Все сидели в кают-компании. Виски кончился, остался только кофе и налитые кровью глаза. Некоторые мужчины курили. Джордж, Сакс и Поллард изучали нарисованную Гринбергом карту корабельного кладбища и его окрестностей. Крайчек просматривал написанное ученым письмо. Кушинг беспокойно ходил взад-вперед.

            - Итак, как я уже сказал, этот Гринберг... парень, которого Элизабет называет Отшельником... принадлежал к группе ученых, которые проникли сюда добровольно. Они с самого начала верили, что все самолеты и корабли в Треугольнике Дьявола и Саргассовом море куда-то затягивает через воронку. Только не знали, куда именно. Каким-то образом они пробрались сюда, так же как и мы.

            Сакс оторвал глаза от карты.

            - Значит, эти умники работали когда-то на военный флот? Какой-то там "Проект Нептун"? - он покачал головой. - Думайте, я поверю, что ВМФ будет тратить время на подобное дерьмо?

            - Они же тратили время на "Филадельфийский эксперимент", верно? - сказал Поллард. - Кто знает, какое еще безумное дерьмо затевает наше правительство?

            - "Филадельфийский эксперимент"? Что за чертовщина? - Сакс равнодушно отмахнулся. - И вы говорите мне, что наше правительство знает об этом дерьме, ничего с этим не делает? Ни за что не поверю. И ты веришь в это дерьмо, Джордж?

            Но тот ничего не ответил. Он продолжал изучать карту.

            Фабрини рассмеялся.

            - Какой ты наивный, Сакс. Думаешь, эти политики когда-нибудь расскажут правду? Они только и делают, что лгут и скрывают всякое дерьмо.

            - Ты не заставишь Сакса в это поверить, Фабрини, - вмешался Менхаус. - Он верит всему, что эти лживые засранцы говорят ему. Слепая вера.

            Сакс ударил кулаком по столу.

            - Менхаус, ты - гребаный кретин, и всем это известно. Я не верю ничему, что болтают те лживые вашингтонские ублюдки. Я был во Вьетнаме, придурок. И знаю, что такое ложь и укрывательство. Не тебе мне говорить, во что верить, потому что ты сам ни хрена не понимаешь.

            - Хватит уже, - сказал Джордж. - Мы не говорим здесь о политике. Мы слушаем Кушинга. Может, если вы заткнетесь на какое-то время, он скажет, что хотел.

            С этим никто спорить не стал.

            - Дело в том, - сказал Кушинг, что эти ученые застряли здесь также, как и мы. Они что-то знали об этом месте и его природе. Гринберг называл его "Измерение Икс". Пусть будет так. Мы застряли в гниющем, туманном мире на грязных задворках Измерения Икс...

            Он пересказал им то, что было в письме, познакомил с теориями Гринберга касаемо "кротовин" и межпространственного перехода. Тема была слишком сложной, но Кушинг попытался объяснить ее более доходчиво. Он признался, что даже он, с его научными наклонностями, сам был сбит с толку. Но в целом, все это имело смысл. Гринберг объяснил, как они попали сюда и то, как они гипотетически могли бы вернуться назад.

            - Хорошо, - сказал Фабрини. - Но если то, что Элизабет рассказывала про своего дядю, правда, то каковы наши шансы? Он искал открытую воронку и так и не нашел. Что это значит для нас?

            - Ты кое-что пропустил, - сказал Крайчек, указывая на Фабрини письмом. - Здесь Гринберг пишет, что он возвращается к тому кораблю, "Ланцету". Говорит, что это - ключ. Ключ к спасению из этого места.

            - Верно, - сказал Кушинг. - "Ланцет". Гринберг говорил, что этот корабль проклят. Не знаю, что он имел в виду, но очевидно этот корабль играет важную роль. Он ничего не говорит о том, что будет ждать нас в Море Туманов, пока не откроется воронка. Кажется, он думал, что единственный выход находится на "Ланцете, либо это сам "Ланцет".

