Ближе к утру Ингвар проснулся и сел на кровати. Огляделся, благо лампа на столике продолжала по-вечернему тлеть.

Влада, всегда просыпавшаяся от любого шороха, подняла голову.

— Рано ещё. Спи.

Смущённый парень признался, что ему хочется в одно место. Девушка спокойно встала (спала в халате) и показала ему туалет. Дожидаться не стала — юркнула под одеяло. В комнате светло, сам доберётся до своей кровати. Ингвар вернулся, помешкал немного и снял чужую куртку. Наверное, ему хватало одеяла. Уснул быстро, видимо понимая, что оказался в защищённом месте. Засыпая сама, Влада подумала: «Помнит ли он те сны, которые мы с Данилом смотрели? Или Данил стёр всё, а не только наше присутствие?»

И лишь утром выяснилось, что Данил прав и с побегом Ингвара всё не так просто.

Влада проснулась первой и быстро сбегала умыться и привести себя в порядок. Перед «уходом» Данил просил её по вирту сообщить, когда оба будут бодрствовать, чтобы в реальности расспросить Ингвара, куда же он хочет идти, есть ли у него родители, а заодно и место, где он может спрятаться от тех, кто руководит военной школой. И вообще, школа ли это.

Она вернулась освежённая и принялась ждать, пока Ингвар проснётся, одновременно обдумывая, куда им сбегать поесть. Сегодня она не работает, так что сумеет пробыть рядом с парнем до вечера. Люси пообещала отпроситься за неё в кафе, где обе работали на раздаче.

Ингвар зашевелился и сел, не скидывая с себя одеяло, которое медленно сползло с его плеча.

Влада улыбнулась, готовясь посмеяться над ним, сонным, когда он её заметит. Комната находилась во внутреннем помещении, была, естественно, без окон и всё ещё тёмной, хоть и освещалась всё той же лампой-ночником. Если его зрение всё ещё не сфокусировалось, значит, он ещё долго будет отмаргиваться и жмуриться после сна.

Он скользнул мимо неё взглядом, который она в тусклом свете не разглядела, а поняла по повороту его головы… Замер, глядя в пол, словно прислушиваясь. Потом поднял голову, уже отнюдь не сонный, облизал губы и прошептал:

— Влада… Ты ещё спишь?

Она оторопела. Он же видел, что она сидит, а не лежит!

— Ингвар, ты что?

— Не спишь! — с каким-то облегчением сказал он, глядя мимо неё. И попросил: — Включи хотя бы ту лампу, а?

Пока ничего не понимая, но уже чувствуя что-то неладное, Влада встала с кровати и подошла к парню. С удивлением увидела, как он склонил голову набок, снова к чему-то прислушиваясь. Потом поднял голову и, всё ещё рассеянно глядя в сторону, спросил:

— Ты подошла ко мне?

Она несколько секунд стояла перед ним, а потом осторожно провела ладонью перед его лицом. Он всё так же, не сморгнув, смотрел в сторону.

— Ингвар… — сама прошептала она и присела перед ним на корточки. — Ты меня не видишь?

— Ты… — начал было он, обратив несфокусированные глаза на неё — точней, в сторону её голоса, как теперь поняла она. И замолчал.

Спустя какое-то время Влада поднялась с корточек и сказала:

— Кажется, дело серьёзней, чем мы думали. Ингвар, ты только не бойся, ладно? У тебя в городе есть родные?

— Да, — неожиданно ответил он, явно стараясь справиться с зачастившим дыханием, а заодно стараясь разглядеть хоть что-то. — У меня отец и мать, есть старшая сестра и младший брат. Но к ним я не пойду. Меня там сразу будут искать.

Пока он говорил, Влада вынула вирт и машинально пыталась определить, кому звонить в первую очередь. Из-за этих двух одновременных действий — слушания и размышления — она чуть не выронила вирт, когда он вдруг звякнул.

Ингвар замолчал, но дыхание его снова зачастило.

— Данил? — удивилась Влада, услышав его голос.

