Газету с очерком Виктора Пральникова о делах в Кара-Богазе Сергей Брагин видел потом в учреждениях и кабинетах, куда заходил по делам. В отличие от прежних полемических статей о проблемах химического оазиса этот очерк привлекал к себе внимание спокойным и рассудительным тоном и очень правдивой достоверностью в показе того, что делалось на комбинате по освоению новой техники и как брались у природы ее несметные дары. В начале очерка, правда, звучала репортажная скоропись, но чем дальше, тем показ событий и людей становился все более пристальным. Автор не неволил читателя к какому-то непременному выводу, однако ж заставлял подумать над тем, какую выгоду несет с собой в Кара-Богаз комплексная механизация и почему нежелательны временные установки... В описанных событиях и делах не раз фигурировали и директор комбината Чары Акмурадов, и Сергей Брагин, и Нина Протасова, и Ягмур Борджаков.. Им были отведены в очерке разные роли и неодинаковая "жилплощадь", а в диалогах у одних была торопливая, словесная иноходь, а у других - тон учености и импозантности... Из очерка явствовало одно: коллектив химиков Кара-Богаза, все старатели ратуют за быстрейшее строительство завода, многоотраслевого комбината... Вопрос ставился прямо и бескомпромиссно. И что-удалось подметить Сергею Брагину, для многих ответственных работников управления и других учреждений такая постановка вопроса не явилась неожиданностью. Значит, что-то было уже подготовлено для решительного штурма Черной пасти, и очерк Виктора Пральникова был выражением мнения широкой общественности, не только Туркменской республики, но и всей нашей страны.
- Как-то очень уж просто получается! - с добродушным удивлением вопрошал Сергей у Виктора Пральникова. - Мы же все время об этом говорили: надо завод сульфатный быстрей достраивать, тогда сезонность намного устраним. За сульфатным - другие - бромный и содовый заводы. Кажется, чего понятнее, но с каким трением идет это в жизнь. И вот - очерк все проясняет, и, как видно, в республике и в Москве с нашим мнением согласны!..
- Вопрос ставится масштабно, и не только речь идет о быстрейшем решении этого вопроса. Начинается широкое и мощное наступление техники на тайники Каспия, - запальчиво и убежденно говорил Виктор Степанович.
- Вокруг твоего очерка, наверно, страсти бушуют?
- Отзвуки разные...
- Виктор Степанович, а по каким материалам вы его писали?
- Использовал все, что подсмотрел и узнал у тебя, Мамраза, Ягмура Борджакова, Садыка Мустафина и Ковуса-ага...
- А как же на этот счет в верхах? - вдруг впал в непонятливость Сергей Брагин. - Мы же никуда не жаловались, не слали своих прожектов!
- Знаешь что, дорогой Сергей Денисович, расспроси-ка об этом лучше своего кормчего, директора Чары Акмурадова. - Он, наверняка, лучше меня знает!
Сергей и удивился и обрадовался.
- Чары Акмурадов в Ашхабаде?
- И не один!..
- Чем же вызвано такое нашествие?
- Есть и общая причина, и личные мотивы. - Виктор Степанович говорил эти новости, когда они выходили из шашлычной в самом центре города, напротив правительственного здания.
...Место это чудесное: цветник и тенистый садик, бассейн с одинокой и чванливой уткой; среди раскаленного асфальта уголок живой природы с сосенками, ивами и арчой; розами, чаиром, шиповником и портулаком... Праль-ников поманил к себе утку и угостил ее печеньем.
- Я говорю тебе, Сергей, что слышал от Чары Акмурадовича. Правда, виделся и с Игорем Завидным, но говорил с ним больше на спортивные темы. Познакомил его с нашим знаменитым снайпером Маратом Ниязовым. Да, Завидный что-то говорил о хлопотах отпускницы Нины Протасовой ... Старый Ковус-ага наказал разыскать какие-то фотографии таймунщиков в краеведческом музее.
- У тебя, Виктор Степанович, огромный чувал новостей. А где Чары Акмурадов?
