Уже через трое суток стало ясно, что очередная победа Звёздного Антала была не только очень громким событием в галактике, но и имела весьма тяжелые последствия для Лекса Первого. Сначала взревели во всю мощь своих луженых глоток Федеральные правительства. Именно они первыми обрушили весь свой гнев на Верховный Комиссариат, причем сделали это так яростно, что его мигом смело с политической арены. Федералы припомнили верховным комиссарам всё: – взятки и ханжество, бесконечные интриги и коварство, хамство и бесцеремонное вмешательство в чужие дела. Сопровождались эти резкие обвинительные речи тем, что по всей галактике немедленно прокатилась волна погромов. Люди, самые простые обыватели, узнав о заговоре, вышли на улицы и выместили свой гнев на многочисленных фешенебельных особняках, – планетарных представительствах Верховного Комиссариата, где с распростертыми объятьями встречали стукачей и сексотов. Заодно толпа линчевали несколько тысяч субъектов в серых кургузых пиджачках и чёрных перчатках, – верховных комиссаров.

После этого даже добропорядочные граждане стали подвергать насмешкам и оскорблениям галактический и федеральный космофлот и армию, явно, вызывая офицеров на ссору и громкий скандал. Люди в военной форме, которые раньше ходили по улицам с гордостью, стали чувствовать себя неуютно, когда им бросали в лицо: – "Эй, парень, а где ты был, когда этот князь с косичками вывел своих дворян на Стену в Бидрупе? Лизал задницу верховным комиссарам?" и тем ничего уже не оставалось делать, как спешно ретироваться. И вот что самое обидное, как для галактов, так и для большинства федералов последнее обвинение было правомерным. Лишь немногие Федеральные Правительства имели смелость противостоять Верховному Комиссариату, этой самозваной тайной полиции, узурпировавшей право защищать демократию.

В числе правителей Звёздных Федераций, сумевших оградить свой космофлот от верховных комиссаров, были Богуслав Вихрь и Марк Лебиус, Гирш Меир-Симхес и Эрик Свенсон, а потому на Мидоре и Хельхоре, Терилаксе и Руссии сразу после победы Звездного Антала, целую неделю объявили праздничной и хотя в этих Звёздных Федерациях тоже были представительства Верховного Комиссариата, громить их никто не бросился. Впрочем, и громить-то там было нечего, так как уже через пять минут после того, как Веридор Мерк сделал свое заявление, отряды полиции и спецслужб взяли их штурмом. То же самое сделали во всех мирах Конференции Пятидесяти Девяти, кроме Варкена. На этой планете отродясь не видели ни одного верховного комиссара. Поэтому отнюдь не во всей галактике обыватели плевали в лицо военным.

Ну, галактам с федералами пришлось краснеть и бледнеть недолго, так как уже через сутки после ареста выездная сессия Суда Хьюма, обосновавшаяся в графстве Корнланд, полностью оправдала и тех, и других. Благодаря тому давлению, которое было оказано людьми Гарри Томпсона на средства массовой информации по всей галактике, включая Лекс Первый, по всем каналам супервизио и во всех электронных газетах тотчас прошла эта информация, а затем космос-адмиралы и генералы произвели массовый сброс своего компромата и обид на Верховный Комиссариат. Масла в огонь подлил тот факт, что Цурика Кацляна, главаря этой банды, а также ещё без малого двадцать тысяч его пособников, создавших её чуть более пятнадцати тысяч лет назад, Суд Хьюма приговорил к высшей мере наказания и приказал доставить на планету Хьюм.

Остальным полутора миллионам верховных комиссаров различного уровня он влепил от пяти до десяти пожизненных сроков в федеральных тюрьмах строгого режима, поразив всю галактику такой своей оперативностью. Одни только антальцы не видели в этом ничего удивительного, ведь в Корнланде валяли дурака почти сто пятьдесят тысяч молодых, белобрысых парней и девиц, которые, не имея возможности заниматься фермерством, ударились в искусство. Слушающими им приходилось выступать не так уж и часто, а потому они за несколько часов расставили всё по своим местам.

Зато они моментально известили всю галактику о том, как именно был организован этот заговор и какие цели он преследовал. Идея заговора принадлежала Цурику Кацляну, который мечтал ни о чем ином, как о личной диктатуре. Пользуясь тем, что Верховному Комиссариату, в лице Отдела Обеспечения Лояльности, за последний год удалось практически подчинить себе отряд линкоров-призраков, он вместе со своими ближайшими сообщниками разработал план уничтожения звёздного дворянства, Галана и Варкена. После аннигиляционной атаки верховные комиссары, захватившие линкоры-призраки, должны были срочно покинуть их, но перед этим включить систему аннигиляционного самоуничтожения. Затем должен был наступить непродолжительный период насилия и хаоса, после чего Цурик Кацлян намеревался взять власть в свои руки и быстро навести в галактике порядок, уничтожив попутно ещё десяток миров, на которых рождались сенситивы.

Этот план также был подвергнут не только широкой огласке, но и самому тщательному анализу со стороны специалистов различного профиля. Наиболее подробный анализ был сделан архангелами, которые, наконец, назвали галактическому сообществу свои имена, правда, только прежние. Выводы и тех, и других были малоутешительными, – план Цурика Кацляна был настолько безумным, что являлся вполне реальным и этот тип стоял всего лишь в двух шагах от всегалактического господства. Всех поразила та легкость, с которой этот дегенерат и его банда подонков смогли подчинить себе двадцать пять линкоров-призраков. Они просто поднялись на борт и под предлогом беседы на предмет лояльности к демократии взяли под альфа-контроль сначала командиров линкоров, а затем и всех остальных, сделав всего одну ошибку.

Цурик Кацлян так торопился, что не стал дожидаться того момента, когда все космолетчики и космодесантники будут взяты под альфа-контроль. Поэтому, как только была подготовлена ударная группа, он приказал стартовать с Астра и лететь к Галану и Варкену. Может быть он был и хитер, но не очень умен, так как отдал приказ о готовности ноль, а в этом случае все отсеки изолировались друг от друга и его подручные просто физически не могли взять под альфа-контроль всех космолётчиков и космодесантников. Ну, а поскольку из-за спешки альфа-зомбированию было подвергнуто всего лишь пятнадцать процентов личного состава линкоров-призраков, то после того, как они были остановлены в открытом космосе лантийскими боевыми машинами и космодесантники оценили ситуацию, они мигом озверели и ввалили верховным комиссарам таких чертей, что тем не поздоровилось.

Хантеры Гнилого Погреба, когда они высадились на искалеченные линкоры, оставалось только удивляться тому, какими изобретательными оказались космодесантники, подвергая допросу с пристрастием верховных комиссаров. Не найдя в этом ничего предосудительного, они предъявили этим ничтожествам, вопящим от боли и страха, обвинение в заговоре, пинками затолкали их в корабельные карцеры и вылетели в Звёздный Антал, где они сначала предстали перед Слушающими, а уж потом, перед тем, как отправиться на стальной курорт, им были предоставлены реаниматоры. Самое печальное для них заключалось в том, что приговор им вынес Суд Хьюма, а потому помилования ждать уже не приходилось.

Та жестокость, с которой Суд Хьюма покарал верховных комиссаров, поразила всю галактику, но ни у кого не возникла даже тени сомнения в его правоте и лишь добавило ненависти к этим людям. Само собой разумеется, что у всех появилось множество вопросов к Лексу Первому, который, по выражению Эда Бартона, – молчал, как рыба об лёд. Только на третьи сутки Центральное Правительство издало первый, робкий звук и выразило своё сочувствие звёздному дворянству за то, что на его долю выпали такие испытания. Заодно оно отмежевалось от Верховного Комиссариата и заявило о том, что сожалеет, опечалено и вообще не понимает, как такое могло случиться, обещая, что впредь не допустит ничего подобного.

Этот лепет моментально породил новую волну публикаций, которые, явно, происходили из одного источника. Во всех газетах появились большие аналитические статьи посвященные Галану и его императору, Сорквику Четвертому, а также методам его правления и пресловутому Закону дома Роантидов, в котором позитивного, справедливого и демократичного было куда больше, чем во всех галактических законах вместе взятых. При этом в газетах не только делались ссылки, но и были приведены полные тексты таких галанских книг, как "Закон добра", "Свобода и Справедливость", "Кодекс императора" и "Наставление государю", написанные Арланом Гиз-Браде, а также "Опыт правления", книга, написанная императором Сорквиком по случаю пятидесятилетия своего правления, в которой он жестоко критиковал самого себя за ошибки и подробно рассказывал о том, как он их исправлял.

Большинство статей было подписано псевдонимом Неистовый Арти, за которым, как это было известно всей Хельхорской Звёздной Федерации, не очень-то и скрывался от публики Дуарт Баарлах. Ну, а главный вывод Неистового Арти был предельно прост и незатейлив, – нужно быть последним идиотом, чтобы не понять очевидного, – Закон дома Роантидов это величайшее достижение в такой хитрой науке, как теория управления государством, а император Сорквик на сегодняшний день самый лучший правитель, о котором только можно мечтать и уж он-то сумеет не только сделать всех людей сенситивами, но и наполнит их жизнь глубоким смыслом. Вместе с этими публикациями Дуарт Баарлах дал несколько пространных интервью и сообщил всем, что Конференция Пятидесяти Восьми намерена признать Сорквика своим императором.

Знающие люди сразу же смекнули, что Звёздный Антал начал раскручивать новую политическую фигуру всегалактического масштаба и Лекс Первый снова ушел в глухую оборону. Обычно словоохотливые правительственные комментаторы молчали, как сфинксы. Именно на таком фоне состоялось внеочередное заседание Конференции, которое проходило в Звёздном Антале в обстановке строгой секретности. Кроме нескольких фраз общего характера никто не сказал ничего конкретного. Да, и само заседание прошло как-то очень уж сухо, вяло и даже скучновато. После того, как Веридор Мерк объявил им о том, что намерен показать после заседания нечто удивительное и великое, слушать Равалтана Макса, который принялся рассказывать правителям о том, сколько денег заработали их Звёздные Федерации и отдельные миры им, явно, было неинтересно и даже тошно. Равалтан, обидевшись, послал их с высокой трибуны к такой-то матери, повернулся к Веридору и высказал ему свои претензии:

– Верди, ты что, не мог подождать каких-то полчаса, чтобы я мог спокойно отчитаться перед этими деятелями? Мы с Харди вкалывали, как проклятые, чтобы раскрыть перед ним новые перспективы и на тебе, никакой благодарности.

Богуслав Вихрь, которому уже намекнули о том, что им собирались показать, громко крикнул:

– Рав, извини, но мы собрались здесь вовсе не для того, чтобы заниматься всякой бухгалтерией. – Повернувшись к Веридору, он добавил – Парень, ты лучше бы не корчил из себя ловкого политикана, а объяснил всем, что тебе удалось добиться невозможного, – найти средство, которое может превратить любого человека в бессмертное существо с колоссальными интеллектуальными возможностями, точно такое же, как Натали и Вирати.

Люди, собравшиеся в парадном кабинете Звёздного князя за большим круглым столом, а это были одни только мужчины, громко загалдели и даже повскакивали со своих мест. Некоторым из них уже было известно о том, что Натали, Эд и Серж Ладин весьма отличаются от обычных людей, но мало кто знал о том, что бывшие интари вообще не имели никаких тел, а то, что они встречали их несколько месяцев назад, когда они вышли из темпорального ускорителя, было лишь следствием успешной деятельности Зака Лугарша. Лишь немногие, подобно варкенцам и Гиршу, хранили гордое молчание. Веридору Мерку ничего не оставалось делать, как сказать им:

– Парни, хватит кричать, вы же не малые дети! Да, именно это я и собираюсь вам показать. Сейчас мы спустимся в специально подготовленный для этой цели отсек и вы сами увидите то, как две тысячи добровольцев, мужчин и женщин, будут подвергнуты репликации. Тьфу, ты, черт! Ну, и термин придумал для этого Зак, прямо что-то вроде мастурбации или ещё чего-нибудь эдакого. В общем так, из обычных людей они превратятся в настоящих суперменов. Ну, как, вы готовы посмотреть на это, друзья мои? Учтите, они после этого даже не потеряют способности производить на свет детишек. Таких, как они, в Звездном Антале живет уже не одна тысяча, ведь только так мы и могли сделать экипажи лантийских боевых машин реальными, а не виртуальными людьми.

Алмейду Сантуш хохотнул и громко выкрикнул:

– То-то я всё время удивлялся, как в этих крохотных корабликах могла поместиться такая прорва народа!