— Уходите из дома немедленно, — жёстко сказал тот. — По цепочке передали, что к вам едут на двух чёрных машинах, в которых сидят спецы по сну. Зачем — мы не знаем. Наши пытались проникнуть в их сны, но они защищены.

— Данил! — закричала-таки перепуганная Влада. — Как нам убегать, если Ингвар ослеп?!

— Что? — поразился Данил.

— В комнате включена лампа, а он просит включить её!

В следующий миг она вздрогнула. Пальцы Ингвара дотронулись до её руки и спустились к её пальцам, чтобы сжать их. Влада чуть не задохнулась от противоречивых чувств: он пытался утешить её! Она невольно шагнула к нему ближе — то ли защитить, то ли сама под его защиту, и он, словно почувствовав её растерянность, крепко взялся за её кисть. Вирт молчал — видимо, Данил вообще обомлел от новости, но после паузы он заговорил решительно:

— Я понял. Он не ослеп физически. Ночью, когда мы ушли (она поняла, о чём он), кто-то явно проник в его сны и сновидчески ослепил его. Я слышал о таком. Всё. Просто выходите. Я сейчас передам нашим, чтобы встречали вас у порога. Надеюсь, до выхода из дома ты сумеешь его провести.

— Но если они побывали в его сне, они узнают, куда мы едем! — в панике всхлипнула Влада, а Ингвар, словно виноватый, опустил голову. Руки её, впрочем, не выпустил. Держался так, будто отпусти — и сразу… утонет.

— Придётся звать на помощь третью сторону, — угрюмо откликнулся Данил. — Хватит болтовни. Говорить можем, если понадобится, и на ходу. Идите! Машина ждёт у порога подъезда.

И отключил свой вирт.

Ингвар сразу встал. Влада выдохнула и негромко сказала:

— Лучше, если будешь держать меня под руку.

— Почему? — немедленно спросил он.

— Так будешь ближе ко мне, а значит, идти легче. — И сама положила его вмиг расслабленную ладонь себе на сгиб локтя.

Они быстро и более или менее спокойно прошли по коридору. Ингвар шёл, высоко подняв голову — и Влада понимала, что таким образом он прислушивается к любому звуку. Навстречу мало кто попался — раннее утро; народ, в большинстве своём трудовой, ещё раньше разбежался по своим работам. Так что обгоняли их пару раз, а навстречу шли разок. И каждый раз Ингвар шарахался ближе к Владе, чуть не сбивая её с ног.

Когда коридор начал выводить к лифтам, она не выдержала.

— Ты вообще ничего не видишь? Или есть что-то вроде просветов?

— Ничего, — хмуро отозвался он. — Только темно — и всё.

Она завела его в лифт, подсказав порог, затем вывела и потащила за собой к выходу. Прямо за дверью её ожидал незаметный невысокий человек, который сказал: «Привет, Влада!» и подхватил Ингвара под руку, отчего тот чуть не отпрянул от него и тут же застыл, услышав ответ Влады: «Привет, Клён!»

Они уже вдвоём чуть ли не отволокли его к машине и усадили на заднее сиденье. Влада села рядом, а Клён прыгнул в кресло водителя. Аэротакси выстрелило вверх — сразу на третий уровень транспортно-воздушной улицы. Влада даже покривилась от жёсткой скорости — её тошнило от резкого старта. А напряжённо вжавшийся в спинку сиденья Ингвар смотрел вперёд застывшими, широко открытыми глазами, и девушка посочувствовала ему: мало — слепой, так ещё не видит, где и каким образом мотает машину. Сочувствовала, несмотря на то что её ладонь, сжатая железным захватом, ныла от боли. Но она знала, что ему страшно, и надеялась, что он вскоре отпустит её руку.

Чтобы успокоить парня, она начала вслух перечислять улицы и заведения, мимо которых мчалась их машина. Клён прервал её на полуслове.

— Данил велел успокоиться и перейти в сон. Я буду кружить по всем уличным уровням, чтобы сбить со следа, пока не решите вопрос. Меня поняли?

— Кружи, — сказала Влада и откинулась на спинку своего кресла. — Ингвар, ты сумеешь успокоиться настолько, чтобы уйти в осознанный сон?