- Я встретил его в Совете Министров. Он куда-то торопился.
Сергей нагнулся и провел рукой по удивительно сочной и свежей гусиной траве, которая хорошо ужилась рядом с верблюжьей колючкой, но не той, пустынной, а городской, декоративной, какой-то сизовато жирной и привлекательной. И прямо не верилось - под сосенкой прижился кустик хлопчатника....
Через улицу, на высоком флагштоке самого красивого и важного здания в Ашхабаде развевался флаг Туркменской республики. В белесом небе вершины Копет-Дага казались совсем близкими, и гордо высились как бы рядом с государственным флагом. На широкой площадке, около мощных колонн с лепной мозаикой, у входа в здание Верховного Совета Туркменской ССР остановилась небольшая, но очень красочная группа чернокожих, прихотливо одетых людей с фотоаппаратами, зонтиками, блокнотами.
Ловкий и услужливый гид выстроил их полукружием и взмахами руки, как сказочный маг, начал поворачивать их головы то влево, к тутовому гиганту, то вправо в сторону Копет-Дага... Послушные, но недоверчивые и очень любознательные, как дети, заморские туристы, видимо, искали следов землетрясения и ковыряли ноготками облицовку колонн и глазурь орнамента... В прочности и достоверности постройки не могли усомниться. Наиболее предприимчивый араб с огромной чалмой достал из клетчатого мешка дыню и тут же, у фронтона туркменского парламента быстро взрезал вахарманку. Она треснула от легкого прикосновения. Послышался дружный возглас "вах-вах!..." и чудесная дыня мгновенно распалась на дольки и разошлась по рукам. Даже издали было видно, что прелесть лучшей в мире дыни у гостей не вызывала сомнений, и они наслаждались... Видно было и другое: как спокойно и вольготно чувствовали себя гости из далеких африканских и арабских стран под гостеприимным и величавым флагом советской Туркмении.
- Видишь? - воскликнул Сергей Брагин, рванувшись прямо через цветник на дорогу.
- Великолепная сценка! - отозвался Пральников, глядя на гостей. - Пожалуй, подошла бы "Огоньку" на обложку! И символ, и фактаж, и краски!..
- Не туда смотришь. Видишь из дверей Совмина выходит Чары Акмурадов?.. Вот это еще более важно: старатель с Кара-Богаз-Гола решает дела с правительством...
Пральников добавил:
- И, как видно, доволен результатами. Широко и весело шагает, и не куда-нибудь, а прямо сюда.
Они сошлись около бассейна. Встреча оказалась совсем не случайной, как вначале Сергею подумалось. У Праль-никова с Чары Акмурадовым была договоренность. Сергей Брагин присоединился к их, не просто компании, а как выразился Акмурадов, "оперативной группе".
День этот был важным и памятным. После совещания в Управлении химической промышленности, вместе с большой группой химиков они были приглашены в Центральный Комитет партии, где широко и конкретно решалась судьба Кара-Богаз-Гола. Форсированное строительство завода и мощного комбината было не только поддержано, были отпущены средства, выделены фонды, подключалась специализированная строительная организация.
Была принята и уже начала проводиться в жизнь широкая программа комплексного использования сказочных богатств Кара-Богаз-Гола. Осуществлялось то, о чем мечтали первые добытчики химических кладов и умирающие от голода и тифа революционеры на легендарном острове Кара-Ада. Через несколько месяцев должен был вступить в строй сульфатный завод. Добыча химических богатств в Кара-Богазе будет теперь идти круглогодично, и не только из погребенных рассолов, но и прямо из самого залива Черной пасти ...Одновременно начиналось строительство бромного и содового заводов. В царство химиков направлялась река "голубого топлива" и прокладывалась железнодорожная магистраль. Устанавливались самые мощные в нашей стране атомные опреснители и гелиоустановки. Открывалось специальное учебное заведение по подготовке специалистов для Кара-Богаза.
Обо всем этом Чары Акмурадов и Сергей Брагин узнали в беседе с секретарем Центрального Комитета компартии Туркменистана, который уделил им много времени и внимания.