            - Также он сказал, что если мы вернемся, то можем оказаться в другом времени, - сказал Сакс. - Может, это просто какое-нибудь безумное дерьмо в духе Вуду, а может, и нет. Если нет... Боже, кто знает, где мы окажемся.

            - Да кому какое дело? - сказал Менхаус. - Я в том смысле, разве это имеет значение? Возможно, время откатится назад, как он сказал, а если нет? К черту! Десятый или пятнадцатый век всяко лучше, чем это место, я так считаю.

            При этих словах Джордж оторвался от карты и улыбнулся. Это понятно. Старая добрая планета Земля в старом добром третьем измерении всяко лучше этого места в любой день недели. Ибо там было солнце, синее небо, люди, а еще надежда. Когда ты дома, надежда была всегда. Так это Джордж себе представлял. Он хотел вернуться в свое время, жаждал всеми фибрами души, потому что у него были жена и ребенок, но он принял бы Землю в любом виде.

            - Ладно, Кушинг, - сказал Сакс. - Раз ты возомнил себя экспертом в области этой научно-фантастической ерунды, позволь спросить кое-что. Тот умник... он говорит, что время то ли изгибается, то ли искривляется... так что же произойдет, если мы вернемся за два часа до нашего отплытия? Подойдем сами к себе и скажем, эй, тупица, не садись на эту гребаную бадью?

            - Так и сделаем, если придется.

            Кушинг объяснил, что вопрос искривления времени носит чисто теоретический характер. Он рассказал, что однажды читал про так называемый "парадокс дедушки", когда при путешествии назад во времени вы убивали своего деда, прежде чем он успевал жениться на вашей бабушке. Следовательно, ваши родители никогда не родились бы, как и вы сами... тогда как бы вы смогли путешествовать назад во времени? Согласно одной теории, рассказал он им, время саморегулируемо и может сохранять свою целостность. Так что в тот момент, когда вы убили бы своего деда, вы прекратили б свое существование... как и все, связанное с вами, ваших родителей и т.д. Бац, и все бы исчезло, словно и не было. Вся эта теория считалась весьма спекулятивной и довольно спорной. Еще Кушинг рассказал про рассказ Рэя Брэдбери, где один парень, попав в Юрский период, наступил на бабочку, вернулся в настоящее время и обнаружил, что мир полностью изменился. Смерть ничтожной бабочки вызвала цепную реакцию, полностью разрушившую будущее.

            - Но все это, как я уже сказал, чистая спекуляция, - подвел итог Кушинг. - И у нас нет времени думать о подобной ерунде. Нам нужно решить, как мы собираемся выбираться отсюда.

            - А вдруг мы не сможем, - сказал Сакс. - Вдруг Страшила Крайчека не даст нам вернуться домой.

            Возможно, Сакс так пытался пошутить, но никто не разделил его веселье. Когда дело касалось того таинственного существа, у всех напрочь пропадало чувство юмора.

            - Туманный Дьявол, - сказал Джордж.

            - Неплохое имя, - заметил Кушинг.

            - О, боже, - закатил глаза Сакс. - Началось.

            Но больше никто не проявил интереса к этой теме. Все отлично понимали, что за скептицизмом Сакса прячется страх. Раз он не мог принять такую вещь, не мог ужиться с мыслью о ней, значит, ее не существовало. Все просто. Джордж полагал, что это такое же самоотрицание, какое встречалось в прежнем мире, когда дело касалось НЛО или пришельцев... Сама мысль о таких вещах казалась человеческому разуму непостижимой, поэтому отрицалась и высмеивалась. Своего рода психологическая самозащита, чтобы можно было спокойно спать по ночам и не бояться, что за тобой придут зеленые человечки.

            - Гринберг тоже говорит об этом в своем письме, - сказал Крайчек. - Что "Ланцет" может быть точкой концентрации этого существа.

