В глубоких подземельях Тусклого мира, не знающих ни времени, ни цвета живой жизни, прозвучал голос Графини:

— Так это правда, Селена?

— Правда, — гордо подняв голову, ответила та. — У меня есть дочь. И Сальма это прекрасно знала.

— Она обманула меня! — воскликнула ларва. — Она говорила, что это ее приемная дочь и она — простая жалкая смертная.

— Я тебя не обманывала! — возразила Селена. — У Анаид не было ни сил, ни способностей.

Ларва показала Графине свою руку с отрубленным пальцем.

— Эта девчонка очень сильна! Она владеет боевым искусством Клана Змеи и ничего не боится. Селена нам солгала!

Запустив щупальца в сознание Селены, Графиня наткнулась на преграду.

— Ты что-то от меня прячешь?

— Скажи, что ты хочешь знать, и я тебе отвечу! — воскликнула Селена.

— Почему ты не посвятила свою дочь?

— Я уже тысячу раз говорила, что Анаид бессмысленно было посвящать. Она туповатая и неуклюжая!

Она очень изменилась.

— Сколько можно?! Мы пришли сюда не за тем!

Но Графиня еще не закончила допрос:

— Возможно. Но Анаид меня очень заинтересовала… Сальму, кажется, тоже.

— Девчонка — моя! Я сама с ней расправлюсь! — прорычала ларва, разглядывая обрубок пальца.

— Мы это уже слышали, — перебила Графиня. — Так что ты хотела сказать, Селена?

Немного помолчав, Селена хмуро ответила:

— Сальма раздулась от крови, как паучиха. Еще немного — и ее сила начнет угрожать вашему владычеству.

— Ты меня в чем-то обвиняешь?! — взвилась ларва.

— Я обвиняю тебя в измене! Кроме того, ты кое-что скрываешь от Графини!

— Ты растешь на глазах, Селена, — зашевелившись в темном углу, произнесла Графиня. — Уже обвиняешь одиор в измене, любишь деньги, праздность, власть и кровь. Кажется, ты изрядно помолодела. А может, это ты — угроза моему владычеству?

— Даже не знаю, — усмехнулась Селена. — Но в любом случае — без меня вы обречены на гибель.

— Пустая болтовня! — воскликнула ларва. — Не слушайте ее! Она пытается убедить вас, что без нее не обойтись, а сама тем временем вынюхивает наши секреты, чтобы стать сильнее всех! На самом деле она нам не так уж необходима!

— Ты уверена, Сальма? — усмехнулась Селена. — Без Избранницы одиорам не победить омниор.

— А как нам поможет в этом Избранница? — оживилась Графиня.

— Спросите у Сальмы, — Селена пожала плечами. — Она прекрасно знает, что лишь в руках Избранницы Жезл Власти истребит врагов и напитает друзей силой уничтоженных.

— Я не верю в Пророчество, — хмуро пробормотала Сальма.

— А ведь его исполнение уже близко, — заявила Графиня. — На это указывают все знамения.

— Так давайте, пока не поздно, уничтожим Селену! — воскликнула побледневшая ларва. — Если избавиться от нее, Пророчество не сбудется.

— Пророчество уже сбывается! — гневно воскликнула Селена. — Ведь он у тебя, Сальма!

— Да, сбывается! — подтвердила Графиня, вставая и выпрямляясь перед ларвой во весь рост: — Дай мне его!

Ларва упорно молчала, а тень Графини все росла-росла, превращаясь в грозную тучу.

— Дай мне Жезл Власти, Сальма!

— Он мой! Он сам меня нашел! — завизжала ларва.

Тень Графини окутала ее.

— Он не твой! Отдай его мне!

Трудно сказать, сколько длилась борьба, разыгравшаяся в мире, не знающем времени, но, в конце концов Жезл выпал из рук ларвы к ногам Селены, которой осталось только нагнуться и подобрать его.