- Спасибо, друзья, вы помогли нам разобраться не только в вопросе опытных установок в Кара-Богазе, - сказал в конце беседы секретарь. - Утвердилось совершенно отчетливое направление в освоении и техническом оснащении богатейшего химического оазиса. И ваши усилия не пропадают даром. Отвергая негодное и хилое, надо с еще большим напором и оптимизмом внедрять стоящее, новое, перспективное. Центральный Комитет партии уверен, что мощное техническое вооружение попадает в надежные руки. У вас, друзья, есть теперь богатый и ценный опыт борьбы за передовые идеи в технике и в борьбе за стойкого, деятельного и жизнелюбивого творца наших побед, за советского человека - труженика!..
Секретарь Центрального Комитета сказал Акмурадову и Брагину, что собирается в Кара-Богаз.
- Хочу быть в новых делах вашим помощником! - сказал он.-С Ковусом-ага тоже надо мне повидаться. На большой сбор к ленинскому юбилею его приглашаем!..
Долго потом Чары Акмурадов и Сергей Брагин бродили по лунным улицам ночного Ашхабада, чтобы осмыслить все услышанное, всмотреться в происходящее, подумать о надвигающихся, бурных и радостных событиях технического обновления. Чего скрывать: было приятно и радостно знать, что они оказались правы, что их поняли и поддержали: им оказали доверие в новом деле. Но не только об этом думали сейчас каспийские химики Чары Акмурадов и Сергей Брагин. Было самое время взвесить и свой вклад в полезные дела. Их поддержали и оценили правильность их действий, но все ли они сделали для развития загадочного Кара-Богаза? Пожалуй, нет! Богатства Кара-Богаз-Гола ждут, чтобы одарить людей полной мерой. Эти щедроты лрироды должны быть полностью вовлечены в народное хозяйство нашей страны: об этом мечтал Ильич.
Минувший день оставил друзьям не одни утешения и радостные воспоминания: с коммунистов Чары Акмурадова и Сергея Брагина, как и с других, было спрошено за все прорехи и упущения, которые случились на химических промыслах. Они были в ответе за судьбу Кара-Богаза. И сознание всей огромности этой заботы, ответственности, а главное - доверия, давали новые силы, хотелось быстрее вернуться в свои суровые, но близкие сердцу и зовущие угодья Впереди ждали дела, но еще больше - люди, друзья и сообщники в большом трудовом поиске.
Директор химического комбината Чары Акмурадов не стал дожидаться поезда в Красноводск и решил лететь с первым же попутным самолетом, в сторону Небит-Дага, хотя этот рейс был связан с пересадками и множеством неудобств.
На ашхабадском аэродроме Чары Акмурадова провожал только Брагин. Причиной тому были, пожалуй, особые наказы, которые давал Акмурадов Сергею перед его важным разговором с работниками народного контроля. Хотелось все выяснить до конца о малопригодной технике, чтобы ничто не мешало шагать вперед, к новому.
...И только перед самым отлетом рвущегося в небо лайнера Чары Акмурадов, как бы спохватившись и отойдя от трапа, оглянулся по сторонам и передал Сергею небольшой, легкий, но жестковатый сверточек. На бетонированном, с черными прожилками, клетчатом поле дрожал каракумский зной. С водохранилища, от Каракум-реки залетела чайка. Рассекая воздух острыми крыльями, она метнулась к мачте над аэровокзалом, потом полетела к балкону жилого дома. Среди построек она потеряла демоническую силу морской стихии, стала какой-то ручной и домашней. Ребята подметнули к ней голубя, и гордая, быстрая, как молния, чайка летела над школой вместе с кротким голубком... Ветер донес до чайки властный зов воды, и она мигом вырвалась из каменной тесноты на просторы молодого моря в Каракумах.
Чары Акмурадов пропустил мимо двух худощавых и очень озабоченных туристов в войлочных белых шляпах и негнущихся синих шортах, а потом легонько кивнул вслед улетевшей чайке:
- Узнаешь, Сережа?
