда хорошо, твоя смена давно закончилась. Четвертый месяц загораешь. А я? Всего полтора. Еще две недели и все, домой. Раз лайнеры опять летают.

Мелинда с загадочной улыбочкой посмотрела на подруг:

– А вас что, кто-то может силком в электробус и космолифт посадить?

– Нет, – ответила Джесс, – но все-таки порядок есть порядок.

– А хоть бы и так, – заявила Мелинда, – да только не все с этим порядком согласятся. Помните, днем, Джон и Эдик шушукались в сторонке. Думали, что я сплю, а я все слышала.

Танька и Джесс были заинтригованы:

– И что ты такого особенного узнала?

– Они где-то разнюхали, что с Нового Артека будут вывозить всех детей.

– Ну и что?

– А вот что. Джон и Эдик улетать не собираются. Они задумали уйти в горы, спрятаться и переждать там. Пока все не улетят. Даже список продуктов и вещей на первое время составили.

Танька пожала плечами:

– Мне кажется, у них духа не хватит. А если и хватит, то проспят побег. Спорю на что угодно.

Мелинда посмотрела на протянутую Танькой руку и сказала:

– Давайте не спорить, а в столовую пойдем. А то умрем с голода. Тогда точно не узнаем, подались эти два футболиста в альпинисты или сдрейфили.

 

Глава 26. Анна Котова, планета Гринтерра

Матвей и Колька ужинали вдвоем. Джесс, Танька и Мелинда так и не появились. Куда-то запропастились и Джон с Эдиком. Ну а Рикки с новыми «чихающими» все еще пропадали в медцентре.

Матвей был доволен: наконец-то он доложит полковнику Штраусу об успехах в выполнении миссии. День прошел довольно удачно. Заработало еще три медицинских центра. В них добросовестно трудились устоявшие в схватке с вирусом ребята. Ему с Колькой больше не придется ходить по учебным корпусам, здоровые сами предлагали помощь. Таких ребят с каждым часом становилось все больше. Улетел первый лайнер. Завтра утром отправится второй, на Альфавегу. К вечеру наверняка удастся сформировать еще несколько групп для отправки. В том числе на родную Землю.

Улетят ли вместе со всеми Колька и Джесс, Матвей не знал. Да и не сможет он принять такое решение самостоятельно, без Центра Управления. Матвей понимал, что друзья не виноваты. Вирус не выбирает, кто спасатель или психолог, а кто просто отдыхающий. Матвею повезло, его организм не поддался болезни. Но могло ведь быть и наоборот.

Последняя проблема, которая не давала успокоиться – украденный посадочный модуль. И здесь без совета полковника тоже не обойтись.

Матвей поторопил Кольку:

– Допивай скорее свой кисель со страницы сто тридцать. Центр заждался новостей.

– Подождет, – важно ответил Колька, отхлебывая из большой кружки, – я еще байхеловое мороженое с сиропом куанги и шоколадной крошкой на десерт запрограммировал. Как компенсацию за бестолково потраченный день.

– Что значит «бестолково потраченный день»? – возмутился Матвей.

– А то и значит, – Колька начал загибать пальцы, – не искупался в море, раз. Не позагорал, два. Не поспал днем, три. Даже в новофут не поиграл, четы…

На полуслове его прервал сигнал коммуникатора. На экране появилось приветливое лицо полковника Штрауса:

– Ужинаете, ребята? Приятного аппетита. Ну, я вас надолго не задержу.

– Спасибо, но мы почти закончили, – сказал Матвей и пнул Кольку под столом ногой.

Тот с обиженным лицом поставил кружку. А Штраус продолжил:

– Ваша команда сегодня сработала на «отлично». Отправила первый лайнер. Данные из медцентров поступают без перебоев. Как мы и предполагали, это новый вирус…

– «Virus holidays», – вставил Матвей.

– Что? – не понял полковник.

– «Вирус каникул», или «virus holidays». Такое название здесь придумал один паренек. Апчхи!

– Будь здоров. А что, хорошее название, – одобрил полковник, – передам его ученым. Так вот, новый вирус – точная копия старого. За исключением одного маленького кусочка, который и отвечает за поведение человека. Все остальные свойства – способ размножения, жизнеспособность, скорость заражения совпадают со старым. Так говорят микробиологи. Атмосферные анализаторы установили, что максимальная концентрация нового вируса как раз над курортным городком и прилегающими горами. Это логично, вирус-мутант размножается в ваших организмах. А, например, чем дальше на север, тем его меньше; и над «бизончиковыми» островами уже почти нет.

Полковник сделал паузу, подготавливая друзей к новой информации. Матвей догадался, что речь пойдет о пропаже.

– Я знаю, вы беспокоитесь об угнанном модуле, – сказал Штраус. – Так вот, Центр Управления дает добро на его поиск и возвращение вашими силами. Заодно обследуете непонятный купол в горах. Если там обнаружатся отбившиеся от рук лентяи, примите меры, чтобы вернуть их в городок. Отправляйтесь вдвоем, ДРИПа обязательно захватите с собой. Задание понятно?

– Да, – подтвердил Матвей.

– Тогда удачи вам, ребята, – сказал на прощание полковник.

Не успел он отключиться, как в столовую, обгоняя друг друга, вбежали трое девчат.

– Ух, успели. Что на ужин? – плюхнулась рядом с Колькой Мелинда.

– Мы вам сейчас такое расскажем. Про Эдика и Джона, – уселась напротив Джесс.

На подлете Гринтерра выглядела как большой зеленый шар с обильными голубыми кляксами озер. Сплошь покрытая лесами, от карликовых кривых хвойников на севере, до тропических исполинов на экваторе, планета снабжала прекрасной древесиной половину Галактики. В уникальном климате и редкой по минеральному составу почве, деревья достигали своего максимального роста всего за пять-десять лет. Причем на срубленных человеком делянках никто не сажал новые деревья. Полчища бабочек-семеноносцев моментально засевали пустующие площади. Распиленные и обработанные на лесопилках бревна и ветки превращались в стандартные заготовки и отправлялись в грузовые космопорты Гринтерры. Их на орбите было построено целых четыре.

