Они плыли сквозь водоросли несколько часов. Хотя, возможно, прошло уже несколько дней, недель, а то и лет. Время в этом месте было сжатым, расплющенным и вытянутым... Каким-то искусственным и изменчивым. То текло мучительно медленно, то бежало головокружительно быстро. А может... Может, время здесь и не двигалось вовсе. Может, оно застыло. Умерло, как и все остальное.

            - Наверное, нам все это мерещится, - произнес Джордж.

            Они снова стали грести, пробираясь через вязкое море, через густой, зловещий туман, представлявший собой клубящуюся массу токсичных испарений. Он простирался над плотом и шлюпкой извивающимися щупальцами, словно пытаясь задушить, заползти в горло и свить там гнездо.

            - Что такое, Джордж? - спросил Гослинг, работающий веслами у него за спиной.

            - Ничего, - ответил он. - Просто мысли вслух.

            Джорджу нравилось ощущать в руке весло. Нравилась его увесистая твердость - все равно, что продолжение собственной руки. С ним приятно было противостоять Мертвому морю, бороться и, возможно, взять верх через волю, упорство и трудолюбие. И когда твои усталые мышцы ноют, пульсируют, как туго натянутые канаты, это сжигает силы, что тоже хорошо. Потому что тогда у твоего разума не останется энергии на подкормку, на выдумывание фантазий и кошмаров, от которых стынет кровь.

            Вот что Джорджу нравилось в гребле.

            Вот почему ему нравилось ощущение весла в руке. А лучше б их у него было два.

            Потому что в последнее время его разум работал на чуть завышенных оборотах, и старый дерьмовый механизм, называемый воображением, сочинял байки не хуже других. То, о чем Джорджу не стоило думать. Если б он размышлял слишком долго, эти мысли превратились бы в манию. А там и до полномасштабного психоза рукой подать.

            Нет времени на это. Не здесь. Нельзя расслабляться, - сказал себе Джордж. Не ради себя, ради остальных. Они нуждаются во мне, и я не могу их подвести. Не в этом ужасном месте.

            Но что это за место? - задался вопросом Джордж. Что с ним такое? Задумывался ли ты когда-нибудь всерьез, где ты находишься? Не в том плане, чуждый ли это мир или какое-то тупиковое измерение между двумя вселенными. Ничего подобного. Потому что ты, Джордж, знаешь, что это бессмысленный вопрос. Неважно, где находится это место. Просто черный коридор космического безумия с Землей с одной стороны, и с чем-то неведомым и невообразимым с другой. Вот. Вот именно. Но задумывался ли ты когда-нибудь, что это за место, и кто за ним может стоять?

            Честно говоря, Джордж не задавался таким вопросом.

            Не задавался, и не хотел задаваться. Конечно, в голову ему приходила мысль о Туманном Дьяволе, некой местной Немезиде. Но никогда, ни на секунду, он не допускал мысли, что этот Туманный Дьявол может здесь заправлять. Ибо считалось, что на Земле есть свой Дьявол, но не он был главным. Считалось, что это Творец принес в мир свет и вдохнул в него жизнь. Дьявол же лишь портил этот мир при каждом удобном случае. А Джордж применил свое прежнее мышление к этому новому, жуткому месту. Здесь был не Ад, а всего лишь задворки Божьего мира, где в эволюционном бульоне копошились разные страшилища. Вот что это было такое. Пространственная клоака, достойная пера писателей-фантастов. Возможность существования которой допускалась даже некоторыми учеными. Вот и все. Ничего больше. И этот чисто образный, гипотетический Туманный Дьявол являлся всего лишь еще одним из ее естественных или противоестественных обитателей.

            Но что, если он заблуждается?

            Не насчет Туманного Дьявола или всего, что с ним связано, а насчет самой природы этого места? Что если все это - игровая площадка какого-то тайного, безумного разума? Чего-то, что наблюдает и изучает, но не показывается. Как телезритель, следящий за игрой актеров на экране. Что если все это - некое великое развлечение для чуждой, всемогущей сущности, стоящей настолько высоко над человеком, что она справедливо могла бы называться богом. Несмотря на безумие этих мыслей, Джордж не прогнал их от себя. Но если в них была хотя бы доля правды, все эти образы, возможно, проецировались ему в мозг кем-то способным на это. Джорджу вспомнился один из эпизодов старого сериала "За гранью возможного", где экипаж сбитого бомбардировщика очутился в каком-то странном море... которое впоследствии оказалось каплей воды под гигантским инопланетным микроскопом.

            - Джордж, - произнес Гослинг. - Ты почему перестал грести?

            - Да всякое дерьмо лезет в голову, - ответил он.

            На что Гослинг просто сказал:

            - Завязывай, ради бога. Хватай весло и налегай.

            Против такой логики не попрешь.

            Джордж снова принялся грести.