— Зачем? — подозрительно спросил парень.

— Мы попробуем снять твою слепоту, потому что она наведённая.

— Ты в этом понимаешь?

— Нет. Но среди наших есть те, кто понимает и умеет. От тебя требуется лишь уйти в осознанный сон. Ну, так что? Сумеешь?

— Попробую, — уже нерешительно сказал Ингвар. — Но ведь, как ты говоришь, ваших здесь нет?..

— Ничего страшного, у нас есть общая точка сбора.

Он снова нахмурил брови, а потом вздохнул… Первым делом он медленно опустил плечи, а уж затем закрыл незрячие глаза. Руки её он так и не отпустил. И сидели они, плотно вжимаясь плечо в плечо.

Она помнила, что он не умеет входить в чужой осознанный сон. И приготовилась к тому, что его сон будет тёмным, просто как… поздний вечер. Но никак не ожидала, что и в самом деле провалится в самую настоящую тьму. Ни одной светлой точки для глаза, чтобы зацепиться, а потом расширить её. Она даже засомневалась: а успел ли Ингвар вообще перейти в осознанный сон?

И услышала шёпот на грани шелеста:

— Я не вижу…

Этот шёпот заставил её поторопиться. И когда её сигнальный огонёк вспыхнул во мраке его сна, она сумела усмехнуться, заслышав его: «О-ох…» И в его сне она спокойно сказала: «Это я. Та светящаяся точка».

«Ты… такая красивая!» — выдохнула тьма.

«Ну, я тоже ничего! — заявила вторая точка, мягко опадая вниз. — Привет, люди!»

«Привет! — отозвалась Влада. — Имён не называем! Возможно, где-то в его сне лазутчик. И будьте очень осторожны. Они могут убить через этот сон!»

«Понял, — откликнулся огонёк, в отличие от остальных не очень большой, но горящий сильным, ровным пламенем. — Если только кто-то что-то обнаружит — или сбиваемся в кучу, или говорим остальным, или мотаем из сна сразу! Ингвар, представь себе любое помещение, которое ты знаешь досконально. Ну? Мы начинаем!»

Работа состояла в том, что огоньки стремительно разрастались и освещали внутренний сон Ингвара. Постепенно появлялось помещение, в котором Влада узнала ту самую казарму, в которой развернулась страшная трагедия — убийство однокашника Ингвара. Сейчас помещение с кроватями было пустым. Ингвар строго выполнял пожелание своих спасателей, воспроизводя только само помещение.

Сам он, сновидческий, сидел на кровати, наверное, на своей, и только напряжённо следил за полётом ярких звёздочек, которые постепенно освещали видимое им во сне.

Одна из звёздочек-огоньков подлетела к нему.

«А он хорошенький!» — звонко сказала она и рассмеялась, когда Ингвар смутился.

«Оставь его и занимайся делом!» — предупредила Влада, сообразив, что это Люси кокетничает.

«Ревнуешь?» — захихикал огонёк и взлетел к потолку.

Влада пренебрежительно промолчала, но, взглянув на Ингвара, удивилась. Тот улыбался странной улыбкой — застенчивой и радостной, следя за огоньками. И ещё более девушка изумилась, когда поняла, что в основном он следит за нею.

Помещение становилось всё более светлым, когда вдруг раздался голос того, кого в этом деле Влада услышать не чаяла. Но именно Данил резко крикнул:

«Все из его сна!»

Огоньки мгновенно погасли. Но не все. Выскальзывая из казарменного помещения, Влада с ужасом в сердце услышала плачущий вскрик, затихающий уже в далёком пространстве. Лицо похолодело, когда поняла, что кого-то из них поймали. И оставили в снова потемневшем осознанном сне Ингвара. И теперь где-то в городе лежит человек, внешне похожий на крепко спящего, а на деле застрявший сознанием в выдуманном месте, в иллюзии. И Влада знала, что специалисты могут не спеша добраться до физического тела пойманного. И что будет дальше?

— Что случилось? — не оборачиваясь, спросил Клён.

— Там кто-то был.

— Значит, Данил прав. Его специально выпустили, чтобы поймать кого-то из нас.

