Рольд был хмуро-весел, провожая их, и старался не встречаться глазами ни с Миль, ни с её мужем. Маета его сочилась даже сквозь блокировку.

— Надеюсь, у вас всё получится с одного захода, — напутствовал он их. — Иначе я не уверен, что в следующий раз смогу вас отпустить… одних, — стеснительно улыбнувшись, добавил он. Ему страшно хотелось бросить всё и отправиться с ними. Хотя бы для того, чтобы найти родных. И уж точно — чтобы не остаться одному в Городе, неожиданно ставшем чужим, неуютным и даже опасным… А что, парень находился как раз в том возрасте, когда всё возможно, более того — когда и выбирать, как не в двадцать один год… Если бы не ответственность за «стаю»…

— А у тебя что — есть на кого бросить своих «волчат»?

— Сейчас нет. Но они так быстро растут… — он оглянулся: что правда, то правда — за его спиной, в некотором отдалении топтались пятеро чем-то очень недовольных старших «мальчиков». Ну, так сказать «мальчиков» — в возрасте от восемнадцати до двадцати лет их на родине Миль уже никак не сочли бы не только детьми, но и подростками. Тем более таких, как эти — рослые, крепкие, развитые… Рольд был старше своих подопечных всего-то на пару-тройку лет. Как уж ему удавалось с ними управляться — но слушались они его с полувзгляда, не то что с полуслова… Так что задайся он целью выбрать преемника — и наверняка с кандидатурой заминки не будет, кто-то уже сейчас готов сменить его… либо вот-вот будет готов.

А пока он был им нужен, и, как бы пятки ни зудели, а душой и потрохами он всё ещё целиком принадлежал своим ребятам. Да и понимал он, что будет в этом флайере лишним. Причём — даже не третьим… Хорошо хоть им с Миль совместными усилиями удалось помочь ему разобраться в истоках притяжения, влекущего его к этой хрупкой на вид, но странно сильной девушке… к тому же давно сделавшей выбор. Не по годам мудрый парень сумел не подавить, нет — пока лишь окоротить возникавшую привязанность, даже если в ней, привязанности, был не только его необычно развитый отцовский инстинкт и желание опекать попавшую на время под его крыло загнанную девчонку, и не только тот факт, что она была своя, почти такая же, как и он, и даже не только присущее её колдовской породе нечаянное очарование… Он отдавал себе отчёт и не врал себе… Но смотреть на неё спокойно он всё равно не мог. Больно было. Так что надеялся — если вовремя с глаз долой, глядишь, как-нибудь удастся и из сердца вон…

— Кстати, знали бы вы, какой бой мне пришлось выдержать сегодня… С трудом удалось убедить моих героев, что о тебе, госпожа, теперь есть кому позаботиться и кроме них, этаких великих и могучих защитников, и что это более не их дело. Как и не моё… — едва слышно добавил он скорее для себя…

— А чего ж ты от них ждал, — усмехнулся Бен. — У ребятишек каждый день такой, — он провёл рукой сверху вниз, указывая на Рольда с макушки до пят, — пример перед глазами. А вообще-то, — он посерьёзнел, — мы с Миль перед вами в долгу, ребята. Если я…

— Мне лично вы ничего не должны. Разве что ребятам — за то, что уедете без них…

— Да… Этот долг мне никогда не уплатить.

— Кто знает, Бен, — неожиданно весело улыбнулся Рольд. — Планета, хоть и просторна, но кругла. И не особенно велика. А дети, как я уже сказал, растут быстро…

— Ладно, нам пора. Не то колонна уйдёт без нас.

Максимум, на что осмелились «волчата» при прощании — это нарушить негласное табу на рукопожатия. Миль же, никакими табу не связанная, подарила каждому по нежному поцелую в заалевшую щёку, после чего они все пятеро стояли, как букет рослых таких маков. Бен только насмешливо бровь приподнял, но тоже пацанов облапил и от души потискал. Рольд на поцелуй в щёку решительно не претендовал, но — не у одной Миль глаза округлились — вспомнил о полузабытом обычае целовать даме кончики пальцев…