Пока остальные вытаскивали тело Александра из аэротакси и переносили его в одну из комнат, Влада прошла несколько комнат, прежде чем оказалась в той, где оставила Ингвара. Не доходя до кровати, где он лежал, девушка остановилась. Отчётливо чувствовала, как ноги постепенно принимают тепло здешнего солнца, греются от лучей, в которых стояла. Но медленно подняла руки, чтобы обхватить свои плечи, будто озябла. Многого навидалась, но такое…

Несмотря на торжествующий свет во всех сквозных комнатах, в углу, где помещалась кровать с Ингваром, было темно. И это напротив-то окна, сияющего от радостных лучей светила! Только зная, что он лежит на этой кровати, она сумела в сумеречной темноте разглядеть его!

Вздрогнула, когда рядом негромко сказали:

— Не ожидал…

Покосилась на вставшего рядом Данила. Всегда улыбчивый и жизнерадостный, сейчас он озадаченно тёр кончик носа.

— Я тоже не ожидала такого. Обычно появление существ невидимо, а здесь…

— Я о другом, Влада. Помнишь, существа говорили, что им нужен тёмный хранитель? Судя по тому, что сейчас происходит с Ингваром, он и есть тёмный. Поэтому мы и видим.

— Тёмный? — поразилась девушка.

Данил, в отличие от своей личины в осознанных снах, невысокий, чуть выше, чем Влада, и весь привычно мягкий и уютный, сумел-таки улыбнуться, глядя на Ингвара.

— Ты его привела, тебе его и вести дальше. Надеюсь, это не слишком трудное для тебя задание. Научишь всему, что надо. Расскажешь всё, о чём попросит. Сделаешь?

— Сделаю, — задумчиво сказала девушка.

Данил ушёл, а она огляделась и поднесла к кровати Ингвара стул. Села лицом к лицу, чтобы, выйдя из состояния осознанного сна, парень сразу заметил её… О тёмных хранителях она знала мало. Точней — ничего, как и любой участник их стихийно когда-то сложившийся группы.

Всё начал Данил. Это на него, на студента и подопытного в странном эксперименте с проживанием в «страшном» доме, вышли когда-то существа и увидели в нём необходимого им посредника между людьми и нематериальными аборигенами Айтнарики. А он, вооружённый умением быстро входить в чужие сны, нашёл остальных и уже сам обучил методике осознанного сновидения всех, кто имел к тому способность. Среди последних существа искали самых-самых — тех, чьё присутствие на Айтнарике после небольшого обучения станет залогом, что сокровища планеты будут сохранены. То есть хранителей.

Хранителей должно быть девять. До недавнего времени их было восемь. Последнего, девятого, существа искали долго и безнадёжно. Они пытались объяснить Данилу, что значит тёмный хранитель. Но даже он, долго общавшийся с ними, не мог понять, чего они требуют. Новичков он приводил, показывал существам, но все они были не те. И вот увидел собственными глазами, что именно, кого именно они от него требовали найти.

Ингвар лежал спокойно, даже рот не напряжённый, хотя совсем недавно парень был в таком состоянии, что казался железно зажатым. Влада смотрела на него и всё думала с недоумением: «Что значит — тёмный? Среди других ребят тоже были темноволосые. Это первое, о чём подумалось. Может, имеется в виду его умение убивать? Тогда — да, он тёмный…»

Сначала она решила, что ей показалось, но нет: тени и в самом деле постепенно начали пропадать, и более чёткие очертания тела Ингвара медленно возникали из необычной тьмы, и всё резче прорисовывалось его лицо, знакомое, уже привычное для Влады, но тем не менее странно изменённое. Влада даже нагнулась к нему, чтобы понять, что же произошло. И догадка неприятно кольнула её сердце. Он… повзрослел. Или он был изначально взрослым, но умело притворялся подростком? Или она просто видит его иначе, после того как узнала, что именно он нужен существам?

И вдруг так захотелось спрятать его от всех. И от существ, и от своих.

Влада со вздохом выпрямилась. С чего такое желание? Первое — понятно: она, кажется, начинает бояться, что существа расширят умение Ингвара убивать до желания быть убийцей. Она вспомнила, как он убил Купца. Нет, здесь всё понятно: Купец морально и физически унизил его при всех, и парень сделал то, что умел, чтобы забыть унижение. Но ведь Ингвар мог бы ворваться в сон Купца и устроить ему тако-ой кошмар… Уж что — что, а выстроить последовательно нарастающий ужас для отдельно взятого человека сновидцу легко. Но Ингвар предпочёл убить. И вёл себя спокойно и даже деловито до того момента, пока Влада не подсказала ему спрятать лицо… Или он не умеет моделировать сновидческое пространство и создавать сценарии снов?