Правители нестройной толпой вышли из кабинета и дружно втиснулись в кабину хотя и довольно большого, но все же не рассчитанного на такую толпу, телепорт-лифта и вышли из него в большой ложе с удобными креслами. Внизу, прямо под ложей, было расположено нечто вроде здоровенного зоопарка со стеклянной крышей, в котором, в десяти просторных, герметичных отсеках длиной метров в пятьсот и шириной в сотню, были помещены самые опасные существа галактики, с которыми только приходилось иметь дело человеку. Опасны они были не потому, что имели большие размеры или клыкастые пасти, а в силу уже одного того обстоятельства, что все они происходили родом с тех планет, где атмосфера состояла из фтора и хлора, паров цианида и прочих, ещё более ядовитых газов, способных прикончить любого человека в считанные секунды. Миры эти обладали роскошной, хотя и полностью противопоказанной человеку, биосферой и люди обходили их стороной не смотря на то, что они, порой, располагались по соседству. В системе того же Гелиоса, на планете Венера жизнь была не менее разнообразной, чем на Гее, но наблюдать за ней гейанцы могли только с борта тяжелых исследовательских танков, даже не мечтая выйти наружу.

Бросив беглый взгляд на эти небольшие ксенологические заповедники, правители быстро разобрали легкие очки и стали вглядываться сквозь эти электронные увеличители в то, что находилось позади зоопарка. За ним располагался большой бассейн белого мрамора с золоченными бортиками, за которым стояли добровольцы, облаченные в длинные белые хитоны, среди которых можно было узнать некоторых из тех антальцев, лица которых примелькались настолько, что их знала чуть ли не вся галактика. Увидев среди них Харда Виррова и Дуарта Баарлаха, Гирш Меир-Симхес буквально взревел:

– Верди, друг мой, это что же теперь с нами будет, когда два этих прохиндея, Харди и Арти, станут бессмертными?

Веридор рассмеялся и успокоил его:

– Гирш, не волнуйся, я специально попросил Ньюта Клири и Розу Меллоун присмотреть за ними.

Уголек Уди, который тоже находился здесь, воскликнул:

– Нашел чем успокоить, теперь Ходячий Ужас и вовсе станет Вечным Кошмаром для моей конторы!

Зазвучали громкие, бравурные звуки величественной, древней мелодии, которую Эд Бартон и его друзья называли "Одой к радости" и добровольцы стали по очереди подходить к каким-то золотым, сверкающим драгоценными камнями и эмалями, установкам, похожим на древние пушки весьма изрядного калибра. Оттуда им в руки быстро выплывали длинные, синевато-сизые, блестящие овальные коконы размером в рост человека и темно-фиолетовые овальные кристаллы, отдаленно походившие на человеческий мозг. Взяв кокон в одну руку, а кристалл в другу, радостно улыбаясь и говоря что-то друг другу, они прошли вперед и встали перед бортиком бассейна. Когда же эти странные предметы оказались у всех, добровольцы взошли на золоченый бортик и стали степенно спускаться по ступенькам в воду.

Музыка заиграла громче и теперь это была уже какая-то другая мелодия. Да, и белые одеяния, которые, явно, были Защитниками, стали превращаться в здоровенные коконы, которые скрыли с глаз зрителей добровольцев, погрузились в воду больше, чем наполовину, и медленно поплыли к ядовитому зоопарку. Не прошло и получаса, как белоснежные коконы взмыли в воздух и в считанные секунды превратились в элегантные черные смокинги для мужчин и красивые, бальные платья для женщин. Добровольцы, от этого ничуть не изменились внешне и внутренне, о чём наглядно свидетельствовала информация, появившаяся на многочисленных тонких пластинах экранов, имевшихся перед каждым креслом. Результаты глубокого биосканирования говорили о том, что все эти люди, стоявшие перед бассейном, ничем не отличаются от самых обычных людей. Глядя на то, как Ньют и Роза коротким телепортом переместились к шлюзу, ведущему наружу, Веридор Мерк радостно заулыбался и сказал:

– Парни, все эти люди сенситивы и уж в чём-чём, а в их лояльности по отношении к нам вы можете не сомневаться ни единой секунды. Перед тем, как войти в этот секретный отсек, все они предстали перед Слушающими и рассказали им о том, как будут жить дальше.

При слове лояльность Богуслав, который наблюдал за всем происходящим весь подавшись вперед, невольно вздрогнул и быстро сказал, не поворачивая головы:

– Верди, дружок, больше не произноси при мне вслух этого поганого словечка, я его ненавижу даже больше, чем этого гнусного негодяя Цурика.

Вслед за Розой и Ньютом помчались к выходу едва ли не две трети мужчин и женщин. Похоже, что их куда больше влекла к себе спальная с отличной кроватью, где они хотели испытать свои новые тела, а не ксенозоопарк. Зато Нифонт Козля первым бросился к шлюзу, ведущему в маленький уголок Пандоры, одного из самых ядовитых миров галактики. За ним увязался Харди Вирров, которому тоже не был чужд дух естествоиспытателя и ещё несколько десятком парней и девчонок. Забравшись в тамбур, который стал быстро заполняться розовато-золотистым, флюоресцирующим туманом, они, вместо того, чтобы тотчас испустить дух, нетерпеливо подпрыгивали на месте и хлопали в ладоши, как дети. Богуслав не выдержал и вскочил на ноги, ведь Пандора была здоровенной планетой и находилась всего в семи световых годах от Руссии. Изрядно подросший Алмейду тотчас поддел этого великана:

– Ребята, вы только посмотрите, как Богуслава разобрало.

Нифонт уже вбежал в отсек с прозрачным потолком и колесом прошелся по ярко-сиреневой траве, с разбега влетев к кислотное озерцо, способное в пять минут проесть насквозь тяжелый боескафандр. Однако, его смокинг от этого нисколько не пострадал. Он спокойно вышел на бережок и направился к малиновому деревцу с шевелящимися ветвями, похожему на ветвистый коралл, и, не долго думая, сорвал с него большой круглый, полупрозрачный, зеленоватый плод и поднес его ко рту. Нервы Богуслава не выдержали и он взвыл во весь голос:

– Нифонт, мальчик мой, не делай этого! Это ни в коем случае нельзя кушать!

Ему тотчас возразил Эд Бартон:

– Славик, позволю себе не согласиться с тобой. Из всех плодов Пандоры хризолитовые яблоки самое вкусное, что на ней только есть. Правда, я не смогу тебе объяснить того, каковы они на вкус. Для этого тебе нужно будет самому стать существом новой расы. К тому же они очень питательные.

Ещё примерно полчаса все с интересом наблюдали за тем, как добровольцы пробовали на вкус чуждые и враждебные обычному человеку миры, поражая этим тех зрителей, у которых имелись хотя бы какие-то познания в ксенобиологии. Веридору это быстро надоело и он громко воскликнул:

– Мужики, ну, с этими типами всё и так ясно, но нам-то зачем наблюдать за этим? Эдак они скоро начнут там трахаться на природе, так что же, вы и на это смотреть собираетесь. Давайте вернемся во дворец и обсудим всё, как следует.

Богуслава, который в далекой молодости был ксенобиологом, было очень трудно утащить из этого отсека, но после нескольких слов, сказанных ему Дитрихом, он нехотя пошел к телепорт-лифту. Вернувшись в кабинет Звёздного князя, президент Руссии тотчас стал прежним и, в первую очередь, почему-то одарил тяжелым, немигающим взглядом Гирша Меир-Симхеса, что тот воспринял очень остро. Вскочив с кресла, он стиснул кулаки и громко рявкнул:

– Богуслав, что ты хочешь сказать своим взглядом? Ты, что же, дубина старая, думаешь, что мне больше всех нужна эта чертова репликация? Какой только идиот придумал для этого процесса такое название. К твоему сведению, Богуслав, я отказался даже от того, чтобы этот варкенский колдун Баллиант сделал меня сенситивом. Не скрою, я очень хочу стать сенситивом и стану им, но не благодаря этому парню. Я получу этот дар Великой Матери Льдов из рук своего императора. Имей ввиду, старый руссийский бандит, уже сейчас я делаю всё для того, чтобы Сорквик возложил на мою голову корону императора Хельхорской Звездной Империи и если он велит мне при этом ещё и стать человеком новой формации, то и этот дар я приму из его рук с величайшей благодарностью и мне будет плевать на то, что ты станешь об этом думать и говорить!

Богуслав хмурым голосом огрызнулся в ответ:

– Сам ты старый, облезлый вербл! Именно этого я и добиваюсь, чтобы не Верди Мерк, а наш император Сорквик распоряжался этой технологией. Я не имею ничего против этого парня, но так оно будет куда надежнее.

Веридор от этих слов весь так и передернулся, скрипнул зубами, но промолчал. Звёздного князя совершенно не устраивало то, что два этих типа начали так нагло и бесцеремонно распоряжаться принадлежащими ему и Звёздному Анталу вещами, да, к тому же принялись усиленно пропихивать его тестя на трон императора вся галактики. Будучи человеком умным и искушенным во всякого рода спорах, он решил пока что промолчать, однако, от него тотчас потребовали ответа. Причем сделал это ни кто-то, а его друг детства Калвин, который встал и, пристально глядя на него, строгим тоном сказал ему:

– Верди, ответь нам, как ты собираешься распорядиться этим даром Великой Матери Льдов, который, как говорят знающие люди, способен убить в душе человека желание умереть до того, когда его призовет к себе Матидейнахш.

Как ни крепился Веридор, но при этих словах он не выдержал и громко, с обидой в голосе, выкрикнул:

– Да, уж, во всяком случае не стану отдавать ему оба биореактора даром! Не дождетесь!

Тотчас за столом вспыхнула яростная перебранка, которая грозила перерасти в самую настоящую потасовку. Все повскакивали из-за стола и образовали, почему-то, не на два, а целых три разновеликих лагеря. Варкенцы и часть правителей во главе с Дитрихом, тотчас приняли сторону Веридора Мерка и кричали, что у Сорквика морда лопнет от таких щедрых подарков. Гирш орал благим матом, что они ни хрена не понимают в истинном величии императора Галана, а Богуслав, Эрик Свенсен и лорд Вальрам вместе с полутора дюжинами своих друганов громко вторили ему. Марк Лебиус, Вейзел Беншоуз и Алмейду Сантуш встали посередине и, не смотря на численное меньшинство, крыли отборным матом и тех и других. Наконец, Алмейду распалился настолько, что запрыгнул на стол, сунул в рот два пальца и свистнул так громко, что все, невольно, замолкли, не понимая, что это значит. Воспользовавшись секундной передышкой, он громко крикнул:

– Ребята, прекратите этот бардак! Вы ведете себя, как маленькие дети в песочнице. – Спрыгнув со стола, он продолжил увещевать народ, благо все притихли – Вместо того, чтобы поблагодарить Веридора Мерка, который никогда не давал нам повода сомневаться в его благородстве, и спокойно выработать единую линию поведения на переговорах с человеком, которого мы все хотим возвести на трон галактической империи, вы несёте какую-то чушь о подарках и чьём-то жлобстве. А ты, Богуслав, похоже, вообще забыл о том, чего мы все добиваемся. Поймите же, наша цель добиться того, чтобы в галактике воцарились мир и гармония, а вовсе не того, чтобы Сорквик стал править галактикой так, как ему заблагорассудится. Так давайте же набирать нужную сумму качеств, а не множить противоречия. Уж лучше начать говорить спокойно и обсуждать то, как нам построить Галактическую Империю Сенситивов снизу, а не сверху. Кстати, по здравому размышлению я полагаю, что Сорквик также не станет вести себя, как слон в посудной лавке. Вряд ли он немедленно объявит себя императором галактики и тотчас примется отвоевывать у Лекса одну планету за другой. Поймите, друзья мои, это будет долгая, кропотливая и очень тонкая работа. Тут всем хватит хлопот и первыми, кто полетит от Галана с великой миссией преображения галактики, будут Звёздные князья, ну, а мы уже сейчас начнем готовиться к тому, чтобы утвердить на своих мирах закон дома Роантидов без войн и потрясений. Ну, и, разумеется, я не вижу ничего плохого в том, если каждый из нас воссядет на троне Звёздной Империи. Во всяком случае мы, – Алмейду обнял за плечи Марка и Вейзела – Уже разделили Терилаксийскую Звёздную Федерацию куда более разумным образом, чем это некогда сделали болваны с Лекса, так что обретение бессмертия это всего лишь малая толика того, что мы все и наши народы сможем получить в итоге.

