В 404 г. до н. э. закончилась Пелопоннесская война; Афины были сокрушены. Греческий мир с трудом оправлялся от последствий этой кровавой и продолжительной войны. Демократическое правление было почти повсеместно устранено спартанцами. Ему на смену пришли «декархии» — власть специальных «комитетов десяти», созданных спартанцами из сочувствовавших им олигархов. Новая власть на островах и в греческих полисах Малой Азии стала вызывать еще большее раздражение, чем прежнее господство Афин. Спарта была гораздо меньше (в силу своей замкнутости, специфичности экономики) приспособлена для господства над другими полисами, нежели Афины. Пелопоннесская война сама в немалой степени способствовала разложению традиционной структуры спартанского общества. Не случайно вскоре после ее окончания возник заговор Кинадона (399 г. до н. э.), причем целью заговорщиков было уничтожение спартиатов и наделение всех неполноправных жителей Спартанского государства гражданскими правами. В Спарту стали проникать золотые и серебряные деньги, на первый план стали выдвигаться люди, отторгавшиеся прежней социальной иерархией — например флотоводец (наварх) Лисандр. Таким образом, Спарта не имела возможности на исторически длительный срок стать гегемоном Греции, объединить ее, подчинить интересы всех полисов своим. Поэтому после Пелопоннесской войны главной причиной противоречий в греческом мире стала спартанская гегемония — ее поддержка или неприятие отдельными полисами.
Но вначале Спарта выступала как несомненный лидер греческого мира, что влекло за собой традиционное противостояние Персии. Спартанские стратеги и наемники приняли участие в 401 — 399 гг. до н. э. в знаменитом походе «десяти тысяч». Участник экспедиции афинянин Ксенофонт описал ее в «Анабасисе» — классическом произведении древнегреческой литературы. Персидский царевич Кир, управлявший Малой Азией, после вступления на престол своего старшего брата Артаксеркса попытался свергнуть его. Для этого он набрал греческих наемников и двинулся в глубь страны. Войско Кира дошло до Месопотамии, и в битве при Кунаксе греческие наемники разбили персидские войска Артаксеркса, но сам Кир погиб, и пребывание греков в самом центре Персидской державы потеряло всякий смысл. В довершение всего персам удалось, заманив на переговоры греческих стратегов, перебить их. Даже при таких неблагоприятных условиях «десять тысяч» греков смогли самоорганизоваться, избрать новых стратегов и благополучно, избежав значительных потерь, вернуться в Элладу. Этот поход показал военную слабость огромной Персидской державы, а также возможность для греков сражаться вдалеке от моря.
Сделали выводы и персы, которые стали помогать противникам Спарты, стремясь не допустить объединения Греции под главенством одного полиса. На персидские деньги афинский полководец Конон сумел отстроить флот и начать восстановление «Длинных стен». Спартанский царь Агесилай довольно успешно воевал с персами в Малой Азии в 396 — 394 гг. до н. э., но военные действия в Греции заставили его вернуться. Результатом Коринфской войны (395 — 386 гг. до н. э.) был Анталкидов (или «царский») мир, заключенный в Сузах под диктовку персидского царя. Это был наивысший успех персидской дипломатии, успешно применившей старый принцип «разделяй и властвуй». Спартанская гегемония была восстановлена, но Персии она уже никоим образом не угрожала.
Против спартанской гегемонии достаточно осторожно стали выступать Афины, восстановившие, правда, в значительно урезанном виде и на добровольных началах, Афинский морской союз (378 г. до н. э.). Однако главной опасностью для Спарты стали Фивы. В 379 г. до н. э. фиванцам удалось изгнать из города спартанский гарнизон. Под руководством энергичных предводителей Эпаминонда и Пелопида Фивы подчинили своему влиянию всю Беотию и некоторые прилегающие области. Фивы сравнительно мало пострадали от Пелопоннесской войны, в Беотии сохранилось многочисленное крестьянство — все эти факторы способствовали усилению Фив. Наконец, в 371 г. до н. э. в битве при Левктрах досель непобедимая спартанская фаланга потерпела поражение. Эпаминонд применил тактику «косого клина», при которой одно крыло фаланги было значительно усилено, большую роль сыграл отборный фиванский «свящегпгый отряд», и в результате спартанцы дрогнули и обратились в бегство.