У Анны Котовой защемило сердце при виде родной планеты. Всего два месяца назад она покинула родительский дом, а уже успела так соскучиться по близким! Мама, папа, младшая сестренка Ксюша; кажется, она не видела их целую вечность. Интересно, они будут встречать ее в космопорту? И что вкусненького приготовила мама для торжественного обеда по поводу ее возвращения?

В полупустом салоне лайнера было непривычно тихо. Лишь некоторые пары вполголоса обменивались репликами. Чувствовалось общее волнение, сам воздух был пронизан им. Анна украдкой наблюдала за другими ребятами. Она, конечно, знала: новоартековский вирус погибает вне своей привычной среды. Но хотелось, чтобы это случилось поскорее. Чтобы все перестали быть лентяями и разгильдяями; вновь сделались… здоровыми. Чтобы взрослые поскорее простили и забыли об устроенной детьми на Новом Артеке анархии лоботрясов.

Юная стюардесса вышла из служебного салона. С застывшей, словно приклеенной улыбкой объявила:

– Уважаемые пассажиры! Наш лайнер «Зеленая стрела» компании «Галактический Извозчик» прибывает в пассажирский космопорт планеты Гринтерра. В зале встречающих вас ожидают родные, близкие и официальные лица. Багаж будет доставлен по указанным вами адресам. Надеюсь, полет был для вас приятен и вы еще не раз воспользуетесь услугами нашей компании. Спасибо.

После этих слов стюардесса почему-то хихикнула, и, круто развернувшись на высоких каблуках, танцующей походкой скрылась за дверью.

С непонятной тревогой Анна проходила входной контроль, выискивала в шумной толпе родные лица. Неожиданно кто-то запрыгнул ей на спину и закрыл ладонями глаза. Тоненький голосок пропищал:

– Угадай, кто.

– Принц на белом коне, – выпалила первое, что пришло в голову, Анна.

– А вот и не угадала!

Груз сполз по спине вниз. Анна обернулась. Перед ней стояли улыбающиеся мама и папа. Сестренка, в коротеньком желтом сарафанчике, обняв ее ноги и задрав голову вверх, прямо таки светилась от радости. «Вот уж про кого можно сказать «рот до ушей» – подумала Анна о Ксюше.

– Здравствуй доченька, – сказали родители, – как долетела?

– Нормально, – ответила Анна. Они обнялись и расцеловались.

– А что ты мне привезла? – спросила Ксюша. Подпрыгнула, уцепилась за шею сестры и поцеловала ее в губы. Анна почувствовала знакомый сладковатый вкус.

– Все сюрпризы в сумке с вещами. А вы что, маленькая барышня, уже выросли? И помадой пользуетесь?

– Это я разрешила, – рассмеялась мама, – ты же знаешь, она не отстанет. Как заскулила, что не поедет тебя встречать, потому что плохо выглядит.

– Ах ты, проказница, – Анна поставила Ксюшу на пол и погрозила пальцем, – теперь я возьмусь за твое воспитание.

– Вот еще, мне мамы и папы хватает, – Ксюша отпрыгнула от нее и спряталась за отцом.

Анн пожала плечами: что, мол, поделаешь с малолетней шалуньей. А вслух сказала:

– Ну что, поспешим на лифт? Страшно хочется увидеть наш дом.

– Видишь ли, доченька…, – словно стесняясь, начал отец.

К ним подошел широкоплечий средних лет мужчина в форме старшего офицера ССМ.

– Здравствуйте, Анна. С прибытием вас. Извините за беспокойство, но нам необходимо с вами побеседовать, – его внимательные карие глаза смотрели прямо в глаза Анны. – А еще вам необходимо пройти дополнительное медицинское обследование.

– Они сказали, что это ненадолго, – развел руками отец, – мы подождем тебя здесь.

– Да, – машинально ответила Анна. Оттаявшее сердце вновь, как в лайнере, защемило.

 

Глава 27. Спасатели уходят в горы

– Зачем мы ехали в такую даль? – бубнил Колька, выбираясь из электромоба. – Столько времени потеряли. Уже часа два могли дышать и наслаждаться горным воздухом.

– Хватит бурчать. С этой площадки угнали наш посадочный модуль, отсюда и самая короткая дорога к куполу. Выгружай вещи. Дальше – пешком.

Матвею стоило большого труда уговорить Кольку отправиться с ним. Только обещание незабываемой экзотики и более крутого, чем на пляже, отдыха помогли сдвинуть друга с места. Колька предложил взять с собой и Джесс, но Матвей возразил: «Приказ Штрауса – идти вдвоем». Джесс же пообещала быть постоянно на связи. А заодно попросила отыскать не появлявшихся со вчерашнего дня Джона и Эдика. Но для этого нужен хотя бы посадочный модуль. На нем можно облететь на небольшой высоте ближайшие к городку перевалы и долины. Если беглецы ушли недалеко, то обязательно отыщутся.

Электромоб они оставили на краю неширокой, в сотню метров полосы, заросшей травой и цветами. За спиной остался курортный городок. Впереди, за лугом, начинался покатый горный склон. Мелкий кустарник, сменявший траву у подножия, по мере подъема увеличивался, становился выше и мощнее. В середине склона начинались редкий лес, который к вершине превращался в густые дебри.

Ребята закинули за спину рюкзаки.

– Ну что, пошли, – сказал Матвей.

– Пошли. Спасем и планету, и имущество Службы, – пошутил Колька.

ДРИП ринулся вперед, прокладывая дорогу. Скоро он скрылся в высокой траве, которая моментально поднималась, скрывала проложенную роботом тропу. Лишь колыхание торчащих над стеблями разноцветных бутонов указывало спасателям направление. Самые высокие из цветов доходили до плеча высокого Кольки и почти скрывали Матвея. С трудом пробравшись через эти стометровые заросли, они присели передохнуть. ДРИП чутко застыл рядом, ожидая команды.

– Если и дальше с такой скоростью придется траву топтать, нам понадобится неделя, – заявил Колька. – Может, вернемся?