- Странников? - не понял Брагин.
- Чайку... - Я сразу узнал: наша землячка, с Кара-Богаза. Новоселье в пустыне справляет. А это, Сергей Денисович, весточка тоже из наших краев. От дружка твоего, Мурада-следопыта!.. - Чары Акмурадов передал Брагину сверточек, и тот сразу же спрятал его.
Не утерпев, Сергей спросил, когда рядом никого не осталось:
- Что я должен делать с этим подарком, Чары Акмурадович?
- Подумай. Я для себя эту задачу уже решил...
- Похоже на какую-то тайну.
- Было такое, а теперь туман рассеивается. То, что я тебе передал, это - не открытие, а подтверждение наших прежних выводов. Спасибо питомцу старого Ковуса-ага, бедовому Мураду. Он помог своей находкой, хотя и без нее мы с тобой, Сергей, знали главное в этой запутанной истории. Мои друзья с границы не ошиблись...
- Неужели Мурад нашел?.. Значит, он вспомнил: и волны, и остров, и камень...
Чары Акмурадов мягко шагал по гладким плитам, очень похожим на те, которыми вымощены улицы ветрового Бек-дуза, и следил за трапом самолета. Ковровую лесенку собирались откатывать.
- Будь осторожен, Сережа, не горячись. Не забывай: осторожность - признак силы. Посылочку я придержал, чтобы ты еще раз убедился и был всегда бойцом. Не забыл своего поединка на берегу моря, возле камня?.. И тогда, и особенно сейчас трудную схватку ты выиграл, Сергей! Уверен, что закалка и уроки тебе еще пригодятся в жизни. Мы всегда, постоянно должны быть сильными, чуткими и зоркими. Свое, завоеванное надо уметь оберегать. Уметь!.. Охотники до чужого еще не перевелись. У нас - рядом граница. Суровы ее законы, и каждый из нас, Сережа, в ответе перед всем народом за нерушимость границы, и
за чистоту в своем доме. Кажется, истина известная, но повторять ее про себя надо всегда: чтоб истина не потускнела, да и сам не дремал! - Чары Акмурадов заторопился к самолету. - Все нужное я уже сделал, но и ты смотри, Сергей! Не задерживайся долго. Буду ждать. Настоящая страда на родимом Кара-Богазе только начинается! Смотри, Сергей, хош!..
- Доброго пути, Чары Акмурадович!
О многом передумал Брагин, пока ехал из аэропорта к гостинице, которая находилась почти на другом краю города.
.. Зайдя в небольшой, самый отдаленный номер в конце коридора на первом этаже, он внимательно оглядел посылочку. А в ней всего-то и было: записка в половину листа из тетрадки и ролик с пленкой, завернутой в черное. И еще - обсосанная морем голубенькая праща... В записке, исчерченной с угла на угол химическим карандашом, кроме текста, было что-то вроде схемы южного берега Кара-Ада.
Не верил никто, а Мурад тогда доплыл до Кара-Ада! Своим ходом, без лодки и чужой помощи. Встретила его на острове одна только овчарка Найда с маяка. Мурад плыл тем же путем, между Бекдузом и Змеиным островом, где утонули когда-то бакинские студенты-революционеры... Они были больные и не доплыли, а он, бекдузский пионер доплыл! Мурад еще и не то сделает в жизни! Он ведь сын таймунщика Ковуса-ага!
Сергей с жадностью читал обо всем этом. Он гордился своим дружком и верил в его светлую, большую жизнь.
В конце записки была загадка, которую Сергей не сразу разгадал. Что за стрелы были нарисованы у камней маяка и куда вели тайные, извилистые нити?.. На кого бросилась черная змея? Несколько раз перечитывал Сергей записку, прежде чем обратил внимание на слово в уголке листа. "Вспомнил..." Мурад, тонувший и чудом воскресший, забыл, что стряслось с ним около острова. Он многое видел, перед тем как утонуть, но все ушло из памяти. Теперь вспомнил: как он увидел на берегу фотоаппарат, как вынул из него пленку и куда ее спрятал...
