Продолжение рассказа Эдварда Бартона.

На Ольгу она тоже произвела сильное впечатление и когда мы, выйдя из кабины нуль-транса попали в центральный, купольный зал, который имеет диаметр в полтора километра, она испуганно вскрикнула, увидев над собой синее небо, а под ногами зеленую траву.

– Эд, где мы? Мы отправились в прошлое, когда Антарктида не была еще покрыта льдами?

– Нет, это просто парк под куполом. – Успокоил я Ольгу – Таким я его запомнил перед тем, как произошла Передача. Таким он и остался спустя восемьдесят тысяч лет и теперь будет служить местом отдыха для нас и наших друзей.

Ольга не выдержала, пробежала по мягкой, зеленой траве и заливаясь счастливым смехом, золотистой молнией взлетела под купол. Не смотря на то, что меня ждали дела на центральном посту, я тоже разбежался, подпрыгнул и, стремительно набирая высоту, полетел к куполу, под которым Ольга уже выписывала головокружительные фигуры высшего пилотажа. Мне до такой легкости было еще летать и летать. Попытавшись сделать в воздухе несколько неуклюжих переворотов, я вскоре понял, что мой удел это движение в воздухе с небольшой скоростью и простые, незамысловатые зигзаги. Опустившись на землю возле небольшого озерца, я жестом поманил к себе эту стремительную летунью и стал терпеливо ждать, когда она вдоволь насытится своим легким и элегантным полетом.

Устав ждать, я высоко подпрыгнул и, поймав эту взбалмошную девчонку за лодыжку, стащил её с небес на грешную землю и повел на центральный пост. По пути мы зашли на вещевой склад, где подобрали себе подходящие по размеру комбинезоны и обувь. До этого, глядя на обнаженное тело Ольги, я слишком часто ловил себя на грешных мыслях, которые отнюдь не настраивали меня на рабочий лад. Центральный пост встретил нас мягким зеленоватым светом, ровным сиянием огромных обзорных экранов и большим количеством электронных пультов управления. Пройдя мимо вспомогательных, я занял свое место за центральным пультом и включил ручное управление. В течении шести последних месяцев главный компьютер центральной базы, наш Великий Бэмми, получал информацию от всех систем наблюдения, как находящихся на Земле, так и далеко за её пределами.

Все семь тысяч двести баз, разбросанные по всей солнечной системе, уже были выведены из стасис-коконов, остановивший ход времени на восемьдесят тысяч лет, расконсервированы, приведены в рабочее состояние и были готовы принять всех интари. Об этом мне сообщило табло на главном экране и я тому нисколько не удивился. Любой объект, помещенный в стасис-поле, практически неуязвим. Меня в данный момент гораздо больше интересовало только одно, – сколько наших друзей смогли дожить до нынешнего дня. Когда мы начинали этот, отчаянный по своей смелости проект, наш главный компьютер, проанализировав сотни тысяч параметров, дал свой прогноз и известил меня, что семьдесят три процента колонистов останутся живы и тогда я принял решение начать Передачу. Эмиил, получив эти данные, презрительно сплюнул и, обругав старикашку Бэмми последними словами, строгим голосом учителя и величайшего ученого сказал мне, что дает гарантию на счастливый исход для девяноста пяти процентов интари, которые рискнут отправиться в этот долгий и опасный путь сквозь тысячелетия.

Прежде, чем нажать клавишу, я мысленно вознес молитвы всем Богам, которые сопровождали меня на протяжении восьмидесяти тысяч лет. Сейчас должен был решиться наш давний спор. Когда закончилось мелькание цифр, я облегченно вздохнул. Из сорока девяти тысяч пятисот восьмидесяти семи колонистов погибло только двести девятнадцать. Напряжение сменилось невероятным облегчением и прорвалось наружу глухими рыданиями. Уронив голову на пульт, я дал волю своим чувствам и зарыдал, нисколько не смущаясь своих слез, чем ужасно напугал Ольгу. Она встала передо мной на колени и, нежно обняв меня за плечи, стала целовать и утешать меня, еще не понимая, что из моих глаз текут слезы радости. Подавив в себе рыдания, я сказал:

– Ольга, мы прошли сквозь время… Почти все живы…

В нескольких скупых фразах я объяснил ей, что она женщина другого мира, интара, которая для того, чтобы сохранить себе жизнь, рискнула доверить её удивительному биологическому самовоспроизводящемуся существу, которое могло жить только в теле человека и теперь она должна вновь стать моей возлюбленной, Вирати Клиот. Из всех интар и интаров, погибло только двести девятнадцать мужчин и женщин, еще пять не могли по каким-то причинам принять сигнал, а для остальных скоро наступит День Откровения и они присоединятся к нам. Для этого мне было необходимо сделать только одно, открыть бронированную крышку и нажать кнопку устройства, которое передаст через тысячи подземных убежищ, сигнал к всеобщему пробуждению и тогда почти пятьдесят тысяч наших товарищей откликнутся на этот призыв и пойдут искать подземные убежища Интайра.

