Никогда прежде Джей не замечал, какими, оказывается, выматывающе долгими и мучительно пустыми могут быть дни, не говоря о ночах, если они отравлены ожиданием и неизвестностью. Его жизнь отродясь была если не весёлой, то увлекательной, времени вечно не хватало, годы учёбы оправдались востребованностью на лучшей в мире, рискованной, но захватывающе интересной и потому любимой работе (недурно, к тому же, оплачиваемой), периодически — вовремя — прерываемой отдыхом, пусть иногда и на госпитальной койке… будущее всегда было приблизительно распланировано и обеспечено продвижением по службе, женщины его любили, друзья дарили верностью и искренней привязанностью… Начальство и то жаловало.
Нет, он не сожалел, что встретил Миль — жизнь попросту наполнилась её присутствием, расцветилась невозможным, не став ни в тягость, ни в досаду. Он научился баюкать и холить свою печаль, находя радость в осознании того факта, что Миль где-то есть, что ей хорошо, и что он всегда может её увидеть, поговорить, сделать для неё что-то, чему она обрадуется… даже обнять её — может. Не говоря о том, что бывал допущен в триединство — а это лучше всякого секса. Даже если забыть, что Миль вывернула наизнанку его представления о том, что в этом мире нормально, а что странно — теперь он смотрел на окружающее, помня, как поражалась она дивно окрашенным лепесткам вот этих цветов… Что вот этот узор ей бы точно понравился… что в такой дождь она любит бегать босяком по лужам… Что платье вон на той девушке сделано по её эскизам…
Он быстро смирился с тем безжалостным фактом, что она проводит ночи не в его постели. Подумаешь… Лишь бы ей было хорошо. Он ведь тоже спит не с ней. Хотя уже и не раз получал по морде, в самый неподходящий момент забывшись и назвав млевшую в его объятиях женщину совершенно неподходящим той именем… Зато эти пощёчины быстро отучили его звать своих кисок вообще какими-то именами — а только феями, лапочками, солнышками и конфетками…
Он не загадывал далеко — просто жил. Пока с ней всё было хорошо. И только когда этот мир перестал быть для неё хорош, для него всё стало плохо.
Друзья-соратники превратились в её потенциальных обидчиков. Любимая работа стала обузой и наказанием. Родной Город превратился в угрозу и ловушку… Дни шли, а Джей всё ещё ничего не знал ни о Бене, ни о Миль. Ходил на службу, выполнял обязанности — просто по инерции, не видя смысла в своих действиях. Получив перевод из диспетчеров в адьюданты, искренне удивился, как будто не знал, что дело давно к тому и шло.
Так что, оказавшись перед выбором — мучиться дальше безвестностью или использовать служебное положение в своё личное благо и получить всю возможную информацию о Миль и Бене, он недолго колебался.
Порой, если некто нас хранящий не дремлет, толика неудачи оборачивается своей противоположностью. Когда Джей уже увяз по уши в системе, началась внеочередная проверка, и выйти совсем бесследно и быстро не получалось. Выходишь быстро — остаются следы. На то, чтоб выйти, всё аккуратно за собой подчищая — требуется немного больше времени, чем у него имелось… почти впритык. Выбрав средний вариант, он едва успел выскользнуть незамеченным, наследив совсем немножко… и только потом задумался, почему, собственно, позволил себе такую небрежность. Несколько минут углублённого самокопания — и вывод удивил его самого. Не иначе, где-то в душе он желал, чтобы его схватили за руку. Или не прямо за руку, неважно — но чтобы непременно со всеми вытекающими…
Обычно на следы его неряшливости никто бы и внимания не обратил — до очередной проверки как минимум. Но времена были не те, что прежде, проверки следовали одна за другой не только по расписанию, а и по велению параноидально чуткой натуры Шефа Отдела Информации, который не чурался принимать личное участие в рутинной работе своего отдела. Так что, если б даже кто-то и не то, чтобы схалтурил, но просто упустил некий почти несущественный нюанс, отклонение от протокола, сочтя его допустимой девиацией в пределах нормы, то в этот раз Джею просто не повезло, и начальственное око его шефа оказалось не только бдительным, но и соколиным. В тот же час весь не такой уж многочисленный личный состав смены подвергся проверкам и допросам, в результате которых круг подозреваемых сузился до четырёх человек. А поскольку в их число входил Джей, то Стан, не колеблясь, отбросил остальные три кандидатуры. Слишком заинтересованным лицом был Джейвен Линоки. Кому и зариться на запретные сведения, как не ему.
