Вечный вопрос адвокату: почему вы защищаете всяких там подонков?

Оставим в стороне официальные версии, а перейдем-ка к морали.

Я страсть как не люблю читать лекции про мораль. Лучше расскажу вам про мразь, а вы сами судите.

В наш городок прислали выпускника юридического факультета, определили его быстренько в прокуратуру следователем. Карьера шла быстро. Оказался талантлив. Расследовал быстро, умел допросить да в срок уложиться. К тому же и почерк имел наотличнейший. Скоро стал прокурором.

Особенно красиво у него получались обвинительные речи по делам о наркотиках. Об их вреде для общества, о гуманности нашего самого гуманного в мире законодательства, о том, что нет прощения сбытчикам наркоты, и ет сетера, ет сетера…

Красивенький такой, но про амурные делишки его мы трепаться не будем. Женщины здесь причём?

А вот два факта его биографии, что от людского ока хранятся в тёмной душонке его, мы поведаем.

Однажды в кабинете молодого милицейского следователя я пошутила: зачем, мол, два таких мешка в кабинете хранишь? (вечно влезу не в свое дело!). Если мешки с сахаром, домой отвези, чего в кабинете пылятся. А он мне: да нет, это вещдоки, наркота почти 6 килограмм. Я с доброй души ему и посоветовала: кабинет у тебя без решеток? Упрут! На второй этаж со двора что не забраться? Отдай вещдоки в сейф кому-то. На следующий день он мне похвастался, что отдал прокурору всю наркоту, у того сейф-то надёжный!

А через месяц из двух практически независимых друг от друга источников узнаю: торганул прокурор наркоту. Все шесть килограмм. Да умело так операцию провернул: куда-то в Россию увез с корешами, выручку с верными людишками поделил, и концы спрятал в воду.

Правда, история просочилась, и его быстренько перевели в захудалый район, но зато поближе к тёплому морю. Опять прокурором.

Вторая история с нашим фигурантом слегка завязана на бабе. Уже в совсем другом городе попросила меня одна шустрая бабёнка найти ей бригаду строителей. Купила она по дешёвке сгоревший дом. Там раньше жил антиквар, его убили, труп подожгли, заодно прогорела и хата. Обычные мастера горелые дома не чинят, уж больно много мороки.

Я опять по доброте своей (вечно лезу не в свои дела!) нашла бригаду уникальных мастеров. Они работали быстро и честно, брали немного. С моей подачи сговорились с бабёнкою быстро.

Ребята работали без выходных и проходных, отработали заказ на «ура»! Бабёнка им заплатила, не все, но прилично. А когда бригадир, на вид простоватый такой мужичок, пришел за додатком, его отправили восвояси. Что, якобы, недоделки нашли.

А вечером та бабёнка, кстати, юрист, правда, хреновый, ему позвонила и приказала вернуть все деньги, что отдала. Наш бригадир, мужик брянский и честный, аж не поверил. Но дамочка оказалась настойчива до безобразия, и пригрозила, что её хахалёк-прокурор доведёт его до колонии. Наш бригадир ей опять не поверил, но когда ему через три дня позвонил прокурор (и кто же это был, а, угадайте с трёх раз?) и повторил те же угрозы вперемешку с требованием возврата всех денег, бригадир духом упал. Мало того, что отработала бригада на доме горелом, то есть тройную работу сделала за одни деньги, он деньги-то людям отдал за работу. Как теперь объяснить, что заказчица – сволочь? Свои отдавать?

Пришёл ко мне за советом.

Я была как оплёвана грязью. Это я по дурости своей их свела, причём знала, что она с прокурором тем якшается, она сама секрета из их связи не делала.

Выход мы всё же нашли. Не скажу какой, тут замешана третья особа, её имя к чему говорить?

Бабёнку ту успокоили одним властным звоночком, а я ей посоветовала мой телефон напрочь забыть.

Тем дело и порешилось.

А наш пострел везде поспел: опять пошел на повышение.

Ну, как вам сказка про мораль? Только вовсе и не сказка.

Постскриптум. Когда Севастополь и Крым возвратили в Россию, тот прокурорчик на службу просился. Не приняли. Где та бабёнка его, я не знаю. Неохота мне про неё дознаваться. Копаться в грязном белье неохота.