Крохотные существа, крулосы, представляющие из себя желеобразные, овальные комочки длиной в шесть сантиметров, расположенные в теле мужчины позади предстательной железы, а в теле женщины вокруг одного из яичников, способны принять эти радиосигналы и отдать приказ каждому из мужчин и женщин, в которых они жили. Единственное, что я не сказал Ольге в тот момент, это то, что крулос, развернувшись в интару или интара, должен вытеснить, убить личность прежнего владельца тела, который исполнил свою миссию и должен теперь уступить это тело другому существу.

Со мной этого не произошло, крулос Оорка Элта не убил Эда Бартона, наоборот, они стали сотрудничать и родили третье существо, в котором, в равной степени, остались жить и главный гражданский администратор колонии Интайра на Фроймиле Оорк Элт и землянин Эдвард Бартон, чрезвычайно ловкий, хитрый и живучий тип. В крулосе за долгие восемьдесят тысяч лет что-то испортилось или изменилось, то ли под влиянием мутаций, то ли еще по каким-то причинам, но в результате этих изменений я уже не считал себя ни интаром, ни человеком, а был кем-то третьим.

Ольге не нужно было добираться до убежища, а вот остальным предстоял долгий путь. Впрочем не такой уж и долгий. Прежде, чем дать сигнал к пробуждению, я опустил сверху огромный шестиметровый глобус, на котором синими огоньками светились убежища, а ярко-зелеными крулосы, готовые привести людей в эти убежища. Пять красных огоньков, собранных в одном месте на территории США, почему-то не могли свободно передвигаться, хотя были живы и невредимы. Убедившись, что все крулосы находятся в превосходном настроении, полной боевой готовности и способны принять сигнал к пробуждению, я повернул глобус таким образом, чтобы Ольга увидела свою отметку, сиявшую ярче других. Её крулос, можно сказать, сгорал от нетерпения. Прежде, чем откинуть бронещиток, закрывающий кнопку, я спросил Ольгу:

– Как ты считаешь, любимая, может быть стоит сначала послать сигнал одной тебе и уже потом вызвать остальных? Все-таки мне было бы приятнее встречать друзей вдвоем.

Она кивнула головой и сказала мне в ответ:

– Ну, не знаю, Эд, хотя мне нравится твое предложение. Я не вижу ничего дурного в том, что эти ребята подождут еще несколько дней. Кроме того, а вдруг тебе понадобится изменить что-либо или возникнут еще какие-нибудь причины, по которым ты не захочешь отдавать общий приказ?

Отложив на некоторое время принятие ответственного решения, я занялся подготовкой оборудования, необходимого для локального сигнала, который должен быть послан только крулосу Ольги. Прежде всего я отвел её в медицинский центр и провел тщательное сканирование её тела, памятуя о том, что вскоре я должен был встретиться со своим другом и вечным оппонентом в научных спорах, профессором, простите меня за применение этого слова в отношении существа из другой галактики, Джейн, но это звание в общем соответствует тому положению, которое мой друг Эмиил Бор Заан, занимал в научном мире Интайра. Так вот, если бы Эм впоследствии узнал, что Ольга была рядом со мной и я не провел всех необходимых исследований, он меня попросту сжил бы потом со свету.

Ольга была вовсе не против этого и потому в течении суток я проделал множество исследований, включая и такие, которым старина Эм особенно любил подвергать своих пациентов. В частности я предоставил ему возможность получить полную картину того, как реагирует крулос Ольги на наши интимные отношения, ведь из Ольги просто таки изливалась наружу страсть Вирати и её изощренные любовные фантазии, которые в далеком прошлом ошеломили меня настолько, что я был вне себя от радости и восторга.

Убедившись в том, что я ничего не упустил, я велел ей лечь на мягкую кушетку и подкатил к изголовью столик с малым, лабораторным излучателем. Сигнал был достаточно мощным, точно такой я получил в своем убежище в Латвии. Мне, наконец, представилась возможность понаблюдать со стороны, как крулос растворялся в теле Ольге и, как бы умирая, отдавал ей всю память Вирати. Несколько секунд изумрудные глаза внимательно изучали мою физиономию, а потом полные, красивые губы расцвели очаровательной улыбкой и я услышал из ее уст странную фразу:

– Эдвард, сатеи ану бан амаи… – Что на языке Интайра буквально означало – Эдвард, какой ты у меня красивый.

Скажи она это по-русски, по-французски или по-английски и я воспринял бы это без малейшего удивления, но то, что Ольга сказала это на языке уири, одном из трех языков Интайра, который даже не был родным языком Вирати, происходившей из народа тайри, повергло меня в шок. Ольга встала с кушетки и обняв меня, сказала, на этот раз уже только по-русски, обратившись однако так, как она это делала, когда ей хотелось выдавить из меня ласку:

– Джемир Оорк, все получилось совсем не так, как ты планировал. Мы стали теперь другими и я счастлива этому. Пойдем, рато джемир, пора всем закончить скитания и прийти в наш дом.

Галактика "Млечный Путь", планета Земля, центральная планетарная база колонии Интара, расположенная под дном морского залива, в пятнадцати километрах от Земли королевы Мод, Антарктида.