1

Попав в облаву, Влада пожалела только об одном: её родной Славянский квартал был совсем рядом!.. Всего пара шагов — и люди не дали бы полицейским её забрать. Но… Какие-то потерянные минуты из-за замешательства — и она очутилась внутри толпы, теснимой стражами порядка.

Славянский квартал только назывался так — ну, исторически сложилось. На деле его жители давно ассимилировались с многонациональным населением Регии, планетарной столицы Айтнарики, и только русские имена порой проскальзывали в речи странно и притягательно. Хотя многие семьи и могли похвастаться родословной, чётко сказав, кто они по национальности. Как Влада, имя которой в семье передавалось из поколения в поколение.

Пожалев обо всём самую капельку, Влада больше не унывала. В том столпотворении, когда хватают всех подряд: не только бездомных подростков, но и наркоманов, и взрослых бродяг, а порой заодно и бандитов, — городские власти просто не успевают каждого пойманного подробно описать, так что сбежать из приёмника можно легко, несмотря на все запоры и сторожей. А уж на смирную девочку, с виду лет пятнадцати-шестнадцати, невысокую, с очень неприметной, средней внешностью, обычно никто внимания не обращает. И хоть попалась она не впервые, вряд ли найдутся в приёмнике служители, которые узнают её, как старую знакомую. Так что сейчас, подталкиваемая сильными и грубыми руками полицейских к автобусу, она спокойно двигалась вместе с бывалыми бродягами. Те, покорившись участи пойманных, вели себя спокойно и добродушно, присматриваясь, нет ли где знакомых, и стараясь не споткнуться от внезапных толчков.

Резко, как и многие, обернулась на болезненный вскрик. Паренька лет семнадцати (только и успела заметить темноволосую голову) ударили под дых — так свирепо он сопротивлялся полицейским. Бродяги осуждающе покачали головой: «Нашёл с кем драться, вша мелкая!» Влада сжалась от чужой боли: «Что ж ты, дурачок! Иди спокойно сейчас. Потом сбежишь!» Или он впервые попался?

Больше она его не увидела до приёмника, поскольку её бесцеремонно впихнули в чрево огромного автобуса.

В приёмнике — в громадном здании, поднадзорном мэрии, всех пойманных бродяг распределили по возрасту и разослали по разным коридорам первого этажа для проведения дезинфекционно-санитарных процедур, после чего всех, кто до восемнадцати лет, отправили в корпус для детей, который оказался на привычном месте — на втором этаже. Отсюда, говорят, детей потом отправляют по детским домам и приютам. Но одну ночь они должны будут провести именно здесь. Пока их назавтра подробно не осмотрят и не зарегистрируют, а заодно не проверят, нет ли всё же семей у кого из пойманных в облаве. Мэрии тоже неинтересно кормить за свой счёт лишние рты.

У входа в детский корпус Влада осторожно оглянулась. Среди подростков уже в одинаковых комплектах серого цвета она с трудом узнала того паренька. Ага, значит, он и правда лет семнадцати или шестнадцати. Стоял он очень неспокойно, то и дело оглядывался, будто собираясь немедленно сбежать, то и дело огрызался на всех. Высокий и худощавый, со слишком длинными руками, в какой-то слишком большой форменной куртке, серой, как у всех в приёмнике, он выглядел пауком-недокормышем.

В общем зале, где новичков знакомили с правилами пребывания в приёмнике, Влада насторожилась. Ой… Здесь придётся вести себя очень осторожно. Видимо, с ранней, утренней, облавы сюда же доставили компанию Купца, парня, который командовал целой группой подростков. Никто точно не знал его имени — каждый раз он называл новое. Только в качестве фамилии добавлял прозвище Купец, которое и закрепилось за ним как фамилия. Влада уже знала, что он безжалостный деспот и любит распускать кулаки. Сама ему под руку не попадалась, но видеть — видела.

И уже обречённо проследила, как в деловой суете Купец зашагал к группе новеньких — заявить, что даже здесь они будут слушаться его и только его. Незнакомый парнишка немедленно нарвался на его кулаки. О… Сначала темноволосый дрался неплохо, но исподтишка, воровским ударом сбоку по ногам, его свалил один из подручных Купца, а уж тот постарался вволю попинать беззащитную жертву, добиваясь, чтобы та, стоя на коленях, кланялась ему. Парнишка, естественно, кланяться не желал, за что его сбили с ног, и начала пинать уже вся компания Купца… Пока в общий зал не ворвались здешние смотрители. Избитого парнишку, задыхавшегося из-за крови, идущей изо рта, и шмыгавшего той же кровью из носа, оттащили в медпункт, а остальных собрали выслушать правила поведения.

Приглядываясь к тем, кто рядом, Влада тихонько вздохнула: негромко, но самодовольно Купец вспоминал, как учил новенького.

Потом был ужин, на котором появился странно покорный новенький. Влада, уже переживавшая за него, даже испугалась, не вкололи ли ему чего — слышала она о таком. Но взгляд его не был затуманен. И лишь через некоторое время девочка сообразила, что он не покорен, а холодно спокоен.

Почему именно — она поняла только ночью.

Девочек и мальчиков развели в просторные спальные комнаты, остро воняющие стиральным порошком и дезинфекцией. Спальни эти располагались по разные стороны одного коридора, по которому всю ночь будет ходить дежурный офицер. Хотя чаще дежурные сидели себе за столами и либо попивали чаёк, либо играли в компьютерные игры, а то и откровенно дрыхли, сложив руки на столе… Большинство ребят уснуло сразу — на чистых постелях, в безопасном месте, как многие, особенно новички, думали, имея в виду дежурных смотрителей…

Влада сначала смотрела в потолок, прислушиваясь к дыханию и сопению множества детей, с которыми даже не пыталась ни познакомиться, ни сдружиться… Слух у неё был отличный. Вскоре она поняла, что в её комнате уснули все.

Пора искать выход из приёмника.

Она закрыла глаза.

Секунды тёмного забытья.

И пришёл осознанный сон. А вместе с ним быстрым и невесомым листом девочка помчалась по виденным до ночи помещениям, отыскивая тот единственный для себя путь, которым собралась сбежать.

Уже в коридоре ей пришлось остановиться. Спящая Влада открыла рот от изумления. В пустом коридоре одиноко стояла высокая, паукообразная фигурка. Не сразу узнала темноволосого подростка. Не может быть… Он решил удрать?

А потом Влада не только рот открыла, но и проснулась!

Подросток в коридоре не был материальным! На самом деле он спал в отведённой ему комнате, но тоже воспользовался навыками осознанного сна и послал куда-то своего сновидческого двойника!

Влада с трудом заставила себя успокоиться и снова заснула.

Парнишка всё ещё стоял в коридоре. Влада-невидимка осторожно взглянула на номер комнаты, у двери которой тот застыл. Кажется… Кажется, это комната, в которой сегодня помещался Купец со своими. Темноволосый хочет напугать своего обидчика?

Стало весело. Влада решила на время забыть про поиски безопасного выхода из приёмника для бездомных и проследить, как будет действовать незнакомый подросток. И вообще. Она впервые сталкивается с таким сильным сновидцем. До сих пор ей попадались такие слабые, что не умели отделять осознанный сон от обычного. Правда… Её удивляло: если он такой сильный, почему пустил в сновидческое пространство своего абсолютного двойника, не позаботившись о маскировке? Даже припухшие ушибы и ссадины на месте, не говоря уже о синяках… Или он только недавно начал работать с осознанными снами? Но выглядит опытным… Хоть бы закрылся тогда! Но нет. Весь на виду.

Парнишка тем временем прошёл дверь спальной комнаты — Влада лёгким дуновением ветра за ним. Точно. Ищет Купца. Девочка хмыкнула, радуясь, что сумела сообразить, какие цели преследует неизвестный.

А Паук быстро прошёл между кроватями, присматриваясь к спящим. И наконец остановился. Склонился над Купцом. Влада заинтересованно ожидала, как он будет пугать наглеца и хама. «Стоя рядом» с темноволосым, она с любопытством следила за его действиями.

Парнишка выпрямился.

Напротив него, словно из головы спящего, вырос призрак Купца.

Влада затаила дыхание от восторга: такого она не умела!

Но дальнейшее напугало её: Паук резко выбросил руку вперёд, погрузив её в призрачного сновидческого Купца, в область сердца. Настоящий Купец, вольготно расположившийся на постели, внезапно скорчился, обеими руками схватившись за грудь, и захрипел. Неизвестный быстро повернул кулак. Спящий Купец, так и не проснувшись, замер на несколько секунд, а затем словно опал, расслабился.

Пространство сна несколько раз дрогнуло, и Влада обернулась. Потревоженные смертью, несколько чутких ребят из банды Купца начали видеть стихийно-сновидческие сны. Если они сумеют сопоставить смерть своего предводителя и нечаянно уловленное присутствие в этих снах малолетнего убийцы, который всё не уходит и даже не пытается спрятаться, будто не понимая, что прятаться надо и во сне, парнишке будет худо.

Влада, только что думавшая втихаря удрать, не заявляя о себе, замерла. А потом…

«Спрячь лицо!» — выпалила она, «стоя» за плечом Паука.

Сновидческий Паук резко обернулся. Промелькнули его испуганно ищущие глаза. Но её защита сработала как всегда. Владу он не увидел. А потом он исчез.

Лёжа в постели, Влада открыла глаза. Надула губы, глядя в потолок. Страшный, но уязвимый. Помочь? Или держаться подальше? Но уже он сбежал — убеждала она себя. Зачем ему помогать?.. Лучше забыть о нём и быстренько удрать из приёмника… По потолку пробежали кривые световые линии — во дворе приёмника проехала машина. Отрешившись от настоящего, Влада вспоминала все проколы Паука: сопротивление властям, неповиновение Купцу и его присным. Да, парень уязвим, потому что не умеет вести себя. Засветился. Наверное, можно попробовать поговорить с ним?

Он стоял там же, у кровати мёртвого Купца.

И Влада рассердилась на неосторожного, пока не услышала, как Паук монотонно повторяет одно и то же:

«Кто здесь? Кто здесь?»

«Я за твоим плечом, — решилась девочка. — Не бойся, не выдам. Но лицо спрячь — тебя во сне увидят многие. И побыстрей выходи в коридор — сейчас мальчишки начнут просыпаться».

«А ты будешь со мной в коридоре?»

Влада помедлила, но ответила: «Буду».

Он просочился сквозь дверь и тут же спросил: «Ты здесь?»

«Здесь».

«Ты из тех, кого поймали сегодня на улицах?»

«Да».

Он замялся, видимо не зная, как вести расспросы дальше. И Влада пришла на помощь, спросив сама:

«Ты в первый раз попался?»

«Да».

«Тогда давай посмотрим, где здесь выход. В прошлый раз, когда меня поймали, можно было сбежать через запасной выход. Там, слева, есть окно, закрытое, но без сигнализации. Точней — она есть, но её давно надо заменить. А вдруг и сейчас она сломана? Пойдём, посмотрим?»

«Пойдём», — с ощутимым облегчением согласился парнишка.

«А потом по карнизу и по нижнему ряду приступка надо добраться до забора. Он большой и удобный. Переползёшь — и прыгаешь вниз. Пошли? Только сначала спрячь лицо», — напомнила Влада.

«Я не умею».

«Тогда просто закрой лицо руками», — посоветовала Влада.

Дальше она принялась руководить им, показывая дорогу к запасному выходу на втором этаже. Он не пытался спрашивать её ни о чём. Только раз поинтересовался:

«А ты тоже собираешься бежать?»

«Да. А тебе есть куда?» — вырвался у неё вопрос, о котором она тут же пожалела.

Прежде чем ответить, он помедлил, а потом ответил неожиданно взросло: «Не бойся. Я не буду навязываться».

Она подумала, что и не боится. Даже несмотря на то, что он натворил и кто он есть. Убийца. Скажи ей раньше, что она встретит такого человека, она бы не поверила. Хуже того: она не видела в нём жестокого человека, хотя он мстил. Она жалела в нём… растерявшегося. Как будто он жил когда-то благополучно и в мгновения всё потерял. Даже его разговор выдавал в нём… как ни странно, домашнего.

«Он убийца», — напомнила Влада себе. Но страшное событие, которое он сотворил, как-то потускнело на фоне его нерешительности. И… Она не чувствовала, что он притворяется. Растерянность была настоящей.

Наконец они «дошли» до нужного места. Парнишка проверил окно. Подтвердил, что сигналка до сих пор сломана. Посмотрев за окно, покачал головой. Ещё бы — стена рядом — чистая, без сигналок. Заберись на неё, спрыгни — и на свободе.

«Если ты не хочешь, чтобы мы увидели друг друга, можем договориться, когда кто первым выходит», — предложил он.

«Даже если ты захочешь пойти со мной, ты откажешься сам, узнав, где я живу, — ровно сказала Влада. — Но… Хорошо. Давай встретимся. Не забудь прятаться в коридоре от дежурных смотрителей».

«Меня зовут Ингвар», — сказал он и, не дожидаясь ответа, пропал.

Влада поняла, что он проснулся и сейчас выйдет из своей комнаты.

И проснулась тоже.

Не договорились. Что делать? Выждать, пока он выпрыгнет из окна?

Выждать, снова послав своего сновидческого двойника проследить за Ингваром?

Хм… Имя-то можно любое назвать.

Подумав, Влада снова хмыкнула. Ладно. Хватит рассуждений. Реал-контроль слабеет. Так и снова заснуть можно. Причём по-настоящему. До утра. А там проснутся все, и тогда — хана. Отправят в другое место, где охрана строже и сигнализация на уровне. А объяснять властям, кто она и откуда — себе дороже.

Она осторожно, тая дыхание, села на кровати. Огляделась. Все спят глубоким сном, хотя во сне стонут, бормочут, вздыхают и даже плачут.

Мягко приподнялась и встала на ноги. Снова прислушалась. Ночная лампа, вделанная в стену, освещала комнату такой жёлто-сонной мглой, что, вытяни руку — пальцев не видно. Здорово. Что надо. Не надевая тапочек, но прихватив их с собой, Влада крадучись вышла в коридор и там уже побежала, стараясь наступать на пол, перекатывая стопу с пятки на пальцы, а иногда переходя на цыпочки.

На одном из поворотов притормозила. Показалось, кто-то мелькнул впереди. Ингвар? Дежурный смотритель?

Сердце застучало так, словно девочка бежала изо всех сил…

Нет, впереди всё тихо. И она помчалась-полетела дальше.

Оконную раму он оставил слегка открытой. Благодарная, что он позаботился о ней и подсказал, что ушёл первым, Влада влезла на карниз, осторожно встала на ноги, упираясь в приступок под карнизом, и, насколько сумела, плотно прикрыла за собой раму. Попадётся снова — останется хотя бы из этой ловушки запасная щель, откуда можно выскользнуть.

Темно. Только два столба с фонарями ближе ко двору приёмника. А здесь, на боковой стороне дома, еле разглядишь внизу асфальт… Прижавшись к углу окна, она быстро огляделась. Тишина. И никого рядом. Ушёл? Ну и ладно. Девочка сунула тапки в широкие карманы ночной кофточки, связала её концы, чтобы не болтались, и села на карниз, чтобы расстояние до земли стало меньше. Оттолкнулась ногами от стены здания и оказалась на стене ограды, по которой несколько метров проползла, а потом и спрыгнула.

И внезапно упала в руки человека, подхватившего её под мышки, чтобы осторожно поставить на ноги и склониться к лицу. Ну и высоченный… И сильный. «Или это я такая тощая», — улыбнулась она во тьме.

— Привет, — прошептал он. — А куда дальше?

Помог встать на ноги. И вдруг схватил за руку, погладил по тонкому запястью.

— Ты — девчонка?!

— И что? Меня Владой зовут. Идём. Я покажу выход отсюда.

Неудивительно, что он принял её за мальчишку. Тоже довольно худенькая, с короткой стрижкой, сейчас отросшей и взлохмаченной, Влада и впрямь походила на подростка, особенно в темноте… Держась за его руку, надела тапки.

Повезло. Не из разговорчивых попался.

Шёл послушно, не пререкаясь и не задирая носа, что и без неё управился бы.

Когда они оказались на другой улице, какое-то странное чувство заставило Владу оглянуться на приёмник. Даже издалека заметила, что в раскрытые ворота во двор распределителя въезжают, кажется, три машины. Ингвар не обратил внимания, что происходит за спиной. Он больше смотрел вперёд и всё сильней казался… испуганным.

В соседнем с приёмником квартале уже не бежали, а зашагали, еле переводя дыхание, и он сказал:

— Я почему-то думал, что ты один из… Одна… Ну, ты поняла. Извини, если повторяюсь.

Она прислушивалась к интонациям его голоса, мысленно обкатывала слова во фразе. Любопытно, с кем он мог её спутать?.. «С кем-то, кого он боится», — задумчиво решил внутренний голос, к которому она часто прислушивалась.

Но всё постепенно узнаваемое об Ингваре перебивало иное понимание. Исподволь поднималось уверенное впечатление, что он и правда не уличный мальчишка. А совсем недавно — вот-вот только несколько дней назад, если вообще не сегодня! — оказался на улице. Но действовал уверенно, когда убивал. Смертей она насмотрелась немало. И этого Ингвара не боялась. В чём-то чувствовала его… своим. Но выше. Выше по положению. Или по знаниям того, в чём она не разбиралась. Но она всё равно не боялась. Он тоже кое-чего не знал. И это делало их равными.

Прошли ещё квартал, прячась во всех тенях, прижимаясь к стенам домов: комендантский час уже действовал, и патрули на их пути могли возникнуть неожиданно. Влада заметила, что Ингвар прячется следом за ней, то есть лишь глядя на неё саму. Сам он не умел отслеживать появление опасности. И она предложила:

— Если ты хочешь попасть в конкретное место, я могу проводить тебя. Местность вокруг приёмника я хорошо знаю.

Они прошли ещё несколько десятков шагов, прежде чем он ответил:

— Мне идти некуда. И, если ты предложишь такое местечко, где я смогу переночевать до утра, буду благодарен тебе.

Она оценила: Ингвар и правда не навязывался, не спрашивал, где же она сама собирается ночевать. Не допытывается, как она научилась погружаться в сновидческие путешествия. И, кроме всего прочего, Влада снова оценила его умение правильно строить фразы. Образованный. И не пристаёт. Точно сбежал. Только откуда? Из семьи? Или откуда поопасней?

Поэтому она завела парнишку в небольшой сквер у остановки, уселась на скамью. Света здесь нет, потому что столб с лампой находился лишь при самой остановке. Так что девушка и парнишка оказались в самой настоящей тьме, изредка пестрящей огнями проезжающих машин… Он сел рядом, напряжённый настолько, что Влада не удивилась бы, если б он вскочил и безрассудно бросился куда-нибудь сломя голову, в первом же переулке напоровшись на полицейских. В то же время он так явно боялся остаться один…

— Я могу отвести тебя к бомжам. У них там много коробок, и до утра спать можно. Могу взять тебя с собой, но… — Она облизала губы. — Но там опасно. Для тебя.

— Что может быть опасней… — начал он и оборвал себя на слове, словно заглядевшись куда-то вдаль, на дорогу. И, кажется, решился. — Меня ищут. Если найдут, нормальной жизни мне не видать. Так что я готов идти в любое место.

Влада молчала, размышляя. Это он сейчас так говорит, что в любое. А что будет, когда он поймёт, куда она его привела?

— То есть тебя ищут опасные люди? Ты сбежал от них?

— Нет. Не так… — У него перехватило дыхание. — Всё как-то быстро случилось…

Она прислушалась к его голосу. Он искренен в своей недоговорённости.

— Ингвар, я могу спрятать тебя. Но есть одно условие. — Он промолчал, но Влада ощутила его внимание, хотя он даже не смотрел на неё. — На первых порах ты должен подчиняться мне беспрекословно. Сумеешь?

Она знала, что он сумеет. Но хотела услышать высказанное согласие.

— Да, — не сразу сказал он.

Она опять оценила его нерешительность. Искренен. Сам себе не верит. Встала и кивнула ему. Он поднялся следом.

Снова тёмный город, погружённый в тёмные сны. И они — пугливые тени среди других насторожённых теней на его улицах.

Вскоре она привела его в глухой переулок и указала на канализационный люк.

— Открывай.

Он ещё поднимал крышку, а Влада уже привычно скользнула к тонким перекладинам металлической лестницы. И беззвучно фыркнула, когда расслышала его несдержанно брезгливое: «Фу-у…» Ещё одно подтверждение, что он домашний мальчик. Но за Владой, прихватившей с приступка на стене фонарик, он спустился послушно и плотно закрыл за собой колодезную крышку. И она, довольная его сдержанностью, предложила ему пакет с чистой тряпкой для носа. Тоже с приступка. Он с благодарностью обмотал лицо.

На всякий случай она провела его ходами канализации так, чтобы он не сумел запомнить все повороты. И снова оказалась права. Он то и дело поворачивался к ней с вопросом, которого так и не произносил, но растерянность в его глазах застыла отчётливая. Она кивала ему, он успокаивался и снова шёл следом.

Наконец они оказались там, где она собиралась связаться со своими.

Жидкая вонючка текла здесь далеко внизу от покатых «берегов», и Влада показала Ингвару на сухие каменные плиты ближе к стене.

— Садись. Сейчас узнаем, куда нам податься. Ты посторожишь мой сон?

И села первой, показывая пример ему, застывшему в замешательстве. Пришлось подождать, пока он смирится с мыслью сесть на грязные плиты. Но, когда она почувствовала его близко, когда от него даже потянуло теплом, потому что он сел тесно к ней, она улыбнулась и закрыла глаза. Погружение в сновидческий порог, где тепло и темно, она прошла, как всегда, благополучно. Сначала «пробежалась» по той канализационной улице, по которой они только что шли, и убедилась, что за ними чисто.

И только после этого увидела соткавшуюся перед ней в темноте светлую дверь, постучала в неё. Вошла. Её идентифицировали, признали своей и открыли следующую дверь. Влада перешагнула порог, плотно закрыла за собой дверь и «засияла» в темноте призывным маячком.

«Данил! Где ты?»

А вокруг неё постепенно засияли другие звёздочки-маячки.

«О, нашлась пропажа! — насмешливо сказала ближайшая звёздочка. — Где ты гуляешь, Влада? Мы тебя обыскались!»

«Люси? Я ищу Данила. Он сейчас не в снах?»

«По-моему, болтает с кем-то из-за грани. Тебе срочно? Мы не поможем?»

Влада вздохнула и рассказала, что с нею было и кто теперь её сопровождает. Или это она сопровождает?

«Хм, это серьёзно. Это дело без Данила не решить, — озадаченно сказала Люси. — Ладно, попробуем оторвать его от разговора. Ты уверена, что за вами никто не следит?»

«Да, я проверила».

«Ты сознаёшь, что он опасен?»

Влада ожидала этого вопроса, обдумала ещё в пути, поэтому сразу ответила:

«Да, сознаю. Но я ему доверяю».

«Хорошо. Ждите».

И это «ждите», объединившее Владу и Ингвара, успокоило. Она открыла глаза, выходя из осознанного сна, и вздохнула. Повернувшись к Ингвару, заметила, что он как-то нахмурившись, смотрит на неё. Спросила сама, чтобы не осталось недоговорённостей:

— Что такое? У меня нос грязный? — Засмеявшись, она даже коснулась носа пальцем. Она вообще была смешливой, а сейчас её смешило, что, даже сидя, Ингвар склонялся над нею — такой дли-инный!

— Я не могу войти в твоё сновидческое пространство, — удивлённо сказал он. — А ты в приёмнике так легко вошла в моё. Почему?

— Вокруг меня защита. У меня тоже вопрос, Ингвар: почему её нет у тебя? И… Кто тебя научил входить в осознанный сон? Ну, если не секрет?

Он отвёл взгляд, а лицо вспыхнуло странным чувством, точней — целым всполохом чувств, в котором главным была та же растерянность, а следом шёл страх, который она разгадала легко: если не ответит — останется один? Она пожала ему ладонь и кивнула:

— Понимаю. Ты пока не можешь мне доверять. Ладно. Потом, ага?