Кого существа сделают из него? Из человека, склонность которого к расчётливому убийству очевидна? Это она вспомнила, каким бесстрастным было лицо Ингвара, когда он вышел из медкабинета приёмника. Он уже тогда решил убить Купца. Поэтому был спокоен и уже не отзывался на насмешки.

А свои будут убеждать, что так надо. Ведь планета нуждается в хранителях…

Влада внезапно вспомнила, как чувствовала себя в приёмнике пойманной, но счастливой девочкой, которая порхает по жизни, легко решая проблемы. Ингвар с самого начала заставил её прочувствовать себя старше и напомнил одним своим присутствием рядом, что жизнь сложна, а проблемы могут рушиться перед носом несокрушимыми бетонными стенами…

— Кто тебя обидел? — прошептали с кровати.

Он даже глаз не открыл.

Мурашки по телу. Не от его шёпота. От того, как он сформулировал вопрос. Нормальный, обычный человек спросил бы: «Тебя кто-то обидел?» И было бы ясно, что спросивший собирается утешать. Но Ингвар сделал упор на «кто». Его не волновало её состояние. Его волновало, что обидчик уйдёт ненаказанным. И, помедлив, она с едва ощутимым вызовом ответила:

— Ты.

— Чем?

— Ну… Ты пугаешь меня.

Вопроса в ответ на: «Ты!» она не ожидала. Думала — смутится. Потому и сказала… правду. Как же, смутится он.

Сел на кровати, уже собранный, глядя исподлобья.

— Я тут сам весь напуганный. — И вдруг будто проснулся: — Пока я спал, что-то случилось?

Прежде чем ответить, Влада собрала всю свою волю в кулачок. Ей показалось? Привиделось? Ведь Ингвар сидит в тени — уже не в той, что образована собравшимися к нему существами-невидимками, но в обычной. Вспомнить бы ещё, какого цвета были у него глаза… Именно такими — тёмными, как туманная ночь? Или обычными карими?.. Ну вот, напридумывала, аж на поэтику потянуло. Тоже — туманная ночь…

— Да, кое-что произошло. Мы ездили за телом Александра — того, которого поймали в твоём сне. Поймали те, кто тебя ослепил.

— И ты думаешь, это я виноват в том, что его поймали? — насторожённо спросил он.

И снова задержалась с ответом, рассеянно глядя в окно рядом с его кроватью. Пока летала, пока внедрялась в пространство Александра, напсиховалась так, что… А если Ингвар прав? Если она за это время успела создать для себя целую историю, в котором Ингвар и впрямь виноват во всём?.. Сама себе голову заморочила, придумав его таким, каким он не является? Сочинила себе не того Ингвара, который есть на самом деле?

— Нет, ты не виноват, — уже задумчиво сказала она и даже попробовала улыбнуться. — Просто напряжение было очень сильное. Мы чуть не опоздали, и его тело могли перехватить. Я… и правда очень испугалась.

— Тебе он так дорог? — сухо спросил Ингвар.

— Как любой из нашей группы. Ладно, замяли разговор об Александре. Как твои дела? Успел научиться чему-то?

— Это было круто, — коротко отозвался он, продолжая насторожённо смотреть на неё. — Вы все этому так учились?

Влада подумала, что он говорит недомолвками, потому что теперь, получив новое знание, не доверяет ей. И тут же хмыкнула, едва не рассмеявшись. Она не слишком подробно и глубоко пытается его анализировать? Неудивительно, что, привычный к безэмоциональному общению в своей школе, он отторгает такое общение.

— Мы все учились по-разному, — весело улыбнувшись, сказала она и снова чуть не расхохоталась, когда его лицо стало слегка обалдевшим от быстрой смены её выражения лица. — И вообще, Ингвар, запомни, у меня настроение меняется быстро — на раз. Прости, больше не буду перекладывать на тебя свои грустные мысли. Есть хочешь? Или попить чего-нибудь? Пойдём, там наши собрались. Теперь, после твоей учёбы, можно от тебя не прятаться. Ты почти наш.

