Мне никто не ответил. Однако входная дверь лаборатории бесшумно отъехала вбок. За нею оказалась шлюзовая камера с блестящими перфорированными стенами и потолком. Из динамиков раздался металлический голос, наверное, робота: «Снимите всю одежду»! Я пожала плечами: «Это дезинфекция»? Быстро сняла форменный комбинезон работника кухни и нижнее белье. Оставшись нагишом, оглянулась, ища что-то, куда бы можно было сложить мое барахло. Невидимый робот не замедлил с подсказками: «Положите её в бокс». Автоматически распахнулась круглая дверца справа от меня, и едва я успела положить в зияющее тёмное отверстие одежду и обувь, как нечто поглотило их. Бокс захлопнулся.

Следом на меня со всех сторон обрушилась лавина сухого горячего пара, отчего я заойкала, пытаясь от него увернуться. Но в камере деться было некуда, и я почувствовала себя белой мышкой в клетке. Затем тугая струи неизвестного газа ударили по спине и животу, рукам и ногам. Пришлось зажмуриться, чтобы эта гадость не попала в глаза. Через несколько минут активных обеззараживающих изуверств, надышавшись неизвестной химией, я в полуобморочном состоянии прислонилась к стенке:

— Эй, ты железяка безмозглая, или кто там вместо неё, — воззвала я к роботу, стоящему по ту сторону динамиков, — может, хватит издеваться над белым человеком? На мне теперь не приживётся ни один микроб.

— Три минуты. Процедура дезинфекции окончена, — безразлично пророкотал робот. — Выражайтесь правильно. Вы не белый, и не человек.

— Как это? — обалдела я. — А кто же тогда?

— Вы красно-розовая женщина.

— Эх-м… — я чуть не поперхнулась собственной слюной от возмущения. — Вы намекаете на эффект посещения биотехнологической лаборатории?

Робот замолчал. Я осмотрела себя, и, вправду, цвет кожи стал розово-красным. Сквозь кожу просвечивала сетка фиолетовых капилляров. Я в ужасе стала ощупывать копчик, а вдруг эти биотехнологи приняли меня не за экскурсантку, а за добровольца-испытателя не-пойми-чего. Слава Двуединоначалию! Хвост не вырос. Вновь открылась дверца бокса, и автомат выдал новую одежду и обувь: серое термобельё, серебристый комбинезон и белые ботинки с самозащёлкивающимися браслетами. За неимением иного, пришлось надеть и обуть предложенное. Браслеты на ботинках замигали. «Да они же с чипами слежения»!? — догадалась я. Отступать было уже поздно, да и некуда. Шлюз выпустил меня, открыв проход вовнутрь, в святая святых имперской лаборатории.

— Меня зовут Йетя Кантор. Позвольте ещё раз взглянуть на ваш пропуск, — подскочил ко мне молодой человек, в общем-то, приятной наружности. — Так-так, вижу виньетка самого императора Оттавия. Хорошо, Васка, я буду гидом в вашей экскурсии, о чём меня попросил сам офицер Ордуэлл, важное лицо при императоре. Что вас интересует больше всего?

— Генномодифицированные мыши, о которых говорят на Острове. И, хотелось бы услышать о них всё с самого начала, если можно.

— Ну, опыты с трансгенными мышами, — это моё любимое направление в биотехнологиях. Прошу к вольерам с белыми мышами; мы получили несколько новых линий. Следуйте за мной, — воодушевился Йетя Кантор и решительным шагом направился по узкому проходу между нагромождением стеклянных клеток в центральную часть лаборатории.

***

Я пошла следом за гидом, едва успевая крутить головой налево и направо, чтобы увидеть место, где тайны и загадки природы становятся обыденной работой и рождаются варианты полезных организмов, минуя естественную эволюцию. Отдельную секцию занимали химерные организмы. Я вспомнила уроки истории на «Скитальце-1001». Учителя рассказывали, что давным-давно на Земле атлантам удалось сотворить организмы-химеры в секретной лаборатории «Миссия в Будущее». Жуткое сочетание коня и мужчины они назвали Кентавром. А объединив гены женщины и рыбы, предки получили Русалку.

Химеры у островитян получились мельче и безобиднее, на первый взгляд. Единственной опасностью могла стать их возможная ядовитость для человека. «Спросить об этом генетика Йети или лучше промолчать? Мало ли, а то подарю свои идеи биологам-монстрам. Не нужно забывать, однако, — большинство островитян для «скитальцев» враги», — подумала я. Но всех химер мне откровенно было жалко. «Единственно, чего взамен физических преимуществ могла дать им искусственная эволюция, — это разум», — подумала я, невзначай взглянув в красные глазки странной мышки с шестью лапами и жабрами.