А Джею стало совершенно уже наплевать, поймали его на несанкционированном проникновении или нет. Ну что ему сделают? Взыскание объявят? Понизят в должности? На год?! Да хоть совсем увольте. Зато он теперь знал, что с Миль всё более-менее в порядке, хоть и досталось ей, конечно… И Бена они благополучно потеряли, из чего Джей небезосновательно вывел, что тот находится не абы где, а рядом с женой. А если они-таки вместе, то скоро покинут Город…
Тут домашний кибер переслал ему долгожданную коротенькую шифровку без подписи — три заветные цифры: «братья» загодя договорились, что тот, кто найдёт Миль первым, увезёт её из Города, сообщив об этом другому простенькой шифровкой. Шифр действительно был прост: разделили карты пригодных для обитания земель на сектора, в которых можно было при необходимости укрыться, и пронумеровали в произвольном порядке. Полученный Джеем набор цифр извещал: вариант «0» — срочная эвакуация, для укрытия выбран район под номером 9, ну и «2» означало, что их было наконец-то двое…
И Джей сначала тихонько захихикал, а потом и захохотал в голос: он знал теперь больше Контроля и Десанта, вместе взятых. Знал, где искать бедовую парочку. Теперь главное было — сделать так, чтобы об этом не узнал, не к ночи будь помянут, его многомудрый шеф… На этой светлой мысли Джей и перестал ржать. Ибо получил от упомянутого шефа вызов и поспешил предстать пред ясные очи начальства.
Ясные-то ясные, но довольно суровые: узрев своего адъютант-секретаря, Стан оторвался от работы, молча выслушал его бравый рапорт, откинулся на спинку кресла, и довольно долго с явным неудовольствием разглядывал замершего у порога Джея. Обычно подчинённые под таким пристальным вниманием грозного Стана робели, начинали судорожно припоминать, в чём провинились, прикидывать, во что им обойдётся та или иная провинность — и в прогнозах своих ошибались редко. Но Джей сию традицию вполне удачно похоронил: он в ответ глазел на своё непосредственное начальство не только нахально, но даже и весело, прикидывая про себя, как бы так поудобнее выбрать момент для подачи рапорта об отставке.
Умные холодноватые глаза Стана вдруг чуть сощурились в усмешке, и он сказал:
— Не выйдет.
— Что… не выйдет?! — растерялся Джей — слишком уж созвучной его мыслишкам оказалась реплика Стана.
— Я говорю — ничего у тебя не выйдет, сынок, — снова, на этот раз пошире, усмехнулся Стан. — Ты ведь, держу пари, собрался уйти в отставку?
— Так точно, шеф. Как вы догадались? — изобразил крайнее изумление Джей. На самом деле от растерянности его давно не осталось следа: не надо быть семи пядей во лбу, чтобы, имея на руках все данные о Джее, сделать вывод о его намерениях.
— Ну, обижаешь, мальчик. Я всё же твой Шеф, не забыл? Что тебе остаётся после такой выходки?
— Какой именно?
— А, ну да — ты же не впервые безобразничал на рабочем месте… Но на этот раз ты был так груб и нерасторопен, что просто срам. И не огорчай меня враньём, что это не ты! Если тебя не застали на горячем, то это не значит, что ты этого не делал. Глупо было так попадаться, а, Джей?…
— Так точно, шеф!
— Рад слышать. Да ты присядь, разговор будет долгим… — подождал, пока Джей воспользуется приглашением. — А нельзя было просто обратиться ко мне… Разве что… ты нарочно подставился, да? — Стан склонил голову, глядя на Джея с интересом: — Чтобы уволили с гарантией. Остроумно, почти гениально.
— А что — вы бы мне рассказали всё, что я хочу знать, да? — усмехнувшись, перебил его Джей. — Вот так бы просто и выложили? — по Уставу он вёл себя недопустимо, но, и вправду твёрдо решив уйти в отставку, открыто напрашивался на неприятности.
Стан только брови поднял. Соединив пальцы рук в замок, подпёр ими подбородок. Взглянул укоризненно и одёрнул Джея:
— Не надо хамить. Отставки ты не получишь, даже если наделаешь ещё больше глупостей. …Но вернёмся к интересующей нас обоих теме. Конечно, всего я бы тебе не поведал. Но кое-что об этой твоей девушке ты бы узнал. Кое-что сверх того, что хранится в отчётах.
Джей замер. Стан, мстительно держа паузу, встал, прошёлся по кабинету, остановился у окна, глядя на расстилающиеся до горизонта заросли.
— Смею заметить — твой выбор делает тебе честь. Действительно, безупречной красавицей её не назовёшь, но малышка стоит того, чтобы за неё драться. Как это ты уступил такую?… Я говорил с ней несколько минут. Очень примечательный тип личности…
— Давно вы её видели? — осмелился спросить Джей.
— Не очень.
— А с ней… всё в порядке?