Как это здорово, что Мурад вспомнил! Очень многое вспомнилось и самому Сергею Брагину. Пленка была старательно и туго обернута, хорошо сохранилась, и Сергею не терпелось узнать: что на ней?
Неразлучный фотоаппарат Сергею сейчас очень пригодился. В Ашхабаде Брагин сделал много снимков, и пленку было в самый раз проявить. Это был хороший предлог заняться "черной магией". Не мешкая, он отправился к Виктору Пральникову. Хозяин дома не стал досаждать гостю своими докуками. Угостив зеленым чаем, куда-то уехал. Сергей остался один.
Закрывшись в чуланчике с красным фонарем и реактивами, Сергей осторожно проявил пленку. Снимки стоили того, чтобы их показать кому следует... Для иностранного дельца с липкими щупальцами потеря пленки наверняка была ощутимой и, пожалуй, нежданной... Мог ли опытный заморский делец ожидать такой прыти от голопузого утоп: ленника?!
Безобидные с первого взгляда снимки рукописи Игоря Завидного, отданной на самое короткое время залетному ловкачу, и сейчас еще сохраняли зарядную и опасную силу. Сергей Брагин отчетливо понимал, что речь шла не только о государственной тайне и народных интересах, но и о чести советского человека...
Вернувшись в гостиницу, Сергей задумался. Он прекрасно знал, что делать в таком случае и куда следовало обратиться, но не спешил... Кое-что до этого уже предпринял недавний пограничник Чары Акмурадов. Сергей тоже был настороже и можно было еще подумать... А думал Сергей о нем - о друге своем Игоре. Тяжелая дума! И грустная. Сегодня они уже встречались. На очень представительном совещании, где Игорь Маркович Завидный ратовал за "свободу выражения личности... свободу творческих поисков, подчиненных позывам и критериям высокого интеллекта..." Историю с установкой негожих печей в Бекдузе он считал нестоящей "мужской дискуссии", настаивал зачислить эти убыточные печи в разряд опытных до полного их износа... Завидный грозился "тряхнуть кое-кого из недалеких практиков", поносил местный "примитив". Все это было несколько часов назад: споры о техническом прогрессе и тупости "местных деляг", о высоком интеллекте избранных и самовыражении... Все эти словесные изящества были днем, а сейчас, когда, получив пленку, Сергей Брагин прикоснулся к черной бумаге с острова Кара-Ада, то стало явным гнусное падение... И они снова, как тогда у волнобоя, должны были встать с Игорем лицом к лицу.
Сергей не стал никому звонить. И никуда не поехал о посылкой сорванца Мурада. До устали ходил он в задумчивости из угла в угол перед зеркальным шкафом, а потом спокойно и сдержанно пригласил к себе в номер Игоря Завидного, который остановился в той же гостинице.
...Разговор у них долго не получался. Завидный не очень был склонен к словословию после последней стычки. На рассвете он улетал в Москву. Вместе с ним отправлялась и отпускница Нина Протасова.
- Хочешь, Брагин, утешать меня, как погорельца? - сказал Игорь высокомерно и с пренебрежением. - В науке бывает и не такое. Истинно интеллектуальное, даже облитое грязью и пошлостью, не меркнет. Мне жаль тебя, Сержик! Прозябать и увечить свой ум... Ты обрек себя на это. И я могу это понять, но пачкать ворота, как хавронья!.. Разве можно в святилище науки так орудовать?! Засосал тебя провинциализм. Грызет зависть. И эта умильная девственность желаний, примитив идеек!..- Завидный распахнул легкую сорочку и прикрыл ладонью родинку на груди. Поморщился. - Понять не могу: зачем тебе понадобилось под дружка рядиться? Мерзко на душе ото всей этой мишуры. И за тебя, Брагин, мне стыдновато!
Сергей выслушал и, кажется, ожидал от этой встречи большего - драки... Стоял он боком к шкафу, косясь в зеркало. Собранный, утихомиренно страшный.