Отповедь Алмейду Сантуша имела довольно большой эффект и это выразилось в том, что правители миров пристыжено потупились, а Веридор тотчас воскликнул:

– Вот и я про то же пытаюсь вам сказать, парни. Вы можете думать обо мне что угодно, но мои политические интересы, как правителя, не идут дальше моего Звёздного княжества и уж я-то не полечу на Варкен для того, чтобы предложить клансменам себя в качестве императора, ну, а если они сами попытаются принудить меня к этому, то возьму в руки самый здоровенный бластер и буду отстреливаться до последнего эрга энергии. Зато я ни за что не упущу возможности загнать своего тестя в жесткие рамки потому, что он, как политик, вас всех переиграет в два счета. Уже сейчас я предвижу, что к каждому из вас этот тип сумеет подобрать отмычку, но только не ко мне. Поэтому, друзья мои, я прошу вас только об одном, – дайте мне полномочия для ведения переговоров с этим монстром, чтобы нам всем потом не пришлось жалеть. А на счет репликации, черт, надо бы это название как-то переиначить, вы не волнуйтесь, она будет доступна каждому сенситиву сколько бы лет ему не исполнилось, но только после того, как он придет к какому-либо Слушающему и изольет ему свою душу. Поверьте, ребята, я и Сорквика заставлю предстать перед Судом Хьюма прежде, чем отец Иезекия увенчает его голову короной.

Правители миров, которые только сейчас сообразили, что они могут спокойно стать императорами Звёздных Империй по праву первых, дружно закивали головами, а президент Ротлана Сэмюэль Нектор, чей мир хотя и входил в Фландрскую Звёздную Федерацию, всегда тяготел к Терилаксу, спросил взволнованным голосом:

– Верди, Ал, означают ли ваши слова то, что нам следует уже сейчас начать передел в своих Звёздных Федерациях? На Фландре народ уже несколько раз выходил на улицы, требуя от парламента последовать примеру моего народа и примкнуть к нашей Конференции, а после того, как Звёздный Антал порвал в клочья Верховный Комиссариат, к нам на Ротлан зачастили посланцы с очень многих миров.

– Сэм, и ты еще колеблешься? – Воскликнул Веридор и добавил – Дружище, ты уж извини меня, но я набрался наглости и отдал приказ своим людям, чтобы они начали создавать все условия для того, чтобы во всех тех Звёздных Федерациях, в которых мы уже имеем определенный вес, стали стихийно возникать комитеты в поддержку монархического режима правления и создания Звёздных Империй. Хотя это и стоит чертовски дорого, капиталовложения Антала непременно окупятся.

Богуслав Вихрь, посмотрев с веселой улыбкой на двух своих соседей, миры которых также, как и Ротлан, были пограничными, добродушно прогудел:

– В одном я с Алом точно согласен, даже Руссии трудно управляться с таким громадным количеством планетарных цивилизаций. Звёздные Империи должны быть раз в пять, а то и в десять меньше, только тогда они смогут обеспечить всем людям более высокий уровень жизни и процветание.

Дальше разговор пошел уже в совершенно ином ключе и вскоре все единодушно подписали соответствующий пакт о создании пятидесяти девяти Звёздных Империй, намечающий пути их резкого увеличения примерно до трехсот пятидесяти, а то и трехсот семидесяти штук. Во всяком случае одна пятнадцатая часть галактики была поделена и никто не видел в этом ничего невозможного, так как этот передел полностью учитывал все культурные, экономические и политические реалии. Когда всё было окончено, Веридор Мерк подошел с бокалом шампанского к Богуславу, чокнулся с ним и спросил его:

– Ну, что скажешь, старина? Красиво всё получилось?

Тот задумчиво ответил:

– Я думаю, мой мальчик, что сегодня две тысячи мужиков и баб на халяву, в одночасье, стали богами и это действительно выглядело очень красиво. Так красиво, что я и сам буду теперь с нетерпением ждать того момента, когда смогу сдать дела какому-нибудь толковому малому, преобразиться и отправиться на большом, действительно быстроходном корабле к другим галактикам.

Когда Данины покидали свой город, они даже и представить себе не могли, что было уготовано им неугомонным Лео-Нейзом. Многим казалось, что они будут скучать в Звёздном Антале, таком уютном, красивом и безмятежном по своему острову и тому образу жизни, который они там вели. Спроси они его об этом, тот обязательно ответил бы им: – "Ага, размечтались. Как же, будет у вас для этого свободное время". И поскольку никто так и не удосужился спросить его, чем же они будут заниматься все то время, пока он будет строить город Ларитандейр, то для многих было большим удивлением то, что уже на следующее утро они были разбужены рано утром в тех прекрасных домах, в которых их поселили, а-людьми и те попросили их завтракать поскорее и следовать за ними.

Данинам, теперь уже всем без исключения, снова пришлось отправиться на весь день в темпоральный ускоритель, где целых полгода они проходили ускоренный курс обучения по множеству дисциплин, связанных с такой сложной областью человеческой деятельности, как управление. И это было только начало. В конечном итоге их почти пятимесячное пребывание в Звездном Антале вылилось в долгие двенадцать лет жизни, до краев наполненной учебой и тренировками, а потому многие уже стали забывать как свой родной Данинторн, так и льды острова, на котором они жили. Зато все они стали отличными специалистами, ведь их учили и натаскивали самые лучшие управленцы галактики, бывшие интари. Да, и помимо этого они до невообразимых пределов расширили свой кругозор и пополнили не только свой багаж знаний, но и приобщились к культуре галактов. Тут им на помощь пришли гейанцы, мир которых был так же многолик, как и вся галактика.

Поначалу они не понимали зачем им это всё, но им быстро объяснили, что Ларитандейр скоро примет сотни миллионов людей со всех концов галактики и у каждого будут свои жизненные и культурные предпочтения, так что им будет полезно знать, чего хотят эти люди. Вот так и получилось так, что в итоге Данины обрели просто поразительную толерантность и сделались едва ли не единственными на всём Варкене космополитами. Во всяком случае, вряд ли кто другой лучше них понимал теперь галактов и Калвин, общаясь время от времени с Роджером Данином, вскоре понял, что мир Лариты будет просто фантастически прекрасным.

Буквально за неделю до ликвидации заговора, от Данинов, наконец, отцепились и они были предоставлены сами себе и первое, чем занялся Роджер после этого, так это стал пробивать себе дворянство и право назвать остров Данин королевством. Он накатал заявление в Совет звездного дворянства и его без лишней волокиты, к зависти всех остальных варкенцев, тотчас сделали королем Роджером Первым Стойким. Особенно варкенцев поразила пышность и торжественность церемонии, во время которой архиепископ Иезекия Антальский и императрица Ларита помазали на царство Роджера и Олли, после чего тот, уже имея на то полное основание, возвел во дворянство всех клансменов и даровал им графские и баронские титулы. Принц Нейзер-Леонард был от этого в полном восторге, а многие другие отцы-хранители тут же лихорадочно принялись строчить свои собственные заявления, но уже не в Совет звёздного дворянства, а на имя Лариты.

Таково было требование её регента, вовремя сообразившего, что Роджер своей коронацией сломал множество барьеров и ему нужно было срочно навести порядок в этом деле, пока кто-либо не объявил себя императором какого-либо крохотного островка. К королю Роджеру и его королевству у него тоже имелись претензии, но, поговорив с ним, он быстро успокоился. Город уже был полностью отстроен и вскоре должно было произойти его освящение, чего с таким нетерпением ждали триллионы людей по всей галактике. Когда до окончания всех работ осталось всего три дня, Рунита решила посетить Варкен вместе с мужем и дочерью, чтобы лично поблагодарить его строителей.

В самом Ларитандейре все работы уже завершились и теперь планетоустроители и строители занимались тем, что завершали благоустройство самых отдаленных уголков острова и возводили на побережье множество красивых курортных городков, лежащих на берегу теплого и ласкового моря. Ещё с вечера все руководители компаний получили приказ явиться к полудню на центральную площадь вместе со всеми начальниками строительных отрядов и бригадирами. В назначенный час вся площадь была заполнена несколькими сотнями тысяч людей, которые совершенно не понимали, зачем им велели явиться сюда. Правда, то обстоятельство, что над площадью зависло несколько сотен платформ с репортерами, вооруженными телекамерами, явно, указывало на то, что им придется встретиться с каким-то варкенским начальством. Когда же ровно в полдень они увидели как ним спустилась с неба большая платформа, они, поначалу, не поверили своим глазам.

На платформе стоял архо, одетый в изумрудно-зелёный мундир с иридиевым обручем на голове, украшенным крупным оранжевым бриллиантом, подле него красивая женщина в пышном платье древнего фасона из золотой парчи, а между ними маленькая, темноволосая девочка лет трёх, одетая в варкенский кимон голубых тонов. Вот тут-то им сразу стало ясно, кто именно захотел встретиться с ними и они разразились громкими, восторженными криками, тем более, что вокруг больше не было ни одного варкенца. Платформа же, облетев площадь по кругу, остановилась перед семигранным обелиском-ойтоном, символом семи заветов Великой Матери Льдов Варкена на высоте в пару десятков метров и императрица этого мира, а вместе с ней и её мать склонились перед ними в глубоком поклоне, а Звёздный князь и вовсе встал на одно колено и склонил голову, выставив вперед свои руки с хитро сплетенными пальцами. Когда же они поднялись, Рунита Антальская, в глазах которой блестели слезы, прижала руки к груди и воскликнула громким, звенящим голосом:

– Друзья мои, я благодарю вас за то, что вы превратили мертвые скалы острова Данин в самое красивое место во всей галактике и построили для моей дочери такой город, прекраснее которого нет ничего на свете. Я очень признательна вам и отныне все вы мои друзья.

Чтобы слова его супруги не показались никому легковесными, Веридор Мерк добавил, прижав руку к сердцу:

– Друзья мои, отныне вы все звёздные дворяне и я возвожу вас всех в звание графов, баронов и маркизов. Двери Звездного Антала открыты для вас и вы можете в любую минуту придти в него и обрести в нём вторую родину.

Не менее ясно высказалась по этому поводу и маленькая императрица, которая громко и задорно крикнула:

– Длузья мои, я тозе очень хочу чтобы вы зыли вместе со мной на моей планете!

Все были так потрясены, что не могли, поначалу, вымолвить и звука, а потому платформа в полной тишине опустилась вниз. Веридор взял Лариту на руки, вместе с женой шагнул в толпу и стал пожимать руки мужчинам и женщинам, работавшим с таким напряжением сил всё это время. Стремясь увидеть это, все взмыли в воздух, благо Защитники, которые были теперь у каждого и летали ничуть не хуже самых лучших левитаторов Варкена. Хотя это длилось не более получаса, никто из строителей не счел невежливым то, что императрица Варкена была среди них так мало времени. Для многих это было куда большей наградой, чем даже титул графа или барона. Впрочем, Защитники поторопились известить своих симбионтов о том, что ни Веридор Мерк, ни его дочь, вовсе не шутили и все они действительно стали гражданами Звёздного Антала и города Ларитандейра и, соответственно, Варкена.

Возможно, что Калвин и остальные лорды-хранители и имели какие-то свои собственные представления о том, как должен был произойти переезд императрицы Лариты Первой из Звёздного Антала на Варкен, но Рунита и Роджер нарушили все их планы. Пока она вместе с мужем и дочерью благодарила строителей Ларитандейра, которые менее, чем за полгода сотворили в галактике самое настоящее чудо, Данины и почти три миллиона а-людей, тоже ставших Данинами, совершили стремительный марш-бросок из Звёздного княжества в свой город и взяли его под строгий контроль. На это у них ушло менее четверти часа. Тотчас на Варкен хлынули миллионные толпы народа со всех концов галактики и Ларитандейр стал стремительно заполняться людьми, так что строители, обласканные звёздной четой, тут же подверглись атаке галактических толстосумов и дипломатов, которые вознамерились немедленно обмыть свои владения и хоть на кого-то излить свой восторг и восхищение таким прекрасным городом.

Обычно быстрые, как скальные прыгуны, варкенцы, хлопали глазами часов пять, пока не сообразили, что никто даже и не собирается приглашать их в дома, которые им же и принадлежат пусть и не как собственникам, но как арендаторам. Смекнув что к чему, они бросились в Ларитандейр и первое, что им бросилось в глаза, так это то, что город уже жил и работал так, словно он тысячелетиями стоял на этом месте. Не было никакой суматохи и неразберихи, все службы работали чётко и деловито, на любой вопрос можно было мгновенно получить полный и исчерпывающий ответ, а на самых видных местах красовались архо Матидейнахш в своих черных с серебром туниках, гордо восседающие на мощных одноместных флайерах с небольшим кузовом позади. Видимо, предназначенном для задержанных ими хулиганов.