            - Поэтому, - сказал Кушинг, - нужно обратить свое внимание к этому кораблю. Согласно Гринбергу, это было не просто проклятое судно, но и место откровений. Ключ к спасению, и возможно, источник невообразимой опасности.

            - Но что это? - спросил Менхаус. - Что это за существо?

            Но никто даже не рискнул предположить. У всех были свои мысли, однако никто не озвучил их. Еще было рано. Возможно, это некий инородный призрак, а возможно, то самое существо, которое зародило идею о Сатане на Земле... и в тысяче других миров.

            - Послушайте, - обратился ко всем Джордж. - Сейчас неважно, что это такое. Я чувствовал его, как и все вы. Оно существует, и этого достаточно. Не знаю, сколько раз в то чертовом тумане я чувствовал, будто за мной наблюдают, чувствовал чье-то присутствие. Еще я видел всякое. То, чего здесь не могло быть. По-моему, всему виной этот Туманный Дьявол.

            - Думаю, пока вы тут травите байки, я немного прогуляюсь, - сказал Сакс, поднимаясь с дивана. - А то вы тут еще договоритесь до парня с крюком вместо руки в переулке для влюбленных.

            - Сядь на место, Сакс, - сказал Джордж.

            - Что?

            - Сядь... на место.

            - Да кто ты такой, чтобы мной командовать, мать твою?

            Джордж поднялся на ноги, Фабрини тоже.

            - Думаю, я тот, кто поставит тебя на место и заставит слушать, нравится тебе это или нет.

            - А силенок хватит?

            - Возможно, нет. Но тогда Фабрини поможет.

            Сакс сел на место.

            - Ладно, ладно, валяй. Рассказывай мне свои гребаные страшилки. Эй, Элизабет? Попкорн есть?

            Сперва он думал, что все это какая-то большая шутка, но вскоре дерзкая ухмылка исчезла у него с лица. Особенно когда Джордж принес со шлюпки радиоприемник и поставил на стол перед ним. Глаза у Сакса расширились. Его красное, небритое лицо стало постепенно бледнеть.

            - Чушь какая-то, - неубедительно запротестовал он. - Детские игры.

            - Давай посмотрим, - сказал Джордж. - Давай посмотрим, что там такое...

            Элизабет помогла Тетушке Эльзе встать. Та задремала, и Элизабет пришлось разбудить ее и довести до двери, ведущей к каютам. Но в проходе Элизабет задержалась.

            - Вы... все вы... хорошенько подумайте о том, что делаете, о том, что вызываете.

            И на этой зловещей ноте она покинула их.

            Джордж включил радиоприемник, и воздух в каюте стал тяжелым и каким-то свинцовым. Таким густым, что было трудно дышать. Какое-то время радиоприемник скулил и свистел, потом раздался статический шум, то нарастающий, то стихающий, как и прежде. Эти снежные помехи напомнили Джорджу далекие, обдуваемые ветрами места. Места, где бушуют штормы, откуда нет спасения, а есть лишь ожидание. Торжественное, мрачное ожидание. Возможно, такие места, как аванпосты вражеских миров или одинокие базы, атакуемые антарктическими вихрями. Лишь статический шум, нарастающий и стихающий, словно чье-то дыхание. Но самое страшное, что Джордж был почти уверен, что шум стал громче, чем раньше... более ощутимым, более осязаемым.

            - Похоже на... - пересохшим ртом произнес Менхаус. - ... похоже на то, как ветер воет в пустом доме.

            Джордж тоже об этом подумал. Одинокий, омерзительный звук мертвых мест. Жуткий вой ветра в пустых тыквах и катакомбах. Но если долго вслушиваться этот порывистый, сердитый статический шум, ты начинаешь слышать и ощущать другие вещи.

            - У меня мурашки по коже, - признался Менхаус.