– Забыл правило: спасатели не отступают? – спросил Матвей. – Или, может, взрослых позовем? Дяденьки, тетеньки, помогите слабакам?

– Нет, – встрепенулся Колька, – Вперед.

Через кустарник идти было легко. Вначале густой и низкий, по щиколотку, он становился все выше, но и более редким. Кустами эти растения можно было назвать только из-за размера. На самом деле это три-четыре тонюсеньких веточки, растущие из одной точки. На конце каждой веточки – шарообразная, с кулак размером крона белого, желтого или оранжевого цвета. Если присмотреться, становится видно, что шарик – это тысячи переплетенных пушистых ниточек. На конце каждой приклеена зеленая капелька-зернышко.

Между кустов шныряли змееящерки. Тонкие извилистые тела на шести коротких лапках блестели серебристой чешуей. Змееящерки выбирали веточки потолще, перегрызали их у корня. Потом, ухватив зубами, волокли веточки в свои норки, кормить потомство.

Осторожно ступая, стараясь не наступить на юрких грызунов и не засыпать их норки, Матвей и Колька добрались до первых деревьев. Начинался лес, похожий на земной в миниатюре. Несколько видов лиственных деревьев и пальм, самые высокие из которых достигали в высоту всего лишь четырех метров. Густые ветви одних деревьев переплетались, тянулись во все стороны. На других дозревали большие, размером с земную дыню, орехи. Кое-где между стволов мелькали бегающие на двух лапках пугливые мохнатые зверьки. Основные пожиратели орехов, они в панически пищали, завидев людей и странное существо на десяти ногах. Сами до смерти перетрусившие, хотели отпугнуть от своей пищи непрошеных гостей. Пару раз друзья наткнулись на отсыпающихся днем в тени пальм собакоподобных хищников, ночных охотников на змееящерков. Увидев храпящую розовую, без единого волоска тушу, Колька вздрогнул:

– Надеюсь, они не опасны?

– Эти – нет, – ответил Матвей. – Опасен только местный гиббон, но встречается он редко. Размером гиббон с нас, но здоровый и злобный. Питается этими забавными орехоедами. А нам боятся нечего, с нами ДРИП.

К полудню они добрались до вершины и начали спуск. Колька от нетерпения даже забрался на самое высокое дерево, разведать местность. Внизу, в долине, он увидел какой-то блеск, о чем радостно сообщил Матвею:

– Правильной дорогой идем, господин курсант, – и, спрыгнув вниз, предложил: – Давай перекусим, отдохнем. Я, между прочим, привык после обеда часик-другой поспать.

– Обойдешься без сна, – отрезал Матвей, – а пообедать не мешает.

Привал устроили под одним из ореховых деревьев. Из рюкзаков извлекли суточный рацион спасателя.

– Мы как во взаправдашнем земном походе, – сказал Колька, вскрывая термопакет с тушенкой и грибами, – только костра не хватает.

– А еще девчонок и гитары, – поддержал Матвей.

– А что, я бы не отказался.

– Кто бы сомневался, – рассмеялся Матвей.

«За длинным столом, уставленным самой вкусной едой и лучшими напитками, собралось несколько десятков человек. Все, как один были одеты в парадную форму своих служб. Многие видели друг друга впервые; но знали – их пригласили сюда по одному и тому же праздничному поводу. Седовласый адмирал в белом с золотом мундире постучал серебряной вилкой по хрустальному бокалу, требуя тишины. Стало так тихо, что все услышали звон летящего комара. «Уважаемые коллеги, – сказал адмирал, – с давних времен повелась традиция вручать награды во время торжественного банкета. Хочу поздравить вас с успешным завершением нашей миссии». Все захлопали. Адмирал опять постучал вилкой по бокалу. Комар снова зазвенел. Адмирал продолжил: «Прежде, чем вручить награды, хочу отметить особо отличившихся. Все вы молодцы: и спасатели, и астронавигаторы и медики. Но больше всех постарались наши скромные девочки-диспетчеры…»

Кто-то тряс ее за плечо.

– Извините, вы не могли бы нам помочь?

Девочка-диспетчер очнулась от полусна и осоловелыми глазами посмотрела на говорившего. Разбудил ее мальчик лет девяти-десяти. Светленький, кучерявый, одет в простой и удобный комбинезон темно-синего цвета. Рядом с мальчиком стояли двое ребят постарше в легких спортивных куртках, джинсах и кроссовках.

– Извините, вы не могли бы нам помочь? – повторил свой вопрос мальчик.

– Что еще? – зевая, переспросила диспетчер.

– Я – Эндрю Мак-Кин-второй. Прилетел с планеты Альфавега. Ищу своих друзей Матвея Курочкина, Николая Сидоренко и Джессику Лоу.

Диспетчер задумалась. Лайнеры на Гринтерру и Альфавегу уже отправили. Про землян указаний не было. Но кого-то искать, когда так хочется спать…

– Ну, а причем здесь я? – опять зевнула диспетчер.

– Но ведь у вас должны быть сведения, кто из детей в каком районе городка проживает.

– Не-а. Там, внизу, такой беспорядок твориться. Все перепутано, никого не найдешь. А просто позвонить ты своим друзьям не можешь? Или коммуникатор дома забыл?

– Я хотел, чтобы сюрприз был, – грустно ответил Эндрю.

– Тогда начни поиски с медицинских центров. Если они проходили в каком-нибудь их них медосмотр, то и живут где-то рядом.

– Спасибо, – приободрился Эндрю, – а можно, мы используем посадочный модуль яхты? На лифте долго, да и медцентров много, наверное. Перелетать от одного к другому будет удобнее.

– Валяйте, – ответила девочка-диспетчер. Она даже не сообразила, что нарушает инструкцию.

Основательно подкрепившись и отдохнув с полчаса, Матвей и Колька продолжили путь. Лес стал гуще, но идти вниз было значительно легче. Да и рюкзаки, хоть на немного, но полегчали. Робот ДРИП мелькал в пяти-десяти метрах впереди, выискивая лучшую дорогу. Все так же пищали и суетились орехоеды, стараясь избежать встречи с людьми. Изредка встречались крупные круглые жуки. Из-за перламутрового волнистого панциря их можно было принять за выброшенные на берег ракушки.