- Да, мерзко, Игорек! - ответил тихо Сергей. - Возьми вот на дорогу ладанку. А может - и вместо бирки сойдет, как отметина для избранных!
Переменился Игорь мгновенно. Побледнел, начал перебирать пуговицы на шелковой рубашке, но пальцы плохо повиновались, деревянели, как тогда...
- Пленка?.. Откуда?.. Мне отдаешь?! Никто не видел?.. Отдай, Брагин, ты же друг!.. - Завидный подпер спиной закрытую дверь, затряс скрюченной кистью руки. Он сразу все понял. Не знал только одного: видел ли кто пленку? Про это Игорь спросил с тем нежданным спокойствием, которое иногда дается людям в минуту смертельной беды.
- Никому не давал ты эту пустышку, Брагин? - Игорь смотрел на Сергея через зеркало, отвлекая и его от прямого взгляда. - Только не думай со мной играть. Неужели у тебя, Брагин, рука поднимется? Хотя другого я и не жду, когда игра проиграна...
- Возьми, Игорек! - строго сказал Сергей. - Куда хочешь... сам отнесешь. Советую обо всем подумать.
- Отдаешь, Сережа?..
Едва успел Игорь спрятать сверточек в карман, как на пороге появилась Нина, В новеньком голубом платье с вышивкой на коротких рукавчиках и попросту в домашних шлепанцах, но с веером. Её номер был в том же коридоре, и Нина забежала на минутку.
- Посошок на дорогу? - осторожно сказала она, глядя в зеркало сразу на обоих.
Сергей с Игорем стояли перед зеркалом и молчали. В сетку окна на свет метнулась летучая мышь и отпрянула, почуяв опасность.
- Счастливого вам пути! - проговорил Сергей и шагнул за порог, намереваясь уходить, но задержался. - Только груз свой еще раз проверьте!..
Нина слышала выкрики друзей и только теперь поняла, что оказалась свидетельницей острого и, быть может, рокового разговора.
- Опять перебранка? - спросила Нина, мало надеясь на откровенный ответ спорщиков.-Давайте посидим перед дорогой. Сережа, угощай гостей!
Брагин отошел от порога и стал на краю ковра, словно борец в ожидании противника. Но вызов не был принят. Опустившись на стул, Игорь Завидный вертел в руках расческу и старательно, потихоньку выламывал из нее пружинистые зубочки.
- Не обижайся Нина, но угощенье у нас горькое, - проговорил Сергей, отвернувшись от стола.
Игорь встал, и болезненно морщась, пытался переломить расческу, но она была о серебряным ободком и не поддавалась...
- Я теперь кое-что знаю, - неожиданно ответила Нина на слова Сергея. - Вспомнила и поняла.
- Но ведь другие не знают! - зло засмеялся Завидный. Он глубоко всунул руку в правый карман. Так глубоко, что скособочился, склонил на бок голову и, казалось, до судороги пальцев сжимал жгутик пленки со Змеиного острова.
Нина быстро сложила пахучий сандаловый веер, который до сих пор держала раскрытым, и подошла к Игорю Завидному.
- Откройся, - потребовала она тихо и властно. - Про все людям сам скажи!..
В дверь постучали. Сначала тихонько, просяще, потом требовательно. Игорь, покачнувшись, больно схватил Нину за плечо, умоляюще уставился на Сергея.
- Войдите! - крикнул Сергей через всю комнату. Дверь быстро распахнулась и на пороге появился сильно взволнованный чем-то начальник управления Николай Максаков. Поздоровавшись, он извинился за непрошенное вторжение и объявил при всех Сергею Брагину!
- Позвонить не мог. Приказано лично передать: срочно собирайся в Кара-Богаз!
- Что за спешка, Николай Иванович! Я и без того тороплюсь домой.
- Самолет уходит через час. Специальным рейсом из Москвы. Наш министр и руководство спецстроя просят тебя, Сергей Денисович, быть с ними. Дела начинаются - дух захватывает. Ведь за это и ты ратовал, Брагин!