— Ага, — с глубоким облегчением сказал он.

В висок будто кто-то мягко ткнул пальцем. Влада склонила голову и закрыла глаза. Тёмное пространство, выход к светлой двери. Предбанник, где её снова осмотрели и впустили в переговорное пространство своих.

«Люси мне всё рассказала, — сказала звезда, сияющая сильным ровным светом. — Ничего добавить не хочешь?»

«Хочу. Я забыла сказать: когда мы были на улице, в ворота приёмника въехали три машины. Я думаю, Ингвара ищут».

«Идите к Клёну. У него сегодня вечеринка. Там переоденетесь и пойдёте на старую квартиру. Она сейчас пуста. От Клёна выйдете вместе с другими — ваш след будет потерян. Мы закроем твоего нового друга своей защитой. Он нам интересен».

 

2

Когда Влада пересказала, что им надо сделать, Ингвар как-то оторопело посмотрел на неё и, помешкав, спросил:

— А что такое вечеринка?

В первый момент Влада сама была ошарашена его вопросом. Потом собралась с мыслями и попробовала ответить:

— Ну, собираются парни и девушки, веселятся, слушают музыку, танцуют.

Он отвернулся (она успела увидеть, как он скептически поджал губы) и некоторое время смотрел на поблёскивающий в свете фонарика вонючий ручей. А потом осторожно вздохнул, будто смирился с какой-то мыслью, и сказал:

— Идём прямо сейчас?

— Ага, — сказала Влада.

Они поднялись, и Ингвар поплёлся за Владой. Время от времени на поворотах она искоса посматривала на него и понимала, что с непривычки он устал от ходьбы — от такой, когда местность незнакома и неизвестно, да и плохо видно, что ещё может попасть под ноги. Кроме того, он избит, и, хоть в медкабинете приёмника-распределителя ему помогли, Купец умел бить так, чтобы невидимые, но болезненные синяки и кровоподтёки оставались надолго. Хорошо ещё, лица не тронул, побоялся нарваться на наказание от надзирателей. Ко всему прочему, время — поздний вечер, и, кажется, Ингвар хочет спать — после всех треволнений Влада его понимала. Ничего, в дом Клёна они придут в основном только затем, чтобы одеться. Нет, они неплохо прячутся, но даже в родном квартале Влады на них все вылупят глаза — точней, на их… пижамы. «Интересно, правду ли он сказал? И он в самом деле не знает, что такое вечеринки?»

Они дошли до нового поворота канализационного коридора, и здесь Ингвар по инерции движения толкнулся в спину застывшей Влады, чуть не сбив её с ног.

— Что? — будто очнувшись, спросил он и тоже задрал голову посмотреть наверх, как и она. Тем более Влада посветила фонариком. — Мы сейчас вылезем? — В его голосе послышалась неподдельная радость.

— Да. Только не забывай, что я тобой руковожу. Пока, — смягчила она последнюю фразу, улыбнувшись ему снизу вверх.

Он опять вздохнул, но, когда Влада начала подниматься, держал фонарик, помогая ей разглядеть металлические перекладины. А потом и она протянула ему руку, чтобы на последних перекладинах облегчить ему подъём. Снаружи Ингвар сначала выпрямился и тут же мгновенно ссутулился. И не только потому, что снова насторожился. На городских улицах лето. Но по ночам довольно прохладно. Холода он не замечал даже в промозглой канализации, но наверху ночной ветерок мигом напомнил ему, что пижама не спасёт.

— Потерпи, — попросила Влада и пошла вперёд, как только он поставил крышку колодца на место.

Вышли они на поверхность рядом с детской площадкой. Влада приутишила шаг и шла бок о бок с Ингваром вдоль этой площадки, потому что заметила, как он суматошно оглядывается на всё, кажется, стараясь рассмотреть окружающее поподробней. Даже при свете далёких фонарей она заметила, как в новом недоумении вытянулось его лицо при виде качелей и других предметов, привычных для развлечений малышни. Машинально ёжась, Ингвар озирался вокруг, и Владе вдруг сильно-сильно захотелось немедленно расспросить его о том, где же он до сих пор жил. Но дом Клёна находился на другой стороне улицы, и она только поторопила своего странного спутника. Ещё она заметила, что Ингвар старается быть ближе к ней, причём озирается при этом так, словно готов драться с кем-либо, слишком близко подошедшим к ним.

На обочине оба огляделись и, не заметив ничего опасного, бросились через дорогу к плохо освещённому дому. И Ингвар удивлённо спросил, точно ли им в этот дом…

— Точно-точно! — заверила Влада. — Этот дом раньше был малосемейкой, а заодно в нём селили студентов, которым приходилось ездить в ближайший здешний университет с другого края города. А сейчас здесь живут только те, кто не может позволить себе целую квартиру. Молодых много. Внутри дома очень большие коридоры и рекреации. Вечеринка устроена так, чтобы с улиц не было видно.

Пока она говорила, они поспешно прошли часть дома и юркнули в темноту арки, заходя во внутренний двор.

При входе в нужный подъезд полицейских не было, зато стояли парни и девушки, негромко переговариваясь. Никто не удивился странным одеяниям странных гостей. Но Ингвар снова встал ближе к Владе и даже взял её за руку: кажется, он готовился защищать её? И в то же время он, пусть и исподлобья, суматошно старался рассмотреть всех, кто только представал их глазам. Владе пришлось тащить за собой Ингвара, пришедшего при виде множества новых лиц в полное, до онемения на месте, замешательство, хотя перед ними расступились. До лифта шагов десять проскочили тоже в толпе, кучковавшейся на первом этаже, а потом уж вознеслись на двенадцатый этаж. Причём проскакивали очень неуклюже: Ингвар всё старался руками защитить Владу от столкновения с другими и натыкался на всех сам. Девушка только и успевала извиняться.

В лифте выдохнули оба. Здесь было светло и как-то успокаивающе замкнуто. Влада, углубившись в свои мысли, даже вздрогнула, когда услышала нерешительное:

— Ты… очень красивая.

Мысленно хмыкнув, она уже спокойно объяснила себе в очередной раз: он впервые с побега увидел при ярком свете её лицо. А судя по тому, что он редко бывал, а то и не бывал в городе, для него любая, более или менее привлекательная девчонка красива. Так что, подняв голову, она улыбнулась ему.

— Спасибо. Ты тоже симпатичный.

Снова заметила на его лице какое-то недоумение. Но промолчал.

А она с трудом удержалась от смеха. Нет, он и правда, симпатичный — с чётким очертанием прямого носа, небольших внимательных глаз и сейчас устало кривящегося рта. Ему бы только чуть волосы отрастить — слишком короткие, из-за чего шея кажется очень длинной. Отчего Ингвар похож на постоянно озадаченного птенца какой-то длинношеей птицы.

Ладно. Будет ещё время разобраться.

Здесь, прямо от дверей лифта, и начиналось веселье. Во-первых, из светлой кабины они шагнули во вспыхивающую рассыпающимся разноцветьем темноту. Во-вторых, их сразу оглушила музыка, которую они по нарастающей слышали в лифте. И, наконец, по обе стороны от лифта стояли вешалки, похожие на мохнатые толстые деревья, печально согнувшиеся под тяжестью одежды на них.

Нисколько не смущаясь, Влада стянула с вешалки чью-то большую, на глаз подходящую куртку и протянула её Ингвару. Тот изумлённо уставился на вещь, и Влада только кивнула:

— Завтра вернём — не бойся.

Но через секунду выяснила, что изумлён он не из-за чужой вещи, которую ему так просто предложили. Просто посмотрел на куртку по инерции — с тем чувством, с которым только что смотрел на происходящее перед ним. Поняв это, Влада догадалась и о другом — он и впрямь никогда не был на молодёжных вечеринках. Быстро сообразила: сама надела куртку на него, снова уставившегося на танцующих, хохочущих, гуляющих толпой девушек и парней, и, взяв его за руку, повела туда, где, предположила, ему понравится больше всего. Нынешняя вечеринка была традиционной, а значит, парочка танцевально-соревновательных номеров должна быть.

Тащить Ингвара было трудно. Она вела его по коридору в другую рекреацию, а он, буквально заворожённый, машинально упирался оглядываться на танцевальный пятачок. Пришлось остановиться, насильно согнуть ему шею и громко сказать:

— Ингвар, я тебе покажу интересное!

Какой-то измученный и ошеломлённый, парень уставился на неё так, что она чуть не рассмеялась. Вопрос в глазах прочитать легко: «А что может быть интересней этого?!»

Но слишком громкая музыка стихала, оставляя чёткий ритм другой, на первый взгляд, более легковесной музыки, и Влада обрадовалась, что не ошиблась. Таща Ингвара в темноте, в сиянии тусклых ламп коридора, она предвкушала, как он будет смотреть на спецов её любимого танцевального жанра.

Зрительская толпа здесь была такой плотной, что Влада просто ввинчивалась в неё, и то пропускали неохотно. Внезапно её ладонь намертво зажали, останавливая, а секунду спустя Ингвар склонился к ней.

— Нам туда обязательно так близко?

— Я хочу, чтобы ты увидел!

— Вижу две площадки. Это я должен видеть?

— Ага, тебе хорошо! Ты высокий!.. — начала Влада и взлетела, поднятая под мышки.

Как она не завизжала от неожиданности — сама поразилась. А потом поняла причину, по какой он это сделал: Ингвар просто повторил то, что заметил в этом странном для себя месте. Ведь многие девушки сидели на плечах парней. Так что, когда она вцепилась в его протянутые ей руки, чтобы удержаться на его плечах, уже не удивилась, услышав:

— Так видишь?

— Теперь сам смотри!

На обеих площадках в полной синхронности начали своё движение два танцовщика, шагая, словно в замедленных кадрах фильма. Оба копировали игрушечных роботов на пружинках и на шарнирах, двигаясь так пластично, что становилось за них страшно, когда они изображали медленное падение. Опустивший руки, чтобы держать девушку за ноги, Ингвар сжал их мёртвой хваткой. Она терпела, улыбаясь, потому что чувствовала, как его руки на её ногах вздрагивают, как вздрагивает всё его тело в неосознаваемых попытках повторить то завораживающее действо, что видят глаза.

Покачавшись немного на площадках, танцовщики ушли, чтобы вернуться с партнёрами — близнецами по одежде. И так несколько раз, пока на площадках не очутились команды по семь человек. Любуясь ими, Влада, прикусывала губу, почему-то радостно думая об Ингваре. Если недавно танцующая толпа загипнотизировала его, то сейчас он был просто околдован. Сидя на его плечах, она чувствовала не только его стиснутые кулаки на своих щиколотках, но и его учащённое дыхание, его непроизвольное вздрагивание всем телом. Он снова был напряжён, как с момента побега из приёмника-распределителя, но это было другое напряжение — человека, который наблюдает нечто потрясающее и невиданное ранее.

А потом команды замерли на месте, и между ними очутился невысокий и невзрачный парнишка в обычной уличной одежде. Зрители приветственно завопили, и Ингвар вздрогнул, суматошно оглядываясь. Держась за его голову, Влада склонилась к нему и объяснила:

— Ребята встречают лучшего! Это Клён!

— Этот — лучший? — недоверчиво спросил Ингвар, разглядывая спокойного и внешне ничем не примечательного парнишку.

И замолчал, когда танцовщик заскользил по полу, словно был на коньках. Клён был местным богом дабстепа и танцевал так, что казалось: в теле его нет ни одной твёрдой косточки. Обе команды смотрели на него с откровенной завистью, сами рефлекторно дёргаясь под обаянием его движения, но Влада знала, что ни один из танцовщиков повторить легчайшую походку Клёна не в состоянии.

Очнувшись от колдовского танца, двое тихонько ушли с вечеринки. Ингвар больше не возражал против ухода, просто подчинился Владе и шёл рядом, втянув голову в плечи. На самом выходе он лишь раз взглянул на свои штаны от приёмниковой пижамы, а потом скосился на ребят у подъезда и кивнул. Влада только улыбнулась. Если он сначала сомневался, то теперь успокоился: здесь многие стояли в летних куртках, но в мягких штанах… Она думала, по дороге он будет спрашивать о вечеринке и её участниках, но, кажется, Ингвар предпочитал про себя переживать неожиданные впечатления. Когда проходили в освещённых местах, она замечала, какое сосредоточенное у него лицо.

Также по дороге она обратила внимание: несмотря на то что парень снова готов защищать её от враждебных неизвестных, с идеей преследования он явно не знаком.

Следовавших за ними в отдалении троих ребят он не заметил.

Впрочем, возможно, он слишком устал. Поэтому он даже не старался запомнить, куда ведёт его Влада. Она же легко заставила его обойти вокруг дома с вечеринкой, благо тот был очень длинным и буквой П, и завела с другой стороны в маленькую дверцу подсобного помещения при частном магазинчике. Они затем спустились по крутой лестничке, вошли в одно помещение, потом через следующий коридор попали в другое. Точно так же, как совсем недавно, Ингвар даже не подумал отследить, куда они идут. Что твёрдо и убедило Владу: он не опасен сам по себе.

После долгих переходов по тусклым коридорам она открыла неприметную дверь.

— Заходи, — негромко пригласила она.

Могла бы и не приглашать, а просто ввести его за собой. Он шёл, как заведённый. Глаза — мутные от усталости. На ходу то и дело вздрагивал. Влада спокойно вошла в следующую комнатушку маленькой квартирки — он за ней.

— Ложись и спи.

Наверное, надо было ему сказать, чтобы он для начала снял куртку. Но Ингвар услышал главное, поэтому без колебаний сразу лёг на кровать и съёжился, запахнув полы куртки. Лишь раз, с трудом открыв сонные глаза, он спросил:

— А ты?

— Я напротив, — легкомысленно откликнулась Влада и рукой показала на вторую кровать в комнатушке.

У него не осталось сил ответить. Закрыл глаза и разом обмяк. Так что девушка, искавшая во встроенном шкафу одеяло для него, только улыбнулась, обернувшись. Она укрыла его, прикрутила свет лампы на столике рядом с дверью и вышла.

Улыбнулась снова — уже ребятам, шедшим за ними по улице вокруг дома и ожидавшим её появления, и вынула вирт. Звонить не стала. Только послала короткое сообщение: «Мама, прости, что не позвонила вовремя. У меня всё хорошо. Спокойной ночи. Целую. Влада».

— Сама справишься? — осведомился один из ребят.

— Он без защиты, — пожала она плечами. — Уже раз проникла. В этот раз будет легче. Данил готов к следованию за мной?

— Да. Сказал, что ждёт нашего предупреждения. Если мы тебе не нужны, пойдём.

— Идите. Спокойной ночи!

Она заперла за ними дверь и вернулась в комнатушку.

Ингвар спал глубоким сном. Даже если бы он захотел, осознанного сна сотворить не сумел бы. Влада скинула тапки с ног и села на своей кровати, прислушиваясь к его снам. Усмехнулась: вот уж где сейчас будет страшная мешанина из того, что надо узнать им с Данилом, и впечатлений от вечеринки. Потом подумала, что этот взрослый мальчик очень смешной и очень не хочется, чтобы в его реальной жизни оказалось что-то страшное. Он сказал — она красивая. Улыбнулась. А если он в своей жизни девчонок вообще ни разу не видел? А если впечатление, что она ему нравится (что она уловила сразу), перебито созерцанием девушек с вечеринки?

Хватить гадать. Пора уходить в осознанные сны.

Она закрыла глаза, дожидаясь выхода в тёмное пространство перехода от реальности, и оказалась в той же комнате, в которой спала рядом с Ингваром.

Огляделась. Подошла к кровати парня. Склонилась над ним, чтобы определить, на какой стадии сна он находится. Ингвар из глубокого сна, в котором человек обычно легко высыпается и отдыхает, вскоре должен перейти в стадию лёгкого, прозрачного.

А значит, он может проснуться. Шорох за спиной. Обернулась. Сновидческий Ингвар тоже стоял к ней спиной. Она подлетела к нему невесомым облачком, встала рядом — и увидела то, что возникало в его сне. Комнатушка вытягивалась в довольно просторное полутёмное помещение, которое было сплошь заставлено кроватями — пять штук по обе стороны. Судя по всему, нижняя часть кроватей имела функции мебели для белья и прочего, так как в этом помещении больше мебели не было.

«Ты здесь жил?» — спросила Влада, не обращая внимания на стены, которые пропали и вместо которых там теперь веселилась огромная толпа. Скоро даже она расслышала музыку, под которую танцевали в рекреации дабстеперы.

«Да-а…» — тягуче ответил он, и девушка сообразила, что он спит по-настоящему.

«Здорово ты его утомила», — сказали с другой стороны комнаты, и к ним поспешил высокий парень в чёрном костюме. В сумраке его ослепительно-белая рубашка, перечёркнутая узким галстуком, была словно каким-то вызовом. Как и щегольские чёрные очки. Влада улыбнулась. Данил любил в снах принарядиться. Не то что она — как была, так и осталась облачком, которое он всё равно углядел, опытный.

«Это не я, — ответила она на не высказанное им вслух недовольство. — Ему было интересно. Пришлось провести небольшую экскурсию».

«Кто-о здесь…»

Данил вплотную подошёл к Ингвару.

«Он тренированный, — сказал с одобрением. И прямо перед носом Ингвара покачал ладонью. — Здесь безопасно. Спи — и смотри свои сны. Это твоя комната? Здесь спят твои друзья?»

Неожиданно Ингвар прошёл помещение и оказался у кровати ближе к двери. Облачком Влада пролетела за ним. Сновидческий Ингвар показал им самого себя.

Следующая неожиданность, которую всегда ожидает специалист осознанных сновидений, но всегда бывает пойманным врасплох, — это фаза быстрого сна, в котором только и надо успевать ловить глазами всё, что видит спящий. А всё — это громадное количество эпизодов, которое может уложиться в несколько секунд. Влада ловить не умела, зато Данил, как она видела, единственный остался в недвижном покое среди вихря событий. Пока в помещении снова не стало темно.

Наступила фаза медленного сна. И Влада не могла разглядеть кроватей и самого Ингвара, но отчётливо видела Данила в его костюме. Пока Ингвар погрузился в медленный сон, Влада приблизилась к Данилу.

«Кто он?»

«Похоже, он курсант военной школы. Что-то вроде специализированного на осознанных сновидениях взвода, — задумчиво сказал Данил, явно не только вспоминая всё, что он видел в фазе быстрого сна Ингвара, но и переживая те события. — Строго там у них. Режим как в тюрьме. Никуда не выпускают. Гулять — только во внутреннем дворе школы. Но больше всего мне не нравится, что их учат убивать во время сна. Когда ты мне рассказала о том, что видела в приёмнике, честно говоря, я не поверил. Но теперь я видел это собственными глазами. И… мне не нравится это», — повторил он.

«А почему он сбежал?»

«Ты так уверена, что он сбежал?»

«Ну, не совсем… Но он выглядит таким».

«Смотри, помещение казармы снова появляется. Как и Ингвар. Ты права. Надо выяснить, как он оказался на улицах Регии».

Когда сновидческий Ингвар проявился полностью, Данил снова приблизился к нему и повторил тот же жест, после чего скомандовал:

«Покажи, почему ты сбежал!»

Ингвар молча повернулся, но не к своей кровати, не к себе, спящему. Шаг, другой — и он очутился рядом с кроватью, в изножье которой встал. Заинтригованная Влада тоже, следом за Данилом, подлетела к этой кровати. Здесь спал круглолицый и беловолосый парнишка. Ингвар сначала нагнулся к нему, словно удостоверяясь, что этот парень именно тот, кто ему нужен, а потом поднял голову, глядя на входную дверь.

«Слышу шаги», — прошептал Данил, и Влада расслышала его шёпот, несмотря на дискотечную музыку, сильно бьющую по ушам. Вместо стен всё ещё танцевали парочки и компании ребят. Но, обернувшись следом за Данилом к двери, Влада тоже расслышала шаги. Хотя и шли, не прячась. Спящий на кровати Ингвар заворочался и приподнял голову. Сновидческий Ингвар, стоявший до сих пор спокойно, бросился к нему и попытался руками вдавить голову в подушку! Изумлённая Влада спросила:

«Что он делает?! Данил, ты понимаешь?»

«Понимаю, — откликнулся тот. — Он даже во сне не хочет, чтобы входящие видели, что он проснулся. Ему страшно».

Дверь открылась, впуская в помещение неяркий свет из коридора. Вошли двое. Один быстро обошёл все кровати, явно проверяя, все ли спят. Сновидческий Ингвар сидел на корточках возле своей кровати, с ужасом следя за этим обходом и обеими трясущимися ладонями закрывая лицо себя, спящего.

Оставшийся у двери что-то спросил. Второй кивнул, кажется подтверждая, что спят все. Тогда первый подошёл к кровати беловолосого, откинул одеяло и взял парнишку на руки. Мужчины покинули помещение.

Сновидческий Ингвар сел на свою кровать и с видимым отчаянием уткнул лицо в ладони. «Спавший» Ингвар задышал медленней, кажется переходя в стадию осознанного сна. Точно. Будто призрачный слепок, с тела парнишки поднялась призрачная тень и покинула помещение. Сновидческий Ингвар посмотрел вслед тени и только вздохнул.

«Идём за ним?» — нерешительно спросил Данил. Кажется, вопрос был риторическим, потому что парень тут же сорвался с места, наверное боясь потерять тень Ингвара. Влада метнулась за ним. Она теперь предполагала, что Ингвар спал и проснулся, когда в комнату вошли взрослые и унесли спящего беловолосого. Поэтому парнишка и решился посмотреть, что будет с тем. А может, беловолосый был ему другом? Поэтому Ингвар забеспокоился?

Данил стоял в конце коридора. Подлетев к нему, Влада хотела спросить, почему он не идёт дальше, но спохватилась. Рядом нет сновидческого Ингвара. Сон прервался на пустоте. Пришлось вернуться за ним и заставить идти следом за третьей сновидческой копией. Мужчины спустились в подвальное помещение, слишком стерильное, чтобы понравиться Владе. То, что она увидела потом, пришлось вычищать из памяти насильно и жёстко. Два Ингвара встали у открытой двери. Один отвернулся. Тот, который уже всё знал. Другой еле-еле выглядывал из-за дверного косяка, боясь, как бы его не заметили.

Мужчина положил беловолосого парнишку на длинный стол, а второй взял со стеллажа что-то похожее на шприц и сделал укол в сгиб руки лежащего.

Сон явно переходил в новую стадию — в фазу быстрого сна. Но начало Влада уловила сама: беловолосый всего раз вздрогнул — точней содрогнулся. И замер. Лишь в уголке рта выступила кровь.

Влада вылетела в коридор.

Сновидческий Ингвар плакал навзрыд, закрывшись ладонями. А сновидческая тень спящего Ингвара бросилась по коридору… Темнота… Сновидческий Ингвар — тот, что спал, несётся по улицам Регии — и попадает в облаву.

Снова фаза медленного сна. Сновидческий Ингвар стоит посреди комнатушки, в которой заснул, и смотрит на самого себя, реально спящего.

Влада боялась подходить к нему.

Данил не побоялся.

«За что его убили?»

«Когда кто-то из нас выполнял задание, он всегда пропадал. Нам говорили, что ребята переходят на новую ступень обучения сновидениям. А я… проследил и увидел. Следующее задание было моим. Я понял: или мне удастся сбежать, или меня тоже убьют после выполнения. И я попробовал удрать…»

Реальная Влада открыла глаза, мягко поднялась с кровати и бесшумно вышла в коридор. За первым же поворотом на табурете сидел Данил.

— Мы спрячем его? — встревоженно спросила она. — Не отдадим этим убийцам?