— Не знаю, как сейчас, а тогда она явно искала неприятностей. У неё отменная способность создавать сложности как себе, так и окружающим.
— Надо понимать, что сейчас сложности испытывает Контроль?
— В общем, да, — и впился взглядом в Джея: — А что тебе об этом известно?
— Мне? — Джей невесело усмехнулся. — Мне известно только, что вам об этом ничего неизвестно.
— Возможно, возможно, — Стан отвёл от Джея взгляд, вернулся в кресло, и оттуда принялся опять изучать своего адъютанта, так стремящегося стать бывшим. — Кстати, если что-нибудь о ней узнаешь, извести меня, хорошо?
— Я подумаю, — осторожно ответил Джей.
— Подумай, — согласился Стан. — А о твоём друге Беннаре Рэгхазе ты что-нибудь знаешь?
— Примерно столько же, сколько и вы, шеф. Пропал куда-то, не звонит, не приходит. Мало того, что Миль… Мэллин потерялась, так теперь и о нём беспокойся.
— Ну, о нём, я думаю, особых оснований беспокоиться нет, не так ли? Очень шустрый малый. Говоришь, даже не звонит?
— Нет, шеф. Не звонит, — почти честно ответил Джей. А что — не считать же полноценным звонком невразумительное сообщение из трёх цифр… которое бывшие коллеги, похоже, уже отследили… вот и пусть попробуют теперь разгадать. «И отставки мне не видать, да? — сохраняя спокойствие, зло думал Джей. — Ладно… только бы тут не заперли, только бы из здания выйти… оставлю я вам о моей особе самые тёплые воспоминания…»
— Да, кстати, как у тебя с планами на ближайшие дни? — осведомился Стан.
— Да знаете ли, отдохнуть собирался… по Городу прогуляться… Фестиваль скоро закончится, а я его ещё и не видел в этом году, — Джей уже понял, что метаться поздно. И оказался прав.
Стан утешил:
— Ничего и не потерял — неважный на этот раз Фестиваль. Посмотришь следующий. А в ближайшее время ты мне будешь очень нужен. Планируется одна крупномасштабная операция, каждый человек на счету…
— Но, шеф… как же моя отставка? — робко вякнул Джей.
— Подождёт твоя отставка неделю-другую, — отрезал шеф. — Никуда не денется. Я сказал — ты мне нужен, — голос Стана громыхнул металлом. И тут же металл тронула кислота язвительности: — А что — чувствуешь себя усталым? Странно — ты же недавно из отпуска. Ну хорошо — я сейчас распоряжусь, сегодня же заглянешь к медикам, быстренько пройдёшь ускоренный восстановительный курс… Ты мне нужен здоровым и полным сил.
И Стан вернулся к свои документам…
«Попался, — закипал Джей. — К медикам, значит. Ну-ну, пусть ещё разок осмотрят… Миль упустили, до Бена не добраться, на мне отыграться надеются… Ну, пусть…»
На самом деле спокоен он не был. Из уворованной отчётности он знал, что именно нашли и чего не сумели отыскать славные городские медики в организме Миль. Если они провели аналогии и теперь возьмутся теми же методами за него самого — кто знает, до чего они в конце концов докопаются…
И удрать ему, похоже, вряд ли удастся.
— Шеф, я могу идти? — поднялся Джей.
— М?… — Стан оторвал от работы взгляд. — Нет, дружок, посиди, подожди. Я вызвал для тебя сопровождающих из Медцентра. Они тебя и проводят.
Джей осел, как подрубленный. Руки сами сжались в кулаки. Арест, вот что это такое.
— Да нет, сынок, это вовсе не то, что ты думаешь, — успокоил его Стан. — Хотя тебя и стоит посадить под арест. И даже карцер бы не помешал. Но сейчас это не арест. Просто Медцентр сменил адрес, вот и всё. Расслабься, — и Стан с удовольствием пронаблюдал за реакцией Джея на эти слова.
Окоротив свою злость, и, скажем так — отложив её про запас, Джей смирно дождался «сопровождающих», отсалютовал Стану, чётко развернулся и вышел.
Он, разумеется, не мог знать, какие указания насчёт него получили медики, но относительно версии о «курсе восстановления», подброшенной ему Станом, не заблуждался. Что такое этот самый курс, он знал отлично, так как проходил его не единожды — а то, что делали с ним теперь, на «курс» ничуть не походило.