— Но зачем? — с беспомощной злобой спросил Ингвар.

— Ну, извини, но говорить об этом не буду, раз не знаешь. А то вдруг тебя снова поймают? Допросят так, что все имена выдашь, не только то, чем мы тут занимаемся.

— Я не… — начал Ингвар и замолчал.

— Я рад, что ты понимаешь, — спокойно закончил разговор Клён.

Итак, рядом с нею сидит живая ловушка. Влада время от времени скашивалась на Ингвара и… снова сочувствовала ему. Но Клён и Данил помогут! Они всегда помогают!

— Ты до сих пор ничего не видишь? — осмелилась спросить она.

— Нет, — буркнул он.

Впереди Клён с кем-то разговаривал по вирту. Судя по коротким ответам, он говорил с Данилом. Наконец он кивнул и, снова не оборачиваясь, проговорил:

— Ремни пристегните, пассажиры. Сейчас полетаем на всю катушку. Но для начала…

Аэротакси зависло возле кафе-киоска для транспорта. Клён быстро сунул руку в окно. Маленькая пауза — и в кабине вкусно запахло ароматным мясом и поджаренным хлебом. Первым делом Клён передал пассажирам по длинному пластиковому стаканчику, а уж затем вручил по упаковке фаст-фуда.

— Сначала всё выпейте, — скомандовал Клён. — Потому что потом есть сможете, а питьё только разольёте зря. У вас пара минут, пока я меняю цвет своего такси.

Пришлось послушаться. Первым делом выпили кофе, причём Владе пришлось помогать Ингвару, который не умел не то что открывать такой стаканчик, но и вообще о таком не знал. А потом машина на такой скорости рванула вперёд, что пассажиров прижало к спинкам кресел. Влада продолжала кормить Ингвара, одновременно раздумывая, о чём мог Клён беседовать с Данилом, и что мог придумать такого Данил. Неужели он решился на то, чтобы и впрямь позвать на помощь, как они это называли, третью сторону? Но поможет ли та? Согласится ли?

Дома, с их окнами, дверями, рекламой, площадками для воздушного транспорта уносились назад. Мимо и навстречу не просто проносились, но будто стреляли другие машины. Клён вёл машину в любимой манере, выискивая в потоке транспорта любую брешь, в которую нырял, казалось, с наслаждением. Влада всё пыталась не смотреть, потому что ей чаще всего казалось, что Клён — самоубийца, решивший унести с собой в могилу и пассажиров. Но взгляд невольно прикипал к сумасшедшему движению на всех уровнях, где ни появлялась машина Клёна…

— И что теперь? — спросил насытившийся Ингвар, тревожно прислушивающийся к происходящему.

Особенно когда их обоих прижимало к углу сиденья или вообще вжимало в него — и было ясно, что Клён делает крутой поворот или снова рвётся в какой-то зазор между машинами. Зазор, чаще видимый только для него, но не для других водителей: Влада отчётливо слышала ругань других водителей, которая начиналась на вскрике, полуслове, а затем её словно отрезало.

— Лучше не спрашивать, куда мы? — осмелилась спросить Влада, когда путь стал более ровным.

— Ну почему? К стене, — небрежно ответил Клён. Хотя в его бесстрастном голосе отчётливо слышались ликующие нотки.

Ингвар замер.

— Я не хочу… — медленно проговорил он. Паника в голосе отразилась и на его лице.

— Не бойся, — утешила его Влада. — Там нам помогут. И твоего лазутчика вытащат из твоего сна. И будешь снова всё видеть.

Он уже не держался за её руку. На лице был ужас.

Стеной называли край города, куда никто в здравом уме не приближался. Край тот сначала был густо заселённым, но затем в нём остались лишь самые отчаянные люди — искатели приключений на свою голову, а с ними и бездомные, которым было плевать на собственную жизнь. Ну, добавить сюда беглецов всех мастей: уголовников, бомжей и вообще так называемый асоциальный элемент… Граница эта появилась сама по себе, когда неведомые и невиданные никем и никогда существа изгнали отсюда охотников поживиться в древних городах, которые так и остались неведомыми и для археологов, и для современных историков планеты.