— Он сам убийца — не забывай, — рассеянно сказал Данил, стукая пяткой по ножке табурета. — Дело не в этом. Прятать-то надо… Но у нас проблема, Влада. Мне не нравится, что тот мужчина, который обходил кровати, не заметил, что Ингвар проснулся. У меня чёткое впечатление: этот мужчина знал, что парень не спит, но оставил это без внимания. Ещё… Слишком легко он сбежал. Там, вокруг этой школы чего только ни наворочено… Высокий забор — это ещё не самое сложное. Я почему-то думаю, что ему дали сбежать. Вопрос: зачем? Я просмотрел вокруг него — слежки нет. Но там, откуда он сбежал, за ним точно наблюдают. Чего они хотят добиться?

— Ты меня пугаешь, — сердито сказала Влада, оглядываясь на закрытую дверь в квартирку, где спал Ингвар.

— Хм, я сам попуганный, — хмыкнул Данил. — В общем, я сейчас снова усыплю его и поставлю на него сильную защиту на время сна и бодрствования. А там — видно будет, что дальше делать…

Планета Айтнарика славилась своими предприятиями по переработке отходов первого класса, то есть тех, которые могут ужасающе повлиять на окружающую среду, но часть которых можно использовать и далее. Кроме того, лесная часть материка, на котором, ближе к морю, отстроилась столица Регия, была недоступна переселенцам, занятая странными существами, разумными которых никто бы не назвал. Эта часть материка вызывала активное вожделение всех охотников на инопланетные и вообще богатства. Древние города тех, кто ранее существовал на Айтнарике, полные материального и исторического богатства, были недосягаемы как для учёных, так и для бандитов всех мастей. Но несколько десятков лет назад те самые странные существа попытались контактировать с нахальными пришельцами с Земли, осваивавшими безлюдную планету. Контакт выразился в том, что существа научили осознанному сну тех, кто был склонен к нему.

Если неведомые существа думали таким образом связаться с учёными, то они здорово оплошали. Бандиты тоже переняли удобный способ вести свои делишки. Когда существа это поняли, они закрылись. И намертво закрыли зону своего обитания — то есть скрытые в джунглях древние города со всем их богатством, о существовании которых пришельцы знали, но взять которые теперь не осмеливались. В игру «осознанный сон» существа играли гораздо лучше каких-то там людей.

 

3

Ближе к утру Ингвар проснулся и сел на кровати. Огляделся, благо лампа на столике продолжала по-вечернему тлеть.

Влада, всегда просыпавшаяся от любого шороха, подняла голову.

— Рано ещё. Спи.

Смущённый парень признался, что ему хочется в одно место. Девушка спокойно встала (спала в халате) и показала ему туалет. Дожидаться не стала — юркнула под одеяло. В комнате светло, сам доберётся до своей кровати. Ингвар вернулся, помешкал немного и снял чужую куртку. Наверное, ему хватало одеяла. Уснул быстро, видимо понимая, что оказался в защищённом месте. Засыпая сама, Влада подумала: «Помнит ли он те сны, которые мы с Данилом смотрели? Или Данил стёр всё, а не только наше присутствие?»

И лишь утром выяснилось, что Данил прав и с побегом Ингвара всё не так просто.

Влада проснулась первой и быстро сбегала умыться и привести себя в порядок. Перед «уходом» Данил просил её по вирту сообщить, когда оба будут бодрствовать, чтобы в реальности расспросить Ингвара, куда же он хочет идти, есть ли у него родители, а заодно и место, где он может спрятаться от тех, кто руководит военной школой. И вообще, школа ли это.

Она вернулась освежённая и принялась ждать, пока Ингвар проснётся, одновременно обдумывая, куда им сбегать поесть. Сегодня она не работает, так что сумеет пробыть рядом с парнем до вечера. Люси пообещала отпроситься за неё в кафе, где обе работали на раздаче.

Ингвар зашевелился и сел, не скидывая с себя одеяло, которое медленно сползло с его плеча.

Влада улыбнулась, готовясь посмеяться над ним, сонным, когда он её заметит. Комната находилась во внутреннем помещении, была, естественно, без окон и всё ещё тёмной, хоть и освещалась всё той же лампой-ночником. Если его зрение всё ещё не сфокусировалось, значит, он ещё долго будет отмаргиваться и жмуриться после сна.

Он скользнул мимо неё взглядом, который она в тусклом свете не разглядела, а поняла по повороту его головы… Замер, глядя в пол, словно прислушиваясь. Потом поднял голову, уже отнюдь не сонный, облизал губы и прошептал:

— Влада… Ты ещё спишь?

Она оторопела. Он же видел, что она сидит, а не лежит!

— Ингвар, ты что?

— Не спишь! — с каким-то облегчением сказал он, глядя мимо неё. И попросил: — Включи хотя бы ту лампу, а?

Пока ничего не понимая, но уже чувствуя что-то неладное, Влада встала с кровати и подошла к парню. С удивлением увидела, как он склонил голову набок, снова к чему-то прислушиваясь. Потом поднял голову и, всё ещё рассеянно глядя в сторону, спросил:

— Ты подошла ко мне?

Она несколько секунд стояла перед ним, а потом осторожно провела ладонью перед его лицом. Он всё так же, не сморгнув, смотрел в сторону.

— Ингвар… — сама прошептала она и присела перед ним на корточки. — Ты меня не видишь?

— Ты… — начал было он, обратив несфокусированные глаза на неё — точней, в сторону её голоса, как теперь поняла она. И замолчал.

Спустя какое-то время Влада поднялась с корточек и сказала:

— Кажется, дело серьёзней, чем мы думали. Ингвар, ты только не бойся, ладно? У тебя в городе есть родные?

— Да, — неожиданно ответил он, явно стараясь справиться с зачастившим дыханием, а заодно стараясь разглядеть хоть что-то. — У меня отец и мать, есть старшая сестра и младший брат. Но к ним я не пойду. Меня там сразу будут искать.

Пока он говорил, Влада вынула вирт и машинально пыталась определить, кому звонить в первую очередь. Из-за этих двух одновременных действий — слушания и размышления — она чуть не выронила вирт, когда он вдруг звякнул.

Ингвар замолчал, но дыхание его снова зачастило.

— Данил? — удивилась Влада, услышав его голос.

— Уходите из дома немедленно, — жёстко сказал тот. — По цепочке передали, что к вам едут на двух чёрных машинах, в которых сидят спецы по сну. Зачем — мы не знаем. Наши пытались проникнуть в их сны, но они защищены.

— Данил! — закричала-таки перепуганная Влада. — Как нам убегать, если Ингвар ослеп?!

— Что? — поразился Данил.

— В комнате включена лампа, а он просит включить её!

В следующий миг она вздрогнула. Пальцы Ингвара дотронулись до её руки и спустились к её пальцам, чтобы сжать их. Влада чуть не задохнулась от противоречивых чувств: он пытался утешить её! Она невольно шагнула к нему ближе — то ли защитить, то ли сама под его защиту, и он, словно почувствовав её растерянность, крепко взялся за её кисть. Вирт молчал — видимо, Данил вообще обомлел от новости, но после паузы он заговорил решительно:

— Я понял. Он не ослеп физически. Ночью, когда мы ушли (она поняла, о чём он), кто-то явно проник в его сны и сновидчески ослепил его. Я слышал о таком. Всё. Просто выходите. Я сейчас передам нашим, чтобы встречали вас у порога. Надеюсь, до выхода из дома ты сумеешь его провести.

— Но если они побывали в его сне, они узнают, куда мы едем! — в панике всхлипнула Влада, а Ингвар, словно виноватый, опустил голову. Руки её, впрочем, не выпустил. Держался так, будто отпусти — и сразу… утонет.

— Придётся звать на помощь третью сторону, — угрюмо откликнулся Данил. — Хватит болтовни. Говорить можем, если понадобится, и на ходу. Идите! Машина ждёт у порога подъезда.

И отключил свой вирт.

Ингвар сразу встал. Влада выдохнула и негромко сказала:

— Лучше, если будешь держать меня под руку.

— Почему? — немедленно спросил он.

— Так будешь ближе ко мне, а значит, идти легче. — И сама положила его вмиг расслабленную ладонь себе на сгиб локтя.

Они быстро и более или менее спокойно прошли по коридору. Ингвар шёл, высоко подняв голову — и Влада понимала, что таким образом он прислушивается к любому звуку. Навстречу мало кто попался — раннее утро; народ, в большинстве своём трудовой, ещё раньше разбежался по своим работам. Так что обгоняли их пару раз, а навстречу шли разок. И каждый раз Ингвар шарахался ближе к Владе, чуть не сбивая её с ног.

Когда коридор начал выводить к лифтам, она не выдержала.

— Ты вообще ничего не видишь? Или есть что-то вроде просветов?

— Ничего, — хмуро отозвался он. — Только темно — и всё.

Она завела его в лифт, подсказав порог, затем вывела и потащила за собой к выходу. Прямо за дверью её ожидал незаметный невысокий человек, который сказал: «Привет, Влада!» и подхватил Ингвара под руку, отчего тот чуть не отпрянул от него и тут же застыл, услышав ответ Влады: «Привет, Клён!»

Они уже вдвоём чуть ли не отволокли его к машине и усадили на заднее сиденье. Влада села рядом, а Клён прыгнул в кресло водителя. Аэротакси выстрелило вверх — сразу на третий уровень транспортно-воздушной улицы. Влада даже покривилась от жёсткой скорости — её тошнило от резкого старта. А напряжённо вжавшийся в спинку сиденья Ингвар смотрел вперёд застывшими, широко открытыми глазами, и девушка посочувствовала ему: мало — слепой, так ещё не видит, где и каким образом мотает машину. Сочувствовала, несмотря на то что её ладонь, сжатая железным захватом, ныла от боли. Но она знала, что ему страшно, и надеялась, что он вскоре отпустит её руку.

Чтобы успокоить парня, она начала вслух перечислять улицы и заведения, мимо которых мчалась их машина. Клён прервал её на полуслове.

— Данил велел успокоиться и перейти в сон. Я буду кружить по всем уличным уровням, чтобы сбить со следа, пока не решите вопрос. Меня поняли?

— Кружи, — сказала Влада и откинулась на спинку своего кресла. — Ингвар, ты сумеешь успокоиться настолько, чтобы уйти в осознанный сон?

— Зачем? — подозрительно спросил парень.

— Мы попробуем снять твою слепоту, потому что она наведённая.

— Ты в этом понимаешь?

— Нет. Но среди наших есть те, кто понимает и умеет. От тебя требуется лишь уйти в осознанный сон. Ну, так что? Сумеешь?

— Попробую, — уже нерешительно сказал Ингвар. — Но ведь, как ты говоришь, ваших здесь нет?..

— Ничего страшного, у нас есть общая точка сбора.

Он снова нахмурил брови, а потом вздохнул… Первым делом он медленно опустил плечи, а уж затем закрыл незрячие глаза. Руки её он так и не отпустил. И сидели они, плотно вжимаясь плечо в плечо.

Она помнила, что он не умеет входить в чужой осознанный сон. И приготовилась к тому, что его сон будет тёмным, просто как… поздний вечер. Но никак не ожидала, что и в самом деле провалится в самую настоящую тьму. Ни одной светлой точки для глаза, чтобы зацепиться, а потом расширить её. Она даже засомневалась: а успел ли Ингвар вообще перейти в осознанный сон?

И услышала шёпот на грани шелеста:

— Я не вижу…

Этот шёпот заставил её поторопиться. И когда её сигнальный огонёк вспыхнул во мраке его сна, она сумела усмехнуться, заслышав его: «О-ох…» И в его сне она спокойно сказала: «Это я. Та светящаяся точка».

«Ты… такая красивая!» — выдохнула тьма.

«Ну, я тоже ничего! — заявила вторая точка, мягко опадая вниз. — Привет, люди!»

«Привет! — отозвалась Влада. — Имён не называем! Возможно, где-то в его сне лазутчик. И будьте очень осторожны. Они могут убить через этот сон!»

«Понял, — откликнулся огонёк, в отличие от остальных не очень большой, но горящий сильным, ровным пламенем. — Если только кто-то что-то обнаружит — или сбиваемся в кучу, или говорим остальным, или мотаем из сна сразу! Ингвар, представь себе любое помещение, которое ты знаешь досконально. Ну? Мы начинаем!»

Работа состояла в том, что огоньки стремительно разрастались и освещали внутренний сон Ингвара. Постепенно появлялось помещение, в котором Влада узнала ту самую казарму, в которой развернулась страшная трагедия — убийство однокашника Ингвара. Сейчас помещение с кроватями было пустым. Ингвар строго выполнял пожелание своих спасателей, воспроизводя только само помещение.

Сам он, сновидческий, сидел на кровати, наверное, на своей, и только напряжённо следил за полётом ярких звёздочек, которые постепенно освещали видимое им во сне.

Одна из звёздочек-огоньков подлетела к нему.

«А он хорошенький!» — звонко сказала она и рассмеялась, когда Ингвар смутился.

«Оставь его и занимайся делом!» — предупредила Влада, сообразив, что это Люси кокетничает.

«Ревнуешь?» — захихикал огонёк и взлетел к потолку.

Влада пренебрежительно промолчала, но, взглянув на Ингвара, удивилась. Тот улыбался странной улыбкой — застенчивой и радостной, следя за огоньками. И ещё более девушка изумилась, когда поняла, что в основном он следит за нею.

Помещение становилось всё более светлым, когда вдруг раздался голос того, кого в этом деле Влада услышать не чаяла. Но именно Данил резко крикнул:

«Все из его сна!»

Огоньки мгновенно погасли. Но не все. Выскальзывая из казарменного помещения, Влада с ужасом в сердце услышала плачущий вскрик, затихающий уже в далёком пространстве. Лицо похолодело, когда поняла, что кого-то из них поймали. И оставили в снова потемневшем осознанном сне Ингвара. И теперь где-то в городе лежит человек, внешне похожий на крепко спящего, а на деле застрявший сознанием в выдуманном месте, в иллюзии. И Влада знала, что специалисты могут не спеша добраться до физического тела пойманного. И что будет дальше?

— Что случилось? — не оборачиваясь, спросил Клён.

— Там кто-то был.

— Значит, Данил прав. Его специально выпустили, чтобы поймать кого-то из нас.

— Но зачем? — с беспомощной злобой спросил Ингвар.

— Ну, извини, но говорить об этом не буду, раз не знаешь. А то вдруг тебя снова поймают? Допросят так, что все имена выдашь, не только то, чем мы тут занимаемся.

— Я не… — начал Ингвар и замолчал.

— Я рад, что ты понимаешь, — спокойно закончил разговор Клён.

Итак, рядом с нею сидит живая ловушка. Влада время от времени скашивалась на Ингвара и… снова сочувствовала ему. Но Клён и Данил помогут! Они всегда помогают!

— Ты до сих пор ничего не видишь? — осмелилась спросить она.

— Нет, — буркнул он.

Впереди Клён с кем-то разговаривал по вирту. Судя по коротким ответам, он говорил с Данилом. Наконец он кивнул и, снова не оборачиваясь, проговорил:

— Ремни пристегните, пассажиры. Сейчас полетаем на всю катушку. Но для начала…

Аэротакси зависло возле кафе-киоска для транспорта. Клён быстро сунул руку в окно. Маленькая пауза — и в кабине вкусно запахло ароматным мясом и поджаренным хлебом. Первым делом Клён передал пассажирам по длинному пластиковому стаканчику, а уж затем вручил по упаковке фаст-фуда.

— Сначала всё выпейте, — скомандовал Клён. — Потому что потом есть сможете, а питьё только разольёте зря. У вас пара минут, пока я меняю цвет своего такси.

Пришлось послушаться. Первым делом выпили кофе, причём Владе пришлось помогать Ингвару, который не умел не то что открывать такой стаканчик, но и вообще о таком не знал. А потом машина на такой скорости рванула вперёд, что пассажиров прижало к спинкам кресел. Влада продолжала кормить Ингвара, одновременно раздумывая, о чём мог Клён беседовать с Данилом, и что мог придумать такого Данил. Неужели он решился на то, чтобы и впрямь позвать на помощь, как они это называли, третью сторону? Но поможет ли та? Согласится ли?

Дома, с их окнами, дверями, рекламой, площадками для воздушного транспорта уносились назад. Мимо и навстречу не просто проносились, но будто стреляли другие машины. Клён вёл машину в любимой манере, выискивая в потоке транспорта любую брешь, в которую нырял, казалось, с наслаждением. Влада всё пыталась не смотреть, потому что ей чаще всего казалось, что Клён — самоубийца, решивший унести с собой в могилу и пассажиров. Но взгляд невольно прикипал к сумасшедшему движению на всех уровнях, где ни появлялась машина Клёна…

— И что теперь? — спросил насытившийся Ингвар, тревожно прислушивающийся к происходящему.

Особенно когда их обоих прижимало к углу сиденья или вообще вжимало в него — и было ясно, что Клён делает крутой поворот или снова рвётся в какой-то зазор между машинами. Зазор, чаще видимый только для него, но не для других водителей: Влада отчётливо слышала ругань других водителей, которая начиналась на вскрике, полуслове, а затем её словно отрезало.

— Лучше не спрашивать, куда мы? — осмелилась спросить Влада, когда путь стал более ровным.

— Ну почему? К стене, — небрежно ответил Клён. Хотя в его бесстрастном голосе отчётливо слышались ликующие нотки.

Ингвар замер.

— Я не хочу… — медленно проговорил он. Паника в голосе отразилась и на его лице.

— Не бойся, — утешила его Влада. — Там нам помогут. И твоего лазутчика вытащат из твоего сна. И будешь снова всё видеть.

Он уже не держался за её руку. На лице был ужас.

Стеной называли край города, куда никто в здравом уме не приближался. Край тот сначала был густо заселённым, но затем в нём остались лишь самые отчаянные люди — искатели приключений на свою голову, а с ними и бездомные, которым было плевать на собственную жизнь. Ну, добавить сюда беглецов всех мастей: уголовников, бомжей и вообще так называемый асоциальный элемент… Граница эта появилась сама по себе, когда неведомые и невиданные никем и никогда существа изгнали отсюда охотников поживиться в древних городах, которые так и остались неведомыми и для археологов, и для современных историков планеты.

Стены как таковой нет. Есть лишь обозначение некоей черты, которую боялись переступать приличные горожане. Кроме всего прочего, стена стала пугалом для тех же горожан. Ею пугали официальные власти. Ею пугали, шантажируя, бандиты…

Влада Ингвара понимала. Поэтому, выждав немного, сказала:

— Ингвар, не забывай, что я буду рядом. Клён ты ведь нас там обоих оставишь?

— Конечно. Не бросать же бедолагу в одиночестве там, где он никогда не бывал.

— Но разве полицейские там не оставляют заграждений? — нервно спросил Ингвар.

— Полицейские знают, что ни один горожанин в здравом уме и памяти не осмелится даже близко подойти к стене, — насмешливо сказал Клён. — Поэтому город не тратится на лишние устройства, останавливающие дураков или рисковых парней.

Ингвар не расслабился, но пошарил сбоку, и, сообразив, Влада сама ухватилась за его руку… Пролетели ещё немного, прежде чем Клён сказал:

— Ещё десять минут — и я вас оставлю здесь. Переходите в осознанный сон.

— А это не опасно для Влады? — обеспокоенно спросил Ингвар.

— Теперь — нет.

Кажется, парень не очень поверил Клёну. Влада ждала долгие три минуты, прежде чем сумела войти в его сон.

Сейчас в казарме было тихо и пустынно, хотя девушка помнила, что где-то здесь затаился враг, схвативший кого-то из их компании.

«Я здесь», — неуверенно сказал Ингвар, хотя Влада и без его слов видела казарменное помещение.

«Хорошо. Расскажи мне, что это за место. Вчера мы узнали только самое главное. Но сегодня нужны подробности».

«Но подробностей я не знаю. Меня взяли сюда после тестирования. Мои брат и сестра его тоже проходили, но моих способностей к осознанному сну у них не обнаружили. Родителям сказали, что это школа, которая готовит военных сотрудников и полицейских. И они согласились отдать меня туда, хотя условия были очень жёсткими: им разрешалось видеть меня только раз в год. Нас обучали всему тому, чему обучают в обычной школе. Только более строго. А сразу после уроков мы шли заниматься осознанными сновидениями. Через три года начали давать задания. Я однажды спросил, а где те ребята, которые переходят на ступень выше. Мне ответили, что они занимаются в здании, которое находится в другом конце города. Типа, такое разделение среднего и высокого уровня. Вот и всё, что мне известно. А как… что… Ну, про стену. Ты здесь бывала? Ну, если так легко к ней подлетаем?»

«Нет, не бывала. В реальности. По снимкам воссоздавала в осознанном сне это место и здесь мы встречались с… ну, с существами».

«Ты их видела?!» — жадно и с завистью спросил Ингвар.

«Увы. Но они научили нас не быть в своих и чужих снах такими, какие мы в жизни. Они научили нас прятаться. Научили помогать друг другу, если требовалась помощь. Ты знаешь, что с помощью осознанного сновидения можно вылечить человека?»

«Нет, — заворожённо ответил Ингвар. — Такому нас не учили…»

«И сейчас ты даже не замечаешь, — улыбнулась Влада, — что вокруг тебя светло! Оглядись! Ты видишь, что ты не в своей казарме? Это они построили твой новый мир!»

Ингвар, понуро сидевший на кровати, поднял голову.

Машина медленно, кругами спускалась к пыльной улице заброшенного пригорода.

А Ингвар, сидящий уже не на кровати, а на камне-валуне, вокруг которого оползла зелёная трава, неверяще огляделся. Небольшая площадь, окружённая высотными домами. За ними виднеются деревья. Рядом — бассейн, в котором прозрачная вода покачивает на своей поверхности упавший лист…

Прежде чем прервать его осознанное сновидение, которое впервые сотворил не сам парень, а ему сделали, Влада, всё ещё в образе звёздочки-огонька, предупредила его:

«Ингвар, я первой выхожу из твоего сновидения. И учти. Как только выйду, ты должен будешь немного выждать, потому что я завяжу тебе глаза!»

«Зачем? Я же и так… — начал было Ингвар и запнулся. Помолчав, он недоверчиво спросил: — Я буду видеть?»

«Да. Поэтому нельзя, чтобы ты видел Клёна — того, кто нас сюда привёз».

«Хорошо. Завяжи».

Влада «вышла» из его сна и взяла протянутый Клёном лёгкий шарф. Полностью повернувшись к Ингвару, она бережно завязала ему глаза. Клён тем временем спустил машину и, быстро выскочив из неё, помог Владе вывести парня.

Подождав, пока лёгкое гудение аэротакси, на котором работал Клён, пропадёт в воздухе, Влада сняла повязку с глаз Ингвара. Парень постоял немного с закрытыми глазами. Потом как-то суматошно открыл их и заморгал от яркого света позднего утра. Хмыкнул, когда глаза привыкли.

— Здорово. А где мы?

— Помнишь, вчера я говорила тебе, что живу там, где тебе может не понравиться? Вот это место и есть.

— А ты здесь… одна?

— Да. Потому что это моё место.

— Как это — твоё?

— Мне предложили его те самые существа.

— Ничего не понимаю, — признался парень, оглядывая ту самую площадь, которую он уже видел в осознанном сновидении несколько минут назад. Он даже, помедлив, всё же подошёл к бассейну с низкими бортами и удивлённо улыбнулся, завидев плавающий по воде листочек.

— А чего тут понимать? — пожала плечами Влада, садясь на край бассейна. — Всё очень просто и тебе хорошо знакомо. Тебя в твою специализированную школу отбирали. И меня — отобрали, потому что я хорошо понимаю существ, а они меня.

— Подожди-подожди, — закрыв глаза, замотал головой парень. — Ещё раз. Ты умеешь не только видеть осознанные сны, но и общаться с теми из аборигенов, кто не пускает людей в древние города?

— Именно так, — подтвердила девушка. Выловила из воды листок и, подержав его немного за корешок, осторожно отпустила в новое плавание. — Или ты хочешь сказать, что не понимаешь, почему твои руководители пытаются поймать хоть кого-то из нас?

— Не понимаю, — потерянно сказал Ингвар. Он присел рядом и провёл ладонью по воде, наблюдая, как от неё разбежались местные водомерки.