— Почему — почти? — всё ещё насторожённо спросил он.

— Мы никого не заставляем дружить с нами, — объяснила она. — Существа научили тебя кое-чему, но ты волен по-своему распорядиться своими знаниями и своей жизнью. Хочешь — уходи, если есть куда. Хочешь — оставайся. Можешь даже не принимать участия в наших делах — просто живи здесь, где тебя не найдут.

— А ты здесь будешь?

— Буду, — пожала она плечами. — Родители, как я уже говорила, у меня есть. Но я давно самостоятельный человек, поэтому предпочитаю жить здесь. Ну, что? Идём к ребятам? Или предпочтёшь остаться здесь?

— Ты же идёшь, — не совсем внятно сказал он и поднялся, уже уточнив: — Я с тобой.

Шагая чуть впереди него, она мельком подумала, что Ингвар опять прав. Пока он в большой компании, ему трудно освоиться даже среди дружелюбных, но незнакомых ему ребят, потому что в военной школе, наверное, не поощрялась дружба — и общение вообще. А вот если знакомить его постепенно, с каждым членом группы отдельно, он привыкнет к многолюдным компаниям.

В зале, пронизанном лучами солнца и продуваемом всеми сквозняками, собрались не все сновидцы группы. Кто-то ещё не знал о несчастье с Александром, потому что не участвовал в событиях из-за работы или учёбы. Кто-то не мог прийти, потому что был занят. Поэтому в зале двоих дожидались всего пять человек.

Встав на месте без предупреждения, Влада таким образом пропустила Ингвара мимо себя. Правда, он быстро спохватился и резко остановился, причём шагнув ближе к ней. Она подняла голову, снова улыбаясь ему, и сильное напряжение на его лице расслабилось в облегчение. Теперь он более спокойным обернулся к ребятам, и тут же по лицу прошла тень улыбки узнавания.

— Клён, — кивнул он парню, и тот довольно кивнул в ответ.

— Меня зовут Данил, — пошёл им навстречу руководитель группы.

Ингвар снова насторожился, но Данил легко взял его руку и энергично пожал её, испытующе заглянув в глаза. Кажется, Ингвару приветствие понравилось. Он даже улыбнулся. Данил, коротко, по именам, представив парню остальных, пригласил к столу, за которым пятеро сидели до их прихода. Здесь стояли несколько бутылок с напитками и корзина с булочками. Не дожидаясь и не спрашивая, Влада наполнила пластиковый стакан для Ингвара и пододвинула к нему корзину с выпечкой.

— Мы обсуждаем проблему с Александром, — объяснил Данил. — Если в течение двух суток не сумеем вернуть его сновидческого двойника, его сознание, он умрёт. Поскольку у нас появился ты, Ингвар, вопрос к тебе такой: Влада рассказала, что ты сделал с Купцом, когда был в приёмнике-распределителе. Легко ли научиться этому приёму — не убийству, а вытаскиванию сновидческого двойника из сновидческого пространства другого человека? Я понимаю, что это сложней, чем заполучить двойника самого спящего. Поэтому вопрос стоит именно таким образом: легко ли научиться этому приёму?

— Трудно, — бесстрастно сказал Ингвар, но его глаза расширились, когда он услышал ответ Данила.

— Значит, об этом не думаем. Надежда была, но… — Данил невесело усмехнулся. — Надежда есть всегда. Ладно. Кто что ещё предложит, чтобы освободить сновидческого двойника Александра?

— Я думал, ты захочешь узнать… — медленно проговорил Ингвар.

— Я хочу. Но я понял, что не сумею выучиться этому приёму, чтобы успеть выручить Александра, — вздохнул Данил. — Поэтому пока откладываю своё любопытство. Меня сейчас больше волнует вопрос, который мы решаем, — о жизни и смерти нашего товарища.

Влада помалкивала, решая про себя другой вопрос. Кажется, здесь и сейчас есть лишь один-единственный человек, который может в два счёта решить проблему Александра. Мысленно она старалась понять, хочется ли ей, чтобы Ингвар предложил свою помощь. Поэтому и поглядывала на него, пока он прислушивался к вялым репликам ребят, которые прекрасно сознавали свою беспомощность в вопросах, требующих агрессивного, силового решения. И видела, как он внимательно и вдумчиво оценивает каждую реплику.

Наконец и так неторопливый разговор совсем сник.