Стены как таковой нет. Есть лишь обозначение некоей черты, которую боялись переступать приличные горожане. Кроме всего прочего, стена стала пугалом для тех же горожан. Ею пугали официальные власти. Ею пугали, шантажируя, бандиты…

Влада Ингвара понимала. Поэтому, выждав немного, сказала:

— Ингвар, не забывай, что я буду рядом. Клён ты ведь нас там обоих оставишь?

— Конечно. Не бросать же бедолагу в одиночестве там, где он никогда не бывал.

— Но разве полицейские там не оставляют заграждений? — нервно спросил Ингвар.

— Полицейские знают, что ни один горожанин в здравом уме и памяти не осмелится даже близко подойти к стене, — насмешливо сказал Клён. — Поэтому город не тратится на лишние устройства, останавливающие дураков или рисковых парней.

Ингвар не расслабился, но пошарил сбоку, и, сообразив, Влада сама ухватилась за его руку… Пролетели ещё немного, прежде чем Клён сказал:

— Ещё десять минут — и я вас оставлю здесь. Переходите в осознанный сон.

— А это не опасно для Влады? — обеспокоенно спросил Ингвар.

— Теперь — нет.

Кажется, парень не очень поверил Клёну. Влада ждала долгие три минуты, прежде чем сумела войти в его сон.

Сейчас в казарме было тихо и пустынно, хотя девушка помнила, что где-то здесь затаился враг, схвативший кого-то из их компании.

«Я здесь», — неуверенно сказал Ингвар, хотя Влада и без его слов видела казарменное помещение.

«Хорошо. Расскажи мне, что это за место. Вчера мы узнали только самое главное. Но сегодня нужны подробности».

«Но подробностей я не знаю. Меня взяли сюда после тестирования. Мои брат и сестра его тоже проходили, но моих способностей к осознанному сну у них не обнаружили. Родителям сказали, что это школа, которая готовит военных сотрудников и полицейских. И они согласились отдать меня туда, хотя условия были очень жёсткими: им разрешалось видеть меня только раз в год. Нас обучали всему тому, чему обучают в обычной школе. Только более строго. А сразу после уроков мы шли заниматься осознанными сновидениями. Через три года начали давать задания. Я однажды спросил, а где те ребята, которые переходят на ступень выше. Мне ответили, что они занимаются в здании, которое находится в другом конце города. Типа, такое разделение среднего и высокого уровня. Вот и всё, что мне известно. А как… что… Ну, про стену. Ты здесь бывала? Ну, если так легко к ней подлетаем?»

«Нет, не бывала. В реальности. По снимкам воссоздавала в осознанном сне это место и здесь мы встречались с… ну, с существами».

«Ты их видела?!» — жадно и с завистью спросил Ингвар.

«Увы. Но они научили нас не быть в своих и чужих снах такими, какие мы в жизни. Они научили нас прятаться. Научили помогать друг другу, если требовалась помощь. Ты знаешь, что с помощью осознанного сновидения можно вылечить человека?»

«Нет, — заворожённо ответил Ингвар. — Такому нас не учили…»

«И сейчас ты даже не замечаешь, — улыбнулась Влада, — что вокруг тебя светло! Оглядись! Ты видишь, что ты не в своей казарме? Это они построили твой новый мир!»

Ингвар, понуро сидевший на кровати, поднял голову.

Машина медленно, кругами спускалась к пыльной улице заброшенного пригорода.

А Ингвар, сидящий уже не на кровати, а на камне-валуне, вокруг которого оползла зелёная трава, неверяще огляделся. Небольшая площадь, окружённая высотными домами. За ними виднеются деревья. Рядом — бассейн, в котором прозрачная вода покачивает на своей поверхности упавший лист…

Прежде чем прервать его осознанное сновидение, которое впервые сотворил не сам парень, а ему сделали, Влада, всё ещё в образе звёздочки-огонька, предупредила его:

«Ингвар, я первой выхожу из твоего сновидения. И учти. Как только выйду, ты должен будешь немного выждать, потому что я завяжу тебе глаза!»