— Да всё просто, — улыбнулась Влада. — Мы умеем общаться с существами, стерегущими несметные богатства своих городов. А твои руководители пытаются поймать нас, чтобы установить через нас диалог с существами. А то и мимо них… Ну, хотят, чтобы мы показали им путь в древние города.

— Зачем?

— Разграбить, конечно, — усмехнулась девушка.

— Но если это древние города, зачем существам-то они нужны? — никак не мог понять Ингвар. — Что такого, если люди будут искать и находить богатые изделия мастеров-аборигенов, например?

— Ингвар, это трудно понять. Ещё трудней принять, но я попробую тебе объяснить. — Девушка пальцем поводила по воде и подняла глаза. — Понимаешь, в чём дело… Если города аборигенов будут разграблены, планете не жить. Айтнарика погибнет буквально в несколько недель. Можешь представить, что за эти несколько недель власти сумеют эвакуировать всё население Регии? Ну, вот. И я не могу.

— Но ведь на всех открытых планетах, особенно лишённых своего населения, это нормально, что дикие старатели и научные исследователи ищут богатства ушедших, — настаивал Ингвар. Кажется, он искренне хотел понять.

— Ты изучал историю, а значит, помнишь о том, что планета планете рознь, — покачала головой Влада. — Сейчас тебе надо усвоить, что без древних богатств не будет самой Айтнарики. Вывези хоть одно древнее украшение в другое место, на другую планету — и прости-прощай, Айтнарика и Регия. Если тебе трудно принять этот факт, мы сделаем так. Ты всё равно будешь некоторое время жить здесь. Присмотришься, приглядишься. А там, глядишь, привыкнешь к мысли, что стена необходима, а то, что за нею, драгоценно для нашей планеты. Идём. Покажу тебе наш дом.

Она поднялась с бортика бассейна и кивнула ему на ближайшее здание.

 

4

Она видела его изумление, пока поднималась по лестнице. Сразу предупредила, что идти им на шестой этаж. И шла не спеша, давая ему время привыкнуть ещё и к этой странности — полуразрушенный дом является для кого-то ещё и жилищем.

Этот подъезд ещё неплохо выглядел по сравнению с теми, в которых жили бомжи и те редкие бродяги, которые пришли сюда в поисках наживы, а то и в надежде перейти всё-таки пресловутую стену — или грань, как её иногда называли между собой ребята Данила.

Стены, как таковой, в общем-то, не было и нет. Есть край города полосой в две улицы, на которых не срабатывают ни аэротакси, ни даже обычные, топливные, машины.

Сначала обе улицы были населёнными. Потом люди постепенно начали уходить из этих мест. Городские власти не обращали на странную миграцию переселяющихся горожан, пока строительные компании, которые возводили здешние дома и вскоре переходили в разряд жилищных, не пожаловались на слишком быстрый отток жильцов: здания резко перестали окупаться, а следом за оттоком жильцов, естественно, возник отток денежных средств из этого района.

Мэрия послала в это место статистиков-экспертов. За полгода опросов и анализов те выяснили, что люди боятся оставаться в этих местах, потому что по ночам к ним приходят. Кто именно приходит — выяснить не удалось. Посчитали бы, что чертовщина, на которую жаловались бывшие жильцы, — это желание жильцов таким образом настоять на снижении квартплаты, но ведь это утверждали те, кто уже съехал. Для эксперимента несколько статистиков заселились в брошенные квартиры. Плюс вселили туда же для сравнительного эксперимента самых отчаянных студентов, которым вечно не хватает денег и которым пообещали заплатить за проживание в «страшном» доме.

Взрослые, умудрённые опытом эксперты сбежали через неделю.

Студентам удалось продержаться в «проклятом» доме месяц: ещё бы — им платили за количество прожитых здесь дней. Затем по одному почти все покинули дом, жалуясь на бессонницу, странные стуки и завывания — последнее пытались записать, но вместо записей слышанного по ночам воспроизвели только белый шум. Ещё двое жили так долго, что теперь уже не выдержала мэрия, заявив, что столько платить двум бездельникам не собирается. Одного из этих двоих звали Данил.

Затем жилищным компаниям пришлось смириться с фактом, что никто не хотел селиться в домах по краю города. Решились несколько домов перепрофилировать в деловые учреждения. В базы. В склады — наконец. Но осторожные спецы компаний, проверив слухи, тоже отшатнулись от предложения дешёвых зданий под офисы.

Дома остались пустовать. Надежда умирает последней, и жилищные компании всё же надеялись, что однажды сумеют использовать опустевшие дома и далее. Заплатили охранной фирме, которая дала пару сторожей на несколько домов. Но после окончания контракта сторожа наотрез отказывались подписывать новый и обходить данный участок. Сначала охранная фирма здорово удивилась, но её начальство выехало на местность, огляделось и согласилось: в опасной близости с подошедшим к Стене лесом, таким густым, что напоминал джунгли, они и сами отказались бы от работы. Слишком большой риск — выплачивать по страховке всем семьям, чьими кормильцами были сторожа.

Так жилищные компании вынужденно отступили и постарались забыть о домах, оказавшихся в зоне большого риска. А дома… А лес…

Прошли две лестницы, и Ингвар встал на месте — перед третьей. Влада заглянула в его глаза, внимательно изучающие нагромождение лоз, крепко обвивших перила, а заодно несколько раз оползших саму лестницу. На первом-то этаже было легче: травы всего лишь вползли на площадку через навсегда открытую дверь и слегка подняли свои стебли на первые ступени. И ставить ногу было где. А здесь… Есть над чем задуматься…

— Давай я вперёд, а ты за мной, — предложила Влада, пряча усмешку.

— Я и так всё время за тобой, — тихонько проворчал он. — Ну и ну…

— Это всего лишь плющ, — сказала она и, приглядевшись к переплетениям, подняла ворох в несколько жёстких лоз. — Иди под ними. Дальше легче.

— Вы их сами, что ли, выращиваете? — с некоторым недоумением спросил Ингвар, наклоняясь и чуть не пробегая под тёмным пологом плюща.

— Нет, нам помогают существа. Ты можешь представить здесь спокойную жизнь, если учитывать присутствие всяких бродяг? Ну вот… Чтобы мы могли себе позволить спокойно ночевать, существа оградили наше жильё зарослями. Ты же сам остановился при виде плюща. А любой другой человек тут же бы отвернулся и ушёл, потому что нет смысла преодолевать такую лестницу, чтобы обнаружить в конце пути уже разорённые и опустевшие квартиры. О чём знает чуть ли не каждый бомж.

— А разве есть такие квартиры, где бы бродяги, как ты говоришь, могли бы чем-то поживиться?

— Конечно, — улыбнулась Влада. — Грабить они могут таких же, как они сами. Некоторые бродяги живут здесь подолгу, а значит, постепенно обзаводятся… хозяйством. А для бомжей со стажем и бомжацкие вещички ценность имеют.

— Их, значит, не пугает… Ну, то, что здесь творится?

— А чего им пугаться? Дай руку, — сказала Влада, скользнувшая выше. — Здесь надо осторожней, чтобы не сломать стебли… Ну вот. Чего им бояться? Существа их не трогают. В лес они сами побаиваются ходить. О зверях слышал? Здесь диких много. Когда слишком много становится, дают разрешение на отстрел, но только по краю города. Бомжи про зверей знают и стараются границу к лесу не переходить.

До пятого этажа продвижение было замедлено, из-за густых зарослей плюща. Причём он так разросся, что застил свет из подъездных окон. И приходилось долго разглядывать, куда бы поставить ногу, чтобы не сломать переплетённые стебли. Хотя Влада, будучи худенькой, могла позволить себе иной раз пролезть прямо по стеблям — её вес они выдерживали.

Когда остался последний поворот — к лестнице, ведущей на шестой этаж, Ингвар скептически выдохнул:

— Как-то не представляю, что дальше будет.

— А ничего не будет, — отозвалась Влада, уже вышедшая на пустую площадку между этажами. — Иди сюда и удостоверься в этом.

Он перелез через последние плети плюща и удивлённо улыбнулся. Последние лестницы они чуть не пробежали, и на лице Ингвара Влада, поглядывая время от времени, уловила какое-то детское ожидание… новых чудес? И, пока открывала обычным ключом обычную дверь, напомнила себе, что он несколько лет не видел обычной жизни — ни города, ни собственной семьи.

— Прошу, — сказала она, открыв дверь.

Ингвар вошёл, и она закрыла за ним.

Этот этаж они переделали под себя, когда начали собирать здесь ребят с талантом к осознанному сновидению. Получились такие странные апартаменты, между комнатами которых всегда открыты двери. Громадное, проветриваемое из открытых повсюду окон пространство. Старенькие кровати и кресла в уютных уголках.

— Ингвар! — позвала Влада. — Иди сюда, здесь у нас кухня! Ты, наверное, проголодался, пока пробирался сюда. Иди. Здесь у нас небольшая печурка, что-то вроде примитивной плиты. Могу кое-что подогреть для тебя. Думаю, того, что нам купил Клён, для тебя маловато?

— Ну, я бы не отказался.

Ингвар сел на табурет возле невысокой барной стойки и огляделся. Влада про себя усмехнулась: у него, наверное, уже глаза болят, постоянно расширенные и напряжённые. Но продолжала готовить лёгкий, но сытный обед. Её задача на сейчас — максимально успокоить Ингвара, чтобы он сумел полностью расслабиться.

— Держи, — сунула она ему растворённое в тёплой воде сухое молоко.

И взяла стакан сама. Отметила быстрый взгляд на её молоко, после чего Ингвар осторожно пригубил своё питьё. Что это он? Впервые пробует молоко? Или… боялся, как бы она его не отравила? Усыпила? Впрочем, именно последнее она и собиралась сделать. Правда, ненавязчиво. Тёплое молоко имеет лёгкий снотворный эффект.

Далее она довольно плотно накормила его и провела к кровати, застеленной чистым бельём. Усадила его и на его вопросительный взгляд сказала:

— Поговорим. У тебя есть вопросы?

— Есть. Почему ты завязала мне глаза, чтобы я не видел Клёна? Я же уже видел его.

— Ты видел его издалека. В гриме. Это первое. Второе — у нашего Клёна есть группа танцовщиков, которых он обучает. Их всех зовут Клёнами, чтобы не путать с их соперниками в конкурсах. Если даже ты выдашь нас, того Клёна, который нас привёз сюда, найти будет трудно.

— Ну, ладно… — задумчиво сказал Ингвар, даже не обратив внимания на её слова о том, что он может выдать кого-то. — Влада, а ты веришь, что эти существа могут отстоять свои древние города? Тебе это не кажется… глупым?

— Ингвар, прости. На этот вопрос я пока тебе отвечать не буду. — И она улыбнулась его недоумению. — Ты же понимаешь, что я тебе ещё не всё рассказала. Так что…

— А зачем ты меня сюда привезла? Прятаться?

— Не только. Ещё и учиться. Ты бы хотел научиться прятаться в осознанном сновидении, как я?

— Очень!

— Хорошо. Ко всему прочему, тебя научат создавать своё защитное поле.

— Что-то я не верю, что оно у вас есть, — скептически заметил Ингвар. — Кого-то же из вас в моём сне поймали?

— Потому что твой сон был незащищённым, — объяснила Влада. — Мы-то всегда собираемся в таком месте, которое жёстко защищено от тех, кто любит безнаказанно и бесцеремонно вламываться в наше общение. Получишь защиту — будешь тоже защищённым и всегда спокойным за себя и тех, кого ты хочешь видеть в пространстве своего сновидения.

Ингвар вдруг отвернулся, а потом снова взглянул на неё с каким-то вызовом.

— А если я не хочу?

— Что — не хочешь? — не поняла девушка.

— Не хочу, чтобы в моих снах был кто-то чужой?

— Ну и не хоти! — беззаботно отозвалась Влада и чуть не рассмеялась, когда его лицо стало обиженным. Ей было очень интересно, что он имел в виду, но сейчас некогда подробно расспрашивать его обо всём. Время мчалось бешеными скоростями… — Ну так что? Есть ещё вопросы?

— Сколько я здесь буду?

— Три дня.

— И ты всегда будешь рядом?

Прежде чем ответить, Влада неожиданно для себя почувствовала сильнейшее желание проникнуть в его обычный сон и проверить свою догадку. Но он смотрел так упрямо, что она начала приходить к выводу, что, кажется, всё ясно и без сна, в котором наверняка отразится его настоящее чувство. Поэтому она осторожно сказала:

— Ингвар, мне восемнадцать. Ты не смотри, что я выгляжу такой маленькой…

— И что — восемнадцать? — с тем же упрямством спросил он, тяжело глядя в её глаза.

— Ничего, — ровно ответила она и добавила: — Я буду рядом почти всегда. Если тебя беспокоит, что кто-то чужой войдёт сюда без предупреждения, то этого не будет. Мы всегда предупреждаем друг друга, чтобы не напугать.

Он вдруг побледнел, как будто до него только что дошла какая-то мысль, о которой он и не подозревал.

— Меня будут учить существа? — шёпотом спросил он.

— Да, — просто ответила она. — Тебе это не нравится?

— Ну… Я не знаю, — взволнованно сказал Ингвар, уже заблестевшими глазами оглядывая помещение. — А почему ты думаешь, что они придут и помогут мне научиться всему тому, что умеешь ты?

— Они уже здесь. — И, улыбнувшись его резкой оглядке, спросила сама: — А ты не хочешь? Ну, чтобы они тебя научили?

— Хочу! — И он сразу сбросил с ног ботинки, которые Влада дала ему ещё перед побегом из квартирки, и взглянул на кровать уже нетерпеливо. — Мне лечь и перейти в осознанный сон?

— Да. От тебя требуется только это. Если тебе не нравится на кровати, ты можешь устроиться в большом кресле или на диване. Но лучше здесь, потому что можно укрыться. Обучение будет долгим — и от неподвижности можно замёрзнуть.

Он лёг уже спокойным — и сам понимал, что так легче переходить в осознанное сновидение. Влад перенесла ещё одно покрывало с другой кровати и укрыла поверх первого. Посмотрела на Ингвара. Уголки губ дрогнули в улыбке. Упрямый. Несмотря на то положение, в котором оказался. На положение беглеца… И одёрнула себя: если беглеца. А если нет?

Она бесшумно отступила от кровати на шаг. Пригляделась. Ушёл в сон.

На цыпочках пересекла комнату, вышла в другую. Ишь… Чем это она ему приглянулась? Влада пожала плечами, не заморачиваясь собственным открытием. Судя по тому, что она уже видела в его осознанных снах, он жил среди других мальчиков, а обучали их там мужчины. Девочек мало видел, а с нею, с Владой, он провёл довольно долгое и волнующее время после побега, вот она его и зацепила. Ничего, Перезнакомится с другими девочками и девушками из группы, найдёт себе среди них сверстницу, к которой почувствует настоящую сердечную привязанность… Правда, он непостижимо угадал её среди других звёздочек-огоньков, которые попали в его осознанное сновидение, и даже некоторое время следил за нею. Но и это пока мало что значит…

Она не стала выходить в подъезд, а заторопилась в одну из закрытых лоджий, где тоже стояли старенькие кресла. Но садиться не стала, а протиснулась между трубами, которые изображали подставки для стеблей плюща. И оказалась на взлётной площадке.

Вирт всё ещё работал, хоть зарядки осталось всего ничего.

— Данил?

— Он уснул?

— Уснул.

— Клён сейчас будет. Ты говорила Ингвару о хранителях?

— Нет, только о существах. Данил, ты уверен, что мы можем ему доверять?

— Это скажут существа. Но даже если он не окажется тем, кого мы в нём хотим видеть, неплохо иметь ещё одного сильного летящего по снам.

— А тебе… не страшно, если он окажется вообще не тем, кого мы в нём видим?

— Впервые вижу тебя такой осторожной и даже подозрительной.

— Данил, не смейся. Он мальчишка. Ему легко заморочить голову. И ты сам говорил, что его побег странен.

— Влада, отстранись от Ингвара. У нас с ним ещё трое суток. Но сейчас нас должно волновать другое.

— Вы узнали, кто пропал?

— Узнали. Это Александр. Уже сейчас к нему домой спешат те, кто ближе к нему живёт или работает. Я тоже.

— А если не успеем?

— Ты ближе всех. Очень надеюсь, что Клён постарается.

— Клён-то постарается, — ворчливо сказала Влада. — Так, что меня потом сутками тошнить будет. А, вот и он.

Клён быстро выправил аэротакси ближе к посадочной площадке, и девушка юркнула к нему на переднее сиденье. Хоть и ожидала, но, когда такси словно провалилось, снижаясь, желудок с перепугу снова подскочил к горлу. Но Влада вытерпела. Сейчас скорость, которую Клён развивал, была оправданной.

— Куда? — повернув машину к городу, спросил Клён.

— К Александру.

Нисколько не сомневаясь, Клён повёл машину по абсолютной прямой, и девушка, вздохнув, приготовилась к бешеной гонке и сомнительному удовольствию в виде юрканья в видные только Клёну бреши между другими машинами.

Александр, сновидец из группы, жил и правда близко к убежищу тех, кто прятался от властей или предпочитал жить отдельно от родных. Влада, крепко затянув на себе ремни и так же крепко держась за ручку двери и край сиденья, размышляла, каким же образом его сумели поймать. Александр — из лучших. Почему же он не сумел сопротивляться тем, кто ворвался в сновидение Ингвара? Или он попался, потому что те — специалисты по агрессивному сновидению?

Влада и так и этак мысленно оглядывала странное сочетание слов «агрессивное сновидение» и не могла представить, каким именно оно может быть.

— Пока этого твоего подопечного нет… — заговорил Клён, впихивая аэротакси в узкий промежуток между грузовыми машинами и вылетая на другом конце, так что Влада не успела и вскрикнуть от ужаса, что их раздавят. — Я слышал, что среди бандитов есть такие, как мы, сновидцы. Но целая военная школа? Тебе не кажется, что нам повезло? Вот бы устроить налёт на эту школу, а?

— Клён, ты соображаешь, о чём говоришь? — рассердилась девушка. — Это не просто школа сновидцев. Это именно военная школа. Они умеют делать то, что не умеем мы. Если бы мы не влезли в сон Ингвара, нас бы там не засекли. Ты так умеешь? Ловить сновидческого сновидца, его сновидческое сознание? Я вообще о таком впервые слышу. А ты говоришь — налёт на школу.

— Хм. А если туда напустить существ? — продолжал азартно размышлять Клён. — Поговори с ними, а, Влада? Вдруг они придумают то, до чего нам не додуматься?

— А если им не понравится, что это именно военная школа? — вздохнула Влада. — Купца помнишь?

— Ещё бы его не помнить! — поморщился таксист. — Да как вспомню, у меня все рёбра сразу подвывают.

— Ну, теперь твои рёбра могут не выть, — мрачно сказала она. — Ингвар убил Купца и сделал это в осознанном сне.

— Во ничо себе! — протянул Клён, а девушка охнула, когда аэротакси снова рухнуло вниз, пропуская поток машин, а затем резко взлетело на верхний уровень улицы, который освободился буквально на секунды.

Влада всё ещё терпела. Здесь-то, в этой ситуации, деваться некуда, приходится мчаться изо всех сил. А Клён ездил на своём аэротакси, как танцевал, — стремительно и виртуозно. «Если бы ещё получать эстетическое наслаждение от его езды, а не ощущать, что меня вот-вот вывернет!» — вздыхала Влада, сглатывая и вспоминая, далеко ли пластиковый мешочек, если вдруг её и впрямь стошнит.

— По пути никого из наших нельзя будет прихватить? — спросила она.

— Нет. Я и сам был бы рад, появись кто, чтобы помочь нам. Но они все будут поздней, чем мы. Будем надеяться, что мы успеем приехать быстрей этих типов.

— А если не успеем?

— Предпочитаю не думать об этом. — И Клён почти безмятежно объяснил: — Я заметил: если думать пессимистически, можно спугнуть удачу. Так что я буду думать так: приехали, вытащили Александра и уехали.

Влада покосилась на этого чёртова оптимиста. Ему хорошо так говорить. А ей предстоит та ещё работёнка. Хотя… обоим им достанется. Она, Влада, останется в аэротакси и уйдёт в осознанный сон. Клён побежит за Александром, в его квартиру. И выведет его тело — под контролем сновидческой Влады. Когда они тренировались с такими приёмами, она всерьёз не думала, что эти вторжения могут пригодиться чисто практически. И вот — на тебе…

— Дом Александра! — сказал Клён, кружась над улицей и разглядывая приподъездную площадку. — Вроде тихо пока.

— Нам здорово повезёт, если успеем раньше тех… — сказала Влада, с тревогой присматриваясь к дороге. — Опускайся. Будем надеяться, что они и впрямь опоздают.

А что будет, если специалисты из военной школы нагрянут раньше, предпочитала не думать. В итоге, конечно, понятно: они похитят не только сознание Александра, но и её — в теле Александра.

Им и правда здорово повезло — хотя именно на это везение и рассчитывала Влада.

Военные действовали именно как военные. Они сумели вычислить местоположение человека, чьё сновидческое сознание было захвачено ими. Поэтому и не взяли с собой того сновидца, который удерживал тень Александра в своих снах.

Влада до их приезда успела многое. Она закрыла собственную защиту, отыскала в нужной квартире живую пустоту — так она в осознанном сновидении ощущала тело Александра. И внедрилась в его пустоту сквозь его сломанную защиту.

Когда военные специалисты по осознанным сновидениям ворвались в подъезд нужного им дома, им навстречу, пошатываясь, шагали два парня — явно здорово нагрузившиеся винищем с утра пораньше. Один, невысокий, размахивал бутылочкой дешёвого коньяка и то бубнил что-то невразумительное, то горланил модную песню. Другой рукой он обнимал за плечо высоченного парня, который не только покачивался на заплетающихся ногах, наваливаясь на своего дружка-собутыльника, но и расфокусированно смотрел вперёд остекленевшими глазами. Воняло от обоих хорошей проспиртованностью, причём проспиртованностью дешёвой, так что военные немедленно отшатнулись и поневоле уступили им дорогу.

Александр с трудом был прислонён к аэротакси, после чего Клён открыл дверцу заднего салона. Сердобольные прохожие, хохоча, кинулись помочь бедолаге сесть. Вовремя подхватили сползающего парня — шлёпнуться на землю тот не успел.

Радостный Клён всех с благодарностью облобызал, грохнулся на сиденье водителя.

— Эй, — удивлённо сказал один из невольных помощников, поглядывая на Владу, — да у тебя тут настоящий разгулёж! И девчонки есть! Что это ты справляешь, Клён?

— День рождения! — самодовольно сказал тот, захлопывая дверцу. После чего высунулся из окошка и пьяно покачал указательным пальцем: — Сегодня мой сто четырнадцатый день рождения в этом году!

Под новый хохот прохожих аэротакси безнаказанно взлетело вертикально вверх.

— Ты закрепил его тело? — встревоженно спросила Влада, оглядываясь.

— Конечно, — отозвался посерьёзневший Клён. — Мне ребята помогли. Ну, что? Куда его, Александра-то? Туда же?

— Да, туда же. Кажется, мне придётся попросить небольшой отпуск, чтобы проследить за обоими, пока Александр в отключке.

— Влада, а как теперь с его сознанием?

— Мне с Данилом через стену в город не пробиться. Придётся ждать, пока остальные хранители появятся.

— Долго?

— Нет, не думаю. У них стажировка уже заканчивается. Так что, думаю, успеем спасти Александра. Очень надеюсь, у его похитителей нет мысли убить его.

Замолчали. Влада — потому, что не хотелось отвлекать Клёна от сумасшедшей езды. Клён, потому что говорить уже не о чем. Точней — есть о чём. Можно для успокоения порассуждать о том, что будет, если хранители опоздают, а также о том, что ещё есть в закромах из приёмчиков у военных спецов. Но эти рассуждения — для того, чтобы только не думать о жизни, которая сильно под вопросом, и смерти, которая кажется очень близкой, потому что еле дышащее тело лежит сразу за спиной.