После минутной паузы Данил неуверенно сказал:

— Есть два выхода. Первый — вызвать всех хранителей по скоростной связи. Я могу это сделать, если меня посторожат. Минус этого предложения — время. Его слишком мало. Второе… Клён отвезёт меня и Владу к военной школе, и уже на месте мы что-нибудь придумаем. Влада, согласна на эту авантюру?

— Согласна, — решилась девушка. — Лучше так, чем сидеть сложа руки.

— А почему вы не принимаете в расчёт меня? — осведомился Ингвар.

В тишине, пока все, словно впервые увидев, оглядывали его, спокойного и хмурого, Влада ненароком глянула на Данила, заметила его необычно спокойный взгляд и… прикусила губу. Вот бессовестный! А ведь парень специально сказал: «… меня и Владу»! Он как раз и рассчитывал, что Ингвар попросится с ними! Но как он догадался, что новичок так среагирует?

Взглянула на Ингвара и поняла — как. Ранее обдуманное ею предположение, что он «клюнул» на неё, потому что после его долгого существования в военной школе она оказалась в его жизни первой особой женского пола, увиденной и заинтересовавшей его на свободе, подтвердилось. Данил всё понял, когда разглядел, что Ингвар сидит слишком близко к Владе и то и дело старается дотронуться до неё.

Но понимает ли полностью Данил, что он делает, играя на влюблённости и на ревности этого парня?.. Ингвар только выглядит взрослым. Но на деле он всего лишь подросток — пусть вытянувшийся за короткое время, пусть выглядящий взрослым. Даже по детским чертам лица, ещё сохранившим свою мягкость, можно определить, что он едва-едва вошёл в пору юности! Да она сама рядом с ним, будучи полных восемнадцати лет, чувствует себя старухой!..

Влада следила уже за обоими собеседниками, которые, будто оставшись наедине, совещались, обговаривая детали поездки в город. Остальные слушали их со скептицизмом, смешанным с надеждой и тревогой.

Ингвар встал первым.

— Втроём? — повторил он, требовательно глядя на Данила.

— Втроём, — подтвердил тот. — Аэротакси Клёна нам не понадобится — у меня здесь своя машина. Гонять, как Клён, я не умею («А зря!» — проворчал тот.), но на месте будем достаточно быстро. Сейчас глянем на карту города — ты покажешь, где находится ваша школа. И сразу выезжаем. А на месте уточним, кто именно похитил Александра и какие есть возможности вернуть его.

Оживившиеся ребята обрадовались. Трое сразу ушли с Клёном, чтобы доехать до мест работы, а один из них торопился в университет.

Пока Ингвар с Данилом уточняли мелочи, Влада сбегала в комнату, куда положили Александра. Постояла над ним, неподвижным и бледным, кусая губы.

— Обещать ничего не могу, — с досадой прошептала она. — Во всём сомневаюсь. И мало верю, что чем-то поможем, даже если рядом будет Ингвар. Но не сидеть же… Остаётся уповать только на авось.

Но вышла из комнаты и молча последовала за парнями, уже обсуждающими поход, к аэромашине Данила. Полная уверенности, что Ингвар сядет с нею назад, Влада даже слегка оторопела, когда Данил открыл ей дверцу заднего салона, в то время как Ингвар сел рядом с водительскими сиденьем. Но едва дверца закрылась, девушка, только было прислонившаяся к спинке сиденья, напряглась. Никогда ранее она не ощущала себя таким тонко чувствующим эмпатом! Но от Ингвара, сидевшего спиной к ней, она учуяла такую сильную волну собственничества к себе!.. Он буквально облепил её этой волной! И, сидя и вспыхивая до жаркой красноты от потоков этой волны, накатывающей на неё то сильней, то слабей, Влада уже испуганно размышляла, не слишком ли самоуверенны существа, давшие в руки мальчишки умение использовать сновидческие приёмы?

Чтобы хоть как-то освободиться от его влияния, давящего внушения: «Ты моя и точка!», она собралась с силами и довольно спокойно спросила:

— Ингвар, а как ты попал в военную школу?