Подивившись такой оперативности короля Роджера и его клансменов, а также тому, что на дверях каждого офиса висели объявления о приёме на работу, они только развели руками. С таким подходом к делу невозможно было не согласиться, тем более, что повсюду виднелись красочные трехмерные плакаты, гласившие о том, что через три дня состоится церемония освящения Ларитандейра. Теперь же, когда прошел месяц с того дня, как босая ножка Лариты ступила на тёмно-синюю эластичную мастику, вылитую в углубление в центре охранного камня, навсегда запечатлев на себе её отпечаток, после того, как отшумел десятидневный праздник, этот город зажил шумной, веселой, деловой и праздной, но во всем интересной, жизнью.

Каждый варкенец и, как это ни странно, каждый галакт, считали своим долгом придти в эти праздничные дни к охранному камню, встать на колени и поцеловать след детской ножки, ставший величайшей святыней Варкена. К тому же только после этого архо Матидейнахш, стоящие на посту возле охранного камня, разрешали снять солопластовый слепок со следа и даже помогали сделать это тем, кто не знал как нужно правильно пользоваться этой золотистой, быстро твердеющей на воздухе, пластичной массой. Этот слепок как драгоценную реликвию жители города и все прочие варкенцы потом вешали на дверях своих апартаментов, квартир и воротах хольдов, показывая тем самым, что они находятся под охраной императрицы Варкена. Данинам, похоже, только того и было надо.

Ещё до того дня, как произошло освящение города, король Роджер немедленно приступил воплощать в жизнь то, что он и Нейзер так тщательно спланировали еще в Звёздном Антале, – начал увеличивать свой клан. Уже в первый же вечер он пригласил в свой гигантский дворец, на верхних этажах которого располагались покои Лариты, всех тех отцов-хранителей кланов, которые также именовались Данинами и состояли с ним в родстве. Когда-то они не раз предлагали ему бросить этот проклятый, никому не нужный остров и перебраться к ним, но он, а до того и все его предки, раз за разом отвечал им отказом. Теперь уже он предлагал им встать под его руку и жить на благодатном острове Данин большой дружной семьей, верно служа Ларите и наслаждаясь жизнью. Заодно он обещал им великокняжение со всеми вытекающими из него последствиями как династического характера, так и служения своей императрице.

Такая форма братского объединения была на Варкене нормой. К тому же в предложении Роджера имелся тот плюс, что давал он куда больше, чем брал, ведь их прежние хольды оставались их собственными Великими княжествами, ну, а те земли, которые они получали от него на побережье, заставляли трепетать душу каждого варкенца. Да, и шутка ли сказать, море вокруг острова так кишело рыбой и прочей морской живностью, так что тут речь шла уже о постоянном промысле, а не только об отдыхе на собственных, варкенских, курортах. И это уже не говоря о тех охотничьих заказниках, которых на острове Данин также было в избытке, как и биолабораторий для экспресс-клонирования забитой охотниками к столу живности. В таких условиях Роджеру было очень легко и приятно вести переговоры, тем более, что несколько малых кланов, которые хотя и не были родственными, уже были готовы к братанию.

Клан Данинов Триганских согласился сразу. Остров Триган недавно пострадал от очень сильного и внезапного землетрясения, которое пробудило все вулканы, а это перед наступлением долгой зимы было очень опасным соседством. Герберт Данин Триганский просто пожал руку Роджеру и послал телепатемму своим клансменам, чтобы они бросали всё, садились на флайеры и рвали когти с острова. После этого Зедан Корриган-Данин, который был последним, кто предлагал Роджеру переселиться на его остров, уже не видел для себя ничего обидного в том, что он присоединится к более крупному клану. В результате этого клан Данинов Стойких разом достиг сорока одного миллиона человек, чего, собственно, и ждал Валк Данин из клана Данинов Смелых с острова Дымный Корум, насчитывающего чуть менее сорока миллионов клансменов, после чего настала очередь ещё пяти малых кланов.

Так, в течение одного единственного вечера, сидя за большим, празднично накрытом столом на Женской половине дворца, клан Данинов Стойких стал одним из самых больших средних кланов Варкена, ведь он насчитывал теперь почти сто пятьдесят миллионов человек, а ещё через два дня, когда состоялась церемония воссоединения, о нём заговорили, как об одном из важнейших. Тем самым все Данины и их ближайшие друзья не только упростили жизнь себе, но и обеспечили надежные политические тылы Калвину, который мечтал о переменах и также вынашивал далеко идущие планы, нацелившись на трон Варкенской Звёздной Империи. Правда, быть ему предстояло на нем не единовластным императором, а одним из лордов-канцлеров имперского кабинета.

Ну, это было хотя и важным, но не самым первоочередным делом лордов-правителей. Куда важнее для них было то, что Ларитандейр, а вслед за ним и весь Варкен, приобрёл в галактике даже больший политический вес, чем Лекс Первый и всё потому, что по числу посольств они перещеголяли этот древний мир. Да, и то, что этот огромный город стал сосредоточием галактического бизнеса, выводило Варкен в число безусловных лидеров. В таких условиях слепить Звёздную Империю им уже не составляло особого труда и дело оставалось за малым, уговорить Роджера построить город-спутник, но уже только как столицу новой империи. Благо, что после освящения Ларитандейра число Данинов снова выросло почти на семнадцать миллионов человек и все они были одними из лучших строителей галактики.

Король Роджер ждал этого и потому выставил лордам не один десяток условий, в числе которых было и то, что он также становился членом кабинета и те, посовещавшись минут пять, согласились, пока он не придумал ещё чего-либо. Жалеть им об этом не пришлось, ведь Данины давно уже были готовы к тому, чтобы сделать Закон дома Роантидов не только своим собственным достоянием, но и распространить его ещё и на тысячи миров по соседству. Тем более, что уж кто-кто, а они-то прекрасно знали как древние традиции этих миров, так и чаяния народов, их населяющих, а потому большая часть требований Роджера сводилась лишь к тому, чтобы все остальные лорды довольствовались правом быть хранителями этих миров и не лезли в тонкие политические механизмы.

То, что у Данинов уже не только был полностью готов подробный план действий, но они уже принялись претворять его в жизнь и достигли кое-каких результатов, стало для лордов-хранителей полной неожиданностью. Поэтому, переглянувшись, они закивали головами и дружно согласились с тем, что лучшего имперского лорда-канцлера по делам Варкенской Звёздной Империи им будет уже не сыскать. Ясное дело, что без Нейзера, Зака Лугарша и их прыткого дружка Гарри Томпсона, здесь, явно, не обошлось, но это давно уже никого особенно не беспокоило. Варкенцы научились-таки принимать помощь друзей не заглядывая в свои "Хроники". Тем более, если их друзья при этом не оставались в накладе. С некоторых пор на Варкене даже вошла в обиход поговорка: – "Если твой лучший друг хватает тебя за руки и тащит к столу, глупо отказываться от обеда только из-за того, что он уже оплачен его другом, поджидающим вас обоих".

Это всем стало понятно еще тогда, когда варкенцы искали среди галактов богатых арендаторов, ведь вскоре выяснилось, что в галактике есть очень много таких людей, которые хотят посетить Варкен только с одной целью, прикоснуться лбом к охранному камню твоего хольда. Буквально со всех концов галактики из отделений туристического агентства Гарри Томпсона во все кланы стали поступать письма, в которых менеджеры всячески расписывали отцам-хранителям все достоинства какой-либо семьи, мечтавшей прилететь на Варкен для того, чтобы познакомиться с их кланом и пожить в нём несколько дней или недель. От себя менеджеры добавляли, что они берут на себя обязательство научить галактических круда говорить по-варкенски, подробно познакомить их с традициями избранного ими клана, о котором те узнали от них и просили прислать официальное варкенское приглашение и "Семейные Хроники". Отказать в подобных обстоятельствах значило только одно, смертельно оскорбить и менеджера туристского агентства, который в совершенстве знал обычаи Варкена и выразил свою просьбу в очень вежливой форме, и галактического круда.

Поэтому приглашения высылались беспрекословно, а уже через пару недель в клан прилетали не бесцеремонные нахальные туристы, горластые и вечно норовящие залезть туда, куда даже ледовая крыса нос не сует, а милые, очаровательные в своей наивности, галактические круда, которые старательно сплетали пальцы рук в замок приветствия и не стеснялись прикоснуться лбом к следу босой ноги на охранном камне. Не стоило даже говорить о том, что клансмены встречали их с такой радостью, словно они были их самыми близкими родственниками. Женщин и детей тотчас тащили на Женскую половину, а мужчин на Мужскую, где круда уже ничего не стесняясь раскрывали свои дорожные кофры и контейнеры, чтобы одарить своих друзей подарками и сувенирами. Круда из других миров с удовольствием включались в жизнь клана и вели себя так, словно они были своими собственными круда.

Варкенцы охотно учили круда тому, что знали сами и поражались, когда те даже не пытались поучать их. После этого очень часто в кланах проходили обряды усыновления и тогда галактическим круда открывали тайные знания. Учили их работать с солопластом и бить в барабаны-годо, обучали воинским искусствам и росписи по камню, учили медитациям поднимающим силу и укрепляющим дух, а порой, когда подходила очередь клана, отправлялись с ними в Звёздный Антал и там, на священном леднике, Баллиант Мерк делал их сенситивами. Ну, а к трао отношение было уже иным. Никаких поблажек и огромное терпение, когда речь шла об их обучении прикладному сенситивизму. Все это касалось мужчин, а таковыми варкенцы считали каждого, кому исполнилось полных двенадцать стандартных лет.

В женские дела мужчины не совались, но те женщины, которые стали приемными дочерьми клана, наконец, узнали то, как нужно выращивать варкенский живой мох и, самое главное, им рассказывали о том, как сделать его синим, словно небо в вечер Голубого Лорда, и зажечь на нем золотые звездочки. В общем посещение Варкена было для галактических круда чуть ли не самым главным событием в их жизни и они покидали этот мир с огромным сожалением, а некоторые только для того, чтобы попрощаться со своими мирами и вернуться в клан, ставший родным, навсегда. Самое же удивительное во всей этой истории заключалось в том, что в любом случае через несколько дней после того, как галактические круда приезжали на Варкен, отец-хранитель клана получал из туристического агентства денежный перевод с подробной расшифровкой.

Суммы эти были немалыми и взимались с галактических круда не за приглашение клана, а за то, что их тщательно готовили к встрече с ним. Обучали варкенскому языку и традициям клана, ритуалам и обычаям. К тому же менеджер благодарил в своем послании отца-хранителя за то, что тот разрешил его отделению воспользоваться их "Семейными Хрониками" и опять выходило так, что отказаться от этих денег было бы просто полнейшим хамством. Таким образом Нейзер и Гарри умудрились взять деньги там, где взять их было невозможно, на охранном камне каждого хольда Варкена, а поскольку отцам-хранителям, всё-таки, было неловко брать эти деньги на нужды клана, то они откладывали их, чтобы передать Марцио Зардану, делая туризм очень прибыльной статьей бюджета планеты, ведь галактические круда прилетали на Варкен, порой, по два-три миллиона человек в день.

Другим, совершенно уже неожиданным следствием развития туризма стало то, что, порой, красавцы-круда из других миров уезжали из какого-либо клана не просто так, а вместе с молодой женой-варкенкой. И опять в этом не было ничего особенного и все делалось просто и без особых хлопот. Отец-хранитель, видя то, что усыновленный одной из семей его клана круда влюбился, делал то, что было предписано традициями, отводил его в дружественный клан и парня усыновляли еще и там, после чего он на вполне законных основаниях просил руки и сердца у своей возлюбленной. Как правило, такие круда после медового месяца возвращались в клан навсегда.

В любом случае это привело к тому, что лопнул последний миф о Варкене, будто это герметичный мир, который не может жить без доноров извне. Лорды-хранители быстро оценили это и стоило им только узнать о готовящейся свадьбе галактического круда, тотчас набивались к клану в гости, после чего являлись в полном составе и с такими богатыми дарами, что клансменам осталось только разводить руками. Отказываться от свадебных даров на Варкене было не принято даже в том случае, если они делались не жениху и невесте, а всему клану, а то и двум. Так Марцио Зардан открыл способ оказания финансовой помощи небогатым кланам, а отцы-хранители, оценив его по достоинству, уже не смотрели настороженно на то, что какой-нибудь галактический круда вовсю ухаживает за чьей-либо дочерью. Хотя варкенцам и было чуждо стяжательство, они, как все нормальные люди, тоже любили комфорт.

Так что Варкен быстро менялся на глазах и перемены эти были очень большими, но неизменным оставалось одно, несгибаемая воля архо и то служение женщине и всем круда, которым они жили. Поэтому на все перемены как отцы-хранители, так и лорды-хранители смотрели с удовлетворением и старательно вносили в "Хроники" все то, что заслуживало их внимания и могло не раз стать в будущем примером для подражания.