— Погони нет? — тихо спросила Влада, когда они влетели в довольно свободный от транспорта переулок.

— Нет. Я бы сразу почуял.

В это девушка верила. Поэтому хоть и не успокоилась, но постаралась сменить тему для размышлений. Как воспримет Ингвар ещё одного постояльца в апартаментах, которые, как он думал, будет занимать только он? Впрочем, постояльцем тело Александра можно назвать только в шутку. Сейчас они приедут и устроят его в какой-нибудь дальней комнате. Влада вздохнула: самое важное, что Александра в этом доме никто, даже самый сильный сновидец, не сумеет найти.

— Наши, — коротко заметил Клён, даже не оглядываясь.

Сзади и по бокам от них пристроились три машины. Девушка пригляделась к боковой, узнала Данила и кивнула ему. Так, желанная помощь. Клён-то запретил бы ей помогать ему и тащил бы Александра в комнаты сам. А тут — красота!

И снова погрузилась в невесёлые мысли о сознании Александра. Неужели их группе придётся похищать того типа, похитителя сновидческого сознания? А что потом? Эх, сговориться бы с существами… Да ведь те на такое, на похищение, не пойдут. Придётся ломать голову дальше… Влада глубоко вздохнула. А если придумать это похищение, но, обдумывая детали, попробовать использовать знания Ингвара? Сумел же тот убить Купца в осознанном сновидении! Пусть подскажет, как он это сделал. И тогда хранители, собравшись все вместе, устроят обратное похищение Александрова сознания. Интересно, придётся ли в этом случае приближаться к похитителю? И вообще… Что-то странное она чувствует. Что-то тяжёлое, как будто подбирается к ним ко всем беда… И даже весёлое похищение тела Александра из его собственного дома не радует, хотя сначала была такая эйфория!

 

5

Пока остальные вытаскивали тело Александра из аэротакси и переносили его в одну из комнат, Влада прошла несколько комнат, прежде чем оказалась в той, где оставила Ингвара. Не доходя до кровати, где он лежал, девушка остановилась. Отчётливо чувствовала, как ноги постепенно принимают тепло здешнего солнца, греются от лучей, в которых стояла. Но медленно подняла руки, чтобы обхватить свои плечи, будто озябла. Многого навидалась, но такое…

Несмотря на торжествующий свет во всех сквозных комнатах, в углу, где помещалась кровать с Ингваром, было темно. И это напротив-то окна, сияющего от радостных лучей светила! Только зная, что он лежит на этой кровати, она сумела в сумеречной темноте разглядеть его!

Вздрогнула, когда рядом негромко сказали:

— Не ожидал…

Покосилась на вставшего рядом Данила. Всегда улыбчивый и жизнерадостный, сейчас он озадаченно тёр кончик носа.

— Я тоже не ожидала такого. Обычно появление существ невидимо, а здесь…

— Я о другом, Влада. Помнишь, существа говорили, что им нужен тёмный хранитель? Судя по тому, что сейчас происходит с Ингваром, он и есть тёмный. Поэтому мы и видим.

— Тёмный? — поразилась девушка.

Данил, в отличие от своей личины в осознанных снах, невысокий, чуть выше, чем Влада, и весь привычно мягкий и уютный, сумел-таки улыбнуться, глядя на Ингвара.

— Ты его привела, тебе его и вести дальше. Надеюсь, это не слишком трудное для тебя задание. Научишь всему, что надо. Расскажешь всё, о чём попросит. Сделаешь?

— Сделаю, — задумчиво сказала девушка.

Данил ушёл, а она огляделась и поднесла к кровати Ингвара стул. Села лицом к лицу, чтобы, выйдя из состояния осознанного сна, парень сразу заметил её… О тёмных хранителях она знала мало. Точней — ничего, как и любой участник их стихийно когда-то сложившийся группы.

Всё начал Данил. Это на него, на студента и подопытного в странном эксперименте с проживанием в «страшном» доме, вышли когда-то существа и увидели в нём необходимого им посредника между людьми и нематериальными аборигенами Айтнарики. А он, вооружённый умением быстро входить в чужие сны, нашёл остальных и уже сам обучил методике осознанного сновидения всех, кто имел к тому способность. Среди последних существа искали самых-самых — тех, чьё присутствие на Айтнарике после небольшого обучения станет залогом, что сокровища планеты будут сохранены. То есть хранителей.

Хранителей должно быть девять. До недавнего времени их было восемь. Последнего, девятого, существа искали долго и безнадёжно. Они пытались объяснить Данилу, что значит тёмный хранитель. Но даже он, долго общавшийся с ними, не мог понять, чего они требуют. Новичков он приводил, показывал существам, но все они были не те. И вот увидел собственными глазами, что именно, кого именно они от него требовали найти.

Ингвар лежал спокойно, даже рот не напряжённый, хотя совсем недавно парень был в таком состоянии, что казался железно зажатым. Влада смотрела на него и всё думала с недоумением: «Что значит — тёмный? Среди других ребят тоже были темноволосые. Это первое, о чём подумалось. Может, имеется в виду его умение убивать? Тогда — да, он тёмный…»

Сначала она решила, что ей показалось, но нет: тени и в самом деле постепенно начали пропадать, и более чёткие очертания тела Ингвара медленно возникали из необычной тьмы, и всё резче прорисовывалось его лицо, знакомое, уже привычное для Влады, но тем не менее странно изменённое. Влада даже нагнулась к нему, чтобы понять, что же произошло. И догадка неприятно кольнула её сердце. Он… повзрослел. Или он был изначально взрослым, но умело притворялся подростком? Или она просто видит его иначе, после того как узнала, что именно он нужен существам?

И вдруг так захотелось спрятать его от всех. И от существ, и от своих.

Влада со вздохом выпрямилась. С чего такое желание? Первое — понятно: она, кажется, начинает бояться, что существа расширят умение Ингвара убивать до желания быть убийцей. Она вспомнила, как он убил Купца. Нет, здесь всё понятно: Купец морально и физически унизил его при всех, и парень сделал то, что умел, чтобы забыть унижение. Но ведь Ингвар мог бы ворваться в сон Купца и устроить ему тако-ой кошмар… Уж что — что, а выстроить последовательно нарастающий ужас для отдельно взятого человека сновидцу легко. Но Ингвар предпочёл убить. И вёл себя спокойно и даже деловито до того момента, пока Влада не подсказала ему спрятать лицо… Или он не умеет моделировать сновидческое пространство и создавать сценарии снов?

Кого существа сделают из него? Из человека, склонность которого к расчётливому убийству очевидна? Это она вспомнила, каким бесстрастным было лицо Ингвара, когда он вышел из медкабинета приёмника. Он уже тогда решил убить Купца. Поэтому был спокоен и уже не отзывался на насмешки.

А свои будут убеждать, что так надо. Ведь планета нуждается в хранителях…

Влада внезапно вспомнила, как чувствовала себя в приёмнике пойманной, но счастливой девочкой, которая порхает по жизни, легко решая проблемы. Ингвар с самого начала заставил её прочувствовать себя старше и напомнил одним своим присутствием рядом, что жизнь сложна, а проблемы могут рушиться перед носом несокрушимыми бетонными стенами…

— Кто тебя обидел? — прошептали с кровати.

Он даже глаз не открыл.

Мурашки по телу. Не от его шёпота. От того, как он сформулировал вопрос. Нормальный, обычный человек спросил бы: «Тебя кто-то обидел?» И было бы ясно, что спросивший собирается утешать. Но Ингвар сделал упор на «кто». Его не волновало её состояние. Его волновало, что обидчик уйдёт ненаказанным. И, помедлив, она с едва ощутимым вызовом ответила:

— Ты.

— Чем?

— Ну… Ты пугаешь меня.

Вопроса в ответ на: «Ты!» она не ожидала. Думала — смутится. Потому и сказала… правду. Как же, смутится он.

Сел на кровати, уже собранный, глядя исподлобья.

— Я тут сам весь напуганный. — И вдруг будто проснулся: — Пока я спал, что-то случилось?

Прежде чем ответить, Влада собрала всю свою волю в кулачок. Ей показалось? Привиделось? Ведь Ингвар сидит в тени — уже не в той, что образована собравшимися к нему существами-невидимками, но в обычной. Вспомнить бы ещё, какого цвета были у него глаза… Именно такими — тёмными, как туманная ночь? Или обычными карими?.. Ну вот, напридумывала, аж на поэтику потянуло. Тоже — туманная ночь…

— Да, кое-что произошло. Мы ездили за телом Александра — того, которого поймали в твоём сне. Поймали те, кто тебя ослепил.

— И ты думаешь, это я виноват в том, что его поймали? — насторожённо спросил он.

И снова задержалась с ответом, рассеянно глядя в окно рядом с его кроватью. Пока летала, пока внедрялась в пространство Александра, напсиховалась так, что… А если Ингвар прав? Если она за это время успела создать для себя целую историю, в котором Ингвар и впрямь виноват во всём?.. Сама себе голову заморочила, придумав его таким, каким он не является? Сочинила себе не того Ингвара, который есть на самом деле?

— Нет, ты не виноват, — уже задумчиво сказала она и даже попробовала улыбнуться. — Просто напряжение было очень сильное. Мы чуть не опоздали, и его тело могли перехватить. Я… и правда очень испугалась.

— Тебе он так дорог? — сухо спросил Ингвар.

— Как любой из нашей группы. Ладно, замяли разговор об Александре. Как твои дела? Успел научиться чему-то?

— Это было круто, — коротко отозвался он, продолжая насторожённо смотреть на неё. — Вы все этому так учились?

Влада подумала, что он говорит недомолвками, потому что теперь, получив новое знание, не доверяет ей. И тут же хмыкнула, едва не рассмеявшись. Она не слишком подробно и глубоко пытается его анализировать? Неудивительно, что, привычный к безэмоциональному общению в своей школе, он отторгает такое общение.

— Мы все учились по-разному, — весело улыбнувшись, сказала она и снова чуть не расхохоталась, когда его лицо стало слегка обалдевшим от быстрой смены её выражения лица. — И вообще, Ингвар, запомни, у меня настроение меняется быстро — на раз. Прости, больше не буду перекладывать на тебя свои грустные мысли. Есть хочешь? Или попить чего-нибудь? Пойдём, там наши собрались. Теперь, после твоей учёбы, можно от тебя не прятаться. Ты почти наш.

— Почему — почти? — всё ещё насторожённо спросил он.

— Мы никого не заставляем дружить с нами, — объяснила она. — Существа научили тебя кое-чему, но ты волен по-своему распорядиться своими знаниями и своей жизнью. Хочешь — уходи, если есть куда. Хочешь — оставайся. Можешь даже не принимать участия в наших делах — просто живи здесь, где тебя не найдут.

— А ты здесь будешь?

— Буду, — пожала она плечами. — Родители, как я уже говорила, у меня есть. Но я давно самостоятельный человек, поэтому предпочитаю жить здесь. Ну, что? Идём к ребятам? Или предпочтёшь остаться здесь?

— Ты же идёшь, — не совсем внятно сказал он и поднялся, уже уточнив: — Я с тобой.

Шагая чуть впереди него, она мельком подумала, что Ингвар опять прав. Пока он в большой компании, ему трудно освоиться даже среди дружелюбных, но незнакомых ему ребят, потому что в военной школе, наверное, не поощрялась дружба — и общение вообще. А вот если знакомить его постепенно, с каждым членом группы отдельно, он привыкнет к многолюдным компаниям.

В зале, пронизанном лучами солнца и продуваемом всеми сквозняками, собрались не все сновидцы группы. Кто-то ещё не знал о несчастье с Александром, потому что не участвовал в событиях из-за работы или учёбы. Кто-то не мог прийти, потому что был занят. Поэтому в зале двоих дожидались всего пять человек.

Встав на месте без предупреждения, Влада таким образом пропустила Ингвара мимо себя. Правда, он быстро спохватился и резко остановился, причём шагнув ближе к ней. Она подняла голову, снова улыбаясь ему, и сильное напряжение на его лице расслабилось в облегчение. Теперь он более спокойным обернулся к ребятам, и тут же по лицу прошла тень улыбки узнавания.

— Клён, — кивнул он парню, и тот довольно кивнул в ответ.

— Меня зовут Данил, — пошёл им навстречу руководитель группы.

Ингвар снова насторожился, но Данил легко взял его руку и энергично пожал её, испытующе заглянув в глаза. Кажется, Ингвару приветствие понравилось. Он даже улыбнулся. Данил, коротко, по именам, представив парню остальных, пригласил к столу, за которым пятеро сидели до их прихода. Здесь стояли несколько бутылок с напитками и корзина с булочками. Не дожидаясь и не спрашивая, Влада наполнила пластиковый стакан для Ингвара и пододвинула к нему корзину с выпечкой.

— Мы обсуждаем проблему с Александром, — объяснил Данил. — Если в течение двух суток не сумеем вернуть его сновидческого двойника, его сознание, он умрёт. Поскольку у нас появился ты, Ингвар, вопрос к тебе такой: Влада рассказала, что ты сделал с Купцом, когда был в приёмнике-распределителе. Легко ли научиться этому приёму — не убийству, а вытаскиванию сновидческого двойника из сновидческого пространства другого человека? Я понимаю, что это сложней, чем заполучить двойника самого спящего. Поэтому вопрос стоит именно таким образом: легко ли научиться этому приёму?

— Трудно, — бесстрастно сказал Ингвар, но его глаза расширились, когда он услышал ответ Данила.

— Значит, об этом не думаем. Надежда была, но… — Данил невесело усмехнулся. — Надежда есть всегда. Ладно. Кто что ещё предложит, чтобы освободить сновидческого двойника Александра?

— Я думал, ты захочешь узнать… — медленно проговорил Ингвар.

— Я хочу. Но я понял, что не сумею выучиться этому приёму, чтобы успеть выручить Александра, — вздохнул Данил. — Поэтому пока откладываю своё любопытство. Меня сейчас больше волнует вопрос, который мы решаем, — о жизни и смерти нашего товарища.

Влада помалкивала, решая про себя другой вопрос. Кажется, здесь и сейчас есть лишь один-единственный человек, который может в два счёта решить проблему Александра. Мысленно она старалась понять, хочется ли ей, чтобы Ингвар предложил свою помощь. Поэтому и поглядывала на него, пока он прислушивался к вялым репликам ребят, которые прекрасно сознавали свою беспомощность в вопросах, требующих агрессивного, силового решения. И видела, как он внимательно и вдумчиво оценивает каждую реплику.

Наконец и так неторопливый разговор совсем сник.

После минутной паузы Данил неуверенно сказал:

— Есть два выхода. Первый — вызвать всех хранителей по скоростной связи. Я могу это сделать, если меня посторожат. Минус этого предложения — время. Его слишком мало. Второе… Клён отвезёт меня и Владу к военной школе, и уже на месте мы что-нибудь придумаем. Влада, согласна на эту авантюру?

— Согласна, — решилась девушка. — Лучше так, чем сидеть сложа руки.

— А почему вы не принимаете в расчёт меня? — осведомился Ингвар.

В тишине, пока все, словно впервые увидев, оглядывали его, спокойного и хмурого, Влада ненароком глянула на Данила, заметила его необычно спокойный взгляд и… прикусила губу. Вот бессовестный! А ведь парень специально сказал: «… меня и Владу»! Он как раз и рассчитывал, что Ингвар попросится с ними! Но как он догадался, что новичок так среагирует?

Взглянула на Ингвара и поняла — как. Ранее обдуманное ею предположение, что он «клюнул» на неё, потому что после его долгого существования в военной школе она оказалась в его жизни первой особой женского пола, увиденной и заинтересовавшей его на свободе, подтвердилось. Данил всё понял, когда разглядел, что Ингвар сидит слишком близко к Владе и то и дело старается дотронуться до неё.

Но понимает ли полностью Данил, что он делает, играя на влюблённости и на ревности этого парня?.. Ингвар только выглядит взрослым. Но на деле он всего лишь подросток — пусть вытянувшийся за короткое время, пусть выглядящий взрослым. Даже по детским чертам лица, ещё сохранившим свою мягкость, можно определить, что он едва-едва вошёл в пору юности! Да она сама рядом с ним, будучи полных восемнадцати лет, чувствует себя старухой!..

Влада следила уже за обоими собеседниками, которые, будто оставшись наедине, совещались, обговаривая детали поездки в город. Остальные слушали их со скептицизмом, смешанным с надеждой и тревогой.

Ингвар встал первым.

— Втроём? — повторил он, требовательно глядя на Данила.

— Втроём, — подтвердил тот. — Аэротакси Клёна нам не понадобится — у меня здесь своя машина. Гонять, как Клён, я не умею («А зря!» — проворчал тот.), но на месте будем достаточно быстро. Сейчас глянем на карту города — ты покажешь, где находится ваша школа. И сразу выезжаем. А на месте уточним, кто именно похитил Александра и какие есть возможности вернуть его.

Оживившиеся ребята обрадовались. Трое сразу ушли с Клёном, чтобы доехать до мест работы, а один из них торопился в университет.

Пока Ингвар с Данилом уточняли мелочи, Влада сбегала в комнату, куда положили Александра. Постояла над ним, неподвижным и бледным, кусая губы.

— Обещать ничего не могу, — с досадой прошептала она. — Во всём сомневаюсь. И мало верю, что чем-то поможем, даже если рядом будет Ингвар. Но не сидеть же… Остаётся уповать только на авось.

Но вышла из комнаты и молча последовала за парнями, уже обсуждающими поход, к аэромашине Данила. Полная уверенности, что Ингвар сядет с нею назад, Влада даже слегка оторопела, когда Данил открыл ей дверцу заднего салона, в то время как Ингвар сел рядом с водительскими сиденьем. Но едва дверца закрылась, девушка, только было прислонившаяся к спинке сиденья, напряглась. Никогда ранее она не ощущала себя таким тонко чувствующим эмпатом! Но от Ингвара, сидевшего спиной к ней, она учуяла такую сильную волну собственничества к себе!.. Он буквально облепил её этой волной! И, сидя и вспыхивая до жаркой красноты от потоков этой волны, накатывающей на неё то сильней, то слабей, Влада уже испуганно размышляла, не слишком ли самоуверенны существа, давшие в руки мальчишки умение использовать сновидческие приёмы?

Чтобы хоть как-то освободиться от его влияния, давящего внушения: «Ты моя и точка!», она собралась с силами и довольно спокойно спросила:

— Ингвар, а как ты попал в военную школу?

И чуть не охнула, когда давящая волна опала: парень прекратил воздействовать на неё, сосредоточившись на вопросе. Правда, отвечал он очень кратко, но даже из этих ответов сложилась довольно безрадостная история. Семья, в которой Ингвар был вторым по рождению ребёнком, ютилась в малосемейках рабочего района, откуда легко доехать до перерабатывающих предприятий. Рабочие районы — это «пацанские» деления на территории. Это жёсткие «пацанские» компании, в которые можно попасть, лишь будучи живущим в нужном микрорайоне. Но полноправным членом которых можно стать, лишь пройдя целую систему испытаний — от мелкого воровства до настоящего разбоя. Это драки — микрорайон на микрорайон, когда нахлынувшие армии подростков, руководимые опытными уголовниками, сталкиваются в смертельных разборках с использованием не только самодельных ножей и заточек, но и обрезков труб, с примитивными кастетами на пальцах и убийственно свистящими цепями в сжатых кулаках. И даже полиция в эти мгновения не смела вмешиваться в крутые разборки местных, хоть время от времени и пробовала устраивать газовые атаки… А когда две волны подростков отхлынут, стравив напряжение, на «поле сражения» всегда остаётся несколько трупов… Это и бесконечная гонка по жизненному кругу: когда родители состарятся, на предприятиях их место уже поджидает новой крови — их детей.

Однажды уголовные главари сдали несколько ребят из «пацанской» компании странным людям в деловых костюмах, которые вроде мирно предложили пройти им некий тест. Возразить было нельзя: главари пригрозили, что семьям ребят будет плохо. Всего два слова. Но для мальчишек, живущих «на районе», этого достаточно. Они прекрасно поняли смысл угрозы. У каждого — не только отцы и матери, но и братья, и сёстры… Да и каждый смутно сознавал, что появился некий шанс на другую жизнь. Так Ингвар с друзьями, точней — с друганами, принял участие в экспериментах с обучением осознанному сну. Из семерых оставили в военной школе троих, пообещав и впрямь военное обучение. Четыре года они изучали на уроках историю войн — с точки зрения сновидцев: как и при каких условиях можно было бы практически использовать дар осознанного сна в разнотиповых войнах, чтобы закончить их личной победой?

— И все четыре года ты не видел своих? — со страхом и жалостью спросил Влада.

— Сначала нам позволяли видеться, — с неохотой ответил Ингвар. — Но при одном условии: родители должны сами приезжать к нам. Раз в год. Они-то приезжали… первые два года. Мои, во всяком случае. Потом, наверное, привыкли… — Он промолчал, к чему могли привыкнуть родители. — И перестали ездить. А нам к тому времени не оставили свободного времени на себя. Отдых превратился в игры в сновидения, в создание собственных сновидческих миров. Я тоже… начал забывать, — усмехнулся он, глядя в верхнее зеркальце салона, перехватив сочувствующий взгляд Влады. — И мне стало, ну… Типа, наплевать. Вот и всё. Так и попал. А теперь вот… у вас.

— А ты не пробовал входить в их сны? — спросила Влада. — В сны родителей? Ведь даже по стихийным снам можно узнать, как они живут, что там, в семье.

— За нашими снами следили, — пожал плечами Ингвар. — Поначалу мы пытались уходить сновидческими путями к своим. Но перехват был жёсткий, и мы перестали искать эти пути.

— Жалко, — тихо сказала Влада. Ингвар снова коротко взглянул в верхнее зеркальце и опустил глаза на ветровое стекло.

Девушка задумалась. Она-то почти каждую ночь перед собственным сном входила в сны родителей, чтобы быть в курсе всего, что происходит в семье. Если не успевала созвониться в удобное для них время. Она превратила такие входы в привычку — и потому её не пугало, что она не виделась с ними продолжительное время. И как-то не представляла, что можно не видеть семью… два года. И даже не желать видеть.

— Куда дальше? — спросил Данил. — Ты знаешь этот район?

— Школа находится в переулке, подальше от основных транспортных дорог. — Ингвар присматривался к экрану путеводителя на панели. — Да, вот сюда, а потом свернуть направо. И сразу будет забор вокруг школы.

— Мы едем к школе, — встревоженно сказала Влада, — но, Ингвар, ты уверен, что похититель Александра находится в ней? А если есть ещё какое-то учреждение? Не просто школа, а что-то более… серьёзное?

— Не беспокойся, Влада, — вместо Ингвара отозвался Данил. — Мы же только рекогносцировку проведём, здесь ли похититель, а потом уже будем искать дальше. Так, я сейчас приземлюсь в этом переулке. Вижу сквер, а рядом — площадку с несколькими машинами. Судя по всему, они не относятся к школе — вход в неё дальше.

Машину он приземлил не так виртуозно, как сделал бы это Клён, но всё же достаточно мягко. Посидели немного, поглядывая вокруг.

— Вроде спокойно, — сказал Данил. — Как действуем?

— Ты лучше чувствуешь тех, кто носит в своём сновидческом пространстве двоих, — сказала Влада. — Я лучше проникаю в это пространство. Давай так: ты ищешь человека со следами двух личностей в личном пространстве, а потом попробую войти в его пространство и определить, не там ли Александр.

Ингвар снова поднял глаза к зеркальцу, но промолчал.

— Что ж, — решился Данил. — На первый случай неплохой расклад. Выходим.

Они, все трое, вышли и сразу собрались к ограде. Пешеходной дорожки здесь не было. Узкий газон и высокие кусты, в которых ограда по преимуществу и пряталась. И кусты, нестриженые, росли и за оградой. «Странно для военной школы, — подумалось Владе. — Вроде здесь везде порядок должен быть. Или мне только так кажется?»