Неожиданно орехоеды запищали громче, потом умолкли. Начали взбираться на пальмы и прятаться в густой листве. Мимо ребят, едва не задев Матвея, стрелой пронесся возбужденно хрюкающий охотник на змееящерков. Послышался хриплый свист, сменяемый глухим сопением.

Удивленные, Матвей и Колька остановились.

– Что это? – шепотом спросил Колька.

– Не знаю, – так же шепотом ответил Матвей, – Может, гиббон?

Между деревьев появилась мохнатая волосатая туша. Она приближалась, раскачиваясь, словно утка, на коротких ножках. Гиббон переходил от пальмы к пальме и длинными, раза в четыре длиннее ног, руками, тряс стволы. Подождав секунду, не упадет ли орехоед, шел дальше. Из похожей на волчью пасти свисал длинный красный язык. С языка капала красная слюна, оставляя мокрую дорожку под ногами зверя.

– Апчхи, – чихнул Матвей.

Гиббон развернулся к друзьям. Увидел их, помотал головой и что-то радостно прохрипел. Не спеша направился к спасателям. А те застыли, загипнотизированные взглядом больших желтых глаз хищника.

Встретившегося на пути ДРИПа гиббон отбросил коротким взмахом руки. Робот улетел, кувыркаясь в воздухе. Ударился о ближайший ствол и срикошетил позади гиббона, упав на спину. Зверь в мерзкой ухмылке оскалил пасть и поднял руки. То, что он не обнимать их собрался, друзья понимали. Но сделать ничего не могли.

Вдруг гиббон удивленно крякнул, пошатнулся и упал навзничь. Это ДРИП успел перевернуться на своих десяти гибких ножках и выпустил иглу-парализатор. Вскоре деревья затряслись от могучего храпа спящего зверя.

Когда прошло оцепенение, Матвей сказал:

– Ну, ДРИП, ну молодец. Пропали бы без тебя.

– И зачем только я согласился идти с тобой, – пробормотал Колька.

Оставшийся путь к долине с куполом прошли без приключений.

Лес закончился. Нежная, шелковистая, по щиколотку трава скрадывала шаги. Вокруг купола не было ни души, он казался старым и заброшенным. Раструбы антенн были причудливо смяты и напоминали засохшие грибы. Рядом с ними, на растрескавшемся от времени бетоне взлетно-посадочной площадки стоял модуль «Быстрохода-12». Сверху он был тщательно укрыт листьями и ветками. Ветки и листья сплошь засыпаны такой же, как в долине, травой. Поэтому не то, что из космоса, даже с высоты горы увидеть модуль было невозможно.

– Что бы так замаскировать, не один час потратить нужно, – сказал приободрившийся после выхода из леса Колька.

– Да, кто-то постарался. Спрятал модуль основательно, в надежде потом им воспользоваться. Смотри, даже поле защитное установил, – проверил Матвей, – Надеюсь, этот неизвестный не спрячется от нас в куполе.

Не без труда они открыли скрипучую алюминиевую дверь. Перед ними был короткий пыльный коридор с серой пластиковой дверью в конце. На потолке еле светилась одинокая лампа. Первым в полумрак ступил ДРИП, за ним, осторожно шагая, Матвей и Колька. Внезапно пол под ними раскрылся, и все трое полетели куда-то вниз.

 

Глава 28. «Virus holidays» атакует

В медицинском отсеке космопорта Гринтерры пахло ландышами. Но самим весенним земным цветам в этом образце порядка и стерильности места не нашлось. Стол, три стула, кушетка в углу. В другом углу – камера для обследований, несколько приборов. Кроме Анны и офицера, который представился Иваном Родригесом, в отсеке была полная женщина-врач в белом халате. Лицо ее закрывала полупрозрачная маска. Женщина сидела на стуле возле кушетки, разложив на втором раскрытый то ли кейс, то ли чемодан.

На кушетке лежал худенький мальчик. На его левую обнаженную руку был одет черный кожаный рукав. Несколько спиральных проводов соединяли рукав с чемоданом. В мальчике Анна узнала Гошку, непоседу и проказника. Его дольше всех пришлось уговаривать вернуться на Гринтерру.

– Ну, как? – с порога спросил Родригес врача.

Врач отрицательно покачала головой и сняла с Гошки рукав. Лицо Родригеса помрачнело.

– Я могу идти? – спросил Гошка. Получив утвердительный ответ «Да», пулей выскочил наружу.

– Теперь мне ложиться? – спросила Анна.

– Погоди, – ответил Родригес, – сначала присядь. Поговорим.

Анна присела на краешек стула. Сердце набатом колотилось в груди, удары гулким эхом отдавались по всему телу, от живота до кончиков пальцев. Анна чувствовала, что происходит что-то важное, к тому же нехорошее.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Родригес, – продолжаешь чихать?

– Почти перестала.

– По дороге домой не заметила ничего странного? Аномального в поведении попутчиков?

Анн задумалась. Потом отрицательно покачала головой:

– Нет. Все вели себя как всегда. Как… на новом Артеке. Разве что стюардесса была какая-то несерьезная. Слишком веселая.

– То есть, «как на Новом Артеке», – серьезно повторил Родригес. – Видишь ли, Анна, ты стала невольным участником весьма необычных событий. То, что произошло, необходимо пока сохранить в тайне.

– Но я ничего особенного не знаю!

– Но о вирусе «virus holidays» тебе ведь известно?

– Да.

– Так вот. Человечество давно не сталкивалось ни с чем подобным. Эпидемии, болезни остались в далеком прошлом. Сегодня мы лечим в основном только спортивные травмы да легкие недомогания наподобие простуды. Появившийся на Новом Артеке вирус-мутант – первое серьезное испытание за несколько сотен лет. Ученые медики и микробиологи надеялись, что подобно своему родителю, «вирусу радости и доброты», новый вирус не сможет жить и размножаться за пределами своей атмосферы. Но все равно мы готовились к худшему.