Убивать его Контролю было абсолютно незачем, а применять методы дознания ещё рано — Джей не совершил ничего особенно непоправимого. Да и не было у начальства уверенности, что Джей знает о госпоже Рэгхаз нечто сверх выуженного им из её досье. Ну друг он Беннару, ну сохнет по его жене… Зато он находился под плотной опекой с самого момента побега Миль из клиники, и с тех пор они не виделись, все его переговоры с Беном фиксировались, и в них не нашлось ничего интересного… Правда, не удалось прослушать ни одного их разговора ни в доме Рэгхазов, ни в квартире Линоки, равно и в машинах обоих приятелей… Ну так то — вполне обычная, излюбленная мера предосторожности горожан, денно и нощно соревновавшихся с властями за право владеть тайной личной жизни… Своего рода ещё одна народная забава: правила неписаны, средства неизвестны, результат непредсказуем…
Короче — пока Контроль лишь условно связывал всех троих в один узел. Джей представлял собой особый интерес ещё и потому, что, как полагали, он единственный побывал в зоне оставшегося неизученным свечения, более покуда никак себя не проявившего. Изменения в его организме могли представлять определённую научную ценность, будь они обнаружены…
Поэтому Джей провёл немало неприятных часов в руках медиков. Само собой, его раздели донага, распяли на диагностическом ложе биосканера какой-то новой конструкции и со всем усердием принялись выжимать из него всё, что можно выжать из живого человеческого тела…
Джей сперва молча сносил эти надругательства, потом начал костерить, на чём свет стоит, всё своё начальство вкупе и поимённо, да так вдохновенно и изобретательно, что послушать его собрался весь свободный (и занятой тоже) медперсонал… а также и кое-кто из Десанта.
Наконец сквозь очарованную его словотворчеством толпу пробился Стан, послушал-послушал, зыркнул вокруг, как клинком резанул — народ мигом рассосался, будто ветром сдуло — и, дождавшись паузы, обратился к делавшему вдох для очередной тирады Джею:
— Ну ты смотри, как на пользу пошли тебе старания медиков! Какой дар красноречия прорезался лишь оттого, что они задержали тебя немного дольше, чем ты привык. Право, ты бы должен их благодарить…
— Я поблагодарю, — перевёл дыхание Джей. — Вот как только они меня отвяжут… Так и поблагодарю. И вас заодно… шеф. И — я подаю в отставку прямо с этой минуты! Тут полно приборов, способных зафиксировать мой устный рапорт! Вы не можете меня больше задерживать!
— Могу. С момента подачи рапорта ты по Закону должен мне ещё целую неделю. Чтобы я мог подыскать тебе достойную замену. И будь любезен отработать эту неделю добросовестно.
Джей взрыкнул:
— Хорошо — но не в качестве подопытной крысы! Ещё неделя и катитесь лесом к едреней фене! Вместе с Законом!
Уже повернувшийся, чтобы уйти, Стан обернулся:
— До чего всё же интересный оборот… Где только нахватался, — и с удовольствием повторил: — «К едреней фене», я правильно расслышал? Не потрудишься объяснить, что конкретно это значит?
— Как только отслужу последнюю неделю, Стан… так и быть, поделюсь с вами точным значением как этого, так и некоторых других адресов.
— Жду с нетерпением. Хотя я уже и так догадываюсь, что места дислокации у них окажутся общими…
Завершив экзекуцию, почитаемую ими исследованиями, медики, хотя и наскоро, но добросовестно протащили-таки Джея через обещанный курс восстановления, после чего, совершенно отупевшего и, от такого количества душевного к себе отношения, здорово измочаленного, одним едва забрезжившим, злющим с недосыпу утром возвратили адъютанта-секретаря его шефу. Отупение под действием закачанных в недра организма снадобий постепенно стаивало, обнажая непочатые залежи хорошо выдержанной здоровой злости. Порог кабинета Стана Джей переступил заметно вздрюченным. И тут же обнаружил перед собой нечто для этого кабинета новое: стол, накрытый, чтобы не соврать, самое малое на отделение крепких и неделю не кормленных бойцов… стульев, правда, наличествовало всего два.
Поджидавший адъютанта Стан приглашающе повёл рукой:
— Ну, вот и ты. Садись и ешь. Надеюсь, аппетита от общения с медиками ты не утратил.
А поскольку ради чистоты эксперимента дотошные медики пациента предусмотрительно не кормили, упрашивать Джея дважды не пришлось. Злость его сговорчиво посторонилась, пропуская пищу… и сторониться ей пришлось долго и все дальше…
Стан, мелкими глоточками прихлёбывая что-то горячее из крошечной полупрозрачной чашечки, наблюдал за ним с явным одобрением. Еда исчезала с тарелок с немыслимой скоростью и в угрожающих количествах, заставляя заподозрить, что Джей вознамерился создать в глубинах организма стратегический запас, и начало сему благому делу решил положить прямо тотчас. Злость его, задавленная такой массой еды, пребывала в глубокой коме и опомниться скоро не обещала. Оно и хорошо — без неё делать глупости и совершать сомнительные подвиги стало как-то несподручно…
— Жаль, что ты нас покидаешь, Джей, — вздохнул Стан, крутя в руках хрупкую на вид чашечку. — Честное слово. Мне казалось, мы хорошо сработались. Тебя ожидала неплохая карьера.