Но, приблизившись к ограде и разглядев внутренний дворик, обнаружила тот самый порядок в пришкольной усадьбе. Здание школы, больше похожее на прямоугольную башню, стремящуюся вверх, выглядело воткнутым в центр этой усадьбы. Вокруг — только чистейшая поверхность дорожного покрытия. Парочка жалких вазонов у входа явно заменяли клумбы. У дверей — охрана, двое в военной форме. Взрослые.

— Ну, что? — прошептал Данил. — Попробуем определить, где наш Александр?

— Прямо отсюда? — негромко возразил Ингвар. — Давайте немного обойдём. За школой есть пристройка для машин. Оно ближе к ограде. Напрягаться много не придётся. Именно там чаще всего бывают взрослые, преподаватели. Может, повезёт, и быстрей найдём нужного нам сновидца, чем шарить по всем этажам школы. Идите за мной. Знаю одно местечко, где наблюдать удобно.

— А ты не боишься? — спросила Влада, следуя за ним. — Ведь тебя наверняка ищут. А если кто-то залезет в твоё сновидческое пространство?

Он оглянулся на ходу. Ухмыльнулся.

— Попробуй. Проверь, — предложил он. — Залезь в моё пространство. Ты же сильный сновидец. Тебе это легко.

— Ой, Ингвар, прости, — улыбнулась Влада. — Я забыла о существах. Они сразу тебе защиту сделали, да?

— Не совсем так, — поправил он, больше не оборачиваясь. — Они показали, как это делается, а потом заставили меня сделать защиту. Ну, типа, совместили учёбу и практику. Так, это здесь. Видите пристройку?

— Видим, — сказал Данил, приглядываясь к трём мужчинам, стоявшим у дверей пристройки. Они, видимо, только что вышли из машины рядом. — Ближе подходить не буду. Мне этого расстояния достаточно, чтобы просмотреть всех, кто здесь есть.

Влада, с опасливым интересом тоже присматриваясь к происходящему во дворике военной школы, встала рядом с Ингваром. Данил вцепился для равновесия в ветку куста, стоял чуть позади них. Прежде чем закрыть глаза, он попросил:

— Влада, прикрой меня, если что.

— Хорошо.

Она обернулась, оторвавшись от наблюдения. И застыла от ужаса.

Ингвар повернулся почти одновременно с нею. Кажется, он не ожидал, что она вообще оглянется. Резким поворотом локтя он врезал по лицу Данила, который, ничего не подозревая, уже закрыл глаза, переходя в осознанное сновидение. Парень не издал ни звука, с разбитым в кровь лицом падая на упругие ветви кустов. Судя по так и не открытым глазам, он был без сознания. И боком замер в траве. Из-под его руки вырвалась нечаянно пригнутая им ветка, быстро проехалась по лицу.

Ошеломлённая Влада попятилась. Ингвар рывком обернулся к ней. Прыжок — он оказался рядом. Ещё один стремительный шаг — за её спину, сильно и больно прижал девушку к себе, а затем бросил ладонь к её рту. Перед её глазами взметнулась его рука с виртом в ней.

— У меня двое, — хрипловато сказал Ингвар над её ухом. — Мы со стороны пристройки.

Влада чуть дёрнула головой и изо всех сил свирепо вцепилась зубами в край его ладони. Услышала оханье… Потом её ударили в левый висок так, что перед глазами вспыхнуло, и Влада погрузилась во тьму.

 

6

Едва только сознание вернулось в полной мере, Влада, не открывая глаз, выслала «сновидческую себя» в личное околопространство. Она не знала, где находится. Сразу открывать глаза в реальность не хотелось: инстинкты во весь голос предупреждали, что этого лучше не делать. Поэтому легче всего вывести сновидческого двойника вне себя, чтобы оценить обстановку.

Небольшое помещение скудостью обстановки похоже на кабинет без окон. Стол, на котором тлеет подобие лампы, из-за чего потолок кажется неуютно низким. Стул. Кресло, в котором сидит Ингвар, одетый в серый комбинезон, перетянутый на поясе ремнём, обутый в высокие ботинки-берцы. Сердце дрогнуло: выглядит не мальчишкой, каким она его увидела впервые, а парнем, чувствующим себя уверенным хозяином. Она сама — сутулится на каком-то предмете, вроде кушетки. Тоже сидит, прислонённая к стене. В наручниках… Звуки. Странные звуки, которые еле доносятся из-за стены. От них почему-то сжимается сердце. Сновидческий двойник было повернул просочиться сквозь эту стену, чтобы понять, что происходит, но парень в кресле шевельнулся.

— Дыхание у тебя зачастило, — тихо сказал Ингвар и хищно ощерился. — Открывай глаза, кусака. Хватит притворяться.

Чуть только он заговорил, как немедленно заныл висок. С каждой секундой это нытьё становилось всё болезненней. Так что Влада разлепила веки и от боли тут же втянула сквозь зубы воздух. Пришлось машинально поднять почему-то тяжёлую руку и пальцами коснуться кожи. Тонкий пластырь. Странно. Неужели Ингвар же и позаботился?

— Ну, извини, кусака, — продолжая ухмыляться, процедил парень. — Ну, не рассчитал в спешке. Да и не думал, что ты тоже зубастая.

Боль росла с такой скоростью, что за время его реплики комната закачалась перед глазами Влады. Понимая, что вот-вот снова потеряет сознание, Влада резко, насколько сумела, дёрнула руки в наручниках. Новая боль привела в себя.

— Хорошо, — выдавила она. — Вы нас поймали. И что дальше?

— Дальше тебя должно интересовать только то, что будет с тобой.

— Нет. Пока меня это не волнует. Где Данил?

— Данил за стеной, — усмехнулся Ингвар. — И, к сожалению, не за той, о которой ты подумала. Сейчас, в данный момент, его активно вербуют работать на нас. Но и это не должно тебя волновать.

За стеной будто подтвердили его высказывание, и Влада расслышала новый глухой стук, а затем явно падение тела. Подавив всхлип и безрезультатно пытаясь подавить дрожь, она сумела спокойно спросить:

— И что же должно волновать именно меня?

Ингвар встал и, подойдя, опёрся руками о стену, вокруг девушки, и нагнулся к ней так, чтобы оказаться лицом к лицу.

— Ты моя добыча и мой приз за суперотлично выполненную работу. Сейчас придёт мой командир, и после обсуждения некоторых условий мы с тобой сможем удалиться в мою комнату.

Последнее зацепило. Может, потому, что среди полного хаоса и непонятного появилось что-то конкретное.

— В какую комнату? — с недоумением спросила она, пытаясь унять и впрямь учащённое дыхание, но непроизвольно вздрагивая от каждого глухого удара за стеной. Ещё и голова, несмотря на пластырь, продолжала раскалываться от боли. — У тебя же нет комнаты… Ты живёшь в казарме…

— Дура! — с превосходством выдохнул он. — Или вы все здорово самонадеянны! Думаете — мы не умеем моделировать свои сны, как вы? У нас у всех свои комнаты!

— То есть тот беловолосый мальчик не умер? — медленно, даже не спрашивая, а уточняя, пробормотала она, не рассчитывая на ответ.

Он, глядя ей в глаза и уже не ухмыляясь, а голодно оскалившись, убрал одну руку от стены и, облизав губы, кажется сохнущие от горячего дыхания, принялся быстро расстёгивать пуговицы на её блузке. Влада судорожно попыталась уклониться или защититься, руками в наручниках отталкивая его, но теперь уже второй рукой он взялся за её шею, и девушка оказалась едва ли не пришпиленной к стене.

— Восемнадцать лет! — с презрительным превосходством сказал он, глядя ей в испуганные глаза. — Ты правда думала, что для меня это препятствие? Точно — дура. Ты даже не представляешь, сколько у меня уже девок перебывало. А ты — восемнадцать. Скажи спасибо, что я выпросил тебя у наших…

— Ингвар, прекрати, — холодно сказала она, собравшись с мыслями и силами.

— А то что? — глумливо спросил он, снова ощеряясь голодным зверем, и распахнул на ней блузку.

— Если ты некрофил, то ничего.

— Имеешь в виду — уйдёшь? И мне достанется твоё вяленькое тельце? — беззвучно рассмеялся Ингвар. — Снова дура. Куда тебе уходить? Наше здание закрыто как от проникновения двойников, так и от их выхода наружу.

— То есть… — Влада удержала новый всхлип, когда его холодные пальцы залезли под лифчик. — То есть у меня вообще нет выхода?

— Ага…

— Тогда что мне терять? — прошептала она. И закрыла глаза, стараясь абстрагироваться от его жадных пальцев на своей коже.

Темнота перехода. Тело повалилось набок. Сновидческая Влада взлетела.

Ингвар зарычал, когда понял, что её сознание вместе со сновидческим двойником покинуло тело.

— Дура! — с досадой рявкнул он. — Всё равно вернёшься!

Он рывком усадил сползающее тело на кушетку, снова для опоры прислонив к стене, почему-то оглянулся на дверь и грубо соединил на груди девушки полы блузки, застегнув одну пуговицу. И при этом продолжал так страшно ругаться, что Влада поспешила всё же сбежать за стену, в соседнее помещение. То, что она увидела здесь… Трое мужчин избивали Данила. Они были такими высоченными и широкоплечими, что парень среди них казался мальчишкой. Особенно валяясь на полу.

В суматохе оглядевшись и не увидев сновидческого двойника Данила, Влада поразилась: почему Данил не выслал своё сознание? Почему он остался в своём физическом теле, когда можно вывести сновидческого двойника и не испытывать боли?! Он хранитель! Он должен это делать легко!

Она буквально ринулась в его сновидческое пространство, помня, где оно.

А её отбросило.

Несколько секунд, ошарашенная, она висела в пространстве.

Сообразила: его «замуровали» в теле.

Собравшись с силами, она облетела Данила, которого били ногами так сильно, что тело подпрыгивало, словно пинали мягкую куклу. В районе головы обнаружила его сновидческий след. Метнулась к нему. Заметила еле видные очертания сновидческого двойника.

«Уходи и занимай тело Александра, — услышала она слабый голос Данила. — Мне и ему не жить. Существ вызвать не сумел — они почему-то меня не слышат. И меняйте дом около Стены. Ингвар приведёт их туда. Не все сильны духом. Кто-то из наших не выдержит и покажет путь к древним городам. Лучше увести из дома всех. Уходи, пока они не догадались блокировать и тебя!»

Сновидческие двойники не плачут. Не умеют. Потому что нечем.

Они могут только испытывать эмоции.

И то, что сейчас чувствовала Влада, называлось однозначно — отчаянное, без надежды, одиночество.

«Уходила» из этой комнаты, как будто уходила от мертвеца. Эти-то не понимали. Но она знала, что Данил умрёт, но не согласится выдать тайну древних городов. С открытой тайной погибнет планета. И все те, кого он знает и любит. Этим жадным доказать ничего нельзя… Поэтому она и не сказала ему, что вырваться из этого здания даже в форме сновидческого двойника невозможно. Пусть он хоть уйдёт… с надеждой, что она-то останется живой.

Вернулась в комнату, где ждал Ингвар. Со слабой надеждой уговорить его, умолить, заставить проникнуться… Выждала некоторое время, тупо, без единой мысли глядя на него. Потом решилась на последнее.

— Нагулялась, — ухмыльнулся он, завидя, что она открыла глаза. — И как тебе то самое душераздирающее зрелище?

— Ингвар, скажи мне правду, — тихо сказала она, не обращая внимания на издёвку. — Ты ведь не сумеешь Данилу помочь теперь, даже если бы захотел?

— Слушай, что ты привязалась к нему?! — озлился он, не вставая с места. — Данил и Данил! Ну и что — Данил? Ты что — его любовница?

— Нормальные человеческие отношения, — ровно сказала Влада, — включают в себя понятие дружбы, например. Данил — мой друг. Но я задала тебе вопрос чисто практический. Ты. Сейчас. Не сумеешь помочь? Даже если бы захотел?

— Не хочу! — Он скрестил руки на груди и отвернулся, раздражённо морщась. — А значит — не смогу! Привыкай к мысли, что ты с этого времени — моя вещь! Когда наиграюсь, тогда подумаю, что с тобой ещё делать. А пока…

— А пока я найду укромное место, чтобы умереть, — пробормотала она.

И снова покинула тело.

Для начала надо подтвердить, что выхода для неё из этого здания нет. Что ни одной самой маленькой прорехи… А потом она и правда найдёт такое место, где сумеет себя «замуровать», чтобы её не нашли, и…

— Подожди! Влада, подожди!

В какое время он успел выстрелить всем телом со своего кресла?! Он уже сидел на корточках перед её телом и, ухватившись за предплечья, тряс его, беспомощное и вяло заваливающееся во все стороны, изо всех сил, одновременно озираясь — с недоверчивой злобой, в которой лишь самую малость сквозило беспокойство.

— Ну, давай я пообещаю, что не буду грубым с тобой! Не уходи, Влада! Хочешь — поклянусь какой угодно клятвой!

Они не умеют преобразовывать себя сновидческих, и им не найти почти невидимое облачко, которое притулится, где только сможет, — в любой бесконечной тени внутри здания. Кажется, он вспомнил их первое знакомство и сообразил, что её слова не просто угроза, чтобы надавить на него. Она смотрела на него со стороны — на озлобленного, что она всё-таки нашла из тупиковой ситуации выход, недоступный ему. И изумлялась: как же он хорошо изображал диковатого мальчишку, не знающего жизни! А они… жалели его!

Но ещё больше поразилась она, когда Ингвар внезапно встал с корточек и сел рядом, прислонив к себе её безжизненно заваливающееся тело. Быстро снял с неё наручники. Опустив голову, зашептал, прижимая её безвольную ладонь к своим губам:

— Влада, Влада, ты не представляешь, как я тебя хочу… Я напугал тебя, но пойми… Я никого так не хотел, как тебя. Когда ты свалилась ко мне на руки, я не поверил, что такой пацан может так здорово работать сновидчески… И вдруг понял, что ты девчонка! И понял, что мне хочется… — Он снова облизал губы. — Когда ты сидела в том зале, в рекреации, на моих плечах… Я хотел… Такая лёгкая, такая тоненькая… Я держал тебя, такую тёплую, такую маленькую, и так боялся сломать тебе что-нибудь… Я смотрел на Клёна, а сам чувствовал только твоё тело — такое хрупкое… У меня руки тряслись, когда я понял, что ты должна быть только моей. Когда я понял, что мне нужна только ты… Влада, ты слышишь? Ты ведь ещё не ушла, да? Ведь ты всегда надеешься до последнего… Влада, не уходи от меня… Влада, не оставляй меня, слышишь?! Не оставляй!

И уже завыл вполголоса сквозь зубы, снова тряся её тело — сильно, до опасности сломать шею:

— Не уходи-не уходи-не уходи!..

Ужаснувшаяся девушка смотрела на него, сидящего почти неподвижно — двигались только руки, но чуть ли не заходящегося в истерике, на него, сжавшегося от напряжения так, как однажды уже было… В нём будто бесновался какой-то жуткий зверь, не получивший того, в чём уже был уверен… А если он сойдёт с ума?.. Что с ним? Всё лишь из-за того, что она сорвала ему почти осуществлённое желание обладать ею? Или он и впрямь настолько привязался к ней за неполные двое суток?.. Мелькнула мысль о любви с первого взгляда, но Влада напрочь отказалась принимать даже предположение, что бывает такая страшная любовь!

И самое главное — искренен ли он в своей бешеной злобе? В своей отчаянной обиде? А вдруг он псих? Настоящий?.. Она ведь тоже не слишком взрослая, чтобы понимать всё, до последнего штриха, в человеческой психологии. Может, попробовать сыграть на его сумасшедшем желании обладать ею? Когда она спросила, он ведь сказал: «Если не хочу, то не смогу помочь!»

Неуверенно, собираясь снова сбежать, если всё пойдёт не так, она осторожно проникла в своё тело.

Ингвар замер, едва только её рука окрепла. Коротко, не убирая её ладони от своих губ, повернул к ней голову. Будто стёк с кушетки коленями на пол, жадно заглянул в её лицо. Они встретились глазами.

Она помнила, что вот-вот должны войти. Он сказал же… Поэтому быстро шепнула:

— Останусь с тобой, если спасёшь Александра и Данила. Клянусь.

Глупо и примитивно. Она сознавала это.

Ингвар (что поняла она сейчас в нём чётко) очень эмоционально неустойчивая личность. И обмануть, предать любого, переступить через клятвы ему легко. Но… ради ребят… Попытаться стоило.

— Останешься?.. — В полутьме его глаза казались чёрными.

— Я клятвы не преступаю. — Она хотела добавить: «В отличие от тебя». Но промолчала, чтобы не дразнить, чтобы не злить. И договорила серьёзно: — Клянусь: я всегда буду с тобой до тех пор, пока не надоем, если ты поможешь Александру и Данилу.

Он, не двигаясь, смотрел ей, замирающей от страха, в глаза. Лицо странное в смеси эмоций: недоверие вкупе с тревогой. Снова облизнулся, не спуская с неё глаз. А потом осторожно, будто сам боялся, привстал на коленях, подвинулся к ней и поцеловал в губы. И снова застыл, будто ожидая от неё чего-то, искательно глядя в глаза. Влада нерешительно откликнулась: села ближе, с ума сходя от страха, что сейчас в комнату войдут, но в то же время боясь, что иначе он не поверит её клятве. Как на канате над пропастью… Прошептала прямо ему в губы:

— Это ты… опытный… А я целоваться… не умею.

Напряжение было таким сильным, что она с новым ужасом почувствовала, как по щекам потекли слёзы, удержать которых она не в силах. Испугалась, как бы его не обозлить, не подтолкнуть к новым кошмарам, которые он может натворить.

Он больше целовать не стал, быстро заглянул в лицо и вытер мокрые дорожки на её лице. Встал, не выпуская её руки.

— Мы дураки, да? — спросил в воздух и тут же уточнил: — Я дурак. Напугал тебя. Но я не знал, что ты… — И погладил её по голове, как маленькую. — Зато теперь буду знать. Мы здесь совсем одичали. Мне трудно понять… Дружба… Для меня это равнозначно другому. Когда я тебя увидел… Я такого никогда не ощущал. А ты даже целоваться не умеешь… А я так хотел, чтобы ты только моя… Не дрожи, я тебя не трону, честно…

Влада потрясённо уставилась в пол: он приревновал её к Данилу и поэтому стукнул её по голове?! Ну, чтобы втащить в здание, откуда она сбежать не сумеет и где уж точно станет его, обещанной ему собственностью?! Да он настоящий пещерный дикарь, который понимает только одно: «Это моё! А это чужое, но я хочу его!» Неужели они здесь все такие?! Как звери?.. А ведь после данной клятвы она всё равно не сможет освободиться от него. Ну и… пусть. Она сдала собственную жизнь в обмен на две другие. И, как бы Ингвар с нею ни обращался, она должна терпеть.

— Ну что, пошли? Выручать наших?

Теперь она уставилась на него. «Наших»? Она не ослышалась?

Господи, как быстро изменилось его настроение… Даже голос.

— А… как?

— Ты просто постой рядом и помолчи, — бесстрастно сказал Ингвар.

Скосившись на него, Влада с недоумением увидела на его лице новое выражение, которого, честно говоря, не ожидала. Полная сосредоточенность.

И снова испугалась, стараясь не подавать виду. Снова в мыслях: эмоционально неустойчивый… На что она подписалась, давая ему клятву?

Размышляя обо всём сразу и не зная, за что зацепиться, она стояла рядом, рассеянно разглядывая пол. Поднимать глаза не хотелось — всё та же боль от удара в висок не позволяла. Какая-то неправильность — взгляд застыл на ней. Какой-то мелкий предмет. В полутьме разглядеть сложно… Неожиданно для себя Влада бросила взгляд на Ингвара, который что-то беззвучно шептал, не сводя глаз с двери, а потом снова взглянула на пол. Она узнала предмет. Вздрогнула, поймав себя на машинально начатом движении наклониться и поднять шприц-ампулу. С трудом заставила себя стоять на месте.

Теперь ясно, почему глаза Ингвара почти чёрные. Почему он не включает нормальный свет, а сидит в сумраке, хотя в соседней комнате, где убивают Данила, очень светло. Почему Ингвар постоянно облизывается. Почему он ведёт себя как псих.

Как в любом большом городе, в Регии есть и свои, и традиционные для всех городов проблемы. С наркотой, например. Как бы ни пытались искоренить наркоторговцев и их жертв, желающих оторваться от реальности, они всё равно находятся. От Данила Влада слышала, что наркотой не только увлекаются. Наркотой пытаются развивать определённые способности, ставя законные, прошедшие одобрение правительства эксперименты. Вот эта конкретная военная (если она, конечно, военная!) школа — базируется на наркотиках?!

Когда он успел принять их?! Пока он был у Стены, с ним всё было в порядке!

К физической боли прибавилась тошнота. Голова начала болеть уже не только из-за виска. Когда девушка поняла это, она «взяла себя за шкирку» и твёрдо поставила перед собой несколько задач. Первая — следовать за Ингваром и подчиняться ему во всём. Вторая — выдержать всё, что предстоит. Слабость сейчас — гиблое дело. Или к таковому приведёт.

Медленно и глубоко вдохнув, она обратила всё своё внимание на Ингвара.

Тот всё ещё шептал что-то неразборчивое, и на мгновения Влада снова испугалась, как бы он не впал в какой-нибудь транс или наркотическую эйфорию. И чуть не подпрыгнула, когда он сказал негромко:

— Та комната, с Данилом, она проходная. Там три наших офицера-воспитателя. Я открою дверь, но ты за мной сразу не иди. Всё поняла?

— Да.

Ответ от волнения и страха получился писклявым. Но Ингвар словно и не заметил ничего, кроме главного: «Да». Он шагнул к двери. Снова застыл. И только сейчас Влада с тревогой заметила, что в комнате происходит странное: свет постепенно тускнел, но как-то неравномерно, будто с пола медленно поднимался серый туман — где густой, а где пореже. И границы густого и редкого покачивались, будто живые. Будто тени.

Владу словно заморозило, когда она поняла, что происходит. Ингвар вызвал существ. Он тёмный — как утверждал Данил. Поэтому его существа-тени видимы, пусть и смутно. Но как… Как он вызвал существ, если Данил не сумел?

Вскоре Ингвар стоял среди существ, будто внутри подвижного дымного столба.

За стеной замолкли все звуки. Потом раздались еле слышные голоса. Спокойные. Влада сморщилась от плохого предчувствия, пытаясь подавить горестный всхлип.

Ингвар медленно поднял руку и толкнул дверь, которая исчезла в боковых пазах. Видна только стена напротив, светлая. Но буквально секунды — и яркий свет в том помещении начал меркнуть. Парень встряхнул руками — Влада обмерла: в его руках блеснули длинные ножи с тонким лезвием. Перешагнул порог.

— Ингвар? — спросили из помещения. — Ещё минуту — и мы…

Парень прыгнул вперёд — и исчез из виду. Захлебнувшийся вскрик. Тупые удары, как по боксёрской груше — видела Влада такие в тренировочных залах, куда ходили ребята из группы. Злобное хеканье. Пыхтение. Грохот упавшего на мебель тела. Оборванная на полуслове ругань. Удары, удары… Оханье. Обвал тяжёлого тела, которое словно упало сначала на какую-то мебель, а потом, вместе с нею, сломанной, рухнуло на пол… Потом тяжёлый длинный шорох. Раз, два, три… Будто перетаскивают что-то, что поднять нельзя.

Влада стояла, сжав кулачки. Ноги будто приклеились к полу. Она с ужасом ждала, кто же появится на пороге комнаты. Там трое взрослых мужчин. Ингвару с ними не справиться. И что тогда будет с Данилом и с нею?

Она уже начала надеяться на Ингвара?..

Потрясённая тишина.

Неспешные, даже неуверенные шаги. Влада сама попятилась…

Ингвар встал в дверях, слепо глядя на неё. Кулаком с зажатой в нём рукоятью ножа машинально провёл под кровоточащим носом, скривился от боли.

— Иди сюда, попробуй дозваться Данила. Аптечки там нет, но я найду. Пока меня не будет, сидите тихо.