            Джордж был с ним солидарен. Насчет мурашек. То был звук пустот и расстояний, черных бездонных глубин и мертвых лун. Такой издают дома с привидениями, когда рядом нет слушателей. Этот пульсирующий, настороженный звук был не совсем безжизненным, но и живым тоже не был. Несмотря на его бесплодность, в нем что-то зарождалось. Он проникал тебе в голову, заставлял что-то внутри тебя сжиматься и сворачиваться клубком. Джордж знал, что если бы пришлось застрять в какой-то комнате наедине с этим звуком, он пустил бы пулю себе в рот.

            - Ладно, - наконец сказал Кушинг, почти испугавшись звука собственного голоса. - Приступай к передаче, Джордж. Пускай твой голос там услышат...

            Но Джордж колебался. Мысль о том, что его голос засосет в бурю того костлявого, мертвого воздуха, казалась ему невыносимой. Словно то, что издавало тот шум, проберется сюда сквозь приемник и утянет его за собой.

            Внезапно шум изменил свою тональность. Он превратился в приглушенный писк, словно кто-то лихорадочно передавал сигналы Морзе. Сперва Джордж подумал, что ему мерещится, но потом убедился в обратном. Там звучал чей-то голос, только он тонул в море помех. Постепенно он стал отчетливее. Это был мужской голос, искаженный, теряющийся, но тем не менее слышимый. Пронзительный, почти плачущий голос. - ... Кто-нибудь, кто-нибудь... кто-нибудь, кто-нибудь... - затем он затих, эхом отозвавшись среди помех. Снова вернулся, словно отскочив от чего-то. - Кто-нибудь... пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... не идите за нами... не следуйте за нами... боже милостивый, не следуйте за нами... Затем он опять утонул среди помех. После чего все в каюте вновь обрели дыхание. И тут раздался еще чей-то голос, всего на пару секунд. На этот раз женский, в нем звучали отчаяние и безумие. Он прошептал в микрофон: - ... Помогите нам... помогите нам... помогите нам... помогите нам... - Да, всего лишь шепот, словно кто-то или что-то боялся быть услышанным.

            - Выключи, - сказал Сакс, тяжело дыша. - Выключи это дерьмо.

            Но Джордж проигнорировал его. Он включил микрофон и произнес:

            - Это СОС... это СОС... это СОС...

            Затем он выключил микрофон, и эффект был мгновенным. Шум усилился, стал чем-то похож на гудение шершней, а еще в нем послышался странный, отрывистый звук, появляющийся и исчезающий, очень напоминающий сигналы гидроакустической установки, только какой-то глухой и инородный.

            Кушинг кивнул. Джордж выключил радио и вытер пот со лба.

            - Итак, - сказал Кушинг. - То, что вы сейчас слышали... этот шум... он не природного происхождения, и мы все это знаем. Единственный раз, когда это жужжание или гудение усилилось, это когда ты передавал сообщение. Что-то, что-то там среагировало на него.

            Полларда трясло.

            - Те люди... те бедные, заблудившиеся люди...

            - Эти люди давно мертвы, - сказал ему Кушинг. - Готов поспорить, это всего лишь отголоски старых радиосообщений. Но в этом месте они каким-то образом продолжают повторяться.

            Прежде чем продолжить, он дал всем время успокоиться. Затем вернулась Элизабет. Она села на кушетке рядом с Крайчеком и Поллардом, не проронив ни слова. Она была явно встревожена их разговором, хотя и не озвучила это.

            - Ладно, - сказал Кушинг. - Гринберг знал, что эта тварь существует. Чувствовал ее так же, как и мы. Хотя он не пишет это прямым текстом, думаю, мы можем прочитать между строк, что эта тварь... Туманный Дьявол... забрала его друзей, во время их нахождения на "Ланцете". Гринберг пишет, что, по его мнению, Туманный Дьявол цикличен, то есть какое-то время находится в состоянии бездействия, а потом постепенно активизируется, и так по кругу. И я полагаю, нам случилось попасть сюда примерно в то время, когда эта тварь готова снова проснуться.