— Благодарю, но почему-то это вдруг перестало меня интересовать, Стан, — откровенно ответил Джей. — Сам удивляюсь. Но я молод, здоров, а мир велик. Осталось понять, чего мне хочется.
— Боюсь, ты нигде не будешь так точно ощущать себя на своём месте, как в Десанте, парень. Уж поверь — я-то тебя знаю лучше, чем ты сам…
Джей пожал плечами. А почему он должен был не верить своему Шефу. Тот действительно с самого колледжа вёл его по ступеням служебной лестницы едва не за ручку. Но иногда приходит время для собственных, пусть невыверенных, поступков с неоднозначными последствиями.
— Я благодарен вам, Стан. Это были хорошие годы.
Он был, наконец, сыт. Деликатно спрятав отрыжку в салфеточку, благовоспитанно промокнул губы, и только тогда обратил внимание на посуду, которой был сервирован стол. Тихонько стукнул кончиком ножа по опустевшей чашке — в воздухе надолго повис нежнейший звон…
— Удивительно… Из чего это сделано? — спросил он, разглядывая изящную роспись — золотом по глубокому синему тону.
— Древний фарфор, — гордо, с удовольствием коллекционера, пояснил Стан. — Этот сервиз ещё до Удара был большой ценностью. Фарфор, Джей, изготовлялся из белой глины пополам с кварцевым песком и полевым шпатом в равных долях. Технология изготовления сохранилась в документах, но живое искусство, тайна его создания — утрачена: человечество более не чувствует в нём особой нужды, — Стан с грустью наблюдал за Джеем, восхищённо рассматривавшим тонюсенькую стенку чашки на свет — та просвечивала просто волшебно. — Ныне всё заменили синтетики и композиты.
Джей осторожно вернул чашку на блюдце и молвил тихо, будто про себя:
— Ей бы определённо — очень понравилось…
— Не сомневаюсь, — кивнул Стан, будучи в курсе, для кого Джей одно время вдруг бросился скупать древние предметы искусства, сейчас понемногу покрывавшиеся пылью в его квартире… — Однако, нам пора. Самое время занять пост.
Джей, не спросив, что за пост, чувствовал общее нарастающее напряжение, утренним холодком понемногу проникавшее и в его душу. Всё-таки эти люди и эта система долгое время были его семьёй. От молчаливой расторопности затянутых в боевые доспехи серьёзных парней вокруг, их спокойной готовности выполнять взятые на себя обязанности, мелькания почти родных эмблем, краткой чёткости приказов, строгой красоты готовых к старту боевых машин, от сдерживаемой до поры мощи в общем рокоте их прогреваемых двигателей — против воли от всего этого в крови знакомо взбурлил адреналин, и тело почти на автомате подчинилось царившему вокруг ритму, как боевой конь, привычно следуя зову долга, въевшемуся в клетки.
А потом он увидел, сколько людей и машин участвует в операции, и отчего-то сердце его нехорошо ёкнуло: таких ресурсов на его памяти не задействовали ещё ни разу. Даже когда на Периметр поползла непонятно с чего расплодившаяся масса ядовитых насекомых. Даже когда очередная буза в Городе вышла из-под контроля Патруля и тот запросил поддержки… Даже когда Дикари одного из Племён, возмущённые полной ликвидацией своей школы, санкционированной Медсоветом под надуманным предлогом, не желая отдать детей, набросились на десантников — и тогда обошлись гораздо меньшими силами.
Готовилась какая-то большая пакость. И он в ней должен был участвовать.
— Полетишь со мной, — бросил ему Стан.
Джей послушно занял место рядом с ним, перед ожившим пультом, зафиксировался в кресле, нахлобучил гарнитуру. Стан включился в переговоры, на которые ушло несколько коротких минут. Так же привычно в сознании отмечались данные о численности, высоте, скорости, задачах, порядке следования, метеоусловиях… он узнавал рапортующие голоса… в голове складывалась «картинка»…
Ухо уловило нечто насторожившее. Прислушался — речь шла о девяти колоннах Кочевников, оставлявших Город. И о числе машин Десанта, каждую сопровождавших. От этих сведений ему стало нехорошо — он понял, с чего такая суматоха. Бен и Миль покидают сегодня Город, вот что. И его дорогому шефу это стало ясно не сию минуту. Найти их в Городе Контроль так и не сумел, оставалось перехватить при выходе из колонны: не станет же Бен вливаться в тесные ряды Кочевников, ещё более тесные, чем ряды горожан…
Для этого и понадобилось такое количество экипажей. Ведь колонн-то девять!