Сжавшись до обычных размеров и вернувшись в полумрак грота, Графиня с интересом наблюдала и Селеной.

— Ты знаешь, чего мы от тебя ждем, Селена! — заявила она — Уничтожь омниор!

Сальма корчилась на земле.

— Селена не станет этого делать, — прохрипела ларва. — Жезл нужен ей совсем для другого!

— Замолчи! — приказала ларве Графиня.

Поглаживая золотой жезл, Селена читала усыпавшие его надписи. Жезл Оры! Жезл Власти! У Селены едва заметно дрожали руки. Она ощущала силу, свою огромную силу.

— Еще рано, Селена!

— Что?

— Парад планет еще не наступил. Жезл пока не имеет силы. Ты испытаешь его, когда придет время. А мы испытаем тебя.

— Испытаете? Опять испытание? Вы что, еще ничего не поняли?!

— Мы поняли, кто ты, но у нас нет доказательств твоей преданности. Ты докажешь ее, уничтожив Анаид и Крисельду!

— Почему именно их? — нахмурилась Селена.

— Они сами придут к тебе. Им поручено убить тебя.

— Неправда! — вздрогнув, воскликнула Селена.

— Правда. Если ты не сделаешь этого, они уничтожат тебя. Покончив с родом Цинулис, ты станешь одинокой волчицей. Одинокой и беспощадной!

Некоторое время Селена гладила Жезл молча. Потом взмахнула им над головой, подышала на блестящую поверхность и протерла ее рукавом своего легкого платья.

— Какой он красивый! — улыбнувшись, пробормотала она.

— Действительно, красивый… Дай его мне!

— Нет! — прижав Жезл к груди, воскликнула Селена.

— Не заставляй меня душить тебя, как ларву! — Прорычала Графиня.

Но Селена уже выбегала из грота с Жезлом в руке.

— Я вам не ларва! Я — Избранница! — крикнула она и скрылась в лесу.

Лукреция прощала Анаид ее прогулы. Девочка старательно училась, относясь к старой колдунье с подчеркнутым уважением и не уставала благодарить ее. Лукреция же иногда давала Анаид перевести дух и ненадолго вспомнить радости жизни, на которые молодежь имеет полное право. Радостный смех и веселое щебетание молодых девочек напомнили старухе о вещах, которые за сто один год жизни она почти позабыла, и Лукреция радовалась тому, что Анаид с Клаудией подружились.

За долгие дни болезни Клаудии они с Анаид стали неразлучны. Рядом с дочерью предводительницы Клана Дельфина Анаид расцвела и похорошела, совсем не походя на заморыша, с трудом добравшегося до Сицилии с тетей Крисельдой.

Теперь Анаид и Клаудия делились секретами, лакомствами, жевательной резинкой и проводили время в болтовне далеко за полночь. Лукреция же понимала, что хорошая подруга это именно то, что нужно молодой одинокой колдунье.

Впрочем, на последнее занятие по алхимии Анаид явилась грустная и понурая. Лукреция не придала этому значения. Она знала, какими неуравновешенными бывают подростки, а Анаид ждали суровые испытания, и девочка это предчувствовала.

«Неудивительно, что она чувствует себя неуверенно и сомневается в собственных силах!» — Лукреция решила ни о чем не расспрашивать Анаид и дать ей возможность успокоиться.

Конечно, посвященная колдунья может рассчитывать на поддержку своего клана и на сочувствие других кланов и племен, но при этом ей следует уметь переносить самые трудные моменты своей жизни и одиночестве!