Пошел четвёртый год с того дня, как Веридор Мерк поставил Галан на карантин, а темпоральный коллапсор как зиял в космосе черной дыркой до этого дня, так и продолжал зиять, приводя Звездного князя в бешенство. Уже самому последнему тугодуму стало ясно, что галанцы умудрились модернизировать темпоральный ускоритель, а раз так, то они, скорее всего, успели наделать на своей планете и других дел. Поэтому в то время, как Веридор зверел всякий раз, когда речь заходила о Галане и Сорквике, все его друзья подолгу гадали, каких высот достигли галанцы, строя свою империю сенситивов. Интересовало это и Звездных князей, причем так сильно, что его даже попросили изложить свои мысли на бумаге, чтобы потом не ахать.

Веридор убрал руки с теплых, податливых сфер компьютерных сенсоров и задумался о том, стоило ли ему сообщать своим коллегам о том, что могут сделать галанцы, имея весь тот багаж знаний, который им оставили Нэкс и Бэкси. Он сидел на сине-радужной, с золотистыми искрами кровати в позе лотоса обнаженный, а Рунита, пользуясь моментом, не спеша переплетала ему прическу. В это утро он никуда не торопился. По какой-то странной прихоти людей из внешнего мира, с того самого момента, как их дочь стала жить на Варкене, в своем огромном городе, Звёздный Антал потерял свою привлекательность для тех из них, кто делал в галактике большую политику и теперь Веридору Мерку уже не нужно было каждый день встречаться со множеством людей, по большей части дипломатами и посланниками, которые просили его о том, чтобы он устроил им встречу с коллегами. Ему было не привыкать быть посредником в чужих делах, хотя это, порой, надоедало и ему хотелось сбежать куда-нибудь.

Теперь же все изменилось. Некогда галакты частенько посмеивались над такими сложными обычаями его родины, над строгим этикетом варкенцев, у которых на каждый случай имелся свой собственный поклон. Им, вдруг, открылась новая сторона характера варкенцев, их способность очень быстро обеспечить встречу и переговоры даже самых непримиримых и лютых врагов, найдя для этого и повод, и место. Так что если раньше все крупные политики и бизнесмены стремились привлечь варкенцев на свою сторону как военных союзников, то теперь десятки тысяч архо им были нужны уже как политические партнеры на различных переговорах. К тому же и места на острове Данин было куда больше, чем в Звёздном Антале.

То, что происходило на Варкене, радовало Веридора и он очень гордился тем, что Роджер и Калвин, Марцио и Гендальф, все другие варкенцы сделались заправскими политиками и играли теперь большую и важную роль в политической жизни галактики. Радовался он и тому, что его мир стал понятнее галактам, сделался нужным им, хотя в нём и произошли такие большие перемены. Вот тут-то он не всегда соглашался с Калвином и, особенно, с Роджером. Всё-таки он был намного большим традиционалистом, чем они, хотя и прожил всю свою жизнь среди галактов, а может быть ему именно поэтому, порой, ему не хватало всех тех порядков, которые некогда царили в клане Мерков Антальских, когда он был юным трао, пылким, восторженным и бесконечно преданным клану.

Нет, он вовсе не был против того, что теперь варкенцы, работающие в столице, очень редко были облачены в традиционные клановые наряды, их женщины и даже девушки работали в офисах вместе с ними, а дети считали Ясли, о которых он вспоминал с такими восторгом, скучной и унылой казармой. Да, уж, теперь именно они в Ларитандейре были ближе всех к императрице, так как жили в её огромном дворце и близлежащих небоскребах. Этот город, да, и весь остров, где для мальчиков и девочек было такое раздолье, наверняка прикончил бы Ясли, если бы не жесткое требование всех тех отцов-хранителей, которые, подобно Веридору Мерку, были сторонниками традиционного воспитания юных трао. Они тоже считали Ясли с их строгостью самого обычного кадетского корпуса необходимым условием для укрепления характера.

Работая над своей аналитической запиской, Веридор, поначалу, сомневался, стоит ли ему рассказывать о том, что на Галане могут укрепится некоторые варкенские традиции, но в конечном итоге позволил себе пофантазировать и на эту, животрепещущую для него, тему. Покончив с ней, он сидел на кровати склонив голову и улыбался от удовольствия. С каждой новой косичкой его тело и сознание наполнялись не только Силой, но и восторгом. Рунита, заплетая его длинные волосы в тонкие косички, время от времени касалась своими упругими, прохладными грудями его спины. От этого его моментально бросало в жар и он с трудом сдерживался от того, чтобы немедленно сжать её в своих объятьях к удовольствию их Защитников и восторгу семи Созерцателей и Серебряной Туники.

С той поры, как Зак Лугарш поделился с ним своим открытием, постельное бельё навсегда исчезло из их спальной, как, впрочем, и из спален большинства супружеских пар, имеющих Защитников. Уж что-что, а такая традиционная деталь каждого варкенского дома, как коврики живого варкенского мха, сразу же сделались предметом особого вожделения для тех галактов, которые бывали на Варкене и в Звёздном Антале, а потому хорошо знали чем живут их обитатели. Так что теперь во многих мирах знали, что такое золотые звезды на синем небе и забыли о простынях, подушках и одеялах. Правда, теперь ни Созерцателей, ни Серебряные Туники уже не продавали. Галакты приглашали их в свой дом и просили стать членами семьи и даже более того, на Валгии и Руссии стали официально регистрировать подобного рода семейные союзы.

Веридор с трудом дождался того момента, когда Рунита заплела последнюю косичку. Быстро повернувшись к своей жене, он взял её за руки. В глазах Руниты он прочитал то же самое, что переполняло его собственную душу, – желание и страсть. Сплетая свои пальцы с её пальцами, замирая от предвкушения, он стал покрывать лицо своей любимой нежными, трепетными поцелуями, одновременно лаская всё тело Руниты куда более страстными и горячими телекинетическими поцелуями, отчего тело женщины стало содрогаться. Нетерпеливо расцепив руки, она приникла к татуированному телу своего мужа, горячему и твердому, все взорвалось в ней вспышкой страсти и Рунита опрокинулась на спину, крепко прижимая его к себе. Они сплелись в объятьях, одновременно нежных и пламенных, а Серебряная Туника, нежно воркуя какие-то глупости им на ухо, укрыла их с головой.

Их живая кровать пришла в движение, подобно морским волнам. Рунита, извиваясь в объятьях Веридора, казалось, сопротивлялась его ласкам, но в то же время и сама ласкала его страстно и целеустремленно. Она умело управляла не только всеми любовными порывами своего мужа, но и своими восторженными помощниками, и, подобно гениальному музыканту, превращало это, в общем-то довольно простого, действо, в целую симфонию, наслаждаясь каждым её звуком. То же самое делал и Веридор, так как считал, что именно он был дирижером, хотя на самом деле это семеро Созерцателей, считавших себя их учителями и воспитателями чувств, всякий раз превращали эту супружескую пару в самых утонченных любовников, раскрывая перед ними огромный мир любви. Сами же они были подобны путникам, которые пересекли огромную ледяную пустыню и, наконец-то, дошли до семейного очага.

Когда почти час спустя Рунита, счастливо улыбаясь своему мужу, правда ли то, что вскоре их встретят сотни миллионов, если не миллиарды, галанских мужчин, чьи волосы будут заплетены в косички, а галанки будут для них всех олицетворением Матидейнахш, то он, поначалу, смутился. Хотя между ними не было никаких секретов, они, вроде бы, занимаясь сегодня утром любовью не соединялись телепатически. Затем, вспомнив о том, что его жена переплела заново его прическу-архо, Веридор улыбнулся, ведь это, что ни говори, была для неё не менее глубокая, чем водная, медитация, а потому она легко могла проникнуть не только в его мысли, но даже и в тот персональный компьютер, на котором он работал. Посмотрев на свою жену с хитринкой, он провел рукой по её горячему, шелковистому бедру и ответил ей веселым голосом:

– Солнышко моё, я немного схитрил. Преуменьшил возможные последствия. Уж если Сорквик не торопится снимать темпоральный барьер, то уж ты поверь, нас встретит не менее пятидесяти миллиардов галанцев и уж ты поверь, подавляющее их большинство, кроме юных трао и Сорквика, будут архо. Но я не думаю, что все они будут черными рыцарями. Галан величайший из всех миров галактики и он богат древними традициями, а потому переплавит в себе и дух Варкена. Зато рыцари-варкениды будут даже большими варкенцами, чем я сам, все лорды и отцы-хранители Варкена. В этом я нисколько не сомневаюсь. Да, и вообще, тот город, который построил для нашей Лариты Нейз, покажется крохотным по сравнению с городами Галана и империей Сорквика. Хотя я и считаю то, что сделал Нейз, подвигом, в галанцах я не сомневаюсь.

Рунита прижалась к мужу поплотнее и сказала:

– Ты, знаешь, Верди, в последнее время я все чаще думаю о том, что у меня теперь есть множество внуков, правнуков и даже праправнуков. Ты не находишь, что для женщины, которой исполнилось всего лишь двадцать четыре стандартных года, это будет слишком?

Веридор не выдержал, рассмеялся и воскликнул:

– Рунни, глупышка, не смеши меня. Вел всего лишь наш приемный сын, а потому тебе вовсе нет нужды считать его детей своими внуками, а себя бабушкой.

В ответ Рунита крепко ухватила мужа за причинное место и насмешливым голосом сказала ему:

– Ты, сам глупышка, Верди. Ты, что же, думаешь, если не это послужило тому, что на свет появился наш Вел и ни я его выносила, так он уже и не наш сын? Нет, дурачок, Велли наш с тобой сыночек и ты сам в этом скоро убедишься, когда он построит перед тобой целый отряд своих сыновей и внуков, да, к тому же не просто красавцев, а красавцев с голубыми глазами, белыми, как снег, бровями и кривыми ногами.

Веридор тут же смутился и принялся оправдываться:

– И вовсе у меня не кривые ноги! Просто я с детства хороший бегун и потому у меня отлично развиты икры. Зато у тебя точно будет десятка четыре внучек и все они будут такие же рыжие и вредные, как ты. А ещё у них у всех будет такая же родинка на попке, как у тебя.

При этом рука его заботливо укрыла овальную родинку размером с дамский ноготок и он счастливо улыбнулся, думая о том, как это будет приятно привести своего сына, внуков и правнуков в Рунитандейр и построить их перед гранитным обелиском-ойоном для того, чтобы клан Лиант в лице его старейшин принес им клятву верности и вечной преданности на виду у тысяч варкенцев из множества других кланов. Он уже предвкушал то, как вытянется физиономия у Баллианта и, особенно, его старшего братца, который так важничал перед ним из-за того, что его старшенький совершил свой брачный полет с хельхорской красавицей Лейлой. Не то чтобы ему так уж хотелось доказать свое превосходство, но поставить на уши весь Рунитандейр было бы очень забавно.

Руните вскоре надоело нежиться в объятьях мужа и она попыталась встать с постели. Хотя её имя и было вписано во множество комитетов и попечительских советов как Звёздного Антала, так и многих других планет, она могла сколь угодно долго манкировать своими обязанностями. Однако, её деятельная натура не терпела праздности и потому она быстро находила место применения своей энергии, а также и тем денежным средствам, которые имелись в распоряжении Звёздного Княжества. Правда, как раз сегодня Рунита никуда не собиралась, а потому просто хотела приготовить своему мужу обед. Веридор, удержав её, вдруг, обратился к ней с просьбой:

– Рунни, дорогая, у меня есть для тебя одно маленькое, но очень важное поручение. Сегодня в половине первого я снова встречаюсь с правителями Сангрии, но не очень-то надеюсь на успех наших с Энси переговоров с ними. Они очень странные типы, эти сангрийцы, не очень-то подпускают к себе чужаков, но мне кажется, что тебе удастся расположить их к Анталу.

Рунита обрадовалась. Энси тоже не очень-то подпускала её к дипломатическому ведомству, говоря о том, что это дело слишком муторное, а потому дипломатия влекла эту молодую женщину к себе вдвойне. Она тут же спросила:

– Отлично, что нужно сделать, милый?

Веридор улыбнулся и ответил:

– Девочка моя, тебе нужно будет пригласить в свой варкенский замок этих сангрийских ректоров, угостить их хорошим ужином и, самое главное, накормить особыми пирожными, которые ты должна испечь сама. Эти сангрийские лодочки, похоже, имеют для мужиков Сангрии какое-то особое значение. С чем это связано, никто толком не знает, но может быть то, что ты примешь их в своем доме, заставит этих ректоров хотя бы улыбнуться. Нам стоило таких трудов притащить их в Антал и что же, они сидят за столом, словно мумии, и слова из них не вытащишь кроме того, что они твердят одно и тоже, чем мы можем помочь им для возвращения их долбанной установки, а обо всем остальным они согласны говорить только после того, как обретут свою потерю. Сама понимаешь, Рунни, если мы не договоримся с сангрийцами, это поставит очень многих наших друзей в щекотливое положение. Просто не знаю что и делать в случае провала переговоров. Ведь не объявлять же им, в самом-то деле, войну из-за этого.