И скоро Джей увидел, как оно выглядит на деле. Машина Стана висела выше уровня воздушного оцепления, к нему стекались данные обо всех девяти колоннах. Вот колонны одна за другой пересекли черту Города, и от них стали отделяться машины эмигрантов-одиночек, к которым тут же устремлялась машина из оцепления. Несколько секунд — патрульный флайер возвращается в оцепление… Не то, не то, и снова — не то.
Это тянулось так долго, что у Джея успела зародиться надежда — а вдруг Бена нет здесь? Но надежда была слабенькая и испустила дух, так и не окрепнув.
В полдень у Кочевников первый Привал. Всем оставшимся в колоннах новичкам придётся предъявить себя взорам Совета Кочевья… А стало быть — и жадному вниманию Контроля. Если Бен не уйдёт раньше, Миль конец.
Кое-кто, наверное, уже потирает руки… Джей покосился на Стана — у того лицо было не менее напряжённое, чем, наверное, у него самого.
— Ну что, мой мальчик, понял, наконец? Сейчас всё станет ясно, — вдруг тихо сказал Стан, не отрывая взгляда от монитров. — Переживаешь? Правильно, потому что здесь она, здесь, если она вообще где-нибудь есть. Рэгхаз задумал переиграть Контроль и допустил ошибку. Мы не знаем, что за послание ты получил, Джей, но отправил он тебе его очень вовремя — иначе мы бы до сих пор не знали, где искать нашу милую беглянку.
Джей почувствовал, как сводит лицо. Стан повернулся и пристально взглянул на него, а он непослушными пальцами всё пытался расстегнуть замки фиксаторов…
— Не сходи с ума. Сиди, — холодно приказал Стан. — Ты сейчас ничем ей не поможешь — ты же даже не знаешь, где она. Никто не знает. Но совсем скоро мы будем знать это точно.
Джей посмотрел на свои руки и перестал терзать фиксаторы.
— Если бы ты знал что-нибудь конкретное, тебя не выпустили бы сегодня утром из Центра, понял? — Стан усмехнулся уголками губ. — А ты думал, в Контроле работают одни кретины? Не ошибись твой друг, пошли он тебе своё послание раньше или позже исхода Кочевников — и мы взялись бы за тебя, паренёк. Но ему приспичило уйти с Кочевниками. Так ему показалось безопаснее. Идиот! — вдруг выкрикнул Стан. И его лицо пошло пятнами. — Никто не ждал бы его по всему Периметру! Он слишком велик! Всегда можно найти лазейку! Да и не думал никто, что он уйдёт из Города! В нём так легко спрятаться! Скрывалась же эта девчонка в нём столько времени! Так нет! Спокойной жизни захотелось!
Он умолк так же неожиданно, как и раскричался.
— В общем-то они были правы — в Городе жить им было бы трудно. Но он ошибся. Сам виноват, — тихо закончил Стан. — И не смотри на меня так.
Джей с трудом отвёл от него взгляд. Стан пытался оправдаться?! И перед кем? Перед Джеем? Или перед своей совестью?
Небольшая заминка в движении одной из колонн случилась много позже. Так, пустяк: пятеро подростков несколько невовремя надумали поискать приключений на непоседливые задницы.
— Чему только их в этих Колледжах учат, — вздохнул Стан, наблюдая, как пацанов заворачивают обратно. — Ведь всем же вдалбливают, что Патруль не пропустит детей на выезде — детектор обязательно отсканирует сигнал индикатора… Или теперь этого больше нет в школьном курсе, а, Джей? — Стан краем глаза покосился на спутника.
Джей флегматично промолчал. Но Стан подался к монитору, вывел на экран анкетные данные неудавшихся путешественников, полюбовался на портреты, а затем пробормотал что-то, отдавая приказ, и взялся за штурвал, меняя позицию.
Джей, вглядевшись в недовольные физиономии подростков, чуть не проклял негодных мальчишек: это были они, «волчата» Рольда, которые, конечно же, тоже находились в разработке, пусть и пассивной. Своим присутствием именно в этой колонне пацаны навели Стана на некую мысль, которую тот, доверяя своей на весь Десант знаменитой интуиции, счёл дельной… И ведь оказался прав.