Родригес вздохнул. После небольшой паузы снова заговорил:

– Худшее и произошло. «Virus holidays» не только не погиб при перелете. Он запустил механизм ускоренного размножения. Это показывают все анализы и расчеты.

– Но ведь тогда нужно всех прилетевших изолировать! – воскликнула Анна. – Нужен строжайший карантин!

– Увы, – улыбнулся Родригес, но глаза его оставались печальными, – даже я не все понимаю в политике. Межпланетное Правительство боится паники и беспорядков. Поэтому решено, что карантин будет действовать на целой планете – всей Гринтерре. Еще и на Альфавеге. Вывоз детей на другие планеты пока приостановлен.

– А что дальше? Как справиться с вирусом? Или на обоих планетах все взрослые превратятся в безвольных лентяев и безобразников? Перестанут ходить на работу, заботиться друг о друге, своих детях? Этого нельзя допустить!

– Конечно, нельзя. И здесь ты нам должна помочь.

– Я? – удивилась Анна. – Но как?

– Не догадываешься?

– Нет.

– Ты одна из немногих, чей организм справился с новым вирусом. И единственная из не заболевших, кто покинул Новый Артек. Остальные, как ты знаешь, остались на планете и поддерживают какой-никакой порядок. Единственный плюс, если можно так сказать о «вирусе каникул», то, что заболевшие дети становятся безвольными и ими легко управлять. Это же и огромный минус. Согласна?

– Да, – подтвердила Анна, – я сама все это видела.

– Так вот, – продолжил Родригес, – не знаю, как ты к этому отнесешься, но тебе необходимо сдать кровь.

– Для анализов?

– Нет. Для ученых из орбитальной лаборатории. Причем, я тебе не могу обещать, что процедура будет абсолютно безболезненная и приятная.

– И всего-то, – рассмеялась Анна, – я сама будущий медик. И каких-то там уколов совершенно не боюсь.

Она закатала рукав блузки и улеглась на кушетку. Врач обрызгала ее руку обезболивающим спреем. Толстая гибкая игла хищным жалом впилась в вену. По прозрачной трубке в надувающийся пакетик побежала ярко красная жидкость. Кровь Анны Котовой.

Джесс почувствовала, что на нее упала чья-то тень. Нехотя она перевернулась на спину и открыла глаза. Трое незнакомых мальчишек. Два высокие, довольно симпатичные. Третий так себе, мелюзга.

– Ну что солнце загораживаете? Захочу в тень, сама как-нибудь до нее доползу, – сквозь зубы проговорила она.

– Здравствуй, Джессика. Ты меня не узнаешь? – спросил маленький.

Джесс взглянула внимательней. Да это же Эндрю Мак-Кин-второй собственной персоной.

– О, капризный шалопут, как ты меня нашел?

– В медицинском центре, здесь, недалеко. Я спросил, а парень черненький подсказал. В такое время вас только на пляже найти можно.

– Наверное, Рикки. Всем известный трудоголик. А ты что, выпросил у папаши миллиардера путевку? Захотелось покупаться, позагорать? Или очередной выкрунтас здесь устроишь?

– Нет. Я прилетел попросить у тебя и твоих друзей прощения.

– За что? – удивилась Джесс.

– За то, что плохо себя вел. Хотел угнать ваш катер.

Танька и Мелинда, с интересом прислушивавшиеся к разговору, прыснули со смеху.

– Так ты, малыш, настоящий космический пират Эндрю-не-первый? – спросила Танька.

Не обращая на нее внимания, Эндрю сказал:

– Прости меня, Джессика Лоу.

– Ладно, прощаю, – великодушно ответила Джесс. – А теперь можешь познакомить нас со своими друзьями, и присоединится к нашей компании.

– Это Алекс, это Гена. Есть еще Виктор, астронавигатор. Но он остался на яхте. Следить за порядком. А где Матвей и Колька?

– Отправились в горы. За своим украденным посадочным модулем. Он там возле какого-то купола нашелся.

– Мы видели этот купол, когда облетали планету, – напомнил Эндрю Гена.

– Да ты, Эндрю, не волнуйся, – сказала Джесс, – они скоро вернуться. Тогда и попросишь прощения. Правда, где сядут эти скалолазы, не знаю. Может, сразу на «Быстроход» полетят.

– Да раздевайтесь вы, места на пляже всем хватит, – нетерпеливо предложила Танька, – а то, как сбежали Джон и Эдик, так и поболтать не с кем. Скукотища!

– Спасибо. Но нам нужно срочно найти Матвея и Кольку. И попросить прощения. Пойдем, ребята.

– Приятно было познакомиться, – сказал Алекс.

– Мы еще вернемся, – пообещал на прощание Гена.

– Уходите? А зря. Море, пальмы, теплый песочек! Красивые и веселые девчонки. Что еще нужно для счастья? – крикнула им вдогонку Джесс и сама себе же ответила, – больше ничего.

 

Глава 29. В плену

 

Матвей медленно приходил в себя. Голова раскалывалась. Он вспомнил, как они вошли в заброшенный купол и провалились под пол. Упали не глубоко на что-то сыпучее, похожее на песок. Но прежде, чем успели сообразить, что произошло, их окутал какой-то дым. Это от него, наверное, и трещит голова.

Матвей попробовал пошевелиться. Не получилось. Он связан по рукам и ногам и сидит в чем-то жестком. Открыл глаза и увидел рядом, в каркасе соседнего кресла, связанного Кольку. Тот смотрел на него глазами, полными тревоги и боли. Заметив, что друг очнулся, Колька ободряюще улыбнулся. Матвей улыбнулся в ответ, и, насколько позволяли крепкие путы, огляделся.

В большом, со сферическим сводом помещении царило запустение. В воздухе витали затхлость и запах плесени. На полу разбросаны обломки металла и пластика, обрывки бумаги и картона. Даже в полумраке угадывался толстый слой пыли у стен, по центру вытоптанный узором детских следов.

