Ночь, когда Кассандра восстала из мертвых, была самой обыкновенной. Ни завывающего ветра, ни проливного дождя, ни даже отдаленного грома. Ночь была тихой и теплой, безлунной, на небе ярко светили звезды, дул легкий бриз. В воздухе не висело никакой угрозы.

Именно эту ночь выбрала Кассандра. Или ночь выбрала её.

Её тело было найдено в месте известном, как Дом Зеркал. Нашёл её бродяга, который искал место для ночлега. Он сразу вызвал полицию, но перед этим обшарил все карманы и забрал всё ценное, включая документы.

Так она получила имя Джейн Доу. Этим именем называли все неопознанные трупы женщин.

Следующие дни были ужасны. Из шкафа её вытащил медэксперт с помощниками. До них, к ней подходили полицейские и отчаявшиеся граждане, потерявшие родных. Первые были просто невыносимы. Они стояли, смотрели равнодушными глазами, отпускали грязные шуточки, разглядывали раны. Парочка высказалась о её груди и ногах. Вторые всегда выглядели шокированными. Их взгляды были пусты, сердца тяжелы, голоса еле слышны. Никогда нельзя было сказать, радовались они или нет, когда видели, что лицо растерзанной девушки не принадлежало их близким. Они приходили и уходили в одном и том же мрачном состоянии.

Кассандра смотрела, как они появлялись и исчезали, её мысли блуждали в коридорах собственного разума. Ей было не совсем понятно, почему свет никогда полностью не гас. В какой-то части её сознания поселилось беспокойство и именно оно освещало её разум тусклыми лучами.

Судмедэксперта звали доктор Роже. Это имя ей показалось похожим на название дешевого шампанского. Таким он и был: изо рта у него постоянно несло свежим перегаром. Вместе с помощниками он резал и исследовал её внутренности. Он провел вскрытие, взял образцы жидкости, замерил глубину проникновения и угол ранений. Её скальп был срезан, а череп вскрыт, будто банка горошка. Содержимое черепа было вынуто, взвешено и порезано. Остальные внутренние органы были таким же образом изъяты и всесторонне исследованы. В их глазах она перестала быть человеком, она была трупом, оболочкой, которую можно крутить, вертеть и резать. И они отлично справлялись с работой. Поначалу, происходящее было ей отвратительно, потом стало приносить удовольствие и, наконец, наскучило. Это доказывало только то, что ко всему можно привыкнуть.

Когда доктор Роже закончил отчет о вскрытии, он зашил её обратно и убрал в шкаф. Он проделал очень аккуратную работу. Раньше Кассандра совсем не разбиралась во вскрытии человека, но теперь имела весьма подробные знания. Обратно зашить её смог бы и обычный мясник. Это не требовало каких-то знаний об анатомии или специальных навыков. Роже работал и напевал мелодию из телешоу "Привет, Долли? Оклахома?". Он складывал её органы обратно, а если они не помещались, он просто клал их, куда хотел. Убрать на место мозг он даже не подумал. Он просто сунул его в живот и начал зашивать, не вынимая из бледных губ сигарету. Внутрь падал пепел, но кому было до этого дело? Когда он закончил, на её теле остался большой шов от горла до паха в виде буквы Y.

Роже стянул резиновые перчатки, бросил их в урну и произнес:

- Ещё один день - ещё один доллар.

Помощники переложили её на носилки и укатили в морозилку.

- Следующая станция - "Червивая", - пошутил один из них и закрыл дверцу.

Какое-то время Кассандра провела в одиночестве. Сколько? Дни? Недели? Месяцы? Мертвые теряют чувство времени. Следующее, что она помнила - это морг при похоронном доме. Пара гробовщиков, обоим слегка за двадцать, принялись приводить её в порядок. Её набальзамировали, затем тщательно омыли, прежде чем подобрать самый дешевый гроб. Никто не собирался оплачивать полный комплекс услуг, поэтому штат обошелся самым минимумом.

- А она симпатичная, - сказал Рыба. - Учитывая состояние.

Мик кивнул.

- Ты настоящий художник.

- Жаль я не знал её при жизни. Ты глянь на титьки... вкусняшка.

- Ты больной.

- А то я не знаю.

Мик помотал головой и ушел чистить инструменты.

Кассандра была удивлена этим разговором, но он её не разозлил. Мертвые не обижаются. Комментарии Рыбы ей даже льстили. Если бы он не был настолько конченным извращенцем, она бы в него даже влюбилась. Разум её был жив, но тело оставалось обездвиженным и бесчувственным, как кусок мороженного мяса. Она не чувствовала ничего, кроме страха, отчаяния, ужаса перед надвигавшейся бесконечностью. Но сдаваться она не собиралась. Она всеми силами пыталась привести в чувство нервы и мускулы. Так или иначе, но она добьется своего.

- Какие планы на вечер? - спросил Рыба.