            Фабрини вскочил на ноги.

            - Верно. Совершенно верно. Я имею в виду, подумайте об этом... почему здесь нет других людей? Боже, здесь должно быть много людей. Вы выжили, и другие тоже должны были. Где они? Что с ними случилось?

            - Они были зачищены, - вмешался Джордж.

            Все посмотрели на него.

            - Я не могу подобрать лучшего слова, люди. Всякий раз, когда Туманный Дьявол, или приходит в движение, как пишет Гринберг, он начинает охотится за умами, людскими умами. И в следующий раз, когда он придет, никого из нас не останется.

            - О, Господи, - воскликнул Менхаус.

            Фабрини был напуган. Это было видно. Но он хотел сказать что-то и сказал:

            - Когда мы были на "Циклопе", Кук и я нашли судовой журнал, и....

            Он рассказал им все, что помнил. То и дело он прерывался и говорил, что жалеет, что Кука нет в живых, иначе тот рассказал бы все гораздо лучше. Но в целом он донес все верно. Экипаж "Циклопа" посетил датское судно, называвшееся "Корсунд". И то, что они там обнаружили... сгоревших людей с выжженными глазами и выкипевшими мозгами. Все ужасы того мертвого корабля. И как то, что случилось там, повторилось потом на "Циклопе"... как люди исчезали один за другим, пока не осталось никого, кроме первого помощника капитана. Он сошел с ума, и ждал, когда Туманный Дьявол придет за ним. Когда Фабрини закончил, он тяжело дышал, в глазах стояли слезы, уголок рта нервно подрагивал.

            - Что-то я не видел там никакой книжки, - сказал Сакс. Он посмотрел на Менхауса и Крайчека, и они оба покачали головой. - Где она была?

            - Кук, - сказал Фабрини. - Он бросил ее за борт. Что-то с ней сделал. Он не хотел, чтобы кто-либо прочитал ее и сошел с ума.

            Сакс пробормотал какой-то унизительный комментарий.

            На что Менхаус лишь сказал:

            - Кук... он был хорошим парнем. Действительно хорошим парнем.

            - Это дает нам представление о том, что делает эта тварь, - сказал им Кушинг. - Возможно, она радиоактивна по своей природе. В любом случае, она крайне опасна. Если мы не хотим стать частью следующего зачистки...

            - Тогда пора либо действовать, либо сваливать, - сказал Джордж.

            - В каком смысле? - спросил его Сакс.

            Джордж посмотрел на него, на всех по очереди.

            - В том смысле, Сакс, что мы можем либо возвращаться в Море Туманов и ждать, когда для нас снова откроется воронка, либо отправляться на "Ланцет".

            - Это безумие.

            - Это наш единственный шанс, - сказал Кушинг. - Мы пойдем туда и найдем Гринберга, если он все еще жив. Либо мы узнаем тайну этого корабля, узнаем, почему Гринберг называл его ключом. Возможно, это - спасение.

            - И? - сказал Менхаус.

            - Возможно, смерть.

            - Ну, удачи, девочки, - сказал Сакс. - Пришлите мне открытку из ада.

            - Он, прав, Сакс, - сказал Менхаус. Это наш единственный шанс, и мы должны им воспользоваться.

            Они тут же проголосовали. И все, кроме Сакса, выступили за то, чтобы отправиться в путь и воспользоваться шансом. Элизабет тоже проголосовала за, но скорее ради поддержки Кушинга, чем по какой-либо другой причине.

            - Вы не знаете, что там за место, - сказала она. - Не знаете, сколько душ было загублено там... вы понятия не имеете, с чем вы столкнетесь.

            - А вы? - спросил ее Джордж.

            Но она лишь посмотрела на него испепеляющим взглядом.