В левом углу бурлил большой прозрачный чан с голубоватой жидкостью. Две черные трубки, изгибаясь, уходили от чана в стену. Рядом с чаном стояла неубранная кровать.

В правом углу распластался ДРИП со связанными толстой проволокой конечностями. На его корпусе, словно всадники, сидели два робота-грузчика. ДРИП был совершенно неподвижен, даже всегда активные гибкие ноги его не шевелились. При виде плененного помощника Матвею стало совсем грустно.

Прямо перед Матвеем и Колькой, метрах в трех, к стене прислонился длинный узкий стол. Стол был заставлен непонятными приборами и химической посудой: колбами, ретортами, пробирками и мензурками. Некоторые из них были соединены между собой стеклянными трубками, по которым бежали разноцветные жидкости. Приборы мелькали разноцветными экранами. Все это сопровождалось бульканьем, журчанием и шипением.

За столом, спиной к ребятам, работал мальчик лет восьми. В широкой черной рубашке, мятых, с желтыми пятнами от реактивов брюках, заношенных до дыр кроссовках. На непропорционально большой голове топорщились редкие волосы соломенного цвета.

– Апчхи! – чихнул Матвей.

– А, детишки, очнулись, – тоненьким голоском сказал мальчик у стола и обернулся.

Вместо ребенка друзья увидели пожилого мужчину со сморщенным, словно высохшее авокадо, лицом. Только из-за маленького роста его можно было принять за ребенка.

– Мерзкие мальчишки, вечно лезете не в свои дела, – прошептал карлик, приближаясь к Матвею и Кольке. Лицо его полыхало злобой и ненавистью. Маленькие кулачки были сжаты так, что пальцы побелели.

– Кто вы? – спросил Матвей.

– Ваш повелитель, – театрально выкрикнул карлик.

– А вы знаете, что детей воровать не хорошо? – еще громче крикнул Колька. – Немедленно отпустите нас!

– Вы не дети. Вы маленькие негодяи с электронной консервной банкой. Я давно ждал вас в гости. И вы попались. Стоило мне повернуть вот этот рычажок, и вы попались!

Коротышка расхохотался, вращая красную рукоятку на одном из приборов.

– Славную ловушку я соорудил. Трудновато, конечно, было справиться с вашим пауком, но десяток перепрограммированных роботов-грузчиков одолели стального урода.

– Вы украли не только наш модуль, но и роботов, – воскликнул Матвей.

– А кто их здесь считает, – хмыкнул карлик, – А с подправленными мной мозгами они превратились в верных солдат.

– Но это невозможно! Робот никогда не причинит вред человеку. Только если нужно спасти другие жизни, – произнес Колька.

– А вы еще глупее, чем я думал. Для моих роботов вы – самые настоящие преступники.

Матвей ужаснулся:

– Вы все перевернули с ног на голову. Для чего вы все это делаете?

– Хотите знать? У нас есть еще немного времени до того, как я покину эту планету.

Карлик вернулся к столу. Начал сливать и перемешивать жидкости, сыпать в них порошки. И неторопливым писклявым голосом заговорил:

– Хотите много знать? Слушайте.

 

Рассказ гениального коротышки

Я всю жизнь ненавижу людей. Особенно детей. Они росли сильными и здоровыми. А я болел и оставался маленьким. На планете Крокус, где я родился и… вырос, я был один такой. Сверстники смеялись и издевались надо мной, не хотели со мной играть. Никто со мной не дружил. Еще меня не любили за то, что я был самым умным. Да, самым умным и лучше всех учился. В десять лет меня наградили путевкой на Новый Артек. Здесь все оказались добрыми и вежливыми. Прямо-таки навязывались в друзья. Но я знал, я чувствовал, что дети просто притворяются, что все это временно. Стоит улететь с курорта, вернуться домой, как снова начнутся придирки, глупые шуточки, щелчки и пинки. Так оно и случилось.

Я вырос… Вы сами видите, каким я вырос. С отличием окончил химический университет. Но работать отправился на самую заброшенную, далекую орбитальную лабораторию.

Лаборатория занималась разработкой нового вида топлива для планетолетов. Это задача оказалась слишком легкой для меня. Я решил ее без труда, разработал супер состав из нескольких компонентов. Правда, слава и награды достались другим – начальнику лаборатории и его другу. А ведь лучше моего топлива до сих пор ничего не придумали; все планетолеты Галактики летают на нем. Представляете, как я, уродливый лилипут Маркус Блинкус, мог разбогатеть! Потом было еще много изобретений. Например, жидкость, растворяющая самую прочную броню. Если окатить танк высшей степени защиты моим изобретением из обычного шланга, то самая защищенная боевая машина превратиться в кучку растаявшего на солнце пластилина. Или смесь сонных газов. Достаточно правильно подобрать пропорции составляющих. Человек вдыхает и мгновенно потеряет сознание на нужное время. Вы почувствовали смеси на себе, проспали ровно час. Не больше, не меньше.

Но все мои изобретения – ничто по сравнению с главным делом всей жизни. Я изучил микробиологию, физиологию, генетику. Очень легкие и примитивные науки! Но они мне очень пригодились. Десятилетиями я работал над изменением генома знаменитого вируса Нового Артека, «virus good joy». Я смог синтезировать его в лаборатории! Жалкие, жалкие ученые. Они не могут даже сохранить «вирус радости и доброты» вне курортной планеты. А я его воссоздал. Изменить в нем некоторые цепочки, ускорить время поражения, спрятать механизмы размножения и устойчивости… Нет ничего легче! Я создал новый вирус. Человек, заразившийся им, становиться вялым и безвольным. Его легко подчинить, им легко управлять.

У меня в руках оказалось супероружие. Оставалось дело за малым – получить побольше нового вируса и поставить эксперимент над большим количеством людей. Новый Артек для этой цели подходил как можно лучше. Я купил путевку и прилетел сюда. Никто на такого коротышку не обратил внимания. Мальчик как мальчик, разве что лицом не вышел. Чтобы остаться жить на планете, я стер свои данные из базы космопорта. Это было не трудно, на шаловливого ребенка, забежавшего на пару минут в диспетчерскую в обеденный перерыв никто не обратил внимания. С тех пор прошло больше года.