В глубоком гроте Лукреция уселась перед своей молодой ученицей. Еще немного — и старая колдунья закончит свой последний, самый важный урок. Исполнив свой долг, она обретет вечный покой…

Передав Анаид блестящее обоюдоострое лезвие атама, Лукреция сказала:

— Ну что ж, Анаид, ты выбрала для своего талисмана прекрасный камень, хотя и не знала тогда всех его тайных свойств. Это камень Луны, а Луна — мерило времени; она повелевает приливами и отливами, выращивает урожай и будоражит кровь. Однако Луна не может усилить наши чары. Свет Луны холоден и обманчив. Огонь же согревает землю. Он жжет, но он питает жизнь, и он — источник знаний. Теперь ты научилась повелевать Огнем, и он тебе подчиняется. Твой атам самый сильный из тех, что выходили когда-либо из рук ведьм Клана Змеи. Он — сплав земной магмы и лунных слез. Люби свой атам. Он — продолжение твоей руки, твоих сил и знаний. Атам и Волшебная палочка — величайшее сокровище каждой омниоры.

Анаид впилась взглядом в сверкающий нож. Она гордилась им. Гордилась тем, что заслужила его. И все-таки девочке было очень грустно.

Шаркающей походкой Лукреция удалилась по Темному коридору, оставив печальную Анаид созерцать бесценный блестящий клинок.

Лукреция научила ее долгому пребыванию в недрах земли. Девочка могла часами молча сидеть в Темноте и думать, но сейчас она решила зажечь светильник, чтобы получше рассмотреть свой атам.

Когда на лезвии ножа заиграл свет, Анаид обнаружила, что в пещере она не одна. Неподалеку стоял Молодой человек в странной тунике. Его лицо было диковинным образом раскрашено, и он с удивлением разглядывал атам в руке девочки.

— Эй! — окликнула его Анаид, уже привыкшая к необычным встречам.

Молодой человек не обратил на ее слова никакого внимания.

— Эй ты, с раскрашенной физиономией!

— Я? Ты говоришь со мной?

— Естественно!

— Я просто несчастное привидение, обречен на вечные скитания!

— Опять привидение, — вздохнула Анаид. Сколько можно… Ну ладно, меня зовут Анаид Цинулис.

— А я — Марк Туллий. Готов бросить к стопам вашей милости свое жалкое искусство.

— Какое еще искусство?

— Искусство комедии.

— Ты актер?

— Да, я комический актер.

— Жаль, что я не встретила тебя раньше. Ты бы меня развлек… Ну и в чем же ты провинился, Марк Туллий?

— Тебе, правда, это интересно?

— Ну, если не хочешь говорить…

— Нет, нет! Хочу! Дело в том, что я забыл свою роль. Мы должны были играть комедию Плавта «Вакхиды».

— Ты что, сгорел со стыда?

— Я убежал в эти пещеры от разъяренных зрителей.

— Тебя догнали?

— Я поскользнулся и упал в пропасть, а зрители меня прокляли.

— Бедный, бедный Марк Туллий!

— Я сам виноват! Накануне я воздал должное замечательному вину, доставленному из Кампании, и, кажется, переборщил… Но какую прекрасную ночь я провел в Таормине! Мы пили в таверне «Синий лев». Может, ты там бывала?..

— Нет. Сейчас там все изменилось.

— Еще бы! Столько времени утекло…

— Ты раскаиваешься?

— Разумеется! Представляешь — выйти к зрителям, жаждущим шуток, смеха, веселья, и не вымолвить ни слова! Это ужасно!

— Я могу тебе помочь, — прошептала Анаид.

— Вспомнить слова комедии? Вряд ли. Я тщетно вспоминаю их уже две тысячи лет.

— Нет. Я могу помочь тебе позабыть все навсегда. Я могу снять с тебя проклятье.

— Позора этим не смыть!

— Но ведь я предлагаю тебе вечный покой!

— Что же ты хочешь за это?

— Скажи мне, правда, что я могу добраться по этим катакомбам до Селены?

— До Селены-волчицы?

Анаид кивнула, и призрак на некоторое время задумался.

— Катакомбы действительно соединяют миры, но чтобы найти Селену, тебе надо вернуться туда, где она исчезла, и отправиться по Солнечной дороге.

— По какой еще солнечной дороге?

— Так ты меня освободишь или нет?

— Конечно, освобожу! — Анаид была готова солгать.