Впечатление, произведенное известием о поражении Спарты, было огромным. Вся Греция пришла в движение. Фиванцы вторглись в Пелопоннес, и спартанцам, может быть, впервые за время существования их полиса пришлось пожалеть о том, что их город не обнесен стенами — Эпаминонду едва-едва не удалось захватить саму Спарту. С большим трудом спартанцы смогли отстоять свой город, но Мессения была потеряна безвозвратно — с помощью фиванцев она вновь обрела независимость. Завершилась эпоха гегемонии Спарты не только в Греции, но и в Пелопоннесе. В 362 г. до н. э. в битве при Мантинее в Пелопоннесе фиванцы вновь разбили спартанцев и присоединившихся к ним афинян, но потери самих фиванцев были велики. Погиб и Эпаминонд.
Фивы постепенно отказываются от претензий на лидерство, тем более, что они не обладали сколь-нибудь значительным флотом. Непрочным оказался также и Второй афинский морской союз: в войне с восставшими союзниками Афины в 355 г. до н. э. потерпели поражение.
Новой силой, способной заполнить политический вакуум, становится Македонское царство. Находящаяся на периферии греческого мира Македония считалась полуварварским государством. Македонская аристократия получала, как правило, греческое образование, и многие видные греческие философы, поэты и драматурги (среди них Еврипид и Аристотель) жили при македонском дворе. Вступивший, на престол в 359 г. до н. э. царь Филипп II стремился проводить активную внешнюю политику и вмешиваться в дела греческих полисов, вначале только соседних. В 348 г. до н. э. ему удалось захватить Олинф — важный город в Халкидике. В Афинах развернулась борьба между «македонской» и «антимакедонской» партиями. Лидер первой из них, оратор Эсхин, выступал за союз с Македонией, которая могла, по его мнению, помочь в борьбе с социальными беспорядками. В пользу македонской ориентации выступал и знаменитый оратор Исократ, который постоянно призывал греков к единению, чтобы совместными усилиями перенести войну в Азию — слабость персов была очевидна уже после похода «десяти тысяч».
Вот что Исократ писал в знаменитом «Панегирике»: «Ни мира соблюсти прочного невозможно, если мы не будем общими силами вести войну с варварами, ни согласия добиться среди греков, прежде чем мы не научимся извлекать пользу из одинаковых источников. Если же мы достигнем этого и уничтожим нужду в жизненных благах, которая заставляет забывать дружбу и родство может свести к вражде, и, кроме того, всех людей увлекает к войне и смутам, между нами несомненно водворится согласие, и мы возымеем друг к другу действительное расположение. Ради этого следует больше всего стараться перенести как можно скорее здешнюю войну на тот материк (т. е. в Азию. — С. К.), так как только ту пользу сможем мы извлечь из междоусобной борьбы, если решим добытым из нее опытом воспользоваться против варваров».
Однако не все разделяли подобные настроения. Демосфен возглавил антимакедонскую партию в Афинах, и в своих эмоциональных речах призывал сограждан дать отпор Филиппу, помочь Византию и другим греческим городам, которые пытался захватить македонский царь. Решающая битва произошла в 338 г. до н. э. недалеко от городу Херонея в Беотии. Филиппу (один из флангов македонского войска возглавлял его сын Александр) удалось разбить объединенное войско афинян и фиванцев. На месте этой битвы до сих пор возвышается каменный лев — памятник погибшим греческим воинам, напоминавший грекам об их утраченной независимости.
Впрочем, Филипп был мягок с побежденными. Ему нужны были союзники в готовившемся походе на Восток, нужно было идеологическое обоснование приближающегося завоевания Персидской державы. В 337 г. до н. э. в Коринфе был созван съезд представителен всех греческих полисов (подобно тому, как почти полтора века назад, в 481 г. до н. э., в Коринфе обсуждалась стратегия отпора вторжению Ксеркса в Элладу). На этот раз отсутствовали спартанцы, отрицательно относившиеся к македонскому владычеству. Был образован Коринфский союз во главе с македонским царем, который объявил войну Персии — предлогом была месть за поругание персами греческих святынь во время их нашествия на Элладу.