- Никаких прошений я не посылал! - неловко скрывал свою радость Сергей.
- Когда думаешь о том же, о чем весь наш народ думает и чего он властно добивается, то думы твои далеко слышны! - с огоньком в быстрых, озорных глазах ответил Николай Максаков.
В эту минуту он показался Сергею Брагину еще более юным, порывистым, увлекающимся. Нравился ему Максаков, и заражал своим задором.
- Мы хозяева Кара-Богаза, и желаем многого, - не уступал Брагин в запальчивости Николаю Максакову, который и в гостинице чувствовал себя так же уверенно, как и в управлении химической промышленности. - Мы хотим, не когда-нибудь, а сегодня же иметь на берегу Каспия комбинат для комплексной переработки богатств залива Черной пасти. Новое постановление партии о химизации сельского хозяйства и заданиях на сверхтяжелые урожаи читали? Доля Кара-Богаза в этом решающая. Ко двору нам будет и атомный опреснитель морской воды, и газопровод в два жерла, и мощная электростанция на бездымном топливе... Вот это и будет с коммунистическим размахом, по-ленински!.. Я верю, что этот день наступил.
- Представь себе, Сергей Денисович, что наши предложения почти все приняты. Многое и другое делается для
Кара-Богаза В этом ты убедишься. Пойдем! За тобой прислали автомашину.
Не вынимая рук из карманов, Игорь Завидный прислонился к подоконнику и не сводил глаз с настороженной Нины.
- Мне надо повидаться с Виктором Пральниковым, - сказал Сергей в нерешительности.
- Он ждет тебя на аэродроме, - давно приготовленным ответом успокоил его Максаков. - Летит в Кара-Богаз вместе с нами Разве усидит дома в такое время Виктор Степанович! Уже готовит .что-то вместе с министром для "Известий". Нынче у всех повышенный интерес к Черной пасти. Отрадно!
Сергей быстро собрал свои вещи и присел на краешек стула.
- Помолчим перед дорогой, - сказал он, обращаясь к Нине.
Максаков посчитал лучшим удалиться, чтобы побыстрее вызволить Брагина.
Нина подошла к Сергею. Не обращая внимания на Завидного, сжала ему лицо ладонями и заглянула в глаза.
- Я вижу, тебе не хочется сейчас уезжать, Сережа! Боишься нас оставлять?
- Раньше мог бояться, - признался Брагин, но теперь ты все знаешь... И я верю тебе. Будь умной и строгой. Нельзя нам иначе, Нина. Нельзя!..
Нина поправила Сергею галстук и проверила в кармане пиджака платок. Присела рядышком на один стул, чтобы помолчать перед дорогой, но не удержалась и шепнула:
- У Анны Петровны возьми, Сережа, записку. Хорошо? Только обещай не читать... Порви. Нет, сожги, а пепел в песок закопай. Чтобы никаких следов... Приеду и все расскажу!..
- Долго ждать, - Сергей тоже нарушил обет молчания перед разлукой.
- Вернусь в Бекдуз быстрей, чем ты думаешь. - Нина встала, прислушалась к чему-то за дверью - Порешим вот с Игорем Марковичем...
Завидный не дал ей докончить. Подтянув к себе рывком за шнур телефон, он начал поспешно листать справочник
- Не уходи, прошу тебя, Сергей! - тихо, очень тихо попросил Игорь, прикрыв обе створки окна. Он взял телефонную трубку, но тут же выпустил из непослушных рук. - Чтобы знал... и все вы, чтоб уверились. Скажу... Подняв трубку, Сергей указал Завидному на скрученный шнур, который был в кольцах и мелких клубочках.
- Советую сначала распутать все, инженер Завидный! - озабоченно и сурово сказал Брагин.
- Иди, Сережа, не забудь меня встретить, - попросила Нина, застегивая Брагину пуговицы на пиджаке. - Счастливого пути, - она порывисто сжала ему руку.- А мы тут будем распутывать... Я все сделаю. Не беспокойся, Серёжа!..
И только теперь помолчали перед дорогой.