— Ты одиора?

— А ты как полагаешь?

— Все считают тебя омниорой и говорят о тебе.

— Кто обо мне говорит?

— Предводительницы кланов.

— Ты их слышишь?

Мертвый актер поднес ухо к углублению в скале.

— Иди сюда, — сказал он. — Послушай!

Приложив ухо к камню, Анаид напрягла слух. В невнятном бормотании она не могла разобрать ни слова. У привидения явно лучше получалось подслушивать чужие разговоры через толщу скал.

— Что они говорят? — наконец не выдержала она.

— Крисельда сомневается, что одиору можно убить атамом, и просит, чтобы колдуньи сварили для Селены яд.

У Анаид потемнело в глазах.

— Не может быть! — воскликнула она. — Ты ослышался!

— Не веришь — послушай сама!

Бледная, как смерть, Анаид изо всех сил напрягла слух и разобрала слова, эхом разносившиеся по тайным проходам катакомб.

— Анаид ни о чем не должна догадаться! — говорила в этот момент Крисельда.

— Без Анаид нам не подобраться к Селене! — возразила Валерия.

— Вероятнее всего, Селена стала одиорой, — пробормотала Лукреция, — но прежде чем ее умертвить, в этом нужно убедиться.

— Я поклялась убить Селену и выполню свою клятву, — сказала Крисельда. — Парад планет уже очень скоро. Нужно спешить. Анаид подготовлена, и завтра же мы отправимся на поиски Селены.

Анаид больше не желала слушать. Ей стало ясно, что она — жертва чудовищного обмана. Вещий сон сулил предательство, и предательство свершилось. Колдуньи из кланов Волчицы, Змеи, Вороны, Дельфина и Лани тщательно готовили девочку к поискам матери не ради ее спасения, а для того, чтобы Крисельда исподтишка умертвила Селену!

Опустившись на землю, Анаид закрыла лицо руками.

Тетушка Крисельда тоже предательница!

Никому нельзя верить!

Бывшие друзья Селены только и думают, как бы ее убить!

А страшнее всего было то, что и сама Анаид больше не знала, что ей думать о матери…

Привидение артиста пошевелилось.

— Ты обещала меня освободить!

— Сейчас освобожу. Так ты говоришь, нужно вернуться туда, где Селена исчезла, и отправиться по Солнечной дороге?

— Да.

Стараясь не думать о своем горе, Анаид достала березовую палочку и начертила ею в воздухе несколько тайных знаков.

— Марк Туллий, силой, полученной мной при посвящении, именем нашей матери-волчицы я снимаю с тебя проклятье. Покойся вечным сном!

Счастливо улыбнувшись, Марк Туллий на глазах Анаид начал растворяться в воздухе.

— Передавай привет бабушке Деметре! — пробормотала Анаид.

— Что же ты не сказала мне раньше! — воскликнул уже наполовину растворившийся Марк Туллий. — Нам, призракам, под силу вызывать мертвецов!

— Подожди! Не исчезай! — воскликнула Анаид, но было поздно — Марк Туллий растаял в воздухе.

Выходит, любое привидение может вызвать Деметру! Девочке было необходимо поговорить с умершей бабушкой. Ей очень не хватало ее спокойствия и знаний. В первую же очередь Анаид рассчитывала на всеведение мертвецов. Живые не отличают лжи от правды. Сама Анаид не знала, чему верить.

— Эй! — крикнула девочка. — Есть тут еще привидения?

Но ей, как в кошмарном сне, ответило лишь разбившееся на тысячу откликов эхо собственного голоса.

Анаид была в пещере одна и никогда еще не чувствовала себя такой одинокой.

Корнелия, предводительница Клана Вороны, всегда была печальна. Она любила на закате бродить по полям и приветствовать кружившие над посевами стаи птиц.

Иногда Корнелия ходила к обрыву и долго смотрела на море, которое так любила ее погибшая дочь Джулия.