Рунита улыбнулась и сказала:

– Не волнуйся, милый, я научусь печь эти их лодочки. Не думаю, что это такое уж сложное дело.

Очередной раунд переговоров с сангрийцами, как это и предполагал Веридор Мерк, тоже, можно сказать, зашел в тупик, хотя ему и удалось немного разговорить их. Да, и то только после того, как он сказал трем ректорам Сангрии о том, что им незачем беспокоиться по поводу украденного у них оборудования, раз за это дело берется Звёздный Антал. Эти господа, головы которых вместо волос были покрыты золотыми, плотно прилегающими к черепу шлемами-шапочками, украшенными драгоценными камнями, хоть немного отмякли, но по-прежнему очень скупо реагировали на любые, даже самые заманчивые, предложения. Положение складывалось, мягко говоря, комическое. Та установка, которую, явно, создал его второй отец, была надежно укрыта в бездонных трюмах Звёздного Княжества, а он молол чушь о её поисках.

Еще хуже было то, что сангрийцы поставил буквой зю уже всю галактику и обещали за её возвращение такие деньги, что этот чертов агрегат не искали одни только союзники Антала, что, рано или поздно, должно было вызвать подозрения у самых ретивых розыскников. Найти что-либо в таком надежно охраняемом месте, как Звёздное Княжество, им вряд ли удастся, но их умозаключения могли перерасти в нешуточный скандал, а этого в Антале никто не желал. Вот потому-то Веридор Мерк не прекращал своих попыток расположить к себе сангрийских ректоров. Еще в самом начале он передал им приглашение своей супруги к ужину и они приняли его с вежливыми улыбками. Эти парни производили странное впечатление на Веридора. Те, кто считает варкенские клановые туники экстравагантными, видимо, никогда не видели сангрийцев.

Правда, самой Сангрии тоже мало кто видел, ведь те немногие юноши и девушки, которые, выдержав сложнейший экзамен, прилетали на эту планету ученых для того, чтобы получить там высшее образование, все поголовно принимали подданство этого мира и оставались на нём. Сангрийцы много путешествовали по всей галактике, преподавали в некоторых престижных университетах, но мало кто мог похвастаться тем, что он знает этот мир. Почти так же, как на Хьюме или Варкене, для приезжих там был построен большой город, но если Хьюм был открыт для каждого Человека Ищущего Справедливости, а Варкен вообще был открыт каждому, кто хочет хорошенько померзнуть, то Сангрия была закрыта для подавляющего большинства галактов.

Подобно Варкену, мужчины и женщины на Сангрии были, как бы разделены. Первые дневали и ночевали в своих университетах и научных лабораториях, преподавая студентам и занимаясь наукой, а вторые жили в небольших городках, застроенных роскошными особняками и нянчили детишек. К тому же мужчины Сангрии были разделены на две неравные касты, – большую учёных и меньшую техников. Ну, и, разумеется, правили этим миром учёные, а собственно правителями были три главных ректора, сидевших напротив Веридора, Энси, которую они в упор не видели, Эда Бартона и Дуарта Баарлаха. Более всего Веридора Мерка поражали даже не золочёные головы сангрийских ректоров, а их одеяния.

Помимо золотой шапочки-тубана на них были надеты просторные рубахи яркого шелка с кружевными воротниками и манжетами, да, ещё черные трико в обтяжку. К ним прилагались длинные камзолы-тубалы ярко-синего, красиво расшитого тонкого сукна, подпоясанные золотыми массивными поясами-тубахами, которые закрывали их с боков и тыла, полностью оставляя открытыми фасад. Обуты ректоры были также в элегантные золотые, туфли-тубары. Тубан, тубал, тубах и тубар, богато усеянные изумрудами, сапфирами, рубинами и золотистыми топазами, вот и всё что знал о Сангрии Веридор. Такая любовь сангрийцев к золоту и драгоценным камням весьма поражала его, но еще больше он был поражен размерами их мужского достоинства, которое, явно, выставлялось ими напоказ, будучи затянутым тонкой эластичной тканью, рельефно выделявшей его. Ну, при желании, практически любой идиот мог вырастить себе в реаниматоре член длинной хоть в полтора метра, только вот вопрос, что он будет потом с ним делать? Разве что перебрасывать через плечо, смеша публику.

Во всем остальном это были самые обычные симпатичные, моложавые парни с атлетически развитыми фигурами, рослые, как большинство галактов, очень ухоженные, с румянцем во всю щеку. Ну, этим сангрийцы вряд ли смогли где-либо выделиться. Так что единственное, чем они действительно выделялись везде, это своим талантом ученых, так как Сангрия уже более ста сорока тысяч лет славилась на всю галактику именно как крупнейший научно-исследовательский центр. Веридор Мерк хотел было пустить в ход свой последний козырь и предложить ректорам отправиться вместе с ним в лабораторию физических исследований и осмотреть там действующий прототип новейшего звёздного движителя, но в этот момент кто-то вызвал Энси по гравифону и она, извинившись, включила индивидуальное поле уединения. Тотчас перед ней появилось голографическое изображение Руниты, перепачканной мукой, которая, чуть не плача, воскликнула:

– Энси, миленькая, выручай! Меня эти чертовы сангрийские лодочки сейчас совсем доконают. Бросай всё и срочно иди к нам, Верди с ребятами сами там со всем справятся. Продолжишь эти дурацкие переговоры вечером, за ужином.

Звёздный князь злорадно заулыбался, увидев то, как вытянулись физиономии сангрийцев когда Энси окутало колеблющееся, легкое, голубоватое, но непрозрачное облачко, из которого не доносилось ни единого звука. Они изумленно переглянулись друг с другом и слегка покивали головами. Несомненно, не выключи Энси свою пряталку, с ними можно было бы поговорить бы и на эту тему, но голубое облачко испарилось и она, мило улыбнувшись, воскликнула:

– Извините меня, господа, но я вынуждена вас покинуть. У Звёздной княгини возникли кое-какие проблемы и ей срочно нужна моя помощь. До встречи, господа.

Этой фразой она сказала вполне достаточно для того, чтобы Веридор понял всё, но вызвала, тем самым, некоторое беспокойство ректоров и один из них вежливо спросил:

– Надеюсь, в этом нет ничего трагического?

И в этом вопросе Веридору послышалось слишком многое, отчего в нем тотчас шевельнулся червячок ревности, ведь он передал этим типам приглашение к ужину, на котором не должен был присутствовать. Встав с кресла первым, он подал Энси руку, проводил её к дверям и уже оттуда сказал ректорам громко и наигранно беспечно:

– Пустяки, ректор Тиссан. Что серьезного может произойти на кухне? Разве что подгорит пирог.

Лутц Тиссан, глава сангрийской делегации, закивал головой и немедленно воскликнул:

– Да, князь, я полностью с вами согласен, пока женщина находится на кухне, за порядок в мире можно не беспокоиться.

Душа Веридора Мерка от этих слов так и сжалась в комочек, но он вспомнил о том, что сам включил перед началом переговоров антисенситивную защиту вокруг этого уютного зала и потому быстро успокоился. Даже если бы ему удалось решить все вопросы с этими ректорами и склонить их к подписанию договора с Анталом ценой продолжения разговора в подобном тоне, он на это не пошел бы ни за что. Поэтому, слегка нахмурившись, Веридор Мерк негромко сказал:

– Извините, ректор Тиссан, но вот здесь я не соглашусь с вами. Только тогда, когда такие женщины, как госпожа Макс, будут занимать высокие посты в правительствах всех миров, я буду спокоен за всю галактику.

Тот кивнул и миролюбиво сказал в ответ, пряча улыбку:

– Ах, да, я совсем забыл, князь, что вы варкенец, а у вас на Варкене совсем иной взгляд на женщин. Ну, что же, мы говорили о том, что Антал заинтересован в научных контактах с Сангрией. Давайте продолжим его. Нам хотелось бы знать, чего ещё достигли ваши ученые.

Рунита сделала все, что только было в её силах для того, чтобы испечь сангрийские лодочки, но потерпела фиаско. Когда Энси, телепортом преодолев десятка четыре километров, возникла в большой, традиционной варкенской кухне, разумно организованной и чистой, словно медицинский отсек космического корабля, она обнаружила свою подругу бессильно сидящей на высоком трехногом табурете. На ней было надето красное открытое платьице в желтенький горошек с коротенькими рукавами-фонариками с таким большим вырезом на груди, что была видна её брачная татуировка между упругих мячиков грудей, – иероглиф обозначающий два тождественных для варкенцев понятия, любовь и вечность, белый, накрахмаленный передничек и легкие варкенские босоножки, сплетенные из тонких, глянцевых ремешков коричневатой кожи. Вся она была такая крепенькая, подобранная, милая и расстроенная, что Энси тотчас захотелось взять её на руки.

На большом столе с овальной столешницей из цельного ствола кипариса, умело развернутого в плоскую плиту варкенским мастером, стоял агатовый бочонок, наполненный превосходной бидрупской мукой и большой сердоликовый горшок с широким горлом, наполненный самым лучшим во всей галактике сливочным маслом, доставленным с Хьюма. Корзинка с гейанскими куриными яйцами, крупными, с рыжеватой скорлупой, прочие продукты самого лучшего качества и белая вазочка тонкого, полупрозрачного фарфора, на которой лежали дивной красоты пирожные, – изящно выгнутые золотые лодочки, словно бы груженые драгоценными камнями, переплетенные витыми канатиками. Неподалеку сидела на втором табурете Вирати, одетая в такой же наряд, как их подружка, только голубой, и сосредоточенно вглядывалась в электронную книгу, а Натали, держа в руках литровую кружку со сливками, сосредоточенно поедала неудавшиеся пирожные Руниты.

Энси все же не удержалась и подхватила на руки это милое, светлое и такое очаровательное существо на руки, села на табурет и принялась успокаивать её, нежно гладя по спине. На них тотчас насмешливо уставилась Натали, целиком засунула себе в рот еще одно пирожное с оплывшей мягкой карамелью, приложилась к своей кружке, отчего на её верхней губе образовались усики, точно такие же, как у мужа этой кукольной красавицы, только белые. Насмешливо улыбнувшись, она одобрительно прикрикнула:

– Давай-давай, Энси, потискай эту недотрогу! Может быть тебе удастся наставить эту галанскую дикарку на путь истинный, а то у варкенок уже руки опустились и они скоро сами займутся её бедным мужем, которого она лишает своей гипертрофированной скромностью милостей Матидейнахш.

Это действительно было большой проблемой не только звёздной пары, но и всего клана Лиант. Рунита ни за что не хотела принимать той действительности, которая царила на Женской половине каждого варкенского дома и являлась самой большой тайной этой планеты. Впрочем, тайна эта вовсе не являлась каким-то сакральным откровением. Просто у женщин Варкена имелась своя собственная методика, которая позволяла им повышать Силу своих мужей, но для этого сами они, выйдя замуж и став матидейтарами, то есть дочерьми Матидейнахш должны были, время от времени, заниматься друг с другом любовными играми, о чём их мужья даже и не подозревали, а если и подозревали, то молчали, словно статуи. Руните претила даже сама мысль о том, что чьи-то руки и губы станут ласкать её тело там, где ласкал его Веридор. Она сразу же напряглась, но, видя то, что Энси даже и не собиралась делать того, о чем говорила ей Натали, отмякла, громко шмыгнула носом и горестно воскликнула:

– Ну, что я могу с собой поделать, девочки? Не могу я целоваться с женщинами, вот и всё.

Энси, посмотрев на оригинальные пирожные и те, которые испекла Рунита, сокрушенно покрутила головой, вздохнула и строгим голосом прикрикнула:

– Бабоньки, прекратили болтовню! Вы уже всё перепробовали или только начали мучиться?

Натали, одетая в своё любимое платье из живых бриллиантов, похлопала себя по слегка выпуклому животику и бодрым, веселым голосом сказала, утирая усики:

– Ага, я уже пуда два этих уродцев слопала. Черт, вкусные, просто спасу нет, а выглядят так, словно они у коровы из-под хвоста выпали. Нет, девчонки, так мы точно пролетим.