Подготовка к военным действиям началась в следующем, 336 г. до н.э., но ее прервала смерть Филиппа, павшего жертвой дворцового заговора. Битва при Херонее и Коринфский конгресс воспринимались греками как рубеж, как предел независимого существования Греции. Конечно, эта позиция, если так можно выразиться, «афиноцентристская» — ведь большинство дошедших до нас исторических сочинений либо повествует об истории Афин, либо написано афинянами, либо соединяет в себе и то и другое одновременно. Политическая история Афин и Балканской Греции в IV в. до н. э. вообще не оказывала большого влияния на жизнь греков в Сицилии или в Северном Причерноморье. Сиракузы пережили за это время тиранию Дионисия (405 — 367 гг. до н. э.), который сумел остановить наступление карфагенян и создать обширную державу в Великой Греции. В Северном Причерноморье выделялась своими размерами и благосостоянием Боспорское царство со столицей в Пантикапее — греко-варварское образование, успешно использовавшее свое положение посредника между греческим и варварским миром. Боспор стал важнейшим поставщиком зерна в Афины и в некоторые другие греческие полисы.
Но традиция заканчивать историю классической Греции 338 или 337 г. до н. э. имеет все же глубокий смысл. Важнейшей характеристикой полиса является автономия — независимость, и, утратив независимость (хотя формально и оставаясь свободными), полисы Балканской Греции вступили в другую эпоху. Греция перестала быть ведущей силой в Восточном Средиземноморье и зачастую воспринималась лишь как придаток или разменная монета в «большой политике» новых эллинистических царств, воспринявших греческую культуру.
Невозможно представить эпоху только по политической истории. В греческом обществе в IV в. до н. э. происходят значительные социальные перемены, и именно в этот период греческая философия, литература и искусство достигают небывалых высот.
Происходит трансформация полиса, он переходит из «героического» в «обыденное» состояние. Деяния героев греко-персидских войн казались далеким прошлым, стремление возродить былую мощь Афин — пустыми мечтаниями. Но на удивление устойчивой, несмотря на военные поражения, оказывается афинская демократия. Секрет ее устойчивости — в прочности социальных связей между гражданами, членами одного дема, заседавшими в одном Совете, вместе выносившими приговоры в суде. Это была, если можно так выразиться, демократия обывателей — обывателей, которые осудили на смерть Сократа, обывателей, которые высмеивали философов и ученых, обывателей, которые под влиянием эмоций или под воздействием ловких политиков-демагогов зачастую принимали в народном собрании неправильные (и неправедные!) решения. Но отнюдь не парадоксом является то, что все знаменитые критики демократии вообще и афинской в частности жили именно в Афинах, и когда один из них, философ Платон, для претворения в жизнь своих идеальных и вполне аристократических законов отправился на Сицилию к тирану Дионисию, то едва не был продан в рабство; с большим трудом друзьям удалось привезти его обратно в Афины.
«Кризис полису, о котором много писали и долго спорили историки, оказался далеко не все-общим и не всеобъемлющим. Конечно, был для Греции нелегким временем. В этот период обостряется социальная борьба в полисах, во многих из них власть захватывают тираны, граждане зачастую перестают чувствовать свое единство, до жесточайших эксцессов доходит борьба между бедными и богатыми. Так, в Аргосе в 371 г. до н. э. беднейшие граждане перебили более тысячи богатых, воспользовавшись дестабилизацией обстановки после поражения спартанцев при Левктре. В самих Афинах обычным делом стали процессы о «священных маслинах»; доносчики использовали аттический закон о неприкосновенности посвященных богине Афине деревьев и выступали с обвинениями против богатых сограждан, стремясь добиться конфискации их имущества.
Институтом, который способствовал предотвращению социального неравенства и подчеркивал солидарность граждан, были литургии. Литургия — это почетная обязанность тратить свои средства на благо всего полиса (постройку военных кораблей, организацию театральных представлений и т. п.). Если раньше, в период расцвета Афин, граждане с охотой выполняли литургии, то теперь богатые не чувствовали никаких обязательств перед беднейшими гражданами, и если и исполняли литургии, то с неохотой, из страха быть обвиненными и осужденными. Деньги становятся зачастую выше этических ценностей гражданского коллектива, о чем красноречиво пишет комедиограф Менандр:
Важную роль играло и то, что после окончания Пелопоннесской войны военные действия велись, как правило, наемниками, и только в редких и исключительных случаях сражались граждане, которые уже не считали это своей почетной обязанностью. Индивидуум стал больше и больше отделять себя от гражданского коллектива. И тем более мало кто думал об общегреческих делах. Политическая раздробленность и ослабление Греции были несомненны, но полисные структуры были настолько сильны, а полисные идеалы — настолько близки мироощущению греков, что никакие внешние перемены не могли их поколебать.