Анаид застала Корнелию наблюдавшей за суетой птиц. Чувствуя приближение осени, журавли, удоды, ласточки и аисты сбивались в стаи, чтобы лететь к африканским берегам.

Увидев Анаид, Корнелия улыбнулась. У Джулии были такие же задумчивые голубые глаза, в глубине которых таился страх перед грядущим. Он и погубил дочь Корнелии в день ее посвящения.

Корнелия редко разговаривала с молодыми девушками — те сторонились ее, смущаясь неизменной серьезности и мрачного облика Неизменным было и ее облачение — всегда темных цветов, согласно расцветке птиц ее клана. Траур Корнелии был вечным. В трауре ходили все женщины ее родной земли, и она — колдунья, но смертная — соблюдала эту традицию.

— Чем я могу помочь тебе, Анаид?

Девочка знала, что Корнелия ей ни в чем не откажет.

— Я хочу узнать тайну полета птиц.

Корнелия почувствовала, что Анаид просит ее об этом неспроста.

— А Крисельда знает о твоем желании?

— Конечно!

— Это очень опасно.

— Неважно.

— Прежде чем открыть тебе эту тайну, я должна поговорить с предводительницами других кланов и Крисельдой.

Взяв облаченную в черное Корнелию за руку, Анаид заглянула ей прямо в глаза:

— Я не могу ждать. Откройте мне эту тайну прямо сейчас, и не надо никому говорить!

Рука Анаид была горячей. Девочка еще так молода, порывиста, а судьба возложила на ее плечи столь тяжкое бремя…

— Помогите мне, пожалуйста. Ведь никому, кроме вас, этого не сделать.

Корнелия еще раз попыталась избежать неизбежного.

— Не надо, девочка! Это очень опасно!

Но Анаид не сдавалась:

— Скажите, Корнелия, зачем вы сюда пришли?

Почему так смотрите на перелетных птиц?

— А ты здесь зачем?

Анаид решила сказать Корнелии всю правду.

— Я думала о том, что мне следует сделать, и ноги принесли меня сюда. Вы смотрели на птиц, и я поняла, что это не случайно. Вы научите меня летать, как они, и я полечу к Селене. Только так я до нее доберусь.

Вздохнув, Корнелия поняла, что Пророчество без нее не сбудется и нет смысла бежать от судьбы.

— Ты готова?

Анаид была готова, как никогда.

Корнелия взмахнула руками в черных рукавах с грацией расправляющего крылья лебедя. Анаид сделала то же самое.

— Внимательно наблюдай за какой-нибудь птицей. Любой. Какая тебе больше нравится. Почувствуй то, что чувствует она, когда машет крыльями. Почувствуй, каким легким становится твое тело.

Анаид впилась взглядом в орла, кружившего над озером на широко расправленных крыльях. Вот он, вытянув вперед лапы, камнем упал в озеро и снова взмыл в небо с рыбой в когтях.

Проследив за взглядом Анаид, Корнелия вздрогнула. Девочка выбрала самую большую, сильную и свирепую птицу…

— Повторяй заклинание!

Плавно взмахивая руками, Анаид и Корнелия произнесли мелодичное, как песня птицы, заклинание полета. Их тела уменьшились и покрылись перьями, их руки превратились в крылья, и они вместе взмыли в небо.

Длинные волосы Анаид развевались по ветру, слизывавшему со щек девочки слезы. Вслед за Корнелией она несколько раз облетела озеро, упиваясь властью над воздушной стихией.

К закату Анаид уже могла стремительно пикировать, плыть в воздушных течениях и бороться с ними сильными взмахами крыльев.

Попрощавшись с Корнелией громким орлиным клекотом, она направилась на север, откуда летели перелетные птицы.

Пусть она не была настоящей птицей — зато стала крылатой ведьмой.

Пожелав удалявшейся девочке удачи, Корнелия поняла, что ей не напрасно было суждено пережить собственную дочь. Теперь и она войдет в историю вместе с Анаид…