Он повернулся, явно полный уверенности, что она всё сделает, как надо. Только когда его шаги затихли, а последним аккордом, подсказавшим, что он ушёл, стал тихий стук двери, Влада смогла пошевельнуться. На деревянных, негнущихся ногах она прошагала расстояние до порога.

Как ни странно, он по-своему позаботился о ней и о Даниле.

Трупы он сложил у дальней стены, а тело Данила дотащил ближе к двери и оставил на полу. Не потому, что в помещении нет мебели. А потому что мебель теперь предназначалась только на выброс… Взгляд вернулся к телу Данила, и Влада, наконец, ожила. Она бросилась к другу и наставнику, присела на колени, обняла ладонями его страшное от побоев лицо.

— Данил… — негромко позвала она, с испугом оглядываясь, чтобы снова и снова удостовериться, что дверь закрыта. — Это Влада. Ты сможешь встать?

Прошло не менее минуты, прежде чем Данил открыл глаза.

— Что… слу…

Рот не повиновался ему, и Влада поспешно рассказала вкратце последние события. За это время она приподняла ему голову и успела пожалеть, что поблизости не видит воды. Один глаз Данила был заляпан полузасохшей кровью, и Влада, ужасаясь про себя, молилась, лишь бы кровь оказалась из-за разбитой брови.

Когда она закончила рассказывать, Данил сумел выговорить, что, кажется, надо бы попробовать встать. Не получилось. Глядя на него, распухшего от синяков и кровоподтёков, Влада думала только об аптечке, обещанной Ингваром. Улыбалась Данилу, представляла себе аптечку с набором обезболивающих и с содроганием думала: «А что дальше?» Кажется, Данил тоже думал об этом, потому что время от времени яростно старался приподняться. Но и с помощью Влады ему не удавалось даже сесть. Пока девушка не сообразила подтащить его волоком к стене и с трудом прислонить его к опоре. Данил даже вздохнул, когда она села рядом, чтобы держать его.

— Тихо… — прошептала девушка, оглядываясь на дверь. — Кто-то идёт.

Заслышав короткий невольный смешок Данила, она и сама грустно усмехнулась: ну да, всё правильно, только им и шуметь…

Дверь уехала в пазы. Влада безотчётно села перед Данилом, скрывая его от глаз входящих. Но узнала Ингвара и быстро встала на ноги.

Он пришёл не один. За ним спешили двое. Одного она узнала — тот самый беловолосый. Он оказался крепышом невысокого роста. Второй — с выбритой головой, с тяжёлыми чертами лица, несмотря на юность, больше присущими, скажем, боксёру, чем кому-то другому. Этот в руках тащил маленький кожаный чемоданчик, в котором Влада узнала автоаптечку, и сразу направился к Данилу, не обращая внимания на трупы трёх мужчин. Кажется, Ингвар успел им рассказать по дороге, что произошло. Странно, что они так спокойно восприняли его… бунт?

Количество пришедших с Ингваром напугало Владу не так, как их экипировка. Хотя новый испуг оказался притупленным: слишком многое успела пережить за короткое время. Все трое были перепоясаны ремнями с оружием. Влада, знавшая об оружии только по фильмам, примерно сообразила, что у всех у них в основном короткоствольные пулемёты.

— Арик, — представил Ингвар беловолосого. Владу и Данила он явным однокашникам не представлял. Наверное, сказал им заранее. — Мирон, — кивнул на бритого. — Ребята, быстрей. Тревога будет минут через пятнадцать.

И тут до Влады начала доходить одна из сторон ситуации.

— Ингвар! — беспокойно позвала она. — А вашим семьям ничего не будет из-за вашего побега? Школа-то военная.

— Забудь всё, о чём я тебе рассказывал, — нетерпеливо откликнулся парень, следя за реакцией Данила на уколы. — Нет у нас семей. В такую школу, как здесь, никто из родителей в здравом уме и памяти не отдаст своих детей. Мы все из детского дома. И не спрашивай меня, зачем мне понадобились Арик и Мирон. Существа велели взять тех, кто станет моими учениками. Такое у вас практикуется?

— Да, — сказала Влада. — Я ученица Данила.

Ингвар промычал что-то недовольное, но зацикливаться на её ответе не стал, всё нетерпеливей посматривая на дверь.

Наконец Арик и Мирон молча поставили Данила на ноги. Ингвар оглядел его и кивнул Мирону. Арик отошёл к Владе, а бритый легко поднял покачивающегося Данила и взвалил на своё плечо.

— Всё. Тикаем, — сквозь зубы сказал Ингвар. — Арик, сторожишь Владу. Идёте все впереди меня. Я прикрываю.

Кажется, о машине и её местоположении он тоже успел рассказать своим друзьям.

 

7

Сначала Влада думала: они выскочат из здания, бегом пересекут громадный пустой двор вокруг него и сядут в аэромашину Данила.

Но этот новый для неё, всё больше с каждой последующей секундой пугающий Ингвар в экстремальных ситуациях ориентировался куда лучше и быстрей. Когда они вышли из комнаты с трупами в другую комнату, поменьше, парень стремительно прошёл мимо них вперёд, к двери, и, не оглядываясь, поднял руку: «Стоять!» И совсем чуть-чуть отодвинул дверь в пазы — только чтобы голову просунуть.

Оглянулся, открыв дверь шире.

— Чисто. Идём.

Длинный и широкий коридор будто уходил в бесконечность.

Опасливо осматриваясь, поспешила за странными спутниками. Только назад оглянуться не смела — на Ингвара, который снова замыкал их короткую процессию.

Коридор казался бесконечным, потому что был скуден на убранство и пустынен: сплошные стены, пол, потолок, по которому тянулись длинные полосы неяркого света. Прямоугольная труба. Правда, впереди она заметила что-то вроде стеклянного аквариума и решила, что это место для дежурных офицеров. «Но почему никто не выбегает из этого… аквариума?» — недоумевала она, прекрасно понимая, что ко всему прочему где-то по всему коридору есть потайные камеры наблюдения. И, только когда вся их компания на секунды оказалась напротив аквариума, Влада поспешно отвела взгляд: две его прозрачные стены оказались залиты и забрызганы кровью. Бездумно оглянулась на Ингвара и перехватила его короткий взгляд на аквариум. И чуть не споткнулась, поспешно отворачиваясь. Это был взгляд хищника, которому нравится убивать.

И всё же для них коридор оказался не слишком длинным. Уже раза два они проследовали мимо закрытых дверей с обеих сторон своего пути. Про себя Влада решила, что это выходы к лестничным площадкам или к другим коридорам… Но где же здешние преподаватели и остальные ученики? Или в школе сейчас по расписанию что-то такое, из-за чего этот коридор пуст?

К третьей паре дверей идущий впереди беловолосый Арик повернул заранее. А Влада только сейчас додумалась: «Но ведь школа военная! Как же мы выберемся? Здесь, наверное, как и во дворе, везде часовые! А если ещё и отслеживающие камеры?..»

Но Арик шагал уверенно. Пришлось поневоле довериться курсантам — кажется, так называются ученики военных школ.

Когда он открыл двери, за ними и правда обнаружилась лестница. Но справа нашёлся и лифт. От той скорости, с которой они взлетели вверх, у Влады закружилась голова. И девушка была очень благодарна Ингвару, который насторожённо стоял перед дверью и не обращал на неё внимания. Спрашивать же, почему они поехали наверх, а не вышли из здания, Влада не стала. Им лучше знать. Это их мир.

Кабина остановилась. Невозмутимый Мирон вынес Данила в такое же небольшое помещение с такой же лестницей, только теперь уходящей вниз. Здесь он снял парня с плеча и посадил его у стены.

— Влада, мы выйдем ненадолго, — предупредил Ингвар. — Оставайтесь здесь и никуда не высовывайтесь.

Он бросил этот приказ, не заморачиваясь спросить: «Ты всё поняла?» или припугнуть: «А иначе!..» Но, глядя им троим вслед, уходящим по последней короткой лестнице наверх, она поёжилась: курсанты вынули те самые длинные ножи (кажется, кортики?), с которыми Ингвар шагнул в помещение, где допрашивали Данила.

В приоткрытую на мгновения сверху дверь заглянуло светло-голубое небо и донеслись привычные уличные звуки. А потом дверь глухо стукнула, оставляя наедине со страхами и безнадёжным пониманием, что жизнь зависит от этих… убийц-наркоманов. Мысли о будущем — о том, когда они с Данилом окажутся вне опасности, Влада старательно отодвигала в сторону. Лучше думать о сиюминутном. О той же опасности. А вдруг кто-нибудь из офицеров, сидящих за пультом и видевших по камерам, что происходит, догадается вызвать подмогу? Они ведь сразу побегут к лифту и быстро обнаружат их двоих, совершенно не способных к сопротивлению…

Влада судорожно вздохнула и села на пол, рядом с Данилом.

Чемоданчик-аптечка тоже рядом — руку протяни. Надо бы посмотреть, что можно взять, чтобы очистить глаза, да и лицо Данила от крови, а заодно поискать мазь, чтобы обработать его потрескавшиеся и вспухшие губы. Обезболивающее — это, конечно, хорошо, но физическое состояние Данила настолько плачевно, что надо хоть в мелочах его облегчить.

Поставив чемоданчик на свои колени, Влада откинула крышку… Глазам не поверила. Переглянулась с Данилом, который с трудом скосился на неё одним глазом, а потом снова уставился в содержимое аптечки. Та в основном была битком набита шприцами-ампулами. А всё необходимое для первой медицинской помощи удерживалось на внутренней стороне крышки чемоданчика.

— Данил, — тихо сказала Влада, — ты уверен, что Ингвар тот, которого нам недоставало?

Тот только еле заметно кивнул. А когда она оттёрла от крови глаз и оказалось, что он всё-таки живой, хоть и здорово заплывший, смазала ему губы ранозаживляющей мазью из найденного тюбика, парень сумел выговорить:

— Существа… подтвердили. Помоги мне встать. Лекарство подействовало.

— Может, не стоит? — нерешительно сказала девушка, подставляя ему плечо и осторожно поднимаясь вместе с ним.

— Мне надо напомнить Ингвару… — Данил остановился отдышаться. — Напомнить, что нам нужны сновидческий двойник и сознание Александра. Не хотелось бы, чтобы снизу вверх, просителем. А пока… Влада, ты рассказала, почему Ингвар нас привёл в ловушку. Но… почему он теперь?..

Она поняла его недоговорённость. Почему Ингвар изменил своё решение и решил спасти их? Только на наркотики не спишешь…

— Он… Ингвар видел во мне награду за выполненное задание. Но я поставила условие: или уйду, или он спасает тебя и Александра. В общем, — она отвернулась, — я пообещала, что буду с ним добровольно.

Молчание повисло гнетущее. Влада боялась смотреть в глаза Данила, но, раз глянув, увидела на лице парня глубокую задумчивость. А затем он поднял голову.

— А кого видишь ты? В Ингваре?

— … Психа, — с содроганием сказала она. И добавила: — Я его боюсь.

Снова замолчали. А потом Данил, покачнувшись так, что чуть не поехал спиной по стене в сторону, утвердился на ногах и вздохнул:

— Одна надежда на существ. Они запретят им принимать наркоту. В период отказа ему будет не до тебя. А потом что-нибудь придумаем. Он знает, что ты моя ученица?

— Да.

— Придумаем.

Он повторил это слово без интонаций. Говорить ему в полный голос ещё трудно. Но девушка услышала в голосе главное. Это не пустое подбадривание. Обещания Данил всегда выполнял. Правда, ей пришлось отвернуться, чтобы Данил не увидел, как отчаянно скривился её рот в подступающем плаче: что он может сделать, если она сама дала Ингвару клятву? Не разревелась только потому, что слабо успокоила мысль: что бы ни случилось — ребята за неё. И они хотя бы попытаются не дать её в обиду.

Данил вдруг задышал чаще, а потом затих.

Влада встревоженно взглянула на него. Глаза закрыты. На лице — равнодушие. Стоит не слишком уверенно: чуть толкни — упадёт. Ясно. Отправил своего сновидческого двойника вне себя. Но куда?

Отсутствовал недолго. Вернувшись, открыл глаза, пошарил по полу глазами.

— Бери чемодан. Поднимаемся.

— А ты? — Почему уходить — она не спрашивала: если он посылал двойника, а потом заспешил, невзирая на своё состояние, значит, внизу появилась опасность.

— Здесь перила. Дойду.

Девушка схватила чемоданчик-аптечку и пошла чуть впереди него, а потом не выдержала и оглянулась.

— Вот тебе рука, — проворчала она, сгибая руку в локте. — Эта штука не такая уж тяжёлая, чтобы я не смогла и тебя на прицеп взять. Ну! Так быстрей!

После требовательного понукания Данил всё-таки уцепился за её локоть.

Они были на середине лестнички, когда лифт загудел, и кабина отправилась вниз.

Они заторопились.

До площадки перед верхней дверью оставалось две ступени, когда та распахнулась.

— Куда это вы собрались? — хмуро спросил Ингвар.

— Сюда бегут трое, — задыхаясь, сказал Данил. — С оружием.

Мимо Ингвара протиснулся бритоголовый Мирон и перекинул руку Данила на своё плечо. Ингвар забрал аптечку у Влады и пропустил её мимо себя, опять замыкая маленькую вереницу уходящих. Все они выскочили на крышу здания, которая одновременно являлась и вертолётной площадкой. После тусклого света коридора солнечные лучи и голубой простор заставил зажмуриться на мгновения…

Девушка обернулась, интуитивно уловив, что Ингвар за её спиной остановился. Парень быстро схватил какую-то железную палку, прислонённую до сих пор к стене, и припёр ею ручку двери.

— Иди-иди! — раздражённо сказал он, толкая её в спину. — Быстро к вертолёту!

Вертолёт был похож на игрушку. Даже в странном состоянии страха и напряжения Влада оценила его внешнюю лёгкость и небольшой размер. Пока Ингвар подсаживал её в кабину, она заметила, что под колёсами летательного аппарата валяется странный мешок. И, только когда девушка откинулась на спинку сиденья рядом с Данилом, который немедленно кивнул ей на ремень безопасности, почувствовала, как похолодели пальцы. Не мешок. Неподвижно скорчившийся человек.

— Мирон! — повелительно крикнул Ингвар, захлопывая дверцу.

Тот уже сидел в кресле лётчика. Стук дверцы совпал с гудением машины, поднимающейся в воздух. Не обращая ни на кого внимания, Арик сидел рядом с Мироном и сосредоточенно что-то строчил на небольшом планшете, почти не глядя на экран.

— Полицейские сканеры сразу поймают, — безучастно сказал Данил. — Надо было взять мою машину.

— Арик у нас спец по сканерам, — ухмыльнулся Ингвар. — Пока мы возились с лётчиком, он изменил параметры вертолёта и его номера для полицейских. Теперь на их радарах всего лишь частный прогулочный вертолётик.

— Куда мы?..

— За Александром. Влада, держи ваши вирты. Дозвонись до своих, пусть кто-нибудь привезёт тело Александра к Верхне-Восточному парку.

Дозваниваясь до Люси, Влада исподлобья наблюдала за Ингваром, сидевшим через Данила. Он её поразил. Таким она его просто представить не могла. Куда делся сутулившийся диковатый паренёк, насторожённо поглядывающий на всех? Этот молодой человек казался ей совершенно чужим. Если тот Ингвар, которого она знала двое суток, вызывал желание заботиться о нём, несмотря на убийство Купца, то этот… Она боялась его всё больше. Жёсткий, стремительный, командующий так, что не подчиниться ему казалось… смертельным… Девушка бросила взгляд на свои пальцы. Они не дрожали — тряслись от страха. Взяв себя в руки, Влада всё же сумела передать просьбу… приказ Ингвара своей группе, которая ожидала результатов их поездки. Отключилась и бездумно сжала вирт в ладонях — крепко-крепко, чтобы не было видно их крупной дрожи.

Внезапно Ингвар перегнулся через колени Данила и положил руку на её ладони.

— Не бойся.

Она чуть не подпрыгнула. Уставилась в его бесстрастное лицо.

Кажется, он решил, что она трясётся из-за того, что их могут поймать.

Убрал ладонь.

Данил покосился на неё. Чуть повернул голову к Ингвару:

— Мне не скажешь, как всё будет?

— В парке есть наша площадка для практических работ. Нас привозят туда, и мы внедряемся в чужие сны или сновидческое пространство — слабое есть у многих, как ты знаешь. Тренируемся. — Ингвар сидел, спокойно глядя вперёд, хотя, произнося слово «тренируемся», слегка дёрнул верхней губой. — Преподы называют эту площадку полигоном.

— Почему? — вырвалось у Влады.

— Умение работать с осознанными снами приравнивается к оружию, — сухо отозвался Ингвар. — Кроме того, поскольку полигон закрытый, там есть здание, где обрабатываются и планируются самые трудные операции и дела. Наш преподаватель, по совместительству офицер, поймавший сновидческого двойника Александра, сейчас находится там. Лётчик сказал.

— Ингвар, так как вы все попали в эту школу?

— Легко. — Показалось Владе, нет ли, что парень помрачнел? — Нас никто не спрашивал, хотим ли. Просто пришли в детдом и всех скопом отправили, типа, на прививки. А вместо прививок — наркота, с помощью которой пытались разблокировать возможные способности к осознанному сну.

— Но ведь всё это достигается обычными тренировками…

— Преподам и тем, кто стоит за ними, не до тренировок. Они занимают время, а химия хороша тем, что она сразу даёт нужный эффект: сразу находит нужных ребят, сразу выводит их на нужный уровень.

— А потом заставляет их делать всё, что потребуют старшие, — монотонно закончил Данил, не оборачиваясь к Ингвару. — Короткий поводок, за который так удобно дёргать.

Как ни странно, Ингвар промолчал. Так что, отдохнув, Данил снова поинтересовался:

— Ну, так что там с Александром? Почему полигон?

— Офицер, поймавший его, собирается переместить двойника Александра в человека, который на время освободит своё сновидческое пространство для временного приёма чужака. Мы, я и ребята, попробуем вмешаться в процесс. Но времени мало. Поэтому мне нужно, чтобы тело Александра привезли немедленно. Как только оно будет здесь, мы идём в здание полигона. А вы дожидаетесь нас здесь. Всё.

— План я усвоил, а вот исполнение… — пробормотал Данил и вздохнул. — Ладно, посмотрим на месте.

Влада никогда не бывала в Верхне-Восточном городском парке развлечений, хотя и слышала, что там располагаются самые убойные игровые аттракционы для настоящих экстремалов. Об этом парке часто рассказывали любители экстрима из числа ребят-одногруппников. Они пытались соблазнить девушку прогуляться по парку, но Влада отказывалась наотрез. Она не любила шумных сборищ и развлечений, наподобие тех, что предлагались в Верхне-Восточном. Её больше привлекало бродить тихонько поздним вечером, а то и ночью по городу, осторожно проникать в чужие сны и с любопытством следить за странными событиями в них… Она с неожиданной горечью подумала, что всему настал конец: и прогулкам по спящему городу, и свободе передвижения. Теперь осталась лишь зависимость от этого Ингвара, которого она страшно боится… Быстрей бы всё началось, и быстрей бы всё закончилось! Ну, быстрей бы она ему надоела! Мечты…

Вертушка начала опускаться на довольно просторную стоянку при парке. Кроме привычных глазу аэромашин, здесь стоял ещё один прогулочный вертолёт.

Значит, они не должны выделяться.

Арик выскочил из машины и подбежал к будке охраны. Кажется, заплатить за место. Влада, следившая за ним, вздрогнула, когда вирт в руках ожил.

— Да, Люси, слушаю.

— Мы с Клёном на подходе, — сообщила подружка. — Нам на стоянку, да?

— Да. Мы уже ждём вас здесь.

— Клён сказал — минут десять. Ближе к вечеру тут такие пробки…

Едва Влада закончила говорить, Ингвар снова перегнулся через Данила и велел:

— Аптечку сюда.

Девушка ожидала, что Данил будет возмущаться или попробует запретить Ингвару пользоваться наркотиками, но парень промолчал. Чуть позже Влада сообразила, что любое противление желаниям Ингвара было бы бесполезным.

Добежал Арик, снова сел рядом с Мироном в кабине лётчиков.

Если сначала Влада думала, что искать Александра пойдёт только Ингвар, то сейчас, при виде того, как деловито все трое курсантов берут из аптечки каждый сразу несколько шприцев-ампул, она ощутила некоторый страх. А как же они? Она и Данил? Если вдруг к ним подойдёт даже обычная охрана парка, что они скажут, когда охрана потребует объяснения по поводу трёх неподвижных тел?

Данила волновало другое.

— Ингвар, — обеспокоенно сказал он, глядя, как тот вкалывает себе уже пятый препарат. — Ты не слишком много принимаешь? Передоза не будет?

— Нет, это нормальная доза для того дела, которое предстоит. Чем больше дело требует сил при коротком времени выполнения, тем больше приходится принимать дозы.

— Но… — начал Данил, с тревогой следя за следующим уколом.

— Прекрати! — буркнул Ингвар. — Тебе нужен двойник Александра — и ты его получишь. Как — это уже наша проблема. Всё. Мы готовы. Сейчас уйдём. На вас задача — проследить, чтобы нам не помешали.

И закрыл глаза.

— Они с ума сошли, — беспомощно сказала Влада, как только тело Ингвара опало на сиденье. Расстегнув ремень безопасности, она осторожно встала с места и проверила Арика и Мирона. Те тоже «ушли». — Данил, ты понимаешь, что они собираются сделать?

— Примерно представляю. — Данил снова вздохнул. — Попробуй дозвониться Клёну и Люси. Если у них будет возможность, пусть купят что-нибудь поесть. То, что сейчас Ингвар делает, опустошает его тело и физически.

— Данил… А после того, как я попрошу Люси… — Влада прикусила губу: договаривать, нет ли? — Можно, я…

— Нет! — категорически отказал Данил. — Следовать за ними — это очень опасно.

— Но Данил, я одна из немногих, которая полностью изменяет своего сновидческого двойника! Меня не заметит никто!

Только выговорила — и вспомнила, как в сновидении Ингвара именно он задержал на ней взгляд. Но повела плечами: это ещё ничего не значит!

— Пожалуйста, Данил! Я хочу только посмотреть, как они это сделают! Для меня это… почти как практика!

— Он велел тебе сидеть и сторожить их, пока они там.

— Но сейчас здесь будут Клён и Люси. Они будут охранять и их, и тебя.

— Влада, это опасно, — безнадёжно сказал Данил.

— Данил, я быстро! — обрадовалась девушка, почуяв, что он смиряется с её желанием своими глазами увидеть происходящее на полигоне. — И я дождусь Клёна и Люси, чтобы не оставлять тебя одного! О, вот они!

— Позвонить ты не успела, — разочарованно сказал парень.

— Ничего страшного, — откликнулась Влада. — Сейчас пошлём в киоск неподалёку. Я уже осмотрелась: здесь полно всяких киосков с фаст-фудом.

Вертолёт качнулся, когда в него запрыгнул сначала Клён, который затем помог взобраться в салон и Люси.

— Привет, что тут у нас? — осведомилась девушка.

Прибывшим быстро рассказали последние события, умолчав о клятве Влады Ингвару. С ужасом посмотрев на тела трёх курсантов, под ногами которых валялись использованные ампулы (наркота в таком количестве поразила), Клён сказал:

— Согласен. Посторожу всех, пока Люси бегает за фаст-фудом. — А когда девушка, вооружённая карточкой, помчалась со стоянки к киоскам, покачал головой: — Теперь ясно, почему Ингвар такой тощий.

— Сам-то, — проворчала Влада и откинулась на спинку своего сиденья. Мгновенное погружение в тёмные глубины переходного состояния — и невесомое облачко, словно гонимое ветром, помчалось следом за ушедшими.

Она нашла их быстро — знала, где искать, да и преобразовывать свои сновидческие формы они не умели. Чёткие фигуры она заметила сразу. И лишь одна мысль: «Интересно, а друг друга они видят?» Кажется, видели. Потому что все три фигуры то и дело склонялись головами друг к другу, а потом медленно выпрямлялись. Стояли они у входа в какое-то здание — видимо, то самое, о котором говорил Ингвар.