И чуть не охнула, когда давящая волна опала: парень прекратил воздействовать на неё, сосредоточившись на вопросе. Правда, отвечал он очень кратко, но даже из этих ответов сложилась довольно безрадостная история. Семья, в которой Ингвар был вторым по рождению ребёнком, ютилась в малосемейках рабочего района, откуда легко доехать до перерабатывающих предприятий. Рабочие районы — это «пацанские» деления на территории. Это жёсткие «пацанские» компании, в которые можно попасть, лишь будучи живущим в нужном микрорайоне. Но полноправным членом которых можно стать, лишь пройдя целую систему испытаний — от мелкого воровства до настоящего разбоя. Это драки — микрорайон на микрорайон, когда нахлынувшие армии подростков, руководимые опытными уголовниками, сталкиваются в смертельных разборках с использованием не только самодельных ножей и заточек, но и обрезков труб, с примитивными кастетами на пальцах и убийственно свистящими цепями в сжатых кулаках. И даже полиция в эти мгновения не смела вмешиваться в крутые разборки местных, хоть время от времени и пробовала устраивать газовые атаки… А когда две волны подростков отхлынут, стравив напряжение, на «поле сражения» всегда остаётся несколько трупов… Это и бесконечная гонка по жизненному кругу: когда родители состарятся, на предприятиях их место уже поджидает новой крови — их детей.

Однажды уголовные главари сдали несколько ребят из «пацанской» компании странным людям в деловых костюмах, которые вроде мирно предложили пройти им некий тест. Возразить было нельзя: главари пригрозили, что семьям ребят будет плохо. Всего два слова. Но для мальчишек, живущих «на районе», этого достаточно. Они прекрасно поняли смысл угрозы. У каждого — не только отцы и матери, но и братья, и сёстры… Да и каждый смутно сознавал, что появился некий шанс на другую жизнь. Так Ингвар с друзьями, точней — с друганами, принял участие в экспериментах с обучением осознанному сну. Из семерых оставили в военной школе троих, пообещав и впрямь военное обучение. Четыре года они изучали на уроках историю войн — с точки зрения сновидцев: как и при каких условиях можно было бы практически использовать дар осознанного сна в разнотиповых войнах, чтобы закончить их личной победой?

— И все четыре года ты не видел своих? — со страхом и жалостью спросил Влада.

— Сначала нам позволяли видеться, — с неохотой ответил Ингвар. — Но при одном условии: родители должны сами приезжать к нам. Раз в год. Они-то приезжали… первые два года. Мои, во всяком случае. Потом, наверное, привыкли… — Он промолчал, к чему могли привыкнуть родители. — И перестали ездить. А нам к тому времени не оставили свободного времени на себя. Отдых превратился в игры в сновидения, в создание собственных сновидческих миров. Я тоже… начал забывать, — усмехнулся он, глядя в верхнее зеркальце салона, перехватив сочувствующий взгляд Влады. — И мне стало, ну… Типа, наплевать. Вот и всё. Так и попал. А теперь вот… у вас.

— А ты не пробовал входить в их сны? — спросила Влада. — В сны родителей? Ведь даже по стихийным снам можно узнать, как они живут, что там, в семье.

— За нашими снами следили, — пожал плечами Ингвар. — Поначалу мы пытались уходить сновидческими путями к своим. Но перехват был жёсткий, и мы перестали искать эти пути.

— Жалко, — тихо сказала Влада. Ингвар снова коротко взглянул в верхнее зеркальце и опустил глаза на ветровое стекло.

Девушка задумалась. Она-то почти каждую ночь перед собственным сном входила в сны родителей, чтобы быть в курсе всего, что происходит в семье. Если не успевала созвониться в удобное для них время. Она превратила такие входы в привычку — и потому её не пугало, что она не виделась с ними продолжительное время. И как-то не представляла, что можно не видеть семью… два года. И даже не желать видеть.

— Куда дальше? — спросил Данил. — Ты знаешь этот район?

— Школа находится в переулке, подальше от основных транспортных дорог. — Ингвар присматривался к экрану путеводителя на панели. — Да, вот сюда, а потом свернуть направо. И сразу будет забор вокруг школы.

— Мы едем к школе, — встревоженно сказала Влада, — но, Ингвар, ты уверен, что похититель Александра находится в ней? А если есть ещё какое-то учреждение? Не просто школа, а что-то более… серьёзное?

— Не беспокойся, Влада, — вместо Ингвара отозвался Данил. — Мы же только рекогносцировку проведём, здесь ли похититель, а потом уже будем искать дальше. Так, я сейчас приземлюсь в этом переулке. Вижу сквер, а рядом — площадку с несколькими машинами. Судя по всему, они не относятся к школе — вход в неё дальше.