Кассандра насторожилась, решив, что он обращается к ней, но нет, Рыба говорил с Миком.

- Да никаких особо. Лягу пораньше. Завтра с утра на занятия.

- Нужно хоть немного жить, дружище. Я тут познакомился с парочкой шикарных пуэрториканок. Пойдешь со мной? С английским у них не важно, да и возраст, едва перевалил за черту согласия, но обе они обожают трахаться.

Мик вздохнул.

- Ты когда-нибудь найдешь на жопу приключений. Попомни мои слова. Нельзя бесконечно снимать подростков и не попасться.

- У меня есть план. Я никогда не оставляю им своих контактов.

- Ты ебёшь малолеток. Когда-нибудь тебя примут.

- Хера с два.

- Когда-нибудь одна из твоих блядин возьмет и стуканет своему пуэрториканскому папаше, и тогда уже твоя жопа будет мерзнуть на этом столе.

- Херня.

- Это называется "половая связь с лицом, не достигшим совершеннолетия". Судьи по таким делам дают на полную катушку.

Рыба рассмеялся.

- Только не со мной.

Но Кассандра знала, Мик ошибался. Паразиты, вроде этого Рыбы, редко бывают наказаны и всегда уходят от ответственности.

- Кто же искромсал эту малышку? - громче, чем обычно сказал Рыба.

- Никто не знает. Даже имя неизвестно.

Рыба снова рассмеялся.

- И какое нам дело, Мик? Мы приводим их в порядок, одеваем, кладем в дешевый гроб, получаем деньги и всё.

- Ну, типа того, да.

- Взгляни на её лицо. На такое способен только мясник.

Лицо Кассандры было исполосовано ножом Эдди. Раны и порезы были по всему телу, но лицо пострадало сильнее всего. Оно было разбито и изрезано в фарш, местами, до самой кости. Раны были промыты и без крови, её лицо было похоже на лицо зомби.

- Даже представить не могу, что за безумная мразь такое сделала, - сказал Мик.

- Ага, - согласился Рыба. - Просто тварь. А, ведь, когда-то она была милой. Клёвые титьки.

- Ты больной уёбок.

- Да, блин, ты глянь на неё. Если не смотреть на лицо, тело очень даже ничего. - Рыба коснулся холодных бугорков её груди. - Очень жаль, милая. Ты ушла слишком рано. Мы могли бы неплохо зажечь.

- Хватит, - сказал Мик, он начинал злиться. Он был больше Рыбы и крепче. Кассандра практически в него влюбилась. Хоть один мужчина защищал её добродетель, живую или мертвую.

- Посвети.

- Хорош уже а? Суй её в гроб и пойдем, - воскликнул Мик. - Домой пора.

- Куда-то торопишься?

- Есть ещё дела.

- Ну и вали отсюда. Сам с ней справлюсь. Поработаю сверхурочно.

- Уверен?

- Ага, не парься.

Мик ушел, и Кассандре захотелось съежиться. Неужели он оставит её наедине с этим дегенератом? Похоже, что так. Снова унижение. Мик ушел, а Рыба стоял и ещё долго смотрел на неё. Затем вышел и вернулся. Кассандре не понравился ни его взгляд, ни то, что последовало потом. Впрочем, она ожидала этого. Даже в смерти она не могла обрести покоя. Рыба залез на стол и расстегнул ширинку. Его огромный член дергался и трясся. Он делал это уже не в первый раз, понять это оказалось не сложно. Он смазал себя вазелином и раздвинул её ноги. Продлилось всё недолго. Кассандра вообще ничего не почувствовала. Она лишь заметила, как её тело дернулось, когда он вошел в неё. Она не чувствовала ничего, кроме отвращения и ненависти. Её нутро оросило его горячее семя. Она чувствовала, как оно отогревает замерзшие клетки её тела. Тепло распространялось по всему телу, нервные окончания вернулись к жизни, мышцы начали болеть. Он вернул её к жизни. Жизнь можно получить только от другой жизни и никак иначе. Всё её тело уже пылало жаром.

Рыба слез со стола и быстро подмылся. Ему хотелось подольше побыть с ней, трахнуть её как следует, но он думал о предстоящих свиданиях. Нужно было оставить сил для пуэрториканочек. К тому же, трахая труп, всегда нужно торопиться. Возможность быть застуканным была частью игры, но заигрываться не стоило. У него был огромный опыт секса с трупами и прекращать это занятие он не собирался.

Он сел за стол и записал несколько заметок для начальства, но сам, при этом, думал о пуэрториканках и том, что сделает с ними. Работа с бумагами заняла у него около получаса времени. Всё это время Кассандра всё больше наполнялась жизнью, клетки её тела оживали, энергия заполняла сосуды. Она возрождалась... совсем иной, не той, что прежде... другой, переделанной.

Без лишних церемоний, она поднялась.