Взбудораженная любопытством, Влада осторожно заглянула за закрытую дверь Осторожничала не зря. Может, курсанты и не умеют принимать другую сновидческую форму своих двойников, но их преподаватели — величина неизвестная. А вдруг они специально не всё для своих воспитанников открывают? И кое-какие сновидческие техники придерживают только для себя?

Крадясь по стенке, в самом низу: уж сюда-то точно никто не посмотрит! — она влетела в помещение. Похоже на тренировочные залы. Не очень высокий потолок, везде какие-то тренажёры. Людей маловато. Лишь ближе к окну собрались вокруг какого-то стола два человека. Остерегаясь выдать себя, девушка подкралась к ним.

Эти двое сидели. Оба на очень удобных стульях. Оба бодрствовали, о чём-то негромко переговариваясь. Приблизившись, насколько возможно, Влада услышала, что оба повторяют инструкции, каким образом один собирается передать необычного пленника другому.

Оглянувшись, Влада заметила, как в помещение втекают три фигуры курсантов. Двое, будучи бодрствующими, их не видели. Сновидческие двойники курсантов подобрались к двоим так близко, что Влада насторожилась: не выдали бы себя! «Я б за них меньше переживала, — сердито подумала она, — не будь здесь Александра!»

Она собиралась посмотреть на главное — на то, каким образом курсанты собираются отбить Александра. А потом — сбежать, пока Ингвар не заметил.

А курсанты, как назло, ничего не предпринимали!

Влада посердилась, пока до неё не дошло: прежде чем они сумеют что-то предпринять, надо, чтобы эти двое, как минимум, заснули. Или — перешли в осознанное сновидение. И, сообразив это, она стала терпеливо ждать.

Наконец офицеры договорились. Почти одновременно оба прислонились к спинкам своих стульев и закрыли глаза. Сновидческие фигуры курсантов немедленно подошли к ним. Насторожённо следя, девушка заметила, что над светловолосым офицером возникло странное свечение — странное для тех, кто никогда не видел его. Для неё это значило, что он первым впал в осознанный сон. Затем вошёл в это состояние и второй.

К первому кинулся сновидческий Ингвар. Ко второму — Мирон и Арик. Предполагая, что они могут сделать, Влада поспешно отвернулась. И оказалась права. Минуты не прошло, как глухой стук упавшего тяжёлого тела возвестил о смерти одного из двоих. Первого. Второй, кажется, попытался сбежать. Обернувшаяся к нему Влада попятилась, когда рука сидящего на стуле вздрогнула. Но встать ему не дали.

Что там происходило — девушка не разглядела. Только тело второго внезапно поднялось со стула и медленно и неуверенно зашагало к двери.

Влада, чуть не пискнув от страха, полетела сквозь стену к стоянке.

Успела вовремя. Только встала и потянулась, как Клён проговорил, глядя в открытую дверцу вертолёта:

— К нам идёт какой-то обдолбанный тип!

— К нам? — удивилась Люси, которая устроилась в кабине, на полу рядом с беловолосым Ариком. И встала, цепляясь за поручни кресла. — Точно. Мне кажется, он не обдолбанный, а пьяный.

— Это ребята ведут человека, в котором… (она чуть не сказала — арестован) спрятан двойник Александра, — объяснила Влада.

— Чего застыли? — нахмурился Данил на Клёна. — Бегите встречать их — то есть его. Они его сейчас повернут к аэротакси. Только показать бы им надо — наше.

Люси и Клён выпрыгнули из вертолёта и побежали к аэротакси Клёна.

Пошатываясь, неизвестный подошёл к машине, возле которой они встали, дожидаясь. Ему открыли дверцу, и он сел на заднее сиденье, рядом с Александром. Сел — и тут же встал, снова, шатаясь, побрёл к вертолёту.

Аэротакси взлетело и умчалось со стоянки.

Влада обошла курсантов, которые всё не просыпались. Ей же пришлось встречать странного человека, которого Ингвар почему-то решил взять с собой.

Когда курсанты пришли в себя, стало понятным, почему они втащили офицера в салон вертушки. Они связали ему, находящемуся в настоящем сне, правда больше похожем на обморок, руки и ноги. Вертолёт взлетел. Путь проходил через городскую реку. И курсанты, когда вертушка, словно хулиганя, промчалась близко над её поверхностью, незаметно сбросили спящего офицера в воду.

— Зачем?! — Данил был ошеломлён.

— Он знал, где находится ваш дом и сколько вас, — спокойно ответил Ингвар.

 

8

Избитый и держащийся на ногах только благодаря обезболивающему, Данил наотрез отказался переходить из военно-учебной вертушки в аэротакси Клёна. Сначала Влада решила, что он остался из-за неё. Не захотел оставлять свою ученицу с тёмными хранителями, на поверку оказавшимися настоящими киллерами. Но через несколько минут после взлёта Данил спросил:

— Ингвар, ты объяснишь, как оказался на улице и как тебя нашла Влада?

— Я думал, ты так и не спросишь, — ухмыльнулся парень. А потом, глядя вперёд, добавил: — Нас выпускают в город поодиночке на два дня каждую неделю. Искать вас. А потом забирают с улиц. Началось это недавно. Сначала побаивались выпускать. Мы ж в городе дикари дикарём. Попади в чьи-то не те руки — не то что в школу вернуться, и жизнью можно поплатиться. А как научили всему, что помогало выжить, тогда и выпустили.

Влада, притихшая, вспомнила, как он дрался против компании Купца. Это имел в виду Ингвар? Ну, когда сказал о выживании? Похоже. Если б его тогда с ног всей компанией не сбили, он бы, может, и сам избил Купца, как хотел… И снова зябко поёжилась. Стало ещё страшней.

— Почему… — Данил вздохнул. — Почему ты привёз нас с Владой сюда? Тебе не понравилось то, что предложили существа?

— Понравилось. Но два дня — слишком мало, чтобы поверить в то, что они предлагали. А нас вот-вот начали бы искать. Я предложил выкрасть двойника Александра. Так легче привезти вас сюда — ну, к школе. — Он снова согнулся, уперев локти в колени, чтобы всё с той же глумливой усмешкой взглянуть на девушку, быстро опустившую глаза. — Честно говоря… Если б Влада не предложила себя взамен твоей и Александра жизней, я б всё оставил как есть. Она была убедительна.

— То есть не дай Влада клятву…

— Ну, потом я бы, может, и поддался уговорам этих ваших существ — очень уж интересно они всё показывали… Но на тот момент убедительней была только она, Влада.

— Она моя ученица, — ровно сказал Данил. — И без моего разрешения не может…

— Уже смогла, — безапелляционно заявил Ингвар.

— Поговорим об этом на месте, — проронил хмурый Данил. — И, кстати, что ты думаешь о своём… — Он запнулся и, покосившись назад, закончил: — Вашем будущем?

— Пацанам я коротко рассказал о том, что пообщался с теми самыми существами, и о том, что мне эти существа предложили. — Ингвар помолчал немного и уже более серьёзно сказал: — Ребята решили уйти со мной в тот город, в который меня поведут существа. Благо что учеников мне позволили взять. В Регии мне оставаться точно нельзя: за мной такой след… — Он пренебрежительно фыркнул. — Вот пусть власти и поохотятся на меня в этих самых лесах.

— Но Влада… — начал Данил.

Девушка сжала его руку.

— Не надо, Данил. Я обещала — выполню.

Она почувствовала, что Ингвар снова наклонился взглянуть на неё, но глаз не подняла. Про себя решила: как прилетят, она попросит у Клёна или Люси выдать из общей аптечки какое-нибудь успокоительное средство. Чувствовала, как её колотит. И страшилась, как бы Ингвар не увидел: а вдруг передумает? И ночью в доме, где всегда было безопасно уютно, устроит резню? Судя по всему, это он сумеет сделать — и легко… Её передёрнуло. Хорошо — Данил не заметил этого её непроизвольного, почти инстинктивного движения. Настаивать бы начал, чтобы Ингвар отпустил её, Владу… Неужели только она сейчас понимает, насколько опасен этот… убийца?

Ближе к окраине на вирт дозвонился Клён и предложил встретиться на одном из павильонов спортивного поля, где пассажиры вертушки смогут пересесть в его аэротакси.

Мирон мягко посадил вертушку на условленном месте.

Аэротакси Данила было шестиместным. Рядом с парнем сел Арик, положив на колени оружие. В середине — Мирон с Данилом. Позади расположились Ингвар и Влада.

Девушка успокоилась, приняв решение насчёт таблеток, и даже была готова к разговору с Ингваром, пожелай тот поболтать с нею. Но парень, кажется, и сам устал от стремительно мелькающих событий, участником и действующим лицом которых был. Он слепо смотрел вперёд и молчал. Только, сев, заставил Владу положить ладонь ему на сгиб локтя. Но девушка уже перепсиховала. Устала бояться. Поэтому её рука больше не дрожала. И, кажется, Ингвар не заметил её страха. Во всяком случае, Влада на это понадеялась. Как надеялась на небольшой промежуток времени в их доме, когда она сумеет принять успокоительное. Она так зациклилась на том, как она сбежит от Ингвара по прилёте и как незаметно для всех примет лекарство, что не заметила, когда они прилетели.

А Ингвар просто-напросто взял её за руку и больше не отпускал от себя. Единственный раз разжал пальцы, когда их отвели в комнату с кухней и накормили поздним ужином. После чего снова вцепился в её руку.

Здесь им рассказали новости: Александр приходит в себя под наблюдением студентов с медицинского, а наутро ожидается приход отсутствовавших хранителей.

— Нам нужна комната, — резко сказал Ингвар, а когда перед глазами Влады потемнело, добавил: — На четверых. Мы с ребятами не можем в светлых комнатах. Нам нужна закрытая. Хотим выспаться перед завтрашним походом.

— Придётся подождать, красавчик, — критически оглядывая его, тем не менее улыбнулась Люси. — Пейте кофе. А мы пока закроем одну из дальних комнат шторами и всем, что найдём.

Ингвар и его ребята молчали, пока пили кофе, а потом просто сидели и ждали, не вступая в беседы ни с кем, хотя заинтригованная Люси явно пыталась разговорить Арика, на которого сразу положила глаз. Влада, и так почти не евшая (любой продукт казался невыносимо пресным), после слов Ингвара не могла пить ни кофе, ни какого-либо другого напитка. Тошнило от страха.

Девушка надеялась на помощь Данила, но его буквально сразу после прилёта аэротакси на место уволокли студенты-медики, и он ничего не успел ни сказать ей, ни сделать обещанного — поговорить с Ингваром.

Наконец в столовую заглянула одна из помощниц Люси и кивнула ей.

— Пойдёмте, я вас провожу в комнату, — предложила та курсантам и очень удивилась, когда Влада молча встала с Ингваром.

Последняя надежда — Ингвар не воспользуется своим правом на её клятву в комнате, где будет спать не только он… «Да что ж я как нервничаю? — уговаривала себя Влада, споткнувшаяся на ровном месте в третий раз, но подхваченная рукой парня. — Все через это проходят. Всё равно когда-нибудь пришлось бы…» В туалетной комнате курсанты умылись и переоделись, сменив свои комбинезоны полувоенного образца на обычные джинсы и футболки, заранее приготовленные остальными обитателями дома после предупреждения Люси.

Влада стояла посреди комнаты, не смея даже подумать о том, чтобы сбежать.

Ингвар ушёл в ванную комнату последним, предупредив её кивком в сторону:

— Вот моя кровать. Она шире, уместимся оба.

Его однокашники на неё внимания не обращали. Они спокойно легли на свои кровати, натянули на себя одеяла — по-летнему лёгкие, и, кажется, сразу заснули, тоже достаточно уставшие в конце слишком активного для них дня.

Новый всплеск страха подарил Владе идею, которая немного успокоила девушку: в конце концов, она замечательно владеет навыками осознанного сна. И, если Ингвар себе позволит что-то грубое с нею, она, Влада, сумеет в нужный момент «уйти». Пусть что хочет делает с её телом, её в этот миг не будет рядом…

И пусть он там себе что-то доказывает насчёт клятвы, он ведь не предусмотрел, в каком состоянии в нужный момент окажется его жертва? Ну и… Сам виноват.

Он появился в спальне, выключив свет в ванной комнате, и в помещении сразу стало очень темно, потому что за окнами были такие же дома без освещённых окон, а о фонарях здесь давно не слыхали. Звёзды же не давали света, лишь два спутника Айтнарики лениво источали призрачное сияние, но плыли слишком далеко от двух окон, со стороны торца.

Ингвар взял Владу за руку и повёл к кровати. Не раздеваясь и не требуя этого от неё, он лёг набок и заставил лечь и её — спиной к себе. После чего придвинул ближе к себе, обнял и довольно сердито напомнил:

— Завтра вставать рано. Спим.

Замершая в его руках девушка задышала нормально лишь спустя какое-то время, а потом, чувствуя, что он ещё не спит, сумела тихонько сказать:

— Спокойной ночи.

— Спи, — буркнул он.

По тому, как отяжелела его рука на её плече, она сообразила, что он уснул.

Мысль о побеге… Пришлось о ней забыть — клятва.

Попробовать найти в нём хоть что-то хорошее, чтобы назвать его симпатичным? Она вспомнила, как он убивал, — и сжала кулаки, чтобы не содрогнуться и не разбудить его. Любое симпатичное в нём самом и в его внешности всегда будет перебиваться воспоминанием о его кортиках, с которых капала кровь. Его озлобленным лицом, когда он ударил её по рту, чтобы она не закричала при виде падающего Данила, которому он врезал исподтишка…

«Может, я накручиваю себя? — спрашивала она в ночи, боязливо прислушиваясь к еле уловимому дыханию спящего Ингвара. — Может, это нормально? Может, это взрослая жизнь, которой я не знаю, несмотря на то, что старше его? Может, так и надо? Ведь существа адекватно восприняли его!.. Может, мне надо привыкнуть к нему? Принять как данное, что он с раннего детства эмоциональный и духовный калека? Никаких и никогда человеческих отношений? Что его воспитывали как зверёныша и убийцу? Попробовать его перевоспитать? Ужас, до чего додумалась…»

Во сне Ингвар слегка навалился на неё, но руки держал напряжёнными. «Чтобы не раздавить…» — попыталась она мысленно посмеяться. Ничего не получилось. Накручивала или не накручивала, но слёзы всё-таки рванули, когда представила себе жуткое будущее со страшным убийцей. Теперь не спасала даже мысль о том, что она быстро надоест ему и что она сумеет всё пережить, «уходя» в осознанные сны. Она кусала губы, ощущая, как горячие слёзы неудержимо и щекочуще бегут по лицу. И непроизвольно всё-таки вздрогнула от подступающих рыданий. Зажалась изо всех сил, стараясь напряжением победить плач.

Тело за спиной перестало наваливаться на неё. Рука, властно лежавшая, обнимая её плечо, шевельнулась. Сухие пальцы коснулись её лица. Будто проверили слёзы.

— Ты что?

— Мне… страшно, — шёпотом призналась она, пытаясь подавить судороги в горле, мешающие говорить.

Последовавшей далее тишины она испугалась ещё больше, инстинктивно сжалась.

Но его пальцы снова скользнули по чувственно нервной коже её лица, грубовато снимая слёзы.

— Спи. Завтра поговорим.

И больше ни слова, хотя её тело, тесно прижатое к его, ещё некоторое время продолжало вздрагивать от подавленных рыданий… А потом стало настолько всё равно, что Влада успокоилась и обмякла в его жёстких руках. И, только засыпая, сообразила, что и он напряжён всё это время — с мгновения, когда прозвучал его вопрос.

… Утро началось с ожидания.

Ждали хранителей из древнего города.

А Влада ждала, что станет делать Ингвар, не отпускающий её ни на миг от себя.

Он вышел вместе с нею из «их» комнаты, оставив в ней своих однокашников Мирона и Арика. Покидая помещение, Влада, затаив дыхание, оглянулась: комната, и так еле освещённая, наполнилась тенями, словно осевшими над кроватями с учениками Ингвара. Те пребывали в осознанном сне, в незримой беседе с существами принимая первые необходимые знания будущих хранителей. Тёмных хранителей.

Как ни странно, в общем помещении, в котором с утра было маловато ребят, Ингвар отвёл девушку к одному из кресел и оставил, а сам прошёл в столовую, откуда появился уже с Клёном.

Влада, ожидавшая, что парень вместе с её другом подойдёт к ней, просто поразилась, когда Ингвар и Клён отошли в самый дальний угол и уселись там на старенькую кушетку, явно оживлённо переговариваясь. Ошарашенно понаблюдав за ними, Влада поняла, что чаще всего Ингвар о чём-то расспрашивает Клёна, а тот после его вопросов разражается таким большим монологом, словно он читает лекцию.

А к ней подсела Люси.

— Он гораздо интересней, чем в сновидческом пространстве, — весело сказала подружка. — Правда, мне больше понравился его светловолосый дружок. Ты общалась с ними дольше. Как тебе этот Арик? Слушай, а почему ты такая бледная?

— Люси, поговори со мной о чём-то другом, — с трудом выговорила Влада. — Только не о них. Пожалуйста. Иначе у меня сейчас истерика будет. Со слезами и воплями…

— Хорошо, — послушно сказала Люси. — Наши предупредили, что шестеро скоро будут. Один из них отпустил своего сновидческого двойника, а Данил побеседовал с ним. Кстати, Данил просил тебя зайти к нему. Ты как?

Влада, прикусив губу, взглянула на Ингвара. «Если я сейчас подойду к нему отпрашиваться к Данилу, я точно обольюсь слезами…»

— Потом… — прошептала она. — Люси, ты не могла бы потихоньку, чтобы никто не видел, принести мне успокоительного или обезболивающего?

— Зачем? — немедленно спросила подружка.

Девушка подняла руку и осторожно потрогала левую щёку, ближе к губам.

— Синяка не видно? Но очень болит.

— Тогда сейчас принесу.

Пока Люси не встала, Влада быстро схватила её за руку.

— Только, пожалуйста, Люси!.. Чтобы никто не видел!

Подруга опустила глаза и спросила:

— В смысле, чтобы Ингвар не видел? Ладно, сделаю. Но с тебя история с объяснением, что происходит.

— Хорошо, — прошептала девушка.

Подружка отсутствовала недолго. Вернувшись с подносом, на котором возвышались два пластиковых стакана со сладкими напитками, она демонстративно прошагала к Владе. Едва только Влада взяла с подноса один стакан, как Люси со вторым плюхнулась рядом, радостно рассказывая, как она вчера удивилась странному вызову в военную школу. Ингвар мельком глянул в их сторону, но снова уставился на Клёна, который говорил так азартно, что даже жестикулировал.

— Возьми из моего кармана, — негромко сказала Люси, как только Влада отпила из своего стакана сладкую жидкость — это всё, что поняла она о напитке.

Выудив из кармана подружкиных брюк пару таблеток, Влада начала выжидать удобного момента, чтобы сунуть в рот сразу обе, но…

По помещению будто ветер пролетел.

Первый хранитель появился словно из воздуха, неожиданно встав посреди помещения, и, улыбаясь, поклонился всем, кого заметил.

Второй внезапно очутился рядом с Владой — на корточках. И сразу забрал таблетки.

— Не понадобятся, — спокойно сказал он.

— Эй, ты! — мрачно позвал Ингвар, немедленно встав с места.

— Ничего-ничего, — торопливо сказал Клён, поднимаясь за ним. — Это наши хранители, которых мы ждали.

Несмотря на то что своих ребят было больше, Влада всё-таки испугалась, когда Ингвар крупным шагом направился к ней. Но хранитель обернулся в сторону. Ингвар невольно проследил за его взглядом — и на его лице появилось-таки изумление: ещё двое хранителей, на вид обычных парней в обычной городской одежде, соткались из ничего. И последними появились две девушки. К ним сразу бросились все, чтобы поздравить с очередной «практикой» в древнем городе. А первый появившийся подошёл к Ингвару.

— Ингвар, твои друзья проснулись. Вам пора.

— Ты знаешь, как зовут меня, — напористо сказал Ингвар. — Почему я должен просить, чтобы ты представился?

Хранитель покачал головой.

— Нет. Представляться не буду. Ты уйдёшь с друзьями в древний город. Вернувшись оттуда, будешь знать всё, что тебе надо. Тебе — такому, какой ты сейчас есть, — называть наши имена нельзя. И опять-таки… Почему — узнаешь, вернувшись.

Пока они говорили, вокруг них встали остальные хранители.

Влада тоже встала на ноги, испуганная, но и радостная: теперь-то уж точно никто не даст её в обиду.

На пороге «их» спальни появились насторожённые Мирон и Арик. Хранители приветливо поздоровались с ними, а ученики принесли из столовой вещмешки.

— Идите, — сказал старший хранитель. — Существа проводят вас.

Трое тёмных сновидцев хмуро огляделись. Ингвар насупился и, плечом раздвинув круг, образованный хранителями, всё же подошёл к Владе. В тишине он заглянул в её снова испуганные глаза и положил на её плечи руки.

— Ты дождёшься меня?

— Я дала клятву, — тихо напомнила она.

— Плевать я хотел на эту клятву! — нетерпеливо отрезал он. — Ты. Без клятвы. Ты сможешь дождаться меня?

Она вдруг отчётливо поняла, что он хочет услышать. И сама заглянула в его чем-то обеспокоенные глаза. А потом неуверенно подняла руку, чтобы дотронуться до его плеча.

— Да, смогу, — выдохнула она.

Больше Ингвар ничего не сказал. Поцеловал в щёку и развернулся к своим ученикам. Они передали ему третий вещмешок. Тёмные хранители уходили, не оглядываясь. А Влада стояла, смотрела на комнату, которую они покинули, и думала: «Неужели я это сказала? Что… буду ждать?»

А потом спохватилась. В комнате, где только что было тесно, стало много просторней: хранители уселись в любимом месте сбора — там, где всегда было много кресел, и негромко переговаривались, рассказывая о последних днях в древнем городе. Выглядев Клёна, Влада указала ему глазами на выход. И пошла вперёд.

Когда голосов из помещения слышно не стало, появился Клён.

— Клён, миленький, о чём он с тобой говорил? — со страхом спросила Влада.

Парень посмотрел на неё и расхохотался. Сначала она вспыхнула от обиды, но потом напомнила себе: парень не знает всего.

— Влада, не обижайся! Но как вспомню!.. Нет, я всё понимаю, но… — Успокоившись, Клён объяснил: — Ингвар допытывался у меня, как и с чего обычно нормальный парень начинает дружить с девушкой. Как должен себя вести с нею, чтобы наладить отношения. Он так и сказал, что хочет нормальных отношений. Кажется, для него это очень важно, потому что он каждый раз повторял слово «нормальный». Прости, Влада. Но, кажется, ты произвела на него большое впечатление.

— Спасибо, Клён, — пробормотала девушка.

Когда будущие хранители в первый раз уходят в древние города, путь куда знают только существа, ведущие их, время их пребывания там обычно — три месяца. Значит, у неё, у Влады, есть целых три месяца, чтобы разобраться со всем. Как и у Ингвара — чтобы понять, каким он должен быть хранителем и человеком. Глядя на пустую комнату, Влада вздохнула и поймала себя на мысли, что ей хочется побыстрей подбежать к тому окну, через которое можно проследить, как в туманном облаке существ уходят из Регии трое тёмных… Через секунды она была у окна. Хранители переходили дорогу. Один внезапно остановился и оглянулся. Она нерешительно подняла руку, а он кивнул и поспешил догнать своих однокашников…

Конец истории.

 

От автора

Это даже не рассказ и не повесть. По моим прикидкам, больше похоже на эпизод. Просто история рвалась и требовала воплощения в слова. Пришлось подчиниться. Не знаю, вернусь ли когда-нибудь к ней, чтобы дописать. Но пока вижу определённую законченность и обещать, что продолжу, не буду.