— Привет, мышка, ты, наверное, меня понимаешь? — сказала я, погладив через стекло ей животик.

Она, как мне показалось, моргнула красными глазками. Я бы сочла это за знак согласия. На клетках были надписи, сообщающие тип генетической линии мышей.

Между тем, мой гид Йетя Кантор, с восторгом от собственных достижений, вещал, чуть ли не взахлёб:

— Мы, биотехнологи Острова, давно обнаружили, что функции генов и их структуры у человека и мыши ужасно подобны. Как вы понимаете, вывод самоочевиден. Легко перенести положительные мутации у мышей на человека.

— Так уж и легко? — засомневалась я.

Образование на «Скитальце-1001», прежде всего, научило нас, пилотов, анализировать всю поступающую информацию на предмет процентного соотношения «истины» и «лжи».

— Э-ээ, — замялся исследователь, — да, теория трансмутантных генов, не без подводных камней, есть некоторые трудности. Конечно же, скопировать эту процедуру необходимо не один в один, а после множества генетических экзекуций с человеческими клетками. Как это сказать проще? М-мм… «ин витро», что ли. В общем, мы над этим усердно работаем.

Я непроизвольно скорчила скептическую гримасу и криво усмехнулась. К счастью биологический гений, Йетя Кантор, этого не заметил. Обиделся бы. Мы остановились у клетки с надписью: «Супермышь». Внутри большого стеклянного куба бегала обычная на вид белая мышка с о-оочень длинным хвостом. Йети нажал кнопочку, мигнул красный глазок над спортивным колесом в клетке. И мышка, как по команде, залезла туда и побежала во весь опор, ускоряя темп вращения колеса. Лапки мелькали быстрее и быстрее, словно в фильме с ускоренной съёмкой. Через несколько секунд колесо и мышь слились в единую смазанную картину. Различить, где мышь, где колесо оказалось невозможно. Я с удивлением посмотрела на гида:

— А когда она остановится?

— Когда устанет. Возможно, это произойдет не раньше, чем через пять километров пути. Генномодифицированные мыши этой линейки, своего рода супермены; эти особи чрезвычайно выносливы. Они в десять раз активнее простых мышей, представляете?

— Я с мышами до сих пор не имела дела, поэтому мне трудно сравнивать. За счёт чего же, такое быстродействие возможно? — спросила я. — Ведь биомеханика движений имеет собственные непреложные законы. Сокращение мышц и биохимические реакции живого организма взаимосвязаны, и их потенциал ограничен во времени, не так ли? Или я ошибаюсь?

— Мы это учли, просчитали и методом проб и ошибок получили доступ к дополнительной стимуляции некоторых генов, ответственных за движение. Суперэкспрессия гена силы приводит мышь к сверхспособностям.

— Суперэкспрессия, — поинтересовалась я, важно кивая головой, — это означает длительную активацию гена силы или подавление усталости? Что-то из этого смахивает на борьбу тренера за спортивные достижения у людей.

— Хорошая аналогия! И то, и другое, мадам Васка. Мы ускорили метаболизм мышиного организма, и молочная кислота, вызывающая усталость, очень медленно накапливается в мышцах бегуна, — он нажал другую кнопку. Загорелся зелёный огонек, и супермышь остановила колесо, вылезла наружу и кинулась к кормушке.

— Да они у вас дрессированные! Как интересно!

— Ах, — отмахнулся Йетя, — это побочный эффект.

— Неужели? Эволюция самосознания, по-вашему, всего лишь досадный побочный эффект? — не унималась я. — А подержать эту мышку можно?

Йетя Кантор удивился моей просьбе, но незамедлительно открыл дверцу, сунул руку в клетку и схватил мышь за хвост:

— Держите. Осторожно, мадам Васка, грызун голоден и может укусить.

— Это опасно для человека?

— Ну, от укуса супермыши человек суперменом не станет, безусловно. Однако ваша мысль о мышином самосознании занимательная! Впрочем, мы эту идею не проверяли. Я полагаю, что место укуса попросту будет болеть. Вот держите для отвлечения внимания животного кусочек морковки.

— Спасибо.

Я взяла супермышь за необычайно длинный хвост. Поднесла зверька ближе к глазам, рассматривая её густую шерстку, чистые розовые лапки и жёсткие усики:

— Мышка хорошая, мышка красивая. Хочешь кушать? — я поднесла к её мордочке морковку.

