Серый рассвет раннего солнца поднял отряд, и люди стали живее, ощущая в новой природе пейзажа могучее дыхание жизни. Ярче становились краски трав и деревьев, деревья становились все пышнее и гуще, дорога живее. И хотя отряд избегал проторенной дороги, шагая по балкам, но и в балках кипела могучая жизнь. Косули шарахались по низким кустам, ежи забавно фыркали длинными носиками, из далеких лесов вечерами слышался волчий вой. Плавно парили орланы, дикие стаи бакланов дерзко хохотали над недальним морским побережьем.
Половцы знали дорогу. Дорога петляла между холмами, дикими виноградниками, где зеленые гроздья кислели, еще не налившись медового сока, вброд переходили узкие речки Бельбек или Альму, речки не речки, так, в эту пору скорее ручьи. Ручьи то ручьи, но половцы знали, что в зимнюю пору, когда полноводны потоки, эти речушки превращались в бурные сели-потоки, смывая с корнями деревья, сметая косуль и траву, неся в недалекое море добычу. Но сейчас речушки дали напиться коням, человеку. И те, и другие жадно пили чистую сладкую воду, что тихо лилась с недалеких горных вершин.
Все ближе гряды холмов, все круче холмы, они на глазах превращались в горы. Могучая природа Таврики-Крыма-Тавриды, буйная зелень, множество зверья, все вливалось в тела отупевших людей живительной силой, и пленники оживали.
Атрак был доволен: полон, очищенный черными грязями сакских озер, наполнялся крымской природой, полон оживал, кормимый обильно мясом косуль, зайцев и какими-то ягодами и травами.
Атрак был доволен: полон становился все выгоднее для продажи. Чистые лица славянских рабынь, чистые русые волосы привлекут много купцов-перекупщиков, все равно, армян или евреев.
Атрак был доволен, доволен отряд. Отряд все сильнее ценил юного командира, все меньше было недовольного роптания по вечерам от приказов вчерашнего сосунка.
Клан принял вождя! Род понял главное: юность пройдет, а ум и отвага юного племяша вчерашнего повелителя рода и железная воля уже приносили отряду удачу. Юный кошевой-атаман и сказителем становился. Страшно редкий дар дали ему духи предков, ибо талант сказителя давался не каждому. Не каждый род или племя могли дать сказителя. А тут вот он, юный певец славы вечного рода.
Бесписьменный народ тысячи лет хранил легенды и сказки, передавая их из уст в уста словами сказителей, и дар передачи народного слова, алмазов мудрости рода был даром великим, даром бесценным. Не каждый, явно не каждый мог рассказать, мог удержать внимание племени, коша иль рода при рассказе о том или этом…
…Атрак взмахом руки остановил движение отряда: «Кача! (река в предместье Херсонеса-Севастополя) Последний привал. Завтра утром нас ждет Херсонес!»