Я обшарил горы в поисках укромного места для лаборатории. Мне повезло наткнуться на эту заброшенную первыми исследователями метеостанцию. Работа закипела. В этом тысячелитровом чане старый вирус преобразуется в мой, вирус Блинкуса. Мощные насосы выбрасывают его в атмосферу. А здешние детишки-отличники его вдыхают. Скоро, очень скоро они развезут мою заразу по своим планетам. Как я узнал, воспользовавшись коммуникатором посадочного модуля, два лайнера уже отправились. За ними будут другие. А ваш модуль – просто подарок. Благодаря ему, я был в курсе всех ваших планов.

Вы спросите, почему я сам не заболел? Ха-ха-ха. Неужели вы думаете, что приготовив отраву для других, я не позабочусь о собственной безопасности? Наивные людишки. Специальный эликсир, который нужно принимать каждую неделю, нейтрализует мой вирус. Но он достанется не всем, только самым преданным и нужным людям.

Впрочем, что это я разболтался. Пора готовить себя к новой роли. Роль гениального изобретателя в прошлом. Скоро я буду править Галактикой. Я разгоню хилое Межпланетное Правительство и создам Галактическую Империю. Император Маркус Первый! Звучит?

– Мне вас жалко, – сказал Матвей.

– Себя пожалейте, – зловеще прошипел коротышка, оборачиваясь. – Пора прощаться, спасатели-неудачники.

Как ни опасалось правительство Гринтерры паники, как ни пыталось ее предотвратить, она все же началась. Слухи о неизвестной страшной болезни и зараженных детях распространились с быстротой молнии. Люди закрывались в домах, перестали общаться друг с другом. Все лесопилки и деревообрабатывающие заводы остановились. Прекратили работать космопорты. Экономика процветающей планеты развалилась за несколько часов. Межпланетное Правительство объявило Гринтерру закрытой зоной.

Воздействие «virus holidays» на взрослых оказалось гораздо более быстрым и сильным, чем на детей. В пассажирском космопорту и на окружающей космолифт местности очень скоро образовалась быстро растущая зона апатии и безразличия. Люди попрятались по домам и просто спали. Или, устав от сна, часами смотрели стереовизор, уничтожали домашние съестные припасы. Даже поговорить с соседями об опасной заразе им было лень.

Зная о проблемах Гринтерры, на Альфавеге с тревогой ждали прибытия «своего» лайнера с Нового Артека. Что с ним делать, как поступить? Ведь не отправлять своих детей обратно? Да и кто их примет? Правительство Альфавеги заседало целые сутки, ломая свои министерские головы в поисках выхода. И не находило.

Но помощь пришла с неожиданной стороны. За пару часов до прилета лайнера секретарь правительства сообщил:

– Поступило сообщение от господина Эндрю Мак-Кина. Он предлагает разметить всех прилетевших с Нового Артека в своем замке в горах. И устроить там карантин.

– А что, это прекрасное решение! – обрадовано воскликнул премьер-министр.

 

Глава 30. Витаминная вакцина

Накануне Джон Болтон и Эдик Залесский помахали на прощание курортному городку ручкой, и ушли в горы. Не без труда, часто останавливаясь на отдых, добрались до перевала и начали спускаться. Не обращая особого внимания на окружающие красоты: раскидистые деревья и густые пальмы, странных зверьков, снующих вокруг, они упорно продвигались вперед.

– Долго еще идти будем? – прервал молчание Джон.

– Лишь бы подальше от остальных, – ответил Эдик.

– По-моему, мы уже в такие дебри забрались, что днем с огнем не отыщут.

– Уговорил. Самому надоело. На первой же полянке и обоснуемся.

Вскоре им представилась такая возможность. Лес расступился, и они вышли на небольшую, всего метров десять в поперечнике, лужайку.

– Ну все, я дальше не иду, – сказал Джон и повалился в невысокую шелковистую траву.

– Я тоже, – отшвырнул рюкзак в сторону и упал рядом Эдик.

Они тотчас уснули и проспали до вечера. Еле разлепив глаза, совершенно разбитые, обошли место привала. В густеющих с каждой минутой сумерках лес не казался таким уж надежным и уютным прибежищем.

– Давай шалаш построим, что ли, – предложил Эдик.

– А ты знаешь, как? – засомневался Джон.

– А что там уметь! – легкомысленно махнул рукой Эдик. – Проще простого.

На соседних деревьях они сломали несколько толстых веток, чтобы сделать каркас. Нарвали больших пальмовых листьев – будет защита от ночного дождя. А вот дальше дело застопорились. Шалаш не хотел строиться, хоть ты тресни. Ветки отказывались стоять вертикально, листья соскальзывали, вся конструкция разваливалась. После нескольких безуспешных попыток Эдик махнул рукой:

– Ну и фиг с ним. Завтра утром пораньше проснемся и соорудим себе жилье. Капитальное. А сегодня, пока совсем не стемнело, займемся костром.

Они насобирали сухих веточек, свалили в кучу посередине лужайки. С третьей попытки Эдик зажег маленькую лучину. Через несколько минут в лесу полыхал самый настоящий костер. Сразу стало как-то веселее, безопаснее. Джон начал выкладывать из рюкзака пакетики с едой, прихваченной утром в столовой. Эдик сорвал с дерева большой орех. Расковырял скорлупу ножом, попробовал содержимое.

– Фу, невкусно, – скривил он лицо и выплюнул ореховую мякоть, – несъедобно.

– Придется иногда наведываться в столовую за припасами, – вздохнул Джон. – Говорил же, не надо так далеко от городка уходить.

– Согласен, – примирительно сказал Эдик, – давай ужинать.