Мышка с удовольствием начала грызть угощение. Гид невольно умилился, его лицо приняло добродушное выражение, и он пригласил меня следовать далее:

— Я тоже люблю моих подопечных, мадам Васка.

У клеток со слабым освещением Йетя Кантор остановился. — Обратите внимание. В этих вольерах живут светящиеся мыши. Благодаря гену, кодирующему зелёный флуоресцентный белок, эта линия мышей светится в ультрафиолетовых лучах.

— Любопытно, — сказала я искренне, осматривая стайку мышек. — А так бывает?

Между тем, супермышь сгрызла морковку и уже сидела на моей ладони, деловито обнюхивая края рукавов. Чтобы она не испугалась собратьев, её нужно было изолировать. Куда? Я осмотрела одежду. В выданном мне комбинезоне было много свободных карманов. Там, в шлюзе, они показались излишним украшательством одежды. Разве в пределах биологической лаборатории не уместнее всякие там пробирки, контейнеры, сачки или щипцы? Насколько полезны карманы инженерам-генетикам, — не знаю, но сейчас, особо не задумываясь, я машинально сунула супермышь в один из них: «Не забыть бы на обратном пути отправить её на место». Застегнула карман на заклёпку.

— Не верите? — запальчивым голосом изрёк гид. — Могу продемонстрировать эффект. У вас в нагрудном кармане справа есть солнцезащитные очки, наденьте их, пожалуйста.

Едва я успела нацепить их на нос, как Йетя Кантор включил ультрафиолетовую лампу и направил её на мышей. Спинки, мордочки и хвосты мышей вспыхнули приятным зеленоватым светом. Животных это обстоятельство ничуть не смутило, и они также активно продолжили трапезу, толпясь у кормушки с вкусным зерном.

— О-ля-ля! — вырвалось у меня непроизвольно. — Я в восхищении, уважаемый Йетя Кантор! Светящийся ген вы синтезировали сами?

— Хотели, но не удалось, сколько мы не мучились. Мы взяли его у светящейся дискомедузы. Кстати, позади вас аквариум с нашим донором светящегося гена.

Я оглянулась. В металлическом каркасе на прямых ножках стоял аквариум, ростом с меня. Огромная ярко жёлтая медуза величественно плавала в прозрачно-голубой воде между редких стеблистых водорослей. Плавно вздымалась и опадала её реснитчатая бахрома. Йетя Кантор направил ультрафиолетовую лампу внутрь аквариума. Дискомедуза вмиг вспыхнула и засияла зелёным светом. И тут я увидела её всю.

— Красавица! Похожа на зонтик! — воскликнула я.

— Да-да. Тело этого «зонтика», — это мезоглея, иначе желеобразная соединительная ткань. А способ движения медузы, как и у ракеты, — реактивный.

— А это что за отростки? — я показала указательным пальцем на длинные волокна у ротового отверстия.

— Щупальца. Они выполняют двойную функцию: рук и носа. Их сильные мышцы, наращённые на гидроскелет, могут захватывать добычу в виде планктона, икринок рыб или иную добычу. Все нормальные существа и мы с вами в том числе, сначала пищу нюхают. Медузы не исключение. Для этого на щупальцах есть хеморецепторы, а у некоторых видов медуз там же бывают и маленькие глазки.

— А больших глаз у неё разве нет?

— Есть. Они расположены прямо в теле; их двенадцать пар, — сказал Йетя Кантор. — Так что, панорамный обзор ей обеспечен природой. Благодаря этой способности, она замечает врагов и может подготовиться к атаке или обороне.

Я вновь обернулась к светящимся мышкам:

— Скажите, Йетя, а можно мне и эту мышку погладить?

— Конечно, можно, — он, по-хозяйски, ловким движением схватил ближайшего к нам грызуна и отдал мне.

— Ну что идем дальше, — просил он. — Хотите другие генетические линии увидеть, они ещё удивительнее?

— О, да!

Мы прошли через какой-то лабиринт и попали к вольерам с крупными особями.

— Мышь, бессмертная и молодая, прошу любить и жаловать! — гордо похвастался исследователь Йетя Кантор. Он выпятил грудь колесом и надул щёки.

— Это о ней говорит весь Остров?

— Слухи бегут впереди официальных сводок, к сожалению, — констатировал факт Йетя Кантор и развел руками. — Увы, утечка секретной информации наш бич! Начальство лаборатории хотело и само подать краткое сообщение телеведущим, но опоздало. Я надеюсь на вас, мадам Васка, вы ведь, как я понимаю, журналист?