«Зачем? Я же и так… — начал было Ингвар и запнулся. Помолчав, он недоверчиво спросил: — Я буду видеть?»

«Да. Поэтому нельзя, чтобы ты видел Клёна — того, кто нас сюда привёз».

«Хорошо. Завяжи».

Влада «вышла» из его сна и взяла протянутый Клёном лёгкий шарф. Полностью повернувшись к Ингвару, она бережно завязала ему глаза. Клён тем временем спустил машину и, быстро выскочив из неё, помог Владе вывести парня.

Подождав, пока лёгкое гудение аэротакси, на котором работал Клён, пропадёт в воздухе, Влада сняла повязку с глаз Ингвара. Парень постоял немного с закрытыми глазами. Потом как-то суматошно открыл их и заморгал от яркого света позднего утра. Хмыкнул, когда глаза привыкли.

— Здорово. А где мы?

— Помнишь, вчера я говорила тебе, что живу там, где тебе может не понравиться? Вот это место и есть.

— А ты здесь… одна?

— Да. Потому что это моё место.

— Как это — твоё?

— Мне предложили его те самые существа.

— Ничего не понимаю, — признался парень, оглядывая ту самую площадь, которую он уже видел в осознанном сновидении несколько минут назад. Он даже, помедлив, всё же подошёл к бассейну с низкими бортами и удивлённо улыбнулся, завидев плавающий по воде листочек.

— А чего тут понимать? — пожала плечами Влада, садясь на край бассейна. — Всё очень просто и тебе хорошо знакомо. Тебя в твою специализированную школу отбирали. И меня — отобрали, потому что я хорошо понимаю существ, а они меня.

— Подожди-подожди, — закрыв глаза, замотал головой парень. — Ещё раз. Ты умеешь не только видеть осознанные сны, но и общаться с теми из аборигенов, кто не пускает людей в древние города?

— Именно так, — подтвердила девушка. Выловила из воды листок и, подержав его немного за корешок, осторожно отпустила в новое плавание. — Или ты хочешь сказать, что не понимаешь, почему твои руководители пытаются поймать хоть кого-то из нас?

— Не понимаю, — потерянно сказал Ингвар. Он присел рядом и провёл ладонью по воде, наблюдая, как от неё разбежались местные водомерки.

— Да всё просто, — улыбнулась Влада. — Мы умеем общаться с существами, стерегущими несметные богатства своих городов. А твои руководители пытаются поймать нас, чтобы установить через нас диалог с существами. А то и мимо них… Ну, хотят, чтобы мы показали им путь в древние города.

— Зачем?

— Разграбить, конечно, — усмехнулась девушка.

— Но если это древние города, зачем существам-то они нужны? — никак не мог понять Ингвар. — Что такого, если люди будут искать и находить богатые изделия мастеров-аборигенов, например?

— Ингвар, это трудно понять. Ещё трудней принять, но я попробую тебе объяснить. — Девушка пальцем поводила по воде и подняла глаза. — Понимаешь, в чём дело… Если города аборигенов будут разграблены, планете не жить. Айтнарика погибнет буквально в несколько недель. Можешь представить, что за эти несколько недель власти сумеют эвакуировать всё население Регии? Ну, вот. И я не могу.

— Но ведь на всех открытых планетах, особенно лишённых своего населения, это нормально, что дикие старатели и научные исследователи ищут богатства ушедших, — настаивал Ингвар. Кажется, он искренне хотел понять.

— Ты изучал историю, а значит, помнишь о том, что планета планете рознь, — покачала головой Влада. — Сейчас тебе надо усвоить, что без древних богатств не будет самой Айтнарики. Вывези хоть одно древнее украшение в другое место, на другую планету — и прости-прощай, Айтнарика и Регия. Если тебе трудно принять этот факт, мы сделаем так. Ты всё равно будешь некоторое время жить здесь. Присмотришься, приглядишься. А там, глядишь, привыкнешь к мысли, что стена необходима, а то, что за нею, драгоценно для нашей планеты. Идём. Покажу тебе наш дом.

Она поднялась с бортика бассейна и кивнула ему на ближайшее здание.