Машину он приземлил не так виртуозно, как сделал бы это Клён, но всё же достаточно мягко. Посидели немного, поглядывая вокруг.

— Вроде спокойно, — сказал Данил. — Как действуем?

— Ты лучше чувствуешь тех, кто носит в своём сновидческом пространстве двоих, — сказала Влада. — Я лучше проникаю в это пространство. Давай так: ты ищешь человека со следами двух личностей в личном пространстве, а потом попробую войти в его пространство и определить, не там ли Александр.

Ингвар снова поднял глаза к зеркальцу, но промолчал.

— Что ж, — решился Данил. — На первый случай неплохой расклад. Выходим.

Они, все трое, вышли и сразу собрались к ограде. Пешеходной дорожки здесь не было. Узкий газон и высокие кусты, в которых ограда по преимуществу и пряталась. И кусты, нестриженые, росли и за оградой. «Странно для военной школы, — подумалось Владе. — Вроде здесь везде порядок должен быть. Или мне только так кажется?»

Но, приблизившись к ограде и разглядев внутренний дворик, обнаружила тот самый порядок в пришкольной усадьбе. Здание школы, больше похожее на прямоугольную башню, стремящуюся вверх, выглядело воткнутым в центр этой усадьбы. Вокруг — только чистейшая поверхность дорожного покрытия. Парочка жалких вазонов у входа явно заменяли клумбы. У дверей — охрана, двое в военной форме. Взрослые.

— Ну, что? — прошептал Данил. — Попробуем определить, где наш Александр?

— Прямо отсюда? — негромко возразил Ингвар. — Давайте немного обойдём. За школой есть пристройка для машин. Оно ближе к ограде. Напрягаться много не придётся. Именно там чаще всего бывают взрослые, преподаватели. Может, повезёт, и быстрей найдём нужного нам сновидца, чем шарить по всем этажам школы. Идите за мной. Знаю одно местечко, где наблюдать удобно.

— А ты не боишься? — спросила Влада, следуя за ним. — Ведь тебя наверняка ищут. А если кто-то залезет в твоё сновидческое пространство?

Он оглянулся на ходу. Ухмыльнулся.

— Попробуй. Проверь, — предложил он. — Залезь в моё пространство. Ты же сильный сновидец. Тебе это легко.

— Ой, Ингвар, прости, — улыбнулась Влада. — Я забыла о существах. Они сразу тебе защиту сделали, да?

— Не совсем так, — поправил он, больше не оборачиваясь. — Они показали, как это делается, а потом заставили меня сделать защиту. Ну, типа, совместили учёбу и практику. Так, это здесь. Видите пристройку?

— Видим, — сказал Данил, приглядываясь к трём мужчинам, стоявшим у дверей пристройки. Они, видимо, только что вышли из машины рядом. — Ближе подходить не буду. Мне этого расстояния достаточно, чтобы просмотреть всех, кто здесь есть.

Влада, с опасливым интересом тоже присматриваясь к происходящему во дворике военной школы, встала рядом с Ингваром. Данил вцепился для равновесия в ветку куста, стоял чуть позади них. Прежде чем закрыть глаза, он попросил:

— Влада, прикрой меня, если что.

— Хорошо.

Она обернулась, оторвавшись от наблюдения. И застыла от ужаса.

Ингвар повернулся почти одновременно с нею. Кажется, он не ожидал, что она вообще оглянется. Резким поворотом локтя он врезал по лицу Данила, который, ничего не подозревая, уже закрыл глаза, переходя в осознанное сновидение. Парень не издал ни звука, с разбитым в кровь лицом падая на упругие ветви кустов. Судя по так и не открытым глазам, он был без сознания. И боком замер в траве. Из-под его руки вырвалась нечаянно пригнутая им ветка, быстро проехалась по лицу.

Ошеломлённая Влада попятилась. Ингвар рывком обернулся к ней. Прыжок — он оказался рядом. Ещё один стремительный шаг — за её спину, сильно и больно прижал девушку к себе, а затем бросил ладонь к её рту. Перед её глазами взметнулась его рука с виртом в ней.

— У меня двое, — хрипловато сказал Ингвар над её ухом. — Мы со стороны пристройки.

Влада чуть дёрнула головой и изо всех сил свирепо вцепилась зубами в край его ладони. Услышала оханье… Потом её ударили в левый висок так, что перед глазами вспыхнуло, и Влада погрузилась во тьму.