Ей поддакнула Вирати:

– Это уж точно. Никого кроме этого маленького чудовища мы этими пирожными не обрадуем. По-моему, девчонки, нам нужно прекращать этот балаган и звать кого-то на помощь. Давайте я свяжусь с Заком и озадачу его. Ведь не может же быть, чтобы среди всех наших хантеров не нашлось такого человека, который знает в чём тут секрет. Мне кажется, что в этом рецепте, который упер с Сангрии вместе с пирожными Алексис, о чем-то не договаривается.

Демонстративно достав из кармашка своего передника гравифон, в виде золотой пудреницы, она громко сказала:

– Зак, милый, срочно объяви всем хантерам, что нам срочно нужен кто-нибудь, кто умеет печь традиционные сангрийские пирожные в форме лодочки, украшенной яркой, разноцветной карамелью. От этого зависит то, как будет выглядеть Рунита в глазах послов с Сангрии.

Не прошло и пяти минут, как в кухне раздался мелодичный перезвон невидимых колокольчиков. Кто-то стоял у дверей варкенского замка Руниты. Звёздная княгиня встрепенулась и через секунду перед ней стояла Мелисса О'Хара, одетая в старинное платье из кремового атласа, бархата и золотистых кружев. Высокая, с волной густых, темно-русых волос, ослепительно красивая, она выглядела очень взволнованной. Порывисто сделав шаг к Руните, она встала перед ней на одно колено, заставив маленькую княгиню броситься к ней. Подняв эту красавицу на ноги, она, чуть ли не плача, сказала дежурную фразу:

– Мелисса, милая, обстоятельства заставляют меня обратиться к вам за помощью.

И снова та вся так и подалась вперед, воскликнув хрипловатым от волнения голосом:

– Ваше сиятельство, вам нет нужды уговаривать меня! Я сделаю всё, лишь бы защитить вас от этих похотливых сангрийских кобелей и они отдадут Звёздному Анталу не только биореактор, но и свои золотые тубаны. Хоть их и трое, я справлюсь с этой напастью, свалившейся на вашу голову, и им никогда не видать вас в своих объятьях.

Глаза Руниты округлились от ужаса и он прошептала дрожащими губами:

– Но, Мелисса, дорогая, я только и прошу вас о том, чтобы вы могли помочь испечь эти сангрийские лодочки. Вот и всё.

Милашка Мел так и застонала от этих слов, но быстро взяла себя в руки и спросила:

– И вы собираетесь сами вручить их этим самцам во время ужина, милая моя девочка? – Рунита кивнула головой и Мелисса, цокая языком, поинтересовалась – Это какой же болван посоветовал вам сделать так? Ведь это не какие-то там простые пирожные, а сангрийские любовные лодочки и если какая-то девушка или женщина предлагает сангрийцу такое угощение, это означает только одно, обещание провести с ним ночь любви, а вы ещё собираетесь угостить ими сразу трех ректоров. Нет, девочка моя, я не позволю вам сделать этого.

Глаза Звёздной княгини наполнились слезами, а губы задрожали ещё сильнее. Вирати и Натали тотчас подбежали к ней и принялись успокаивать Руниту, напуганную этими словами. Энси всплеснула руками и воскликнула:

– Так вот оно в чём дело! Да, они же просто мужланы! Ну, теперь мне понятно, почему они разговаривали со мной таким высокомерным тоном, эти несчастные кобели. Ведь я для них просто баба, игрушка для постели. Да, весёленькая сложилась бы ситуация, испеки мы эти пирожные сами, нечего сказать. Ох, ну, Верди, ну, удружил! И как это ему в голову взбрела такая блажь, попросить Руниту пригласить на ужин сразу трёх таких жеребцов? Да, и я тоже хороша, постеснялась просканировать мозги этих кобелей с позолоченными макушками.

Натали же в это время говорила совсем о другом:

– Рунни, девочка моя, не реви, всё путем. Теперь, когда Мел нам всё объяснила, мы быстренько разберемся с этими самцами и никуда они от нас не денутся. Пойми, малышка, раз уж они такие крутые мачо, то мы тоже такие девчонки, что оторви и выброси из детства. Так что не волнуйся, мы с Вирати сделаем всё, чтобы они отдали нам этот свой биореактор.

– И ничего он не их! – Размазывая кулачками слезы по щекам, возмущенно крикнула Рунита – Стинко, кажется, давно уже доказал всем, что это био, как его там, трактор, создал отец Верди, самый великий ученый в галактике Эмиил Бор Заан, а этим вашим сангрийцам до этого никогда бы не додуматься. Поэтому делайте со мной что хотите, но я никогда не стану изменять своему мужу, чтобы он мог забрать себе эту машину. Уж лучше мы завоюем эту планету и возьмем её, как трофей.

Рунита была так возмущена, что её слезы мигом высохли, щеки раскраснелись, глаза так и сверкали, а ноздри гневно раздувались. Она с такой силой топнула ногой, что сразу же заойкала, отбив себе пятку о каменные плиты пола и, запрыгав на одной ноге, снова села на табурет. Вирати, подойдя к ней, обняла её и сказала, ласково поглаживая по спине:

– Рунни, тебе не о чем волноваться, ведь для этого у тебя есть фрейлины и если для того, чтобы ты и дальше пребывала в счастливом неведении о подобных вещах, нам с Натали нужно трахнуться налево, то мы сделаем это, лишь бы заполучить этот биореактор. Пойми, девочка, мы уперли его с Сангрии и теперь должны сделать всё, чтобы из этого никто не смог раздуть скандала на всю галактику. Надеюсь, эти сангрийцы действительно те, за кого они себя так стараются выдать и мы с Натали завтра утром не будем смеяться над ними.

Рунита так и прорычала в ответ:

– О, нет! Клянусь милостью Великой Матери Льдов, уж лучше Антал будет воевать с Сангрией, чем мои фрейлины станут подстилками для этих похотливых кобелей, а я буду чувствовать себя содержательницей публичного дома.

Успокоить её сумела только Мелисса. Она быстро подсела к Руните на второй табурет, обняла её, прижала к себе и замерла, пристально глядя ей в глаза. Все умолкли, понимая, что идет прямое телепатическое общение. Длилось это не долго и уже минуты через три Мелисса О'Хара, легонько встряхнув Звёздную княгиню, веселым голосом сказала:

– Рунита, милая, поверь, в этом нет ничего постыдного, тем более тогда, когда речь идет о трех главных сангрийских ректорах, ведь они правители в своём мире. К тому же, что бы они не думали о себе, как бы они не выпендривались, это мы их поимеем, а не они нас. Сангрия это совершенно особый мир, не похожий ни на один другой мир в галактике и во многом он похож на Варкен. Так уж случилось, что секс для сангрийцев значит нечто большее, чем где-либо ещё и уж ты поверь, это единственный способ договориться с сангрийцами. Завтра утром Энси сможет подписать с ними любые бумаги, ведь сегодня они получат за ужином любовные лодочки не в студенческом общежитии, а в доме самой правительницы Звёздного Антала. Уж я-то хорошо знаю этих обормотов. Они только с виду такие грозные, а на самом деле в руках умной женщины они мягкие, словно тёплый пчелиный воск.

Натали звонко расхохоталась и воскликнула:

– Ура! У нас появилась своя собственная Клеопатра!

Мелисса улыбнулась ей в ответ, её Защитник быстро превратился в белый поварской наряд, длинную куртку с золотыми пуговицами с белыми штанами и туфлями, а на голове пышный колпак. Хлопнув в ладоши, она крикнула:

– Всё, девушки, хватит разговоры разговаривать, давайте приниматься за работу! Перекармливать этих типов нам нет никакой нужды, думаю, что по четыре лодочки на брата им вполне хватит. Ну, а пока тесто будет подсыхать, я расскажу вам о том, почему сангрийцы такие падкие на сдобу.

Она подошла к столу, отобрала всё, что ей было нужно и принялась быстро заводить тесто, делая это совсем не так, как об этом было написано в рецепте. Видя то, что Вирати принялась вновь изучать его, она насмешливо сказала ей:

– Подружка, выброси эту белиберду куда-нибудь! Это чистейшее надувательство, а не рецепт. Алексис, наверное, стибрил его из студенческого буфета, как и эти лодочки. Когда-то давно, ещё в юности, я училась на Сангрии и даже получила степень магистра ядерной физики. То, что мне для этого пришлось сдать целую кучу экзаменов, чтобы доказать свои способности, это было только начало. Поскольку у моей семьи не было таких сумасшедших денег на учебу в самом лучшем университете галактики, то мне пришлось расплатиться за неё своей девственностью. Когда я прилетела на Сангрию, подошла к менеджеру в космопорте и сказала ему об этом, тот чуть ли не до потолка подпрыгнул. С той минуты меня опекали так, словно я была принцессой крови. Правда, сангрийцы не поверили мне на слово и сначала заставили пройти собеседование с сенситив-менеджером, а когда тот подтвердил им, что я не только еще ни разу не была с мужчиной, но еще и сенситив, они и вовсе забегали кругами. Передо мной тотчас вывали целый ворох буклетов с портретами ректоров, возглавлявших самые разные институты и я выбрала то направление в физике, которое и сейчас считается самым перспективным. Сами понимаете, что отдаться я была должна ректору, а не какому-то там простому профессору. Прежде, чем это должно было произойти, меня научили печь эти чертовы любовные лодочки. Самое главное в них это цвета и рисунок из мягкой карамели, он должен в точности соответствовать логотипу на тубане твоего избранника, иначе он может и обидеться. Всё остальное уже не имеет особого значения. Даже если бы я тогда слепила эти лодочки из пластилина, ректор Гейнц Уоррен и их бы слопал за милую душу, но я постаралась не уронить чести своей семьи и испекла их на редкость вкусными. Вот только мне никто не сказал того, что каждая лодочка это одна подача, а потому я напекла их ему целую корзину. Честное слово, штук двадцать пять, не меньше. Ой, девчонки, вы бы видели, как он вытаращил глаза.

Рунита не выдержала и воскликнула:

– Мелисса, бедняжка моя, как же ты выдержала это? Видела я этих ректоров сегодня. По-моему то, что они так старательно выставляют напоказ, нужно приравнять к орудиям пытки.

Милашка Мел улыбнулась и сказала, махнув рукой:

– О, это пустяки, Рунни. У каждого сангрийца в кармане тубала обязательно имеется фляжка с одним снадобьем. Стоит только девушке выпить его, её вагина очень быстро приобретает способность растягиваться, как резиновая. К тому же Гейнц был очень нежен со мной, так что только сначала мне было немножечко больно, а потом всё наладилось. Зато я инстинктивно угадала, как мне обеспечить себя по максимуму, ведь я не только получила специальную стипендию, но и жила не в общаге, а в отдельном коттедже и у меня даже был свой собственный тримобиль. Самое паршивое меня ждало после того, как я отучилась двенадцать лет. Ректоры видя то, каких результатов я достигла, предложили мне остаться на Сангрии, но для этого я должна была согласиться на перемену пола. Ну, может быть для какой-либо другой девчонки это было вполне приемлемым, но только не для меня, ведь я же потомственная жрица, друида. Плюнула я на всё, бросила физику к чертям собачьим, и со злости пошла в наемники, а потом и вовсе перешла сначала в спецназ, а затем в полевые агенты.

Мелисса, рассказывая всё это, сноровисто и ловко изготовила злополучные любовные лодочки, тщательно сверяясь со стереоснимками, украсила их мягкой карамелью и поставила на специальные изогнутые подставки для того, чтобы они немного подсохли перед посадкой в духовку. Сев на табурет, она с любовью посмотрела на Руниту и улыбнулась ей. Звёздная княгиня от этого ласкового взгляда заулыбалась и подошла к ней поближе, Мелисса веселым голосом сказала:

– Вот и всё, моя девочка. Сейчас они постоят так часок, а потом мы сунем их в духовку. Сегодня ночью ректоры порезвятся, зато завтра Звёздный Антал будет иметь ещё одного союзника. Очень могущественного и сильного.

Рунита, шумно вздохнув, порывисто бросилась к Мелиссе О'Хара и, пылко обняв её, громко воскликнула:

– Мелисса, будь, пожалуйста, моей подругой! Ты такая славная, что у меня всё внутри так и переворачивается, когда я смотрю на тебя. Честное слово!

Та привлекла её, усадила к себе на колени и сказала:

– Рунни, девочка моя, мы все твои друзья и подруги. Ты тоже такая славная, что тебя невозможно не любить. Конечно же я буду твоей подругой, правда, мы не сможем видеться часто. Хотя Нейз и Зак пытались затолкать меня в ведомство Энси, я им обоим устроила такой разнос, что они сразу же отказались от этого. Через три недели я закончу работу над своей новой легендой и улечу на Рекис, к новому месту службы. Я же хантер, моя маленькая Рунни, и должна честно исполнять свой долг. Когда я пришла в Звёздный Антал, то поклялась тебе и твоему мужу, что буду честно служить правосудию.