Реакция Рыбы её несколько разочаровала, потому что он не закричал, как она рассчитывала. Он удивленно взглянул на неё, с выражением "что за нахуй?" на лице, будто всё происходящее было шуткой. И когда он осознал, что никакая это не шутка, его пронзил ужас от осознания того, что она могла всем рассказать, какое он чудовище. Он сидел за столом, как и прежде, с широко открытыми глазами и дрожащими губами. Затем лицо его побелело, и самообладание покинуло его с, практически, слышимым щелчком.

- Мик! Мик! Мик! Сюда! Помоги, Христа ради...

Разумеется, Мик уже давно ушел.

Рыба вскрикнул ещё раз и начал бормотать что-то бессвязное. По его лицу градом тек пот. Подобного рода пот обычно тек в комиксах-ужастиках. Кассандра шагнула вперед. Парализованный страхом, сменивший крик на хныканье, Рыба сполз со стула на пол и встал на колени. Первобытная реакция. Когда крики не помогли, а сбежать было нельзя, он преклонил колени перед восставшей богиней, рыдая, визжа и моля о милосердии.

Кассандра не испытывала к этому жалкому созданию ничего, кроме презрения. Она коснулась его руками. Его глаза бешено вращались, рот беззвучно открывался в мольбах. Его трясло, как младенца.

- Ты станешь... моей жертвой, - сухим голосом произнесла, даже прошипела, она.

- Пожалуйста, - пролепетал Рыба.

Одной рукой она надавила ему на горло, а другой обхватила шею сзади. Она хотела лишь слегка надавить, но получилось наоборот. Глаза Рыбы вылезли из орбит, превратились в белые шары, изо рта потекла слюна, шея покрылась влагой. Он упал ей на руки, в воздухе появился запах испражнений. Она позволила ему упасть.

В гараже она нашла бельевую сумку. Видимо, вещи, лежавшие в ней, принадлежали мертвым. Она вывалила всё на пол, выбрала себе грязный деловой костюм, принесла сумку обратно в морг и запихнула в неё Рыбу. Несмотря на то, что она была очень голодна, его она есть не стала, он был ещё слишком тёплым. Пусть немного полежит, обмякнет.

Однако искать еду смысла не было, ведь она находилась посреди огромного пищевого склада. Кассандра разыскала труп молодой женщины, приготовленной к бальзамированию. Она вытащила её из морозильника, сбросила на пол, расстегнула мешок и подумала, что, по идее, должна бы испытывать отвращение к происходящему. Однако ничего подобного она не испытывала, ни тошноты, ни чувства вины. Некоторые вещи не сумели пережить процесс воскрешения. Все социальные запреты, имевшиеся некогда в её голове, ныне выглядели чем-то недостижимо далеким и не имели никакого значения.

- Нет, - прошептала она и застегнула мешок обратно. - Это неправильно.

Однако голод всё сильнее давал о себе знать, недовольно урча где-то в животе. У него были когти и клыки и когда-нибудь, он разорвет её на части. Это не был голод живого человека. Это нечто более глубокое, тёмное, словно тысячи игл одновременно впивались ей в живот. Голод, рожденный в мрачных могилах и узких гробах. Голод погребенного.

Она очень медленно расстегнула мешок. Её движения были неторопливыми, как у человека, который стягивает простыню с мертвого тела любимого. Кассандра извлекла тело, голод её стал просто нестерпимым, практически захватив всё её сознание.

Издав истошный крик, Кассандра впилась зубами в тело женщины, разбила её голову об пол, вскрыв череп. Чтобы добраться до сочных мозгов пришлось некоторое время избавляться от осколков кости. Первые секунды она кусала его, будто дикая собака, но потом, принялась отламывать по кусочку и смаковать каждый из них. Она попробовала плоть с рук и ног, вскрыла глотку и изрядно поковырялась в брюхе покойной.

Закончив с едой, она легла рядом с растерзанными останками, её голое тело было обильно измазано кровью. Она облизнула пальцы и принялась напевать какую-то мелодию. Она понимала, что могла бы ещё долго лежать здесь, пока не обглодает труп до костей, но делать этого не стоило. В любой момент кто-нибудь мог прийти.

Она умылась и натянула деловой костюм. Затем она запихнула сумку с трупом Рыбы в багажник его же машины, туда же кинула набор косметики, который тот использовал для восстановления лиц и вернулась в морг. Ну и устроила она тут. Люди начнут задавать вопросы. Нужно здесь прибраться. В гараже она нашла канистру с бензином и разлила её по моргу. Когда она ушла, всё горело.

Нужно работать. Нужно найти себе жильё и новую одежду. Нельзя тратить время попусту.

Затем нужно найти Эдди. Кто знает, во что он ввязался за время её отсутствия?

С этими мыслями она выехала в ночь. И пока полиция искала пропавшего бальзамировщика по кличке Рыба, настоящий убийца спокойно занимался своими делами.