Вскоре флайер Стана уже завис над той колонной, в которой патрульные отловили «волчат» — благо и лететь далеко не пришлось. И Джей, особыми успехами в ментолокации всё ещё вроде бы не блиставший, тем не менее заподозрил, что не просто так в салоне повеяло полынью и мёдом…
Хорошо, что Стан в это время внимательно смотрел на мониторы…
Это началось за несколько минут до полудня. Далеко внизу, пыля, ползла колонна, сверху казавшаяся то ли цепью, то ли длинной многосуставчатой змеёй с неровными пёстрыми боками, над которой то и дело взлетала то одна, то другая яркая мошка. На мошку тут же пикировала другая, выпадая из висевшей над колонной целой сети ей подобных, а затем, латая собой дырку в сети, возвращалась на место… Довольно скучное и за это утро уже здорово бы надоевшее зрелище, не находись все задействованные лица в таком напряжении…
И вдруг колонна вздрогнула, останавливаясь, звенья её заёрзали туда-сюда, ударяясь одно о другое… и начали расползаться во все стороны. Более тяжёлые сдвигали бамперами тех, что полегче.
Стан схватился за подлокотники, подался вперёд, насколько позволяли фиксаторы, всмотрелся в образовавшуюся внизу путаницу и заорал:
— Что происходит?! Я — Третий, я — Третий! Ответьте мне, что происходит?!
Ему ответило сразу множество голосов, некоторые просто панически кричали, кто-то пытался пробиться сквозь шум с докладом, но его голос тонул в общем гаме…
А колонны уже не было. Была суматоха. Машины улепётывали и к Городу, и от Города, кто по земле, кто по воздуху. А кто-то метался на месте, кружа и натыкаясь на всё подряд — и на машины, и на людей…
Неожиданно флайер Стана сорвался с места и помчался прочь. Стан схватился за штурвал, заколотил по кнопкам, рыча нечто невразумительное, сумел развернуть машину и заложил вираж, разглядывая происходящее на земле.
— Хотел бы я знать, что всё-таки происходит?! — прошипел он сквозь зубы.
— Стан!! — гаркнул Джей так, что Стан вздрогнул. — Уходим отсюда! Скорее!!
— Да почему?! — и Стан, пройдясь по всем предкам, выругался, чудом уворачиваясь от нёсшегося прямо на них десантного флайера — мелькнуло белое лицо пилота с выпученными глазами и разинутым в крике ртом, руками он держался не за штурвал, а за собственную голову…
Джей уже почувствовал ЭТО. И, стараясь оставаться спокойным, поспешно отстёгивал фиксаторы.
— Ещё один сумасшедший! — избегая столкновений, Стан погнал машину выше… и ещё выше…
— Это мы с вами сумасшедшие, потому что надо уходить, Стан! — Джей, наконец, дотянулся и двинул шефа в ухо, вложив в удар достаточно силы, чтобы вывести из строя.
Голова Стана мотнулась в сторону, руки выпустили штурвал, и флайер тут же самостоятельно сменил курс, уносясь подальше от места, откуда исходил мощный императив: «Прочь! Уходите прочь!!»… который Джей отлично слышал и догадывался, кто мог его транслировать.
Стан зашевелился, когда машина оказалась на порядочном расстоянии от опасного места. Морщась, ощупал своё распухшее лиловое ухо, повёл вокруг затуманенным взором, разглядел Джея:
— Это ведь ты меня… а?!
— А то кто же, — согласился Джей.
И тут до них донеслись взрывы, флайер встряхнуло, и не раз, не два… Машина зарыскала, закувыркалась… но кибер её в конце концов выровнял.
— Что там ещё?! — Стан всё-таки взялся за штурвал, разворачивая машину.
Джей не мешал ему, от души радуясь, что успел вновь пристегнуться. Сидел, молча глядя в одну точку: ментоприказ, гнавший всех прочь, угас. И Джей теперь не знал, что и думать. Жива ли ещё эта бедовая парочка — Миль и Бен?
Стан посадил флайер, с трудом отыскав относительно свободный от хлама пятачок. Столбы и султаны дыма почти в полном безветрии поднимались к небу чуть косо, хлопья пепла и копоти, кружась, оседали повсюду чёрным снегом… Чтобы не наглотаться этой гари, Джей повязал на лицо платок. Стан, подумав, последовал его примеру.
— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Стан, оглядываясь вокруг.
— Кое-что. Вы ещё сердитесь на меня за удар в начальственное ухо?
Стан улыбнулся, тронул своё пострадавшее ухо, толстое, как оладья:
— Сержусь? Нет, Джей. Я тебе даже несколько благодарен. Кажется, ты съездил мне весьма вовремя.
— Да уж, кажется… Пошли посмотрим?
Они добрались до ближайшего дымного столба, поднимавшегося из большой воронки, где-то на дне которой не столько догорало, сколько немилосердно чадило нечто бесформенное.
— Это ведь кто-то из наших… А, Джей? — тихо молвил Стан.