Рунита крепко обняла её за шею и снова воскликнула:

– Мелисса, миленькая, раз ты дала такую клятву мне, то значит я могу освободить тебя от неё! Оставь службу и стань моей премьер-фрейлиной. Вот увидишь, ты не пожалеешь об этом. Скоро мой отец откроет Галан для всей галактики и мы все увидим прекрасных принцев, детей Тефалда и Ларкида, моих племянников. Поверь, Мелисса, один из них обязательно влюбится в такую прекрасную девушку, как ты, и он возведет тебя на трон Звёздной Империи. Как знать, возможно, это будет твой родной Айриш. Разве тебе не хочется стать императрицей Айриша, Мелисса? Представь себе, как расцветёт твой мир, когда ты станешь править им вместе с отличным парнем, который будет любить тебя так, как никто другой. И вот что я тебе скажу по секрету, Мелисса, это будет император-архо.

Премьер-хантер Мелисса О'Хара посмотрела на Руниту, внезапно, затуманившимся взглядом, положила голову к ней на плечо и грустным голосом сказала:

– Рунни, ты настоящий ангел, но, увы, я совсем не гожусь в жены юному принцу. Мне уже триста сорок семь лет, у меня было пять мужей и есть два взрослых сына. Оба служат в космофлоте на Айрише. Правда, я приму твоё предложение и стану твоей премьер-фрейлиной, ведь должен же у тебя быть свой собственный боевой отряд. Хотя я и не самый лучший премьер-хантер, у меня для этой работы слишком уж мечтательная натура и я постоянно попадаю под огонь, как солдата меня всегда ценили мои командиры.

Вирати, скорчив презрительную физиономию сказала:

– Девчонка, подумаешь, горе какое, двое взрослых сыновей и пятеро мужей в отставке. Да, мы, к твоему сведению, впарили Тефалду, которому не исполнилось тогда еще и тридцати, княгиню Кассерд, а ей было больше четырехсот лет, так что я не вижу никакого труда в том, чтобы выдать тебя за принца, которому точно будет за восемьдесят. – Положив руку на плечо Руниты, она добавила – Да, девочка моя, ты это отлично придумала. Нам нужно подумать над тем, как половчее окрутить всех принцев, чтобы они не разбежались, кто куда.

Рунита рассмеялась и воскликнула радостно:

– Мел, милая, поверь, так оно и будет! Уж я-то хорошо знаю то, каких девушек мои племянники готовы носить на руках, ведь они обязательно пойдут в Теффи, а он такой чудесный парень. Вот увидишь, ты обязательно вскружишь голову одному из них, к тому же я постараюсь сделать так, чтобы мой папуля не путался у тебя под ногами.

Мелисса мечтательно закрыла глаза и проговорила голосом, слегка дрожащим от волнения:

– Невероятно, неужели мои девичьи мечты могут действительно сбыться и в меня влюбится прекрасный принц на белом коне? Да, за это стоит побороться. – Широко заулыбавшись, она воскликнула веселым голосом – Эх, была не была! Всё, решено, сегодня я гуляю в последний раз. Завтра же выпотрошусь от всех имплантантов, верну девственность, начну копить в себе нежность, а заодно вспомню всё то, чему учили меня когда-то мои мать и бабушка.

Рунита, крепко обнимая её, сказала:

– А я начну учить тебя играть на сирафе и петь галанские баллады об отважных рыцарях и прекрасных дамах.

Не выдержав, она поцеловала Мелиссу в губы, а та, закрыв глаза, ответила ей страстно и совсем не по-девичьи. На этот раз Рунита не стала противиться своей варкенской натуре и целовалась так, как это и было принято в этом мире на Женской половине дома, где она и находилась в данный момент и в этом не было ничего противоестественного. Её подруги радостно захлопали в ладоши, а Натали громко крикнула:

– Ура, девчонки, наша Клеопатра пробудила в этой маленькой вредине настоящую варкенку! Теперь она, наконец, одарит своего мужа всеми милостями Матидейнахш.

Под эти одобрительные крики рука Мелиссы плавно и нежно скользнула под платье Руниты и она, продолжая целовать свою майнару, – подругу-любовницу, слегка раздвинула ноги, пуская её туда, куда не хотела допускать руки еще ни одной женщины. Вскоре обе они целовались так, словно давно уже были майнарами, правда, длилось это недолго. Рунита оторвалась от губ Мелиссы и прошептала, хрипло дыша:

– Мел, сладкая моя, не сейчас. Давай сделаем это завтра, ты такая прелесть, но сегодня я не могу. Ты единственная девушка, с которой мне хочется делать это ради моего Верди.

Та звонко чмокнула её в щеку и сказала:

– Это, наверное, потому, что я очень люблю тебя, моя девочка и мне хочется сделать для тебя всё что угодно, лишь бы ты была счастлива. Если ты хочешь, то я буду твоей майнарой и тогда ты сможешь влить в Верди столько Силы, что он станет самым непобедимым архо. Он, конечно, славный парень, но меня такие никогда не привлекали.

Последние слова были сказаны отнюдь не случайно и ими Мелисса показала то, что ей хорошо известны некоторые тайны Женской половины варкенского дома. Майнара никогда не должна вожделеть к мужу своей подруги, иначе рассыплется всё то древнее женское колдовство, которое сделало Варкен таким миром, каким его знала вся галактика. Рунита соскочила с коленей своей премьер-фрейлины и принялась прибираться на столе, а Энси глядя на неё счастливыми глазами стала на скорую руку готовить для всех немудреный обед. Поставив на плиту большую сковороду, она достала из холодильника окорок, а Натали потянулась за второй сковородой. Глядя на то, с какой иронией смотрит на неё Энси, она сказала со вздохом:

– Что поделаешь, мы с Ренни решили родить мальчика, а потому я должна теперь тратить на это очень много энергии.

Рунита захлопала в ладоши и воскликнула:

– Вот здорово! Значит скоро я смогу понянчить маленького Ренни? Когда же это произойдет, Натали?

Та задумалась на минуту и сказала:

– Ну, думаю, что лет эдак через семь. – Видя удивленный взгляд Руниты, она объяснила – Понимаешь, Рунни, наши детишки растут очень медленно. Зато когда я рожу Ренни, его можно будет оставить одного на какой-нибудь комете и с ним ничего не случится. Он и там сумеет выжить, ведь он родится не беспомощным младенцем, а уже вполне самостоятельным человечком, умеющим ходить и даже говорить, ведь свои первые знания он получит от меня и Рена ещё находясь во мне.

Мелисса улыбнулась и сказала:

– Совсем как в древней легенде про Матидейнахш, в которой рассказывается о том, как она родила своих дочерей. Они тоже родились такими же мудрыми, как их мать. Интересно, а твой Ренни будет расти так же быстро как и они или ваши дети не будут особенно отличаться от наших?

Натали пожала плечами и сказала со вздохом:

– Пока не знаю, Мел. Сейчас я знаю то, что мозг нашего Ренни разовьется примерно на пятом году, это самая трудная часть зачатия, а потом дело пойдет быстрее. Мы ведь делаем это с Реном вместе, не то что раньше.

Глаза у Руниты широко раскрылись и она спросила:

– Как это, вместе?

Вирати объяснила ей, нарезая окорок толстыми ломтями:

– Понимаешь, Рунни, мы можем полностью сливаться и образовывать единое тело. Так что Рен по ночам тоже принимает самое непосредственное участие в рождении своего сына, в отличие от обычных мужчин, чья миссия заканчивается тотчас, как только он отдаёт женщине своё семя.

Расставляя на столе посуду, Рунита восхищенно сказала:

– Невероятно. Это как раз именно то, о чём мечтает мой Верди. Когда я носила Лариту, он хотел быть рядом со мной неотлучно и был готов отдать мне всего себя.

Мелисса настроила духовку и подруги расселись за столом, поставив перед Натали большое фарфоровое блюдо с яичницей и корзину со свежими лепешками. Глядя на то, как она сосредоточенно поглощает её, Энси спросила:

– Наточка, деточка моя, а не было бы лучше, если бы вы с Реном отправились на Пандору или какой-нибудь другой мир вроде неё? Я слышала, что та пища для вас более калорийная.

Замотав головой, Натали воскликнула:

– Ой, нет! Что ты, тогда нам пришлось бы прожить там лет двадцать, пока наш малыш не научится контролировать себя и сознавать человеком. Человек должен рождаться в мире людей и его должны окружать не одни только родители. Вот когда в таких мирах будет жить множество людей и среди них будет много детей, так можно будет делать, а сейчас пока что рановато, да, это никак не ускорит процесс зачатия.

– Каких же только чудес не бывает на свете, – Задумчиво произнесла Мелисса – Ещё каких-то два года назад я даже и не представляла себе, что у меня будет мой верный, добрый Шарки, потом, вдруг, выяснилось, что в мире сеть Созерцатели, а Серебряные Туники тоже умеют разговаривать, а теперь Натали и Железный Рен вместе вынашивают ребёночка. Интересно, какие чудеса ждут нас на Галане? Ведь, наверняка, император Сорквик не просто так взял себе столько времени на подготовку своего мира к встрече с нами. Мне кажется, что галанцы строят какую-то фантастическую империю, такую величественную и прекрасную, что в ней разом сбудутся все наши мечты. Ах, как же мне хочется, чтобы Галан открылся нам поскорее и люди всей галактики взглянули на это чудо.

Вирати, озорно блеснув глазами, сказала ей:

– Ох, милочка, чудеса, конечно, тоже вещь интересная, но мне сдается, что тебе хочется поскорее обнять здоровенного парня, смуглого и красивого, как молодой бог. Чтобы он стиснул тебя покрепче и затащил в свою кровать.

Мелисса порозовела от смущения и опустила глаза, а Рунита, с аппетитом уплетая яичницу с ветчиной, воскликнула:

– Да, девчонки, Мелисса достойна этого! Она рождена для того, чтобы взойти на трон, но для этого ей понадобится помощь Созерцателей. В этом замке живет семеро отличных бурых парней и я вместе с Пушистиком сегодня же познакомлю Мел с ними. Думаю, что они будут в восторге от такой перспективы, стать членами императорской семьи. Они ведь такие тщеславные, что вы мне просто не поверите. Недавно я разговаривала с одним из них, Дейратом, рассказывала ему об одной супружеской паре, так он, вредина такая, послал мне вежливый отказ и заявил, вдруг, что они ждут приглашения от более высокопоставленных особ. Так и заявил, правда не словами, а этими, эмоциями. Представляете, Ньют и Роза их не устраивают. Им обязательно подавай императора и императрицу. Ну, что же, если он хочет сидеть на троне, то пусть хорошенько поработает для этого. В самом крайнем случае, если какой-нибудь красавчик из дома Роантидов будет отбрыкиваться от Мелиссы, то я стукну его по голове палкой и мы затащим его к ней в спальную, а уж там Созерцатели быстро объяснят ему, что такое самый главный приз. Только твоему Шарки, Мел, нужно будет забраться в темпоральный ускоритель и поскорее вырастить молодого Защитника для твоего будущего мужа, Пушистик найдёт для тебя хорошую подружку. Вот тогда уж точно ни один принц не уйдет на сторону, в чужие руки.

Рунита говорила обо всем с такой серьезностью, что все за столом притихли. Когда же она умолкла, Энси пристально посмотрела сначала на неё, потом на Мелиссу и тихо сказала:

– Рунни, девочка моя, ты сделала сейчас гениальное открытие. Ведь таким образом Антал и Варкен смогут выстроить если не всю Галактическую Империю Сенситивов, то уж точно её фундамент и он будет таким прочным, что та простоит миллионы лет. Мелисса, милая, возьми это на заметку и срочно начинай разрабатывать долгосрочный план. Тебе нужно будет посетить Варкен и набрать там хорошую команду из нескольких тысяч толковых обер-фрейлин из числа замужних варкенок, создать ударную группировку из юных фрейлин, которые и саданут по всем правящим домам Галана, ну, и ещё отряд спецназа для атаки дома Роантидов. Я сегодня же попрошу Зака отдать приказ, чтобы на Айрише срочно начали создавать стихийные дворянские комитеты по твоему выдвижению на трон Айришской Звёздной Империи. Заодно я подготовлю все документы на тебя, но уже как на премьер-фрейлину, близкую к дому Роантидов, да, так, чтобы всем друидам Айриша сразу же стало ясно, кого им нужно выдвигать вперед. Сорквик не дурак и он сразу же поймет, что с нами ему лучше не спорить.