Внезапно раздался хрипящий посвист. На окраине лужайки появилась громадная черная тень с горящими желтыми глазами. Как по команде, Джон и Эдик вскочили и забрались на самые высокие ближайшие деревья. Из леса к их костру, ковыляя на коротких ножках, подошел страшный лохматый зверь. Осмотрелся вокруг и начал потрошить пакеты с едой. Лакомства из книги «О вкусной и здоровой пище» ему явно понравились. Урча от удовольствия, зверь уничтожил весь продовольственный запас беглецов. Наевшись, улегся в тепле, рядом с костром и засопел.

Через полчаса разразилась гроза. Костер погас, и наступила кромешная тьма, прерываемая лишь вспышками молний. А еще в темноте горели два желтых пятна – зверь спал с открытыми глазами!

Лишь когда окончательно рассвело, зверь проснулся и отправился восвояси. На прощание он потряс стволы деревьев, на которых прятались не сомкнувшие всю ночь глаз, дрожащие от страха и холода, Джон и Эдик.

Еще через час, когда Матвей, Колька и ДРИП уже поднимались к вершине, Джон Болтон и Эдик Залесский, мокрые и голодные плелись в курортный городок.

– Лучше уж на Землю вернуться, чем жить в таком лесу, – единственное, что произнес за весь обратный путь Эдик. Джон так и не проронил ни слова.

– Пора прощаться, спасатели-неудачники, – повторил коротышка.

Колька услышал какой-то неясный шум позади и громко выкрикнул:

– Вы не можете нас убить! Нас будут искать!

Услышал шум и Матвей. Он нарочито громко чихнул:

– Апчхи!

– Мог бы пожелать тебе здоровья, да не хочу, – скривился коротышка. – А за жизни свои не волнуйтесь. Я император Галактики, а не убийца. Завтра, когда я буду уже далеко, вас освободят. Вот эти два механизма, что сторожат вашу кастрюлю на ножках.

Он кивнул на роботов, продолжавших безучастно сидеть на ДРИПе.

– И на том спасибо, – иронично заметил Матвей.

– Это вам, безмозглые юноши, спасибо.

– За что?

– За подарок. За то, что догадались пролететь над моим убежищем. Найти площадку с посадочным модулем, снять защитное поле было проще простого. Теперь же я покидаю эту никчемную планету и отправляюсь на самом лучшем катере спасателей покорять Галак…

Коротышка осекся на полуслове. Глаза его округлились от удивления, рот так и остался открытым. В следующее мгновение двое крепких ребят набросились на гениального изобретателя, повалили его на пол, подняв столб пыли. Один из нападавших быстро оторвал от коротышкиной рубашки рукав и затолкал ему в рот. Другой вторым рукавом связал Маркусу руки и с довольным видом уселся на поверженного соперника.

Перед Матвеем и Колькой появился улыбающийся Эндрю Мак-Кин – второй.

Друзья-спасатели ошарашено уставились на него:

– Ты как здесь оказался?

– Я прилетел попросить у вас прощения. И, кажется, вовремя, – ответил Эндрю, освобождая их.

– Прощения за что? – спросил Матвей.

– За то, что пытался захватить ваш катер.

– Деваться некуда, придется тебя простить, – с серьезным видом произнес Колька и рассмеялся. Вслед за ним рассмеялись и остальные.

– Погодите, – прервал веселье Матвей, – нужно всем выпить эликсир.

– Не знаю, что за микстуру ты предлагаешь, но раз надо, значит надо, – по взрослому проворчал Эндрю. – Да, вот что еще. Познакомьтесь. Мои охран… мои друзья, Алекс и Гена.

Матвей наклонился над коротышкой, достал у него кляп изо рта и спросил:

– Глубокоуважаемый гениальный ученый! Где эликсир от вашего вируса?

– На столе, в желтой бутылке, – пропищал коротышка. – Хватит одного глотка.

Колька подошел к столу, откупорил бутылку.

– Погоди, не пей, – подскочил к нему Эндрю, – пусть сам сначала выпьет.

– Я перепутал, – завопил коротышка, – не в желтой, а в красной.

Ребята сделали по глотку.

– Словно заново родился, – закрыв глаза, прошептал Колька.

Матвей подошел к ДРИПу, сбросил с него безжизненных роботов-грузчиков. Распутал проволоку, освободив гибкие конечности. ДРИП подпрыгнул и замигал зелеными огоньками в знак благодарности.

– Пора возвращаться домой, дружище, – сказал ему Матвей.

Через два дня, когда «Быстроход12» и «Фиолетовый тигр», погасив сверхсветовую скорость, подлетали к Альфавеге, пришло долгожданное радостное известие. Ученые из орбитальной лаборатории Гринтерры создали средство против «вируса каникул». Из антител крови Анны Котовой они синтезировали вакцину, которая препятствовала размножению вируса в человеческом организме. Старые, отжив свой короткий вирусный век, умирали, более молодые не делились, оставаясь без потомства. Единственный недостаток – в чистом виде вакцина была очень неустойчива и разлагалась от малейшего контакта с кислородом. Но и здесь было найдено простое в своей гениальности решение: сок куанги, растения с планеты Южная Сибирь. Кисло-сладкий, с необычной комбинацией витаминов, он прекрасно растворял в себе новую вакцину и сохранял ее свойства. Достаточно выпить всего пол-литра такого коктейля, и о беспощадном «virus holidays» можно забыть навсегда.

Несколько химических заводов по всей Галактике немедленно начали производство вакцины. А пищевые комбинаты наладили выпуск нового сока «Куанга плюс».

Эндрю Мак-Кин, один из самых богатых и влиятельных людей Альфавеги, лично отправился на своем скоростном катере «Золотой Алькохост», чтобы привезти «Куангу плюс» для детей в замке. В защитном костюме и маске, закрывающей лицо, он терпеливо дожидался своей очереди на складе пищевого комбината. Потом помогал грузить упаковки с соком в трюм «Золотого Алькохоста».

В замке первыми, кто попробовал целебный напиток, были Эндрю-второй, его друзья Алекс, Гена и Виктор, а также Матвей, Джесс и Колька. Ну, и, конечно, гениальный злодей Маркус.

– Ну что, вкусно? – спросил миллиардер, похлопывая Блинкуса по плечу. – А ты с каким-то эликсиром возился. Алхимик.