— Да, Стан. Это были лучшие из ваших. Очень трудно было оставаться на месте и выполнять задание, когда так хотелось удрать да поскорее. А они сумели остаться.
Они помолчали. Потом Стан посмотрел на Джея:
— Ты сказал «из ваших»? Я не ослышался?
— Нет, не ослышались. Я ухожу. Ухожу сейчас же.
— Нет, Джей. Сначала помоги мне разобраться с этим, — он махнул рукой вокруг. — Почему взбесился киберпилот?
— Штат Управления Контроля укомплектован высококлассными специалистами. Вот пусть они и разбираются, я-то тут при чём…
— Ты не можешь так уйти, ты должен неделю!
— Вы правда так думаете? — улыбнулся Джей. — Может, даже помешать намерены? Мне бы хотелось расстаться по-хорошему.
— Мне тоже. Джей, подожди… — подойдя вплотную, Стан взял его за плечо. — Подожди… Я ведь знаю кое-что. Это — её работа, да? — он испытующе заглянул Джею в глаза. — Не молчи. Не знаю, конечно, как, но… киберы возле неё и прежде куролесили и сгорали, и не только на флайерах … А люди?… Ты знаешь, что бывшее твоё отделение после той пары дней, что она провела у нас в Управе, подало в отставку на следующее же утро? Не знаешь… — усмехнулся он. И кивнул: — В полном составе… Их, конечно, проверили… и отпустили, — развёл он руками.
— И причём тут Мэллин Рэгхаз? Вы ведь охотитесь на неё вовсе не из-за сгоревшей аппаратуры?
— Выводы об апаратуре сделал пока только я один. И я не стал делиться ими с Советом Командоров. Не из-за опасения быть неверно понятым, как ты, наверное, догадался. Всё выглядело достаточно правдоподобно… Но после сегодняшнего… Ну скажи… это ведь её работа? Никто нас не слышит и никто не узнает, если ты мне что-то скажешь… Я участвую в этой охоте только по долгу службы. Это тебе легко сорваться с места и ни о чём не думать — ты всего лишь адъютант. А я — Командор Десанта. И не могу…
— Да хватит, Стан. Я понял. Надеюсь, меня понять ещё легче — я ж только адъютант… и то бывший. Я знаю, что Контроль не отстанет от Мэллин и будет преследовать её, пока может. Она, насколько я её знаю — будет ускользать, пока может. Но она всего лишь слабая девочка. Зверя можно гнать… можно догнать… А можно ведь и загнать, понимаете? Это же так просто. Постарайтесь довести это до понимания остальных ваших коллег, Стан. Вот это всё… — он раскинул руки, задрал голову и горько прокричал в небо: — …разве этого не достаточно, чтобы убедиться: не надо объявлять ей войну?! — поперхнулся дымом, прокашлялся и закончил уже тише, охрипло: — В этой войне не будет победителей и добычи — Мэллин не трофей и не животное. Она не принадлежит никому и ничему! Ни вам, ни вашему Городу. Ни даже вообще всему этому гадскому, дохлыми предками недораздолбанному миру!..
И, выдохнув, закончил почти спокойно:
— И я ни-че-го не могу сказать вам, Стан, об этих рехнувшихся компьютерах. Сам ничего не знаю. Может, Бен что-нибудь этакое придумал, он на такие дела мастер… Разве невозможно построить перехватчик киберуправления? Если очень захотеть? Вам это надо, вы и думайте. А я пошёл, — и побрёл, высоко поднимая ноги, через завалы разнообразного мусора.
— Я догадывался… — донеслось ему в спину.
— О чём? — обернулся на ходу Джей, ловко балансируя.
— Что она… не из Города.
— Ну да, само собой. Она же из Диких, — хохотнул Джей. Ему становилось всё веселей.
— Где вы её взяли, Джей? — качнул головой Стан.
— Я — взял?! — вытаращил покрасневшие от дыма глаза Джей. — Познакомился во время ликвидации одного из «курятников». Она назвалась Мэллин Тисс, и у меня не было причин сомневаться в её словах. Ни причин, ни желания.
— И что ты собираешься делать? — глядя ему вслед, спросил Стан.
— Подыщу подходящую колымагу из брошенных, — кивнул Джей на завалы вокруг, — и попробую отыскать моих друзей. Надеюсь, меня не обвинят в краже чужой собственности.
Стан ещё долго сидел у своей машины. Сквозь хлопья опадавшей копоти ему едва удалось разобрать неопределённые очертания взлетевшего неподалёку флайера, взбившего при старте клубы пепла, и тут же пропавшего из виду за столбами дыма.
— Удачи, Джей, — одними губами прошептал Стан. — Удачи всем вам…
17.12.2012.