Погладив светящуюся мышку по спинке, я опять сунула её в карман. Мыши в карманах затихли, наверное, уснули. Я замялась:

— Инкогнито. Будем считать мой визит неофициальным, но с заделом на будущее, — выкрутилась я.

Гид Йетя Кантор кивнул и снова запел соловьем:

— Понимаю, мадам Васка. Продолжим? Итак, мышь бессмертная и молодая, — это колоссальный прорыв в генетике человека!

— Прошу прощения, уважаемый Йетя Кантор, вы подразумеваете человека с биохимией на основе сверхтяжёлого изотопа углерода? — спросила я и тут же пожалела об этом нечаянном вопросе.

Йетя Кантор замер на несколько секунд и замолчал. Впал в ступор. Его взгляд блуждал где-то по глубинной части собственного сознания. Внезапно, он схватился обеими руками за голову и запричитал:

— Боже мой! Великий Космос Ши! Я забыл. Как я мог забыть о сверхтяжёлом изотопе углерода!? Раса звёздных людей имеет совсем иную биохимию. Осёл, ишак, бормоглот! Тогда эти трансгенные мыши не идентичны человеку звёздной расы. Мы нечаянно получили мутации для людей с обыкновенным типом обмена. Что скажет моя напарница Неа Талка, когда всё узнает? Львиная доля её работы связана с теломеразой.

— Теломераза? — переспросила я.

— Фермент, сидящий на конце хромосомы.

Дальше я услышала абсолютную белиберду из биологических терминов:

— Это защитный механизм хромосом от концевой недорепликации. Чем длиннее теломераза на конце хромосомы, тем дольше живёт эта клетка. Если искусственно индуцировать экспрессию гена теломеразы с помощью генной инженерии, то клеточная культура способна делиться неограниченно долго. Она становится бессмертной. Но я не учел нюанса в физиологии звездного человека. О, этот сверхтяжёлый изотоп углерода!?

— И ничего нельзя сделать? — посочувствовала я ему.

Йетя Кантор перестал стенать и, наконец-то, посмотрел внимательно на меня. Обошёл кругом, и мне показалось, делал он это с точки зрения исследователя экзекутора. Он оценивал меня как кандидата в подопытные кролики:

— Думаю, можно сделать генетическую прививку мышам. Как её получить, — не простой вопрос, казуальный! Видите ли, мадам Васка, — заговорил он неожиданно ласково. Он вытащил из кармана морковку и угостил меня.

Его жест напомнил мне о супермышке с морковкой. Если бы у меня была на спине шерсть, она встала бы дыбом. Йетя Кантор так увлёкся, что не заметил почти маниакального блеска в своих глазах и поведении. Он рассуждал вслух:

— Фермент теломераза экспрессируется обычно в стволовых, половых, жировых и иных типах клеток организма. Если внедрить в некоторые гены обычного человека сверхтяжёлый изотоп углерода, простимулировать обмен и кое-что добавить, мы получим… мы получим…

— Что получите? — спросила я, неожиданно заикаясь и пятясь к стенке.

— Вакцину бессмертия и молодости для людей звёздной расы.

— Уважаемый Йетя Кантор, вы уверены?

Он усмехнулся. Красные глаза суперисследователя лихорадочно блестели:

— Сколько вам лет, мадам Васка?

Я со страху забыла свой возраст, ляпнула первое, что пришло на ум:

— Семнадцать, к-кка-аажется, семнадцать.

— Молодая, потенциальных клеток для трансмутации море, ты нам вполне подходишь, — пробормотал сумасшедший Йетя.

Он схватил меня за руку и потёр морковкой запястье. Потом быстро вытащил из вольера бессмертную мышь, приложил зубами к трём венам и придавил грызуна сверху. Сопротивляясь, мышь прокусила кожу до крови. Было больно и неприятно. Перед глазами поплыли радужные круги. Йетя хладнокровно припёр меня к стенке:

— Где наши мыши?

— В карманах, — пролепетала я, думая, что он успокоится.

Он расстегнул карманы комбинезона, достав супермышь и светящуюся особь, он также заставил их покусать мои руки.

— Мышка бессмертная и молодая, хочешь морковку? — он качал морковкой перед моим носом. — Ну же, вкусно-вкусно, попробуй-ка.

Я оттолкнула сумасшедшего исследователя и побежала к шлюзу. Взвыла сирена. Динамики со всех сторон кричали голосом Йети Кантора:

— Охрана! Сбежал подопытный экземпляр! Срочно отловить, он инфицирован и опасен!..