Обстановка политической нестабильности, быть может, даже способствовала расцвету литературы, науки и искусства во всей Греции. Возникали новые центры ремесла, новые художественные школы. Греческие скульпторы и художники постепенно отходят от канонов «высокой классики» предыдущего столетия, стремятся передать человеческую индивидуальность, движение души и тела. «Менада» Скопаса передает исступление, «Афродита Книдская» Праксителя — гедонистический покой, но обоим скульпторам, как и их современникам Леохару, Лисиппу и другим, свойственна высокая степень мастерства и трудно воспроизводимая духовность. К сожалению, о художниках мы можем судить только по описаниям их работ и грубым подражаниям в вазописи. Наиболее известные из них — Паррасий и Апеллес, прославившиеся реализмом своих картин, и Павсий из Сикиона, который изобрел технику энкаустики — живописи восковыми красками.
Театр следовал за потребностями публики, и на смену «древней комедии», в которой преобладали политические сюжеты, приходит «новая комедия», сюжеты которой были бытовыми, и наиболее знаменитым ее представителем был афинянин Менандр. Афины были центром ораторского искусства. Особое распространение получили два вида красноречия — судебное и политическое. В афинском суде не было адвокатов, и подсудимый должен был защищаться сам. Поэтому часто известные ораторы писали речи по заказу, хотя сами их не произносили. Самым знаменитым судебным оратором был Лисий. Не умерло и политическое красноречие. Как и прежде, афинское народное собрание выслушивало доводы и контрдоводы сторон, и часто принимало решение под воздействием удачно произнесенной речи. Во второй половине IV в. до н. э. блистал талант Демосфена — знаменитого противника Македонии, сторонника свободы Греции, который в своих «Филиппиках» (речах, направленных против политики македонского царя Филиппа) призывал сограждан отстаивать независимость родного города.
IV век до н. э. был периодом расцвета философской мысли. Он как бы весь был освящен гением Сократа. В 399 г. до н. э. Сократ был осужден на смерть афинским судом по обвинению в непочтительности к богам. В действительности его недоброжелатели расправились с ним за то, что многие его ученики были противниками демократии, а также за независимый образ мыслей. Сократ сам всегда исполнял гражданские обязанности, никогда не призывал к изменению государственного строя Афин, но его слишком высокое, по мнению судей, представление о своей значимости послужило истинной причиной вынесения смертного приговора.
Сократ любил повторять: «Я знаю, что ничего не знаю», но в действительности его влияние на дальнейшее развитие философской мысли было огромным. Он как бы повернул философию лицом к человеку. До него философы занимались происхождением Вселенной, различными природными явлениями, Сократ же стал основателем этической философии. Его учениками стали основатели самых различных философских школ, но все они унаследовали от Сократа интерес к человеку и к его проблемам.
Ученик Сократа Платон стал разрабатывать учение об идеях. Идеи для Платона — это символы, прообразы вещей, и реальный мир является лишь блеклым отражением идеального. Платону принадлежит учение об идеальном государстве — полисе, где каждая социальная группа исполняет предназначенную ей функцию, а во главе полиса стоят мудрецы-философы. Однако, как уже было сказано выше, попытка осуществления этого социального проекта на Сицилии едва не кончилась для Платона весьма плачевно.
Подлинным энциклопедистом был Аристотель, философские труды которого многие считают вершиной древнегреческой мысли. Науки о природе («Физика») и науки о человеческом обществе и искусстве управления государством («Этика», «Политика») были сведены Аристотелем в единую систему. Аристотель рассматривал полис как естественную форму цивилизованного человеческого общежития, разработал учение о «правильных» и «неправильных» формах государственного устройства, рассмотрел эволюцию развития полиса. Аристотель оказал огромное влияние на развитие философской мысли в античной и средневековой Европе, на арабском Востоке.
Таким образом, IV век до н. э. стал для Греции периодом интеллектуального взлета, а в социально-политической сфере — периодом перехода от независимых, замкнутых («автаркичных») полисов к огромным государствам, которые распространили греческую цивилизацию на Восток. Политическая раздробленность, социальные противоречия и потеря независимости большинством греческих полисов не препятствовали взлету искусства, литературы и философской мысли.